Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2021-06-26
26 июня 2021 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы»
Эфир ведет Сергей Бунтман
С. Бунтман
―
Добрый день, друзья. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Все здесь. Напомню, что вы и задаете вопросы, и предлагаете темы для обсуждения. Те, которые вас интересуют сейчас. И с помощью sms, телеграммок +7-985-970-45-45. И в чате, естественно, Ютуба. Я сразу скажу, обязательно будет тема прививок, вакцинации. Ситуации с ковидом. Чуть позже. Чтобы не было вопросов. Сейчас только отгремели обсуждения в «Человеке из телевизора» того же самого. Я вижу, гром еще раздается отдаленный вокруг Бероева. А мы сейчас начнем немножко с другого. С Беларуси. С Лукашенко, Протасевича, Сапеги.
А. Венедиктов
―
Тут сошлись как бы три события. Я бы поставил в обратном плане, во что углублялся и чем занимался, историю с Софьей Сапегой. А все остальное как бы было для меня если не вторично, то, во всяком случае, там я только наблюдал. А здесь не только наблюдал. Три события. Это перевод Романа Протасевича и Софьи Сапеги под домашний арест. Тем более что они вместе как я понимаю. Это раз. Второе – это встреча Путина и Лукашенко и переговоры. В которых досье Сапеги было. И президент Путин этот вопрос поднимал по поводу российской гражданки, которая была задержана необычным способом. Путем посадки самолета в Минске. И санкции, которые ввел ЕС против, серьезные санкции. Это не санкции против окружения Лукашенко или самого Лукашенко. Не в этом дело. Это тоже, конечно, важно. Это психологически влияет. Но впервые ЕС ввел так называемые секторальные санкции, санкции против некоторых секторов экономики. Коллеги из РБК подсчитали, что это приблизительно 15% экспорта Беларуси. Это где-то полмиллиарда евро в год. Беларусь не сможет поставлять определенный набор продуктов, нефтепродуктов, калийных продуктов. Это первый шаг, потому что на самом деле основной экспорт, я сейчас не буду уходить в экономику, это все-таки калий и нефтепродукты и именно по этим был введен, по части, был введен запрет, довольно аккуратный. Те договоры, которые Беларусь обязана выполнить, она обязана выполнить. Новые договоры, запрещено европейским компаниям поставлять, освобождается рынок для калия Канады и России. Неважно. Важно, что это чувствительный удар. От 11 до 18% белорусского валютного экспорта. И вот эти 3 сошедших события, эти санкции они ведь после истории с самолетом. Они не после этого безумного разгона белорусской оппозиции на улицах, посадок. Это всё. Нет.
А.Венедиктов: Впервые ЕС ввел так называемые секторальные санкции
С. Бунтман
―
Самолет шандарахнул, конечно.
А. Венедиктов
―
Потому что затронули интересы этих стран конкретно. Стран ЕС. И потому что шантаж террористический, бомба на борту, хулиганский я бы сказал – он требовал резкого отпора. Этот резкий отпор случился. Как это связано с теми показаниями, которые дает Протасевич – думаю, никак. Если хотите мою точку зрения. То есть там, наверное, для сохранения лица он согласился со следствием сотрудничать. А девочке вообще не о чем сотрудничать со следствием. Софье Сапеге. Ей нечего рассказать. Поэтому эта история теперь для России еще более обременительная. Потому что очевидно, что выпадающие доходы бюджета Беларуси, Минску неоткуда взять, кроме как…
С. Бунтман
―
Из России.
А. Венедиктов
―
Но на самом деле премьер Беларуси должен сейчас лететь в Казахстан договариваться тоже о поставках. То есть он сейчас будет внутри ЕврАзЭс каким-то образом пытаться закрыть открывающуюся дыру. Но, конечно, пол-ярда евро в год это большие деньги. И возьмет ли на себя Россия это. И что она за это захочет – большой вопрос. Но мы будем рассчитывать, мы видим, как это движется - что Софью, скорее всего, вышлют в Россию. Или попросят Россию вести расследование на территории России. Кстати, не подтверждается, что следователи ЛНР приезжали и допрашивали Протасевича. Во всяком случае, была информация, что они приехали и допросили. Белорусские власти опровергли это. Это мы узнаем попозже, наверное, когда Протасевич сможет говорить. Хотя они могли и не представляться. Во всяком случае, отношения между Минском и Москвой благодаря этим историям, усложняются. И важно понять, что на следующей неделе будет промежуточный доклад ICAO по поводу инцидента с самолетом. После этого ICAO начнет расследование.
С. Бунтман
―
До расследования получается.
А. Венедиктов
―
Это доклад наблюдения, вот собирается все, там такой порядок.
С. Бунтман
―
Исходных данных для расследования.
А. Венедиктов
―
Да. Это не доклад с выводами. А это доклад с изложениями. Это так же как в Гааге идет МН-17, где сейчас излагалась точка зрения следователей. А судебное расследование будет в сентябре. Та же история. Сначала вот это, а потом расследование. Никто ничего не забыл, как вы видите. Мельница богов мелит медленно, но верно. И, собственно говоря, эта история, из которой сейчас Александр Лукашенко уже должен будет каким-то образом, я имею в виду финансовая история, выходить.
С. Бунтман
―
Путин будет кормить, - пишет Анка, - Беларусь за наш счет.
А. Венедиктов
―
Угу. Все за наш счет. Нет у Путина своих денег. Все за наш счет, все за счет налогов. Все, что делает государство – оно делает за наш счет.
С. Бунтман
―
А то, что вроде приняли какие-то законы об увеличении налогов. Я об этом, например, ничего не знаю.
А. Венедиктов
―
Обсуждается. Закон не принят.
С. Бунтман
―
Я не знаю, что за интервью Алексиевич, где она называет Тихановскую «беглой кухаркой».
А. Венедиктов
―
Не видел. То, что не видел – то не комментирую.
С. Бунтман
―
Вы бы, БиллиБонд, ссылку присылали. Кому-нибудь. Интермедиа. В смысле маленький перерыв, потому что очень много сообщений и sms. Спасибо вам, ребята, кто нам соболезнует в связи со смертью скоропостижной нашего режиссера Саши Смирнова.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Спасибо вам большое. Всем, кто сочувствует. Ну что же. Я бы все-таки сейчас перешел к таким бы стишкам, провел все-таки ситуацию с ковидом.
А. Венедиктов
―
Спроси.
С. Бунтман
―
Ситуация все больше видится как фактически катастрофическая.
А. Венедиктов
―
Если посмотреть графики хотя бы по формальной статистике, то мы видим практически вертикальный взлет выявленных больных. Мы видим вертикальный взлет госпитализаций. И мы видим вертикальный взлет смертности. За последнюю неделю. Просто вертикальный. Это по графикам. Это официальные, если вы скажете, что они скрывают, значит, столп еще выше. Если вы так считаете. Ну я уже говорил, что по моим подсчетам, мы сделаем, когда закончится месяц, избыточная смертность в Москве за июнь…
А.Венедиктов: Все, что делает государство – оно делает за наш счет
С. Бунтман
―
По сравнению с 19-м годом.
А. Венедиктов
―
С доковидным годом будет больше 60%. Больше 3-4 тысяч человек. Пока трудно сказать. Потому что статистика идет только те, кто умер непосредственно от ковида. Больницы считают практически. И рекорд поставлен, вернее антирекорд. Позавчера 98 человек в Москве. Такого не было ни в один день. И еще есть одна история. Врачи на измоте. Я общался на неделе с несколькими главными врачами и с чиновниками от медицины. Врачи на измоте. Просто. Если можно койки купить и где-то их поставить еще дополнительно, 4 тысячи коек в Москве должны быть открыты и поставлены кислородных. То врачей где вы возьмете. И просто на измоте. Не то что без отпуска. Просто 24/7. Это проблема, которая не очень может быть вам видна. Но она видна. И никакие выплаты и доплаты ковидные выгорание не закрывают. Это большая проблема, о которой власть не говорит. То есть она между собой говорит, естественно. И главврачи говорят. Но нам-то пользователям все равно, мы хотим, чтобы нас поместили на койку, если мы заболели. Вокруг нас бы бегали санитары и врачи. А у них сил нет. Не что их нет. У них сил уже нет просто. Исчерпанность. Повторяю, можно нарастить больницы, койки, материальные. То здесь ни за какие деньги ничего не нарастишь и поэтому вчера в министерстве обороны состоялось совещание по военной медицине. И в самых узких местах, туда бросают военных медиков. Не только госпитали открывают, это мы все видим. Ленточки перерезают. Прежде всего, на Северном Кавказе и Дальнем Востоке. Нет, еще и военных медиков. Военных медиков не так и много.
С. Бунтман
―
Но они есть.
А. Венедиктов
―
Ну конечно они есть, но их не так уж и много.
С. Бунтман
―
Но это все-таки помощь.
А. Венедиктов
―
В армии тоже люди живут в казармах и тоже заболевают. И военная медицина еще внутри армии должна работать. Напомню. Поэтому большая проблема с кадрами медицинскими и младшим медицинским персоналом и средним. И старшим медицинским персоналом. И никто не снимает ответственность за лечение других болезней и так далее. «Скорые помощи» не справляются совсем, в Санкт-Петербурге просто сутками не едут. В Москве мы видим, увеличилось время. Если было доковидное, по-моему, 17 минут максимум. То сейчас часами. Я просто показываю аспекты, о которых мы никогда не говорим. Напрасно не говорим. И о которых власть пытается не говорить. Чтобы не сеять панику. Напрасно. Люди просто должны понимать, да, «скорая» не едет, потому что столько вызовов. То есть инфраструктурно это такая вещь. И куплены новые «скорые» дополнительные. Но это же нужны водители, фельдшеры. Та же самая история. Дело не в железе. На этот аспект я бы обратил внимание. О котором мы постоянно не говорим. Там, где можно сказать врачам «спасибо», я понимаю, что из «спасибо» шубы не сошьешь, как говорится. Тем не менее, там, где можно сказать врачам «спасибо» - мы говорим «спасибо» по радио. Но вы если сталкиваетесь, имейте в виду, что люди измотанные. Люди на пределе. А мы имеем вертикальный взлет госпитализаций. То есть загрузки. Я сейчас даже не про людей. Про врачей. Людей не пациентов, а людей в смысле врачей. И если у нас в первую волну было 15 тысяч коек, то сейчас уже 20 тысяч. Ковидных в Москве. И их не хватает. Еще есть один момент. Их везут из Подмосковья и из Калужской области. Из ближайших областей. Потому что там-то койки всё ковидные. И, естественно, как можно отказаться брать. Где-то есть, конечно, где-то освобождаются. Кстати, освобождаются не только выздоровлением, но и умершими. Это тоже имейте в виду. И Собянин говорил, что каждый день дельта коек сокращается на 200-300 душ, на 400 сокращается. На самом деле. И поэтому эти дополнительные 4 тысячи коек могут за 10 дней улететь. Если их успеть раскрыть еще. Поэтому сейчас я говорю, что есть рост выявлений, есть рост госпитализаций. Есть рост реанимаций, есть рост смертей. И вот это факт. Вы можете трактовать как угодно. Но это факт.
А.Венедиктов: Видим вертикальный взлет госпитализаций. И мы видим вертикальный взлет смертности
С. Бунтман
―
Сколько процентов тяжело заболевших среди вакцинированных, хочу правду, - пишет Ирина.
А. Венедиктов
―
Не знаю. Но мы смотрим по отдельным больницам, получаем последнее, что было, давайте я попытаюсь узнать, если мне удастся узнать на больших новостях в 13 часов. Я некоторым позвоню. Я напомню вам, что то, что в Коммунарке было – 1456 госпитализированных. Это средние и тяжелые. Легкие уже. 1456 пациентов с ковидом и двое вакцинированных. Ну, даже если их 20, значит еще раз, вы хотите про вакцины. А я вам говорю сейчас не про вакцину. Мы отдельно можем поговорить про вакцину. Я вам говорю про рост среди всех.
С. Бунтман
―
Ну да. Давайте договоримся о терминах. Когда мы говорим о дополнительных местах, койках – это не раскладушки, это оборудованные койки.
А. Венедиктов
―
Я говорю только о койках, которые в протоколе Москвы. Кислород, подключение к разным аппаратам. Возможность капельниц. Это ковидные койки так называемые. Существует определенный протокол, какая койка должна быть. Вы это видели на ВДНХ в этих больших пространствах. Это ковидные койки. Обязательно подведена вода, электричество, повторяю, кислород. Нет, нет речь идет о ковидных койках. А не просто местах, не о раскладушках, не о матрасах. Они туда не входят.
С. Бунтман
―
Путин совсем самоустранился от проблемы пандемии и роста случаев, ничего не объявляет.
А. Венедиктов
―
А что вам надо, чтобы он объявил?
С. Бунтман
―
Что-нибудь …федеральное.
А. Венедиктов
―
Ну вот что вам надо, чтобы он объявил о вашем здоровье. Вы чего от него хотите. Конечно, он устранился. И знаете, почему? Потому что он президент победы над ковидом. А не президент роста нового штамма. Конечно…
С. Бунтман
―
Это пускай региональщики занимаются.
А. Венедиктов
―
Это изначально было на регионах. В марте прошлого года было принято такое решение, что борьба с эпидемией сосредоточена на региональщиках. А он посылает медицинских военных медиков. Дает команду Шойгу. И буквально позавчера было совещание, найдите на сайте Кремлин.ру посвященное в частности, где он выслушивал доклады. Но еще раз, у нас президент – это президент победы. Так он себя позиционирует. Президент победы. Поэтому, конечно, идет рост, у нас главными спикерами становятся губернаторы. Или замы губернаторов. А когда мы победим – Путин выйдет и скажет, что мы победили. Да, это правда. Ну вы чего хотите. Чтобы он выходил или чтобы он не выходил?
С. Бунтман
―
Спрашивают.
А. Венедиктов
―
Чего хотят-то?
С. Бунтман
―
Ну это объяснение вполне.
А. Венедиктов
―
Мое объяснение такое. Что в момент оперативной борьбы и момент поражения, когда система вроде бы уже успокоилась и Собянин на встрече с Путиным это говорил, что мы несколько месяцев выдохнули. Потому что у нас не было роста, наоборот был спад. Но оно и пришло. Хотя мы говорили о третьей волне на «Эхе», критикуя эти позиции, и Путина, и мэра, и кого хотите. И министра здравоохранения. Предупреждали.
С. Бунтман
―
Евгений тут написал сурово: какая разница, сколько заболевших среди вакцинированных, вакцина это способ избежать или перенести легче. Идите и колитесь, дураки.
А. Венедиктов
―
Я просто уклоняюсь пока от разговора о вакцинировании.
С. Бунтман
―
Почему?
А.Венедиктов: Врачи на измоте. Не то что без отпуска. Просто 24/7
А. Венедиктов
―
Потому что не хочу смешивать болезнь и вакцинирование. Потому что мы можем говорить о вакцинировании, давайте говорить о вакцинировании. Но тогда давайте мы не будем с вами говорить про врачей, давайте говорить об обязательности вакцинирования. Давайте о локдауне поговорим. Там очень много аспектов. И проблема в том, что когда в дискуссии ты начинаешь разговаривать о локдауне, человек, который чувствует себя некомфортно, перескакивает на вакцинирование. Поэтому я говорил, что в этой части я вообще слово «вакцинирование» не употреблял. Я говорил о росте болезни.
С. Бунтман
―
Тогда давайте вполне методически сделаем. Давайте обговорим, вот сейчас мы говорим о ситуации с заболеваемостью, с койками. С врачами. Потом у нас будут социальные меры, транспорт, ресторации и так далее. Это я объявляю сейчас нашим товарищам слушателям.
А. Венедиктов
―
Мне вчера очень подробно объяснили, чем штамм «дельта» отличается от штамма «альфа». Индийский штамм…
С. Бунтман
―
Давайте после новостей с этого начнем.
А. Венедиктов
―
Давайте мы сейчас покажем, меня спрашивали уже. По войне книжки у нас остались. На нашем сайте Шоп.Дилетант.Медиа. Во-первых, это Ржевская бойня.
С. Бунтман
―
…Ржевская бойня. Потерянная победа Жукова.
А. Венедиктов
―
Я по-прежнему считаю, что памятник абсолютно замечательный. Спасибо Григорию Алексеевичу Рапоте. Который был инициатором этого памятника. Мы очень мало знали про Ржевскую битву. Потому что у нас сначала была Московская битва, потом стала Сталинградская. Чтобы вы понимали, как было в школе в Советском Союзе. Это книга Ржевская война, Светлана Герасимова «Потерянная победа Жукова» и Алексей Исаев, известный историк. Что случилось 22 июня 1941 года. Мы для вас собрали этот очень небольшой лот, потому что этот лот у нас книг 50 всего, 50 этих, 50 тех. И если вы зайдете на Шоп.Дилетант.Медиа, сейчас те, кто зайдут – те и получат. Это последние книги, которые у нас есть. По Ржевской битве уж точно. Может Исаев еще есть. По Ржевской битве точно этого нет. Потому что когда мы говорим про войну, вот я повторяю, это история была в том, что она… Ржевской битвы не было. Была одна строчка: я убит подо Ржевом. И все. Почему подо Ржевом, отчего.
С. Бунтман
―
И что это такое. Друзья, этот лот вы можете обращаться на сайт. И в наш Интернет-магазин. Через 4-5 минут мы продолжим. Будем говорить о локдауне, о вакцинации. И о других темах.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы идем дальше. У тебя есть какие-то цифры.
А. Венедиктов
―
Это не цифры. Это чем отличается штамм один от другого. Как мне объяснили. Первый штамм, против которого был «Спутник», если, грубо говоря, представить себе, что это шарик вирус и он прикрепляется к слизистой. И дальше размножается, увеличивается и так далее. Мне как идиоту объясняли на пальцах. Представьте себе, что шарик-вирус прикрепляется к слизистой. Дальше он колонию. Что делает вакцина «Спутник», неважно, «АстраЗенека» и так далее. Она как бы этот шарик обкладывала, он попадался в мешочек, не мог прикрепиться к слизистой. И он выводился с водой, потому что он такой вылетающий, скажем так. А что случилось с новым штаммом. У него появилось два отросточка, вот она обкладывается этими белковыми всякими телами, а она через отросточки цепляется. И хотя вакцина по-прежнему, грубо говоря, успевает этот шарик сдернуть, но вот эти отросточки пытаются как обезьяна хвостом зацепиться за слизистую. А следующие штаммы будут, у этих отросточков будут другие отросточки. В этом мутация. И поэтому эффективность вакцины будет падать. Как она падает от штамма «альфа» к штамму «дельта». Она падает. И если эффективность условно вакцины некой NN была 90, то сейчас она 60. С этим штаммом.
С. Бунтман
―
А чего тогда вакцинироваться?
А.Венедиктов: Большая проблема с кадрами медицинскими
А. Венедиктов
―
Потому что она 50. Потому что у тебя в два раза меньше возможности, что у тебя колония вирусов разовьется на твоей слизистой, так или иначе. 50 – это в два раза меньше. Это лучше, чем ноль. И я вчера встречался с одним высокопоставленным товарищем моим, он говорит, что у меня уже шестой укол. В смысле? Потому что я в сентябре, январе «Спутником». В сентябре – два, в январе – два. Через каждые полгода. И вот сейчас в июне поставил себе.
С. Бунтман
―
Стоп. А как узнать. Это что автоматически должен идти вакцинироваться каждые полгода.
А. Венедиктов
―
Да, история заключается в том, что сейчас рекомендации именно такие. В зависимости от антител. Я специально вчера внимательно пролистал французскую прессу за три месяца. «Фигаро», «Либерасьон» и «Монд». Там вообще проблема антител не обсуждается. Они не меряют там антитела. Вообще. То есть история вот такая. Что для того чтобы поднимать иммунную задачу, вот они так считают. Что надо это делать. Не знаю. Это ваш выбор, это ваша жизнь. Но вообще вопрос стоит следующим образом. Максимальная вакцинация или максимальный локдаун. То есть локдаун, имея в виду не рестораны закрыть, а вас дома закрыть. Цифровые пропуска. Это локдаун. Выбор сейчас он вот такой. Он может не нравиться, может нравиться. Он такой.
С. Бунтман
―
Тина считает, что через каждые полгода это ужас.
А. Венедиктов
―
Грипп через каждый год. Новые штаммы же. Может быть, когда организм наберет иммунную историю, здесь лучше с иммунологами разговаривать и вирусологами. Тогда не нужно будет каждые полгода. Но сейчас поскольку штаммы, я вам рассказал, как мне на пальцах идиоту объясняли, чтобы ты понимал, как они цепляются. Отрастили.
С. Бунтман
―
Здесь пишут, визуально все понятно, как мультик показал.
А. Венедиктов
―
Мне тоже так было вчера понятно. Объясните мне, что за новый штамм, почему он не обволакивается. Ну идут росточки, рожки.
С. Бунтман
―
Алексис пишет: нас дома закрывали уже, не помогло,
А. Венедиктов
―
Помогло. Это неправда. История в том, что помогло. И не только вас дома закрывали. А что не закрывали Израиль, Францию, Англию, не закрывали что ли? Закрывали. И помогло. А потом отрастил рожки, как я понимаю. Вирус. И поэтому мои многочисленные друзья говорят: ты знаешь, все-таки это, скорее всего, искусственная дрянь. Не естественная. Уж больно она знает, как мутировать.
С. Бунтман
―
А естественная дрянь не знает, как мутировать.
А. Венедиктов
―
Вот они считают так, Сереж.
С. Бунтман
―
Или знает по-другому.
А.Венедиктов: У нас президент – это президент победы. Так он себя позиционирует. Президент победы
А. Венедиктов
―
Наверное. А ведь, собственно говоря, если говорить о вакцине, этот «Спутник», прости господи, делался теми людьми и в тех институтах, которые делали вакцину против Эболы. Напомню. Что советская вакцина против Эболы была очень эффективной. Потому что, а теперь внимание – это делала советская военная или скажем по-другому, военизированная часть медицины. Исследовательской. И привили практически всю Африку. Удалось остановить распространение Эболы в мире. Тогда. И те же самые институты, те же, наверное, люди еще оставшиеся вот на основе опыта борьбы с Эболой делали этот «Спутник».
С. Бунтман
―
Тут Эдуард считает, что через Госуслуги не записаться все равно повторно на вакцинацию.
А. Венедиктов
―
Не знаю ничего. Пока про повторную…
С. Бунтман
―
Я и на эту-то не записывался через Госуслуги.
А. Венедиктов
―
И я тоже. Я пошел и кольнулся в ГУМ. Второй через неделю кольнусь. Но при этом вы про себя любимого думайте. Не надо думать про Госуслуги, про мэра вашего города или губернатора вашей области. Про президента Путина. А также про президента Байдена. Не надо про это ничего думать. Вот если вы решили, что хуже не будет, значит идите и вакцинируйтесь. Если вы боитесь – ну ждите, когда за вами придут. Это называется, либо локдауном, либо старуха с косой. Либо пронесет. Может и пронесет.
С. Бунтман
―
Вот старуху сейчас побоку. А теперь локдаун не локдаун. Ограничения, QR-коды. Вот как это работает. Потому что уже за несколько дней пришло несколько уточнений.
А. Венедиктов
―
Что как это работает? Выработка, это очень плохо работает, потому что когда принимаются решения, они все принимаются, исходя из одной цели – вот сейчас сиюминутно остановить рост. Потому что медицина логистически не справится, у нас будут лежать люди на матрасах, естественно их нельзя будет спасти. Вы меня, конечно, извините, мы с вами знаем, что из ИВЛ 85% не выходит. Уходит. Так вот сейчас в Москве около 700 человек на ИВЛ. Считайте, 600 уже можете записать туда, простите мне это. Это они лежат в койках ковидных, ИВЛ. И все хватает. А задачу, которую сейчас принимает власть – она очень узкая. И она ошибочная в том смысле, что порядок принятия он ошибочный. Потому что я знаю, что было 4 уже, по-моему, встречи рестораторов с мэром. С руководством мэрии. И они говорят, что лучше локдаун. Объявлять? Нет, не надо. А как выжить отрасли.
С. Бунтман
―
Непонятно.
А. Венедиктов
―
Это абсолютно непонятно. Поэтому решения такие волатильные я бы сказал. Но очень хорошо, я могу сказать спасибо слушателям «Эхо Москвы» и отдельно Тане Фельгенгауэр с Сашей Плющевым, которые три дня назад утром очень четко поймали основные дыры в этом указе. Дети и так далее. И веранды. И люди, которые это услышали, почесали в затылке и сказали: в общем, да. Наверное, совсем. Ну, извини меня, пожалуйста, если вы хотите младенцу сделать это самое, придет прокуратура. ПЦР. Просто. Например. То есть это оттого, что эффективно. Не хочется объявлять локдаун и сажать людей по замок и закрывать предприятия и стройки. По разным причинам. Но при этом как остановить рост. И поэтому надо просто критиковать, я считаю, что очень правильно делают те, которые критикуют, подсказывают. Как выходить. Нет, это плохо, это извините. А чего хорошо. Крематории, которые будут задыхаться. Чего хорошего-то. Это не выбор между хорошим и плохим. Это выбор между очень плохим и очень-очень плохим.
А.Венедиктов: Есть рост выявлений, рост госпитализаций. Есть рост реанимаций, рост смертей
С. Бунтман
―
Елизавета из Санкт-Петербурга говорит: если бы наши власти просто для начала контролировали бы и жестко штрафовали безмасочников в метро, автобусах, мы давно бы преодолели эту ситуацию.
А. Венедиктов
―
Нет. Это не так. Вот смотрите Израиль. Это надо делать. Я имею в виду, что контролировать те решения, которые приняты. Но не дает ответ полный на ваш вопрос. Вот Израиль, они справились. Понятно, почему. Они открыли страну для туристов. Из некоторых стран. Новый рост. И вчера вернули маски в Израиль. Вот вам еще история. Можно закрыть страну. Такую как Израиль, наверное, закрыть можно. Вот открыли Турцию, вы чего думаете…
С. Бунтман
―
А чего открыли Турцию, кстати говоря.
А. Венедиктов
―
По требованию населения. Население хочет отдыхать. Это же все ради людей. А Краснодарский край заполнен так, что мы видим, что губернатор начал вводить ограничения. Теперь будут с 1 июля селить только с ПЦР. В гостиницы. А с 1 августа только привитых.
С. Бунтман
―
А там что, пусть турки разбираются.
А. Венедиктов
―
Наверное. Туда ездили комиссии, я, честно говоря, не большой специалист. Мы можем еще раз позвать людей. В каждой стране свои правила. У нас Индию не закрыли, а индийский штамм главный сейчас. А в Индию мы не прекращали полеты ни во сне, не наяву. Нигде, никак и так далее. Поэтому на самом деле это федеральное решение. Это не московское решение. Москва – огромный хаб. У нас из Подмосковья каждый день в Москву приезжает 2 миллиона человек. На работу по другим делам. 2 миллиона поездок туда, 2 миллиона обратно. Как закрыть город? Мы принимаем какие-то решения. Хорошо, давайте вместе с Подмосковьем. А Калужская область и так далее. Не надо думать, что все это легко. Будем только штрафовать людей, которые носят маску на подбородке или без маски. И все сразу вылечимся. Нет. Не так. Просто показатель, что не так. Что этого мало.
С. Бунтман
―
Транспортники пугают власть, что если заставить обеззараживание ставить, поднимут тарифы. Это шантаж.
А. Венедиктов
―
Я ничего не могу по этому поводу сказать. Но борьба с эпидемией требует вложений. Я знаю, что да, бюджет Москвы очень большой был, кстати, он дефицитный уже второй год будет из-за этого. Идет закупка коек, кислорода, кстати, закупка вакцины. Это для вас вакцина, для нас бесплатная. Мы знаем, что ничего бесплатного не бывает. Город закупает. И это богатая Москва, а что говорить о какой-нибудь области, где дефицит бюджета и так далее. Поэтому чего там транспортники, отдельная история с обеззараживанием. Не знаю. Надо считать.
С. Бунтман
―
Здесь несколько было записей, Эдуард написал, что не может записаться на повторную вакцинацию, было несколько записей, что можно и даже пути предлагали.
А. Венедиктов
―
Просто мы еще только осваиваем всякие госуслуги, и мосуслуги. Для нас это все новый мир цифровой. Поэтому может Эдуард не справился. Но в принципе надо друг другу советовать. Это конечно правильно.
С. Бунтман
―
Александр скептично пишет: можно подумать, что и так тарифы на проезд и провоз не растут.
А. Венедиктов
―
У нас треть москвичей ездит бесплатно или по льготным тарифам.
С. Бунтман
―
Почему же сообщение с Индией не закрыто, если оттуда новый очень заразный штамм идет? – Аня спрашивает.
А. Венедиктов
―
Потому что сообщение с Индией не закрыто. Потому что под вашим давлением, Аня, которая хочет отдыхать на Гоа или где-то еще, оно не закрыто. Ну и, наверное, есть политическое соображение. Потому что лишать Индию потока туристов – это как бы бросить вызов Индии. Мы же понимаем, что и в Турции, и в Индии, Греции есть политический аспект отношений между странами. И при закрытии-открытии этот политический аспект учитывается. И чего тут лицемерить. Говорить, что нет, нет, только эпидемиология. Нет, политический аспект.
А.Венедиктов: Мы говорили о третьей волне на «Эхе», критикуя эти позиции, и Путина, и мэра, и кого хотите
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, почему противники вакцин такие рьяные.
А. Венедиктов
―
Когда человеку больно – он кричит. Я думаю, что это действительно во всяком случае, в sms и в чате я вижу, что противники вакцинирования или как Саша Плющев их назвал «кукусики», они действительно очень агрессивные. Я посмотрел чат после того, как Александр сказал, утреннего Разворота. Не знаю, почему они агрессивные. Действительно ну не хотите, не вакцинируйтесь. И принимайте на свою голову те, кто вакцинируются, принимают на свою голову последствия своего решения. Кричать-то чего. Потому что думаю, что знают, что аргументов мало. Помнишь, любимая фраза из Черчилля на полях речи: аргумент слаб - повысить голос. Это та самая история. Никто же вас, грубо говоря, здесь не убеждает, то есть мы убеждаем. Но я вот не вакцинировался до 13 июня. По очень простым причинам - по медицинским противопоказаниям. И на меня тоже разные мои друзья давили и говорили, покажи пример. Я говорил, что мой врач скажет мне, могу я показать пример или нет. Когда мой врач или вернее мои врачи, я имею в виду и те, которые меня знают, дружат и которым я излагаю свой пучок болезней, и свой пучок обострений и прочее. Сказали, что у тебя коридор. Я в этот коридор вошел.
С. Бунтман
―
Замечательно, (неразборчиво) я понимаю, вы хорошо знаете натовский код. В какой стране больше всего противников вакцинации?
А. Венедиктов
―
Треть. Всюду в странах…
С. Бунтман
―
В среднем?
А. Венедиктов
―
Сейчас. Всюду в странах Европы, США, Канады, России – треть. Это треть – как сказать – природные антипрививочники. То есть они не ярые такие, а вот, ну вот не вакцинируются. Не доверяют. Это доэпидемиологические цифры. От 28 до 38% в среднем треть. Европа, США с Канадой и Россия. Мы проводили круглый стол по московским прививкам школьников и измеряли тогда Москву. Треть. Я запросил цифру, сколько вакцинированных из госпитализированных. Но пока нет.
С. Бунтман
―
Если в течение передачи будет, обязательно скажем.
А. Венедиктов
―
Уехал уже человек из больницы.
С. Бунтман
―
Понятно. Во всяком случае, скажем. Будет ли сертификат на Госуслугах, если вы повторно вакцинируетесь?
А. Венедиктов
―
Я думаю, что да. Но пока только разворачивается. QR коды только со вчерашнего дня, по-моему, начали выдавать. Знаете, это разворот палатки на марше. Что называется. Потому что ситуация, как вы видите очень нестабильная. Она меняется очень быстро. Повторяю, мне говорили очень долго про то, что врачи выгорают. Мы не говорили. Потому что считали, что люди работают и выполняют свою работу. Так же как мы на радио приходим. Мы же не закрываем передачи, что у нас тут люди болеют. Вам это не сильно видно. Мы должны вам поставлять продукт, услугу. Так же как врачи. А вот вам возникла история, что умножение коек это значит выгорание медперсонала, который тем же составом обслуживает, извините за это слово, но вы его хорошо понимаете, не 15 тысяч, а 24 тысячи коек. Ситуация меняется. Просто наблюдательность, почему передача так называется и спасибо слушателю, который подсказал название в свое время. Заключается в том, что каждый для себя сравнивает, а мы вам говорим некую общую историю.
С. Бунтман
―
Ну вот человек переболел, каким образом подтвердить, у меня есть только справка об антителах. Почему никого не интересуют антитела, а только вакцинация?
А. Венедиктов
―
Ну потому что никого не интересуют антитела, только вакцинация. Потому что антитела это такой маркер, который в разных лабораториях разные протоколы. Именно поэтому ни в одной стране - Европа, Израиль, США, Канада людей не интересуют их антитела. Их интересуют, заболели они или нет. И люди, в общем, следуют рекомендациям врачей своих или общей рекомендации людей, которым они доверяют. Вот если вы доверяете «кукусику» какому-нибудь антипрививочнику, ну и следуйте за ним.
С. Бунтман
―
Очень частный ответ от врачей бывает, что: а вы-то привились. А я не знаю.
А. Венедиктов
―
Это «очень часто» - можно частотность. Эти все разговоры «очень часто», «все космонавты против», «все врачи против» - а как можно это кодифицировать.
С. Бунтман
―
Я тебе скажу. Ответ, который я наиболее часто слышал от врачей. Поэтому, честно говоря, я на все это плюнул, пошел и привился.
А.Венедиктов: Не хочу смешивать болезнь и вакцинирование
А. Венедиктов
―
У меня тоже врачи говорили «пойди, померь сахар, давление», правильно.
С. Бунтман
―
Нет, это правильно. А вот на вопрос: а вы что не вакцинируетесь? – Я не знаю еще.
А. Венедиктов
―
Врачи вообще скептики. Врачи – люди очень консервативные. С точки зрения лечения. И это очень хорошо. Это вообще медицина достаточно консервативная с точки зрения новых вызовов и препаратов. И все мои знакомые врачи, включая даже сторонников… Они очень консервативны. И если можно чего-то не делать, лучше не делать. Это их лозунг. Но если надо делать – делай. И это нормально. Я запросил количество привитых медработников в Москве. Наверное, запрошу у Мурашко на следующей неделе. В рабочие дни, понедельник-вторник. Просто процент привитых медработников. Но я могу сказать, какую бы цифру нам ни назвали, нам скажут: а, их заставили. Кстати, вопрос о том, должен ли врач учитель, социальный работник быть привитым в условиях эпидемии, то есть человек, который сидит на контакте с огромным количеством людей. Это хороший вопрос для электронного голосования, извините, для опроса. Скажем, 100 тысяч москвичей. Вот должен врач, к которому вы приходите или учитель, который идет к вашим детям или социальный работник, который идет по пожилым людям, быть привитым. Или нет. Есть же набор профессий, где нужен определенный набор прививок. Я уже говорил, как учитель в советское время точно сдавал на туберкулез. И еще много на что. Должен? – должен. Есть документы юридические. И вот вопрос теперь про ковид. Поэтому врачи, да и учителя очень консервативно настроенные люди и это очень хорошо, и они очень скептично настроенные люди. Я вообще люблю скептичных людей. Я сам скептичный. Вот я полгода не прививался. И пытался, когда говорили, вот если выбирать, ты подожди. Фух, слава богу, мне сказали «подожди». Потому что каждый новый шаг – это конечно риски. И мы слышим о побочках, безусловно, побочки существуют. Но существуют и побочки от заболевания. Ты легко заболел, а потом наступают побочки. Которые ты даже не связываешь. И вот взвесьте эти побочки.
С. Бунтман
―
По моим плохим неправильным наблюдениям личным побочки при болезни офигительные я вам скажу. Прямо рядом и вокруг.
А. Венедиктов
―
После болезни.
С. Бунтман
―
Да. Во время и после болезни.
А. Венедиктов
―
И это ваши риски, прекратите перекладывать это на Путина, Собянина, Плющева с Фельгенгауэр. Прекратите перекладывать свои решения на них. Оставайтесь на своих решениях. С теми последствиями, которые эти решения вызовут. Надо понимать, что последствия в любом случае будут.
С. Бунтман
―
Что такое вот «Алые паруса» и выпускной.
А.Венедиктов: Это ваши риски, прекратите перекладывать это на Путина, Собянина, Плющева с Фельгенгауэр
А. Венедиктов
―
Вот представь себе, у тебя выборная кампания. И родители говорят, что у детей праздник один раз за всю жизнь. Дайте нам праздник. Это говорят люди, избиратели или просто не избиратели. А просто люди. А ты должен дать процент 19-го сентября. Надо идти навстречу людям? Которые нас слушают. Надо исполнять их пожелания. Надо быть феей. И вот губернатор Беглов решил быть такой феей, хорошей феей. А губернатор Собянин решил быть плохой феей. Вот вся история. И отменил выпускные, только онлайн. Вот две феи, пожалуйста, выбирайте между ними, какая вам больше кажется правильной. Это все очень просто, Сережа. Это история в том, что люди опять же, они говорят, что дайте нам праздник, концерты, дайте нам чего-то еще. Футбол на стадионе. Болельщикам. Ну берите. Ваша ответственность. А этот говорит: нет, не берите. Нет, я вам не дам. А этот говорит: а я вам дам. А я хороший, а он плохой. Вся история. Да.
С. Бунтман
―
Мы продолжим через 10 минут с чем-нибудь.
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Будут возвращаться ковидные темы, если что-то надо будет подобрать. Но мы сейчас поговорим о «Дефендере». Что-то выяснилось с «Дефендером».
А. Венедиктов
―
Да. Я вчера зачекинился в Национальном центре обороны. И меня спросили: «А что вы там делали?» На самом деле, я там договаривался о возобновлении программы «Военный совет», чтобы вы понимали, на «Эхе Москвы», для того чтобы к вам приходили компетентные люди из российской армии и по разным позициям. Помните, это у нас была программа совместно с Министерством обороны, где рассказывали о том, что происходит, и про новые вооружения, и про военные операции, и про подготовку и так далее. Считай, договорился.Но, конечно, не мог пройти мимо «Дефендера». И много разных тонкостей я почерпнул. Я же сам не большой специалист, как вы понимаете, в разного рода вопросах. Но я всегда предпочитаю говорить с людьми, которые являются специалистами. Потом я поговорил с международными юристами на эту тему.
И вот вырисовывается какая картина. Во-первых, общая картина. Россия так же, как Великобритания, так же, как и Украина, является – и для меня это была новость – подписантом и ратифицировала Конвенцию ООН 1982 года о мореходстве. И в этой Конвенции описано, что корабли, которые… То есть возникает такая история – сейчас опять объясню на пальцах – как транзит. То есть корабли других государств (государств флага) могут пересекать территориальные воды, входя в 12-мильную зону, если они идут транзитом.
И там описываются ограничения и основания. Первое. Нет никакой разницы в этой Конвенции – вы сами можете это прочитать – между военно-морским кораблем и гражданским. Вот там нет, что гражданские могут, а военные не могут или у военных какая-то особая процедура. Такого там нет. Корабль – он и на Марсе корабль.
С. Бунтман
―
Как космический.
А. Венедиктов
―
Да. Поэтому те, кто считает, что гражданские могли, по Конвенции, а военно-морские должны были предупреждать – это неправда. Это я пока не по ситуации с «Дефендером». Вот вообще. Это первая и главная история.Вторая история. Чьи это территориальные воды? В соответствии с международным правом, международным признанием, это территориальные воды Украины. Наше же с вами государство Россия считает, что это ее территориальные воды, потому что это Крым. И поскольку в данном случае Великобритания не признает то, что Крым является российской территорией, она признает, что Крым является украинской территорией, она и уведомила Киев, как они говорят. «И мы, - как говорит премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, - шли себе спокойненько в украинских территориальных водах, в соответствии с Конвенцией 1982 года».
А.Венедиктов: Гражданские корабли могли, по Конвенции, а военно-морские должны были предупреждать – это неправда
С. Бунтман
―
Но ведь знали же, гады, что это провокация.
А. Венедиктов
―
Конечно. Давайте все это как бы слоями. Поэтому с точки зрения международного права, с точки зрения Великобритании никаких нарушений нет.Теперь особенные обстоятельства. Назовем это так. Особенное обстоятельство заключается в том, что внутри британского правительства были разные точки зрения на этот поход. Они знали – о чем ты сказал – о том, что это вызовет реакцию России. Они не знали, может быть, какую, но они знали о том, что это вызовет реакцию России. И был спор между министром иностранных дел Раабом британским и министром обороны Уоллесом о том, нужно ли проходить вот так через территориальные воды Крыма, скажу я аккуратно.
С. Бунтман
―
Кстати, уточнение. Откуда куда?
А. Венедиктов
―
Они шли из Одессы в Грузию. Они шли рейсом обычным прямым. Можно посмотреть по карте.
С. Бунтман
―
Я просто уточнил.
А. Венедиктов
―
И поскольку министр иностранных дел британский говорил своему коллеге о том, что это вызовет сильное раздражение России и опасности, а министр обороны настаивал на том, что это самый прямой путь, обычный коридор, вопрос был вынесен на усмотрение премьер-министра. И премьер-министр Борис Джонсон, судя по тому, что пишут наши британские коллеги, дал личное добро на прохождение вот этим коридором через территориальные воды, скажу я, Крыма, чтобы было понятно, о чем идет речь.Да, власти знали. Более того, скажу вам страшную историю, Россия тоже знала, потому что российские погрансуда и самолеты сопровождали эсминец «Дефендер» с момента его выхода из Одессы. То есть ожидали. А команда тоже ожидала, потому что при входе в территориальные воды Крыма команда стала надевать на себя противоожоговую защиту на всякий случай: перчатки, натягивала на себя специальную одежду. Это описывают журналисты, которые были на борту этого корабля («BBC» и «Daily Mail»).
С. Бунтман
―
«А что они там делали?» - спрашивает Билли Бонс.
А. Венедиктов
―
Очень просто. Вы, наверное, видели репортажи наших журналистов со «второго канала», с «Первого канала», с «НТВ», когда идут маневры с кораблей, из окопов. Вот они таким же самым образом сопровождали на маневры. Потому что в понедельник в Черном море начинаются маневры эскадры НАТО Sea Breeze 2021, в которых участвует «Дефендер». То есть журналисты освещают маневры. Вот что они там делали. Так же, как российские журналисты находятся на российских кораблях, если это кому-то интересно.
С. Бунтман
―
Ну вот оказалось интересным.
А.Венедиктов: Был ли разворот корабля? Не было. Мы видим траекторию, по которой он шел
А. Венедиктов
―
Ну, интересно. Объяснил. Будьте чуть наблюдательнее. И вот, собственно, дальше. Были ли предупредительные выстрелы? Да, были. Было ли предупредительное бомбометание? Мы про это ничего не знаем, кроме заявления. Был ли разворот корабля? Не было. Мы видим траекторию, по которой он шел. Он вошел в территориальные воды, прошел по ним, если мне не изменяет память, 23 км (или 27 км) и вышел из них.
Но, конечно, это с точки зрения бытового языка провокация. То есть это история провоцирования. Если вам не нравится слово «провокация», это провоцирование. И демонстрация флага и демонстрация права на судоходство корабля третьей страны или второй страны в территориальных водах.
Есть еще один аспект очень важный, на мой взгляд. Давайте не будем его забывать. Еще в апреле месяце Российская Федерация объявила там маневры и стрельбы и закрыла этот коридор для прохождения судов как опасный заранее. Ответ приблизительно понятный: «Подождите, это украинские воды. Вы не можете закрывать украинские воды». Видимо, так демонстрировал британский флот его величества. «И мы туда пошли, - как они говорят. Потому что вы не можете закрывать участок территориальных вод Украины. Международные вод можете и свои воды можете, а чужой страны не можете».
С. Бунтман
―
Объективно говоря, это демонстрация.
А. Венедиктов
―
Демонстрация или провоцирование, или проверка. История плохая, на самом деле. Потому что я могу себе представить, что мог быть отдан приказ на стрельбу на попадание. Я не скажу «на поражение». Но при этом мы прекрасно понимаем, что в Ла-Манше находятся наши подводные лодки около Великобритании.
С. Бунтман
―
В нейтральных водах.
А. Венедиктов
―
Сереж, в Ла-Манше находятся наши подводные лодки у берегов Великобритании.
С. Бунтман
―
Это ты как с Крымом, да?
А. Венедиктов
―
Вот я да.
С. Бунтман
―
Ну, хорошо.
А. Венедиктов
―
И летают самолеты, которые периодически входят в пространство стран НАТО. В общем, это плохая эскалация. Она действительно плохая. И я даже обратил бы ваше внимание, что поначалу Министерство иностранных дел Великобритании пыталось ее разрядить мирными заявлениями «никаких выстрелов не было», «мы прошли», «мы шли и шли, не оборачиваясь». Но это эскалация. Она плохая. Она допускает обстрелы российскими кораблями. В данном случае это были корабли не военно-морского флота Российской Федерации, а пограничные корабли, которые принадлежат ФСБ России (Погранслужба – это ФСБ России). И, соответственно, допускает ответ где-нибудь в Ла-Манше или над Латвией.
А.Венедиктов: В Ла-Манше находятся наши подводные лодки у берегов Великобритании
Вот это история показывания мускулов друг другу. Можно сто раз заявлять, что Крым украинский или Крым российский, но стрелять – это последнее дело, на мой взгляд. Стрелять и военными кораблями демонстрировать в спорных водах между государствами. Есть Морской трибунал, Морской арбитраж в Гааге. Ну идите туда.
С. Бунтман
―
Это тот, который решал?
А. Венедиктов
―
Тот, который решал. Он международный ооновский трибунал. Ну идите туда, подавайте туда. Вот Россия, я считаю, вполне себе может подать заявление, так же как Великобритания, в Морской трибунал. Мы признаем его компетенцию, мы признаем Конвенцию, мы ее подписали. Но плохое дело стрелять, на самом деле, потому что можно не туда попасть. Когда мне говорят, что у нас криворукие, вот можно по криворукости не туда попасть. Или по пряморукости. Вот, собственно говоря, что такое «Дефендер».Это будет иметь последствия, безусловно. И если это будет повторено, то, как заявлял замминистра иностранных дел России Сергей Александрович Рябков, можем и попасть. Не по ходу стрелять, а по цели. Я такой риторики не слышал со времен…
С. Бунтман
―
Со времен…
А. Венедиктов
―
Хрущева.
С. Бунтман
―
Значит, не ближе, да, по времени?
А. Венедиктов
―
Хрущева. Вот по «Дефендеру». Никто не заинтересован в военной эскалации. Но в политической эскалации, видимо, много заинтересованных.
С. Бунтман
―
Отметили. И посмотрим на непосредственные последствия.
А. Венедиктов
―
И еще по заявлениям. Я сегодня послал Марии Захаровой… Она же комментировала «Дефендер». Мне прислал слушатель один такую максиму: «Запомни, нам, девушкам, закон не писан. А если писан, то не читан. А если читан, то не понят. А если понят, то не так». Это касается всех девушек.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Это к «Дефендеру».
С. Бунтман
―
Понятно. Теперь о снятии с выборов.
А. Венедиктов
―
История опять бьется на несколько слоев. Речь идет об Илье Яшине и Олеге Степанове. Удивляет не то, что их сняли с выборов. Удивляет, что их сняли с выборов до того, как решение суда вступило в силу. И в данном случае избирательные комиссии две, на мой взгляд, взяли на себя полномочия суда, что нарушает Конституцию Российской Федерации.
А.Венедиктов: Это эскалация. Она плохая. Она допускает обстрелы российскими кораблями
С. Бунтман
―
А это комиссии должны снимать или как?
А. Венедиктов
―
Нет. Это вообще не снятие с выборов. Это вообще пришли люди подать заявление на то, чтобы стать кандидатом в кандидаты. То есть показать, что у них есть все бумаги, что им исполнилось сколько нужно лет, что они граждане Российской Федерации, и заявление об открытии спецсчета в Сбербанке, из которого можно оплачивать типографию, чтобы собирать подписи, листовки, газеты. И комиссии отказали в открытии счета. То есть не в регистрации, а в открытии счета. Но если у вас не открыт счет, вы не можете собирать подписи, потому что чтобы даже бланки напечатать в типографии, нужно оплатить деньгами с этого счета.
С. Бунтман
―
Закрытие всего пути на более раннем этапе.
А. Венедиктов
―
Да, это закрытие пути. Но формально это не открытие счета. При этом еще большой спор, имеет ли право комиссия не давать разрешение на открытие счета, потому что кандидат должен уведомить об открытии счета, а не просить разрешение. То есть там юридически есть о чем говорить. Но политически все понятно.Собственно, для этого и принимались поправки в Закон об экстремизме, чтобы людей, так или иначе связанных с теми организациями, которые упомянуты – ФБК* объявлен экстремистской организацией и иностранным агентом, штабы Навального как организация и Фонд борьбы… Не помню. Три организации решением суда первой инстанции приняты на основании этого закона. То есть закон принят и подписан президентом в начале июня, дальше должно было быть судебное решение по этому вопросу.
И вот вопрос, что судебное решение еще не вступило в силу, поскольку первая инстанция и будет обжалование, а людям уже на основании этого закона и этого судебного решения почему-то территориальная избирательная комиссия отказывает в открытии счета.
То есть совершенно справедливо, на мой взгляд, что и Олег Степанов, и Илья Яшин собираются подавать в суд. Это правильно. Я бы еще на их месте подал бы в Центральную избирательную комиссию. Потому что мы имеем дело, на мой взгляд…
С. Бунтман
―
А какой смысл в Центральную избирательную?
А. Венедиктов
―
Потому что она является в этой истории апелляционной инстанцией.
С. Бунтман
―
По отношению к той комиссии.
А. Венедиктов
―
Конечно, Потому что это выборы не в Москву, а в Государственную думу. И мы имеем дело, на мой взгляд, повторю, с явным превышением полномочий на сегодняшний день двумя московскими территориальными избирательными комиссиями и по отношению к Олегу Степанову (это более спорно), и уж бесспорно по отношению к Илье Яшину.
А.Венедиктов: Совершенно справедливо, на мой взгляд, что и Олег Степанов, и Илья Яшин собираются подавать в суд
Почему к Олегу Степанову более спорно? Есть некая тонкость в принятом законе. Именно законе. В этом законе сказано, что люди, грубо говоря, переведу на русский, если они были функционерами этих организаций, то для них отдельного решения суда не требуется. Олег Степанов был главой штаба Навального в Москве. А те люди, которые как бы причастны – это слово из закона, – по ним требуется решение суда. По Илье Яшину требуется решение суда. А может, и по Олегу Степанову требуется. Но в законе это разведено. Функционеру по факту экстремисты и лишаются пассивного избирательного права, а люди причастные – это нужно доказать их причастность. Это такой хитрый закон.
Более того, это решение суда, которое я смотрел и которое мне разъясняли наши юристы. Они говорят: «Смотри, вот есть в этом решении суда вещи, которые вступают немедленно до второй инстанции». Знаешь, принимает обеспечительные меры. Запретить деятельность, запретить выступления в СМИ – это немедленно. Это как обеспечительная мера идет.
С. Бунтман
―
Так. А это?
А. Венедиктов
―
А вот это – нет. По людям – нет. Эта часть – нет. И поэтому, на мой взгляд, безусловно, комиссии приняли решения, которые не попадают сейчас в их компетенцию, поскольку нет решения суда, вступившего в силу. И что тут делать? Ну, правильно, Яшин и Степанов должны подавать в суд. Я повторю, на их бы месте я бы еще апеллировал к Центральной избирательной комиссии о превышении полномочий территориальной избирательной комиссией, запретившей им открывать счет в Сбербанке, на что избирательная комиссия не имеет права.
С. Бунтман
―
Скептик скажет: «Что подавать? Потому что это только оттягивать конец».
А. Венедиктов
―
Смотрите, они решили идти избираться. Если они решили идти избираться, значит надо добиваться этого. Тогда можно вообще не ходить скептику.
С. Бунтман
―
Но то есть надо на каждом этапе, где строятся определенные препятствия…
А. Венедиктов
―
Вот Алексей Навальный же говорит из своего узилища о том, что надо применять «умное голосование», надо использовать голосование. Для этого должны быть люди, по поводу которых надо использовать голосование. То есть надо идти голосовать. Ну вот надо идти голосовать.
С. Бунтман:
―
«Яшин выбирается в Москве, а не в России».
А. Венедиктов
―
Он выбирается в Государственную думу. Вру. Стоп, соврал. Правильно нас поправили. Вот спасибо. За это я вас люблю. Олег Степанов выбирается в Государственную думу и надо апеллировать в ЦИК. А Илья Яшин собирался избираться в Мосгордуму по 39 округу. Ему надо еще апеллировать, помимо суда, в Мосгоризбирком.
А.Венедиктов: Избирательные комиссии приняли решения, которые не попадают сейчас в их компетенцию
С. Бунтман
―
Выяснили пока. Взгляните, кстати говоря, на наш лот. Алексей Исаев, «Вторжение. 22 июня 1941 года» и Светлана Герасимова, которую кто-то в чате уже читает, «Ржевская бойня. Потерянная победа Жукова» меньше чем за тысячу рублей. И вот там есть адрес, куда надо обратиться.
А. Венедиктов
―
Но для слушателей радиостанции shop.diletant.media. Это для тех, кто не видит, но слышит.
С. Бунтман
―
Хорошо. И простите за 25 секунд опоздания. Новости.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман:
―
«В “#ДайДудя” вы говорили, что будете рассказывать о выигрышах автомобилей за вакцинацию, чтоб призы не отдавали своим. Известно что-то о победителях этой недели?»
А. Венедиктов
―
Известно. И мы их публиковали.
С. Бунтман
―
Здесь был выше вопрос. Выше, потому что у меня идет здесь лента. – «А вот автомобиль – это, на ваш взгляд, основательный стимул к вакцинации?»
А. Венедиктов
―
Для кого-то – основательный. Вообще, стимулов к вакцинации должно быть несколько. И мы видим, как в разных странах, включая Соединенные Штаты Америки и главные европейские страны, людей, с одной стороны, стимулируют; с другой стороны, вводят позитивную и негативную дискриминацию, подталкивая и считая, что вакцинация – это единственный способ остановить эту заразу или замедлить ее, хотя бы чтобы подготовиться к следующей. Потому что мы с вами понимаем, что это не последний штамм. Рожки будут расти и дальше, что называется. Отросточки появятся у вируса. Поэтому ну да, для кого-то – автомобиль.Слушайте, мы видим одно. До вот этой всей кампании мы видим, 6-8 тысяч человек в день прививалось в Москве, а после кампании в первый день было 60 тысяч, во второй день, по-моему, 50 тысяч. Ну вот мы видим эффективность. Мы же про эффективность с вами. Вот эффективность такая. Кого-то привлекают машины.
Кстати, мы сейчас сделаем репортаж. Алексей Нарышкин этим занимается. Он пошел, и еще Альбина пошла делать репортаж вот какой. В очереди в ГУМе спросить у людей: «Почему вы раньше не прививались? Что вас заставило встать и стоять в этой очереди?» Понятно, кого-то взяли силово, на испуг, а кого-то взяли на пряник, а кого-то – на кнут. Ну, интересно будет этот репортаж услышать.
С. Бунтман
―
Да. Я читаю просто вопрос. Михаил Викленко спрашивает: «Есть ли дополнительное осмысление после интервью с Невзлиным?» И интервью ему понравилось.
А. Венедиктов
―
Но это к вам вопрос. Я же интервью делаю не для себя, а для вас. У каждого свое осмысление. Вот сколько людей это интервью прослушало, на Ютюбе его там, по-моему, 100+ тысяч просмотрело – у каждого свое осмысление.
С. Бунтман
―
Но тебе что-то дополнительное дало в понимании?
А. Венедиктов
―
Да нет, потому что я читал блог Леонида и разговаривал с ним до этого. Когда я готовился, я понимал, что надо дать ему сказать.
А.Венедиктов: Это не последний штамм. Рожки будут расти и дальше
С. Бунтман
―
Дать ему просто сказать, чтобы повторить свою аргументацию для всех.
А. Венедиктов
―
Все, что я делаю в эфире, я делаю для слушателей, а не для себя. Для себя у меня есть вот там кабинет и шкафчик с вискарем, где я могу посидеть и поосмыслять. А в эфире – это для вас.
С. Бунтман:
―
«Правда ли, что Кипр закрыл свои порты для ВМФ России в поддержку Великобритании?»
А. Венедиктов
―
Не знаю. Я только знаю, что объявлены российские стрельбы в Средиземном море. И там закрыли некоторые проходы.
С. Бунтман
―
Квадраты.
А. Венедиктов
―
Квадраты. Потому что там будут стрельбы. Учения будут в Черном море эскадры НАТО, а в Средиземном море – российского ВМФ.
С. Бунтман
―
Олеся Золотарева: «Не ответили, есть ли возможность купить еще подборку “Дилетантов” про Вторую мировую».
А. Венедиктов
―
Да. Там у нас закончился один номер, но четыре есть. Если вы зайдете как раз по этому адресу, Олесь, вам придется ее собирать. Но они есть. Из пяти осталось четыре журнала. Естественно, пакт остался еще, потому что мы напечатали огромную тучу. Остался первый год войны – там Будённый на обложке. Остался «Был ли Штауффенберг предателем?». И остался Нюрнбергский процесс. То есть вся война.Если вы зайдете на shop.diletant.media, вы можете набрать любые номера и собрать их. У вас это будет стоить чуть больше на 50 рублей. Мы там скидку давали. То есть на 10% больше. Но вы их можете собрать и там еще и комикс купить, и вот эти книги, если они сейчас не раскупятся, купить. Там еще есть книги.
С. Бунтман
―
В чате есть просьба: «Хорошо бы были открыты пункты прививочные попозже. И если не круглосуточно, то до полуночи».
А. Венедиктов
―
Сейчас продлили с 20 до 22.
С. Бунтман
―
По-моему, да. Вот здесь уже Филевский парк упоминают, что до 22.
А. Венедиктов
―
Давайте я в понедельник задам вопрос. Может быть, это связано просто, кстати, с усталостью персонала тоже. Не забывайте, что люди, которые вам… Хорошо, чтобы они вам кололи правильно, что называется, и оформляли правильно, чтоб потом пришел ваш QR-код куда надо, а не куда не надо. Это тоже важный вопрос.
С. Бунтман
―
Ну да. Но и там врачи, которые, можно считать, формально там сидят…
А. Венедиктов
―
Извините, я проходил. Они не формально там сидят.
С. Бунтман
―
Я тоже это знаю.
А. Венедиктов
―
Ну вот.
С. Бунтман
―
Я говорю, можно считать, что они там сидят формально. Но они там сидят долго. И это врачи не из этих пунктов, а из поликлиник и из больниц.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман:
―
«Непонятно, когда ревакцинироваться». Я думаю, что в этом отношении нужны какие-то разъяснения.
А.Венедиктов: Все, что я делаю в эфире, я делаю для слушателей, а не для себя
А. Венедиктов
―
На сегодняшний день это 6 месяцев, вне зависимости от антител.
С. Бунтман
―
Это уже официально объявлено или как-то так считается?
А. Венедиктов
―
Что такое «официально объявлено»? Кем объявлено? Обязанности ревакцинироваться пока у вас нет. Пока. Да и обязанности вакцинироваться, как мы понимаем, тоже.
С. Бунтман
―
«Каковы перспективы признания “Спутника” в Швейцарии и вообще в Западной Европе?» - Андрей говорит.
А. Венедиктов
―
Смотрите, Андрей, мы знаем, что «Спутник» признан в Черногории, в Сербии. Может, еще где-то. Смотрите, про Швейцарию – отдельно. В Евросоюзе – в странах, входящих в Евросоюз – есть некий протокол признания лекарств. И нельзя так, чтобы во Франции его признали, а в Германии – нет. У них общая такая политика. Поэтому я не знаю, что там с протоколами. Я пытаюсь понять, почему его там не регистрируют, где нарушен протокол. Я делаю вид, что я не понимаю политической и конкурентной составляющей. А мы в ответ не признаем и, следовательно, не можем вакцинироваться здесь европейскими выработанными вакцинами.
С. Бунтман
―
У нас считается действительным сертификат о вакцинации другими вакцинами?
А. Венедиктов
―
Действительным для чего?
С. Бунтман
―
Хорошо, хотя бы в ресторан ходить.
А. Венедиктов
―
Нет. В ресторан – нет. У тебя не формируется QR-код. Ты не можешь сформировать QR-код и поэтому в ресторан – нет.
С. Бунтман
―
Здесь задают вопрос о вакцинации трудовых мигрантов.
А. Венедиктов
―
Сегодня только что министр здравоохранения объявил, что в гражданский оборот, обратите внимание, входит «Спутник Лайт» с сегодняшнего дня. То есть это один укол. И я так понимаю, что, во всяком случае, в Москве вот этот «Спутник Лайт» будет доступен трудовым мигрантам, у которых есть патент. У них будет формироваться особый QR-код, позволяющий им что-то делать. Но, в любом случае, они будут вакцинированные.Кстати, этим «Спутником Лайт» собирается привиться Дмитрий Песков. Он же не прививался. Он переболел и болел довольно тяжело. И у него есть антитела. Но ему все объясняли, что это не имеет значения. И вот он сказал, что в течение нескольких недель – он как раз в ноябре, по-моему, болел – он привьется.
С. Бунтман
―
Здесь цитируют Чумакова, что он говорил, что бессмысленно «Спутником» ревакцинироваться, нужна другая вакцина.
А. Венедиктов
―
Значит, не ревакцинируйтесь.
С. Бунтман:
―
«В Европе прививаются свободные и разумные люди, решают сами. Машин не дарят». Оксана, это чудесно.
А. Венедиктов
―
Неправда. Ложь. Вот ложь. Да нет. И лотереи есть. Что вы глупости говорите? Войдите в Германию или во Францию в ресторан без прививки. Зайдите. Чудесные свободные люди… Что вы глупости говорите?
С. Бунтман
―
В отличие от непроверенной информации, я говорю, ну и чудесно когда люди хотят прививаться. Потому что там люди хотят прививаться, но многим не хватает вакцины, и стоят очереди.
А. Венедиктов: 1,5
―
2,5 часа в Мадриде.
С. Бунтман
―
У меня такое ощущение, что что бы ни сказали, все равно масса недовольных.
А. Венедиктов
―
Да почему масса?
С. Бунтман
―
Это не масса, да?
А. Венедиктов
―
Абсолютно.
С. Бунтман
―
А сколько масса?
А. Венедиктов
―
Я не знаю, что такое масса недовольных. Я не могу понять.
С. Бунтман
―
Скажу так, кто-то будет недоволен.
А. Венедиктов
―
Еще раз, треть населения является антипрививочниками наследственными. То есть они вне зависимости от коронавируса являются антипрививочниками. Они боятся, они не хотят. И чего? Вот они такие, да. И это ваши соседи. И пусть не прививаются, господи. Значит, соответственно, политика государства выражается в защите.
С. Бунтман
―
Скажи мне, пожалуйста, почему именно рестораны и предприятия общественного питания? Почему именно на них распространили? И второе. Почему так народ возмущается?
А. Венедиктов
―
Какой народ?
С. Бунтман
―
Ну, часть народа.
А. Венедиктов
―
Смотри почему. Я пытался это понять. Меня уверяют, что главные точки распространения вне учебных заведений – это дом, работа и общепит (рестораны, кафе). А теперь почему. Потому что там люди часами разговаривают и выдыхают, и выплевывают этот вирус друг на друга.
С. Бунтман
―
Больше, чем в транспорте – сидят молча.
А. Венедиктов
―
Да. Потому что вирус вылетает, извини, изо рта. Это статистика, видимо, опроса показывает. При этом еще раз напомню, что, конечно, транспорт является тоже – даже молчащие люди – возможной точкой распространения. Люди обрадуются, если общественный транспорт подвергнут локдауну? Вы обрадуетесь? И в Подмосковье, как вы помните, министр транспорта сказал, что если у нас так пойдет – а у них так идет – общественный транспорт тоже попадет под локдаун. Частичный. То есть привитые и так далее.Еще раз напомню, что общественный транспорт – это в том числе электрички и метро, которые связывают Подмосковье с Москвой. 2 млн человек. 800 тысяч на общественном транспорте. Вот история какая. Введи сейчас локдаун в общественном транспорте – тебе те же самые люди будут кричать: «Зачем ввели?!» Те же самые люди.
С. Бунтман
―
Ты считаешь, что те же?
А. Венедиктов
―
100%.
С. Бунтман
―
То есть не существует партий противников различных мер?
А. Венедиктов
―
Нет, не существует. Существуют противники ограничений и сторонники ограничений.
С. Бунтман
―
Привитый не москвич может получить QR-код?
А. Венедиктов
―
Есть общероссийский регистр привитых. Там нужно делать – по-моему, сейчас это было даже в новостях – какой-то запрос через Госуслуги, и вам может прийти QR-код. Но здесь я боюсь ошибиться. К нам на следующей неделе наприходят люди, поскольку с понедельника эти QR-коды начнут использоваться (появляются они с пятницы), и они будут отвечать на ваши эти вопросы.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Давайте лучше людей, которые это организовывали.
С. Бунтман
―
Да, важно спросить у организаторов, вот москвич, но который по месту жительства, предположим, в области вакцинировался, как он может получить?
А. Венедиктов
―
Существует общероссийский регистр, это правда. По-моему, это было в новостях только что.
С. Бунтман
―
Да, надо попробовать. – «Ответьте, пожалуйста, про то, почему “Пфайзер” не ввозят в Российскую Федерацию?»
А. Венедиктов
―
Потому что «Спутник» не ввозят в Австрию и в Германию. Это наша ответка. Знаете, это как Закон об иноагентах. Вы не пускаете нашу вакцину, а мы не пустим вашу.
С. Бунтман
―
Или контрсанкции.
А. Венедиктов
―
Контрсанкции, да. Ответил.
С. Бунтман:
―
«Вернулась из Калифорнии. Там привилась “Пфайзером”. Здесь в МФЦ мне все внесли в электронную медкарту и Госуслуги».
А. Венедиктов
―
Через электронную медкарту и Госуслуги?
С. Бунтман:
―
«На прошлой неделе мне в регистратуре районной поликлиники выдали талончик с QR-кодом». Вот Галина Викторовна свой слу... Она не претендует на глобальности. Она говорит о своем случае.
А. Венедиктов
―
Я не могу это комментировать.
С. Бунтман
―
Ну, значит, можно попробовать свою прививку сделать легальной. Дальше идем. Ну да, давить «Пфайзер» тракторами. Все правильно. Я рад, что вы не теряете чувство юмора.Про Госуслуги. Мы сделаем тест, как точно получить QR-код вот этот, как точно это делается, и какие там есть баги.
Здесь был вопрос: «Так что, получается, что Таня и Саша лучше все понимают, чем те, кто принимают решения?»
А. Венедиктов
―
Смотрите, те, кто принимают решения, они сидят внутри своего пузыря. Собственно, Таня и Саша выступили, как должна выступать пресса – они подвергли исследованию и критике принятое решение. Именно это и должна делать пресса. А разумные представители власти проверяют эту критику на возможность ее применения: вот это возможно, это невозможно. Это был такой пример эффективной работы медиа свободного, в частности «Эха Москвы», для того чтобы исправить некоторые баги. Собственно, в этом задача прессы и в этом задача власти и обратной связи. И можно только приветствовать, что московские и федеральные чиновники слушают «Утренний разворот» на «Эхе Москвы».
С. Бунтман
―
На самом деле, это правильно. Потому что, вы знаете, мы очень часто думаем, раз, например, волонтеры или специалисты выявляют баги и неспособность государства что-то сделать самостоятельно, говорят: «Вот не надо подменять собой государство», и так далее. Вот мне кажется, что только в этом взаимодействии что-то будет.– «Почему вы протестуете, когда вас не привлекают к слушанию решений вопросов по вашему кварталу?» Ну вот по всему нашему ковидному кварталу Таня и Саша приняли участие в решении. Это нормально.
– «Запрет на использование “Пфайзера” был объявлен Роспотребнадзором еще в январе!» Ну и что? – «Это не ответ на нерегистрацию “Спутника”». Не понимаю. В январе этого года? Ты что-нибудь знаешь об этом?
А. Венедиктов
―
Не знаю. Даже неинтересно отвечать на это. Человек сам с собой разговаривает.
С. Бунтман
―
Ну, наверное. Но я не буду этого делать. – «Те же люди будут кричать – это ваша фантазия».
А. Венедиктов
―
Это мое знание.
С. Бунтман
―
Вы ж кричите.
А. Венедиктов
―
Я же прекрасно вижу в чате, как одни и те же люди с одними и теми же никами отрицают все или соглашаются со всем. Я это вижу. У меня есть статистика. Я про вас все знаю. Имейте это в виду.
С. Бунтман
―
Сергей Поплавский считает, что это не журналистика, а позор: «Вы не знаете, почему ревакцинация через 6 месяцев. Не знаете про распространение…». Дальше перо выпало из рук Поплавского.
А. Венедиктов
―
Мы не должны этого знать. Почему мы должны это знать? Мы не должны знать, как корабль летит в космосе. Мы не должны знать свойства того или иного металла. Это и есть журналистика. Вот позор – это вы, на самом деле. Ну и идите к тем журналистам, которые журналисты. Что вы тут у нас пасетесь?
С. Бунтман
―
Да, кстати, вот был вопрос по делу абсолютно про полугодичный лаг. От чего его считать? Потому что там получается много. От первой или от второй?
А. Венедиктов
―
Откуда я знаю?
С. Бунтман
―
Ну вот этот вопрос надо задать тем, кто…
А. Венедиктов
―
Вопрос надо задавать специалистам. Мы являемся посредниками. Мы вам приводим специалистов.
С. Бунтман
―
Вот через нас вы просите задать этот вопрос специалистам. Откуда мы знаем, будет ли признана китайская вакцина?
А. Венедиктов
―
Обсуждается. Я знаю о переговорах. Но они тянутся уже месяца полтора, если мне не изменяет память. Не знаю, чем они закончатся, но переговоры идут.
С. Бунтман
―
Спасибо, что вы мне сразу адрес дали, потому что я сильно озабочен, Светлана, получением QR-кода. Спасибо. Я по вашему пути пойду здесь.Кстати, о переговорах. Русско-американские переговоры продолжаются?
А. Венедиктов
―
Они продолжаются, они идут. И они идут очень интенсивно. Посол американский вернулся в Москву. И на следующей неделе они начинаются уже здесь в Москве. Создаются определенные рабочие группы, создаются определенные направления.Я бы обратил ваше внимание на выступление Патрушева на конференции, которая была 3 дня тому назад, где он начал говорить вещи, которые мы не привыкли слышать от него – мы привыкли это слышать от наших гостей, от экспертов, но не от него – о том, что то, что американцы уходят из Афганистана – это плохо; о том, что вирус, скорее всего, искусственного происхождения и надо следить за тем, что происходит вокруг военных лабораторий. Я напомню вам, что Ухань – это лаборатория, которая принадлежит армии Китая, НОАКу. Это военная лаборатория, вокруг нее вот это. Он говорил о биологическом оружии в связи с этим. Я обращаю ваше внимание, о биологическом оружии.
Ну и несмотря на всю антиамериканскую риторику, «работа с властями Америки в области кибербезопасности», «переговоры Путин-Байден были успешными», ну и так далее. Впрочем, американцы тоже говорят об успешных переговорах.
С. Бунтман
―
О чем нам говорит это стихотворение Патрушева? Что оно означает?
А. Венедиктов
―
Оно означает, что есть зоны, где взаимный интерес России и США совпадает (например, Афганистан, о котором никто не говорит). Например, на вопрос прямой, что было в Афганистане, Дмитрий Песков, который был членом делегации… Я напомню, он не как пресс-секретарь президента, он был членом делегации. Он сидел рядом от начала и до конца, когда делегации сидели. И его ребята по моему научению спросили в прямом эфире: «А что, есть договоренность по Афганистану?» Что сказал Дмитрий Песков? – «Я не буду об этом говорить». Это значит, что это очень тонкие договоренности.Там все очень просто. Одновременно на этой же неделе талибы взяли главное шоссе, которое ведет на север. И Патрушев говорит, что с уходом американцев талибы, скорее всего, свергнут режим проамериканский и, соответственно… Чего они говорят? – «Мы идем к нашим братьям-таджикам». То есть южное подбрюшье России останется без защиты. У нас, вообще-то, границ там нет на замке, стены нет.
И поэтому я думаю, что Байден задал вопрос Путину по поводу возможности сохранения американских баз в среднеазиатских бывших советских республиках, в среднеазиатских или центральноазиатских государствах, для того чтобы помогать этим странам удерживать талибов. Я думаю, что об этом идут переговоры. Потому что Байден прекрасно понимает, что если Путин скажет «нет», то, может быть, некоторые государства скажут тоже «нет». Поэтому лучше получить согласие и Москвы, и Вашингтона на это.
Вот вам, пожалуйста, Афганистан. Никому невыгодно, чтобы талибы пошли на север в Центральную Азию. Ни Китаю это невыгодно, ни, естественно, центральноазиатским государствам, ни России тем более. Ну и американцы тоже не хотят развития вот этого исламского фундаментализма, который несут талибы. Хотя мы ведем с талибами переговоры, американцы ведут с талибами переговоры. Ну, ведут и ведут. Они пока шаг за шагом берут один за другим населенные пункты.
А.Венедиктов: На сегодняшний день это 6 месяцев, вне зависимости от антител
Вот вам история, например, с досье, на которую все участники делегации – а я говорил с тремя из них – отказываются говорить. Афганское. Можно спорить по количеству боеголовок, безусловно. А взаимодействие в Сирии, где все происходит? А вывод иностранных войск из Ливии? Об этом никто не говорит публично. Все говорят: «Глобальная стабильность». Что такое глобальная стабильность? Что входит в глобальную стабильность?
Поэтому как раз вот эти переговоры, если за ними внимательно смотреть, да еще общаться с разными интересными собеседниками, которые имеют более четкое представление, чем я, об этих проблемах, ты уже получаешь другую, скорректированную картинку, а не то, почему Байден споткнулся, на Путине пиджак сидел криво. Вот эта история про это. Переговоры – это не про это, не про почему Байден споткнулся или почему на 2 часа раньше они закончились. Они вот про базы в Центральной Азии и про Сирию, про Ливию, про гиперзвуковое оружие и так далее.
С. Бунтман
―
Последний вопрос. Почему вчера не было Пархоменко?
А. Венедиктов
―
Потому что он находился в дороге. И, как обычно, в дороге интернет очень слабый. И он позвонил мне и сказал, что он очень боится, что будут срывы. Я сказал: «Ну давай перенесем одну программу». Как обычно.
С. Бунтман
―
Что и сделали. Спасибо всем, кто нас слушал. Я приглашаю всех в 15 часов 5 минут на Якиманку, центральный и чрезвычайно интересный район Москвы. Спасибо. Всего доброго. До этого времени.