Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2021-01-02
02.01.2021
И. Воробьева
―
Всем здравствуйте. Всех с новым годом. Это программа «Будем наблюдать» с Алексеем Венедиктовым.
А. Венедиктов
―
Добрый день.
И. Воробьева
―
Алексей Алексеевич, с новым годом вас!
А. Венедиктов
―
Тебя тоже.
И. Воробьева
―
Как провели?
А. Венедиктов
―
Дома, с семьей.
И. Воробьева
―
Хорошо.
А. Венедиктов
―
И сразу еще раз реклама, внимание – смотрел на Netflix сериал «Бриджертоны».
И. Воробьева
―
И как?
А. Венедиктов
―
Такая семейная костюмная, 19 век прекрасная сага. Сага о Форсайтах 21-го века. Рекомендую.
И. Воробьева
―
Отлично. А я посмотрела «Королевский гамбит». Это хороший сериал. Мне он понравился. Его Демьян Кудрявцев у нас в программе «Особое мнение» рекомендовал. Я решила послушаться его.
А. Венедиктов
―
Хоть какая польза. Сразу хочу сказать, Сергей Бунтман в отпуске две недели будет. И по просьбе Дмитрия Кириллова поздравляю Сережу с тем, что «Манчестер Юнайтед» нагнал лидера. Это новогодний подарок от клуба. Ура.
И. Воробьева
―
Прекрасно. Означает ли это, что в следующую субботу я здесь тоже буду?
А. Венедиктов
―
Это мы с тобой поговорим. Но Сережи не будет, это правда.
И. Воробьева
―
Хорошего отпуска Сергею Бунтману. У нас все работает, Ютуб-трансляция на канале «Эхо Москвы». Там в чате можете задавать вопросы. Трансляция идет в Яндекс-эфире, работает наш телефон +7-985-970-45-45. Давайте поехали. Конечно, в новый год не так много новостей. Но они все-таки есть. И главный поставщик в 2020 в конце и начале 2021 – Христо Грозев. Который опять выложил базу передвижений неких людей, которых считают сотрудниками ФСБ. И планирует еще выпустить одно расследование. По поводу базы данных поездок предполагаемых отравителей Навального.
А. Венедиктов
―
Во-первых, на «Эхе» есть правило: сначала факт или случай, потом – комментарий. Я не могу комментировать то, что еще не случилось. Имея в виду какие-то дополнительные отравления, покушения и так далее. На сегодняшний день мы видим, что вопрос вокруг отравления Навального мне кажется доказательным. История с телефонным звонком с господином Кудрявцевым Константином Борисовичем мне кажется доказательной. И это факт. Для меня. Поэтому здесь комментировать нечего, здесь надо возбуждать уголовное дело либо по факту телефонного разговора против Навального, который представлялся государственным служащим. Это неважно. Либо по факту попытки отравления Навального. Важно, чтобы запустился процессуальный процесс. Чтобы адвокаты всех сторон и Кудрявцева, и ФСБ, и Навального вошли в это дело. И имели возможность таким образом получать информацию, в том числе от адвокатов всех сторон. И представить все точки зрения. Все остальное, я посмотрел таблицу Грозева, пока любопытно, но я пока ничего ни к чему привязать, да и не умею это делать надо признаться. Но ожидаем, уже в интернете появились: вот смотрите, они и Децла отравили в Ижевске. Потом: а нет, они не летали в Ижевск. Но зато есть несколько бригад. В общем, это все такая пена. Очень важная публикация посмотрим, сможет ли кто-то к чему-то привязать к их поездкам. К этой бригаде. Хотя нет никакой бригады. Всем понятно, что эти люди даже внутри бригады это было понятно из телефонного звонка, не знают друг друга. Кто такой Паняев – спрашивает Кудрявцев. А это, видимо, оперативник, который обеспечивал оперативное прикрытие. Видимо.
И. Воробьева
―
Он знает начальников, называет их фамилии.А.Венедиктов: Навальному ясно включают красный сигнал светофора по возвращении в РФ
А. Венедиктов
―
Своих начальников. Но никак не параллельных людей, не людей бригады. Так называемой. Поэтому, конечно, надо подождать расследования, а не бежать впереди паровоза. Это бег впереди паровоза дискредитирует и сам факт попытки отравления Навального. Тогда. Если сейчас будут говорить о том, что Путин отравил Марадону и Морриконе, я думаю, что это тоже можно будет привязать, возникает вопрос с отравлением Навального. Поэтому давайте относиться к этому серьезно. А не несерьезно. Не хватать и не бежать впереди паровоза.
И. Воробьева
―
Что означает слово «доказательно»? Когда вы говорите про эти вещи.
А. Венедиктов
―
Скажем, доказано поездками, что в 17-м году 15 поездок Навального сопровождались одними и теми же людьми, которые работают в институте, связанном с ФСБ. Так называемом Втором институте или Институте криминалистики при ФСБ. Хотелось бы объяснения. А почему одновременно с Навальным в 17-м году одни и те же люди с определенной квалификацией с ним ездили. И почему перестали ездить в 18-м и 19-м году и почему поехали в 20-м году. Потому что все от 20-го года пошло. То есть таких совпадений не бывает. Когда у тебя две поездки, одна поездка. Да всяко бывает. Когда у тебя 15 поездок в год – извините, это не совпадение. И естественно, эти люди отправлялись в командировку. Мне тут один бухгалтер написал, что сейчас командировки не выписывают. Но извините меня, кто покупал билеты? Кто снабжал специальными препаратами. Если говорить о 20-м годе. По отстирыванию белья. Кто бронировал гостиницы. Это же все оставляет следы в организации. Эти вопросы надо задавать. Это они сами так ездили парочками семейными джентльмены. Как Чепига и Мишкин. Или нет. То есть на самом деле это серьезное расследование, которое не отвечает на все вопросы, но позволяет формулировать новые вопросы. Поэтому я как раз не бегу впереди паровоза и про новое расследование ничего не знаю, потому что мне должны показать: вот смотри, вот Морриконе, вот он умер, несколько раз, куда ездил Морриконе, туда ездила группа одних и тех же российских граждан, связанных с ФСБ. Совпадение? - не думаю. Как известно. Поэтому нужны факты. Поэтому я говорю: это доказательно. Поездки - это доказательно. Если они не притянуты. Там они не притянуты по датам. Бьется по датам. Одни и те же дни.
И. Воробьева
―
За день до…
А. Венедиктов
―
Они были в этом городе, в этом городе, вместе с Навальным, который был один день и одну ночь. И они едут на этот день и эту ночь. Прихватывая еще до и после. Это согласитесь, странно. Это же не группа любителей Навального, не фанаты, которые ездят за артистами.
И. Воробьева
―
А это было бы хорошим объяснением…
А. Венедиктов
―
Нет, плохим. Потому что эти люди существуют, существует господин Кудрявцев, известен его ИНН, его адрес, номер его автомобиля. То есть он живой человек. Это не придуманный, не фантом. Который существует. И к нему естественно обращаются его сослуживцы, товарищи, семьи друзей его сына, который у него есть. Они все знают, кто это. То есть он с собственным именем, фамилией, отчеством. Там не придумаешь. Поэтому это доказательная база. Да, вопросы остаются, безусловно. И придет время их задавать напрямую и повторяю, мы ждем здесь, я направил приглашение директору Института криминалистики сюда генералу Богданову. И конечно, если господин Кудрявцев или его юридический представитель, не буду говорить про адвоката, захочет получить эфир, который сможет ответить на эти вопросы. Не вообще, а на эти вопросы. Я их сейчас уже начал озвучивать. Велком сюда, чтобы наши слушатели могли сами сделать вывод о том, что правда, что неправда. Это же не фантазии. Это даты, места, номера машины. Все есть.
И. Воробьева
―
А когда у Кудрявцева появилась эта личность. Сначала был голос по телефону и какая-то фотография. А вот когда уже началась история вокруг его дома, по адресу, куда приехала Любовь Соболь…
А. Венедиктов
―
Не так всё. Сначала появилась публикация в Bellingcat господина Грозева, Инсайдера. Там был некий Кудрявцев, были билеты на эту фамилию, с именем, отчеством. И был, как я понимаю пробит его телефон - тот самый, по которому, его личный телефон. Был пробит его адрес, его регистрация, государственный номер автомобиля. Это все есть. Поэтому этот человек, который до того как с ним говорил Навальный, уже был известен. У него есть сын, который прописан в его квартире и является собственником квартиры. У него есть жена, имя, отчество известны. Есть теща, тоже неточности большие, мы перепроверили это все. В этой квартире, собственником квартиры первой, где прописан господин Кудрявцев является теща, сын и жена. Он не является собственником этой квартиры.
И. Воробьева
―
То есть они все там прописаны.
А. Венедиктов
―
Они собственники. А вот вторая квартира, которая была куплена в октябре или получена как служебная, надо проверить. Там он собственник уже, господин Кудрявцев, и еще какая-то женщина по фамилии Ган. Которую мы еще не идентифицировали. То есть там все нужно устанавливать спокойно, не торопясь. Этот человек существует, он окружен семьей, людьми и это было известно до звонка Навального. Поэтому звонок Навального он лишь сертифицировал то, что было в расследовании Грозева. В этом смысле. Я имею в виду в личности человека. И он не один такой. Есть и господин Таякин, есть и забыл фамилию человека, к которому пришло CNN.
И. Воробьева
―
Паняев.А.Венедиктов: Если вы своих избирателей не мобилизовали, то мобилизуют другие
А. Венедиктов
―
Нет, по-моему, к Таякину пришли. Неважно. Еще сертифицируем. Человек открыл… квартиру…
И. Воробьева
―
Его показали.
А. Венедиктов
―
…и показали фотографию, которая совпадает с фотографией, находящейся в базе и билеты на его имя тоже есть. Поэтому из этих мелочей и надо собирать и составлять свою точку зрения. Причем точка зрения может быть прямо противоположная ваша и моя. Но мы с вами не можем отрицать факты. У нас с вами нет объяснений, почему 15 раз в 17-м году несколько человек, связанных с Институтом криминалистики ФСБ, летали вместе с Навальным, одновременно с Навальным в 15 разных городов. 31 поездка. Ну послушайте. Мы же взрослые люди. Как бы нам ни хотелось сказать, что Навальный все придумал и наоборот, что Путин – отравитель. Есть факты. Вот они факты. Они нуждаются в объяснении. Одно объяснение, что это бригада отравителей, которая изучала, как Алексей себя ведет и живет. А другого объяснения пока нет публичного.
И. Воробьева
―
Хорошо. Тогда еще про Навального, про уголовное дело, которое против него появилось.
А. Венедиктов
―
Ну и хорошо.
И. Воробьева
―
Что якобы он украл 356 миллионов из своего же фонда.
А. Венедиктов
―
Цифры не бьются, конечно же, это понятно, что, по-моему, это дело было еще в 17м году о нецелевом расходовании донатов ФБК. Только там был ФБК, а здесь – Навальный. Но история очевидная. Навальному ясно включают красный сигнал светофора по возвращении в РФ. Возбуждение этого дела, даже если какие-то деньги не может объяснить ФБК, предположим, или объясняет тем, что Навальному нужно было тогда ехать лечить глаз, когда его ожгли. На эти деньги в том числе. И вопрос - является целевым или нецелевым использованием. Даже если так, понятно, что дело абсолютно политическое. Не имеет никакого отношения к закону. Это красный светофор, чтобы Навальный сейчас не возвращался. И чтобы Навальный сейчас не возвращался – это абсолютно сиюминутная история, потому что когда-то выгодно, что он здесь, то есть в какую секунду его можно будет схватить и посадить в узилище. А когда-то выгодно, чтобы он был там. Вот сейчас они решили, что выгодно, чтобы он был там. Поэтому надо тащить и не пущать, щунять. Кстати, ничего еще не возбудили по поводу пропуска Захара, школы. Прогулы. Там много чего можно было придумать. Если люди с фантазиями. Но это понятно, что это дело, возбуждение этого дела имеет своей целью только одно – чтобы Навальный сейчас не возвращался в Россию.
И. Воробьева
―
Они боятся, что Навальный вернется в Россию?
А. Венедиктов
―
Слово «боятся» не могу кодифицировать. Слово «они» - тоже не могу кодифицировать.
И. Воробьева
―
Власти почему не хотят, чтобы Навальный возвращался?
А. Венедиктов
―
Власти очень хорошо понимают, будучи людьми сообразительными, что Навальный является не только знаменем, но и мотором публичной уличной позиции. Оппозиции. После Хабаровска и Минска это становится в представлении властей, назовем это власти, реальной угрозой. Люди на улице, даже если их не 100 тысяч, а десятки тысяч – это реальная угроза. Угроза картинке. Я сразу скажу, это придется разгонять. И это все уйдет всюду. И «желтые жилеты» тут не помогут. Разгонять придется так, как разгоняют в Беларуси. По Хабаровску как вы видите, вытерпели, сидючи на руках. Люди продолжают выходить. Даже в 30 градусный мороз. Немного. Сотня.
И. Воробьева
―
Власти сегодня сказали, что все.
А. Венедиктов
―
Сотня была, выходила. Сотня для Хабаровска это ничто. 20-30-40-50 – ничто. Но 30-ти градусный мороз все-таки. Но все равно перетерпели.
И. Воробьева
―
Они там задерживали, даже заводили дела.А.Венедиктов: Если есть возможность и доверие - вакцинироваться надо
А. Венедиктов
―
300 человек. А выходили десятки тысяч. Сотня тысяч выходила суммарно. Поэтому Навальный является, повторяю, не только мотором, но и знаменем, не только знаменем, но и мотором уличного протеста. И поэтому надо обезглавить этот уличный протест, чтобы не было ни знамени, ни мотора. Потому что даже задержание Навального всегда вызывает дополнительную реакцию.
И. Воробьева
―
Ажиотаж.
А. Венедиктов
―
Поэтому понятно, почему он не нужен в год выборов в ГД. Хотя я совершенно не понимаю, почему вокруг ГД, кроме одного момента такая драчка. Что такое ГД сейчас. Принтер бешеный. Как Матвей сказал в свое время. Машинка для печатания…
И. Воробьева
―
Это Матвей Юрьевич придумал, да.
А. Венедиктов
―
Ну, он первый сказал публично. Может, он подслушал где-то в администрации. Бешеный принтер. Принтер, сошедший с ума. Поэтому единственное объяснение, что эта ГД будет функционировать в момент транзита. То есть в 24-м году будет именно этот состав ГД. Мало ли чего случится и появятся какие интересанты. Давайте мы подстрахуемся и чтобы «Единая Россия» имела 300 голосов. Сейчас 343. Вернее на выборах 2016 года – 343 кресла она имела. Ну мало ли что, давайте мы не будем заводить уличный протест, делегитимизировать выборы. Ну вот Навальный сам же не вернулся. Почему? Потому что против него уголовка. Он мелкий жулик. Значит, завели уголовное дело. Украл 386 миллионов. Вот видите, Ангела, канцлер, я понимаю, что вы покидаете свой пост. Но вы должны понять, никакой политики, ничего. Мелкий жулик. Ну не мелкий. 386 миллионов все-таки не плохо рублей. Ну жулик. Вот мы сейчас в Интерпол подадим. То есть главное, чтобы он остался там. И с точки зрения рассуждений, как я себе представляю части, политической части администрации президента – ну, не надо убивать, пусть там сидит.
И. Воробьева
―
Сейчас к ГД вернемся. Важно, потому что задавали вопросы. Я хотела про Навального еще маленький момент спросить. А вам достаточно объяснений Алексея Навального, откуда у него деньги на жизнь. То, что он в интервью Дудя говорил про Бориса Зимина…
А. Венедиктов
―
Во-первых, мне достаточно, потому что я себе приблизительно представляю, каким образом финансовая разведка наша, Росфинмониторинг очень профессиональная, это признается во всем мире, следит за расходами Навального. Я себе просто это представляю.
И. Воробьева
―
Отдел.
А. Венедиктов
―
Ну, отдел, достаточно одного человека у компьютера. Тем не менее, каждая транзакция, безусловно, находится под увеличительным стеклом и ФБК, и Навального. Да, может быть отдел из трех человек, сейчас же это все автоматизировано достаточно. И не только Навального, но и его кошелька Леонида Волкова. Который как мы знаем, создал несколько фондов, откуда и куда идут деньги. Тем не менее, это все под присмотром. Поэтому то, что объясняет Алексей, он ведет достаточно скромный образ жизни. Яхт нет, акций немного. У Юли тоже. У члена семьи кандидата в президенты, скажем так. Поэтому его объяснение более-менее достаточно. И понятно, что когда ему нужно было выехать, повторяю, лечить глаз, если он выехал на эти деньги, денег достаточно и здесь было абсолютно объяснение, подтвержденное и Борисом Зиминым, в том числе о том, что да, он действительно оплатил расходы на самолет, который эвакуировал Алексея Навального в больницу. И на его проживание. Да, я приблизительно себе представляю. В масштабе извини меня, бюджета ЦРУ это вообще…
И. Воробьева
―
В масштабе тех сумм, о которых ФБК говорит в своих расследованиях, это тоже знаете вообще ни о чем.
А. Венедиктов
―
Я вот про это.
И. Воробьева
―
Про ГД обещала. На сайте задавали вопросы. Ваш прогноз на выборы в ГД.
А. Венедиктов
―
Сейчас прогноз говорить довольно рано. Потому что мы не знаем ни количество игроков, ни историю с настроением людей, ни случись еще чего. Но у нас есть несколько контрольных цифр, на которые я обратил бы ваше внимание. Первая контрольная цифра – сколько голосов набрала «Единая Россия» в 16-м году на прошлых выборах. 28 миллионов. Это 54%. Путин на выборах президента и на поправках к Конституции набрал 56 миллионов. Даже если 20% было подброшено – слишком большая цифра, я не вижу, значит у Путина его стартовая позиция – 40 миллионов из 109 избирателей. При явке в 60% - 40 из 60 – посчитайте сами. Вот и всё. Поэтому мы будем следить между 28-30 миллионами скажем, и вот этими 40-ка у «Единой России» - дальше все от явки. Потому что свой электорат «Единая Россия» во-первых, мобилизует. Это вопрос мобилизации. Во-первых, мобилизует. Эти люди придут, они не будут думать, идти нам или не идти. Они придут. Эти 30 миллионов, 25 миллионов – они придут. Это внутри оппонентов вопросы бойкотировать или нет…
И. Воробьева
―
Каждый раз.
А. Венедиктов
―
…У электората «Единой России» нет вопросов. Есть значительная часть людей, особенно в провинции, которая по-прежнему предпочитает стабильность изменениям. Назовем это так. И лучше мириться со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться. Мало нам пандемии, нам еще другой что ли президент. Да нет. Или другое большинство – да нет. Вот как Путин скажет – так и сделаем. Эти 25 миллионов из 109 миллионов, повторяю, не очень много. Но они будут отмобилизованы. Конечно, отмобилизуют коммунисты своих, у них было 7 миллионов, у Зюганова, Грудинина – 9 миллионов. Ну вот еще десяточка можно сказать. Поэтому приблизительно понятно, как будут раскладываться пропорционально голоса в ГД. Что такое 28 или 25 миллионов от пришедших – это приблизительно половина всех кресел, которые получит «Единая Россия». То есть из 225 по спискам они получат, считай 115. Скажем. И соответственно на прошлых выборах они получили из 225 по округам 203. Сейчас они тоже могут получить 150, они получат 250 голосов. Если бы выборы были вчера, завтра вернее – я думаю, что «Единая Россия» получила бы 250 голосов. То есть большинство, не конституционное, но большинство. Вся история.А.Венедиктов: Это избранная часть населения, обращаю внимание, это не связано с твоими доходами
И. Воробьева
―
То есть план, который говорят, вбросили по поводу того, что обязательно надо большинство в думе – вполне реален.
А. Венедиктов
―
Большинство будет, конституционное – сомневаюсь. Хотя это вопрос опять в округах. Кого допустят. Приблизительно по спискам все понятно. Это вопрос по округам. В Москве 15 округов. В Москве, если мне не изменяет память, из 15 округов – 13 принадлежит «Единой России».
И. Воробьева
―
Многовато.
А. Венедиктов
―
Вот как был. Один «Справедливой России» - Хованский. Один коммунисту Парфенову.
И. Воробьева
―
Это было на выборах в ГД…
А. Венедиктов
―
В 2016 году. Пять лет назад. Опять это же вопрос допуска. Это вопрос регистрации. Это вопрос, кого выдвинет партия. Это вопрос того же «Яблока», который сможет ли в Москве составить конкуренцию «Единой России» и коммунистам. Например.
И. Воробьева
―
А выборы в Мосгордуму что-то поменяли в этом смысле в Москве.
А. Венедиктов
―
В Москве они не поменяли, потому что в Москве позиция «Единой России» была такая: мы никого не выдвигаем. И Собянин формально, ни Собянин, ни Путин никого не поддерживали. Сейчас будут.
И. Воробьева
―
Почему?
А. Венедиктов
―
Потому что государственные выборы. Потому что ГД. Потому что политические выборы. «Единая Россия» приняла решение, что в каждом из 225 округов, в Москве 15 – они выдвинут своего кандидата. Это «Единая Россия», это я, это Путин, это Собянин. Вот что они будут говорить в Москве. Я всегда говорю, это вопрос мобилизации. Можно как угодно чего говорить. Но если вы своих избирателей не мобилизовали, каждая партия, то мобилизуют другие. Все штуки в пользу того, кто набрал относительное большинство. Вот вся история. И она так и будет. И повторяю, партии, которые прошли в ГД в 2016 году из 109 миллионов избирателей – набрали 45 миллионов от списка. «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия». Соответственно все остальные либо не пришли, либо отдали за мелкие партии, которые не прошли в ГД. Это я по спискам считаю. Не по округам. А по округам будет выдвижение. Понятно, что нужно выдвигаться от партий, понятно, что подписи собрать будет очень тяжело и закон таков, что все равно будет тяжело. Нужно искать партию, их 28. Которые имеют право выдвигать, по-моему. И выдвигаться от партии, во всяком случае, надо собирать подписи.
И. Воробьева
―
Продолжим через несколько минут программу «Будем наблюдать» с Алексеем Венедиктовым.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
12.35. Программа «Будем наблюдать». Алексей Венедиктов, Ирина Воробьева. Поскольку только что отсюда ушел Плющев, который был в новостях, я сразу перейду к вакцинации, многие об этом спрашивают. Что, Алексей Алексеевич, заставили сотрудничков пойти уколоться «Спутником».
А. Венедиктов
―
Не дай вам бог работать с такими сотрудничками. Их нихрена заставить невозможно. В этом есть проблема. Это вообще есть проблема моя как главного редактора. Пойди, заставь кого-нибудь здесь сделать что-нибудь, чего он не хочет. С точки зрения вакцинации, я в этом смысле настоящий либертарианец, а не тот, о котором вы подумали. Вот Ирина Воробьева приняла решение вакцинироваться, я принял решение не вакцинироваться. Вот мы сидим вместе здесь. Она вакцинирована, а я еще нет. Поэтому как заставишь. Заставить можно было собственным примером. Я этот пример не указал и не показал. Более того, эти сотруднички они даже скрывают от меня. О том, что Воробьева вакцинировалась – узнал совершенно случайно. Ну и что, какое мое собачье дело. В этом смысле. Я считаю, что конечно, если есть возможность и доверие - вакцинироваться надо. Если нет возможности и нет доверия - вакцинироваться не надо. Простая позиция линейная и все ее знают не только сотрудники, но и слушатели. Если есть возможность вакцинироваться вакциной, которой вы больше доверяете, если у вас есть выбор – вакцинируйтесь той вакциной, которой больше доверяете. Если нет возможности выбрать, решаете идти или не идти. Не вижу никаких проблем с этим. Вообще не понимаю, как это могло стать проблемой.
И. Воробьева
―
В качестве проблемы тут предъявляют, что мол, сотрудники «Эхо Москвы» мало того, что вакцинировались, так пошли и рассказали и всех призвали вакцинироваться. Я не призывала.
А. Венедиктов
―
Во-первых, никто не призывает.
И. Воробьева
―
И Саша не призывал, и Таня не призывала.
А. Венедиктов
―
Во-вторых, «Эхо Москвы» - свободная станция и здесь могут призывать вакцинироваться, а могут выражать сомнения в необходимости вакцинации. И каждый сотрудник имеет на это право. Вы хотели свободы – вот вам островок свободы. А как вы хотите, чтобы главный редактор говорил: нет, никому не вакцинироваться, а то уволю. Нет, всем вакцинироваться, а то уволю. Это только больные люди могут так подумать. Поэтому вы абсолютно свободны, в Россию придут и иностранные вакцины. Можете подождать. Я знаю, что израильский центр Хадасса при Сколково собирается закупать «Пфайзер». В России. Я пока не знаю порядок этого всего, но есть люди, которые ни при каких условиях никакой вакциной не собираются вакцинироваться. Мы это знаем. Флаг им в руки. Это их решение добровольное и свободное. Учитесь уважать свободу других, не только свою. Поэтому эти разговоры мне смешны. Правда, смешны. Когда я читаю, что Плющев стал собянинским холуем…
И. Воробьева
―
Денег заплатили, говорят. Мне тоже пишут, что денег заплатили.
А. Венедиктов
―
А интересно, вот Навальному нет? А Волкову нет? А Волков призывал вакцинироваться.А.Венедиктов: На «Эхе» есть правило: сначала факт или случай, потом – комментарий
И. Воробьева
―
Волков писал про вакцину, что в ней нет ничего страшного.
А. Венедиктов
―
Не заплатили, кто? – Собянин, кто Волкову заплатил? Володин, Собянин? Ну вы чего, не надо все по себе мерить-то.
И. Воробьева
―
Просто «Спутник» это же вакцина, в которой правда было очень много политического.
А. Венедиктов
―
В ее продвижении было очень много политического. Так все политическое. Велосипедные дорожки, как выяснилось – политическое. Снятие трамваев или троллейбусов – тоже политическое. Всё политическое теперь. Поэтому любое решение, платить налоги как известно по истории войны за независимость США – тоже политическая история. Вы платите налоги, вы поддерживаете режим. Всё. Поэтому не надо ничего придумывать. Вот вакцина, на мой взгляд, это не ваше отношение к Путину или к кому, это ваше отношение к себе. На первом месте должно быть к себе, к своей семье. А к Путину уже на втором месте. Это когда собирали деньги на укол Мишу Бахтину, мало было таких странных людей, но они были и писали мне: нет, это государство должно заплатить за этот укол. Нельзя собирать на это деньги. Пусть сдохнет что ли, я не понимаю. Вот так, подход был такой. Не платит государство. Нет, ни копейки путинскому режиму. Потому что это он должен сделать укол Мише Бахтину. А так пусть сдохнет. Ну, ребята. Это немножко все-таки болезненная у вас история. Вы над этим подумайте. А когда государство принимает решение поднять налоги с создания фонда, делать эти уколы – нет, это они нас грабят…
И. Воробьева
―
Не нас, конечно.
А. Венедиктов
―
Меня.
И. Воробьева
―
Но, Алексей Алексеевич, вас, в принципе не грех, честно говоря…
А. Венедиктов
―
И вообще сейчас скажу страшную вещь. История с этим двухпроцентным налогом сверх, была другая цифра – это наша с Муратовым идея, которую мы передали в правительство в свое время. Давайте создадим фонд на дополнительные налоги богатых людей, исключительно для покупки лекарств для детей с орфанными заболеваниями. Вот сделаем такой отдельный орфанный налог. И нас сначала высмеяли очень серьезно, потому что как, ломать плоскую шкалу. Мы с Димой же упрямые. Упертые. Мы разбегались и головой, находили соратников, сотрудников, очень богатые люди нас поддержали, готовые это платить. Посмотрим, как это будет работать.
И. Воробьева
―
Какие последствия будут.
А. Венедиктов
―
Известна сумма, которую в год надо собрать. Исходя из доходов 19-го года. Мы на эту тему еще с Антоном Германовичем Силуановым переговорим. Как будет этот фонд или с Татьяной Голиковой. В любом случае тогда государство не сможет говорить, что у меня на это нет денег. Стоп. Я плачу специальный налог орфанный на это. На это. И вы с этим согласились. Мы согласились не добровольно, а принудительно платить эти деньги. Хорошо. Посмотрим. За этим налогом я смогу своим следить. Я тебя уверяю. И не я один. Там есть люди с миллиардными состояниями, которые это одобрили и которые за этими своими деньгами, которые у них взяли, будут следить.
И. Воробьева
―
Это важно. Возвращаясь про Мишу Бахтина.
А. Венедиктов
―
Хочется поздравить всех. Мы закончили год благим делом. Вы закончили год благим делом. Я уже говорил, это благодаря, в том числе очень многим слушателям «Эхо Москвы». Не все могли переводить деньги, не все умеют, но зато огромное число, я же вижу по твиттеру, по фейсбуку, ретвитило этот призыв. Распространяло. Вы распространяли призыв. Собрать за последнюю неделю свыше 50 миллионов рублей, где средний чек – тысяча. Ну это подвиг. Это подвиг. Подвиг даже в распространении. Поэтому это наша общая победа. И давайте понимать, что это действительно средний чек был тысяча рублей. То есть даже не средний класс.
И. Воробьева
―
Аня пишет: я очень рада, что набрали. Тоже немного перевела. Многие переводили, спасибо всем еще раз. Как человек, который про Мишу говорил в программе с Евгением Ройзманом практически каждую неделю, даже я не верила, что мы сможем собрать 150 миллионов. Но это все получилось. Для тех, кто не читал твиттер или фейсбук Ройзмана, деньги собрали и не просто собрали, а уже оплатили счет.
А. Венедиктов
―
Успели оплатить до 31-го.
И. Воробьева
―
Ровно 31-го числа был оплачен.
А. Венедиктов
―
Потому что счет должен был возрасти на 1 января на 20%, исходя из курса, там есть такое правило, их курса валюты. А у нас рубль потерял 17% и если мы 1-го не оплатили, в смысле фонд Ройзмана, то мы бы на 17% собирали бы больше, а это еще 25 миллионов.
И. Воробьева
―
Поэтому все сложилось, Спасибо всем еще раз. Возвращаясь к вакцинам. Николай пишет в чате: мне пришла sms от ДИТ Москвы, что людей 60+, студентов старше 18 лет социальные карты будут разблокированы, но только после второй прививки от ковида.
А. Венедиктов
―
Поддерживаю горячо эту меру. Разблокирование. Потому что напомню вам, что блокирование социальных карт это предупреждение об опасности. Для вас есть источник угрозы в заражении для этих людей 65+. Я теперь, наконец, с той стороны. Поэтому я 65+ и могу говорить как участник этой программы. Когда угроза исчезает, когда вы привились, - какой смысл блокировать вашу карту? Знаете, как на улице вводится такое ограждение, что сверху сосульки. И вам говорят: здесь идти нельзя. Вам придется перейти улицу, обогнуть, пройти лишние 20 метров и так далее. Когда сосульки исчезают - ограждение снимают. И держать забитыми социальные карты для тех, кто привился и для которых угроза стала меньше – не вижу никаких оснований. Гораздо легче все оставить как есть. Заблокировать – это одно движение, а разблокировать придется каждому отдельно. Тем не менее, это правильное решение, индивидуальное. Если у людей угроза уменьшилась, значит, им должны быть возвращены их льготы. Я напомню, что бесплатный проезд – это льгота. Это льготы, еще раз повторяю. И она должна быть возвращена, когда угроза исчезла. Угроза может исчезнуть, когда упала эпидемия вообще. Или когда сократились риски для вас конкретно. Можно было ждать, когда вообще исчезнет угроза, а можно было каждому отдельно, когда угроза стала меньше, вакцинация уменьшает угрозу в любом случае. Вернуть это право. По-моему, это правильное решение. Когда объясняли, что вводится блокирование карт из-за этого, когда это исчезает – нужно разблокировать карты. Это честно.А.Венедиктов: Сейчас они решили: выгодно, чтобы Навальный был там. Поэтому надо тащить и не пущать
И. Воробьева
―
А как насчет переболевших? У них тоже антитела.
А. Венедиктов
―
Это отдельный вопрос. Я как раз хотел после 3-го числа с понедельника позадавать вопросы коллегам из ДИТ и мэрии. Есть противопоказания, чего с этим делать. Есть переболевшие. Совершенно справедливо. И конечно надо разблокировать. Надо понять с другой стороны получится, что мэрия собирает информацию о людях, которые переболели, чтобы им разблокировать карты.
И. Воробьева
―
А там конечно они не знают.
А. Венедиктов
―
Я не думаю, что это в одном месте собирается. Я думаю, что может быть сделать заявительный порядок. В любом случае надо говорить, это очень сложная технологическая вещь. Легче все запретить или все разрешить. Мы это видим на примере западных столиц. Когда все запрещают всем или все разрешают всем. В Москве пошли по более изощренному пути. Индивидуальному. Мне это больше нравится. Если есть техническая возможность. Конечно, легче запретить всё. Закрыть всё. Как было сделано в марте. И это вызвало законную злость, недоумение. Критику. Я к ней присоединяюсь. Именно поэтому индивидуальный подход мне кажется правильным. Хотя он более сложный. И будут ошибки. Много. Ничего, надо тупо добиваться своих прав. Если есть такие правила, сделана прививка. Есть антитела, что-то еще. Тебе разблокируют. В данном случае социальную карту. Это правильное решение. Давайте на первой недели после 3-го, послезавтра я посмотрю, кто там вышел на работу, там все выйдут на работу на самом деле, я даже не знаю, с кем говорить. Это ДИТ или это администрация. Или это Депздрав или Дептранс.
И. Воробьева
―
Или все вместе.
А. Венедиктов
―
Решение, конечно, должно быть одно. Но оно технологическое. Как это сделать. Да, давайте сделаем. Как?
И. Воробьева
―
Ну потом тут куча вопросов о том, сколько держатся антитела, сколько после прививки, а сколько после переболевших
А. Венедиктов
―
Было интервью, по-моему, в Знаке, если я ошибся, поправьте меня. На sms или здесь. С первым человеком, который переболел в России, установленным. У него нет антител.
И. Воробьева
―
Уже нет.
А. Венедиктов
―
И чего? Нет ответа, это новое явление. Это очень важно. Те, кто слушал интервью вице-мэра Анастасии Раковой, они поняли главную вещь в этом интервью – мы не знаем, представитель власти сказал, что мы не знаем, как это будет развиваться. Еще очень много вопросов. И мы не знаем про антитела. И мы не знаем, как мутации на что влияют. Мы же слушаем врачей всегда. Все говорят разное. И мы будем давать разное. А решение принимать вам. И ответственность ваша. Как это сделать. Вот я, например, принимаю решение по вакцинации, если я приму – когда скажут мои врачи, которые меня вели, лечили довольно долгое время, знают особенности моего организма. Я сам не буду принимать решение. Могу сказать честно. Я буду говорить с врачами.
И. Воробьева
―
Что касается антител после вакцины, я например, привилась в рамках исследования, которое в Москве проходит в 23-й больнице Давыдовского. Там после вакцины меряют антитела и смотрят…
А. Венедиктов
―
Это исследование.
И. Воробьева
―
Люди хотят ответить на вопрос: сколько антител появляется, сколько они держатся. Клеточный ответ, антительный ответ и так далее.
А. Венедиктов
―
Недавно тут доктор прочитал длинную лекцию. Я уже ее забыл, конечно.
И. Воробьева
―
Разумеется, я бы тоже забыла.
А. Венедиктов
―
Естественно. Но повторяю, если вы доверяете своему врачу или врач, который знает ваш организм, участковый врач или врач, который вас лечил от каких-то болезней. Или оперировал. Мой совет – следовать рекомендации врачей. Тем, которым вы доверяете. Не журналистам ни в коем случае. Врачи.
И. Воробьева
―
Мне тоже кажется это важным. Вряд ли вы можете принять решение бежать вакцинироваться или нет только потому, что Плющев привился, а кто-то не привился. Это странно было бы.
А. Венедиктов
―
Это смешно.
И. Воробьева
―
Еще про смертность спрашивают.
А. Венедиктов
―
Очень тяжелая история. Я знаю по Москве, вы же знаете, что я знаю по Москве. В декабре, это будет объявлено в конце января, но в декабре смертность такая же, как и в ноябре. Это избыточная смертность 50%, то есть 150% на самом деле смертность относительно декабрей предыдущих три. Порядка до 15 тысяч погибших в Москве всего. Из них порядка трети – 5 тысяч, связанных с ковидом. Где ковид – основная причина – это 30%, где-то чуть больше. И сопутствующая причина – еще 20%. В Москве вот так. По стране не готов, потому что здесь довольно плотно мы работаем с Депздравом. Он публикует очень подробно, я бы сказал избыточно подробно, я уже ругался по этому поводу с ними, поскольку медицинские объяснения все трактуют по-разному. Вот есть цифра – избыточная смертность. Она важная и главная. Но пусть публикуют и смертность в Москве будет опубликована в конце января. Почему через месяц-то? Мне говорят, что сначала Росстат, потом мы. Ну так принято. Уважение такое. Ну хорошо, но я-то не Росстат и не Депздрав. Могу вам сказать, что по моим прикидкам, я говорил 50%, оказалось 48,6. В ноябре. Это официальное число. Я думаю такое же число, порядка будет и в декабре. Поэтому мы продолжаем быть внимательны, Собянин продлил, как вы знаете, школьные каникулы для всех до 17-го января. То есть не будет никакой удаленки в это время. И так далее. То есть кто хочет, будут какие-то кружки работать дополнительные, но каникулы до 17 января. Потому что, к сожалению, общая ситуация пока остается устойчиво негативной.А.Венедиктов: Не дай вам бог работать с такими сотрудничками. Их нихрена заставить невозможно
И. Воробьева
―
Ох, сколько вопросов про вакцинацию.
А. Венедиктов
―
А чего…
И. Воробьева
―
Нет, тут не про саму вакцину. А про принцип. То есть, например, про карты социальные пишут, что бесплатный проезд – льгота, которая входит в доход пенсионера, по закону предоставляется в натуральном или денежном виде. То есть если они заблокировали, то должна быть монетизация.
А. Венедиктов
―
Все выступили против, помните, монетизацию, которую Зурабов проводил. Неправда. Это все неправда. Эта льгота, которая была предоставлена сначала московским правительством, потом подтвержденная законом, и никто не лишает вас права в отличие от апреля ездить на общественном транспорте. Но можете платить это из кармана своего. Это не запрет на общественный транспорт. Не надо здесь выпендриваться. И я стоял у начала этой льготы еще при Попове. Я очень хорошо помню, я освещал, как они дебатировали. Потом я очень долго обсуждал это с мэром Риги, который тоже ввел бесплатный. Сколько стоит городу.
И. Воробьева
―
Ушаков еще когда был.
А. Венедиктов
―
Ушаков. Дептранс получает из бюджета города, из налогов, которые плачу я, оплату этой льготы. То есть пенсионеры, которые ездят бесплатно, я теперь тоже пенсионер, смогу ездить бесплатно, но в принципе это мои налоги. Это не просто напечатанные деньги. Давайте все-таки относиться к этому серьезно. Да, была идея с монетизацией льгот, правда, но вы же еще и завалили в 15-м году. Все выступили против. Путин выступил против, коммунисты выступили против. В Москве были демонстрации. Я вам напомню, чего вы придумываете. И вот монетизация льгот не прошла, а я был сторонник того, чтобы вместо бесплатного проезда эта сумма выдавалась бы пенсионерам и пусть они тратили, как хотели. Это им предлагал Михаил Юрьевич Зурабов, вице-премьер тогда. В этом была идея. Отвергли.
И. Воробьева
―
Ладно. И еще очень просят прокомментировать заявление многих людей, в том числе у нас в эфире Красовский говорил о принудительной вакцинации.
А. Венедиктов
―
Я противник. Ну как я показал, что я противник. Но смотрите, а теперь давайте усугУбим, как говорит Михаил Сергеевич. Вот врачи и вакцинация. Категория людей. Вот дежурные ПВО страны. Например.
И. Воробьева
―
Внезапно.
А. Венедиктов
―
Да. Вот на «Эхе» есть правило: человек пришел с температурой, - пошел вон. Но в этот момент кто-то должен работать.
И. Воробьева
―
Заменить его.
А. Венедиктов
―
Также касается врачей, ПВО, учителей и так далее. Есть однозначный ответ? То есть я сторонник того, чтобы людей убеждать. Я противник принудительной вакцинации. Мы с Путиным противники принудительной вакцинации. Но я очень хорошо понимаю Антона Красовского. Представляете себе хорошая больница и там вспышка эпидемии, потому что врачи не вакцинировались. А кто вас лечить-то будет? Вот решили у себя там на профсоюзном собрании не вакцинироваться. И заменить некем.
И. Воробьева
―
Но нельзя же их заставлять.
А. Венедиктов
―
Еще раз. Я говорю, надо призывать и объяснять. Или стимулировать. Это право предприятия. Вот мы обсуждали тут вопрос о стимулировании. Вот я, например, думал о том, что если бы стимулировать, какие могут быть элементы стимулирования для врачей. Им сейчас отпуск никак. Значит какие-то опять денежные премии можно вводить? Пусть государство вводит, если есть деньги, то пусть стимулирует. 13-я зарплата, 15-я зарплата, удвоение этих ковидных денег, утроение. Но стимулировать, конечно, можно. Почему нет. Но не заставлять и не лишать работы за это. Ни в коем случае. Это важная история. И когда возникла история с 62-й больницей, у нас позвонила слушательница, там работающая, и сказала, что есть приказ о том, что отстранять тех, кто не вакцинировался врачей. Мы созвонились с главным врачом, благодаря ему Андрей Шкода, он сказал, что мы об этом думали, проект приказа был, но его нет, он не подписан, не будет подписан. Не будем заставлять.
И. Воробьева
―
Еще вопросы все равно. Получается сотрудники «Эхо» имеют свободу вакцинироваться или нет, а школьники, студенты, пенсионеры такой свободы лишены.
А. Венедиктов
―
Почему?
И. Воробьева
―
Потому что либо ты платишь деньги за проезд, тратишь и так небольшие деньги свои пенсионерские…
А. Венедиктов
―
Либо не ездишь.
И. Воробьева
―
Либо никуда не ездишь и это проблема большая.
А. Венедиктов
―
Это вопрос стимулирования. Это правда. И это правильное решение. Людей надо экономически, это экономически – стимулировать.
И. Воробьева
―
Нет, экономически стимулировать, если ты, например, вакцинировался и тебе дали денег. А если у тебя отбирают, отбирают и отбирают…
А. Венедиктов
―
У тебя не отбирают. Это не твои деньги. Это мои налоги. Это не твои деньги. В этом вся история. Это льгота. Еще раз. Это избранная часть населения, обращаю внимание, это не связано с твоими доходами. Если бы это было связано с твоими доходами, если бы у нас льготный проезд был не у всех пенсионеров, а пенсионеров, чей доход составляет NNN. А остальные пенсионеры, которые достаточно получают пенсию, работающие пенсионеры, как я, например, должны были платить за проезд. Тогда я бы с тобой согласился. Но это категория населения, Михаил Маратович Фридман, пенсионер и я пенсионер. С одной стороны. А с другой стороны есть люди, у которых маленькие пенсии, нет дополнительного дохода. Тогда это да. Тогда это справедливо. А так извините, ну с Михаилом Маратовичем Фридманом пенсионеры, требуем вернуть нам бесплатный проезд. Это смешно.А.Венедиктов: С точки зрения вакцинации, я в этом смысле настоящий либертарианец
И. Воробьева
―
Но вы же понимаете, как сейчас вообще плохо звучит для всех пенсионеров, которые платят за проезд, когда вы говорите: мы с Михаилом Маратовичем Фридманом. Ну серьезно что ли?
А. Венедиктов
―
Слово «пенсионеры» - это определенная категория людей. Или их делите и говорите, что пенсионеры, тогда я буду согласен, которые получают меньше определенной суммы. Их совокупный доход, в который входит сдача квартир в Москве за огромные деньги. С которых они должны платить налоги.
И. Воробьева
―
Не у всех же.
А. Венедиктов
―
Секундочку, те пенсионеры, которые не имеют дополнительных доходов – согласился. Но давайте тогда выделим эту категорию.
И. Воробьева
―
Давайте.
А. Венедиктов
―
Тогда ДИТ должен вести реестр. Привет тебе, цифровой ГУЛАГ. Тех пенсионеров, а давайте тогда налоговая заглянет в карман каждого пенсионера…
И. Воробьева
―
А так она не заглядывает, конечно.
А. Венедиктов
―
Нет.
И. Воробьева
―
Так ей не интересно. Вообще в 2020 активизировалась больше, чем когда-либо.
А. Венедиктов
―
Я говорил с Мишустиным, это было до его назначения, естественно, в правительство. Он говорит, что мы приблизительно в Москве имеем процентов 20 людей, которые сдают квартиры и которых мы заставили платить налог с этой суммы. А 80 – нет.
И. Воробьева
―
Которые сдают…
А. Венедиктов
―
Но не платят налог.
И. Воробьева
―
Что поделать, Алексей Алексеевич, тяжело жить.
А. Венедиктов
―
Вы хотите справедливости. Давайте сначала посчитаем. Да, вам может не нравится, что я говорю. Но это ровно так. И пока таких категорий нет, пока мы с Михаилом Маратовичем Фридманом и с Алишером Бурхановичем Усмановым российские пенсионеры, имеющие право на…
И. Воробьева
―
Вы еще Путина назовите, честное слово.
А. Венедиктов
―
Не имеющие право на бесплатный проезд до нашей вакцинации, скажем так. Нет, давайте к этому честно относиться. А то у нас вчера выступал Григорий Юдин. Просто какой-то, ему пора к Зюганову в партию. Какой-то прямо сицилист, я бы сказал. Я пойду, поменяю жилетку. А то я раздражаю черным цветом.
И. Воробьева
―
Раздражаете вы не этим, Алексей Алексеевич, конечно. Но жилетка, наверное, поможет. Мы вернемся в программу «Будем наблюдать» после выпуска программы «Эха» и продолжим, в том числе и про вакцину, конечно. Будет очень много вопросов.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается наш второй час. Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. Меня зовут Ирина Воробьева. Те, кто смотрят нас в Ютубе на канале «Эхо Москвы», сейчас видят уже, что Алексей Алексеевич переоделся.
А. Венедиктов
―
Да, по просьбам.
И. Воробьева
―
Да, по просьбам трудящихся.
А. Венедиктов
―
За это лайк отдельно. Пошел, нашел.
И. Воробьева
―
Да-да, кстати, подсыпьте.
А. Венедиктов
―
На стирку мне.
И. Воробьева
―
На смену гардероба.
А. Венедиктов
―
Да.
И. Воробьева
―
Я понимаю, конечно, что сейчас за пенсионеров прилетит куча дизлайков. Но это такая тема, которую нужно обсуждать.
А. Венедиктов
―
Почему куча дизлайков? Наоборот, меня надо поддерживать. Потому что не надо всем поровну. Эта история – всем поровну. Раз ты пенсионер, вот ты попал в пенсионеры – вот тебе вот это все вне зависимости от твоего дохода. Это неправильно. Пусть лучше те, кто неимущие, получат в 2 раза больше. Ну пусть я и опять-таки Михаил Маратович Фридман, и Алишер Бурханович Усманов будут лишены этой льготы.Я понимаю, почему это тогда было сделано – не было никакого реестра, не было никакой возможности вести бумажный реестр. Всем пенсионерам все бесплатно. Повторяю, вместо того, чтобы разделить этих пенсионеров – нас – на определенные категории, вот этим дать больше или провести монетизацию (или и провести монетизацию). Я был сторонником монетизации и тоже был в меньшинстве. Дайте людям деньги. Они сами распределят, сколько стоит там проездной годовой. Дайте им, и дальше они, может быть, внуку подарок купят. Это их дело. Нет, не захотели сами. Вот в этом вся история.
И поэтому когда все говорят: «Нет, все поровну дайте (или у всех поровну отберите)», – это неправильно. Моя позиция ровно в этом. Это неправильно. Всем поровну – это неправильно, потому что у всех разные доходы. Вот я хочу вот этот дополнительный 2%-ый налог на орфанные заболевания… Правильно, что взяли с людей, у которых определенный уровень доходов. Можно было изменить уровень доходов и взять не 2%, а 3% или 4%. Но это же правильно. Не у всех же взяли 2%, не всем же сделали с 13% на 15%. Но у всех же дети болеют. Я имею в виду, что больные дети рождаются вне зависимости от дохода семьи.
И. Воробьева
―
Вне зависимости.
А. Венедиктов
―
Ну так чего тогда? Справедливость как раз в том, что к тебе индивидуально подходят, исходя из твоего уровня доходов. Упадут у меня доходы, примените ко мне эту норму. Пока у меня есть эти доходы, не применяйте ко мне эту льготную норму. Но это же очевидно.
И. Воробьева
―
Алексей Алексеевич, это, конечно, все понятно, но это будущее.
А. Венедиктов
―
Так должно делаться и к этому должно двигаться. Надо признать, что проблема в том числе и в этом – в уравниловке, давайте всем дадим. Это то, что Путин говорит «социальное государство». Вот это социальное государство для него. Вот таким образом он и собирает свой электорат: всем давайте, справедливость давайте. Таким образом он собирает учителей, врачей, офицеров. Вот таким ровно образом. И вы не можете к этому подходить. Я продолжаю спорить с Григорием Юдиным, который вчера про это говорил. Это абсолютно путинская норма. Это путинское большинство. Всем – понемножку. И все чувствуют себя осчастливленными, потому что всем – понемножку.Или злой Собянин у всех отобрал, и все чувствуют себя, что плохой Собянин, потому что отобрал у всех, у каждого – у меня отобрал, у Фридмана отобрал и бабушки отобрал. И это делает нас солидарными, видите ли. Нет, не солидарен я с этим. У меня можно отбирать, у других – нельзя. Вот вся история.
И. Воробьева
―
Нет, ладно. Окей, вот они сейчас заблокировали. Пока они были заблокированы у всех, не было такой реакции.А.Венедиктов: Вакцина - это не ваше отношение к Путину или к кому, это ваше отношение к себе
А. Венедиктов
―
Да было. Когда обсуждалось это, и когда я только предложил в этом эфире на этом самом месте еще до этого решения, ух как прилетело.
И. Воробьева
―
Понятно же, почему прилетело.
А. Венедиктов
―
Конечно понятно. Потому что дешевле похоронить или сжечь.
И. Воробьева
―
Точно?
А. Венедиктов
―
Ну конечно.
И. Воробьева
―
Нет, подождите, я просто к тому, что когда принималось это решение, оно принималось в пользу безопасности, чтобы люди перестали…
А. Венедиктов
―
Да, оно принималось для всех. Для всех нельзя ходить, где сосульки.
И. Воробьева
―
Но сейчас…
А. Венедиктов
―
Но сейчас для тех, для кого опасность исчезла... Еще раз подход. Это как раз и есть дифференцированный подход, который я поддерживаю. Независимость опять от дохода. Привился Фридман – вернули ему льготу (хотя не надо). Привилась бабушка – вернули льготу. То есть увеличилась безопасность. Вот можно ленту ограждения снимать. Вот для них можно снимать ленту ограждения.
И. Воробьева
―
Но еще раз возвращаемся к тому, что это все равно нечестно, потому что кто-то может привиться, а кто-то не может привиться по показаниям здоровья, а кто-то уже переболел.
А. Венедиктов
―
А что честно? Очередь к кладбищу честная? Нет, не честная очередь к кладбищу, потому что, видите ли, хоронят не в порядке очереди, а у кого родственники там лежат, кого подзахоранивать. А новым там нельзя. Это не честно. Ну мало ли что не честно. Жизнь вообще несправедлива. Так вот вопрос в том, что является справедливым. Вот что является справедливым? А справедливым является избирательный характер. Если у меня нет финансовой нужды в этой льготе, мне ее не надо предоставлять, нельзя ее предоставлять. Это развращает меня, Усманова, Фридмана и всех остальных. Не надо нам это предоставлять.А вот введение 2%-го дополнительного налога является справедливым, потому что это люди выше определенной планки и это на определенные цели. И потому что люди, которые пришли и привились, они уменьшили и свою опасность, и от себя опасность уменьшили. И это справедливо, с моей точки зрения. И надо возвращать, а не ждать, пока все привьются.
И. Воробьева
―
Хорошо. Ладно. Еще вопрос по этому поводу. Когда всем сказали сидеть дома, а пенсионерам говорили сидеть довольно долго…
А. Венедиктов
―
Это ты имеешь в виду весна?
И. Воробьева
―
Еще весна. Но потом заблокировали карты. Соответственно, еще сидите дома и так. Вообще, людям можно было бы выплатить какую-то компенсацию. Это позволило бы им хотя бы, условно говоря, к врачу на такси доехать.
А. Венедиктов
―
Можно было.
И. Воробьева
―
Это безопасно.
А. Венедиктов
―
Еще раз повторяю, все делалось неумело и с колес. И это правда. И спора об этом нет никакого. И так же здесь возмущались. Про компенсации мне не говори. Мы получили компенсацию – я имею в виду «Эхо Москвы» – в последнюю очередь. Вот сначала получили кондитерские, потом – СМИ. Ну и что. Мы понимаем, что все делалось на коленке. И мы видим, как осенью уже подходят по-другому – уже не заставляют сидеть дома. Хотя волна выше. А почему? А потому что система здравоохранения готова принимать по количеству коек и квалификации врачей, даже если болеют больше. А весной была не готова. А весной очередь из скорых. Забыла?
И. Воробьева
―
Нет, не забыла.
А. Венедиктов
―
Не потому, что мест не было, а потому, что сортировка, извините мне это слово, была левой ногой, потому что люди отказывались сидеть на сортировке. Не было людей принимающих – не хотели, боялись. И когда призвали студентов, все кричали: «Это несправедливо». Но больше нет очереди из скорых.
И. Воробьева
―
Но и сейчас, слава богу, не госпитализируют всех подряд с положительным тестом.
А. Венедиктов
―
Совершенно верно. И выяснилось, что не надо госпитализировать. Была паника.
И. Воробьева
―
И не надо делать КТ всем.
А. Венедиктов
―
Давайте назовем это правильным словом – была паника. И госпитализировали всех подряд. Сейчас, еще раз извините за это слово, сортировка. Но такая же сортировка должна быть и в социальном слое. Должна быть сортировка. Ее нет.А.Венедиктов: Введение 2%-го дополнительного налога является справедливым
И. Воробьева
―
Завершая эту тему. Нам несколько раз написали в чате. Я пошла проверила. Михаилу Фридману – 56 лет.
А. Венедиктов
―
Жалко. Ну Алишеру Бурхановичу тогда.
И. Воробьева
―
Его не проверяла. Но да.
А. Венедиктов
―
Хорошо, Фридману – 56 лет.
И. Воробьева
―
Мне кажется, это хорошее завершение темы с пенсионерами.
А. Венедиктов
―
Такой молодой Миша! Совсем молодой. Я-то думал, что он мой сверстник.
И. Воробьева
―
Нет.
А. Венедиктов
―
Выглядит хуже, чем я.
И. Воробьева
―
Ах!
А. Венедиктов
―
Поэтому я так решил. Спасибо.
И. Воробьева
―
Не успели запикать. Извините, пожалуйста, Михаил Маратович. Не получилось никак.
А. Венедиктов
―
Ничего-ничего, он с нас денег сгребет, как РСПП.
И. Воробьева
―
Кстати, там все на том же уровне?
А. Венедиктов
―
Мне стали звонить вот эти джентльмены, которым мы направляем. Позвонил мне Михаил Гуцериев, который принадлежит к народу, который был выслан во время войны, в бешенстве ко мне, что я его приписал к тем людям, которые подали на нас в суд.
И. Воробьева
―
Ну конечно. А как не приписать-то?
А. Венедиктов
―
Он мне прислал такое письмо… У него дед погиб там. Он был выслан и погиб. Отец родился там в Казахстане. Еще звонили, еще звонили. Я говорю: «Ну нет, мы, конечно, 500 тысяч соберем по 21 тысяче. Михаил Сафарбекович, вам на 21 тысячу рублей». Как раз моей месячной пенсии.
И. Воробьева
―
А тут спрашивают, кстати.
А. Венедиктов
―
Да. Я отвечаю честно. Мы отправили письма. 15 февраля суд. Будем судиться. И вот теперь точно будем всячески поддерживать «Последний адрес». Ну и Сафарбекович сказал, что он поддерживает «Последний адрес» безусловно и всячески. В общем, чуть ли не я его оскорбил, отправив ему это письмо. – «Как ты мог подумать?»
И. Воробьева
―
Мне кажется, вы ожидали такую реакцию, Алексей Алексеевич. Скажите честно.
А. Венедиктов
―
Я с ним знаком и мы на ты, но я с ним не близок, не знаком. Он член Бюро РСПП. Мы всем направили одно и то же.
И. Воробьева
―
Несколько буквально фраз зачту из донатов. Пока все в рублях. Кстати, в Молдавии – леи.
А. Венедиктов
―
Леи, да. А в леях? А в лари? Нехорошо.
И. Воробьева
―
Пока все только в рублях.
А. Венедиктов
―
Что ж вы так?
И. Воробьева
―
Много было от Буксира.
А. Венедиктов
―
О, появился Буксир. С Новым годом.
И. Воробьева
―
Про Навального я, по-моему, задала все его вопросы. Игорь из Владивостока прислал нам денег и сказал: «Спасибо вам и вашим коллегам за отличную работу радиостанции. С Новым годом».А.Венедиктов: Бег впереди паровоза дискредитирует сам факт попытки отравления Навального
А. Венедиктов
―
Спасибо.
И. Воробьева
―
Станислав Захаров: «Открыл вашу программу для себя в 2020-м. Спасибо за труд. Очень понравился про “Эхо”. Комикс в Словакию дойдет?»
А. Венедиктов
―
Комикс в Словакию дойдет.
И. Воробьева
―
И про комикс еще спрашивали, кому лучше его заказывать в подарок? Ну вот вы бы кому подарили этот комикс?
А. Венедиктов
―
Кому я подарил могу сказать. Я подарил своим друзьям семейным. И в семьях по-разному воспринимали комикс. Я говорил уже, позвонила 12-летняя девочка, которая сказала: «Во-первых, я не люблю историю. Во-вторых, я не люблю комиксы. Но у вас получилось, Алексей Алексеевич». Ну вот у меня претензии. Это я очень люблю.
И. Воробьева
―
Хорошо.
А. Венедиктов
―
На самом деле, тем, кто интересуется историей, тем, кто интересуется иллюстрациями (это отдельно) и кто любит книжную графику художников. Ведь комикс по-русски называется графический роман.
И. Воробьева
―
Графический роман.
А. Венедиктов
―
В российском книжном бизнесе называется графический роман. Ну он вообще сделан хорошо. И есть еще одно соображение. Опять реклама. Мы продали половину тиража за месяц. И это означает, что на второй и третий том у нас есть деньги. Раз у нас есть на второй и третий том деньги, если вы не купите первый том, а потом вам понравится второй том («Спасти царевича Дмитрия из Углича» и «Спасти принцев из Тауэра от рук Ричарда III и Генриха VII»), а первого уже не будет. Мы за месяц реально продали половину напечатанного тиража. Мы не будем допечатывать, это точно. Дорого.
И. Воробьева
―
Не будете?
А. Венедиктов
―
Дорого.
И. Воробьева
―
А по предзаказу, например, если наберется?
А. Венедиктов
―
Но тогда цена улетит. Это хороший подарок реально. Я на Новый год тоже подарил 4 семьям. Кстати, в книжном магазине «Москва», как выяснилось, они схитрили – они подписали у художника. Там около 100 экземпляров лежит подписанных и дорисованных Алексеем Никаноровым, художником. И они сейчас стали это продавать накануне Нового года. Я посмотрел сегодня по остатку. Они 86 продали из подписанных и осталось около 100. Так что если вы пойдете в книжный магазин «Москва» и скажете: «Где с автографом?!», вы это получите. И это дарить. Это подарок. Очень доволен. Это одно из моих довольствий 20-го года. Очень доволен. Правда доволен. Сделал это.
И. Воробьева
―
Буксир, не понимаю ваш вопрос по поводу подарка комикса. Если этот вопрос нам, то, пожалуйста, перезадайте его. Я его не понимаю. Если это вопрос к чату, тогда скажите еще раз, что это к чату. Иначе я не понимаю. – «Белорусских рублей вам в копилку». Это правда.
А. Венедиктов
―
Спасибо. Все, мы иностранные агенты, видимо.
И. Воробьева
―
Иностранным агентом из-за этого навряд ли сочтут. Ну уж что могу.
А. Венедиктов
―
Могут, могут.
И. Воробьева
―
Пишет нам Нуржан Кирбасов.
А. Венедиктов
―
Спасибо большое.
И. Воробьева
―
Про Беларусь не будем.
А. Венедиктов
―
Почему не будем?
И. Воробьева
―
Будем?
А. Венедиктов
―
Мы следим за этим очень внимательно. Я поддерживаю контакты со всеми сторонами. Думаю, что мы в январе начнем, может быть, серию интервью с представителями и протестов, и власти, безусловно, и госчиновников. Очень сочувствуем тем людям, которые оказались в судилище или были побиты. Я думаю, что «Эхо» хорошо освещает белорусские события, несмотря на то что я не направил туда корреспондентов. Понятно почему. Потому что как только ты начинаешь вынимать людей из тюрьмы, ты становишься внутренне обязан тем, кто тебе помогает вынимать там. Эта история для журналистики не очень правильная.И всем привет и поздравление с Новым годом от нашего друга Виталия Шклярова. Я с ним разговаривал.
И. Воробьева
―
Как он?
А. Венедиктов
―
Ничего. Мы попоздравлялись. Он лечится.
И. Воробьева
―
Кстати, тут задавали вопрос, но, правда, в «Без посредников» – я его не стала тогда задавать – про интервью Шклярова, которое было на «Эхе» недели 3, по-моему, назад.
А. Венедиктов
―
Ну, интервью Шклярова. Его спрашивали, он отвечал.
И. Воробьева
―
Да. – «Не испытал ли Алексей Венедиктов разочарования в Шклярове после этого интервью?»
А. Венедиктов
―
Нет. Я так быстро в людях не разочаровываюсь. Более того, я внимательно изучаю окружающее. Я вам скажу, у него мама в Минске болеет тяжело. Все? Ответил на ваш вопрос?
И. Воробьева
―
Я думаю, да.
А. Венедиктов
―
У нас у всех заложники всюду.
И. Воробьева
―
У всех заложники всюду?
А. Венедиктов
―
Да. Когда ты чего-то решаешь публично говорить, ты должна себе представить, что когда ты живешь в автократичном государстве, может прилететь не только тебе. Для того, чтобы повлиять на тебя, может прилететь и твоим близким. Ты же это внутри себя считаешь. И ты решаешь, рисковать ли своими близкими. Не собой. Собой – дело десятое. И уровень риска ты тоже оцениваешь. Каждый оценивает по-разному. Просто обратите на это внимание.
И. Воробьева
―
Тут очень много пишут еще про «СлухайЭхо». Многим очень понравился Кобаладзе, Плющев. Вот Рувинский был какой-то совершенно шикарный.
А. Венедиктов
―
В понедельник – Ольга Журавлева, во вторник – Ирина Баблоян.А.Венедиктов: В Москве пошли по более изощренному пути. Индивидуальному. Мне это больше нравится
И. Воробьева
―
В пятницу – я.
А. Венедиктов
―
В пятницу – Ирина Воробьева, четверг – пока нет, в среду – я.
И. Воробьева
―
В общем, такой классный расклад на следующей неделе тоже.
А. Венедиктов
―
Девушки с воробьиными, с птичьими фамилиями.
И. Воробьева
―
Не воробьиными, да, а птичьими фамилиями. У нас много таких.
А. Венедиктов
―
Птичьими фамилиями. Баблоян тоже переводится, наверное, как, типа, сорока.
И. Воробьева
―
Кстати, у нас Ирина Баблоян у нас в чате была. Я ее видела. Ира, если что, ответь, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Ира, ты Сорокина? А может Сорокину в четверг?
И. Воробьева
―
Сорокина у нас есть, да. Сорокина, Журавлева, Воробьева.
А. Венедиктов
―
Ну и Баблоян переводится как что-нибудь еще… Птичка.
И. Воробьева
―
Прекрасная птичка.
А. Венедиктов
―
Прекрасная птичка! Можно и так.
И. Воробьева
―
Хорошо. Есть еще разные истории, связанные с вещанием «Эха». Я их попозже задам. Спрашивают еще про уголовное дело в отношении Любови Соболь. «Вы разобрались?», - спрашивает НВ.
А. Венедиктов
―
Нет. Потому что мои журналисты не могут взять интервью у Любови Соболь, чтобы задать ей вопрос: «Вы входили в квартиру, Любовь Эдуардовна, или нет? То есть вы создали историю, при которой вам формально может быть предъявлена эта статья Уголовного кодекса о вторжении в жилище или нет?» Ни адвокат, ни Любовь Соболь не выходят с нами на связь. Поэтому я и задаю этот вопрос публично: Любовь Эдуардовна, вы входили в 37 или в 38 квартиру, создав, таким образом, возможность власти формально предъявить вам нарушение статьи Уголовного кодекса? Адвокат знаешь, что говорит? – «У меня подписка о неразглашении».
И. Воробьева
―
Он об этом написал сразу, кстати, да.
А. Венедиктов
―
Да. Но ему никто этот вопрос не задает. Он много чего говорит. Поэтому нет, не разобрался.
И. Воробьева
―
Мы сейчас уйдем на перерыв. Но перед этим…
А. Венедиктов
―
Мне опять переодеться что ли?
И. Воробьева
―
Нет, Алексей Алексеевич, уже можно, в принципе, не переодеваться.
А. Венедиктов
―
Никто не хочет от меня ничего?
И. Воробьева
―
Вон Плющев не переоделся, пришел непереодетый. А Ирина Баблоян нам написала, что ее фамилия переводится как «отчий дом». Мне кажется, это тоже очень…
А. Венедиктов
―
Птичка отчий дом.
И. Воробьева
―
Продолжим программу «Будем наблюдать» после перерыва на новости и небольшую рекламу. Напомню, что можно смотреть нас в Ютубе на канале «Эхо Москвы» и писать сообщения на номер +7 985 970 45 45.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
И. Воробьева: 13
―
36 в Москве. Продолжается программа «Будем наблюдать» с Алексеем Венедиктовым. И давайте я перестану спрашивать про вакцинацию, про пенсионеров, лучше спрошу про Соединенные Штаты…
А. Венедиктов
―
Вот Фридману – 56, а Ротенбергу – за 65. Вот Ротенберг должен ездить бесплатно, получается. И Ковальчук должен ездит бесплатно. Ну вы сдурели? Ковальчук, Ротенберг и Венедиктов должны ездить бесплатно. И Путин.
И. Воробьева
―
Так они не об этом просят, Алексей Алексеевич. Не надо. Вы передергиваете так.
А. Венедиктов
―
Нет. Я считаю, подход неверный. А то, что вот сейчас льготы всем офицерам, детям всех офицеров от лейтенанта до генерала? Не то что льготы героям или награжденным, совершившим подвиг, а всем. Просто вот ты поступил в офицеры. Это правильно? Хороший вопрос. А пожарным? Ну хорошо, офицерам можно. А МЧСникам? А врачам? Они что, меньше спасают, чем офицеры?
И. Воробьева
―
Но врачам же сделали на время пандемии.А.Венедиктов: На «Эхе» есть правило: человек пришел с температурой - пошел вон
А. Венедиктов
―
Не, дети, дети, дети. Поступление, вузы. Что, меньше что ли? Вот только начни, что называется.
И. Воробьева
―
Тем временем, нам тут прислали 5 фунтов стерлингов.
А. Венедиктов
―
Ес! Наконец-то!
И. Воробьева
―
Да.
А. Венедиктов
―
Но лей нет, лари нет.
И. Воробьева
―
Лей нет, лари нет.
А. Венедиктов
―
Стыдно. Нас, наверное, ни в Грузии, ни в Молдове не слушают.
И. Воробьева
―
Не может такого быть. Я не верю.
А. Венедиктов
―
Ну так напишите, если слушаете. Лучше пришлите лари. Жалко вам что ли?
И. Воробьева
―
Да, напишите, откуда вы нас слушаете. В общем, напишите. Интересно, правда. Про США спрашивают много.
А. Венедиктов
―
Ждем 6-го числа. На этой неделе Конгресс США должен утвердить выборы президента США. Трамп собирает монструозную демонстрацию 6-го числа перед Конгрессом, чтобы повлиять на своих соратников. Я думаю, что там на самом деле влияет не это. Поддержка Трампа, безусловно, в некоторых штатах на выборах в следующем году – я имею в виду в 22-м году – будет во многом решающей. И те, кто хотят идти от Республиканской партии, хотят завоевать любовь Трампа.Но американская политическая жизнь более интересна. Вчера Сенат США преодолел вето Трампа на оборонный бюджет. Я напомню, что в Сенате США 52 республиканца, 48 демократов. Так вот преодолели вето. 81 против Трампа, 13 – за. Это показывает, что политическая жизнь более сложная, чем просто некая партийная, как у нас там все от «Единой России» голосуют только так. Там в Парламенте не так. Там не так. И поэтому 6 января, когда будут утверждаться результаты президентских выборов, мы увидим картинку, которая вас удивит.
И. Воробьева
―
Почему удивит?
А. Венедиктов
―
Потому что Трамп рассчитывает, что сенаторы, где у него большинство или как минимум половина, они оспорят результат выборов избирателей и оставят его у власти. Посмотрим, как проголосуют.
И. Воробьева
―
И что будет?
А. Венедиктов
―
Все будет по Конституции.
И. Воробьева
―
А, ну это скучно.
А. Венедиктов
―
Потому что все суды – и вчера последний раз – отвергли притязания республиканцев. Вот все иски – их порядка 45 было – разные суды, включая Верховный, отвергли жалобы. То есть юридических оснований нет. Остаются только конституционные возможности. Сегодня ночью был отвергнут последний иск в Техасе, где контролируют республиканцы.Обратились в суд, с тем чтобы вице-президент США (ну, Трампа) Пенс выбрал, какие выборщики будут. Расширить полномочия. Вице-президент сам направил в суд бумагу, что не надо мне расширять никакие полномочия; я что вам, идиот что ли, дебил? И суд отверг эти притязания. Судья – республиканец. Судья, назначенный республиканским президентом. Отверг. Даже рассматривать не стал. Ненадлежащий иск.
И. Воробьева
―
Скучно все у американцев. Все по закону зачем-то. Вообще непонятно.
А. Венедиктов
―
Да, не говори.
И. Воробьева
―
Итак, Рига, Латвия, слушает. Привет из Хайфы, привет из Штутгарта, деревни на Дюсселе, Киев, Украина, Пекин, Израиль.
А. Венедиктов
―
Пекин, по-моему, первый раз.
И. Воробьева
―
Нью-Йорк, Лондон. Опа, часть аванса из-за границы поступила успешно. Это как раз на фунт стерлингов было. Тут еще Дарья нам прислала 10 чего-то. Это австралийские доллары, мне кажется. «А» и значок доллара. Мне кажется, это австралийские.
А. Венедиктов
―
Хорошо.
И. Воробьева
―
Нам пишут: «Ну как можно… Конечно Молдова слушает».
А. Венедиктов
―
Какого правительства мы агент будем выбирать.
И. Воробьева
―
Да, тут я специально всех перечисляю, чтоб было понятно, что да.
А. Венедиктов
―
Что мы агенты.
И. Воробьева
―
Да. Много. Из Латвии пишут, из Казани, из Саратова. В общем, куча-куча мест. Мытищи. Отлично! Все, прекрасно. Спасибо большое.
А. Венедиктов
―
А также деревня Иваново Болото Печерского района Псковской области. Владимир, как всегда, с нами.
И. Воробьева
―
Наверняка. Но Иваново тут было точно, я помню.
А. Венедиктов
―
Нет, это деревня Иваново Болото Псковской области.
И. Воробьева
―
А, это Иваново Болото, да. Это какой-то ваш актор.
А. Венедиктов
―
Да.
И. Воробьева
―
Я помню, да.
А. Венедиктов
―
Большой любимец Шульман.
И. Воробьева
―
Мне почему-то не попадалось его сообщение. Возможно, меня просто он не очень жалует. Еще в соцсетях как раз спрашивали про иноагентов-физлиц. «Из-за чего был принят закон?», - это Олег спрашивает. Еще добавлю про предновогоднее признание иностранным агентом, например, центр «Насилию.Нет».
А. Венедиктов
―
Смотрите, если про физлиц – понятно. Нужно маркировать людей, чтоб вы им не верили. Я понимаю, что слушатели «Эха Москвы» в целом приблизительно, Олег, понимают, зачем это делается. Чтобы человек всегда, когда он с чем-то выступал, ему нужно будет приписывать, что я выполняющий обязанности иностранного агента. Как вы к такому человеку будете относиться? Ну, нормально. С большим недоверием.
И. Воробьева
―
С опаской, наверное.А.Венедиктов: Уж с Европой мы как-нибудь договоримся без Америки и попугаем
А. Венедиктов
―
С опаской, с недоверием и так далее. Это для этого. Поставить марку, значок, маркировать. Что касается «Насилию.Нет». Это просто негодяйство. Любой человек, который поддерживает то, чтобы «Насилию.Нет» обозначить их иностранным агентом, он негодяй или выполняет функцию негодяя.
И. Воробьева
―
Неплохо.
А. Венедиктов
―
Или функцию негодяя выполняет. Или глуп, не понимая. Или подл. Или делает это в своих корыстных интересах. Или применяет дома насилие. Другого объяснения у меня нет. Это мое мнение. Вот все что угодно, но не этому фонду. Да, формально я знаю, почему это сделано. Я общался с юристами Минюста. Когда-то что-то как-то переводилось, кто-то из руководителей. Там есть у них формальные основания.Но мы же все понимаем, что фонд «Насилию.Нет» – это в первую очередь фонд для того, чтобы наша страна была нормальной. Если вы считаете, что борьба с домашним насилием в интересах Зимбабве или США, пусть это будет в интересах Зимбабве или США. Но это будет стоп насилию в семье. По-моему, тут очевидно. Знаешь, я чувствую себя идиотом, когда ломлюсь в открытую дверь. Черное – это черное, белое – это белое, Волга впадает в Каспийское море, фонд «Насилию.Нет» нужен, закон о домашнем насилии нужен. А кто делает вид, что это не понимает, тот подлец. А кто не понимает, тот дурак. Все.
И. Воробьева
―
Окей. «Что вы будете делать, - спрашивают нас, - если журналист “Эха Москвы” будет признан иностранным агентом как физлицо?»
А. Венедиктов
―
Журналист «Эха Москвы» будет работать на «Эхо Москвы»
И. Воробьева
―
И все?
А. Венедиктов
―
И чем его признает государство совершенно не касается наших с ним трудовых отношений никак и не влияет никак. Вот просто никак.
И. Воробьева
―
В чат продолжают присылать деньги разные.
А. Венедиктов
―
Спасибо.
И. Воробьева
―
И я не все значки знаю и некоторые приходится проверять. Ну вот еще 2 фунта нам прислали.
А. Венедиктов
―
Хорошо.
И. Воробьева
―
То есть отовсюду просто присылают. Мы все еще ждем лари, мы все еще ждем леи. Вот особенно те, кто смотрит нас в Молдове, ну пожалуйста, если вы уж смотрите нас…
А. Венедиктов
―
Пришлите лей 10.
И. Воробьева
―
Ну чуть-чуть совсем. Так, чисто символически.
А. Венедиктов
―
Чтоб мы могли сказать: «О!»
И. Воробьева
―
Да, да. Хорошо бы, если б вы еще написали мне об этом, потому что я не узнаю значок. Я и так тут с большим трудом вашу иностранную валюту пытаюсь как-то…
А. Венедиктов
―
У кого нет деньги – лайки присылайте. То, что любит Воробьева.
И. Воробьева
―
Да. Кстати, спасибо большое. Их стало сильно больше. Но недостаточно. Мне пока мало.
А. Венедиктов
―
Ты жадная какая, даже рядом со мной.
И. Воробьева
―
Я жадная?
А. Венедиктов
―
Корыстная.
И. Воробьева
―
Корыстная. Из 12 тысяч, которые нас смотрят, можно было бы уже еще 7 тысяч подписок на канал «Эха Москвы», чтоб было 777, и еще хотя бы пару тысяч лайков. Мне кажется, было бы справедливо.
А. Венедиктов
―
Отказываться не буду.А.Венедиктов: Это путинское большинство. Всем – понемножку. И все чувствуют себя осчастливленными
И. Воробьева
―
А вы не слушайте Венедиктова. Вы меня слушайте.
А. Венедиктов
―
Да я здесь гость в этой программе.
И. Воробьева
―
Да, Алексея Венедиктова в программе «Будем наблюдать». Ну как бы непонятно. Еще про администрацию Байдена был вопрос, который несколько раз нам повторили.
А. Венедиктов
―
В чем?
И. Воробьева
―
В том, чего ждать российским властям от администрации Байдена? Видимо, что плохого?
А. Венедиктов
―
Я думаю, больше определенности.
И. Воробьева
―
По сравнению с Трампом.
А. Венедиктов
―
Да. Во-первых, администрация Байдена заявляет, во всяком случае, о том, что собирается вернуться во все договоры о международной безопасности, что, в общем, мы от администрации Трампа просили очень долго и ничего не получили. И в этом смысле здесь ждать попытки возвращения и договоренностей. Ну а что негативное с точки зрения нынешних властей России? То, что они вернутся в мир. Администрация Байдена не является, если в двоичной системе, изоляционистской, в отличие от Трампа.Их поддерживает та половина Америки, которая считает, что Америка должна быть лидером. А администрация Трампа считала, что Америка должна сосредоточиться на себе. Это два разных видения Америки. И решили американские граждане, как мы знаем, что администрация Байдена, в том числе, должна стоять у руля в Америке. И значит ее отношение в мире должно быть лидерским. Вот, собственно говоря, и все. Нам, конечно, невыгодно с точки зрения нынешней нашей администрации, чтоб Америка был лидерской. Нам выгодно, чтобы Америка замкнулась в себе. А уж с Европой мы как-нибудь договоримся без Америки и попугаем. Под американским зонтиком это сложнее.
И. Воробьева
―
На прошлой неделе Сергей Алексашенко у нас был в «Особом мнении». Он говорил в том числе о будущем, скажем так, и о том, что будет, про США и Китай, что продолжится противостояние США и Китая, несмотря на смену президента.
А. Венедиктов
―
Противостояние продолжится, потому что оно объективное и конкурентное. И Китай экономически рвется опередить США уже в ближайшие годы. Но насколько я знаю внешнеполитическую часть администрации Байдена будущей, они будут все-таки пытаться договариваться с Китаем, а не объявлять им войну, имею в виду торговую. В первую очередь – договариваться. Ну, посмотрим.
И. Воробьева
―
Спрашивают по поводу штурма Среднеуральского женского монастыря, арест схиигумена бывшего Сергия (Романова). Почему вдруг поменяли решение и приняли решение про штурм?
А. Венедиктов
―
Ну смотрите, там пытались договориться. Но договариваться с фанатиками в психологическом смысле и сектантами в организационном смысле практически невозможно, на мой взгляд. Всегда фанатики воспринимают – любые, необязательно религиозные – попытки договоренностей как слабость. Об этом очень хорошо Стругацкие писали: «Вежливость воспринимается как слабость». И когда это поняли и внутри церкви… В РПЦ тоже есть люди, которые поддерживали – им было выгодно наличие Сергия и монастыря, для того чтобы быть таким элементом деструкции внутри. Когда это в церкви поняли, они обратились к силовым структурам государства, государство выполнило просьбу – пошло на штурм.Я знаю, что очень долго церковную иерархию тормозили. Вообще, внутриполитическая часть администрации Путина – она сторонник порядка, орднунга, понятности. В ситуации с Сергием они говорили: «Слушайте, это ваша РПЦ. Вы там и разберитесь с ним». Не разбирались, не разбирались, не разбирались. Беспорядок идет, жалобы реально поступают в органы внутренних дел. А екатеринбуржские полицейские говорят: «Мы не можем туда зайти. Говорят, там бьют детей. Мы не можем туда зайти». Он говорит: «Нет и все». Ну вот когда церковь обратилась, тогда и зашли.
И. Воробьева
―
То есть это не повлияло, что там он начал про Путина говорить в своих видеообращениях?
А. Венедиктов
―
Нет, может быть, и повлияло. Но это не было решающим. Орднунга не было. Должен быть порядок. Все должны знать свое место. Россия должна быть немецкой казармой. Это, конечно, утопия, но декларируемая утопия.
И. Воробьева
―
Меня тут поправляют по поводу ударения в слове «схиигумен». Извините, пожалуйста. Спасибо, что поправляете. Я всегда путаюсь в этом слове.
А. Венедиктов
―
Это сильно поменяло что?
И. Воробьева
―
Нет, я люблю, когда меня поправляют в части ударений.
А. Венедиктов
―
Ну пусть поправляют.
И. Воробьева
―
В этом смысле спасибо большое. Про Андрея Кураева еще спрашивают.
А. Венедиктов
―
Честно говоря, это тоже достаточно удивительно. Андрей Кураев был человеком, который был таким мостиком между церковной иерархией и светскими либеральными оппонентами. Ну, значит, разменяли Андрея на Сергия.
И. Воробьева
―
А, вот так вот?
А. Венедиктов
―
Ну одновременно же.
И. Воробьева
―
Да, это правда одновременно произошло.
А. Венедиктов
―
Это может быть случайность. Но мне не кажется, что это случайность. Во всяком случае, из моих источников известно было, что как раз очень долго пытались успокоить. В церкви же есть крылья таких не фанатиков, а реакционное крыло и прогрессивное крыло. Вот оно как-то балансирует. И Кирилл как-то балансирует. Это внутрицерковная история. Она, к сожалению, менее интересна.
И. Воробьева
―
Я пытаюсь расшифровать валюту, в которой нам прислали очередной донат. Мне кажется, это польские злоты. 25 прислали.
А. Венедиктов
―
Если zl, то злоты.
И. Воробьева
―
Нет, он как-то по-другому называется. PLN называется.
А. Венедиктов
―
Подождите, а в Польше разве не евро? Польша же входит в зону евро.
И. Воробьева
―
Polish New Zloty. Польские новые злоты.
А. Венедиктов
―
Новые злоты.
И. Воробьева
―
Да. Прислали вот в этом.
А. Венедиктов
―
Ну и хорошо.А.Венедиктов: Кровная месть – это незаконно. Призывы к кровной мести – это призывы к нарушению закона
И. Воробьева
―
Спасибо. Я много разных…
А. Венедиктов
―
Много чего узнала.
И. Воробьева
―
Много чего узнала.
А. Венедиктов
―
Какой образовательный эфир у нас образовался.
И. Воробьева
―
Да, да. Продолжайте. Не останавливайтесь. Мне очень нравится. И то, что вы реагируете на призывы ставить лайки, мне тоже дико нравится. Спасибо огромное. Уже 4 тысячи.
А. Венедиктов
―
Ой, елки. Это мой рекорд.
И. Воробьева
―
Не останавливайтесь. У нас осталось еще буквально 9 минут, даже поменьше. Но вы наверняка успеете. Еще несколько ваших вопросов обязательно задам.
А. Венедиктов
―
Задай.
И. Воробьева
―
«Согласны ли вы как историк с мнением Максима Шевченко относительно кровной мести?», - спрашивает Оля. Я, честно говоря, не слышала мнение Максима Шевченко.
А. Венедиктов
―
Кровная месть – это часть истории. У большинства народов она в прошлом. Вот это право было заменено написанным правом и правом арбитра. Это в Средневековье оно заменялось еще. Это изживающие нормы права. И с точки зрения современности это дикость. С точки зрения современности 21-го века в цивилизованном государстве это дикость. А в Российской Федерации это не законное право. Это вне закона. Это расправа. Это Ку-клукс-клан.
И. Воробьева
―
Но как же там шариат, кавказские вот эти все…?
А. Венедиктов
―
В Российской Федерации единая система законодательства и судов светских. У нас светское государство.
И. Воробьева
―
Нет, то, что это часть Российской Федерации, я в курсе. Официально в смысле.
А. Венедиктов
―
Ну да. То есть незаконно все. Кровная месть – это незаконно. Призывы к кровной мести – это призывы к нарушению закона.
И. Воробьева
―
Тут спрашивают: «Гривны принимаете?»
А. Венедиктов
―
Мы принимаем. А как же.
И. Воробьева
―
Да, мы все принимаем. И гривны, и все остальное. – «Почему СМИ России объясняют происходящий гражданский резонанс – например, в Иркутской области три бывшие девушки легкого поведения стали депутатами – войной корпораций?» Я, честно говоря, не знаю, о чем идет речь.
А. Венедиктов
―
Я первый раз слышу. Не знаю, о чем вы говорите. Но война корпораций тоже бывает.
И. Воробьева
―
Еще, кстати, тут был вопрос где-то выше про девушку, которая уборщицей работала и избралась.
А. Венедиктов
―
А в чем вопрос? Ну избрали ее.
И. Воробьева
―
Нет, следите ли вы за ее судьбой?
А. Венедиктов
―
Следим. Но пока нечего особенного сказать. Следим, конечно.
И. Воробьева
―
Но, вообще, удивительно, что ее до сих пор еще не уволили.
А. Венедиктов
―
А почему ее надо увольнять? Мы ж не знаем, какую она управленческую деятельность ведет.
И. Воробьева
―
И ведет ли вообще, мы тоже не знаем.
А. Венедиктов
―
Да, и ведет ли вообще. Вот говорят, якобы присутствие единого центра на Старой площади, который управляет избранием каждого муниципального депутата. Это неправда. Кстати, вот это неправда. И, кстати, история о том, что вы свой голос можете реализовать в виде протеста… Эта девушка была избрана в виде протеста.
И. Воробьева
―
Конечно, протестное голосование.
А. Венедиктов
―
Ну вот. Оно работает, значит. И там, где есть нормальное наблюдение… Еще раз повторю, в Москве – и горжусь этим – выстроена так система наблюдения за выборами, что в Москве были избраны 20 депутатов из 45 в Мосгордуме – оппоненты Сергея Собянина. Благодаря той системе, которую мы вместе с Сергеем Собяниным, замечу я, построили с 13-го года.
И. Воробьева
―
Сейчас, Алексей Алексеевич, давайте еще раз. Секундочку.
А. Венедиктов
―
А что нет? А как вы считаете? Если бы это избиралось так, как вы думаете, все 45 были бы от «Единой России». Вы чего? Вбросили бы, как это было в 11-м году. Председатели комиссий выпрыгивали бы из окон с копиями протоколов, как это было в 11-м году, и бежали. Подменяли бы протоколы. Ничего не было.
И. Воробьева
―
То есть вы хотите сказать, что благодаря электронному голосованию?
А. Венедиктов
―
Не, не, не. Электронное голосование на выборах в Мосгордуму было всего на 3 из 45 участках.
И. Воробьева
―
Тогда что? Видеонаблюдение или что?
А. Венедиктов
―
Первое – конечно же, видеонаблюдение тотальное в Москве за исключением нескольких участков, где голосует ГРУ. Это правда. И за исключением больниц и роддомов. Это правда. И это будет в 21-м году. Во-вторых, наблюдение, когда все наблюдатели были зарегистрированы, ни одному не было отказано. И ни одного наблюдателя в Москве (3600 участков) не было выброшено с участков, как было раньше. Просто прямой запрет на удаление наблюдателя. Прямой запрет. Он в Москве работает. Значит, видеонаблюдение, наблюдение, при подсчете право наблюдения, получение копий протоколов, которые немедленно суммируются в штабах партий. Да, так и было. Так и есть в Москве.А про электронное голосование еще раз напомню. Да, мы точно знаем, где в Москве было 100%-ое электронное голосование – на голосовании по поправкам в Конституцию. В Москве голосование электронное совпало с голосованием онлайн и совпало с теми опросами, которые проводил Леонид Волков. У него было 64/36, а у них было 60/40. Ну, слушайте… Вот вам пожалуйста. Да, в Москве это так. Вот это факт. А дальше комментируйте.
И. Воробьева
―
Я, кстати, электронно по поводу Конституции высказалась, да.
А. Венедиктов
―
И Бунтман электронно высказался.
И. Воробьева
―
Мне было интересно.
А. Венедиктов
―
И соотношение совпало с тем опросом, который проводил ФБК. Ну вот совпало.
И. Воробьева
―
Сейчас просто по поводу выборов в Мосгордуму.
А. Венедиктов
―
А что по поводу выборов в Мосгордуму?
И. Воробьева
―
Я ждала, когда мне тут капслоком напишут про «умное голосование».
А. Венедиктов
―
А этот как с Трампом. Отвечаю. Про «умное голосование» я могу сказать. Но про электронное вы сейчас, как Трамп. «А почему, - говорит Трамп, - как почте – так за Байдена, а как прийти – так за меня?» Почему как электронно – так за «Единую Россию», а как вот так вот – то не за «Единую Россию»? Слушайте, ну не надо глупостями заниматься, на самом деле. Просто еще раз повторю вам, что то, что была московская платформа – она такая. Вот там, где выборка была миллион человек (а миллион человек голосовало в Москве электронно) – это совпало с неэлектронным и с опросами ФБК. Конец истории.
И. Воробьева
―
Хорошо. Еще короткий вопрос, потому что их много, от слушателей. По поводу Кураева спрашивают, будут ли его звать в эфир?
А. Венедиктов
―
Да, будут.А.Венедиктов: Кураев был мостиком между церковной иерархией и светскими либеральными оппонентами
И. Воробьева
―
Еще про журналистов «Эха Москвы» в качестве возможных будущих иноагентов-физлиц.
А. Венедиктов
―
А что?
И. Воробьева
―
Спрашивают, а если запретят таким физлицам работать в российских СМИ?
А. Венедиктов
―
Ну давайте подождем, пока запретят. Сначала – событие, потом – комментарий на «Эхе Москвы».
И. Воробьева
―
То есть никаких «если», да?
А. Венедиктов
―
А Навального можете взять на «Эхо»? Могу.
И. Воробьева
―
Кстати, Алексей Навальный работал на «Эхе». И, вообще-то, уже пропустил много эфирного времени.
А. Венедиктов
―
Да, он может отработать.
И. Воробьева
―
«Когда Алексей Навальный придет к вам в эфир?», - спрашивают у нас.
А. Венедиктов
―
В смысле ножками?
И. Воробьева
―
В смысле когда будет интервью?
А. Венедиктов
―
Я в понедельник напишу ему, готов ли он, хочет ли он, имеет ли он что сказать. Это же его желание должно быть. Но наш эфир открыт и для Алексея Навального, и для Владимира Путина, и для Константина Кудрявцева.
И. Воробьева
―
Как раз хотела сказать.
А. Венедиктов
―
И для Демьяна Кудрявцева тоже.
И. Воробьева
―
Я, кстати, спрашивала у Демьяна Кудрявцева, когда он приходил в «Особое мнение», много ли шуток по этому поводу было.
А. Венедиктов
―
Много.
И. Воробьева
―
Он сказал, недостаточно.
А. Венедиктов
―
Ах недостаточно! Ну, хорошо, мы пошутим. Мало ему не покажется.
И. Воробьева
―
Недостаточно было. Хорошо. Еще очень много вопросов про «Утренний разворот» почему-то назадавали.
А. Венедиктов
―
А что «Утренний разворот»? Вот Плющев пришел.
И. Воробьева
―
Да, Саша Плющев может все про «Утренний разворот» сказать.
А. Венедиктов
―
А что?
И. Воробьева
―
Не планируете ли в новом году что-то новое в «Утренних разворотах»?
А. Венедиктов
―
Но это планируют люди, которые ведут «Утренний разворот», вообще-то. Я так обычно руками в контент не залезаю. Но если будут хорошие идеи, пусть они их применяют.
И. Воробьева
―
Саша Плющев так на меня сейчас посмотрел, потому что я задала вопрос про «Утренний разворот», когда он зашел.
А. Венедиктов
―
Это подстава.
И. Воробьева
―
Вообще-то, я только вспомнила про эту тему, когда Саша Плющев зашел. Когда, Саша, у вас с Таней будет «Утренний разворот»?
А. Плющев: С 11
―
го числа. Может быть, намекают на то, что ты на прошлой неделе участвовала в «Утреннем развороте».
И. Воробьева
―
На позапрошлой. Да, было с Нарышкиным.
А. Венедиктов
―
Хотите ли вы, чтобы Воробьева каждый день заходила…
И. Воробьева
―
А у нас время заканчивается эфирное уже совсем. Программа «Будем наблюдать» с Алексеем Венедиктовым. Огромное спасибо всем, кто нас смотрел и слушал.
А. Венедиктов
―
Лайки, лайки.
И. Воробьева
―
4500 лайков в нашей программе.
А. Венедиктов
―
Неплохо.
И. Воробьева
―
Да. 12000 нас слушало. Немножко не добрали по подписчикам. Но уверена, что доберем в скором времени. Спасибо большое всем еще раз за вопросы и участие. До встречи.
А. Венедиктов
―
Спасибо всем. С Новым годом.