Антон Красовский - Особое мнение - 2014-01-10

К.ЛАРИНА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение». В студии «Эха Москвы» и RTVi – ведущая передачи Ксения Ларина, и сегодня у нас в студии в качестве эксперта выступает журналист Антон Красовский. Антон, приветствую, здравствуй.

А.КРАСОВСКИЙ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Напомню нашим слушателям и зрителям, что вы можете принимать участие в нашей передаче с помощью SMS. Напомню номер +7 985 970-45-45. И кардиограмма эфира – нравится, не нравится – тоже можете голосовать на нашем сайте.

Начнем мы, конечно же, с этой долгоиграющей истории, связанной с активизацией гомофобии в нашей стране. После очередного выступления Ивана Охлобыстина вновь развернулась дискуссия на тему гомосексуализма, считать ли это преступлением, пороком или чем еще. И, вот, на днях сегодня, в частности, Русская Православная Церковь включилась в эту дискуссию тоже.

Всеволод Чаплин по сути поддержал инициативу Ивана Охлобыстина провести референдум по поводу возвращения 121-й статьи за мужеложество в Уголовный кодекс РФ. «Как противостоять этому пороку? – говорит Чаплин. – Как минимизировать его, а лучше полностью исключить из жизни общества? Вопрос для самого серьезного обсуждения. Дискуссию на эту тему не нужно пытаться заткнуть или ограничить. Каждый человек, участвующий в ней, и общество в целом, исходя из воли большинства, должны иметь возможность сделать свободный выбор». Ну вот хотелось бы, чтобы Антон это прокомментировал, что это значит.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, я не думаю, что мы все должны комментировать каждое заявление Всеволода Анатольевича. Я думаю, что у Всеволода Анатольевича большой собственный опыт борьбы с этим грехом. Я могу только в очередной раз посокрушаться, что католической церковью сейчас руководит такой светлый, очевидно, христиански настроенный человек, а Русской Православной Церковью такие очевидные нехристиане, то есть люди, которые просто к этому не имеют никакого отношения. То есть они скорее имеют какое-нибудь отношение к какому-нибудь Кандагарскому обкому, но явно не к христианству.

К.ЛАРИНА: Ну а как же свобода, действительно, выбора, свобода отношения к тому или иному явлению в нашей жизни? Они же, по сути, и Иван Охлобыстин, и Всеволод Чаплин, как бы, поддерживают либеральный вектор развития нашего общества, все высказывают всё, что они могут. «Дайте свободу мнений» - вот вам свобода мнений. Пусть народ решает, возвращать эту статью в Уголовный кодекс или нет.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, я хотел бы всем напомнить, что не Понтий Пилат, а именно народ решил, кому в ту же самую знаменательную дату 2 тысячи лет назад умереть, а кому жить, и умер Христос, а был отпущен Варавва. Это вот решил как раз народ, это и было волеизъявление народа. Это, собственно говоря, то самое, к чему призывают сейчас руководители Русской Православной Церкви, отец Иоанн Охлобыстин, другие прекрасные активисты этого самого движения. И вообще всё, что сейчас происходит в нашей стране, такая попытка опереться на это общественное мнение (так называемое, еще раз подчеркиваю, общественное мнение), это как раз вот туда устремление, в тот самый суд. Вот, на ту самую площадь перед дворцом прокуратора. Вот, в ту самую толпу обращение. И, вот, на ту самую толпу и попытка опереться.

Вот, хотел бы как раз, чтобы все это понимали, потому что общественное мнение – оно такое, очень странное, как мы знаем, не всегда честное, а главное, что в нашей стране общественное мнение – это вообще такая, довольно легко управляемая история.

К.ЛАРИНА: На твой взгляд, Антон, есть ли, действительно?.. Можно всё решать с помощью референдума. Есть ли какие-то вещи, которые на референдуме не решаются?

А.КРАСОВСКИЙ: Нет-нет-нет. Во-первых, не всё можно.

К.ЛАРИНА: За смертную казнь, по-моему, нигде референдума не проводили, по поводу смертной казни, да? Потому что, естественно, большинство будет за.

А.КРАСОВСКИЙ: Всё очень просто. Понятно, что это бессмысленные тексты бессмысленных людей, от которых, на самом деле, ничего не зависит кроме, там, у одного очередной какой-нибудь 28-й встречи с бухлом, а у другого 283-й серии бессмысленного сериала на канале, где показывают «Дом-2», который, я хотел бы напомнить телезрителям и радиослушателям, променял как раз на службу в Русской Православной Церкви. Вообще-то говоря, у него был выбор, оставаться либо священником, либо идти сниматься в довольно странных сериалах на канале ТНТ. И он принял решение сниматься на канале ТНТ. Он предал русскую церковь, предал господа и пошел сниматься на телевидение. И всё это, естественно, Русская Православная Церковь комментировала, и прихожане комментировали как «Ну, надо же батюшке чем-то кормить детей». Нигде не видел я у Христа оправдания по поводу того, что надо кормить детей – наоборот, там как раз было о том, что надо из семьи уходить ради бога.

Вот. Но дело не в этом. Дело в том, что есть какие-то законные процедуры, да? Есть Конституция, есть 2-я глава этой Конституции по поводу неприкосновенности частной жизни и так далее. Я просто не юрист, не готов это комментировать. А главное, что разница между нами, например, и Америкой, ведь, не в том, что мы гомофобы, а Америка не гомофобы. Они тоже такие же гомофобы как и мы.

К.ЛАРИНА: Ну, просто у них за это увольняют, за проявление...

А.КРАСОВСКИЙ: Нет, нет, нет, Ксюш. У них где-то за это увольняют, а где-то...

К.ЛАРИНА: За проявления гомофобии, расизма, антисемитизма, национализма. Ну, это невозможно. У нас это всё выдается за свободу мнений.

А.КРАСОВСКИЙ: Безусловно. Мы к этому вернемся, но, на самом деле, я как раз не об этом хотел сказать. Гомофобия есть везде, и где-то за это увольняют, где-то за это не увольняют. Поверь мне: в штате Юта никого за это не увольняют.

Проблема в том, что там есть закон, а здесь его нет. То есть там ты можешь комментировать некий законный вектор – как может развиваться, имеет ли право, не имеет права. А здесь же чего? Здесь как скажут, такое право и будет. Здесь же нет, в общем, на самом деле, никакого представления о нерушимости закона вообще, о законодательных практиках, никто в это не верит, на самом деле. Нет же ни одного человека, ни одного гражданина РФ, особенно включая тех, кто работает в этих самых органах. Не верят в то, что у нас есть справедливый суд, какая-то там полиция, которая бережет граждан, и так далее. И в этом наше кардинальное отличие, в этом разница.

К.ЛАРИНА: А мне кажется, еще здесь, все-таки, большой вопрос к атмосфере, которая к сегодняшнему дню сложилась в нашей стране. Потому что эта пресловутая 121-я статья – это был позор советского общества и все прекрасно это понимали.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну вот сегодня...

К.ЛАРИНА: Когда ее отменили, это был естественный ход событий. Сегодня, когда мы якобы в демократической стране проживаем, мы вновь вдруг говорим о возможности возвращения этой статьи позорной.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, вот, опять. Нет-нет. Вот, опять ты говоришь «Все это понимали». Я абсолютно убежден, что совершенно, во-первых, не все это понимали, а большая часть населения...

К.ЛАРИНА: Ну, нормальные люди.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, я тоже не готов делить всех на нормальных людей и ненормальных людей. Мне кажется, нормальные люди – это как раз те люди, которые кричали «Варавву и распни». Вот это были нормальные люди.

К.ЛАРИНА: Это толпа.

А.КРАСОВСКИЙ: Нет-нет-нет, секундочку. Не нормальный человек во всей этой истории был один – человек, который помог Христу поднести крест. Вот это был единственный ненормальный урод. Все остальные, кто кричали «Распни!», кто сейчас кричит «Верните 121-ю статью!», кто сейчас бесконечно... В принципе, народ спроси, поддерживают ли они, чтобы геев...

К.ЛАРИНА: Их сжигали в печах?

А.КРАСОВСКИЙ: Нет. Геев и жидов. Конечно, они все, 80% людей в этой стране скажут «Конечно, да». И это нормальные люди, это и есть норма.

Проблема в том, что вся история человечества – это история борьбы хорошего с нормой, понимаешь? Потому что норма – это всегда, в общем, зло, на самом деле. Потому что норма – это вот это. Норма – это побить камнями. Норма – это повесить человека, который случайно столкнул с полки Коран. Вот это, на самом деле, норма с точки зрения большинства людей, которые сейчас живут в мире, который думает о духовных скрепах. А есть маленькая часть этого мира, которая не думает о духовных скрепах, и в этом мире почему-то происходит всё. В этом мире изобретаются самолеты, ракеты, делаются мобильные телефоны, происходит мода, я не знаю, лекарства от рака и СПИДа в этом мире. То есть всё, что мы потребляем здесь, вот, в мире духовных скреп, делается там, где этих духовных скреп всё меньше и меньше.

К.ЛАРИНА: Потому что там есть закон, потому что там есть государство.

А.КРАСОВСКИЙ: Потому что там идет бесконечная борьба добра с нормой. Потому что вся история евроатлантического мира – это именно история победы бесконечной, ежедневно совершаемой победы добра над нормой, так называемой нормой, так называемыми духовными скрепами. Ну, вот, всё, что называется «аморальный интернационал».

К.ЛАРИНА: Понятно, да. Я поняла. Тогда объясни мне, пожалуйста, почему же, все-таки, ставку делает сегодняшняя власть именно на эту норму или, скажем так, на большинство?

А.КРАСОВСКИЙ: Почему Каифа сделал ставку на толпу, которая распяла Христа? Потому что он был лицемер и фарисей. А ответ тут один, он дан в той самой книге, которую сейчас лицемеры и фарисеи каждый день несколько раз выносят из алтаря и читают.

К.ЛАРИНА: В связи с этим вопрос более земной. Каким-то образом это повлияет на ход большого праздника спорта, который состоится у нас?

А.КРАСОВСКИЙ: Знаешь, я вообще, честно говоря, в отличие от большинства людей...

К.ЛАРИНА: Я знаю, что ты против бойкота.

А.КРАСОВСКИЙ: Нет, я не то, чтобы против бойкота. Я вообще не интересуюсь большим праздником спорта. Я, к сожалению (ну, так случилось), я...

К.ЛАРИНА: Но это же международное событие. С точки зрения политической исключительно? Бог с ним, со спортом. Всё равно это...

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, плевать. На самом деле, всему миру плевать на зимнюю Олимпиаду. Вот это просто надо понять.

К.ЛАРИНА: Нет, спортсменам не плевать.

А.КРАСОВСКИЙ: Значит, еще раз говорю. Есть целый рейтинг вот этих самых спортивных мероприятий. На первом месте там, между прочим, по-моему, финал Чемпионата Америки по футболу, американского футбола. На втором месте – летняя Олимпиада. На третьем там еще что-то, на четвертом еще что-то. И только на пятом месте зимняя Олимпиада.

Зимняя Олимпиада – она вторичная. Миру, в общем, плевать на эту зимнюю Олимпиаду. Там есть вот эти зимние спортсмены, которые занимаются своим бобслеем и им от этого хорошо. Я не интересуюсь ни бобслеем, ни биатлоном. Наверное, поэтому не работаю с Михаилом Дмитриевичем Прохоровым больше. Вот. Потому что мне это просто глобально не интересно.

К.ЛАРИНА: А он большой поклонник? А, он же...

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, президент федерации российской биатлона.

К.ЛАРИНА: Да, биатлона.

А.КРАСОВСКИЙ: Вот. Поэтому я, честно говоря, просто этим не интересуюсь. Я считаю, что вообще это была такая неплохая технологическая бизнес-идея, как бы развить вот этот, в общем, такой, убогий еще с советских времен кластер Имеретинской долины и вообще всего вот этого Сочи-Адлера, ну, естественно, просто превратившись в экономический коллапс, потому что никакая такая инициатива в нашей стране не могла закончиться не экономическим коллапсом. Ну, понятно, что там украли, крадут, что это самая дорогая Олимпиада за всю историю проведения Олимпийских игр, ну и так далее. Самая нерентабельная Олимпиада с точки зрения за историю проведения Олимпийских игр. Но это такая, русская история. У нас...

К.ЛАРИНА: То есть этот гомофобный фон – он никак не будет влиять?

А.КРАСОВСКИЙ: Он будет влиять на, собственно говоря, внутреннюю какую-то атмосферу в Олимпийском городке, и скорее он будет такой, очень позитивный во всех смыслах.

К.ЛАРИНА: Там уже казаков вывели на улицы, ты знаешь, кстати?

А.КРАСОВСКИЙ: Слушай, ну, представь себе, как идут эти фрики, которые не могли справиться с одним Цапком, да? Вот, они идут и пытаются сейчас нагайками побить открытого гея и комментатора NBC Джонни Вайера, да? Ну, это смешно просто. Ну, то есть, конечно, казаки – они будут где-то там существовать в качестве какой-то там пиар-активности, в которой существуют Иван Иванович Охлобыстин и Всеволод Анатольевич Чаплин. Но к реальной жизни это, конечно, не будет иметь никакого отношения. Есть, действительно, такая вот потребность сейчас быть более толерантными, чем даже сам господь бог со стороны особенно американских коллег, потому что американцы сами прожили вот эту историю борьбы с такой, государственной гомофобией. Потому что то, что было там 10 лет назад на государственном уровне, когда страной управлял Джордж Буш-младший, там наши духовные скрепы – они просто покажутся попугайным таким писком, на самом деле. Там вообще, там такое было. Вот эти отголоски мы сейчас видим, например, сейчас в штате Юта, действительно, который отменил регистрацию однополых браков. Американцы с этим боролись, они от этой борьбы еще не отвыкли, они хотят эту борьбу перенести...

К.ЛАРИНА: Значит, они же сами боролись?

А.КРАСОВСКИЙ: Безусловно, безусловно.

К.ЛАРИНА: Подожди. Опять же, я хочу просто, чтобы ты сказал про именно позицию государственной власти. Ведь, это очень важно. Ведь, с этой точки зрения можно говорить и о расизме, опять же, о том же американском. Когда мы говорим, что 50 лет назад там были отдельные входы для черных и для белых, да? А сегодня там президент – чернокожий. Ведь, это же государство делало, это же не общество самоорганизуется и говорит «А теперь мы будем хорошими и чистыми, не будем сморкаться в занавески».

А.КРАСОВСКИЙ: Нет-нет. Значит, я еще раз говорю. Вся история евроатлантической цивилизации – это история борьбы добра с нормой. Это история всех людей, которые борются. Это не государство делает. Понимаешь, не государство вошло в этот автобус и сказало, что я буду сидеть вот на этом самом месте для белых. Не государство поддерживало Мартина Лютера Кинга и выводило 300 тысяч человек на вашингтонские демонстрации. Не государство протестовало в 1968-м, 1969-м, 1970-м годах против войны во Вьетнаме. Не государство.

К.ЛАРИНА: А кто? Общество?

А.КРАСОВСКИЙ: Не государство выходило из дверей нью-йоркского гей-клуба «Стоун Уолл», чтобы защитить самих себя от произвола полицейских. Не государство. Это делали рядовые американцы. Каждый из них понимал, что он является частью этого государства и от него зависит то, что происходит в этой стране и в этом государстве.

Президент Барак Обама, для которого сейчас вот эта борьба за равноправие всех равноценных с точки зрения гражданского общества и с точки зрения американского законодательства людей, для него это, безусловно, личная борьба, потому что президент Барак Обама родился, как ты правильно заметила, в стране, в которой в некоторых местах были отдельные входы для черных и для белых. И вот сейчас, спустя эти годы, он стал президентом этой страны. Для него это личная история, безусловно. Но это личная история вот этого одного человека. И у каждого человека в США есть личная история собственной борьбы, то есть вот та история, которая отсутствует полностью здесь.

К.ЛАРИНА: Почему?

А.КРАСОВСКИЙ: Потому что мы не понимаем, что борьба добра с нормой – это основа основ, это то, что является главным, на самом деле, самым существенным вопросом.

Вот, например, журналист Павел Пряников такой есть. Пишет, значит, в своем Facebook: «Я вот считаю, - пишет Павел Пряников со своими конспирологическими, приходящими московскому журналисту после 40 теориями в голову, - что всё это инициировало какое-то агентство Кетчум (пару раз он услышал название этого американского агентства, которое разместило статью Владимира Путина в «The New York Times» 12 сентября), и вот эта вся борьба гомосексуалов за свои права и гомофобов против этих прав – это всё отвлекает нас от самых главных существенных вопросов, от экономического кризиса, от удорожания цен на электроэнергию, на газ и так далее». Друзья мои, вот, все эти экономические вопросы – это производство вот этого самого главного вопроса. То, что нас можно вот так тайно, походя, кинуть на бабки, то, что можно украсть Пенсионный фонд, то, что можно вывозить из страны миллиардами-миллиардами-миллиардами. Это вопрос прав человека, это вопрос, прежде всего, как к нам относятся власти, как мы относимся сами к себе. То есть нас эти вопросы не интересуют – нас интересуют только вопросы, чтобы у нас, в нашей квартире была вода, но как эта вода появится, нас, в общем, не очень волнует. Нас интересует, чтобы у нас был телевизор в квартире. Но кто этот телевизор нам привезет, где он будет собран, кто придумает следующую модель телевизора, нам вообще не важно. Мы вообще про другое, мы какой-то вот такой... Как правильно написал Усков (и я это бесконечно говорил), что ни одному американцу не придет в голову мысль, когда ему станет плохо, эмигрировать из страны. Ну, в смысле вот так плохо, как русским сейчас, да? Потому что он в этой своей стране родился, он ради этой своей страны, в общем, и живет и будет бороться в этой своей стране, потому что никакой другой страны в мире он не представляет.

К.ЛАРИНА: Ну, потому что он – участник процесса.

А.КРАСОВСКИЙ: Да, конечно. Ну, потому что это его страна, это его семья, это его дом. А мы считаем, что мы можем взять в любой момент и уехать, эмигрировать из страны. И это и мы так считаем, и власти нам бесконечно говорят, и президент Путин это несколько раз говорил, что у нас границы открыты, пожалуйста.

Вот она, государственная политика. Это вопрос именно прав человека, это вопрос именно отстаивания собственных прав. Когда тебе говорят «У нас границы открыты, вали», это значит, нарушаются твои гражданские права, на самом деле.

К.ЛАРИНА: А вот с другой стороны, скажи мне. Вот такой вот у нас удивительный народ. С одной стороны, он голосует (я уверена, что будет большинство, если будет такой референдум) за возвращение этой статьи, будет говорить, что самые главные враги – это жиды, гомосексуалисты и чурки всякие...

А.КРАСОВСКИЙ: Нет: жиды, педики. Не гомосексуалисты. Еще «гомосексуалисты». Педерасты, как правило, содомиты.

К.ЛАРИНА: И еще чурки, всё, что касается мигрантов, да? А с другой стороны, посмотри, какая очередь стоит за святынями, дары волхвов когда привезли.

А.КРАСОВСКИЙ: Такая же стояла когда-то в Мавзолей Ленина.

К.ЛАРИНА: А чуть позже стояла очередь за поясом Богородицы.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, это да. Но это одного порядка вещи.

К.ЛАРИНА: Вот, объясни мне, пожалуйста. Ведь, этих людей на автобусах не свозят. Они, на самом деле, идут за чистотой.

А.КРАСОВСКИЙ: Нет, во-первых, людей, конечно же, свозят на автобусах, но их никто не заставляет в эти автобусы садиться, вне всякого сомнения. Русский человек верит в чудо, русский человек – очень такой, чудоцентричный.

На самом деле, если ты посмотришь на какие-то католические страны, такие, знаешь, не очень верующие, а такие, в основной своей массе атеистические (Россия же, безусловно, атеистическая страна, никаких духовных скреп здесь нет, здесь Карл Маркс и Фридрих Энгельс – духовные скрепы). Но при этом мы все верим в чудо, мы верим, что, прикоснувшись к тюбику, из которого Мария Магдалина мазалась от прыщей, мы излечимся от геморроя, да?

К.ЛАРИНА: И то неизвестно, тот ли это тюбик.

А.КРАСОВСКИЙ: Нет, русский человек не сомневается, потому что ему сказали. А главное, я еще ночью вчера проходил, а там прямо политинформация. Там из автобусов политинформация. Там круглосуточно в мегафоны рассказывают, что это такое, что, вот, золото, ладан и так далее. Это такое триединство во Христе человека, бога и царя.

К.ЛАРИНА: Ну, такое проявление язычества, наверное, все-таки, которое неистребимо, да?

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, естественно, разумеется. Это проявление не язычества, а, прежде всего, это проявление антихристианства, потому что христианство предполагает наличие бога внутри себя, потому что ты и есть... Вот он бог, вот он, да? Вот это христианство. Любовь – это бог, свобода – это бог, милосердие – это бог, а не какие-то привезенные Владимиром Ивановичем Якуниным...

К.ЛАРИНА: Но эти люди, которые стоят в этой очереди, они очень горды собой. Горды тем, что они...

А.КРАСОВСКИЙ: Слушай, я не готов. Я здесь не готов никого...

К.ЛАРИНА: Я не осуждаю, я говорю, просто ощущения, наверняка, такие, очень важного события в своей жизни.

А.КРАСОВСКИЙ: Да, это важные события, но я бы не сказал, что это гордость. Я как раз к этим людям очень трепетно отношусь, потому что я считаю, что это люди, которые тянутся к добру и идут за добром, а не просто...

К.ЛАРИНА: Но это же не исцеляет от кровожадности.

А.КРАСОВСКИЙ: Безусловно, нет.

К.ЛАРИНА: Ну?

А.КРАСОВСКИЙ: Просто они вот так это добро, так это добро видят. Я еще раз хочу напомнить, что люди, которые шли за лицемерами-фарисеями, которые стояли с Каифой в одной толпе, это были люди очень верующие, тянувшиеся к добру. Люди, которые кидали камни в Марию Магдалину, это люди, исполнявшие заповеди господни, это люди, которые следовали традициям и духовным скрепам. Это люди, которые понимали, что чем больше грешниц они закидают камнями, тем счастливей будет их жизнь.

К.ЛАРИНА: Но если такая у нас духовная скрепа потрясающая, почему тогда Ленина, действительно, не захоронить? Почему такая шизофрения в голове? Почему одновременно, как ты говоришь, Марксу-Энгельсу молятся, социальному равенству, ненавидят богатых, ненавидят людей, которые работают, ненавидят людей, которые много знают, и при этом...

А.КРАСОВСКИЙ: Это у тебя, на самом деле, тоже в голове бесконечное такое...

К.ЛАРИНА: У меня бесконечные вопросы.

А.КРАСОВСКИЙ: Бесконечный набор штампов.

К.ЛАРИНА: Я хочу логику найти в этом во всём.

А.КРАСОВСКИЙ: Да. Во-первых, логики никакой нет, потому что, опять же, логика выстраивается в результате каких-то понятных взаимоотношений между добром и злом. В России нет понятных взаимоотношений между добром и злом, потому что ты не всегда понимаешь здесь, в этой стране, где добро, а где зло, что хорошо, а что плохо, да?

К.ЛАРИНА: Ты не понимаешь этого?

А.КРАСОВСКИЙ: Нет. Здесь...

К.ЛАРИНА: У тебя сомнения?

А.КРАСОВСКИЙ: Нет, у меня, безусловно, есть огромное количество сомнений. И все эти сомнения, которые у меня есть по отношению к тому, что здесь является добром, а что является злом, они основаны на истории РФ.

Ну, очевидно же, что Николай Второй был зло. Вне всякого сомнения Николай Второй и аристократия, которая управляла Российской империей в начале XX века, это было абсолютное, безусловное, неоспоримое зло. Но что пришло ему на смену? И как Николай Второй вместе с невероятной мразотой, которая окружала всю эту семью в лице любимого нынче, например, премьер-министра Столыпина, какими ангелочками они смотрятся сейчас на фоне людей, которые пришли им на смену.

К.ЛАРИНА: Это Антон Красовский. Продолжим через несколько минут.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу «Особое мнение». В нашей студии – Антон Красовский, меня зовут Ксения Ларина. И я не могу не спросить у Антона про историю с протодиаконом Андреем Кураевым. Вроде бы как в одной плоскости лежат эти 2 параллельные истории (возбуждение гомофобных настроений с помощью господина Охлобыстина и, с другой стороны, Андрей Кураев, который борется с голубым лобби внутри церкви). Как ты расцениваешь эту историю? Это что, такое подвижничество? Правда, наконец-то, нам раскроется, страшная правда подковерная?

А.КРАСОВСКИЙ: Слушай, ну, я как любой русский, у меня в голове-то бесконечное количество конспирологических теорий. Мне кажется, что, может быть, отцу Андрею кто-то что-то и заказал, и так далее. Но если разобраться, отвлечься от какой бы то ни было конспирологии, то хотелось бы удивиться, отцу Андрею сказать «Слушайте, а вы все эти годы, когда вы служили в Русской Православной Церкви, вы этого не видели, что ли, вы этого не знаете, да?» То есть вдруг это стало откровением вот в этот такой удивительный момент, когда власть борется с такой, маленькой и совершенно безопасной во всех политических смыслах прослойкой населения. Вот, почему вдруг мы начали бороться с геями внутри церкви и вдруг удивляться, что внутри монашеского чина, в закрытой мужской организации (то есть буквально как в армии, да?) огромное количество людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией или с нетрадиционными наклонностями?

К.ЛАРИНА: Я позволю, все-таки, тебя поправить. Мне кажется, все-таки, он говорит не о наличии самого факта, что есть священники гомосексуальной ориентации, а, все-таки, о преступной организации, о преступлениях, потому что речь идет практически о принуждении к сексу, об изнасилованиях. Это, все-таки, другое, согласись?

А.КРАСОВСКИЙ: Нет-нет, ну, смотри. Я просто не очень помню, там изнасилования? Там, действительно, было принуждение к сексу, там, трали-вали, да? Но всё это бесконечно, поскольку отец Андрей как и бывший отец Иоанн Иванович Охлобыстин и так далее, они являются, безусловно, гомофобами, этого никогда не скрывали. Это всё раскрывается как гомосексуальный скандал, а не как скандал по поводу того, что называется «sexual harassment», да? То есть там не говорится о том, что кого-то принуждают и ах-ах-ах.

Нет же почему-то у нас скандала с принуждением, например, к сожительству монашек каких-нибудь. А я абсолютно...

К.ЛАРИНА: Подожди еще.

А.КРАСОВСКИЙ: А я, вот, думаю, не будет такого скандала. Потому что в нашей стране домогаться до женщин – это нормально. Вот, реальное преступление, сексуальное домогательство в нашей стране преступлением, ведь, не считается. Это на каждом шагу происходит. Девушек там донимают, работающих секретаршами, в 50% случаев, понимая, и девушки это понимают, что они будут вынуждены иметь сексуальные отношения со своим начальством. Многие даже идут на эту работу ради этого. То есть у нас в этом смысле это проблемой не считается. А то, что там дьячки на клиросе целуются, это у нас здесь люди в обморок падают. Ну, поздравляю вас, доброе утро.

К.ЛАРИНА: Нет, ну, он же говорит о лицемерии. О том, что, с одной стороны, провозглашают...

А.КРАСОВСКИЙ: Отец Андрей, знаешь, сам еще тот лицемер.

К.ЛАРИНА: ...одним из главных грехов (гомосексуализм). А с другой стороны, он является по сути нормой. Нормой, опять же к нашему разговору.

А.КРАСОВСКИЙ: Отец Андрей при этом там говорил только про один конкретный случай.

К.ЛАРИНА: Ну, он там собирает уже много. У него там много публикуется свидетельств.

А.КРАСОВСКИЙ: Пусть отец Андрей, все-таки, соберет, может быть, и опубликует какие-нибудь сведения о не мелких епископах, а члена Святейшего Синода – там тоже, подозреваю, есть уже уважаемые, седые, очень пожилые люди. Не уверен, что они как-то ведут активную половую жизнь в нашем возрасте-то уж. Но очевидно, что, все-таки, так сказать, это общеизвестные факты.

К.ЛАРИНА: Ну так если эти 2 истории собрать, опять же, получается некая конспирология. Это одна кампания или это случайное совпадение?

А.КРАСОВСКИЙ: Я считаю, что это не случайное совпадение, но и при этом это не одна кампания. Ну, просто он понял, что сейчас удобный момент, такой, как бы, на государственном уровне, когда можно взять и, как говорит Алексей Анатольевич Навальный, зашкварить каких-то недругов, да?

К.ЛАРИНА: Ну, он пока никаких бонусов не получил за это. Наоборот, только всё ужасно. Уволили с работы.

А.КРАСОВСКИЙ: Не уволили с работы, а лишь не дали преподавать в Московской духовной академии. Это не то, что его уволили с работы, не то, что, поверь мне, он в МДА зарабатывал свои основные бабки. Отец Андрей – это известный гастролер, он по стране ездит...

К.ЛАРИНА: Да, работает.

А.КРАСОВСКИЙ: ...и за свои гастроли, за свои лекции получает довольно приличные гонорары. И это является источником его дохода.

Я еще раз говорю. То есть это точно... Я абсолютно убежден, что он это с кем-то обсуждал. То есть это не то, что его такой фанатичный выброс. Нет, я уверен, что он с кем-то обсуждал. Я приблизительно понимаю, в каком направлении, так сказать, эти обсуждения шли, где они происходили и так далее. Приблизительно понимаю круг людей, который понимал о том, что эти обсуждения будут вестись еще до того.

К.ЛАРИНА: А где это происходит? Расскажи.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, у него же есть... Я не знаю, где конкретно это происходило. Очевидно, что это происходило не в Чистом переулке, но... Это происходило на уровне людей, близких, безусловно, к Патриарху Кириллу. И мне кажется...

К.ЛАРИНА: То есть какие-то свои войны внутренние, да?

А.КРАСОВСКИЙ: И мне кажется, если вы посмотрите на карьеру самого отца Андрея и на то, как он получил протодиакона, например, в Исаакиевском соборе, если мне не изменяет память, вы поймете, что...

К.ЛАРИНА: А как он получил протодиакона?

А.КРАСОВСКИЙ: Ну не, ну, он стал протодиаконом сразу после назначения Патриархом нынешнего Патриарха Кирилла. Он, безусловно, человек, который был... По крайней мере, всегда обсуждалось, что он довольно близкий к нынешнему Патриарху человек. Там то, что дальше происходило, я просто не очень знаю. Он, безусловно, такой, внутренний оппозиционер с собственной попыткой борьбы. Но эта такая вот его оппозиция – она всегда устраивала высшее руководство.

К.ЛАРИНА: Ну, хорошо.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, вот, например. Чего тут греха таить? Просто попытайтесь сопоставить, например, предшествовавшую вот этой всей истерии в блоге отца Андрея с отставкой Минского экзарха, да? И в назначении на его место Рязанского митрополита. Вот, просто сопоставьте 2 этих события в одной голове и, может быть, у вас появится верное направление.

К.ЛАРИНА: Ну, расшифруй, пожалуйста, раз уж так ты говоришь.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, я не могу просто никаких обвинений, понимаешь? Получается, что если я чего-то расшифрую, то меня обвинят в том, что я клевещу. А я не хочу быть обвиненным в правде, на самом деле.

К.ЛАРИНА: О светской жизни чуть-чуть. Все-таки, на фоне вот этих неприятных вещей, о которых мы с тобой говорим, о том, что в обществе нездоровые какие-то сигналы поступают, тем не менее, происходит некое потепление. Я не знаю, как ты это расцениваешь. Вот это бесконечное количество освобожденных людей.

А.КРАСОВСКИЙ: Не бесконечное количество.

К.ЛАРИНА: Люди выходят из тюрем, рухнули темницы, свобода их встретила у входа. Сегодня вот Илью Фарбера освободили, он вышел на свободу.

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, освободили его 31 декабря, а сегодня он вышел на свободу.

К.ЛАРИНА: Ну, сегодня он вышел, да? Вышел Ходорковский, вышли Алёхина и Толоконникова, вышли несколько человек по Болотному делу.

А.КРАСОВСКИЙ: Это ты называешь светской жизнью, да?

К.ЛАРИНА: Это светская жизнь, да.

А.КРАСОВСКИЙ: Да, хорошо.

К.ЛАРИНА: Это, как бы, хороший признак? Можно надеяться, что и дальше будет хорошо?

А.КРАСОВСКИЙ: Нет, это не тенденция, это не тенденциозный признак. То есть не надо в этом искать какую-то тенденцию, что сейчас будет какое-то потепление. Не будет никакого потепления. Есть некоторое количество причин, по которой, видимо, это происходит.

К.ЛАРИНА: Олимпиада, опять же?

А.КРАСОВСКИЙ: Смотрите, их много, я думаю. Ни одна из этих причин не является основной. И абсолютно убежден, что какое-то количество этих причин, вернее, может быть, даже основную причину мы не знаем. Ну, например, Олимпиада. Когда все говорят «Олимпиада-Олимпиада-Олимпиада-Олимпиада», как будто, вот, знаете, клин светом сошелся на этой Олимпиаде. Она будет (эта Олимпиада), товарищи. Она произойдет в любом случае, даже если сейчас здесь всех, знаете, гомосексуалов в этой стране закроют, расстреляют. Вот, Олимпиада будет. Вы просто примите этот факт.

Да, их, конечно, очень беспокоит бойкот этой Олимпиады. Они, конечно, обеспокоены. Но это не то, чтобы, прям, самое главное.

1 января этого года Россия стала председателем «Большой восьмерки». Вот это более, как мне кажется, существенная причина, потому что «Большую восьмерку», я хотел бы напомнить, летом будут принимать в том же самом Сочи. И Путин как раз говорил, что, благодаря этому строительству кластера, сэкономит огромное количество денег, приблизительно таких, кажется, как стоит его перелет из Москвы в Хабаровск.

Есть причина под названием «возможная отставка премьер-министра», которому, по всей видимости, как бесконечно говорят... Не хочу никого обидеть. Я знаю, Наталья Тимакова во Вьетнаме. Не напрягайся, Наталья. Но все бесконечно об этом говорят, я просто передаю слухи, что он должен возглавить новый суд Верховный. Соответственно, может быть, они просто пытаются зачистить поляну, чтобы он сразу не оказался в куче грязи, да?

Ну, слушайте, а, с другой стороны, мы же не знаем каких-то личных обстоятельств единственного человека, который в этой стране принимает решения. Мы вообще не знаем про его личные обстоятельства ничего. Ну, например... Я не буду... Мы знаем, что он неженат.

К.ЛАРИНА: На волю всех, на волю, да?

А.КРАСОВСКИЙ: Ну, например, приезжает к нему... Вот, например, мы же не знаем, где живут его дочери, да? Ну, приезжает к нему, например, одна из его дочерей, которая очевидно живет в Европе, и говорит «Слушай, пап, ну, уже неудобно с ребятами, прям неудобно. Вот, я как ни встречусь, а они мне всё время говорят». Ну, например. Мы же не знаем ничего этого, да?

Факт, так сказать, семейных каких-то отношений, личных отношений тоже же нельзя списывать со счетов, правда?

К.ЛАРИНА: То есть никакой здесь государственной стратегии нет?

А.КРАСОВСКИЙ: Да у нас в нашей стране нет вообще никакой государственной стратегии кроме нефти и газа, и друзей у нас кроме, как известно, армии и флота нет. Поэтому какая тут стратегия? Ну, чего тут? Какая стратегия? Вы видите, какая стратегия.

К.ЛАРИНА: Ну хорошо. Нет, все-таки, люди на свободе лучше, чем люди в тюрьме.

А.КРАСОВСКИЙ: Вне всякого сомнения. Я считаю, что люди на свободе лучше... Такие люди на свободе лучше, чем они в тюрьме, потому что эти люди либо невиновны, либо уж точно искупившие свою вину.

К.ЛАРИНА: Ну что? Мы должны заканчивать уже. Такой у нас сегодня получился разговор больше философский, чем информационный. Но я рада, что Антон Красовский пришел сегодня в нашу студию. И последний вопрос, который просили задать наши слушатели: «А что с работой?»

- Мы перебрали.

А.КРАСОВСКИЙ: Мы перебрали.

К.ЛАРИНА: Да? Не скажешь, где работаешь?

А.КРАСОВСКИЙ: Я нигде не работаю.

К.ЛАРИНА: Ну вот на этом и закончим.

А.КРАСОВСКИЙ: Я безработный.