Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2014-01-07

И.ВОРОБЬЁВА: Здравствуйте, добрый вечер. Программа «Особое мнение» в эфире, меня зовут Ирина Воробьёва, и сегодня здесь в нашей студии свое особое мнение высказывает журналист, главный редактор издания «Афиша-Воздух» Юрий Сапрыкин. Юрий, добрый вечер.

Ю.САПРЫКИН: Добрый вечер. Всех с праздником.

И.ВОРОБЬЁВА: Да, всех с праздником. И как раз таки о празднике хотелось поговорить, а точнее о том, что случилось в канун праздника. Ну, по крайней мере, авторы ролика в интернете утверждают, что это произошло 6 января вечером, в половине 5-го. Мы, конечно, пока не видим никаких официальных подтверждений от силовых структур, что это, действительно, произошло. Но в ролике, как утверждают, опять же, его авторы, на крыше Храма Казанской Божьей матери стоит мусульманин, поет как муэдзин и, вроде как, выкрикивает «Аллаху акбар». Собственно, у меня вопрос: как реагировать в том случае, если это, действительно, произошло и если этого человека задержат? Какова должна быть реакция на такую историю?

Ю.САПРЫКИН: Чья?

И.ВОРОБЬЁВА: Реакция государства, правоохранительных органов, прокуратуры, Следственного комитета. Или никакой вообще?

Ю.САПРЫКИН: Ну, какой она должна быть, разговаривать немного бессмысленно, потому что, как показывают аналогичные случаи с акциями на Красной площади или акциями в храмах, от наших пожеланий эта реакция не зависит и диктуется она скорее политической целесообразностью или каким-то пиар-эффектом, который от этой реакции может выйти. Но уж никак не нашими на сей счет пожеланиями и даже не всегда буквой закона.

Я бы тут... Ну, во-первых, как показывает история с дядей Ким Чен Ына, которого якобы загрызли 120 собак, а потом оказалось, что это придумал какой-то китайский юморист-микроблогер, я бы не верил всему, что написано на YouTube безоговорочно. И прежде всего на месте Следственного комитета я бы занимался факт-чекингом, то есть проверкой того, а действительно ли это было, действительно ли на крыше Казанского собора, действительно ли 6-го января и так далее, и так далее.

Ролик, конечно, поразительный не только тем, что на Красной площади стоит на крыше собора человек и поет «Аллаху акбар», так, очень профессионально хорошо поставленным муэдзинским голосом, но и то, что ролик длится 2 минуты. На протяжении этих 2-х минут нет никакого намека на то, что где-то рядом находятся сотрудники ФСО или милиции, или кто-то из этих людей, которые так резво набрасываются на любых активистов, которые выходят на Красную площадь с тем или иным лозунгом, или пытаются там залезть на Лобное место или еще что-то. Как бы, этих людей в округе как будто бы и нет. Вот это самое поразительное.

И тут сразу начинают лезть какие-то нехорошие мысли, что а если бы этот человек не пел, а, как бы, обвязался бы чем-нибудь и залез бы на эту крышу и решил бы там что-то совсем несусветное сотворить? Вот, где были бы сотрудники правоохранительных органов? И если бы они в этом случае были бы настолько же медлительны, что бы со всем этим произошло?

Ну, в общем, история странная, история дикая. Конечно, вообще негоже лазать по крышам храмов, не очень здорово, а вернее даже совсем не здорово орать с крыши православного храма «Аллаху акбар», и совсем уже безобразие, когда это всё происходит на Красной площади и вокруг нет всех тех правоохранителей, которые должны чего-то в этот момент правоохранять.

И.ВОРОБЬЁВА: Но при этом если эта история подтвердится (давайте представим себе такую историю), если этого человека задержат и начнут как Pussy Riot закатывать на какие-то там двушечки, то, в общем, все будут опять против? Или в этот раз все скажут «Да, вот тут надо прямо жестоко-жестоко»? Как, на самом деле, вы бы отреагировали, если бы этого человека поймали и начали бы ему катать вот эту двушечку ту же самую?

Ю.САПРЫКИН: Ну, я в этом случае вспоминаю такой трагикомический текст, опубликованный в свое время на «Русском журнале». Когда участники группы «Война» совершили свою акцию в Зоологическом музее (а на тот момент они были студентами Философского факультета и, вот, преподаватели Философского факультета собрались обсуждать их поступок). И один мой хороший знакомый Валера Анашвили, ныне, по-моему, главный редактор издательства Института Гайдара, сказал очень резонную вещь «Вообще давайте, как бы, поймем, в качестве кого они делали эту акцию? В качестве студентов Философского факультета или в качестве современных художников, или в качестве гражданских активистов, или в качестве просто людей, и исходя из этого будем их обсуждать или оправдывать, или вообще, может быть, это не наше дело». Вот, я бы тоже, пожалуй, разобрался бы сначала, а в качестве кого вот этот человек залезал на крышу? В качестве психически ненормального, в качестве радикального исламиста, в качестве хулигана? Вообще что у него было на уме и каковы были его намерения? По-моему, намерения здесь играют довольно существенную роль.

И.ВОРОБЬЁВА: Продолжая религиозную тему, накануне...

Ю.САПРЫКИН: Вот, если это буквально разжигание религиозной розни, то, ну, как бы, извините, подвиньтесь, на этот счет существует специальная статья. Это не просто подпрыгивать перед алтарем, это, как бы, действительно, представитель одной большой религии пытается войти со своим ритуалом в священное место для представителей другой религии. Ну, это не очень здорово и это, наверное, действительно, подлежит какой-то статье Уголовного кодекса.

И.ВОРОБЬЁВА: Будем смотреть, как будет развиваться ситуация в связи с этим и что будут говорить официальные правоохранительные органы и насчет ролика, который появился в интернете, и насчет всего остального. Накануне правозащитная организация «Сова» опубликовала данные по нападениям на разного рода людей в 2013 году. Вот, если в 2012 году по всей страшной статистике лидировали по нападениям на них, скажем так, участники молодежных левых организаций (левого толка), то в 2013 году много нападений на религиозной почве и на почве отношений к ЛГБТ-сообществу. Доигрались?

Ю.САПРЫКИН: А как собирается эта статистика?

И.ВОРОБЬЁВА: Ну вот они собирают эту статистику на основе своих каких-то данных по, видимо, каким-то своим данным. Ну, правозащитный центр «Сова» регулярно дает такую статистику и по ксенофобским настроениям, и по разного рода другим настроениям. Это, в принципе, они на этом специализируются.

Ю.САПРЫКИН: Ну, то есть не знаю. Вот, когда обозревателя «Коммерсанта» Григория Ревзина побили около дома какие-то люди кавказской национальности, этот случай попадает в эту статистику?

И.ВОРОБЬЁВА: Я, честно признаться, не знаю, попадает или не попадает, но вот они отмечают рост вот таких нападений.

Ю.САПРЫКИН: Ну, вообще в России жить опасно.

И.ВОРОБЬЁВА: Это правда.

Ю.САПРЫКИН: И находясь здесь какое-то длительное время, ты привыкаешь к тому, что, в принципе, можешь получить по морде, ну, как бы, за что угодно – за то, что ты в очках, за то, что кому-то рожа твоя не понравилась, за то, что ты какой-то не той национальности, не важно там русской или кавказской (с точки зрения твоих оппонентов она окажется не та).

Да, и в последнее время, наверное, к списку этих факторов как-то прибавилась и вышла на первый план твоя похожесть на представителей ЛГБТ-сообщества. Но с другой стороны, это так всегда было, да?

Ну, давайте отвлечемся от правозащитного центра «Сова» и представим себе, как бы, человека открыто гейской наружности, который идет по темному переулку в Бибирево вечером между панельными домами. Уютно ему там или нет? Ну, конечно, не очень.

Не знаю, там один раз, находясь в командировке в Новосибирске, мы с коллегами чуть не схлопотали по морде за то, что в гостиничном баре пели песню «My Way» на английском языке. И это нашим соседям по столу показалось крайне не патриотичным, русофобским и оскорбительным. Ей-богу, мы как-то не вели себя особенно по-гейски, но вот этот фактор оскорбительного распевания песни Синатры на английском языке, он чуть не стоил нам, как бы, синяков под глазом. Ну, спасли дипломатические способности.

В общем, да, конечно, в России можно получить по роже за то, что ты похож на гея. Это не большая новость. Да, наверное, в последний год от того, что эта тема постоянно звучит со всех сторон, эта вероятность стала больше. И это печально. Честно говоря, не знаю, что к этому еще можно добавить.

И.ВОРОБЬЁВА: Просто, на самом деле, есть ощущение, что, во-первых, люди стали злее. Может быть, это просто так кажется? Но, правда, есть ощущение, что люди стали злее и нетерпимее. И во-вторых, есть ощущение, что их, действительно, ну, как бы, не то, чтобы учат бить кого-то, но и показывают, что, в общем, за это ничего не будет. Потому что можно вспомнить противостояние во время принятия этого закона антигейского в Госдуме, то, что творилось около Госдумы, когда одни закидывали других и провоцировали драки. И тем, кто закидывал, насколько я знаю, ничего за это не было – они просто пришли и, в общем, так себя вели.

Ю.САПРЫКИН: Ну, давайте не путать политтехнологии и такое, бытовое уличное насилие.

И.ВОРОБЬЁВА: Но это же показывали и говорили об этом.

Ю.САПРЫКИН: Я бы тут... Ну, мне кажется, что вот эта акция у Госдумы – она крайне неприятная и ужасная, и так далее, и так далее. Но мне кажется, что скорее на вот этот общий бытовой фон влияют вещи типа вот этой кампании Тесака «Оккупай педофиляй» или «Оккупай геронтофиляй», когда вот этот поиск какого-то там гея, педофила или человека, на него похожего, превращается в такую увлекательную молодежную игру. Одно дело, когда там приходят к Госдуме какие-то непонятные, скорее всего, специально нанятые люди и закидывают участников ЛГБТ-акциями какими-то нехорошими предметами. А другое дело, когда непонятно где, не под камерами, где-то в сети таким, вирусным способом всё это превращается в такую игру «Зарница».

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, то есть становится модным?

Ю.САПРЫКИН: Ну, я бы не сказал, что это очень модно. Ну, просто людям, которым там лет 14-15, у которых нет перспектив поехать учиться в Швейцарию и которые не ходят на балы дебютанток в Колонный зал Дома Союзов, им, как правило, в общем, нечем заняться и очень часто хочется кого-то побить. Ну что ж, вот эту молодежную агрессию Тесак придумал, каким образом канализировать. Это, действительно, довольно пугающая вещь.

И.ВОРОБЬЁВА: Еще про религию поговорим немножко. Сегодня Патриарх Кирилл внезапно высказался по поводу увлечения социальными сетями. Он сказал, что это порабощение сознания, порабощение воли и что мы погружаемся в Королевство кривых зеркал.

Ю.САПРЫКИН: Это явно шпилька в адрес дьякона Кураева, который лютует в LiveJournal в последние дни. Вот. Видимо, именно его увлечение социальными сетями не дает Патриарху сейчас покоя. И я бы так не беспокоился за нас, обычных мирян – мне кажется, до наших мелких страстишек Патриарху нет сейчас дела.

И.ВОРОБЬЁВА: Но, на самом деле, если в общем и целом смотреть, может быть, действительно, может быть, прав Патриарх Кирилл? Потому что, ну, есть же люди, которые, действительно, из этих социальных сетей не вылезают и, более того, существует некое сознание, что вот то, что было написано в социальных сетях, это и есть центр мира, а, на самом деле, это там по большей части никого не волнует, никакого значения не имеет?

Ю.САПРЫКИН: Слушайте, ну, конечно, Патриарх Кирилл прав. Конечно, это Королевство кривых зеркал, безусловно. Но с другой стороны, для обитателей, как учит нас теория относительности, для обитателей Королевства кривых зеркал мир, находящийся за его пределами, тоже представляется искривленным. И непонятно, где тут чья правда.

Конечно же, в социальных сетях процветает глупость, хамство и невежество. Все мы это прекрасно знаем. Мы такие умные, талантливые приходим туда, а там сидят какие-то неучи и невежды, и лезут к нам со своими комментариями. Нам с вами, Ирина, это прекрасно известно. Но так было всегда, да?

Вспомните песню Высоцкого «Пускай я проникся, в квартиру зайду. Глядь – дома Никсон и Жорж Помпиду» про жертву телевизора, да? Эта вот жертва телевизора из этой песни, человек, который, как бы, засунул голову в ящик и ничего кроме передачи «А ну-ка, девушки, а ну-ка, парни» не видит, он, на самом деле, мало чем отличается от человека, который с таким же энтузиазмом засунул голову в Twitter. Я думаю, что процент этих людей приблизительно одинаков что в 70-е годы, что сейчас. Ну, как бы, вот, бывает такое устройство головы.

Единственное, что печально (но это не имеет уже отношения к кривизне зеркал) то, что, конечно... Ну, это относится, наверное, ко всем современным медиа, будь то Twitter, центральные каналы телевидения или «Эхо Москвы». Конечно, вот эта постоянно меняющаяся перед глазами картинка, она чудовищно разрушает, ну, какую-то цельность сознания, какие-то длинные истории, которые человек должен, ну, скажем так, долго переживать. То есть заметьте, что сейчас по истечении тяжелых продолжительных новогодних каникул даже теракты в Волгограде представляются чем-то уже далеким и не имеющим к нам отношения, а что уж говорить о событиях, которые произошли, допустим, в начале декабря.

Давайте вспомним, как мы все переживали по поводу того, что Путин выдал Украине 15 миллиардов долларов, да? Вот, где это сейчас обсуждается? Кого это сейчас волнует? Это просто какая-то невидимая информационная река вымыла у людей этот факт из головы – всем наплевать абсолютно на эти 15 миллиардов долларов. Что они были, что их нет – ну, как бы, какая разница?

Вот этот эффект медийный, который свойственен социальным сетям, но не только, он, действительно, пугающий и, наверное, как бы, правда, позволяет творить с людьми всевозможные манипулятивные непотребства.

И.ВОРОБЬЁВА: Ну и не только непотребства. То есть можно...

Ю.САПРЫКИН: Что уж говорить про дядю Ким Чен Ына, которого загрызли 120 собак.

И.ВОРОБЬЁВА: Конечно-конечно!

Ю.САПРЫКИН: Вот эти твиттерно-фейсбучные сенсации, которые потом... Ну хорошо, если люди не успевают их забыть к тому моменту, когда они оказываются опровергнуты. Да, это, действительно, как бы, феномен последних лет. Но опять же, с другой стороны, слухи, которые передавали друг другу бабки у подъезда, они мало чем отличаются от историй про дядю северокорейского, загрызенного собаками.

И.ВОРОБЬЁВА: С другой стороны, я вот тут проводила опрос среди слушателей, среди коллег, чем конкретно им конкретно в 2013 году помогли социальные сети и интернет? И выяснилось, что это просто первый помощник многих людей натурально прям, вплоть до каких-то мелких вопросов, мол, Twitter, подскажи, пожалуйста, а как лучше сделать?

Ю.САПРЫКИН: Слушайте, я полностью согласен. Это... Наверное, это счастье Патриарху Кириллу неведомо, а, может быть, у него просто нет в этом необходимости. Но если у тебя возникает какая-то затруднительная проблема, куда пойти с ребенком в театр или там нужно срочно, не знаю, купить старый ноутбук или продать старый ноутбук же, при наличии известного количества френдов это всё, как бы, решается за считанные доли секунды.

И.ВОРОБЬЁВА: Да, это, действительно, так.

Ю.САПРЫКИН: И это невероятное благо. Ну, просто, видимо, как бы, иерархи РПЦ решают подобные бытовые проблемы каким-то более простым способом, нам недоступным. Нам остается только Facebook и Twitter.

И.ВОРОБЬЁВА: Это правда. С другой стороны, я, например, тоже вспоминаю в связи с событиями в Казани и в Волгограде, как мы внезапно узнали, что... Точнее даже не так: мы-то всегда это знали, но такое ощущение было по реакции некоторых людей, что они это первый раз видят, когда люди начали писать, мол «Какого вы там КВН-то отменили? Плевать нам на вашу трагедию в Казани». И все с таким удивлением, в том числе и я, кстати говоря, сказали «Ну боже мой, ну, как же они могут?» А, на самом деле, такие люди, которые засунули голову в телевизор, до сих пор против тех людей, которые, в общем, сидят в социальных сетях и, в общем, их просто увидели в этот раз такими, вот и всё.

Ю.САПРЫКИН: Но это тоже эффект социальных сетей. У всех есть теперь право голоса, и самые дикие голоса – они в наибольшей степени, как бы, усиливаются, мультиплицируются. То есть тебе кажется, что ты оказался в сумасшедшем доме не потому, что все кругом сумасшедшие, а потому что, ну, как бы, наиболее дикий выкрик транслируется, усиливаясь, по цепочке и долетает до тебя с наибольшей вероятностью.

И.ВОРОБЬЁВА: Кстати говоря, про Волгоград хотелось поговорить еще тоже, раз уж мы об этом начали. Там внезапно, ну, совершенно неожиданные последствия всех этих событий. Дело в том, что, например, там случилось следующее. Полицейского местного с южной внешностью отказались пускать в кафе в Петербурге. То есть это произошло в Волгограде, а тут в Петербурге внезапно сказали, что «Нет-нет, пожалуйста». Он – высокопоставленный городской полицейский, армянин по происхождению, вот его перестали впускать в кафе и речь идет не о единичном случае. Это вообще, конечно, удивительно, учитывая, что у нас все как-то уже привыкли, мне кажется, что люди у нас с разной внешностью, и теракты у нас тоже, к сожалению, нередко происходят. Вдруг вот такая штука произошла.

Ю.САПРЫКИН: Ну, это страх. Это как раз и есть прямой непосредственный эффект террора, когда у людей разрушаются, как бы, привычные шаблоны поведения, они начинают вести себя каким-то не свойственным им иррациональным образом. Точно так же всем известно, что когда ты после теракта (не важно, где он произошел) заходишь в метро, ну там первую неделю ты шарахаешься от каждого человека с сумкой, от каждой женщины, замотанной в черное, и так далее, и так далее, и так далее. То, что тебе совершенно не свойственно в обычные дни.

И.ВОРОБЬЁВА: И при этом очень странно это, учитывая, что были сообщения, что этот теракт совершил человек с вполне себе славянской внешностью. Люди как будто этого не слышат. Есть такое ощущение, что они каких-то подробностей важных или фактов важных просто не слышат.

Ю.САПРЫКИН: Люди, действительно, их не слышат. Но дело же не во внешности, дело в том, что, ну, как бы, всем понятно, что это не православные террористы, это не какие-то анархисты-бакунинцы, это все равно ислам. Ну, чисто статистически понятно, что, ну, просто за последние там 17 лет или сколько длится этот большой террор, понятно, что процентов 95 терактов совершено людьми, так или иначе связанными с радикальным исламом, не важно, какой внешности эти люди. А дальше, на самом деле, мы ничего не знаем, да? Мы же не понимаем, нам никто об этом не рассказывает, что это за радикальный ислам, что это за организация? Это вообще организация или нет? Это фанатики-одиночки или это какая-то хорошо скоординированная из Саудовской Аравии сеть? Как всё это устроено? Кто с нами воюет? Как бы, где противник и противник ли это? И в отсутствии информации люди и начинают домысливать всё это по своему разумению.

Конечно, да, не трудно сделать вывод, что, как бы, замотанная в черное покрывало женщина южной внешности теоретически опаснее, чем обычная девушка.

И.ВОРОБЬЁВА: Мы сейчас прервемся буквально на пару минут, и потом вернемся в программу «Особое мнение».

НОВОСТИ

И.ВОРОБЬЁВА: Продолжается программа «Особое мнение», здесь у меня в гостях главный редактор издания «Афиша-Воздух» Юрий Сапрыкин. Тут наш слушатель Сергей интересуется вопросом таким: «Навальный сдулся?» Ну, я перефразирую. Чего-то не слышала про Навального в последнее время. Он должен быть всегда в первых рядах и всегда что-то такое расследовать и публиковать? Или мы просто привыкли к этому?

Ю.САПРЫКИН: Ну, последние дней 8, 9, 10 вообще ни про кого ничего не слышно, да? И Навальный не исключение.

И.ВОРОБЬЁВА: Не, ну, в конце декабря там тоже ничего не было слышно.

Ю.САПРЫКИН: Нет, в конце декабря там были какие-то посты про...

И.ВОРОБЬЁВА: Чьи-то дачи очередные?

Ю.САПРЫКИН: Вот, что социальные сети делают с человеческим мозгом – вспомнить бы сейчас, про что. Да, про какие-то очередные дома на Лазурном берегу или в Майами, принадлежавшие кому-то. Вообще то, что мы не можем сейчас это вспомнить, это печальный знак не только в плане того, что мы совсем отупели за каникулы, но и в плане того, что, видимо, эти разоблачения уже не работают как какой-то сюрприз и как событие, как это было с домами Пехтина или, там, с гостиницей Исаева, когда всё это только начиналось. Сейчас всё это превратилось в некоторую рутину, ну, как бы, вот, да, еще один дом, so what?

Я думаю, Навальный прекрасно понимает, что всё в этом мире приедается, и вопрос сейчас в том, с какой неожиданной стороны, какую новую стратегию, какую новую политическую, как бы, историю он для себя придумает? Будет ли это связано с выборами в Мосгордуму или еще с чем-то, ну, как бы, время покажет. Не будем забывать о том, что вообще-то в марте еще суд по делу Ив Роше, откуда так или иначе всё равно будут поступать новости, хотим мы того или нет.

И.ВОРОБЬЁВА: Я тут вспомнила, кстати говоря, в каком качестве имя Алексея Навального появлялось, например, в декабре. Когда отпустили Михаила Ходорковского, то многие начали сравнивать Михаила Ходорковского и Алексея Навального в смысле лидерства и говорить, что всё, Навальный теперь отойдет на второй план, никогда больше не появится.

Ю.САПРЫКИН: Вы знаете, появление Михаила Ходорковского было до такой степени сногсшибательным, вот честно скажу, просто на эмоциональном фоне, как бы, на уровне непохожести тех слов и того выражения, того достоинства, с которым эти слова говорились, на всё, что происходит вокруг, что на этом фоне, конечно, не только Навальный, но кто угодно, ну, в общем, смотрелся довольно бледно. Это было, действительно, как бы, вдруг...

Вы смотрели фильм «Тихоокеанский рубеж»? Вот, живет такой город, живет такой мирный город, в нем ходят автобусы, ездят машины, разные люди выходят. И тут из океана вылезает такой Кайдзю гигантский десятиметровый и начинает как-то по этому городу ходить.

Я не хочу никого обидеть этим сравнением, но вообще появление Михаила Ходорковского на политической сцене выглядело примерно так. Просто человек совершенно другого масштаба, уровня, жизненного опыта, силы, организованности и так далее, и так далее. Как бы, дальше на что буде употреблена эта сила, этот опыт, мы не знаем. Но сам факт его появления перед телекамерами – это было довольно сильное зрелище.

И, как бы, не мудрено, что все наши такие вот околополитические ерзания, к которым мы привыкли за последние годы и уж за последний год с тех пор, как куда-то рассосалась загадочным образом массовая протестная активность так называемая, ну, вот, на этом фоне выглядели довольно бледно. Но я не думаю, что Навальный сдулся или стоит куда-то его списывать в утиль, и что у него нет никаких шансов. О нет, о нет и нет, он, как бы, человек довольно лихой, изобретательный, энергичный. Я ему страшно симпатизирую и думаю, что чего-нибудь он да придумает.

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, кстати, наши слушатели не поленились, зашли в Живой Журнал Алексея Навального и пишут, ну, по крайней мере, Владимир утверждает, что 27 декабря у него в ЖЖ был пост про роспилы на Олимпиаде. Ну, кстати, Олимпиада – это такая, очень тема, которая всё чаще и чаще будет у нас с вами появляться в новостях в любом случае. Вот смотрите, сейчас уже речь идет о безопасности. Ну, во-первых, автомобилям, которые не зарегистрированы в Сочи, с сегодняшнего дня запрещен въезд в город. А во-вторых, до 31 марта Почта России принимает посылки в Краснодарский край и в Адыгею только в открытом виде. Мы к этому готовы? Мы готовы к тому, что у нас сейчас начнется с безопасностью? И люди в достаточной степени адекватно начнут воспринимать? Или как всегда Олимпиада всем мешает?

Ю.САПРЫКИН: Как пишут американские издания, Путин окружил Сочи стальным кольцом. Я видел сегодня заголовок, кажется, на сайте такого киножурнала «Вэрайети». Да, стальное кольцо имеет место быть. Где-то, опять же, в этом Королевстве кривых зеркал под названием Twitter или Facebook сегодня читал я про то, что, якобы, население Ингушетии уже оповещается о том, что, как бы, в Краснодарский край на время Олимпиады их пускать не будут без каких-то доказательств того, что у них в Сочи есть какое-то неотложное дело, вот, без буквально накладной, подорожной или как это сейчас называется.

Да, я думаю, что февраль Россия, в особенности южные ее регионы, проведут на таком, особом положении. Да, это ужасно. Да, иного способа застраховать эту Олимпиаду я не вижу, ну, то есть, как бы, представляя себя на месте, не дай бог, Путина или какого-нибудь большого силовика. Ну, как бы, я абсолютно четко понимаю, почему сжимаются эти стальные кольца. Сказать, что эти способы на 100% способны Олимпиаду застраховать от разных непредвиденных событий, тоже невозможно. Это, безусловно, игра, ну, как бы, игра, в которой силовики пытаются обыграть существующих или предполагаемых террористов, а те пытаются обхитрить силовиков. А кто из них окажется, как бы, молодцом, мы узнаем в конце февраля. Я очень сильно надеюсь, что силовики в этом смысле, в смысле проведения Олимпиады или безопасности Олимпиады при всех моих разногласиях с текущим режимом, я вот на эти 2 недели полностью на стороне российских силовых структур. Я хочу, чтобы это прошло спокойно, организованно, без каких-то происшествий, чтобы эта Олимпиада не оказалась вписана в историю как черная страница в истории олимпийского движения. Пусть всё пройдет хорошо. А потом дальше, ну, как-нибудь разберемся.

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, то есть людям тоже надо помнить, что, в общем, можно на некоторое время потерпеть, что называется, разного рода неудобства.

Ю.САПРЫКИН: Ну, как бы, я боюсь, что сейчас уже поздно пить Боржоми, да? 7 лет назад так или иначе Россия выиграла право проведения этой Олимпиады, и уже, как бы, всё ужасное, что с этим могло быть связано, или хорошее, что с этим могло быть связано, всё уже произошло. Давайте как-то наберем воздуха и постараемся прожить ближайшие полтора месяца, потом выдохнем и сбросим с себя этот груз.

И.ВОРОБЬЁВА: Ненадолго перенесемся в Испанию. Сегодня были новости о том, что младшую дочь короля Испании обвинили в финансовых преступлениях, уклонении от налогов и отмывании денег. Вам ничего не кажется странным в этой новости?

Ю.САПРЫКИН: Ну, тут, действительно, в этой новости странно всё. Вот в этой новости странно то, что у дочери короля может, в принципе, возникнуть какая-то необходимость в финансовых махинациях. Ну, как-то из мировой литературы привыкли представлять себе, что короли могут всё, и уж тем более странно, что прокуратура ее за что-то привлекает.

Ну, чего тут говорить? Да, это... Испания - это не Россия, Россия – это не Испания. Там короли могут не всё, здесь даже не короли, а какие-нибудь там газпромовские чиновники или помощники депутатов могут себе позволить гораздо больше. Это, к сожалению, тоже не сюрприз. Что с этим делать, решительно не понятно.

И.ВОРОБЬЁВА: Не сюрприз, что в Испании возможно обвинение младшей дочери короля? Или то, что у нас тут происходит такой беспредел и никому за это ничего не бывает?

Ю.САПРЫКИН: Ну, то, что есть и довольно существенная разница между возможностями монаршей семьи в Испании и возможностями любого госчиновника здесь.

И.ВОРОБЬЁВА: Не хотелось бы заканчивать программу на печальной какой-то ноте, но, на самом деле, так получается, уж извините, так выходит. Но в любом случае спасибо большое. С Рождеством вас, с праздником.

Ю.САПРЫКИН: Спасибо.

И.ВОРОБЬЁВА: Да, я уж не знаю, отмечаете вы его или нет. Но в любом случае это такая, как мне представляется, светлая штука.

Ю.САПРЫКИН: Спасибо. Я желаю всем светлого праздника, хорошего Нового года и чтобы с этой сочинской Олимпиадой тоже всё прошло хорошо.

И.ВОРОБЬЁВА: «Всё будет хорошо» - таков лозунг нашей сегодняшней программы. Это была программа «Особое мнение», в которой был журналист, главный редактор издания «Афиша-Воздух» Юрий Сапрыкин.