Галина Тимченко - Особое мнение - 2013-10-02

О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, а в гостях у меня сегодня должна быть главный редактор Ленты.ру Галина Тимченко. Если кто-то не знает, Лента.ру – это ресурс, который, ну, новостной ресурс известный достаточно, который имеет непосредственное отношение.

Г.ТИМЧЕНКО: Здравствуйте. Извините, пожалуйста.

О.ЖУРАВЛЁВА: И вот наш гость уже с нами. Здравствуйте, Галина.

Г.ТИМЧЕНКО: Здравствуйте.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я представляю вас в том числе и как человека, вовлеченного в новостной процесс.

Г.ТИМЧЕНКО: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Потому что процесс над Гринпис, над их последней этой акцией, о которой мы все информированы и сегодня уже были предъявлены обвинения, с вами связан непосредственно, потому что вы утверждаете, что фотограф Денис Синяков работал там по вашему заданию?

Г.ТИМЧЕНКО: В том числе по моему заданию.

О.ЖУРАВЛЁВА: Пожалуйста, разъясните ситуацию еще раз. Потому что сведения у наших слушателей самые разрозненные. В частности, пишут о том, что... Илья, например, пишет: «Он сам говорил, что работает специально для Гринпис. Но Гринпис не является СМИ. Также он не был формально аккредитован, то есть по заданию СМИ не имел соответствующей бумаги на эту очередную акцию. И пожалуйста, разъясните эту неоднозначную ситуацию. Солидарность – это хорошо, но журналист не ребенок и должен понимать риски, где реальный репортаж, а где откровенная провокация.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, смотрите. Значит, во-первых, для того, чтобы прояснить ситуацию, работал ли Денис Синяков на Ленту.ру. 18 числа в тот день, когда была акция, репортаж Дениса Синякова с этой акции был опубликован на Ленте.ру. По-моему, вообще факт того, что репортаж уже опубликован, то есть факт публикации состоялся за сутки до задержания Дениса. Поэтому абсолютно однозначно мне больше, в общем, на самом деле, никаких подтверждений и не нужно было бы, если бы я была зрителем или слушателем «Эха Москвы».

Но для того, чтобы ситуация стала окончательно понятной, я расскажу, что вообще работа с фотографами – это совсем не работа со штатными журналистами или со штатными редакторами, да? Большинство фотографов (а у Дениса Синякова, надо сказать, есть имя в мире – это очень известный фотограф), большинство фотографов, в том числе и такие, которые работают с Лента.ру, это и Денис Синяков, это и Олег Климов, это и Юрий Козырев с нами работал некоторое время назад. И вообще есть фотографы мирового класса, которые работают в том числе и с Лентой. Это люди, в основном, работающие на себя. И надо это четко понимать, что эти люди то, что называется «стрингеры». И вообще это общемировая практика, что стрингер тогда, когда уезжает по своему собственному плану куда-то что-то снимать, он заинтересованное издание ставит в известность. В данном случае Денис Синяков был в редакции Ленты.ру и общался с директором фотослужбы Ириной Меглинской и сказал, что «Я собираюсь с «Арктик Санрайз» поездить по Арктике». Она сказала: «Денис, пожалуйста. У нас право первой ночи. Всё, что ты там отснимешь, Лента готова взять».

У нас с Денисом договор, и не один договор. Сегодня я проверила, последний акт сдачи-приемки перед тем, как мы опубликовали съемки от 18 октября, был от 16 сентября с ним. Вот. Я специально проверила все договора и акты сдачи-приемки фотографических работ, за что, собственно, мы Денису и платили.

Так вот. Денис уехал на «Арктик Санрайз», и надо сказать, что когда мы узнали, что будет акция Гринписа, мы ему позвонили туда и сказали «Денис, отснимешь нам саму акцию?» Он сказал «Да, конечно, отсниму». Он отснял, он успел это передать, а потом «Арктик Санрайз» был взят доблестным спецназом ФСБ, насколько я понимаю, они были заперты в своих каютах и в течение суток он не выходил на связь. А потом он и не мог выходить на связь, потому что их отбуксировали в Мурманск и дальше мы выходили на связь только с его женой и с его адвокатом.

Откуда взялась история, что журналист должен быть снабжен еще какими-то 32-мя бумажками, я не очень понимаю. У журналиста есть договор с изданием, у журналиста есть пресс-карта, у журналиста есть задание, полученное им и от главного редактора, и от директора фотослужбы.

Я так понимаю, что, в основном, московскую публику приучили к тому, что после декабрьских демонстраций на Болотной площади 2011 года после выборов в Госдуму, ГУВД Москвы выступило с таким обращением к главным редакторам, что «пожалуйста, если вы не хотите, чтобы ваших журналистов задерживали... Слишком много людей с пресс-картами, - сказали они тогда, - на этих митингах. Выдавайте им, пожалуйста, еще редакционные задания».

О.ЖУРАВЛЁВА: Путевки такие.

Г.ТИМЧЕНКО: Путевки такие, да. Но, ведь, понимаете, что работа фотожурналиста, что работа специального корреспондента вообще ни разу не связана с этими так называемыми редакционными заданиями. Когда затопило Крымск, спецкор Ленты Полина Никольская прыгнула в поезд и поехала. У нее не было никакого кроме ее пресс-карты и телефонного разговора со мной, у нее не было никакого задания.

Когда убили отца Павла Адельгейма, мы поймали Андрея Козенко в метро, он просто пересел на следующую ветку и поехал на вокзал, взял билет на поезд в Псков. И на ближайшем поезде, на перекладных, на электричках ехал в Псков, чтобы утром оказаться там. Как вы думаете, я же в час ночи не поеду взламывать редакционный сейф, чтобы обязательно выписать ему бумажку и поставить печать. В данном случае с Денисом ситуация в некотором смысле другая, но такая же. То есть мы знали, что он будет на «Арктик Санрайз», мы дали ему это поручение, мы приняли от него работу и мы ее опубликовали.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я напомню, что со своим особым мнением сегодня главный редактор Ленты.ру Галина Тимченко. Еще один вопрос, связанный с Денисом. Может быть, начнем, продолжим после перерыва. Что за сегодняшняя история с попыткой как-то за него походатайствовать?

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, понимаете, в чем дело? Мы находимся в контакте с адвокатом Дениса и с его женой. В настоящее время, насколько мне известно, адвокаты будут ходатайствовать об изменении меры пресечения. Для того, чтобы суд принял во внимание то, что Денис, на самом деле, является не просто известным фотожурналистом, но и в данном случае выполнял задание, нужно личное поручительство, в том числе людей, которые знают его по работе ли или по личной жизни.

Мы написали в суд обращение и дали скриншоты публикации, и сегодня я, собственно, писала личное поручительство за Дениса с тем, чтобы ему изменили меру пресечения. И речь идет только об изменении меры пресечения на домашний арест или на подписку о невыезде.

Там в Мурманске снята квартира для него и заключен договор. Я сегодня пыталась, но несколько нотариусов отказались подписывать такую бумагу.

О.ЖУРАВЛЁВА: Мы продолжим этот разговор с Галиной Тимченко, главным редактором Ленты.ру. Меня зовут Ольга Журавлёва. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, с особым мнением сегодня Галина Тимченко, главный редактор Ленты.ру. И, Галина, вы перед перерывом успели сказать, что несколько нотариусов вам отказали заверить ваше ходатайство за Дениса Синякова.

Г.ТИМЧЕНКО: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы какие-то объяснения слышали, почему отказались?

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, я слышала, к сожалению, объяснения не самого нотариуса, а помощника нотариуса. Она сказала, что тот нотариус, который отказал нам первым, находится в предпенсионном возрасте и очень боится отзыва лицензии или каких-то неприятностей, связанных с тем, что она заверяет мою личную подпись под моим личным ручательством за Дениса Синякова.

Еще 2 нотариуса отказались без объяснения причин. Они выясняли, что они будут должны сделать, под каким документом заверить подпись. И только 4-й нотариус по счету согласился без вопросов.

Но к чести нотариальных контор Москвы я хочу сказать, что мне сегодня сообщили, например, Юрий Сапрыкин, который в том числе ручается за журналистов, которые находятся сейчас в СИЗО мурманском, в том числе еще один журналист, он сказал, что в Москве 2 нотариальных конторы работали безотказно и приняли его, в общем.

О.ЖУРАВЛЁВА: В 12-миллионной Москве 2 нотариальные конторы.

Г.ТИМЧЕНКО: Да, да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но даже если Денис Синяков преступник по всем там возможным, я не знаю, оценкам, то ходатайство об изменении меры пресечения-то заверить в чем проблема?

Г.ТИМЧЕНКО: Не объясняют, в чем проблема, отказываются разговаривать. То есть единственное, что мы узнали, что они боятся каких-то мифических неприятностей или отзыва лицензии. Все остальные просто отказывались. Когда выясняли, что речь идет об «Арктик Санрайз»... А нотариус, которая пришла ко мне в редакцию, собственно, со всеми документами заверить, она спросила «А зачем вы за него вступаетесь? Ведь, мне по телевизору показали, что они же там всё захватили». Вот.

Когда я спросила «А как вы считаете, люди на резиновых лодочках с баннером, который они собирались развернуть, могут захватить огромную нефтяную платформу?», она сказала «Ну, наверное, нет». Ну, в общем, мы с ней сошлись на... Я ей рассказала свое видение ситуации. Она вздохнула, сказала «Ну, тогда без комментариев».

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну а теперь уже, если можно, комментарии от вас, ваше особое мнение. В какой мере был нарушен закон, по-вашему, вот этой акцией?

Г.ТИМЧЕНКО: Мне кажется, что ни в какой мере не был нарушен закон. Это мое совершенно четкое мнение. Во-первых, судно «Арктик Санрайз» находилось в 34 морских милях от границ РФ. Они находились в свободной экономической зоне. По заверениям и Гринпис, и, собственно, тех людей, которые находились на судне, они не пересекали 500-метровую зону безопасности, которой окружена сама платформа. Кроме всего прочего, российские патрульные катера сопровождали в течение суток судно «Арктик Санрайз». Кроме всего прочего, ведь, инкриминируют экипажу «Арктик Санрайз» пиратство, захват чужого имущества.

О.ЖУРАВЛЁВА: 14-ти уже предъявлены обвинения.

Г.ТИМЧЕНКО: Да. Захват чужого имущества с целью завладения.

О.ЖУРАВЛЁВА: С корыстной целью, да.

Г.ТИМЧЕНКО: С корыстной целью. Скажите, пожалуйста, какая же корыстная цель в вывеске баннера и в том, что на резиновых лодках люди подплыли к огромной нефтяной платформе, которая стоит в Печорском море? Мне кажется, что это абсолютно высосанная из пальца история, это какая-то игра мускулами или я не знаю, какие игры здесь ведутся. Но то, что это абсолютно не соответствует действительности, и то, что 227-я статья, ну, никаким боком не относится к судну «Арктик Санрайз» и к Гринпис в целом... Все же прекрасно знают и, в общем, в России, к сожалению, ну, во всяком случае, в Москве (не буду говорить обо всей России), в Москве довольно скептическое отношение к акциям Гринпис. И даже, я хочу сказать, что я отношусь...

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, Гринпис – это такие экстремисты-экологи.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, понимаете, в чем дело? Люди, которые зажигают фаеры, вывешивают баннеры, называть их экстремистами, ну, я не знаю, ну, всё равно, что «Эхо Москвы» называть, там не знаю, рупором Госдепа. Ну, это смешно. Это, на самом деле, не так.

Люди подплыли, вывесили баннер, повисели там 2 часа, предположим даже, или приковали себя цепями к какой-нибудь решетке, постояли. Мы по привычке усмехнулись и прошли мимо. В чем же здесь экстремизм? Я даже экстремизма здесь не вижу.

Люди заявили свой гражданский протест. Да, им не нравится, что осваивается арктический шельф. Да, им не нравится, что платформа, которая на сегодняшний день принадлежит Газпрому, это списанная платформа Хаттон, которая там 80-х годов рождения. Что ее не могут запустить... То есть им не то, что не нравится, а ее не могут запустить из-за бесконечных неполадок. Что 4 раза переносились сроки ввода в эксплуатацию. Да, конечно, имеют полное право (они выразили свое отношение). Здесь нет ни хулиганства, ни экстремизма. Вот, я думаю, так.

О.ЖУРАВЛЁВА: А как вы считаете, ну, в нынешних условиях и зная все реалии, какие перспективы этого дела?

Г.ТИМЧЕНКО: К сожалению, мне почему-то кажется, что перспективы очень тяжелые.

О.ЖУРАВЛЁВА: Дмитрий Медведев предлагает ужесточить наказание за проникновение на нефтегазовые объекты.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, это, в общем...

О.ЖУРАВЛЁВА: Российский премьер мотивирует свою инициативу заботой о государственной безопасности.

Г.ТИМЧЕНКО: Ожидаемо. Нефть – это наше всё. Я прекрасно понимаю. Ну, в общем, граждан можно не защищать особенно. Пенсионные накопления можно отбирать. А нефтяные платформы – конечно, надо защищать. Особенно неработающие нефтяные платформы. Это, безусловно, конечно, очень ценное имущество.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Так, хотя, вот, некоторые наши слушатели считают, что это всё неправда, всё, что вы говорите.

Г.ТИМЧЕНКО: Вы знаете, у меня на этот случай припасена даже одна история. У меня в рубрике «Наука и техника» (он ведет рубрику «Наука и техника») работает Андрей Коняев. Он – математик. Он написал однажды колонку, где математическим методом доказал, что соврать проще, чем опровергнуть ложь. Что опровергать ложь – это всегда сложнее, чем соврать.

Я не буду опровергать ту ложь, которую говорят в мой адрес. У меня есть публикация, у меня есть договор, любой человек, пожалуйста, не вопрос, напишите мне электронное письмо, я вам копию договора с Денисом Синяковым предоставлю. А для того, чтобы найти его публикации на Ленте.ру, достаточно, в общем, зайти в раздел «Фотогалереи».

О.ЖУРАВЛЁВА: Мангуст пишет: «А, вот, если б вы заранее знали об акции террористов и вместо того, чтобы предупредить об этом ФСБ, послали туда фотографа. И что тогда прикажете с вами делать? Случай-то похожий».

Г.ТИМЧЕНКО: С нами ничего делать не нужно. Вообще не стреляйте в журналиста – он играет как умеет. Это как пианист. Журналист не участник событий. Тот же самый Сергей Пономарёв, который тоже один из самых хороших российских фотографов, он снимал в Сирии под пулями. И что прикажете ему делать? Это его работа – снимать.

Ведь, понимаете, в чем дело? Когда мы провели эту акцию «День без картинок», ну, по-моему, все читатели поняли, что не будет фотографов – они не получат достоверной информации. Нет более достоверной информации чем настоящий фоторепортаж с места событий. Написать можно всё, что угодно – здесь вы имеете шанс увидеть своими глазами, благодаря самоотверженной работе фотожурналистов и фоторепортеров.

Я не очень понимаю... Хорошо, можно относиться плохо к нам, пишущим людям. В конце концов, слова – вещь лукавая. Но то, что делают фоторепортеры, достойно, по-моему, самых высоких похвал. Это абсолютно бесстрашные люди.

О.ЖУРАВЛЁВА: «Для меня вы как хакеры из Анонимус, которые за свободу в интернете», - пишет Серж.

Г.ТИМЧЕНКО: О’кей. Ну, не вопрос. Для вас – так, для других – иначе. Имеете полное право.

О.ЖУРАВЛЁВА: Есть, правда, еще одно сообщение от Толи Д: «Здравствуйте, Галина. Я вас очень уважаю. У меня всё».

Г.ТИМЧЕНКО: Спасибо вам большое.

О.ЖУРАВЛЁВА: Давайте, все-таки, если можно, резюмируем эту историю. Вы считаете, что журналист имеет право переходить, ну, скажем так, границы дозволенного?

Г.ТИМЧЕНКО: Я не знаю, что такое границы...

О.ЖУРАВЛЁВА: Воспользоваться информацией, которую кто-то упустил, скажем.

Г.ТИМЧЕНКО: Понимаете, в чем дело? Во-первых, да, я так считаю. Во-вторых, статья 47-я закона о СМИ, если мы, все-таки, вернемся к Денису Синякову, очень четко говорит, что журналист не просто имеет право, а никто не может ему воспрепятствовать делать свою работу в зоне конфликта, в зоне массовых беспорядков, в зоне каких-то вооруженных столкновений. Более того, наоборот, ему никто не может это запретить сделать и никто не может ему препятствовать это сделать. Вот это есть нарушение закона. А то, что делал Денис, абсолютно законно – он работал в рамках профессии.

О.ЖУРАВЛЁВА: «Можно отвлеченный вопрос? – Сергей из Подольска. – Корабли Гринпис на нефтепродуктах работают или на арбузных корках?»

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, я же не Гринпис, господа. Мы про другое.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть вы не разделяете, в общем, в целом, позиции Гринпис?

Г.ТИМЧЕНКО: Мы сейчас говорим конкретно о журналистах, которые вот... Я лично пришла сюда только для того, чтобы сказать, что, понимаете, в чем дело? Ведь, в следующий раз я пошлю своего спецкорреспондента, например, на акцию нацболов. Это запрещенная организация. Его припишут к нацболам, арестуют и осудят как экстремиста. Я не хочу, чтобы это повторилось.

Точно также я пошлю своего корреспондента в зону затопления, например, не дай бог, или в зону каких-то стихийных бедствий. Ему скажут, что он нарушил режим. А, ведь, у нас впереди Сочи и там режимные объекты. И, значит, тоже журналистов будут хватать? Я просто, собственно, хочу сказать про это – что журналисты работают для того, чтобы у зрителей открывались уши и глаза, для того, чтобы они получали информацию. Мы не претендуем на правду – мы сообщаем информацию.

О.ЖУРАВЛЁВА: «О том, что «Санрайз» идет к платформе, известно было задолго, цели были заявлены, - пишет Люда из Петербурга. – Если так страшно, почему допустили? Накосячили силовики, пусть они и отвечают».

Г.ТИМЧЕНКО: Вот и я про то же. Их сутки сопровождали катера. Почему допустили? Почему не окружили, не подпустили к платформе?

О.ЖУРАВЛЁВА: Я так понимаю, что Гринпис обычно сообщает о своих акциях заранее.

Г.ТИМЧЕНКО: Обязательно, да.

О.ЖУРАВЛЁВА: И ставит в известность о том, что судно вышло и так далее, потому что никто не заинтересован в том, чтобы их просто там расстреляли.

Г.ТИМЧЕНКО: Абсолютно. Они заранее объявляют о своих акциях.

О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно. Так. Есть еще тоже несколько вопросов, связанных с последними событиями. «Где проходит грань между журналистом и активистом?» - вот еще интересный вопрос. Бывали ли у вас такие истории, когда вы понимали, что журналист еще и активист?

Г.ТИМЧЕНКО: Бывали такие истории, и я... Ну, к сожалению, если позволите, я не буду называть фамилий.

О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, совершенно не обязательно.

Г.ТИМЧЕНКО: Но, как бы, я отстраняла журналистов от этой темы, когда я понимала, что он переходит на одну из сторон. Ну, в частности, мы писали несколько репортажей об Антифа. И люди, которые разрабатывали сначала эту тему, абсолютно очевидно склонялись в своих симпатиях – это было видно – на сторону Антифа. И я отстранила человека от текста.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы хотите сказать, что в данном случае Денис Синяков никак не являлся активистом Гринпис?

Г.ТИМЧЕНКО: Нет, конечно. Нет, конечно. Человек, освещающий чью-то деятельность, не обязательно освещает ее с чьей-то стороны.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так. Про цель акции, наверное, лучше обращаться к представителям Гринпис и так далее.

Г.ТИМЧЕНКО: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот Анатолий считает, что журналист, освещающий акцию со стороны нарушителей закона, террористов и прочих гринписовцев, становится ответственным наравне с ними.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, он... Конечно, его право так считать. Но вы знаете, например, что, по-моему, в корпоративном журнале Газпрома в этом месяце огромный репортаж Дениса Синякова с обратной стороны – с нефтеплатформ и нефтяных разработок Газпрома. Вот, ровно выходит сейчас этот журнал газпромовский. Мне его вчера показали.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Я еще раз напомню, что у нас со своим особым мнением в студии Галина Тимченко, главный редактор Ленты.ру. Еще несколько вопросов, таких, совсем коротких. Как вы относитесь к выдвижению нашего президента на премию мира, например? Вы как-то к этому относитесь?

Г.ТИМЧЕНКО: Нет, ну как к этому можно относиться? Насколько я знаю регламент, на Нобелевскую премию мира можно выдвинуть даже вас и меня, ну, была бы инициативная группа. Мы соберем своих друзей, они напишут письмо в Нобелевский комитет, Нобелевский комитет обязан это принять. А уж что будет решать сам Нобелевский комитет, это большой вопрос. Поэтому выдвижение – это ровно ничего не значит и ничего не стоит. Ну, обычно нобелевских...

О.ЖУРАВЛЁВА: А по истории Нобелевских премий мира, по-моему, ничего удивительного не будет.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, во-первых, ничего удивительного не будет. Во-вторых, мне кажется, что Нобелевская премия особенно мира в последнее время немножко потускнела.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо, скажем так изящно. Много всевозможных критических и восторженных замечаний в ваш адрес. Мы вернемся в эту студию после небольшого перерыва. «Особое мнение», Галина Тимченко, главный редактор Ленты.ру. Меня зовут Ольга Журавлёва. Не забывайте писать +7 985 970-45-45. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в студии – Галина Тимченко, главный редактор Ленты.ру. Ну, если можно отвлечься от уже, собственно, «Арктик Санрайз» хоть ненадолго, еще одна история, странная, на самом деле.

Минюст обнаружил экстремистские высказывания на сайте Иносми.ру. Как выяснили правозащитники из центра СОВА, некоторое время была угроза блокировки этого портала. Комментарий, как заявили в этих органах, экстремистского содержания к одному из материалов был признан таковым, комментарий был удален. Но тем не менее, он был признан и началась какая-то вот такая вот... Машина была запущена. К счастью, всё, вроде бы, кончилось и, вроде бы, Иносми в результате не пострадали. Но, тем не менее, есть некий сигнал и звонок. Вроде бы, речь шла о том, что комментарий у нас...

Г.ТИМЧЕНКО: Вы знаете, про комментарий довольно четко говорит закон о том, что из Роскомнадзора к нам должно прийти представление, мы должны в течение суток удалить этот комментарий и потом мы уже можем оспаривать.

Но как мы, в общем, отдаем себе в этом отчет, что мы не будем оспаривать право читателей сказать гадость в комментарии, да? Поэтому обычно, ну, на самом деле, мы получаем в среднем 5-7 таких писем, ну, где-то в месяц, может быть, в 2 месяца (вот так), из Роскомнадзора.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы регулярно какой-то комментарий удаляете.

Г.ТИМЧЕНКО: Мы регулярно удаляем, да, потому что, к сожалению, правил дискуссии придерживаются далеко не все читатели, и, в общем, закон довольно четко разграничил контент на сайте и то, что говорят читатели. Просто мы должны это вовремя удалять. Я, как бы, большой проблемы в этом не вижу.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Есть еще такой тоже вопрос. ГвоздикА (подписывается): «Что вы думаете о развитии свободы слова в дальнейшем? Будет ли происходить завинчивание гаек?»

Г.ТИМЧЕНКО: Знаете, свобода... Простите, можно в эфире сказать? Это как беременность – это или есть, или нет. Она не может быть в развитии. Свобода – это, как бы, такая, абсолютно...

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, беременность в развитии может быть.

Г.ТИМЧЕНКО: Нет, беременность, как бы, она есть либо нет. Вот. Ну, или есть свобода, или нет свободы. Не бывает свободы, там... Вот, когда говорят «ограничения свободы», ну, это же вранье, да? Вот, ограничение свободы, тюрьма. На самом деле, это не свобода. То есть или свобода, или не свобода. Поэтому вопрос, наверное, стоит «Будет свобода слова или не будет свободы слова?»

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть сейчас ее нет, по-вашему?

Г.ТИМЧЕНКО: Да я думаю, что нет, конечно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, подождите. У вас существует, под вашим чутким руководством существует вполне себе информационный портал, представляющий всё, что только можно себе представить, дающий задания человеку на акции Гринпис.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, это же... Это же как и «Эхо Москвы». Это же дырочка для выпуска пара, насколько я понимаю.

О.ЖУРАВЛЁВА: А, то есть это, все-таки...

Г.ТИМЧЕНКО: Мы же говорим в целом, как бы. В целом о ситуации в СМИ. Поэтому если говорить в целом, то мы, в общем, очень тоненькая дырочка для выпуска пара.

О.ЖУРАВЛЁВА: А были у вас в последнее время какие-то проблемы с публикациями на вашем сайте?

Г.ТИМЧЕНКО: Да вы знаете, я как-то вообще не упомню. Последние проблемы серьезные, которые у нас были, были связаны с выборами 2011 года. А с тех пор как-то я особенно и не припомню.

О.ЖУРАВЛЁВА: А в чем они выражались?

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, у меня требовали убрать статью, которая называлась «Карусель сломалась» с сайта.

О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно. А с этими выборами, кстати, всё было честно и прозрачно, как нам и сказали, московским и я имею в виду?

Г.ТИМЧЕНКО: У меня в редакции, по-моему, 7 членов УИК. Ну еще и около редакции тоже некоторое количество работающих в холдинге людей в УИК. Насколько я понимаю, всё, что было на участках, всё было довольно прозрачно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Согласны вы, кстати, с мнением Иванова, что низкая явка на выборах – свидетельство здорового общества?

Г.ТИМЧЕНКО: Вы знаете, совершенно не согласна. Свидетельство здорового общества... То есть здоровенький ребеночек – он активный. А когда ребеночек пассивный, лежит бледненький, это означает, что ребеночек болен. Точно так же и с обществом.

Здоровое общество – это общество активное. Когда общество пассивное, оно абсолютно точно нездорово. А я это называю «Выученная беспомощность». Это, в общем, абсолютно термин, который я подсмотрела в какой-то психологической статье, это когда люди говорят «Ну а что мы можем? Что от нас зависит? Ну, мы тогда вообще никуда не пойдем». Это как раз признак болезни, а не признак здоровья. Это господин Иванов так, на всякий случай. Он же, как бы, за бодрость духа, грацию и пластику, насколько я понимаю. Леопарды, балерины – они же не могут быть пассивными.

О.ЖУРАВЛЁВА: С другой стороны, нам всегда говорят, что за рубежом там есть страны, где не знают...

Г.ТИМЧЕНКО: Это вранье. Это вранье.

О.ЖУРАВЛЁВА: ...как зовут премьер-министра, явка всегда низкая на выборах, никому это не надо.

Г.ТИМЧЕНКО: Это вранье, неправда. Неправда. Недавно прошли выборы в Германии, например.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да.

Г.ТИМЧЕНКО: И где ж там низкая явка?

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, там как раз острая ситуация, там общество...

Г.ТИМЧЕНКО: Вот. А в чем же острая ситуация? Ангела Меркель идет на третий срок. В чем же? Стабильность, наоборот. Госпожа канцлер демонстрирует нам потрясающий образец стабильности. А люди активны. И явка активна.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хм. Не отпускает тема журналистов просто никак. Это понятно.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну да, я знаю. Мы как раз тот самый гвоздь в причинном месте, который не позволяет обществу сидеть ровно на попе.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Журналист вполне себе участник событий, он – их рупор в этом случае. Если завтра сирийские или кенийские головорезы вас позовут осветить их рейд, пойдете? Когда цель противоправна и понятна журналисту, он своим умыслом ее охватывает и это элемент субъективной стороны этого самого процесса. В данном случае вторжение на особо опасный производственный объект, к тому же по правовому статусу это как чужой корабль. Ну, то есть всё плохо.

Г.ТИМЧЕНКО: Нет, ну, как бы... Ну, что тут возразишь-то? Тут нужно начинать просто возражать с первого слова. Во-первых, что касается кенийского теракта. Например, агентство Associated Press освещало этот кенийский теракт, и именно фотографиями. Это одни из самых страшных и тяжелых фотографий, это одна из самых лучших историй про то, что творят террористы, когда они захватывают мирных людей. Значит, фотографу в данном случае предлагалось спрятаться под тумбочку и не снимать ни операцию спецназа, ни то, сколько людей лежит там под прилавками, ни то, как увозит скорая помощь пострадавших. Предлагается вообще никак сердце не задействовать в этом.

То есть наша задача помимо того, чтобы информировать, еще немножечко сказать «Ребята, посмотрите, что бывает. В мире много горя».

О.ЖУРАВЛЁВА: «Может ли журналист быть оппозиционным или провластным?» - спрашивает Сергей.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, вы знаете, смотря, что говорить, что вы имеете в виду под словом «журналист». Ведь, журналистика – это точно так же, как можно сказать слово «артист», но это один будет артист балета, другой будет артист кино, третий будет артист драматического театра. Я, опять же, про всех сказать не могу. Вполне может быть, что колумнист может быть абсолютно точно провластным или резко оппозиционным. Человек, который занимается журналистикой, скажем, не факта, да? Это человек-обозреватель, скорее всего.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть не репортер.

Г.ТИМЧЕНКО: Не репортер. Что касается новостной журналистики, то нам здесь как раз... Ну, это пожалуй что профнепригодность, когда ты говоришь «Я за оппозицию» или «Я за власть». Это, пожалуй, профнепригодность. Ты всего лишь зеркало, в котором отражается то, что происходит.

О.ЖУРАВЛЁВА: А скажите, пожалуйста, если вы вдруг обнаруживаете, что журналист как в случае с Денисом Синяковым превращается в ходе процесса, встает на одну из сторон, вы откажетесь от сотрудничества с ним?

Г.ТИМЧЕНКО: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть если он, не знаю, явственно сочувствует одной из сторон?

Г.ТИМЧЕНКО: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но в этой-то ситуации, когда человек уже...

Г.ТИМЧЕНКО: А в этой ситуации нет сторон. Понимаете, в чем дело? Меня восхищает человек, который написал вот это. То есть он бодро встал на сторону Газпрома и сказал «Все, что газпромовское, то даже не подплывай». Ну, то есть «Кыш! Не сметь снимать!» Ну как? Ну, это смешно. Человек может снимать всё, что хочет. Находится он со стороны моря или находится он на платформе. Какая разница? Он снял акцию Гринпис. Ну, как бы, господа, ну, правда, ну, давайте учиться слушать. Это, правда, не работающая платформа. Какой такой особо опасный объект, который всё никак не могут запустить, да? Из 36-ти тех скважин и 18 должны добывать, по-моему, не работает ни одна. И боюсь соврать (заранее прошу прощения, если вдруг я не точна), но, тем не менее, они не могут... Какой такой особо опасный? Сваи в море – это особо опасный объект? Ну, давайте тогда не будем ходить в метро. Вот это уж точно особо опасный объект.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот Танька пишет: «Не надо передергивать. Репортер Associated Press пришел не вместе с террористами».

Г.ТИМЧЕНКО: А с каких пор Гринпис – это террористы? Господа, очнитесь, пожалуйста.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, проблема Синякова в том, что он пришел вместе с ними.

Г.ТИМЧЕНКО: Господа, очнитесь, пожалуйста. Это мирная организация. В списке террористических и экстремистских организаций, опубликованных на сайте ФБР, ФСБ или Интерпола, не значится Гринпис к моему, в общем, удовольствию. Это мирная экологическая организация общественная.

О.ЖУРАВЛЁВА: А, кстати, а если была бы такая организация, ну, скажем, на грани фола?

Г.ТИМЧЕНКО: Бывает такое, бывает такое. И тут, как бы, каждый решает сам для себя.

О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите, а еще, вот, финансовый вопрос наших слушателей страшно занимает. В такие дорогостоящие поездки Гринпис журналиста за свой счет катит?

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, что значит «дорогостоящие поездки»? Доехать до Мурманска на поезде? Ребят, ну, это каждому, в общем, по карману. В основном, стрингеры, на самом деле, действуют так. Они живут на то, что заработали с предыдущей, как бы, своей работы и на эти деньги едут. А потом получают деньги за опубликованные фотографии.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы не оплачивали эту командировку изначально, не покупали никаких билетов?

Г.ТИМЧЕНКО: Нет. Никогда, Мы никому не оплачиваем. Ни Олегу Климову, ни Сергею Пономарёву мы не оплачиваем командировку. Единственное возможно, что если мы делаем какой-то большой, длинный спецпроект и нам нужен фотограф, то мы оплачивали командировку. Когда мы делали большой спецпроект, посвященный 20-летию развала СССР. Это был единственный случай. Но это не новостной проект, это был абсолютно общественно-политический такой проект.

О.ЖУРАВЛЁВА: Таня пишет: «Право сильного кто-то отменил? Ведь, хозяин-барин». Ну, будем смотреть, как хозяин решит. Хотя, один из хозяев только что сказал, что нужно усиливать ответственность, а другой сказал, что это никакие не пираты.

Г.ТИМЧЕНКО: Ура.

О.ЖУРАВЛЁВА: Между прочим.

Г.ТИМЧЕНКО: Ура.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, не знаю. Не знаю, какой лучше подействует.

Г.ТИМЧЕНКО: Ну, на самом деле, все сигналы, которые поступали по предыдущим всем делам, ни к чему, ведь, в общем, толком не приводили. Человек высказал свое мнение такое же как все остальные.

О.ЖУРАВЛЁВА: Галина Тимченко со своим особым мнением, главный редактор Ленты.ру была сегодня гостем этой программы. Меня зовут Ольга Журавлёва, всем спасибо, всего доброго.

Г.ТИМЧЕНКО: Спасибо.