Алексей Венедиктов - Особое мнение - 2013-08-04

О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это, действительно, программа «Особое мнение», в Москве 18 часов и почти 11 минут. Вас приветствует Ольга Журавлёва. И наш сегодняшний гость – главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. Здравствуйте, Алексей Алексеевич.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый вечер, Оль.

О.ЖУРАВЛЁВА: Алексей Алексеевич у нас был в отпуске, поэтому все политические события наблюдал не как участник, а как наблюдатель внимательный.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, оттуда совсем другая история.

О.ЖУРАВЛЁВА: Большое видится на расстоянии.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Дело в том, что когда ты здесь, то помимо формального того, что ты видишь публичного, ты обладаешь еще инсайдом – ты встречаешься с людьми, они пытаются на тебя повлиять, они тебя убеждают, те или иные участники всякого рода действий. Они тебя лоббируют, они тебя соблазняют. И поэтому у тебя немножко всегда искажается картинка. Хотя, ты обладаешь большим взглядом, более глубоким взглядом, но искажается картинка.

Я 2,5 недели отсутствовал и мне никто не звонил, слава тебе, господи, никто меня не пытался там на что-то настроить. И все, что я там читал в социальных сетях, на сайте, слушал «Эхо Москвы», естественно, в интернете и в иностранной прессе читал, естественно, про Россию, вот это все и сформировало мою картинку, которая тоже, может быть, далека от правды. Но я считаю, что она более объективна, чем когда я здесь.

О.ЖУРАВЛЁВА: Тем не менее, вернувшийся Венедиктов сразу заработал, и, вот...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Заработался.

О.ЖУРАВЛЁВА: ...Сергей Булавский пишет «Аты-баты, шли дебаты, аты-баты, о Москве, аты-баты, только «Эхо» отзывалось в голове». По-моему, очень талантливо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Самое главное, справедливо.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Ваши инициативы касательно дебатов. Пожалуйста, объяснитесь в подробностях. Все? Сколько? Какая вообще идеальная будет конструкция?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, я как раз оттуда наблюдал все дебаты вокруг дебатов, что само по себе интересно. Ну, очевидно, что в современных медиа, когда у массы избирателей сознание клиповое (в электронных медиа я имею в виду), но по радио и по телевидению, естественно, в дебатах будет выигрывать тот, кто говорит ярче, громче и резче. Это такое правило.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть, я прошу прощения, прав Доренко, который говорит «В любых дебатах победит Доренко»?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я Доренко с Жириновским бы свел бы и посмотрел бы. Ну, на самом деле, возможно. Но дело не в этом. Дело в том, что это тоже важное качество для политика. И дебаты, если воспринимать дебаты как некую составляющую часть избирательной кампании, а не единственную часть избирательной кампании, это полезная штука, да? Политик тоже должен реагировать, политик должен акцептировать аргументы, политик должен держать удар. И, вот, эти качества (не программные, а эти качества) должны демонстрировать дебаты в электронных медиа.

Совершенно очевидно, что поскольку мы имеем 6 кандидатов, то дебаты должны быть, на мой взгляд, на шестерых. В первом приближении на шестерых. Если будет второй тур, конечно, на двоих и, конечно, это лучше, но... Но на шестерых.

О.ЖУРАВЛЁВА: А вот здесь вот, если можно, поподробней. Потому что мы с вами, работая в эфире много лет, знаем прекрасно, что дебаты на шестерых надо очень строго модерировать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. Их надо очень строго выстраивать. Согласие всех сторон. И как пример для подобных дебатов... Как раз у меня было время там ночами в душной Европе, я смотрел дебаты, набрел, кажется, на формулу – это дебаты, которые проводила Республиканская партия (ну и Демократическая, но, в основном, там был Обама в Демократической). Республиканская партия США, где все кандидаты на пост президента праймериз участвовали. Там их было 5, правда, человек, а не 6. Их надо очень строго модерировать. Со всеми... Я потом почитал, как это было организовано. Представители штабов собрались с журналистами (ведущими), они определили регламент очень строгий, следили за регламентом, право там, условно говоря, на вопрос 17 секунд. Значит, если ты на 20-й секунде, тебе просто отключат микрофон и всё. На ответ там 2 минуты и так далее. То есть это строгая история.

А проблема в том, что в Москве очень много тем. И я вот сейчас посчитал, мы предложили что? Мы предложили всем шестерым кандидатам дебаты на площадке «Эха Москвы». Причем, когда я говорю «На площадке «Эха Москвы», я не имею в виду физически на станции «Эхо Москвы». Не только это имею в виду, потому что зал был бы желателен. Я бы, например, предпочел бы Журфак МГУ, если бы он нам дал вот этот большой зал, где каждый кандидат может провести...

О.ЖУРАВЛЁВА: А вот агентство у нас проводит пресс-конференции – у них тоже есть какие-то возможности. Совместно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я хочу сказать о том, что сторонники присутствия сторонников, клокеров – оно тоже очень важно. И если там зал на 200 мест и каждый может привести там.. Ну, соответственно, разделить 200 на 6, что у нас получится? 35 сторонников.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть в зале может быть драка. Кого-то понесли.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет, это очень важно кандидату чувствовать поддержку. Все шестеро. И дальше выбирается 3 темы, заранее согласовывается, и мы в рамках этой темы какую программу по этим темам вы предлагаете Москве. Значит, надо брать темы, которые сейчас волнуют москвичей. По опросам я посмотрел, ну, 2 темы для меня совершенно очевидные – это миграция, вся миграция (законная, незаконная) и коррупция в широком смысле слова. Третью тему можно выбирать: хоть транспорт, хоть экология, хоть что угодно, а, может быть, каждому кандидату дать возможность свою тему и позадавать вопросы по своей теме.

Но каждая тема (вот, скажем, миграция), если идти по тому, как делали праймериз американцы, это 1,5 часа. Вот, каждый вопрос – 1,5 часа на 6. Я не собираюсь ограничивать время, если кандидаты согласятся. То есть мы можем делать там и 3 часа, но люди устанут, тут надо как-то подумать, как это сделать. Но если, в принципе, есть согласие, с представителями штабов надо садиться и разбирать, как это делать. Я предложил, что эти дебаты будут вести Матвей и я. Понятно, что Матвей эмоционально может гасить любой конфликт, а я могу строго следить за регламентом как школьный учитель «Знаешь – садись, там. пять».

О.ЖУРАВЛЁВА: «Садись, два».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, или «два», да. Значит, 3 кандидата уже... Хорошее дело – социальные сети, Twitter’е. Да, уже в воскресенье прислали свое согласие. Это первый Николай Навальный... Ой, «Николай Навальный».

О.ЖУРАВЛЁВА: (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Алексей Навальный. Извините, Алексей Николаевич.

О.ЖУРАВЛЁВА: «Здравствуйте, Николай Николаевич» это называется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. Алексей Навальный. Потом Сергей Митрохин. Потом Михаил Дегтярев из ЛДПР. Я завтра, надеюсь, я буду говорить с представителями штаба и договорился о встрече Сергея Собянина. Конечно, эти дебаты нужны Собянину. У меня нет ответа, что будет, если один из кандидатов откажется. Я считал, что проводить надо, тогда просто кандидаты получают возможность просто дополнительное... И заметь, что эти дебаты бесплатны для кандидатов абсолютно. ...дополнительное время на «Эхе», которое будет потом растиражировано как обычно всеми медиа. Поэтому даже если один бы кандидат согласился, я бы его бы на дебаты с пустым стулом бы, с пятью пустыми стульями бы поставил.

О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите, пожалуйста, а, вот, вы же, наверняка, смотрели? Законодательство как дебаты позиционирует?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Никак оно не позиционирует.

О.ЖУРАВЛЁВА: Как необязательный номер программы, я правильно понимаю?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я считаю, что они тоже не должны быть обязательными по законодательству. Это вопрос избирателя. Вот, избиратель считает, если кандидат не пошел на дебаты, он может руководствоваться разными причинами. Например, предыдущие президентские выборы во Франции президент Ширак отказался дебатировать с Ле Пеном, который вышел во второй тур. Они вышли – Ширак и Ле Пен. «И я с этим фашистом, - сказал он, - я дебатировать не буду». И это мотивация была. Он получил 84%, по-моему, или 83% тогда (Ширак).

То есть главное – мотивация. Я не вижу сейчас ни у каких из кандидатов никакой мотивации отказываться от дебатов по тем темам, которые я обозначил, это миграция и коррупция.

Кстати, я внимательно оттуда читал, я не нашел отказа Собянина от дебатов. Вот, простите меня, уважаемые слушатели. Вы мне пишете там, в Twitter’е писали, сейчас, наверное, в вопросах «А, вот, Собянин отказался». Он не отказывался, он сказал, что решение... Как я понимаю, его штаб сказал, что решение примет после 10 августа. Поэтому у меня есть вполне нормальное соображение и надежда, что мы сможем... Я уж не знаю, как на телевидении. Слушайте, я не отвечаю там ни за ТВЦ, ни за Москву 24, ни за Первый канал, ни за ВГТРК, ни за НТВ, да? Я отвечаю за «Эхо Москвы». А за «Эхо Москвы», естественно, за Сетевизор. Естественно, мы на эти дебаты, если они состоятся, позовем любые медиа как мы обычно это и делаем всегда. Нет-нет, для нас это обычная история.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хороший вопрос: «Дебаты по турнирной системе или по олимпийской?» Это как раз вот спортивный подход здесь не работает, видимо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здесь не работает спортивный подход, потому что мне кажется, что есть несколько тем... Ведь, спор идет о чем? У нас избирается мэр Москвы или федеральный политик? Конечно, и то, и другое можно без хлеба. Но если вы говорите о том, что у нас избирается мэр Москвы, давайте говорить про канализацию и про загазованность. Если у нас избирается федеральный политик, давайте говорить про миграцию, потому что миграция (и коррупция) не может быть в рамках отдельного субъекта Федерации быть решена, с учетом особенно того, что у нас значительная часть мигрантов трудовых – это граждане РФ. И как, да? Как это может субъект решить? Типа Липецкая область закрывает себя или Москва закрывает себя?

О.ЖУРАВЛЁВА: От Воронежа.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Кстати, у меня очень интересный вопрос я тут посмотрел. Это вопрос «Москва перед выборами» ФОМ. Но там есть интересная одна цифра. Это я возвращаюсь к вопросу о москвичах-немосквичах. Там был опрос избирателям «Вы живете в Москве всю жизнь или нет?» Так вот всю жизнь в Москве живет 59%, остальные 41% избирателей (это не дети, это 18+) – они понаехавшие тут. Ну, иногда давно, но иногда не давно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, у нас и среди кандидатов-то живет в Москве с рождения только Митрохин, насколько я понимаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не знаю, не изучал этот вопрос и не думаю, что...

О.ЖУРАВЛЁВА: Митрохин изучал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да? Ну, понятно. Это пусть он скажет. Теперь еще один вопрос, про равенство я хотел бы сказать. Вот смотрите, я посмотрел. На выборах в Государственную Думу, выборах, которые, на мой взгляд, были сыграны в пользу «Единой России» и не являлись честными (я еще раз повторю) и подсчет не являлся честным (это моя точка зрения и я ее разделяю, как говорил один литературный персонаж), вот, ЛДПР получила 9,5% голосов, «Яблоко» - 8,6%, «Справедливая Россия» - 12,7% и КПРФ – 19,4%. Эти партии, эти избиратели, вернее, которые поддержали тех или иных кандидатов, они заслуживают того, чтобы услышать кандидата от своей партии и сейчас. И даже если их там 8% или 1%, или 12%, дайте им шанс, что называется.

О.ЖУРАВЛЁВА: Алексей Алексеевич, скажите еще одну такую вещь. Я правильно понимаю, что в дебатах нельзя, ну, как бы, победить полностью абсолютно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, понимаете, в чем дело? Ведь, первые электронные дебаты, дебаты в электронных медиа были между Никсоном и Кеннеди в 1960 году. Я их посмотрел. Мне очень удобно...

О.ЖУРАВЛЁВА: А, там была большая разница между телевидением и радио, кстати.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Мне очень легко без английского языка было, потому что я не понимал, что они говорят, как они говорят. И, конечно, небритый Никсон с щетиной (так свет стоял) и молодой Кеннеди, да? Вообще Кеннеди, как известно, набрал меньше голосов во время выборов 1960 года, а стал президентом.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Но там была другая штука.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но в дебатах он победил.

О.ЖУРАВЛЁВА: Он в дебатах победил по телевидению.

А.ВЕНЕДИКТОВ: По телевидению.

О.ЖУРАВЛЁВА: А по радио победил Никсон.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. Совершенно верно. То есть это вопрос, кто как считает. Вот, я смотрел отзывы на интервью Ксении Собчак, которое она брала у Алексея Навального, и там какие-то странные вещи. «Навальный победил Собчак» - «Нет, Собчак победила». Слушайте, они чего? У них дебаты, что ли, были? Да нет, конечно же.

То есть это вопрос восприятия, да? Это вопрос психологии избирателей. Есть группы поддержки, которые уже определились, и никакие дебаты кроме того, чтобы похлопать так называемому своему кандидату стороннику... Это тоже полезно, это тоже важно. Но есть значительная часть неопределившихся, и вот эти неопределившиеся...

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, сколько по этому опросу? О чем можно говорить? Вообще как выглядят эти избиратели?

А.ВЕНЕДИКТОВ: По опросу ФОМа сейчас я вам скажу. По опросу ФОМа «Затрудняюсь ответить, за кого бы я голосовал», на сегодня по опросу ФОМа (это конец июля) 20% избирателей. Не «Ни за кого», не «Испорчу бюллетень», не «Не пойду на выборы», а «Затрудняюсь ответить» - 20% избирателей. Вот, 20% избирателей – вот это почти... Подожди, а сколько у нас избирателей? 7 миллионов в Москве, да? Это 1,5 миллиона человек почти, да? Вот, за них и надо бороться.

И вот здесь все очень важно. И для некоторых важен такой, петушиный наскок а-ля Владимир Вольфович. А для некоторых важен такой, истуканистый Геннадий Андреевич (я бы сказал так). Ну, я имею в виду типажи, стилистику. И никогда не узнаешь, кому чего больше понравится. Поэтому я бы насчет побед в дебатах, я бы был крайне осторожен. Ты очень правильно сказала, по радио победил Никсон, а по телевидению победил Кеннеди.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я просто специально этой темой как раз заинтересовалась, потому что визуальное впечатление от молодости, от свежести, от напудренного носа на телевидении...

А.ВЕНЕДИКТОВ: От правильного поворота, от жестов, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. А по сути того, что говорил Никсон, когда люди не видят изображение, они к нему больше склонялись. Поэтому дебаты – это, с одной стороны...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вещь обоюдоострая.

О.ЖУРАВЛЁВА: Обоюдоострая. А с другой стороны, да. Вот, Сергей из Тюмени не разобрался: «В форме диалога между кандидатами будут дебаты?» Получается, что нет. Будет некая тема, на которую высказывается каждый.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, и потом они будут иметь право по этой теме задавать вопросы друг другу. И потом будут иметь право резюмировать ответы и свои, и чужие.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть какой-то диалог все равно предусмотрен.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мы предложили. Послушайте, это, ведь... Дебаты, формула – это согласие всех сторон, всех штабов, да? Потому что мы не можем сказать «Давайте все 6 вопросов зададим». Это же невозможно просто воспринимать, да? Я предлагаю предоставить возможность любому, каждому из кандидатов задать по 2 вопроса любому из своих соперников. Понятно, кто будет реципиентом этого вопроса – это будет Собянин и Навальный.

О.ЖУРАВЛЁВА: Разумеется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно, да? В основном. Но, может быть, Мельников, который захочет отыграть у Митрохина что-то, начнет задавать вопросы. Это их право спрашивать того... Или вообще не спрашивать. Или сказать «У меня нет вопросов». Это пожалуйста. Мы даем право, предлагаем его, а вы можете им пользоваться или отказаться. Это важная история.

О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите, пожалуйста, по вашим ощущениям на данный момент второй тур возможен в Москве?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я пока не вижу этой истории. У Навального была очень серьезная динамика. Он, действительно, ведет замечательную такую, я бы сказал, не американскую, а европейскую кампанию. Я просто напомню, что в свое время я несколько дней работал в штабе Саркози, изучая, как идет кампания.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да вы когда-то вообще кампанию теоретически изучали, французские выборы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это да. А там еще работал, внутри штаба сидел. Это все мне было интересно, мне и сейчас интересно. И я могу сказать, что динамика была положительная. Понятно, что речь идет о двузначной цифре уже. Я бы сказал, что если бы выборы были сегодня, я бы дал ему в коридоре от 15-ти до 20-ти. У Собянина – от 55-ти до 60-ти. Вот это такой коридор сейчас. Дальше все будет зависеть от того, как будет идти кампания. Конечно, второй тур мне кажется совершенно маловероятным на сегодняшний день, хотя все может быть. Я просто напомню, что «Единая Россия» на выборах в Государственную Думу в Москве даже при том, что выборы были, с моей точки зрения во многом нечестно подсчитаны, скажем так, она набрала 46,5%. Она не набрала большинство. И Владимир Путин набрал 47% на выборах президентских, да?

Но, все-таки, в опросе ФОМа есть очень интересные данные, которые я хотел бы вам привести. Вот они спрашивают: «Вы примете участие в выборах?» и дальше возрастные страты. 18-30 лет – «Приму», «Совершенно точно приму» и «Вероятнее всего приму» это 43% из 18-30 лет. Их 27% избирателей. Понимаешь, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: 40% из 18% общего числа.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. А, вот, когда спрашиваешь 60 лет и старше, их 22% всего избирателей, но на выборы собирается на сегодняшний день прийти 70%. 43 и 70. Понятно, что более молодые – это Навальный, более возрастные – это Собянин. Это понятно абсолютно. Но вот эти две цифры – они показывают, что более, чем в 1,5 раза избиратели возрастные идут на выборы, нежели не идут на выборы. Это важный сигнальчик для всех.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, всегда говорили, что бабушки ходят, все такое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, дело не в бабушках – бабушки голосуют по-разному. Тем не менее, стабильность для людей во многом старшего возраста гораздо важнее, чем остальное. То есть при прочих равных. Я сейчас беру вот эту историю. Она очень интересная для меня.

Ну и, например, есть история узнавания очень интересная. Ну, Собянина 98% знают, а Навального уже знают 70%. Спасибо Кировскому суду и судье Блинову, который решил так, а потом, значит...

О.ЖУРАВЛЁВА: Я боюсь, что уже 40% и Блинова-то узнают.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бог с ним, с Блиновым. Удвоилось узнавание Навального. Удвоилось за 2 недели.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда скажите. Вот, осталось 2,5 минуты до перерыва. Скажите, пожалуйста, то, что сказал Путин про Навального. Он много чего интересного сказал. Вот, насчет проекта он так интересно сказал, что вообще в конечном итоге, конечно, мы всех там, вот, мы сами даем им возможность, вроде как, этим всем. И он должен быть кристально чистым.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Владимирович не знает этого слова, но он это делает – он троллит. Всех.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, у меня возникло такое ощущение, что весь Селигер, вот, все вот это общение – это был просто жирный тролль.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я за Селигером не следил, но за тем, что он говорил про Навального, конечно, следил. Конечно, он троллит. Конечно, Владимир Владимирович, на мой взгляд, он следит за всей этой историей. Она для него важна (это Москва). Помимо всего прочего это Москва, и здесь... Мне кажется (я могу ошибиться), вот здесь мне кажется (это моя конструкция), что для него сейчас Навальный – это градусник, это термометр, это барометр. Замерим температуру. И в этом смысле все шаги, которые делает Собянин по повышению конкурентности выборов... Я просто напомню их – они серьезные. Сначала это помощь в сборе подписей. И молодец Навальный, что он их взял. Молодец Навальный, я поддерживаю. Затем резкое уменьшение открепительных талонов.

О.ЖУРАВЛЁВА: Они на этих выборах уже...

А.ВЕНЕДИКТОВ: На президентских выборах 168 тысяч проголосовало по открепительным, сейчас их напечатано всего 10 тысяч. Плюс к этому решение по КОИБам. Треть участков будет закрыта КОИБами, можно будет сравнить, там где участки, не участки. Плюс к этому серьезная борьба с каруселями. Это просто пытаются термометр: «А, все-таки, существует насколько серьезно протестное настроение в Москве?» Потому что, исходя из этого, можно будет дальше вести политику.

Вот, мне кажется, что Путин решил всунуть этот градусник... Ну, куда всунул, туда всунул.

О.ЖУРАВЛЁВА: Одноразовому электорату и померить его температуру.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Куда всунул, туда всунул.

О.ЖУРАВЛЁВА: Мы все равно еще вернемся к теме. Ну, невозможно, вопросов такое количество и мы еще далеко не все осветили. Это особое мнение главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова. Меня зовут Ольга Журавлёва. Слушайте внимательно, потому что у нас еще есть масса тем после новостей, которые нам расскажет Роман Плюсов. И ваши вопросы, разумеется, тоже.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение». В Москве 18:35, меня зовут Ольга Журавлёва, в гостях у нас сегодня главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. Алексей Алексеевич, еще не все выяснили с выборами. У вас такие прекрасные статистические выкладки. Может быть, вы скажете, какой на данный момент общий процент тех людей, которые уже решили, что придут голосовать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нс скажу.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть они разбиты на группы какие-то?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они разбиты на группы. Ну, вот, есть, например, такой вопрос: «Вы допускаете или исключаете для себя возможность голосовать за того или за другого?» Вот это интересно. То есть негатив – вот, исключаю, вот, что бы ни случилось. Ну, я просто про всех скажу. Михаил Дегтярев исключает для себя 74%. Ивана Мельникова исключает для себя (голосовать за него) 72%. Сергея Митрохина исключает голосовать за него 72%. Николая Левичева исключает для себя 72%. То есть 4 кандидата, которые в рейтингах пониже, они, в принципе, максимально могут набрать, соответственно, 28-25%.

Теперь смотрим, исключают Алексея Навального для себя 71%. А по Собянину – 22% исключают.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот, собственно, и всё.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вот эти 22%... Вот, они в первую очередь будут распределяться. Но при этом, конечно же, у Собянина, скажем, там еще и «Затрудняюсь ответить». Вот, про «Допускаю». Допускают для себя голосование, «Допускаю» 66% за Собянина, 12% за Навального. Но есть еще затруднения.

Вот теперь очень важно эту кампанию... Мне кажется, что для Навального сейчас есть 2, как говорят французы, даты fatidique, тяжелые даты, да? В смысле цифры. Первая – это пересечь миллион голосов, когда за тебя в Москве проголосует миллион. При явке 66%, извините, это как раз где-то 25%. И вторая история – это, конечно, побить результат Прохорова, который он имел на президентских выборах, то есть там 20,1% или 21,4% (сейчас не помню). Вот, Навальный должен, на мой взгляд, для себя поставить задачу... Нет, вообще задача – победить, да? Вторая задача – сделать второй тур. Третья задача – побить результат Прохорова. Четвертая задача – миллион голосов. Ну, по понижающейся, да? И это очень серьезная заявка, это очень серьезный результат, серьезный политик. Но все может случиться.

Если, не дай бог, в Москве случится какая-то техногенная катастрофа, если, не дай бог, в Москву приедет Обама 3-4 сентября и город встанет в пробке, город вообще встанет, то разъяренные москвичи могут Собянину не отдать свои голоса. Просто не прийти даже. И тогда у Навального резко повышаются шансы. Поэтому приезд Обамы играет на руку Навальному. А неприезд Обамы играет на руку Собянину. Даже такие вещи. Погода, день города – это же все вот из этого складывается. 20% по настроению. 20% голосуют под влиянием последнего настроения – это наука. Голосование – это наука, это статистика, это математика, это все наука. Это социология. Как влиять на аудиторию. Это, действительно, наука. И я еще раз повторяю, что я думаю, что для Алексея будет грандиозный успех второй тур. Грандиозный успех. Большой успех – это превосходство над Прохоровым по проценту. И большой успех – это миллион голосов москвичей, я так думаю. Но я не член штаба, да? Штаб может поставить другие задачи.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда уж в заключение, если мы с выборами разбираемся и с Навальным тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: С Навальным другие разбираются, к сожалению.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну да, с ним другие разбираются.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Уж лучше б мы.

О.ЖУРАВЛЁВА: И возникает вопрос: «Вы уверены, что он вернется отбывать наказание?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты знаешь, это в голове у одного человека. Давайте не будем лукавить. Этот человек – Владимир Владимирович Путин (назовем его). Это в его руках, это в его голове. И если это институция, можно считать. Но Владимир Владимирович не институция, он – человек, он – индивид, он – личность.

О.ЖУРАВЛЁВА: Здоровый. Моложе своих лет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Не важно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Бодрый.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не важно. Он – индивид. И поэтому он может исходить из других расчетов. Может быть, ошибочных, как он иногда, бывает, делает ошибки большие, как я считаю. И не премину ему говорить про это.

Понимаешь, можно поставить свою голову ему на плечи, сказать «Это не выгодно, потому что...» Там другие расчеты, там другие эмоции. И, конечно, наша судебная система такова, что она, даже если нет прямых указаний, как, скажем, в деле Фарбера, то она чутко прислушивается к сигналам. Это система феодальная. Это вопрос знаков, флагов, сигналов. Поэтому сказать не могу.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну тогда уж извините. Тогда давайте про Фарбера, потому что, вот, вопрос сигналов и знаков в Осташковском районе Тверской области, где, простите меня...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Процесс Фарбера был описан в романе человека, который получил за это правительственную премию. Я вот думал, где я это все уже читал? Вот это все, вот этот весь сюр не судебный, а как жизнь человека, уехавшего в деревню, как его деревня сожрала, его и его семью, современная российская деревня. И я вспомнил. Есть такой писатель – запишите, пожалуйста – зовут его Роман Сенчин. В 2009 году он написал роман или повесть (ну, не важно), называется «Ёлтышевы». Ёлтышевы – это семья милиционера городского, который волею судьбы вместе с семьей оказался в этой деревне. Этот городской мужик, который 30 лет служил в милиции. И что с ним сделала эта деревня? Он не был столь чужим как Фарбер, он был столь чужим как Фарбер. И как его среда убила физически. Физически убила. В тюрьме. Он был отправлен в тюрьму.

Поэтому чего тут говорить? Я надеюсь на Верховный суд, который первый раз уже отменял приговор, потому что... Ну, не знаю обстоятельств дела. Но даже если б там была взятка в 130 тысяч рублей, приговор несоизмерим ни с чем вообще. Это варварство, это лютость, это жестокость, это заведомо неправедный приговор. И я думаю, что адвокаты должны обратить внимание членов Верховного суда и председателя Верховного суда на неквалификацию судьи. Судья должен отвечать за это. Отвечать по закону, по квалификационной комиссии. Вот и всё.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, есть еще одна вещь, в которую я не могу поверить. Я вот читаю, мне говорят, что вот это чистый антисемитизм. Неужели, антисемитизм может принимать такие формы в нашей стране в наши дни?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, подожди. Антисемитизм есть государственный, а есть бытовой.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот бытовой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть вопрос чужих. Вот, это даже не антисемитизм, это вопрос чужих, вот, городских, например. Вот, возвращаю вас к роману «Ёлтышевы», который получил, между прочим, премию. Повторяю, недавно она была вручена, через 3 года Сенчину. Я просто всем рекомендую прочитать – там все это уже написано. Чужие. Чужие, иные. Судья – он такой же. Он видит, чужой, иной, негр, цыган, интеллигентный, в шляпе, с бородой или без бороды.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну да. «Такие Фарберы честными не бывают», да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, это прокурор в первом процессе. Это в первом процессе было.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да-да-да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но, конечно, там этот элемент был, он совершенно очевиден, тут даже вопроса нет. Кстати, эта судебная система – она должна изучать каждый случай, а не прецедентный, даже там, где есть прецедентное право. И мы видим это, скажем, по делу Циммермана в Штатах. Там же конкретный случай. Не вообще Циммерманы и не вообще там мальчики черные в капюшонах, а это конкретный случай, что, чего, как, почему и зачем.

К сожалению, наш суд как первый, так и второй по делу Фарбера – он ничего этого не учел. Вообще ничего не учел, как будто суда не было. Так же, как у Навального, взяли обвинительное заключение, просто переписали его. Понимаешь?

Там есть один факт: судья писал приговор час, как мне рассказали, а читал 2 часа. Это что значит? Это значит, что он его написал до последнего слова подсудимого. Так не бывает, с какой бы скоростью его ни писали. Давайте проведем эксперимент со скоростью речи.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, может, у него феноменальная память.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А какая разница? Это скорость написания.

О.ЖУРАВЛЁВА: Печати, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не получается. То есть он написал приговор, скорее всего, до последнего слова подсудимого, что является, безусловно, нарушением процедур.

О.ЖУРАВЛЁВА: Мне показалось, что там все было вообще нарушением здравого смысла...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. Я про процедуру, потому что приговор по процедуре был отменен и сейчас тоже должен быть отменен.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Есть еще одна история, с которой тоже вы, может быть, как-то нам новый взгляд предложите. История с этими самыми рынками. Там где мухи, где котлеты, по-вашему? Значит, зачистка рынков, борьба с мигрантами – это, как кто-то пишет, встреча Собянина с избирателями, на самом деле?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да фигня.

О.ЖУРАВЛЁВА: При этом связано ли это было с избиением милиционеров?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, смотрите, там история... Давай от обратного. История с избиением милиционеров. Ну, первое. Нападение на милиционеров при исполнении должно караться очень жестоко – и здесь я со всеми согласен. Здесь я согласен с Доренко, здесь я согласен с Путиным, здесь я согласен со всеми. Нападение на милиционера. Вообще в принципе.

О.ЖУРАВЛЁВА: Если он в форме.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Если он представился даже и показал удостоверение.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Так?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И как говорят полицейские, удостоверения были предъявлены, они представились и так далее. Это первая история. Это должно караться жестоко – арест, суд и так далее. Пусть суд разберется.

Есть история другая. Вот, я посмотрел это видео. Там вот мои фолловеры – «А вы видео посмотрите». Я представил себя присяжным. Мы все смотрели «12 рассерженных мужчин». Вот, я – присяжный. Значит, вопрос первый по видео: а оно не с начала. У меня вопрос: а чего там произошло?

О.ЖУРАВЛЁВА: Из-за чего все это случилось?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. «Из-за чего» - это можно объяснить. Что там произошло? То, что я вижу... Не то, что мне рассказывают. Если у вас видео, покажите мне.

Вопрос второй: а почему он набросился именно на этого Кудряшова, хотя он базарил до сих пор с другим оперуполномоченным? Он базарил и толкался этот вот Мага или как его? Магомед, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: Да-да-да, Магомед.

А.ВЕНЕДИКТОВ: С другим. Почему он?.. Мы не видим в кадре, что случилось, почему он бросается на другого. Вот это для меня один из серьезных вопросов, потому что там завязаны конкретные действия конкретного человека. Он бросается с кастетом, без кастета – не знаю, не вижу. Он бросается. Что тот сделал? Что тот сказал? Почему на него, а не на того, с кем только что физически толкался?

То есть всегда задаешь массу вопросов. Вот, возвращаясь к делу вот этого самого Циммермана в Америке. Почему его оправдали? Почему присяжные его оправдали? Кстати, присяжными были 6 женщин, 5 белых, одна латиноамериканка. Значит, во-первых, эксперты установили, что да, он убил безоружного подростка и, в принципе, за это надо наказывать. Но! Эксперты установили, что он производил выстрелы, лежа на спине.

О.ЖУРАВЛЁВА: Его били до этого.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У него был разбит нос и разбит затылок. Свидетель, который там был, правда, мальчик 13-летний в темноте говорил, что этот подросток, который был убит, сидел на нем верхом в тот момент, когда был выстрел. То есть, на самом деле, мы видим, как картинка резко поменялась. Да? И подростку-то 17 лет. «Подросток».

О.ЖУРАВЛЁВА: И, возможно, он весит 85 килограммов, я не знаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет. Значит, убивать плохо, наказывать за это надо. Но это, в общем, надо говорить, что чувства... И Путин, кстати, абсолютно прав, что многие полицейские получают мзду от рынка. Это правда. Но почему эти двое стояли, не вмешивались, конкретно эти двое патрульные, почему они не вмешались? Их спросили? Это они должны этим заниматься. «Вы чего не вмешались? Почему вы стояли смотрели? Вам заплатили до того?»

Дальше. Этот парень, которого задержали – я имею в виду не насильника возможного. Он там с 1999 года, 13 лет торгует, он там известный человек. Имею в виду, что это обычная семья, достаточно бедная. Он не просто так откуда-то возник, не понаехал тут сию секунду, да? Он 13 лет, 14 уже занимается бизнесом. Наверняка, у них есть права. Ну, не может там 15 человек... Даже не на рынке. Он же даже не на рынке, он на площади. То есть... Странная история.

Поэтому когда будет конкретное дело, если это будут присяжные, вот эти вопросы должны быть заданы. Вообще безобразие. Нет, про изнасилование я вообще не говорю, да? Вообще полиция задержала – нанимайте адвоката и так далее, нечего толкаться. Но история оставила мне массу вопросов, которые, я еще раз повторяю, если б был бы присяжным, я бы их задавал. Я не понимаю, почему случилось это, я не понимаю, почему случилось это, я не понимаю, что там было. Кстати, кто снимал? Снимал-то кто? Почему не мешали снимать? Так долго вели съемку. И кто монтировал? Кто выложил? Ребята, ау?

О.ЖУРАВЛЁВА: Кто-то выложил как часто бывает, да. Сначала кто-то выложил...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не важно кто, а важно, почему не мешали и кто монтировал. То есть мне не важно имя-фамилия, да? Почему вы отрезали начало, где задерживают этого обвиняемого насильника?

О.ЖУРАВЛЁВА: Или кто-то поздно включился, поняв, что интересно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, знаешь, не мешали снимать. Это же снимали в лицо вот так вот. Не мешали снимать.

О.ЖУРАВЛЁВА: Илья пишет «Не успеваю написать вопрос, вы уже отвечаете. Не торопитесь». Мы не будем, Илья.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это Журавлёва – я тут не причем.

О.ЖУРАВЛЁВА: Мы не будем. По поводу зачистки рынков как таковых.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, что «зачистки рынков»? Ну, что «зачистки рынков»? Это вопрос миграции. Опять, вот, что делать? У меня вопрос ко всем кандидатам. Вы знаете, сколько людей работает в Москве, сколько людей-мигрантов, сколько из них легально, сколько из них нелегально, сколько из них приблизительно хотя бы? Вот с этого начинать надо. И дальше: а что с ними делать?

Вы проведете облавы, вы – мэр Москвы, любой там, Мельников, Навальный, Собянин, естественно, который сейчас. Вот, надо ли проводить облавы, проверки? Дальше. Вы выловили там 10 тысяч человек. Чего вы с ними делаете?

О.ЖУРАВЛЁВА: Высылать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На мои деньги, налогов, да? Вы введете налог?

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. На мои деньги вы их высылаете.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Высылаете, а они приезжают опять.

О.ЖУРАВЛЁВА: Через 2 дня.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что делать с российскими гражданами? Хорошо, вы не можете выслать этого Магу, он – дагестанец, он российский гражданин, так же, как вы не можете выселить жителя Подмосковья или Липецкой области, да? Вы же его не за границу. Куда вы его высылать будете? За какие границы такие? Здесь что делать? А сколько их? А как это организовать?

Понимаешь, это всё вот как раз вопрос к дебатам. Если бы я знал, я бы был мэр.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, кстати, в дебатах у вас были бы большие шансы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. Да нет, я просто хочу сказать, что вот сейчас опять американцы бьются. У них огромное количество нелегальных иммигрантов, огромное количество. 300 миллионов американцев и где-то порядка 20 миллионов нелегалов. И, вот, в Конгрессе решают выселить, не выселить. Стену построили с Мексикой. Выселить, не выселить? Как не выселить? А дети? А как? А чего? Это же серьезный вопрос, а как сделать?

О.ЖУРАВЛЁВА: А права человека?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, там нет слов «права человека» - там вопрос «А на какие шиши?» И они вернутся. Там вопрос другой: это изъять откуда, из военного бюджета, из бюджета здравоохранения? Кто это должен делать? Это должен делать субъект Федерации, город? Давайте повышать цены тогда на услуги, тарифы, налоги, чтобы их выселять. Невозможно. Невозможно. Давайте у «Аэрофлота конфискуем все самолеты, чтобы высылать – не хватит. И Трансаэро придется.

О.ЖУРАВЛЁВА: А у нас еще вопросы возникают. А кто же их все время пропускает? Кто же выдает столько свидетелей?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кого? Дагестанцев?

О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, не дагестанцев...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А кого? Подожди, а какая...

О.ЖУРАВЛЁВА: ...а вьетнамцев...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажи мне, пожалуйста, вот, ты на рынке дагестанца от азербайджанца сильно отличишь?

О.ЖУРАВЛЁВА: От азербайджанца могу отличить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как ты так?

О.ЖУРАВЛЁВА: Но дагестанца от другого дагестанца точно не отличу – там много народа.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не-не. Я имею в виду гражданина от не гражданина. Оль, не надо шутить на эту тему.

О.ЖУРАВЛЁВА: Нет. Конечно, не отличу, естественно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А тогда чего? А тогда как? Вот сейчас в этом лагере, как мне сказали, написала Ганнушкина, где там 170 человек, из них половина с российской пропиской. А вторая половина (в смысле половина от половины) с разрешениями на работу. Они сидят в отделениях милиции.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но их брали-то за лицо, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: За лицо. Ну, а это чего такое? Это не решение проблемы. Это же вопрос, там, ну, покажем всем, что мы работаем.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но, ведь, ходят по улицам все время полицейские, проверяют, у кого ни попадя, прописку просто так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какую прописку?

О.ЖУРАВЛЁВА: У меня проверяли прописку возле дома.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А у нас Конституционный суд на это есть. Есть решение Конституционного суда – прописка не конституционна.

О.ЖУРАВЛЁВА: И когда у вас будут проверять, скажите им об этом, пожалуйста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Я спрошу «А в чем проблема, офицер?» - скажу я.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. «Какие проблемы, офицер?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Именно так. «Почему кричите «За Фарбера!»? Почему не кричите «За Иванова! Петрова! Сидорова!»? Сколько сидит русских ни за что, а, вот, только Фарбер, вскинулась вся еврообщественность. Вы же в России работаете, уроды», - пишет человек с ip 94.25.228.95. Это к вопросу о...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Арбидол в стране заканчивается.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Это к вопросу о том, что я-то думала, что это не может быть в общественной жизни вот такой вот...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А зачем ты это читаешь?

О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, я просто хочу сказать, что оно есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А не надо этого читать. Ты берешь его и убираешь, и он сидит в своем говне и пусть сидит.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да, да он уж... Он уже там сидит, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: По поводу того, что неправосудные решения принимаются против любых людей, это мы знаем. Это мы знаем прекрасно, любой национальности.

Есть еще история удивительная, о которой тоже задавали многие вопросы. Почему мы так мягко обходимся с иностранными хулиганами, оскорбившими наш флаг? Почему мы только концерты отменили?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Концерты отменили, им сократили время пребывания. Практически их выслали. Практически их выслали. Ну, выслали и выслали. Я вообще не считаю, что это требует какого-то серьезного обсуждения. Каждая страна относится к своим символам (я имею в виду государства), а граждане относятся по-разному. Почему мы никогда не возмущаемся, когда по телевизору показывают, как там где-то жгут флаги других государств?

О.ЖУРАВЛЁВА: Коран некоторые жгут регулярно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да. Наш флаг на нашей территории оскорбили. Случайно, не случайно. Взяли, выслали, достаточно, всё, инцидент «исперчен». Чего тут обсуждать?

О.ЖУРАВЛЁВА: А как же быть тогда с ФСКН, которая наш флаг исказили, перевесили и долго еще им глумились?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не надо, видимо, было этим дизайнерам показывать продукцию, которую конфискует ФСКН.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот так вы даже считаете. А скажите, пожалуйста, про новое законодательство относительно пиратства в интернете у вас есть какое-то, сложилось ощущение?

А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня абсолютно сложилось. Дело в том, что президента Путина на той встрече, где это началось, надули. Надули те, кто говорил ему о том, что американцы приняли такой же закон, и так далее, и так далее. SOPA называется закон. Нет, американский Конгресс отказался. Да, его внесли 18 сенаторов. Но возмущение было настолько велико, потому что все понимали, что этот закон принимается в интересах...

О.ЖУРАВЛЁВА: Правообладателей неких?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Каких правообладателей! Крупных межнациональных корпораций, которые собирают деньги за это. И в России этот закон принят под давлением американских компаний, которые... Здесь фильмы-то, в основном, американские здесь деньги зарабатывают. Отнюдь не российские. Это просто абсолютно проамериканское действо. Американцы это требовали давно (подобную историю). У себя они это не ввели, у себя Конгресс это не ввел, а в России они нажали и под ВТО ввели.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так вот где проявилось это страшное мурло Госдепа?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Не, абсолютно. На самом деле, вот, наша Дума выступила совершенно агентами Госдепа по этому поводу. Еще раз повторяю, американский Конгресс ровно подобный закон, вот, подобный закон даже не стал рассматривать под давлением потребителей, граждан, избирателей. А Путину сказали «Вы знаете, вот, Конгресс принимает этот закон». Да, он в то время принимал.

О.ЖУРАВЛЁВА: Послушайте, ну, почему у нас президент так не интересуется окружающим миром? Ему рассказывают всякую ерунду.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Он доверяет тем людям, которые ему рассказывают эту (НЕРАЗБОРЧИВО), а, на самом деле, это абсолютно корыстно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Закон про НКО ему тоже объясняли, что штрафы существуют?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, Оль, это разные вещи. Здесь чистая корысть. Здесь чисто по бабкам. Чисто, причем американские. У нас господин Мердок имеет здесь человека, который с ним давно работал, он – вице-спикер Железняк, который этот закон проводил. Он работал у Мердока (Железняк) давным-давно. Потом ушел от него, получив большие деньги. А сейчас он продвигает этот закон. Сложи два плюс два, получается, ну, не пять никак.

О.ЖУРАВЛЁВА: Государя-батюшку обманывают плохие бояре.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть лоббисты. Почему плохие? Они – лоббисты.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошие лоббисты. Так?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они – хорошие, они – эффективные лоббисты. Они это сделали, они это продвинули. Это бессмысленная история. Я думаю, что есть технические способы это обходить. Но они за лоббизм получают бонусы. Так положено. Что же они, бесплатно работают, что ли? Я думаю, что они за лоббизм получают бонусы. В том числе, возможно, от своих бывших работодателей и нынешних, видимо. Вот и вся история.

Еще раз повторяю, это сделано в интересах в первую очередь американских крупных мэйджоров, продающих сюда фильмы. Всё.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы открыли мне глаза, на самом деле.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я готовился.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы случайно задели интересы наших соседей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто у нас сосед?

О.ЖУРАВЛЁВА: Оскорбили флаг в Одессе. И, собственно, вся история-то вообще за границей происходила.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что? Ну и что ж теперь?

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. А не на нашей территории. Поэтому, конечно, тут сразу началось.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, хорошо. Ну и пусть.

О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите мне в заключение, пожалуйста, изменилась ли ваша позиция? Зачем нам Сноуден нужен?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нам Сноуден не нужен. Сноуден – это горячая картофелина. Мы, к сожалению, попали в ловушку, которую нам подстроили китайцы. Китайцы отжали Сноудена, получили от него информацию, отбрифинговали его и практически выслали его, выдавили его из Гонконга сюда, прекрасно понимая, что нам придется здесь по этому вопросу сталкиваться с американцами. Американцы считают, что Сноуден – изменник в отличие от Мэннинга, который публиковал публично, но в интересах общественного блага, что называется, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: Но этот тоже чего-то публиковал в газетах.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, но при этом он еще с китайцами, передал им информацию, как я понимаю.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так чего, он цинично бабло заработать хотел?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может быть, идеалистически передал китайцам. Можно так. Не знаем. Но при этом он совершил акт измены по отношению к государству, и нам теперь говорят «Ну а если у вас изменник к нам перебежит, чего, вы будете у нас требовать выдачи? Щас! Вот, сейчас».

О.ЖУРАВЛЁВА: Они никогда не выдадут, мы и так знаем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вот сейчас. Это тяжелая проблема. Вопрос о визите Обамы, действительно, стоит и об отмене визита. Это, конечно, не самое важное в нашей жизни, но общие интересы в борьбе с терроризмом, с наркомафией и так далее гораздо важнее, чем это. Мы это поставили под удар. Ну, вернее, нас подставили китайцы. Нас сделали китайцы! И Путин пытался же проскочить, ты помнишь, да? Он занимал позицию. Он же бывший...

О.ЖУРАВЛЁВА: Да, да, да. ФМС там, что-то где-то документы пишет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. Он – службист, он понимает, что эти... Сноуден не должен быть здесь. Он понимает, что это в минус, да? А китайцы переиграли. Переиграли.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хытрые какие. Страшное дело. На этом заканчивается, к сожалению, наша передача.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, хорошо.

О.ЖУРАВЛЁВА: А скажите, пожалуйста, вот такой совсем вопрос не про это. Доренко на «Эхо Москвы» не придет работать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я сделал Сергею предложение. Более того, я уже ему конкретно назвал даты, с которых я хотел бы видеть его, ну, хотя бы в порядке эксперимента в «Развороте» утреннем. В порядке эксперимента, да? Ну, чтобы посмотреть, человек растренировался, не растренировался. Может, потренировался бы еще. Я думаю, что в течение недели я получу ответ, и если он будет позитивный, вы в порядке эксперимента, повторяю, без всяких взаимных обязательств там на 2 недели сначала услышите (я надеюсь, что услышите) Сергея Доренко. Если у него другие обстоятельства, ну, без обид.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Спасибо большое. Как мог отбивался главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. Меня зовут Ольга Журавлёва. Всем большое спасибо, всего доброго.