Максим Шевченко - Особое мнение - 2014-02-13

Э.ГЕВОРКЯН: Добрый день. Максим Шевченко, журналист – сегодня в прямом эфире программы «Особое мнение», я – Эвелина Геворкян. Здравствуйте.

М.ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте, Эвелина.

Э.ГЕВОРКЯН: Номер телефона для SMS-сообщений, которые вы можете присылать нашему гостю, +7 985 970-45-45. Ну а начнем мы с вашего мнения, вашего комментария относительно скандальной ситуации, которая сложилась в США. Сегодня американский сенатор-республиканец подал в суд на президента США Барака Обаму в связи со слежкой спецслужб. Он выступил от лица всех абонентов телефонных сетей, которых прослушивали.

Здесь интересны 2 аспекта. С одной стороны, ну, вот, что это? Насколько это серьезно выступать с иском в суд против первого лица государства? И с другой стороны, вообще насколько по существу это оправдано?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, это является выражением глубочайшего внутриполитического конфликта, который не то, чтобы разрывает, но который присутствует в американском обществе. Значительная часть американцев, особенно республиканского направления – они ненавидят Обаму и считают его погубителем Америки. И чем дальше, тем больше идет к этому. Тем более, что кончается второй срок президента Обамы, потому что, конечно, значительная часть американцев его любит и считает его символом там обновления демократии, свободы и всего такого. Вот, они делятся ровно пополам примерно: одна часть полагает, что Обама – это тот, кто послан мировой элитой... Там эта тоже конспирология очень распространена. Британии приходилось читать такие заявления американских, ну, не политологов (наверное, политологи себе такого не позволяют), но, скажем так, мнения в каком-нибудь там Техасе или что-нибудь в этом роде: «Послан Англией и мировой элитой, чтобы уничтожить Американскую империю, американскую демократию, подчинить ее глобальному капиталу».

А другие считают, что Обама – это человек, который как раз вносит социальные права для чернокожего населения, для мексиканцев, работает на мигрантов.

На самом деле, конфликт классический, конфликт между консерваторами-либералами и либералами национал-патриотического толка, и либералами глобально монетаристского направления. Обама – глобально-монетаристского направления либерал, а республиканцы – либералы такого, национал-патриотического толка.

Такой конфликт мы наблюдаем по всему миру, он зеркально расходится от Америки. Поэтому, конечно, дело не в Обаме, дело в том, что они хотят сейчас этот скандал, представить себе мировую закулису (республиканцы) как символ подавления американских свобод, как такое некое антиамериканское явление, что-то такое сродни, ну, если не коммунизму, то, по крайней мере королю Георгу. У них есть в американской такой риторике, как бы, символ политического зла – это король Георг, против которого когда-то восстали американские колонии и в борьбе с которым формировалась американское свободомыслие, свобода, демократия. Тогда еще, правда, при наличии рабства.

Так вот. Они готовятся, конечно, к новому избирательному циклу. Потому что кто придет на смену Обаме? Ну, кандидат пока наиболее очевидный – это, конечно, Хиллари Клинтон, которая продолжит, а, может быть, даже разовьет.

Э.ГЕВОРКЯН: Таким образом это просто пиар?

М.ШЕВЧЕНКО: Это не пиар, это политическая борьба. А у республиканцев такого ярко выраженного претендента как у демократов нету. За прошедшие 8 лет демократы сформировали несколько очень сильных таких персоналий и персонажей в этом спектакле, которые способны возглавить политическую борьбу и продолжение вот этого курса Демократической партии, который символизировал собой Обама, курса на сворачивание Американской империи, превращение ее в более глобальный проект. В глобальный проект такой, как бы, мирового финансового, информационного пространства, таких фьючерсных проектов. И республиканцам это не нравится.

Э.ГЕВОРКЯН: Вы верите в то, что судебный процесс может пересмотреть 4-ю поправку Конституции?

М.ШЕВЧЕНКО: Я просто не знаю. Я не являюсь знатоком американских законов, поэтому я не знаю, можно ли вообще подавать в суд на президента или какие-то специальные есть процедуры рассмотрения вины президента? Просто я не знаю точно. Может быть, президент находится вне судебных каких-то рассмотрений, потому что так на президента подал бы каждый пятый американец, поверьте. И президент бы только и занимался бы тем, что рассматривал судебные иски. Наверное, есть какие-то, все-таки, персоны (просто это, наверное, американисты должны знать или, там, юристы), которые имеют специальные процедуры рассмотрения предъявляемой им вины. Мне лично кажется, что президент США и вообще первое лицо государство должно быть такой вот персоной: сначала снимите с него его полномочия через процедуру импичмента, а потом судите его как рядового гражданина уже, то есть как человека уже, который в суде будет представлять самого себя. Президент же не представляет только самого себя – он представляет государство, систему обороны, совокупность спецслужб.

Ну, в принципе, конфликт достаточно серьезный, между прочим.

Э.ГЕВОРКЯН: Сегодня стало известно о том, что единороссы отказались от расследования деятельности Сердюкова. Парламентарии от других фракций и партий выступали с этой инициативой, но «Единая Россия» отказалась, решила, что не следует проводить парламентское расследование. У вас какое-то есть объяснение происходящему?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я вообще всегда сторонник парламентских расследований. Я считаю, что парламентское расследование – это один из способов повышения статуса парламента, любого законодательного собрания, будь то федерального уровня расследование или местного, регионального. И поэтому открытые слушания открытых парламентских комиссий или, там, комиссий и заксобраний в рамках региона, вот, московского законодательного собрания или там еще какого-то – мне кажется, что это всегда очень правильная процедура, которая развивает демократию, в ходе которой не обязательно там выявляется вина человека (это же, ведь, не суд), но разбираются такие аспекты его деятельности или связанные с этим, которые в целом, ну, скажем так, увеличивают понимание народа и общества относительно механизмов власти и возможных механизмов коррупции или каких-то преступлений. Поэтому я являюсь, безусловно, сторонником парламентских комиссий.

Э.ГЕВОРКЯН: Но почему этого не случилось, мы продолжим разговор об этом через минуту.

М.ШЕВЧЕНКО: Сами себя не хотят сечь.

Э.ГЕВОРКЯН: А пока у нас минутная реклама.

РЕКЛАМА

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу. В студии – Эвелина Геворкян, и сегодня у нас в гостях журналист Максим Шевченко. До ухода на перерыв мы говорили о том, почему же, интересно, не случилось этого самого парламентского расследования деятельности Суркова...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, Эвелин, ну, чего тут интересного? Это же понятно, это тривиально. Потому что... Что, сама себя должна сечь партия власти, что ли? Сердюков – он был представителем партии власти, он был назначен властью, он прошел через, там, все единоросские процедуры утверждения, как это положено. Ну, не единоросские, а там думские (это одно и то же примерно по регламенту). И понятно, что они будут тормозить открытое расследование. Хотя, я знаю многих членов фракции «Единая Россия», которые открыто неоднократно выступали за наделение парламентских комиссий, вообще парламента, Государственной Думы полномочиями по расследованию в рамках этих вот парламентских комиссий. И мне кажется, что и позиция Нарышкина такова, по крайней мере, я припоминаю какие-то его высказывания на эту тему, что это было бы правильно и это содействовало бы развитию общества.

Александр Хинштейн неоднократно высказывался на эту тему. Но кто-то блокирует сам факт парламентских комиссий. Где-то на каких-то уровнях власти кто-то боится парламента, законодательного собрания, Государственной Думы (как угодно ее назовите), то, что в большой стране при наличии достаточно, скажем так, влиятельных общественных и политических лоббистских групп, финансово-экономических, парламент может стать достаточно независимым. Он в России потенциально является очень мощным политическим институтом. То, что он сегодня не является таковым, это, как бы, следствие всего того, что с ним делали последние 15 лет, начиная с 1996 года и с 1999-го. Но потенциал парламента всегда, как только будут отпущены эти вожжи и парламент будет более-менее свободный, я думаю, что он заберет себе столько полномочий, сколько только сможет забрать.

Э.ГЕВОРКЯН: Так он станет опасен, как вы говорите, кому-то вследствие того, что он будет лоббировать коммерческие интересы?

М.ШЕВЧЕНКО: Нет. Вследствие того, что он будет...

Э.ГЕВОРКЯН: Или, наоборот, он станет независимым?

М.ШЕВЧЕНКО: Вы не поняли. Просто любое общество развитое (а российское общество достаточно развитое), в нем есть разные лоббистские группы политические – там, левые, правые (это по взглядам), экономические группы. Парламент является, прежде всего, в буржуазно-демократическом государстве выразителем интереса не абстрактного народа, потому что народ...

Э.ГЕВОРКЯН: А разных партий.

М.ШЕВЧЕНКО: И не партий даже, а групп, лоббистских групп. Потенциально просто в российском обществе, я считаю, вызревает достаточно серьезный такой внутренний энергетический потенциал большего разнообразия в политике. И парламент именно будет тем местом, скорее всего, в котором это разнообразие, думаю, в ходе следующих выборов должно проявиться.

Э.ГЕВОРКЯН: Дмитрий Мезенцев спрашивает вас: «Максим, какой сигнал посылает Кремль, предлагая Думе на утверждение Эллу Памфилову?»

М.ШЕВЧЕНКО: Никакого сигнала Кремль не посылает. Это сигнал лично посылает Путин, потому что это Путин ее и предлагает. Причем тут какой-то абстрактный Кремль? Это президент, его кандидатура, он ее продвигает. Тогда вам сигнал посылает и Совет по правам человека, потому что, по-моему, единогласно Совет по правам человека поддержал кандидатуру Эллы Памфиловой, и я лично тоже всячески приветствовал ее. Я Эллу Александровну знаю много лет – она уже работала руководителем Совета по правам человека и она всегда очень смело, прямо, открыто шла на защиту прав людей. И одновременно она умеет как опытный политик, такой дипломат от политики находить общий язык с властью, хотя, с Сурковым у нее в свое время не сложились отношения, как я понимаю, что и явилось причиной ее ухода.

Ну, в общем, так или иначе ее возвращение на высокий уровень политического истеблишмента (а омбудсмен – это именно такой уровень), мне кажется, это очень хорошее такое событие.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, мы чуть позже поговорим об инициативах и выступлениях нынешнего состава Совета по правам человека при президенте. А пока, чтобы закончить тему с думцами...

М.ШЕВЧЕНКО: Почему мы так долго обсуждаем такие неинтересные вещи? Вам интересно обсуждать «Балаганчик» Блока? Вот, бесконечно страшный черт ухватил карапузика, кто-то там истекает клюквенным соком, понимаете, какой-то там еще чего-то... Чего мы с вами обсуждаем?

Э.ГЕВОРКЯН: Что, вы считаете... Ну, давайте по существу. Сегодня...

М.ШЕВЧЕНКО: Общество – спектакль, и обсуждать, как расставлены декорации и хорошо ли двигались актеры.

Э.ГЕВОРКЯН: Сегодня дочь Ирины Родниной попала в сводки ленты новостей, потому что была номинирована в США, поскольку она в Америке работает на телевидении ведущим продюсером...

М.ШЕВЧЕНКО: На Russia Today работала много лет.

Э.ГЕВОРКЯН: Но она не на Russia Today. Это она сейчас представляет американский телеканал.

М.ШЕВЧЕНКО: Работала. А сейчас она перешла на Huffington Post.

Э.ГЕВОРКЯН: Да. И там она сделала программу с названием «Бисексуалы дождались своей очереди в Белый дом», за что получила сегодня премию от ЛГБТ-активистов.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. И что такое? Но сама-то она, ведь, натуралка. Я знаю Ирину Константиновну. Сама Ирина Константиновна – одна из самых очаровательных женщин, с которыми мне приходилось общаться в жизни. Я уверен, что и дети ее в полной мере гетеросексуальны и унаследовали от своей мамы все, не знаю, наверное, качества, которые присущи нормальному человеку.

Э.ГЕВОРКЯН: К ней теперь обращаются активисты с просьбой как-то повлиять, учитывая ее заслуги.

М.ШЕВЧЕНКО: На Путина, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Не, на Путина, а на маму свою, потому что сегодня, я напомню...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, она сняла достаточно конъюнктурный фильм. Я думаю, что перейти на Huffington Post как раз, очень такой раскрученный ресурс американский, если это правильно, то, что я слышал, что она туда именно переходит. Ну, конъюнктура, что ж. Знаете, кто-то снимает фильм, посвященный жизни товарища Ким Ир Сена, если он работает в Северной Корее. Кто-то снимает фильм, посвященный великому творчеству поэтическому товарища Сталина, если он работает в Советском Союзе 1946 года. Кстати, товарищ Сталин это не очень любил, когда так вот ему напоминали, что он – поэт.

Кто-то снимает фильм про ЛГБТ, как вы выражаетесь, то есть про содомитов, как мы говорим, русские люди православные, если он работает в Америке и хочет работать на демократическом ресурсе. Это точно такой же тоталитаризм, точно такая же конъюнктурщина и точно такая же попытка сказать властьимущим... Только там они персонифицированы, а тут они, скажем, вот так вот растворены в неких таких общественных группах «Вы, вы и только вы, только ваши проблемы, ваши мысли, ваши идеи существенны».

Э.ГЕВОРКЯН: Подождите. То есть правильно ли я понимаю, что вы как-то оправдываете и понимаете конъюнктурность происходящего, то, что сама Ирина...

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, я не оправдываю совершенно никакую конъюнктурность, я просто понимаю ее.

Э.ГЕВОРКЯН: Подождите. Ирина Роднина, будучи в нашей Думе, поддерживает. Вот, сегодня был принят запрет на усыновление...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну и правильно Ирина Константиновна поддерживает.

Э.ГЕВОРКЯН: ...в те страны, где разрешены однополые браки, в частности. А дочка ее в это время из каких-то конъюнктурных соображений делает фильмы...

М.ШЕВЧЕНКО: Все-таки, меня поражает тоталитарное сознание либералов. Вы полагаете, что мать и дочь, очевидно, так же внучка и правнучка (дай бог здоровья Ирине Константиновне как можно дольше) должны быть обязательно одной идеологии? Вы и есть Чучхе, понимаете? Потому что это и есть Чучхе, это и есть Северная Корея. Всё время нам говорят «Максим Шевченко, Иран, Северная Корея». Да в Иране свободомыслие, там каждый человек может любить Ахмадинеджада, не любить Ахмадинеджада, любить Хатами или еще кого-то. А у вас: «Странно. Как так? Дочь думает не так, как мать». Вы думаете так же, как ваша мать, Эвелина?

Э.ГЕВОРКЯН: Нет, я не во всех вопросах думаю...

М.ШЕВЧЕНКО: Вот. А почему вы полагаете, что дочь Ирины Константиновны должна думать так же, как и Ирина Константиновна.

Э.ГЕВОРКЯН: Скажите, что дочка не обязана отвечать за действия своей матери и наоборот.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, конечно, да. Да. Понимаете? Как сказал уже упоминавшийся товарищ Сталин, «сын за отца не отвечает», понимаете?

Э.ГЕВОРКЯН: Точно.

М.ШЕВЧЕНКО: Вот, дочь за мать не отвечает. А мать за дочь не отвечает.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, смотрите, сегодня вновь, если брать уже другого депутата, госпожу Яровую. Она там призывает Алексея Навального ответить за его слова в твите. Он в свою очередь напоминает «А вы, пожалуйста, отчитайтесь за ту квартиру, которую записали на дочку». Опять же, это не корректно подозревать, что?.. Ну, или как-то, вот, связывать родителей и детей, если мы видим некоторые параллели в их деятельности?

М.ШЕВЧЕНКО: Какое отношение имеет мировоззрение людей к политической борьбе, когда друг другу бросают какие-то квартиры, переведенные на детей, в лицо?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, это незначительно?

М.ШЕВЧЕНКО: Вот, Ирину Константиновну и ее дочь никто не обвиняет ни в квартирах, ни в присвоении чего-то. Ирина Константиновна Роднина зажигала огонь вместе с Владиславом Третьяком олимпийский. Весь мир смотрел на женщину, которой гордилась вся страна и продолжает гордиться, несмотря на все попытки полить ее грязью. От Родниной любая грязь отскакивает.

Одновременно ее дочь где-то в Америке, делая свою карьеру, устраиваясь на высокооплачиваемый, раскрученный, демократический либеральный канал, если это правда, что это Huffington, делает конъюнктурную программу, после которой ее со свистом туда берут и не просто, а еще делают из нее звезду, как бы, такого, либерального сознания: «Она – журналистка, дочь той самой тоталитарной фигуристки, которая зажгла путинский огонь, и она понимает проблематику гей-движения. Это же так круто, ребята! Вы чего?»

Это, конечно, можно продать американскому либеральному быдлу очень хорошо, что и делается. Но я даже не уверен, что эта дочка реально, на самом деле, так думает, как она сняла. Просто совершенно в этом не уверен.

Э.ГЕВОРКЯН: Давайте, всё, оставим дочку в покое.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Может быть, она, на самом деле, думает как... Может, она пишет: «Мам, слушай, я должна была снять про этих... Как их? Не могу даже назвать слово. Ну, слушай, ну, работать же хочется, хочется жить нормально» и так далее. Поэтому всё возможно.

Э.ГЕВОРКЯН: Давайте, всё, оставим американцев в покое. Ирина Роднина – никто не умаляет...

М.ШЕВЧЕНКО: А, может, она истово верит в права ЛГБТ-сообщества.

Э.ГЕВОРКЯН: Может быть. Ирина Роднина – никто не умаляет ее заслуг перед спортом.

М.ШЕВЧЕНКО: Невозможно просто. И перед страной, и перед народом.

Э.ГЕВОРКЯН: Да. Но надо так, на секундочку заметить, что почти все, кто несли факел и зажигали олимпийский огонь...

М.ШЕВЧЕНКО: Все-таки, она была последней, напомним.

Э.ГЕВОРКЯН: Да. Но вот в той группе один человек не был представлен в Государственной Думе. Все остальные – так или иначе чиновники, потому что они...

М.ШЕВЧЕНКО: Слушайте, вам Ирина Роднина – она вам как депутат интересна? Она как депутат сделала немало для развития детского спорта. Она как депутат сделала немало для вообще того, чтобы, там не знаю, дети с улиц, куда их отправили либералы и демократы в 90-е годы, вернулись хоть в какой-то мере в спортивные секции. Но, честно говоря, не в этом ее...

Э.ГЕВОРКЯН: Ирина Роднина голосует за то, чтобы дети из детских домов, в частности, не уезжали за границу.

М.ШЕВЧЕНКО: И правильно делает. Ирина Константиновна – молодец.

Э.ГЕВОРКЯН: Притом ее собственные дети живут там, и исповедуют совсем другую идеологию.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну и что? Ее дети живут там взрослыми. Когда разорили Советский Союз, когда уничтожили школу фигурного катания, то многократная олимпийская чемпионка, чемпионка мира, которая в любой другой стране была бы, процветала бы и гордилась бы, как она, кстати, в Советском Союзе (она процветала и вполне ею гордилась страна). Она эмигрировала в США, чтобы там работать.

Э.ГЕВОРКЯН: О’кей. Она позаботилась о своих детях таким образом, и они сегодня живут и процветают там.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, и что? Но она же их не продавала в чужие семьи неизвестно кому, в том числе в страны, где есть гей-движение. Это были ее дети, с которыми она уехала, наверное, в Америку. Я просто не лезу в ее личную жизнь, я ее очень уважаю. Которых она воспитала, дала им образование так же, как и вы даете своим детям. Речь же в законе идет о сиротах, которых продавали неизвестно куда как, извиняюсь, товар просо живой. Понимаете разницу, Эвелина?

Э.ГЕВОРКЯН: Я понимаю, о чем вы говорите.

М.ШЕВЧЕНКО: Понимаете, отлично. Продолжаем разговор.

Э.ГЕВОРКЯН: Я просто не всегда согласна, что усыновление за границу...

М.ШЕВЧЕНКО: Вы не всегда согласны, да.

Э.ГЕВОРКЯН: ...это есть продажа ребенка.

М.ШЕВЧЕНКО: Да? Серьезно?

Э.ГЕВОРКЯН: Да.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, давайте тогда дождемся, все-таки... Наконец-то я верю, что вся эта социальная система торговли детьми за границу, при которой, повторю это в 25-й раз (уже мы тут это говорили), при которой я точно знаю, что православные семьи с трудом могли усыновить детей из сиротских домов. Нормальные граждане России, которые не богатые, с трудом могли усыновить детей из сиротских домов, стояли годами в очереди. А иностранцы за деньги через прикормленные юридические конторы усыновляли в кратчайший срок. Усыновление стоило от 50 тысяч долларов.

Э.ГЕВОРКЯН: Давайте. Сейчас уже будет готова статистика...

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Вот это и есть та статистика, Эвелина. Это называется торговлей, когда гражданам препятствовали, а зарабатывали на иностранцах. Это социальная служба... Не все, естественно – там, наверное, есть люди честные. Но, в основном, она была построена как бизнес по торговле сиротами за границу, потому что это очень доходное дело. Оборот этого бизнеса годовой был несколько миллионов долларов – это то, что известно. А я думаю, даже гораздо больше.

Э.ГЕВОРКЯН: Это ваше особое мнение. Максим Шевченко сейчас в студии «Эха Москвы». Делаем небольшой перерыв и вернемся через 3 минуты.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем эфир. Журналист Максим Шевченко сейчас в прямом эфире на «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi. Новость, которая как-то не сильно прошла, не широко освещена во всех СМИ, но, тем не менее, где-то в прессе проявляется информация. Уже повторная голодовка многодетных семей, матерей сейчас проходит в Волгограде. С одной стороны, они там выдвигают кучу всяких социальных требований – льготы, помощь им с получением земли, не теоретическая, а практическая помощь в ипотеке...

М.ШЕВЧЕНКО: В чем вопрос?

Э.ГЕВОРКЯН: И в то же время их обвиняют в политическом пиаре, который они делают. Вот, они конкретно голодают на территории отделения КПРФ.

М.ШЕВЧЕНКО: А кто обвиняет?

Э.ГЕВОРКЯН: Политики из Волгограда, представители власти, которые с ними ходят переговариваются. Вот, как вы думаете?..

М.ШЕВЧЕНКО: А что тут думать? Я на стороне многодетных семей, безусловно. Волгоград – один из самых криминальных городов России, где всякие мэры и заммэров то педофилами оказывались, то там еще какие-то дела уголовные, то убивают кого-то там и в том числе из властьимущих. Поэтому, безусловно, я всегда на стороне народа. Даже если народ не прав, то он всё равно прав, понимаете? Вот, есть такой древний принцип. В конфликте с номенклатурой, по крайней мере, точно.

Э.ГЕВОРКЯН: Поскольку сами активистки вот этой голодовки уже, видимо, решения своих личных вопросов добились, они говорят «Мы продолжаем голодовку, потому что хотим решения проблемы в целом».

М.ШЕВЧЕНКО: Отличная позиция.

Э.ГЕВОРКЯН: А возможно ли это, устроив?..

М.ШЕВЧЕНКО: Прекрасная социально-политическая позиция. Я считаю, что это нормально. А что такого? Политизация – да, это хорошо. А они хотят, чтобы люди были безропотными кроликами, что ли, которые там грызут морковку и шевелят ушами иногда, когда им Олимпиаду показывают? Нет, такого не будет. Постепенно благосостояние страны – оно, как бы, дифференцированно размежевывается. Как писала эта любовница Сердюкова в своих стихах? Пусть богатые будут богаче... Вот, богатые становятся богаче, а остальные выживают как могут, понимаете? Капитализм либеральный – он делает из любой быдло, превращает людей в быдло, которое только и думает о деньгах. Быдло богатое думает о бриллиантах, а остальных людей, нормальных людей труда, там, вот, многодетные семьи заставляют быть быдлом, думая только о том, как они должны быть рады, получив там крошку пенсий или какие-то еще социальные гарантии, которые им так вот, двумя пальцами, выйдя из какого-нибудь БМВ «Семерки» или Ауди А8, даст какой-нибудь начальник, ключи от какой-нибудь квартиры на окраине.

Но на самом деле, люди не хотят быть быдлом. А человек перестает быть быдлом тогда, когда у него появляются социально-политические требования. Поэтому я, даже не зная вообще сути вопроса, честно вам скажу, я впервые только от вас услышал. Вот, я считаю, правы эти многодетные семьи.

Э.ГЕВОРКЯН: Получается, что сейчас, наверняка, местные власти, которые там ходят, встречаются, ведут переговоры, находятся в таком перманентном стрессе... Мало того, что это всё происходит в праздничные олимпийские дни, в чем упрекают, кстати, эти семьи...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, во-первых, в Волгограде еще, по-моему, 40 дней не прошло с момента страшных взрывов. Если даже прошло, то я бы год объявил траура. Поэтому я не знаю, чего там волгоградским властям праздновать особенно.

Э.ГЕВОРКЯН: Можно ли помочь? Если требования в целом... Там много-много разных требований о помощи многодетным, малоимущим, семьям с детьми-инвалидами. Как это могут на месте исправить только волгоградские власти, если, по большому счету, эта проблема такая огромная?

М.ШЕВЧЕНКО: Эвелин, ну, это тема для другой программы. Если бы вы мне сказали подготовиться, я бы подготовился по разным социальным документам и так далее, поговорил бы с людьми, которые занимаются социальной защитой, и вам рассказал бы.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, если коротко? Если коротко?

М.ШЕВЧЕНКО: Если коротко, то я вам уже всё сказал. Власть не права, люди правы. Всё. Вот это моя позиция.

Э.ГЕВОРКЯН: И голодовка – это оправданная мера, чтобы привлечь внимание к вопросу?

М.ШЕВЧЕНКО: Да, голодовка многодетных матерей – это оправданная мера, потому что я уверен, я знаю массу случаев, что права многодетных матерей, да и не многодетных тоже жестоко и беспощадно нарушаются в нашей стране властьимущими, которые богатеют как любовница Сердюкова завещала, день ото дня становятся богаче и очень кайфуют.

Э.ГЕВОРКЯН: ФСКН потребовала от региональных комиссий упростить процедуру выдачи лекарств, содержащих наркотические и психотропные вещества. Все мы знаем, что на днях произошел трагический случай, когда контр-адмирал выстрелил себе...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, чего обсуждать? Я считаю, что людям, которые испытывают тяжелые боли, должен быть по рецепту врача просто облегчен доступ к морфию.

Э.ГЕВОРКЯН: Так вот говорят, что соответствующий документ, упрощающий эту процедуру, подписала ФСКН еще год назад. Так что же такое происходит, что на местах наши пациенты не могут получить?

М.ШЕВЧЕНКО: Наркотики продаются налево просто, и их не остается для того, чтобы выдать по-настоящему нуждающимся больным.

Э.ГЕВОРКЯН: В смысле, врачи их продают налево?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, врачи, мафия наркотическая, да. Всё это связано, конечно. Силовики, которые это дело крышуют. А что такое? Вы что, не следите за делами по всей стране? Если у вас в самом ФСКН 2 полковника или 2 офицера «кинулись» от передозняка героина, понимаете? То что же происходит в регионах? Это вообще даже подумать невозможно, скажу вам откровенно. Поэтому, да, это все знают, что с медициной, с аптеками связана наркомафия – это один из самых больших источников поступлений разных типом амфетаминов, эфедрино-содержащих лекарств. И там чего там еще есть?

Опять-таки, я не специалист. Сказали бы заранее, я вам подготовился бы по статистике, по всему. Но так мой жизненный опыт говорит о том, что если не хватает обезболивающих для кого-то, да и не обезболивающих, а просто не хватает лекарств, значит, их продали налево. Вот и всё.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, либо их просто запретили выдавать соответствующим образом и нет такой практики.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я думаю, что их просто продали на лево. Я не верю ни в какие запреты, я верю зато в коррупцию, произвол и разного рода махинации.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, кстати, про коррупцию сегодня представитель СК Вадим Яковенко озвучил в интервью «Российской газете» вновь мысль о том, что следовало бы оградить присяжных от рассмотрения дел о педофилах, что только профессиональные судьи...

М.ШЕВЧЕНКО: Мне вообще тема педофилов не очень интересна. Я считаю, она навязана обществу для того, чтобы увести его от политических дискуссий, от политических размышлений в, безусловно, разделяемое всеми негодование по поводу каких-то подонков, которые пытаются растлить детей. Ну, просто это не такая массовая тема (педофилы). Это эксклюзивные случаи. А мы только и делаем, что обсуждаем педофилов или, там не знаю, искажение истории Великой Отечественной войны и надо ли за это в тюрьму бросать.

Есть гораздо более важные социально-политические проблемы. Там, принятие бюджета, например, которое широко не обсуждается в стране, ну и тому подобные вещи.

Э.ГЕВОРКЯН: Президентский Совет по правам человека выступил сегодня в защиту телеканала «Дождь». В заявлении говорится...

М.ШЕВЧЕНКО: Я подписал это заявление, безусловно.

Э.ГЕВОРКЯН: Но как вы думаете, какие есть перспективы? То есть вы согласны с тем, что здесь идет очевидное давление на канал в то время, если разбирать инцидент, уже они извинились и...

М.ШЕВЧЕНКО: Но здесь есть нюансы тоже, понимаете, в этом вопросе. Я, безусловно, заступаюсь за свободу журналистов и всегда буду заступаться, и объясню, почему я это делаю, даже когда я заступаюсь за тех, с чьим мнением я могу резко не соглашаться и даже полемизировать. Не потому что я какой-то там абстрактный вольтерьянец, как там написали «Вот он как Вальтер, мол, там», исходя из фразы Вольтера, что готов отдать жизнь против ваших убеждений, чтобы вы их высказали. Это всё не так совершенно.

Просто я русский человек, и я думаю, говорю на русском языке. В русском языке принято... Сам русский язык, русский способ мышления развивался в дискуссии, в полемике между Герценом и Аксаковым, между Лениным и Михайловским, между Достоевским и Некрасовым, между гражданином Достоевского и современником Некрасова. Вот эти вот полярные позиции и выстраивание разных диалектических таких, как бы, конструкций полемических развивало и создавало русский способ мыслить, философствовать, творить. Каждый раз, когда государство пытается нам это запретить, наносится удар по самосознанию русского народа, по самосознанию русской культуры, по способу мыслить и говорить на русском языке. Поэтому выступая за свободу дискуссий и за право тех, кого я сам лично в очной дискуссии готов разгромить (моих политических оппонентов), я выступаю за развитие интеллектуального способа мыслить и говорить на русском языке. Я не хочу, чтобы дискурс русского языка, чтобы русское самосознание, русский способ творить, мыслить и ошибаться контролировался прокурорами, следователями, судьями и разного рода чиновниками.

Но с «Дождем» есть еще другой нюанс. Я так понимаю, что вот эти вот соглашения с телеканалами в свое время были на каких-то льготных условиях, по крайней мере, такая информация проскальзывает в медийном ресурсе. Это не могло, очевидно, быть сделано без давления со стороны Кремля (никакой телеканал бы не пошел бы себе в убыток), Кремля медведевского периода. Поэтому я думаю, что если эти провайдеры пересматривают контракты, которые для них не выгодны и которые они в свое время заключили с «Дождем» по политическим мотивам или под политическим давлением... Ведь, давление – оно бывает, знаете, как со стороны страшных консерваторов с перепончатыми крыльями, так и со стороны таких, милых либералов с такими голубиными перьями. И те, и те давят одинаково, поверьте, сильно, так, что отказать никак невозможно, берут просто за горло, только одни когтистой такой лапой с такими кривыми когтями-ножницами, а другой такой голубиной лапкой. Но и те, и те перехватывают дыхание. Поэтому если, на самом деле, провайдеры под давлением тогда со стороны тогдашней администрации приняли решение о контрактах с «Дождем» себе в убыток, то, естественно, они имеют право эти контракты и пересмотреть. Если же эти контракты не заключены так и это тоже ложь, которую нам сообщают (мы же не можем проверить, мы не видели эти контракты сами по себе), то тогда это политическое давление на «Дождь».

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, у вас есть какое-то ощущение, прогноз, чем история с «Дождем» может завершиться?

М.ШЕВЧЕНКО: Она может завершиться тремя способами. Первый, возможно, ведется торговля о покупке «Дождя» и просто понижается его капитализация. Возможно, Наталья Синдеева предложила кому-то там купить его за триллион долларов, например, а после этой истории купят там не за триллион, а за 10 миллионов, допустим, долларов.

Второй вариант – это то, что его хотят просто закрыть. В это я не верю, если честно.

Третий вариант, на самом деле, это нашли слабое место, которого, допустим, нет у «Эха Москвы», где великолепный менеджмент и доходное предприятие «Эхо Москвы». А «Дождь» - убыточный, убыточный актив. Поэтому вот...

И третий вариант – это просто налаживание бизнес-ситуации вокруг «Дождя».

Э.ГЕВОРКЯН: Это был Максим Шевченко. Спасибо вам, до свидания.

М.ШЕВЧЕНКО: Пожалуйста.