Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2014-07-23

О. БЫЧКОВА: Добрый вечер и добрый день. Это программа «Особое мнение». У микрофона Ольга Бычкова. С особым мнением экономист Сергей Алексашенко. Добрый день.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: Во-первых, начнем мы с данных американской разведки, которые обнародованы в американский прессе. Насчет того, что все-таки, считают американцы, эти самые донецкие ополченцы, так называемые, несут ответственность за катастрофу малайзийского Боинга. Это подтверждается, как сообщают американские спецслужбы, траекторией полета ракеты, следами осколка на фюзеляже разбитого самолета. Также они утверждают, что главная база, откуда ведется снабжение сепаратистов, это Ростов-на-Дону то есть это российская территория. Соответственно, и Россия несет ответственность за все, что происходит. Вот такой вот очень краткий пересказ того, что там опубликовано. Вас убеждают эти аргументы?

С. АЛЕКСАШЕНКО: После долгих разговоров американская разведка собрала всю информацию, которая у нее было по этой теме, и выложила ее на ночном пресс-брифинге для иностранных журналистов. Там было несколько американских, в основном для иностранных. Я думаю, что публикации будут появляться. Американцы, что называется, успели в сегодняшние газеты. А европейцы успеют в завтрашние газеты опубликовать. При этом американские спецслужбы, разведка говорят откровенно: да, мы не зафиксировали момент запуск ракеты, и у нас нет неопровержимых доказательств, что Иванов Иван Иванович и есть тот человек, который нажал кнопку ,а оно служит в таком-то подразделении. При этом американцы дали весь массив информации, который у нас имеется, начиная с того, как поставляется оружие, показали фотоснимки спутника неоднократные, как вооружение пересекает границу России и Украины, откуда оно приезжает. Понятно, что американцы спутники быстренько передислоцировали, повесили .над Донецком, Луганском, Ростовым, стали все видеть. А у нас нет спутников, мы ничего не можем снять.

О. БЫЧКОВА: У нас нет спутников?

С. АЛЕКСАШЕНКО: А как раз недели 2 назад было сообщение, что последние наши спутники военные перестали работать.

О. БЫЧКОВА: Правда, что ли? У нас вообще нет спутников?

С. АЛЕКСАШЕНКО: У нас нет спутников, которые мы можем оперативно перекинуть и начать фотосъемку.

О. БЫЧКОВА: То есть мы не можем в ответ на американские инсинуации со спутников предоставить свои достоверные и самые лучшие снимки?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы им не предоставим ни одного сниска. У нас все косвенное, радиоперехваты, еще чего-то такое. Американцы показали все фазы полета ракеты, которые им удалось зафиксировать, кроме старта. Смоделировали траекторию, показали примерно точку, откуда она попала. Показали осколки на остатках фюзеляжа самолета. А самое главное, что американцы подтвердили подлинность нескольких записей переговоров повстанцев по телефону, когда они радовались или сообщали друг другу, что они сбили самолет.

О. БЫЧКОВА: Ну да, эти прослушки мы все слышали. А почему мы должны верить американцам? Ладно, траектория полета ракеты, это я понимаю. А почему мы должны им верить в подлинности переговоров?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вопрос веры не подлежит обсуждению. Каждый вправе выбирать, верить или не верить. Некоторые люди не верят, что Земля круглая, и до сих пор считают, что Земля плоская. Их ничего не убеждает. Некоторые люди считают, что Солнце вращается вокруг Земли, а не Земля вокруг Солнца. Их тоже ничего не убеждает. Некоторые люди считают, что Россия – самая богатая страна мира и что она непременно выиграет ЧС по футболу. Я думаю, что, если провести опрос, наверняка найдутся люди, которые считают, что мы выиграли прошедший ЧМ. Правда, выиграли. Меня - убеждает этот набор косвенных данных. Американцы очень аккуратно делают выводы. Они говорят: первое, мы считаем, что все это результат действия России. В том плане, что вы подожгли этот костер. Ведь на Украине не было никакого восстания в восточных областях. И в соседних областях нет никакого восстания. И в Крыму никакого восстания. И русское население в Крыму не убивали, не грабили, не резали. Неожиданно вдруг все началось сразу после захвата Крыма. Как-то вот случайно совпало. Американцы показали, что Россия поставляет туда вооружение. Сказали: это вы сделали, вы создали ситуацию, в ходе которой стало возможно сбить гражданский самолет. Это ваша моральная ответственность. Вы вооружили этих людей оружием, которое может сбивать гражданские самолеты. И ваша госпропаганда радуется, когда сбиваются украинские военные самолеты, транспортное самолеты, вертолеты. Вы показываете с радостью эти обломки, горящие самолет, как они падают. Это ваша моральная ответственность. Второе, как говорят американцы, то, что сказал Кэрри, я как бывший прокурор, считаю, что набор косвенных улик для меня достаточен. Он высказал свое особое мнение. Я думаю, что всю правду мы узнаем через несколько лет или через несколько десятков лет. Несколько людей в этом непосредственно участвовали. Это свидетельство одного из тех людей, которые…

О. БЫЧКОВА: Отдавали бы приказы… Кто непосредственно это делал руками.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Но эти же люди есть, если их немедленно не уничтожили уже немедленно после этого, правда?

О. БЫЧКОВА: Ну, как-то если их немедленно уничтожили после этого, совсем какой-то получается стремный боевик.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, концы в воду, чтобы совсем уже нельзя было узнать правду. Нельзя же исключать того, что действительно кому-то хочется, чтобы правду никогда не узнали. И никакие косвенные улики не будут свидетельствовать… Это же только у нас, в нашем суде отсутствие улик является доказательством. А когда американцы предъявляют улики, мы говорим: мы вам сейчас таких тоже нарисуем. И начинаем рисовать свои радиоперехваты, убеждать, что украинские военные самолеты летали. Американцы сказали, что украинских ракет не было в этом районе .что вот они все, что мы их зафиксировали, где они стояли. И никакого перемещения украинских ракет в зоне досягаемости не было.

РЕКЛАМА

О. БЫЧКОВА: В завершение темы с американской разведкой и малайзийским Боингом. Почему Россия не может, предположим, американцы правы, вы склонны доверять данным американцев…

С. АЛЕКСАШЕНКО: Меня они убеждают. Меня убеждает версия, которую они излагают, что выстрел был по ошибке.

О. БЫЧКОВА: Допустим так. Выстрел по ошибке произвели с территории, подконтрольной этим самым ополченцам. Почему Россия не может согласиться ни с чем из этого, почему она не может сказать, что мы поставляем туда оружие, но мы не хотели, чтобы оно использовалось таким образом, нам очень жаль и это не наша вина. Почему нельзя вот так отделить себя от этих самых…

С. АЛЕКСАШЕНКО: Потому что мы уже соврали, наши власти уже заявили, что никаких поставок оружия мы туда не осуществляли. Уже соврали, уже заявили: нет, мы ничего туда не поставляем, это вообще все они в Детском мире покупают. Нет никаких поставок российского вооружения.

О. БЫЧКОВА: Это же не рационально!

С. АЛЕКСАШЕНКО: Если они скажут, что поставили вооружение, следующий вопрос – а кто поставил, кто отдал приказ, кто разрешил поставлять вооружение? Эти вопросы повиснут в воздухе. Это не означает, что можно заставить Шойгу отвечать на них сегодня, но когда-то ему придется отвечать на этот вопрос. Но уже все, уже поздно. Уже мы сказали, что в этом конфликте не участвуем, наши людей там нет официально. Если есть, то добровольцы, которые сами туда проникают и мы про них ничего не знаем.

О. БЫЧКОВА: С рогатками.

С. АЛЕКСАШЕНКО: И с пластмассовыми автоматами из Детского мира. вооружение мы туда не поставляем. И мы вообще боимся, как бы этот пожар к нам не перекинулся. В крайнем случае что мы готовы сделать, это гуманитарную помощь оказать принять беженцев, детей-сирот и т.д. Поэтому не можем это признать.

О. БЫЧКОВА: Вчерашний Совбез, который многие ожидали с таким беспокойством, мне тоже, честно говоря, было старшноватенько накануне, что там они решат делать и куда их еще занесет, такая отчаянная борьба за мир. В результате Владимир Путин произнес некую речь, которую теперь все старательно расшифровывают, потому что там не очень много, как мне показалось, конкретных каких-то предложений и соображений. Или я ошибаюсь?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я полностью с вами согласен. У меня вообще такая шальная гипотеза появилась, что между тем моментом, когда объявили о заседании Совбеза, и тем моментом, когда он начался, передумали. Вот просто передумали. Хотели одно что-то. У нас заседания Совбеза никогда не анонсировались вперед, а тем более с какой-то четкой повесткой дня. А уж тем более – с угрозой территориальной целостности страны. Читаешь, как будто на нас кто-то готовится нападать и у нас точно есть об этом информация.

О. БЫЧКОВА: И во первых строках говорится, что нету.

С. АЛЕКСАШЕНКО: И тут же начинается, что никакой угрозы нет. И дальше округлые фразы, частично – повторение мюнхенской речи 2007 года, частично – еще какой-то. Ничего нового, содержательно нового.

О. БЫЧКОВА: То есть концепция поменялась?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Что-то произошло. Хотели одного, а получили другое. То ли давление западных лидеров повлияло, то ли эти ночные телефонные разговоры, то ли еще что.

О. БЫЧКОВА: Ночные телефонные разговоры были еще ведь на сутки раньше.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Короче говоря, нет внятного объяснения. Никто не может объяснить, зачем он вообще проводился по этой теме, а второе – зачем его объявили заранее, а третье – а решение-то какое. Просто посидели, поговорили?

О. БЫЧКОВА: Ну да. Может, там обсуждалось что-то ужасно секретное, о чем мы совершенно не знаем, на самом деле.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Обычно заседания Совбеза проходят в сфере информационной закрытости. Говорят, что прошло заседание, были такие-то люди, обсуждали такие-то темы. И очень редко говорят, что вот там – такое. А проводить, публично объявлять заседание Совбеза имеет смысл только в том случае, если вы публично готовы объявить его результаты. Иначе бессмысленно. Вы знаете, мы объявляем вам сегодня, что мы проводим Совбез, вот его повестка дня, а что мы там решим – мы вам не расскажем. И вот вся страна будет ломать голову.

О. БЫЧКОВА: Не сходится.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Для тех 85-88% людей, которые поддерживают Путина, им что так, что так – все равно. Им что был Совбез, что не было Совбеза – их это совершено не волнует. Поддержка Путина от этого совершенно не уменьшится и не вырастет. Эта комбинация, изменение комбинации адресовано, я думаю в первую очередь Западу.

О. БЫЧКОВА: А Запад в это время обсуждает очередные санкции.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Это у них такая любимая игра.

О. БЫЧКОВА: Они прямо сейчас говорят: вот вам военная промышленность, от вам финансы, вот вам энергетика.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы все это слышали с марта месяца. Про секторальные санкции мы слышим марта месяца. Вот уже 4 месяца прошло, и мы все слышим, слышим. Это как в «Ожидании Годо». В прошлом месяце американцы придумали такие секторальные санкции, страшные и ужасные, которые потрясли Газпромбанк, ВЭБ, Роснефть, Новатэк. Они просто в ужасе, они рухнули, компании перестали существовать? Ничего не случилось. Им очень не хочется вводить санкции. Ни американцам, ни тем более европейцам. Есть и коммерческие интересы. Они очень хорошо понимают, что чем больше санкций применять, тем сложнее будет выруливать на путь переговоров. В любом случае, любая конфликтная ситуация в мире переводится в стадию переговоров. Задача дипломатов, задача политиков, руководителей государства состоит в том, чтобы перевести военное состояние в русло переговоров. А дальше – хоть 20 лет можно переговариваться. Самое главное, чтобы не стреляли. Но чем больше вводится санкций, тем больше обиды затаит наш президент, потому что он все эти санкции воспринимает как личное унижение, как личную обиду. И тем сложнее с ним будет договариваться и сесть за стол переговоров. Вот им не хочется санкций. С одной стороны, есть общественное давление внутри страны, международное общественное мнение: ну вы хоть что-нибудь сделайте. С другой стороны, есть экономические интересы, когда что ни сделаешь, ты затронешь интересы своей промышленности, экономики. И с третьей стороны, любые санкции усложняют на будущее переговоры с российским политическим руководством.

О. БЫЧКОВА: То есть с санкциями будут тянуть нескончаемо?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Их будут гомеопатическими дозами. Нельзя же сказать .что американцы ничего не сделали, они на прошлой неделе ввели какие-то новые санкции. Вот сегодня ЕБРР объявил, что больше не будет финансировать проекты из России. Ну, не будет. Тоже не очень смертельно

О. БЫЧКОВА: Daily Telegraph сегодня высказывает, что российские олигархи выводят свои активы из Лондона. А британские компании, и Financial Times об этом тоже пишет, что они пересматривают свои сделки с Россией и смотрят на предмет того, надо ли связываться с российскими компаниями, которые могут попасть или уже попали под эти санкции. Это конкретные, серьезные, реальные вещи.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Очень четко позиции бизнеса, безотносительно европейского, американского, английского, японского, то есть стран западных, которые вводят санкции, делится на две: никаких новых контактов и никаких новых контрактов. Любой бизнес-проект, который вы обсуждаете, там есть понятие политического риска. Сегодня политический риск в отношении России запредельный. Вы можете вложить сегодня миллиард долларов, 5 млрд евро, завтра я введу санкции, вы все свои деньги заморозите. На потерю новых денег сегодня никто не готов. И никаких новых проектов начинаться, конечно, не будет. А есть проекты, .запущенные год назад, 5 лет назад , 20 лет назад, 25 лет назад. Вот Макдональдс 25 лет работает, сначала в СССР, потом в России.

О. БЫЧКОВА: Куда же он денется?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно, Макдональдс будет выступать за то, что придумайте такие санкции, чтобы Макдональдс это не затронуло. Поэтому позиции бизнеса разные. Дальше начинается разнобой по странам. Англичане говорят французам: вы не продавайте Мистрали, потому что, что же вы воюющей стране продаете военную технику, предназначенную для нападения. Французы говорят: нет, контракт заключен, мы даже деньги получили, неисполнение контракта же нельзя, а вот вы лучше, англичане…

О. БЫЧКОВА: Нет, французы теперь говорят: ладно, мы один кораблик дадим, а второй посмотрим, как себя будут вести, как пойдет.

С. АЛЕКСАШЕНКО: И тоже отдадим. Зато, англичане, у вас там русские олигархи живут. Я не очень верю, что будут сплошные санкции, потому что логика и американских, и европейских санкций построена по такому примерно сценарию. Первое: под удар попали политики, руководители Администрации президента, вице-премьеры, депутаты Думы, СФ, и этот список можно расширять. Вот это первый круг, кто точно попадает под санкции. Второй круг – друзья Путина: Ковальчуки, Ротенберги, Тимченко, Банк России, Банк СНП, Новатэк. А третий слой – начинаются выборочные санкции. Обратите внимание, не случайно выбраны Роснефть, ВЭБ, Газпромбанк. ВЭБ – госкорпорация, Роснефть – намного больше 50% принадлежит государству. И Газпромбанк – с одной стороны, под управлением управляющей компании Лидер, с другой стороны, государственный. А Лидер – тот же самый Ковальчук. Пока ни одна частная структура, ни один частный банк, ни одна частная компания российская, которая принадлежит частному бизнесу, затронута санкциями не была. Поэтому версия о том, что сейчас в Лондоне примут решение и всех русских олигархов сразу заметут – я в это не очень верю. С санкциями идут аккуратно, и логика прослеживается. Это будут или люди очень близкие к Кремлю, или считается, что они близкие к Кремлю, или активы госкомпаний. Например, в Лондоне есть дочерний банк ВТБ. Он может попасть под какие-то санкции.

О. БЫЧКОВА: Когда говорят о санкциях предположим, крупных оборонных предприятий, уже был такой список американский, или крупные финансовые структуры, то дальше начинается цепочка. Выясняется, что какая-нибудь частная фирма имеет отношение к контракту с этим заводом, они поставляют для них какую-нибудь штучку и они теперь лишаются возможности поставлять для них какую-нибудь штучку. Все равно санкции против крупных госкомпаний оборачиваются санкциями против нормального частного бизнеса. И от этого все в ужасе, что в России, что не в России.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну да, конечно. Но мы все живем на территории нашей страны. И любые санкции, введенные против любого друга Путина, портят ему настроение. От того, что у него портится настроение, принимается тот или иной закон, который нам всем портит жизнь. Можно проводить и такую цепочку. Зато эти компании, которые поставляли какие-то комплектующие для оборонных предприятий, дико радовались, когда президент тогда еще Медведев утвердил новую госпрограмму вооружения и эти абсолютно бессмысленные 20 триллионов расходов на оборону. Мы плакали, потому что деньги забирали у нас, от образования, от здравоохранения, от дорожного строительства – и отдавали им. Они тогда получили, а сейчас потеряют. Такова судьба бизнеса.

О. БЫЧКОВА: Логично.

НОВОСТИ

О. БЫЧКОВА: Аня из Петербурга спрашивает у вас: дело Литвиненко и дело ЮКОСа можно ли тоже поставить в этот ряд санкций против России. Я так понимаю, что под делом Литвиненко имеется в виду новость нескольких дней назад, что глава британского МВД объявил о начале общественного расследования, об убийстве Литвиненко. И сегодняшнее сообщение, что в Гааге названа дата решения по делу ЮКОСа против России, 28 июля это будет.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Решение суда в Гааге я бы не стал относить к санкциям. Все шло к этому давно. И было понятно, что в течение июля должны объявить результат. Слушания прошли достаточно давно. То уже будет объявление результатов судебных заседаний. Ждали между серединой июня и серединой июля, чуть-чуть сдвинули. Я думаю, это с санкциями никак не связано.

О. БЫЧКОВА: А вот эти 103 млрд долларов, которые там фигурируют, думаете их присудят?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Сколько присудят, сказать, что 103 – думаю, что 103 не присудят. Посередине. По-братски, поровну, какая-то цифра будет. Сколько – не готов рассуждать. Случай достаточно беспрецедентный. Я не смог найти аналогов этому делу. Прогнозировать решение судей тяжело. Вслед за решением суда в Гааге будет еще решение ЕСПЧ, где тоже сумма 90 млрд долларов.

О. БЫЧКОВА: Порядок сумм в любом случае миллиардами исчисляется.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Речь же идет о том, что иностранные инвесторы потеряли собственность, а собственность исчислялась миллиардами. И с коэффициентами умножается. Речь идет о десятках миллиардов. Просто исковые требования. Если суд присудит 30 млн долларов, над судом все будут смеяться. Это гадание на кофейной гуще, проще подождать до понедельника. Мы в понедельник можем ничего и не узнать. Суд может сказать: мы не готовы назвать окончательную сумму, стороны, договоритесь между собой, мы вам даем на это дело еще 6 месяцев. И вот стороны будут или не будут торговаться. Если через 6 месяцев ни о чем не договорятся, суд назначит каких-то экспертов, которые выслушают позицию одной стороны, другой стороны, примут решение, которое будет окончательным по сумме. Я думаю, что 28 мы можем сумму и не узнать.

О. БЫЧКОВА: И Россия, конечно, и не согласиться с этой суммой и с этим решением.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Там у России по-моему, нет шансов подать апелляцию, кассацию, оспорить решение суда будет негде.

О. БЫЧКОВА: И что, выплатят?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Если не выплатят, Россия столкнется с проблемами ареста ее имущества за пределами страны. Это будет очень жестко. Помните, была такая Нога. Там речь шла всего-то о нескольких десятках миллионов, но которую везде преследовали, где только можно, при том, что все сопротивлялись. Полиция, спецслужбы пытались не допустить этого. Тем не менее, аресты российского имущества проходили не только по Европе, в Америке проходили. Неприятности российские власти получат полностью. И самое главное, что это решение никто не отменит. Есть еще решение немецкого бизнесмена, который там инвестировал что-то в Санкт-Петербурге, у которого отобрали, арестовали в Дрездене дом российский и т.д. Пока истцы не получат ту сумму, которую решит суд, это будет продолжаться. России все равно придется эту сумму так или иначе заплатить.

О. БЫЧКОВА: А сумма в сколько-то млрд долларов для российского бюджета. Предположим, если он ее выплачивает, это много при сегодняшнем состоянии?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Российский федеральный бюджет составляет, очень грубо, 400 млрд долларов в год. Если 100 млрд – это 25%. Резервный фонд Минфина составляет 88 млрд долларов. Отдать весь загашник и еще приплатит что-то сверху. Это очень много. Если сумма будет 10 млрд долларов, видимо, это будет терпимо для российского бюджета. Неприятно, но катастрофы бюджета не вызовет.

О. БЫЧКОВА: И дело Литвиненко?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, здесь, безусловно, политический фактор. И, безусловно, это косвенная санкция. Мы помним, что несколько месяцев назад по просьбе английского премьер-министра расследование этого дела было прекращено. Есть у премьера такое право: обратиться с приведением аргументов, что затрагивается национальная безопасность и прочее, дать какие-то для суда пояснения. И по просьбе британского правительства было прекращено судебное разбирательство. И вот делается шаг назад и говорят: ок, судебного разбирательства не будет. Тем более, Марина Литвиненко просила хотя бы об общественных слушаниях, чтобы вскрыть роль России. Вот, соответственно, могут быть предъявлены какие-то… Хитрость состоит в том, что когда идут судебные разбирательства, то все стороны, включая английские спецслужбы, английское правительство, обязаны раскрывать всю информацию.

О. БЫЧКОВА: Прямо обязаны?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Обязаны. Если суд вам задает вопросы, говорят, расскажите, все, что вы знаете по этому делу, а конкретно ответьте на эти вопросы…

О. БЫЧКОВА: Он говорят: секретная тайна.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Предоставьте суду, суд решит, мы учтем вашу позицию, что это секретные материалы, но вы все равно предоставьте. И если правительство начинает врать, спецслужбы начинают врать, то это большой скандал. А когда идут общественные слушания, можно дать не всю информацию, а самому посчитать: это касается, а это не касается взаимоотношений, условно, Березовского с английскими спецслужбами, Литвиненко с английскими спецслужбами, если он были. Если они были, то о чем-то можно не говорить, посчитав, что это непосредственно не касается убийства Литвиненко. Я думаю, что объявление общественных слушаний – это четкое политическое решение. И второго мнения у меня тут нет.

О. БЫЧКОВА: То есть у них тоже концепция поменялась за эти месяцы?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Понятно, что предыдущее решение правительства – это был шаг на пути урегулирования отношений с Россией, которые после убийства Литвиненко были в очень тяжелом состоянии. И с тех пор дипломаты обеих стран пытались как-то примирить, сгладить противоречия. И прекращение судебного разбирательства по делу Литвиненко был один из шагов британских властей. А сейчас – война, извините, все забыли.

О. БЫЧКОВА: Алексей Кудрин дал вчера больше интервью ИТАР-ТАСС. Он очень много говорил о санкциях, о ситуации на юго-востоке Украины, о состоянии российского бюджета, о состоянии российской политической системы. Он сказал, что политическая система, сложившаяся в последние годы благодаря деятельности «Единой России», не соответствует тому уровню развития, на котором находится страна. Мне это заявление показалось неожиданным. Я, конечно, не министр финансов, даже бывший, но мне кажется, что страна находится не в блестящем положении.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я когда услышал фразу про политическую систему, чуть не рассмеялся. Понятно, что точно нашу политическую систему формирует на «Единая Россия». И ни один из тех людей, которые возглавляют ЕР, включая премьер-министра Медведева, никакого отношения к формированию российской политической системы не имеют. Совсем другие люди этим занимаются, совсем другие люди пишут концепции законов, меняют эти законы, меняют правила выборов, дают указания, кого из кандидатов пускать, кого не пускать. Но точно совершенно это не партийное дело. Это политический проект, которым занимается Администрация Кремля. Второе: эта политическая система, по большому счету, такой еж была в 2007, 2009, 2010 году, когда Алексей Кудрин был вице-премьером. Можно говорить, что она чуть- чуть стала хуже здесь, в каких-то вопросах она стала лучше. В 2011 выборы в Думу шли по партийным спискам только. А в 2016 у нас уже будут одномандатники. По большому счету, нынешняя политическая система ничуть не лучше той, которая была 5-6 лет назад. Она не стала ни лучше, ни хуже. Она стала более циничной, законы штампуются. Но это же не политическая система. Политическая система – отсутствие какой-либо возможности сменить власть в нашей стране законным образом. Нет ни одного политика, нет ни одной партии, которые могут выиграть выборы, кроме партии «Единая России» и кроме политика, которого зовут Владимир Путин. И это было 6 лет назад, когда Алексей Кудрин был вице-премьером. Обвинять в чем-то «Единую Россию» мне кажется неправдой. Шаг, который Алексей Кудрин так и не может сделать сказать, что во всем виноват Путин. Обратите внимание. Все сказал, все правильно сказал, но вот скажи последнее: это делает лично Путин. И ты об этом очень хорошо знаешь.

О. БЫЧКОВА: И что?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Тогда он честен перед собой, по крайней мере. Это человек, который четко занимает позицию он говорит: мне не нравится эта политическая система, на вредит нашей стране, ответственность несет не «Единая Россия», а лично президент нашей страны.

О. БЫЧКОВА: Сергей Алексашенко в программе «Особое мнение». Спасибо вам большое!