Русский и Бомбардир - 2014-10-24
24.10.2014
А.Орехъ
―
У нас есть Твиттер аккаунт vyzvon, смс +7-985-970-45-45, пишите нам туда. Мы сегодня без гитары, хотя мы, может быть, и затянем что-нибудь.
А.Осин
―
Я просто приболел слегка горлом.
А.Орехъ
―
А между тем, Леха, что тебе на этой неделе запомнилось?
А.Осин
―
Я сегодня даже хотел почитать речь, которую назвали «Мюнхен. 2.0»
А.Орехъ
―
Что еще?
А.Осин
―
Ну, Владимир Владимирович же…
А.Орехъ
―
Считалось же, что речь эта, когда Крым…
А.Осин
―
Ну «2.1».
А.Орехъ
―
Это на Валдайском форуме?
А.Осин
―
Да. Главная ситуация со стрелочниками и нестрелочниками, самолетами...
А.Орехъ
―
Я, кстати, вспомнил, в этой же передачи был один из первых наших эфиров, только мы сидели в другой студии. И говорили в общем, о том же самом, когда была история с московским…
А.Осин
―
Метро.
А.Орехъ
―
Да. Что еще скажешь, только тут ирония судьбы большая, большой друг Советского Союза. Меня смущает рвение, с которым гребут всех подряд. Наверняка среди всех людей, которых задерживают найдется какой-нибудь виноватый.
А.Осин
―
Один-то очевиден. Меня поразило, как все за этого дедушку стали вписываться. А чего его жалеть? Он же, правда, виноват, выпивал, поехал пьяный… 0,6 промилле, он вообще не имеет права выпивать, работая на аэродроме, на этой снегоуборочной машине.Если это все подтвердится, а 0,6 промилле – это 150-200 грамм водки, по его вине погиб достойный человек, партнер и друг, которых сейчас не очень-то много в Европе, то что я должен его жалеть? Пусть сидит на фиг!
А.Орехъ
―
Погоди, про 0,6 я не знал. Я так понимаю, те, которые там вписывались, про 0,6 тоже не знали. Я не слышал, чтобы там говорили: ну, выпил стакан водки, с кем не бывает. Люди говорили, говорят, что выпил, но это не доказано, тогда – конечно, я тоже скажу: сначала докажите, что человек выпил, а потом обвиняйте.
А.Осин
―
Руприхт пишет: вписываться стали за то, чтобы не сажать его в СИЗО. Так извините, он лишнее сидеть не будет, сколько ему присудят, он столько и будет сидеть. Если ему присудят 5 лет, а он 2 месяца просидит в СИЗО, ему останется сидеть 4 и 10.Что у нас какие-то люди прямо жалостливые.
А.Орехъ
―
Если докажут, что он действительно принял на грудь, понимаешь, за этим всегда всплывает какой-то бэкграунд. Это как случай с проволокой. У человека была уже 10-я смена, он устал, подумал, ладно, примотаю проволокой, никогда ничего не было, а тут раз и случилось. Если человека поставить в такие условия, будет срыв. Там же есть диспетчер, мало ли, по ошибке могло это и не с пьяным, а с трезвым водителем произойти, может там диспетчер стажер. Это все к тому, что у нас…
А.Осин
―
Раздолбайство.
А.Орехъ
―
Я говорю, скоро будет статья такая отдельная – за раздолбайство.
А.Осин
―
Понимаешь, может, он и 10 раз махал этот коньячок, может, он каждый день, а тут…
А.Орехъ
―
Это как люди, которые садятся пьяными за руль: 10 раз пронесло, на 11-й влетел.
А.Осин
―
Да. У меня нет к этому деду зла, но жалеть его уж…
А.Орехъ
―
Мне тут пишут, что статья за раздолбайство давно есть – халатность, пишет Руприхт. Нет, Руприхт, понимаете, халатность это халатность, а раздолбайство – это воинствующая халатность. Халатность – это недосмотр, а раздолбай – это человек идейный.Тут упирается в одно все: если факт опьянения установлен – это одна история, для меня лично, если там еще что-то доказывать надо… Хотя что мы тут, человек, который хоть раз в жизни сидел за рулем знает, если вас останавливает ГАИ, в праздничные дни, видит, что у вас что-то нет, это вещь, которая устанавливается в течение 10-15 минут. Какие сложные анализы там приходится проводить…
А.Осин
―
Ну, это уже другая история.
А.Орехъ
―
На самом деле, здесь ситуация простая. Если бы человек нетрезв для меня все ясно, если же друг погиб, и мы, чтобы отомстить, сейчас начнем хаотично ловить диспетчера, начальника…
А.Осин
―
Какие-то там сами подали в отставку.
А.Орехъ
―
Это руководство, они ушли.
А.Осин
―
Правильно сделали.
А.Орехъ
―
А когда в метро была история, я не требовал отставки.
А.Осин
―
Я с тобой согласен.
А.Орехъ
―
Если человек чувствует свою вину, он уходит, а сказать: давайте уберем самого главного – ну что это? Это же не препятствует пьяному вождению.Сейчас Николай нам запустит песню, и мы перейдем к другому.
Музыкальная пауза
А.Орехъ
―
У нас своя неделя – от пятницы до пятницы, и в нее прекрасно влезает история с Тарпищевым, с братьями Уильямс. Ты что думаешь об этом?
А.Осин
―
Я припомнил историю, как Шамиля Анвяровича как-то не пустили на матч кубка Дэвиса, т.к. он якобы связан с мафией, мы играли без него, девочки тогда играли.
А.Орехъ
―
Да.
А.Осин
―
Они его просто не любят, т.к. я уже видел, ну, каких я только кадров не видел. Какой-то из хорватских теннисистов, а не серб Джокович напихал себе в шорты сзади, сюда под майку…
А.Орехъ
―
Сирену!
А.Осин
―
И изображал Сирену. То же самое делала еще какая-то барышня.
А.Орехъ
―
Это была Каролина Возняцки.
А.Осин
―
Да.
А.Орехъ
―
Которая усилила себе бюст полотенцами, но тогда с рук ей это не сошло. И Сирена Уильямс обвинила ее в чем?
А.Осин
―
В расизме.
А.Орехъ
―
Я с коллегой Шендеровичем полностью согласен, что эта ситуация характеризует, как мы по-разному смотрим на все.
А.Осин
―
На что?
А.Орехъ
―
С нашими заокеанскими товарищами. Для меня выйти в центре Нью-Йорка и назвать чернокожего негром – большая проблема.
А.Осин
―
Там про негров-то ничего не было.
А.Орехъ
―
Ну, вообще.
А.Осин
―
Ну, да нельзя.
А.Орехъ
―
А мы и в газетах пишем негр и т.д. С другой стороны, у них узаконены однополые браки. Поэтому тут было рассчитано на нашу аудиторию. Я посмотрел этот фрагмент, он не сильно отличается от того, что много раз говорили и т.д. Но это действительно просто разные представления о том, что можно говорить, а что нельзя.
А.Осин
―
Он сказал просто: братья Уильямс.
А.Орехъ
―
Да, но его помимо всего еще и обвинили в расизме. Я говорю, быть избыточно толерантным лучше, чем быть избыточным хамом. Но во всем надо иметь чувство меры. Кстати, Елене Дементьевой досталось.
А.Осин
―
От кого?
А.Орехъ
―
От зарубежной прессы.
А.Осин
―
Так она же поддержала.
А.Орехъ
―
Она была с Тарпищевым в «Вечернем Урганте».
А.Осин
―
А, да.
А.Орехъ
―
Я, конечно, не думаю, что там есть какая-то политика, что это связано с текущим политическим моментом. Это действительно большая разница. Я тоже вспомнил историю с Джоном Терри, который тоже якобы назвал черным Антон Фердинанда…
А.Осин
―
Да-да.
А.Орехъ
―
Терри перестал быть капитаном сборной, после чего ушел из сборной, пришел к нам. Если бы он этого не сказал, у нас, может быть, и сборная-то по-другому бы сыграла.Реклама
А.Осин
―
Нам пишут: а если негру бросить банан.
А.Орехъ
―
Нельзя.
А.Осин
―
А если мне бросить огурец?
А.Орехъ
―
Понимаешь, огурец не несет с собой такого ассоциативного ряда.
А.Осин
―
А банан с чем связан? С обезьяной?
А.Орехъ
―
С обезьяной. Все сразу знают, что это значит, и когда наши рисуют банан – не кокос, а банан, тут тоже все понятно.
А.Осин
―
А уханье?
А.Орехъ
―
И уханье.
А.Осин
―
Просто когда люди не знают, как обидеть…
А.Орехъ
―
Они делают это соразмерно своему интеллектуальному развитию. Это не такой расизм как у Гитлера, это бытовой. Если говорят: жидовская морда или черножопый, это не значит, что люди хотят их перевешать, ну так.
А.Осин
―
Это гипертафровано. Это то, что воспитывается и лелеется.
А.Орехъ
―
То, что Терри назвал Фердинанда, тоже не было доказано, но эта вещь используется как презумпция виновности.
А.Осин
―
Из Питера пишут: соленый огурец связан с алкоголизмом. Ну, хорошо, а если чекушку кидать.
А.Орехъ
―
Чекушку кидают, кстати.
А.Осин
―
Это глупо, каждой нации есть на что намекнуть: чекушка, балалайку.
А.Орехъ
―
Вот если швырнут в меня балалайку, я пойму, что меня оскорбляют как россиянина. Другое дело, что я не оскорблюсь.Леха, ты хотел про футбол.
А.Осин
―
Вал этих дел с очищением трибун от болельщиков, он уже просто захлестнул мировой футбол, и скоро мы вообще будем играть без зрителей. А проблема в том, что виновными априори назначили клуб. И в этой позиции футбольных властей, которые считают себя инквизиторами…
А.Орехъ
―
Ты имеешь в виду сейчас решение по Албании?
А.Осин
―
Не только. Были случаи, этой осенью это уже 3-4 точно. А тут это явно провокация. Но многие говорили, что нельзя было сводить сербов с албанцами в одну группу. Но это смешно тоже.
А.Орехъ
―
Там они развели действительно Россию и Украину, не играют вместе Азербайджан и Армения. Но при этом они развели по разным группам Испанию и Гибралтар. Там же тоже есть проблемы.
А.Осин
―
Да.
А.Орехъ
―
И какая проблема стоит острее: между Сербией и Албанией или Испанией и Гибралтаром?
А.Осин
―
Понятно, да.
А.Орехъ
―
Те не менее они поставили так.
А.Осин
―
Ну там они болельщиков…
А.Орехъ
―
Они ставили вопрос о том, чтобы играть на одном поле.
А.Осин
―
Нет, они болельщиков сербских посадили сюда, а албанских – туда.
А.Орехъ
―
Но там же все равно была ситуация, когда оголтелые сербских болельщики могли побить албанских футболистов. И наоборот – в Албании могли поджечь сербский автобус и т.д. С другой стороны, очищать стадион от болельщиков…
А.Осин
―
Это не выход, да. Я не стал писать этот текст потому, что Англию-то воспитали: никаких баннеров, файеров, сидят спокойно болеют.
А.Орехъ
―
Там же не международная организация разбиралась с болельщиками, там просто ввели запрет на 5 лет.
А.Осин
―
Да.
А.Орехъ
―
И это стало толчком для переосмысления. Универсального средства все равно нет.
А.Осин
―
Я поэтому и не стал писать: в каких-то моментах работает эта штука, но ct равно клуб этим заниматься не может, этим должна заниматься правоохранительная…
А.Орехъ
―
Конечно.
А.Осин
―
А получилось, правоохранительные органы чужой страны привлечь к ответственности не могут, и они набрасываются на несчастный клуб.
А.Орехъ
―
То же самое, что происходит у нас: надо кого-то наказать. Закрыли стадион – всея проблема.
А.Осин
―
У нас почему-то болельщики это еще и нацисты во многом.
А.Орехъ
―
Потому что это самые радикальные части молодежных группировок. Хотя замечательно хулиганят и люди, которые 5 дней в неделю ходят в белых воротничках.
А.Осин
―
Да.
А.Орехъ
―
Так что такая история: кто-то должен быть наказан.
А.Осин
―
Мне кажется, единственное средство – это камера на трибуны. Предположим, клуб наказан, но если я вывесил плакат с бананом, значит, меня… Были же случаи, что находили людей, и ничего с ними не было.
А.Орехъ
―
Был же случай, Вася рассказывал в эфире, видели: сидел мужик со свастикой. И его нашли, но там аккуратно намекнули, что его трогать нельзя. Вот и все. Хорошо. А как тебе шутка про бабушку и дедушку?
А.Осин
―
Толерантность взята была на излом.
А.Орехъ
―
И сказанное Тарпищевым вообще было комплиментом. Меня беспокоит тематика шуток нашего руководителя. Потому что она с этим уклоном сильно: отрежем, чтобы не выросло, мочить в сортире и т.д. Кстати, и про бабушку и дедушку он уже шутил, и в 1-й раз она была странна. Она и не в тему была. И когда объявили, что с КНДР расчет начался в рублях, я спросил: уже началась перемена органами с пожилыми родственниками? У нас шутки такие, у нас так принято, у нас так можно.
А.Осин
―
Человек работает на конкретную аудиторию, и ты к этой аудитории не принадлежишь.
А.Орехъ
―
Они все поняли.
А.Осин
―
Да. А как он будет выглядеть в глазах тех, кто хочет его НРЗБ, ему совершено все равно.
А.Орехъ
―
Все, счастливо!