Рената Скотто - Оперный клуб - 2006-09-09

А.ПАРИН: Добрый вечер. Мы начинаем «Оперный клуб». В студии Токарев.

П.ТОКАРЕВ: Добрый вечер.

А.ПАРИН: Борис Игнатов.

Б.ИГНАТОВ: Добрый вечер.

А.ПАРИН: И я, Алексей Парин. У нас сегодня очень счастливый день, а точнее - ночь, потому что у нас в гостях великая певица современности Рената Скотто. Добрый вечер.

Р.СКОТТО: Добрый вечер.

А.ПАРИН: Нам будет помогать сегодня переводчица Татьяна, чтобы наша гостья могла говорить на родном языке. Мы очень счастливы и хотели бы услышать, что Вы хотите нам сказать в первую очередь.

Р.СКОТТО: Вы знаете, я необыкновенно счастлива. Должна Вам признаться, что расписание очень странное. За всю мою долгую жизнь в искусстве мне никогда не приходилось давать интервью на радио в полночь, но я ужасно счастлива быть здесь, в России, в Москве. Я привыкла жить сегодняшним днем, а не прошлым. Тем не менее, мои воспоминания о Москве необыкновенны.

А.ПАРИН: Мы сейчас вспомним о том, как Рената Скотто сенсационно появилась в Москве в 1964 году на гастролях Ла Скала она пела «Лючию ди Ламмермур». Мы послушаем сейчас фрагмент из «Лючии ди Ламмермур».

Б.ИГНАТОВ: Но перед тем, как мы включим музыку, я напомню все средства связи, которые у нас работают. Пейджер – 7256633 для абонента «Эхо Москвы». Вы можете присылать sms-сообщения по телефону +74959704545. Может быть, в конце передачи мы включим телефоны прямого эфира.

П.ТОКАРЕВ: Безусловно, кроме всего прочего, в нашей передачи есть информационный повод – Пятый Международный конкурс вокалистов Елены Образцовой открылся в Москве. Госпожа Скотто является почетным членом жюри этого конкурса.

А.ПАРИН: Мы послушаем сейчас кабалетту Лючии из первого действия «Лючии ди Ламмермур». Это знаменитая запись 1967 года. Дирижер – Франческо Молинари-Праделли.

/запись/

А.ПАРИН: Госпожа Скотто, есть ли разница между итальянским голосом, немецким голосом и славянским? Или просто есть хороший голос и плохой голос?

Р.СКОТТО: Я бы сказала, что есть хороший голос и плохой голос и абсолютно неважно, где он родился, в какой стране. Может быть, имеет значение язык, на котором говорят в этой стране. Когда я преподаю в Японии, я реже нахожу хорошие голоса. Видимо, это связано с языком. В Корее совершенно другая ситуация. Там больше хороших голосов. Это зависит от страны, пожалуй, тоже. В Испании, Италии, Мексике, Южной Америке рождается больше хороших голосов, может быть, потому, что у них более мягкие языки. Но хорошие и плохие голоса есть все-таки во всем мире.

А.ПАРИН: Госпожа Скотто, когда Вы поняли для себя, что Ваш голос имеет удивительную силу, не в физическом, а в энергетическом смысле, то есть силу воздействия на зал?

Р.СКОТТО: Талант заключается не в том, чтобы иметь хороший голос. Талант – это способность передавать эмоции с помощью этого голоса. Эмоции, которые передаются публике, принадлежат, прежде всего, композиторам, а мы являемся посредниками между создателем-композитором и публикой. Если все закончится на мне, значит я ни для чего не нужна. Как передается эмоция? Голос моделируется, создается с помощью занятий, голос формируется, чтобы потом исполнять материал, написанный композитором, плюс текст. Я готова, мой голос готов, натренирован, тогда то, что я делаю, становится непосредственно искусством передавать эмоции публике. Есть разные способы передавать эмоцию. Мой голос должен создавать звуки, которые должны доходить до публики, которая слушает. Это должно быть приятно публике.

Б.ИГНАТОВ: Синьора Скотто, у меня к Вам такой вопрос: у каждого большого певца есть собственное представление о том, что такое звук. Что для Вас, для Вашей парадигмы пения значит красота звука?

Р.СКОТТО: Это очень интересный вопрос. Что мы имеем в виду, когда говорим о красивом звуке? Итальянцы говорят: «Красиво не то, что красиво, а красиво то, что нравится». Если ты воспринимаешь звук эмоционально, если он затрагивает какие-то струнки твоей души, значит это красивый звук. Может быть такое, что ты слушаешь красивые звуки и чувствуешь, что начинаешь засыпать. Я это говорю потому, что неприятные, на первый взгляд, звуки могут оказаться красивыми. В этом заключается индивидуальность звука. Если нет индивидуальности, значит он не дойдет.

А.ПАРИН: Вы не любите жить прошлым, но, может быть, есть в Ваших воспоминаниях спектакль, который для Вас очень важен, потому что Вы преодолели для себя какой-то барьер? Может быть, какая-то ступень в Вашей творческой биографии была? Я имею в виду не любимую роль, а роль, когда Вам удалось создать что-то с очень большим волевым усилием.

Р.СКОТТО: Когда я говорю, что не хочу жить прошлым, я имею в виду, что я не хочу думать о прошлом, я хочу жить в сегодняшнем дне. Вот и все. Но мои выступления, моя артистическая жизнь, моменты, которые я прожила на сцене, - это те моменты, которые я не могу забыть. Они, конечно же, возвращаются ко мне. Были прекрасные моменты, их было много. Один из них случился в Москве: «Лючия ди Ламмермур» 1964 года. Это было ужасно много лет назад, но для меня это было как будто бы вчера, потому что это был волшебный момент в моей жизни. Мне тогда удалось создать нечто совершенно необыкновенное, что было оценено публикой. В карьере певца много важных моментов, например, роль, которая исполняется в первый раз. Я могу назвать роль Баттерфляй. Эта роль помогла мне войти в крупнейшие театры мира. Могу вспомнить «Травиату». Это тоже спектакль, который помог мне ступить на подмостки крупнейших театров мира. Но были и моменты не очень хорошие, тогда мне хотелось выступить лучше, но получилось так, как получилось. Это те самые моменты, которые не хотелось бы проживать еще раз, но это часть нашей жизни. Я помню, мне пришлось остановиться буквально на половине дуэта и я сбежала со сцены. Этого я никогда не забуду, но это прошло. В спектакле «Баттерфляй» в конце второго акта я уже не могла петь и осталась буквально без голоса. Публика предпочла видеть меня и дальше на этой сцене, лишь бы только меня не заменили никем другим.

А.ПАРИН: У меня вопрос по репертуару. Мне очень интересно это знать. В начале Вашей карьере Вы пели репертуар, скорее, лирико-драматического сопрано, потом Вы стали петь репертуар драматического сопрано. Этот переход – расскажите об этом. Не боялись ли Вы этого перехода? Много певцов страдает и теряет голос после перехода на тяжелый репертуар. Как этот период проходил у Вас?

Р.СКОТТО: Да, я должна вернуться немножко назад. Я училась вокалу на меццо-сопрано. А потом, когда я переехала в Милан, мой педагог посоветовал больше этим не заниматься, то есть меня перевели в сопрано. Скорее всего, мой голос имел то, что помогло мне потом его развить и перейти на драматический репертуар. Очень важный момент: я делала все очень медленно и постепенно. Я никогда не брала на себя смелость самой принимать решения. Мои педагоги помогали мне выбирать репертуар, поэтому это вокальное созревание произошло в период, как это обычно и происходит, от 35 до 45 лет. Мне помогло и материнство, но особенно – постоянные занятия. Мне повезло: я вышла замуж за музыканта, который помогал мне и следовал за мной в этот период развития. Я покинула Италию. Мне необходимо было освободиться от влияния певцов. Это очень важно в какой-то момент. В тот момент я почувствовала себя свободной. Я устала петь «Риголетто», «Лючию», «Травиату». Мне необходимо было вырваться из этого замкнутого круга. Мне помог пароход, потому что на нем-то я и поплыла в Америку. Мой муж ужасно боялся летать на самолетах. Этот отъезд, новый мир – там мне открыли не только руки, но и театры. Я должна поблагодарить маэстро Джеймса Ливайна. Именно он помог мне приблизиться к этому репертуару. Я полностью все изменила. Я была очень полненькая в тот период, я бы сказала, даже толстая. У меня появилось двое детей. Мне нравилось после выступления есть спагетти. Я приехала в Америку, и телевидение помогло мне изменить фигуру. Мне пришлось много выступать по телевидению. В тот момент я решила, что пора садиться на диету. Мне удалось потерять 30 кг веса.

Б.ИГНАТОВ: Дорогие друзья, я напоминаю, что сегодня в передаче «Оперный клуб» великая певица Рената Скотто. Я напоминаю телефон пейджера - 7256633 для абонента «Эхо Москвы».+74959704545 – телефон для sms-сообщений. Пейджер переполнен теплыми сообщениями в адрес Ренаты Скотто. Многие слышали Ваше выступление в 64-ом году в Москве, Ваш концерт в Большом зале Консерватории. Вы уже упомянули Джеймса Ливайна, возглавлявшего и продолжающего возглавлять театр Метрополитен Опера в Нью-Йорке. До передачи нам прислали в интернет вопрос, который касался двух других дирижеров. Вопрос от Ирины: «Синьора Скотто, кто из двух бывших руководителей Ла Скала был ближе Вам по духу, по методу работы: Клаудио Аббадо или Рикардо Мути?»

Р.СКОТТО: Я обожаю их обоих. Они были моими друзьями. Они мои большие друзья, соратники. В связи с Аббадо я должна вспомнить два спектакля: «Капулетти и Монтекки» и «Лучия ди Ламмермур». Это были два спектакля, сделанные вместе с Аббадо, не говоря уже о дисках. С Рикардо Мути мы имели очень длительное общение что касается производства звукозаписей. Он ставил «Отелло», мы записывали диски. Я никогда не пела на сцене оперу «Набук-ко», и он убедил меня записать диск с этой оперой. Это очень сложная опера, она может уничтожить голос, но есть голоса, которые поют этот репертуар. Это мощные голоса. Это персонаж, который никогда не бывает нежным, он всегда мощный. Что касается Мути, то были прекрасные моменты. Мы поставили в Ковент-Гарден «Леди Макбет». Для «Леди Макбет» мой голос очень подходил. Петь мне приходилось под руководством больших режиссеров, как, например, Питер Холл из Метрополитен Опера. Был создан персонаж, который идеально подходил мне и с точки зрения голоса, и с точки зрения характера.

А.ПАРИН: Такой разговор, конечно, трудно прерывать, но тем не менее, мы хотим вам напомнить, что у нас в гостях великая певица Рената Скотто, которая замечательно поет. Мы послушаем сейчас монолог Елены из оперы Верди «Сицилийская вечерня». Это прямая запись в театре Ла Скала 1970 года. Дирижер – Джанандреа Гавадзени.

/запись/

А.ПАРИН: Дирижер – Джанандреа Гавадзени. Синьора Скотто, перед тем как зазвучала музыка, сказала, что маэстро – ее учитель. Мы меняем тему разговора. Мне хочется спросить, кого из нынешних русских певцов Вы цените, кто Вам особенно нравится?

Р.СКОТТО: Их много. Я как-то немножко растерялась. Нетребко, например. Это моя величайшая подруга. Я несколько растеряна, мне сейчас не приходят в голову имена. Помогите же мне.

П.ТОКАРЕВ: Анна Нетребко занимается с Вами вокалом? Вы передаете ей свой опыт?

Р.СКОТТО: Мы стали подругами, потому что она как-то позвонила мне и попросила моей помощи в подготовке ее первого диска. Она была в тот момент в Метрополитен Опера. Я сказала, что буду счастлива ей помочь. Я ее большая поклонница. У нее изумительный голос. Мы прекрасно поработали вместе. Это настолько трогательно и удивительно – найти певицу, которая пришла именно туда, куда ей и полагалось прийти.

П.ТОКАРЕВ: Это прекрасно. Мой вопрос тоже о певцах. Сейчас проходит Пятый Международный конкурс вокалистов Елены Образцовой. Госпожа Скотто специально приехала в Москву на этот конкурс в качестве почетного члена жюри. Сегодня у госпожи Скотто был очень трудный день, было очень много прослушиваний. Расскажите о том, что Вы услышали. Что происходит на конкурсе? Что Вы услышали сегодня? Каков уровень вокала?

Р.СКОТТО: Я невероятно удивлена. Только когда я приезжаю в Россию, я слышу такие восхитительные голоса. Мне бы очень хотелось, во всяком случае, я желаю себе этого, чтобы у них было больше возможностей выезжать из страны. Мы хотим видеть их в Америке, в Италии, повсюду. Вы спрашивали меня про голоса. Конкурс Елены Образцовой – это источник, из которого можно черпать эти голоса. За 3 дня я прослушала 120 певцов. Моя голова наполнена этими звуками. Если позволите, я бы хотела поговорить еще о том, что мне не понравилось. Я считаю, что неправильно говорить, что все всегда нравится. Негативный момент я хотела бы отметить. Я считаю, что здесь существует интересная вокальная школа, которая не позволяет звуку выходить наружу, то есть звук закрыт, он где-то внутри. Это я обобщаю. Конечно же, есть несколько человек, которые это или поняли, или это дано им от природы, но большинство тех людей, которых я услышала, держит звук внутри. То ли они пытаются таким образом усилить звук, то ли они не хотят выпускать его наружу и держат при себе. Я не поняла, с какой целью это делается. Я должна сказать, что голос звучит, когда рот открывается, когда есть возможность у звука выходить наружу. Сказать по правде, многих из тех людей, которых мы слушали, которые живут здесь, мне ужасно хотелось бы иметь у себя и поучить их технике пения. Но голоса, конечно же, есть. Вы знаете, сколько вы имеете здесь меццо-сопрано?

Б.ИГНАТОВ: Мой вопрос по поводу еще одной стороны Ренаты Скотто. Мы знаем Ренату Скотто как певицу, но не знаем как режиссера. Расскажите, когда Вы начали ставить, над чем Вы работаете сейчас и какие у Вас планы?

Р.СКОТТО: Я начала совершенно случайно. В 87-ом году в Метрополитен Опера я пела Баттерфляй. Я не хотела больше петь эту оперу. Театр предложил мне поставить этот спектакль и петь. Мне пришлось подумать. Думала я в течение месяца и приняла это достаточно сложное для меня решение. Наверное, это было правильно. С тех пор я уже не останавливалась. Я сделала уже очень много спектаклей. Скажем так, в основном меня приглашали на постановку тех опер, которые я пела. Это «Лючия ди Ламмермур», «Траивата». Но в прошлом году я поставила спектакль, который я никогда не пела «Вали» Каталани. Это великолепная опера. Я безумно люблю театр. Сегодняшний театр, с моей точки зрения, должен меняться, модернизироваться. Уже невозможно видеть на сцене множество вещей, которые никому уже не нужны, в первую очередь, публике. Театр должен двигаться вперед. Важны простота и сила. В чем заключается сила? Свет и минимум вещей на сцене.

А.ПАРИН: Какие у Вас планы, планы постановки опер?

Р.СКОТТО: Сейчас я готовлю к постановке «Сомнамбулу» в новом театре, только что построенном в Майами. Это будет большое событие для Флориды. Это будет новая постановка, которую я осуществляю со своим итальянским коллегой, с которым мы уже поставили 4 оперы. Его зовут Карло Диаппи. Затем я буду ставить «Богему». Это будет происходить в Чикаго. Следующая постановка «Вали» будет происходить в Болонье в 2008 году.

Б.ИГНАТОВ: Мой вопрос вдогонку: как Вы ставите одну оперу два раза? У Вас будет вторая постановка «Вали». Она будет похожа на первую? Или Вы способны радикально изменить свой взгляд и совершенно изменить спектакль?

Р.СКОТТО: Идея одна и та же. Можно изменять какие-то вещи в зависимости от того, кто будет исполнять, но концепцию всего спектакля менять невозможно.

Б.ИГНАТОВ: Последний вопрос совершенно из другой области не как к певице, а как к женщине. Вы потрясающе выглядите. В чем секрет? Вы делаете специальную зарядку каждый день или Вы сидите на диете?

Р.СКОТТО: Сказать по правде, я поправилась за последние 5 лет. Я человек очень простой. У меня семья, у меня есть муж и 2 сына. Я стала бабушкой. Моему внуку уже 5 лет. Я очень счастлива. Я хочу Вам предложить спросить меня, сколько же мне лет. Попробуйте-ка догадайтесь. Пусть кто-нибудь позвонит и скажет, сколько мне лет.

А.ПАРИН: Наша передача подходит к концу. Вам остается гадать, сколько лет замечательной певице Ренате Скотто, чей молодой голос вы сегодня слышали и в пении, и в разговоре. Передача подходит к концу. Я хочу выразить всю нашу благодарность синьоре Скотто, которая нашла время для нашей передачи в неурочное для нее время, на фоне очень больших нагрузок, за то, что она к нам пришла. Это большое счастье, большая честь, что сегодня у нас в гостях была синьора Рената Скотто.

Р.СКОТТО: Я надеюсь, что еще вернусь к вам. Мне хотелось бы продолжить.

А.ПАРИН: Если поставите спектакль в Большом театре – есть такое предложение. Мы прощаемся с вами. Это была передача «Оперный клуб» и постоянные ведущие этой передачи: Павел Токарев, Борис Игнатов и я, Алексей Парин. Всего вам самого хорошего. А в конце мы еще раз услышим поющую Ренату Скотто. Это будет ария Виолетты из 4-го акта «Травиаты». Запись 1980-го года. Дирижер – Рикардо Мути.

/запись/