Роман Плюсов - Одним словом - 2008-01-27

Е. БУНТМАН: Добрый вечер. В Москве 21 час 10 минут. У микрофона Евгений Бунтман, напротив меня сидит Тихон Дзядко.

Т. ДЗЯДКО: Добрый вечер еще раз.

Е. БУНТМАН: Да, каждую программу меняются ведущие. Тихон Дзядко вернулся из командировки и погружается в суровую российскую реальность. Итак, у нас сегодня три темы, и начнем мы с первой.

НОВОСТЬ НЕДЕЛИ

Е. БУНТМАН: И новостью недели мы решили сделать отказ в регистрации кандидата в кандидаты на пост президента Российской Федерации Касьянова Михаила Михайловича. Ну, это было довольно ожидаемо, после первой проверки подписей стало понятно, что Касьянова скорее всего не зарегистрируют. Уж очень много было брака выявлено ЦИКом. Уж не знаем, был там брак, не было там брака, но во всяком случае ЦИК говорит, что был брак и значительно больше положенной нормы – больше 5 процентов. Больше 13, да, в итоге получилось?

Т. ДЗЯДКО: 13 процентов, да. Был брак, не было брака – об этом поговорим с вами. И я напомню все наши координаты: sms +7(985)9704545, телефон прямого эфира 363-36-59, присылайте свои сообщения. Интересно вот что: что, собственно, произошло? Понимаете, ведь ситуация интересная. Когда все в декабре проводили собрание инициативных групп, у меня вызвало немалое удивление то, что Гарри Каспаров не смог провести собрание инициативной группы, Владимир Буковский провел его с большими трудностями, с большими сложностями.

Е. БУНТМАН: Но мне показалось, что это не очень сложно было – провести собрание инициативной группы, если даже у Владимира Буковского, который в российской политике, так скажем, совсем недавно, получилось провести.

Т. ДЗЯДКО: Ну вот именно. Вот ему, как мы все видели, якобы удалось провести чудом, потому что сперва в зал Королевский, по-моему, пришли сотрудники ФСБ и сказали, что «ребята, не нужен вам никакой Буковский», но его сторонники это заранее предвидели и договорились с «Мемориалом». Но в любом случае какие-то проблемы были, у Касьянова проблем не было вообще никаких. И, соответственно, это вызвало у меня некоторое удивление, потому что, вроде бы, оппозиционный кандидат, а здесь теперь…

Е. БУНТМАН: Нет, там на самом деле были проблемы у Касьянова. Я вот поправлю. Там возникали в регионах проблемы, в частности в одной из области (я, к сожалению, запамятовал, в какой) нотариусы все как один отказались заверять списки сборщиков подписей. И Касьянов даже сам на это жаловался.

Т. ДЗЯДКО: Это другой этап. Это следующий этап, который, собственно, сегодня и завершился для Михаила Михайловича Касьянова, когда он не был зарегистрирован.

Е. БУНТМАН: Но тоже с инициативной группой все было, в общем, в порядке, можно так констатировать. Потом со сбором подписей тоже, в принципе, было не без проблем. Были и вот эти проблемы с нотариусами, были еще там проблемы. Уже под самый конец сбора подписей был задержан один из активистов в Йошкар-Оле касьяновских, которому в итоге предъявили в обвинение в фальсификации подписей. Но в целом это прошло довольно спокойно.

Т. ДЗЯДКО: В общем, в любом случае интересна мотивация действия наших властей, которые Михаилу Михайловичу отказали в регистрации. Возможно, отказал ЦИК. Точнее, ЦИК отказал, возможно, потому что действительно там были 13 процентов недостоверных подписей. Давайте поговорим с вами об этом. 363-36-59 – телефон прямого эфира. Как вы думаете, почему власть вот так бросало из стороны в сторону – сперва, вроде бы, разрешили, потом не разрешили, а теперь мы знаем точно, что не разрешили. Боится она, что ли, Касьянова? Он представляет какую-то угрозу?

Е. БУНТМАН: По всей видимости, не было… Многие политологи, многие специалисты говорят, что не было четкого решения в Кремле. И сам Касьянов говорил, что решение принимает не ЦИК. Это я цитирую: «Решение принимает один человек – Владимир Владимирович Путин – регистрировать кандидата того или иного или не регистрировать». То есть было 2 миллиона подписей у Касьянова, было 2 миллиона подписей, извините, у Андрея Богданова. Я, конечно, не сомневаюсь в квалификации Центризбиркома, но я просто так… такая магия цифр. Я напомню, что у Андрея Богданова было…

Т. ДЗЯДКО: У его «Демпартии», да.

Е. БУНТМАН: У его «Демпартии» на парламентских выборах было 89780 голосов. Я как-то очень хорошо эту цифру запомнил, потому что она комическая, конечно.

Т. ДЗЯДКО: Вдруг появился 1 миллион – сколько получилось? – 913 тысяч. Давайте звоните, 363-36-59 – телефон прямого эфира. Что же произошло: власть боится Касьянова или что-то здесь не так? Давайте ваши мнения, слушаем вас, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Роман, Санкт-Петербург.

Е. БУНТМАН: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Мое мнение такое, что вот люди, которые работают в избирательных комиссиях, месседж как бы послан без слов. Он подразумевает, что надо делать дело, то есть прямого указания не дано, но люди уже на местах понимают, что надо делать.

Е. БУНТМАН: А зачем тогда Касьянову позволили вообще собрать эти 2 миллиона подписей?

СЛУШАТЕЛЬ: Видимость процесса чтобы была какая-то. Видимость процесса, видимость борьбы. Вот у нас в Питере похожая ситуация с «Газпромом». Есть сверху указание, что он должен быть построен, но вы разбираете сами на месте, на городском уровне здесь. Прямая аналогия.

Т. ДЗЯДКО: Скажите, Роман, то есть вам кажется, что в Кремле считают, что Михаил Касьянов какую-то угрозу на этих выборах представлял?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, конечно, серьезной нет, но даже его нельзя было выпускать на телевизор, нельзя, чтобы человек с прямой речью обращался к народу. Это негласный месседж, они понимают, что надо делать.

Т. ДЗЯДКО: Понятно, спасибо за ваше мнение. 363-36-59 – телефон прямого эфира, и sms +7(985)9704545. Вот Андрей из Питера считает не так, как считает его… как это называется?

Е. БУНТМАН: Земляк.

Т. ДЗЯДКО: Земляк, да, спасибо. «Несомненно, это Путин, побросав все дела, только и делает, что преследует Касьянова, Буковского, Каспарова, этих чеснейщих (читаю, как написано) людей», - и смайлик. Значит, не Путин, считает Андрей. Ну, возможно, не Путин.

Е. БУНТМАН: Но Роман нам тоже говорил, что это не Путин, что это решение принимается на местах, негласный месседж, да.

Т. ДЗЯДКО: Слушаем вас. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Георгий, Москва.

Т. ДЗЯДКО: Да, Георгий?

СЛУШАТЕЛЬ: Знаете что, я на стороне Касьянова, и я знал, что не допустят. И что хочу сказать, что мне… клянусь, вот я сам грузин, 4 года в Москве, мне стыдно за Россию. Мне стыдно, что один уходит и приводит второго. Понимаете? И многие, с кем я общаюсь…

Т. ДЗЯДКО: Георгий, скажите, а почему вы были так уверены, что его не зарегистрируют. Неужели он не может набрать сколько-то процентов?

СЛУШАТЕЛЬ: Я извиняюсь, в этой ситуации Касьянов был бы гордостью России, потому что другой… Я бывший коммунист, но он никогда уже не придет, этот, как его…

Т. ДЗЯДКО: Зюганов.

СЛУШАТЕЛЬ: Зюганов. Кто у нас еще? Богданов? Смешно даже… посмотрю, кто он такой. Я очень хорошо разбираюсь в политике, мне 48 лет, у меня два высших образования. Но мне стыдно, клянусь. Вот, поймите, я люблю Россию, я 4 года в Москве, я такого бардака нигде не видел. Понимаете? Я вас люблю всех, всех благ вам, всего хорошего.

Т. ДЗЯДКО: Спасибо, Георгий.

СЛУШАТЕЛЬ: Касьянову здоровья. Касьянову.

Е. БУНТМАН: Обязательно передадим. Спасибо.

Т. ДЗЯДКО: Завтра, кстати, Михаил Михайлович у нас будет в эфире, вот у вас будет возможность передать ему все ваши пожелания.

Е. БУНТМАН: А у нас все будут завтра в эфире.

Т. ДЗЯДКО: Завтра будет пестрая компания.

Е. БУНТМАН: Да, да, да. И Чуров в том числе. Я вот сейчас как раз… еще одна sms-ка нам пришла: «Господа ведущие, что нашей власти бояться Касьянова? - пишет Мария из города Москвы. – Касьянов – бывший разожравшийся чиновник, который от своего самолюбия опять рвется во власть». Вот вы знаете, Мария, с первой частью вопроса «что нашей власти бояться Касьянова» я вот тоже задаю себе этот вопрос. Я не очень понимаю. Ну, окей, все говорят: у Касьянова популярности 1 – 2 процента. ВЦИОМ ему вообще, по-моему, ставит ноль, если я не ошибаюсь, как, впрочем, и Богданову, 80 процентов Дмитрию Анатольевичу Медведеву. И действительно, ну вот что бояться? Касьянов – не то чтобы очень влиятельный политик, за ним нет какой-то внятной политической силы, партии. Ему так и не дали создать партию. «Демократическая партия» вот сейчас у Андрея Богданова. Его новую партию никак не регистрируют, документы, все это долго идет. Ну вот что действительно бояться? Я не понимаю. Единственное логичное объяснение этому может быть, что власть боится Касьянова выпустить в телевизор.

Т. ДЗЯДКО: Но учитывая, что все дебаты, мы помним по недавним выборам, дебаты шли в 6 утра, да, или в 5?

Е. БУНТМАН: Пусть в 5, пусть в 7. Но ты себе представляешь Касьянова, который в течение 10 минут выступает, заявляя свою позицию, скажем, Первому каналу? Ты себе это представляешь хорошо?

Т. ДЗЯДКО: Революции не будет.

Е. БУНТМАН: Нет, но просто себе это можно представить? Видимо, вот этого боятся. Я не очень понимаю. Это единственное логичное объяснение, которое может быть. Да, там будут ролики Касьянова и «Народно-демократического союза» гонять. Пусть они 30 секунд, но все равно ролики.

Т. ДЗЯДКО: Нет, я себе это не очень представляю, но я бы считал нормальным, если бы это произошло. Потому что если бы это произошло, у нас для многих это бы означало легитимность выборов и участие в них, но, уж простите, сколько бы нарисовали, столько бы нарисовали. И то, что накануне выборов крутились по каналам ролики «Яблока» и «СПС», не повлияло ни на их результат, ни на какую-то активность населения. Да?

Е. БУНТМАН: Ну так, значит, нечего бояться, преувеличивается роль Центрального телевидения.

Т. ДЗЯДКО: Вот о том и речь. Давайте еще звонок, 363-36-59, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

Т. ДЗЯДКО: Да, как вас зовут? Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Леонид Николаевич Жоура. Ребята, вот какой вопрос. Виноваты в том, что не зарегистрировали Касьянова, в том числе, и журналисты.

Т. ДЗЯДКО: Так. Почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Объясняю. Вы же прекрасно знали, что Чуров по нравственным качествам не подходит на должность президента.

Т. ДЗЯДКО: Я про нравственные качества Чурова ничего не знаю, если честно, Леонид Николаевич.

СЛУШАТЕЛЬ: Как? Об этом говорила Латынина…

Т. ДЗЯДКО: Ну, хорошо.

СЛУШАТЕЛЬ: …что он купил себе место в списках ЛДПР за миллион долларов, на вашем радио…

Т. ДЗЯДКО: Леонид Николаевич, мы сейчас говорим не про Чурова, а говорим про Касьянова, не про Юлию Латынину, а здесь Тихон Дзядко и Евгений Бунтман. Вот скажите, как вам кажется, какая мотивация была отказа Касьянову?

СЛУШАТЕЛЬ: Мотивация?

Т. ДЗЯДКО: Да, у ЦИК.

СЛУШАТЕЛЬ: Идиотизм, просто идиотизм. Они же не знают, что делать. Вы посмотрите на их лица сейчас, они же объяты страхом, просто животным страхом. Касьянов, естественно… Я сам одно время думал, что да, меньше 2 процентов, в том числе и «Новая» писала. Потом начал разбираться, я долго разбирался, год, наверное – ничего, нормально все. Хоть и Лимонов гадкие статьи писал… Все нормально у этого человека.

Е. БУНТМАН: Хорошо, спасибо вам.

Т. ДЗЯДКО: Понятно, спасибо. Давайте посмотрим, что у нас здесь, на sms: +7(985)9704545. Пишет нам Макс: «Власть уже ничего не боится, послушное большинство все стерпит». На самом деле вот на сайт нам пришел вопрос, вернее, не вопрос, а реплика: «Отказ Касьянову – это позор нынешней власти. Они считают, что у нас все кругом дураки, а людей, которые хотят свободы и демократии, меньше 1 процента. Как бы поступили люди в Германии или США, если бы там так дурачили людей такими выборами?» - пишет нам Сергей Сундуков. Знаете, Сергей, я думаю, что в Германии или США люди вышли бы на улицу. Ну а у нас не выходят. Значит, не так страшно все то, что происходит. Давайте еще звоночек…

Е. БУНТМАН: А потом голосование.

Т. ДЗЯДКО: Или, может быть, запустим голосование, а потом звонок? Ну, давайте… ну ладно, пока система запускается, давайте еще один звонок. 363-36-59, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

Т. ДЗЯДКО: Да, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Александр из Екатеринбурга.

Т. ДЗЯДКО: Да, Александр?

СЛУШАТЕЛЬ: Я возьму на себя смелость высказать такое предположение, что, возможно, Путина и Касьянова связывает… Ну, поскольку один был президентом, другой был премьер-министром, я осмелюсь предположить, что их связывает какая-то тайна, какая-то общая.

Т. ДЗЯДКО: Та-ак. Например?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, сложно сказать. Но, может быть, это связано с какими-то там экономическими вопросами, какие-то интересы несколько такого подковерного характера.

Т. ДЗЯДКО: Ну, и почему же… Как это связано с отказом?

СЛУШАТЕЛЬ: Возможно, не поделили какие-то деньги. И вот у Путина есть страх разоблачения. И, возможно, на пути движения Касьянова, то есть сначала ему давали какие-то шаги делать, возможно, шел торг, будет Касьянов обнародовать какие-то вещи, компрометирующие президента, или не будет. И, возможно, он чего-то не договаривал и…

Т. ДЗЯДКО: Я прошу прощения, Александр, просто времени не так много. То есть суть в том, что они как-то вот не сговорились?

Е. БУНТМАН: Шли переговоры, да?

Т. ДЗЯДКО: И оказались неудачными.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, когда стало ясно, что есть опасность обнародования каких-то сведений, которые Путину нежелательны, то, в общем, его и сняли с выборов. А на самом деле это можно было решить в любой момент, но вот эта неясность, она как бы сдерживала власть.

Е. БУНТМАН: Ясно, спасибо. Так, наверное, мы запустим голосование. У нас не так времени много осталось на первую тему. Вопрос будет достаточно простой, как обычно.

Т. ДЗЯДКО: Боится ли власть Михаила Касьянова? Вот ему отказали в регистрации. Это означает, что она его боится? Если да, то 660-01-13, если нет, не боится, то 660-01-14. Голосование пошло – именно это я хотел сказать, нажав не ту кнопку, но я надеюсь, вы меня поняли. Итак, если вы считаете, что власть боится Михаила Касьянова, то набирайте московский номер 660-01-13. Если же вы считаете, что власть Михаила Касьянова не боится, набирайте московский номер 660-01-14. Давайте пока голосование идет, мы примем еще один звонок. Надеюсь, с этим у меня уже проблем не будет, как с отбивкой «голосование пошло». Давайте, слушаем вас. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Т. ДЗЯДКО: Да, добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Сергей, я звоню из Всеволожска. Я думаю, что власть не боится, конечно, Касьянова.

Е. БУНТМАН: Не боится, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Не боится. И задержка с решением, регистрировать его или нет, была связана с тем, что с товарищем Зюгановым шел торг. Шел торг, сколько голосов ему дадут, какие преференции будут его бизнесу в России.

Е. БУНТМАН: А как Зюганов связан со снятием Касьянова? Я вот как-то не улавливаю.

СЛУШАТЕЛЬ: А если у Зюганова будут большие аппетиты, значит, ему напишут 10 процентов. И Касьянову дадут тут же 4 процента. А Зюганов согласился, значит, ему дадут 18 процентов, 15. А Касьянова снимут.

Т. ДЗЯДКО: Понятно. Ну, есть, значит, и такая точка зрения.

Е. БУНТМАН: Нет, ну, может быть. Конечно, там еще определенным образом завязано и на других кандидатах. Ну вот, правда, я, честно говоря, не вижу особенной разницы, наберет кандидат 9 процентов или 11 процентов. Это же президентские выборы, это же не представительство в Госдуме.

Т. ДЗЯДКО: Тем более, что Михаил Касьянов, в отличие от Богданова, который говорит, что у него задача, по-моему, 5 процентов, чтобы о нем узнало больше народу. Где-то я читал недавно его интервью.

Е. БУНТМАН: Ну многие бывают кандидаты, которые идут только для того, чтобы просто заявить о себе как о кандидате. Как, между прочим, и Хакамада шла на выборы и не говорила ни слова о победе.

Т. ДЗЯДКО: А Михаил Касьянов говорил как раз о победе, он говорил о себе как раз как о будущем президенте, уже практически даже о настоящем президенте.

Е. БУНТМАН: Ну, понятно, понятно, что это несбыточные мечты на 2008 год, но, во всяком случае, безусловно, это достойно уважения. В отличие от политиков любых, которые заранее готовы к поражению, это действительно достойно уважения, когда человек стремится к победе.

Т. ДЗЯДКО: Что ж, останавливаем голосование, много очень звонков ваших. Видимо, судьба Михаила Михайловича волнует очень наших слушателей.

Е. БУНТМАН: Золотая тысяча, да.

Т. ДЗЯДКО: Итак, 86 с небольшим процентов наших слушателей считают, что власть все же Михаила Касьянова боится. И чуть меньше 14 – 13,9 – считают, что не боится власть Михаила Касьянова, и другие, значит, были какие-то у власти причины и мотивации. Так, посмотрим, что здесь у нас на пейджере…

Е. БУНТМАН: Я вот, например, согласился бы все-таки с первым вариантом, которого у нас большинство – с тем, что власть боится Касьянова. Но только я бы уточнил, что этот страх какой-то иррациональный. Это вот такой же абсурд, как выступление прокремлевских молодежных движений на следующий день после выборов. Кто будет захватывать эту власть, какая, прости, господи, «оранжевая» революция? Ну о чем вы говорите? Ну, вышли бедные, несчастные 20 человек к ЦИКу, а эти молодые люди оккупировали площадь. Это тоже иррационально абсолютно.

Т. ДЗЯДКО: Да, да, да. «Власть создает видимость законности, - это Диана из Саратова. – Этот не провел собрание, у этого двойное гражданство, а этот подписи не собрал». Дальше, так, так, так… «Касьянов из всех демократических кандидатов самый предсказуемый»…

Е. БУНТМАН: Самый непредсказуемый.

Т. ДЗЯДКО: «Именно поэтому его и опасаются», - это из Омска. «Касьянову дали возможность собрать активность народа, а теперь гасят», - это Кузнецов из Питера.

Е. БУНТМАН: Но тоже иррациональное такое объяснение несколько, потому что… Ну, может быть, действительно… вот у нас Диана из Саратова писала нам про видимость законности. Возможно, это действительно создает видимость законности, чтобы потом сказать, что подписи были сфальсифицированы или, например, воспользоваться этим, чтобы завести уголовное дело.

Т. ДЗЯДКО: Давайте мы эту тему завершим на сообщении, которое пришло… вот оно, вот нам пишет неподписавшийся номер 7617: «Мы 10 февраля выйдем на улицы». Это речь про Марш несогласных, который планирует Михаил Касьянов. Что ж, посмотрим…

Е. БУНТМАН: Но надо еще разрешение получить. Я так понимаю, что разрешения до сих пор нет.

Т. ДЗЯДКО: Не знаю, если честно. Посмотрим, посмотрим. Мы и 10 февраля обсудим, а пока переходим к следующей рубрике нашей программы.

СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ

Т. ДЗЯДКО: Итак, в рубрике «Событие недели» у нас события в Ингушетии. Все наши координаты: 363-36-59 – телефон прямого эфира, звоните, будем принимать ваши звонки через некоторое время, +7(985)9704545 – наш номер для sms, присылайте ваши соображения. Вы знаете прекрасно, что было в Ингушетии, в Назрани. Мы об этом очень много говорили накануне, благо, у нас были очевидцы. Вот сейчас мы поговорим с Романом Плюсовым, который, надеюсь, нас слышит. Роман, добрый вечер.

Р. ПЛЮСОВ: Добрый вечер.

Е. БУНТМАН: Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: Роман Плюсов – корреспондент «Эха Москвы», который в эти дни работает на Северном Кавказе, в различных республиках, и, уж не знаю, счастье или несчастье, удачно или напротив, наблюдает, что происходило в Ингушетии. Я напомню, что там должен был быть митинг оппозиции, он не состоялся. Роман, прошу вас, что же произошло утром в субботу в Назрани?

Р. ПЛЮСОВ: Да, я еще раз приветствую вас, Тихон, Женя. В общем, что я хочу сказать, по моим впечатлениям, конечно, пожалуй, впервые, наверное, в России вот контртеррористическую операцию проводили против митингующих и вводили, собственно, против митингующих и против оппозиции. Другого объяснения у меня нет. Дело в том, что когда мы направлялись в Ингушетии из Чечни, собственно, почти в дороге мы и узнали, что в регионе введен этот режим, режим КТО – контртеррористическая операция. И когда мы ехали, мы совершенно не знали, куда мы попадем, потому что за несколько дней до этого мы были в Дагестане, где уже месяц проводится в Гимрах контртеррористическая операция против гимринского джамаата. Мы видели, как все это там на самом деле очень серьезно: с военными, с милицией, с военной техникой. В общем-то, мы ехали в Назрань, думая, что на самом деле там будет то же самое. Мы совершенно беспрепятственно проехали по всей республике, никаких проверок паспортов, никаких блокпостов, ни военной техники, ни военных.

Т. ДЗЯДКО: То есть в самой республике проведение контртеррористической операции абсолютно не давало о себе знать?

Р. ПЛЮСОВ: Абсолютно. Никаких, по крайней мере, каких-то проявлений не было. И более того, когда вот мы успели поговорить с местными жителями, многие даже не знали, что в республике введен какой-то режим особый и так далее. И, в общем-то, что это значит, режим КТО, и зачем он был введен, мы узнали на следующий день, когда вот пришли на площадь, где должен был проходить митинг.

Т. ДЗЯДКО: Площадь Согласия, да?

Р. ПЛЮСОВ: На площадь Согласия, да. Там несколько колец оцепления, спецназ, ОМОН, милиция, автоматы, пулеметы, БТРы…

Т. ДЗЯДКО: Ну как в Москве, да, на Марш несогласных? Только БТРы и пулеметы и автоматы.

Р. ПЛЮСОВ: Нет, почему? Вот БТРы, они оборудованы пулеметами, еще у спецназовцев есть пулеметы – знаете, такие современные с длинными такими стволами и большими магазинами. То есть это реально. Я уж не знаю, я не специалист в этой сфере, ручной пулемет или как он называется, но это пулемет, это факт. И потом, когда был уже разгон митинга, когда уже происходили все эти события, уже местные жители нам рассказывали, что эти пулеметы работали. Видимо, местные жители отличают, как стреляет автомат, как стреляет пулемет. В общем, без дела не остались.

Е. БУНТМАН: Рома, может быть, сначала? Вот митинг начался, да? Или он даже не начался?

Р. ПЛЮСОВ: Жень, мы уже этого не видели. Мы пришли где-то без пяти десять на площадь. Ну, как мы пришли… Мы шли не специально, конечно, мы просто гуляли по городу, знали, что в 10 начнется этот митинг, подошли к площади, там как-то по дворам прошли. И вот мы в 10 оказались на площади, там огромное количество военных, огромное количество техники. И казалось даже, что никакого митинга, собственно, и не будет, потому что на самом деле это все очень угрожающе выглядело, весь этот режим против митинга.

Т. ДЗЯДКО: А какие-то люди, собственно, из митингующих, они смогли пройти помитинговать?

Р. ПЛЮСОВ: Там во дворах стояли местные жители. И, как потом выяснилось, все-таки там собралось митингующих, по разным данным, до 200 человек. То есть в митинге принимало участие от 50 до 200 человек, это то, что мы слышали от милиционеров, мы слышали от тех журналистов, которые все-таки успели увидеть, что происходило.

Т. ДЗЯДКО: А в какой момент начались вот эти столкновения, о которых сообщалось? Столкновения, когда военных закидывали бутылками с зажигательной смесью, камнями.

Р. ПЛЮСОВ: Сейчас вот очень сложно говорить об этом, потому что милиционеры говорят, что их закидывали. Не исключено, что это были провокации, потому что, например, не понятно, когда объявляется мирный митинг, и митингующие идут с камнями и с бутылками с зажигательной смесью. Не знаю. Может быть, по версии милиционеров, это были массовые беспорядки. Митингующие утверждают, что это были провокации. То есть тут ничего исключать нельзя. Можно сказать, что почему нельзя ничего исключать про сегодняшнюю Ингушетию? Потому что реальное беззаконие, беспредел. В республике нет никакого закона, не контролируется ситуация абсолютно ни на каком уровне – ни на уровне милиции, ни на уровне ФСБ, власти, местные жители. То есть мы попали фактически, оказались… Ну вот я говорю, что в тот день, что мы провели в Ингушетии, я, например, забыл вообще, что такое закон, и вообще забыл, что вообще-то в России существуют законы и нужно их исполнять. То есть никаких лишних церемоний, никаких предъявлений обвинений, там кто что хочет, то и делает. Милиционеры в штатском, люди в штатском подходят, не представляясь: «Предъявите документы, пройдемте с нами», - куда-то нас отвозят, где-то нас допрашивают.

Е. БУНТМАН: Рома, как проходило задержание? В какой момент и как это произошло? Технически просто, пошагово.

Р. ПЛЮСОВ: Задержание проходило в прямом эфире «Эха Москвы». Я в 10 утра выходил в прямой эфир, и в это время как раз к нам подошли люди в штатском и пригласили нас пройти вот в этот уазик без опознавательных знаков. И как раз когда я включился в эфир, я, собственно, с этого начал, что сейчас нас задерживают, увозят. Потом у нас отобрали мобильные, и какое-то время мы были без связи и не могли выйти на связь.

Т. ДЗЯДКО: А чем они объясняли свои действия?

Р. ПЛЮСОВ: Ничем. «Пройдемте с нами» и все. Когда человек с автоматом, когда человек с оружием, сказать что-то против, в такой ситуации качать права как-то, ну…

Е. БУНТМАН: И журналистское удостоверение никак не действует?

Т. ДЗЯДКО: А попытки заявить, что вы сотрудники СМИ…

Р. ПЛЮСОВ: Конечно, само собой. Дело в том, что когда нас задерживали, прозвучала такая фраза, которая мне показалась очень такой значащей, и потом подтвердились мои худшие, так сказать, подозрения, когда нас в Ингушетии слушают. «Эхо Москвы» ловят в Ингушетии, это достаточно популярная радиостанция в Ингушетии, нас очень много людей в Ингушетии слушают, в том числе и среди простого населения, и руководство республики. Вот когда нас задерживали, милиционеры спросили: «Вы откуда?» - «Радиостанция «Эхо Москвы»». – «А, вот вы-то нам и нужны». И уже потом, когда мы сидели в ГУВД Назрани, когда туда стали привозить других журналистов, и вот наши коллеги рассказали… Коллеги местные, которые в Ингушетии работают… ну, не в самой Ингушетии, из других регионов, но работают тут. Сказали нам: «Как вас искали вчера, как вас искали!» Мы просто немножечко схитрили: мы заказали номера в одной гостинице, а остановились в другой, подозревая, что, возможно, может что-то произойти, потому что мы помним события с корреспондентами РенТВ, когда их похитили из гостиницы. А гостиница поскольку одна в Назрани, то нам нужно было жить в той гостинице, откуда похищали корреспондентов НТВ. Кстати говоря, мы спрашивали, какова судьба расследования. Нам подтвердили, что расследование идет, но, по сути, кто, что, как, кто эти были люди вооруженные, почему там за пять минут до похищения сняли охрану с гостиницы, то есть, знаете, на эти вопросы ответов до сих пор нет. И вот мы немножечко так схитрили, и корреспондент нам рассказывал, что власти были раздражены и нас искали.

Т. ДЗЯДКО: То есть правильно ли я понимаю, Рома, что на территории России, в одном из российских регионов, существуют свои какие-то правила, свои нормы, свои особые порядки работы журналистов, проведения митингов, проведения шествий и так далее?

Р. ПЛЮСОВ: Ты знаешь, когда вот, например, говорят, что на Кавказе, правда, существуют свои порядки, то есть есть российские законы и есть кавказские обычаи. И, наверное, это не плохо: когда законы работают плоховато, тогда могут доминировать обычаи. Но вот мое впечатление об Ингушетии – там не работает ничего. Там нет никаких обычаев, никаких своих законов, по которым там все могло бы происходить. То есть власти не контролируют ситуацию никак.

Е. БУНТМАН: Мне не кажется, что задержание журналистов без объяснений – это какой-то кавказский народный обычай. Это, наверное, как раз просто…

Р. ПЛЮСОВ: Да. И, значит, с такой ухмылкой… (неразб.) «Мы можем идти?» - «Нет, не можете, посидите». И так на протяжении 8 с лишним часов.

Т. ДЗЯДКОВ: Ну понятно. У меня самый последний вопрос. Где вы сейчас, все ли в порядке?

Р. ПЛЮСОВ: Да, слава богу, сейчас с нами все в порядке. Сейчас мы находимся в Кабардино-Балкарии. У нас тур по северо-кавказским республикам, мы были в Дагестане, были в Чечне, вот заехали в Ингушетию.

Т. ДЗЯДКО: Тур по курортам.

Р. ПЛЮСОВ: И к слову сказать, выехали из Ингушетии. Встречи с президентами, главами республик. Встречались с президентом Дагестана, потом с президентом Чечни. Вы знаете, прием был везде достаточно теплый, насколько это можно назвать теплым приемом – интервью. И когда мы приехали в Ингушетию, вот мы получили то, что получили. Видимо, президент Зязиков вместо того, чтобы дать нам интервью… А оно согласовывалось, его пресс-служба была уведомлена, и мы созванивались с пресс-секретарем Зязикова, и он говорил: «Как только президент освободится, он сразу даст вам интервью». И вот мы даже тут шутили между собой, что, видимо, вместо интервью с президентом он решил, чтобы мы поговорили с прокуратурой, с милиционерами.

Т. ДЗЯДКО: Понятно, понятно. Спасибо.

Е. БУНТМАН: Хорошо. Удачи.

Т. ДЗЯДКО: И счастливо вам вернуться в Москву.

Р. ПЛЮСОВ: Да, спасибо. Надеюсь, что скоро увидимся.

Т. ДЗЯДКО: Спасибо. Счастливо.

Е. БУНТМАН: Счастливо.

Т. ДЗЯДКО: Это был наш корреспондент Роман Плюсов, который наблюдал события в Ингушетии вчерашние. Вы все прекрасно слышали. И меня заинтересовала как раз, что там не работает ничего, там нет ничего. Ингушетия – одна из республик Северного Кавказа. Я ровно год назад был в Чечне, я тоже видел, что там свои какие-то особые порядки. Давайте поговорим об этом, в частности, о журналистской деятельности. Это ведь непростой регион, там действительно много бандитов, как их у нас называют, много террористов, много всего происходит. Давайте поговорим об этом. Должны ли там действовать какие-то особые свои порядки? Вот минут через 5 будем голосовать по этому вопросу. Давайте сейчас примем пару звонков. 363-36-59. Вот есть у нас звонок. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

Е. БУНТМАН: Да, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: Как вас зовут? Представьтесь.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Алексей, город Москва.

Т. ДЗЯДКО: Так, Алексей. Что думаете? Вот в республиках Северного Кавказа должны действовать какие-то особые правила, учитывая всю сложность ситуации там?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я думаю, что особые правила какие-то должны действовать, но совсем не те, с которым журналисты столкнулись в Ингушетии.

Е. БУНТМАН: А какие?

СЛУШАТЕЛЬ: Какие правила должны действовать?

Е. БУНТМАН: Да. Если особые, то какие?

СЛУШАТЕЛЬ: Но не в отношении журналистов, естественно. Конечно, есть еще террористы, это все понятно, это всем известно. Но что касается журналистов, то, по крайней мере, еще не было таких случаев, когда бы под личиной журналистов скрывались террористы у нас. Это все полный бред. И еще, извините, можно еще одну ремарку по поводу предыдущей дискуссии, вот боятся ли власти Касьянова? Я считаю, что очень боятся Касьянова, потому что если бы он встретился в прямом эфире с президентом Медведевым, он бы просто его в порошок стер, камня на камне бы не оставил.

Т. ДЗЯДКО: То есть ваша точка зрения такая же, как и в 86 процентов наших слушателей. Спасибо за ваш звонок, за вашу точку зрения. Давайте еще один звонок и потом голосовать будем. 363-36-59. Слушаем вас. Алло? Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло!

Т. ДЗЯДКО: Радио выключите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

Т. ДЗЯДКО: Радио, пожалуйста, выключите.

СЛУШАТЕЛЬ: А?

Е. БУНТМАН: Так, наверное, сейчас следующий звонок, а то мы там слышим Тихоня Дзядко в основном многократно.

Т. ДЗЯДКО: Не будем время терять. Слушаем вас. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Е. БУНТМАН: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: А мне вот всегда интересно…

Т. ДЗЯДКО: А как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня Канзила. Мне всегда бывает интересно, когда люди, которые абсолютно не знают ситуации на Кавказе, так уверенно говорят: «Нам известно, всем известно, террористы, не террористы»…

Т. ДЗЯДКО: Нет, давайте мы не будем сейчас обсуждать предыдущие реплики, у нас вопрос к вам конкретный.

СЛУШАТЕЛЬ: Вопрос конкретный? Вот я считаю, что особых каких-то законов не нужно. Почему? Потому что абсолютно с этими законами и жить можно. А те законы, которые не работают, которые нужно дорабатывать на территории Москвы, соответственно, их же нужно и дорабатывать, и как-то там управлять, что ни один год делает наша Дума…

Е. БУНТМАН: То есть один закон для всех у нас?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, конечно. Другой вопрос, что на Кавказе лидеры нужны более достойные уважения, еще чего-то. Но очень много зависит в общем ситуация в регионе от того, кто его возглавляет, в первую очередь. А законы для всех должны быть одинаковы, потому что, в принципе, все вообще какие-то основные, как говорится, понятия что там, что здесь одинаковые. Единственное, конечно, очень жалко вообще вот республику, я сама ингушка по национальности, но с 92-го года проживаю в Москве. И очень жалко вот именно из-за того, что очень много и так было предубеждений по поводу этого региона, а в последнее время они вот более усиливаются…

Т. ДЗЯДКО: Множатся, множатся.

СЛУШАТЕЛЬ: И вот на фоне вот этой ксенофобии и всего-всего, конечно, очень страшно вообще бывает иногда за будущее детей, в первую очередь. Я вообще сама человек, как говорится, такой, что в любом обществе нахожу общий язык и в любой стране, и в любом городе. И, как правило, 90 процентов тех ингушей, которых я знаю, это абсолютно люди адаптированные, но им не нужно каких-то особых законов, каких-то особых порядков. Это вот опять одно из предубеждений.

Т. ДЗЯДКО: Понятно. В общем, один закон для всей территории России.

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

Т. ДЗЯДКО: Понятно. Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Другой вопрос, что контролировать соблюдение там сложнее, потому что это дальше от центра. И те люди, которые должны выполнить эти задачи, они действительно должны, в первую очередь, быть сильными, потому что, учитывая вот именно темперамент, ментальность…

Т. ДЗЯДКО: Ясно. Спасибо. Я прошу прощения, у нас мало времени.

Е. БУНТМАН: Нам еще и голосование надо запустить.

Т. ДЗЯДКО: Давайте, собственно, запускать голосование. Вопрос тот же, который мы задавали вам сейчас. Должны ли на Северном Кавказе, не только в Ингушетии, а во всех республиках Северного Кавказа, существовать…

Е. БУНТМАН: Должен ли на Северном Кавказе существовать особый режим работы журналистов? Вот мы так конкретно про журналистов будем говорить, а не так, в общем, про единство закона на территории Российской Федерации.

Т. ДЗЯДКО: Если «да», то 660-01-13. Если «нет» – 660-01-14.

НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ

Т. ДЗЯДКО: Итак, должен ли на Северном Кавказе существовать особый режим, особый порядок работы журналистов? Если должен – 660-01-13. Если нет – 660-01-14. Давайте примем сейчас короткий звонок и после этого будем переходить уже к подведению итогов и к следующей теме. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

Е. БУНТМАН: Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Вадим Сергеевич, Москва.

Т. ДЗЯДКО: Вадим Сергеевич, как вы отвечаете на вопрос нашего голосования?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, дело в том, что надо все-таки опуститься на реальность.

Т. ДЗЯДКО: Так, ну давайте опускаться.

СЛУШАТЕЛЬ: Что мы потеряли Кавказ, ну это реальность.

Т. ДЗЯДКО: Нет, это, может быть, реальность, но Кавказ – это часть Российской Федерации, как бы вы себе эту реальность ни представляли. И факт остается фактом, что северо-кавказские республики – это часть России.

СЛУШАТЕЛЬ: Мы упустили время в 94-м году…

Т. ДЗЯДКО: Давайте говорить про сегодняшний день. Там должен существовать особый порядок работы журналистов или нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Это уже… Вот недавно президент Зязиков встречался с нашим президентом Путиным. Это буквально было на той неделе. И он нарисовал такую картину, что там порядок и все нормально…

Е. БУНТМАН: Да, да, да. Мурат Магометович Зязиков каждый раз говорит, что там порядок и все нормально, а во-вторых, что искусственно раздувают пожар журналисты. Сейчас, кстати, не только в фигуральном смысле, в поджоге обвинили…

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, я изучаю историю государства российского…

Т. ДЗЯДКО: Я прошу прощения, вы понимаете, мало времени. Должен существовать особый порядок или нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что…

Т. ДЗЯДКО: Ответьте на вопрос, пожалуйста. Да или нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет.

Т. ДЗЯДКО: Не должен, не должен. Понятно, спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Пожалуйста.

Е. БУНТМАН: Да, у нас не очень много времени просто.

Т. ДЗЯДКО: Давайте подводить итоги голосования. 82 процента наших слушателей считают, что не должен существовать особый порядок работы журналистов в северо-кавказских республиках.

Е. БУНТМАН: И только 18 процентов, даже чуть меньше 18, считают, что должен существовать особый порядок работы журналистов. Вот что хотелось бы в конце отметить. Я считаю на самом деле, что должен существовать особый порядок, но для этого должны быть соблюдены некоторые формальности. Если у нас чрезвычайное положение, то у нас должно быть объявлено чрезвычайное положение. Если у нас каждый день взрывы, например, в республике… Вот вы представляете, например, что каждый день взрывается что-нибудь на дорогах в какой-нибудь области Черноземья. Ну, это же нонсенс, это нонсенс, это тут же чрезвычайное положение, все должно быть оцеплено и так далее. А тут почему-то это считается нормальным, и ни чрезвычайное положение не объявляется. «Все у нас в порядке, - говорит Мурат Зязиков, - все прекрасно, это какие-то там мелкие два с половиной бандита».

Т. ДЗЯДКО: Ну мы закончим эту тему сообщением Александра из Саратова: «Журналисты везде должны работать по единому порядку». Вот наши слушатели считают также. И мы на этом переходим к следующей рубрике.

ПЕРСОНА НЕДЕЛИ

Т. ДЗЯДКО: Персона недели сегодня – Василий Алексанян, бывший исполнительный вице-президент ЮКОСа. Во вторник, 22 января, Верховный суд России постановил, что его не следует переводить из СИЗО, где он находится уже почти два года, в больницу. Хотя известно, что Василий Алексанян…

Е. БУНТМАН: Смертельно болен, да.

Т. ДЗЯДКО: Да, смертельно болен. Сам он об этом говорит, говорят его адвокаты, и сам он говорит, что не знает, доживет ли он до приговора. Интересно в этой ситуации даже не столько то, что Верховный суд постановил таким образом, сколько то, что это постановление Верховного суда противоречит трем решениям Европейского Суда по правам человека, который трижды…

Е. БУНТМАН: Демонстративно причем игнорирует решение Страсбургского суда. Вообще Россия обычно исполняет решения Страсбургского суда. Вот все эти бесчисленные чеченские дела, про которые мы много рассказывали в новостях и в эфирах. Там, может быть, не такие большие выплаты, как хотелось бы, например, заявителям. Но там есть выплаты, и Россия не сразу (оговоримся: не сразу) выплачивает эти компенсации, но, тем не менее, каждый раз выплачивает. Потому что, по всей видимости, России важны отношения с Европой. Россия – член Совета Европы, и решения Страсбургского суда должна исполнять. Но вот тут исключение.

Т. ДЗЯДКО: Было одно дело, когда гражданин Туркмении, которого было судебное преследование на родине, Страсбургский суд постановил, что Москва не должна его экстрадировать в Туркмению, его экстрадировали.

Е. БУНТМАН: Был страшный скандал.

Т. ДЗЯДКО: Однако потом вернули. То есть по факту решение было выполнено. И вот первый такой случай. Здесь ведь интересно вот еще что. Василий Алексанян не убийца, как правильно сказала Евгения Альбац час назад, он никого не убивал.

Е. БУНТМАН: Его даже не подозревают в том, что он кого-то убивал.

Т. ДЗЯДКО: Это экономические преступления. Нужно ли вообще содержать под стражей людей в СИЗО… Почти два года в СИЗО – это тяжело. Нужно ли содержать под стражей людей, которых подозревают в экономических преступлениях, тем более, если они столь сильно больны? И если Страсбургский суд, мы добровольно взяли на себя обязательство выполнять его решения…

Е. БУНТМАН: Даже Страсбург, не Страсбург, проблема в другом. Проблема вообще в СИЗО и в том, как люди там годами содержатся. Василию Алексаняну, например, в отличие от Ходорковского и в отличие от Лебедева… там даже суд не начался по Василию Алексаняну. Начнется в среду только вот в эту. Два года человек сидит в СИЗО. Он слепнет, он смертельно болен, ему материалы обвинительного заключения…

Т. ДЗЯДКО: Читает адвокат.

Е. БУНТМАН: Ему читает адвокат. Поэтому это все долго, прокуроры говорят: «Вот как раз поэтому все и затягивается».

Т. ДЗЯДКО: Давайте поговорим с вами, что вы думаете на этот счет. 363-36-59 – телефон прямого эфира. Давайте вот этот звонок попробуем. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Т. ДЗЯДКО: Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Олег, Екатеринбург. Да конечно, человек не насильник, не убийца, болеет сильно. Его, конечно, надо отпускать. Но и в то же время, я так думаю, все, как известно, и человек, о нем разговаривают… А вот валенки спер, сидит какой-нибудь парень, и тоже там заболел и прочее, и про него никто не беспокоится. Хотя бы иногда такие же…

Е. БУНТМАН: Вот вы знаете, Олег, вот мы как раз сейчас и говорим вообще про СИЗО. И Алексанян – это, скорее, повод для того, чтобы об этом говорить. Потому что в СИЗО держать вот за валенки – это тоже безобразие, там не 5 лет.

СЛУШАТЕЛЬ: Заодно и о том, кто в… (неразб.) яму залез, хоть поговорили, и тоже смертельно болен. И про этого, и про другого надо одинаково.

Т. ДЗЯДКО: Согласен с вами.

Е. БУНТМАН: Безусловно, безусловно. Но вот у нас есть просто конкретный случай, конкретное дело, и поэтому мы говорим и о нем, и в общем про СИЗО.

Т. ДЗЯДКО: Давайте еще один звонок. 363-36-59 – телефон прямого эфира радиостанции «Эхо Москвы». Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

Т. ДЗЯДКО: Да, да, радио выключите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

Т. ДЗЯДКО: Радио выключите.

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, вас, жидов, всех надо…

Т. ДЗЯДКО: Ну, я думаю, что вам, если вы звоните в эфир, нужно хотя бы радио выключать, иначе не получается разговора с вами, даже…

Е. БУНТМАН: Даже оскорбление плохо слышно.

Т. ДЗЯДКО: Да. Слушаем вас. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

Е. БУНТМАН: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Т. ДЗЯДКО: Как вас зовут? Говорите громче, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Москва, Александр. Все ваши разговоры об Алексаняне, они очень напряженные.

Т. ДЗЯДКО: А у нас вообще все разговоры напряженные, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы понимаете, Алексанян – это преступник. Его надо судить.

Т. ДЗЯДКО: А кто вам сказал, что он преступник?

СЛУШАТЕЛЬ: Его судят, и нормально все происходит.

Е. БУНТМАН: Его не судят. В том-то и дело, Александр, подождите…

Т. ДЗЯДКО: Вы знаете, что такое презумпция невиновности, Александр?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы понимаете, вот предыдущий товарищ вам говорил о том, что масса людей сидят в СИЗО, и вы о них не говорите…

Т. ДЗЯДКО: Александр, ответьте на мой вопрос. Вы говорите «он преступник». Кто вам это сказал?

СЛУШАТЕЛЬ: А вы говорите о Ходорковском, об Алексаняне…

Т. ДЗЯДКО: Да, да. И вы сейчас говорите об Алексаняне.

СЛУШАТЕЛЬ: И прочей публике ср…, которая…

Т. ДЗЯДКО: Ой, ладно… Хорошо, я понял. Александр, это не разговор по существу.

Е. БУНТМАН: Александр, надо учить матчасть. Никто никого не судит пока.

Т. ДЗЯДКО: И есть такая вещь, как презумпция невиновности.

Е. БУНТМАН: Презумпция невиновности у нас существует.

Т. ДЗЯДКО: Давайте еще один звонок. Или давай запустим голосование и будем в это время слушать звонки. Как вам кажется, нужно ли содержать под стражей людей – Алексаняна, Ходорковского, Петрова, Иванова, Васечкина, которые украли валенки, не валенки - содержать под стражей людей, которых подозревают в экономических преступлениях? Если да – 660-01-13. Если нет – 660-01-14.

НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ

Е. БУНТМАН: Так, еще раз повторю вопрос. Нужно ли содержать под стражей людей, совершивших экономические преступления? Любые – миллиарды, не миллиарды, три копейки, подозревая в том, что украл три копейки. Если вы считаете, что да, этих людей надо содержать, они представляют опасность для общества…

Т. ДЗЯДКО: Что они, как и убийцы, насильники, те люди, которых подозревают в убийствах… Давайте вспомним дело Аракчеева - Худякова. Вот когда шло последнее следствие, у них была мера пресечения не в виде содержания под стражей, не в виде ареста, они были на свободе. И на оглашение приговора господин Худяков не явился.

Е. БУНТМАН: Не явился никуда. До сих пор его, напомню, подозревали в убийстве.

Т. ДЗЯДКО: Ну и суд признал виновным в убийстве. Мы сейчас не обсуждаем приговор, мы говорим о том, что есть. Итак, если вы считаете, что этих людей, которых подозревают в экономических преступлениях, нужно содержать под стражей, то 660-01-13. Не нужно – 660-01-14. Давайте пока 363-36-59 – телефон прямого эфира, слушаем ваш звонок. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло? Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Виктор, Москва. Вы знаете, чисто эмоционально совершенно ужасная ситуация. И очень сложно объяснить мотивы людей, которые оставляют Алексаняна под стражей, ну и о том, что они разглашают врачебную тайну при приговоре…

Т. ДЗЯДКО: А как вы объясните себе мотивацию?

СЛУШАТЕЛЬ: Я объясняю себе очень примитивно, к сожалению. Я объясняю общим примитивным моральным и интеллектуальным устройством людей, которые этим занимаются. Если посмотреть внимательно, по-моему, еще Карина Москаленко как-то в вашем эфире говорила, и вы об этом говорили, что решения Европейского Суда исполняются. С трудом, со скрипом, но исполняются. Более того, даже те люди, которые содержатся в СИЗО под подозрением в тяжких преступлениях, если они больны, их лечат. И, в принципе, такая возможность даже у нас существует для людей, не только подозреваемых в экономических преступлениях. Ничего, привозят их в больницу, и сидят с ними охранники, чтобы они не убежали, и так далее. Даже в нашей несовершенной системе, в принципе, с большим количеством людей все более или менее в этом плане ничего. Это означает, что… Очень многие люди говорят: «Почему Алексанян? У нас куча людей страдают простых». С простыми людьми, конечно, все очень сложно, но более или менее можно хоть чего-то добиться. А здесь явно люди пошли на принципе, явно от него, видимо, хотели каких-то показаний. И очень странно, что вообще большое равнодушие в обществе на эту тему присутствует.

Т. ДЗЯДКО: Понятно, понятно. Спасибо за ваше мнение. Ясно. Что ж, будем останавливать голосование, наверное. Много звонков, и опять же все очевидно. 81 практически процент наших слушателей…

Е. БУНТМАН: Считают, что нет, не нужно содержать под стражей людей, которых совершили экономические… которых подозревают в совершении экономического преступления.

Т. ДЗЯДКО: И, соответственно, 19, между тем… Я обращу внимание, не 5, не 7, не 2 и не 3, а 19 процентов слушателей «Эха Москвы» считают, что таких людей, как и людей, которых подозревают в убийстве, в изнасиловании, в чем угодно, нужно содержать под стражей. 19 процентов.

Е. БУНТМАН: Это называется «особо тяжкие».

Т. ДЗЯДКО: Да, да, да.

Е. БУНТМАН: Ну, очень, конечно, интересно. Дело даже не в том, что Алексанян смертельно болен, это вообще особая история за гранью добра и зла, как я считаю. Возмутительная совершенно история, когда смертельно больного человека держат под стражей и отказывают ему в его законном праве на медицинское обслуживание. Но тут еще история, конечно, вообще почему люди должны содержаться в СИЗО, если они не вредят обществу. Ну что, ну убежит он за границу, ну кому от этого хуже, лучше? Ну, убежал бы за границу, все равно никого не убил бы, не изнасиловал.

Т. ДЗЯДКО: Да я боюсь, что все очевидно, и все именно так, как Василий Алексанян сказал в ходе последнего заседания. Ты говоришь, кому хуже от этого, кому лучше. От этого хуже делу, которое сейчас делают (уж простите за тавтологию) в отношении Лебедева и Ходорковского. Что-то не сходится. А если кто-то умрет, то, видимо, это не такая большая потеря. Что ж, будем смотреть, будем следить за событиями, обсуждать их в программе «Одним словом». Это Тихон Дзядко и Евгений Бунтман.

Е. БУНТМАН: Всего доброго.

Т. ДЗЯДКО: Встретимся через неделю. Пока.