Константин Ремчуков - Особое мнение - 2014-04-21

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я рада приветствовать в этой студии главного редактора «Независимой газеты» Константина Ремчукова. Здравствуйте, Константин Вадимович.

К.РЕМЧУКОВ: Добрый вечер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас сегодня будет две программы – «Особое мнение» и «Своими глазами», потому что, конечно, очень много вопросов про прямую линию с Владимиром Путиным, где вы выступили не столько с вопросом, сколько с таким монологом, достаточно серьезным, в котором обозначили несколько очень острых моментов. Но не очень понятно только, как Владимир Путин ответил или не ответил. Судя по всему, как-то не очень. Вы сами довольны тем, что услышали от Владимира Путина?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, он ответил только на одну часть моего выступления. Действительно, вы очень точно заметили, что я на прямой линии с президентом фактически выступил с маленьким заявлением, которое...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На целый лист. Такое, вполне себе программное заявление.

К.РЕМЧУКОВ: Да, которое предшествовало вопросу. И я считал для себя это, ну, принципиально важным, если есть такая возможность. Если честно, к этому моменту я уже не ожидал, что кто-то меня чего-то спросит, потому что по логике всё катилось к концу. Уже прошло 3,5 часа и я видел, что вопросы были без особого драйва.

И когда девушка подошла с микрофоном и дала мне возможность, я сказал то, что для меня существенно важно, и то, что я говорю в аудитории «Эха Москвы», ну, ну протяжении, скажем, последних 7 недель достаточно регулярно.

Но поскольку сейчас уже выяснилось, что доля трансляции 57%... Это очень высокая. То есть доля измеряется количеством людей, которые смотрят именно эту программу из тех, у кого включен телевизор. Если рейтинг – это от общего количества обладателей телевизионных приемников, то доля – это если в этот час у кого-то включен телевизор, то кто смотрит эту программу или, там, ТНТ, Комеди Клаб или что-то еще.

57%. Аудитория большая. Я считал очень важным, чтобы в таком формате люди услышали следующие вещи. Первое, я отношусь к той категории россиян, может быть, немногочисленной, но я считаю, что это от четверти до трети, которые искренне убеждены и считают, что нормальные отношения с Западом являются важными и полезными не только для государства, не только для граждан, но и для будущего страны. Первый тезис – мне его удалось сказать.

Второй тезис. Мне показалось, что Путин должен услышать. Я даже не знаю, слышит он или нет, что бизнес под названием СМИ находится под особо жестким контролем и регулирующими санкциями государства. Особо жесткие. Если в любом другом бизнесе случается нарушение, разворовываются миллиардные деньги, когда наносится абсолютно конкретный ущерб стране...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Материальный.

К.РЕМЧУКОВ: Материальный – он измеряемый. Но он и моральный. Потому что, что такое «генерал проворовался», «ведомство проворовалось»? Это и моральный, и материальный.

То там хватают того, кто украл, и начинают его судить. В СМИ если человек использовал не то слово или не с той интонацией задал вопрос, ущерб оценить очень сложно материальный, да? Ну, слово там на букву «б» использовал кто-то с отточиями, предположим, да? То Роскомнадзор выпускает предупреждение, считая, что нанесет колоссальный ущерб обществу, такое лицемерие и ханжество, да? Люди из этого ведомства, наверное, в подъезде не живут и по дворам не ходят.

Второе предупреждение – закрытие СМИ. Это ликвидация бизнеса! Вот, меня вот это... Я же владелец газеты, да? Поэтому получается, что наказывают не того журналиста, ни даже меня, а второе предупреждение – закрытие СМИ. Вся линейка людей, которые вышли в этот день на работу, они оказываются на улице, потому что просто закрывается. Вот это я тоже хотел.

Дальше вопрос очень существенный по Крыму, да? Поскольку крымская тема была ключевой, я сказал, что я понял логику Путина, которую он изложил, почему Россия могла принять такое решение. Екатерина завоевала, коммунисты по-глупому разделили Украину не так, как исторически была Малороссия, но мы терпели. После 1991 года Крым, Севастополь и Малороссия отошли к Украине, что с точки зрения, как бы, той истории XVIII века не совсем верно.

И я задаю вопрос, что эту радость по поводу восстановления исторической справедливости, логику радости я понять могу, но хочу, чтобы он ответил на вопрос, что очень многие в Украине и очень многие на Западе считают, что нарушена территориальная целостность Украины.

И для того, чтобы никто из слушателей в том числе не потеряли логическую нить, почему это важно (территориальная целостность), я привел пример дополнения к 282-й статье Уголовного кодекса России, которая с 10 мая начнет за призывы с использованием СМИ...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С 9-го даже, по-моему.

К.РЕМЧУКОВ: 9-го, да, вступает. Ну да, с 9-го карать наказанием уголовным до 5-ти лет любого, кто призовет или усомнится в каких-то аспектах территориальной целостности. По крайней мере, мы знаем, что суд и следствие могут интерпретировать твои заявления. И я привел в качестве примера следующее. Если в СМИ раздастся заявление «Крым – украинская земля. Давайте отдадим Крым Украине», теперь по вот этой новой 282-й статье получается, что это уголовное преступление, поскольку требование вернуть Крым Украине является призывом одновременно к нарушению территориальной целостности РФ.

Ну и последний вопрос был, считает ли он необходимым иметь подавляющее большинство для проведения своего курса? Не достаточно ли ему?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Собственно, на этот вопрос он и ответил.

К.РЕМЧУКОВ: Он на этот вопрос ответил, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только на последний.

К.РЕМЧУКОВ: А, может быть, просто большинство нужно для проведения курса, и не давить всех остальных несогласных.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сейчас сделаем буквально минутную паузу, после чего продолжим разговор и на эту тему тоже.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Напоминаю, что вы смотрите «Особое мнение» и слушаете «Особое мнение» с Константином Ремчуковым. Владимир Путин ответил лишь на треть вашего вопроса, на одну из трех обозначенных проблем. Но насколько вообще, как вы считаете, заметили вот эти проблемы? Может быть, не знаю там, вы как-то потом уточняли: есть какой-то сигнал обратный или нет?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, я виделся с Дмитрием Песковым, пресс-секретарем Путина на следующий день, мы снимались в передаче у Сергея Минаева на ТВЦ (новая передача «Право знать»). И Песков задавал... Ну, когда мы с ним общались, он говорил, любые вопросы можно ему задавать. И, в частности, когда ведущий меня спросил «Есть ли у вас какие-то вопросы к президенту?», я сказал, что «Вообще у меня была возможность выступить», и поэтому попросил Пескова уточнить ответы, которые не прозвучали в моем вопросе. И, в частности, по международному праву, нарушению международного права я услышал для себя, по крайней мере, позицию (там с ней можно спорить, соглашаться или не соглашаться). Но два аргумента по Крыму – один изложил Путин, а второй Песков на следующий день – мне показалось, что там была вот эта геополитическая составляющая. Ну, то есть референдум, мнение народа, демократическое прикрытие есть. Если посмотреть на лежащее в основе решение, то опасения России о том, что Россия выдавливается из Причерноморья, что никакой гарантии, что новые власти Украины продлят Харьковские соглашения и договоры по Черноморскому флоту, по базе в Севастополе нет, и в результате с точки зрения Путина корабли НАТО окажутся в Севастополе, в городе русской славы.

Песков относительно международного права сказал следующее: «В мире существует, как бы, диалектика (ну, слово «диалектика» не использовал, но близкое по смыслу – единство и борьба противоположностей), право наций на самоопределение и территориальную целостность. В момент, когда государство перестает защищать граждан и исполнять международные обязательства, что на взгляд Кремля произошло в Киеве, право наций на самоопределение берет верх над территориальной целостностью». Это тоже позиция. Я просто удивлен, почему с самого начала всего этого при таких пропагандистских ресурсах никто не выходил к карте и не объяснял, как бы, с указкой в руках вот эти 2 мотива.

Вот эти 2 мотива – ну, по крайней мере, я услышал их позицию, позицию власти.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если, кстати, говорить о том, что было после прямой линии и когда задавали вопрос про телеканал «Дождь» и так развернуто Владимир Путин ответил, и сегодня владельцы «Дождя» обсуждают предложение вернуть канал в кабельные сети. Насколько, как вы считаете, эта теперь история может закончиться положительно для телеканала «Дождь»? Или ничего не изменится?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, мне кажется, изменится. И когда был марафон «Дождя», я ходил на марафон. И на вопрос ведущей, какова судьба «Дождя», я высказал неожиданное предположение, что ситуация в Крыму может сыграть им на руку. Она очень удивилась. Это была Макеева. Маша, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, Мария Макеева.

К.РЕМЧУКОВ: Мария Макеева очень удивилась, попросила объяснить. И я сказал, что сейчас геополитическое одиночество Путина наступает после Крыма, поскольку большинство стран мира и уж Запад точно не признает нашего решения по Крыму. То он с точки зрения психологии лучше понимает тех, которые оказываются в положении такой изоляции, в данном случае телеканал «Дождь». И я посоветовал им как человек, который, ну, я так подозреваю, намного лучше многих на «Дожде» знает, как реально принимаются решения, посоветовал в циничной форме, но довольно конкретно добежать до начальника и рассказать им, что случилось. Вот, они совершили марш-бросок, и журналист в глаза именно начальнику, а не каким-то там людям, сообщил. И получил... «Если ваши проблемы только в том, что к вам избыточное внимание, - сказал Путин, - то я вас от этого избыточного внимания освобожу». И закрутился процесс. Я думаю, что сейчас будет другая линия – сейчас начнут требовать...

То есть там же, вот, как бы, бизнес-составляющая «Дождя», если его взять, то «Дождю» кажется, что они до такой степени делают качественный контент, что уже сами сети кабельные должны быть заинтересованы их брать себе в обойму с тем, чтобы на этом поднимать рекламу. На что кабельные сети, я думаю... Ну, Синдеева, наверное, расскажет. Они по моей гипотезе должны выстроить другую линию, что «Дождь» должен платить за свое право быть там такие деньги, чтобы им было рентабельно их держать, ну, условно говоря, чтобы они даже не парились по поводу рекламы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть просто бизнес-модель взаимодействия с операторами надо менять.

К.РЕМЧУКОВ: Да. То есть они постараются такую сумму сделать, чтобы она была чувствительна, чтобы жирком «Дождь» не скоро оброс. Но мне кажется, сейчас очень важно... Это как Брестский мир. Важно входить в сети, потому что, ну, даже за вот эти месяцы выяснилось, что «Дождь» сумел сформировать свою аудиторию. У нее абсолютно четкий профиль. С точки зрения рекламодателя совершенно понятно, чего продавать этим людям нужно, каков их образ жизни, какова модель потребления. В отличие от многих других каналов или тех каналов, которым потребовались годы, а, может быть, и десятилетия для уточнения своей ключевой ядерной аудитории, «Дождь» добился этого за более короткое время и сейчас, мне кажется, если они возвращаются во все сети, то они очень быстро подтянут столько рекламы, чтобы отбить свои расходы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вообще если суммировать ваши впечатления от этой прямой линии, от того, что там было до, во время и после. Главное впечатление от Владимира Путина? Мы увидели какого-то нового президента или нет?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, я думаю, что никто в таком жанре, который длится уже я даже не знаю, сколько лет... Вы, наверное, знаете, сколько лет? Уже лет 11? 12?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Долго, да.

К.РЕМЧУКОВ: Очень долго этот жанр. Поэтому тут не вопрос в том, чтобы увидеть нового Путина. Вопрос в том, чтобы увидеть, как уточняются жанры и мессаджи, которые он доносит до общества. Предыдущие линии вот такие открытые, прямые несли, с моей точки зрения, главную цель. Вот, когда пишут... Наверняка у него же есть креативный штаб, да? «Владимир Владимирович, какова цель вашего выступления?» И большими жирными буквами пишут «Показать российскому народу, что Путин владеет ситуацией в экономике, в политике, в здравоохранении, в образовании, в ясельном обслуживании населения, досконально всеми цифрами и данными. Цель какая? Показать, что раз он построил вертикаль и на вершине этой вертикали находится, он знает всё».

То в отличие от всех предыдущих лет такой цели не было. Путин даже ни разу, по-моему, правительство не упомянул, кроме того, как Абызову легкий подзатыльник дал, типа, не такое уж Открытое правительство, если там есть министр Открытого правительства, а вопросы задаются. Но не ставил своей задачей как обычно... Президент когда перчит кого-то из членов правительства или руководство правительства, то выигрывает, как правило: «О, видите? Вот эти нас обижают, а вот начальник ругается».

Цель была русское общество, русская идея. Если в марте, когда он делал свое внеочередное послание федеральному собранию, целью был международный мир и огромное количество правовых аспектов, включая мотивацию Запада по признанию Косово, то целевой аудиторией был Запад. То целевая аудитория – российское общество. И то, что он сам себе подготовил в качестве последних вопросов и последнего его выступления по поводу русского мира и отличия русских людей от всех остальных, вот, мне кажется, это и есть та вишенка на торте его выступления. Целью был именно русский мир, но там мне показалось также важным, что сильно поднявшие голову реакционеры в стране, которые начали отказываться от европейских ценностей очень быстро и апологию вот в эту азиатчину, коррупцию, кумовство, Путин достаточно внятно сказал, что мы – европейская держава и что европейские ценности у нас общие.

Но и поскольку, как Песков потом уже на следующий день мне говорил, что он очень много историей занимается, изучает историю, скорее всего, вот, он поделился своими соображениями насчет того, что он вычитал в исторических книжках про русских людей. Но мне кажется, что ему еще надо, ну, двигаться в этом направлении, поскольку его концепция русских людей как бескорыстных и как ориентированных вовне, она требует, безусловно, уточнения. И даже интерпретация его поговорки «На миру и смерть красна» - он ее интерпретировал как готовность пожертвовать за кого-то. А нам со школы объясняют, что «На миру и смерть красна» - это скорее характеризует бесшабашное поведение и удальство безумное по аналогии, как учителя говорят «Иванов!» - «Что?» - «Петров будет в окно прыгать, и ты за ним прыгнешь?» Вот, такое, что возрастает уровень безответственности. Ну, если на людях, то можно, типа, принять.

Но я даже не об этом говорю. Я говорю о том, что природа русского человека, безусловно... Я тоже очень много занимался это темой. Она проистекает больше из православия. Русский равно православному. Вот, в то время, когда русский равно православному... Даже можете 8 черточек «равно» написать (это было так). Тогда философы объясняли... И мне кажется, Таня, мы с вами даже беседовали на эти темы. ...объясняли, что сутью русского православного человека и его мирским идеалом, что очень важно, являлось повторение жизни и судьбы Иисуса Христа. То есть воспитывали каждого русского-православного человека в том, что за веру, царя, Отечество ты должен погибнуть в любой момент, но одновременно в идеале как в 33 года Иисус Христос, так и ты, если ты расстанешься с жизнью за вот эти идеалы (за верю, царя и отечество), ты осуществил свою миссию и русского, и православного человека. Вот эта готовность умереть в 33 года на Голгофе – она, безусловно, делала русских такими, которым, по большому счету, было по барабану, каково их наличное бытие, как они живут. Вот, наличное, то, которое ощущается – чем покрыта крыша их дома, из чего сделан этот дом, какой забор. Эта дематериализация идеала – она, действительно, была присуща русским людям, православным.

Но потом был страшный XX-й век с разрушением храмов. А самое главное, реальность. Сейчас русский мир – он не состоит только из православных людей. И, вот, может быть, следующее выступление будет посвящено гармонии между вот этим русским.... Потому что считать, что сейчас русские после того, как у нас прошел XX-й век, атеисты, религия – опиум для народа... Я даже один эфир в сентябре посвящал своим исследованиям в области раскола, потому что всё пытался понять, почему мы, русские и такие мы русские, какие мы есть. И тот раскол тоже очень многое изменил в той русскости, которая была исходной.

И то, что Владимир Путин остановился на вот этом нашем качестве, мне кажется, оно требует уточнения дальнейшего – а какой русский сейчас после того, как был у нас социализм и коммунизм в течение многих лет?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть у Владимира Путина теперь новая дорога, по которой он идет, новая концепция, которую он собирается формулировать, и новый мир, который он будет строить в ближайшее время?

К.РЕМЧУКОВ: Потому что я думаю, что он это ищет для того, чтобы находить всё более точные инструменты управлять страной.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Этим миром и этим народом.

К.РЕМЧУКОВ: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сейчас сделаем перерыв несколько минут, а потом, когда вернемся в программу «Особое мнение», поговорим уже об отношениях с Америкой.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня сегодня главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Давайте про статью в другой газете поговорим. «The New York Times» написал про стратегию Барака Обамы в отношении России. Пишет автор статьи, что Барак Обама пришел к выводу, что даже если текущее противостояние в Крыму, в Восточной Украине будет как-то урегулировано, никаких отношений дальше конструктивных с Владимиром Путиным у Барака Обамы не получится, поэтому они будут как-то минимизировать ущерб. В целом, как-то будут стараться игнорировать Владимира Путина и выстраивать приоритеты в пользу других, каких-то более перспективных направлений внешней политики.

Насколько, как вы считаете, это правильная стратегия, которую предлагает Барак Обама?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, правильная неправильная, знать не могу. Можно констатировать лишь изменение стратегии, если она будет реализована в таком виде. Потому что правильно неправильно, это надо исходить из национальных интересов. Просто национальные интересы – документы США, поэтому соответствует эта стратегия национальным интересам США? До сих пор там в национальных интересах США приоритетами являлись вещи, связанные с нераспространением ядерного оружия, нераспространение и борьба с наркотиками, борьба с международным терроризмом. И на 18-м месте или на 19-м месте борьба за свободу и права.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, для нас изменения этой стратегии насколько серьезно, не серьезны?

К.РЕМЧУКОВ: Тань, мне кажется, вот эти месяцы после Крыма, когда начали проявляться первые формы санкций, беседы со всякими людьми как в России, так и за рубежом, мне показали следующее. У Европы и США относительно разные подходы к тому, что в кавычках можно сказать «наказание России».

Европа пытается найти людей, связанных в той или иной степени с законодательными решениями, с практическими политическими решениями, которые привели к нарушению территориальной целостности Украины по Крыму и как-то наказать, составляет всевозможные списки.

Американцы пошли по другому пути. Они пошли по пути, близкому к тому, который, можно сказать, нужно в качестве главного врага Запада сделать Путина и его друзей. Потому что опыт Майдана, противостояния с Януковичем американцам показал следующее. Просто общался с целым рядом и теоретиков, и практиков этих процессов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там? В Америке?

К.РЕМЧУКОВ: Да. Которые утверждают следующее. Что когда произошла дискредитация ближайшего круга Януковича в лице Саши, всех вот этих коррупционеров, взяточников (Арбузов там фигурировал) и противостояние достигло пика на Майдане, никто из нормальных украинцев, в том числе и с Востока, не пошел поддержать Януковича как это было 10 лет назад, потому что, защищая Януковича, ты, как бы, защищаешь и интересы его ближайшего окружения. Вот эта вот изоляция являлась целью, и она сработала. Янукович когда увидел, что его вообще никто не поддерживает, он просто испугался и сбежал. Ну, беспрецедентно: у тебя все карты в руках, ты президент. И сейчас уже совершенно очевидно, даже вот как ведет себя новая киевская власть, что ты можешь применять свою силу, потому что власть – это же право применять силу на законном основании. Ничего другого.

Если вы лишаете власть права применять силу на законном основании, то вы – кружок хипстеров в лучшем случае.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что вы ругаетесь словом «хипстеры»?

К.РЕМЧУКОВ: Нет-нет, наоборот, это кружок. Давайте назовем «пикейные жилеты».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: О’кей.

К.РЕМЧУКОВ: Давайте «Клуб любителей «Особого мнения» на «Эхе Москвы». И то, что сейчас мы видим, то, что происходит, люди, которые попадают в список американцев, они вообще к решениям по Крыму не имеют никакого отношения. Формируется общность людей, которых брендируют как коррупционеров или выгодоприобретателей из ближнего окружения Путина. И вчера появилась в «Times» заметка про якобы баснословные счета Путина в швейцарских банках.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 40 миллиардов.

К.РЕМЧУКОВ: Это же с ума сойти. Ну, мое личное мнение, что если было б хоть одно реальное основание считать, что это его деньги, то утечка уже была бы, потому что ничто так не дискредитирует любого. Мы помним там счета Маркоса, и всё разрушилось.

Происходят такие утечки. 40 миллиардов здесь, вот это окружение. Задают вопросы, тем более что много было, когда появился список, состоящий из близкого окружения Путина...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Санкционный американский, да?

К.РЕМЧУКОВ: Не, когда спросили социологи и наши... В один день только говорили, а потом, как бы, исчезло, что количество людей, поддержавших присоединение Крыма в России, равно количеству людей, поддержавших санкции против жуликов в России. Несколько часов это было в ротации, я слушал, на радиостанциях, а потом это исчезло с концами.

Даже эти цифры говорят: «Крым – наш! Жуликов давай!» Вот, я думаю, что американцы (моя гипотеза) наметили такую стратегию по изоляции Путина, дискредитации его команды, что если наступит час Икс, наступит, условно говоря, Майдан, чтобы люди, которые даже противостоят тем, кто вышел на наш Майдан, им не хотелось жертвовать своей жизнью, защищая тех людей, которые будут плотно-плотно забрендированы как казнокрады. Вот, я подозреваю, что вот это является стратегией.

И поэтому то, что Обама отказывается от того, что было занесено в стратегию американской национальной безопасности и меняет приоритеты, вот это, скорее всего, говорит о том, что появился новый среднесрочный или долгосрочный план в отношениях с Россией.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы считаете, вот, Россия как-то будет на это реагировать, не реагировать? Или Владимир Путин сейчас сосредоточен на вот этом построении нового какого-то мира, формировании нового народа и внешний контур сейчас его в меньшей степени беспокоит?

К.РЕМЧУКОВ: Ну, мне кажется, что более опытного политика и практика чем Путин в стране нет. Ну, просто 15 лет – он с 1999 года, да? Всё он понимает. И я думаю, что он понимает ограниченный ресурс нашей экономики. Мне уже приходилось говорить, абсолютно неработоспособная модель нашей экономики. Поэтому на конфронтацию сил нет, присоединять Восточную Украину мы не будем, поскольку мы ее не переварим. И постепенно будем вести линию, то, что называется, на деэскалацию.

Меня поразило то, что Керри в Женеве сказал – вот, дословно я видел это на канале – «что если Россия отведет войска и не будет там поддерживать вооруженные формирования на Востоке, то США рассмотрят вопрос о, вполне возможно, даже снятии санкций». То есть, вот, короткий путь между новым объемом санкций и снятием санкций. Что значит снять санкции за то, что Россия не будет поддерживать сепаратистские движения на Востоке? Это значит простить Крым. Поэтому мне кажется, что в Женеве когда Керри это сказал, он фактически послал сигнал в Москву, что Запад готов признать исторические права России на Крым и, ну, по большому счету, оставить впоследствии Украину один на один с Россией и решать вот этот вопрос. Именно по Крыму.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть это, как бы, две разные истории.

К.РЕМЧУКОВ: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Одна история про Крым, с которой, кажется, уже все смирились. Другая история про Восточную Украину, из-за которой по-прежнему всё непонятно, как что и куда идет.

К.РЕМЧУКОВ: Да. Я на прошлой неделе обедал с несколькими ведущими азиатскими дипломатами. Просто от них лекции целые слышал по поводу того, что они сообщают в свои столицы. И они тут в историю углублялись, и видели только русские основания. Их вообще не волнует судьба Крыма после распада Советского Союза. Они увидели те основания, и сейчас они готовы. Поэтому если это такой консенсус, что «Ну, Крым, ладно, у России, тем более, действительно, там Севастополь, город, флот, стратегия. Ладно. Только не трогайте территориальную целостность Украины дальше, не отделяйте ничего, не присоединяйте ничего».

Мое ощущение от общения со всеми людьми, которые так или иначе близки к кругам, принимающим или формирующим, скажем так, решения, говорит однозначно, что политической воли присоединять восточные районы нет. Поэтому Путин, я думаю, опять же, как опытный политик, он знает, как волны проходят. Если начинает затухать эта тема, то какие-то другие приоритеты выходят, тем более, что многие, как известно, не хотят жертвовать экономическим благополучием себе во вред, какие-то санкции ужесточая и получая более дорогой газ, нефть, нарушая какие-то контракты. Вот. Так что я думаю, что...

Путин же тоже он в ловушке. Он не может сильно публично отъезжать, поскольку на пике популярности он создает завышенные ожидания у людей, что мы сейчас это...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Конечно. Он же победитель, как сказала Ирина Хакамада.

К.РЕМЧУКОВ: Я выступал... Коротко сейчас скажу за 20 секунд. Выступал на Первом канале, и моим оппонентом был Хинштейн Александр. И Хинштейн, когда я говорю «Так что, если в Эстонии проголосуют на какой-то территории русские, что их там обижают, и мы их там?..», он говорит «Да. Если они проголосуют на референдуме, будет такой результат как в Крыму, мы присоединим эту часть». Ну как? Депутат Госдумы говорит.

Поэтому вот эти горячие головы – они, конечно, подталкивают к радикальным поступкам. Но я думаю, что Путин не заинтересован. Нет ресурса для такой полномасштабной войны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Это было особое мнение Константина Ремчукова. Всем счастливо.