Евгения Альбац - Особое мнение - 2013-12-17

М.КОРОЛЁВА: Здравствуйте. Это, действительно, программа «Особое мнение», я – Марина Королёва. Напротив – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте.

М.КОРОЛЁВА: Молнии приходят сейчас с российско-украинских переговоров в Москве. Ну, во-первых, снижается цена на газ. В 1,5 раза снижение составит. Кроме того, правительство России разместит в украинских ценных бумагах 15 миллиардов долларов. Ну, там еще говорится, самолеты, граждане, прочие контракты, торговые отношения и так далее. Получается, что вот прямо сейчас, прямо сегодня в Москве решается судьба Украины.

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Судьба Украины, конечно же, решается на Украине, безусловно. Судьба Украины решается украинским народом. Судьба Украины решается в том числе на Майдане.

Теперь что касается цены. Смотрите, какая любопытная история. В 2010 году в Харькове были подписаны соглашения между российской стороной, Газпромом и Украиной, по которым цена на газ для Украины была определена в 510 долларов за тысячу кубических метров. Де-факто Киев платил 410 долларов за тысячу кубов. Это была одна из самых высоких цен в Европе. Франция платила 394 доллара за тысячу кубов, Венгрия – 390 долларов платит за тысячу кубов. Внимание, Белоруссия -163 доллара за тысячу кубов, а Армения – 189 долларов за тысячу кубов.

Вопрос. На протяжении этого года Янукович 2 или 3 раза приезжал сюда в Россию. Каждый раз торговля шла именно вокруг цены на газ. Каждый раз Путин говорил «Нет». Каждый раз внешнеполитические советники Путина говорили, что вообще-то Украина платит много больше, чем Белоруссия, Армения, Молдова и так далее.

М.КОРОЛЁВА: Ну, Белоруссия – это, все-таки, понятно. Союз России-Белоруссии.

Е.АЛЬБАЦ: А Армения – союз кого с чем? Я не понимаю, чего тут понятно. Я понимаю, что всё это время Янукович шантажировал, говорил «Мы идем в Европу. Евроинтеграция». В результате когда на Украине разразился полномасштабный политический кризис, Путин смилостивился и сказал: «Ну, давайте...» Сколько там? 265 долларов?

М.КОРОЛЁВА: 268.

Е.АЛЬБАЦ: Де-факто, насколько я понимаю, они будут платить примерно 200 долларов за тысячу кубов. Вот это произошло сейчас, и это, конечно, элемент перетягивания каната. Мы говорим, Путин говорит Януковичу «Значит, мы тебе дарим примерно 9 миллиардов долларов за счет российского бюджета, который, как известно, и так трещит по швам (недобор налогами в этом году уже триллион). А ты за это давай-ка...»

М.КОРОЛЁВА: Это вы имеете в виду, простите, только газ7

Е.АЛЬБАЦ: Я имею в виду только газ.

М.КОРОЛЁВА: Это еще не те 15 миллиардов с ценными бумагами.

Е.АЛЬБАЦ: 15 миллиардов – это пока ничто. Что такое 15 миллиардов ценные бумаги? Украинские ценные бумаги, котировки их всё время падают. Поэтому что это такое украинские ценные бумаги я вообще не понимаю. Раньше говорилось о том, что будет дан кредит Украине на сумму 15 миллиардов долларов. Я всегда боюсь перепутать: как начинаются миллиарды, я... Я их не чувствую. 15 миллиардов долларов. Теперь говорится о том, что это в ценные бумаги. По данным Международного Валютного Фонда золотовалютные запасы Украины и запасы ЦБ сейчас 18 миллиардов долларов. Это вообще ничто. Вообще просто ничто.

Страна находится на грани дефолта, на самом деле. Поэтому 15 миллиардов в ценные бумаги, Марина, это ничто. Это обещание «Если будете правильно себя вести, тогда мы вам куда-нибудь эти деньги дадим».

М.КОРОЛЁВА: Но подождите. Может быть, для них-то это и ничто. Но для нас-то это же наш Фонд национального благосостояния.

Е.АЛЬБАЦ: Не, мы пока ничего не даем. Никаких 15 миллиардов пока нет.

М.КОРОЛЁВА: Ну а как? А что это означает, вот, когда предлагается разместить в ценных бумагах наши 15 миллиардов?

Е.АЛЬБАЦ: Пока ничего. Пока ничего. Это, конечно, чрезвычайно рискованная для нас инвестиция (я имею в виду именно уже в данном случае не для Путина, а для РФ, потому что это наши налоги, да?). Поэтому это очень рискованная инвестиция, поскольку если Украина дефолтирует по своим (а у нее очень большой долг), если она дефолтирует по своим долгам, то это всё ляжет. Но пока это ничто.

Самое главное – это те 9 миллиардов долларов в год, которые Украина выигрывает, благодаря тому, что Путин соизволил привести цену на газ более-менее в соответствии с тем, что платят другие страны СНГ.

М.КОРОЛЁВА: Но вот еще сказано, что Таможенный союз никак не обсуждался, вступление возможное Украины в Таможенный союз на сегодняшних переговорах не обсуждалось.

Е.АЛЬБАЦ: Это мы не знаем. Этого абсолютно не знаем. Мы не знаем, что там обсуждалось, что не обсуждалось. Януковичу верить нельзя.

М.КОРОЛЁВА: То есть вы предполагаете, что могло и обсуждаться?

Е.АЛЬБАЦ: Я убеждена абсолютно, что разговор об этом шел. А как иначе? И шел разговор о Майдане, и шел разговор, разгонять не разгонять. И шел разговор о санкциях, о которых предупредили Януковича Европа и США в случае силового разгона Майдана. Безусловно, шел разговор.

М.КОРОЛЁВА: Ну вот вы сказали о том, что здесь в Москве, тем не менее, судьба Украины не решается, что она решается на Майдане.

Е.АЛЬБАЦ: Конечно.

М.КОРОЛЁВА: Но вот представьте себе, сейчас Янукович возвращается, отчитывается и говорит «Деньги вот. Вот еще деньги. Вот льготы, вот торговые соглашения, самолеты АН-24». Там еще много всего по мелочи. Всё, проблемы решены.

Е.АЛЬБАЦ: АН-24 – это вот старушка моя любимая, на которой я в 1980 году летала по Архангельской области. Большой подарок, конечно. Ему никто не поверит. Понимаете, это вот те самые неполные контракты, когда вопрос доверия абсолютно принципиален – он важнее, чем то, что написано даже на бумаге. Поэтому ему никто не поверит. Он приехал из Китая и тоже сказал, что Китай собирается инвестировать 9 миллиардов в Крымский порт, что Китай предполагает инвестиции в химическое производство Украины. Это ему никто не верит, потому что он столько врал...

М.КОРОЛЁВА: То есть вам кажется, что деньги уже не помогут?

Е.АЛЬБАЦ: Абсолютно. Он столько раз врал, что ему просто никто не поверит.

М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, Европа-то пока совсем ничего не предлагает?

Е.АЛЬБАЦ: Почему? Это неправда. Это неправда. Европа вместе с Международным Валютным Фондом тоже предлагала Украине кредиты. Только я вам напомню, что там была совершенно фантастическая цена, придуманная Азаровым, что подписание ассоциации с Евросоюзом будет стоить Украине 160 миллиардов долларов. А потом выступил Арбузов, вице-премьер правительства Украины и сказал, что, на самом деле, 6 миллиардов. Понимаете, там идет дикое вранье.

М.КОРОЛЁВА: Мы продолжим буквально через минуту. Евгения Альбац по-прежнему здесь в студии.

РЕКЛАМА

М.КОРОЛЁВА: И мы продолжаем «Особое мнение» сегодня с Евгенией Альбац, главным редактором журнала «The New Times». Да, мы не назвали, что у нас есть номер телефона +7 985 970-45-45. В Twitter’е есть аккаунт @vyzvon для ваших вопросов. И можете выстраивать кардиограмму на нашем сайте. Еще немного по Украине, потому что продолжают приходить тут молнии по агентствам.

Ну вот уточнение от министра финансов Силуанова. Украина выпустит еврооблигации, а Россия их купит на общую сумму в 15 миллиардов долларов. Меньшая часть уже в этом году, вот прямо сейчас, в декабре. Всё равно?

Е.АЛЬБАЦ: Марин, вы помните, в нашем отечестве...

М.КОРОЛЁВА: Всё равно не верите?

Е.АЛЬБАЦ: Это не я не верю. Это если вы послушаете, как комментируют это на Украине (все эти заявления Януковича), то они говорят одно слово – «не верим». Янукович потерял кредит доверия от своего народа, ему никто не верит.

Теперь. Я вам напомню, у нас, знаете, было такое ГКО. Помните, были?

М.КОРОЛЁВА: Было.

Е.АЛЬБАЦ: И тоже мы под это дело пытались получить деньги из Международного Валютного Фонда, даже получили 22 или 23 миллиарда (я сейчас не помню). А потом произошло то, что произошло 17 августа 1998 года, когда мы дефолтировали по всем своим долгам.

Вот, ситуация на Украине во многом напоминает 1998 год в России. Поэтому мы можем много раз заявлять. 15 миллиардов долларов Украину не спасают. Но дело даже не в этом. Им нужны живые деньги. А вложения в евробонды – это попытка поддержать украинские ценные бумаги. Мне кажется, что это очень рискованная инвестиция.

Но самое, ведь, интересное даже не это. Самое интересное – это тот процесс, который мы наблюдаем сейчас на Украине. А это, с моей точки зрения, то, что было в колониальных странах Британской империи, в колониях Голландии и Франции после Второй мировой войны, когда шел процесс, то, что у нас в советских учебниках называлось «национально-освободительной революцией».

То, что мы видим на Украине, как мне представляется, очень напоминает эти процессы. Идет становление, вот то, что у знаменитого специалиста по строению европейских государств... Гениальная есть книга Тилли о том, как появлялись государства, создавались государства в Европе. Идет строительство, что называется, nation state, да? Идет формирование украинцев как нации. Не столько этнической нации, сколько гражданской нации. И мы видим, как очень мучительно, очень болезненно... Это понятно, что этот процесс начался не сейчас, а он происходит уже после распада Советского Союза с 1991 года. Но вот сейчас началась кристаллизация, как мне кажется, вот этого понятия нации и национального государства. Это безумно любопытный процесс.

М.КОРОЛЁВА: И все-таки, смотрите. Вот процесс потом. Ну, то есть процесс сейчас. Европа когда-нибудь потом. А деньги – вот они, вроде бы, сейчас. И из Москвы, и готовые, и цены на газ вам снижаются, и режим благоприятствования. Чего ж не взять?

Е.АЛЬБАЦ: Марин, вы меня спрашиваете про деньги, которые дают украинцам. Если б вы меня спросили про деньги, которые министр Силуанов пообещал, я не знаю, матерям-одиночкам или бедным людям в России, тогда бы я бы это готова была бы обсуждать.

М.КОРОЛЁВА: А давайте я тогда про это вас спрошу.

Е.АЛЬБАЦ: Я не понимаю, что такое «дадут»? Мы же с вами говорим о финансовых инструментах, да? Есть некоторая разница, Марина, между тем, что называется «живыми деньгами», и тем, что называется «вливание в финансовые инструменты, которые очень плохо котируются сейчас на бирже».

Еще раз. Украинские евробонды очень плохо котируются. С моей точки зрения, для нас, для налогоплательщиков, которые оплачивают эту историю, это крайне рискованная инвестиция.

М.КОРОЛЁВА: Да. Вот давайте я просто про это спрошу. Украинцы – они как-нибудь сами там разберутся со своими делами. А нам?.. Вот, Россия правильно делает, что она вкладывается в Украину?

Е.АЛЬБАЦ: Россия, с моей точки зрения (я много раз об этом говорила в этой студии) допустила чудовищную ошибку в своей внешней политике. Не первый раз, не второй, не третий и уже даже, наверное, не пятый, а именно что она пыталась Украину переломить через колено. В результате когда Янукович приезжал в Россию или там его представители приезжали в Россию, просили, что «мы не можем по такой цене платить за российский газ, нам столько газа не нужно, а нас принуждают по долгосрочному контракту покупать столько, сколько нам не нужно», и так далее. А Россия обвиняла Украину в том, что она ворует газ. И претензии обеих сторон, наверное, были совершенно справедливы.

И при этом украинцам отвечали «Нет-нет-нет, будете платить эти 410 долларов за тысячу кубов. Вы же в Харькове в 2010 году обязались по 510 долларов». Они говорили «Послушайте, но вы же Белоруссии сделали по 163? Вы же Армении сделали по 189? Вы Молдове сделали (там я уж сейчас не помню сколько, там тоже небольшая цена)?»

Вот, я не могу понять, вот, зачем надо было ситуацию с нашим ближайшим соседом доводить до катаклизма, чтобы потом сделать ровно то, о чем правительство Украины просило? Зачем надо было довести ситуацию до того, чтобы она взорвалась на Украине, и теперь сказать «Ой, да, мы теперь вам обещаем по 200 долларов или по 260 долларов за тысячу кубов»? Не понимаю.

М.КОРОЛЁВА: Я просто хочу уточнить. Для нас (ну, не для нас с вами конкретно, наверное, но для России, для налогоплательщиков) это серьезный удар по карману, когда берется там и изымается 15 миллиардов из Фонда национального благосостояния, например? Или снижается цена на газ для Украины?

Е.АЛЬБАЦ: Знаете, у нас российский бюджет, все-таки, исчисляется триллионами. Поэтому для нас существенный удар, когда недобор налогами триллион по 2013 году. Для нас существенный удар то, что рост 3-го квартала 1,2 ВВП. То, что рост индустриального производства по сравнению с аналогичным периодом 2012 года 0,1. То есть это вообще в пределах погрешности. То есть экономика российская встала и она начала сжиматься.

Вот это для нас очень серьезно. Для нас серьезно, что сейчас бюджет 2014 года... И это я напомню: всё, что происходит с российской экономикой и с российским бюджетом, это при том, что заложенная цена в бюджет и прогнозируемая цена на нефть была 97 долларов, а она была 107 долларов средняя по году. И при этом у нас дефицит бюджета 0,6% и даже Счетная палата не понимает, как удалось посчитать эти 0,6% и как мы знаем, у людей просто взяли и забрали их деньги (я имею в виду пенсионные накопления, которые были у людей, родившихся после 1967 года).

Поэтому я думаю, что, прежде всего, РФ должна была бы думать, все-таки, о своем бюджете и о своих бедных, и о том, что у нас все радиостанции, газеты и журналы собирают деньги на больных детей, которым не могут сделать операцию в России и поэтому они вынуждены уезжать за границу, да? Вот, может быть, РФ могла бы, на самом деле, взять на себя лечение вот этих отчаянных детей и их отчаянных родителей.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». +7 985 970-45-45 и в Twitter’е аккаунт @vyzvon – это для ваших вопросов.

Газеты, журналы, а также сайты. 2 закона приняла сегодня Госдума в первом чтении. Один – о внесудебной блокировке сайтов, если там есть призывы к массовым беспорядкам и экстремизму. Ну и второй закон – о призывах к сепаратизму. Это законопроект КПРФ о лишении свободы до 5 лет за призывы к разделению России. Сегодня прошло первое чтение.

Вот, что это означает для людей пишущих, для журналистики, для интернета, для журналов, для газет?

Е.АЛЬБАЦ: Мне кажется, что главный редактор «Эха Москвы» очень четко это всё назвал в свое время одним словом – «мракобесие». То, что мы наблюдаем в Государственной Думе, это мракобесие. То, что мы наблюдаем со всеми этими законами, это абсолютное мракобесие. То, что по амнистии будет так называемая широкая амнистия к 20-летию Конституции, де-факто выйдет из лагерей немногим больше тысячи человек, как сегодня говорил судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова, это просто за пределами добра и зла. Это, кстати, и отношение к российской Конституции.

То, что теперь будут закрывать сайты, потому что какой-то третьей спице в колеснице покажется, что здесь был призыв к экстремизму не пойми почему, или еще к чему, это совершенно очевидно. То, что нам работать будет труднее, да, безусловно. Нам и раньше-то было нелегко, а сейчас будет еще труднее.

К сожалению, российская власть всё время сейчас востребует инструментарий советской власти. Ей кажется, что если гаечный ключ еще крутануть на пару оборотов, то всё замечательно и колесо будет ехать. Нет, не будет ехать – будет так, как было при Брежневе. Знаменитый анекдот, когда Брежнев, там я не помню, с Подгорным или с Чаушеску сидит в вагоне и один другому говорит «Так мы чего ж не едем-то?» - «А мы сейчас закроем шторки, - говорит Брежнев, - и будем делать вид, что едем». Вот ровно этого добивается российская власть, и она уже добилась этого в экономике.

М.КОРОЛЁВА: Ну вот в том, что касается, все-таки, вот этого закона о публичных призывах к разделению России и наказании за него (там максимальное лишение свободы на срок до 5 лет), я вот пыталась понять, может быть, вспомнить, есть ли какие-то аналоги где-то? Ну, я не знаю, сепаратизм – он существует не только, наверное, в России, но и в других странах многие годы, многие десятилетия, столетия. Есть ли, по вашим сведениям, какие-то аналоги подобного закона о наказании за призывы к сепаратизму?

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, я помню, президент Эйзенхауэр ввел войска в Арканзас, когда в какой-то момент Арканзас отказался повиноваться федеральной власти. В США, в Техасе существуют довольно большие группы общественности, которые считают, что Техас богат и должен отделиться от США. Я не помню, чтобы кого-нибудь за это сажали.

Я не знаю, есть ли что-то в Испании, но...

М.КОРОЛЁВА: В связи с басками?

Е.АЛЬБАЦ: Да. Но мы только видим, что, на самом деле, ситуация с басками сейчас становится лучше, чем она была, например, при Франко. И мы знаем, что сепаратистские настроения очень усиливаются в авторитарных государствах.

М.КОРОЛЁВА: Есть Шотландия, например.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, Шотландия, да. Но Шотландия никогда не выйдет из состава Великобритании – там значительно серьезнее ситуация с Северной Ирландией, и мы помним, как многие годы Северная Ирландия вела борьбу за свое отсоединение и как взрывались бомбы в Лондоне и так далее. Это такая, тяжелая была история.

М.КОРОЛЁВА: Ну, есть Квебек, например.

Е.АЛЬБАЦ: В Квебеке был референдум.

М.КОРОЛЁВА: Был референдум, да.

Е.АЛЬБАЦ: Был референдум по отделению, никого не сажали, люди голосовали и референдум не поддержал отделения франкоязычного Квебека от остальной англоязычной Канады.

М.КОРОЛЁВА: Ну, здесь речь идет о референдумах, а в данном случае просто...

Е.АЛЬБАЦ: А здесь у на посажать.

М.КОРОЛЁВА: ...о публичных призывах.

Е.АЛЬБАЦ: Вот, вы очень правильно это заметили, Марина, что там идет речь о референдуме, о том, что власть обращается к гражданам и говорит «Мы хотим услышать, что вы по этому поводу думаете», а у нас власть говорит «А теперь будем сажать». Это и есть совок.

М.КОРОЛЁВА: Что можно с этим сделать?

Е.АЛЬБАЦ: Ничего.

М.КОРОЛЁВА: С подобным законом, например.

Е.АЛЬБАЦ: Ничего. С этим сделать ничего нельзя. Идет, еще раз, идет абсолютно мракобесный процесс, который рано или поздно закончится. Это демонстрация слабости власти всегда. Власть, которая начинает применять репрессивные меры, это всегда свидетельство ее слабости. Я думаю, что у людей в Кремле сносит крышу от ужаса, когда они видят цифры, прогнозы по экономике на следующий год. И когда они думают о том, что не дай бог там еще успокоится на Ближнем Востоке и цена на нефть начнет серьезно падать, и США уже экспортер энергетических ресурсов и разработка сланца начинается и в Европе, и так далее, то они думают: «Так, денег не будет, народ выходит на улицы. Все региональные бюджеты дефицитные. Люди выходят на улицы. Кошмар, нас снесут. Нет, Майдана мы не допустим». Как не допустить Майдан? Устроить здесь совок. Вот это ровно они пытаются сделать.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Мы встречаемся снова в этой студии через несколько минут.

НОВОСТИ

М.КОРОЛЁВА: И сегодня это «Особое мнение» с Евгенией Альбац, главным редактором журнала «The New Times». +7 985 970-45-45 и в Twitter’е по-прежнему есть аккаунт @vyzvon для ваших вопросов. Ну, вопросы приходили и по интернету, многие из них были связаны с последним выходом Владимира Путина к широкой публике. Ну, мы сейчас между двумя такими выходами, то есть между посланием федеральному собранию и большой пресс-конференцией в конце года, которую он обычно проводит.

Ну, давайте, может быть, сначала с послания федеральному собранию. Хочу вас спросить следом за нашими слушателями, что важного вы отметили в этом послании, если вообще отметили?

Е.АЛЬБАЦ: Деоффшоризацию. Вот, если это, действительно, процесс как-то будет идти, если он не будет носить выборочный характер, а именно что чужие должны будут из оффшора перевести деньги, а своим будет позволено (всяким Сечиным, Ротенбергам и так далее, Тимченко и прочим) держать деньги в оффшорах, если это будет, действительно, серьезный процесс, то мне кажется, это важная история.

М.КОРОЛЁВА: Вам кажется, это может коснуться всех, включая просто буквально первое лицо и его друзей?

Е.АЛЬБАЦ: Я не знаю, где сейчас деньги хранятся у первого лица. Я знала довольно неплохо схему в 2012 году, но я абсолютно убеждена, что она сейчас совершенно другая. Хотя, там тоже было несколько оффшоров.

Понимаете, это же... Мы же всё время имеем дело с избирательным применением закона. Поэтому ну как же?.. Это невозможно сказать, кого это коснется. Мне кажется, что это важная мера.

М.КОРОЛЁВА: А с чем вы связываете то, что Путин так много об этом говорил?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, потому что вся антикоррупционная затея Кремля – она абсолютно обвалилась. Потому что каждый раз, когда они говорят «Мы будем бороться с коррупцией», назначают очередного Плохого или хорошего, то все вспоминают про Сердюкова. А мы понимаем отлично, что у него сейчас статья о халатности и, скорее всего, по амнистии затронет, прежде всего, конечно, господина мебельщика. Так что, я думаю, что для широкой публики все разговоры про борьбу с коррупцией – они заканчиваются ровно в вопросе о Сердюкове. Ну вот и всё. Поэтому надо же как-то это делать.

Ну и потом, действительно, у них дыра в бюджете. Ну, вот, дыра в бюджете 2013 года 1 триллион. Понимаете, в чем дело? В следующем году, понятно, что она будет больше. Мы не понимаем еще, на сколько – это зависит от того, какая будет цена на нефть.

М.КОРОЛЁВА: То есть деньги, действительно, нужны и их будут искать в оффшорах?

Е.АЛЬБАЦ: Деньги очень нужны. Ну, вот то, что я слышала, там разговор идет о том, что там примерно 100 миллиардов долларов, то, что не выплачено налогами РФ. Наверное, я так думаю. Ну, мне хотелось бы верить, что, действительно, будут предприняты какие-то усилия для деоффшоризации, что это не будет инструментом передела собственности или ограбления очередного конкурента.

М.КОРОЛЁВА: А вот там были слова про аморальный интернационал, который многие отметили и потом цитировали. Вот, что это было, как вам кажется?

Е.АЛЬБАЦ: Я совершенно... И бесполая толерантность, и аморальный интернационал. Я хочу посмотреть на человека, который писал всё это дело. Я надеюсь, что это не Бадовский – мне кажется, он, все-таки, как-то, во всяком случае, раньше был умнее (может быть, правда, сейчас что-то с ним произошло). Я не понимаю, что это означает. Мне просто совершенно невдомек, что же они имеют в виду.

М.КОРОЛЁВА: Ну, хорошо. Тут близится пресс-конференция, 19 декабря она будет. Я посмотрела, у вас там есть вопросы, которые задали бы, как я понимаю, россияне.

Е.АЛЬБАЦ: 25 вопросов Путину.

М.КОРОЛЁВА: 25 вопросов Путину в журнале «The New Times». Ну, я хотела вас спросить, а какой бы вы вопрос задали, если бы у вас была возможность задать ровно один вопрос Владимиру Путину на такой пресс-конференции?

Е.АЛЬБАЦ: Я бы его, наверное... Ой, ну вот поскольку я имела некоторое отношение к этому материалу про 25 вопросов Владимиру Путину, то я задала бы каждый из этих 25 вопросов. На самом деле, там в каждом вопросе еще несколько вопросов.

М.КОРОЛЁВА: Почему вы опаздываете, например.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, например, почему вы опаздываете. Почему вы опаздываете к Папе Римскому, к Королеве и так далее? Вот, мне просто любопытно, Путин этим что хочет сказать себе, гражданам, миру? Вот, что это такое, да? Наверное.

Я бы, наверное, ему задала вопрос, думает ли о том, что его жизнь тоже конечна и его жестокость и немилосердие, которое проявлено в том проекте амнистии, который он отправил в Государственную Думу, говорит о том, что он – человек крайне жестокий, что ему не свойственно сострадание к людям, которые очень многие абсолютно незаконно сидят по тюрьмам и лагерям. А есть и те, кто сидят законно, но милосердие – это то, что поднимает правителя. И что самое важное, понимаете, почему, вот, амнистия... Мы говорим о гуманистическом характере амнистии.

М.КОРОЛЁВА: Так он же объявил амнистию. Вроде бы, объявил амнистию.

Е.АЛЬБАЦ: Он объявил... Еще раз. Тамара Морщакова говорила это здесь на «Эхо Москвы» о том, что из лагерей, собственно, выйдет примерно тысяча с чем-то человек. Остальные выйдут – будут прекращены дела там и так далее.

Понимаете, это очень важно. У нас и так очень озлобленное и жестокое общество, очень агрессивное. И вот эта гуманность – это то, что людям надо демонстрировать как цель, как инструмент управления, как то, что правитель говорит своим субъектам, потому что трудно говорить об отношениях Путина и народа как отношениях избранного президента и граждан, да? Ну ладно, пусть правитель и его субъекты. Что он хочет, чтобы в стране было больше милосердия, больше добра. И мне любопытно: неужели он никогда не думает о том, что жизнь его тоже конечна и рано или поздно за жестокость придется отвечать?

М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Тогда возникает вопрос, а зачем, собственно, вообще эта амнистия была объявлена? Мы сегодня не первый раз возвращаемся к вопросу амнистии. Как вам кажется, а зачем она тогда вообще, если, допустим, она коснется только тысячи человек?

Е.АЛЬБАЦ: Дело в том, что, помните, сначала весной долго шел разговор про амнистию по экономическим статьям. Это закончилось вообще отвратительным пшиком – там какое-то считанное количество людей просто вышло. Просто считанное (там я не помню, 10 или 20 человек). И это, конечно, произвело довольно сильное впечатление на людей, которые производят прибавочный продукт. Я напомню, что Путин сам не производит никакого прибавочного продукта как и все остальные чиновники – они исключительно тратят тот прибавочный продукт, который создают люди, которые работают, и в том числе бизнесмены, которые его производят. Это произвело совершенно дикий эффект. Об этом очень много говорили. Это первое.

Второе. Двадцатилетие Конституции. Двадцатилетие российской Конституции. Да, очень несовершенной, да, принятой в страшном 1993 году, году гражданской войны в Москве. И тем не менее, 20 лет основному закону, который по меткому определению «Новой газеты» давно превратился в Красную книгу. А это, между прочим, у нас Конституция – это закон прямого действия.

Между тем, 18 статей Конституции не просто не работают – они де-факто отменены так называемым вторичным законодательством, что само по себе является нарушением, если мне память не изменяет, 15-й статьи Конституции.

Поэтому я думаю, что созрело в окружении Путина представление, что, все-таки, надо как-то им какую-нибудь кость бросить, да? И дальше СПЧ, который возглавляет Федотов, и...

М.КОРОЛЁВА: Да, они предложили свой проект.

Е.АЛЬБАЦ: Они свой предложили проект. И, к сожалению, мы убедились еще раз в том, что никакого СПЧ нету, никакого Федотова в качестве помощника по правам человека просто не существует. То есть он существует, милый замечательный Миша Федотов, чудесный человек, только он ничего не может.

М.КОРОЛЁВА: Но тысяча человек выйдет – тоже немало.

Е.АЛЬБАЦ: Это у нас почти... У нас сидит сейчас, по-моему, 790 тысяч.

М.КОРОЛЁВА: Но даже если один выйдет, и то хорошо.

Е.АЛЬБАЦ: Конечно. Конечно. Но это двадцатилетие Конституции, понимаете? И еще раз повторяю, страна нуждается в милосердии. И это такая пощечина и Совету по правам человека, и помощнику президента по этим самым правам господину Федотову, и омбудсмену РФ Лукину, и так далее.

Понимаете, оказалось, что они ничего не могут. Просто ничего. И это еще раз говорит о том, что люди, которые пытаются стоять на коленях и что-то вымаливать и выпрашивать у правителя, они совершают колоссальную ошибку. Нельзя стоять на коленях. Вот, надо распрямиться, да? Человек, который защищает права человека, который представляет Совет по правам человека, обязан требовать от суверена милосердия, а не униженно просить и вилять хвостом.

М.КОРОЛЁВА: Чуть меньше минуты у нас. Не могу не задать вопрос тоже от слушателей по поводу РИА Новостей. Ну, если можно, коротко. Здесь спрашивает Илья: «Это логичный шаг власти или иррациональный?»

Е.АЛЬБАЦ: С точки зрения того, что используют советский метод, да, мы возвращаемся к ОПН. Было такое управление «А» дезинформации в Первом Главке и так далее. ОПН же это была такая крышка гэбэшная, которая занималась дезинформацией. Ну, сейчас этим будет заниматься Дмитрий Киселёв.

С точки зрения того, что в РИА Новости было вложено, как говорила Светлана Миронюк, миллиард долларов за 10 лет, это фантастика. Взять и просто закопать эти вложения в землю, потому что сейчас это там ликвидируется... Понятно, что ничего выгоднее, чем ликвидация, вообще не существует, особенно когда это государственное учреждение.

Но говорить об эффективности нашего государства не приходится – оно всё от начала до конца абсолютно не эффективно.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Я – Марина Королёва. Всем спасибо, всем счастливо.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.