Николай Троицкий - Особое мнение - 2014-03-24

Э.ГЕВОРКЯН: Добрый день. Это программа «Особое мнение» в эфире «Эха Москвы» и телекомпании RTVi, мы работаем в прямом эфире, меня зовут Эвелина Геворкян. И журналист Николай Троицкий сегодня у нас выступает со своим особым мнением.

Н.ТРОИЦКИЙ: Да, здравствуйте, да.

Э.ГЕВОРКЯН: Здравствуйте. Присылайте свои SMS-сообщения, вопросы гостю +7 985 970-45-45. И Twitter-аккаунт @vyzvon. Ну а мы начнем с обсуждения самых важных, актуальных событий. Вот только что пришла новость о том, что профессора МГИМО Андрея Зубова, все-таки, сегодня уволили из вуза с формулировкой «За безответственную критику действий государства». Более того, хотели уволить по статье – он просто не подписал – за аморальный поступок во время педагогического процесса.

Н.ТРОИЦКИЙ: Аморалка?

Э.ГЕВОРКЯН: Да, статья такая. Он не подписал это заявление. Как вы можете прокомментировать такую формулировку? Это что-то новое?

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, история старая, она давно началась. Я просто не так хорошо знаю, совсем не знаю устава. Это МГИМО, если я не ошибаюсь? Или как он сейчас называется?

Э.ГЕВОРКЯН: Да, МГИМО.

Н.ТРОИЦКИЙ: Или так МГИМО и называется, да? Сейчас же всё это Академии, Университеты, как там? Может быть, там есть какие-то правила, предусматривающие, что можно говорить, что нельзя. Но в целом как? Ничего здесь хорошего нет, с одной стороны. С другой стороны, человеку с такими взглядами, мне кажется, в такого рода учебном заведении тоже работать, ну, не обязательно, наверное. Потому как это всё же, как я, по крайней мере, это МГИМО воспринимаю, это такая, очень предельно государственная контора такая.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, готовят дипломатов, конечно.

Н.ТРОИЦКИЙ: Тесно связанная с другой конторой, которую мы называли «Конторой глубокого бурения», по крайней мере, раньше так было. Ну, КГБ. Сейчас это ФСБ называется, сейчас не знаю, как там связано. Ну, в общем, честно говоря, там какое-то излишнее свободомыслие в МГИМО, ну, мне кажется, не вполне уместно.

С другой стороны как просто человек, читатель, я понимаю, что никуда мнение не денется профессора Зубова. Кстати, я с ним не согласен, в основном. Но это не важно. Он будет его и дальше высказывать. Я думаю, найдет себе работу. Человек не из тех людей, которые совсем уж останутся не у дел. А с точки зрения МГИМО как это для их репутации? Может быть, даже и на пользу в глазах руководства страны: «Вот видите, мы изгоняем тех, кто неправильно высказывается». И это вообще, по-моему, единственный случай такого высказывания профессора МГИМО. Я, честно говоря, даже не знаю, кто там еще профессор. Вот примерно так.

Э.ГЕВОРКЯН: Среди новостей сообщение о том, что Министерство обороны Украины объявило о выводе войск из Крыма. Господин Турчинов назвал это передислокацией. Ну, факт в том, что все военные украинские либо покинули части... Ну, так или иначе там уже никого не остается в связи с тем, что...

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вот, вся вот эта котовасия с воинскими частями в Крыму украинскими, которые там, безусловно, какие-то оставались... Ну а как? Куда? Неизбежно они там были. Это всё тоже часть информационной войны, насколько я понимаю. Ну, вот, раздувание вокруг этого, что захватили, взяли штурмом, кого-то там увезли в неизвестном направлении. Всё это можно было спокойно, мирно и тихо решить, договориться. Но понятно, что вряд ли в этом заинтересована украинская сторона – им надо как-то, все-таки, показать, во-первых, что они не сдаются, типа. Ну и, может быть, даже каких-нибудь героев Украины еще очередных найти. Мне трудно судить. Я вижу, что там очень много наслоений, очень много дезинформации.

Ну, вот это вот последнее заявление - называйте это передислокацией или выводом – ну, в общем, это разумное дело. Только тут есть еще один аспект, который почему-то... Я, вот, о нем не читаю, ну, или, по крайней мере, мало где читаю. Дело в том, что армия-то на Украине призывная, на всякий случай, если кто не знает. И там призывники из Крыма – они и служили, и служат совсем в других регионах. В частности, на Западе. И очень большие проблемы возникают в связи с этим, потому что они, конечно, хотят вернуться домой. Их не выпускают, грозят им, что их привлекут по статье за дезертирство. И, в конце концов, я даже не исключаю, что, наверное, ведутся какие-то переговоры, но только их не афиширует, о такого рода своего обмена, что этих отпустят в Крым, а из Крыма, соответственно, выпустят тех, кто не хочет там дальше оставаться.

Вот, это одна из неизбежных сложностей. Вообще с Крымом у меня неудобно получилось и я хочу покаяться и попросить прощения, то, что, кстати, редко делают люди, которые бывают в этой передаче. Потому что я ошибся. Я дал неверный прогноз. Я не верил в то, что Крым станет частью Россией, и я уверял, что, вот, он не станет. Даже, по-моему, произносил фразу «На 146%».

Э.ГЕВОРКЯН: А в чем оказалась ваша системная ошибка?

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну вот. Я не думал, что до такого дойдут.

Э.ГЕВОРКЯН: В каком пункте? То есть вы не верили в то, что Владимир Путин пойдет так решительно до конца?

Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Ну, Путин, конечно. Кто же еще? Я думал, абхазский вариант, приднестровский вариант, ну, вот, как в других во всех случаях возникнет, отделится Крым, будет объявлен независимой республикой. Россия, может быть, ее признает, а, может быть, даже и не признает как Приднестровскую мы пока не признали (мы – в смысле руководство). И так далее.

Но вот Путин пошел дальше, случилось гораздо большее. И, вот, в связи с этим и возникают все вот эти вот очень серьезные сложности. Они бы, кстати, возникли, как я теперь понимаю, и даже в случае такой вот неполной... Ну, даже если б был абхазский вариант, всё равно эти проблемы возникли бы. Может быть, они не так остро возникли бы и, может быть, с санкциями было бы не так остро, не так серьезно. Но чего теперь гадать, как было бы? А вот теперь что видим. Вот, в частности, с этими несчастными солдатиками, которые там одни в Крыму, другие где-то во Львовской области и они, конечно, в общем, попали в тяжелое положение.

Э.ГЕВОРКЯН: Есть много аспектов сейчас у всех событий, разворачивающихся в Крыму между Россией и Украиной. Вот, в частности, Светлана прислала такой вопрос: «Непонятно, почему российские вооруженные силы в Крыму ведут себя как победившая в войне сторона, захватывают, присваивают себе корабли, самолеты, другое имущество, являющееся собственностью Украины, а не республики Крым. Это, ведь, элементарный грабеж собственности народа Украины. Согласны ли вы с такой формулировкой?»

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, я это читал. Да нет, я не согласен. Вот, я и говорю, информационная война. Потому что надо разбираться в каждом случае отдельно, есть ли там захват. Ну, если уж эта территория объявлена территорией России...

Э.ГЕВОРКЯН: Значит, всё, что там есть, принадлежит априори России?

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, не априори и, наверное, не автоматически, но, во всяком случае, статус иностранной армии на этой территории надо как-то обговаривать особыми переговорами. И совершенно непонятно, кто, на самом деле, обостряет ситуацию. И я не берусь никого обвинять, потому что, насколько я знаю, там есть очень темпераментные товарищи в так называемых силах самообороны Крыма, куда пошли люди соответственного рода. Ну, сами понимаете, туда пошли не интеллигенты в очках, а такие, крепкие ребята, которым там хочется помахать кулаками. И вполне возможно, где-то они погорячились, мягко говоря, в чем-то, наверняка, и украинская сторона повела себя несколько, так сказать, чрезмерно горячо. Но я бы не сказал, что там всё прямо захватывается и присваивается. Насколько я знаю, часть техники... Ну, это надо договариваться, как-то ее надо делить, какую-то отдадут. В общем, прямо скажем... Ну, я не специалист в военных вопросах. Насколько я знаю, там не слишком это вкусная доля, вот эта украинская военная техника. Ну, ничего у них там особо такого нет.

Э.ГЕВОРКЯН: Вот, вопрос от Ильи из Ярославля, пришедший к нам на сайт «Эха Москвы»: «Как вам кажется, миропорядок как-то изменится в связи с этой крымской историей? Или всё останется в том же ключе, как после событий с Южной Осетией и Абхазией?»

Н.ТРОИЦКИЙ: Тогда тоже казалось, да, что миропорядок изменится. Было много угроз. Ну, вот, после того, как я ошибся с присоединением Крыма, я лучше ничего прогнозировать не буду.

Э.ГЕВОРКЯН: Хорошо. Но можно в некотором смысле подвести итоги. Что Россия приобрела, а что потеряла?

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, Россия что приобрела? Территорию, 2 субъекта Федерации (ну, еще Севастополь – он же отдельный). А что еще? Счастье для жителей Крыма, действительно. Тут не надо вот это всё, никаких инсинуаций, как говорило Михаил Сергеевич. Я там, слава богу, бывал, у меня там родственники, ну, уже покойные, у моих друзей там родственники. Они, действительно, этого хотели, об этом мечтали. Вот, они рады.

Надо сказать, что им будет лучше, чем если бы они остались частью Украины, потому что с точки зрения экономической ситуации то, что начинается и уже происходит, и будет происходить на Украине, это намного тяжелее, страшнее, ну, в экономическом смысле, чем в России.

У нас тоже не сахар. Я ж не говорю, что у нас прямо рай и молочные реки в кисельных берегах. Но у нас, во-первых, и пенсии выше, и зарплаты побольше, и вообще экономическое положение лучше, если сравнивать. Вот они приобрели.

Путин приобрел славу объединителя, восстановителя.

Э.ГЕВОРКЯН: Собирателя земель русских.

Н.ТРОИЦКИЙ: Собирателя, да. Собирательства... Помню: это первобытные люди собирательством занимались. Собирателя. Ну, вот, чего там? И рейтинг у него вырос до бог знает каких пределов, хотя, я не знаю, он, по-моему, у него и так был высокий. Но зато вот он в учебник истории. Сам вошел и нас туда в этот учебник тоже всех запихнул. Ну а куда? Мы живем в учебнике истории – это не я выразился, это какой-то умный человек сказал.

Что еще? А теперь, а дальше мы будем не приобретать, а тратить. И довольно много.

Э.ГЕВОРКЯН: В связи с поступившими санкциями...

Н.ТРОИЦКИЙ: В том числе и в связи с санкциями, кстати. Но и не только. И без санкций тратить будем.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, не знаю, наверное, хорошая новость в том, что санкции там со стороны США не были применены в целом ко всему населению, ко всей стране, а к отдельным личностям.

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, слава богу.

Э.ГЕВОРКЯН: Другой вопрос, что для элиты и для приближенных Путина это, ведь, уже... Ну как? Не то, что уже звоночек, а очередной такой рубикон, что нужно делать выбор.

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это колокол, рында. Какой там звоночек?

Э.ГЕВОРКЯН: И? Как вы думаете, следует ли ожидать каких-то изменений?

Н.ТРОИЦКИЙ: Санкции меня как-то несколько даже не удивили, а они отличаются, я бы сказал, такой, истерической демонстративностью и минимальной, стремящейся к нулю эффективностью. Ну, так вот, если брать с точки зрения страны в целом. А если брать, конечно, конкретных там Ковальчуков, Ротенбергов...

Э.ГЕВОРКЯН: Ну а что бы вы...

Н.ТРОИЦКИЙ: Им посоветовал?

Э.ГЕВОРКЯН: ...как что-то более эффективное.

Н.ТРОИЦКИЙ: Что бы я им посоветовал?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, я просто не понимаю, что вы имеете в виду.

Н.ТРОИЦКИЙ: А кому мне советовать? Обаме или Ротенбергам? Я думаю, они без меня разберутся. Нет, мне кажется, что на данный момент главный актор всего этого дела – это президент США, которым оказался Барак Обама. Не хочет каких-то, вот, серьезных санкций, грубо говоря, ирано-иракского типа, которые против Саддама Хусейна вводились. Вот такие он не хочет вводить. А с другой стороны, ему же надо изображать, ему же надо показывать, что он не потерпит и так далее. Вот он и показывает.

А мне думается, что вот эти все господа Ротенберги, если они не полные идиоты (а они не полные идиоты), были к этому готовы. Я думаю, что Путин был к этому готов – я даже в этом уверен. Недаром весь прошлый год объясняли чиновникам, принимали законы «Уберите свои активы из-за рубежа. Ну, вам же хуже будет». Ну, так не говорили, но, ведь, не зря же это было? Вот: кто не успел, тот опоздал, Путин не виноват, он всех предупреждал. Вот, как-то они с этим, я не знаю, будут дальше жить. Я думаю, не разорятся.

Э.ГЕВОРКЯН: Вы думаете, что, в конце концов, это принципиально их (я имею в виду высоких чиновников) линию поведения не поменяет? Просто они приспособятся к новым правилам игры? Или сейчас идет речь о том, что, действительно, всё, границы?

Н.ТРОИЦКИЙ: Эвелин, а я не могу о них говорить как о некоем едином целом. Потому что я думаю, что там очень все случаи индивидуальные. Для кого-то это вообще даже не комариный укус для слона. Ну, что? Это незаметно. Кто-то может и рассердиться. Но если кто-то думает, может быть, возможно (я не встречал еще таких мнений), что вот эта ситуация приведет к тому, что среди элиты нашей российской возникнет серьезная оппозиция президенту Путину, который довел ее до такого тяжкого состояния, ничего похожего пока не наблюдается. Вот, ничего. Ну, ни малейшего признака этого нет. То есть написать это можно, но увидеть это в жизни где? Не вижу.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, уже завершая, наверное, тему с Украиной. «Почему власть на Украине, - спрашивает вас слушатель Андрейка, - не соглашается на федерализацию страны? И поможет ли федерализация регионов стабилизировать обстановку в стране?»

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, мне ж трудно отвечать за власть Украины, тем более она там сильно изменилась в последнее время. Вообще их было мнение и, по-моему, оно, кстати, было, что при старой власти, что при новой, что федерализация – это шаг к распаду. Это мнение у них очень стойкое. Я помню, на эту тему дискутировал Алексей Алексеевич: Венедиктов там, в Киеве с журналистами украинскими. Ну, это частный случай. И они, похоже, на этом мнении твердо стоят. Вот, как Мартин Лютер там «Стоял и стоять буду». Стоят и стоять будут. Ну, может быть, они... Это их внутреннее дело.

Э.ГЕВОРКЯН: Как вам инициатива Жириновского о том, что...

Н.ТРОИЦКИЙ: Примерно как про букву «Ы». Его инициатива отменить букву «Ы», так же вот разделить Украину между Польшей...

Э.ГЕВОРКЯН: Да, и Россией. Но между тем, это депутат Государственной Думы и достаточно высокий уровень любого его высказывания.

Н.ТРОИЦКИЙ: Наш Тягнибок такой. Ну, что делать? Немножко пополам с Ярошем. Есть у нас свои. У нас еще Проханов есть, который там вообще Обаму в Ку-клукс-клан призывал отдать прямо на митинге на Красной площади. Ну, есть у нас такие. Что ж? Это тоже, можно сказать, признак демократии в какой-то мере, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, кстати про демократию.

Н.ТРОИЦКИЙ: Другой вопрос, каково их влияние?

Э.ГЕВОРКЯН: Были высказывания и о Холокосте в эфире государственного телеканала.

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это высказывалось... Это же...

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, и ведущий, и господин Проханов в том числе.

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, Проханов – ладно, он понятно. Ну, он, кстати, он же корректно. Он не говорил про тех. Он говорил про позицию сегодняшнюю отдельных представителей евреев, которые поддерживают Майдан, что они, типа, готовят новый Холокост. Ну, не знаю. Дело в том, что сейчас там очень сложный комплекс проблем, потому что, например, одним из спонсоров Майдана, ну, таким, человеком, оплачивающим просто пребывание на нем все эти дни предыдущие, был Коломойский, который там председатель Еврейского конгресса. Уж не знаю, чего он там себе готовил. Думаю, что он 10 раз подумал, на что он тратит деньги. Так что как-нибудь там разберутся. Ну а ведущий, телеведущий – ну, я не могу... О женщинах лучше я не буду высказываться.

Э.ГЕВОРКЯН: Между тем Совет Федерации сегодня разработал законопроект о противодействии нацизму. Речь идет о том, чтобы... Вот, по словам зам главы Комитета по конституционному законодательству Константина Добрынина, он говорит «Необходимо расширить понятие экстремистской деятельности, дополнив его действиями по реабилитации нацизма, героизации нацистских преступников и пособников».

Н.ТРОИЦКИЙ: Да у них зудит всё время вот эта какая-то ерунда. Тут Железняк говорил, что надо запретить какую-то бандеровскую символику. А что это за символика такая?

Э.ГЕВОРКЯН: Но между тем речь идет об уголовной ответственности, об ужесточении.

Н.ТРОИЦКИЙ: Хорошо, что такое бандеровская символика? Это я не очень понимаю. Она чем-то отличается от символики, там я не знаю, другого легиона СС? Не, ну это вот, понимаете... У них – Тягнибок, у нас – Жириновский. У них отменить хотят 9 мая и 8 марта (есть же такая законодательная инициатива), у нас вот этот бред. У них там, причем непонятно, не имея никаких на то полномочий, поручают МИДу ввести визовый режим с Россией. Кто он такой, секретарь Совета безопасности? У него нет таких... Даже в нынешней безвластной ситуации, ну, нет у него такого права поручать МИДу, украинскому МИДу. А у нас чего-то там пытаются запрещать.

А что значит «реабилитация фашистской чего там, нацистской»?.. Как там?

Э.ГЕВОРКЯН: Нацизма. Реабилитация нацизма.

Н.ТРОИЦКИЙ: А что значит реабилитация? «Гитлер был хороший» - это это, что ли, реабилитация?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вероятно, да. Вот, вы поосторожней с такими словами в прямом эфире, потому что...

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, я в кавычках, да? Я в кавычках.

Э.ГЕВОРКЯН: Да, пока еще законопроект, но недалеко до уголовного наказания.

Н.ТРОИЦКИЙ: Тем более, во-первых, он в силу не вступил, а, во-вторых, нет, Гитлер был очень плохой. Ну и что дальше? Ну, это же тоже какая-то чепуха. Что значит реабилитация? Вообще у нас есть на этот счет все законы, по-моему. И если кто-то со свастикой, не дай бог, пойдет в публичном месте по улице, его, по-моему, привлекут без всяких этих законов.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот, считают парламентарии, что наше законодательство – это лоскутное одеяло в сфере борьбы с нацизмом, поэтому недостаточно.

Н.ТРОИЦКИЙ: То есть надо по 3 закона по каждому случаю принимать, да? Тогда, может быть, 4-й подействует? Ну, вот, бессмысленно абсолютно. Ей-богу. Вот, наши парламенты (наш и украинский) могут посостязаться в каких-нибудь там, я не знаю, антисоревнованиях. Не паралимпиада какая-нибудь, а антиолимпиада. Потому что по бессмысленности законодательных инициатив они, по-моему, идут нос к носу.

Э.ГЕВОРКЯН: Вопрос от слушателя с ником Альфед: «Как относиться к тому, что Путин начал использовать терминологию «Майн Кампф», в частности, термин «национал-предатели»?»

Н.ТРОИЦКИЙ: Я видел. Ну, почему это терминология «Майн Кампф», собственно?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, идея в том числе, наверное.

Н.ТРОИЦКИЙ: Много слов там используется. Есть, например, там слово «гранитный фундамент». Гитлер пишет: «Это гранитный фундамент моих убеждений». Если я скажу «Гранитный фундамент», это я тоже буду терминологию «Майн Кампф» употреблять? Вот, мне интересно.

«Национал-предатель» - дурацкое словосочетание, но не из «Майн Кампф», конечно, а из нашей практики где-то конца 40-х скорее, когда боролись с космополитами. Вот, я думаю, это скорее... Тоже ничего хорошего, кстати. Тоже ничего хорошего. Но я не думаю, что надо везде приплетать.

И вообще когда в дискуссии, в разговоре происходит апелляция к Гитлеру, грубо говоря (есть же такой закон Гудвина, по-моему), то всё, дискуссия прекращается, теряет всякий смысл. Понимаете? Речь не об этом. Речь о том, как будут относиться к инакомыслящим современной России. Давайте вот эту тему.

Э.ГЕВОРКЯН: Как к ним уже относятся? Считаете ли вы, что всё, уже край, уже полнейшая реабилитация советских (НЕРАЗБОРЧИВО)?

Н.ТРОИЦКИЙ: Это проблема, да. Вот это проблема. А не то, что там кто-то какое-то слово откуда-то взял. И даже пусть это будет президент. Ну, пока посмотрим. Я не думаю, что последуют репрессии сталинского типа. Я в это не верю. А то, что какие-то точечные, ну, примерно как уже происходят, будут продолжаться, ну, в этом я не сомневаюсь.

А насчет пятых колонн и прочей всей этой тематики, ну, наверное, уже надо после перерыва два слова?

Э.ГЕВОРКЯН: Да, у нас еще есть несколько секунд.

Н.ТРОИЦКИЙ: Мне не нравится. Там у меня был вопрос, состою ли я в пятой колонне. Я не знаю. Я ни в каких колоннах вообще не состою. Я вообще стараюсь быть сам по себе, отдельно от любой колонны – от пятой, шестой и двадцать восьмой тоже.

Э.ГЕВОРКЯН: Журналист Николай Троицкий сейчас в прямом эфире программы «Особое мнение». Мы делаем небольшой перерыв на несколько минут, потом вернемся в студию и продолжим говорить о ситуации в нашем обществе с инакомыслящими, экстремистами и так далее.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжается эфир. Журналист Николай Троицкий у нас в «Особом мнении», я – Эвелина Геворкян. Ну вот в новостях только что сообщили о том, что Владимир Путин подписал указ о возрождении норм физподготовки ГТО и решено сохранить советское название «Готов к труду и обороне» как дань традициям и национальной истории. Как вам кажется, вообще наша реальность – она, ну, вот, дань советской истории всё больше и больше отдает?

Н.ТРОИЦКИЙ: Нет-нет-нет. Я нормы ГТО, кстати, не выполнял. Вернее, выполнял не все. Не был готов к труду и обороне, и не собираюсь быть готов. Мне кажется, что это такой... Это игры такие, заплатки, как говорится, в знакомые символы старшего поколения.

Э.ГЕВОРКЯН: А по сути времена...

Н.ТРОИЦКИЙ: Не, ну, ГТО явно оно никак.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, я не про ГТО в данном случае – мы говорили о более широком контексте.

Н.ТРОИЦКИЙ: Пусть будет ГТО – оно никому не мешает, ей-богу. Во-первых, кстати, чего в этом плохого? Здоровый образ жизни, занятия физкультурой только полезно. Ну, ей-богу. Пить меньше будут, курить меньше будут. Нормально. Чего? Это я, кстати, только приветствую. А называйте это хоть ГТО, хоть как.

Э.ГЕВОРКЯН: Хорошо.

Н.ТРОИЦКИЙ: Восстановление Советского Союза – о нем мечтают эти, как их звать, левые разные мечтают. Ну, пусть мечтают. Нет, ну, это невозможно и тут... Ну, нельзя уже вернуться, такого не бывает. И даже попыток-то нет серьезных, ну, если честно говорить.

А вот что касается репрессий, например, за разного рода, так сказать, несогласия с линией партии и правительства, ну, вот, случай репрессий сейчас в новостях. Ну, мы с него начали, да? Ну, вот, такого рода репрессии, безусловно, последуют, возможны. Из конкретных вузов.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, это уволенный профессор МГИМО.

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Ну, так, из государственного вуза.

Э.ГЕВОРКЯН: Вот еще сегодня стартовала акция по сбору средств на существование телеканала «Дождь».

Н.ТРОИЦКИЙ: Но дело в том, что мне тоже в свое время пришлось расстаться с государственным информационным агентством. Я из этого не делал шума, не подавал ни в какие суды, не апеллировал. Ну, не сошлись мы во взглядах и не сошлись. Ну, чего в этом особенного?

Э.ГЕВОРКЯН: Телеканал «Дождь» собирает деньги на то, чтобы иметь шанс продолжать работать, если его поддержат зрители и читатели.

Н.ТРОИЦКИЙ: С «Дождем» ситуация тяжелая.

Э.ГЕВОРКЯН: Я процитирую. Матвей Ганапольский пишет: «Дождь» борется даже не за право журналиста на профессию, за человеческое достоинство нового поколения россиян». Вот, вы разделяете саму формулировку?

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, я не очень, честно говоря, понял в данном случае, почему за достоинство. Они борются за возможность выходить в эфир и давать людям смотреть. Причем здесь?.. Я не люблю пафосные такие выражения. Ну, каждый имеет право как хочет формулировать.

Вопрос с «Дождем», ведь, очень простой. «Дождь» возник, так сказать, в медведевское время. Пользовался благосклонностью в тот короткий период, когда Медведев был президентом, Медведева же – он даже лично туда приезжал и так далее, и так далее. Ну, расслабились несколько, думали, что так всегда будет. А тут у нас власть поменялась, режим сменился и в результате воспользовались известно чем, этим опросом дурацким (могли бы найти другой предлог), чтобы задавить. Задавить и лишить возможности, по сути, быть полноценным телевизионным каналом. То есть я так понимаю, что у них будет всегда возможность быть таким интернет-телевидением, которое мало кто смотрит, ну, или там много кто смотрит. Но на этом особо, так сказать, не... Ну, не тот формат, не тот масштаб. А вот таким настоящим каналом они быть не могут.

Э.ГЕВОРКЯН: Есть ли у вас ожидания или надежды, что как раз таки зрители, может быть, совершат такую некую революцию в СМИ и помогут поддержать независимое телевидение?

Н.ТРОИЦКИЙ: Нет. Я реалистично смотрю. Ну, какое-то количество людей, конечно, там поддержат. Ну, как поддержат материально? Что, просто будут сдавать деньги? Но этого будет мало. У нас это мало таких желающих, это меньшинство и, причем, очень такое, небольшое. Да еще и скуповатое, как правило. И чем больше у них денег, тем они более скуповатые.

Э.ГЕВОРКЯН: А население в таком случае или большинство населения не осознает потребность вообще в независимой прессе?

Н.ТРОИЦКИЙ: Не, ну, кто смотрел «Дождь»? Ну, кто смотрел? Его мало кто смотрел.

Э.ГЕВОРКЯН: Дело не в «Дожде». Мы же понимаем, что «Дождь» - это скорее одно из последних «телевидений».

Н.ТРОИЦКИЙ: Даже я не смотрел «Дождь», честно говоря. Ну, я попробовал, решил, что это тот же Первый канал наоборот, и бросил.

Есть, конечно, группа, которая очень хочет, но она недостаточна. Нет, судьба «Дождя», я думаю, печальна. Я ничего в этом хорошего не вижу.

Э.ГЕВОРКЯН: А если брать в целом СМИ, которые могут давать не государственную линию на государственных телеканалах?

Н.ТРОИЦКИЙ: А очень трудная. Очень трудная, тяжелая борьба будет. Ну, я не буду сейчас никого называть, потому что чего-нибудь там скажешь... Ну, тяжело. Тяжело. Легко не будет. Ну, у нас никогда легко не было в этом смысле.

Э.ГЕВОРКЯН: Мосгорсуд сегодня признал законным заключение Алексея Навального под домашний арест по делу Ив Роше – они подавали апелляцию. Как вы считаете, сейчас, в принципе, можно сказать, с этим политиком вот таким вот образом расправились? Или еще рано об этом говорить?

Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, что значит?.. «Расправились» - это если бы его за решетку отправили. Это, кстати, еще...

Э.ГЕВОРКЯН: Над человеком висит условный срок.

Н.ТРОИЦКИЙ: Это еще может случиться. Да, это может случиться.

Э.ГЕВОРКЯН: Он не может высказывать... Собственно, единственное его оружие было...

Н.ТРОИЦКИЙ: Закрыли блог.

Э.ГЕВОРКЯН: Да, это слово и расследования.

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, оно осталось. Ну, там под другими видами, всякими хитрыми путями. Ну, конечно, идет с ним борьба. И если он будет упорствовать, то, в конце концов, может попасть, и срок из условного станет безусловным. Вот это может быть. Но единственное, что если бы хотели, он бы никакого условного срока не получил бы, а получил бы сразу реальный срок. Потому что, ну, давайте не будем лукавить, это решается не в судах и ни в районном, ни в московском городском. Это решают совсем в других кабинетах. Если бы хотели, они бы его уже... Уже бы всё было сделано.

Ну, не знаю. Не знаю, чего они решат. Но отступать они сейчас тоже не могут, вроде как. Вот и оставили пока в таком же состоянии.

Э.ГЕВОРКЯН: Вот, перейдем к ужасающей новости из-за границы, в связи с чем у нас всё кажется не таким страшным. В Египте более 500 членов организации Братья-мусульмане приговорены к смертной казни – это сторонники экс-президента. И, вот, на фоне таких репрессий с политическими противниками...

Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, ей-богу, это мне напоминает советские новости, да? «В Италии выпал снег», - радостным голосом заявлял советский комментатор весной. Или там: «Пусть вас не расстраивает, товарищи телезрители, в США произошла катастрофа». И это было, да. Такой был обозреватель, фамилия его была Мнацаканов – это он такую глупость сморозил. И, кстати, так ничем это не кончилось, хотя, конечно, это очень странно звучало.

Ну, Египет – это Египет. Чего вы хотите? Вообще, конечно, ужас, что там творится. Но почему-то есть подозрение, что не казнят все 529 человек – это пока приговорили. Сейчас это будет долгая история, там, апелляции, вмешательство международной общественности. Но единственное, что просто честно, насколько я понимаю, эти люди, которые приговорены, я подозреваю, что очень малоприятные. Очень малоприятные.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, собственно, да, обвиняются в том, что захватили полицейский участок, много оружия и так далее.

Н.ТРОИЦКИЙ: И они, например, убивали без всяких проблем, не задумываясь ни о каких апелляциях и ни о какой международной общественности. Ну, это я понимаю. Но нельзя же по принципу «Око за око, зуб за зуб» сейчас всех их истребить тут же. Это уже дикость.

Мне почему-то кажется, что до такой дикости не дойдут. Но меня это не... Вот, не могу сказать, что бывает и похуже, чем у нас, что это меня настраивает на какой-то радостный и оптимистический лад. Не хотелось бы сравнивать Россию с Египтом или еще с Северной Кореей.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот еще раз возвращаясь к нашей политической жизни, представители общественности предлагают провести народные праймериз перед выборами в Мосгордуму. Среди подписавших такое обращение Карен Шахназаров, Леонид Рошаль, Константин Ремчуков и зампред Госдумы от «Единой России» Людмила Швецова. Они считают, что нужно провести эти самые праймериз.

Н.ТРОИЦКИЙ: Это не оппозиция, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Это не оппозиция. Они предлагают провести праймериз, чтобы лучше чувствовать ожидания людей, повестку, понимать. Как вам такая инициатива?

Н.ТРОИЦКИЙ: Да, интересно. Странная немножко инициатива, учитывая, что у нас, во-первых, уже по округам везде выборы-то в Московскую Думу. А выборы бессмысленные совершенно, потому что везде проведут тех, кого захотят, ну, или почти везде.

Вот, если б были выборы нормальные как было 50 на 50, половина по партийным спискам, половина так, то я бы еще как-то в этом был бы смысл. А сейчас... Ну а чего там праймериз? Ну, нужен этот будет спектакль, который никак не повлияет ни на что, потому что выдвинут там кого надо и проведут. И меня, кстати, больше всего возмущает, что их очень мало. Их было 45, стало 55, и то только за счет расширения Москвы вот этой вот южной.

Э.ГЕВОРКЯН: Мало кого? В смысле депутатов?

Н.ТРОИЦКИЙ: Депутатов Московской думы. На такой город 55 депутатов – это смешно. Ну, это просто нелепость. Их должно быть человек 200-250 (ну, так, примерно), потому что иначе они ничем реально, никакого влияния. Ну, как, собственно, Мосгордума и была карманная бессмысленная, такая же и будет. Но единственное, там у каждого из депутатов будет возможность каких-то личных, ну, не знаю, уж там кто как воспользуется. Не буду априори никого ни в чем обвинять. Как это сказать? Стимул определенный есть. Вот так.

Э.ГЕВОРКЯН: Это было особое мнение Николая Троицкого. Спасибо вам за участие в эфире. До свидания.