Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2021-07-31
С.Бунтман
―
Добрый день! 12 часов, 7 минут. Сергей Бунтман. Здесь в студии Алексей Венедиктов, естественно. Сергей Кузнецов звукорежиссер. Мы работаем с вами 2 часа. И у нас одной из главных тем нашего сегодняшнего общения буде сегодня дополнительная передача в 16 часов очень важная про тест электронного голосования. Так что там очень много будет технических вопросов, которые мы рассмотрим.Сейчас, естественно, тоже в течение этих 2 часов мы будем говорить и о тесте электронного голосования, потому что много есть в интернете у вас вопросов в разной форме заданных.
Но начнем мы с вчерашней третей годовщиной убийства российских журналистов, наших коллег и наши друзей в Центральноафриканской республике. Расследование «Досье» поместили
А.Венедиктов
―
Абсолютно ясно, что российские власти не собираются рассматривать, исследовать и расследовать убийство российских журналистов в Центральноафриканской республике. А теперь зададим себе вопрос, почему они не собираются это делать? Ну, можно сказать, по двум причинам: либо сами замазаны, либо не хотят ссориться с теми, кто их убил, а, может быть, и то и другое. И, как говорил Винни Пух, можно без хлеба.Одним из ярких тому проявлений было вчерашнее решение Роскомнадзора заблокировать сайт расследовательской группы «Досье» и полностью причем, хотя претензии, насколько я понял, были по одному материалу — это интервью сидящего в тюрьме Шестуна. Тем не менее, Генпрокуратура, которая, собственно, и должна взирать за расследованием, она потребовала от Роскомнадзора забанить этот сайт. Сайт недоступен.
Но вот конкретное расследование «Досье» по убийству трех наших коллег — этот материал, извините меня, был в свое время размещен на сайте «Эхо Москвы», и он сейчас доступен на сайте «Эхо Москвы», я его попросил Виталия Рувинского, нашего редактора, поднять повыше; рекомендую всем, кто хочет его сохранить, его сохранить на жесткий диск, на флешку, потому что если именно за этим расследованием гоняется прокуратура, а это расследование чрезвычайно профессиональное, и можно а него посмотреть, то лучшего его сохранить, потому что боюсь, что будут гоняться и требовать его удалить. Разместили на сайте, я разместил в своем Твиттере, в своем Телеграм-канале.
А.Венедиктов: Абсолютно ясно, что российские власти не собираются расследовать убийство российских журналистов в ЦАР
Ничего не двигается. Каждый раз, когда мы встречаемся с Лавровым, с министром иностранных дел, либо я, либо Дима Муратов, либо какие-то еще коллеги задают нам вопрос, на что нам говорят: «Это в Следственный комитет». Да, но их убили в другой стране. И поэтому МИД принимал в этом непосредственное участие в смысле в эвакуации улик, эвакуации тел, там есть вопросы к этому. И это дело мы не оставим, будем задавать вопросы. Мы задаем их публично и непублично и сейчас в эфире. И, публикуя эту версию «Досье», которую мы публикуем, там есть эти вопросы. Рекомендуем с ними ознакомиться.
Все-таки, кажется, что там задействованы российские наемники в этом убийстве, во всяком случае, «Досье» впрямую говорит, что это российские наемники, называя даты, имена биллинги, то есть телефонное нахождение. Кстати, тоже важная работа: где кто находился, называют конкретных людей, руководителей, связывают это напрямую с Евгением Пригожиным, связывают это напрямую с ЧВК Вагнера и с интересами Пригожина в Центральноафриканской республике и ЧВК Вагнера, которые, по мнению журналистов из «Досье» обеспечивали военное сопровождение. А журналисты приехали снимать, Орхан Джемаль, в частности, Расторгуев, Радченко как раз ровно об этом фильм. И все знали, что они приехали снимать именно наемников, о частных военных компаниях, которые не разрешены законом, напомню я, находятся вне закона по российскому законодательству. Интересы в Африке.
Это дело висит в Российской Федерации. Российская Федерация в лице Следственного комитета, Генпрокуратуры не хочет расследовать это дело, потому что либо знает слишком много, либо знает слишком мало. Предположу, что знает слишком много. Три года тому назад их убили там. Мы будем продолжать задавать вопросы, и параллельно наши коллеги из разных изданий ведут расследование из «Новой газеты», в частности, где работает вдова Орхана Ирина Гордиенко. Мы будем звать в эфир, будем предлагать выступать.
С.Бунтман
―
Ты знаешь, на меня произвело большое впечатление, когда я читал сегодня это расследование «Досье»? Это мало того, что сокрытие улик, сокрытие очень многих обстоятельств. Но постоянные — особенно в первый год это было — создание такой вот дополненной альтернативной реальности, которая коллективными усилиями… какие-то невероятно совершенно версии были…
А.Венедиктов
―
Не производит впечатления после «Боинга» вообще.
С.Бунтман
―
Нет, на меня произвело впечатление обобщение, которое сдало «Досье» с созданием этой реальности.
А.Венедиктов
―
Мы видим это по истории с малазийским «Боингом», когда несколько раз создавалась государствами СМИ России и государственными органами Российской Федерации альтернативная реальность. Поэтому да, думаю, и дальше будет продолжаться. Дело-то не закрыто.
С.Бунтман
―
Армеец риторически восклицает: «Сколько дел висит за времена Путина в России!».
А.Венедиктов
―
Да много дел. И не только за времена Путина. И раньше убивали. Извините меня, а Холодов?
С.Бунтман
―
Это 94-й, если не ошибаюсь?
А.Венедиктов
―
Да. Листьев. Много дел висит. Но это не значит, что нужно про них забывать. Надо напоминать. И это нервирует их.
С.Бунтман
―
Как раз наш участник чата не имел в виду, что надо забывать.
А.Венедиктов
―
Ну, вот смотрите, 71 родственник погибших в катастрофе Ту-154 под Сочи. Напомню, ансамбль, Александрова, Лиза Глинка дошли до Европейского суда с требованием, естественно, компенсаций, в которых им отказано. В 19-м году российские суды отказали. А, во-вторых, с требованием возобновить уголовное дело. И даже если оно не будет возобновлено, вы, понимаете, что стенограммы остаются, факты остаются.Это мне все время напоминает историю с расследованием теракта в Беслане, когда выжил формально один, мы знаем про одного террориста. Над ним был открытый суд. И благодаря, в том числе, Марине Литвинович, на сайте «Правда Беслана» лежит стенограмма этого суда. И каждый, у кого болит и кто хочет понять, может читать документы. Стенограмма — это до документ, — как, чего, что, какие показания, что предпринимали власти местные, федеральные — это все осталось. Даже если решения суда недостаточно с вашей точки зрения, с точки зрения матерей Беслана, тем не менее, для истории это осталось. И не только для истории. Когда-нибудь к нему вернутся, безусловно. Там осталось много вопросов. Поэтому суды важны. Российские суды тоже важны, ЕСПЧ тоже важен для того, чтобы сделать публичной ту или иную информацию.
С.Бунтман
―
Это верно. Потому что мы еще знаем, когда смотрим исторические документы, какие-нибудь невнятные, странные катастрофы, как какой-нибудь стратостат «Осавиахим-1» и так далее. Остаются внутренние расследования, остается много деталей, которые всплывают потом.Но наверняка про потом — у нас какая-нибудь комиссия существует, которая прошлое это в удобном виде представляет. Как вот сейчас указ подписан о создании комиссии об историческом просвещении под руководством доктора Мединского.
А.Венедиктов
―
Да.
А.Венедиктов:Государство вмешивается в науку. Создает комиссию по установлению научных фактов, состоящую из чиновников
С.Бунтман
―
Да. Это что, еще один шаг официализации удобного прошлго?
А.Венедиктов
―
Это шаг вмешательства государства в регулирование не прошлого, конечно, это же все для настоящего и для будущего. Государство вмешивается в науку. Чего вы хотите? Государство создает комиссию по установлению научных фактов, состоящую из государственных чиновников в первую очередь. Чего тут можно сказать? Конечно, и с этой стороны это штука полезная, потому что любая публичная история — это место для дискуссий. В истории много неоднозначного, и хорошо, что власти будут вынуждены рассекречивать документы, доказывать свое видение, запрещать, конечно. А это тоже исторический факт. Если власть что-то запрещает, возникает вопрос: «А чего вы испугались? А чего вы запрещаете? И этот вопрос в конечном итоге получит ответ.Как рухнула официальная советская историография по Катыни, по пакту «Молотова — Риббентропа», по истории XX века, вообще по многим историям. Я думаю, что они даже не понимают, чего они сделали с этой комиссией. Хитрый, умный Сергей Евгеньевич Нарышкин, который возглавлял предыдущую итерацию этой комиссии — помнишь, комиссию против фальсификации, которые чего-то там… Россию как-то низводят. Она два раза собиралась и всё. Умный Сергей Евгеньевич ее тут же затоптал, понимая, что ничего хорошего, кроме плохого для государства эта комиссия не даст.
С.Бунтман
―
У меня нет надежды, что эту комиссию затопчут.
А.Венедиктов
―
Зачем надеяться? Пусть будет. Мы будем читать ее материалы с большим удовольствием, обсуждать их публично, и не только мы, это будет обсуждать научное сообщество, историческое общества, разные сообщества.
С.Бунтман
―
А будет обсуждать?
А.Венедиктов
―
Конечно, будет, без всякого на то сомнения будет.
С.Бунтман
―
А возможность будет обсуждать?
А.Венедиктов
―
Это другой вопрос.
С.Бунтман
―
Или келейно?
А.Венедиктов
―
Я не понимаю, что такое келейно?
С.Бунтман
―
Келейно — это когда мы на кухне разговариваем.
А.Венедиктов
―
Если у тебя в YouTube миллион подписчиков — это келейно?
С.Бунтман
―
Нет, это не келейно.
А.Венедиктов
―
А если 100 тысяч подписчиков — это келейно?
С.Бунтман
―
Тоже не келейно. Даже если 10 тысяч подписчиков — это не келейно.
А.Венедиктов
―
Таких книг нет с такими тиражами сейчас исторических.
С.Бунтман
―
Это я понимаю, Алеша, но здесь…
А.Венедиктов
―
Не надо пугаться этой комиссии.
С.Бунтман
―
Я спрашиваю вот о чем. В совокупности с законами, которые принимают — вот такие исторические, насколько это отобьет охоту что-либо обсуждать?
А.Венедиктов
―
Не отобьет. У охотников не отобьет. Наоборот. Мы видим, что запретный плод — видим на примере вакцин, — любой дефицит вызывает очередь и интерес.История самиздата в России, история герценовского «Колокола» в России, который читала в первую очередь царская семья и только во вторую — царские министры подпольно. Как там императрица… это у кого было? У Николая или Александр, когда государь вошел в спальню , она быстро сунула какую-то книжку под подушку. Известная история. И он потом говорил: «Я сразу понял, что это последняя книжка «;Колокола». Это последнее, что я запретил».
С.Бунтман
―
В советское время, помнишь, анекдот о человеке, которые переписывал под копирку, перепечатал «Анну Каренину, потому что сын школьник читает только самиздат.
А.Венедиктов
―
История заключается в том, что власти пытаются с проблемами и с идеями XXI века бороться методами XIX века, XX века, не получится. Но это знак того, что власть наша такая архаичная. Она видит, что можно путем того, что посадить, запретить, ограничить — решить проблему. Нельзя. Отвечаю: нельзя. Всё, прошло то время с точки зрения информационных потоков. Нельзя. Наоборот, это делает процессы более популярными, привлекающими больше внимания. На самом деле американцы это давно поняли. И конец XIX века они перешли к съемкам этих патриотических и ура-патриотических фильмов, которые они понимают, между прочим, не так, как мы.У них всегда в фильмах плохое ЦРУ и плохое ФБР, которым противостоит один хороший агент, остальные не патриоты. А он патриот. И они поняли, что надо показывать вот так. «Спасти рядового Райана». Вот так. Не побеждать там папахой, всех разгонять, а вот так, теряя людей. Поэтому это неэффективно.
Но обидно, что эта комиссия вот так будет вмешиваться, будет лезть. Вот эти законы глупые. Обидно за страну, потому что выглядит это очень глупо. Мы выглядим варварской страной с варварскими приемами в отношении развития науки.
Кстати, придут новые Лысенки, наверное, исторические. В сообществе найдутся такие люди, да они уже находятся.
С.Бунтман
―
С большим удовольствием.
А.Венедиктов
―
Они и были, Лысенки и отбросили нашу страну куда? Забыли?
С.Бунтман
―
Лысенки истории у нас тоже были во множестве.
А.Венедиктов
―
Сейчас это исторический момент. Я про сегодня. Поэтому да, будут такие. Наше дело — говорить правду.
С.Бунтман
―
Вернемся к расследованиям всевозможным. Еще одно расследование. Албурова — Певчих расследование.
А.Венедиктов
―
Первое. Это тоже нужно атомизировать. Я знаю разные точки зрения. Я видел в предыдущем часе Ирину Петровскую, которая подвергла критике это расследование по поводу Попова и Скабеевой, то, как оно сделано. Я про другое. Если ты идешь в депутаты Государственной думы, не важно, кто ты — слесарь пропагандист, министр — не важно, ты должен быть готов, что твои политические противники, твои политические соперники, твои политические враги начнут вытаскивать на тебя про тебя всё, что ты хотел скрыть. Это первое.Поэтому с той секунды как Евгений Попов заявил себя кандидатом от «Единой России», от правящей партии в Государственную думу по одному из московских округов, было совершенно очевидно, что по любому кандидату, особенно по кандидату, который у тебя на площадке, будет проведено расследование. И вот оно было сделано — это первое. И нечего тут обижаться, нечего тут удивляться, и это нормально в ходе политической борьбы. Поэтому мы не удивимся, если начнется расследование в обратном порядке, что там за квартира, на какие деньги Певчих, Албуров и прочие там живут. И так далее. Тоже не надо удивляться, тоже не надо обижаться, это норма жизни.
Второе: Если Евгений Попов говорит о том, что его собственность — обвинение в том, что он гнусный пропагандист и поэтому… совершенно не принимаю. Потому что а если бы он не был гнусным пропагандистом, ему можно было иметь собственность, которая не совпадает с его доходами как кандидата в депутаты? Да нет? А если вы его называете преступником и поддонком, а не преступникам и не подонкам можно иметь собственность, которая не совпадает с их доходами? Да тоже нет
С.Бунтман
―
Мне не нравится, когда зеркалят государство из своих соображений.
А.Венедиктов
―
Это зеркальное было да. Это история ровно про это. Но еще раз, мы делим. Вот есть кандидат в депутаты, тем более, от правящей партии, его, собственность, которую надо доказывать. На это и настроена декларация о доходах, надо на нее посмотреть, он говорит, что есть. Он говорит, что есть ипотека. Он должен, на мой взгляд, показать ипотечный договор.Если ты частное лицо, ты можешь не показывать ипотечный договор, но если ты кандидат на государственную должность депутата, тебе придется его показывать. Пока это только разговор.
Ну, а стилистика… Мне кажется, не надо зеркалить стилистику того же Попова и той же Скабеевой. Оно так и произошло. Помнишь, как Черчилль писал: «Аргумент слаб. Усилить голос». А давайте назовем его поддонком, и тогда уже неинтересна его собственность.
А.Венедиктов: Мы выглядим варварской страной с варварскими приемами в отношении развития науки
С.Бунтман
―
Армеец пишет: «Главное, тут правда или нет?»
А.Венедиктов
―
Правда — что?
С.Бунтман
―
Выводы расследования.
А.Венедиктов
―
А там нет выводов. Потому что они говорят: «По нашей оценке квартира стоит столько-то». Не аргумент. За сколько она была куплена — вот аргумент, а не сколько она сейчас стоит. Вы, извините меня, приватизировали все квартиры в России забесплатно, а сейчас это стоит. Вот когда вы приватизировали или когда вы покупали, сколько это стоит. А не сколько сейчас это стоит. Собственность имеет смысл в цене. И здесь я согласен, что нужны факты. Но когда говорят: «По нашей оценке сейчас стоит…» — это ни о чем. Сколько стоит? И пока аргументы Евгения Попова для меня неубедительны. И я считаю, что я как избиратель в Москве могу заинтересоваться и должен знать, действительно ли, у него собственность, которая получена честным путем или нечестным путем. Вот и вся история.Поэтому очень многие расследования сейчас повышают голос. Фактов не хватает, тогда эпитеты прибавляются. Эпитет не заменяет фактов, на мой взгляд. Но при этом надо требовать, чтобы кандидаты в депутаты отчитывались, откуда у них такая собственность, я абсолютно с этим согласен. Вот с подходом я согласен. И мы, кстати, на сайте, несмотря на то, что главный редактор сайта, исходя из этого говорил: «А документы где?» Кроме собственности цен-то нет. Виталий разместил это расследование, потому что оно общественно-важное по подходу, но не по стилистике.
С.Бунтман
―
Про усиление голоса эпитетов. Меня поразила книга, которая недавно была переписана, — книга о Николае Ивановиче Ежове. Тем не менее, нигде нет ни «кровавого карлика», ни еще чего-нибудь от авторов документов, но это самая страшная книга о Ежове и ежовщине.
А.Венедиктов
―
Вот, кстати, по комиссии и по истории. Вот сейчас у тебя, за твоей спиной… Во-первых, в соответствии с законом мы предлагаем журнал про пакт. Во-вторых, я предлагаю удивительную книгу. Это одна из лучших книг по Великой Отечественной войне, которую я когда-либо читал. Владимир Бешанов ее автор, называется «Год 42-й учебный». Это история войны в 42-м году, О которой мы мало что знали в советской школе и даже учителя. Мы сначала побеждали в Московской битве в январе 42-м года, а потом побеждали в Сталинградской битве в ноябре 42-го года. А когда фашистская армия оказалась на Волге и что было между январем — ни Ржева, ни Харькова, ничего. Вот Владимир Бешанов очень подробно… Я вам просто рекомендую. Ищите ее, где хотите, но ее мало осталось. Это просто был мой учебник по 42-му году. С таблицами, с теми операциями, которые в советских, да и в российских учебниках не упоминались — сейчас немного по Ржеву. И никакая комиссия по фальсификации к этой книге придраться не может, потому что Бешанов, несмотря на всю критику, которая со всех сторон раздается, работает исключительно с архивами и с документами. 42-й, неизвестный год войны для нас, для людей, которые учились, прежде всего, в советской школе, а сейчас Ржев знаем, Харьков знаем, но очень мало. Поэтомуshop.diletant.media
. вы видите, мы эту книгу выставили для вас. И имея дома эту книгу, вас никто и никогда не собьет с толку по 42-му году. Потому что у вас будут аргументы.
С.Бунтман
―
И последнее прибавлю, что здесь цена со скидкой, это счастливое великое китайское число 888 рублей. Друзья мои, мы встретимся через 4-5 минут.НОВОСТИ
С.Бунтман
―
Вот зачем здесь все время говорят: «Сделайте передачу про журналистику». Вот уже 50 человек. Что значит, «сделайте передачу про журналистику»? Каждая наша передача — это передача про журналистику. Вот когда мы в прошлый раз беседовали о качественной журналистике, по-моему, были даны все определения.Прошел двухсуточный тест электронного голосования.
А.Венедиктов
―
36 часов голосовали. 146 тысяч взяло бюллетень. По первому вопросу проголосовало 142 тысячи. Соответственно. 4 тысячи не проголосовало. По второму вопросу 143 тысячи. То есть 3 тысячи: взял, посмотрел — и не проголосовал. Унесли бюллетень. То есть явка 97-98%.
С.Бунтман
―
Сегодня будет подробный разбор. Фактически ваша горячая линия в 16 часов 5 минут.
А.Венедиктов
―
Как я вам и обещал, в«Без посредников» придет Артем Костырко
, автор и глава группы разработчиков электронного голосования. Он скажет, что получилось, что нет, что надо изменить, что не надо и ответит на ваши вопросы. Технические я имею в виду.
С.Бунтман
―
Сейчас несколько вопросов, которые есть, про электронного голосование. Вчера были озвучены цифры электронного голосования. Ничем они не были подтверждены.
А.Венедиктов
―
Я не понимаю. Они возникали на экране, их видели все.
С.Бунтман
―
«Почему должны верить на слово?»
А.Венедиктов
―
Да не верьте, пожалуйста. Вообще вопрос веры: вам никаких доказательств не надо. Вера не требует доказательств. Вот и все. А радио — то вообще слово. На самом деле все цифры — а присутствие всех политически партий, которые существуют в Москве, в Мосгордуме — коммунистов. «Яблоко», «Справедливой России», ЕР и ЛДПР (хотя их нет в Мосгордуме), это же московское голосование — все выводилось на экраны. Вся процедура голосования, расшифровки и итог его выводились на экран. Он все там присутствовали. Более того, ключ шифрования был разделен между представителями этих партий и движением «Голос», который признан иноагентом.
С.Бунтман
―
Почему ты про «Яблоко» сейчас говорил и не говорил, что оно иноагент?
А.Венедиктов
―
Потому что это не агитационный материал. Потом, давай об этом отдельно. А то я сейчас запутаюсь.Так что вы можете не верить, что люди летают в космос, от этого ничего не изменится. Они летают в космос. Поэтому цифры есть, какие они есть, их все видели, все наблюдатели видели, все представители политических сил видели. Вы, если бы хотели, тоже видели — вы не хотели. Вот и всё.
С.Бунтман
―
Для меня очень странный набор цифры, каких-то кабалистических знаков был. Я у тебя в Телеграм-канале…
А.Венедиктов
―
Техническая работа. Пусть объяснит…
С.Бунтман
―
Что такое «найти себя»? О чем речь идет.
А.Венедиктов
―
Человек зашифровывается длинной цепью символов, и эта цепь символов отрывается от человека, и никакой начальник, никакой администратор не может привязать ваш голос к вашей личности. Поэтому «Найди себя».
С.Бунтман
―
То есть никто кроме тебя не может найти привязку. Так, ясноВот здесь был забавный вопрос по итогам как раз тестового голосования: «Можно ли считать победу депутатов в вопросе об обязательной вакцинации протестным голосованием против обязательной вакцинации? Чиновники тоже в лидерах. Но, часть голосовавших, таким образом, хотела сказать: вы, депутаты и чиновники вводите обязательную вакцинацию. Вот сами и прививайтесь в первую очередь».
А.Венедиктов
―
Вы можете считать всё угодно и трактовать эти цифры, как угодно. Напомню, что эти цифры были для желающих, вот те 143 тысячи, которые выразили свое мнение, они указали, действительно, на депутатов как группу, требующую обязательной вакцинации. 49% от проголосовавших, если не считать еще тех, кто проголосовал вообще, что все эти группы должны прививаться. Там еще 43%. Имея в виду, что можно было несколько выбирать ответов. Естественно, сумма будет больше 100, если можно выбирать несколько ответов.Да, и депутаты и чиновники, можно считать, что раз вы призываете нас… Депутаты разные. Например, мы знаем депутатов от КПРФ антиваксеров, которые призывают не вакцинироваться вообще, не то что обязательно, не обязательно — вообще.
С.Бунтман
―
Значит, они должны не вакцинироваться в обязательном порядке согласно своим идеям.
А.Венедиктов
―
Вообще люди должны жить согласно своим идеям в основном, если они не представляют угрозу окружающим. Здесь интересно, что на первом месте, действительно, как профессиональная группа — депутаты. Это правда. На втором месте медицинские работники и персонал медицинских организаций — 60 тысяч. И на третьем месте — чиновники федеральных органов власти на территории города Москвы — 59 тысяч. Это же рейтинговое голосование было. И, конечно, часть из них протестное, вы правы да. Поэтому можно так квалифицировать.
А.Венедиктов: Пока аргументы Евгения Попова для меня неубедительны
Мне было гораздо интересней — это второй вопрос, который предложил мэр.
С.Бунтман
―
Приоритет развития.
А.Венедиктов
―
Предложил Собянин: какой приоритет развития городской инфраструктуры вы выбрали в области транспорта: развитие общественного транспорта или личного транспорта? Это вопрос о деньгах. Это вопрос, куда вкладывать больше денег, во что? И вот здесь уже цифры абсолютно очевидные. Развитие общественного транспорта получило 101 тысячу с небольшим — это 71% от проголосовавших. И развитие личного транспорта — 30 тысяч (это 28,6% от голосовавших). То есть на самом деле для мэрии этот вопрос был сущностный. Потому что если вопрос об обязательной вакцинации — решение принимает Роскомнадзор, и есть предписание главного санитарного врача по обязательной вакцинации, по профессиональным группам, то по вкладыванию средств в развитие общественного или личного транспорта решение принимает мэрия и Мосгордума. И это сущностный вопрос.И, я думаю, это голосование подтвердило то направление, которое в городе выбрано. В городе выбрана ставка на общественный транспорт. Ну вот смотрите: 70 на 30, грубо говоря из тех, кто принял решение голосовать. И что интересно, этот опрос людей заинтересовал чуть больше, чем про обязательную вакцинацию, совсем на доли десятых процента. Но вообще скептики говорили, что этот вопрос никого не заинтересует, тем более, этот бюллетень был второй. То есть, когда вы открывали, у вас был первый — это была вакцинация. И многие считали, что на второй люди не пойдут, их интересует вакцинация. Ан нет. Это тоже очень важный результат.
С.Бунтман
―
Это еще показывает одну вещь, что те, кто решил пройти тестовое голосование, что они прошли его в основном осознано в подавляющем большинстве. Осознано, потому что нам дают два бюллетеня…
А.Венедиктов
―
Да, собственно, это была цель.
С.Бунтман
―
Потом еще у меня будет вопрос по количеству бюллетеней к выборам, которые осенью состоятся. И прошли, при этом, нормально высказавшись по каким-то вопросам. Это очень здорово. Меня теперь Асланян расстреляет, я точно знаю…
А.Венедиктов
―
Он мог свою аудиторию, извини меня, мобилизовать. Это вопрос… Все остальные всегда подчиняются решению тех, кто пришел — те, кто не пришел. Есть еще одна важная история: мы тестировали возможность переголосования.
С.Бунтман
―
Сколько этим воспользовалось?
А.Венедиктов
―
10% уникальный. Потому что были люди, которые по 3-4 раза переголосовывали. Но мы считаем каждый уникальный, этот длинный ключ — за одного. Около 10% воспользовались возможностью, отложенного голосования. Артем сегодня в 16 придет, скажет точную цифру, я надеюсь. Мы еще не знаем, сколько воспользовалось еще одной новацией — это помощник для слабовидящих. Мы этого пока не знаем. И непонятно, как это фиксировалось. Но то, что мы применили это в электронном голосовании — это тоже важная история.
С.Бунтман
―
Еще одна важная история: удивляются, потому что сейчас такие цифры, которые ты приводишь, насколько круглы? Ведь они не могут быть круглы.
А.Венедиктов
―
Они и не круглы. Потому что за развитие общественного транспорта высказалась 101 тысяча 363 человека. За развитие личного транспорта — 40 тысяч 631 человек. Нет никакой круглости. Это я округляю. За депутатов — 70 тысяч 043, за социальных работников — 45 тысяч 234. За преподавателей — 47 472. Я просто не загружаю вас цифрами. Но и в моем Телеграм-канале и в моем Твиттере и в канале штаба есть полная картина с точностью до одного человека. Ни о какой округлости речи нет.Когда мы говорим, что взрослых москвичей, которые имели право голосовать 3 миллиона 900 тысяч, на самом деле, их 3 миллиона 973 137. Ну это же электронка.
С.Бунтман
―
Еще один вопрос: где официальные данные тестового голосования?
А.Венедиктов
―
Что такое официальные данные тестового голосования?
С.Бунтман
―
Можно посмотреть где-то официальные данные?
А.Венедиктов
―
Официальные данные, поскольку это проводил штаб по наблюдению, это в соцсетях штаба: в Инстаграме, в Твиттере, в Телеграм-канале. Там просто сфотографирована эта таблица. Она возникла на экране одновременно для всех наблюдателей и членов штаба. Все их стали размещать. Другой таблицы нет. Эта таблица возникла на экране.
С.Бунтман
―
Вот замечательно, экологический посыл у Юрия: «Поскольку уже привит, вопрос вакцинации был неактуален. А с транспортом — жить».
А.Венедиктов
―
Это тоже верно, и так оно и есть. И с депутатами вам жить, которых вы будете выбирать осенью. Я хочу сказать, что мы в вчера, кстати, договорились. Сейчас будут выборы в двух округах Мосгордумы. Мы пригласим всех кандидатов, которые будут зарегистрированы, а конец регистрации послезавтра, их всего 31 человек, которые подали, но двое не собрали. Пригласим на встречу с Артемом, который будет то же самое рассказывать про электронное голосование, потому что на выборах в Мосгордуму будет применено и электронное голосование. А затем мы позовем всех кандидатов, и я просил партии нам помочь, которые идут в Государственную думу, то же самое на встречу с Артемом. Чтобы было понятно. Так же, как мы с послами встречались.
С.Бунтман
―
Кстати, о встречах. В чем смысл и назначение встречи с послами?
А.Венедиктов
―
Потому что я общаюсь с иностранными коллегами, с журналистами, с послами, и несколько раз разные полы задавали мне вопрос: «Почему ты так топишь за электронное голосование? И что это такое? У нас в нашей стране это не так». И мы решили, что во время голосования мы пригласим тех послов и посольств, которые есть в Москве, чтобы и Артем и представители Московской избирательной комиссии рассказали, что это за новинки. И десяток послов и заместителей послов пришли, задавали вопросы.Встреча шла более 2 часов, мы никак не ограничивали время. И на все вопросы про электронное голосование, про его техническую составляющую были вопросы, политическую составляющую, про его надежность. Отвечали там люди, которым они задавали вопросы. Была встреча довольно длинная. Послы записывали. Это, конечно, было интересно. И мы показывали, как происходит переголосование даже. Один из членов команды, который там сидел, он как раз собирался переголосовывать. И просто на экран вывели всю процедуру, и он просто показал, как он переголосовывает, нарушая тайну, потому что на экране отражалось, за что он голосовал.
С.Бунтман
―
А как товарищи отреагировали? Иностранцам показывали, послам? Шпионы ведь?
А.Венедиктов
―
Наверное, плохо отреагировали, но нам нечего скрывать. В системе электронного голосования мы и техническую группу создали из оппонентов, и все политические партии, в том числе, оппоненты, находятся в технической группе, и политической группе, скажем так в штабной группе, да и пожалуйста, да и еще. Про это надо рассказывать. И, между прочим, я напомню, что если на первое голосование в 19-м году, по-моему, где-то 2,5% от имеющих права голоса пришло голосовать, то на Конституции через год пришло 25% от тех, кто пришел — пришел миллион. А на выборах осенних, я думаю, придет больше. Постепенно же доверие завоевываем, постепенно. Это же понятно.
С.Бунтман
―
Скажи, если я не ошибаюсь, то в таком округе как Щукино будет 3 бюллетеня.
А.Венедиктов
―
Да, там будет 3 бюллетеня. И в таком округе, как в двух московских округах, где идут московские выборы в 19-м, 37-м, где округ, оставшийся вакантным после смерти Николая Николаевича Губенко и после отстранения депутата Олега Шереметьева, там тоже будет 3 бюллетеня: список Государственной думы, округ Государственной думы и округ Мосгордумы. Да, там будет так. и там будет одномандатны, где муниципальный — Щукино. Поэтому у нас и было тут: Выбери несколько. И там надо выбрать троих.Мы тестировали возможность нежесткого голосования, рейтингового, как и положено на муниципальных выборах. Для это тест. Но я так и не смог проголосовать, и не я один. Мне система отказала. Сапожник без сапог. И это очень хорошо. Я не один такой. Потому что эта история она тестируется. У меня полный кабинет. Я в эмвэдэшном реестре. А где меня нет? А почему меня нет в реестре избирателя? Я москвич, я прописан, у меня кабинет. И эта история не у меня одного, она является предметом рассмотрения сначала технической группы, потом в ЦИКе будет, с силовиками будем смотреть, что случилось. В МВД есть, в прописке есть..
С.Бунтман
―
В каждом случае должно стать понятно, где там у нас лакуна.
А.Венедиктов
―
Я думаю, что, может быть, сегодня Артем в 16 расскажет чего-то, потому что всю ночь работали и эту ночь тоже. Но я могу вам сказать, что когда было проголосовавших 125 тысяч, в техническую группу с такими отказами обратилось 3,5 тысячи, включая меня. Это только те, кто обратились. Это, считай, 1,3%., то есть это тест. И к сентябрю это должно выправиться. Но там будет особенность. Сейчас не надо было подавать заявление. Сейчас любой, у кого кабинет, мог зайти, и вдруг не получилось. А вот, начиная с понедельника, с послезавтра, со второго числа, если ты хочешь электронно проголосовать на сентябрьских выборах, ты подаешь заявление, и там тогда проверяют твою возможность, есть время поправить. Здесь не было времени поправить.
С.Бунтман
―
Лучше подать заявление заранее.
А.Венедиктов
―
Более того, вы можете подать заявление, проверить и отозвать заявление вплоть до 14 сентября. И проверить себя в реестре избирателей вплоть до 14 сентября.
С.Бунтман
―
Еще вопрос: «Как понять, что мое голосование состоялось?»
А.Венедиктов
―
Там вылезает: «Ваш голос учтен». Во-вторых, давайте я эту тайну раскрою после 16, потому что вы сможете проверить не только, что ваш голос учтен, но и как ваш голос учтен. Но об этом Артем расскажет.
С.Бунтман
―
Я Ольге хотел сказать, которая нам написала в интернете, изложила свой случай. Я просто передам Алексею Венедиктову. Это вопрос из технических. На 16 часов я передам, чтобы можно было его задать тоже.Вопрос. У нас хватит отдельно рассказать, почему «Яблоко» требуют маркировать как иностранного агента?
А.Венедиктов
―
Ну да, конечно. Потому что «Яблоко», выдвигая кандидата, в частности, Андрея Пивоварова, который… это же не просто такк выдвинули на неудобной позиции, а дело в том, что Андрей Пивоваров, он, по-моему, шеф-редактор «Открытки», признанной иностранным агентом. И если вы выдвигаете, ваша партия выдвигает человека, связанного по закону с иностранным агентом, организацией, то вы должны маркировать как аффилированная организация, с иностранным агентом. Поэтому не только там Андрей Пивоваров. Там госпожа Агапова, по-моему, еще кто-то.То есть «Яблоко» взяло на себя риски маркировать, и оно будет маркировать, как заявил зампред «Яблока» Иван Большаков, свои материалы как лицо, аффилированные с иностранным агентом, так что выдвижение Пивоварова принесло дополнительны возможности для «Яблока».
С.Бунтман
―
А вот Игорь Журавлев, Ирина — это всё на 16 часов ваши вопросы, а также ваши рассуждения. Ирина говорит, что она слабовидящий человек. Она сомневается в необходимости голосового помощника.
А.Венедиктов
―
Секундочку. Вы выбираете, это же возможность. Вы сомневаетесь — ну, не используйте. Это же простая история. Вы просто получаете дополнительную возможность. Вы можете так, а можете так. Вы можете бумагой голосовать, можете на дому. Это вопрос расширения ваших возможностей.
С.Бунтман
―
Вот человек проголосовал электронно, пошел и через час проголосовал на участке. Такое возможно?
А.Венедиктов
―
Нет, невозможно, потому что, когда человек подает заявление и не отзывает его в означенные сроки (срок еще ЦИК будет уточнять, по-моему, за 3 дня можно отзывать), он вычеркивается из книги физически бумажного реестра и попадает в электронный реестр. Собственно, потому и сделана такая система, потому что вы подаете заявление, и вы его не отзываете за три дня, и вы уже другом реестре избирателей. Поэтому, в принципе, невозможно, если вы только не сговоритесь с кем-то из членов комиссии, чтобы она вам выдала — человеческий фактор, — как это было на Конституции, тогда вы радостно бегаете и говорите: «Вот я второй раз проголосовала». Но это уголовка, во-первых, для члена комиссии, который выдает человеку бюллетень, которого нет в реестре, он вычеркнут из реестра. Это уголовка. И это ужесточение, это правда.
А.Венедиктов: Человек зашифровывается, никакой начальник не может привязать ваш голос к вашей личности
С.Бунтман
―
Хорошая идея: Партия иностранных агентов России.
А.Венедиктов
―
Ну, вот она уже у нас есть.
С.Бунтман
―
У нас еще много тем, друзья, мы с вами целый час проведем в следующем часе. На ваши вопросы станет Алексей Венедиктов, причем частные, которые я сейчас даже не приводил. Кстати, один вопрос, который я сейчас задам: «Будете отправлять кого-нибудь на пресс-конференцию Лукашенко в Минск?»
А.Венедиктов
―
Нет.
С.Бунтман
―
Дорогой Вася, смотри, как здесь можно легко одним кликом…
А.Венедиктов
―
Уткин.
Ну, ладно, оставим его. Книга Владимира Бешанова «Год 1942-й учебный» плюс 3 журнала тяжелых — это история эпидемий, про голод перед войной и про пакт, естественно с обложкой известной, из-за которой скандала было много. shop.diletant.media
А вот эта книга Владимира Бешанова для тех, кто ее возьмет, станет настольной книгой, кого интересует нелинейная история войны, не от победе к победе, а настоящая история войны. Там есть выводы, с которыми я не согласен, с которыми многие историки не согласны, это не имеет значения. Это хорошо и крепко сделанная книга, и тех, кого интересует история войны, не пропустите. Попробуйте это получить.
Вася Уткин, я оставлю тебе эту книгу так, физически. Все по блату. Мы тебя на этом примере научимся пользоваться нашим сайтом, чтобы ты мог новые…
С.Бунтман
―
Шоб ты мог.
А.Венедиктов
―
Шоб ты мог, да. Шоб.Вася.смог. — новый сайт я придумал.
С.Бунтман
―
Мы с вами на 10-11 минут прервемся, а потом продолжим. НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. И ваши вопросы можно направлять в чате Ютюба и по номеру +7 985 970 45 45 разными способами: СМСками, Телеграмом и так далее.Дальше. Здесь говорят, как же изображение Гитлера на обложке у нас, вот мы предлагаем номер?
А. Венедиктов
―
Все по закону.
С. Бунтман
―
Все по закону. Кстати, о законах и иностранных агентах. Каковы перспективы объявить «Эхо» иностранным агентом?
А. Венедиктов
―
В нашей стране ни от чего зарекаться нельзя, во-первых. Мы видим, что по абсолютно надуманным предлогам некоторые коллеги-журналисты и некоторые организации были объявлены иностранными агентами. Но если считать за юридическую чистоту те обращения, которые сейчас от разного рода помоечных сайтов и помоечных людей направляются там с требованием объявить нас иностранными агентами в Генеральную прокуратуру, в администрацию президента, признавая, что это политическая ровно штука, то все эти основания были рассмотрены прокуратору в 2017 году. Там те же самые помоечные сайты направляли в 2017 году ровно с той же аргументацией и было отказано. Поэтому вот.Я понимаю, что мы живем в другое время. Ну вот. Ну да. Не обращаем на это внимание. Это дело администрации, прокуратуры. Мы-то здесь ни при чем. Мы здесь, совершенно очевидно, объект, а не субъект истории.
С. Бунтман
―
Ясно. Дальше идем. Вот еще теперь о такой системе. «Современник» у нас и контроль спектакля, проверка спектакля на вшивость, то есть на оскорбление ветеранов и так далее.
А. Венедиктов
―
Ну если можно контролировать всю историческую науку, то почему нельзя с этой же точки зрения контролировать художественную литературу, скульптуры, галереи, театры, киноленты? Это все в одном тренде, да. Меня бы удивило, если бы этого не было. А раз это есть, значит это хорошая характеристика нынешнего общества. Вот расследовать убийство российских граждан в ЦАРе Следственный комитет не может, а расследовать непонятно что Следственный комитет может. Но это свидетельствует о чем? О Следственном комитете, по-моему.
С. Бунтман
―
Теперь о разных еще всевозможных делах, преследованиях, клеветах и прочем. Роман Доброхотов и дело о клевете. Как ты это рассматриваешь?
А.Венедиктов: Это давление. Это остальным саечку за испуг, чтобы не дотрагивались до темы Боинга
А. Венедиктов
―
Я вообще это не рассматриваю. Где там клевета непонятно. И, кстати, Роман Доброхотов, давайте уж говорить откровенно, он там свидетель. Это давление. Это остальным саечку за испуг, чтобы не дотрагивались до темы Боинга. Это же по теме Боинга. И все происходит наоборот: люди начинают интересоваться те, которые не интересовались, а в чем тут дело, и начинают читать расследования про Боинг, а не про голландского журналиста, «Инсайдера»*, Романа Доброхотова, Bellingcat и так далее.Но все наоборот. Это же эффект Барбры Стрейзанд. Ну, хорошо. Сейчас даже те люди, которые этим не интересуются, приникнут к приемникам и к сайтам. А власть считает, что она тем самым запугивает и к разбазариванию прекращает, как писали Стругацкие. Нет, не прекращает. Нет, не к разбазариванию.
С. Бунтман
―
Следил ли ты и следишь ли ты за визитом Тихановской в Соединенные Штаты?
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Вот спрашивает здесь у нас человек в чате: «Почему постоянно оценки Тихановской и ее деятельности выдает Мария Захарова?»
А. Венедиктов
―
Потому что Тихановская – иностранный гражданин, которая делает заявления в том числе и про Россию. А кто должен выдавать оценки как не Министерство иностранных дел? Или ФСБ, Министерство культуры? Кто должен выдавать заявления о том, что происходит на международной площадке? МИД, конечно.
С. Бунтман
―
МИД, как и Российское государство в целом, полностью на стороне Лукашенко?
А. Венедиктов
―
МИД, как и Российское государство в целом. Потому что МИД – это, извини меня, часть Российского государства. Оно полностью исполняет то, о чем объявляет президент Путин, который, по Конституции, руководит нашей внешней политикой.
С. Бунтман
―
Ясно. Теперь еще одно дело. Это книга «Люди Путина». Здесь про нее спрашивают. И постоянные иски сейчас к издательству книги Harpers.
А. Венедиктов
―
Да не просто иски, а вроде бы есть решение суда (или досудебное решение, здесь боюсь соврать), что Harpers должен извиниться. Извиняется перед Михаилом Фридманом.
С. Бунтман
―
Да, это то, что с «Альфой» связано.
А. Венедиктов
―
Это связано с «Альфа-Групп», описано в книге «Люди Путина». Но поскольку английским языком не владею, буду ждать, когда придут материалы судебных слушаний или адвокаты на русском языке. Поэтому у меня на этот счет… Книгу не читал, естественно. Она не переведена. И очень жалко.
С. Бунтман
―
А ее еще на доступный французский не перевели?
А. Венедиктов
―
Не знаю. Не читал. И претензии в этом смысле приблизительно представляю. Михаил Фридман не хочет быть среди людей Путина, потому что люди Путина, безусловно, попадают под разного рода санкции.И дело не в том, что это санкции прямые. Но если человек находится в неком санкционном списке, даже украинском, например (имею в виду не европейском, не американском, а украинском), скажем, западные банки начинают его фирмам удлинять срок предоставления кредитов, например, дополнительно изучают вопрос. Вот попал человек в украинский список – естественно, он получает все банки. Даже если человек со своей фирмой идет за сотрудничеством, говорят: «Секундочку», и это все растягивается и может быть отказано. Хотя формально санкций европейских нет и для банков это неважно. Оказывается, важно.
Поэтому, конечно, «Альфа» и Фридман не хотят этого. Я не знаю, это судебное преследование или несудебное. В любом случае, они требуют удаления тех страниц из книги «Люди Путина», которые посвящены «Альфе», а от издательства Harper – извинения. Вот, собственно говоря, я так понимаю, что сейчас идут переговоры с издательством. Но повторяю, точно не знаю. Узнаю – расскажу.
С. Бунтман
―
Очень странно, Ортега-и-Гассет, почему вы у меня спрашиваете, могу ли я себе представить, что Алексей Венедиктов старший покидает страну под давлением обстоятельств. Почему вы у меня спрашиваете? Это надо у Венедиктова спрашивать.
А. Венедиктов
―
Вопрос обстоятельств.
С. Бунтман
―
Вопрос обстоятельств.
А. Венедиктов
―
Конечно.
С. Бунтман
―
Понятно. Дальше. Еще одно. Наша тяжба с РСПП.
А. Венедиктов
―
Наши юристы общаются между собой. Нам было сказано, что РСПП вот-вот заберет иск из суда. Мы ждем. Еще раз, мы в этой истории страдательная сторона. Не мы подавали иск, не мы шли в суд. Заберут – отлично. Поддержим. Будем считать это правильным.
С. Бунтман:
―
«“Эхо” не будут признавать иностранным агентом. Просто сделают Мединского главным редактором».
А. Венедиктов
―
Ну вы все знаете лучше меня. Зачем же вы меня слушаете?
С. Бунтман
―
Я должен вам сказать, что это довольно сложно даже в наших обстоятельствах. Легче закрыть, чем сделать кого бы то ни было главным редактором извне. Легче прикрыть. Далее. – «Володин всегда помогал Саратову, а не только сейчас. А вы говорите, что это предвыборная борьба. Он и до этого всегда помогал».
А. Венедиктов
―
Да, он помогал Саратову, это правда. Предвыборная борьба – это время, когда обостряются отношения между политическими соперниками, и когда под сомнение ставится деятельность того или иного политического лидера. Поэтому мы говорим, да, сейчас это предвыборная борьба и война. И в условиях предвыборной кампании любые действующие политики, у которых есть ресурс, пытаются перетянуть на свою сторону избирателей. И что? Ну да. Но это дважды два – четыре. И как вы ни хотите, чтобы я сказал «три» или «пять», я не скажу. Да, действительно. И у Володина есть возможность привлекать для этого бюджетные средства. И он этими возможностями, вероятно, пользуется. Да, это правда. Ну правда же.
С. Бунтман
―
Весь вопрос состоит в том, какими деньгами пользоваться: бюджетными или своими.
А. Венедиктов
―
Для чего? Он строит детскую площадку. Скажи мне, пожалуйста, ты всегда, когда водил детей на детскую площадку, ты выяснял, это были муниципальные деньги, частные, государственные?
С. Бунтман
―
Нет, я не выяснял.
А. Венедиктов
―
С точки зрения выборных технологий это людям все равно. Не было площадки, стала площадка. Сделал ее политик Н.Н.
С. Бунтман
―
Просто в зависимости от того, какая у них должность, не у всех есть возможность именно бюджетными деньгами помогать.
А. Венедиктов
―
И поэтому не надо строить детских площадок.
С. Бунтман
―
Нет, я этого не говорю. Я просто хочу пояснить. Здесь, в принципе, есть человек, использует свое служебное положение.
А. Венедиктов
―
Если это нарушение закона, это доказывается, как нарушение закона.
С. Бунтман
―
Вот, я к этому веду.
А. Венедиктов
―
Это не вопрос использования бюджетных средств, это вопрос нарушения закона. Если человек имеет возможность использовать бюджетные средства, не нарушая закон, что вы ему предъявите?
С. Бунтман
―
Вот, значит, все дело в том, нарушает это закон или не нарушает.
А. Венедиктов
―
Конечно. А судить будут избиратели. Вот если возмущенные Володиным саратовские избиратели не изберут его, возмущенные тем, что он на бюджетные средства там что-то строит, а не на свои личные благодеяния, ну вот это будет результат. Это правильно. Это дело избирателей в данном случае.
С. Бунтман:
―
«Он законы принимать должен и следить за их исполнением, а не строить площадки».
А. Венедиктов
―
Извините меня, вы, наверное, плохо знаете, чего делают депутаты в своих округах. Для этого существуют округа. Поинтересуйтесь, что делают члены Конгресса в своих округах в США, члены Национального парламента Франции в своих округах. Они являются лоббистами своих избирателей, для того чтобы переизбраться. Вы просто плохо знаете, что такое депутат от округа во всем мире. Всегда.Посмотрите хотя бы американские сериалы, посмотрите «Западное крыло Белого дома», посмотрите, как идет торговля: приходит сенатор и говорит о том, что я поддержу твой законопроект о здравоохранении, но ты мне в моем округе, штате построишь завод по обслуживанию подводных лодок, и это создаст мне рабочие места. Ну что придумывать-то?
С. Бунтман
―
Возвращаемся к выборам. – «Почему вместо “умного голосования” с регистрацией Волков не вывесит за день до выборов страничку в сети с номерами участков и рекомендуемыми кандидатами?»
А.Венедиктов: Михаил Фридман не хочет быть среди людей Путина, потому что они попадают под разного рода санкции
А. Венедиктов
―
Вы знаете, вы меня обычно спрашиваете, почему Путин, и делаете из меня пресс-секретаря Путина. Но пресс-секретаря Волкова из меня еще никто не делал.
С. Бунтман
―
Это для какого-то равновесия.
А. Венедиктов
―
Я тоже этому удивлен. Потому что совершенно очевидно, что среди тех людей, которые записываются на «умное голосование», существуют агенты, для того чтобы как раз и узнать, чего «умное голосование» рекомендует. То есть это не секрет, вот к чему. И конечно, это дает возможность не оставлять свои персональные данные в руках тех, из чьих рук они потом попадают в руки жандармов. Поэтому я не знаю. Это вы спросите господина Волкова.
С. Бунтман
―
А тут спросили и был отправлен в бан, как он говорит.
А. Венедиктов
―
Ну, бывает.
С. Бунтман
―
Но это ваши взаимоотношения.
А. Венедиктов
―
Это ваши взаимоотношения. Я просто хочу сказать сразу нашим слушателям, что вчера в «Утреннем развороте», когда мы, естественно, позвали цель расследования – Евгения Попова, мы позвали Марию Певчих. Она отказалась в очередной раз дать интервью «Эху Москвы», понимая, какие вопросы мы ей зададим. Но согласился Георгий Албуров, за что его и благодарю. То есть обе стороны были представлены, как всегда «Эхо Москвы».
С. Бунтман
―
К выборам еще. Про видеонаблюдение. В каком состоянии сейчас?
А. Венедиктов
―
В плохом. История в том, что видеонаблюдение до этой избирательной кампании в Москве – я могу сказать только про Москву – у нас было тотальное видеонаблюдение. И поскольку был один день голосования такого тотального, то с каждого из 3600 участков это все транслировалось в интернет, и любой мог наблюдать. И, собственно говоря, в наших предварительных переговорах с Центральной избирательной комиссией руководство Москвы и я держались одной позиции, что этот порядок надо сохранить.Центральная избирательная комиссия решила иначе. Она сказала, что во всех субъектах Федерации будет один (1) порядок, единый, где прямой трансляции в интернет не будет. То есть было и не стало. Партии будут смотреть. Партиям дадут возможность смотреть, кандидатам. И я не знаю как.
Какая-то абсолютная дурацкая идея: давайте создадим какой-то дополнительный центр, куда каждый может прийти и смотреть. Вы вообще понимаете, что такое смотреть за 3600 участками? Профанация чистой воды. А если придет туда 100 человек? А если придет 1000 человек, 5000 человек? Это как смотреть? Давайте на Манеже откроем экран, и там будут крутиться участки. Та же эффективность, то есть ноль. Это профанация. Это ложный обман.
И я хочу сразу сказать, что в четверг мы здесь ждем Эллу Памфилову в программе «Тузы». И все эти вопросы будут заданы, почему такое решение. Как она ответит, так она ответит. А я уточню.
Но я сделал предложение московской мэрии, Наталье Сергуниной, главе администрации города, и вчера как раз на Штабе всем политическим партиям, которые входят в Мосгордуму, поддержать мое предложение следующее. Мы расширяем наш Штаб. Сейчас кандидатов в Государственную думу по одномандатным округам 214 человек. Может быть, кто-то отсеется, кто-то не собрал подписи, самовыдвиженцы.
Мы за счет Штаба, а деньги были выделены, потому что мы думали, что будет трансляция (нехилые деньги), за счет Штаба мы открываем каждому кандидату два поста, где он сажает своих наблюдателей, и все 60 часов голосования круглосуточно и плюс к подсчету его наблюдатели сидят и могут смотреть с правом откручивания назад, пересмотра. Ну так же, как наблюдатели Общественного штаба. Меня поддержали все партии от «Единой России» до «Яблока» и коммунисты, и справроссы, и ЛДПР. Все. И вот с этим я на следующей неделе… Естественно, нужно новое помещение, где посадить, 400 постов поставить, если по 2 на каждое.
И вот, собственно говоря, расширение наблюдения засчет того, что добавится еще 400 наблюдателей, которых поставит каждый одномандатник. И они могут там кучковаться, смотреть вместе по округу, смотреть отдельно. Собственно говоря, мы в ответ на сужение возможности расширяем возможности, но засчет кандидатов.
С. Бунтман
―
Засчет кандидатов.
А. Венедиктов
―
Да. И их представителей. Всех. Каждого, кто захочет.
С. Бунтман
―
Смысл в этом есть. А перспектива?
А. Венедиктов
―
Откуда я знаю? Ты видишь, ЦИК меняет свои протоколы как хочет. И мы понимаем, что это не ЦИК, извините меня, а администрация президента. Что мы тут лукавить будем? Никакая это не Памфилова.
С. Бунтман
―
Ну вот конкретная Памфилова должна быть у нас в «Тузах» в ближайший четверг.
А. Венедиктов
―
Да, должна быть.
С. Бунтман
―
Расскажи мне про Pegasus, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Одна минута, Сереж. Я не успею рассказать.
С. Бунтман
―
Давай после новостей будем об этом говорить. И ответы будут на те вопросы, которые вы еще зададите или которые я прозевал, кстати говоря. А теперь новости послушаем через некоторое время. Вы спрашивает про журналы районные. Лучше задайте этот вопрос в 15 часов 5 минут по конкретным вещам. Сегодня у нас будет потрясающее Покровское-Стрешнево. Это потрясающий район. И сегодня в программе он в 15 часов 5 минут. Через несколько секунд новости, а потом мы продолжим.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Продолжаем. Итак, Pegasus.
А. Венедиктов
―
Да. Тут на прошлой неделе Михаил Борисович Ходорковский опубликовал довольно жесткую статью в своем Фейсбуке о том, что надобно Pegasus запретить. Вернее, не Pegasus, а NSO Group, которая создает это. Напомнил мне в этом сильно Владимира Путина, который что-то историческое хочет запретить. Довольно любопытное отношение, что запрещать фирму-производителя, того, кто производит оружие. А Pegasus – это конечно оружие, безусловно. Надо просто изучить, где и почему было нарушено применение этого оружия, какие были условия его продажи, какие были условия покупки, какие обязательства на себя брали страны.Я напомню, что Pegasus – это система, которая позволяет входить в мобильные телефоны довольно ловко, скажем так. И скандал заключался в том, что было выявлено, что эта система, которая, кстати, существует с 2011 года (уже 10 лет), продавалась Израилем по лицензии с одобрения Министерства обороны Израиля, то есть государственная история, с определенными условиями продавалась только государствам или государственным агентствам, борющимся с террористами, но в некоторых странах, видимо, скажу я аккуратно, спецслужбы стали использовать эту систему для слежения за оппонентами, журналистами, профсоюзными деятелями и так далее. Ну, есть некое оружие, некий пистолет.
С. Бунтман
―
Да. Неизбежно может быть по-разному использовано.
А. Венедиктов
―
Да. И логика Ходорковского заключается в том, что производителя надо наказать. Мне кажется, что надо наказать того потребителя, который это использовал в нарушение закона. Вот и все.На самом деле, очень интересное интервью в «Paris Match» последнем с бывшим послом Франции в Израиле и Вашингтоне, а ныне членом совета директоров вот этой самой израильской NSO господином Ано. Я сейчас пытаюсь его найти, с тем чтобы он дал нам интервью. Если ты дал «Paris Match», ну дай «Эху Москвы», чего тебе. Пока мне не удается на него выйти. Но я попробую. Есть возможности. Попробуем.
Но мне кажется, что это очень серьезный разговор, который затеял Ходорковский. Потому что а что делать с производителями автомата Калашникова, из которого стреляют террористы (с нашим заводом в Ижевске)? А что делать с производителями бензина и керосина, которым снабжают танки, которые понятно что? И так далее. Это вообще неверный подход, на мой взгляд. Не знаю, что там Михаилу Борисовичу почудилось в ночи. Видимо, что-то почудилось.
Но правильно, что надо вести такой разговор. И самое главное, что такие системы существуют и будут существовать. И да, топором можно зарубить человека, но топором можно и построить избу, что называется. Это инструмент. И Pegasus – это инструмент. Другое дело, что я знаю, что в Израиле принято решение усилить контроль, то-се, пятое-десятое. Кстати, эта фирма NSO может разориться, потому что не сможет пристраивать эти заказы – она скомпрометирована. Ну, рынок отрегулирует. Но то, что это вечный вопрос щита и меча…
И очень много спекуляций там. – «Телефон Макрона был скомпрометирован с помощью Pegasus». Нет, не был. «Нет, - говорит Елисейский дворец, - у нас нет никаких доказательств, что телефон Макрона был скомпрометирован. Но мы все равно раз в 2 месяца его меняем. Ну, сейчас поменяем чаще». Ну и так далее. Поэтому здесь все-таки за фактами надо идти. Но расследование очень интересное было. Молодцы коллеги, которые нашли. Да, а за французами, за Макроном следили, как утверждают расследователи, марокканские спецслужбы, которые купили этот Pegasus у Израиля.
С. Бунтман
―
Нет, ну раз что-то произведено, то оно наверняка будет распространяться, наверняка будет использоваться и как микроскоп, и как колоть орехи. Это абсолютно неизбежная вещь.
А. Венедиктов
―
Все нам рассказал Марк Твен в «Принце и нищем», для чего существует большая государственная печать – колоть орехи, как известно. Можно и так.
С. Бунтман
―
Ну да. Да, именно так. Далее. Вы здесь задаете всевозможные вопросы. – «А регистрация на электронное голосование? Нужно ли это делать?»
А.Венедиктов: ЦИК меняет свои протоколы как хочет. И мы понимаем, что это не ЦИК, а администрация президента
А. Венедиктов
―
Нужно.
С. Бунтман
―
Нужно. Необходимо это делать. – «Никак не зарегистрироваться». Почему же это никак не зарегистрироваться? Вот почему вы так безапелляционно это говорите?
А. Венедиктов
―
Ну, не зарегистрироваться – придете ножками голосовать по старинке бюллетенями.
С. Бунтман
―
Просто не надо личную шерсть с общественной путать.
А. Венедиктов
―
Да еще никто не принимал заявлений. Только со 2 августа начало. Что значит не регистрируют? И не могут сейчас зарегистрировать.
С. Бунтман
―
Не могут зарегистрировать, конечно, сейчас. Но если у вас есть какой-то не тот опыт регистрации на электронное голосование по поправкам к Конституции – это другое дело. Вон Венедиктова не зарегистрировали. Я думал, что после того, как ты сейчас не смог протестировать, ты должен был как честный человек сейчас прямо в «Будем наблюдать» выступить резко против электронного голосования и сказать, что все это фуфло и обман.
А. Венедиктов
―
Не-не, я считаю, что систему надо исправлять и подчинять себе, а не подчиняться системе. Ну, у меня такая жизненная позиция. У вас, может быть, другая. Тогда идите и голосуйте ножками. Это же никто не запрещает. Бюллетенем идите голосовать, в последний день, в первый день, идите на пеньке голосуйте, где хотите.
С. Бунтман:
―
«Pegasus можно забросать исками. И это будет вполне демократично»,
А. Венедиктов
―
Не получится.
С. Бунтман
―
Почему?
А. Венедиктов
―
Потому что она производитель.
С. Бунтман
―
Странно, компания программного обеспечения виновата в том, что другие компании не закрывают у себя дырки в ПО совершенно.
А. Венедиктов
―
Это хорошая тема. Это хорошо подискутировать.
С. Бунтман
―
А у нас было про Pegasus у Саши в «Точке»?
А. Венедиктов
―
Было. Я ему это все сбрасывал.
С. Бунтман
―
Да, было. Надо будет послушать, а то я прозевал как-то. Я хотел спросить, читал ли ты ответ Порошенко на статью Путина?
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
А как ее можно прочитать? Я, например, тоже прочитал бы. Где-то ее можно найти. Ну, ладно, посмотрим. Я, например, почитаю. Интересно. Интересно, как два крупных историка и лингвиста, и этнографа спорят друг с другом. Это чрезвычайно интересно. Идем дальше. «“Невзоровские среды”. Отвечает ли содержание этой передачи нормальному человеческому мировоззрению?» Очень странный вопрос.
А. Венедиктов
―
Отвечает. Какой вопрос, такой и ответ. Отвечает.
С. Бунтман
―
Отвечает. И все. «Вот я пойду голосовать», - пишет Алексей, которого я как раз разоблачил. Алексей, это вы говорите, что невозможно зарегистрироваться. – «Я пойду голосовать ножками. Хочу забрать с собой бюллетень. Что мне грозит?»
А. Венедиктов
―
Ничего.
С. Бунтман
―
Кстати, в электронном виде забрать бюллетень гораздо легче, как показало вот это тестовое голосование.
А. Венедиктов
―
Просто никто не выяснит, кто их забрал.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Еще раз напомню, что в 16:10 у нас Артем Костырко, руководитель группы разработчиков электронного голосования в Москве. И вот все эти вопросы давайте мы туда. Приходите в 16:10. И я устрою такое «Без посредников» для вас – и чату, и тем, кто СМС: +7 985 970 45 45.
С. Бунтман
―
Я хочу сказать Димавинту. Вот попробуйте пойти, если приедете в Москву, на Горбушку и купить Pegasus.
А. Венедиктов
―
Попробуйте.
С. Бунтман
―
Потом, кстати, нам не рассказывайте.
А. Венедиктов
―
Только не обращайтесь ко мне, чтобы я вас вытащил из узилища тогда.
С. Бунтман
―
Когда вы купите Pegasus?
А. Венедиктов
―
Нет, когда вас поместят в психиатричку просто.
С. Бунтман
―
Ну, правильно. Или куда-нибудь еще.
А. Венедиктов
―
В психиатричку.
С. Бунтман
―
Да, точно?
А. Венедиктов
―
Да, точно. Это очень дорогое программное обеспечение, которое может себе позволить либо государство, либо спецслужбы, правительственные агентства от имени государства. Очень дорогое.
С. Бунтман
―
Я помню историю про советский пластиночный черный рынок, когда подошел человек и спросил: «Револьвер у вас есть?», имея в виду пластинку Битлз. Его человек взял за рукав, отвел и сказал: «Револьвера нет. Макаров в хорошем состоянии. Могу предложить».Вопрос еще такой. Сейчас говорят, превышение смертности очень большое именно в июле.
А. Венедиктов
―
Пока да.
С. Бунтман
―
Сейчас июль заканчивается.
А. Венедиктов
―
Да, большое будет.
С. Бунтман
―
Недавно я прочитал – знаешь, я редко это дело читаю – про штамм «Лямбда». Там уже и «Каппа», и «Эпсилон».
А. Венедиктов
―
Да. Так я говорил про «Лямбду» 2 месяца назад здесь. И все начали рифмовать «Лямбду». Ха-ха-ха. Японские ученые на этой неделе опубликовали исследование, где штамм «Лямбда» обходит иммунитет.
С. Бунтман
―
Антитела.
А. Венедиктов
―
Да, антитела. Обходит. Ну просто надо внимательно читать научные журналы в переводе, не в переводе, если вас это интересует. Да, есть такая история. И когда она придет, как вакцинация будет действовать, я имею в виду как общий иммунитет будет действовать, мы не знаем. И поэтому когда отменяют QR-коды, перчатки и так далее, надо понимать, что их могут ввести, включая локдаун, в одну секунду. Надо просто это понимать и быть к этому готовым.
С. Бунтман
―
Дмитрий спрашивает: «Почему не пускают на стадионы вакцинированных сверх выделенной квоты?»
А. Венедиктов
―
Потому что главный санитарный врач написал такое предписание. Вот она просто взяла и написала предписание. И было обсуждение не одно и в Москве, и на федеральном уровне. Главный санитарный врач Попова, главный санитарный врач Москвы Андреева написали предписание – вот квота и все.
С. Бунтман
―
Насчет вакцинационного паспорта во Франции. Во Франции и Германии протестует какая-то часть населения.
А. Венедиктов
―
Часть населения. Ну, протестует. И у нас протестует. Но это нормально в демократической стране. Вы что, считаете, что там нет людей, которые вообще против вакцин? Есть.
С. Бунтман
―
Есть.
А. Венедиктов
―
И чего? Это нормально.
С. Бунтман
―
Ты сравнивал антиковидные меры по разным странам хотя бы навскидку?
А. Венедиктов
―
Мы видим, что во Франции QR-коды существуют и продолжают существовать. В Москве – нет. Меры где? В Москве или в Бурятии? Вы про какие меры хотите от меня узнать? Какие меры надо сравнивать? Во Франции или в Германии? Каждая страна принимает разные меры, в том числе разные меры поощрения вакцинации. Вот, например, в Нью-Йорке объявлено, что за получение вакцины, за вакцинацию 100 долларов. Просто 100 долларов и все. А в Калифорнии объявлено, что гражданские служащие, подчиненные губернатору, обязаны вакцинироваться 100%, а не 60%. Все по-разному.Еще раз, болезнь новая. Меры у всех разные. Это вот риск политический твой на перевыборах. Ну, в демократических страна, во всяком случае.
С. Бунтман
―
Ну да. Здесь, действительно, как можно определить для себя степень разумности, рациональности, адекватности этих мер?
А. Венедиктов
―
Всюду врачи-вирусологи считают, что вакцинация является неким дополнительным слоем брони, который, безусловно, вирус может пробить. А новый штамм тоже может пробить. Но это дополнительная броня. Ее носить неудобно, жарко, неохота, лень. Считаем, что она из бумаги. Тем не менее, нет ни одной страны, где бы власти не пытались объяснить или навязать, или объяснить и навязать населению вакцинацию. И мы видим, как по-разному: то они дают 100 долларов, то они вводят для определенных профессиональных категорий обязательную вакцинацию. Это первое.То есть слово «вакцинация» до определенного процента всеми государствами, всеми врачами- вирусологами, видимо, которые консультируют, естественно, глав государств, является первым и важным. На первом этапе год назад это был локдаун. Почему? Вакцины не было. Чем вакцинироваться-то?
С. Бунтман
―
И очень многие из нас говорили: «Вот как будет вакцина, вот все будет отлично».
А. Венедиктов
―
Да. Ну, все, не все, отлично, не отлично, но номер один – это вакцинация. Можно больше доверять этой вакцине, меньше доверять этой вакцине. У меня вчера был довольно предметный разговор с одним из депутатов, которая говорила по-дружески: «Я не буду вакцинироваться. Мне еще детей рожать. Я не хочу вакцинироваться. Знаешь, сколько ко мне приходит писем людей, которые заболевают». Ничего ты с этим не сделаешь. 70 000 у нас из 142 000 требуют обязательной вакцинации. Ничего с этим не сделаешь. Люди так уверены. И в каждой стране такие люди есть.Но при этом, еще раз повторяю, профессионалы, которые борются с эпидемией, а с эпидемией борются врачи-вирусологи и вообще врачи, они в своей массе – конечно, есть люди с другой точкой зрения, ну и пусть, – но вирусологи в своей массе говорят: «Вот это первый слой брони – вот то, что мы сейчас вам можем предложить. Потом, может быть, возникнут таблетки. А может, мы вообще этот штамм изничтожим, как мы изничтожили в принципе оспу, холеру. Но сейчас – вот это».
Плюс частичные локдауны по профессиональным группам или по территориям. Это тоже замедляет распространение. Что такое замедлить распространение? Какая цель? Первая цель, самая главная – чтобы не рухнула медицинская инфраструктура. Слушай, у нас в Москве на пике на ИВЛ лежало 700 человек, койки заполнялись под 90%. Мы видим, в других регионах люди лежали в коридорах, не хватало кислорода. Помнишь, было несколько дней.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Вот это называется медицинская инфраструктура. Поэтому локдаун – это чтобы люди сидели дома, особенно те, кто с легкой, их не госпитализировать, чтобы можно было тяжелых поднять в первую очередь, смертельно больных поднять. Вот этот локдаун. Поэтому удаленка, чтобы не передавалось, и так далее. Но локдаун – это частичная мера. Это правда. Это значит – уведите людей, пока по улицам маршируют враги, закройте окна. Это вторая часть.Третья часть – передвижение между странами. Но оно постепенно начинает сниматься. Если ты получаешь некие проездные документы или некие правила внутри Шенгена и так далее. Ну вот все. Больше ничего пока нет.
С. Бунтман
―
Пока ничего нет.
А. Венедиктов
―
И мыть руки без конца.
С. Бунтман
―
Да. Кстати, вакцинация помогла выработке определенных правил передвижения между странами.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Да, есть такое.
С. Бунтман
―
И внутри, например, ЕС, и даже вне ЕС.
А. Венедиктов
―
Да, есть такое.
С. Бунтман
―
И сейчас постепенно в зависимости от вакцинации все это идет. Дорогой мой друг, на Лямбде греческий алфавит не кончается. Там еще до Омеги надо дойти. А потом, сейчас можно понагнетать и сказать, что после Омеги будет конец света, потому что сказал Спаситель: «Я Альфа и Омега». И так далее. В общем, сейчас очень много бродит. Понимаете, это легко маркировать как раз греческим алфавитом. Там очень много будет. Это будет сложнее, чем с оспой. Я не знаю. Но дело в том, что сейчас и средства гораздо более совершенные.Вот скажи мне, пожалуйста, честно, ты рассчитывал, что будет достаточно так оперативно несколько вакцин получено?
А. Венедиктов
―
Я, конечно, не специалист, но я следил, как страны и фармкомпании продвигались к этому. И было понятно, что приблизительно в одно и то же время, хотя здесь каждый месяц на счету, но приблизительно в одно и то же время за очень короткий период возникнет сразу 7-8 вакцин, которые в мире считаются вполне себе как первый слой брони эффективными. И поскольку они возникли приблизительно одинаково, и мы понимаем, что технологии приблизительно одинаковые (две разные, но, в принципе, одинаковые), то, в общем, нет, не удивило.
С. Бунтман
―
Не удивило?
А. Венедиктов
―
Не удивило. Все ресурсы государств были брошены в помощь фармкомпаниям. Во всяком случае, на Западе, где этим фармкомпании занимались. У нас это, как всегда, когда государство соберется… Спутник надо запустить. Соберется, все ресурсы соберет, всех людей заберет. Да, пусть это будет не совсем доделанное, но будет сделано. А будем доделывать на ходу. Обычная история. Вас это удивляет? Меня – нет. Не удивило.
С. Бунтман:
―
«Несколько – это две?» Нет, я говорил, что вообще в мире будет. Сейчас сколько у нас вакцин вообще?
А.Венедиктов: Когда отменяют QR-коды, перчатки, надо понимать, что их могут ввести, включая локдаун, в одну секунду
А. Венедиктов
―
Ну что, я сейчас буду считать в столбик что ли?
С. Бунтман
―
По-моему, штук 5-6 есть уже.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Я имел в виду, что мне не казалось. Может, я пессимист по натуре. Мне казалось, что это будет попозже. – «Цивилизация должна быть островной. Тогда никакие вирусы не страшны».
А. Венедиктов
―
Она и есть островная.
С. Бунтман
―
Еще как страшны.
А. Венедиктов
―
Нет, она и есть островная.
С. Бунтман
―
Это какая цивилизация?
А. Венедиктов
―
Которая на Земле. Окружена океанами. Сколько у нас, 80% водяная поверхность?
С. Бунтман
―
Может быть, да.
А. Венедиктов
―
Или 70%.
С. Бунтман
―
Знаменитая «черная смерть» знаете, куда дошла? До Исландии. Вот вам и острова.
А. Венедиктов
―
А уж в Британии выкосила треть населения. Британские острова. Потому что глупости. Ну глупость. Человек сидит дома и брякнул. Нечего брякать.
С. Бунтман
―
Ты понимаешь, в чем дело, это очень характерно, потому что сейчас даже человек брякнул, написал, а с умным видом столько существует теорий.
А. Венедиктов
―
Согласен.
С. Бунтман
―
Да. Которые, на самом деле, под рубрику «брякнул» эти теории и подходят.
А. Венедиктов
―
Сергей, согласен.
С. Бунтман
―
Да. Дальше. Друзья мои, у нас в 16 часов…
А. Венедиктов
―
После новостей.
С. Бунтман
―
В 16 часов после новостей будет у нас программа, и вы массово сможете задать вопросы.
А. Венедиктов
―
В том числе технические.
С. Бунтман
―
Технические вопросы. Также вы можете – лучше всего СМСками, потому что их можно распечатать – СМСками и телеграмками вот ваш отдельный случай, как у нас слушательница это приводила в интернете. Можно совершенно спокойно посмотреть на ваш случай и как с ним бороться, если вы, например, не смогли проголосовать или зарегистрироваться.
А. Венедиктов
―
Побороть.
С. Бунтман
―
Побороть сами. Раньше, в 15 часов 5 минут, я вас приглашаю на нашу районную передачу – это Покровское-Стрешнево. Там будет розыгрыш PDF журналов, если вы не получали свои. То есть можно с пользой провести это время. Как у нас там, продались книжки? На прошлый час там было вполне симпатично.
А. Венедиктов
―
Я думаю, там, может быть, 2-3 осталось.
С. Бунтман
―
Все. Спасибо Юле из Минска, которая, как всегда, тут же совершенно опубликовала и номер, и те места, и те способы, где можно задать вопрос. Это замечательно. Ну что ж, спасибо всем большое. Мы потихоньку будем закругляться.Я только хотел у тебя спросить, есть ли планы у нас? Потому что меньше чем через месяц у нас наступает традиционно наш новый сезон, и мы или преобразуем, или вводим новые передачи. У нас какие-то будут изменения?
А. Венедиктов
―
Да. У нас в четверг я решил оставить программу «Атака с флангов», в которой участвуют Олег Кашин и Лиза Лазерсон. Она выходила и продолжает выходить по четвергам в 22. Она передвигается на прайм-тайм, на 20 часов. Она, на мой взгляд, достаточно удачная. Мы смотрим тоже за четверговой программой «Эпизод», посвященной сериалам, которая выходит по четвергам в 23 часа с Лизой Аникиной. Четверг – день Лиз, получается. Мы думаем с Юрой Кобаладзе, как сохранить программу про историю разведки, про «кембриджскую пятерку». Ну, там не только «кембриджская пятерка».
С. Бунтман
―
В частности, про «кембриджскую пятерку».
А. Венедиктов
―
Да. Мы думаем, потому что Светлана Сорокина вернулась. Но она разрешила нам в августе еще на этом месте посидеть и поговорить про это. Кое-что мне предложила Тоня Самсонова, но пока это все в стадии разговоров.Особо ничего. Меня все устраивает. Я думаю, вас тоже. Абсолютно все устраивает. Наверное, мы вернемся на «Утренний разворот» к 7 часам утра. Начнем с 7 часов утра, а не с 8, как сейчас. Вернемся с 7 до 11 «Утренний разворот» теми же парами. Что-то вот так приблизительно.
С. Бунтман
―
Понятно. Спасибо всем большое. Спасибо, кто задавал вопросы.
А. Венедиктов
―
Но я до 16 часов с Артемом Костырко по электронному голосованию. Зову всех скептиков. Сторонники и так придут, а скептики – приходите.
С. Бунтман
―
Мы сейчас завершаем эту программу. Через час и 5 минут я вас жду на районной передаче.* - СМИ признано иноагентом.