Теракты в Москве - Одним словом - 2010-04-04

Т. ДЗЯДКО: 21-19 в Москве. Еще раз добрый вечер. У микрофона Тихон Дзядко, программа «Одним словом». Сегодня, как и всегда, подводим итоги этой недели, обсуждаем главное событие, это, конечно, теракты в Москве, которые мы обсуждаем в эфире ежедневно и будем обсуждать еще не один день, хотя бы потому что в больницах по-прежнему остаются раненые, остаются пострадавшие в результате этого двойного взрыва в Москве. Понятно, что здесь есть о чем поговорить, есть что обсудить. Давайте я в начале напомню все наши координаты. +7-985-970-4545 – это номер для ваших сообщений смс, телефон прямого эфира, который будет работать весь этот час, 363-36-59.

Мы с вами будем говорить сегодня о последствиях тех страшных взрывов, что произошли, о политических последствиях будем говорить, изменится ли что-то в политической жизни, поскольку мы знаем, как наша власть порой реагирует на теракты. Мы помним, как она реагировала после Беслана. Будем говорить и о политике на Северном Кавказе, будем ли она как-то меняться. Но, прежде всего, мне кажется важным проговорить несколько моментов.

Во-первых, по-моему, очень символично – и это символично, но страшно, – что эти теракты произошли именно сейчас. Мы все сейчас обсуждали 10-летие прихода Владимира Путина во власть. Говорили про его достижения, говорили про его ошибки, говорили о том, что десять лет назад г-н Путин стал президентом нашей страны. Так вот эти теракты, которые произошли в понедельник, на мой взгляд, демонстрируют абсолютный крах этой системы, которую Путин в России выстраивал, а по его следам продолжил выстраивать г-н Медведев. Потому что то, что эти взрывы вообще произошли, то, что они стали возможны, и то, как они произошли, и то, что была информация о том, что у сотрудников силовых структур были данные о том, что подобные взрыв готовятся, но они их всё равно не предотвратили – всё это вместе говорит о том, что эта система совершенно не работает.

Давайте вспомним, на какой волне г-н Путин стал президентом России. Всё это хорошо известно. Взрывы в Москве и других городах, потом эти грозные обещания мочить террористов в сортире и так далее. В итоге что остается? В итоге ничего. Потому что десять лет прошло, а всё то же самое, только риторика немного изменилась: если тогда обещали мочить в сортире, то теперь г-н Путин абсолютно так же говорит, что нужно выковыривать на свет божий их со дна канализации… Но события и факты показывают, что не получается ни мочить, ни выковыривать откуда-то. Потому что очевидно, что политика такой тупой силы ни к чему хорошему, ни к какому результату привести не может.

В 2000-м, когда Путин стал президентом, была сделана, образована интересная схема, уникальная во многом: гражданские свободы и права наши с вами в обмен на безопасность. Как, например, в 2004 году после Беслана были отменены выборы губернаторов. Нам говорили, что это каким-то образом нашу с вами безопасность повысит. Каждый день мы слышали с экранов телевизоров в эфире этих абсолютно ручных телеканалов про стабильность, которая нас всё и больше и больше окружает. Нам говорили, что в горах на Северном Кавказе бегает несколько десятком террористов, не больше.

Вот г-н Кадыров, президент Чечни, говорил, что осталось несколько десятков шайтанов, которых вот-вот всех перестреляют. Но на этом фоне каждый день гремели взрывы, и каждый день стреляли в республиках Северного Кавказа. Чудесным образом количество этих самых террористов из года в год называлось одно и то же. Каждую неделю сообщалось о том, что уничтожен один, уничтожены два, уничтожены пять-семь, десять, но между тем почему-то в начале следующего года назывались те же самые цифры, если не больше. Понятно, что уничтожение ни к чему не приводило, потому что вырастали новые люди, которые занимали их место.

В Москве не было взрывов шесть лет, с 2004 года. Не было взрывов, и все эти шесть лет, да и на протяжении всех десяти лет нас упорно убеждали, в наши головы вдалбливали, вбивали ощущение, что войну с терроризмом г-н Путин выиграл. Старались как можно меньше говорить о том, что каждый день взрывают на Кавказе. Потому что, с одной стороны, это очерняло общую картину, такую благостную и победную, а с другой стороны, к Кавказу, как мы видим, отношение странное, он вообще как будто бы не воспринимается частью России. С одной стороны, мы говорим, что это часть России, а с другой стороны, мы (я сейчас имею в виду руководство нашей страны) ничего не делаем для того, чтобы он реально воспринимался и гражданами страны тоже как часть России, как Волгоградская область, как Ленинградская область. Туда просто спускают деньги, спускают силовиков, а дальше будь что будет, пусть они как-то сами между собой разбираются.

На фоне всего этого было очевидно, что вечно так продолжаться не может, и поэтому, на мой взгляд, в итоге эти взрывы, которые произошли в Москве в понедельник являются доказательством того, что вечно так продолжаться не могло. И вот, собственно, результат. Что еще важно здесь сказать? Это то, что в полной мере на этой неделе проявилась абсолютная бутафория всего того, что нашей российской властью создавалось в последние годы. Звучат эти грозные заявления, но не очень понятно, какова им цена, если те же самые заявления звучали десять лет назад, и ничего не изменилось. Понятно, что цены этим заявлениям уже почти никакой и нет.

Потом полное отсутствие продемонстрировало наше телевидение. Об этом много-много говорилось уже. В понедельник утром, когда мы все здесь работали, я сидел в нашей информационной комнате, где находится информационная служба, и там висит несколько телевизоров, по которым транслируются российские и западные телеканалы. Пока в эфире CNN в прямом эфире непрерывно, в прямом эфире live сообщалось о том, что происходит в Москве – корреспондент выходил с места событий, в студию приходили гости, – в это время у нас по российским каналам были какие-то очередные учения нетрадиционной медицине, а всё потому что в Кремле было решено тему терактов не педалировать.

Можно найти в Интернете фотографию из NEWSru одного из российских телеканалов, где висит бумажка не освещать это. Это очень хороший показатель, демонстрация отношения власти к собственному населению. Не все же заходят в Интернет утром, очень многие включают телевизор. Например, увидев, что происходит, человек не стал бы спускаться в метро просто. Хотя, впрочем, о каком отношении можно говорить, когда даже не был объявлен национальный траур.

И последнее, что мне хотелось сказать – сейчас уже будем включать телефон и слушать ваши звонки, – это, конечно, о реакции на случившееся. Потому что на фоне этой грозной риторики про канализацию и уничтожение, не было сказано ни одного столь же грозного и столь же жесткого слова про недопущение атак на мусульман, которые являются такими же гражданами России. И в итоге мы видели практически самосуд в метро. Кроме того, еще одной реакцией был этот непонятный фестиваль, такой шабаш на Триумфальной площади, с плясками под лозунгом «Россия против террора». И наши российские политики, которые говорили абсолютно непонятные вещи. Одни намекают на связь журналиста Минкина и журналиста «Ведомостей» с боевиками. Другие говорят про раскачивание лодки и так далее. Ни одного какого-то правильного слова.

Давайте мы сейчас с вами будем включать телефон. 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Присылайте свои сообщения, +7-985-970-4545 – это номер для ваших сообщений смс. Уже есть некоторые телеграммы, будем читать их по ходу программы. О чем мне хотелось бы поговорить в начале? Мне хотелось обсудить с вами политику на Северном Кавказе. Смотрите, мы услышали, что президент прилетел в Дагестан, озвучил пять основных задач борьбы с терроризмом, процитирую: «Это укрепление правоохранительных органов, МВД, ФСБ и судов. Во-вторых, надо наносить острые, кинжальные удары по террористам, уничтожать их самих и их пристанища. В-третьих, помогать тем, кто решил порвать с бандитами. В-четвертых, развивать экономику, образование и культуру. В-пятых, укреплять нравственную и духовную составляющую». И вот что мне кажется важным. Впервые мы слышим здесь… Не впервые, но это обозначено среди прочих необходимых мер – развивать экономику, образование и культуру. Т.е. как будто бы здесь надежда на какую-то смену нашей политики на Кавказе и отказ от политики исключительно силы. Но в то же время это называется в-четвертых, а не во-первых.

Как вы считаете, будет ли теперь после этих терактов меняться наша политика на Северном Кавказе. Давайте поговорим об этом, а потом будем говорить о том, какие, может быть, последуют политические решения, какие будут политические последствия этих страшных событий. 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Слушаем первый звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ1: Добрый вечер. Меня зовут Александр, я из Санкт-Петербурга. Я полностью согласен с тем, что вы сказали. Я думаю, согласны все, кто хоть немножко думают, у кого есть мозги. Что касается Кавказа, это самый сложный регион, об этом говорили еще американцы, когда у нас был Советский Союз. Если почитать журнал «Америка», они как раз про Кавказ открытым текстом писали, что это самый сложный регион в мире. Потому что слишком много тейпов, слишком много клановости, слишком много разных народов, которые в той или иной степени были ущемлены в разное историческое время, плюс мощнейшая коррупция. И это тогда они писали, во времена коммунизма.

Т. ДЗЯДКО: Сейчас всё это продолжается.

СЛУШАТЕЛЬ1: Я был на Кавказе и когда были коммунисты, и недавно в Кисловодске. Коррупция зашкаливает настолько сильно, что это невозможно не заметить. Чиновники, сидящие там у власти, президенты всяких Дагестанов, кабардинцев, еще кого-то, всякие премьер-министры, если они говорят Путину или Медведеву, что у нас всё хорошо… Они не настолько слепы. Невозможно не заметить коррупцию, которая и в Ставропольском крае, я про Дагестан уж вообще молчу.

Т. ДЗЯДКО: Скажите, Александр, а вы верите, что теперь… Смотрите, шесть лет взрывов не было в Москве (понятно, что они были там), теперь они снова пришли в Москву. Понятно, что не работает всё то, что раньше было. Как вам кажется, будет сейчас какое-то перестроение? Есть ли готовность перестроиться и по-новому политику на Кавказе проводить?

СЛУШАТЕЛЬ1: Может быть, есть идея у того же г-на Медведева или у того же г-на Путина. Может быть, у них есть идея. Можно в это верить. Но – первое – кто будет воплощать? Те же коррупционеры, те же взяточники, те же люди, которые лижут, извиняюсь, сами знаете кому и знаете чего? Это смешно. Как они будут выполнять это?

Т. ДЗЯДКО: А что делать тогда?

СЛУШАТЕЛЬ1: Если честно, я не знаю ответ на этот вопрос. Я думаю, что, если вы сейчас вы устроите голосование, вряд ли кто-то ответит. Да, конечно, нужно что-то делать. Да, конечно, нужно встречаться, обсуждать. Но пока мы не будем бороться с коррупцией… А коррупция Кавказа связана сильно с коррупцией в Москве, потому что рыба гниет с головы (русские поговорки взяты из жизни, а не из сказок). Вот пока мы не наладим работу в Москве, эти деньги будут идти из Дагестана, из Кабарды, откуда угодно.

Т. ДЗЯДКО: Я вас понял. Рыба гниет с головы.

СЛУШАТЕЛЬ1: Мы поговорим, они поговорят, госсовет проведут. А что толку?

Т. ДЗЯДКО: Спасибо, Александр, за ваше мнение. На смс мне пишут: «Не врите, CNN показывал материалы Russia Today». Евгений, я сейчас не говорил про Russia Today, я говорил про федеральные каналы, общедоступные всем. Скажите мне, много ли людей в России смотрят Russia Today? И для кого вообще Russia Today предназначен? На кого он направлен? Он не на вас, не на Челябинск направлен, не на Москву. Он направлен на другие страны. Поэтому давайте не путать, не смешивать понятия. На Russia Today как раз всё было оперативно, всё было профессионально, насколько я видел и читал, сам я Russia Today не смотрю, но насколько я могу судить по тому, что было в отзывах на работу телеканалов. Я сейчас говорю про федеральные каналы. 363-36-59, давайте еще один звонок. Мы сейчас говорим про нашу политику на Северном Кавказе, насколько она, на ваш взгляд, будет меняться теперь. Слушаю вас. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ2: Здравствуйте. Меня зовут Юрий. Зачем же так искажать информацию? Вы говорите по радио на всю Россию, что Путин довел до такой ситуации. Путин единственно правильное решение нашел, чтобы как-то на Кавказе остановить войну. Война до него шла.

Т. ДЗЯДКО: Юрий, скажите, а война остановлена сейчас?

СЛУШАТЕЛЬ2: Война остановлена.

Т. ДЗЯДКО: Серьезно? А то, что там стреляют каждый день, это не война? Это что?

СЛУШАТЕЛЬ2: И в других странах такое имеет место быть.

Т. ДЗЯДКО: Мы сейчас говорим про Россию. Что вы говорите, что война остановлена… Где она остановлена? В Чечне вы имеете в виду? А там не взрывают?

СЛУШАТЕЛЬ2: Это не война.

Т. ДЗЯДКО: Хорошо, давайте это назовем контртеррористической операцией.

СЛУШАТЕЛЬ2: Это не война, это террористы вкладывают деньги в это, чтобы решать свои проблемы.

Т. ДЗЯДКО: Постойте, там убивают людей. Там каждый день расстреливают, каждый день подрывают. Зайдите в Интернет и посмотрите сводку только за эту неделю.

СЛУШАТЕЛЬ2: Но вы в таком ключе говорите… Зачем так искажать?

Т. ДЗЯДКО: А что же я искажаю?

СЛУШАТЕЛЬ2: Война была 1995-1996 гг., когда там были танки. И решить эту проблему никто не мог. Единственный Путин сумел, как балансировать.

Т. ДЗЯДКО: Что Путин сумел?

СЛУШАТЕЛЬ2: И вы на Путина сейчас переводите стрелки. Это нечестно с вашей стороны.

Т. ДЗЯДКО: Юрий, давайте вспомним Ермолова и скажем, что война там идет уже несколько веков. Давайте жить сегодняшним днем.

СЛУШАТЕЛЬ2: При чем тут Ермолов?

Т. ДЗЯДКО: Давайте мы будем говорить о том, что происходит сегодня, и то, что происходит в последнее время.

СЛУШАТЕЛЬ2: Там тяжелая ситуация, плохая, там кланы решают между собой проблемы. Ну что можно сделать в этой ситуации?

Т. ДЗЯДКО: Для разрешения этой ситуации ничего не делается. Туда отправляется спецназ, туда отправляются силовые структуры…

СЛУШАТЕЛЬ2: Вы так нечестно говорите…

Т. ДЗЯДКО: Юрий, я говорю то, что есть.

СЛУШАТЕЛЬ2: Вы искажаете, причем намеренно.

Т. ДЗЯДКО: Что я искажаю?

СЛУШАТЕЛЬ2: Вы конкретно предложите, что там можно делать сегодня. Что можно сегодня сделать на Северном Кавказе?

Т. ДЗЯДКО: Я могу сказать, что, как мне кажется, нужно сделать на Северном Кавказе.

СЛУШАТЕЛЬ2: Что?

Т. ДЗЯДКО: Я абсолютно согласен с Александром, который звонил перед вами, который говорил о коррупции.

СЛУШАТЕЛЬ2: Да он чушь говорил. Там кланы, там традиции кланов. Вы хотите один клан уничтожить… Что вы хотите предложить?

Т. ДЗЯДКО: А вы слушаете меня, или вы себя слушаете?

СЛУШАТЕЛЬ2: Вы врете, вы просто врете.

Т. ДЗЯДКО: Вот здесь я вас вывожу из эфира. Потому что когда начинаются обвинения, и когда вы не слушаете меня, задавая мне вопрос, вы не слушаете мой ответ, я не вижу смысла продолжать этот разговор, уж не сердитесь на меня. 363-36-59, еще один звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ3: Добрый вечер. Михаил.

Т. ДЗЯДКО: Михаил, как вы считаете, будет ли теперь меняться наша политика на Кавказе? Или всё, как сейчас идет, это правильно, просто пока не удается нам добиться успеха, но в скором времени мы обязательно его добьемся.

СЛУШАТЕЛЬ3: Наверное, правильно. Потому что по-другому будет еще хуже. Купили Чечню, отстроили там всё, вложили туда деньги, Чечня стала независимой, теперь у них своя таможня, т.е. они могут делать что угодно.

Т. ДЗЯДКО: Как было сказано, что Дудаев и Масхадов и не мечтали о таком.

СЛУШАТЕЛЬ3: Дудаев бы перевернулся… А Дагестан, Ингушетия, они не воевали против России. Они были за Россию. И сейчас они нищие. И они смотрят и видят: «В Чечне люди живут лучше».

Т. ДЗЯДКО: Я вам могу сказать, поскольку я как раз недавно был в Дагестане, мы общались там очень много с людьми… Вот вы говорите, что они были за Россию. Они по-прежнему за Россию, но только они не очень понимают, почему происходит всё так, как происходит.

СЛУШАТЕЛЬ3: Они смотрят всё в сравнении. Они видят, что в Чечне люди стали жить в тысячу раз лучше. Они не воевали, как чеченцы, они не убивали наших солдат. Так получается, чтобы жить хорошо, надо убивать наших солдат, что ли? Тогда потом придет федеральная власть, даст денег много.

Т. ДЗЯДКО: Михаил, сейчас что нужно сделать? Сейчас нужно продолжать ту же политику, или как-то надо ее корректировать?

СЛУШАТЕЛЬ3: А какая политика? Она есть, политика?

Т. ДЗЯДКО: Она есть, она называется «мочить в сортире».

СЛУШАТЕЛЬ3: Сейчас Хлопонина туда поставили. Туда понимать экономическую ситуацию, потому что люди нищие там.

Т. ДЗЯДКО: Я вам об этом и говорю. Вы видите стремление экономическую ситуацию поднимать там?

СЛУШАТЕЛЬ3: Это нельзя сделать за неделю или за две. Решение принято только несколько месяцев назад, как он возглавляет. Это не так просто сделать у нас.

Т. ДЗЯДКО: Если я вас правильно понял, вы считаете, что сейчас будет сделан упор на социально-экономическое развитие, назначение Хлопонина.

(ОБРЫВ СВЯЗИ)

Т. ДЗЯДКО: Насколько я понял, Михаил говорил, что назначение Хлопонина, такого успешного бизнесмена в прошлом, это знак вот этого. Давайте мы запустим голосование. Мой вопрос вам будет следующий. Как вам кажется, изменит ли российское руководство свою политику на Северном Кавказе? В данном случае я говорю об отходе от политики силы к политике экономического и социального развития региона. Михаил сейчас называл фамилию Хлопонина, назначенного там как раз, как многие считают, для того чтобы экономику и уровень жизни поднимать. С другой стороны, мы слышим, что будем уничтожать, вынимать со дна канализации и так далее. Итак, изменит ли российское руководство свою политику на Кавказе? Да, изменит – говорите вы и набираете московский номер 660-0664. Нет, политика останется прошлой (я говорю о политике силы) – набирайте московский номер 660-0665.

ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ

Т. ДЗЯДКО: Смотрим, что есть на смс. «Вы говорите, Кадыров более независим, чем Масхадов. Масхадов был назначен на свой пост президентом России?» – спрашивает у меня Анна из Петербурга. Нет. Анна, я вам хочу сказать следующее. Сегодня по факту – и здесь не нужно к гадалке ходить – Чечня, действительно, является фактически – не формально, а фактически – абсолютно независимым государством в составе России (как будто бы уже и не в составе России), со своими законами, со своими правилами, со своей таможней. Там недавно аэропорт Грозненский стал международным. Мне кажется, здесь просто нужно смотреть на факты реально.

«Коррупция страшная, но федеральная власть делает вид, что всё в норме. Ей так удобно», – это пишет Казбек из Владикавказа. «Чем жестче наша власть относится к Кавказу, тем жестче он будет относиться к нам». «С Кавказом нельзя заигрывать. Кадырова вместо Хлопонина», – пишет Мамед. И к чему это приведет? Знаете, в Чечне тоже не сильно безопасно. Изменит ли Россия свою политику на Северном Кавказе, изменит ли ее российское руководство? Да, изменит – 660-0664. Нет, не изменит – 660-0665.

Дальше смотрим. «Власть сильно наладила ситуацию на Кавказе», – пишет Сергей Сидоров. А что является показателем налаживания ситуации? Показателем налаживания ситуации является, наверное, рост благосостояния населения и рост безопасности. Показателем является то, что в регионе становится безопасно. Но по факту-то это не так. Естественно, можно сравнивать с какими-то совсем страшными временами – второй чеченской, например, или первой, – но по факту эти регионы не являются безопасными, и уровень жизни там чрезвычайно низок, и чрезвычайно низкой является экономическая ситуация в этих регионах на фоне того, что коррупция является очень высокой.

«Насилие порождает насилие. Зверства российской армии на Северном Кавказе порождают ответные теракты». Ирина пишет. «Россия 24» – это федеральный канал, он у всех. Давайте слушать, что я говорю, а потом уже говорю, что я что-то вру, как вы выражаетесь. Давайте еще один звонок, 363-36-59. Мне теперь хотелось бы говорить не только о том, будут ли изменения в российской политике на Северном Кавказе, но хотелось бы с вами поговорить о том, последуют ли, на ваш взгляд, какие-то изменения в нашей политической жизни. Мы видели подобные политические изменения – об этом я уже говорил – после теракта в Беслане, например. Они были абсолютно немотивированы, но как-то тогда это было всеми нами проглочено в очередной раз, потому что нам было сказано, что это позволит не допустить в дальнейшем терактов, подобных тому, что было в Беслане. И были отменены выборы губернаторов. Как вы считаете, последуют ли сейчас какие-то политические изменения. 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ4: Добрый вечер. Тихон, вы прекрасно, очень культурно ведете эфир.

Т. ДЗЯДКО: Как вас зовут, скажите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ4: Меня Зураб зовут.

Т. ДЗЯДКО: Зураб, вы откуда звоните?

СЛУШАТЕЛЬ4: Из Москвы. Поможет только независимый суд во всех делах, помогут справедливые выборы, пусть народ выбирает своего президента, своего человека, как на Украине прошли. Если они ошибутся, они сами будут виноваты. Только это поможет на Кавказе. А вот эти лишние разговоры – второй человек, который звонил, – вообще неуместны такие разговоры.

Т. ДЗЯДКО: Я понял вашу точку зрения, Зураб. Спасибо. Мы не будем обсуждать в эфире звонки других слушателей. Это мне кажется не очень корректным и не очень правильным. Спасибо за ваш звонок. Да, независимые суды и выборность прежде всего. Ваша точка зрения ясна. Давайте еще звонки. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ5: Здравствуйте. Рамзан. Я из Волгограда, но я сам уроженец Чечни. По поводу того, как можно было бы изменить обстановку не только в Чечне, но и в остальных республиках. Мне кажется, нужно изменить государственное устройство, которое фактически является мини-монархией, т.е. становится какой-то президент и всё его окружение…

Т. ДЗЯДКО: Вы имеете в виду в северокавказских республиках?

СЛУШАТЕЛЬ5: Да, в северокавказских республиках. Когда становится один президент, всё его окружение из его тейпа получается или из его рода. Соответственно, складывается социальное неравенство.

Т. ДЗЯДКО: А в какую сторону это может быть изменено?

СЛУШАТЕЛЬ5: Можно было бы не назначать местных людей, а просто из Москвы, будь то русского человека, который не из Кавказа…

Т. ДЗЯДКО: А вы помните, какая была история в Дагестане, когда назначили человека в местную налоговую службу. В итоге он ретировался оттуда.

СЛУШАТЕЛЬ5: Это в налоговую. А я имею в виду непосредственно президента, который может сформировать свое окружение не из людей из своего тейпа или рода, а из квалифицированных специалистов, людей, которые знают суть проблемы, а не занимаются тем, что берут поборы и занимаются откровенным рэкетом.

Т. ДЗЯДКО: А вам не кажется, что, наоборот, реакцией будет неприятие этого человека, и никакого порядка не последует?

СЛУШАТЕЛЬ5: Когда во главе республики становится человек, который является ни из одного рода, который является человеком, вокруг которого не складывается большинство из его окружения, то, соответственно, он человек нейтральный. Воспринимать его, я думаю, будут не с позиции, что он из такого рода…

Т. ДЗЯДКО: Т.е. вы считаете, что таким образом клановые, тейповые проблемы будут отодвинуты на второй план.

СЛУШАТЕЛЬ5: Это не только в одной-двух республиках, это практически во всех республиках Северного Кавказа, будь то в Дагестане титульная нация, допустим, даргинцы большинство составляют, в Кабардино-Балкарии – кабардинцы. Во всех республиках такая ситуация складывается. Поэтому нужно эту систему менять. И коррупция должна снизиться.

Т. ДЗЯДКО: Спасибо, Рамзан, за ваш звонок. Назначать человека из Москвы. Два абсолютно противоположных взгляда, предыдущий наш слушатель, который звонил, и сейчас. С одной стороны – выборность, с другой стороны – назначение, но назначение из Москвы. Таким образом, еще большая централизация. Не федерализм вот этот, а еще большая централизация. Где здесь выход? Мнений, как мы видим, много.

«Начинается подготовка второго пришествия Путина, – пишет Александр. – Первое, как мы помним, произошло на взрывах жилых домов». А какие вы, Александр, видите знаки, которые об этом бы говорили? Теракты случаются, теракты происходят, к сожалению, и на Северном Кавказе происходят регулярно, но почему вам кажется, что это подготовка второго пришествия? Наверное, должны быть какие-то еще вещи, какие-то еще события, которые позволяли бы нам судить подобным образом.

Я иногда поражаюсь тем сообщениям, которые приходят. «Из-за пары петард политику никто не меняет». Наш слушатель, подписавшийся Дольф, я вас поздравляю, что вы называете это парой петард. Надеюсь, что у вас никто в тех вагонах метро не находился. «Северный Кавказ с каждым днем всё больше отдаляется от России. Виновницей этого является коррумпированная власть центра». Дальше Павел пишет: «Живу в Кисловодске, коррупция на самом деле ужасная». Теперь Закир: «Какая экономика на Кавказе, какие заводы?» Опять Закир: «Латынина говорила, что Кавказ понимает и уважает лишь силу. Выборы, суд и тому подобное вряд ли там сейчас помогут». Вы знаете, это точка зрения Юлии Латыниной, которая не является истиной в последней инстанции. У всех свои точки зрения. Мне, например, кажется, что одной силой ничего решить не удастся. Тем более что последние десять лет это нам демонстрируют, о чем я уже говорил. 363-36-59, слушаю ваш звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ6: Добрый вечер. Меня зовут Николай, я из Подмосковья. Во всем этом разговоре – я слушаю вас почти каждый день – не рассматривается вопрос религиозный. Поймите, что, положим, любой руководитель, я должен уважать руководителя. Но я другой веры, я не могу.

Т. ДЗЯДКО: Вы про кого говорите, про какого руководителя?

СЛУШАТЕЛЬ6: Хотя бы про Путина, про Медведева. Зачем это делать, выходить там, со свечкой ходить? Веришь в это – молись. Но я, как правоверный, не могу уважать. Он другой веры.

Т. ДЗЯДКО: Почему вам кажется, что его не нужно уважать поэтому? Какая здесь связь с уважением? Уважение от этого не пропадает. Вы что-то путаете, что человек, который исповедует одну религию, не уважает человека, который исповедует другую религию.

СЛУШАТЕЛЬ6: Но если так это в быту и везде существует…

Т. ДЗЯДКО: Я этого не наблюдал.

СЛУШАТЕЛЬ6: И еще, самое главное. Терроризм сейчас самый страшный – это религиозный терроризм. Поймите, что террорист, который стрелял… Каплан или еще кто-то – это боец. А сейчас идет на смерть. Это только религиозный человек способен.

Т. ДЗЯДКО: И что нужно делать в этой ситуации, чтобы этого не было? Выход какой?

СЛУШАТЕЛЬ6: У нас светское государство, религию надо оставить, чтобы не проповедовать это всё. Не надо это показывать, показуху эту делать.

Т. ДЗЯДКО: Надо, чтобы атеизм стал нашей государственной религией и запретить проповеди.

СЛУШАТЕЛЬ6: Нет.

Т. ДЗЯДКО: А что тогда? Я не понимаю вас, Николай.

СЛУШАТЕЛЬ6: В любой религии есть много полезного и есть какие-то противоречия с другой религией. Но не надо это разжигать.

Т. ДЗЯДКО: А вам кажется, что есть разжигание какое-то?

СЛУШАТЕЛЬ6: Есть.

Т. ДЗЯДКО: В чем оно проявляется?

СЛУШАТЕЛЬ6: Да, в России большинство православные. Но зачем это показывать?

Т. ДЗЯДКО: Я вас понял. Т.е. вам кажется, что тот факт, что большинство в России православные, и, условно говоря, на экранах мы больше видим православные атрибуты, вам кажется, что это раздражает определенную часть населения России.

СЛУШАТЕЛЬ6: Правильно.

Т. ДЗЯДКО: Спасибо, Николай, за ваш звонок. Неожиданный взгляд. И интересный тоже. Для того чтобы сглаживать эти противоречия, которые возникают на почве религии, и для того чтобы тот терроризм, который сейчас во многом завязан на каком-то неправильном, насколько судят специалисты, понимании ислама, возможно, это помогло бы сгладить, если не педалировать тот факт, что большинство российских граждан являются православными, что исторически так сложилось, и каким-то образом православные символы, атрибутику показывать на экранах. Мне кажется, что это опять будет заходом не с той стороны. Проблема-то не в том, что православие, что ислам. Проблема в том, что в определенной части не понимают ислам так, как его нужно понимать. Потому что ислам – это религия мирная. Если идет неправильное толкование, которое, как мы видим, становится популярным, нужно делать всё, для того чтобы были другие проповедники. Нужно делать всё, для того чтобы было другое толкование, чтобы было толкование о том, что это религия, которая не призывает к войне сама по себе. Наверное, об этом нужно говорить, как мне кажется.

Давайте посмотрим ваши сообщения. «Ощущение, что никакие события в стране на политику власти не влияют», – пишет Андрей. «Нищета по всей России». «Полагаю, что о наших традициях желательно каким-то образом рассказывать соотечественникам. Нам необходим диалог», – пишет Ольга из Махачкалы. Кстати, интересное тоже ваше мнение. Давайте еще один звонок. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ7: Добрый вечер. Сергей, я звоню из Санкт-Петербурга. Мне кажется, по поводу Северного Кавказа надо больше поднимать социальный уровень населения, больше рассказывать про ислам. Мне кажется, все-таки на том, что многие люди не знают про ислам, на этом можно выстраивать и рассказывать о том, что надо джихад, священную войну…

Т. ДЗЯДКО: Две мысли, столь очевидные, казалось бы. Почему это не делается или делается не должным образом?

СЛУШАТЕЛЬ7: Если честно, после всего того, что случилось в Москве, мне очень страшно, что политика нашего государства, она не изменится к Северному Кавказу, а, наоборот, то, что есть, будет ужесточаться. Поскольку Северный Кавказ у нас в основном живет на дотациях, на бюджете, их попробуют завалить еще большими деньгами. А еще большие деньги, они приведут к тому, что еще больше возрастет коррупция, как это сейчас уже есть. Я был в Дагестане. Меня поразило то, что цены на недвижимость в Махачкале, они не очень уступают московским ценам.

Т. ДЗЯДКО: Серьезно?

СЛУШАТЕЛЬ7: Да. Но при этом – что самое удивительное – 95% безработицы в Дагестане.

Т. ДЗЯДКО: Мне кажется, вы перебарщиваете.

СЛУШАТЕЛЬ7: Может быть, чуть меньше, но там очень высокий процент безработицы.

Т. ДЗЯДКО: Высокий, да.

СЛУШАТЕЛЬ7: Но при этом в Махачкале спрос на недвижимость превышает предложение. Это меня очень сильно поразило.

Т. ДЗЯДКО: Как вы думаете, если говорить о политике вообще, не только относительно Северного Кавказа, но вообще о той политике, которая последует, вы ждете каких-то изменений, большего закручивания гаек (как это принято называть), или изменения каких-то схем, вроде отмены выборов на каком-то очередном уровне? Или, напротив, мы увидим большее послабление и осознание того, что, возможно, это связано отчасти с отсутствием независимости судов и так далее.

СЛУШАТЕЛЬ7: Конечно, я очень сильно надеюсь на то, что что-то изменится, и мы наконец-то пойдем по какому-то другому пути развития. Но то, что показывают в последнее время, тот же самый процесс борьбы с алкоголем… Я не помню, кто говорил, или президент, или премьер-министр: мы, конечно, понимаем, что надо развивать культуру, социально поднимать людей, но они меньше пил; но пока мы этого сделать не можем, мы пока запретим. Поэтому я боюсь, что, исходя из тех действий, которые предпринимает наше правительство… Мы понимаем, что надо развивать социальную, экономическую сферу, мы понимаем это всё, но пока мы этого сделать не можем, давайте мы туда псов своих туда натравим…

Т. ДЗЯДКО: Я понял вас. Спасибо, Сергей, за ваш звонок из Санкт-Петербурга. Давайте мы сейчас с вами проголосуем. Около пяти минут у нас остается до конца нашего эфира, нашего разговора. Тот вопрос, который Сергей задавал, мне хотелось бы поставить на голосование. Как вам кажется, последует ли закручивание гаек после взрывов в Москве? Т.е. последуют ли какие-то изменения в политическом устройстве России, в нашем законодательстве по следам вот этой трагедии? Если вы считаете, что да, последуют, набирайте московский номер 660-0664. Если же нет, то набирайте московский номер 660-0665.

ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ

Т. ДЗЯДКО: Возвращаясь к российской политике и к российским политикам… Мне кажется, еще одна из интересных особенностей, различных реакций на то, что произошло, это реакция наших политиков. После этого, мне кажется, можно абсолютно без угрызений совести слово «политики» ставить в кавычки, потому что, действительно, их заявления поражали непривязкой к тому, что происходит в России, к тому, что происходит конкретно в эти моменты. Одни и те же формулировки мы слышим всё время, что бы ни происходило: будь то кризис, будь то взрывы, будь то победа российской сборной по футболу или что-то еще. Мы слышим про раскачивание лодки, мы слышим про какие-то непонятные силы, которые пытаются из-за рубежа или еще откуда-то нам помешать – всё одно и то же.

На встрече с президентом опять говорилось дежурно про уничтожение, про то, что нужно уничтожать, говорилось дежурно про введение смертной казни. И не было сказано ни о коррупции, не было сказано о том, что нужно задуматься о каких-то других вещах, задуматься о том, что вообще Кавказ воспринимается как какая-то странная, непонятная территория, населенная людьми второго сорта, что, может быть, пора задуматься о том, что среди причин появления террористов та проблема, о которой многие наши слушатели сегодня говорили, – проблема ворующих чиновников и наших силовиков, которые без разбору на Северном Кавказе убивают зачастую. Удивительно, что в этот момент, когда, казалось бы, российские политики должны были выполнить роль, которую политики, особенно парламентарии, как будто бы, якобы избранные народом, должны выполнить. Этой роли они совершенно не сыграли. Были сказаны дежурные фразы и пошли дальше.

Только удивил меня комментарий госпожи Слиски, которая говорила, что это значит, что правоохранительные органы недорабатывают по-настоящему. Единственный человек, который сказал какие-то действительно правильные слова – приятное для меня удивление, – это патриарх Кирилл, который, в частности, говорил по поводу таксистов, взвинчивавших цены, абсолютно человечные, правильные слова, которые нужно было говорить в этот момент.

Я остановил голосование. Напомню, я спрашивал у вас, как вы считаете, последует ли закручивание гаек после взрывов в Москве? Результаты следующие. Большинство, 76,6%, т.е. две трети наших слушателей отвечают, что да, последует. 23,4% говорят, что нет, закручивания гаек после взрывов в Москве не будет. Вот такие результаты. Давайте подводить итоги. Давайте наблюдать за той реакцией, которая в ближайшие дни последует. Как мне кажется, эта реакция – диагноз системы, которая в России остается и будет. Потому что если система не начнет перестраиваться, если всё останется только на словах – например, назначение Хлопонина ни к чему не приведет, он будет съеден местными князьками, т.е. если нет реальной воли из центра, – то ни к чему хорошему это не приведет, как это не привело уже сейчас, и мы наблюдали в понедельник. А в принципе, наблюдаем каждый день, только не в Москве. Когда это в Москве происходит, вспоминаем. Поэтому остается только на это надеяться, иначе, повторюсь, ничего хорошего вслед за этим не последует. Спасибо всем, кто принимал участие в этой программе. Мы с вами встретимся ровно через неделю, будем обсуждать события, персон и новости недели. Надеюсь, они будут более радостными. Спасибо всем. Берегите себя. До встречи. Это был Тихон Дзядко и программа «Одним словом».