Маргарита Симоньян - Особое мнение - 2014-05-19

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я рада приветствовать в этой студии главного редактора телеканала Russia Today Маргариту Симоньян.

М.СИМОНЬЯН: Здравствуйте, Тань.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Или RT? Как вас правильнее называть?

М.СИМОНЬЯН: RT.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: RT, о’кей, хорошо.

М.СИМОНЬЯН: Короче, по крайней мере.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будем экономить эфирное время. Ситуация вокруг журналистов LifeNews, задержанных на Украине. Их по последним данным доставили в Киев. Как вы считаете, чем это может обернуться? Потому что и так всё сложно, особенно с журналистами.

М.СИМОНЬЯН: Мне кажется (и не одной мне), мы сегодня обсуждали это с коллегами, что это сделано специально для того, чтобы заставить российских журналистов убраться с юго-востока. К сожалению, если так пойдет и дальше, возможно, этим и закончится, и мы все будем вынуждены пользоваться только той работой, которую нам предоставляют стрингеры, люди, которые и так живут там, и не посылать туда больше наших журналистов. Украина по-всякому пыталась ограничить журналистскую работу там. Вы помните, что сначала журналистов не пускали под разными предлогами. Нам рассказывали, что у нас, журналистов денег недостаточно. Во все другие страны достаточно, а на Украину, видимо, какие-то особые суммы требуются. Вы помните это всё.

А теперь вот эта абсолютно совершенно чудовищная история. Абсолютно не ясна сейчас судьба ребят LifeNews. Понятно, что это ни за что, ни про что. Люди поехали делать свою работу. Мы там, многие из нас... Я не знаю, были ли вы. Когда-то и я была. И столько коллег было репортерами, и мы помним, что это такое. Это ты работаешь на месте, ты снимаешь это, ты снимаешь то. По большому счету, что тебе удастся снимать, то ты и снимаешь, и стараешься еще при этом сохранить жизнь и не быть раненым (я сейчас говорю про работу в горячих точках).

То, что за это тебя могут арестовать, обвинить в пособничестве терроризму, куда-то увезти. Мы видели это жуткое видео сегодня, как с ними обращаются, как их там унижают. Просто за гранью добра и зла. Насколько я знаю, даже ОБСЕ уже это осудила и потребовала...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, ОБСЕ уже вмешалась, и уполномоченный по правам человека в России тоже высказалась по этой теме. Но, ведь, это проблема не только восточных регионов Украины. Вот там вчера, например, мы следили за тем, что происходило с журналистом Османом Пашаевым. И это уже было в Симферополе, и это уже было ФСБ, которое его задерживало. Была информация, что его избили, у него отобрали технику. То есть это с обеих сторон какая-то сумасшедшая война с журналистами началась.

М.СИМОНЬЯН: Всё, что происходит с журналистами в горячих точках, безусловно, требует от нас с вами как от отрасли забыть, что мы этих придерживаемся взглядов, тех придерживаемся взглядов, еще каких-то пятых-двадцатых, и выступать единым фронтом для того, чтобы нашим коллегам обеспечили нормальные условия работы. Это наша профессия. И наша профессия – это в первую очередь докладывать о том, что происходит именно из горячих точек. На паркете не так сложно работать, как всем хорошо известно, как в горячих точках.

Если вы спрашиваете, чего с этим делать, я не знаю, что с этим делать, кроме того, что, вот, приходить к вам на передачу, говорить об этом громче и громче.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, журналистская солидарность как-то должна проявиться.

М.СИМОНЬЯН: Конечно. Абсолютно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, просто, судя по всему, события последних нескольких месяцев настолько уже всех заставили забыть о том, что есть журналистская солидарность, о том, что все мы, в общем-то, стараемся профессионально выполнять свой журналистский долг, то есть информировать людей, что мы видим какие-то совершенно вопиющие истории, там не знаю, с тем же Стешиным, который говорит, что «Вот там я указал на немецкого журналиста, который вот там так-то написал про референдум». То есть и для самих журналистов это тоже вызов, с которым они не справляются. Или нет?

М.СИМОНЬЯН: Да журналисты не должны с этим справляться. Журналисты должны делать свою работу. Я уверена, что подавляющее большинство тех ребят, кто работает сейчас на Украине, именно этим и занимается – они просто делают свою работу, то, чему они учились, чему они посвятили свою жизнь и за что, в конце концов, их держат в редакциях. Они не должны быть обеспокоены тем, как бы мне так поправильней написать, чтобы завтра меня арестовали. Ну, ведь, точно нет.

Я просто очень расстроена тем, что происходит с журналистами. И мы каждый день обсуждаем, что с этим делать. И разные есть идеи, разной степени разумности и дикости. Но совершенно очевидно, что если так пойдет и дальше, работать журналистам на Украине будет просто невозможно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну и не только на Украине. Опять же, возвращаюсь я к истории в Симферополе. Или это как-то связано конкретно с событиями вокруг Украины?

М.СИМОНЬЯН: Мне кажется, что что касается Крыма, там что бы там ни происходило, это всё очень быстро наладится и войдет в среднероссийское некое русло. Потому что, все-таки, в России, слава богу, в отличие от Украины нет гражданской войны, а я считаю, что то, что происходит на Украине, это самая настоящая гражданская война. Если не это гражданская война, то что? И в России есть некое поле, в рамках которого существуют все регионы и Крым, безусловно, под него подстроится в скором времени тоже. А, вот, как будут развиваться события на Украине, кто знает? Вы знаете? Я не знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не знаю.

М.СИМОНЬЯН: Что там оно, совсем развалится? На сколько частей развалится?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Меня-то как раз больше беспокоит, могут журналисты спокойно работать или не могут. И как Россия защищает своих журналистов или нет, потому что после исчезновения, к счастью недолгого, Павла Коныгина из «Новой газеты», там российский МИД ничего не говорил. Вот, за ребят из LifeNews, слава богу, вступились и журналисты про это пишут. Потому что журналист – это журналист. Но как-то хочется, чтобы все в равных условиях были.

М.СИМОНЬЯН: Ну, я не знаю, обращалась ли «Новая газета» в российский МИД. Мы обращались напрямую в российский МИД, когда с нашими журналистами происходило в Мариуполе – вы помните эту историю, был ранен наш внештатник. И мы обращались. Я думаю, что LifeNews тоже, наверное, обращались к Лаврову с письмом или с какой-то просьбой. Да, обращались, конечно.

С «Новой газеты» - не знаю. Мне почему-то кажется, что, ну, Лавров точно не тот человек, который отказал бы в помощи, если бы к нему обратились.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сейчас сделаем паузу буквально одну минуту, но про журналистов и про их работу как в России, так и за ее пределами мы еще продолжим. Я напомню, что в «Особом мнении» сегодня главный редактор RT Маргарита Симоньян.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Главная героиня этой программы сегодня Маргарита Симоньян, главный редактор Russia Today. Вот по наблюдениям по вашим журналисты вообще сейчас в равных условиях находятся, я имею в виду российские в зависимости от СМИ, на которые они работают, или нет?

М.СИМОНЬЯН: На Украине вы имеете в виду?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?

М.СИМОНЬЯН: Да сложно сказать. Слушайте, там совершенно очевидный бардак. Бардак он и есть бардак. Сегодня у таких журналистов проблемы, завтра у других журналистов проблемы. Я думаю, что есть часть, как бы их так назвать, молодчиков, которые вообще не разбирают, кто есть кто и что есть что.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто видят журналиста – давай бить его.

М.СИМОНЬЯН: Ну, бить не бить, задерживать, учинять какие-то допросы, препятствия и прочее. Не знаю. Ну, сложно же, знаете, взвесить в граммах, сколько было задержано журналистов, придерживающихся государственнической российской позиции, а сколько оппозиционной.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не, просто получается, что, ну, условные категории. Одних задерживают там условно СБУ, а других задерживает вот эта самопровозглашенная народная республика. То есть там все распределилось.

М.СИМОНЬЯН: Да это-то как раз вот то, о чем я вам говорю, это бардак, понимаете? Никто не должен задерживать никаких журналистов. Делают свою работу и делают. Конечно, если журналистика не используется как прикрытие для какой-то другой деятельности спецслужбами в первую очередь. Но это точно, если такое и имеет место быть, то это не носит массовый характер. Подавляющее большинство репортеров – это, все-таки, репортеры, а никакие не замаскированные црушники или грушники.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но информационная война, все-таки, ведь, идет?

М.СИМОНЬЯН: Информационная война всегда идет, когда есть конфликт любой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пропаганда или контрпропаганда? Кто одерживает победу?

М.СИМОНЬЯН: Чья пропаганда и чья контрпропаганда?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, мы в России, поэтому, соответственно, наша пропаганда, украинская контрпропаганда.

М.СИМОНЬЯН: Да ну, слушайте, это, знаете, мы так сейчас всё, что угодно, назовем пропагандой или контрпропагандой. Понятно, что в России превалирует точка зрения российская и пророссийская. На Украине история совершенно другая, причем там читаю мониторинг, что про нас пишут и про Russia Today, и про новое агентство «Россия сегодня». Просто волосы дыбом встают. То у Киселёва инфаркт, то сегодня писали украинские опять, что он не выдержал собственной пропаганды и ушел со своего поста. Ну, что это такое? Это же не пропаганда и не контрпропаганда, это просто вранье.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тогда по поводу задержанных не задержанных журналистов последний свой задам вопрос. Все-таки, то, что происходит на территории России с журналистами, вы сказали, что в Крыму всё это войдет так или иначе в какое-то общероссийское русло. Но это, в общем, не звучит обнадеживающе, потому что общероссийская ситуация с журналистами тоже так себе. С этим как-то поменяется ситуация или нет? Или так вот?..

М.СИМОНЬЯН: Вы имеете в виду что именно?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, смотрите, в Крыму продолжают задерживать регулярно каких-то журналистов. Ну, постоянно. То там у польского журналиста были какие-то очень странные к нему претензии, что он незаконно пересек границу. Какую границу, если он из России в Россию приехал? История с Османом Пашаевым. Ну и таких можно за последнее время массу найти.

Тут уже наши спецслужбы. Они как-то просто не переключились с военного времени на мирное?

М.СИМОНЬЯН: Ну, про Крым мы же уже говорили, да? Ну, вот, вы представьте, о чем мы сейчас говорим? Еще пару месяцев назад Крым был территорией другого государства. Мы вообще, мне кажется, совершенно не отдаем себе отчет в том, какие тектонические изменения здесь произошли. Тектонические. Крым, который исторически являлся частью России, потом оказался волей не очень разумных начальников частью другой страны, наконец, вернулся в Россию. Слушайте, слава богу, что там вообще, я не знаю, свет включается, вода течет и прочее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не всегда.

М.СИМОНЬЯН: Не всегда, да. Ну, свет не всегда включается не только в Крыму. Я думаю, что мы должны адекватно воспринимать и подходить к вопросу о том, что именно происходит. К России заново присоединяется кусок земли с огромным населением, который много-много-много лет не был частью России. Ну, вы представляете, что должно происходить и что происходило бы в любой стране, если бы такие вещи имели место быть?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, везде ФСБ начнет лютовать?

М.СИМОНЬЯН: Ну, ФСБ по-разному называется в разных странах. То, что Крым присоединился без единого выстрела, это уже праздник. То, что там будут какое-то, ну, относительно продолжительное, не продолжительное время проблемы и с журналистами, и с врачами, и с выплатами, и, там, с чем угодно еще, мне кажется, это было бы нормально. Если этого не происходит, вот это скорее должно вызывать наше удивление.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, рабочий процесс такой.

М.СИМОНЬЯН: Ну, вот, представляете, сейчас вот взять и перенести там «Эхо Москвы» из этого прекрасного здания, где мы сидим, в какое-нибудь другое. Ну, как вы думаете, сколько времени будет некоторый хаос? Я думаю, приличное количество времени.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, у нас тут, Маргарита, и так хаос постоянно. Вы не первый раз на радиостанции «Эхо Москвы».

М.СИМОНЬЯН: Поэтому про Крым, на самом деле, мне кажется, нам стоит с вами, ну, там, к концу года хотя бы встретиться, поговорить и понять, как он функционирует – в общем режиме или по-прежнему в режиме турбулентном. Судя по тому, с какой молниеносной скоростью там происходило всё, что происходило, мне кажется, что в турбулентном режиме Крым будет оставаться очень и очень недолго.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте тогда про других журналистов поговорим. Про историю вокруг Томской телекомпании ТВ-2. У них осталось меньше суток для того, чтобы возобновить эфирное вещание. Сломался передатчик. Вы как телевизионщик, наверное, понимаете, что журналисты никак не могут повлиять на починку.

М.СИМОНЬЯН: Неправильно. Давайте не кривить душой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или могут?

М.СИМОНЬЯН: Я... Причем тут журналисты и передатчик? Мы говорим о телекомпании под руководством Аркадия Майофиса, которого я знаю, дочь его у нас работает, между прочим, и очень хорошо работает (на Russia Today я имею в виду). Он еще несколько лет назад мне лично рассказывал о том, что у них проблемы. Он знает, в связи с чем эти проблемы. Я не буду это пересказывать. И совершенно очевидно, что дело там не в передатчике, и Аркадий знает, в чем там, на самом деле, дело точно лучше, чем я. Поэтому я бы, знаете, в дальнейшем...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, он будет у нас в эфире.

М.СИМОНЬЯН: А, будет он, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, главного редактора мы записывали.

М.СИМОНЬЯН: Вот, я бы, пожалуй, на этом бы и остановилась в своих комментариях этой темы. Я не так в ней глубоко. И поскольку я знаю всех участников конфликта, я бы точно публично не хотела бы вдаваться.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. А если взять в целом вот этот замечательный принцип, что можно найти формальный повод всегда для того, чтобы убрать любое СМИ.

М.СИМОНЬЯН: Ну, вы же знаете, на любую проблему можно посмотреть с двух сторон. С одной стороны, можно найти формальный повод, а, с другой стороны, если ты такой молодец, что поучаешь других и создаешь проблемы другим, так будь добр не рассчитывать на то, что к тебе будет какое-то специальное отношение, а выполнять всё, что положено выполнять, досконально.

Можно, если вы симпатизируете как, вот, в вашем случае телекомпании, сказать «Ну, блин, ну, неужели нельзя было подождать? Ну, зачем?» А можно, если не симпатизировать, и сказать «Ну а что? Вы, ребят, такие умные, а зачем же вы тогда так подставляетесь?»

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, здесь вопрос симпатий или не симпатий, по-моему, не стоит. Здесь вопрос возможности работать телекомпании или не работать. То есть как существует СМИ в России? К ним в любой момент могут прийти и закрыть их? Или, несмотря на то, что они говорят, создают они проблемы или не создают проблемы, я уверена, что телеканал Russia Today многим может создать проблемы. Наверняка. Ну, так к вам же не придут и не скажут «Слушайте, вот, ну, как бы...» Если захотят, ведь, наверняка, найдут какой-то повод, чтобы закрыть. Или, там, замучить проверками и как-то прервать работу. Разве от этого зависит, будет работать канал или нет? Ну, создает он кому-то проблемы. Ну, каждый из нас в той или иной степени кому-то создает проблемы.

М.СИМОНЬЯН: Нет, тут дело не в этом, Тань. Тут дело в том, что когда ты сначала создаешь... Ну, давайте, вот, правда, закончим про ТВ-2. Мне не очень приятно об этом говорить, поскольку я знакома с людьми, да? Но я вам говорю о принципе. Когда ты создаешь проблемы, наверное, нелепо рассчитывать на то, что ты потом приходишь к тем, кому ты создаешь проблемы, и говоришь «Помогите. Вот, дайте нам там отсрочку или что-то и что-то». Наверное, в большинстве случаев они откажутся помочь. Это не только касается, может быть и не столько ТВ-2 – я не хочу, опять же, комментировать конкретные ситуации. Мы сейчас с вами обсуждаем сам принцип, да?

Мы не раз видели, как разные и СМИ, и другие организации, и общественные, ну, скажем так, не вполне отдают себе отчет в том, что если ты хочешь быть таким вот оппозиционным, создающим проблемы, самым-самым громким, ты должен исходить из того, что ты должен выполнять все правила досконально. И если ты эти правила не выполняешь и потом идешь за помощью, чтобы там соответствующие органы закрыли глаза на то, что ты их не выполняешь, скорее всего тебе откажут.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, ладно, не хотите говорить конкретно по ТВ-2, тогда мы про всякие аварии с передатчиками не будем говорить. Давайте к Украине вернемся, но уже с политической точки зрения. Меньше недели осталось до выборов. Уже МВД украинское признает, что не во всех регионах получится провести эти выборы.

М.СИМОНЬЯН: Ну, конечно. В такой ситуации какие выборы?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В связи с этим можно ли говорить о том, что результаты выборов на что-то повлияют или нет, если они пройдут не на всей территории страны?

М.СИМОНЬЯН: На что именно? Что вы имеете в виду? На что повлияют?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На урегулирование ситуации.

М.СИМОНЬЯН: Я считаю, что нет. Не повлияют они на урегулирование ситуации, потому что дело там совершенно не в выборах. Причем тут выборы?

Выборы – это вопрос с точки зрения урегулирования ситуации 25-й. Выборы нужны для того, чтобы, понятно, легитимизировать украинскую власть, чтобы... Запад почему так печется об этих выборах? Россию всё время пугает, что если она как-то помешает их провести, то ее ждет еще больший ай-яй-яй, чем она уже дождалась.

Потому что понятно, что в такой, ну, неказистой, неуклюжей ситуации, когда никто на Западе толком не может объяснить, так почему же Янукович больше не президент и придумали эту идиотскую формулировку «потому что он уехал». Ну и что, что уехал? Вот, Путин сейчас в Пекин уехал – он что, тоже больше не президент, что ли?

Так вот в этой ситуации выборы – это выход, вроде бы, для них, да? Выборы проведены, люди проголосовали. Ну ладно, не вся страна, но хотя бы там часть регионов, половина регионов, большинство регионов. Вот теперь у нас есть кто-то, кого мы называем главой Украины и давайте уже забудем про Януковича и как-то закроем совсем глаза, и сотрем из памяти всю эту неловкую ситуацию с тем, как на Украине менялась власть. А она же совершенно очевидно не просто неловкая, а никакого отношения ни к демократии, ни к праву не имеет.

С этой точки зрения выборы повлияют, выборы дадут спать спокойно тем, кто не спит спокойно из-за того, что нарушает свои же собственные принципы. А с точки зрения урегулирования ситуации с Юго-Востоком как они повлияют? Югу-Востоку уже, мне кажется, совершенно фиолетово, выборы там, не выборы в Киеве, чего там вообще происходит.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть Юго-Восток украинский киевские власти потеряли?

М.СИМОНЬЯН: Да. Я считаю, что да. И я очень рада и надеюсь, что так и будет дальше, что России удалось избежать прямого участия в этой истории. Как бы ни было жалко людей, которые там, как бы ни хотелось их защитить, все-таки, никто не хочет войны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В смысле, извините, избежать, удалось избежать? То есть господин Бородаев в качестве премьер-министра народного этого?..

М.СИМОНЬЯН: Нет-нет-нет, я имею в виду ситуации ввода войск. Помните, о чем мы всем говорили?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, в этом плане.

М.СИМОНЬЯН: Конечно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ах, вы про войска. Я-то про политическое влияние.

М.СИМОНЬЯН: Нет-нет. Про ввод войск, про самую настоящую войну, которая могла бы быть и которой мы все, ну, не говорите, что вы об этом никогда не думали все эти недели.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы внимательно следим за движением российских войск. Очень внимательно. Вместе с Североатлантическим Альянсом. Сейчас сделаем перерыв 3 минуты, потом продолжим. Оставайтесь с нами.

М.СИМОНЬЯН: Это вы поосторожней вместе с Североатлантическим Альянсом следите.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня главный редактор Russia Today Маргарита Симоньян. Тут все слушатели, которые пользуются SMS +7 985 970-45-45, оценили, как вы, в общем-то, защищаете демократию. Выборы, что, вот, есть президент легитимный, что всё должно быть по закону. Это просто такое...

М.СИМОНЬЯН: Это хорошо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Что следят внимательно за нами. Давайте про россиян немного с вами поговорим, потому что чего-то мы в Украину ушли. Как несколько месяцев начали, так никак не остановимся.

Почти половина россиян одобряет новые законы, но при этом не может назвать примеры конкретных инициатив. Но тем не менее, все-таки, как-то все сошлись на том, что закон у нас хороший. Как вы считаете, вообще вот законотворчество в РФ – оно для людей или нет? Вот, по тому, что мы видим последнее время работы Госдумы?

М.СИМОНЬЯН: Мне сложно понять ваш вопрос, Тань. Что значит «оно для людей или нет»?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, все-таки, согласитесь, что в последнее время идет какой-то запретительный уклон в законодательстве. Нам всё время что-то запрещают.

М.СИМОНЬЯН: Вам лично?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, мне как гражданину постоянно что-то запрещают.

М.СИМОНЬЯН: Например?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, слушайте, значит, мне нельзя высказать сомнение относительно присоединения Крыма, потому что меня могут посадить за это на 5 лет.

М.СИМОНЬЯН: Ну, не так всё страшно. Вы имеете в виду запрет на призывы к сепаратизму.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, да. Потом, значит, ну, понятно, что мне довольно давно запретили выходить на улицу. И придумали кучу заградительных таких примеров.

М.СИМОНЬЯН: Таня, вот, что это у вас за такая склонность к обобщениям в таком юном возрасте? Кто вам запрещал выходить на улицу? Давайте сейчас после эфира выйдем с вами на улицу, и можем даже там посидеть на лавочке. Ничего не случится.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте. Я просто очень много раз видела, как людей, которые выходят на улицу, прямо сразу в автозак закатывают. Даже журналистов, которые освещают эти акции. Даже у нас главный редактор вот недавно вытаскивал одного коллегу.

М.СИМОНЬЯН: А когда вы в последний раз видели, чтобы у нас демонстрации разгоняли слезоточивым газом, например, или резиновыми пулями как принято в демократических странах, которые часто на вашем радио приводят в пример?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну, вот, как-то... Зачем прям сразу слезоточивый газ?

М.СИМОНЬЯН: Ну, когда? Вот.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, что вполне достаточно, чтобы человека за ноги, за руки или выкручивая руку, тащили в автозак.

М.СИМОНЬЯН: Да, и он оттуда пишет веселые твиты, делает селфи и, в общем, довольно счастлив. Это такая игрушка.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, далеко не всегда. Всё равно мне кажется, что это как-то вот...

М.СИМОНЬЯН: Ну, на самом деле, я вам скажу, что конкретно не нравится мне.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вы думаете, что не убили и на том спасибо?

М.СИМОНЬЯН: Нет. Ну что вы преувеличиваете? Я разве говорила про «убили»? Я говорю, что в таких...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, ну я... Я как вы.

М.СИМОНЬЯН: Неправда. Я говорю, что в таких случаях, когда люди выходят без разрешения на различные акции, в просвещенных странах их довольно жестко разгоняют. Их разгоняют так, как в современной России не разгоняли никогда. А именно резиновые пули, слезоточивый газ и прочее. Что касается запретительных мер, мне как человеку, как ни странно, либеральных ценностей... Тут я помню телеканал «Дождь», кажется, проводил тесты такие, кто из разных более-менее известных людей придерживается каких ценностей. По их тесту оказалось, что я – либерал.

Так вот. Мне не нравятся какие-то более консервативные вещи, чем мне бы хотелось, если вы говорите о запретительных вещах.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Например?

М.СИМОНЬЯН: Ну, это точно не касается несанкционированных акций, это точно не касается там реабилитации, например, нацизма. Вы же, наверное, поддерживаете этот закон или нет?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, что и так уже было всё достаточно четко прописано. Поэтому не очень понимаю просто смысл этого закона.

М.СИМОНЬЯН: Ну, то есть вам не нравится, что за реабилитацию нацизма...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я его не понимаю.

М.СИМОНЬЯН: Вы его не понимаете. А вы его читали?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я его не понимаю и я слышала объяснение законотворческих наших всяких людей. Всё равно не очень понимаю. Точно так же, как я не очень понимаю про пропаганду гомосексуализма – вот это тоже я не понимаю. Ну, то есть много непонятного в этих законах, которые, вроде как, хорошие, если верить общественному мнению.

М.СИМОНЬЯН: Ну, не про пропаганду гомосексуализма, а про пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних. И аналогичные запреты точечно действуют даже в США в некоторых штатах.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, это очень часто слышала этот аргумент.

М.СИМОНЬЯН: Да, это, на самом деле, так и есть.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.

М.СИМОНЬЯН: Другое дело, что не очень понятно, как это должно имплементироваться. И в этом как раз и есть слабость наших законов, многих из них, что не очень понятно, как они должны имплементироваться. Но меня с точки зрения, если вы спрашиваете о запретительных мерах, волнуют совершенно другие вещи. Ну, наверное, они меня волнуют, потому что я на телевидении работаю.

Вот, например, с 1 июня вступает в силу закон о том, что при любой демонстрации курящего человека или даже пачки сигарет в кадре, нужно будет показывать социальную рекламу о вреде курения. Вот, я не очень понимаю, как это? И значит ли это, что там нельзя будет показывать фильм «Берегись автомобиля», например, без этих роликов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Причем, много чего нельзя будет показывать.

М.СИМОНЬЯН: Не очень понятно. С другой стороны, там же нет запрета на то, что это показывать нельзя, а написано, что должно это сопровождаться некоей социальной рекламой о вреде курения. Вот опять вопрос: достаточно ли будет бегущей строки или нужно будет делать специальные ролики? Непонятно. Ну, посмотрим, как это сейчас вступит в силу, как это будет работать. Наверное, поймем.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, кстати, вот, помните, еще был закон по поводу защиты детей от вредной информации? Теперь мы везде говорим там «6+», «12+», «16+», «18+». Тоже не очень понятно, к чему этот закон привел. Ну, везде все пишут.

М.СИМОНЬЯН: Не знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бессмысленно.

М.СИМОНЬЯН: Ну, надо смотреть опросы. Если что-то бессмысленно для нас с вами, это же не значит, что бессмысленно для всей страны. Я, вот, например, очень рада времени, в котором мы живем, и не хочу, чтобы время возвращалось обратно, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ой. Маргарит, вы в меньшинстве, судя по всему. Вы, наверное, Лигу чемпионов не смотрите.

М.СИМОНЬЯН: Вот! Я и хотела сказать, а я в меньшинстве. Мне очень грустно, что я в меньшинстве, потому что мне хочется, чтобы осталось так, как есть. Но я согласна подчиниться большинству по той простой причине, что оно большинство, и нельзя быть эгоистом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, пока еще ничего никто не меняет.

М.СИМОНЬЯН: Ну, поменяют. Я думаю, что поменяют.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Никто никуда не идет, как говорилось в одном анекдоте. Думаете, поменяют?

М.СИМОНЬЯН: Мне кажется, да. Мне кажется, очевидно к этому идет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ничего от Дмитрия Анатольевича не останется уже. Слушайте, как-то... Он так старался.

М.СИМОНЬЯН: Ну, народ против. Вы же сами мне говорите, я в меньшинстве. Вот, я за. Но мало кто меня поддержит. Среди моих знакомых крутят пальцем у виска, говорят «Да ты что!»

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если говорить вот про еще один опрос. Почти 80% россиян хотят выбирать мэров крупных городов. Отношение к выборам, вот, постоянно, то, значит, мы готовы выбирать, то мы не готовы выбирать, то мы опять готовы выбирать, то мы не готовы выбирать. Вот, вам кажется, как правильно-то тут поступить как избирателю?

М.СИМОНЬЯН: Мне кажется, что касается мэров городов, от перемены мест слагаемых мало что изменится. Я помню, я жила тоже в крупном городе не в Москве и работала как раз в компании, которая принадлежала мэрии. Помню, как их выбирали. Вряд ли их будут выбирать как-то по-другому, если будут выбирать. С другой стороны, и назначение, конечно, ничего не гарантирует.

Я не могу сказать, что эта тема меня очень сильно заботит.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть вам всё равно?

М.СИМОНЬЯН: Ну, по большому счету, да. Мне кажется, мало что от этого изменится.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тема еще одна, которая вот тут просто идет сплошняком и по SMS, и в вопросах к эфиру, касается она награждения 300 работников прессы за объективное освещение событий в Крыму.

М.СИМОНЬЯН: А вот это, Таня, я точно комментировать не буду, потому что указ-то был закрытый.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Почему закрытый? Грустно же.

М.СИМОНЬЯН: Ну, он закрытый.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы не думаете, что надо такие вещи делать?..

М.СИМОНЬЯН: Обсуждать закрытые указы – нарушение закона.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, бог с ним, что там внутри. Может быть, надо было сделать публичным это дело?

М.СИМОНЬЯН: Да я не против, чтобы это было публично. Но поскольку он был закрытый, мы с вами не можем его обсуждать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это мы то, что внутри, не можем обсуждать. А сам факт указа, по-моему, можем.

М.СИМОНЬЯН: А сам факт – да, можем, согласна. Сделали бы публичным, мы бы сейчас обсудили бы с удовольствием с вами.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, хорошо. Сам факт указа правильно? Нужен такой был шаг?

М.СИМОНЬЯН: Ну, вот, видите, вот, вы сейчас что? Вы сейчас понуждаете меня обсуждать закрытый указ. Вот, у вас есть подписанный допуск к гостайне?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет.

М.СИМОНЬЯН: Вот. Хорошо. А я с вашего разрешения закрытый указ обсуждать не буду.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну ладно. Не хотите, как хотите.

М.СИМОНЬЯН: Да не могу! Хочу, с удовольствием. Ничего себе. Столько бы вам рассказала интересного.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, я же просто, я же исключительно про сам факт. Исключительно и только. Ничего что там внутри, никакие тексты, никакая аргументация, ни даже кто там вместе с вами был. Просто там здорово, правильно, не здорово, не правильно. Ну, нет так нет.

Хорошо, тогда последнюю минутку очень коротко. Twitter, Facebook – насколько реальная угроза, все-таки, вот, после роскомнадзоровских всяких этих историй?

М.СИМОНЬЯН: Ну, мне кажется, что после премьер-министровских историй в ответ на роскомнадзоровские истории очевидно, что это ситуация не реальная, не то, что, действительно, всерьез обсуждается, и не то, что собиралось иметь место быть. Ну, вы же видели сами реакцию Медведева. А Медведев, ну, мягко говоря, человек позначительнее, чем любой чиновник или начальник Роскомнадзора в России.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, да. Хорошо. Будем считать, что так. Ну, то есть мы спокойно и дальше сможем читать ваш Twitter?

М.СИМОНЬЯН: Наслаждаться! Конечно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И наслаждаться воскресным меню. Хорошо. Спасибо большое. Тайно награжденная, не захотевшая нам об этом рассказать, не смогла, к сожалению.

М.СИМОНЬЯН: Почему не захотевшая? Да я мечтала бы!

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, жаль. Не узнали подробностей, но все-таки. Маргарита Симоньян в программе «Особое мнение» сегодня выступала. Если хотите повторить эти волшебные мгновения, добро пожаловать к нам на сайт. Через несколько минут там всё будет. Всем счастливо.

М.СИМОНЬЯН: Спасибо, Татьяна. До свидания.