Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2013-07-24

А. ПЛЮЩЕВ - Здравствуйте. Это программа "Особое мнение". Меня зовут Александр Плющев. Экономист Сергей Алексашенко сегодня здесь на своём месте. Сергей Владимирович, добрый вечер.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Здравствуйте, Александр.

А. ПЛЮЩЕВ - И у нас идут новости по Сноудену. Может быть, мы с них начнём, а потом вернёмся, если будет к чему возвращаться. Вот из последнего буквально я процитирую, а потом перейдём к менее злободневным, не менее актуальным, но менее горячим темам.

Во-первых, Сноудену передана справка ФМС, позволяющая ему находиться в России. Это пока неофициальный источник, сказал ИТАР ТАСС, в аэропорту Шереметьево. В Шереметьево сейчас находится адвокат Кучерена, который приехал вроде бы со справкой с этой. Вроде бы приехал, там где-то они разговаривают ещё.

С. АЛЕКСАШЕНКО - И пытается её Сноудену продать.

А. ПЛЮЩЕВ - Ну, не знаю, что там.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Он же адвокат. Он должен продать клиенту, правда? Почасовая оплата.

А. ПЛЮЩЕВ - Вы сейчас расскажете. Я не знаю. И второе - это нам сообщил глава Общественного совета при ФМС Владимир Волох. Он сказал нашей радиостанции, что Сноуден во время рассмотрения ходатайства о предоставлении ему убежища не может быть выдан другой стране и поэтому будет находиться на территории России. Ну, видимо, какие-то подвижки, и очень сильные, происходят с ним.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Подвижка очевидная происходит. Наконец ситуация со Сноуденом перешла в правовое русло, да? Что наконец-то, мы видим, адвокатам уже надоело из него почасовую оплату тянуть. Они сказали - слушай, парень, напиши заявление в ФМС, тебе дадут справку.

А. ПЛЮЩЕВ - Разве это может надоесть?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Адвокатам, видимо, когда-то надоедает. Он сказал -у меня деньги заканчиваются, ещё что-нибудь такое, сейчас другого адвоката...

На самом деле, казалось бы, очевидно, что никто Сноудена принимать не хочет. Пока за исключением каких-то экзотических стран, которые тоже не до конца и не очень уверенно сказали - типа ты к нам прилетай, но как ты там долетишь, мы не знаем. Никто его не хочет принимать.

И он сидит, этот бедный человек, в Шереметьево, и выйти никуда не может. Оказывается, нужно было написать заявление - дайте мне справку, что я с этой справкой могу ходить по территории России, а вы будете там дальше моё заявление следующее рассматривать. В общем, как оказалось, такой незатейливый шаг - он позволяет ему легально выйти из транзитной зоны.

А. ПЛЮЩЕВ - А что же вы, Эдвард, заявление-то не написали?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сказали ему адвокаты, да? Которые должны были подсказать ему с самого начала. Ты пиши. Нет, конечно, это всё шутки, потому что понятно, что ситуация со Сноуденом - это такой большой-большой дипломатический треш, тупик, и никто не знает, как из него хорошо выходить. С одной стороны, выдашь Америке - имиджево плохо во всём мире. Не выдашь Америке - тоже плохо, отношения с Обамой испортишь, того гляди не приедет в Россию.

А. ПЛЮЩЕВ - Но, с другой стороны, наш МИД говорит, что они нам никого не выдают вообще. Типа оттуда высылают тех, кто американское миграционное законодательсво нарушил, а нам, кого мы требуем, не выдают. Чего мы будем?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, мы-то требуем всё больше политических, да, друзей или врагов.

А. ПЛЮЩЕВ - А Сноуден - он экономический или криминальный.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А никто не понимает, какой он, да? То есть американцы-то его обвиняют в уголовном преступлении, и...

А. ПЛЮЩЕВ - Да ему обвинение не предъявлено.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Хорошо. Мы догадываемся, что, наверное, если Сноудена привлекут к уголовной ответственности в Америке, то это будет сделано в рамках нормального американского закона, с адвокатами и прочее, да? То есть если у нас человека привлекают к уголовной ответственности, то можно забыть про закон зачастую, можно забыть про адвокатов, про суд, то есть по понятиям всё решается. Со Сноуденом, видимо, если в Америке будет что-то делаться по закону, и в истории США были случаи с аналогичными обвинениями в адрес других людей, которые, в общем, завершались тем, что их оправдывали, а проводили разбирательства в отношении американских спецслужб, почему они нарушают закон. Поэтому палка - она такая. Я понимаю всю американскую бюрократию и американские спецслужбы, которые тут же встали дыбом и говорят - немедленно отдайте нам этого Сноудена, мы с ним сейчас порвём, как Тузик грелку. Но я догадываюсь, что с американской системой юстиции это будет не так просто порвать его, как Тузик грелку. Это не Навальный с "Кировлесом" - на 5 лет посадить, потом тут же выпустить.

Поэтому ситуация со Сноуденом - это действительно тупик. Нет хорошего решения, так получилось, для российских властей. Человеку решили несколько скрасить жизнь, чтобы он посмотрел на красоты Москвы, может быть, даже области, может, в Санкт-Петербург съездить, пока погода хорошая, порадуется жизни. А ФМС тем временем будет проводить углублённую работу, изучать его документы. Он плохо понимает, какие ещё документы ему нужны, что ещё они про него не знают, чтобы принять решение, выдать ему или не выдать бумажку о политическом убежище, или вид на жительство, что он там попросил. И очевидно, что решение будет политическое опять, приниматься на политическом уровне

Ну, и, видимо, на самом высоком политическом уровне. Какое это будет решение, тоже сегодня никто не знает.

А. ПЛЮЩЕВ - Я готов был бы во всё поверить, что сказал Сергей Алексашенко, если б он не сказал "пока хорошая погода".

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, слушайте, в Питере бывает хуже погода, чем сейчас, правда? Не самая плохая погода. Кстати, в Москве сейчас тоже ничего на улице.

А. ПЛЮЩЕВ - Ну, бывает, да. Мне казалось, что в середине июля вы должны прийти с коротким рукавом рубашки, а не с длинным, как вы сидите.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вы знаете, я утром выезжал из дома - было холодно. А сейчас шёл по улице - вспотел. Поэтому солнышко светит, очки солнечные одеваешь.

А. ПЛЮЩЕВ - Хорошо. +79859704545. Это номер для СМС. Работает наш Twitter, vyzvon он называется. Можно туда отправлять вопросы Сергею Алексашенко. Пока то, что пришло на сайт - это то, что я подготовил до нашей программы. Элайз, пользователь наш постоянный, спрашивает вас: "Падение индекса... это спекуляция биржевиков, или реальное следствие приговора Навальному и Офицерову?". Вы у нас первый раз после приговора и всей истории.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Конечно, это реакция на приговор. И индекс же обратно не отскочил. То есть котировки упали на эти 1,5%, это означает, что на несколько сотен миллионов долларов российские акции были проданы единомоментно. То есть для какой-то группы инвесторов это было знаковое событие. То есть они решили, что типа если освободят, значит не будем продавать или будем покупать. А если посадят, значит тут же продаём. И вот сидели, ждали - нажать кнопочку bye/sale, как у вас в Сетевизоре - красная, зеленая. Вот, они сидели два пальца и ждали, каким нажать. Ну и нажали на продавай.

Потому что если бы это было сиюминутное колебание, нервная реакция рынка, то потом бы индекс отскочил бы обратно. Ничего подобного. Не отскочил. И это говорит о том, что даже фондовые инвесторы, которые в перинципе спекулятивно настроены, это не прямые инвесторы, они не задумываются об инвестиционном климате зачастую и о власти закона, потому что торгуют через оффшорные компании с расчётами западных банков. Их это меньше всего касается, что здесь происходит.

Тем не менее, для них это знаковое событи. Для них это знаковое событие, что политических оппонентов сажают в тюрьму в России. Это, в общем, конечно, хорошо, что не убивают. Но, в общем, то, что сажают в тюрьму - это плохо.

А. ПЛЮЩЕВ - Насколько вообще ситуация с выборами мэра Москвы влияет на происходящее на бирже? Условно говоря - до 8 сентября отскочит процент обратно?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я думаю, что выборы московского мэра на индекс биржи не влияют никак. Вы знаете, на самом деле российская биржа - она в принципе не очень часто и не очень сильно реагирует на политические события. Как правило, такие с точки зрения политического анализа важные события в жизни проходят без какой-то реакции на фондовые цены, на индексы биржевые.

А выборы московского мэра - да, конечно, понятно, что носят политический характер. Но в конце концов они на жизнь иввесторов никак не повлияют. И они не повлияют ни на регулирование законодательное, ни на что.

А. ПЛЮЩЕВ - Хорошо. Выборы выборами, а уголовное дело остаётся. И вы сказали про конкретную ситуацию на биржевом рынке, сейчас, несколько дней назад, вообще что касается инвестиционного климата - насколько всё это влияет?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я уже высказывал своё отншоение к делу Кировлеса. И готов его повторить. Это вы пошли в магазин, купили пакет молока, а ваши родственники его выпили. Вот, вы нанесли ущерб магазину на стоимость пакета молока. Несмотря на то, что вы его купили. А ваши родственники его выпили.

Поэтому непонятно, в чём ваша выгода состоит. Непонятно, в чём она материализовалась. Нет никаких доказательств, что вы что-то украли, потому что вы заплатили, и у вас есть чек. И все документы, которые были предъявлены в суде - свидетельство о том, что чек-то был, оплата произошла, то есть организация КИровлес получила деньги в том объеме, в каком было записано в контракте.

Поэтому если... понятно, чо у нас не прецедентнео право, не англосаксонская система, но если бы у нас была англо-саксонская система права, то у нас экономика после этого решения суда умерла, потому что любая сделка купли-продажи приравнивается к хищению.

А. ПЛЮЩЕВ - Вам возражает наш слушатель или посетитель сайта, или и то, и другое Мартин. Он пишет: "В процессе Кировлес речь идёт о госсобственности. Когда речь идёт о частной собственности, какая нам разница, если покупатели продают и довольны сделкой. Неужели вам непонятна разница между продажей государственной собственности и частной?". Я добавлю ещё. Ведь те, кто говорят, в чём, собственно, состоит вина Алексея Навального, они говорят, что он, используя служебное положение, принудил продать лес по заниженной цене. Вот, в чём, собственно, нарушение.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Если бы Алексей Навальный использовал своё служебное положение, которого у него не было. Он был советник на общественных началах, насколько я понимаю, даже зарплаты не получал. То я думаю, что он бы не 5% продукции Кировлеса продавал через ВЛК, через господина Офицерова, а 105.

А. ПЛЮЩЕВ - 146.

С. АЛЕКСАШЕНКО - 146. И не только бы Кировлес, а вообще все предприятия, которые есть в Кировской области лесные, они бы торговали через эту Вятскую лесную компанию. Нам это знакомо, да? Когда есть одна известная монополия газовая в Российской Федерации, которая принадлежит одному акционеру на 51%. Вот, там если строят газопроводы, то все трубы поставляет одна компания. И строит газопроводы одна компания. Известно, кому они принадлежат. Вот, что такое использование административного ресурса.

А когда Кировлес через какую-то маленькую компанию продаёт 5% своей продукции, и это посредник, зарабатывающий 10% от стоимости проданного леса, я никаких особых сверхприбылей для этой компании не вижу. То есть в чём там ущерб, ну, точно не понимаю. 10% для посредника не очень большая норма прибыли, мы понимаем. Потому что там макулатура мелкая, партии маленькие, древесина разная.

Это не то, что взял трубу, да, 1000 км одной и той же трубы поставил, и наварил на ней 300% прибыли. Такого же там не было. Это первое.

А. ПЛЮЩЕВ - Это на мой вопрос, да.

С. АЛЕКСАШЕНКО - На ваш вопрос. Значит, на вопрос Мартина. Во-первых, я не понял, где там госсобственность. То, что ГУП Кировлес является... предприятие является, да. А вот лес, который это предприятие продаёт - он не является государственной собственностью. Там государство ничего не продаёт. Поэтому с точки зрения Конституции у нас вся собственность равна в своих правах - и частная, и государственная, никакой разницы нет.

В-третьих, если предприятие Кировлес считает, что был нанесён ущерб, то либо это предприятие, либо его собственник под названием Кировская область должны были предъявить иск Алексею Навальному и исчислить этот ущерб, да, доказать, что он был.

Готов даже признать, давайте встанем на позицию Мартина. "По заниженным ценам". Ок. Значит, леса там было на 16 млн. На сколько занизили цену? На 10%? На 20%? То есть если 10, то 1,6 млн рублей. 20% - 3,2. Вот величина ущерба - это заниженная цена, правильно?

Прокуратура или следственный комитет вменяют в вину Алексею Навальному все 16 млн рублей, то есть весь лес. Я неслучайно возвращаюсь к аналогии с пакетом молока. Весь лес, который купила Вятская лесная компания, за которую заплатила. Причём здесь Алексей Навальный? Как он обогатился на этой сделке, я точно не понял. Даже отпечатков пальцев нет.

Так вот, весь лес, который ВЛК купила - это ущерб для Кировлеса. Это абсурдное обвинение. И то, что Мартин пишет, видимо, не очень хорошо прочитал в материалах дела и не очень хорошо разобрался в сути обвинения.

Обвинение состоит в том, что ВЛК купила лес и тем самым на всю сумму сделки нанесла ущерб Кировлесу. На всю сумму. На все деньги, которые заплатила - это и есть ущерб.

То есть оплата пакета молока является ущербом для магазина, в котором это молоко купили.

А. ПЛЮЩЕВ - Кстати, аккуратнее надо теперь ходить по магазинам. Значит, есть срочные новости из аэропорта Шереметьево.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Опять. Сноуден улетел.

А. ПЛЮЩЕВ - Нет, очень неожиданные. Более неожиданные, чем улетел. На мой взгляд. Адвокат Анатолий Кучерена, прибывший в столичный аэропорт Шереметьево для встречи с бывшим сотрудником ЦРУ Эдвардом Сноуденом, передал ему роман.

С. АЛЕКСАШЕНКО - В стихах. "Евгений Онегин".

А. ПЛЮЩЕВ - Нет. Классический. Как вы думаете, какой? Классика, русская классика.

С. АЛЕКСАШЕНКО - "Униженные и оскорблённые".

А. ПЛЮЩЕВ - Нет. "Преступление и наказание". Чтобы американский спецагент ознакомился с русским менталитетом и нашей действительностью, - передаёт агентство Интерфакс.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А в него была вложена справка, зашитая в переплёт, чтобы агент ЦРУ нюхом её нашёл.

А. ПЛЮЩЕВ - На сладкое он купил Чехова.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Шутник. А справку-то передал или нет?

А. ПЛЮЩЕВ - Интересно. Пока ещё о справке, ну, как бы официально...

С. АЛЕКСАШЕНКО - То есть Кучерена продолжает работать по часам.

А. ПЛЮЩЕВ - Интерфакс отмечает, что Кучерена прибыл в московский аэропорт Шереметьево с огромным пакетом. Большой пакет там.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Книг. И по одной книге каждые 10 мин будет доставать.

А. ПЛЮЩЕВ - Да, есть ещё одна срочная новость. Мы вернёмся к Алексею Навальному, вообще к московским выборам, не беспокойтесь. Просто есть срочные новости, и, может, стоит это прокомментировать в таком же срочном порядке. Сейчас президент Путин встречается с Эльвирой Набиуллиной, новым председателем Центробанка, и она рассказала ему, что по-прпжнему среди приоритетов Центробанка борьба с инфляцией. И она говорит, что к концу нынешнего года инфляция вернётся в запланированный коридор 5-6%. Прокомментируете?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Прокомментировать что? То, что они встретились или то, что...

А. ПЛЮЩЕВ - Нет. Встретились - хорошо. То, что остаётся по-прежнему борьба с инфляцией. То, что 5-6% вернётся, надеется Набиуллина.

С. АЛЕКСАШЕНКО - То, что председатель Центрального банка говорит о том, что приоритетом является борьба с инфляцией - это хорошо. Это в любом случае хорошо, потому что инфляция - это такой бич российской экономики, который российские власти почему-то никак не хотят побороть. 5-6% для современного состояния экономики - это много. Если Центральный банк говорит, что у него цель 5-6%, в общем, это не та цель, ради которой имеет смысл работать. Цель - ниже 2%, что является нормой для сегодняшней мировой экономики. Это цель - 2%. А 6% - это много.

В-третьих, будет или не будет. Мне кажется, что на сегодня об этом говорит рано, потому что российская инфляция устроена таким образом, что в ней большая составляющая продовольственная инфляция. У нас на 40% корзина потребительская состоит из продовольствия, и, соответственно, будет хороший урожай в России и в мире - значит, инфляция может быть в диапазоне 5-6%. Будет хороший урожай или в России, или в мире - цены на продовольствие, в первую очередь на зерно будут расти быстро, и инфляция может оказаться выше. То есть она не будет, конечно, 15 или 20%, но она может быть и 7, и 7,5, и 8. Поэтому мне кажется, что до тех пор пока у денежных властей нет понимания, какой будет урожай, говорить о том, что инфляция обязательно вернётся...

Помните, у нас кто-то обещал шляпу съесть, да? Кто-то обещал ещё что-то сделать. Мне кажется, что этих обещаний давать пока рано.

А. ПЛЮЩЕВ - Тогда возвращаемся к московским выборам. Спрашивают наши радиослушатели: "На ваш взгляд, суматоха с Навальным - это на пользу к нему, и если да, зачем власть делает ему биографию? Дурость или каверзный план?".

С. АЛЕКСАШЕНКО - Как говорила, по-моему, Анна Ахматова, что рыжему делают биографию, вот, наша власть в широком смысле слова, исторически наша, советская, совковая - она умеет делает биографии некоторым людям в силу своего непонимания, на чём строится репутация людей, на чём строится их биография, на чём строится их сила. Они не очень хорошо пониманиют механизмы формирования репутации. И, конечно, сегодня любая информационная волна вокруг Алексея Навального - она, безусловно, идёт ему на пользу.

Постольку поскольку он через 1,5 месяца будет кандидатом, вписан в бюллетень для голосования, в этом уже нет никаких сомнений, что вроде как дали зелёный свет. Хотя у нас суд может изменить своё решение, всё бывает, да? Но, тем не менее, будем надеяться на то, что он будет участвовать в выборах. Конечно, любое информационное событие, где его имя начинает... о нём начинают говорить, приходится говорить о том, что он кандидат в мэры Москвы, конечно, добавляет ему узнаваемости, популярности. И, конечно, усиливает его позиции.

А. ПЛЮЩЕВ - Дыбенко, тоже наш постоянный слушатель, спрашивает: "Возможен ли, по-вашему, второй тур на выборах в Москве?".

С. АЛЕКСАШЕНКО - Возможен. Я считаю, что возможен. Шансы на это не велики. Но я думаю, что это возможно. И это зависит в равной степени, я бы так сказал, от трёх участников - от Сергея Собянина, от Алексея Навального и от всех прочих. От Сергея Собянина требуется, чтобы его избирательная кампания была достаточно активной и без значимых ошибок, без таких ошибок, за которые оппоненты могут цепляться. Например, я считаю, Ленинский проспект - это ошибка. Месяц назад объявить с громом на всю Москву, что мы будем реконструировать Ленинский проспект, а вчера заявить - нет, мы сняли эту программу, но сняли только до 2014 года, ну, это, знаете, точно совершенно так себя не ведут. Уж если ты принял решение месяц назад, то защищай его.

Уж если ты отменил эту программу, отмени её навсегда. Не говори, что через ты её восстановишь. Потому что понятно, что люди, которые живут на Ленинском проспекте, очень хорошо понимают, ячто их начинают дурить. Если они этого ещё не понимают, то все оппоненты Собянина будут объяснять. И так далее.

То есть Сергей Собянин должен провести некую свою работу, да, потому что, конечно, преимущество большое и шансы на победу в первом туре очень велики. Но, тем не менее, еум победа в первом туре не гарантирована. Алексею Навальному тоже требуется скакнуть выше головы, то есть даже с того рейтинга, который у него есть - 12-14% по разным замерам сегодня...

А. ПЛЮЩЕВ - Я бы сказал - 9-14.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не будем. Неважно. То есть чтобы ситуация была второго тура, это означает, что Алексей Навальный в первом туре должен набирать где-то 35. 30-35, в этом диапазоне. То есть ему очень сильно нужно увеличить свою поддержку, там, в 2-3-4 раза. И это зависит от его умения вести выборы, которые пока непонятны, это его первая избирательная кампания, от его умения общаться с людьми, отвечать на их вопросы, говорить то, что хочется избирателю и отвечать на те проблемы, которые стоят перед избирателем, демонстрировать, что у него есть команда, что у него есть поддержка и так далее, да? И зависит, конечно, от оставшихся кандидатов, которым тоже 15-20-25% нужно на всех набрать. Потому что если все остальные оппоненты наберут 5% на четверых, то фактически это будут у нас выборы в один тур, и мы говорим не о переходе выборов о второй тур, а о том, в первом туре Навальный или Собянин...

Поэтому для того чтобы был второй тур, нужно, чтобы и Навальный набирал 30-35, и чтобы оппоненты, кроме Собянина, набирали 15-20-25. Вот, в такой ситуации я не вижу ничего неожиданного. То есть это вполне может случиться.

А. ПЛЮЩЕВ - Сергей Алексашенко, экономист. И мы продолжим с ним программу "Особое мнение" через 3 минуты.

НОВОСТИ

А. ПЛЮЩЕВ - И до перерыва вместе с Сергеем Алексашенко мы остановвились, ну, практически обсудили тему московских выборов, феномен Навального и всё происходящее с ним. Ну, так, немножко, я бы сказал. Но спрашивают, естественно - кого лично вы поддерживаете? Насколько я помню, вы член партии РПР-Парнас?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да.

А. ПЛЮЩЕВ - И как раз эта партия выдвинула Навального. Я не знаю, может, у вас там партийный плюрализм, вы сейчас скажете, что Собянина поддерживаете. Я не знаю.

С. АЛЕКСАШЕНКО - У нас нет партийного приказа или партийной дисциплины в отношении того, кого поддерживать. Каждый сам будет решать.

А. ПЛЮЩЕВ - Но отвечать вы не хотите на этот вопрос?

С. АЛЕКСАШЕНКО - А я не знаю. Я должен посмотреть. Знаете, как? Если выборы состоятся сегодня, наверное, я проголосую за Алексея Навального, да? Постольку поскольку выборы будут через полтора месяца, я ещё послушаю, что они будут говорить и что они будут собираться делать.

А. ПЛЮЩЕВ - Еще неизвестно, кто останется при таком раскладе.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, да, да. Если выборы сегодня, как социолог, то да, за Алексея Навального.

А. ПЛЮЩЕВ - Хорошо. Тогда с этим пока во всяком случае заканчиваем, если никаких нам существенно меняющих ход нашей программы новостей или, может быть, вопросов по +79859704545 или Twitter-аккаунту vyzvon не поступит. Тогда эту тему оставляем. Не очень надолго. Всё равно каждую неделю возникает.

Очень много про Сердюкова вопросов. Тут опять как бы это дело Оборонсервиса, вновь о нём говорят много. И, в частности, сегодня спрашивают: "Что думаете о письме Генриха Падвы в защиту Сердюкова? Как экономист скажите, можно ли ворочать миллиардами без ведома начальника и без его прямого указания?". Я бы сказал даже - как бывший чиновник, функционер.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вы знаете, можно. Потому что давайте, скажем так, разделим письмо Генриха Падвы и можно ли ворочать миллиардами. Оборонсервис - это было акционерное общество, и оно управлялось в соответствии с законом об акционерных обществах.

Елена Васильева была генеральным директором, называлось это так, акционерного общества. Господин Сердюков был председателем совета директоров. Вот, у совета директоров есть вполне ограниченная компетенция по закону, да? Что он может крупные сделки утверждать, ещё что-то, бюджет утверждать, там, реорганизация, и так далее, и так далее, и так далее.

А есть вещи, вопросы, в которые Совет директоров вмешиваться не имеет права. Просто по закону этого нельзя. Ну, он не может... могут снять или назначить генерального директора совета директоров. Но не может совет директоров сказать - слушайте, мы главные в этом обществе, и давайте нам все платёжки приносите, мы будем подписывать. Есть там в любом акционерном обществе, начиная от Газпрома и кончая акционерным обществом "Рога и копыта", есть предел компетенции председателя правления генерального директора, написано, что он самостоятельно без решения совета директоров может принять решение на сделку не выше, чем.

В Аэрофлоте, как сейчас помню, на 100 млн долларов. Генеральный директор Аэрофлота может на 999,999 тысяч долларов принять решение, вообще даже не информируя Совет директоров об этом. Это много? Много. 3 с лишним миллиарда рублей. Это по закону.

И Совет директоров может об этой сделке узнать потом. То же самое у госпожи Васильевой. Наверняка в уставе этого Оборонсервиса был прописан какой-то предел компетенции. Есть другая часть вопроса. Видимо, там сделки были и крупные, которые выносились на рассмотрение совета директоров. Здесь уже вопрос ко всем членам. Не только к господину Сердюкову, который там был председателем совета, но и ко всему остальным членам совета директоров, они на эти сделки смотрели, они за эти сделки голосовали. Если все члены совета директоров проголосовали за эту сделку и если прокуратура, вдруг защищая интересы государства, нашла, что там был внесён ущерб, то все члены совета директоров должны отвечать. И Сердюков как председатель совета, он лично как министр обороны ничего не подписывла. Он в этой организации был председателем совета директоров. И он выполнял функции, которые ему предписаны.

И я думаю, что почему это так всё это дело долго тянется. Похоже, что из других уголовных дел более известных и резонансных, у наших следователей не очень хорошо с пониманием хозяйственного права, что такое акционерное общество, какие компетенции, у кого кто как. У них, вот, положим, неустановленные лица в неустановленном месте договорились совершить сделку, которая в принципе законная, но мы её трактуем как незаконную. Вот это они умеют.

И, соответственно, вся история вокруг Сердюкова, почему с ним так долго разбираются, потому что никак не могут понять, в чём его вина. Мне почему-то кажется, что если бы у следователей были достаточно чёткие улики или понимание того, какое преступление совершил быстрый министр обороны, я думаю, что наверняка его как минимум переквалифицировали бы из свидетеля в обвиняемого, да?

Может, без изменения меры пресечения, может, вообще оставили просто на свободе ходить. Ну, и ему бы статус изменили.

Но если не сделали, значит, у них нет пока чёткого понимания, что же он такого совершил. Постольку поскольку материалы по этим делам по Оборонсервису в полном объёме ещё никуда не всплыли и с ними познакомиться нельзя, то и составить полное представление, что же там было и что может быть ему вменено, а что не может быть, я сейчас сделать этого не готов.

Письмо господина Падвы, помимо того, что он защищает интересы своего подзащитного и правильно делает как адвокат, мне кажется, оно понимает ещё очень важный вопрос о равенстве сторон с точки зрения соблюдения российских законов. У нас есть понятие следственная тайна. У нас есть понятие, что никто не может быть назван преступником до решения суда. И у нас любой свидетель, обвиняемый, адвокат даёт подписку о неразглашении. Всё, что мы спрашиваем, все документы, вопросы, он даже не имеет права рассказать, о чём меня спрашивали, какие вопросы мне задавали, какие ответы я давал.

Вот, подзащитные этого права лишены, а следователи у нас это право имеют. Они могут... господин Маркин как рупор следственного комитета может сказать - преступник Навальный вместе с этими похитили... Там ещё суд не начинался. Он уже обвиняет человека преступником, утверждает, что они похитили. И это делает он в каждом своём публичном заявлении. Средствам массовой информации непонятно каким образом мгновенно получают следственные органы видеозаписи, копии документов, которые, очевидно, проистекают от правоохранительных органов, да?

Соответственно, правоохранительные органы считают правильно, какую часть информации слить в СМИ, чтобы они об этом рассказали. Но мы хорошо понимаем, что это не вся информация, что это не все материалы дела. И мне кажется, что имеет смысл обсуждать в письме господина Падвы - это не то, как он защищает Сердюкова. Адвокат обязан защищать клиента всеми возможными способами, которые нам даже могут и не нравиться.

Мне кажется, что здесь более серьёзная проблема - это равенство сторон, верховенство права. Закон равен для всех. Если вы от подзащитного требуете соблюдения закона, то извольте, тоже соблюдайте закон.

Давайте проведём расследование, кто сливает эти документы. Откуда они появляются на телевидении, в газетах, у радио, да? Давайте. Ведь источников этой информации не очень много. И лица, которые допущены ко всем этим документам, тоже ограничены. Кто там проводил видеосъёмку, тоже хорошо понятно. Давайте проведём расследование и один раз накажем этих людей за то, что они нарушают закон.

Но если этого не делается, значит, следственные органы, силовики ведут свою игру, объясняя, что они заранее знают, кто у нас преступник в стране.

А. ПЛЮЩЕВ - Ваш прогноз по делу Сердюкова. Потому что все спрашивают прямо - посадят или не посадят? А если посадят, то когда?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите, за что? Я спрашиваю - за что? Я пока не понимаю, за что можно посадить Сердюкова. Я примерно понимаю смысл обвинений, которые предъявляются по делу Оборонсервиса. Что продавалось какое-то имущество, которое стоило дороже, чем цена, за которую оно было продано. И какие-то там факты, которые выливаются на страницы СМИ, они мне кажутся достаточно очевидными и доказывают, что следствие в своей гипотезе право.

Но пока ни одно из этих дел не дошло до суда. Материалы пока непонятны. Что вменяется в вину господину или что может быть вменено ему в вину, я пока не понимаю.

Он лично поставил где-то подпись под каким-то договором? Нет. Линчо доказано, что на какой-то сделке ему принесли чемодан денег или его квартира украшена картинами и бриллиантами? Нет. Вот, за что его сажать в тюрьму? Я не говорю, что его не за что. Я пока не понимаю, за что.

А. ПЛЮЩЕВ - Вот, если бы была кардиограмма, боюсь, сейчас все ваши вообще акции упали бы вниз и рухнули совсем. Не нравятся такие ответы.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, не нравятся. Знаете, какие есть. Вы хотите, чтоб я кричал на каждом углу...

А. ПЛЮЩЕВ - Я ничего не хочу. Я хочу, чтоб вы ответили на следующий вопрос, потому что у нас минута с небольшим. Общественное телевидение говорит, что деньги у него кончились, Анатолий Лысенко.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, а кто в этом сомневался, что у них деньги кончатся...

А. ПЛЮЩЕВ - Зачем вообще всё затевалось?

С. АЛЕКСАШЕНКО- Они тоже не знают. Никто не помнит. То есть...

А. ПЛЮЩЕВ - Полтора миллиарда, надо сказать.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Три миллиарда, по-моему, было рублей. Три миллиарда рублей, и то, по-моему, выдано в виде кредита, который нужно возвращать. Создать бизнес, которому запрещено зарабатывать. Телевидение - это проект, который требует постоянных расходов, да? Создать расход, где постоянно нужно тратить деньги, не сформировать никаких источников доходов, не сформировать внятную концепцию, не разрешить им вообще делать то, что он хочет связать по рукам и ногам. Ну, это абсурд.

Господин Лысенко вместе с общественным телевидением попали в абсолютно дурацкую ситуацию. То есть они не могут сделать канал, который интересен зрителям. То есть если бы это был канал, который бы - уау! - был бы интересен, я думаю, что они бы собрали не 50 000, которые они собрали.

А. ПЛЮЩЕВ - Пожертвования.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А 50 млн, да? Хотя бы более значимые цифры. Потому что я, честно говоря, не знаю, на какой кнопке, где искать это телевидение, я его у себя не вижу.

А. ПЛЮЩЕВ - Главное, что вы каждую среду знаете, по какому адресу приходить на "Эхо Москвы". Сергей Алексашенко сегодня был гостем программы "Особое мнение". Большое спасибо, до свидания.