Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2013-09-25

А.ПЛЮЩЕВ –В программе "Особое мнение" сегодня экономист Сергей Алексашенко, добрый вечер!

С.АЛЕКСАШЕНКО – Добрый вечер!

А.ПЛЮЩЕВ – Меня зовут Александр Плющев. Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45, в которых, я надеюсь, будут содержаться вопросы для Сергея Алексашенко. Такие же вопросы можно задавать и через Твиттер, аккаунт vyzvon. Я подумал в самом начале, было бы хорошо или нет, если бы ввели почасовую оплату труда, о целесообразности чего сегодня говорил министр Силуанов. Для меня лично, этот час бы мне, как посчитали? Мы работаем 40 минут…

С.АЛЕКСАШЕНКО – Пополам со мной.

А.ПЛЮЩЕВ – Но, то, что пришел и готовился, и когда? И, если бы я с утра готовился – это как? И так далее. Но, здесь, я думаю, с Венедиктовым как-то разберемся, наверное, он разберется.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Он установит всем ненормированный рабочий день и установит минимальную оплату труда на уровне, установленном законом, если он будет вам ее платить…

А.ПЛЮЩЕВ – Скажите, мы останемся ему должны?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Конечно. Ну, конечно, минимум какой-то он вам должен будет заплатить. Во всех странах, где есть минимальная почасовая ставка труда – это защита людей с наиболее низкими зарплатами. Я подозреваю, хотя журналисты "Эхо Москвы" всегда, как и любые нормальные работники жалуются, что платят мало…

А.ПЛЮЩЕВ – Мало.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Мало. Откровенно мало. Вот, Венедиктов там сидит – пусть слышит: я вас поддерживаю.

А.ПЛЮЩЕВ – Нам и вот, звукорежиссер Светлана машет – мало, мало ей.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Она согласна. Ну, конечно, вы получаете существенно выше, чем люди, которые получают на минимальном уровне. Поделите наш МРОТ – сколько он там? – 5 тысяч рублей, 6 тысяч рублей на 40 часов в неделю, и на 4 недели – вот, на 160 часов вы делите и получаете 40 с небольшим рублей в час. Это вас спасет?

А.ПЛЮЩЕВ – Маловато!

С.АЛЕКСАШЕНКО – Маловато будет. Я думаю, что, если таким же образом подойти, то, конечно, это не для журналистов "Эхо Москвы", это не для людей, получающих зарплату выше минимальной.

А.ПЛЮЩЕВ – Хорошо. Вот, допустим, мы здесь вдруг договорились, что мы пожертвовали как-то своим благополучием – хотя этого не было, - но, тем не менее, в целом для страны, в целом для людей, которые работают – для кого лучше, для кого хуже? Выяснили уже, что для журналистов и для людей, получающих зарплату выше среднего, наверное, это никак.

С.АЛЕКСАШЕНКО – На самом деле, я бы говорил о другом. Мне кажется, что почасовая минимальная оплата труда или этот пресловутый МРОТ – минимальный размер оплаты труда, или минимальная ставка тарифная по бюджету – это важно, конечно, но у нас в стране на рынке труда есть более важная проблема – это серый рынок труда. Люди, получающие зарплату в конвертах – это гораздо большая проблема, нежели спор о почасовой оплате труда или не почасовой.

А.ПЛЮЩЕВ – Или люди, которые работают нелегально…

С.АЛЕКСАШЕНКО – Неважно. Это и иностранцы и россияне…

А.ПЛЮЩЕВ – Про них у меня есть другой вопрос.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Про кого – «про них», про иностранцев?

А.ПЛЮЩЕВ – Да, про людей, которые работают нелегально, ну, или официально неработающие россияне. Их предлагается лишить бесплатной медицинской помощи.

С.АЛЕКСАШЕНКО – То есть, изменить Конституцию. То есть, дальше мы начнем бороться с определением, кто же такие неработающие? То же самое, как с законом об НКО и о политической деятельности. Человек, который получил травму, но еще не оформил инвалидность, или просто лежит в больнице или лежит дома, восстанавливается – месяц лежит, второй, третий…. Он работающий или неработающий? А, если он неработающий, а зарегистрировался на бирже труда?

А.ПЛЮЩЕВ – У нас часто у неработающих угоняют Лексусы.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Ну, у них угоняют Лексусы. Но, я думаю, что для них и вопрос бесплатной медицины и не стоит.

А.ПЛЮЩЕВ – Да, это правда.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Не о них идет речь. И возникает, конечно, куча вопросов, связанная с тем, что есть, вроде бы, как неплохая идея, как кажется министру труда Топилину, но она антиконституционна, и она не защищает интересы граждан. Непонятно, почему он на них набросился, в чем проблема?

А.ПЛЮЩЕВ – Ну, вот, как он аргументирует…

С.АЛЕКСАШЕНКО – Он аргументирует, что люди получают зарплату, но не платят налогов.

А.ПЛЮЩЕВ – Нет. Немножко другой аргумент, во всяком случае, я услышал, может, многие тоже услышали, что «вот, мы с вами работаем, отчисляем в социальные фонды, наш работодатель отчисляет; и нам, как бы, положено. А он не работает».

С.АЛЕКСАШЕНКО – Ему тоже положено по Конституции.

А.ПЛЮЩЕВ – Почему мы должны за него платить?

С.АЛЕКСАШЕНКО – А, потому что, у нас так жизнь устроена. У нас есть некая солидарность в обществе. Чего далеко ходить – вы со своей зарплаты, ваш работодатель или с моей зарплаты мой работодатель платит взнос на обязательное медицинское страхование. Вы, когда последний раз были в государственной поликлинике?

А.ПЛЮЩЕВ – Я не помню.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Я тоже.

А.ПЛЮЩЕВ – Я сегодня был в негосударственной.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Но, это деньги же идут в фонд обязательного медицинского страхования? И за счет этих денег оплачивается та самая бесплатная, бюджетная медицинская помощь для всех. Я, как человек, родившийся до 1 января 67-го года, поражен в правах на пенсионное обеспечение. Моя накопительная часть – у меня государство ее по закону… приняли закон – «забираем! Она тебе не нужна - вот, таким, как ты, и отдаем тем, кому пенсию нужно платить сегодня». И такая у нас форма солидарности. Максим Топилин выступает за всеобщую справедливость? Тогда давайте все отменять, в обе стороны. Я плачу налоги, эти налоги идут в московский городской бюджет, эти налоги идут, в том числе, на систему образования. У меня дети не ходили в государственную школу - они ходили в частную. Я платил за образование сам. Мне должны вернуть эти деньги или, все-таки, мои деньги идут на оплату тех учеников, тех родителей, у кого жизнь ниже, чем….? Ну, я согласен, я никогда не говорю: «Слушайте, это несправедливо!» Да, жизнь так устроена: есть справедливое, есть несправедливое.

Есть люди хитрые, а, собственно говоря, насколько я слышал фразу Максима Топилина, министра труда о том, что вот, люди работают, получают зарплату и не платят налогов. Это другая проблема. Вы подумайте, какую политику вы проводите с социальными взносами, когда вы подняли у индивидуальных предпринимателей с 14 до 30 процентов, когда 500 с лишним тысяч предпринимателей закрыли свой бизнес, ушли в серый бизнес – вот, почему вы налоги не получаете. У них как-то очень хитро голова устроена, очень своеобразно: как бы чего-то у людей забрать. Они не хотят думать, как бы людей стимулировать выйти из тени. Поговорите на эту тему. Лучше бы сюда напрягли свои мозги. А у них как-то все мысли, о том, как бы чего-нибудь забрать. В принципе, все налоги платят люди в конечном итоге: либо бизнесмены, либо мы, как граждане. Они говорят: «Давайте, мы у вас заберем побольше, а дадим вам поменьше. А, если потратим, то на определенные проекты, от которых вам не жарко ни холодно», типа труба в город Владивосток газовая, которая никому не нужна.

А.ПЛЮЩЕВ – Я бы сейчас прервал этот социальный блок, потому что еще у нас будет…

С.АЛЕКСАШЕНКО – Возможность, к нему вернуться.

А.ПЛЮЩЕВ – Да, много раз будет возможность, многократно. И, о том, что забрать у граждан, мы можем порассуждать. Я бы хотел немножко к другим вопросам сейчас обратиться. Чем, по-вашему, закончится история с голодовкой и открытым письмом Надежды Толоконниковой. Сегодня туда приехали, в Мордовскую колонию члены СПЧ – Совета по правам человека при президенте, и один из них сказал, что, вообще, подтверждается, судя по всему; говорил с заключенными – некоторые из них подтверждают то, что говорила Толоконникова, вообще, «волосы дыбом встают» - сказал он. Чем закончится все?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Знаете, как – если остановится сегодня, конец сегодня – то закончится тем, что Надежда Толоконникова была права, и она подтвердила…. Честно говоря, у меня сразу было ощущение, что она не может врать. Ее поведение и на процессе и после процесса в колонии демонстрирует, что это человек с жесткими гражданскими принципами. И тезис «не лги» она относит к себе в полой мере. И, я думаю, что будут какие-то разборки с руководством. Если все это подтвердится, если Совет по правам человека, Владимир Лукин, как уполномоченный по правам человек – они все это напишут президенту, то, скорее всего, какие-то начальники УФСИН пострадают. Ну, кого-то снимут с должности, а, скорее всего, начальника лагеря, заместителя – тех людей, на которых она непосредственно писала. Речь же идет одругом – о взаимоотношении государства и тех граждан, которые находятся в заключении. Наше государство исторически, со времен революции, фактически, люди, которые в заключение поражены в правах. Они, вообще, не люди, они рабы. Это рабская сила.

На самом деле, интересно,- кто-то из слушателей может спросить, а, что – до революции было, типа, лучше? Вот, как ни странно – лучше. Владимир Ильич Ленин приехал на ссылку в Шушенское в дырявом пальтишке, а уехал с тремя подводами книг и всякого прочего инвентаря, барахла, в том числе, хозяйственного. Как-то он там жил на поселении, содержался на государственный счет, что он уехал очень даже разбогатевшим немножечко. А наше советское государство, российское государство этих людей не считает гражданами. Оно считает их – вот, в Советском Союзе, в сталинское время – просто были рабы, была бесплатная рабочая сила, которая на всех тех самых стройках коммунизма начиная от Норильска, Магнитогорска, Волго-Балта и дальше активно использовалась. И только наш министр культуры Владимир Мединский называет, что это были комсомольцы-добровольцы. Для всех остальных это были заключенные. Для государства это были рабы. Сегодня это люди второго сорта. Государство считает: «Кто это такие, в чем проблема?»

А.ПЛЮЩЕВ – Мне кажется, что не только государство – многие люди так считают.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Александр, понимаете, я не хочу винить людей или это пресловутое наше общественное мнение, потому что, в конечном итоге, это общественное мнение формируется нашим телевизором. И люди, которые смотрят 1-й, 2-й канал и еще пару каналов центральных всеобщего распространения или почти повсеместного распространения – вот, их точка зрения на многие вопросы, в том числе, и актуальные, в том числе и политические, которые выносятся фондом «Общественное мнение», «Левада-Центром», они формируются под воздействием телевизора. То, что говорится в телевизоре – это и есть правда. У них нет возможности получать информацию каким-то другим образом. Таки людей много, на надо себя утешать мысль, что у нас половина семей имеет доступ к интернету. Когда мы говорим «половину семей» - это не означает, что каждый член семьи пользуется интернетом. А еще дальше надо смотреть - а чего он делает в интернете и так далее. Вот, был же опрос месяца, по-моему, два назад или чуть меньше, в период предвыборной кампании: «Для какой части населения интернет является основным поставщиком информации по положению дел?» Если я помню правильно – 15%. Вот, реальная часть общества, которая имеет более широкий взгляд. Не будем сейчас разделять на плюс, минус, как они смотрят на заключенных. Люди, соответственно, 85%..., у телевидения, по-моему, был процентов 60 какой-то рейтинг, что 60% населения впрямую признают, что для них телевизор является основным источником информации.

А.ПЛЮЩЕВ – Я не знаю, мне кажется, что телевизор – не телевизор, я и в интернете подобное мнение часто встречал: «Что вам тюрьма – пятизвездочный курорт, что ли? Вы, чего хотите, собственно?»

С.АЛЕКСАШЕНКО – А издеваться над людьми нельзя нигде. И, начиная с того, что с ними нельзя издеваться до суда, когда они сидят месяцами и годами в тюрьмах до суда и лишены прав на защиту и лишены права на прощание с покойным – что мы сейчас наблюдаем, - с родственниками: матерями, бабушками…. – так нельзя издеваться. От того, что они совершили преступление, это не дает право государству издеваться над этими людьми. Да, у них там не должны быть условия пятизвездочного отеля, но это не значит, что над ними надо издеваться.

А.ПЛЮЩЕВ – Ну, может быть, появилась какая-то надежда после Валдая, потому что, Путин не исключил, что могут «узники Болотной», так называемые, выйти на свободу. Выйдут ли они по амнистии, как вы думаете?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Вы знаете, вообще, Валдай – это такая большая тема для дискуссий и, я хочу,пользуясь случаем, сказать в защиту своих друзей, которые были там, на Валдае, с которыми я там вместе был, которые вступили в этой диалог с властью, за что они сейчас получают по полной ушаты грязи в интернете в том же самом. Я считаю, что люди, которые вынесли вопрос об узниках Болотной на обсуждение с президентом Российской Федерации, на публичное обсуждение – они заслуживают благодарности, потому что эту проблему нужно обсуждать. И, президент должен понимать, что есть другая точка зрения в отношении того, что происходило на Болотной площади. То, что Владимир Путин заявил, что он понимает эту проблему, и, что готов в ней разобраться – не означает ничего, давайте говорить откровенно. Потому что, много раз слышали различные заявления Владимира Путина по разным темам, которые через некоторое время выяснялось, что можно трактовать и иным образом. Ведь, он же не пообещал амнистию, он не сказал, что я их амнистирую.

Посмотрите историю с Фарбером, с Ильей Фарбером, когда он сказал: «Что это такое? Ну, бывает, у нас переборщили, дурака сваляли…» В общем, косвенно наехал на нашу судебную систему с прокуратурой. Ну, прокуратура просит пересмотреть приговор, и с 7 лет до 5-ти – смилостивились, что называется по полной программе – вот, она жалость. Это же тоже, вроде как выполнили такое неявное указание президента – обойтись помягче. А, с другой стороны, в общем, мы понимаем, что за то, что вменяется в вину Илье Фарберу и 7 лет и 5 лет – обвинительный приговор более, чем сомнителен. То же самое с узниками Болотной. Давайте подождем, ведь, им там могут года полтора вести суд, бессмысленный и беспощадный. Сейчас они так, грубо, полтора года сидят – еще полтора года просидят 12 человек, может, три года, их приговорят к трем годам и выпустят в зале суда – вот, все и закончилось – сразу после суда и освободят. Это амнистия? Нет. Дальше могут сказать: «А вы признайте вину». У нас же как? Если помилование – признайте вину. «Хотите амнистию? Нет, вы знаете, амнистии нет, потому что есть набор преступления, следствие доказало, мы же не можем верить…. Вот, вам приговор, хотите помилования – признайте вину. Напишите заявление, что вы признаете вину». Я сильно сомневаюсь, что люди, которые сидят там, на скамье подсудимых, пойдут на сделку с совестью.Поэтому я всерьез к обещаниям… Я не трактую высказывание Владимира Путина, как обещание амнистировать этих заключенных, но, я считаю, что он не сможет говорить в будущем, что я эту проблему не знаю, об этом мне никто не говорил. Это любимая его отговорка: «Я не знаю этой проблемы». Знает он эту проблему и очень хорошо ее знает, и понимает, что за этими словами стоит, поэтому будем ждать его решения.

А.ПЛЮЩЕВ – А еще одна новость сегодняшнего дня, которая всколыхнула, казалось бы, уже тему насколько подзабытую: в Кемеровской области иностранцам запретили усыновление детей. У нас по всей стране запрещено только американцам. А, в Кемеровской области пошли дальше и запретили всем иностранцам. Там 77 детей было по данным местных чиновников усыновлено в минувшем году. Ну, и вот, теперь, видимо, если считать, что каждый год, примерно одинаковое количество по статистике, значит, 77 детей не уедут, а останутся в Кузбассе, и на 20% больше кузбасские семьи стали усыновлять после известных событий, после известного закона.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Не имея статистики под рукой, соотносить 20% и 77 очень тяжело, потому что, если кузбасские семьи усыновляли 10 детей в год, а сейчас 12, то, в принципе, прирост на 20%.

А.ПЛЮЩЕВ – Это правда, я тоже обратил внимание, что абсолютных цифр нет.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Без статистики, к сожалению, эту тему очень тяжело обсуждать. Я считаю, что и федеральный закон о запрете усыновления американцами – это закон людоедский. Это государство и те депутаты, которые голосуют за этот закон, те политики, которые его пропихивают и защищают, они лишают этих детей будущего. Вот, лишают детей будущего, потому что, может быть, их усыновят, а, может быть, их не усыновят. А, среди них есть тяжелобольные, и иностранцы соглашаются на усыновление тяжелобольных. Россияне – крайне редко соглашаются на усыновление тяжелобольных детей. И лишать детей будущего – это людоедство. И, поэтому, у меня нет других слов. Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что у кузбасских семей и уровень жизни и условия жизни лучше, чем условия жизни лучше, чем, скажем, у людей во Франции, Финляндии или Германии.

А.ПЛЮЩЕВ – Там чем аргументируют. Главный такой декларируемый страх - я бы не сказал, что он, может быть, реальный, но декларируемый страх – это, конечно, гомосексуальные семьи. А, вдруг ребенок из Кузбасса попадет в гомосексуальную семью.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Хорошо, но у нас же были случаи – не могу вспомнить конкретные точки - насилия над детьми в детских домах, в детских заведениях. Были? Были. Давайте мы на этом основании законом закроем все эти детские дома. Просто запретим существование детских домов в России, потому что были такие случаи. Ну, были они, были и есть. Аргументация, что, «если был один урод, то давайте, вообще, всех людей, живущих за пределами одной восьмой части суши, считать уродами». Ну, хорошо – давайте. Только начините с себя. Вот, в России были такие случаи в детских домах? Были. Запретите детские дома! Найдите другое решение проблемы. Отдайте в церкви, отдайте на попечение церкви. Российская православная церковь заявляет, что она хочет взять на попечение все детские дома в России. Я считаю, что это замечательно. Если церковь займется этой проблемой, это будет замечательно. Это будет реальное служение обществу, защите граждан. Забудьте сирых и убогих. Давайте, мы примем такое решение. И, если мусульманские церкви, общины захотят этим заниматься – давайте отдадим, только давайте заберем детские дома у государства. Вот, не должны быть судьбы детей игрушками в руках политиков, которые не самом деле занимаются людоедством. Я еще раз подчеркну, у меня абсолютно четкая позиция по этому вопросу: это людоеды.

А.ПЛЮЩЕВ – Хорошо, тогда вернемся к чистой политике без примеси какой-то социальной. Возвращение графы «против всех». Тут Валентина Ивановна Матвиенко предложила.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Неожиданно.

А.ПЛЮЩЕВ – Да.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Я не думаю, что это сейчас имеет какой-то смысл.

А.ПЛЮЩЕВ - А вы были против того, чтобы ее убрали?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Я был против того, чтобы ее убирали. Ее убирали, если я помню правильно, в 2006 году, когда у нас было всего 7 политической партии, и создание любой новой политической партии было невозможно - совершенно другая политическая конструкция. Сегодня уже существует более 70 партий и еще десятки партий хотят зарегистрироваться.

А.ПЛЮЩЕВ – При этом «Народный Альянс» Навального не регистрируют.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Насколько я понимаю, там есть юридические проблемы. Например, оргкомитет с таким же названием зарегистрирован раньше.

А.ПЛЮЩЕВ – То есть, по делу не регистрируют?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Я не знаю всей ситуации, но, насколько я слышал, что есть оргкомитет партии с таким же названием, который был создан раньше и зарегистрировался в Минюсте – это одна из претензий. Возможно, там есть другие претензии. Поэтому, давайте про «Народный Альянс» - с юристами и с представителями этой партии.

А.ПЛЮЩЕВ – Хорошо. Теперь - «против всех».

С.АЛЕКСАШЕНКО – Да, теперь – «против всех». Мне сильно не нравится то, что происходит с нашим избирательным законодательством. Объясню. После протестов зимы 11-12 годов, в декабре 11-го президент Медведев выступил с какими-то пунктами политической реформы. Он сказал: «Давайте сделаем это, это и это…». И, в принципе, было бы хорошо, если бы власть выполнила эти свои обещания, а не брала их потом назад, как получилось с прямыми выборами губернаторов, которые ограничили муниципальным фильтром. Власть, мне кажется, в широком понимании, в данный момент использует изменение законодательства, как манипулирование в своих интересах. Вот, смотрите, сегодня Мосгордума избирается 50 на 50: 50% по партийным спискам, 50% по одномандатным округам.

А.ПЛЮЩЕВ – У нас 15 секунд.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Да. Собираются поменять 1 к 3: одна часть будет избираться по партийным спискам, часть по одномандатным округам. Зачем это делается? После перерыва поговорим.

А.ПЛЮЩЕВ – Да, должен был я это сказать, но спасибо Сергею Алексашенко – подстраховал. Продолжим с ним через три минуты после новостей и рекламы.

НОВОСТИ.

А.ПЛЮЩЕВ –В этой программе у нас экономист Сергей Алексашенко. Меня зовут Александр Плющев. Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45, Твиттер аккаунт vyzvon – туда можно отправлять свои вопросы. Продолжаем мы про «против всех».

С.АЛЕКСАШЕНКО – Про московские выборы, про «против всех». Партия "Единая Россия" – не будем ее никак называть, никакими эпитетами – она в Москве дико непопулярная. Даже мэр Собянин – активист этой партии шел на выборы, как самовыдвиженец, а не как кандидат партии. И то, что эту партию на выборах в Мосгордуму, которые будут через год, в сентябре 14-го года ожидает сокрушительное поражение – это понятно всем. При нынешней конструкции 50 на 50 и с половиной мест из 22-х мест, которые идут по партийным спискам, "Единая Россия" получает там 5-7 – какое-то такое количество голосов, и компенсировать недостаток мест полученных по партийным спискам за счет одномандатников будет очень тяжело. Соответственно, давайте уменьшим количество людей, депутатов, избираемых по партийным спискам – 11. Ну, ничего страшного – "Единая Россия" получит 2 или 3 места из этих 11-ти. Зато они тщат себя надеждой, что по одномандатным округам они выиграют больше. Найдут каких-то ярких личностей: спортсменов, артистов, певцов, гитаристов. Политиков не будет. Понятно, что на выборы в гордуму на уровне округов будут идти, биться будут какие-то такие, знакомые личности.

А дальше технология же выборов по одномандатным округам – она очень своеобразна. Выборы в один тур при многих участниках. И проходным балом становится бал где-то 25-30 – вот, о чем идет речь. То есть, не нужно получать 50-ти процентов, нужно получать такое относительное большинство по отношению к другим кандидатам. И, все это делается меньше, чем за год до выборов. Когда партия власти начинает менять правила игры перед выборной компанией – это сразу навевает на какие-то нехорошие размышления, что они это делают не потому, что они бьются за демократию. За демократию нужно биться другим путем: нужно применить реальную уголовную ответственность за фальсификацию выборов. Просто наказывать людей. Ну, хорошо не хотите их сажать в тюрьму – штрафами…

А.ПЛЮЩЕВ – А, как же наказывать тех, кто тебе подыгрывает?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Александр, тогда и вопрос: «А, зачем это делать?» - он становится совершенно очевидным – чтобы облегчить себе удержание власти. Никаких других целей это заявление - «графа против всех» - это уменьшить процент голосов, поданных за других кандидатов, и иметь возможности вброса…. Вот, не вбрасывать за кандидата Х, а вбросить количество голосов «против всех», и там глядишь – признали выборы недействительными, когда кандидат «против всех» получает большинство. Вроде как никого конкретно не обеспечили победой, но зато все кандидаты, которые участвовали на этих выборах, на следующих выборах, которые назначаются в этом округе, не имеют права участвовать.

А.ПЛЮЩЕВ – Ну, это же дискредитирует институт выборов заодно.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Разве в этом есть какая-то проблема?

А.ПЛЮЩЕВ – Понятно.

С.АЛЕКСАШЕНКО – У нас не в этом проблема.

А.ПЛЮЩЕВ – Хорошо. Вслед за новостями - послушала Алла из Тульской области новости и спрашивает у вас: «Сергей, зачем Прохорову и, - как мы слышали, - группе «Онэксим», - может понадобится «Уралкалий»?»

С.АЛЕКСАШЕНКО – «Уралкалий» - это не нефтяная скважина, которая дает деньги, но это месторождение поташа, которое дает деньги. Это одно из самых рентабельных предприятий в Российской Федерации, и, очень мягко говоря, машина по печатанью денег. Любой инвестор, который может купить крупный пакет акций этой компании, он рассчитывает получить устойчивый денежный поток, и возможно рост стоимости своего пакета. Посмотрите, когда зашли слухи о том, что бывший госчиновник господин Коган может купить этот пакет, как тут же выяснилось, что чуть ли ни не всю стоимость готовы прокредитовать госбанки. Представляете, вот, я б так жил – хочу купить, прихожу в "Сбербанк" и говорю: «"Сбербанк", дай мне 4 миллиарда долларов навыкупа пакета», а "Сбербанк" говорит: «Да, пожалуйста, в чем вопрос, да забирай!». Поэтому это очень привлекательный актив.Постольку, поскольку я не слышал комментариев Михаила Прохорова – я думаю, он, вообще, не будет делать комментариев на эту тему, потому что он достаточно четко заявил, что он вышел из бизнеса, и бизнес-решений не принимает, что активами, которые принадлежат ему, управляет группа «Онэксим», и он не участвует в принятии бизнес-решений.Поэтому, я думаю, от него, вообще, не следует ничего ждать. А группа «Онэксим» тоже на этот счет ничего не говорила. Я думаю, что слухи пошли оттуда, что есть деньги, ну, а раз, у людей есть деньги – почему бы не купить.

А.ПЛЮЩЕВ – Вернемся к делам социальным и к идеям, что бы еще отнять у населения. Екатерина из Московской области на сайт задала следующий вопрос: «Посоветуйте мне, как молчуну, как распорядиться накопительной частью пенсии?» Вам-то теперь все равно, вам теперь только советовать осталось.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Мне не теперь – мне сразу все равно.

А.ПЛЮЩЕВ – «Если НПФ – негосударственный пенсионный фонд, то по каким критериям выбрать, и есть ли их рейтинг?» Меня это тоже волнует.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Рейтинг НПФ наверняка есть, они не могут «не есть», нужно просто полистать какие-нибудь специализированные финансовые журналы, которые существуют в большом количество или в интернете порыскать. Точно, совершенно, есть рейтинги. Сейчас не самый удачный момент для каких-то…. С одной стороны, он последний…. Один вроде, как закончится в любой момент – 13-й год, и нужно принять решение. Ситуация осложняется тем, что в ближайшие два года, как заявило правительство, оно вновь поменяет правила игры. Мы понимаем, что, если правила игры меняются, то это точно не в нашу с вами пользу. Правительство почему-то после 15-ти лет существования пенсионных фондов решило, что они должны быть в форме акционерных обществ. И говорят: «А вот, теперь, давайте вы будете все преобразовываться в акционерные общества, а потом еще новый мегарегулятор, которого зовут Центральный банк, будет вас проверять». Центральный банк – он еще, вообще, не умеет их проверять. «А, пока они вас будут проверять, и пока вы будете преобразовываться в акционерные общества, я вам денег давать не буду». Поэтому, те самые молчуны, которые хотят отдать деньги в управление кому-то, какому-то негосударственному фонду, на самом деле, они на два года отдают деньги в управление государству. Их опять лишают права – людей, которые хотят сейчас отдать кому-то деньги – говорят: «Нет, вы можете решать, что хотите, но вашими деньгами будем управлять мы». То есть, чиновники.

А.ПЛЮЩЕВ – Я, честно говоря, не понял – что делать-то? Куда бежать?

С.АЛЕКСАШЕНКО – В любом случае, я считаю, нужно принимать решение о переводе в негосударственный пенсионный фонд. Критерии – я бы сделал какую-то корзину индикатором. Во-первых, взял бы 2-3 рейтинга, которые существуют, посмотрел размер активов этих негосударственный пенсионных фондов - чем крупнее он, тем он более устойчив. Посмотрел бы на историю их доходности за 10 лет, включая, особенно, что с ними происходило в эти плохие, кризисные годы, и принял бы решение.

А.ПЛЮЩЕВ – Еще об одной социальной важной идее: «Как относитесь, - спрашивают вас люди, - к предложению Дмитрия Медведева увеличить пошлину за расторжение брака до 30 тысяч с человека», с брачующегося, точнее, с разводящегося.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Отношусь отрицательно, потому что я прочитал стенограмму встречи Дмитрия Медведева, фантастическую стенограмму по количеству ошибок, неаккуратностей со стороны премьера. Там же речь, вообще, шла одругом: что в стране существует 1,8 миллиона исполнительных производств по неуплате алиментов, и речь шла на беседе с членами Совета Федерации, как сделать так, чтобы родитель, одинокий родитель, оставшийся с ребенком, получал алименты. Речь шла о создании какого-то алиментного фонда. И, на самом деле, премьер сказал, что «сколько-то лет назад мы специально увеличили пошлину до 4 тысяч рублей, гадкий Минфин, – слово «гадкий» от меня, «Минфин» – от премьера, – взял и растворил эти деньги в доходах бюджета вместо того, чтобы создать алиментный фонд для выплаты». Минфин все деньги размазал по каким-то другим статьям.

Поэтому есть две проблемы. С одной стороны, на самом деле, обсуждалась проблема, как защищать интересы одиноких родителей, а идея брать 30 тысяч с разводящихся, мне кажется, она достаточно несерьезная, ровно потому, что – ну, хорошо, не зафиксировали развод, люди просто не живут вместе, и у родителя, который живет с ребенком, вообще, никаких прав на алименты нет. Поэтому 30 тысяч рублей в нашей стране, все-таки, большие деньги для значительной части населения – у нас, по-моему, средняя зарплата 25 тысяч рублей на сегодня. То есть, это означает, что очень большое количество людей живет…, в месяц получает ниже этой планки. И, заставлять людей насильно иметь штампик в паспорте и ограничивать их какие-то другие права – я считаю, что это не сильно умное решение.

А.ПЛЮЩЕВ – «Дмитрий Песков, - последний вопрос, - сказал сегодня в интервью газете «Известия», что глава государства, в принципе, не обязан отчитываться о своей личной жизни. Ну, как бы, ответ на такой вопрос любопытной части общества: Что там происходит? Что думаете по этому поводу?

С.АЛЕКСАШЕНКО – Я думаю, что Дмитрий Песков прав в том плане, что президент не обязан отчитываться, но в обществе могут быть люди, которым это чрезвычайно интересно, и они могут этим интересоваться. И у тех есть права, и у этого человека тоже есть свои права. Ну, и ничего страшного нет в позиции президента Путина и в позиции тех людей, которые этим интересуются. Им то же наше телевидение, которым в неявной форме управляет Владимир Путин, постоянно показывают истории семей всяких знаменитостей. Владимир Путин – знаменитость номер один в нашей стране. Ну, конечно, люди, узнавшие все про семьи А,Б,В, номер 2,3 и так далее, конечно хотят узнать про личную жизнь человека номер один. То есть, и телевидение подогревает интерес. Президент не хочет…

А.ПЛЮЩЕВ – Запретить телевидению показывать про разные известные семьи и не будут интересоваться ничем.

С.АЛЕКСАШЕНКО – Давайте с этого начнем. Лет через пять личная жизнь президента Путина никого не будет интересовать.

А.ПЛЮЩЕВ – Сергей Алексашенко – экономист был сегодня гостем нашей программы "Особое мнение". Больше, спасибо, до свидания!

С.АЛЕКСАШЕНКО – До свидания!