Марат Гельман - Особое мнение - 2013-08-08

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Здравствуйте. Это программма "Особое мнение". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. И я приветствую в этой студии Марата Гельмана. Здравствуйте.

М. ГЕЛЬМАН - Добрый день.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Давайте начнём с того, что сегодня с утра наблюдали жители Москвы. Почти 150 тысяч человек приняли участие в праздновании ураза-байрама в Москве. И мы с коллегами обсуждали, обратили внимание, что очень всё тихо, спокойно, мирно, потому что каждый год обычно начинаются какие-то споры, крики, ужас, кошмар, безобразие, в этом году как-то всё совсем по-другому.

Что поменялось вдруг?

М. ГЕЛЬМАН - Вообще если в городе идут выборы, то что бы в нём ни происходило, надо отсылать к выборам, то есть я имею в виду какие-то неожиданные заявления, какое-то спокойствие или наоборот неспокойствие. Что является причиной? Причиной являются выборы.

И я думаю, что так как, будем так говорить, мусульманское или татарское население - оно такое очень дисциплинированное, то есть политтехнологи знают, что они часто голосуют именно так, как им говорят их лидеры, то я думаю, что это некий такой сигнал мэрии, что, вот, видите, всё у вас нормально, всё проходит хорошо, голосуйте за действующую власть. Я только к этому могут отнести такое спокойствие. А, потом, вообще-то я по большому счёту считаю, что действительно огромный город. И мы уже знаем, что 50-150 тысяч - это не так уж много для Москвы. И вполне может быть найдено место, где они это делают, не мешая никому.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть получается, что в предыдущие года это как-то всё искусственно нагнеталось?

М. ГЕЛЬМАН - Безусловно. Я думаю, что, безусловно, в Москве по разным причинам существуют группы такие, которые пытаются это абсолютно искусственное наше разнообразие национальное или религиозное поставить как некую проблему. Нет такой проблемы в Москве.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Хорошо. Давайте тогда про проблему, которая, очевидно, есть в Москве. И тоже тогда, наверное, привяжем это к выборам, раз всё, что происходит в городе, связано с выборами. Я говорю про палаточный лагерь, который возник у нас в Гольяново. Уже и Совет по правам человека говорит, что надо бы, чтобы центров временного содержания мигрантов было больше. Митинги там какие-то рядом проходят в протест. Лукин говорит, что люди там заболели, их надо госпитализировать.

В общем, как-то это всё остаётся в центре внимания. Тоже привязываем к выборам?

М. ГЕЛЬМАН - И да, и нет. То есть с точки зрения такой как бы текущей ситуации, безусловно, власть, которая показывает, что она может эффективно решать вопросы нелегальной иммиграции, она очень серьёзно наступает на площадку оппозиии, которая постоянно этим пользуется, потому что проблема реальная, причём, проблема, которая создана во многом властью, если считать, например, милицию тоже властью, да? Потому что у меня нелегалы убирают улицы, наверняка они, может, через каких-то посредников, но они же работают на муниципалитет. Поэтому, с другой стороны, что касается меня лично, у меня первая мысль, что с точки зрения лагеря, в общем-то, политический оппозиционер ничем не отличается от нелегала.

То есть я имею в виду, что если раньше у них была возможность содержать в кутузке не более 3000 человек, то теперь, с появлением, да ещё и по всей стране, 80 лагерей, представляете, сколько человек в случае необходимости наша власть может содержать в таких условиях?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это же конспирология какая-то.

М. ГЕЛЬМАН - Ну, почему? Дело в том, что если создаются такие лагеря по всей стране, да, то, безусловно, эти лагеря могут быть использованы для чего угодно. И более того, мы знаем, где-то оборудовали стадион для оппозиционеров. Нет, я считаю, что само по себе некоституционное образование в виде такого лагеря, который не является заключением, да, то есть они же там находятся - у них нет статуса ни арестованных, ни задержанных, да?

Мне кажется, это очень такая тревожная штука. Поэтому, конечно же, побыстрее бы они приняли какие-то законодательства, и мы бы тогда поняли, что эти лагеря могут быть использованы только в таких случаях.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Как центр временного содержания. Это же есть на самом деле во всех странах.

М. ГЕЛЬМАН - Да. Просто тогда уже можно говорить об условиях. Если есть закон, можно говорить - а что у вас людей 40 человек в одной комнате, почему они... и так далее, и так далее, если есть закон.

Пока это незаконные вещи, они, даже если это, условно говоря, даже если говорить, что это конспирологии, я имею на это право. То есть я видел, как власть действует в разных ситуациях. И я, в общем-то, имею право подозревать её в чём угодно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да. Тем более, это программа "Особое мнение". Вы здесь можете вообще говорить всё, что кажется вам.

М. ГЕЛЬМАН - Я просто хочу сказать, что у меня образ сразу же появился именно такой, что появились такие места, в которых твой статус вообще непонятен: ты не заключенный, ты не задержанный, ты не свободный. Ты кто? Перемещённый? То есть как бы такие места есть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А стоит ли ожидать, что вот эта вся волна обострения борьбы с нелегальными мигрантами - она как-то успокоится, ичезнет условно 9 сентября, после того как пройдут выборы мэра.

М. ГЕЛЬМАН - В случае, если они будут проведены в один тур, после 9 сентября. Но сам ом деле тема же очень серьёзная. И она является источником очень непростых процессов, которые происходят в голове у людей, да? То есть вдруг видишь, как вполне себе приличные и умные люди начинают говорить про каких-то там... с позиции националистов. Ну типа "мы вынуждены, мы же это видим всё".

И я хочу сказать, что, во-первых, это проблема правоохранительных органов. Она как-то связана напрямую с тем, что у нас называется этнической преступностью. И решение этой проблемы, конечно же, мне кажется, в нашей полицейской или милицейской недореформе. То есть проблему надо решать.

Если после этих выборов эта проблема будет решаться как-то более-менее разумно, это, конечно, будет очень хорошо. Я в принципе то, что власть арестовывает каких-то милиционеров, то, что она стала к этой проблеме относиться не с национальной точки зрения, а с правоохранительной, это, конечно, очень хорошо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Ну, да. Сейчас интерфакс рассказывает о том, что бизнесмен, который организовывал условия для незаконного пребывания нелегалов в Москве, стал фигурантом уголовного дела. Заходят с правильной стороны?

М. ГЕЛЬМАН - На самом деле, если так совсем, правильная сторона, значит, ситуация с этнической преступностью - она же не впервые в Москве возникла, а до этого нигде её не было.

Там, например, в Нью-Йорке ситуация с китайской, с итальянской преступностью стояла даже больше, чем у нас с кавказской и так далее, и так далее. Тут они прошли через очень тяжёлый период, и то, как они её решали, могло бы быть для нас примером.

Я вообще удивился. То есть в принципе они решили очень просто. То есть вся полиция делится на две. То есть есть некая федеральная служба и есть шериф, который избирается вместе с мэром, есть какие-то локальные полицейские и чиновники, которые подчиняются локальной власти. И тогда, собственно говоря, там, где много китайцев, там шерифом становится китаец.

То есть в принципе есть единственный способ решения вот этих вопросов - как мне кажется, это разделение полиции на две части.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А если говорить об отношении москвичей, если мы сейчас берём московскую чисто часть, смотрите, с одной стороны есть нелегальные мигранты, есть приезжие из Таджикистана, Узбекистана, неважно откуда. А есть российские граждане, которые приехали из других регионов и к которым относятся, в общем-то, ничуть не лучше. Но они-то российские граждане. Вот здесь как в массовом сознании... это же уже не вопрос политики, это что, вопрос воспитания или выяснения? Чего?

М. ГЕЛЬМАН - Я думаю, что с точки зрения москвича проблема делится, ну, назовём её на три элемента. То есть элемент первый - это дешёвая рабочая сила, которая приезжает неважно откуда, организует некий демпинг, то есть, условно говоря, готова работать за гроши, и поэтому...

Я хочу сказать, что вот эти низкооплачиваемые работы... основным заказчиком, если мы посмотрим-посмотрим-посмотрим, является мэрия. Вот эти все дворники, вот эти все бесконечные люди, которых мы видим, которые приходят по вечерам к Манежке и так далее. Поэтому первое решение вне зависимости от того, гражданином какой он является - это политика местной власти.

Вторая ситуация связана с преступностью. Это проблема милиции. Опять же, то есть мы все знаем эти примеры, мы все видим, что мздоимство... то есть если бы мы решили проблему мздоимства в милиции, мы бы решили проблему национальной преступности.

И третья, более сложная - национализм. Я считаю, что здесь главная такая символическая роль нашей власти. Знаете, когда власти наши говорили, что у них конфликт с Грузией и как-то переводили межгосударственный конфликт в такой национальный, вдруг в Москве появились какие-то антигрузинские настроения. Их до этого не было. Вот, не было их. Я их не чувствовал. То есть, может быть, они на кухне друг с другом что-то говорили там, но этого не было. Как только появились, сразу начали громить грузинские рестораны и так далее, и так далее.

Поэтому здесь первое - власть должна постоянно и всё время показывать, что она интернациональная, что она не делит людей на таких, таких, таких.

Второе - полиция должна быть неподкупная, должна служить нам.

И третье - это, условно говоря, мэрия должна сформировать свой заказ, да, на уборку и так далее таким образом, чтобы москвичи могли конкурировать с приезжими. А приезжие приезжали бы сюда в нормальные условия, если они даже и приезжают. То есть, собственно говоря, столица - это город, в который всегда приезжают постоянно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Давайте про выборы московские. Теперь уже, наверное, с такой политтехнологической точки зрения. Как бы вы оценили тактику, стратегию, что вы наблюдаете среди кандидатов? У нас есть шесть кандидатов в мэры. Кто больше производит впечатление на вас?

М. ГЕЛЬМАН - Я начну с действующей власти. Кампания Собянина очень профессиональная. И он действующая власть. Ему, собственно говоря, не нужно никуда наскакивать. Он подтверждает, то есть, условно говоря, кампания через дела. Но самое главное то, что они сумели нас убедить в том, что выборы мэра Москвы - это, собственно говоря, выборы градоначальника, человека, который будет решать транспортные вопросы, ещё какие-то, вот эти вот проблемы нелегальных мигрантов.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть без политики?

М. ГЕЛЬМАН - Да, без политики. То есть они дистанцировали, люди забыли, что Собянин, до того как стать мэром Москвы, был два года руководителем аппарата Путина. Соответственно, тот негатив, который есть в нынешней власти, вроде к нему не приклеивается. Он из путинской команды действительно выглядит самым таким привлекательным. Он в белом фраке, он говорит "за чистые выборы", а все остальные - это просто в кожаных фартуках с руками по локоть.

И вот этот сюжет, сам хозяйственный сюжет - он, конечно же, это и есть его победа. Потому что даже оппозиционер, там, Навальный, он же в логике этого сюжета действует. Он пытается говорить, что плитка не так положена, он пытаается каким-то образом в этой логике, невыгодной для него, потому что сам Навальный точно у нас не ассоциируется с хозяйственником, он, в общем, такой некий герой, который может совершать подвиги. А этот фильм, эта производственная драма, которую разыгрывает штаб Собянина, он предполагает, что не нужны герои, нужны эффективные труженики.

Поэтому, может быть, первая ошибка. Им кажется, наверное, что это победа. Это вчерашнее заявление о соглашении с Прохоровым о том, что человек из партии Прохорова будет омбудсменом по бизнесу у Собянина.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Почему это ошибка?

М. ГЕЛЬМАН - Потому что это как раз говорит о том, что на самом деле выборы мэра Москвы вовсе не выборы градоначальника. Прохоров у нас кандидат в президенты, это политическая сила.

Ну и второе, конечно же, что это след в след идёт за подписанием соглашения между Навальным и бизнесменами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Бизнесменами, да.

М. ГЕЛЬМАН - То есть это выглядит, впервые, может быть, команде Навального удалось сделать так, чтобы Собянин вошёл в их сюжет. Потому что сюжет, конечно, Навального, который, очевидно, оень успешно начался, после того как его выпустили из тюрьмы, о том, что это вовсе никакие не выборы мэра. Это некие праймериз перед президентскими выборами. Тем более, что Собянина многие тоже рассматривают как кандидата в президенты и что это общероссийская проблема.

То есть переходим к Навальному, да? Ну, мне очень нравится вот эта стилистика, конечно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - В смысле вот это волонтёрство?

М. ГЕЛЬМАН - Ну, да.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Кубы, команда, "Yes, we can".

М. ГЕЛЬМАН - Дело даже не в этом. Знаете, вот этот штаб за стеклом. Это же очень важно. Ведь на самом деле мэр десятимиллионого города, мэр столицы России - это не градоначальник. Но при этом вопросы города, управления городом будет решать мэрия. И мы говорим о том, что какова стилистика? И когда я вижу, что у них всё открыто, я даже, знаете, как технолог думаю, что есть какие-то вещи, которые важны для кампании, которые в открытой ситуации сделать нельзя.

И это, наверное, изъян какой-то, да? Но, с другой стороны, я говорю - интересно, если бы вдруг он был мэром и вот такая прозрачная была бы мэрия, то даже если вначале на старте были какие-то... то есть она бы быстро сама себя настроила просто за счёт того, что она прозрачная. Поэтому стилистически мне, конечно, то, что они делают, мне это очень нравится. То есть они творчески к этому относятся. Как часть жизни это у них, а не как работа.

И, более того, сейчас начались какие-то интересные... То есть оин всё-таки пытаются этот свой сюжет о том, что эти выборы на самом деле не выборы градоначальника, они его пытаются каким-то образом в наше сознание инсталлировать. Вдруг появились кубы в других городах - в Питере, в Новосибирске, в Перми появились кубы за Навального. Казалось бы, выборы мэра Москвы. То есть это что такое? Во-первых, всё-таки, ребят, Москва - это столица.

Для того чтобы вскрыть ситуацию туризма, (а туризм - это большой экономический потенциал) надо открыть Кремль. Кто будет вести переговоры с федералами, кто будет выполнять...

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Марат, я прям вижу, как приходит Алексей Навальный в Кремль, говорит - здрасте, я мэр Москвы, давайте Кремль откроем. Шикарно. Всё бы отдала за то, чтобы увидеть это.

М. ГЕЛЬМАН - Вы знаете, просто так получилось, у меня полтора месяца свободных. И я путешествую. Есть огромные несколько работ. В каждом городе все к вечеру - все туристы, все жители - все концентрируются в старой части, в этом кремле. И да, пожалуйста, стены переходишь, и, может быть, даже в Старо Място в Польше, там президент сидит рядом. Но там нету этих служб. То есть ты рядом ходишь, ты рядом ешь это мороженое.

То есть у нас старый город закупорен. Вот эти 17% территории Москвы, которые принадлежат федералам - это проблема транспортная, это проблема туристическая. Но кто будет, кто рискнет говорить с Кремлём на эту тему? Мне кажется... то есть я просто что хочу сказать? Мы столица. Выборы мэра Москвы - это общероссийская проблематика. И то, что появились кубы в других городах, это очень важно. То есть граждане России говорят москвичам - ребята, вы жители нашей столицы. Это наше дело тоже. Мы вас просим - имейте в виду, дело не в том, кто будет чинить унитазы, а дело в том, что на этих выборах сейчас решается, вообще возможен в России мирный переход власти, или обязательно...

Вот, пожалуйста, Навальный, который начинал с этих митингов, орал "да или нет?", вдруг превратился в политика, который говорит - я хочу мирно, без криков. Если это не произойдёт, то что? Тогда либо мы навечно, то есть у нас брежневизм второй, либо мы боимся всех революционных вещей, которые были. Так что это очень важно.

Но и третье - мы об этом забыли. Он уже под сроком. 5 лет. Всем понятно. То есть, условно говоря, если сторонников Навального немного, то есть они все такие активные, яркие, но их, может быть, 10% населения. Если людей, которые хотели бы нормальной эффективной смены власти, их больше, то гораздо больше, то есть процентов 70, по-моему, даже среди аудитории Русской службы новостей, я тогда задавал вопрос, да, значит, 70% уверены, что суд несправедливый. То есть я абсолютно уверен, что если Навальный набирает 20%, решение суда будет отменено. Они не пойдут просто...

Поэтому это ещё один сюжет. То есть на этих выборах решается в каком-то смысле, будет ли также нагло власть управлять судами, как она это делала до сих пор. Если она будет знать: неправедный суд - и тут же ты имеешь 50 000 человек на улице, она, может быть, будет действовать как-то по-другому.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Давайте мы сейчас прервёмся буквально на 3 минуты. Я надеюсь, что после этого перерыва мы как-то коротко обсудим остальных кандидатов, потому что всё-таки 6 человек претендуют на пост мэра Москвы. А я напомню, что в "Особом мнении" сегодня выступает Марат Гельман. Никуда не уходите. Мы скоро вернёмся.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Продолжается программа "Особое мнение". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я напоминаю, что в гостях у меня сегодня Марат Гельман. Давайте про других кандидатов, которую тоже ведут кампанию.

М. ГЕЛЬМАН - Да. Ну вот Мельников, третий, который тоже ведёт кампанию. То есть она медийно почти не идёт, но при этом надо иметь в виду, что достаточно активно распространяет собственную газету коммунистическая партия. Но я-то что хочу сказать? Что они апеллируют исключительно к каким-то эмоциям, стилистике, то есть советский стиль. И голосуй сердцем.

И на кого-то это работает. Вот, моя мама получила эту газету, прочитала и сказала - знаешь, я, наверное, буду голосовать за него, потому что там ей какие-то люди пожилые, которые знали Мельникова, рассказывают о том, каким он был профессором тысячу лет тому назад. Сама газета, язык её отсылает к какой-то советской России, не этой агрессивной сегодняшней, а той советской, значит, спокойной. То есть они не активно выступают в наших медиа, потому что понимают, что стилистически современное медиа...

То есть они работают на эмоциях, абсолютно к своей аудитории обращаются, не пытаются никак её расширить. И для меня, например, очевидно, что есть какая-то договорённость. Может быть, она касается ситуации будущих выборов в Московскую городскую думу. Может быть, она чего-то ещё касается между властью и коммунистами о том, что такая спокойная кампания. Потому что периферия как бы электората у власти и коммунистов совпадают. То есть разные ядра, значит, периферия, они как-то договорились. Типа вы всё равно же не выиграете, особо не лезьте, отдельную кампанию не ведите. Своё возьмите.

Но и при этом оказывается, что всё-таки этого достаточно, для того чтобы Мельников был на третьем месте, обогнал Митрохина и так далее, и так далее.

Кампания Митрохина... вообще надо сказать, что если бы это были выборы не десятимиллионной Москвы, а полумиллионой Твери, то кампания Митрохина была бы адекватной. То есть такое ощущение, что он борется не за кресло мэра, а за кресло субпрефекта.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Масштаб.

М. ГЕЛЬМАН - Проблемы не те. Знаете, я когда в общественной палате был, я немножко разбирался, мне приходилось, конфликтовали много с Лужковым. Какими проблемами на каком уровне какие элементы власти занимаются. Всё то, чем виден Митрохин - это всё даже не уровень префекта. Это какие-то районные управы. И, собственно говоря, я бы так сказал, что такая кампания может быть эффективной только, условно говоря, через личные касания. То есть я помог тебе решить твою проблему с твоим водопроводом. В виде благодарности ты мне отдашь свой голос. И, собственно говоря, при том, что она достаточно такая активная кампания, она настолько нерезультативная именно потому, что эта повестка - это, конечно, не повестка выборов мэра Москвы.

И люди это как бы понимают, и как бы несмотря на то что они могли бы работать, собственно говоря, гораздо более эффективнее, они бы могли работать на ностальгии, но только уже не по советским временам, а по перестроечным временам, по яблочным...

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - По золотому времени.

М. ГЕЛЬМАН - Да. Я думаю, что эта кампания была бы более эффективной. Но тут же, безусловно, они работают в фарватере договорённостей с властью, абсолютно в этом уверен. То есть Митрохин хочет этого, понимает он это или нет, он является спойлером Навального, то есть человеком, который пытается в среде, в которой много потенциальных избирателей Навального, доказать... даже не отобрать до конца, а просто доказать, что это идут выборы не политические, начнём с Москвы, да, а чисто хозяйственные. То есть он борец за то, чтобы сюжет о том, чтобы идут выборы хозяйственника, победил.

Ну а Дегтярёва я, честно говоря, не рассмотрел.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Ещё есть Левичев, "Справедливая Россия". Ещё два. Дегтярев и Левичев.

М. ГЕЛЬМАН - Вы знаете, Левичев неплохой человек сам по себе, поэтому я бы не хотел каких-то злых слов говорить про кампанию, но, видимо, выборы - это не его стихия просто. Я бы так сказал. То есть в принципе...

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Корректно.

М. ГЕЛЬМАН - Я имею в виду, что он действительно... то есть если бы я бы себе какого-то товарища... я имею в виду, что по сравнению с Мироновым, да, по человеческим качествам, конечно же, Левичев интереснее человек, какой-то издатель был. То есть что-то там есть в нём. Неординарное что-то есть. Но выборами не надо... то есть нет никакой харизмы. Это ничего плохого. Мне, наверное, тоже не стоило бы заниматься выборами, ну и ему не надо заниматься. Может быть, вам не надо было бы.

То есть есть какой-то список большой людей, которым вообще публичная деятельность не нужна.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Не нужно нам на эти выборы, действительно.

М. ГЕЛЬМАН - Поэтому я бы пропустил. То есть как кампания, по-моему, чистый слив. Даже... Не будем продолжать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Хорошо, не будем. И с ЛДПР, я так понимаю, вы тоже не готовы комментировать эту кампанию?

М. ГЕЛЬМАН - ЛДПР. На самом деле неважно, кого они поставили в качестве кандидата, да, мы видели, как Жириновский ставил кандидатом в президенты своего охранника.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Было дело.

М. ГЕЛЬМАН - И так далее, и так далее. Важно то, что Жириновский продолжает и будет ещё, я думаю, на этих выборах играть роль человека, который озвучивает то, что власти озвучивать неловко.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Хорошо. Давайте теперь про Олимпиаду поговорим. Стивен Фрай, известный британский актёр, писатель, вчера обратился в международный олимпийский комитет и к премьер-министру Великобритании с призывом бойкотировать Олимпиаду. Насколько вообще те законы, которые приняла Российская Госдума, они могут влиять на то, приедут к нам, не приедут к нам? Или всё-таки Олимпиада вне политики, и спорт превыше всего?

М. ГЕЛЬМАН - Да, мне вчера написали. Я разместил у себя перевод этого письма. И мне написали - затем политизировать Олимпиаду? На что я написал - а вы не политизируйте суды. То есть как бы... начало того, что всё в России становится политикой, то есть это придумал не Фрай, а это придумала наша власть.

Я считаю, что угроза потери Олимпиады - это хорошо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Для кого?

М. ГЕЛЬМАН - Для нас с вами. Потому что, посмотрите, тут же Козак начал рассказывать о том, что всё будет... Ведь у нас как получается? У нас люди достаточно ведомы вслед за властью. Вот, они слышат, что власть против геев, они считают уже, что можно их избивать, например, да? То есть у них чисто психологически. Ну ведь этот же выступил против. Значит, я... поэтому очень важно то, что наши власти в ответ начали говорить - да нет, мы Европа, у нас всё будет нормально.

То есть вот этот сигнал от власти, которая боится потерять... Власть вообще должна думать, что говорит. Это очень важный момент. И поэтому я считаю, что угроза сама - это фактор положительный. Потому что такое ощущение, что они этого реально испугались. По крайней мере, я буквально через 2 часа после заявления услышал, там прямо Козак, ещё Дума, то есть пошла обратная волна как бы таких успокоительных сигналов.

Я не думаю, что вообще кто-то в силах, в том числе и МОК, кстати, взять и отменить Олимпиаду.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Речь идёт о бойкоте всё-таки. Кто-то точно приедет.

М. ГЕЛЬМАН - Кто-то не приедет. Это будет обидно. Но они могут сделать, переформатировать... если когда выигрывали вот это право провести олимпиаду в Сочи, для Путина это был, возможно, его международный триумф, с этой идеей придётся распрощаться, и теперь это будет внутреннее пользование. Вот, как у нас было с универсиадой. Все радовались количеству медалей, хотя было понятно, что у нас выступали крупнейшие чемпионы, а там приезжали студенты.

Поэтому сама угроза потери Олимпиады мне кажется очень положительным фактом. Насколько кто на что это прореагирует, уже почти неважно. Важно то, что ребятам объясняют - вот, нельзя быть где-то... мы тут самостийные, мы тут традиционные, мы тут... Ребята, а где-то мы часть мира, мы хотим Welcome Sochi. Понимаете, получается же так, что, с одной стороны, атмосфера очень тяжёлая для предпринимателей, да? А с другой стороны говорят - приезжайте, у нас всё для вас открыто. И вот этот диссонанс вскрывается и заставляет, видимо, власть всё-таки соизмерять свои хотя бы слова, свои действия с тем, что она хочет быть, чтобы Россия была частью какого-то международного процесса.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Спасибо большое. К сожалению, закончилось у нас время, а так хотелось ещё поговорить про оскорблённых депутатов. Всех по очереди тягают в следственный комитет. Ну да ладно.

М. ГЕЛЬМАН - Вообще очень интересная информация. Провели в Штатах исследование. Взяли всех успешных политиков - сенаторов и так далее. Какие качества важны для успеха политика?

Если первое - это эмпатия, то есть умение понимать другого, то второе - умение терпеть публичные унижения. Я хочу сказать, что идёшь в политику - знай: обязательно оскорбят, даже если ты будешь ангелом. Умей терпеть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Передаём привет депутату Мизулиной. Спасибо большое. Это было "Особое мнение" Марата Гельмана.