Дворцовая площадь, д. 2 - 2011-03-13

Ксения Басилашвили:

В путешествие сквозь густые слои времени превращается любая прогулка по Эрмитажу. Вот за углом Аванзала стремительно скрылся светлый силуэт сестры милосердия. На этот раз мы вместе с советником директора музея, доктором наук Юлией Кантор перенеслись в 1915 год. Первая мировая война. Дворец превратился в госпиталь: едкий запах лекарств, в залах, в том числе в парадных раненные, в галерее 1812 года – склад белья, в Гербовом зале – оперируют, а в Фельдмаршальском перевязочная. Машину времени Юлия Кантор запустила с помощью экспоната из собрания Эрмитажа, сегодня это табачница Фаберже:

Юлия Кантор, советник генерального директора Эрмитажа, доктор наук:

Однажды, в начале 1915 года, знаменитая ювелирная фирма Карла Фаберже получила необычный заказ – изготовить несколько тысяч табачниц из простого металла для солдат, которые сражаются на полях Первой мировой войны. Именно для солдат, а не для офицеров. В общем-то, в том и уникальность заказа. Фирма выполнила этот заказ, так сказать, военно-прикладного толка, и табачницы с тех пор, с 1915 года, стали предметом солдатской повседневности. В Эрмитаже есть одна из таких табачниц, солдатских табачниц, изготовленных фирмой Фаберже, и попала она сюда в те времена, когда по высочайшему соизволению, по решению императора Николая II, в Зимнем Дворце был развёрнут солдатский госпиталь. Самые большие и самые парадные залы Зимнего Дворца, такие, как Аванзал, Николаевский зал и многие другие, были превращены в палаты. В каждой из палат находилось примерно по 200 тяжело раненых солдат. И поэтому естественно, что повседневная жизнь этого солдатского госпиталя, где ночным медсёстрам приходилось во время дежурств пробегать многие километры, курсируя из палаты в палату, была далека от парадной. Между тем, поскольку госпиталь был абсолютно исключительным явлением для не только российской, но и европейской жизни, он привлёк огромное внимание, и не только представителей Красного Креста, но и членов императорских домов, высших государственных чиновников, политиков разных стран, разных европейских стран. И надо заметить, что появление этих высокопоставленных гостей очень выбивали госпиталь из его повседневного тяжелого ритма, как ритма любой больницы. Среди большого количества медицинских инструментов - госпитальной утвари, перевязочных материалов, фотографий, рецептов и историй болезни, которые хранятся до сих пор в Государственном Эрмитаже, есть и табачница, солдатская табачница, изготовленная фирмой Фаберже. Она попала сюда изначально, когда госпиталь функционировал ещё в 14-16 годах, и 17-ом году тоже, не как мемориальный экспонат, а как раз как предмет обихода солдат. Ведь во все времена известно, что солдат без курева – это не солдат. Штурмовавшие Зимний Дворец в ночь с 24 на 25 октября 1917 года ворвались отнюдь не в цитадель императорской семьи, не в цитадель дома Романовых. Они ворвались в госпиталь для солдат, тех самых солдат… госпиталь для раненых солдат. И в воспомина ниях и персонала, и тех, кто находился в этом госпитале, сохранились впечатления от этого штурма, когда отряды штурмующих врывались просто в палаты, срывали бинты с раненых, ища в них членов Временного правительства. Ведь апартаменты Временного правительства находились неподалёку, просто в других залах.

Ксения Басилашвили:

Мы вглядываемся в этот вихрь октябрьской ночи, раненным солдатам куда бежать от своих же? Но вот – в диком хаосе переворота вдруг различаем негромкое дзынь!

Возможно, это именно она - наша маленькая скромная табачница, дорогой подарок царя батюшки служивому выпала из рук героя войны и зазвенела, подпрыгивая по ступеням парадной лестницы Зимнего.