Владимир Пастухов - Пастуховские четверги - 2022-02-24
А.Венедиктов
―
В Москве сейчас 21 час и 6 минут. Это «Пастуховские четверги». Здравствуйте. Я не говорю «добрый вечер». Он такой, не совсем как-то… Владимир Борисович, добрый вечер.
В.Пастухов
―
Добрый вечер. Историческая встреча у нас с вами.
А.Венедиктов
―
Ну что делать. Четверг оно же не меняет. Планета не сошла со своей оси, несмотря на то, что случилось, тем не менее. Знаете, всю неделю, когда это все развивалось и потихоньку надежды на переговорный процесс угасали, я все время думал – а что народ? По большому счастью CNN в России провело опрос – я говорю нашим слушателям, кто не знает – до начала этих событий или, как, наверное, их буду называть – «инцидента» – 50% опрошенных россиян считали возможным применение военной силы Россией, дабы не допустить Украину в НАТО. 25% считали, что это недопустимо. И 25% не имели точки зрения. Это такой замер, маркер. Но как вам видится отсюда общественное мнение в России не только городское, образованное, которое сейчас вышло, и их там хватают, сажают (уже, по-моему, 700 человек по всей России, как говорит иностранный агент «ОВД Инфо», в Москве – 256), – как вам видится, если сравнить с Крымом, например?
В.Пастухов
―
Давайте начнем и с этой стороны сойдем к этой теме, все равно мы выйдем на сущностные вопросы. Я отношусь крайне скептически ко всем подобного рода вопросам, особенно в такое время. Причин – три. Первая причина состоит в том, что когда происходит такое событие, как война, то срабатывает тот древнейший человеческий инстинкт, который Муравьев называл «ревом племени», который западные социологи называют эффектом стягивания массы вокруг своего вождя. Это выше нас, это инстинктивно, это невозможно предотвратить. Поэтому опрос сейчас, в момент обострения, он иррелевантен. Когда вам в голову летит не дай бог кирпич, вы сначала от него уворачиваетесь, а потом думаете, откуда и за что он к вам прилетел.Сейчас, когда происходит такая накачка эмоций, то сначала люди сплачиваются, естественно, вокруг военного вождя. Но когда аффект пройдет, то они начнут думать, туда ли их вождь вел.
Вторая причина тоже очень простая, почему это все иррелевантно. Когда-то в молодости основное, чем я занимался, был феномен власти – власти вообще. И что я понял. Дело в том, что это фундаментальный инстинкт и на самом деле очень полезный для всего человечества, который на подсознательном уровне предполагает подчинение основной массы воле лидера. И если этот эффект перестает срабатывать, это общество несчастно. Потому что если бы этого эффекта не было, то ни одно общество не могло бы стабильно существовать и десятка лет.
Проблема состоит в том, пока есть этот конкретный лидер, эта масса будет все время транслировать свою лояльность ему абсолютно на подсознательном уровне. Но если этот лидер поменяется, этот лидер выскажет прямо противоположное мнение. Лучше всего, как вы помните, это сказал Карлейль, когда ему указали на огромную толпу приветствующих его людей, он сказал: «Их будет еще больше, когда меня поведут казнить». Это надо помнить.
А.Венедиктов
―
Верно.
В.Пастухов
―
Так что я абсолютно ни во что не ставлю эти цифры. Сейчас общество российское разогрето шовинистическим угаром. Естественно, в нем всплыли наружу все его имперские нездоровые комплексы. Я говорю именно нездоровые, потому что имперские комплексы сами по себе не могут быть у любого человека русского. Поскольку мы русские, мы воспитаны в лоне имперской культуры, но имперская культура бывает здоровая, бывает нездоровая. Поэтому сейчас Путин транслирует во внешний мир, с моей точки зрения, все предубеждения и предрассудки имперской черни. Так что это что есть, то есть.
А.Венедиктов
―
То есть в данном случае, если говорить об имперском комплексе российского народа, то Украина – это какая-то варварская провинция, которая позволила себе 30 лет тому назад отложиться попытаться и еще угрожать имперскому городу и императору.
В.Пастухов
―
Есть то, о чем я, собственно говоря, говорил в эфире позавчера сразу после выступлении национального лидера России. Есть набор полурелигиозных, полуидеологических догм, которые объединяют Путина, его элиту и народные низы. Среди этих догм наиболее распространенная состоит в том, то все остальные народности бывшей царской империи кроме титульной нацией являются недоцивилизациями, недонародами, которые могут развиваться нормально только в лоне русской цивилизации с руки русского царя.Это, как говорят математики, не гипотеза, а аксиома. Это некое утверждение, воспринимаемое на веру. И беды бы большой в этом не было, если бы в нее не уверовал человек, у которого ядерная кнопка в руках.
А.Венедиктов
―
Скажите пожалуйста, зачем нам с Путиным ныне Киев? Стало понятно, что, скорее всего, он идет на захват всей Украины, на, возможно, марионеточное правительство ли лояльное, как хотите, какое-то другое правительство, которое из Конституции выведет признание НАТО, устремление в НАТО. Зачем нам Киев?
В.Пастухов: И вдруг они говорят: «Да воюйте, да на здоровье!» И вы в ловушке, понимаете?
В.Пастухов
―
Вчера я развел замечательного корреспондента Стива Розенберга, и я попытался ответить на его вопрос, что будет, и к счастью для себя в очередной раз угадал, к несчастью для народов России и Украины. Я ему сказал, что выбор зависит от того, поведет ли Путин себя как офицер КГБ, каким мы его помним или как аятолла, каким он сейчас стал. Если Путин поведет себя так, как офицер КГБ, он должен повести себя расчетливо и осторожно – жарить Украину на медленном огне как можно дольше, чтобы попытаться избежать лобового столкновения и, в конце концов, рано или поздно дождаться какого-то момента, когда внутреннее напряжение на Украине приведет к искомому результату, но, тем не менее, не рисковать.Если он поведет себя как аятолла, то он должен врубиться в этот процесс как можно скорее и закончить его, как можно скорее. Потому что есть некая зримая опасность – это реальная накачка Украины оружием, которая, собственно говоря, рано или поздно сделала бы украинскую армию достаточно боеспособной.
Поэтому до сегодняшнего утра этот баланс аятоллы и офицера КГБ был для меня непонятен. То есть я думал так: 60 на 40. Сейчас он мне понятен: это 100% аятолла. Мы будем действовать теперь в духе сусловско-брежневских идеологем, потому что теперь мы будем исходить не из прагматических соображений. Раньше это был пролетарский интернационализм, как вы помните, в качестве обоснования входа в Афган, а теперь это будет национальный интернационализм – такой оксюморон. Одна причина.
А вторая причина маленькая, мелкая. Понимаете, Путина это достало. Понимаете, Путин в общем и целом имеет очень высокую самооценку, и это естественно. Понимаете, если бы мне 20 лет подряд говорили столько прекрасных слов, что я великий; если бы в вашей ленте помимо хорошо относящихся ко мне людей не было питерских троллей, которым я очень благодарен на самом деле, то я бы тоже поверил в то, что я самый великий.
Но при этом его целенаправленно шпыняли все эти годы. Ему отказывались подавать руку, к нему относились, как к человеку второго сорта, к нему не шли навстречу. Между прочим, в том числе, не отвечали на иногда вполне резонные, справедливые его вопросы и требования. Во всем, что он транслировал во внешний мир, не был только один абсурд. Там много было реальных вопросов, но их тоже заворачивали. Поэтому, в конечном счете любая психика… Понимаете, политика обид, она на самом деле ему очень имманентна, потому что, в общем, самый главный обиженный человек России.
А.Венедиктов
―
Наверное, после нас с вами. Владимир Пастухов в эфире «Эха». Мы тоже обижены…
В.Пастухов
―
У меня все хорошо, вы знаете.
А.Венедиктов
―
…нашими слушателями. Я имею в виду – мало лайков. А него там много оружия. Объясните мне. Я же вас поймаю на слове. Я внимательно слушал, что вы говорили по горячим следам выступления Путина. А теперь я хочу, чтобы вы сказали, немного пораздумав.
В.Пастухов
―
Поймать на слове… «Догнать Савранского – это утопия».
А.Венедиктов
―
Я большой специалист, как известно, по утопиям. Тем не менее, вы говорили, что одна из реальных задач – это его борьба за безопасность, как ее понимает – Россия, – вот эта нашпигованность оружием. Но он же не может не понимать, что, войдя, таким образом, на Украину, он увеличивает эту опасность. Не надо приближается к его границам, а он приближается к границам НАТО. И НАТО сплотилось, НАТО поставляет оружие. Американские войска – уже 15 тысяч за время этого кризиса – еще перебросились сюда. Ударные системы поставляются. То есть он хотел хорошего для России, а сделал, наоборот. Не Украину нашпиговали, а Венгрию, Польшу, Литву, Эстонию.
В.Пастухов
―
Если вы внимательно меня слушали, то вы когда слышали и мое предыдущее выступление, в том числе, и в блоге. Одной из методологических ошибок, которые многие сейчас делают, к сожалению, оценивая произошедшие события – это ошибка, которая рассматривает эту войну* как войну от избытка здоровья, войну как бы наступательную типа «зачесалось у русского царя и негде почесать – решил медведь выйти из берлоги и всех растоптать». С моей точки зрения, сама эта война* стала следствием того, что Путин проиграл первую фазу, оказался загнан в угол. И в этом смысле эта война*, как он правильно сказал, вынужденная, но совершенно в другом смысле.Понимаете, коренные, принципиальные просчеты стратегические русской внешней и внутренней политики – я сейчас не говорю, они вынужденные или случайные; вполне возможно, что сохранение такого неправового режима с очень узким кланом у власти, контролирующем 90% национального богатства страны, никакой другой политики просто не допускал, как говорится, что они проводили ту политику, которую могли себе позволить – тем не менее, эта политика, она была базирована в последние годы на колоссальных стратегических ошибках, которые исходили из ложных допущений.
И главным ложным допущением было то, что бесконечное повышение ставок обязательно приведет к тому, что Запад пойдет на компромисс и надавит на Украину, тем более, что на самом деле для Украины это был единственный способ пойти на Брестский унизительный и похабный мир для того, чтобы избежать этой войны* и заставить Украину без войны, по сути, капитулировать. Я сейчас не обсуждаю, что правильно: сгореть как герой в огне или пойти на компромисс и избежать войны*? Знаете, есть люди войны – есть люди мира. Я человек мира, я всегда считаю, что разумный компромисс с целью сохранения возможности для дальнейшего ответа, он более правильный. Но мы сейчас обсуждаем Россию.
Понимаете, он допустил ошибку именно ту, которую в известном фильме киностудии имени Довженко «В бой идут одни старики» допустил уже герой, которого я однажды упоминал. Когда он жалуется и говорит: «Мне все говорили, что немец отвернет – Байден, Трамп, кто угодно – а мой не отвернул». Понимаете, путинский немец не отвернул. И эта недооценка Запада критическая, потому что Запад привыкли воспринимать как фриков. Была уверенность в том, что Запад расколется. И были такие надежды. Наш Трамп – в Вашингтоне! Прокатили. Брекзит – слушайте, стало только хуже. Посмотрите на этот пакет санкций Джонсона, который он выкатил полчаса назад. Лучше бы он оставался в ЕС.
В.Пастухов: Для России Украина – это мозоль, которую Россия решила раздавить, чтобы надавить на Запад
А.Венедиктов
―
Был бы связан.
В.Пастухов
―
Был бы связан Отвязался мужик. Причем, ведь реально вводили, собаки, в заблуждение, почесывали микросанкциями, которые никого особо не доставали. И казалось, что так будет вечно. А теперь дождались, наконец, момента, когда, как говорится, вляпался «по самое не хочу» – и вот теперь они достали из широких штанин дубликатом бесценного груза этот пакет, который сейчас ударит по всей русской элите – и по среднему классу и по всем, и хорошо так ударит, с пролежнем.Поэтому у него не было выхода. Он уходит из угла. После всех этих ставок, это что сказать, пардон – это все-таки на русском языке, надеюсь, вам не будет второй протокол – «програв, куме». Я надеюсь, это не будет принято как украинский язык… Он не может сказать этого. То есть он оказался в положении некоего существа (не хочу его обозначать), которое выходит из угла. А он в своей книжке… Я был первый, кто обратил на это внимание, потому что книжечку эту я, собираясь в эмиграцию, в течение 10 часов в моей любимой стране, которая меня так любила и отблагодарила, я мало чего мог с собой взять, но книжечку эту «От первого лица» положил себе в карманчик. Потому что знал, что там есть, что почитать. И когда он пишет о своем первом впечатление о том, как на кухне на него загнанная в угол крыса пошла в атаку, и что это самое мощное впечатление его жизни – вот тут Западу, который вел с ним дела, нужно было призадуматься. Это и есть эта самая атака. Вот она, страшная.
А.Венедиктов
―
Но она Запад. Она не на Украину. Украина – это шо?
В.Пастухов
―
Проблема в том, что, к сожалению огромному, Украина оказалась разменной монетой. Потому что, в общем, для России Украина – это мозоль, которую Россия решила раздавить, чтобы надавить на Запад. А Запад посчитал, что не будет поступаться принципами для того, чтобы спасти Украину.
А.Венедиктов
―
То есть?
В.Пастухов
―
Ну потому что у Запада… всем было понятно, чем это закончится. У Запада было две позиции. Я их обозначил: позиция Чемберлена. Привет Андрею Пионтковскому. В принципе, все сбылось, как говорится, по вере его. Запад не уступил. Украина… Знаете, «не говори гоп, пока не перескочишь» – второй украинизм. Но тем не менее, конечно, ей очень тяжело сейчас приходится.Этого можно было избежать, если коллективно пойти на умиротворение агрессора. Нам все говорили о том, что если мы пойдем по пути умиротворения агрессора, то аппетит его будет расти: он съест одного чижика, потом второго чижика, потом кота съест, за второго возьмется. Но это все гипотетическая вещь. То, что он этого чижика съест, это было очевидно.
Запад мог заплатить определенную цену и все-таки пойти на какой-то компромисс с Путиным, он был бы очень сложный, поганый, аморальный, но компромисс.
А.Венедиктов
―
Не по Украине – вообще.
В.Пастухов
―
Вообще, глобальный.
А.Венедиктов
―
Мы не про подарить Украину. Мы про другое.
В.Пастухов
―
Он пошел бы на компромисс, который бы заключался буквально в следующем. Первое: Украину заставили бы произнести вслух, что она заключает какое-то мирное соглашение с Россией. Пусть она не признает потерю Крыма, но как бы ведет себя так, как ведет себя Япония по отношению к Курильской гряде. То есть Япония же не признает потерю половины Сахалина и Курильской гряды. Но, тем не менее, там торговля идет, газ отнюдь не по тем ценам, по которым Украина получает. Финляндия пресловутая, о которой мы говорили. Но Финляндия, правда, признала потерю, но, кстати, не все там признали. Это другой вариант.Второе: Украине пришлось бы, скорее всего, сказать самой: «Ребята, Донбасс… государственная граница проходит вот по эту сторону». Западу бы пришлось пойти, конечно, не на те абсурдные требования, которые, которые бы хотел русский мир, но на какие-то разговоры, по крайней мере, ракетах средней дальности, комплексах в Румынии и Болгарии, не помню, где еще.
Ну конечно, дали бы всем людям Путина и дальше возможность и дальше есть в мишленовских ресторанах Парижа и Лондона. И это основное, конечно, потому что это его больше всего задевало. То есть был такой крученный компромисс, который дал бы какую-то передышку, и общем, он бы внутри страны представлял себя как некого Георгия Победоносца если не раздавившего, то, по крайней мере, наступившего ему на хвост. Скорее всего, я думаю, это бы на долгие годы обеспечило бы шаткий мир и вывело нацию в то самое мирное сосуществование и холодную войну, которая продолжалась, пока не умер Брежнев. Может быть, и нет, но, скорей всего да.
В.Пастухов: Запад привыкли воспринимать как фриков. Была уверенность в том, что Запад расколется. И были такие надежды
Запад пошел по пути принципиальности. Он сказал: «Мы не пойдем ни на что. Ты ведешь себя как босяк из подворотни. Ты ведешь себя как человек, который хочет наплевать на все правила. Ты ведешь себя как человек, который хочет вляпаться в войну* с 44-миллионным населением, одного из крупнейших государств Европы. И конечно, может быть, это государство и можно за 2-3 дня завоевать (мы не знаем, что будет, но это как ты расчеты, которые делали штабы США и Европы, то есть они говорили, что, конечно, преимущество серьезное), но с этого, самое интересное, все только начнется.
Я же все-таки Киевский университет заканчивал. Там было много из Западной Украины. Я могу сказать, что эти «максимы» и трехлинейки в стогах находили до конца 70-х годов. И как-то народ не спешил сдавать.
А.Венедиктов
―
Владимир Борисович, сейчас мы прервемся на новости. Я хочу ответить на вопрос нашей слушательницы. Она говорила, что Венедиктов просил написать ему по поводу родственников на Украине. Вы, к сожалению, не подписались, но я вижу, что вы программист 73-х лет и у вас в Киеве сестра 86 лет. Когда меня сегодня днем спросили, что вы можете сделать во время этого конфликта, каждый простой человек? Я сказал: «Позвоните своим родственникам, знакомым на Украине и скажите: «Я здесь, я с вами». Просто своей сестре позвоните и скажите: «Я здесь, я помню, я с тобой. Я помогу, чем смогу». Вот о чем я говорил и призывал наших слушателей, кто может сделать это – сделайте это.И второе я хочу сказать. Вот вы сказали про Чемберлена. Как раз эта книжка, которая за моей спиной, уйдет к вам. Ее рекомендовал Константин Ремчуков. Я ее посмотрел. Ну и для всех остальных я ее выставляю: «Черчилль говорит» называется книга. Только-только вышла как раз. Не Чемберлен, Владимир Борисович – Черчилль говорит. Это цитаты, экспромты…
В.Пастухов
―
К Черчиллю мы еще придем после перерыва.
А.Венедиктов
―
Да.shop.diletant.media
. Вот об этом мы и поговорим. Сейчас – новости.НОВОСТИ
А.Венедиктов: 21
―
34 в Москве. Это у нас «Пастуховские четверги». Мне тут говорят, что позвонить родным и близким на Украину – это мало. Сделайте больше. Это мало, может быть, для вас здесь, в Москве, или в Петербурге, или в Брюсселе или где вы там еще. А люди, которые находятся под обстрелом*, может быть, им звонок от человека, которого когда-то любил или знал, будет важным. Ну, не делайте это. Никто вас не заставляет.
Так вот мы говорили про Чемберлена, про компромиссы, про договоренности с Западом. Заметьте, не с Украиной, а с Западом. Но был другой человек, и он вошел в историю более, что называется, честным, чем Чемберлен, в общем-то, призираемый политик. Это вот как раз Уинстон Черчилль, чью книгу я на shop.diletant.media
Черчилль, Владимир Борисович. Где вот Черчилль?
В.Пастухов
―
Вы знаете, Черчилль на своем месте, так сказать, в политической культуре англосакса. И я хочу сказать, что ведь недаром Кремль ополчился на англосаксов.
А.Венедиктов
―
Да, это звучит как еврей, собственно говоря, в свое время.
В.Пастухов
―
Да, абсолютно. Знаете, что произошло? Ведь, в принципе, счастье было так близко и так возможно. Угодливый Макрон, понятливый Шольц, испуганные итальянцы, – казалось бы, все понимающие люди, которые готовы войти в положение, осознать неизбежность зла, вообще, повестить себя как архивариус из уже упомянутого «Убить дракона». И вдруг…. Господи, создал же бог эту этническую группу: англов и саксов. Вдруг, неожиданно выяснилось, что вот этот старик, над которым все потешались, мол, он тут не может вспомнить, как своего вице-президента зовут, – вдруг этот старик, он, видимо, от амнезии уже забыл такое слово, как «компромисс». Он не гибкий уже, спина не гнется от возраста. И вдруг он говорит: «Да, хотите воевать – идите воевать».И эта формула, она, собственно, и загнала в тупик. Потому что расчет бы на то, что «отсель грозить мы будем шведу» и прочим всяким племенам войной. А они, конечно, слабаки, воевать они разучились. Воевать* они не хотят. И по этому поводу мы их сейчас пуганем и будем вышибать из них по мелочи и по крупному, ну, и заодно подкупать.
И вдруг они говорят: «Да воюйте, да на здоровье!» И вы в ловушке, понимаете? И вот эта небоязнь… То есть как быть? Выстрелили всем, то есть все угрозы выложили, и дальше либо ты говоришь, что ты блефовал, но это же такие последствия внутри страны будет иметь, понимаете? Потому что я все время… со мной же эта имперская чернь, у нее аппетит-то уже… Я не знаю, что за клоун тут у вас… Мне потрясающе понравился, я тут кусок услышал…
А.Венедиктов
―
Я специально дал послушать. Это называется у нас: «дежурный мракобес».
В.Пастухов
―
Да, я просто не знаю, кто…
А.Венедиктов
―
Сергей Марков.
В.Пастухов
―
А, ну да, это записной клоун, извините, пожалуйста.
В.Пастухов: Баланс аятоллы и офицера КГБ был для меня непонятен. Сейчас он мне понятен: это 100% аятолла
А.Венедиктов
―
Ничего.
В.Пастухов
―
«Дежурный мракобес» – это хорошо. Спасибо большое, я это украду… сошлюсь. Я должен сказать, что получилась совершенно смена игры и это по-черчиллевски. Помните этот великолепный фильм «Черчилль», который вышел 4 или 5 лет тому назад?
А.Венедиктов
―
Да-да, конечно.
В.Пастухов
―
Где он был показан, чем ему дался этот выбор. Поэтому на самом деле нация-то вся на этом деле, в общем, была готова от королевского дома до пижонов нациков, которые бегали там, – нация-то готова была лечь.
А.Венедиктов
―
Кто будет воевать за Данциг?
В.Пастухов
―
Да. А дальше появляется человек из плоти, из костей, да не генерал, да сам, в общем, не слишком хороший… и не слишком уже все соображал, который встал как скала и сказал: «Воевать». Хотели взять, извините, пожалуйста, на понт Запад. Почти взяли на понт. И вышли понтовики круче нас и взяли на понт нас. Вот и все.
А.Венедиктов
―
Я напомню: Владимир Борисович Пастухов. «Пастуховские четверги». Минут 9 назад – я не знаю, началось или нет должен был выступать Байден со вторым пакетом санкций. Хочу сказать, что через час… то есть два часа у нас будет информационный канал. И там будет хорошо вам знакомый Олег Вьюгин, который экономически разберет, к чему это может привести. Нам отписала программист, ее зовут Марина, ей 73 года, о которой я говорил… позвоните родственникам, – она пишет: «Я с сестрой говорила 6 раз и буду еще звонить. Это единственное, что я могу сделать. И дети, и внуки из разных стран тоже звонили. Как же может быть иначе». Вот чем, может быть, можем помочь, а кому-то нет.Владимир Борисович. И все равно, что мы видим сейчас, что мы можем предполагать? Если следовать вашей логике, Владимир Владимирович у нас уперся, значит, вся территория под контроль. Потому что провести так называемую денацификацию Украины невозможно, ибо гнездо этих националистов в глазах Владимира Владимировича – это город Львов. Значит, надо идти туда, чтобы «денацифицировать» их.
В.Пастухов
―
Если по гамбургскому счету и так, очень сухо, без эмоций, конечно, ключевой вопрос – это способность украинской армии к сопротивлению. На сегодняшний день можно сказать, что, несмотря на то, что идут страшные новости с Украины, Крым не вышел. То есть это в любом случае не Крым, это в любом случае уже серьезная потеря. Это в любом случае сопротивление. Да, преимущество, особенно открытое небо и в целом военное преимущество и стратегическое положение с трех сторон таковы, что, в общем, трудно выкрутиться. Но какое-то время будет продолжаться организованное сопротивление, потом будет сопротивление в больших локальных областях.Насколько я понимаю, группировка, которая сосредоточена вокруг Донецка, держится достаточно неплохо, а проблемы возникают, естественно, у той границы, где ее просто невозможно держать, то есть это Беларусь, которая как бы нож в спину и морская граница, которую невозможно силами Украины защитить. И там просто легко… Кто не понимает – расстояние от Киева до белорусской границы чуть больше 100 километров – это, извините, как от Загорска до Москвы проехаться. И поэтому понятно, почему Чернобыль и все остальное. Потому что это все не те расстояния, не из Владивостока в Калининград.
Поэтому тут, скорей всего, на каком-то этапе, возможно… центры сопротивления. Все ожидают развития по афганскому сценарию. Это понимают и в Киеве. Сейчас стараются от гражданских лиц освободить офис администрации президента, потому что ожидают реально атаки российского спецназа десантной. Ну, как бы Амин…
А.Венедиктов
―
То есть Зеленский не Дубчек, а…
В.Пастухов
―
Тут два варианта. Понятно, что русский царь мстителен, а бежавший под его опеку Янукович еще более мстителен, то есть возможны варианты, что они мечтали бы устроить как бы встречный судебный процесс над предателями Украины, так называемыми, посадив Порошенко и Зеленского (тут-то они помирятся, наконец).
А.Венедиктов
―
А вам не пишут? – я не могу проверить, извините, если можете, напишите, – что Лукашенко встретился с Порошенко. Это что-то вообще… Проверить не могу сейчас, но проверьте. К слушателям обращаюсь. Прогуглите.
В.Пастухов
―
И Лукашенко посадили?
А.Венедиктов
―
Этот пересидит всех во всех смыслах этого слова.
В.Пастухов: Сейчас Путин транслирует во внешний мир все предубеждения и предрассудки имперской черни
В.Пастухов
―
То есть, условно говоря, дальше продвигаться они могут в общем и целом либо до границ с Польшей и Венгрией и так далее, либо все-таки ограничиться только «линией Керзона» и не входить на территорию Западной Украины, где гостеприимные леса ждут их.И вот дальше начинается дискотека. Потому что вот это все проделать легко. Держать в оккупационном режиме 40-миллионную страну, где степень ненависти к оккупантам зашкаливает, где люди реально сейчас получают оружие в обмен на паспорт и утаскивают его в свои норки, где столетиями привыкли стрелять ночью в спину, а днем в лицо, – флаг им в руки.
А.Венедиктов
―
Спасибо. Мне пишут: в Беларуси нет таких сообщений про Лукашенко. Но ничего невозможного быть не может. Мы видели, что… кто ж к нему недавно приезжал? А, к нему приезжал Александр Мороз, который в свое время возглавлял Раду, был председателем парламента.
В.Пастухов
―
Алексей Алексеевич, бог с ним…
А.Венедиктов
―
Надо было выяснить, потому что вдруг он…
В.Пастухов
―
Пусть он занимается своим референдумом, ему есть, чем заняться. Я хочу закончить свою мыль. То есть самое большое испытание начнется тогда, когда все закончится. Это медленное удушение. Санкции будут… то есть эту будут системные, вечные, постоянные санкции как минимум «кокомовского типа»: привет китайским программам, привет китайским компьютерам, привет китайским телефонам, привет китайскому всему, привет продажи нефти и газа через год, полтора-два, потому что в какое-то время понадобиться, чтобы заместить русский газ. Думаю, ускорится стремление совершить быстро ядерную сделку с Ираном. Еще один нож в спину России. Иран с удовольствием займет это место России на европейском рынке. В принципе, нужно им дать время.Вот что, интересно, будет потом? И это будет надолго. Да, это займет десятилетия. Но что такое десятилетие? Вот я уехал из России 12 лет назад всего. Это кажется, вечность, а уже пролетела.
Поэтому это вот прогноз. Ключевое, что я бы хотел сказать. Когда образуется фурункул исторический такого размера, и есть некая иллюзия и у тех, кто за и у тех, кто против, что этот фурункул как бы… завтра открою глаза, проморгаю – и жизнь будет продолжаться, как прежде. Ну, кто-то думает, что Россию победят. Или, как Медведев сказал: «Пару лет, и всё будет, как прежде». Кто-то думает: «Ну, ладно, не победят, но все равно будем жить, как прежде». Люди в Украине давно уже поняли к несчастью. А люди в России должны осознать, что чем бы это не закончилось в ближайшие недели, с жизнью как прежде закончено навсегда. С прежней Россией закончено навсегда. С прежними привычками бытовыми, ментальными закончено навсегда. Мы вступили в новую эру.
В этой эре Россия вошла в клуб Саддама Хусейна, Каддафи, Ким Чен Ына. Это изгои. Это сейчас не один Ренци вышел из совета директоров русской компании. Сейчас они оттуда посыплются. Деньги они, конечно, любят, но ситуацию понимают. Сейчас подать руку русскому царю – это значит съехать из своей Европы, Америки навсегда. Это Кустурица может себе позволить. Ему уже просто деваться некуда. Многие не смогут себе позволить. Эта жизнь закончена.
Второе, что произойдет – закончились разговоры. Сейчас очень много разговоров, русские либералы пишут о том, что нет, это, мол, не русский народ, это позиция клики, а русский народ, он совершенно белый, пушистый… Возвращаясь к вашему первому вопросу, – белый он, пушистый он, – это его правительство начало войну*. Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает. Если ваше правительство – в обратную сторону – заслуживает санкций, никто на Западе не будет делить санкции для Путина и санкции для русского народа. Разделите ответственность вместе со своим правительством по полной программе. Провернутся мозги, не сразу, не быстро, но провернутся. Долгая игра, долгая ночь, очень долгая ночь. Когда будет рассвет, оглянемся вокруг – страны не узнаем.
А.Венедиктов
―
Ну это как-то совсем… Добро пожаловать во мрак – это называется.
В.Пастухов
―
Да, исторический день. Очень печальная слава, что мне с вами в этот день достался этот эфир. Это исторический день, это отсечка, которую по инерции мы не можем осознать. Мы не можем осознать, что в этот момент… Это знаете, ведь когда-то откололась Атлантида от великого материка, отплыла. А ведь сначала отплыла, а потом ее пучина поглотила. Вот сегодня тот день, когда русская Атлантида откололась. Сейчас еще такая пропасть: вроде можно перескочить, один в одну сторону, кто-то в другую. Дальше будет такая, что не перескочишь. Будешь плыть в этой Атлантиде навсегда.
А.Венедиктов
―
Владимир Борисович, я сейчас пытался вспомнить, когда я слышал ровно такой анализ. И вспомнил. Это было ровно, когда началась чеченская война после штурма Грозного. Действительно, наверное, была другая Россия.
В.Пастухов
―
Да. И тоже не поняли, а она после штурма Грозного… на деле ЮКОСа осознали, что она стала другой. 4 года ушло. Началось все со штурма Грозного. Это все оттуда идет.
А.Венедиктов
―
Все равно люди живут там, пекут блины, рожают детей и так далее. Но другой.
В.Пастухов
―
Я не сказал, что жизнь закончена, я сказал, что та жизнь закончится и будет новая жизнь, в которой будут любить, умирать, рожать детей. Но, понимаете, жизнь будет в нелюбви и в неправде.
В.Пастухов: Сейчас общество российское разогрето шовинистическим угаром
Я когда-то, когда я уехал, как ни странно, до эмиграции о религиозных вопроса особенно не задумывался. Этакая судьба русского человека: чем дальше ты от Русской церкви, тем приятней думать о религиозных вопросах православия. Потому что у нас церковь и православие, они как бы в разных концах. И когда я уехал, мне кто-то подарил начитанную Иннокентием Смоктуновский – ну, я в общем, и вижу не очень хорошо, – приятно было слушать, такую упрощенную версию Библии. Не могу сказать, что я особо вслушивался, но прослушал первый раз. И поскольку, там сокращенно все, там такой алгоритм: вспомнил еврейский народ о Боге, прошло одно поколение, второе поколение – погряз он в грехах, воровстве, междоусобице, забыл о Боге. Бог пришел, стукнул по голове – убил 90%. Народ оставшийся схватился за голову, вспомнил о Боге. Бог их простил. Они пожили, расплодились. Прошли очередные 200 лет – забыл народ еврейский о боге, погряз в воровстве, междоусобицах, войнах. Пришел Бог, стукнул по голове… И так вся Библия. И думаю: Блин, нельзя, было один раз стукнуть, чтобы на всю жизнь запомнил?
Понимаете, как вы говорите, и везде будут рожать, а потом, в конце концов, каждый раз будет приходить бог… там в 17-м году, в 91-м году – и стукать по голове. То есть поймите, рожать-то будут, но есть два слова, которые всегда неразрывно связаны друг с другом: война и революция. Сначала война, потом – революция. Вот такой противный цикл.
Вот сегодня мы отсекли прошлое войной*. Как отсечем мы войну революцией рано или поздно и смутой. А дальше я не знаю, хватит ли у русской культуры, цивилизации сил родить пятую русскую цивилизацию – не знаю. Потому что, в общем, конечно, мы несем огромные политические потери. Но надо понимать, что Кремль сделал сегодня самую большую, самую крупную долгосрочную инвестицию в пятую русскую революцию. С этим я бы поздравил Кремль, если бы мне не было искренне жаль русского народа. Потому что каждая революция – это страшнейшее испытание, большее, чем война.
А.Венедиктов
―
Простенький вопрос в конце. Это уже необратимый шаг? Еще войска стоят на окраинах, извините, Украины, они еще не заскочили. Вот сейчас он скажет стоять! – войскам. Ну, чего. Зеленский, поехали в Минск договариваться?
В.Пастухов
―
Это абсолютно невозможно. Это стало понятно… То есть это невозможно по политическим, психологическим, внешнеполитическим причинам. Понимаете, умерла, так умерла. Это было абсолютно понятно, когда он первые четыре минуты произнес своей речи.Это своего рода религиозное верование. Как вы, понимаете, от символа веры не отказываются. При всем притом помимо той конформистской части крестьянского населения в ментальном смысле слова, которое всегда за любую власть, действительно, есть те же самые 14% в другую сторону, для которых то, что сказал Марков – это на самом деле слова истины и прозрения. И их-то, собственно, подверстывают под себя, как основную опору активистскую власти. Если он сейчас даст задний ход, его сметет не Навальный из тюрьмы, а Стрелков со товарищи совершенно с другой стороны. Мы забываем, что в России есть эта черносотенная сила. Он, в принципе, имеет свою точку зрения. Кстати, это те люди, которые готовы и умеют умирать.
И, наконец, в-третьих, собственно, зачем это Западу? Запад так долго старался, чтобы он туда зашел, извините меня, пожалуйста, то тут, как в анекдоте: умерла, так умерла…
А.Венедиктов
―
Зашел, так сиди.
В.Пастухов
―
Зашел, так сиди.
А.Венедиктов
―
Вот мне пишут, что Байден начал выступать. Я напомню, что у нас будет информационный канал два часа, где как раз будем разбирать эти истории, санкции с нашими гостями. А затем Дмитрий Быков в программе «Один».И, все-таки, Владимир Борисович, давайте в конце что-нибудь светлое скажите нашим слушателям, чтобы они выдохнули. А то вы завалили просто…
В.Пастухов: Когда аффект пройдет, то люди начнут думать, туда ли их вождь вел
В.Пастухов
―
А я вам скажу. Мне написал один очень мой старый знакомый, английский профессор позавчера письмо. Он сказал, что «я понимаю, что в этой войне* есть очень много личного у Путина, потому что Путин понимает, что он войдет в историю России, который навсегда потерял Украину». И я ему ответил странным образом. Я сказал, что я боюсь таких слов, как «навсегда», «никогда» и «всё». И я рассказал такую историю. Мою маму девочку в 9 лет случайно забыли в уже практически окруженном Киеве. На Черниговском вокзале ее расстреливал на бреющем полете немецкий летчик, она видела его глаза, когда он расстреливал этот эшелон. Потом этот эшелон вырвался по горящему мосту через Днепр последним из окружения. И 80-летие мои прабабка и прадед, поскольку у них уже 3 сына погибли к тому моменту на фронте, они получили возможность выехать, и они ее вывезли и умерли в Астрахани.Моя мама прошла всю войну, убегала на фронт под вагоном. Выжила. До конца 70-х вздрагивала при звуке немецкой речи. Потом так случилось, что моя тетка, которая, слава богу, жива, уехала в Германию. Потом маму в Германии вылечили. А потом мама два года назад на чемпионате мира по футболу молила за гол Германии. 88 лет. Никогда не говори никогда. Помиримся через много поколений, простим, извинимся, поймем друг друга. Так что свет в конце тоннеля есть.
А.Венедиктов
―
Спасибо большое. Это «Пастуховские четверги». Владимир Борисович Пастухов. Мы с ним прощаемся до следующего четверга. А вы готовьтесь дальше к информационному каналу, где мы будем разбирать те санкции, которые объявили нам англосаксы, я бы сказал так. А санкции ЕС, они еще завтра второй пакет, поэтому тем, кому интересно, слушайте нас дальше. Спасибо большое, Владимир Борисович.
В.Пастухов
―
Спасибо."Роскомнадзор считает не соответствующей действительности информацию об обстрелах украинских городов и гибели мирных жителей Украины в результате действий Российской Армии, а также материалы, в которых проводимая операция называется нападением, вторжением, либо объявлением войны"