Петр Павленский, художник, общественный деятель - Петр Павленский - Они - 2013-05-04
В. РОМЕНСКИЙ: 22 часа и 15 минут в российской столице. Вы слушаете радиостанцию « Эхо Москвы». И это программа « Они». Самая колючая программа.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Самая беззащитная программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы».
В. РОМЕНСКИЙ: Дело в том, что мы – Владимир Роменский и Тимур Олевский – будем сегодня говорить про Петра Павленского. Этот молодой художник из Питера совсем недавно выступил с такой достаточно провокационной, но, на мой взгляд, достаточно интересной акцией. Он в таком коконе из ключей проволоки рядом с Заксобранием абсолютно обнаженный. Петр Павленский известен и другими акциями.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Надо напомнить про эту акцию. Эта акция была посвящена принятым недавно законам. По его мнению, отражает место современного человека в России, когда он, окруженный принятыми законами, которые запрещают человеку все, кроме того, чтобы потреблять и молчать. Имеется в виду антигейский закон. Весь их сонм, которые были приняты в Питере в Госдуме. Законы о СМИ и пр.и пр. У него перечислено сразу несколько.
В. РОМЕНСКИЙ: Что говорится в письме, которое сопровождалось: «Эта акция символизирует существование человека в репрессивной законодательной системе, где любое движение вызывает жестокую реакцию закона, впивающегося в тело индивида». Действительно, Петр Павленский лежал в этом коконе, обмотанный колючей проволокой. Представьте себе, голый мужчина, замотанный в эту колючую проволоку. Полиция его пыталась всячески достать.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это причиняет боль, потому что проволока врезается в тело. И закончилась эта акция тем, что пришли полицейские с садовыми ножницами, сняли.
В. РОМЕНСКИЙ: Т.е. кусачками ее раскусили. Давай подробнее об этом скажем. Сейчас самое важное: сегодня состоялся суд.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Нет, внимание: его просто сегодня отпустили из полиции.
В. РОМЕНСКИЙ: Ты знаешь, суд был. В суде Петр сегодня побывал. И судья сказала, что она не видит возможности рассматривать это дело, поскольку было очень много ошибок, как рассказывала супруга Петра Павленского.
Т. ОЛЕВСКИЙ: При задержании в оформлении, видимо, да?
В. РОМЕНСКИЙ: Да. Было очень много проблем. За это время уже прошла психиатрическая экспертиза. Первым делом на место должны были вызваны врачи. Они должны были установить, нормальный это человек по меркам психиатрии или нет. Они посчитали его абсолютно вменяемым.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Петр Павленский сказал, что поскольку его отпустили, он не знает, как дальше будет.
В. РОМЕНСКИЙ: После этого Петра Павленского отпустили не сразу, Тимур. Ты не знаешь, а я тебе расскажу.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Расскажи.
В. РОМЕНСКИЙ: После этого Павленского доставили обратно во второе отделение, где тоже очень долго держали. Ну, только что становится нам известным, что его все-таки отпустили. Эта акция никак законом, если не считать тех, больше суток он провел все-таки под стражей, в обезьяннике, что называется. Суд решил, что человека здесь винить пока не в чем. Здесь вопрос и к полиции, которая оформляет там что-то. Полиция задерживает человека, которая не может правильно оформить и доказать.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Не знала, как себя вести в этой ситуации.
В. РОМЕНСКИЙ: Давайте по традиции послушаем само заявление Павленского. То, что он говорил после первой своей акции. Напомню, он выходил к Исаакиевскому собору в Петербурге с табличкой в поддержку девушек из Pussy Riot.
Т. ОЛЕВСКИЙ: И у него был зашит рот. Зашит грубыми нитками.
В. РОМЕНСКИЙ: Натурально просто зашит. Стоял человек с плакатом, который просто с зашитым ртом стоял и молчал. Давайте послушаем самого Петра Павленского, потом будем принимать ваши звонки, голосовать, и я объявлю наши координаты. Что Петр Павленский думает об акционизме в современном состоянии российского общества, и почему он выходит на улицу в таких экстравагантных образах:
- Вплоть до последнего момента я был уверен, что это дело в Pussy Riot, оно разрешится в более позитивном ключе. Еще в тот момент, когда собирала интеллигенция подписи и какие-то другие, менее радикальные жесты, я думал, что они приведут к чему-то, и внимание международной общественности. Поскольку все это игнорировалось, то нужен был более какой-то, как я посчитал, выразительный жест. В принципе, вот эта мысль она пришла, как самая удачная и подходящая для этого контекста и именно этого момента. То, что происходит в Pussy Riot, это не просто такой ритуал наказания, проводимого над тремя молодыми девушками. При этом Россия обозначает, что она превращается в один большой ГУЛАГ со своим досягаемым и осязаемым начальником и неким недосягаемом вождем. По-моему, зашивание рта – это настолько очевидный жест, что я думаю, во все времена это использовали и делали. Это жест, который, на мой взгляд, наиболее точно выразил состояние России, состояние современного положения, современного художника в России. Это уже напрямую отсылает к тому, что действительно страна превращается в большую зону, в большой ГУЛАГ. Любое искусство, которое как-то хочет или пытается причислить себя к аполитичному, на самом деле, оно является таким же политичным, просто поддерживающим вот этот порядок и режим. Я очень рад, что пошел резонанс, но тут дело не в популярности, а в популяризации как раз идеи.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это был Петр Павленский после акции в поддержку Pussy Riot.
В. РОМЕНСКИЙ: Такой комментарий он оставил для « Искусственного отбора», программы, посвященной искусству, на телеканале « Дождь». Как раз там ведущий говорил, что если у вас остаются какие-то вопросы: искусство это или нет. Денис Катаев, наш коллега, говорил, что это непременно искусство, поскольку есть сам акт этого искусства и есть( НРЗБЧ)
Т. ОЛЕВСКИЙ: Художник работает с пластикой своего тела. Сейчас я расскажу, что мне напоминает эта акция с зашиванием рта. Давай напомним телефоны: наш контактный и смс. +7-985-970-45-45. Также Twitter – аккаунт @vyzvon
В. РОМЕНСКИЙ: Нас поправляют. Нам пишеут на смс: « Ребята, к Казанскому выходил». Простите, пожалуйста. Петр Павленский выходил к Казанскому собору. Это моя ошибка.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Смотрите, сейчас будет эфирный телефон включаться через некоторое время. +7(495)363-36-59. Запоминаем номер. Вот что я хочу сказать про эту акцию. Я знаю одно место, где иногда зашивают себе рты люди, это заключенные в знак протеста. Как раз сегодня я неоднократно слышал, и у нас в эфире Антон Красовский про это говорил. Говорил он это применительно к законам, запрещающим пропаганду гомосексуализма, и к тем законам, которые обещают наказывать за оправдание гомосексуализма. Вот эти вот гомофобные законы. Он говорил о том, что наша страна - постгулаговская. Она живет с постгулаговским синдромом. Все боятся оказаться на зоне и помнят, что это место около параши. Заключенные зашивают рты в знак протеста, что они не могут ничего сделать.
В. РОМЕНСКИЙ: Когда я переписывался еще первый раз после первой громкой акции Павленского с ним на фейсбуке. Я ему тогда, по-моему, это его даже несколько оскорбило, я написал, что вообще такое уже было. Я вспомнил в книжке у Панюшкина « 12 несогласных» речь шла про одного из нацболов, может кто-то вспомнит сейчас и напишет, кто это был конкретно, который зашил себе рот в знак протеста. Там были описаны те чувства, которые испытывает человек, зашивающий себе рот. Когда ты реально шилом пытаешься проткнуть губу. В общем, говорилось о том, что это не так просто. Достаточно здоровый кусок плоти мышцы, который нужно этим шилом прокалывать.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это, конечно, знак отчаяния. В данном случае, поскольку это использует художник как художественный прием, и он на это настаивает, то не знаю. Какой еще более сильный жест может использовать человек, который представляет это не только как художественный акт.
В. РОМЕНСКИЙ: Тимур, в любом случае, полицейские посчитали, что это не акт искусства. Они посчитали, что это что-то неправильное на улице города. И это надо убрать. Эти люди пришли с кусачками. Они эту проволоку разрезали. На человека накинули одеяло. Завели его в здание Заксобрания, вызвали психиатров, которые должны были определить. Мне интересно мнение аудитории « Эхо Москвы». Давайте прямо сейчас проголосуем. Не искусство это или искусство, хорошо это или плохо? Давайте поставим вопрос так: вы хотели бы, чтобы дети это видели? Если вы ничего против этого не имеете, то ваш телефон: 660-06-64. Если вы считаете, что детям таких акций видеть не нужно, то ваш телефон: 660-06-65.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, как объяснять это детям? Мы сейчас поговорим с вами по телефону. Поскольку это акт искусства, давайте поймем, когда мы приходим в музей и готовы, например, к тому, что там будет обнаженное тело. Мы покупаем для этого билет и понимаем, куда мы идем. Там может оказаться Рубенс или еще кто-нибудь. Когда мы приходим в церковь, извини, мы примерно понимаем, что там можно увидеть распятие. И ребенок, который туда зайдет, тоже его увидит.
В. РОМЕНСКИЙ: И ты будешь вынужден ребенку рассказывать про распятие, про жертву, про кровь и т.д.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Ты осмысленно ведешь ребенка. Это, безусловно, искусство, на мой взгляд, но тебе никто не предлагает выбирать. Ты становишься невольно свидетелем, хотя, мне кажется, у тебя был прекрасный аргумент.
В. РОМЕНСКИЙ: Ты знаешь, Тимур, когда я выхожу на Старый Арбат, я могу там встретить самых разных людей. Одни будут проповедовать свою религию, другие будут сидеть и играть на гитаре и ждать от меня какой-то мелочи, чтобы я им бросил. Точно так же я могу встретиться на Старом Арбате обнаженные барельефы, кариатиды, которые меня окружают. Более того, если идти дальше, я тебе скажу. Еще такая история была, когда говорили про яйца коней.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Не сделать ли их всех меринами.
В. РОМЕНСКИЙ: На всех скульптурах можно раз и – меринами.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Чтобы не травмировать психику случайно проходящих людей, которые не покупали билет на просмотр лошадок.
В. РОМЕНСКИЙ: Лошадок без яиц не бывает. Это тоже надо понимать. Вещи надо называть своими именами. И здесь, когда лежит голый мужчина, ребенку можно объяснить.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Есть еще одна история. Давай, наверно, принимать звонки. Я хочу ее приберечь.
В. РОМЕНСКИЙ: Наш телефон прямого эфира прежний: +7(495)363-36-59. Мы проводим голосование. По вашему мнению, детям стоит видеть подобные перфомансы, акции? Если да, то ваш телефон: 660-06-64. Если подобные акции на улице, где ее может увидеть и ребенок, и человек достаточно взрослого и консервативного склада характера, то ваш телефон: 660-06-65. Прямо сейчас будем принимать звонки в прямой эфир. Здравствуйте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ 1: Здравствуйте. Меня зовут Олег, я из Москвы.
В. РОМЕНСКИЙ: Вы как к подобному искусству или не искусству относитесь?
СЛУШАТЕЛЬ 1: Вы знаете, я считаю, что все это должно происходить в специально отведенных для этого местах. У нас же есть гайдпарки.
В. РОМЕНСКИЙ: А вы были в этом гайдпарке? Если где-то художник будет вот так вот лежать, его же никто не заметит. Вы же понимаете, можно зашивать себе рот, и от этого будет резонанс. Можно точно так же. Были же акции, когда люди заклеивали себе рот скотчем.
СЛУШАТЕЛЬ 1: Человек, который хочет привлечь к себе внимание, он может сообщить о своем поступке в прессе. Правда же? Представьте, как я люблю Питер. И я приезжаю туда для того, чтобы отдохнуть. И я иду со своей девушкой по Невскому и вижу, как там валяется абсолютно голый, небритый, волосатый мужчина.
В. РОМЕНСКИЙ: Он абсолютно лысый. Он бреется.
СЛУШАТЕЛЬ1: Я не хотел бы, чтобы она это видела, и чтобы я это видел.
В. РОМЕНСКИЙ: А что плохого в голом мужике, который валяется в колючей проволоке?
СЛУШАТЕЛЬ 1:Во-первых, это не эстетично. Во-вторых, у нас есть законы поведения в общественных местах. Давайте будем их соблюдать. Если вы, не вы конкретно, с кем я общаюсь, а вы – художник, если вы пропагандируете что-либо, то тогда давайте это будем делать. ( НРЗБЧ)
Т. ОЛЕВСКИЙ: Тогда вопрос: а вы оставляете за ним право на политическую акцию такого рода?
СЛУШАТЕЛЬ 1: Вы знаете, у нас в стране достаточно много вещей, на которые нужно обратить внимание. У нас в детских домах не хватает шприцов, в домах малютки не хватает пеленок.
В. РОМЕНСКИЙ: У нас не хватает свободы, о чем рассказывает Петр Павленский, мне кажется.
СЛУШАТЕЛЬ 1: Какие-то зрелища для людей. Люди не могут позволить себе в цирк пойти. Маленькие зарплаты, о какой свободе идет речь?
В. РОМЕНСКИЙ: А по Болотному делу 30 человек сидит. Далеко не все из них с Гиви Таргамадзе в Минске беседовали.
СЛУШАТЕЛЬ 1 Я считаю, что этот человек просто привлекает к себе внимание.
В. РОМЕНСКИЙ: Спасибо. Олег, очень круто то, что вы говорите. Мне кажется, что Павленский, он привлекает, конечно, к себе внимание. В английском есть слово « artist». Человек – артист, который устраивает подобные перфомансы. Он для нас художник. Это что-то такое с кистью у мольберта, вспоминаем Ренессанс.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я хотел одну вещь сказать, которую хотел приберечь. Помнишь, я сказал, что приберегу историю. Это не про искусство, эта история про политику. История про Яна Палахв Праге, про студента, который в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию вышел на площадь, облил себя бензином и сжег себя, и умер. После этого люди все вышли как один на площадь. А может без этого ничего не происходит? И как раз об этом акция Петра Павленского? Об этом тоже.
В. РОМЕНСКИЙ: Мы будем говорить об этом всю программу. Я хочу принять еще один звонок. Здравствуйте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ 2: Меня зовут Антон. Как раз сейчас смотрю видео на одном из сайтов. Вы знаете, странное дело. Это вроде как искусство, и вроде как такой современный соцреализм.
В. РОМЕНСКИЙ: Это и называется словом акционизм. Вот эти «artist», которые художники, они так придумали. Они это так называют.
СЛУШАТЕЛЬ 2: Я понял, просто не был в курсе термина. Теперь это так называется. Хорошо.
В. РОМЕНСКИЙ: Вы бы хотели, чтобы дети это видели?
СЛУШАТЕЛЬ 2: Вы знаете, в канве вашей передачи очень странно звучит вопрос о детях. Акция не рассчитана на детей.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Они невольно могут увидеть.
В. РОМЕНСКИЙ: Акция рассчитана на людей. Я иду по Петербургу с ребенком, с девушкой. Олег звонил и говорил, что не хочет, чтобы девушка это видела.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как вы объясните своему близкому человеку, что это такое?
В.РОМЕНСКИЙ: Вы хотели бы повстречать такое на улице или нет? Вам было бы сложно объяснить ребенку, что это?
СЛУШАТЕЛЬ 2: Объяснить ребенку мне не было бы сложно. Я бы сказал так: « Сынок, или доченька, дядя так выражает свои мысли о современном мире. Он это делает так. Пожалуйста, пусть делает». Мне бы не хотелось, чтобы мои дети, у меня детей нет, но когда будут, мне бы не хотелось чтобы они видели…
В. РОМЕНСКИЙ: Голого мужика в колючей проволоке. Давайте называть вещи своими именами, правда.
СЛУШАТЕЛЬ 2: Хорошо, давайте. Человек выражает свою артпозицию. Он одновременно выражает и свою политическую позицию. Это нормально.
В. РОМЕНСКИЙ: Но чтобы ребенок видел, вы бы не хотели?
СЛУШАТЕЛЬ 2: Чтобы ребенок видел, я бы не хотел, но в этом нет ничего страшного.
В. РОМЕНСКИЙ: Т.е. если увидит, то ничего страшного, но лучше, ну его на фиг.
СЛУШАТЕЛЬ 2: Понимаете в чем дело, ребенок может испугаться, не понять.
В. РОМЕНСКИЙ: А что пугаться? Стоит дядька, у него зашит рот рядом с Исаакиевским собором.
Т. ОЛЕВСКИЙ: «Папа, а почему у дяди рот зашит?»- « Потому что у нас нет свободы слова в стране».
СЛУШАТЕЛЬ 2: Это сильно зависит от возраста ребенка.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Совершенно согласен с вами.
В. РОМЕНСКИЙ: Антон, я вам такую историю расскажу. Мы беседовали с супругой Петра Павленского. И будем говорить о том, что он за художник тоже. Но я вам расскажу, что у Петра Павленского две дочери. Две дочки. И для них, что папа такой, это абсолютно нормально.
СЛУШАТЕЛЬ 2: Мне вспоминается художник Кулик.
В. РОМЕНСКИЙ: Да. Тоже голым гавкал.
СЛУШАТЕЛЬ 2: Да и пусть гавкает.
В. РОМЕНСКИЙ: Спасибо вам большое, Антон. Мы примем еще один звонок. Тема очень непростая. У нас два человека говорят, что ни девушкам ни детям такое показывать не надо.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Давай мы прежде, чем примем звонок, вспомним про то, как он вообще учился.
В. РОМЕНСКИЙ: Тимур, я хочу, чтобы мы сейчас отталкивались от акции. И вам увидеть такую акцию было бы как? Здравствуйте. Вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ 3: Я приветствую вас, приветствую « Эхо Москвы». Меня зовут Вячеслав, я из Москвы. Я хочу, чтобы видели это дети и подростки, это максимально гуманное проявление борьбы с беспределом, который творится в нашей стране. Это лучше, чем посаженные на колья головы и тела предателей, как это было.
В. РОМЕНСКИЙ: Вы имеете в виду Селигер?
СЛУШАТЕЛЬ 3: Я не имею в виду Селигер. Я имею в виду, как это было тысячу лет назад, когда сажали на кол в наказание. Человек набрался сил и всю боль страданий в максимально гуманной, безобидной и корректной форме.
В. РОМЕНСКИЙ: А у вас дети есть? Ко мне впечатление крадется, что два предыдущих слушателя, которые дозвонились в эфир, Антон и Олег, у них детей нет, но они говорят, что не хотели бы, чтобы их дети это видели. А есть ли отпрыски у вас?
СЛУШАТЕЛЬ3: У меня не отпрыски, у меня трое сыновей.
В. РОМЕНСКИЙ: Для вас не стояла бы проблема сказать, что это такое?
СЛУШАТЕЛЬ 3: Я всегда учу так своих детей: говори правду, и ты победишь. Вопрос – когда. Удачи.
В. РОМЕНСКИЙ: Спасибо большое. Тошка нам пишет: « Можно объяснить ребенку, что дядя дурак». Конечно, можно. Можно сказать, что это сумасшедший, и пройти мимо. Мне бы эта акция не помешала.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А она бы тебя затронула? Задела бы за живое?
В. РОМЕНСКИЙ: Задела бы, но я не вижу в этом никакой проблемы, потому что обнаженная натура есть в каждом музее. Если ты ребенку боишься показывать эту обнаженную натуру. То, что есть у каждого человека, то, что на картинах рисуют, в чем проблема? Можно было бы не совсем раздеться, но был бы такой резонанс? Можно зашить себе рот, а можно аккуратно заклеить скотчем и написать: « У меня украли голос». Такие акции тоже были. Pussy Riot устроили тоже определенную акцию. У них были до этого выступления. Тогда на них тоже была реакция полиции. Но когда они задели за что-то совсем живое и наболевшее, когда они ковырнули вот этот нарыв, полился гной.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Смотрите, Павленский не обижает чувства верующих. Павленский причиняет боль себе.
В. РОМЕНСКИЙ: Не знаю. Давай примем звонок. По моим ощущениям, по тому, что я слышу от людей. Они говорят, что это слишком много. Голый мужчина в центре города – это too much. Здравствуйте! Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ 4: Николай из Подмосковья.
В. РОМЕНСКИЙ: Николай, вы бы хотели бы, чтобы ваши дети такую акцию лицезрели?
СЛУШАТЕЛЬ 4: Дети у меня достаточно взрослые.
В. РОМЕНСКИЙ: А когда им было 4-5 лет?
СЛУШАТЕЛЬ 4: Думаю, что нет. Но можно было такое предложение сделать, т.к. у нас народ такой активно творческий, учинить такую нечерноземную, в Нечерноземье есть много свободной земли, этакую коммуну.
В. РОМЕНСКИЙ: Есть такие коммуны. Вы поймите, что эта акция направлена не на коммуну, она направлена на нас с вами.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Секундочку, я просто хотела сказать, что дать людям свободу самовыражения там, где…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Там, где их никто не увидит.
В. РОМЕНСКИЙ: В этом нет вопроса. Можно отъехать на 101-ый километр, и там лежать в проволоке голым, в лесу, сколько угодно. Толку будет столько, сколько от замшелого камня.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Создастся такая коммуна.
В. РОМЕНСКИЙ: Есть эти коммуны. Есть экопоселение, есть такие люди, но этот человек специально выходит в город, он специально ложится у вас на проходе, он специально ждет, что вы его увидите и что-то поймете через его поступок.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Я хочу сказать так: полноценная управляемая коммуна.
В. РОМЕНСКИЙ: Коммуна, круто, Николай, спасибо вам большое. Я тоже за коммуну.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Нет, я против, извини. Мы с тобой можем не совпадать хоть в чем-то. Я останавливаю голосование. Смотри, ты говорил, что да – детям можно показывать такую акцию. Неожиданно сказали, что можно детям такую акцию показывать 67%.
В. РОМЕНСКИЙ: Т.е. большинство считают, что это нормально.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Что это артпроцесс.
В. РОМЕНСКИЙ: Не знаю. Искусство тоже может быть разным.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А 32% считают, что нет. Мне кажется, что мы уже не успеем представить мнение всех, с кем нам удалось поговорить до эфира, но, может быть, сейчас имеет смысл послушать Таисию Круговых.
В. РОМЕНСКИЙ: Нет. Мы пойдем по тому, как мы все и планировали. Я тебе расскажу. Я сегодня побеседовал с Эмилем, режиссером, который учился рисовать вместе в Павленским. История в том, что надо понимать, у нас есть понятие – художник. А Павленский – он вообще художник? Ты пойми, что Павленский заканчивает один из самых крутых…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Качественных, профессиональных вузов, где учат вполне себе классическому ремеслу художника.
В. РОМЕНСКИЙ: Вот именно. Т.е. это не какой-то выскочка, который рисует, как Остап Бендер, вводя тень. Не просто он на заборе пишет три известные буквы. Он реально учится рисовать. Эмиль Резин рассказывал мне одну интересную историю. О том, что они действительно учились профессиональной технической живописи, набивали руку. Для художника на это уходит вся его жизнь. Он изо дня в день рисует, рисует. Тогда, тот преподаватель, который готовил его к поступлению, говорил, что у него все очень идеально на картине.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Но ведь художник – это не тот человек, который может на картине точно повторить свой портрет, а тот, кто может выразить мысль.
В. РОМЕНСКИЙ: Так ты пойми, он умел очень красиво повторять, о чем говорилось. Эмиль Резин отмечал, что за ним была такая идеальность. Он заканчивал свой рассказ тем, что дальше, по всей видимости, произошел прорыв. По всей видимости, для человека, для Петра Павленского был какой-то момент…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Когда он перестал быть равнодушным художником. Чем-то зажегся. В данном случае он зажегся идеей борьбы за эту свободу.
В. РОМЕНСКИЙ: Во многом в борьбе за эту свободу в его вузе, в Академии Штиглица, в МУХЕ, именно эта атмосфера его натолкнула. Там сидят достаточно взрослые старые художники, которые хотят, чтобы все было по букве, чтобы все было правильно, чтобы все было красиво. Учат ремеслу. Любая попытка выйти за какую-то грань…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, я слышал об этом много раз, что не очень это приветствуется. Это не для вуза. В вузе учат зарабатывать деньги. Я говорил с людьми, которые работают в таких вузах. Некоторые говорят, то мы учим, чтобы ты мог заработать на хлеб. Выйти на улицу, написать портрет и заработать на хлеб. А вовсе не тому, чтобы ты в проволоку обматывался. Это никому там не нужно. Это совсем другой подход обучения.
В. РОМЕНСКИЙ: Тимур, так или иначе, интересен еще вот какой момент: есть художник, а есть какая-то отдача, которая идет на это. Если бы полиция посмотрела на это как на определенное выступление артиста, клоуна, то, возможно, всего бы этого не было. Об этом говорит активист Серое Фиолетовое:
- Наше первое знакомство произошло в феврале. Он был художником, организатором некоторого процесса. Он не только занимается художественной деятельностью, но и старается создать вокруг себя некую всеобщую культурную активность и сформировать культурное поле через сайты, журналы и т.д. Это такой интересный, пока начинающий радикальный художник- акционист. Что касается акции самой по себе. Я ее воспринял не столько как акцию, сколько как инсталляцию. Не столько в политизированном ключе, сколько как такой объект, размещенный в городском пространстве. Такой трогательный. У меня это ассоциируется с безмятежным сном в коконе. Полиция и власти играют собственную роль в этом спектакле. Правда, их реакция вписывается в эту роль. Они видят что-то странное, значит, сразу необходимо понять, не находится ли это странное в рамках сумасшествия. Давайте вызовем психиатрическую службу. А вот психиатрическую службу вызвать не можем, значит, назовем это мелким хулиганством. Что такое хулиганство? Хулиганство – это понятие, которое ничего не обозначает, некоторое нарушение общественного порядка, это абстрактное изменение окружающей реальности каким-то неожиданным способом. Поэтому реакция власти показывает, что произошло некоторое событие, которое не позиционируемо, необычно.
В. РОМЕНСКИЙ: Это активист Серое Фиолетовое. Как раз этот человек читал лекции о трансгендерах, приезжал как раз в институт ( НРЗБЧ)
Т. ОЛЕВСКИЙ: Дело не в том, нравятся вам эти лекции или нет. Важно, чтобы человек имел право и возможность ее прочитать.
В. РОМЕНСКИЙ: Когда эту лекцию получили возможность прочитать, оказалось, что тем людям, которые учатся в МУХЕ искусству, им это совсем не нужно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Таисия Круговых – активистка. Она и художник. Она рассказывала о том, что в таких акциях, которые Петр Павленский провел, самый важный момент – это появление полицейских. А про него она сама рассказывает, что не надо его считать каким-то изгоем, человеком с трудной судьбой. Он вполне себе успешный человек, который знает, что делает. Давай послушаем быстро:
- Самое интересное в этом моменте, когда думаешь, что я сейчас шагну. А дальше уже неважно. В таком сомнении, как ты там полетишь, что себе разобьешь, не полетишь. Главное в какой-то момент понять все. Петя абсолютно не похож на фотографии, которые представляют его акт. Это все гораздо меньше выглядит, чем на этих фотографиях. Он такой достаточно нежно-бережный какой-то. Говорит таким мягким голосом, очень аккуратный, думающий. Абсолютно не зашитый такой рот, абсолютно не колючая проволока. За этим всем стоит продуманная жизнь, подкрепленная очень хорошим бытом. Все современные художники говорят, что финал акции - это подходящий полицейский. Исходя из этой акции, все было с этими полицейскими смешно, потому что они сначала накрыли ковром. Где полицейские, там сразу начинается комедия. Любой акт, когда они входят в пространство искусства, они сами делают какой-то шикарный акт. Это дико смешно. Эти их лица. Непонимание того, что делать. Они не включаются в это, как в игру, а начинают серьезно звонить, говорить, что нам сейчас делать. Там щипцы какие-то, потом эту проволоку разъединять. Вот сейчас прикроем, он же голый, это неприлично. А то, как раньше ходил Параджнов, надевая на себя просто ковер, ( НРЗБЧ)во всякие такие заведения.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Хорошо, что Таисия Круговых припомнила Параджанова, с которым что только не делали. Когда, наконец, Советский Союз подошел к своему исходу, стало многое можно, он стал однозначно признанным классиком, гением, каким он был и при жизни в Советском Союзе. Это может быть довольно важно. Тогда он шел вопреки системе, т.к. он это понимал.
В. РОМЕНСКИЙ: Несколько смс хочу прочитать, которые нам пришли +7-985-970-45-45. « Привет, вот я художник. Поверьте, голый мужик, замотанный в проволоку лучше как арт объект, чем 4 часа Путина по телевизору». Видите, Путина тоже можно как арт объект по некоторым…
Т. ОЛЕВСКИЙ: А кто-то нам пишет: « Какой смысл в этом эпатаже?» А кто-то пишет: «Лежи на диване пончиком нестабильности и молчи»,- пишет Юрий.
В. РОМЕНСКИЙ: Мы с тобой не сказали. Вот мы радио, как выглядит Петр Павленский, мы это знаем. А наши слушатели не знают. Это такой очень худой мужчина. У него выступают все кости черепа. Полностью бритый наголо. При этом завернутый в колючую проволоку, голый мужчина является отличным отцом, как говорит его супруга, и хорошим мужем.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я прочитаю одну смс. « Мне было 5 лет в 40 году, к моей тетушке-воспитательнице детдома пришел оперативник. У нее тряслись щеки при разговоре». Мне кажется, что это важно.
В. РОМЕНСКИЙ: Оксана Шульгина, супруга Петра Павленского, рассказывает, что к ней домой уже тоже приходили оперативники.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вот это все накапливается сейчас.
В. РОМЕНСКИЙ: Накапливается. Когда к тебе домой, ты художник, а к тебе приходят оперативники, это тоже неприятно. Но в ее случае все закончилось хорошо:
- Петру 29лет, он до сих пор учится в МУХЕ, это Академия Штиглица. МУХА как раз его подвигла на интерес к современному политическому искусству, потому что там он как раз столкнулся, что да, это крутейшее заведение, но там формуются кадры для обслуживания (НРЗБЧ)различных. Православие там очень насаждается. Там нет понятия современное искусство. Это очень архаичное заплесневелое заведение уже сейчас. Руку там можно поставить, но не более того. В той же МУХЕ мы делали лекцию, презентовали первый номер нашего журнала, пригласили трансгендеров. Они читали лекцию студентам МУХИ о квир - культуре, о трансгендерности. Больше половины аудитории выходило, хлопало дверями. А те, кто остался в конце, сказали, какое это вообще имеет отношение к искусству, зачем вы нас вообще сюда позвали. Это не искусство, мы художники, мы занимаемся высоким. Примерно становится понятно мировоззрение художника, которого выпускают из МУХИ. У нас двое детей, две девочки. Мы сейчас сидим в машине около второго отделения. Ждем дальнейшего развития событий. Лиля, какой Петр папа, хороший? – Да. Его очень любят дети. Они к этому относятся как к реальности, в которой они живут. Все это происходит дома. Дома монтируются все инсталляции. Все плакаты, когда был Pussy Riot с плакатом, он был у нас дома. С ним фотографировались дети. Потом Алиса ходила в балаклаве очень долго. Например, к нам вчера приезжала полиция, когда меня не было дома. С детьми была бабушка. И через дверь с полицией разговаривала старшая девочка, ей пять лет, Алиса. Она казала, что никого нет дома, что ее зовут Павленская Алиса, что мамы с папой дома нет. Она им не открыла дверь, и они ушла. Я думаю, что вот так вот будущее поколение, оно подрастает вокруг.
В. РОМЕНСКИЙ: Это была Оксана Шульгина, супруга Петра Павленского, нашего героя, художника, который себя замотал в колючую проволоку, лег у здания Заксобрания Санкт-Петербурга.
Т. ОЛЕВСКИЙ: «А Сальвадора Дали тоже в тюрьму потащили?»- неожиданно сказал я, прочитав одну нашу смску, которую пришла. А Ван Гога?
В. РОМЕНСКИЙ: Ван Гог себе только уши резал, занимался членовредительством.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Наверно, сумасшедший был.
В. РОМЕНСКИЙ: Беседуйте в « Музейных палатах» о Ван Гоге.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я еще читаю сейчас Владимира Войновича в журнале « Дилетант», который рассказал, как 6 декабря 76 года в день Святого Николая Угодника в Петербурге у Казанского собора случилась небольшая заварушка - акция. Акция молодых людей, которая стала началом конца империи. Мне кажется, что это все в тему.
В. РОМЕНСКИЙ: Тимур, ладно. Петр Павленский сегодня побывал и в суде. И вновь его доставили во второе отделение полиции, насколько я понимаю. Теперь все закончилось. Петр Павленский находится на свободе. И на прямой связи с нами. Петр, здравствуйте, вы нас слышите?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Здравствуйте. Я сразу хочу сказать, что в суде я не был, потому что хотели сфабриковать дело, инкриминировать мне статью 21, 1 часть. Это хулиганство. Но у них даже не получилось грамотно составить протокол, подготовить документы. Когда меня привезли в суд, судья это отклонила, перенесли суд на другое какое-то число, меня тоже вызовут. Меня отпустили из КПЗ, из отделения. Мы уже с защитником, Динаром Идрисовым, мы уже заполнили какие-то бумаги, что я уже не буду признавать инкриминируемое правонарушение.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Объясните, пожалуйста, вот такой вопрос. Многие его задают, почему вы выражаете свою точку зрения не на холсте, не на скульптуре, а собственным телом? Не кажется ли вам чересчур?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Мне кажется, что нет. Как раз тело - это и есть фактор. Есть социальное тело, т.е. общество. Еще оно состоит из отдельных единиц, отдельных тел, которые его составляют. Государство управляет этим телом, в принципе, меры наказания, меры давления оказываются на каждое тело отдельно.
В. РОМЕНСКИЙ: Петр, простите, нам приходят смс в прямой эфир на +7-985-970-45-45. И вот одно из них. Я не знаю, слышали ли вы, что рассказывала ваша супруга. Она говорила, что у вас прекрасные две дочки, что они живут в этом чудесном мире, который вы для них создаете. И они не понимают, почему какие дяди на улице говорят: « Сними балаклаву», ведь Pussy Riot – это так круто. А нам приходят смски: « Такие как Петр выигрывают воины»,- пишет нам Юрий. И вторая по поводу слов вашей супруги: « Дама шизо. Жалко их детей». Спрашивали мы сегодня, вообще, это нормально, что дети могут такую акцию, как ваша, увидеть? Треть аудитории сказало, что нет, мы не хотим, чтобы такое было на улицах нашего города. Мне интересно, вы не боитесь, что подобная акция может навредить вашим детям?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Безусловно, нет. Дети живут со мной. Они все видят. Я стараюсь, где позволяет возраст, даже их водить на какие-то акции, мероприятия в публичном пространстве. На детей это влияет только положительно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А как вы объясняете то, что вы делали в проволоке? Вы же должны были как-то объяснить?
В. РОМЕНСКИЙ: Что вы им сказали?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Они не задают вопросы. У них не вызывает это никакого страха. Алиса, старшая дочка, она сказала: « Папа, ты победил».
Т. ОЛЕВСКИЙ: Подождите, вы должны были объяснить, что быть в проволоке не нормально, потому что странно, если ваши дети считают, что сидеть в проволоке – нормально.
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Ребенок относится к этому как к проектам. Из-за того, что она это видит, в этом находится. Она никогда не пробует сама залезть, что-то сделать такое.
В. РОМЕНСКИЙ: Можно еще один вопрос? Смотрите, у нас в программе мы часто говорим о политиках, в том числе их часто спрашиваем, каких-то оппозиционеров и т.д. Вопрос, который всплывает достаточно часто: а вы готовы были бы уехать из страны? Для вас вообще стоит такой вопрос?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Я об этом не задумываюсь. Я бы хотел оставаться в этой стране до конца.
В. РОМЕНСКИЙ: А вы можете себе представить, что в России, в нашей стране будет какое-то преследование таких людей, как вы. Людей искусства, которые никого не грабят и не убивают?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Во-первых, оно уже происходит, преследование людей искусства.
В. РОМЕНСКИЙ: Вы имеете в виду Pussy Riot?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Pussy Riot в первую очередь. Нужно еще вспоминать, множество статей инкриминировалось художникам. Множество художников попадали под какие-то статьи. Это происходит.
В. РОМЕНСКИЙ: Смотрите, Pussy Riot несколько раз выступали. Один раз их поймали на Красной площади, сказали неправильные имена, их отпустили. Второй раз, третий, четвертый. А потом храм Христа Спасителя, и они оказываются в СИЗО. И они оказываются там не так, как вы, они получают реальные сроки. Они едут в каких-то теплушках в тюрьмы, и там сидят. И опасаются за свою жизнь. Вы ради искусства своего готовы были сесть в тюрьму?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Я думаю, тут немножко неправильно формулируется вопрос. Они не уехали из страны, они не сбежали.
В. РОМЕНСКИЙ: С ними понятно, а вот вы готовы были бы сесть в тюрьму за свое искусство, за свою акцию?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Да. Если человек что-то делает, он должен отвечать за это.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Хорошо, что вы сказали да. Люди некоторые действительно не понимают, что художник – человек особенный, поэтому пишут всевозможные вопросы о том, что еще вы делаете при детях и пр. Но мне очень важно задать вопрос вот так: а что для вас было бы высшей наградой тому искусству, которое вы делаете? Что является для вас наградой?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Наградой то, что происходит и является. Наградой является, если люди это понимают, если это доходит до адресата, то это и есть награда. Это делается для этого все. Если я нахожу какие-то формы выражения, которые доводят это до адресата, то это и есть та награда.
В. РОМЕНСКИЙ: Скажите, пожалуйста, у нас остается 15 секунд, зашивать рот нитками больно?
П. ПАВЛЕНСКИЙ: Это все больно, но это все терпимо. Больно там, где совсем нервные окончания проходят, но это не рот.
В. РОМЕНСКИЙ: Спасибо большое. Это был Петр Павленский – художник, который только что вышел из отделения полиции. Он был задержан после того, как в Петербург рядом со зданием ЗакСобрания лег, обмотанный в таком коконе из колючей проволоки. Тем самым показывая то, что у нас несвободное государство.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А вышел бы с радужным флагом – сразу бы забрали. На этом закончим.
В. РОМЕНСКИЙ: Тимур Олевский, Владимир Роменский. Программа « Они». Самая колючая.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Или самая беззащитная.
В. РОМЕНСКИЙ: На волнах « Эхо Москвы». Вернемся через неделю.