Марат Гельман - Особое мнение - 2014-03-12

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Марат Гельман. Добрый вечер.

М.ГЕЛЬМАН: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: Лента.ру, конечно, сегодня у нас вечером главная тема. Галина Тимченко покидает свой пост. Вместо нее назначается Алексей Гореславский. Это было решение владельца «Афиша-Рамблер-СУП» Александра Мамута, которое последовало буквально через несколько часов как было вынесено предупреждение от Роскомнадзора за некую публикацию на Ленте.ру. Ну, вот, конечно, первый человек, которого надо спрашивать об этом, это вы, потому что Лента.ру – это практически, можно сказать... Ну, я не знаю, можно сказать, что это ваше детище? Ну, или, по крайней мере, ваше близкое когда-то вам издание.

М.ГЕЛЬМАН: История такая, что мы в свое время делали Газету.ру. Там был главным редактором Носик, мы с Глебом Павловским были, как бы, создателями, инвесторами. И когда Газета ушла, ее купил Юкос и они начали сильно менять формат, то Антон пришел с предложением, что давайте сделаем, все-таки, новое издание, но с тем форматом, которым была старая Газета.

Дело в том, что в то время информационные агентства не имели в интернете своих лент, то есть они были закрытые ленты – ИТАР-ТАСС, РИА и так далее, и так далее. И Лента строилась по типу информационного агентства, но открытого.

Потом информационные агентства открылись, и Лента вынуждена была заниматься качественной журналистикой. И вот такая история. То есть, в принципе, сначала был выбран очень хороший формат, потом так получилось, что за счет того, что Антон, как бы, лучший кадровый менеджер в интернет-журналистике, который был, он подбирал людей, вот, Лента вышла...

О.БЫЧКОВА: Да, и который имеет отношение к большому количеству удачных и известных таких вот, успешных интернет-проектов.

М.ГЕЛЬМАН: Да. Ну и, соответственно, нас они видели очень редко.

О.БЫЧКОВА: И в какой-то момент там появилась Галина Тимченко.

М.ГЕЛЬМАН: В какой-то момент... Там было несколько переходов собственников. Потом стало понятно, что, действительно, Рамблер проигрывал конкуренцию Яндексу, и решил купить Ленту. Тогда была такая ситуация, собственно, мы тогда расстались, то есть я перестал быть совладельцем Ленты, то есть Рамблер решил, что ему нужен информационный ресурс. И потом, да, появилась Тимченко. И я должен сказать, что сегодня у меня первая такая горькая мысль была, что, ну, потеряв РИА, по Ленте не плачут. То есть, в принципе, конечно же, для власти установить контроль над РИА Новостями и не установить контроль над Лентой, ну, это там четверть победы, условно говоря, над свободными медиа. Поэтому мне кажется, что вот эта история с публикацией – это повод. То есть это повод, которого ждали, который случился. И, собственно говоря, который оформил эту ситуацию, да? Там Гореславский в структуре «Рамблер-Лента-СУП», он до этого был уже. То есть, видимо, как-то это всё готовилось заранее, я так думаю.

У меня очень плохие настроения, они касаются не только, собственно говоря, Ленты.

О.БЫЧКОВА: Давайте систематизируем ваши плохие настроения. Во-первых, какое ваше плохое настроение по поводу Галины Тимченко? Ну, вот, понятно, что это уход, ну, я не знаю, как дальше будет складываться ее профессиональная судьба. Я надеюсь, что, конечно, она найдет еще в себе энергию для других проектов. Но на сегодняшний момент это уход профессионального человека просто.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, это уход целой команды. Дело в том, что люди, которые занимаются качественной журналистикой, они очень быстро сплачиваются, да? То есть быть особым, быть лучшим – это такой... Ну, это, как бы... Ну, как наркотик. И, собственно говоря, очень сложно потом возвращаться в такое, да? И в этом смысле мне кажется, что ребята, которые там работали, они, по крайней мере, очень долго, ну, как бы, не смогут работать по-другому. И я, честно говоря, думаю, что за ней еще кто-то уйдет. То есть не кто-то, а... То есть это будет череда такая уже увольнений самостоятельных.

Ну, журналистика... Сегодня уже многие говорили о том, что, как бы, надо менять профессию и так далее, и так далее. То есть, как бы, качественная журналистика не востребована в стране, в которой, в принципе, как бы, ну, во главе, конечно, всего пропаганда. Причем, такая, именно, я бы сказал, мобилизационного типа. То есть вообще ощущение, что у нас объявили военное положение. Да, действительно, когда страна в состоянии войны, то критиковать и так далее, и так далее – это нельзя.

О.БЫЧКОВА: Ну, вот, Всеволод Богданов, например, который возглавляет, как это ни странно, Союз журналистов России, он сказал, что сейчас не время для резких высказываний в СМИ, - сказал он как раз в эфире «Эха Москвы». «Любое неверное действие может усугубить ситуацию на Украине». Ну, я не буду сейчас говорить о том, что это глава Союза журналистов произнес в спину уходящему главному редактору. Давайте про «не время».

М.ГЕЛЬМАН: Во-первых, я против того, что... Мы не находимся в состоянии войны. Я считаю, что мы имеем право продолжать критиковать за действия нашу власть, высказывать свое мнение. И, собственно говоря, если они считают, что это военное положение, пусть нам скажут, с кем мы воюем.

О.БЫЧКОВА: Кто воюет от нас, потому что у нас же там нет никаких вооруженных сил на чужой территории.

М.ГЕЛЬМАН: Да, с кем мы воюем. И тогда, да, я согласен, военное положение пусть объявят. Второе, я хочу сказать...

О.БЫЧКОВА: Подождите второе, подождите. Давайте мы сейчас...

М.ГЕЛЬМАН: По поводу Тимченко.

О.БЫЧКОВА: Сейчас-сейчас-сейчас. Минута рекламы, хорошо?

М.ГЕЛЬМАН: Хорошо.

О.БЫЧКОВА: И потом продолжим, потому что я надеюсь, что будет и второе, и третье.

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Марат Гельман в этой студии. Мы обсуждаем, конечно, смещение с поста главного редактора Ленты.ру Галины Тимченко. Итак, вы сказали первое о том, что, действительно, это уход сразу профессиональной команды. Второе вы начали говорить перед рекламой, я вас перебила, давайте продолжим.

М.ГЕЛЬМАН: Да, я хочу сказать, что сама эта формальная претензия – она тоже, на самом деле, абсолютно неверная. Дело в том, что 10 лет тому назад, когда случился Норд-Ост, я был, как бы, таким механизмом создания соглашения между СМИ, которое все подписывали о том, как себя вести в экстренных ситуациях, в ситуациях терроризма и так далее, и так далее. И там была долгая дискуссия как раз об интервью с экстремистами. То есть представим себе, что человек, которого...

О.БЫЧКОВА: Давать не давать трибуну экстремистам и террористам – я помню эту дискуссию.

М.ГЕЛЬМАН: Да. И четко было сформулировано, что нельзя давать в прямой эфир, потому что это опасность того, что он подаст сигнал кому-то, что он вдруг неожиданно воспользуется этим эфиром для каких-то экстремистских заявлений и так далее, и так далее. То есть была большая дискуссия, и мы согласились с тем, что СМИ имеет право делать, как бы, интервью, если оно не в прямом эфире. А прямой эфир возможен, но только после того, как экстренная ситуация рассосется.

Поэтому если вернуться к тому документу (а это документ, который был согласован и всеми СМИ, и администрацией президента)... То есть это был такой, достаточно, ну, месяца два, наверное, процесс. Я после этого еще книжку даже написал.

О.БЫЧКОВА: И который, в общем, по сей день считается вполне себе справедливым, правильным и, в общем, люди его придерживаются.

М.ГЕЛЬМАН: Да. Во-первых, он был согласован всеми СМИ. Во-вторых, мы изучали опыт международный. И собственно говоря, потому что тогда во время Норд-Оста это был такой, серьезный наезд на СМИ, попытка, как бы, контроля. И СМИ, главные редактора поняли, что если не создать такой документ, некоего такого самоконтроля, то просто сожрут под видом защиты от экстремизма.

О.БЫЧКОВА: Но тогда еще можно было как-то рассуждать о саморегуляции СМИ и вообще профессионального сообщества. А сейчас-то как-то, в общем, это звучит слишком красиво.

М.ГЕЛЬМАН: Ну да. Сейчас, конечно, можно обсуждать каким-то образом, что это значит. То есть сам факт того, что всё меньше и меньше пространство для журналистики, он широко обсуждается. Вот, зачем это нужно власти? То есть она что, нас к чему-то готовит? Ведь, там даже больше 10 лет при власти Путин и мы жили с той мерой свободы, которая была, и ничего не произошло, власть Путина не рухнула. И можно сейчас рассуждать о том, что, возможно, нас к чему-то готовят и для этого власти нужны абсолютно управляемые СМИ. Сейчас же после того, как Европа, Америка начала говорить о неких санкциях, стали говорить в ответ, что «Ну, вас же Путин целый год уговаривал: «Забирайте свои активы», даже там законы принимали о том, что госслужащим нельзя иметь счета, собственность. Мы вам посылали сигнал, что мы идем в какую-то такую конфронтацию. Ну, если вы его не услышали, то вы сами и виноваты».

О.БЫЧКОВА: А они услышали, кстати, или не услышали?

М.ГЕЛЬМАН: Ну, видимо...

О.БЫЧКОВА: Мне интересно просто для статистики.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, вот, надо спросить, там я не знаю, у Шувалова, например. Будет у вас когда-нибудь Игорь Шувалов? (смеется)

О.БЫЧКОВА: Будет – спросим.

М.ГЕЛЬМАН: То есть я имею в виду, что, в принципе, изоляция – это как бы, ну, мне кажется, что... То есть кто-то говорит, что «Ну, всё, Путин навсегда. Это означает, что Путин себе готовит какую-то такую вечно воспроизводящуюся власть». Другие говорят, что это, как бы, действительно, изоляция, это некая такая модель, которую для нас выбрали. И так как, в общем, экономически сложные времена, к ним готовят. То есть очень много разных версий, что это значит.

Что касается меня, я, честно говоря, начиная с этих украинских событий, я из этого состояния аналитика выпал, то есть я не могу без эмоций, честно говоря, реагировать на то, что происходит. То есть вот там, допустим, холодный ум должен подсказывать, что ну да, Путин воспользовался слабостью украинской власти. Ну, то есть, как бы, с точки зрения какой-то такой стратегической он не мог упустить такого шанса. Но то, как они это делают, полностью выбивает тебя из этого состояния как аналитика, и ты понимаешь, что здесь уже не важно, что они делают, не важно, что, действительно, история Крыма и его перехода к Украине – это скорее такой набор странностей, чем естественный процесс.

О.БЫЧКОВА: Почему набор странностей?

М.ГЕЛЬМАН: Ну, понятно, да? И вполне справедливо и то, как при Хрущеве это было, и то, как это было при Кравчуке-Ельцине. То есть можно рассуждать о том, что... Запустить какой-то процесс, чтобы Крым стал ближе к России. То есть это было бы логично. Но то, как это делать?.. Например, референдум. В принципе, я считаю, что люди имеют право там, например, высказать свое мнение.

О.БЫЧКОВА: Ну, абсолютно, да. И люди имеют право хотеть в Россию, если они хотят в Россию.

М.ГЕЛЬМАН: Да. Но зачем этих же людей так сильно подставлять? Вооруженные силы. То есть сделать так, чтобы никто кроме России не признал результаты этого референдума?

О.БЫЧКОВА: А тогда зачем это всё затевать?

М.ГЕЛЬМАН: Ну, может быть, привязать их к себе? Может, они боятся, что если это будет, действительно, всё, как бы, признано, то дальше люди точно так же свободно будут выбирать. Там есть много разных влияний.

Я не знаю. Я, честно говоря, рационально не могу понять, зачем.

О.БЫЧКОВА: Потому что, ведь, получается, что шансы того, что Крым при честном референдуме, при таком, организованном по нотам, он бы, ну, с высокой долей вероятности проголосовал бы значительным количеством процентов за Россию. Неизвестно, как бы к этому отнесся Киев – это другой вопрос.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, я что хочу сказать? Видимо, спешка какая-то. Когда они объявили, что они 25 мая одновременно с выборами президента хотят сделать референдум, ну, мне показалось, грамотное решение. Конечно, сделали ошибку киевляне, то есть они вдруг взяли и сказали, что те не имеют права.

То есть я имею в виду, что там, как бы, ошибок много везде разных.

О.БЫЧКОВА: Там ошибок горы, безусловно, начиная с того, что можно было с самого начала дать какую-то большую автономию, русский язык и так далее, и так далее Крыму, чтобы просто вот этого всего, не заваривать всей этой каши.

М.ГЕЛЬМАН: Но я хочу сказать, что получился вариант худший. То есть первое, мы теряем украинцев и Украину. Это просто... Это огромная потеря.

Я делаю в октябре очень хороший проект вместе с Владимиром Сорокиным, большой выставочный проект, кинопроект по Теллурию. И там один из важных участников должен был быть Василий Цаголов, украинский художник. Там 10 художников.

О.БЫЧКОВА: Будет?

М.ГЕЛЬМАН: Он отказался.

О.БЫЧКОВА: Отказался?

М.ГЕЛЬМАН: Я не знаю, может быть, что-нибудь поменяется, он вернет. Но просто там нужна достаточно длительная подготовительная работа. Написал письмо.

О.БЫЧКОВА: А это где должно было быть территориально? Здесь, в России?

М.ГЕЛЬМАН: Ну, на Винзаводе в Москве. И он написал «Марат, я очень уважаю тебя, очень уважаю Володя Сорокина. Но я не могу в нынешней ситуации участвовать».

То есть мы потеряли их. То есть реально потеряли. При том, что и Крым, и Киев – это было любимое место, куда мы ездили. Это было в каком-то смысле наше место, и сейчас так уже не будет.

Второе, что касается самого Крыма, мы, как бы, вместо нормального естественного волеизъявления, которое могло бы длиться там, может быть, год... Да? Каталонцы тоже там хотят отделиться от Испании. Там приезжаешь в Каталонию, ну, там, может быть, не в Барселоне, а во всех остальных городах обязательно каталонский флаг с Европейским Союзом. Ну, этот процесс длится 3 года.

О.БЫЧКОВА: Шотландцы уже тоже не первый год идут в ту сторону.

М.ГЕЛЬМАН: Да. То есть, есть какой-то процесс. Вместо этого процесса происходит какая-то ситуация, где опять мы используем каких-то криминальных ребят для того, чтобы всё сделать быстро. И вот то, как это делается, это перечеркивает, мне кажется, все моменты того, что возможна дискуссия, что делается.

Действительно, в Крыму люди – да, они настроены пророссийски. Кстати, во многом скорее благодаря тому, что они были настроены против Януковича. Донецкие фактически захватывали Крым и Киев. То есть после того, как Янукович стал президентом, то вот эти так называемые младодонецкие, они фактически отжимали лучший бизнес в Киеве и лучшие территории, и собственность в Крыму. И, собственно говоря, такие антикиевские настроения – собственно говоря, Янукович их и породил.

Там приезжаешь в Ялту, там что-то такое – «А, это донецкие купили». То есть это было такое. Ну, уличные разговоры. Это не аналитики, не политики, это на улице люди говорили об этом.

О.БЫЧКОВА: Все-таки, хочу успеть за 2 минуты до перерыва оставшиеся задать вопрос, возвращаясь в Россию. Ну, вот, у нас-то, все-таки, если попытаться это оценить более или менее рационально, у нас это, все-таки, всё ради чего? Вот это вот закручивание гаек, вот эта вот зачистка информационного поля – ради чего? Ради того, чтобы непонятным образом присоединить Крым? Или наоборот? Я уже запуталась, честно говоря, что причина, что следствие и что цель, собственно?

М.ГЕЛЬМАН: Если предположить, что Путин мыслит рационально, то скорее наоборот. То есть Крым захватывается для того, чтобы поднять на максимально высокий уровень патриотизм, свой авторитет, а параллельно заморозить ситуацию со свободой СМИ и обеспечить себе власть ровно на столько, на сколько он пожелает.

То есть я никакого рационального не ищу. Я думаю, что это чисто духовная скрепа найдена. Раньше думали «Может быть, это православие? Может быть, славянское братство?» Ну, понятно, что славянское братство уже разрушено.

О.БЫЧКОВА: Да уж.

М.ГЕЛЬМАН: Серьезные проблемы, потому что понятно, Московская церковь в Украине – ну, как бы, дверь закрыта. Значит, сделана ставка, да?

О.БЫЧКОВА: Ставка на империю всё равно? На старую добрую милую имперскую идейку такую.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, даже на имитацию. У нас нету ресурсов. Дело в том, что вот там Америка, империя. Они тратят огромные... Если мы попытаемся сравнивать себя с ними и тратить столько же денег...

О.БЫЧКОВА: У нас нету столько денег.

М.ГЕЛЬМАН: У нас нету столько денег. Это будет, ну, как бы, значительнейшая часть нашего бюджета. Поэтому я скорее так: эксплуатация имперского такого фантома, который еще живет в людях, и с помощью Крыма мобилизация населения, как бы, сплочение населения вокруг идеи имперской. И обеспечение себе бессрочного воцарения в нашей стране. Я бы так это описал.

О.БЫЧКОВА: Прекрасная перспектива. Мы сделаем сейчас перерыв на несколько минут. В студии программы «Особое мнение» Марат Гельман, он вернется.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Марат Гельман. Ну, мы продолжаем, на самом деле, украинско-российскую тему, я бы так сказала, потому что как-то всё крепче и крепче вот этот узел затягивается, хотя, вроде бы, всё идет на разрыв, а, на самом деле, наоборот. Вот парадоксально.

Дмитрий нам пишет: «По Конституции Украины такой референдум запрещен в Крыму, и поэтому, видимо, логика такая, приходится вводить войска». Ну так он и по Конституции России, в общем, не сильно бы состоялся, как мне кажется.

М.ГЕЛЬМАН: Нет, ну, здесь логика... Там понятно, что после Майдана логика соблюдения всех конституционных, как бы, положений – она такая, хромая. Но логика международных соглашений – она от этого никак не меняется, и в этом смысле... Ну да, невозможно, может быть, стерильно провести этот референдум, да? Но, по крайней мере, простые международные правила по поводу того, что референдум либо проводится, когда нет ничьих войск, либо это силы безопасности, то есть это согласованное, это можно было бы сделать.

Во-вторых, конечно, так спешить.

О.БЫЧКОВА: Да, полторы недели.

М.ГЕЛЬМАН: Дело в том, что ни одна... То есть, условно говоря, по крайней мере, украинская сторона не имела возможности высказаться. Когда проходит референдум, 2 позиции, да? Вот сторонники одной позиции высказываются, говорят аргументы, другой...

О.БЫЧКОВА: Ну, вот, мы смотрим там. Шотландцы, да? Год они уже этим занимаются? Сколько эта история тянется? Долго очень.

М.ГЕЛЬМАН: Ну да. Более того, я хочу сказать, что дальнейшее зависит от этих дней. Вот, какой провели референдум, такое будет и присоединение.

О.БЫЧКОВА: Это правда. И, вот, спрашивает слушатель из Башкирии: «Что будет в дальнейшем не на Украине, а здесь? И на Украине тоже, на самом деле». Ну, вот, один из вопросов: «Следующий этап, - спрашивает он, - ввод войск в Восточную Украину? Как вы думаете?» Вопрос в том, когда остановится этот танк, да? Вот этот танк, в котором сидят неназванные вежливые зеленые человечки.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, вот, говорят, что в Херсонской области нашли разведчиков наших. Я бы не хотел. Вы знаете, я, как бы, страшусь вот таких вещей, потому что мне кажется, что, все-таки, на Путина... Может быть, Крым – как бы, у него это такая точка упора. Но на него, всё ж таки, международное сообщество каким-то образом действует. Если наши с вами призывы не действуют, то там действует. И мне кажется, что это скорее такой некий элемент шантажа, что «если вы не будете признавать легитимности того, что мы делаем в Крыму, то мы и дальше пойдем», чем реальные планы.

То есть я думаю, что если сами процессы, которые сейчас происходят в Луганске, в Донецке, в Харькове, в Одессе, эти процессы удастся киевской власти каким-то образом оседлать, то нет никаких оснований для того, чтобы дальше пошли.

Вообще надо сказать, что, конечно, ну, признать, что часть вины за всё это лежит, все-таки, вот на этой киевской власти, новой уже. То есть они оказались, может быть, и прекраснодушными, и не такими коррупционными, и так далее, и так далее, то есть честными, может быть, но не очень умными людьми, то есть они сделали очень много ошибок. И я, честно говоря, думаю, что базовая ошибка, что надо было парламентские выборы в Раду назначать раньше выборов президента. Потому что когда происходят выборы в Законодательные собрания, это значит, что там, условно говоря, 200 депутатов, это значит 1000 кандидатов. Страна сшивается в этот момент. То есть существует огромное количество политиков, которые эти выборы воспринимают как свои выборы. И таким образом кто-то захочет стать депутатом Рады от Харькова, от Донецка.

Когда выборы президента, наоборот. То есть страна не сшивается, а разделяется.

О.БЫЧКОВА: То есть интересантов принципиально меньше.

М.ГЕЛЬМАН: Меньше, да. Вот. И, собственно говоря, все те, кто не имеет шансов стать президентом, все те политики начинают играть игру на расшатывание ситуации. Это, конечно, очень серьезная ошибка. Ну, не говоря о таких ляпах типа вот этой отмены закона по языку и так далее, и так далее. Я имею в виду концептуально.

Второе, конечно же, пожалуйста, вы убрали донецкого, вы должны приехать в Крым, в Донецк, то есть вы должны снять... Ну, сейчас, конечно, уже говорить, как бы, об этом...

О.БЫЧКОВА: Ну да, этот поезд ушел уже, к сожалению.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, просто чтобы не получилось так, что мы одни. Они тоже виноваты.

О.БЫЧКОВА: Ну да. Только тут разная, конечно, вина и разные сюжеты. Мастера культуры осчастливили нас вчера такой... Ну, мне кажется, вот, то, что подписали эти люди, уже почти под 100 человек... Хотя, люди все уважаемые и, в общем, те, кого мы слушали, смотрели с большим удовольствием. Но меня удивляет, как вот эти вот люди с художественным вкусом, талантливые, исполнители, музыканты, артисты, художники, как они подписали такую смешную докладную записку? Вот, просто потому что сам текст писал явно не мастер культуры, извините, пожалуйста.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, дело в том, что люди, которые писали этот текст, они не знали, каким будет действие Путина. Именно поэтому там написано, что «мы поддерживаем не ввод войск, мы поддерживаем действия Путина, какими бы они ни были».

О.БЫЧКОВА: Да.

М.ГЕЛЬМАН: Из чего я исхожу, честно говоря, что это инициатива Мединского. Что это Путину не надо, никому не надо – это инициатива Мединского, чтобы заработать какие-то свои очки перед Путиным. Но вообще я хочу сказать, что... Вот, я видел там какие-то... И у вас кто-то из подписантов оправдывал, объяснял то, что они подписывали, тем, что они считают, что Крым – это часть России...

О.БЫЧКОВА: Артист Безруков, например, сказал, да.

М.ГЕЛЬМАН: Вот. Я хочу сказать, что, в принципе, подписывать письма в поддержку власти нельзя. Никакие. Даже если ты согласен с действиями власти. Подписывать письма деятели культуры (я именно говорю сейчас концептуально) должны, когда они хотят кого-то защитить. И, вот, это просто... Ну, вот там, допустим, телеканал «Дождь».

О.БЫЧКОВА: А защищать, как правило, приходится от той же власти.

М.ГЕЛЬМАН: Да, от власти, да.

О.БЫЧКОВА: В большинстве случаев.

М.ГЕЛЬМАН: Письмо в поддержку власти – это уже пошлость, сверхпошлость. Даже если ты согласен с действиями власти. Власть не нуждается в поддержке. Это, в принципе, письмо нужно для того, чтобы в администрации президента или у Мединского был список лояльных людей. Оно же не повлияет ни на Путина, ни на события.

Второе. Подписав такое письмо, они становятся заложниками. Вот сейчас эти люди больше, чем мы с вами, должны молиться и мечтать, чтобы всё там разрешилось хорошо. Потому что они свою репутацию подложили. И не дай бог там что-то произойдет. Понимаете? За то, что было раньше, нам стыдно. А, вот, если что-то после этого письма произойдет, то это уже часть вины на них.

О.БЫЧКОВА: Фьючерс такой.

М.ГЕЛЬМАН: Да. Это вообще удивительная ситуация.

Ну и третье, я хочу сказать, что вообще-то... Вот, мне говорят, уже рекламируют по всем каналам, было же и другое письмо. Я очень хочу, чтобы это знали, что было письмо 120-ти деятелей кино, и я радуюсь, что мой папа среди подписантов, которые сказали, что они сочувствуют, как бы, своим коллегам в Украине, они вместе с ними. И что они не поддерживают ту пропагандистскую, как бы, истерику, которая по отношению к Майдану, в общем-то, у нас развилась.

Поэтому, вот, здесь принципиально, что вот такие письма в поддержку своих коллег, в поддержку обижаемых, в поддержку людей, которые идут в тюрьму, можно подписывать. А письма в поддержку власти нельзя подписывать.

О.БЫЧКОВА: Ну, я вот как-то надеюсь еще так прекраснодушно, что, может быть, сейчас какие-то обнаружатся мертвые души. Что люди, которые...

М.ГЕЛЬМАН: Ну, вот, (НЕРАЗБОРЧИВО) Андрей сказал, что к нему не обращались.

О.БЫЧКОВА: Да. Которые скажут, что они ни сном, ни духом, и что к ним не обращались, и я этому охотно поверю, потому что мы знаем, что такие случаи бывают. Мне хочется, все-таки, чтобы они обнаружились.

М.ГЕЛЬМАН: Ну, вот, я... Там есть уже очень много анализов этих списков. Замечательный анализ Цветков (такой поэт) сделал о том, что, вот, он проанализировал, что, в основном, подписываются те, кто работают в тех культурных отраслях, которые зависят от государства, от денег. И с радостью говорит: «Ни одного поэта!» Ну, потому что поэт свободный, ему не нужны инвестиции, бюджетные дотации для того, чтобы писать стихи.

То есть я думаю, что, все-таки... Хотя, они, конечно, будут пытаться сохранить, как бы, форму. Но что они, типа, поддерживают. Я думаю, что большинство людей просто не могло отказаться. И здесь я хочу сказать, что это сволочная ситуация.

Вот, Кирилл Серебренников недавно написал такой текст, который, ну, я, может быть, не полностью, но процентов на 70 с ним солидарен, что это сволочная ситуация, когда директор театра должен... Перед ним дилемма: сохранить театр и совершить пошлый (назовем это пошлый, не подлый, а пошлый) поступок. Или, значит, проявить принципиальность и потерять театр, а люди потеряют работу и так далее, и так далее, и так далее. И сволочизм этой ситуации – это одно из обвинений в сторону Путина, я считаю. Ну, с моей стороны, по крайней мере.

О.БЫЧКОВА: Спасибо большое Марату Гельману. Это была программа «Особое мнение».