Эдуард Лимонов - Особое мнение - 2013-09-11

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я рада приветствовать в этой студии писателя и политика Эдуарда Лимонова. Здравствуйте, Эдуард Вениаминович.

Э.ЛИМОНОВ: Добрый вечер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Завтра состоится инаугурация Сергея Собянина в должности мэра Москвы. Тем временем Алексей Навальный подает сотни и сотни, и сотни жалоб, надеется, что после рассмотрения этих жалоб на фальсификации на выборах мэра Москвы инаугурация будет аннулирована. Как вы считаете, в истории с выборами мэра Москвы уже можно поставить точку? Всё? Или будет какое-то продолжение?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, власть уже поставила точку и никакого продолжения не будет. А вот это оспаривание результатов выборов – оно нам знакомо, ведь, это происходит все время. Я помню, что, кажется, в 2003 году совместно «Яблоко» и КПРФ подали бумаги в суды, и там они оспаривали 3 миллиона и 400 тысяч голосов. Они считали, что эти голоса сфальсифицированы. Но никакого результата это не дает, поскольку суды или отклоняют эти жалобы, или признают их недействительными. Эта история стара как мир, она продолжается уже 20 лет с тех пор, как у нас существует Государственная Дума. Никакого шанса.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А есть ли у вас ощущение, что московские власти как-то торопятся скорей-скорей и результаты утвердить, и инаугурацию провести?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, такое впечатление есть, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Им это зачем? Они как-то, вот, беспокоятся? Или просто хочется скорее уже, чтобы это все закончилось?

Э.ЛИМОНОВ: Знаете, они, конечно, ошиблись. Они перегнули палку, дали свободу. Собянин лениво даже за себя не агитировал. Они надеялись, что Навальный соберет меньше голосов. Дело даже не в этом. Он не угроза Собянину, поскольку отстает, вполовину меньше у него голосов (действительно, так). Но угроза второго тура им не нравилась. Это унизительно для власти (второй тур). Они бы выиграли во втором туре, безусловно. Из кожи вон бы вылезли (я имею в виду собянинская сторона, сторона власти), но это для них унижение. Власть, они считают, так не должна поступать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если посмотреть в целом на результаты на региональные, потому что не только в Москве 8 сентября голосовали? Там, в Екатеринбурге победил Ройзман.

Э.ЛИМОНОВ: А кто такой Ройзман? Ваш друг или мой друг? Ройзман – друг...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет. Ну, он просто не от власти.

Э.ЛИМОНОВ: Он – ставленник Прохорова. Что, Прохоров не власть? Прохоров – денежный мешок. Сколько там? 19 миллиардов долларов. Один из олигархов, который влияет на судьбу страны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, в Петрозаводске самовыдвиженец при поддержке «Яблока» стал мэром.

Э.ЛИМОНОВ: Слушайте, давайте я вам приведу пример, что где-то к 1995 году, по-моему, после выборов 1995 года у КПРФ была половина губернаторов (члены КПРФ). Потом они постепенно перешли в партию власти. Последний был Виноградов, губернатор Владимирской области. Больше половины! Казалось бы, вся власть в стране была практически у них в руках или они ее делили. К чему это привело? Чего радоваться нам сейчас? У вас есть Никита Белых, якобы либеральный губернатор. Вам легче от этого? И спросите жителей Кировской области – им легче от того, что Никита Белых вот уже столько лет губернатор? Это приятно Никите Белых, и пока не надоело ему. А кому еще приятно? Никому.

Вообще все это такая, как бы, ну, пустота. И даже если бы вдруг Навальный, предположим, чудо, трах-тибидох, из бороды выдрали и, вот, он становится московским мэром. И что было бы? Да ничего. Всё то же было бы.

Москва не существует отдельно от России. МВД не подчинялось бы господину Навальному и так далее. Ничего бы не было, вот, все так бы и было. Боролись бы усиленно с коррупцией.

А вообще я вам скажу, что результат этих выборов поразительный. То, что 2/3 зарегистрированных избирателей по стране (я огрубляю), вот, они не пришли на выборы вообще!

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему так?

Э.ЛИМОНОВ: Я вам сейчас скажу, почему так. В Москве не пришли конкретно 68%. Это официальные цифры (это же не я выдумываю). 68%. Я посчитал, сколько это будет в количестве избирателей, это 4 миллиона 800 тысяч из 7 миллионов 100! О чем мы говорим? Мы говорим о каких-то мизерных этих... Все радуются. Все бьют себя в грудь: «Отлично! Там Навальный!» Ну и что? Чего?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему люди не ходят на выборы?

Э.ЛИМОНОВ: А люди правильно делают, потому что никакого выбора на выборах нет. И на этих выборах тоже. Это не свободные выборы.

Я понимаю, своя рубашка ближе к телу, и эгоизм такой классовый существует. Либералам было приятно, что у них есть свой кандидат. А где был конкретный кандидат от левых, например? А где вообще делись 32 кандидата заявленные, которые себя заявили, что они будут кандидатами в мэры? Им не дали подачку? С ними власть не сговорилась как с Навальным? Им не дали 55 подписей муниципальных депутатов? Не дали.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть пока не появится большой ассортимент кандидатов, люди на выборы не начнут ходить?

Э.ЛИМОНОВ: Пока будут свободные выборы... Это несвободные выборы 8 сентября состоялись в Москве. Несвободные выборы. И по всей России, по-видимому, тоже. Но за Москвой я следил пристально.

Когда из 38 кандидатов регистрируют 5-х (Собянин не в счет – Собянин шел от власти заранее), у меня вообще сложилось такое ощущение, что от партии власти были 2 кандидата – это один Собянин, а другой Навальный.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, ну, вы опять про кандидатов. А я-то спрашиваю про людей, которые не пришли голосовать.

Э.ЛИМОНОВ: А люди это всё видят, люди у нас умные. Они инстинктивно не хотят участвовать в этом. Они считают, что нет выбора. Я вас уверяю, что если б был, действительно, выбор, они бы пошли.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте мы сейчас прервемся буквально на одну минуту. Оставайтесь с нами – программа «Особое мнение» продолжится.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Эдуард Лимонов. Вопрос «А что теперь?» Ну вот закончились эти выборы. Всё? Живем дальше тихо-спокойно?

Э.ЛИМОНОВ: Да, да. Сейчас будет продолжаться сериал «Навальный», да? И, вот, теперь будем ожидать, что решит Кировский областной суд, какой будет его ответ на кассацию им. Я предполагаю, что есть 2 варианта. Либо... Что его не посадят, это точно. Ему либо дадут условный срок, что все равно будет... Он не сможет участвовать в политике, пока этот условный срок длится. Либо вообще амнистируют по какой-либо... Ну, найдут что-нибудь такое. Либо амнистируют, либо вообще дадут помилование. Я думаю, он согласится на помилование. Он – парень рациональный, прагматичный, да и циничный, как мы убедились. Он взял голоса депутатов от партии, которую он называл «Партией жуликов и воров». Взял. Из тюрьмы вышел. Я бы не вышел из тюрьмы – я бы сказал «Не. Чего ради? Вы дали приговор».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как это? Если его оттуда выпустили, он же не может там в эту же минуту оспорить.

Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, знаете, принципы выше...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Останусь тут».

Э.ЛИМОНОВ: Ну, не, не надо. Если он, действительно, высоко мыслит, принципы выше тюремного срока в 5 лет. Это мура 5 лет. Подумаешь! Потом у него все равно оставалась бы впереди кассация. Ему надо было упереться, и тогда бы он, действительно, стал бы в глазах людей определенно крепкий, такой, железный человек. Он не выдержал этого. Ему сказали выйти, и наверняка договорились об условиях выхода, он вышел.

А ничего не будет. Чего вы ждете? Что будет? Ничего не будет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я – нет. Я как раз у вас спрашиваю, стоит чего-то ждать или не стоит.

Э.ЛИМОНОВ: Нет. Мы будем сейчас видеть грамотное поведение штаба Навального, его людей. Вот, они сейчас подают в суды, которые ничем не кончатся. Ну, это надо, чтобы держать людей, его сторонников в напряжении. Вот он выходил 9 числа, после выборов, выходил на Болотную. Чего он сказал? Он сказал то же самое, что он всегда говорит: «Когда-нибудь мы придем и, там я не знаю, разметаем автомобили и будем лежать на асфальте».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он сказал, что «я вас честно предупрежу, когда я... Если я вдруг вас позову...»

Э.ЛИМОНОВ: Да. Ну, вы знаете, если это будет еще несколько раз, то он останется с очень небольшой группой людей, потому что люди не могут верить бесконечно. Они верят, но бесконечно верить не могут, потому что пока все откладывается каждый раз.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вам же ваши сторонники верят уже много лет.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, вы знаете, у меня партия, политическая партия. Это не поклонники, это не фанаты, это люди, которые...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, может быть, Алексею Навальному стоит сделать партию тоже?

Э.ЛИМОНОВ: Я думаю, ему давно надо было это делать. Конечно. Ну, он, наверное, сделает в конце концов, если ему дадут. Потому что сейчас, видите, готовится... Мы этого закона опасаемся. Готовится закон, по которому, например, организации, которые были запрещены по суду, их лидеры не имеют права создавать другие политические организации. Вот, я буду лишен уже тогда прав начисто. Понимаете? Ну, это могут употребить и по отношению к другим политическим организациям.

Самое основное направление сейчас (я, вот, в это верю) – это несогласные идти на выборы. Это бойкот. Они сейчас сами организуют этот бойкот. И еще процентов 10, и можно будет сказать власти просто, да? Сказать «Идите отсюда». Зайти в любую администрацию, сказать «Катитесь. Пшли вон! Потому что за вами сейчас уже стоит...» Подавляющее меньшинство ходит на выборы. А выигрывает еще меньшее количество. Значит, эти выборы становятся все более и более недействительными.

И при полицейском государстве это единственная вещь, которая будет работать. А всё остальное ничего не будет работать. Уже с массовыми выступлениями граждан научилась полиция бороться. У них десятки оперативных планов – они всё, что угодно, будут применять, и никто не выйдет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не очень просто понимаю, как это сработает. Ну, вот, там придет 10% на выборы. Ну, вот, кого-то свезут автобусами в любом случае.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, причем здесь автобусы? Нет, ну, вы понимаете...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будет 10-процентная явка. И?

Э.ЛИМОНОВ: Погодите. Надо быть проще. Проще.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так. Давайте.

Э.ЛИМОНОВ: Вы сравните цифры. Вот, из 7 миллионов 100 тысяч в Москве не участвовало почти 5 миллионов, 4800. И когда не будет участвовать там даже 6,5 миллионов, уже можно просто громогласно заходить во все администрации от префектур до куда-то и говорить «Катитесь отсюда. Пшли вон!» Потому что мы, подавляющее большинство тех людей, которые не ходят на выборы, мы выразили вам недоверие. Это надо понимать. А чего там нам начинают говорить «Наши голоса кому-то отдадут»? Ничего не отдадут. Вот, цифры, ведь, ясные, четкие цифры даются.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте про людей, которые ходят. Ходят на акции. Болотное дело. Сегодня было выездное заседание. Какие-то удивительные вещи сегодня происходили в зале суда. Ну, например, там один из свидетелей говорил, что митингующие выкрикивали антиправительственные лозунги, например, «Это – наш город». Такой вот антиправительственный лозунг.

Э.ЛИМОНОВ: Эти вещи происходят много лет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: При этом адвокаты говорят, что Болотное дело практически уже рассыпается, потому что никто из силовиков не может привести доказательств вины подсудимых.

Э.ЛИМОНОВ: Это не должны говорить адвокаты, это доказывает их некомпетенцию или демагогию. Потому что адвокат так не должен говорить. Что значит «рассыпается»? Есть огромное количество видеоматериалов, которые свидетельствуют о многих, действительно, нарушениях о массовых беспорядках. Они свидетельствуют.

Подкрепление к ним, даже если некоторые свидетели откажутся от показаний (а они не отказываются – они путаются скорее в показаниях), то это все равно ничего не значит. Это только для профана, глядящего на судебный процесс вот такими глазами, он может сказать «Дело рассыпается».

Да ничего!.. Вы возьмите в 2 столбика, сколько свидетелей отказалось, сколько осталось, количество видеоматериалов, и вы увидите, что там достаточно материалов для обвинения. Это надо понимать. Я не выгораживаю – я не люблю судебную систему российскую, имею причины ее не любить и так далее, и тому подобное. Но это так! Поэтому когда все время говорили о Кировлесе, там, «Оно рассыпается»... Ничего там не рассыпалось. Там все нужные доказательства для следствия есть. И здесь они есть.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там очень странные доказательства. Я просто знакомилась с материалами дела, слышала это дело.

Э.ЛИМОНОВ: Слушайте, ну, половина дел во всех судах в мире – они странные. И не всегда они прямо такие, вопиющие, да? Когда вы застаете человека с окровавленным ножом, прямо его там тут же арестовывают, это да, он убил. А всё остальное, когда его ловят там через двое суток, уже не ясно, он ли убил, а есть какие-то побочные доказательства. Надо быть справедливыми: не болеть за своего человечка, который там, вот, не выиграл, например, потому что там... Или его осуждают.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а, вот, в Болотном деле где искать справедливость?

Э.ЛИМОНОВ: Я был на процессе по болотной. Я был. Он идет как все российские процессы. Судья так же... Ну как? Так же злится, нервничает, как и на всех других. Как на процессе по Манежной, где судили наших товарищей, активистов «Другой России».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А есть какое-то ощущение, что хотят уже как-то скорее?

Э.ЛИМОНОВ: Да ничего они не хотят.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пятидневный режим работы и прочее-прочее?

Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, видите, когда 12 подсудимых, около 20 адвокатов, включая общественников там, то это громоздкая машина. Она еле-еле движется. И, конечно, уже всем надоела.

Вот, я помню свой процесс, нас было 6 человек, и то нас 10 месяцев судили. И в конце тоже стали гнать, но не потому, что там гнать-гнать, а просто уже всем надоело – уже всем, и подсудимым, да? Ну, как это? Каждое утро нас там будили, вниз шли. В 5 утра мы уже внизу ждем несколько часов, пока доставят. Это очень утомительно и сказывается на здоровье напряжение.

Плюс мое впечатление (вот, я посетил процесс, я еще пойду), огромный зал, небывало огромный в апелляционном корпусе Мосгорсуда. Мне не понравилась вся команда адвокатов и общественных защитников. Ну, сейчас нет общественных защитников, но можно защитников.

Мне, например, не понравились все эти какие-то суетливость и шутки Мохнаткина. Ну, зачем? Это серьезный процесс – не надо тут доводить это до гротеска. Это серьезно!

И потом разная степень квалификации адвокатов бросилась в глаза, что иногда адвокат был (ну, не буду называть фамилию) прямо глупый. Вот, он задает какую-то вещь, задает ходатайство, а все остальные адвокаты должны его поддерживать. И даже очень умные, и с репутацией – они вынуждены сказать «Да, я за». Это не годится никуда.

Вот, у нас были многие процессы, у нас был процесс 39-ти нацболов. И у нас было 26 адвокатов. Ну, мы их как-то время от времени собирали, чтобы они договорились как-то о порядке выступлений. Не о каких-то неправомерных или незаконных действиях, а чтобы они были едины, чтобы никто не противоречил друг другу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А есть ли у вас ощущение, что в обществе крайне низкий интерес вообще к этому Болотному делу?

Э.ЛИМОНОВ: Знаете, есть. Во-первых, конечно, переманила вот эта фигура Навального с его, ну, как бы, экстраординарными какими-то поступками, не очень, по-моему, оцененными как следует обществом. И, конечно, это отвлекает. Это отвлекает очень сильно.

Кроме этого, ну, закономерно, что длинный процесс с таким количеством обвиняемых и адвокатов, и всего там, приставов, всё это надоедает. Вот, я думаю, ближе к приговору интерес повысится.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да. А там пойдет уже дело и Удальцова, и Развозжаева.

Э.ЛИМОНОВ: А там, видимо, пойдет, да. Мне кажется, ждут по делу Удальцова. Мне кажется, следователи ждут. И даже, по-моему, дали ему больше времени для ознакомления с делом. Ну, я боюсь ошибиться, может быть, они начнут и параллельно с процессом по Болотной.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, пока он замаринован под домашним арестом.

Э.ЛИМОНОВ: Ой, с ним вот... Вот, вы видите, когда власть хочет расправиться, она может мягко расправиться. И, вот, с ним... Его просто вырубили из всего. А видите, с Навальным так не поступили. Это доказательство того, что он сговорился с властью. Я это много раз буду повторять. Это не мой бзик, а просто я – ярый противник фальшивых людей, Хлестаковых, Азепов. Это что-то среднее. У нас непонятно, кто Навальный. Азеп и Хлестаков одновременно, всё вместе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Следите ли вы за делом Даниила Константинова?

Э.ЛИМОНОВ: Слежу. Тем более, он у нас был... Ну, он был юридическим представителем (у него нет статуса адвоката). Он у нас был юридическим представителем по делу о, по-моему, запрещении партии. Ну, я боюсь ошибиться. Дел столько, что я уже просто... Но я с ним знаком.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается этот суд, и сегодня там выступали, кстати, всё тот же Алексей Навальный и младший Гудков там тоже выступал.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, это скорее я бы не вызывал их в суд. На месте защиты я бы... Потому что для суда это не прямо так великолепно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но у вас какие ощущения вообще от этого процесса над Константиновым? Там такая история, политическая, по которой его уже точно посадят?

Э.ЛИМОНОВ: Знаете, я детали знаю и я, конечно, не хочу верить в его виновность и думаю, что дело... Просто ему не повезло – его как-то вот так вот рванули и подставили. У меня такое впечатление о нем.

Я знаю его отца очень хорошо, давно. Он был председателем Фронта национального спасения в свое время, в 1993 году. Как раз когда начался штурм Останкино, мы с ним закурили сигарету, а потом началась эта... Мы как-то сумели уцелеть, но по нам стреляли прямо, мы стояли в первом ряду перед зданием технического центра. Помните, когда грузовик бьет это всё? Вот, мы с ним там стояли. Я Илью хорошо знаю и семью их тоже знаю. Я думаю, что это подстава, конечно.

А о судьбе судебной этого дела... Это Россия. Что тут можно сказать? Если собрали большое количество всяких...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сейчас прервемся на 3 минуты и потом продолжим.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает писатель и политик Эдуард Лимонов. Давайте поговорим про то, что может и должно быть символом России. Тут проходил конкурс, который вызвал какую-то...

Э.ЛИМОНОВ: Березка у нас. Все знают, что символ России – это березка.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но нет. Вот, «Россия 10». После многих, долгих и громких скандалов в этом конкурсе взяли, объявили сразу двух (такое, компромиссное решение), два победителя. Это мечеть в Грозном «Сердце Чечни» и Коломенский Кремль.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, кто им разрешил, какой-то частной лавочке заниматься?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Российское географическое общество.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, все равно. Надо было их заткнуть сразу же, с самого начала. Это опасная вещь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему?

Э.ЛИМОНОВ: Опасные игры. Ну, потому. Потому.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну как же?

Э.ЛИМОНОВ: Почему какая-то частная лавочка должна решать, что такое символ России?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто должен решить?

Э.ЛИМОНОВ: Страсти и так у нас играют по любому поводу. Так еще вот этого нам не хватало. Надо было наталкиваться на разжигание национальной розни. Надо наталкиваться было на стравливание вот этих символов. Это не надо делать сейчас.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вообще не надо пытаться найти какой-то объединяющий символ для всей страны?

Э.ЛИМОНОВ: Что значит «объединяющий»? Частная лавочка не должна искать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто должен искать?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, это должно само собой выработаться в течение какого-то времени. У нас сейчас нет общего символа и не будет долгое время. Надо честно сказать, нет. Интересы Чечни и наши не совпадают. Интересы не совпадают. Вот это, к сожалению.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А какой-то идеи общей?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, нету же ее. Чего ее искать, если ее нет в данный момент?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, может быть, кто-то предложит.

Э.ЛИМОНОВ: Вот, у нас была Великая Отечественная Война, у нас была идея защиты родины. Мы ее защищали и защищали достойно и здорово, и тогда у нас воевали все. Все нации, все народы. Никто не ссорился до хрипоты.

У нас была идея социализма когда-то, поднятая в 1917 году. И тоже переворот. Сделали из крестьянской занюханной страны, похожей на Индию того времени, сделали современную страну. Была идея индустриализации. Когда они есть, то люди не спорят, у кого башня выше или у кого церковь краше, а у кого минарет поменьше. Это вещи очень опасные сегодня. Не надо было этого делать. И я бы закрыл на месте правительства, просто бы прикрикнул бы на них и закрыл их в свое время, сказал бы «Вы чего тут?»

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а помните, был же этот конкурс «Имя России»?

Э.ЛИМОНОВ: Слушайте, я, вот, против всякой...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какое-то время лидировал Иосиф Сталин.

Э.ЛИМОНОВ: Я против всякой этой вот отсебятины. Есть вещи, которые позволять выносить в такое тяжелое время, когда не устоялось у нас ничего, да? И вот сейчас еще бросать – это подливать масла в огонь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А может в вашем понимании что-то стать объединяющим? Ну вот там в свое время был космос – как это было прекрасно, наш человек в космосе, все в едином порыве.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, я предлагал как национальную идею, и считаю, что это разумно. И более того, верю в то, что любое будущее правительство воспользуется этим. Строительство новой столицы в Южной Сибири, которая нам нужна как, вот, я не знаю, как хлеб. Туда надо передвинуть, ближе к нашим восточным территориям или где-то в районе озера Байкал. Вот, что нам нужно! Это стало бы грандиозной... Все бы строили эту столицу. Она нужна всем. Потому что у нас сейчас где-то мушиной точкой Москва прилепилась там возле западной границы, а дальше идет безбрежное пространство, на него там пялится Китай с удовольствием, облизывая губы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А в последнее время как бы вы оценили попытки правительства хоть как-то развивать территории российские? Ну, вот, например, саммит АТЭС во Владивостоке. Все же говорили, что это очень здорово, потому что там инфраструктура, тра-та-та. Там, в Сочи Олимпиада: это очень здорово, потому что мы там много всего построим.

Э.ЛИМОНОВ: Олимпиада – это самодурство и прихоть Путина. Олимпиада – конечно, отвратительное надругательство над великолепной заповедной землей. Я там когда-то в юности путешествовал и работал в совхозе вблизи Красной Поляны, поэтому я знаю, о чем говорю. И ее забетонировали, изгадили и это отвратительное надругательство. Это одна вещь.

То, что пытаются сделать что-то на Дальнем Востоке, это благородно. Но вместо этого делают глупо. Вместо того, чтобы строить за какие-то миллиарды этот остров Русский, опять бетонировать, лучше бы программу переселения проработали, переселения, например, русских... Едут из Среднеазиатских республик, оттуда. Вот туда надо, а не в европейскую Россию людей. Там огромные пространства, там довольно мягкий климат. Вы знаете, что Омск даже, Омск находится на широте Москвы. Все забыли об этом, всем кажется, что это какая-то Сибирь-Сибирь. Сибирь Сибири – рознь.

Есть какая-нибудь Подкаменная Тунгуска, а есть вот эти вдоль Транссиба, кстати, все земли довольно приемлемые, теплые для жизни.

Программы переселения нет. Я бы взял и вот этих русских приезжающих, и даже не только русских, а всех, кто приобретает гражданство, селил бы их охотно, давал бы какие-то субсидии. Помните, Столыпин в свое время переселял людей в Сибирь? Знаменитые столыпинские вагоны изначально везли крестьян там и с лошадьми, и с семьями, и всё. Вот такая программа нужна.

Более того, я бы взял и устроил огромную амнистию. Ну, у нас где-то тысяч 900 сидит все время. Я бы взял и устроил огромную амнистию, выпустил бы полмиллиона и расселил бы их там вдоль границы с Китаем. И это было бы во!

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чтобы они китайцев пугали?

Э.ЛИМОНОВ: Да, пускай пугают. Дал бы каждому какую-нибудь там полуторку или, там, мотоцикл «Минск» и всё. И какие-то деньги. Конечно, были бы перегибы, кто-то сбежал бы в Китай, кто-то занялся бы тихим бандитизмом. Но это всё ликвидировать. А, в основном, люди бы осели и стали бы, да, пугать китайцев и работать, и всё было бы нормально.

Вообще это я говорю так, общие черты, тезисно. Но, на самом деле, Сибирью никто не занимается. То, что они там провели какую-то вот эту глянцевую на острове Русском, несколько пресс-конференций, они думают, это работа по покорению Сибири. Не, ребята, там надо совершенно иные вещи делать, массивные переселения должны быть.

Тем более, европейская часть вся изгажена. Мы ее столетиями эксплуатировали. Это колыбель русской нации.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И пусть теперь та будет изгажена.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, вы знаете, ну, что? Люди оставляют. Вы хотите что, уменьшить население до миллиона? Тогда все зарастет великолепными как в Чернобыле деревьями, тенистыми лужайками и все такое.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Насколько серьезно нужно защищать дальние границы от Китая?

Э.ЛИМОНОВ: Очень серьезно. Это страна, которая все переваривает с удовольствием, медленно. Видите, это люди, которые не гнушаются ничем. Вот, они на открытую войну особенно не решаются. Но я вас уверяю: если мы ослабеем (наша государственность) до определенного этого самого, они просто-напросто массивно, миллионов 50 перейдет границу даже без оружия и намеренно без оружия. Зачем им воевать? Они придут и расселятся. И что мы сделаем? Что? Да ничего. Мы там обнажены.

Тем более, сейчас идет, проблема воды возникает во всем Земном шаре. Уже сейчас у 3-х миллиардов людей проблемы с водой из 7-ми. И Байкал – это... Ну, на него только облизываются китайцы, конечно. Это глубоководная пресноводная такая скважина, уходящая туда, в глуби, прохладные глуби земли. Это очень серьезно, очень.

Смотрите, как они, вот, например, часть Амура оттягали. У нас же согласно нашему договору с Китаем, у нас граница по фарватеру Амура проходит. Вот, как они себе практически оттягали сейчас большую часть острова Русский. Они стали возить баржами песок на свою протоку и сменили фарватер. Фарватер теперь проходит ближе к Хабаровску. И фактически у нас государственная граница на пляже Хабаровском.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Послушайте, а что же российское руководство как-то не обращает на это внимание и только радостно всегда с Китаем одинаково голосует в Совбезе ООН?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, они голосуют по другим проблемам, например, по Сирии. И в данном случае я считаю, что они правильно делают. Но мы же не квадратные головы, да? Надо иметь интеллект и понимать, что надо в каких-то случаях поступать так, а своей земли отдавать не надо. Ну, не надо. Потому что это, во-первых, прецедент, а, во-вторых, нас пробуют на зуб. Они все время пробуют, что мы можем.

Вот сейчас очень странная история с этим наводнением. Ну, странная. Ну, дожди идут, все понятно. Я могу высказать догадку (я ее высказывал какое-то время тому назад), потому что я знаю, что они строят плотины на Сунгари и на Уссури. У них, на самом деле, они хотят эту воду себе. Они отводят воду. Но при этом они отводят нашу воду. Они, видимо, где-то перестарались, перегнули палку и теперь как ученики чародея (такие, идиоты) затопили всю вот эту пойму Амура.

Например, могу вам сказать коротко, что я был когда на Алтае в 1999-2000-м годах, вот, мне местные жители говорили «Китайцы перегородили плотиной Иртыш, приток Иртыша Черный Иртыш». И они отводят эту воду себе. И спустя годы, уже в Омске Иртыш – сейчас плавать там пароходам очень сложно, он обмелел. Никто не обращает внимания на это, потому что это не Москва. В Москве на всякое говно, на всякое мельтешение обращают внимание.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, обратим внимание на Дальний Восток уже наконец. Спасибо большое. В «Особом мнении» сегодня выступал Эдуард Лимонов. Всем счастливо.

Э.ЛИМОНОВ: Да. Спасибо всем.