27 июля 1914 - Московские старости - 2014-07-27
В Австрии официально объявлена частичная мобилизация. Опубликованным в Вене ночью Правительственным сообщением временно отменяются конституционные гарантии. Закрыты сессии Рейхстага и Сеймов. Королевский Указ о всеобщей мобилизации в Сербии подписан и опубликован в официальной печати.
Санкт-Петербургскому Телеграфному Агентству сообщают из бесспорно достоверного Германского источника: «Германское Правительство выражает сожаление по поводу манифестаций и возгласов, допущенных перед русским Посольством в Берлине. Германия не имела влияния на выступление Австро-Венгерского правительства в Белграде. <Но> как союзница Австрии, Германия поддерживает требования Венского кабинета, предъявленные Сербии».
Из Будапешта сообщают: Сербский генерал Путник, прибывший из Граца, на станции Келленфельд близ Венгерской столицы, арестован сыщиками и чинами Четвёртого армейского корпуса и препровождён в здание, занимаемое Корпусным командиром, где ему было объявлено, что он считается ВОЕННОПЛЕННЫМ. Сопровождавшая генерала Путника дочь «помещена в первоклассном отеле».
Корреспондент «Московской газеты» обратился в Австро-Венгерское Консульство, желая побеседовать с Генеральным Консулом. Последнего в Москве не оказалось, и к телефону подошёл вице-консул барон фон-Гейн. «Кто говорит?», - спросил барон на чистейшем русском языке с едва уловимым немецким акцентом. Когда журналист назвал себя и объяснил причину звонка, барон (опять-таки на чистейшем русском языке) сказал: «Я, к сожалению, не говорю ни слова по-русски и ничего не понимаю». Тогда журналист обратился к нему по-немецки. На что барон фон-Гейн исключительно по-русски сообщил, что «ему некогда и вообще он ничего сказать не может».
В настоящее время огородники Петербургского уезда приступили к уборке огурцов. Но НЕСЧАСТЬЕ в том, что на сто огурцов приходится 50 пожелтевших от солнцепёка и поэтому имеющих мизерную ценность, - сокрушается газета «Петербургский Листок», - «Желтяки скупаются трактирами и чайными в резку на закуску, для солки же не берут их даже лавочники».