Максим Шевченко - Особое мнение - 2014-05-05

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Максим Шевченко. Добрый вечер.

М.ШЕВЧЕНКО: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: Ну, давайте мы сейчас поговорим про Джемилева. Вот, одна из новостей сегодняшнего дня в том, что он сказал, что уже премьер-министр Турции Эрдоган обещал ему вернуться в Крым. А нет никаких сомнений, что Джемилев, действительно, имеет возможность обратиться к Эрдогану и вполне с ним общается, и Эрдоган его поддерживает.

М.ШЕВЧЕНКО: Он просто когда бывает в Турции, он у него дома живет, могу даже сказать. Бывает у него дома, ночует у Эрдогана.

О.БЫЧКОВА: Вот, прямо до такой степени?

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Эрдоган относится к Мустафе Джемилеву как просто к старшему товарищу, как к человеку, которого он невероятно уважает.

Вообще когда был первый прецедент с ним, когда тогда ему кто-то (неизвестно кто) предъявил какую-то бумагу. Я как раз был в Стамбуле в это время.

О.БЫЧКОВА: Мутную какую-то историю. А теперь она уже не мутная.

М.ШЕВЧЕНКО: Она тоже мутноватая, потому что это всё равно... Я читал внимательно по нашим новостям, это некий спецназ и самооборона Крыма по-прежнему, крымские власти, прокурор. Опять я не вижу позиции ни ФМС, ни Погранслужбы официальной, на самом деле, по этому вопросу.

О.БЫЧКОВА: Да. Но есть еще позиция прокурора теперь уже Крыма, которая сказала, что она закроет Меджлис, если что.

М.ШЕВЧЕНКО: Но, все-таки, мне непонятно, почему прокурор высказывается по поводу охраны границ, которая поручена ФСБ России. Погранвойска-то подчиняются ФСБ. А Федеральная миграционная служба – она имеет, как бы, свое какое-то подчинение, явно не прокурору Крыма при всем уважении к этой достаточно храброй и достойной молодой женщине Наталье Поклонской.

О.БЫЧКОВА: Наталья Поклонская, значит, будучи храброй и достойной, выполняет какую-то...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, она там противостояла бандитам, она сажала реальных бандитов в Крыму, когда Крым еще был в Украине. Она, безусловно, храбрый человек со взглядами.

О.БЫЧКОВА: Но это не отменяет того, что сейчас она, судя по всему, вот, ее взгляды не мешают ей, видимо, выполнять какие-то не вполне законные распоряжения.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, мне кажется, что просто...

О.БЫЧКОВА: Мне кажется.

М.ШЕВЧЕНКО: Она же не по поводу Джемилева, она по поводу Рифата Чубарова и по поводу Меджлиса. Де-факто формально Меджлис, его действия, перекрытие дорог находится как раз в ее компетенции (де-факто). Но, Оль, просто чтобы не отвлекаться.

О.БЫЧКОВА: А всё вместе это складывается в одну картину, согласитесь.

М.ШЕВЧЕНКО: А всё вместе это всё складывается в театр абсурда, потому что мне непонятны до конца мотивы. Мне кажется, что мотивы нерациональны. Они иррациональны. А в политике иррациональные мотивы – это всегда очень опасно. А второе, мне непонятны последствия, к которым хотят прийти те, кто это организует. Сейчас мы поговорим просто. Мне хотелось бы тему с Эрдоганом закончить.

О.БЫЧКОВА: Вот я как раз хотела вас в связи с Эрдоганом. Вы сейчас обязательно продолжите. Но я хочу просто не потерять свой вопрос, потому что мне кажется это важным. А каким образом, собственно, Эрдоган, турецкий начальник может помочь крымскому и теперь уже российскому человеку Джемилеву?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, во-первых, он – украинский гражданин, Мустафа Джемилев. Он – депутат Верховной Рады Украины, и Крым – его родина.

О.БЫЧКОВА: Да.

М.ШЕВЧЕНКО: Вместо того, чтобы войти в ситуацию, что так всё спонтанно получилось... Бывают чрезвычайные ситуации, там не знаю, поменялось государство, власть там, кто-то признает, кто-то не признает. Но какое-то время хотя бы какой-то санитарный срок должен быть выдан на то, чтобы люди определились с этим? Ведь, еще в феврале-месяце люди даже не думали о том, что они окажутся в другом государстве. Ни бизнес не перестраивали, ни свои взгляды внутренние, никто с ними не договаривался на эту тему. Наверное, у кого-то были какие-то фантазии, и вдруг всё случилось как гром среди ясного неба.

Так вот когда я был в Турции, в Стамбуле на конференции...

О.БЫЧКОВА: Вот сейчас, только что, да?

М.ШЕВЧЕНКО: Вот, не только что, а когда был первый случай с Джемилевым. То я когда улетал, я собрал там в аэропорту турецкие газеты, и на первых полосах был портрет Эрдогана и Джемилева, и было написано, что лидеру крымских татар российские власти отказали в праве на родину. Это было написано на английском языке, и я попросил, чтобы мне перевели с турецкого.

Мустафа Джемилев в Турции невероятно популярный человек. Он, ну, не знаю, он популярен так, как был популярен Солженицын в советское время у консервативно мыслящей интеллигенции, условно говоря, и как Солженицын был популярен, там не знаю, как Сахаров был популярен в Америке тогда вот. Сахаров был символом чего-то такого демократического и очень свободомыслящего.

Вот, Джемилев... Во-первых, в Турции огромная община людей, которые называют себя крымскими татарами и она крайне влиятельна – это порядка 6-7 миллионов человек. В самом Крыму 300 тысяч, а там люди, которые себя относят... Их предки уехали при Екатерине, в момент завоевания Крыма, в советское время, до революции, в 20-е годы и так далее, и так далее, и так далее. В разный период.

О.БЫЧКОВА: Ну, они так себя, по крайней мере, идентифицируют.

М.ШЕВЧЕНКО: Они очень влиятельны. Им принадлежат банки, это крупные бизнесмены, это политики, это депутаты парламента турецкого, это военные, это сотрудники спецслужб.

Поэтому ситуация с Мустафой Джемилевым, который, ну, наверное, говорит что-то, что не нравится Сергею Аксенову. Может быть, что-то, что не нравится там Владимиру Путину или еще кому-то. Но мало ли кто это говорит в России? Тогда давайте там не пускать на родину, допустим, где они родились, там не знаю, еще примерно можно несколько сотен тысяч человек. Можно им отказать в праве на родину. Воспользоваться тем, что у них там какие-то паспорта не те или еще что-то.

Но эта ситуация ставит Россию в крайне двусмысленное, тяжелое и неприятное положение. Турецкая республика является крупнейшим партнером РФ вообще не только в Черноморском бассейне, а вообще в мире.

Товарооборот наш с Турцией – он очень большой. Турция, в принципе, является по отношению к России дружественным государством, прямо скажем. По многим вопросам консультации проводятся непосредственно на самом высоком уровне и, собственно говоря, Владимир Путин неоднократно называл Эрдогана своим другом, близким человеком, подчеркивал, что у них хорошие личные отношения. Уверен, что так оно и есть, поскольку выгода там очевидна в этих взаимоотношениях.

Поэтому мне кажется, что сейчас вот эта ситуация с Джемилевым, выеденная просто из, высосанная из пальца, являющаяся результатом каких-то внутренних фобий внутриукраинских, каких-то, вот, просто типа он плохой, поэтому будем прессовать, как они привыкли там в Крыму, по большому счету. Она просто вредит...

О.БЫЧКОВА: Ну, то есть это какие-то рефлектированные такие дерганья такие.

М.ШЕВЧЕНКО: Она вредит просто в целом РФ.

О.БЫЧКОВА: Подождите. Мы сейчас сделаем перерыв на одну минуту в программе «Особое мнение», а потом продолжим. Максим Шевченко.

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Максим Шевченко. Мы начали говорить о Мустафе Джемилеве и о лидере Турции, премьер-министре Эрдогане. И я, все-таки, пытаюсь понять, каким образом Эрдоган может помочь Джемилеву в решении его не только, как я понимаю, проблем с въездом или нахождением в Крыму, а, наверное, чем-то большим. Он возьмет телефонную трубку, позвонит Путину и скажет «Владимир Владимирович-бей, - скажет он, - вот тут вот уважаемый человек не может попасть к себе домой»? Как это происходит?

М.ШЕВЧЕНКО: Думаю, так это и будет. Я думаю, что Эрдоган настолько уважает Мустафу Джемилева, что именно так он и сделает. И поводом для его звонка будет именно судьба Мустафы Джемилева. И вопиющее лишение этого человека права въехать на землю, на которой он родился в 1943 году, за год до того, как его, годовалого младенца признали врагом народа, изменником родины, пособником нацистов и выслали бог знает куда, в какие-то дикие степи Средней Азии, где он чудом остался в живых, потому что очень многие крымско-татарские дети там умерли во время этой ссылки в первую зиму.

О.БЫЧКОВА: Ну, вот, кого в Узбекистан отправили, тем еще повезло, да. А кого отправили в Сибирь...

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю, повезло ли им, не повезло. Я думаю, что никому из них не повезло и ни один человек так не считает, что кому-то из них повезло.

О.БЫЧКОВА: Нет-нет-нет. Почему? Просто известно, что там было больше выживших, чем в Сибири.

М.ШЕВЧЕНКО: В общем, первая зима всё равно была жуткая, потому что они же (крымские татары) жили в совсем других условиях. Они никогда не жили в степном Крыму, они жили в горных районах Крыма. Ну, там, в степном – условно говоря, в Евпатории они жили и в районе Джанкоя.

Поэтому для них среднеазиатский климат сухой, континентальный был очень тяжелым, особенно для детей. И потом Мустафа Джемилев... Просто те, кто его сейчас поносит грязью (а поливают грязью этого человека, который прожил тяжелую и достойную жизнь, невероятно)... Просто то, что я читаю в интернете, я не знаю, кто руководит этими ботами, кто руководит этими людьми, которые пишут эти Twitter’ы. Если это какие-то информационные структуры, которые организуют эту волну, то это просто позор, потому что...

О.БЫЧКОВА: Какую волну?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, просто оскорблений его. Оскорблений.

О.БЫЧКОВА: Джемилева?

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Оскорблений жутких совершенно. Как только его ни называют. И для меня эти люди, даже если они пишущие по-русски, это люди абсолютно враждебные русской культуре и русскому подходу к тому, как надо относиться к людям, которые пережили то, что пережил Мустафа-бей.

Я напомню, что он в своей жизни не мог похоронить своего отца. В конце 70-х годов он после одной из ссылок своих или тюрем (я не помню точно)... По-моему, он был чуть ли не в Туруханском крае. Я не помню дословно. В каких-то глухих страшных местах сибирских.

О.БЫЧКОВА: Ну, он был такой, сибирский политзэк, да, абсолютно, 100%.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Его семья жила в Краснодарском крае, потому что крымским татарам, во-первых, а) запрещено было называться крымскими татарами по решению чуть ли не Пленума ЦК, по-моему, от 1967 года или что-то в этом роде. И б) запрещено было селиться в Крыму за исключением там нескольких сотен семей, которые сотрудничали с КГБ СССР и были работниками партийных органов.

Всем остальным запрещено было даже селиться по черноморскому побережью – их просто не прописывали в городах.

Когда умер его отец, он и родственники повезли его через порт Кавказ на переправу, чтобы похоронить его в Крыму, на той земле, где его отец когда-то родился, где родился он сам. Эта вот история – она подробно описана во всех правозащитных таких вот мемуарах, когда сбежалось всё КГБ Краснодарского края (не поленилось), МВД Краснодарского края. Все эти чины пузатые, важные доказывали человеку, что на носилках он везет труп, как они писали в деле, в протоколе, который запрещено перевозить без санитарных норм. И когда Мустафа-бей им рассказывал, говорил, естественно, нервничая (как бы любой на его месте), что это тело его отца, которого он хотел бы похоронить на родине, эти люди... Наверное, в других ситуациях, может быть, и не самые плохие люди, наверное, которые могли там посидеть, воспринять там каким-нибудь вяленым сазаном там в Краснодарском крае, еще что-нибудь. Они проявляли себя, как положено проявлять псам системы, которая универсальна. Хоть она сталинистская, хоть она коммунистическая, хоть она антикоммунистическая. Псы системы действовали всегда, исходя из одной и той же логики: не велено, значит, не пущать, потому что каждый не берет на себя ответственность моральную за то, чтобы позволить человеку похоронить отца его в том месте, где ему хотелось похоронить.

В итоге после долгих препирательств, когда там перекрывали дорогу... Это уже было всё в его жизни. Перекрывали дорогу с носилками. А там были претензии «Что это вы на носилках несете, когда вы должны в гробу носить?» И все разговоры про то, что мусульмане несут на носилках специальных своих мертвых, они, как бы, не работают.

О.БЫЧКОВА: Ну, носилки являются гробом, собственно говоря.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, по нормам, которые тогда предъявляли... Эти диалоги, если их читаешь, это просто триллер такой, понимаете, страшный. И они похоронили на Краснодарском крае. Я не знаю, потом перенесли тело или так и оставили его там. Но, в общем, это всё было в его жизни.

И вот сейчас, в 2014 году этого человека, который, может быть, совершал какие-то политические ошибки... Среди самого крымско-татарского народа его политические взгляды разделяются далеко не всеми допустим, понимаете? Там есть совершенно разные партии. Но то, что их старшего, человека, который бился и сидел в тюрьмах за то, чтобы крымским татарам опять позволили называться крымскими татарами, чтобы их вернули на родину... По непонятной причине им и немцам отказывали в возвращении, и туркам-месхетинцам. Ну, мне эта причина понятна: хлебные, хорошие, сытые места были розданы уже другим разным начальникам. Это не калмыки, знаете, в калмыцкие степи которые, и не чеченцы с ингушами.

О.БЫЧКОВА: И потому что в этих прекрасных домах с садами в Крыму уже жили совершенно другие люди. Да. Те, которые сейчас присоединились, извините, к России.

М.ШЕВЧЕНКО: Напомню, что крымские татары, вернувшись, отказались в большинстве своем, хотя у них были такие позывы (я помню, с ними общался тогда в конце 80-х, начале 90-х немало) насильно, как бы, требовать возвращения своих домов. Там в Алупке, в Алуште, в Ялте, в других местах, где они жили. В Портените, там не знаю, в разных местах. Чтобы не провоцировать гражданскую войну. Они согласились поселиться в степном Крыму, и полностью зависеть от того канала северо-крымского, который сегодня киевские власти перекрывают. Потому что, на самом деле, перекрыть...

О.БЫЧКОВА: По другим сведениям, российские власти перекрыли.

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю, кто перекрывает, но перекрытие водного канала бьет по жителям степного Крыма. По всем процентным соотношениям сегодня это именно украинцы этнические и крымские татары, которые там живут.

В этом году, если не будет воды, там будет засуха и голод. В Крыму. И никакие власти Крыма не заменят сельскому этому населению нормальных сельскохозяйственных всяких механизмов их традиционной жизни.

Так вот мне кажется, что скандал с Джемилевым настолько идет против интересов РФ, против ее имиджа, против ее образа. А главное, еще один момент, он теперь дает украинским властям совершенно легальные полномочия никого в Украину не пускать. У меня вопрос: не этого ли хотели те, кто, собственно говоря...

О.БЫЧКОВА: Кого «никого»? Кого не пускать?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, никого не пускать. Если вы не пускаете нашего депутата, нашего коренного крымчанина, который родился, на свою родину, где лежат в земле на сотни лет назад, не знаю там, его предки...

О.БЫЧКОВА: Не пускаете не мотивированно абсолютно.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, ну как не мотивированно? Мотивировано так, что он плохой. Аксенов же разъяснил, почему. Понимаете, плохой, неправильно говорит. Не так говорит, не так выступает, занимается провокационной деятельностью.

О.БЫЧКОВА: То есть это мотивировано. Хорошо.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, это политическая мотивация. А я извиняюсь, что товарищ Сталин товарища Бухарина называл «фашистской гадиной», мотивировано или нет?

О.БЫЧКОВА: Согласна я с вами, да.

М.ШЕВЧЕНКО: Понимаете?

О.БЫЧКОВА: Понимаю.

М.ШЕВЧЕНКО: С точки зрения товарища Сталина это было абсолютно мотивированное название.

О.БЫЧКОВА: Так, Максим, вы сказали про псов системы, понимаете, которые...

М.ШЕВЧЕНКО: А псы системы – они при любой власти универсальны абсолютно.

О.БЫЧКОВА: Вот, они путинские теперь. Какая разница? Вот они и разрушают систему изнутри.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, они разрушают систему всегда. Потому что их эгоизм...

О.БЫЧКОВА: Система должна сказать им «Большое спасибо». Своим псам.

М.ШЕВЧЕНКО: Моя позиция, там, государственника, патриота, что эти действия наносят серьезный вред РФ.

О.БЫЧКОВА: Что будет дальше? Смотрите, допустим, Эрдоган дозвонился до Путина. Путин дозвонился до прокурора, до пограничников, до кого угодно.

М.ШЕВЧЕНКО: Я думаю, Путин не будет звонить прокурору.

О.БЫЧКОВА: Не важно, да. До Аксенова дозвонился.

М.ШЕВЧЕНКО: Думаю, что Аксенову он тоже звонить не будет.

О.БЫЧКОВА: Ну, хорошо. Кому-то он дал указание. Может быть, он пальцем просто шевельнул и там дальше всё закрутилось.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, он, наверное, даст указание Бортникову.

О.БЫЧКОВА: Ну, наверное.

М.ШЕВЧЕНКО: Потому что, честно говоря, это дело ФСБ.

О.БЫЧКОВА: Ну, нам всё равно, кому он даст указание – он разберется.

М.ШЕВЧЕНКО: Это дело ФСБ.

О.БЫЧКОВА: Да. И дальше приезжает Джемилев обратно. И, собственно, крымские татары, наверное, не изменят так сразу свою позицию по отношению к присоединению Крыма к России, ко всему к этому. И что вообще будет происходить?

М.ШЕВЧЕНКО: Я считаю, что это вообще не имеет ни малейшего значения, потому что изменят они или не изменят – это не должно быть поводом для непущания Джемилева в Крым.

О.БЫЧКОВА: Ну, хорошо. Вот, мы это уже прошли, да. И дальше что? Я вас спрашиваю о том, как будут складываться отношения.

М.ШЕВЧЕНКО: Дальше надо разговаривать с крымскими татарами. Я знаю по одним источникам, им предлагают войти в Народный фронт, понимаете. И люди это продумывают, я знаю. А сейчас на этом фоне какое вхождение в Народный фронт, извиняюсь? Кто из них пойдет?

О.БЫЧКОВА: Это очень смешно, да. Да.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, они серьезно хотели, думали, потому что они совсем не хотят конфронтации.

О.БЫЧКОВА: А Джемилева принять в «Единую Россию», да.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, ну почему? Ну, разные люди там. Там Мустафа Джемилев является депутатом Верховной Рады Украины. И он имеет право быть депутатом Верховной Рады Украины. У нас есть вот сенаторы-армяне, понимаете там, депутаты, не знаю, разных национальностей, в том числе народов, государства которых находятся за пределами РФ.

О.БЫЧКОВА: Ну, то есть он должен отказаться от украинского гражданства, взять российское?

М.ШЕВЧЕНКО: Я вообще не считаю, почему он кому-то что-то должен? Человек, который 15 лет просидел в тюрьмах, кому-то из этих странных людей, которые были прапорщиками по тыловому снабжению, что-то должен, что ли?

О.БЫЧКОВА: Нет.

М.ШЕВЧЕНКО: Кому он из них чего должен?

О.БЫЧКОВА: Нет. Он совершенно ничего... Он Путину ничего не должен, понимаете? Но дело не в этом.

М.ШЕВЧЕНКО: Такие как Джемилев с Вохрой не работают. И Вохра на них может давить как угодно – кидать их в карцеры и так далее. Умные люди понимают, что давить на таких людей бессмысленно. Давили тех, кто покруче этих был.

О.БЫЧКОВА: И что дальше будет происходить с ним и с крымскими татарами в Крыму?

М.ШЕВЧЕНКО: Дальше, я считаю, что надо извиниться перед Мустафой Джемилевым. Надо извиниться перед Мустафой Джемилевым, допустить его в Крым и дальше надо, если вам не нравится позиция Меджлиса, бороться с этой позицией политическими методами, доказывать, что Меджлис не прав, организовывать там какие-то иные крымско-татарские организации, поддерживать. Вы же уничтожили.

О.БЫЧКОВА: А с какой стати они будут это делать? Они теперь в России. А у нас в России, знаете, как борются с политическими организациями, которые не нравятся?

М.ШЕВЧЕНКО: Оля, они вот этой ситуацией с Джемилевым уничтожили все свои проекты, которые вырабатывались в отношении крымских татар. Может быть, там какие-то были проекты, какие-то имена, кого-то поднять в противовес Меджлису. Теперь всё.

О.БЫЧКОВА: И теперь указ президента о реабилитации – он тоже какая-то бумажка, которую можно засунуть подальше.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я так не отношусь к указам президента, честно вам скажу.

О.БЫЧКОВА: Я тоже не отношусь. А Крым, видимо, относится, я не знаю. Крымские власти.

М.ШЕВЧЕНКО: Я не уверен, что это Крым. Я не уверен, что это было решение Крыма.

О.БЫЧКОВА: Ну а чье это было решение?

М.ШЕВЧЕНКО: Что Крым был крайним в этом решении.

О.БЫЧКОВА: Российская ФСБ?

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю. Я не знаю. Надо выяснять, кто. Честно говоря, я тоже... Я не думаю, что ФСБ, потому что я думаю, что какие-то иные. У меня вообще складывается ощущение, что по украинской и крымской ситуации у нас появились какие-то 3 или 4 разных политических центра, каждый из которых имеет какую-то свою стратегию. Один – конфронтационную стратегию, другой – радикально-конфронтационную стратегию, третий – примирительно-успокоительную стратегию, четвертый – еще какую-то.

А некоего единого управляющего центра просто нету по этой политике. То ли потому, что не разбирались. Ведь, никто же, ведь, не занимался этим, честно вам скажу. До января 2014 года Крымом вообще никто не занимался в России. Чужая страна, ну и бог с ней, понимаете? Как-нибудь они сами без нас разберутся. Не было никаких...

Нет, ну, так нельзя сказать. Затулин, наверное, занимался, Институт стран СНГ занимался. Но он больше занимался русским движением. А всякими нюансами, связанными с крымско-татарским народом, с другими народами, с землепользованием, с чем-то еще – да кому это было интересно вообще? Да кто в это дело влезал?

А сейчас начали лихорадочно показывать из себя крупных и крутых специалистов в этом вопросе. А как они действуют? Они действуют следующим образом.

О.БЫЧКОВА: Три секунды.

М.ШЕВЧЕНКО: Ведь, на самом деле, их же не интересуют зачастую общие принципы победы, достижения успеха. Вот, они смотрят, чтоб Иван Иванович не обогнал Ивана Петровича где-то там в крымском вопросе. И они друг другу ножки подставляют.

О.БЫЧКОВА: И чтобы обоим не настучали по голове, да. Всё.

М.ШЕВЧЕНКО: А попадает Джемилеву.

О.БЫЧКОВА: Максим, делаем перерыв на несколько минут в программе «Особое мнение». Потом продолжим.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Максим Шевченко. Вот, сейчас мы услышали в новостях про то, что подписан закон о том, что блогеры приравниваются к СМИ, и, соответственно, те интернет-страницы, которые посещают больше 3 тысяч человек, должны действовать по законам СМИ. Максим Шевченко, сколько у вас в Twitter’е фолловеров?

М.ШЕВЧЕНКО: 71,5 тысяча.

О.БЫЧКОВА: Хорошо. Это точно больше, чем 3. У меня тоже больше. Да. И что вы собираетесь делать, скажите мне?

М.ШЕВЧЕНКО: Я собираюсь сдаться. Пойти в ЧК.

О.БЫЧКОВА: Добровольно?

М.ШЕВЧЕНКО: Сдать как во сне... Помните, сон там в «Мастере и Маргарите»? Сдавайте валюту, граждане. Я собираюсь предоставить соответствующим структурам имена, адреса всех моих фолловеров.

О.БЫЧКОВА: Разоружиться перед партией.

М.ШЕВЧЕНКО: Разоружиться полностью перед партией, естественно. Но потом, я не знаю, что мне остается. Потом мне остается, наверное, уйти в монастырь после этого, честно скажу.

О.БЫЧКОВА: Дать обет молчания, главное.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, дать обет молчания. Я не буду давать обета молчания, я просто буду писать как я писал. А если кому-то захочется потащить меня на каторгу, например, ну, пусть тащит, отлично.

Я честно вам скажу, просто не собираюсь на это обращать внимание, потому что перед абсурдом, вот, перед неким Шалтаем-Болтаем, который сидел на стене, а потом свалился во сне, как бы, нет рациональной позиции. Вот, я не понимаю рациональную позицию перед этим законом.

Если этот закон направлен против Алексея Навального одного, ну, тогда надо было как-то так, сразу это описать. Если это направлено еще против кого-то... Я просто, вот...

Оль, он не умещается в моем рациональном сознании, поэтому я просто буду жить как жил.

О.БЫЧКОВА: Это направлено, Максим, против Пятой колонны, и вас туда тоже записали внезапно.

М.ШЕВЧЕНКО: Очень хорошо. Потому что, на самом деле...

О.БЫЧКОВА: Неожиданно, может быть, для вас, но записали.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, меня записали в пятую колонну. А я – оппозиция слева, понимаете? Я не либеральная оппозиция, я с другой стороны.

О.БЫЧКОВА: А вас не награждали, кстати, за объективное освещение событий в Крыму, вот, согласно этому свежему секретному указу?

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, меня никто ни за что давно не награждает. И даже не пытается. И даже не рыпается меня награждать.

О.БЫЧКОВА: А вы можете объяснить вот эту историю, кстати, про...

М.ШЕВЧЕНКО: Хотя, я поздравляю всех награжденных.

О.БЫЧКОВА: Вот эти 300 человек – вы их поздравляете? С чем?

М.ШЕВЧЕНКО: Я просто не знаю, о чем речь.

О.БЫЧКОВА: А, хорошо. Я вам расскажу.

М.ШЕВЧЕНКО: Я как-то пропустил.

О.БЫЧКОВА: Ну, подождите поздравлять. Потом поздравите, если захотите. Если не передумаете.

М.ШЕВЧЕНКО: Они что-то объективно осветили?

О.БЫЧКОВА: Они осветили объективно события в Крыму.

М.ШЕВЧЕНКО: Молодцы.

О.БЫЧКОВА: Вот, всё, что мы с вами обсуждали в предыдущей части нашей программы, например, они тоже очень объективно...

М.ШЕВЧЕНКО: Оль, ну, надо поздравить людей, которые способны в этом очень страшно субъективном мире что-то объективно осветить.

О.БЫЧКОВА: Да. А вот с этим проблема, видите ли.

М.ШЕВЧЕНКО: Чего вам над всем ерничать надо? Вот, согласитесь, что 300 человек как 300 спартанцев на неких информационных (НЕРАЗБОРЧИВО) взяли и объективно осветили, стоя на пороге огромной персидской армии лжи и диффамации. Порадуйтесь за них.

О.БЫЧКОВА: Я бы рада за них порадоваться, Максим.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну а что же вам мешает?

О.БЫЧКОВА: Мне мешает отсутствие информации, потому что, оказывается, указ о том, что Путин наградил 300 работников прессы, он не опубликован официально. И только газета «Ведомости» узнала об этом откуда-то по своим каналам. И я, честно говоря, плохо понимаю, что это за герои такие, которые награждены. И каждый, наверное, пионер должен иметь возможность...

М.ШЕВЧЕНКО: Оль, ну, вы, что ли, их награждаете, что ли?

О.БЫЧКОВА: Ну как? Ну, вы же сказали порадоваться. Я хотела порадоваться.

М.ШЕВЧЕНКО: Вас наградили?

О.БЫЧКОВА: Нет.

М.ШЕВЧЕНКО: Вас не наградили. Значит, вы не объективно освещали события в Крыму. Сделайте вывод для себя, в конце концов.

О.БЫЧКОВА: Нас точно не наградили. Меня, нас, вот...

М.ШЕВЧЕНКО: Знаете, как в школе? Какие-то дети едут на экскурсию по Золотому Кольцу, а какие-то плохо себя вели, прогуляли урок по физкультуре и остаются дома, с мамами, с папами. Вот, вы не едете по Золотому Кольцу. Ну, что вы так переживаете по этому поводу? Порадуйтесь за своих одноклассников – их наградили.

О.БЫЧКОВА: Ну, хорошо.

М.ШЕВЧЕНКО: Они поехали.

О.БЫЧКОВА: Мы поехали. Мы поехали, а они не поехали, а мы поехали.

М.ШЕВЧЕНКО: А они в некий информационный Суздаль там, понимаете.

О.БЫЧКОВА: Ну, хорошо, да. То есть вы считаете, что всё отлично.

М.ШЕВЧЕНКО: Я очень за них рад, потому что я еще раз говорю, что всякая... В этом страшном мире абсурда всякая попытка прорваться к объективности и тем более такого постулирования объективности как указ за объективность об объективном освещении высшим институтом власти – это такая важная вещь, такая редкая. Я бы очень дорожил, честно говоря, этими наградами.

О.БЫЧКОВА: Я согласна с вами, да. Осталось только понять, какое из явлений, какой из указов и какое из событий относятся к миру объективности, а какое относится к миру маразма и абсурда, о котором мы только что говорили.

М.ШЕВЧЕНКО: А вы не пытайтесь понять. Вот, вы какая-то странная, Оль. Вы, будто бы, не читали «Алмазную сутру буддизма».

О.БЫЧКОВА: Каждый день читаю перед сном.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Где четко совершенно сказано: когда вы пытаетесь понять, что такое Будда, вы каждый раз попадаете в заблуждение, потому что Будда там, где его нету. А там, где его нету, там он есть. Понять это невозможно. Понятно?

О.БЫЧКОВА: Всё. Теперь понятно.

М.ШЕВЧЕНКО: Вот теперь вы всё поняли.

О.БЫЧКОВА: Так бы сразу и сказали.

М.ШЕВЧЕНКО: Вот видите как? Всё, испытали саматхи, поздравляю.

О.БЫЧКОВА: Конечно. Саматха? Сразу бы сказали про саматху, я бы и не спрашивала дальше.

А вот еще один закон.

М.ШЕВЧЕНКО: Да?

О.БЫЧКОВА: Который подписал Путин. О запрете на нецензурную лексику в теле- и радиоэфире, и в кинопоказе. И прямо будут наказывать деньгами, рублями, тысячами рублей.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну что же, я это очень приветствую. Это очень правильный закон. Хватит. Распустились совершенно. Мат-перемат стоит. Зайдешь прямо в Большой театр посмотреть «Лебединое озеро», на сцене мат стоит просто невероятный.

О.БЫЧКОВА: Да, правильно. Всё. Всё. Одетта, Одиллия. Всё, хватит. Разболтались.

М.ШЕВЧЕНКО: Пора покончить с этими. А то, понимаешь ли, мечутся между молельней и будуаром. Хватит уже. Эти барыньки, понимаете, изнеженные.

О.БЫЧКОВА: Всё, достаточно, конечно. Вообще много чего надо еще запретить.

Давайте вернемся к новостям.

М.ШЕВЧЕНКО: В мире постмодерна любое концептуальное постулирование не имеет смысла окончательного, как бы... Как там вы сказали? Объективности, да?

О.БЫЧКОВА: Это не я сказала, это Путин сказал.

М.ШЕВЧЕНКО: Имеет относительную объективность. Поэтому в мире постмодерна мы можем рассматривать с разных сторон разные явления, понимаете ли.

О.БЫЧКОВА: Ну, хорошо, что у нас есть новости, которые мы можем обсуждать в таком тоне, потому что все остальные новости обсуждаются совершенно в другом и они ужасны.

М.ШЕВЧЕНКО: Трагические новости. Война в Украине идет, на самом деле.

О.БЫЧКОВА: Да. И уже, на самом деле, Юго-Восток Украины попал в ту категорию, когда уже количество жертв, ну, вот, уже всё, уже только категориями «Много» это описывается. Еще один вертолет, еще сколько-то десятков человек попали в больницу и мы не знаем, сколько еще будет погибших. Можете объяснить, почему, например, в Славянске сейчас это происходит? Что такое Славянск на этой карте?

М.ШЕВЧЕНКО: Славянск – это город, самый близкий к харьковским базам. Дело в том, что киевские войска киевской этой власти либерал-фашистской, как я ее назвал в тексте на «Эхо Москвы», им по коммуникациям от Харькова до Донецкой области ближе всего двигаться именно через Славянск. Поэтому Славянск – это первый крупный населенный пункт, как я понимаю, на территории Донецкой области, к которому они могут подогнать войска. Потому что туда если посмотреть на карты, вы увидите, что, ну, буквально 2 дороги входят в Донецкую область, по которой может двигаться техника и всё остальное. И Славянск – это ключевой пункт.

Ведь, ничего б такого не было в Славянске, если бы они не начали его штурм, Оль, поверьте. Был бы народный мэр, были бы, там не знаю, какие-то советы создавались местные, органы самоуправления.

Киевская власть начала эту кровавую бойню.

О.БЫЧКОВА: Но вначале начались события в Славянске.

М.ШЕВЧЕНКО: Оль, события начались тогда, когда они подошли к Славянку, подошли БТРы, к Славянску, Краматорску (это рядом примерно). Понимаете?

О.БЫЧКОВА: Нет, вначале начались события, а потом пошли БТРы, извините.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, какие события были? Ну, был нормальный гражданский протест. Что там, убивали людей, что ли? Ну, был гражданский протест. Да, там где-то какие-то были отдельные эксцессы. Но в целом были какие-то народные губернаторы, были заявления политических позиций. Но вместо того, чтобы с ними встретиться, их объявили террористами, сепаратистами, агентами ГРУ и ФСБ, и против них двинули, как мы видим, малоподготовленные войска, потому что потерять 4 вертолета могут только идиоты. Полные. Это армия или эти еще есть худшие...

О.БЫЧКОВА: А кто может сбить тогда уже, извините, 4 вертолета?

М.ШЕВЧЕНКО: Да кто угодно. Кто угодно.

О.БЫЧКОВА: Ну, я, например, не умею сбивать вертолеты, понимаете?

М.ШЕВЧЕНКО: Честно говоря, там те, кто служил в Афганистане... Я же был в Луганске, встречался с этими людьми. Там очень много афганцев, которые прошли войну, которые служили в спецназе ВДВ, между прочим

О.БЫЧКОВА: Ну, ради бога. Но они же тоже не из рогаток, понимаете? И не пальцем стреляют по этим вертолетам.

М.ШЕВЧЕНКО: Они из гранатометов сбили вертолет. Знаете, что такое сбить из гранатомета?

О.БЫЧКОВА: А где гранатометы они взяли, скажите, пожалуйста?

М.ШЕВЧЕНКО: Да где угодно. На ближайшей украинской воинской части купить. Украина торговала оружием все 90-е годы. Африка воевала украинским оружием. Украинское оружие достать, Оль, вообще ничего не стоит. Тысячи тонн украинского оружия продавались, там не знаю, в Сомали, в Ливию, куда угодно, в Уганду и тому подобные. Неужели, в саму Украину они не продавались?

О.БЫЧКОВА: Похоже ли на то, что Россия решила не менять тактику и продолжать действовать на Украине и на Юго-Востоке так, как она действует?

М.ШЕВЧЕНКО: А как она действует? Я, вот, не понимаю. Соловьев. допустим, 2 недели назад заявил...

О.БЫЧКОВА: А не вводить, например, настоящую военную силу туда.

М.ШЕВЧЕНКО: Соловьев 2 недели назад по Вести ФМ (а он является голосом определенной группы в Кремле) заявил о том, что повстанцы в Луганске ничем не отличаются от Правого сектора, мол, что это такой же Правый сектор, вооруженные отморозки. В чем позиция Москвы-то? Я вообще не вижу совершенно никакой поддержки их.

Да, есть определенная интонация.

О.БЫЧКОВА: Подливать бензинчику и запускать туда...

М.ШЕВЧЕНКО: Какого бензинчику, Оль? Пока бензинчику подливали те, кто людей в Одессе сжег. А это совсем не Россия была, вы знаете?

О.БЫЧКОВА: Знаю.

М.ШЕВЧЕНКО: Вообще-то сожгли в Одессе пророссийскую оппозицию.

О.БЫЧКОВА: Нет.

М.ШЕВЧЕНКО: Как «нет»? В Доме профсоюзов погибли люди, которые выступали...

О.БЫЧКОВА: В Доме профсоюзов погибли люди. Давайте на этом остановимся просто.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Погибли люди с определенными политическими взглядами.

О.БЫЧКОВА: В Доме профсоюзов погибли люди.

М.ШЕВЧЕНКО: Их туда загнали силой.

О.БЫЧКОВА: А что там произошло...

М.ШЕВЧЕНКО: Во как...

О.БЫЧКОВА: ...наверняка, мы еще узнаем.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, мы узнаем, но, по крайней мере, мы знаем, что погибли люди определенных политических взглядов. Их туда загнали их политические противники. Силой загнали. И, вот, почему-то люди одних взглядов погибли, а...