Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2022-02-26
26.02.2022
С. Бунтман
―
Программа с Алексеем Венедиктовым «Будем наблюдать». Добрый день 12.08. Начинаем. Сегодня мы работаем до 14.00. Но прошу отметить, что у нас будет очень большая для этого времени программа «Эха». 20 минут она будет длиться в 13 часов. Так что ваши вопросы только приветствуются, ваши замечание принимаются, есть sms, Telegram работают и чат естественно в Ютубе тоже.
А. Венедиктов
―
Многие спрашивали, Сергей, как вы ощутили, я ещё про это не говорил, когда узнали, что 24 февраля началась эта, как это сейчас принято говорить - специальная операция с применением боевой авиации, с применением боевых кораблей. С применением приблизительно трети всех сухопутных войск РФ, с применением систем залпового огня, с применением ракет. Такая спецоперация.
С. Бунтман
―
Ну очень спец.
А. Венедиктов
―
И очень операция. Я, конечно, знал, что эта опция существует и мы об этом говорили, но она лежала среди других опций. Там признание, вход только на территорию этих ДНР и ЛНР, вход на территорию всей Донецкой и Луганской области и наконец полномасштабная военная операция специальная. Буду говорить осторожно, потому что требование Роскомнадзора, в том числе убрать и мой утренний анализ 24-го февраля с сайта «Эхо Москвы». И знаешь, я себя почувствовал участником плохого сериала. Я зашёл, когда меня Виталий Рувинский, наш главный редактор сайта разбудил этим посланием, что началось. Я встал, пошёл умываться. Я стал тереть лицо как в плохом сериале, человек так трет лицо, как будто он оказался в другой реальности. Вроде и готовился к этому, готовился и к тому, что такая опция возможна, не считал ее самой возможной, считал, что будет постепенно. Вошли туда, потом сюда, потом так, сяк, признали. И я тёр лицо и думал, я сплю или я не сплю, потому что я лёг только в 4, наблюдая за всем этим. И где-то без пятнадцати шесть меня подняли. И действительно как в плохом сериале. Я подумал, какие великие люди пишут сценарии этих плохих сериалов. Что сидишь и ведёшь себя как мультяшный герой, который трёт лицо и не понимает, проснулся или нет.
С. Бунтман
―
В следующем сне, в следующем.
А. Венедиктов
―
Да. Поэтому, возвращаясь собственно к тому, с чего начал говорить, конечно же, эта опция полномасштабной военной специальной операции, я говорю для того, чтобы при расшифровке затем от нас не потребовали по требованию Генпрокуратуры ее снять. Она лежала на столе и для меня знаете, каким был самым показателем, я всегда призываю наших слушателей внимательных наблюдательных, извините за шутку, слушателей «Эхо Москвы» и зрителей нашего Ютуб-канала, смотреть за мелочами. И когда большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц» и ракетный крейсер «Варяг», принадлежащий, приписанный к Тихоокеанскому флоту РФ начал проходить Суэцкий канал, я подумал: мама родная, просто так не погонят. Понимаешь. Всё можно там стянуть, перебросить…
С. Бунтман
―
Чтобы попугать.
А.Венедиктов: Решение принимал один человек. И ответственность за это решение несёт один человек
А. Венедиктов
―
Просто так не погонят. Значит либо они будут в Средиземном море чего-то там делать, либо, пройдя проливы, войдут в Черное море и будут применяться. Ладно, когда там Северный флот, Балтийский флот, это, в общем, поближе будет. И конечно на ум тут же пришла Русско-японская война и поход второй эскадры вокруг Европы. Просто длинный. И японцы про это знали, что они идут, и это и был знак того, что, понимаешь. И для меня проход «Адмирала Трибуца» и крейсера «Варяг» в сопровождении, кстати, там всякие танкерные истории, был знак того, что готовится очень серьёзно с юга, из Крыма или с побережья. Но я считал это маловероятным, но вероятным. Тут неважно даже слово «мало», но когда я разговаривал с разными людьми про опции, которые могут возникать еще до Совета Безопасности - эта опция была на столе. Я себе представляю, как сидит президент Путин, смотрит на эти папки. Сделать так или так или зайти сразу с козырей, карты в широком смысле этого слова. И зайти. И когда он выбирает самую большую карту без возможного отскока назад, без возможности проторговать свою политическую, не военную - политическую позицию Западу, я думаю: что случилось. Потому что мы часто упрекаем, это я говорю нашим слушателям и читателям чата в том, что этот врал, этот врал, что мы не войдем, мы не нападём, что мы только защищать, что мы только это, мы армия защиты, а не армия нападения. А потом я послушал Затулина Константина Федоровича. Я его хорошо знаю. Константин Федорович Затулин всегда, ещё с 90-х годов, с распада Советского Союза был сторонником присоединения Крыма. Всегда. И когда он был в небытие и когда он вернулся в политику - он был таким всегда. И соответственно был сторонником ДНР и ЛНР, присоединение там южнорусских земель так называемых или южноукраинских земель так называемых. Неважно. И когда он выступает у нас накануне и говорит, что я против признания. Рано. Ну рано. Не готовы. Невозможно. И незачем. И когда он выступает у нас и говорит, ну какая военная операция - я понимаю, что он не знал. И я более того вам скажу, что теперь, пересматривая задним числом Совбез тот самый знаменитый, – я могу предположить, что видимо они до этого обсуждали эти опции, но Путин не сказал, какую он принял. И они пытались угадать. Сначала переговоры, потом признание, потом введение войск. Или наоборот: сначала введение войск, потом переговоры. И тогда вся картина становится ясна. Наиболее силовые министры Патрушев, который секретарь Совбеза, Нарышкин, который кладет папки разведывательные, соответственно Медведев который зам Путина по Совбезу. Они аккуратненько говорили про переговоры. Не было принято решение в тот момент. И это значит, что решение принимал один человек. И ответственность за это решение несёт один человек. Зовут его Путин Владимир Владимирович. Когда ты начинаешь анализировать уже потом, по ходу добирая какие-то куски информации и, получая новую информацию, - ты начинаешь убеждаться в том, что история складывалась приблизительно так.
С. Бунтман
―
Но такая операция не делается в один день.
А. Венедиктов
―
Я тебе сказал про корабль. Как только мне стало известно, всем стало известно, это было публичное, все, кто наблюдал, кто внимательно наблюдал, я думаю, в первую очередь, наблюдали не СМИ, а западные разведки. Почему они стали публиковать такие алармистские вещи. Когда корабли Тихоокеанского флота пошли к зоне будущей спецоперации. И тогда это не просто алармизм, этот факт. Факт. Он движется.
С. Бунтман
―
Силы…
А. Венедиктов
―
Это другое, извини меня. Силы в апреле были ещё и что, и не было никакой операции. Силы были в апреле прошлого года, я напомню. Но их было не 120, их было 90. Но тоже ничего. Есть точки, они такие знаешь, важные очень для понимания, как это сказать – роста возможностей. И южное направление, кстати, так оно и случилось - считалось военными, военными украинскими, военными западными, если посмотреть, сейчас вернуться назад, и естественно российскими военными - это мягкое подбрюшье. Атака с Чёрного моря. И поэтому когда наращивается группировка, единая группировка Средиземного и Чёрного моря, потому что можно было не в Чёрное море, можно отвлекать соответственно корабли вероятного противника маневрами в Средиземном море. Там рядом Ливия, там много чего есть. Понимаешь, что серьёзная операция, давно рассчитанная. Ещё раз: давно рассчитанная. Поэтому когда говорят, что это они сошли с ума, это психоз - нет и нет.
С. Бунтман
―
Это такой ум.
А.Венедиктов: Силы в апреле прошлого года были ещё и что, и не было никакой операции
А. Венедиктов
―
Это абсолютно хладнокровная, сейчас это видно, сделанная история оперативным управлением Генштаба. Я сейчас говорю, извини, не о политике, я сейчас говорю о технологии сначала. По приказу политиков. И мы сейчас видим, как это работает. Я имею ввиду сейчас общую спецоперацию с применением того, сего, пятого, десятого. Хорошо еще не космического, не ядерного оружия. Поэтому я не считаю, что это элемент импровизации, я не считаю, что это у кого-то сорвало там тормоза…
С. Бунтман
―
Или спровоцировали ее.
А. Венедиктов
―
Ну если всё считать большой только провокацией. Нет, конечно, что-то добавлялось всё время, градус нарастал со всех сторон. Там и оскорбления сыпались, там всё как положено в мощных историях. Но самое главное, что эта операция готовилась давно. Сколько шел «Трибуц»?
С. Бунтман
―
Только «ТрИбуц».
А. Венедиктов
―
Сколько шел «ТрИбуц»?
С. Бунтман
―
Долго.
А. Венедиктов
―
А я даже когда адмирал был жив – называл его ТрибУц. Считайте это московский говор. Так что извините, если кого-то этим задел. Ну мы можем целую передачу посвятить ударениям.
С. Бунтман
―
У нас есть такая передача. Не надо ей мешать.
А. Венедиктов
―
Ее туда и отправлять. Ну ТрибУц – значит ТрибУц. Я до сих пор ШойгУ и ШОйгу, КОзак и КозАк путаю.
С. Бунтман
―
Все четверо хороши.
А. Венедиктов
―
Я поэтому хочу сказать главное с моей точки зрения. Это давно запланированная, глубоко эшелонированная операция. Более того, расскажу вам дивную историю. Помните, буквально за 2 недели до этого шел разговор о запрете криптовалют. Ссорился ЦБ и Министерство финансов. А на самом деле что? – а на самом деле у нас будет легализована, скорее всего, криптовалюта для того чтобы обходить санкции.
С. Бунтман
―
Все финансовые наши.
А. Венедиктов
―
Конечно, почему Путин не вмешивался. То есть он давал добро на эту публичную дискуссию. Помните вообще публичную дискуссию такой остроты между ЦБ и Минфином. Да нет, конечно. Значит, было добро на это. Потому что внутри, уже понимая, что будут санкции, уже готовились и об этом говорит глава ВТБ Костин, что мы готовились и готовились. И доготовились. Поэтому важно понимать ещё раз, на мой взгляд, что вся эта, вот говорят: ой, это могли придумать только какие-то люди, которые вообще сошли с ума. Тем самым вы их отмазываете от ответственности. У сумасшедших нет ответственности.
С. Бунтман
―
Это как вменяемость и невменяемость.
А. Венедиктов
―
Абсолютно. Всё остальное формула: это больше, чем преступление - это ошибка. Я настаиваю на этой формуле. Но я имею политические последствия. Все остальное – публичная ярость, то придуманное слово с моей точки зрения «геноцид», в данном случае придуманное применение. Это все игра на публику.
А.Венедиктов: Операция, давно рассчитанная.Поэтому когда говорят, что они сошли с ума, это психоз - нет
С. Бунтман
―
Я присоединюсь к другому Сергею: цель какая в итоге, как думаете?
А. Венедиктов
―
Вообще конечной цели нет, потому что мы все смертны и умрем. Там много чего смешалось, вам не понравится, что я скажу, все хотят сейчас и я понимаю, почему - упростить позицию за или против. Я против специальной операции, которая сейчас развернулась. Точка. Теперь пошли дальше. Есть цель сиюминутная. Значит, во-первых, Путин реально, вот реально считал, что с территории Украины, если там развернется инфраструктура НАТО, туда придвинутся, как это называется, ну там ракеты натовские. То, что он говорил про подлетное время. Я помню, как в 12-м году публично и вы можете найти в Интернете, он меня мочил ровно за тоже подлетное время. Которое в нашем эфире говорил, по-моему, Шаравин, что нет никакого подлетного времени, всё ерунда. И как сказал Путин: «Я лёг послушать радио, включил – а там такое, Алексей Алексеевич, что у вас несли-то». И пошёл про подлетное время. Всё под камеры было. Поэтому это не новость. Я думаю, что, во-первых, размещение плюс к тому, что эти установки могли в принципе, это правда, нести ядерную боеголовку. Плюс к тому, что действительно НАТО отказывалась на эти темы разговаривать реально. Вот это всё накапливалось, накапливалось, видимо, каким-то образом его беспокойство и то, что он ничего не может сделать. Это раз. Это одна сторона дела. Вторая сторона дела заключается в том, что ладно, когда это происходит там в Германии или Венгрии или даже в Литве. Но это же наша территория, мы же один народ, это же случайное государство.
С. Бунтман
―
Это так мозги устроены.
А. Венедиктов
―
Это вторая неотъемлемая часть от первой. Я хочу обратить внимание, то есть на нашей же территории, я пытаюсь его трактовать для вас, Сергей. На нашей же территории против нас разрабатывается ударная система, могут расположиться. А еще Крым. Он же сказал честно: а если они вступят в НАТО и захотят отвоевать Крым военной силой, они втянут туда все НАТО. Что, будем воевать с Францией, США за Крым что ли.
С. Бунтман
―
Тогда какого дьявола не называть это войной* освободительной и так далее.
А. Венедиктов
―
Давай про другое, поговорим потом про терминологию. Сейчас вопрос Сергея: какова цель. Цель его, в данном случае, во-первых, уничтожить эту угрозу безопасности России, как он её видит. Во-вторых, или, во-первых, как угодно, воссоединить аутентичную Россию, не забудем про Беларусь. Возможно к 24-му году, то есть собрать земли, которые исторически распались. Ну, давайте их исторически соберём. Беларусь мы соберем таким образом, Украину мы соберём таким образом. Беларусь - союзное государство, сейчас новое правительство в Украине, которое будет более лояльно, захочет вступить в союзное государство, возможно в ОДКБ. Внимание - возможно в ОДКБ, не пропустите то, что я сказал. И третий пласт, о котором я хочу сказать, они неразделимы как пакет, во-первых, во-вторых, в-третьих - это от простого к сложному. И тогда великая Россия будет один к одному: США, Китай, Евросоюз и мы как великие страны будем сидеть за одним столом как в Ялте, в Тегеране. В Ялте, Тегеране, в Потсдаме. Всё. Вот если упростить, очистить от разных, вот давайте это сюда, здесь посадим туда… Вот таковы, на мой взгляд, цели президента Путина, который принял решение начать специальную воинскую операцию с применением боевой артиллерии, самолётов, трети сухопутных войск и так далее.
С. Бунтман
―
Ну этому есть определение - это мегаломания. Это империомания, я понимаю, что это цель, но ей же есть определение. Моя цель - захватить здание на Новом Арбате, 11. Потому что мне здесь нравится, вообще на самом деле, что они здесь все эти конторы делают.
А.Венедиктов:Не считаю, что это элемент импровизации, я не считаю, что это у кого-то сорвало там тормоза
А. Венедиктов
―
У тебя нет ресурса и у тебя самое главное - нету такого количества людей, которые разделяют и если разделяют такую точку зрения, то это уже не мегаломания, а народные чаяния. Которые в истории мы неоднократно видели.
С. Бунтман
―
Значит, для этого я должен буду сначала договориться с охраной здания, распропагандировать другие конторы…
А. Венедиктов
―
Так он и работал. И возглавил потом.
С. Бунтман
―
Осуществить в Москомприроде…
А. Венедиктов
―
И поэтому это никакая не мания с точки зрения повторяю, мания – это значит человек не несет ответственности. Еще раз.
С. Бунтман
―
Он несет ответственность, потому что, например, грабитель банка - у него тоже есть абсолютная цель. Рациональная цель. Нахватать там ценностей, взломать ячейки. Он ответственный за это дело, но почему-то это квалифицируется как преступление.
А. Венедиктов
―
Но если у этого человека окажется, что у него, как называется - что у него болезнь, хватает всё блестящее, не помню, как называется. Тоже какая-то мания.
С. Бунтман
―
Клептомания.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Это не клептоман, это задуманные грабители банка, можно сказать, как они конкретно думали, но то, что ограбление банка это противозаконно…
А. Венедиктов
―
Мы говорили про слово «мания». Я слово «мания» означаю как болезненное состояние.
С. Бунтман
―
Хорошо. Забаним манию. А это план, но план преступный, на мой взгляд.
А. Венедиктов
―
Это план политический и военный. Но к этому плану, его воплощению, есть план, есть его воплощение, есть последствия. План мы видим, воплощение мы видим, находимся в процессе воплощения, все смотрим. Кто смотрит, кто участвует. И мы видим уже начинающиеся последствия. Именно на стыке воплощения и последствия то, что я могу анализировать. То, чему я могу давать оценку. Я могу сказать следующее, что те причины, о которых говорил президент Путин, которые реально существуют по поводу безопасности, они не лечатся этим планом. Причина не лечится этим действием. Одна из причин была, как вы помните - защитить Донбасс. Эту территорию, этих людей. Предположим, допустим. А что ты делаешь у Киева? Вдруг возникает причина – денацификация. Но сначала надо установить про нацистов, что такое нацизм. Борьба с геноцидом. Покажите нам геноцид. И правильно нам сказал Гутерриш, генсек ООН, что это не ложится в определение геноцида в международную конвенцию. Которую Россия подписала, ратифицировала и значит, признала эти параметры. Покажите, где геноцид, а то у нас как Катынь получится.
С. Бунтман
―
Лавров обещал фотовыставку.
А.Венедиктов: На самом деле у нас будет легализована, скорее всего, криптовалюта чтобы обходить санкции
А. Венедиктов
―
Ну, может быть сначала фотовыставка, а потом, когда ты убедил меня, все население России, все население мира, может быть в обратном порядке. История ровно в этом, как мне кажется. Очень важно понимать, вот сейчас вы услышите отбивку, я призываю вас то, что теперь идет в каждом выпуске новостей у нас, некое наше определение.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Продолжаем. Конкретный вопрос. Про остров Змеиный. Погибли или не погибли? Сколько там было.
А. Венедиктов
―
Остров Змеиный - мы имеем две прямо противоположные информации. Я напомню о той отбивке, которую вы слышали и попрошу сейчас ее дать еще раз. Запомните ее, это касается каждой новостной истории.
Отбивка
―
«Эхо Москвы» напоминает, что любые сообщения воюющих сторон о своих и чужих потерях, об успехах и поражениях следует воспринимать с определенной долей скепсиса.
А. Венедиктов
―
Это то, что я всегда говорил и теперь это в отбивках в новостях напоминание. Что на сегодняшний день вырисовывается. Повторяю, это не полное. Если вы видели кадры и если внимательно читали, что это такое остров Змеиный, знаменитый исторический остров. Остров Змеиный до сих пор остается предметом спора между Украиной и Румынией. Хотя он принадлежит Украине, тем не менее, румыны на него… Связано это с Суворовым, Очаковым и прочее. Это остров. Очень небольшой. На нем находилась или находится застава пограничная. И на нем находится туристическая, потому что турист туда едет, небольшая инфраструктура. И постоянный пост на, собственно, физически на острове – 13-15 человек. Это казарма. Вы можете это посмотреть сами. Была там. Видимо, в этот момент, когда туда подошел крейсер «Москва» и корабль, который назывался «Василий…», второй корабль противолодочный, по-моему, в общем, два корабля подошло российских. Там находился пост обычный. С 13-15 пограничниками. Остальные были на материке. Это смена. Как хранители маяка. Эти 80 человек, то, что пока вырисовывается – это смена, которая была на материке. А, собственно, на острове было 13. То есть вообще нет противоречий. В информации украинского генштаба Зеленского и российского – нет противоречий. Те и другие – пограничная застава. То действующая смена была на острове, и их было 13, и они погибли. А 80, как мне объясняли, может быть это так. Выражаем скепсис, как мы с вами учим. Но здесь нет противоречия. Поэтому мы и сделали такую отбивку для вас всех, чтобы вы относились со скепсисом. У нас на острове Змеиный не было корреспондента.
С. Бунтман
―
Понятно. «Василий Быков».
А. Венедиктов
―
Совершенно верно. Спасибо большое. Два корабля. Крейсер «Москва» и «Василий Быков».
С. Бунтман
―
«Москва» он здоровенный.
А. Венедиктов
―
Он туда и пошел. Флагман Черноморского флота.
С. Бунтман
―
Теперь война*, то есть операция третий день идет.
А. Венедиктов
―
Большая войсковая спецоперация.
А.Венедиктов:У нас на острове Змеиный не было корреспондента
С. Бунтман
―
Насчет скепсиса. Как можно судить, выполняется ли задача или она задерживается, сопротивление и так далее.
А. Венедиктов
―
Никак. Во-первых, мы не видим планов Генштаба. То есть мы видим, что там наступление с трех сторон, видим карты, которые делают и наш Генштаб, и украинский. И американцы. Накладываем одну на другую и, в общем, получаем приблизительно одно и то же. К концу дня. То есть территория, где идут столкновения, я до начала говорил - боестолкновение. Все забыли это слово. Территории, куда летят ракеты и так далее. Мы не знаем. И мы знаем политические планы, о которых говорит президент. Президент говорит сменить правительство. Сменить власть на Украине. В Украине, извините. Сменить власть в Украине – это сказал президент. Это цель. Оперативная цель. Оперативно в смысле не военная, а оперативно-политическая. Для этого надо взять Киев. И нужно что-то сделать с теми людьми, которые являются ныне законной и, кстати, признанной Россией властью Украины. Я вам напомню, что мы вчера днем задали вопрос пресс-секретарю президента Дмитрию Пескову: является ли в глазах Кремля Зеленский президентом Украины. Да, - сказал Дмитрий Песков. Кремль считает Зеленского президентом Украины. Опа.
С. Бунтман
―
А где тогда наркоманы.
А. Венедиктов
―
Это вечером и позже. Путаешь. График строим. Я же говорю, президент принимает решения, не советуясь с другими. Наш президент, я имею в виду. Это видно. Днем – одно, про переговорный процесс Лавров говорит, что никаких переговоров. Путин формирует делегацию то ли в Минск, то ли в Варшаву. Простите. Президент решил вот так. Я просто обращаю на это внимание. Как сейчас управляется политическая часть, я не знаю, как управляется военная. Можно только догадываться. Политические последствия этих всех действий. Если говорить о центральной вещи – смена власти. Совершенно фантастическое обращение Путина, который все время говорит «в 14-м году переворот, в 14-м году переворот». Незаконный, неконституционный. Потом говорит: военные Украины, берите власть в свои руки. Владимир Владимирович, вы к перевороту что ли военному призываете украинцев. Не понял. Не клеится картинка с президентом. У меня. То, что я знаю, после этой части выступления, не клеится. То есть он ищет украинского Пиночета, мы же всегда как говорили, что за спиной переворота в Чили стоят американские корпорации, американское правительство. Вот ровно картинка. Мы найдем Пиночета внутри, ищем Пиночета внутри украинских военных, создадим хунту, а то до сих пор непонятно, почему хунтой называем избранное… Зеленскому уготовим участь либо Альенде, либо Дубчека. Заставим подписать капитуляцию, еще посидит как законный президент, а потом на пенсию. И председатель профсоюзов.
С. Бунтман
―
В связи с состоянием здоровья.
А. Венедиктов
―
И не долгая, но продолжительная болезнь. То есть картинка понятна. Что такое 73-й год – что у нас Владимир Владимирович в 1973 году, что он помнит. Да все он помнит, потому что в 73-м году ему был 21 год, он учился уже понятно где. И уже ему рассказывали, как был сделан этот переворот.
А.Венедиктов: Я против специальной операции, которая сейчас развернулась. Точка
С. Бунтман
―
Он уже близко к финишу был. Университета.
А. Венедиктов
―
Я про это. То есть можно так сменить. Можно привести кого-нибудь в обозе, как Афганистан. Кто у нас, Бабрак Кармаль, тогда Зеленский – Хафизулла Амин. Кстати, тут сегодня, по-моему, не помню, кто «Нью-Йорк таймс»… Прошу прощения, эта книга закончилась. Если мне удастся еще, там маленькие тиражи, я обещаю вам это сделать. Кто у нас Бабрак Кармаль, кого привезут в обозе соответственно советские войска, которые это делали в Кабуле в 79-м году. То есть кого-нибудь из людей, которые известны, у нас вокруг Януковича известные люди были. Николай Азаров, бывший премьер-министр или Олег Царев. Из известных. Или наверняка есть люди внутри нынешних властных структур, вокруг которые условно Медведчука. Есть Юрий Бойко. Сегодня Стас Белковский эту теорию будет развивать у себя, советую послушать. Как можно заменить. Законным образом. Избрав Бойко главой Рады, по-моему, говорил Белковский. И он становится и.о. президента, если Зеленский уходит в отставку или чего-нибудь похуже.
С. Бунтман
―
Для этого нужно даже не захватить Киев, потому что сопротивление этим не сломаешь.
А. Венедиктов
―
Это ты сейчас на основе чего говоришь.
С. Бунтман
―
Что нужно для того чтобы этот хитроумный план…
А. Венедиктов
―
Захватить Киев, здание президента и Рады, привести, как было в Крыму, согнать депутатов Рады, которые не успеют убежать. И принять решение. Придать ему такой легитимистский характер. А как создавались в 14-м году все эти народные областные организации. Так и создавалось. Я сейчас вам не скальпелем, а топором. Я срубаю избу, а не зачищаю заусенец.
С. Бунтман
―
Это в принципе.
А. Венедиктов
―
Но президент сказал, что с этой властью наркоманов, неонацистов и бендеровцев, оговорившись, конечно, но имел в виду знаменитый бандеровский лейб Бандеры, - с ней иметь дело невозможно. С кем ты в Минске будешь переговариваться и главное – о чем. Но, признавая Зеленского законным президентом, и поскольку все наши контрагенты, Китай признают Зеленского законно избранным президентом, этот фактор тоже учитывается. Может быть, мы рассчитывали, мы – наша власть, что Зеленский сбежит куда-нибудь в Польшу и правительство в изгнании – да, пожалуйста, вон правительство в изгнании Латвии, Литвы, Эстонии существовали 50 лет, ну и пусть существуют.
С. Бунтман
―
Сказал же, когда вызвали посла 17-го сентября 1939 года: ваше правительство не существует.
А. Венедиктов
―
Я ровно про это.
С. Бунтман
―
Как же так, оно же есть.
А. Венедиктов
―
Оно не на территории Польши – было сказано дословно. И «Нью-Йорк таймс» сегодня, по-моему, написала, что во время разговора с представителем американской администрации, не с Байденом. Сегодня ночью Зеленскому было предложено убежище. И Зеленский сказал, что мне нужны боеприпасы, а не такси. Такая фраза. Ну, человек артистичный, скажем так.
С. Бунтман
―
Абсолютно. Он потом ролик записал свой.
А. Венедиктов
―
Я обращаю внимание, ты спросил про цель, вот это политически оперативная цель сейчас для Путина сузилась, на мой взгляд, для переформатирования власти в Украине. Потом будем разбираться с санкциями-шманциями. А сейчас вот это вот. И поэтому я думаю, возвращаясь к военной составляющей, что сейчас он будет торопиться. Потому что понятно, что время играет против спецоперации. С применением того, сего, пятого, десятого. Танков, самолетов, авиации. Спецчастей, Росгвардии и так далее. Он будет торопиться. Поэтому я думаю, что в ближайшие дни, ближайший уикенд будет сделано все для того чтобы взять Киев. И отодвинуть украинскую армию от Киева туда на запад. И естественно юг - это прорыв к Херсону и соответственно к Приднестровью, эта дуга от 14-го года. Через Одессу. И направо на восток побережье, Мариуполь. То есть забрать все побережье. То, что у них в Совбезе называется южнорусскими землями. Таким образом я думаю ближайшие сегодня-завтра, две ночи, два дня будут решающими. Если российские войска завязнут в этом, я думаю, тогда параллельно с этим начнутся в Минске, Варшаве, Будапеште переговоры с нынешней киевской администрацией. С президентом Зеленским. С его администрацией. Не знаю, о чем. Но начнется некий переговорный процесс. Одновременно будут продолжаться военные действия.
С. Бунтман
―
А вот эти заходы на переговоры, отказ якобы Зеленского.
А. Венедиктов
―
Там не было отказа. Это вопрос трактовки. Человек, который был на переговорном процессе, это был глава офиса Ермак, он ушел со связи. Может быть он был в самолете, может быть в бункере. Может просто он менял телефон. Ему не могли дозвониться. И поэтому сказали: отказ.
С. Бунтман
―
Я немножко о другом. Если затянется, тогда понятно, что переговоры.
А. Венедиктов
―
Операция будет продолжаться. Войскам не сказано «стоп, стоять». Потому что по идее, если начинаются переговоры – стоять, идет накопление. Наступление во время переговоров – это способ давления, для того чтобы вылущить себе какие-то преимущества и преференции. Или наоборот. Успешная оборона, вы не взяли до сих пор Одессу или Киев – это аргумент в другую сторону.
С. Бунтман
―
Теперь начнем про, как вы изволили выразиться: санкции-шманции. Санкции принимаются как в прямом эфире, пакет за пакетом.
А. Венедиктов
―
Не согласен. Как раз удивительная история, что очень долго, санкции имеют юридическую подоплеку. Они оформляются таким образом, чтобы человек, попавший под санкции, не смог бы затем в суде их отменить. То есть должна быть юридическая подоплека. В США нельзя оспорить санкции в суде, единственная страна. А в ЕС любой, попавший под санкции, может идти в суд и требовать доказательств. За что он попал под санкции, вот он лично. Как сформулированы эти санкции. Что именно попадает под санкции. И поэтому юристы, во-первых, очень долго согласовывали, была смешная история. Я говорил с одним дипломатом, и он мне говорит, что представляешь, если бы не было брекзита, англичане бы завязли в переговорах, потому что есть английское право, они бы застопорили бы все санкции ЕС, потому что они должны принимать… Понимаешь.
С. Бунтман
―
В Брюсселе они бы завязли.
А. Венедиктов
―
А так англичане приняли отдельно уже, ни с кем не согласовывая и заодно сняли, то есть брекзит дал плюс, говорит дипломат. С точки зрения выработки санкций. Я бы хотел сказать о санкциях в отношении Путина. Путина, Лаврова, Шойгу. Очевидно, что у Путина нет никаких счетов на Западе. Собственности и так далее. И что если они захотят, то Путин как президент РФ въедет куда угодно, когда угодно, невзирая на санкции. Была история практически при мне, когда уже будучи после 14-го года под санкциями, все руководство спецслужб, ФСБ, СВР, было приглашено американским руководством спецслужб ФБР, ЦРУ в Вашингтон. И на этот момент санкции были приостановлены. Личные я имею в виду. Визы-шмизы. Что это такое. Первое и самое главное – руководители государства, несмотря на общую санкционную политику очень редко попадают под государственные санкции. Я могу назвать только трех человек до сих пор, которые под санкциями. Александр Лукашенко, президент Сирии Башар Асад и Ким Чен Ын. И четвертый – Владимир Путин. То есть даже иранские аятоллы не находятся сейчас под санкциями.
С. Бунтман
―
И президент не был иранский.
А.Венедиктов: Президент принимает решения, не советуясь с другими. Наш президент, я имею в виду
А. Венедиктов
―
Вот сейчас не находится. Это, конечно, символическая история. Это история говорит о следующем. Вы другой теперь. С вами мы будем разговаривать, но по другому протоколу. Вы не ровня. Это пощечина. Это рассчитанная, причем я замечу, что это пощечина она и в Штатах, и в ЕС. Путин под санкциями и в Штатах, и в ЕС. В Англии не помню. Напишите, ребята, если помните. Это неважно. То есть это не охота пока за капиталами. Под санкции попасть легко, а выйти из них очень трудно. Целая процедура. Это юридические процедуры. И вот эти 351 депутат, который проголосовал за обращение, какие депутаты попали – те, кто, еще раз проверил, перепроверил сам себя, я ошибся раньше. Это совсем первое голосование. Это голосование, обращение к президенту. Это голосование за проект КПРФ. Если вы помните, который первый внесли. 351 депутат. Все депутаты, которые проголосовали за проект КПРФ – все попали под санкции. Там нет ни господина Володина от «Единой России», главы думы. Вот за это. Он за другие. Там нет ни господина Хинштейна. Ни господина Делимханова. Ни госпожи Терешковой. Они не голосовали за проект КПРФ. Они голосовали за проект «Единой России», который не прошел. Там нет естественно Владимира Жириновского, который болел. И который свою карточку никому не доверяет, ни кредитную, ни для голосования. И правильно делает. Но надо понимать, что если по президенту это демонстрационный шаг, то теперь начнется работа по каждому из депутатов. И вот тут эти санкции пойдут по семьям и по тем представителям в Европе, я имею в виду европейские и американские. По тем представителям их, на которых записана их собственность. Разведка знает финансовая. Я думаю, что вы не сомневаетесь в том, что разведка знает, на кого записан дом несчастного депутата, где-нибудь в Хорватии, на котором ни машины, ничего. Пройдут по всем. Это принятое решение. И есть ли собственность, на кого она записана. На это есть финансовая разведка. Я совсем этому не рад, сразу хочу сказать. Я понимаю, но не радуюсь, потому что эта практика будет продолжаться и будет вызывать обострение между моей страной и странами, где есть собственность, скажем так, у господ депутатов. Это на самом деле не африканские страны. Надо понимать. Что у них собственность не там. И не в Китае.
С. Бунтман
―
Непонятно, - пишет Сергей, - попадают ли под санкции доверенные лица Путина, которые держат его счета, например, Ролдугин.
А. Венедиктов
―
А что такое его счета. Это же юридическая история, Сергей. Вы должны будете доказать, что Ролдугин держит его счета. Для этого потребуется юридическая процедура. "ролдугин" – я беру в кавычках и с маленькой буквы. Это про это. Но под санкции попали такие мощные компании как Российский фонд прямых инвестиций. Вот когда я говорю о политической ошибке, имею в виду следствие. Вот, например, ВОЗ вчера заявила, что не будут регистрировать «Спутник». Они останавливают регистрацию. Вот уже, как там у Высоцкого: чуть-чуть и мы уже на «ты». Все, опять на «вы». То есть это доказано, это российское государство. А если вы хотите про доверенных лиц, это же правовые государства. Это юридическая процедура. Недостаточно сказать, что, а вы знаете, он держит счета Путина. Может он держит не счета Путина, а счета ваши. Поди докажи. Это надо доказывать будет прокурорам. Финансовым. По разным процедурам в разных странах. В Австралии – одна, в Японии – другая. Которые кстати вводят свои санкции. Они не присоединяются. Хочу обратить ваше внимание, что разные страны не присоединяются. У австралийцев – свои, у канадцев – свои. У японцев – свои. Свой объем и свой набор. И это надо посмотреть.
С. Бунтман
―
Потому что существует объединение такое как ЕС. А дальше существуют разные страны.
А. Венедиктов
―
У них разные судебные и юридические процедуры.
С. Бунтман
―
Не успеем. Почему сенаторы не попали под санкции.
А. Венедиктов
―
Знаю. А сенат, по-моему, не обращался. Если говорить о той резолюции, обращение к президенту о признании - сенат ее не голосовал. Вообще-то, к сожалению, могу сказать, что еще не вечер.
С. Бунтман
―
Еще не вечер. Более того, сейчас день. 20-минутная программа «Эха», очень большая. После мы с вами снова встречаемся.
С. Бунтман
―
Мы продолжаем наблюдать. И сейчас научно-культурно-спортивные санкции.
А. Венедиктов
―
Я вчера, когда общался с разного рода людьми, вдруг понял, что разные санкции затрагивают разных людей. Это совершенно тактика не из единого центра, сразу скажу, китайская тактика 100 мелких порезов (или 100 мелких укусов). Потому то кого-то не волнует, что на «ВТБ» наложены санкции, а кого-то – волнует, потому что у него PayPal был на «ВТБ» (карточки). Уже нельзя заплатить PayPal, имея «ВТБ».
С. Бунтман
―
Ты имеешь в виду Apple Pay?
А. Венедиктов
―
Apple Pay, да. Уже нельзя. И это затрагивает кого-то. А кого-то затрагивает, что отменен финал Лиги Чемпионов в Санкт-Петербурге. Болельщики хотели прийти, куплены билеты. И они раздражены тем, что отменен. Я кого-то затрагивает отмена Формулы 1. А кого-то затрагивает уход главного режиссера Центра Мейерхольда или главного режиссера Малого театра, по-моему. Литовский режиссер.
С. Бунтман
―
Маяковского.
А. Венедиктов
―
Маяковского, да.
С. Бунтман
―
Карбаускис.
А. Венедиктов
―
Да, Карбаускиса. А кого-то затрагивает отмена перелетов в Британию. А кого-то затрагивает, что все спортивные международные соревнования по рекомендации исполкома МОК могут быть перенесены с территории Российской Федерации. А кого-то затрагивает бокс. А кого-то затрагивает то, что отменяется концерт Гергиева и Мацуева в «Ковент-Гардене». Это в Америке. Нет, это в «Карнеги-холле», прошу прощения. И так далее.
С. Бунтман
―
В «Карнеги-холле», да, Гергиев.
А. Венедиктов
―
И так далее и так далее. То есть последствия. Это даже не санкции. Никто не требует. Но последствия этих решений токсичны. Плохое слово, согласен. Радиоактивны. То есть радиоактивны в плохом смысле этого слова. И касаются различных слоев населения. Вот посмотрите письмо руководителей 19 благотворительных организаций НКО. Там и Чулпан Хаматова, и Нюта Федермессер, и Ксения Раппопорт.
С. Бунтман
―
И Авдотья Смирнова.
А. Венедиктов
―
Да, и Авдотья Смирнова. Там их 19. Я сейчас просто всех не помню. Извините ради бога. Посмотрите. Помимо моральной истории, с которой они не могут примириться... Ну, мораль – вещь такая... У каждого своя. Но помимо они говорят: «Будут разорваны все международные наши благотворительные...». Вот это все. Фонды благотворительные. А они спасают жизни каждый день эти девочки и мальчики, извините, их волонтеры.
А.Венедиктов: Разные санкции затрагивают разных людей
Но на это нужно финансирование. Надо обмен опытом. Как это делать? Потому что в России эта штука новая (20-30 лет). Хосписы совсем недавно. И я знаю, что большой западный опыт, как устроены хосписы, как провожать человека в иной мир, который болеет и мучается. Это все будет разорвано. То есть там есть и вот такая часть.
И у людей, которые думают: «Санкции какие-то. Украина какая-то», вдруг возникает такое абсолютно житейское усложнение. Это есть и 100 мелких порезов, где из каждого пореза вытекло по капле крови, а в результате оказался литр. Вот это такая история. И это не из какого-то там центра. Потому что надо себе представить, чтобы Дэвид Линч обращался к президенту Путину. А вот у них так принято. Они и к своему-то президенту легко обращаются и критикуют его, а уже чужого-то. И вот это надо понимать. Это не вопрос только неудобства, долларовые счета. Да у многих ли есть долларовые счета? Это история обычной жизни. И, конечно, экономические последствия само собой.
С. Бунтман
―
Вот смотри, есть еще и такая реакция на санкции, например, на то, что некоторые страны не выдают визы: «Но мы-то тут причем?»
А. Венедиктов
―
Я только что объяснил. Я тебе объяснил на примере спорта, я тебе объяснил на примере научных обменов. Вот знаете, я ведь тоже, как и большинство, наверное, советских граждан, когда были введены санкции после Афганистана... Я что? Я школьный учитель. Санкции какие-то. Зерно не продавали, кстати. После Афганистана введенные санкции – это где-то высоко, Брежнев, Картер. Черт знает что. А жизнь начала ухудшаться постепенно. Я вам говорю, тогда Советский Союз, как мы знаем, закупал зерно. И потом только, по-моему, в 1982 году один раз удалось уговорить Канаду.Но это ударило по всем. По росту цен, который не связывался с санкциями. Мы, может, про них и не знали. Я не уверен, что я знал про санкции тогда. Ну, там что-то одной фразой. Я не связывал никак, что хлеба не хватает, в смысле в магазинах, или хлеб становится хуже, потому что туда подмешивали черт знает что, и мясо исчезало быстро, если кто не помнит, да и водка, в общем, как-то паленой становилась, и портвейн любимый исчезал настоящий. Это мы не связывали с этим. Мы были политически экономически неграмотными.
И мне в свое время прочитал лекцию Егор Гайдар на эту тему, уже когда он перестал даже быть премьером. Просто он книжку готовил про экономику Советского Союза. А теперь я читаю стенограммы Политбюро мои любимые, которые вы не любите так, когда я цитирую, и там Брежнев обсуждает, что мы не можем поставить мясо Польше, потому что из-за санкций у нас нет мяса. Можно сказать, из-за санкций мы потеряли Польшу в этом смысле.
Поэтому касается. Инфляция будет развиваться. Смотрите, вот сразу прыгнул Brent, ну нефть, естественно. Цена бензина закладывается в каждый продукт, потому что машины перевозят от производства до магазина.
С. Бунтман
―
Друзья мои, Жанну Немцову если вы хотите... Завтра все-таки у нас еще ко всему день гибели Бориса Немцова, день его убийства.
А.Венедиктов:Где уж явно мы не можем ничего подтвердить из второго источника, мы не даем
А. Венедиктов
―
Да. И завтра на мосту будут идти люди и будут класть цветы в память Бориса Немцова на месте убийства Бориса Немцова. Я даже не сомневаюсь, что когда-нибудь там возникнет памятная напоминающая об этом доска. А это действительно книга Жанны Немцовой. Мы предлагаем вам ее купить. «Дочь своего отца». Жанна поставила автограф. Эти книги с автографом на shop.diletant.media. Это для вас.
С. Бунтман
―
Теперь я вам хочу сказать, друзья. В чате и в СМСках, пожалуйста, как у нас заведено все эти дни, ставьте свое имя, откуда вы и возраст. Даже имя можете не ставить. Если вы действительно хотите не просто высказаться, а задать вопрос. Сейчас новости, а потом мы продолжим.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Спасибо. Дмитрий Чехович здесь поправил, что уже сейчас на нынешний момент 71 НКО подписала.
А. Венедиктов
―
Пока сидим, еще прибавятся.
С. Бунтман
―
Спасибо. Да. А сколько уже последнее, что ты видел, на петиции?
А. Венедиктов
―
650. Но это я видел сегодня до начала программы. На Change.org петиция. Подписывайте. Есть на сайте. Я хочу ответить на один вопрос.
С. Бунтман
―
Да, ответь. Пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Дина 71 года из Санкт-Петербурга по поводу завтрашней годовщины убийства Немцова пишет: «Читайте Яшина. Шествие запретили». Мне не надо читать Яшина и кого-то еще, поскольку я вполне себе внутри этой истории. И никто не мешает вам, Дина, и мне – шествие и не могли разрешить – пойти на мост и положить цветы в то время, в какое будет.И наша задача, и моя задача, в том числе, как зампреда Общественной палаты Москвы, чтобы с учетом всех обстоятельств сложных, скажем так, и нервных, чтобы любой человек, который захочет положить цветы Борису Немцову, пришел в индивидуальном порядке и положил цветы. Этим, собственно говоря, параллельно занимаются Илья Яшин, Володя Кара-Мурза, я и московская мэрия.
С. Бунтман
―
Вопрос, в частности, от Нафисы из Бугульмы – было очень много этих вопросов – как раз о цифрах. Самое, я бы сказал, тонкое во всем этом – это цифры потерь.
А. Венедиктов
―
Не знаю.
А.Венедиктов:Мы выполнили требование Роскомнадзора. Повесили там плашку с объяснением
С. Бунтман
―
И их существование.
А. Венедиктов
―
Не подтверждаем ничего. Если вы обратите внимание, мы не даем их, даже когда их дают официальные...
С. Бунтман
―
Ни с той, ни с другой стороны.
А. Венедиктов
―
Какие стороны? Вы о чем, Сергей Александрович? Мы не даем их. Смотрите, я вам приведу пример. Одно боестолкновение. Сообщается: «Погибло 200 человек с одной стороны и ноль потерь – с другой». Ну как это может быть? Ну это расстрел тогда? Этого не может быть. Поэтому есть вещи, которые не могут быть. Конечно, когда официальные органы дают... Но я напомню вам о том, что во время боестолкновений мы относимся к этому со скепсисом. . Да, это правда.
С. Бунтман
―
Выяснится когда-нибудь.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Да. Здесь спрашивали, Казахстан не признал ЛНР и ДНР?
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Просто человек хочет уточнить.
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Марина, 45: «Какова процедура приостановления членства Российской Федерации в Совбезе ООН? Возможно ли это?»
А. Венедиктов
―
По Уставу – нет. Я не знаю, во всяком случае.
С. Бунтман
―
Россия – постоянный член при Организации.
А. Венедиктов
―
Не просто постоянный член, но и основатель ООН. Я не знаю таких процедур. Я думаю, что это, скорее всего, будет публичное обсуждение на Генассамблее, голосование Генассамблеи вот под резолюцией, которую не принял Совбез. Ночью голосовал Совбез, осуждающий Россию за спецоперацию. 11 стран проголосовало «за». Всего – 15, я напомню. 3 страны воздержалось – это Китай, Индия и Объединенные Арабские Эмираты. И Россия, имея право на это, единственная проголосовала против. И, тем самым, резолюция не прошла. Наложила вето. Но сейчас несколько членов Совбеза решили перенести это в Генассамблею.Напомню вам, что в Генассамблее ООН 193 страны. Ее резолюции не имеют, в отличие от Совбеза ООН, обязательного характера. Но уже сейчас 87 стран поддержало эту резолюцию.
С. Бунтман
―
Но их и нельзя заветировать на Генассамблее.
А. Венедиктов
―
Нельзя заветировать, но она не носит обязательный. То есть это как бы выявление отношения. Ну вот когда она будет внесена кем-то на Генассамблею, и будет голосование, мы вам расскажем, какая страна как проголосовала и сколько.
С. Бунтман
―
Андрей Подгорный, 47 лет, спрашивает: «Может быть, вы уже отвечали, но какая будет реакция “Эха” на требование Роскомнадзора?»
А. Венедиктов
―
Мы выполняем требование Роскомнадзора. Но мы объясняем нашим слушателям, что было на этом место, и почему мы с этим требованием согласны или несогласны.
С. Бунтман
―
Это когда требуется снять, да?
А. Венедиктов
―
Когда требуется удалить. Ну, например, по моему материалу. Я могу про себя сказать. Вот в «Утреннем развороте» 24, который тут на Ютюбе уже набрал миллион просмотров. Пришло требование снять этот материал, потому что я называл это «войной»*. То есть это мое оценочное суждение. Я эту характеристику «война»* считаю правильной, потому что это столкновение двух регулярных армий с применением авиации, танковых войск, систем залпового огня. Ну какая операция? Но тем не менее Роскомнадзор по представлению Генпрокуратуры считает, что это не война*, а спецоперация. А со стороны Украины тогда это что?Мы сняли. Мы выполнили требование Роскомнадзора. Повесили там плашку с объяснением, плашку Роскомнадзора, потому что иначе заблокируют весь сайт и все другие материалы. Почему из-за моего упрямства должен быть заблокирован, условно, Пархоменко, Латынина, президент Путин, который там тоже на сайте?
А.Венедиктов: Сейчас идет война за то, кто круче, за то, кто поддержит президента и пойдет дальше
С. Бунтман
―
Он тоже говорит «война»*, что ли?
А. Венедиктов
―
Нет, он не говорит «война»*. Я говорю, весь сайт
С. Бунтман
―
А, весь сайт.
А. Венедиктов
―
Да. Все новости. Поэтому мы сняли. Мы выполняем эти распоряжения. Но вот сегодня я собираюсь с юристами консультироваться по поводу оспаривания. Мы его выполнили, но мы будем оспаривать. Ну вот юристы скажут, какие у нас шансы и стоит ли в это вкладываться.
С. Бунтман
―
Ната 50 лет спрашивает. Пишите, откуда вы еще ко всему.
А. Венедиктов
―
Да, откуда. Это самое интересное.
С. Бунтман
―
Я здесь по доброте душевной зачитываю без откуда.
А. Венедиктов
―
Напрасно.
С. Бунтман
―
Да. «Если России отключат интернет, Россия имеет аналогичную сеть?»
А. Венедиктов
―
Это, наверное, к Роскомнадзору все-таки.
С. Бунтман
―
Здесь пишет Пауль Зиберт из Екатеринбурга, 63 года.
А. Венедиктов
―
Выжил.
С. Бунтман
―
Да. «Насколько я помню, в России потери засекречены на законодательном уровне были». Что-то было такое.
А. Венедиктов
―
Что-то было, Пауль. Да, возможно. Возможно, было. Поскольку они ничем не подтверждаются и не на кого сослаться, мы не даем. Для нас это не проблема. По-моему, там персональные данные засекречены. Не помню. Нам напомнят, вы не волнуйтесь.
С. Бунтман
―
Евгений, 68, пишет: «Истерику Медведева прокомментируйте, пожалуйста».
А. Венедиктов
―
Сейчас идет война за то, кто круче, за то, кто поддержит президента и пойдет дальше, и вырвется вперед в битве наследников. Пожалуйста. Но в данном случае Дмитрий Анатольевич как человек опытный, молодой и уже бывший президентом решил забрать на вираже побольше. По-моему, это очевидно. Нет?
С. Бунтман
―
А сенатор Клишас сказал, что КС не разрешает нам вести.
А. Венедиктов
―
Сегодня КС не разрешает, а завтра, как уже бывало с этим составом КС, пересмотрит.
С. Бунтман
―
Я думаю, вывесить надо фрагмент речи Вячеслава Михайловича: «Мы не догматики».
А. Венедиктов
―
Какого Вячеслава Михайловича?
С. Бунтман
―
Молотова.
А. Венедиктов
―
А, господи.
С. Бунтман
―
«Мы не догматики».
А. Венедиктов
―
Я думал, Зорькина Вячеслава Михайловича.
С. Бунтман
―
Вот Англия и Франция не была поджигателем. А теперь они поджигатели. Интересный вопрос от Романа 39 лет из Ростова.
А. Венедиктов
―
Из Ростова.
С. Бунтман
―
Да. «Лукашенко в этой истории...». Извините, вы с вашими аналогиями нас подведет под монастырь Новодевичий.
А. Венедиктов
―
Новодевичий – я согласен. Он же девичий. Это же женский монастырь.
С. Бунтман
―
Ой, господи. «Лукашенко в этой истории Франко или Муссолини?»
А. Венедиктов
―
Роман, ай, молодца. Первое. Надо, безусловно, дать по шее Рыжкову и Дымарскому, с тем чтобы они сделали об исторической роли Франко и Муссолини в гитлеровской коалиции.
С. Бунтман
―
Разные очень.
А. Венедиктов
―
Да, очень разные. И еще румын не забыть бы и венгров. Это очень хороший вопрос. Давайте я пока на него не отвечу. Я плохо знаю именно потому, что не копался в этом, эту историю. Но он, конечно, попал как кур в ощип Александр Григорьевич. Несмотря ни на что он все время пытался играть в посредника между Россией и Украиной. Когда я у него бывал все эти годы, и он бывал в Москве, он говорил: «Я же предлагаю. Алексей, я же предлагаю. Ну давайте у меня соберемся». Минские соглашения, на забывайте. Это давало ему веса.И он сейчас говорит то же самое, потому что он понимает, что он попал. Либо он перестанет быть младшим братом и станет губернатором одним из 84... А он хочет остаться младшим братом. Но для этого нужно придать вес себе. В данном случае площадка переговорная. Поэтому, с одной стороны, он обещал в интервью, когда Гордон был у него накануне...
С. Бунтман
―
Во, во, во.
А.Венедиктов: Санкции так же, как и эскалация, были разбиты на этапы
А. Венедиктов
―
Я все помню. Он сказал Гордону: «Из Беларуси никогда русские не придут с оружием в Украину». Вот мы видим – наоборот. Ему нужно от этого отползать. Он вынужден. Ему нужно от это отползать, набирать себе вес. Я думаю, что мы будем видеть некоторые его предложения по посредничеству. И это тоже перед Западом такое: «Вот видите, я остановил войну»*. Он в такой позиции.
С. Бунтман
―
Я одну можно сноску в скобках? Вот вы часто говорите: «Зачем брать интервью у Лукашенко и еще?» В чате, слушатели говорят: «Зачем это нужно? Зачем выкаблучивался Гордон и брал целое огромное интервью?»
А. Венедиктов
―
Вот за тем, чтобы этот кусочек напомнить.
С. Бунтман
―
Вот за тем, чтобы этот кусочек. Это было сказано.
А. Венедиктов
―
Да. Это документ. Интервью – это документ исторический.
С. Бунтман
―
А вот говорите: «Что, мы не знаем, что он?..» А вот интересно. Это он тогда ответил.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
А вот интересно.
А. Венедиктов
―
За месяц до.
С. Бунтман
―
Да. Отключение от SWIFT. Здесь говорят, что принято решение.
А. Венедиктов
―
Нет, решение не принято. Смотрите, все санкции, насколько я понимаю... Давайте так. Вот у нас дивный был Вьюгин. Найдите, вечером у девиц был, у Лизы и у... Они брали канал. Не помню, у кого. Лиза и кто-то еще. Был дивный Вьюгин абсолютно, который объяснял по санкциям. Был дивный Игорь Слабых утром из Америки, который объяснял по санкциям. У меня вот это не спрашивайте. То есть я не специалист по картине, я специалист по рамкам. Я краснодеревщик.Что важно в этой истории? Санкции так же, как и эскалация, были разбиты на этапы: Путин, ты идешь сюда – мы вводим такие санкции; ты делаешь это – мы вводим такие санкции; ты делаешь это – мы вводим такие санкции. И отключение от SWIFT на столе, как сказал Боррель.
То есть в какой-то пакет санкций, в третий, условно, пакет санкций американских входит отключение от SWIFT. Это если что? Если будет свергнуто законное правительство Украины и не дай бог погибнут президент и руководители правительства. Это третий следующий этап санкций. И будет посажено марионеточное правительство или иное правительство, временное правительство. Как это называлось, временное учредительное чего-то там. Поэтому еще впереди много разных санкций, если будет эскалация.
С. Бунтман
―
Жутко смешно пишет здесь человек: «Он не говорил “никогда”». А это что, по-вашему? Он говорил и есть видео, и есть запись. Он на вопрос Гордона ответил по слогам: «Ни-ко-гда».
А. Венедиктов
―
Ни-ко-гда.
С. Бунтман
―
Вот посмотрите, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Если вы этого не слышали – это не значит, что этого не было. Или забыли. Вот нас упрекают: «А когда дети в Донецке, где вы были?» Я вам скажу, где мы были. Вот отсюда не вылезала Лиза Глинка из этой студии, которая рассказывала про ситуацию с детьми в Донецке, которая их вывозила и, извините меня, которой мы оказывали поддержку. Вы это забыли просто. Кто-то не знал. А вы забыли. Да. И это тоже было. И до сих пор никто не ответил за гибель Лизы Глинки. Дело закрыто.
С. Бунтман
―
«Расскажите о протестах в России, пожалуйста».
А. Венедиктов
―
Мы рассказываем об этом в новостях. Пожалуйста.
С. Бунтман
―
Дальше.
А. Венедиктов
―
А что, у нас анонимные стали, Сереж?
С. Бунтман
―
Нет, не стали. Лазоат пишет про другое. Она говорит: «Если есть такая тенденция к идее восстановить Советский Союз...»
А.Венедиктов: До сих пор никто не ответил за гибель Лизы Глинки. Дело закрыто
А. Венедиктов
―
Это не Советский Союз.
С. Бунтман
―
Подожди. Я понимаю.
А. Венедиктов
―
Ну как я буду отвечать?
С. Бунтман
―
Дай завершить.
А. Венедиктов
―
Отвечаю. Такой тенденции нет. Поэтому что отвечать-то?
С. Бунтман
―
Тогда я просто вопрос без первой части задам.
А. Венедиктов
―
Задай.
С. Бунтман
―
«Есть ли опасность для Центральной Азии, для других регионов?»
А. Венедиктов
―
Все, я понял. Теперь понятно. Но это не Советский Союз. Вы знаете, Путин очень не любит коммунистов, очень не любит Ленина, очень не любит Октябрьский переворот. Я не знаю почему. Но я вам честно скажу, что мы несколько раз на эту тему с ним разговаривали. У него антипатия. А вот Российская империя, Екатерина II – это великое дело для него. И поэтому он смотрит на эти земли как на наследство. Наверное, правильное слово. Наследство. Где-то – приобретенное, где-то – купленное, где-то – завоеванное. Наследство.Поэтому я думаю, что да, границы проводились действительно в ходе революции так: тьфу. Создавались новые государства. Вторая мировая еще покарябала эти границы. Ну одну Литву посмотрите. Я уж беру такую уже совсем. Поэтому да. Но сначала надо проглотить такой кусок как Украина. А это может не случиться, скажем так. Но, конечно, я точно знаю, что казахи напрягаются, я точно знаю, что руководство прибалтийских стран напрягается. Ну, там много чего. Белорусы, кстати, между прочим, тоже обменивались территориями.
Как только мы делаем обмен территориями... Вот сделали карту Украины: кто что дал. Давайте посмотрим на Беларусь, на Казахстан, на Латвию. Давайте посмотрим, в какие годы Россия была какой, когда к ней присоединилась Средняя Азия и каким образом. Но это унаследованные земли.
С. Бунтман
―
Взяли Туркестан. Не знаем зачем.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Генерал Кауфман. Кто знает про генерала Кауфмана? Никто не знает про генерала Кауфмана, потому что о нем стыдливо говорить, потому что он брал Туркестан. И резал как надо.
С. Бунтман
―
Да, вот про границы ты правильно говоришь, когда какие были.
А. Венедиктов
―
Смотрите, у нас сделан номер предыдущий «Дилетанта». Я всем рекомендую. Про Шамиля. На самом деле, это номер не про него. Это предыдущий номер. Тоже на shop.diletant.media. Покупая книгу, вы можете приложить туда номер. Как менялась граница на Северном Кавказе и в Закавказье. Это было не так давно. Это было во время войны и сразу после войны с Наполеоном. Это и 200 лет не прошло. Это вам даже не Крым, где уже 250.
С. Бунтман
―
Помнишь, была первоапрельская новость на юбилей Москвы: реставрировать Кремль полностью в масштабах 1147 года.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Аккуратней с историей. Не надо. Эта девушка суровая. Как вилами в бок ткнет, так мало не покажется.
С. Бунтман
―
Из Казани у нас Роман, 36 лет: «Могут ли войти войска ООН в Украину?»
А. Венедиктов
―
Нет. Роман, я понимаю, о чем вы говорите. Миротворцы могут быть посланы при наличии согласа Совета безопасности. Россия – член Совета безопасности и может наложить вето на любую резолюцию. И наложит.
С. Бунтман
―
Скажи мне, пожалуйста, ты не помнишь, под эгидой ООН были войска, в Корее когда был кризис?
А. Венедиктов
―
Конечно. «Голубые каски», конечно.
С. Бунтман
―
А Советский Союз тогда не заблокировал?
А. Венедиктов
―
Тогда была дивная история. «Мы не будем принимать участие в этом», - сказал представитель Советского Союза, по-моему, Вышинский и вышел. И в момент голосования никто вето не наложил. А я себе представляю, как вдруг мой хороший знакомый Василия Небензя, представитель Российской Федерации ныне в Совете безопасности... Я действительно с ним знаком, делал с ним интервью, когда он работал в Москве. Мы с ним общались. И он председательствует эти полгода в Совете. Он позавчера вел заседание Совета безопасности. Вдруг, мучимый муками чего-то там, проголосовал бы, не наложил бы вето. И вот что тогда? И тогда да. Тогда вот. Но он справился с собой.
С. Бунтман
―
А Вышинский в гостинице тогда был потом? Нет, он там умер в гостинице.
А. Венедиктов: 54
―
й уже.
С. Бунтман: А, 54
―
й. Да, уже все кончилось. Слишком далеко. Ты знаешь, заражают вот эти самые...
А. Венедиктов
―
Детальки.
С. Бунтман
―
Детальки.
А.Венедиктов:Казахи напрягаются, я точно знаю, что руководство прибалтийских стран напрягается
А. Венедиктов
―
Да. Но я правда не помню. Помнил бы – сказал.
С. Бунтман
―
Вот с этими днями. Вот смотри. Здесь потерял вопрос. Но я помню, он был и с именем, и с возрастом. Вот когда ты сказал, что это политическая ошибка, ход событий за эти дни тебя больше убеждает?
А. Венедиктов
―
Конечно. Слушайте, я совсем не думал про такие последствия, как Гергиев, который дирижирует оркестром, и оркестр отказывается от его услуг, как Формула 1, которую я не смотрю, и на оркестр Гергиева я тоже не хожу. То есть на то, что это начнет затрагивать людей в быту и в комфорте.То есть я понимал инфляцию, я понимал визовую историю, я понимал историю с «Аэрофлотом», с банками. Но вот эти вещи, Лига чемпионов – ну, я никогда. А целый город готовился. Я же знаю, как готовился. Я же с вице-губернатором, который это курирует, Борисом Пиотровским дружу. Как это было все, как это поднимал. Раз – оборвано. И да, это следствие вот этой самой истории, о которой я говорю. Как следствие я считаю это политической ошибкой. Ну да. Ничего нового я вам не скажу.
Более того, скажу вам страшную вещь. Владимир Владимирович знает о моей позиции, но тоже ее не разделяет.
С. Бунтман
―
Пишет Анна, 62 года, из Москвы: «Не знаю насчет Лукашенко, но Владимир Зеленский волшебный образом все больше похож на Сальвадора Альенде. И это пугает».
А. Венедиктов
―
Я ж говорил про это.
С. Бунтман
―
Я вот просто мнение Анны хотел.
А. Венедиктов
―
Его судьба похожа на судьбу возможную Сальвадора Альенде. Но поди найди Пиночета. А то так Хафизулла Амин будет.
С. Бунтман
―
Александр, 52 года, омич в Петербурге: «Куда исчез Дмитрий Козак? Он остается в обойме?»
А. Венедиктов
―
Дмитрий Николаевич Козак никуда не исчез. Он докладывал на Совете безопасности то, что вы слышали и как вы слышали. Я думаю, что, если начнутся переговоры, он будет одним из ведущих переговорщиков. Он, вообще, очень умелый. Он очень готовится всегда к переговорам. Не всегда получается. У сторон разные истории и инструкции тоже разные. Но он в обойме, да. И если будут переговоры в Минске, в Варшаве, в Будапеште, не знаю где, в Израиле, то Дмитрий Николаевич точно будет внутри.
С. Бунтман
―
Вот Виктория, 33 года, из Кемерово задает принципиальный вопрос. И нам на это потребуется много часов и даже дней и лет. «Как Российская Федерация наименее безболезненно смогла бы преодолеть синдром империи с вечной жаждой новых земель, обустраивать свою территорию и инфраструктуру?»
А. Венедиктов
―
Это время. Посмотрите, как империи выходили или выходят по-разному. Смотрите, Франция, Алжир. По-моему, первый, кто извинился за Алжир, – это Макрон, только вот сейчас. Алжир освободился в 1962 году. Потребовалось 50 лет. И то очень много во Франции людей, которые...И мы это видим, кстати, на этих президентских выборах. Это последнее, наверное, что мне удастся сказать. Это же тоже маркеры. Вот там есть человек такой Земмур, который потомок алжирских евреев. Он сейчас кандидат. Он сейчас на третьем месте. Он догоняет Марин Ле Пен. У него где-то от 13 до 15%. Это человек, который говорит: «Нам не за что извиняться. Все было правильно. Бремя белого человека». И так далее. И во Франции 15% людей, которые его слушают. Марин Ле Пен набирает те же 15%. Значит, уже 30% с таким лозунгом. То есть, на самом деле, империю мы изживаем не только в политике, империю мы изживаем в себе, в избирателях. А это не получается.
С. Бунтман
―
Ты можешь ответить очень коротко на следующий вопрос, потому что ты о нем очень подробно говорил. «Что теперь будет с православными церквями?» - Денис, 22 года, из Тамбова.
А. Венедиктов
―
Денис, отличный вопрос. Политическая ошибка. Это удар прежде всего по Украинской православной церкви Московского патриархата, которая все время прикладывалась к Москве, к Московскому патриархату. А теперь она занимает позицию, что Россия напала*, начала войну*. Но это говорит митрополит Онуфрий, это не я говорю. И это Каинов грех, который не прощают ни бог, ни люди. Вот что теперь будет с прихожанами и с клиром? Вот сами подумайте.
С. Бунтман
―
В 15 часов будет программа «Агенты» сегодня вместо «Района», так как мы все сместили. Спасибо.*
Роскомнадзор считает не соответствующей действительности информацию об обстрелах украинских городов и гибели мирных жителей Украины в результате действий Российской Армии, а также материалы, в которых проводимая операция называется нападением, вторжением, либо объявлением войны"