Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-12-19
С. Бунтман
―
Добрый день. Мы наблюдаем сегодня. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман, Александр Смирнов. Вы в чате. Вы в sms и вы смотрите в Яндекс-эфире и Ютубе. Леша, с днем рождения тебя поздравляют.
А. Венедиктов
―
Спасибо. Но это было вчера. То, что было вчера – то уже не было.
С. Бунтман
―
Трудовыми успехами день после дня рождения мы сейчас и отмечаем. Ты проштудировал стенограмму пресс-конференции президента Путина?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Ты получил комментарии к этому тому.
А. Венедиктов
―
Не комментарии. Обсудили с участниками разными этой пресс-конференции.
С. Бунтман
―
Давай начнем, мы оставим сейчас «берлинского пациента» на 12.35. Алексей Навальный у нас всегда в 12.35. Сейчас с других вещей. Там много чего было. Во-первых, в очередной раз сказал, что не знает, будет ли он баллотироваться в 24-м году.
А. Венедиктов
―
Это обычная его история. Ему был задан вопрос: зачем вы провели обнуление. На что получили ответ: я решу ближе к делу. Это его обычное и заявление, и поведение. Потому что по возвращении в 12-м году еще в июне оставалось под вопросом, а в сентябре 11-го года на мой вопрос Владимир Путин ответил, что я еще не решил, а тебе зачем? Хороший был вопрос. Знать. Это был сентябрь. Теперь мы знаем, что решение было принято в августе. За полгода. Для меня, во всяком случае, на сегодняшний день очевидно, что этим ответом Путин подчеркивает, что он пойдет в 24-м году, продлит свои полномочия путем всенародного голосования, плебисцита, одобрения и так далее. Иначе было все это городить. Причем это один из важных элементов пресс-конференции, я посмотрел, что пишет иностранная пресса. На этом акцентирует внимание, что Путин не исключил возможность, на самом деле он исключил возможность, что он не пойдет, я бы сказал так. На сегодняшний день. Пресс-конференция она важна для того, чтобы посмотреть на реакцию президента. Понимая, что президент вышел из определенной службы, язык нам дан для того, чтобы скрывать наши мысли. Посмотреть на реакцию президента и на его понимание и иногда на его аргументацию тех или иных процессов. В этой связи, конечно, важнее не смотреть пресс-конференцию, а читать стенограмму. И там выявлять отдельные темы, которые гораздо важнее, чем те, которые нам кажутся на слух.
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, я в отличие от тебя вот этого доктора Живаго не читал. У него что-нибудь было про Беларусь и про Лукашенко.
А. Венедиктов
―
Очень все невнятно. Гораздо важнее другое. Что Беларусь подписала соглашение, по-моему, Министерство внутренних дел Беларуси вчера подписало соглашение с Росгвардией о взаимопомощи. Я с трудом вижу, как МВД Беларуси у нас работает, хотя почему нет. Но Росгвардию внутрь Беларуси - это серьезная история. Вот за этим белым шумом и пылью разговоры про Беларусь, вот это соглашение может пройти незамеченным. Они вчера подписали взаимодействие Росгвардии с МВД Беларуси. То есть в данном случае о взаимной возможности работы на территории друг друга. И вот это довольно любопытный сюжет. Это действительно возможность прямого вхождения РФ силовыми структурами на территорию Беларуси. Для борьбы с внутренним врагом.
С. Бунтман
―
Естественно.
А. Венедиктов
―
Это не между Министерством обороны и Министерством обороны. Которое есть по поводу баз. Это Росгвардия работает на внутреннего врага что называется. Поэтому я бы обратил внимание на это движение. Гораздо важнее то, что сказал Путин, да, он еще раз подчеркнул, что мы ждем от президента Лукашенко конституционной реформы. О чем я вам тут и говорил. О том, что есть такая договоренность, была достигнута осенью по приезду Лукашенко в Сочи. Поэтому это не удивляет и для вас, слушателей «Эхо Москвы» или для пользователей Ютуб-канала «Эхо Москвы», всем привет, это не должно быть удивительным. Об этом говорили каждый раз. Да нет, да нет – ну да. Ну вот соглашение между силовыми структурами, которые работают на внутренней политике, мне кажется это новый этап. Это новация, конечно.
С. Бунтман
―
Это новация, но здесь белорусы пишут в чате, что своих живодеров не хватает, теперь и ваших позовут.
А. Венедиктов
―
Может быть так. А может быть наоборот. Может быть ваши белорусские МВДшники будут делиться опытом. Потому что в России такого опыта, таких разгонов и применения пыток в изоляторах – нет. Есть другие, но таких массовых нет. Ну, так что тут есть чему пообмениваться опытом на самом деле. Я бы это отнес к очень настораживающим сигналам не только для белорусского народа. Но и для российского народа. Я бы это не забыл и не пропустил. Собственно, не забыл и не пропустил.А.Венедиктов: Навальный теперь официализированный Путиным агент влияния
С. Бунтман
―
Забыли или пропустили необходимый вопрос, который по идее должен был быть задан Путину про заказчиков убийства Немцова.
А. Венедиктов
―
Забыли или пропустили. И мы будем этот вопрос задавать, естественно, Дмитрию Пескову. Мы этот вопрос задавали Дмитрию Пескову в прошлый четверг. Он сказал, что надо спросить Путина. Вот надо его и спросить на пресс-конференции. Не спросили. Ну хорошо, спросим опять, вернемся в понедельник к Дмитрию Сергеевичу с этим вопросом. Эти вопросы будем задавать бесконечно. Оказывается дело не закрыто, оно выделено в отдельную историю. Кстати, мне написала Ольга Старовойтова, сестра Галины Васильевны, о том, что, оказывается, будет еще один судебный процесс по убийству. Готовится. Как она написала. И я сейчас обратился к «Эху Санкт-Петербурга», я ничего про это не знаю. Вроде бы и заказчики были найдены, и другое. Но вот она упомянула фамилию Кумарин. Мы этим займемся. То есть ничего не уйдет в песок. Это я вам обещаю. Но не спросили. Мало ли чего там не спросили. Кстати, я хотел бы извиниться. Я сказал, что не было вопроса про химоружие. В России. Вопрос был. От корреспондента BBC, просто Путин на него не ответил. Отдельно про химоружие. Я посмотрел в стенограмме, вот история, почему надо читать стенограмму. Я пропустил. Потому что Путин сцепился со Стивеном Розенбергом, корреспондентом BBC по поводу, кто отвечает за новый этап холодной войны. А вторым подвопросом у Стивена был вопрос про химическое оружие на территории России. И Путин просто его проигнорировал. Или забыл. Так тоже может быть. Не ответил короче. То есть вопрос был, ответа не было. Так тоже бывает на самом деле. Вот для чего нужно читать стенограммы. Так что Стивен, извини меня, пожалуйста, я тебе напрасно обидел.
С. Бунтман
―
Стивен, хорошо. Не Стивен, но тоже Британия в вопросе в Интернете Андрея Линке, пользователя нашего сайте. Скотланд-Ярд официально признал, что по делу Скрипалей у них нет доказательств против России. Значит ли это, что Тереза Мэй солгала?
А. Венедиктов
―
Уважаемый господин Линке, мы конечно проверили, что заявил. Ваш сигнал был принят нашими службами. Скотланд-Ярд заявил, что у них нет доказательств по Путину. Они не могут предъявить в суд, речь идет уже о предъявлении обвинения. Они не могут предъявить в суд прямую причастность, уголовную причастность президента Путина, у них нет никаких сведений по этому поводу. Никаких доказательств в причастности к отравлению Скрипалей. Вот что заявил Скотланд-Ярд. Я понимаю, что для вас Путин – это Россия, но…
С. Бунтман
―
Если не Путин – значит не Россия.
А. Венедиктов
―
Но для уголовного процесса предъявление обвинений это не публицистические истории. И поэтому ваша информация неверная. Скотланд-Ярд не предъявляет претензию стране. Он предъявляет претензию людям. И в данном случае у них нет никаких доказательств, которые они могут предъявить в суд. По обвинению прямому Путина в том, что он дал команду отравить Скрипалей. Так что вот.
С. Бунтман
―
Только в этом. Артур, мы же сказали, про заказчиков Немцова он сказал. Про заказчиков Немцова мы фамилии не услышали, не знаем. «Расскажите о законе про применение оружия полицией. Теперь за пластиковый стаканчик будут стрелять на поражение?»
А. Венедиктов
―
Давайте мы сделаем про эту передачу. Но никак не в этой программе. Расскажите о законе. Я здесь не рассказываю о законе.
С. Бунтман
―
Была историческая часть…
А. Венедиктов
―
Кстати, очень маленькая. И он произнес странную речь по поводу депортации народов во время войны. Я с вашего позволения сначала прочитаю, чтобы мы не перепутали. Потому что со слуха было плохо и вот я не согласен с Николаем Сванидзе, который в эфире нашей радиостанции одобрил этот пассаж. Видимо, со слуха. Еще не было стенограммы. Смотрите, что говорит Путин: «В нашей стране в истории было очень много трагических, тяжёлых, можно сказать, чёрных страниц». Сразу обращаю ваше внимание, по-моему, впервые он про это сказал, про черные страницы в истории. Дальше: «Смотрите, депортация некоторых народов после Великой Отечественной войны – это острая тема, мы стараемся лишний раз об этом не говорить», - простите? Что такое «лишний раз» и почему мы стараемся об этом не говорить. «Но, тем не менее, это же было в нашей истории». Кстати еще раз обращу внимание, Путин говорит: после Великой Отечественной войны.
С. Бунтман
―
Да, это любопытно.А.Венедиктов: Что же получается? Что вокруг Рамзана Ахматовича агенты ЦРУ?
А. Венедиктов
―
«Я сейчас не буду давать оценок того, что произошло. Ясно только, что представители тех народов, которые подверглись таким репрессиям, их представители же, во-первых, с хлебом-солью встречали оккупантов, представители почти всех этносов Советского Союза, там, где оккупанты входили. А что, таких не было, что ли? – говорит Путин, - да предатели везде были. И в то же время были люди, которые героически сражались за интересы своей Родины до последнего вздоха, до последней капли крови, в том числе представители тех народов, которые были репрессированы, кстати говоря». Конец цитаты. Вот эту цитату, наверное, надо разобрать. Да, действительно представители почти всех этносов Советского Союза, слово «представители» не очень хорошее, тем не менее, встречали с хлебом-солью. Но не все народы депортировались. А что, представители русского народа не встречали частично с хлебом-солью. Не слышал про депортацию русского народа.
С. Бунтман
―
Более миллиона коллаборантов.
А. Венедиктов
―
Это те, кто армия РВА и вокруг него. А я тебе говорю про полицмейстеров, про людей, бургомистров. Потом которые стали. Я так на лету легкомысленно не хочу к этому относиться. Я просто обратил ваше внимание на эту цитату. Вот когда читаешь стенограмму, ты понимаешь, насколько он это так видит. Боюсь, что придется делать «Дилетант» на эту целую тему. Но все-таки представители некоторых народов, как говорит Путин были депортированы и до Великой Отечественной войны, и в ходе Великой Отечественной войны, где сотни тысяч сотрудников вооруженных отвлекались от того, что происходило на фронтах, а занимались депортацией. Все документы сохранились и можно прочитать по этому поводу много чего. Поэтому это нуждается в таком глубоком осмыслении. Цитата Путина, это его представление. Понятно, что он так думает. Можно ли сказать, что он оправдывает депортацию. Нет. Но можно ли сказать, что он так представляет эту депортацию по запискам Берии. Да. Можно. И здесь просто мы видим такое поверхностное понимание того, что произошло в отношении депортированных народов. Мне тут же сейчас принесут историю по поводу японцев, граждан, кстати, США, которые были интернированы в США. Да, конечно. Это было совершенно верно. Тоже это было. Но написаны тома по поводу этой истории, мы знаем, что было принято решение о компенсации. Через много лет после этого интернирования. Рейган извинялся. И история вообще очень медленно справедливость восстанавливает. Но, тем не менее, тоже было. Но мы говорим о нашей стране. Мы же с вами в основном не американские граждане. Конечно, американские граждане, которые нас слушают наверняка и сотрудники ЦРУ тоже, судя по всему. Они же присматривают за нами тоже. Тем не менее, эта история здесь, на мой взгляд, поверхностная. И для читателя «Дилетанта» Владимира Владимировича Путина, наверное, будет надо делать номер. Не знаю, куда мы это воткнем, но что-нибудь воткнем.
С. Бунтман
―
Пожалуй, потому что волн репрессированных народов, волн национальных операций было около 80.
А. Венедиктов
―
Очень много. Мы просто говорим, чеченцы, ингуши, крымские татары.
С. Бунтман
―
Я специально изучал, подсчитывал.
А. Венедиктов
―
Я помню калмыки, в общем, есть, о чем поговорить.
С. Бунтман
―
Были и довоенные, были и предвоенные. В самом начале Второй мировой войны, когда еще не началась Великая Отечественная. Были массовые депортации.
А. Венедиктов
―
Кстати, отличие с японским интернированием все-таки мы же не сравниваем, грубо говоря, интернированных немцев этнических с японцами. Мы сравниваем граждан РФ чеченцев с японцами. Калмыков с японцами. Ингушей с японцами. Армян, извините, в Крыму. Крымских татар. Греков. То есть не тех, кто воевал.
С. Бунтман
―
И немцы те были тоже гражданами Советского Союза.
А. Венедиктов
―
Это страна, тем не менее, с которой воевала. Когда я говорю японцы здесь и немцы там, - это страна воюющая. Чечня не воевала с СССР. Вот я что имел в виду. И Калмыкия.А.Венедиктов: Согласен с Путиным, который говорит: какая чушь собачья, какой заговор против Сафронова
С. Бунтман
―
На самом деле надо делать внятный хороший номер. Вопрос сразу. Про память об этом. И невнятную память. Я бы попросил сказать про РСПП, который подал в суд на «Эхо Москвы».
А. Венедиктов
―
Да, я уже говорил, у нас уже есть реакция. Действительно РСПП подало в суд на ЗАО «Эхо Москвы». По поводу программы Сергея Пархоменко «Последний адрес». Я напомню, что за подписью вице-президента РСПП господина Кузьмина был не просто отказ об установке 4-х табличек на здании РСПП репрессированных, но и в публичной статье господин Кузьмин, во-первых, призвал остановить конвейер «Последнего адреса». Во-вторых, подал в суд на «Эхо Москвы». Не упоминая вообще фамилию Пархоменко. На радио было заявлено. Некий журналист вообще. От имени РСПП. Честь, достоинство, деловая репутация. Я думаю, что эти статьи, этот иск сильно подкосил деловую репутацию этих людей. Но мы с Сергеем Пархоменко это обсудили и решили обратиться к членам бюро РСПП общим числом 31 человек. Там Александр Шохин – 31-й, скажем так. Который инициировал все это, видимо. Уже в суд подано, суд будет 15-го февраля. И каждому мы напишем письмо этим людям, которые являются самыми богатыми людьми в стране. Здесь и Усманов, и Фридман, и Потанин. И Дерипаска, и Гуцериев, и Мордашов. Вексельберг, Якобашвили, Гурьев, вам известные все люди. Каждому напишем письмо. Хотим, чтобы они выразили свое отношение к этому процессу, к подаче в суд. К «Последнему адресу». Вот у меня проект письма в руке Гуцериеву. Дед которого Саид Гуцериев был репрессирован как все ингуши. Где он умер в 48-м году в Казахстане. Вообще на самом деле много людей с фамилией Гуцериев были репрессированы. Но и так мы по каждому. Мы готовы идти в суд, мы не будем примирятся ни с кем и никак. По наглости этот иск. Потому что он пошел в Арбитражный суд и, видимо, руководство РСПП в лице Шохина и Кузьмина считают, что у них отношения в Арбитражном суде, Арбитражный суд будет арбитрировать честь и достоинство РСПП. Именно потому что в обычном суде понятно, что они пролетели как картонка над Парижем.
С. Бунтман
―
Обычный гражданский иск был.
А. Венедиктов
―
Да. Он пошли в «свой» суд Арбитражный. И моя точка зрения, потому что они считают, что там все схвачено. Ну мы пойдем в суд и будем доказывать, во-первых, что честь и достоинство РСПП защищаем на самом деле мы. А не они. Мы, а не они. И вот эти 31 письмо за подписью моей и Сергея Пархоменко мы начнем отправлять в понедельник. Мы уже знаем реакцию Анатолия Чубайса. Один из членов бюро, который сказал что, во-первых, он хочет это обсудить на бюро РСПП, и, во-вторых, он считает неправильным, что до обсуждения на бюро была подача в суд по такому вопросу как «Последний адрес» как вопрос о репрессированных. Политический публичный вопрос. Поэтому ну да, в России говорят: с сильным не борись, с богатым не судись. Тут где-то порядка нескольких сот миллиардов долларов против нас встают. Против «Эхо Москвы», маленькой региональной радиостанции. Тихая маленькая незаметная. Мы будем судиться. Мы будем все делать публично. Мы все опубликуем. И письма опубликуем, безусловно. Но только после того как отправим, конечно же. И ответы опубликуем. И иск опубликуем. И будем вести репортажи, потому что статьи появляются уже в газетах. «Московский комсомолец» опубликовал и статью вице-президента Кузьмина и ответ, в том числе Александра Минкина, журналиста на эти темы. Да и многих других. Мы этим богатым людям не дадим ходить нам по ногам. Какие бы они не были богатые и какие бы отношения их с «Эхо Москвы» ни связывали.
С. Бунтман
―
Мы сейчас прервемся. Я внимательно слушаю чат и ваши замечания важнее и вопросы тем более. Я зачитываю, что и продолжу делать через 5 минут.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Продолжаем наблюдать. Мне кажется, что Дмитрий Бирюков в чате ломится в открытые двери, вы уж меня извините. Он говорит, дело РСПП, нет, это дело по закону подведомственно арбитражу. Потому что спор между юрлицами. Но, на мой взгляд, это так и сделали.
А. Венедиктов
―
Они так и сделали. Но в прямом эфире, смотри статья 57-я о СМИ, журналист что-то заявляет. Нет никакого юридического спора между акционерным обществом «Эхо Москвы» и РСПП. Это натянутая придуманная история. Еще раз, в прямом эфире приходящий гость, даже не журналист «Эхо Москвы», гость. Автор. Что-то заявил. Извините, причем тут АО? Причем тут генеральный директор, юридическая контора. Ни в какой закон не влезает. Не надо. Это хитрость натянутая. Ну, мы готовы идти, нам все равно. В арбитраж - так в арбитраж. В ЕСПЧ, так в ЕСПЧ. Вестминстерский суд – так Вестминстерский суд. Нет вопросов.
С. Бунтман
―
Одна личная история, прежде чем мы перейдем. Александр Александров, надо привыкнуть как всегда в 35 минут про историю Навального. Но одна личная история. Герман Курдов заказал 8 ноября три комикса, забрал, а рисунок от руки не достался.
А. Венедиктов
―
Пришлите ваш электронный адрес, Герман. Мы с вами свяжемся и поймем, почему не достался. И должен достаться или нет. Мы с вами свяжемся.
С. Бунтман
―
Теперь часть про «пациента берлинской клиники».
А. Венедиктов
―
Какая часть тебя интересует?
С. Бунтман
―
Меня интересует часть следующая. Часть про слежку, как там сказано: легитимизированные…
А. Венедиктов
―
Тебя интересует ответ Путина. Не расследование Bellingcat, это разные вещи. Вопрос нашей аудитории: чего для вас это неожиданным стало? Что там для вас стало неожиданным. От Путина. Чего вас удивило? Вот я слушал внимательно, потом читал внимательно. Давайте сделаем некоторые выводы. Во-первых, Владимир Путин считает, что никакого расследования не было, а это была легитимизация информации спецслужб. Вопрос: это подтвержденная легитимизация. То есть действительно то, что было в том, что за ним ездят представители ФСБ или институтов, связанных с ФСБ. То есть Путин это подтвердил? Не по конкретным людям, а принцип. Поскольку это легитимизация действий ЦРУ, наверное, ЦРУ это не придумало. Или ЦРУ или БНД или не знаю кого еще. Таким образом Путин легитимизировал легитимизацию. Я бы сказал так. И это первый вывод, который мы можем сделать. Да, за Навальным присматривали. И после, кстати, пресс-конференции Дмитрий Песков тоже это сказал в таком плане аккуратном, что вот за людьми, которые контачат с иностранными агентами и легитимизируют разработки западных спецслужб, конечно, надо присматривать. Ну, присматривали. Он подтвердил, что за Навальным присматривали. Это раз.А.Венедиктов: Мы готовы идти в суд, мы не будем примирятся ни с кем и никак
С. Бунтман
―
И звонить могут, откуда хотят.
А. Венедиктов
―
Подожди. За Навальным присматривали. Ну, за Навальным следили. Вас это что, удивило? Что за Навальным следили? Вас что, удивило, что власть считает Навального опасным для своего существования? И поэтому за ним следят. Вас это удивило?
С. Бунтман
―
Для одного из наших слушателей это было неожиданностью, потому что обычно в глубокой несознанке какой-то.
А. Венедиктов
―
Подождите, вы сейчас про Путина, я про суть. Итак, Путин подтвердил, так кажется мне, во всяком случае, это моя точка зрения, что за Навальным присматривали. Следили. Вторая история. Первая история – что Путин легитимизировал легитимизацию. И вывод – за Навальным следили агенты собственных служб. Видимо, агенты, скажем так. Важная история? – важная. Подтвердили эту часть. Вот чего там еще. Чего там еще вы увидели, скажите мне, пожалуйста. В чем еще вопрос. В том, что Путин считает, что Навальный либо иностранный агент, имея в виду в широком смысле слова. Агент влияния, скажем так. Что Навальный агент влияния, - это тоже новость? Да никакая это не новость для него. Он просто это вам сказал теперь, то говорил Песков, а теперь говорит он. Но мы же знаем, что Песков говорит то, что говорит он, а не от себя. Тоже неудивительно. Поэтому в этом смысле правильно заданный был вопрос на эту тему и ответ полученный был достаточно откровенный, я бы сказал.
С. Бунтман
―
Но не совсем на вопрос.
А. Венедиктов
―
А какой вопрос был? Вопрос был: кто его отравил. А он не считает, что он отравлен. У нас анализы чистые были. Это я просто возвращаюсь к предыдущим ответам. Когда он был здесь, он не был отравлен. И дальше опять разговор про Германию, почему Германия не передает и так далее.
С. Бунтман
―
Это понятно.
А. Венедиктов
―
То есть на самом деле, если белый шум убрать и пыль очистить, мы увидим, что самое важное – что Навального ведут, за Навальным следят, за ним присматривают – раз. И что высшая власть в России считает его агентом влияния – два.
С. Бунтман
―
Георгия удивило «хотели бы убить – убили».
А. Венедиктов
―
А чего вас это удивило? Ну, хотели бы убить – убили. Хотели бы посадить – посадили. Хотели бы выпустить из страны - выпустили. Чего вас удивило? Я просто не вижу уровень вашего удивления. Отношение Путина, он не может поверить, что когда он отдает приказ – приказ не исполняется. Значит, говорит он, что приказа не было. Дал бы приказ – отравили. Вот что он ответил. Дал бы приказ – убили. А приказа не было. Поэтому и не убили. Вот что говорит Путин на самом деле. Моя трактовка такая.А.Венедиктов: Важнее не смотреть пресс-конференцию, а читать стенограмму
С. Бунтман
―
Примерно в том же стиле отвечал Лукашенко тебе на вопрос.
А. Венедиктов
―
Ну да. Нет, нет.
С. Бунтман
―
А в чем разница.
А. Венедиктов
―
Лукашенко мне на вопрос, когда я ему задал, еще раз, сделаем, Сережа, один виточек. Разница между интервью и пресс-конференцией. На пресс-конференции ты задаешь вопрос, человек отвечает, как хочет, а потом дает вопрос следующему человеку, который спрашивает его, какая погода сегодня. И ты не можешь вопрос добить. А в интервью, в том числе с интервью с Лукашенко, если вы посмотрите расшифровку на сайте, я сначала задал вопрос, что белорусской власти приписываются убийства политических соперников. И когда Лукашенко что-то там ответил, можете посмотреть, я его спросил, какое-нибудь расследование вы даете команду, не даете. Он сказал: «Я назначу проверку». Это интервью. Когда я мог раз вопрос задать, два вопрос, три вопрос на уточнение, четыре вопрос. Кстати, Блумберг задавал вопрос, агентство. В прошлом году тоже задало вопрос, я вам напомню этот вопрос. Вы уже про него забыли. Почему погибают в основном ваши политические противники внутри России? – спросил Блумберг, и дальше прочитайте ответ Владимира Владимировича. Ну вот это вот история. Поэтому не удивляет ничего. Это высвечивает, в том числе понимание Путиным не только как надо отвечать на эти вопросы, но как оно происходит на самом деле. Ну да, агент влияния, ну да, за ними надо присматривать. Они рвутся на президентский, конечно, надо присматривать. Я еще удивился, что он не сказал, что ФБР присматривало за Байденом. Его же Трамп обвинял, что он китайский агент влияния. Надо же присматривать. Он же должен был это сказать. Поэтому если касаться части пресс-конференции Путина, я здесь согласен с Алексеем Навальным, который говорит, что Путин признал, что за мной слежка. Да, согласен. Только Алексея Навального это почему-то восхищает и удивляет, а меня это не восхищает и не удивляет. Для меня это банальность. Это раз. Вторая история, которая касается расследования собственно Bellingcat, наконец-то разобрался. Конечно, ребята сделали фантастическую работу. Я просто снимаю шляпу. Для меня сейчас неважно, брали ли они еще какие-то элементы расследования иностранных спецслужб, имели к ним доступ, взломали они ЦРУ или БНД, в том числе, кстати, между прочим, которые наверняка тоже со спутников приглядывают за всеми. Включая Путина на самом деле. Это неважно. Важно, что их часть самостоятельной работы, я разбирался подробно, она очень честная. Ну, например, в 17-м году с Навальным 16 поездок, 30 полетов. Вот эта группа с ним ездила. Ни в 18-м, ни в 19-м не ездили. И они пишут Bellingcat да, но эта же группа существовала и да, они ездили в Грозный, Владикавказ, Калининград. То есть эта группа чем-то занималась, но два года не ездили. Я спросил у Алексея, я, честно говоря, с ним поговорил. И говорю: «Алексей, а как ты объяснишь, что они не ездили» Не политически, а технологически. «Ну, я в 18-19 году никуда не летал». Подожди, а по Москве нет? А по Москве не ходили? Не ходили. При этом ездили в Грозный, Владикавказ, Калининград и еще куда-то. Это пишет Bellingcat. Честно. Они честно пишут, что мы не можем утверждать, как Скотланд-Ярд нас спрашивали, что не можем утверждать, что эта группа отравила Навального. У нас нет никаких по этому данных, - пишут они честно. Но мы можем утверждать, что эта группа в момент отравления Навального была рядом. Вот честная работа. Вот почему я всех призываю читать английскую версию. На их сайте. Подробно, где машины, вот там, например, парковка машин на Лубянке некоторых фигурантов. Парковочной сессии привет, Максим Ликсутов. Он придет 7 января, я его обязательно спрошу: что же ты делаешь-то.
С. Бунтман
―
Что же ты его подставишь.
А. Венедиктов
―
Но все парковки – 18-й год. То есть, когда они уже отлетали с Навальным и перед тем как в 20-м году стали снова летать. Что там произошло 2,5 года. Чем они занимались. Вообще чем эти люди занимаются. Потому что прямое доказательство, что они ФСБшники - нет, есть доказательство, что они на связи с людьми, которые на связи с ФСБ. Вот так. И это честно пишет Bellingcat. Еще раз, для меня, во-первых, очень все, как сказал Путин – педантично. По другому поводу. Все сделано, да вы педанты, ребята. Во-первых. Во-вторых, все очень честно. Да, у меня есть вопросы по геолокации, как определяли, как они объясняют, я консультировался с людьми сразу скажу не военными по поводу того, как определена была геолокация этих звонков частных телефонов. То, что в расследовании. Ну чего-то там недоговорено. Это неважно. Это не влияет на суть. Или, например, с адресом человека, который жил в соседнем подъезде с Навальным. Но вообще в тех бумагах, которые опубликованы, он там живет с 2000 года. То есть когда Навальному было 23 года, и он был студентом Финансовой академии при правительстве РФ. Это о чем? В других бумагах появляется, что он с 12-го года. Это о чем? Ни о чем. Это для красоты. Это такая смешная штука. Москва - большая деревня. Но то, что они сделали – это очень убедительно. У меня есть к этому вопросы, но это честно, педантично и убедительно. Я имею в виду в первую очередь расследование Bellingcat и дальше другие тоже медиа, собственно, само ФБК, Инсайдер, что-то делал, видимо, «Шпигель», что-то CNN. Но я обращу внимание, я это опубликовал на одно сообщение о том, что неназванный высокопоставленный офицер БНД германской службы заявил газете «Нью-Йорк таймс», что БНД, английские спецслужбы ЦРУ знали имена этих, в том числе имена этих офицеров задолго до этого расследования. Ну будем считать, что это параллельное расследование спецслужб. Ну и что…
С. Бунтман
―
Они не сказали, в какой связи…
А. Венедиктов
―
По поводу отравления Навального. Сразу после отравления Навального спецслужбы уже знали, в том числе и имена офицеров. Через месяц, через два и так далее. Будем считать, что это параллельное расследование. И сегодня прочитал дивноерасследование
издания Daily Storm, это такое имеющее источники, нечасто я его читаю, но дивное расследование. Я твитнул в твиттере, наверное, попрошу Рувинского поставить на сайт. Это как среагировал черный рынок списков на расследование Навального. Как подняли цены, как люди стали уходить с рынка. Что там было возможно. Что было невозможно. Сколько это стило. Дивная история. И вот проверить ее не могу, но она по красоте дивная. Молодцы ребята из Daily Storm, попрошу Рувинского связаться с ними. Получить разрешение, поставить на сайт.
С. Бунтман
―
Александр Александров спрашивает…А.Венедиктов: Для читателя «Дилетанта» Владимира Владимировича Путина, наверное, будет надо делать номер
А. Венедиктов
―
Кстати, Александров, там есть один такой ФСБшник, если ваша фамилия Осипов, подмигните. Настоящая я имею в виду. Ты второй раз просто его упоминаешь. Я поэтому как-то и интересуюсь.
С. Бунтман
―
Ну потому что человек задает элементарный вопрос: по возращении домой Навального ждут неприятности?
А. Венедиктов
―
Да, конечно, он теперь официализированный Путиным агент влияния. Не иностранный агент, а агент влияния. Официализированный верховным главнокомандующим, получившим справки спецслужб о том, что у него контакты или им манипулируют, он сами про это не знает. Но он агент влияния. Безусловно, за ним будут продолжать присматривать. Но возможно и если выявят какие-то контакты, пример Сафронова. Давайте рассмотрим пример Навального на примере Сафронова. Что, собственно говоря, мы знаем. Может, мы чего-то не знаем. Но из того, что мы знаем. Нам говорит следствие: Сафронов был завербован в 2012 году. На сегодняшний день в публичном пространстве скажу сразу, есть один факт, который трактуется как шпионаж. Или госизмена. Госизмена. В 2017 году в городе, по-моему, Вильнюс в кафе он передает Сафронов журналисту, формально журналисту чешского издания некую папку. С документами. И вот на этом основании на сегодняшний день, что мы знаем – мы видим обвинение в госизмене. На этом факте. Это в публичной зоне. Это означает, что если Навальный встречался с кем-то или встретится с кем-то в Германии, например. Или когда он лечился где-то, а потом мы объявим, что это был агент БНД, и это будет техническим образом зафиксировано, что он ему чего-то передал. Один другому. Эта история госизмены. Соединим Сафронова и Навального, например, потому что на сегодняшний день ничего другого по Сафронову, я уж не говорю, что, на мой взгляд, либо Путин путает, либо Путина путают, неважно.
С. Бунтман
―
Я хотел спросить. Он настаивает на этом.
А. Венедиктов
―
Он настаивает на этом и даже после пресс-конференции коллеги кремлевского пула, которые были там с ним снова и снова задавали вопросы. И, судя по тому, что Путин отвечал уже раздраженно, он сказал, что «мне следователи сказали». Дословно. Мне следователи доложили или сказали. Вот так и так. Но нам-то следователи не сказали. А у адвокатов – подписка. А чего подписка. Вы расскажите, что вменяется. Даты, вы не говорите, какие бумаги. Это гостайна, наверное. Но что вменяется. Вот такого-то числа агент чешской разведки, чехи говорят, что он не наш агент. Он говорит, что никогда не был агентом. Этот журналист теперь соответственно директор Института политологии, чего-то такое. Можно же сказать всегда, что агент. Нам же с тобой говорят, что мы агенты то Моссада, то Госдепа, то ФСБ, то Кремля. Ну и говорят. Ну говорите, что можно сделать. Но это же надо верифицировать. И вот Навальному, возвращаясь к Алексею, казус Сафронова я думаю, что можно применить. Скажем, тот врач, с которым вы беседовали, он был не врач на самом деле, а агент БНД. А вы ему передавали. А он передавал медицинскую карту. А вы передавали. Вот эта история, конечно, нам показали, какая угроза создания дела Навального по обвинению в госизмене может быть.
С. Бунтман
―
Какая у него измена, - здесь пишут.
А. Венедиктов
―
Какая. Любая. А как у Сафронова измена?
С. Бунтман
―
Он же безработный, у него нет ничего государственного. Нет доступа к секретам.
А. Венедиктов
―
Слушайте, у Сафронова не было доступа к секретам. Не было. Но вот не было, ну вот такая измена. Так сформулировало следствие. У него не было. А были люди, которые ему отдавали информацию. Вот откуда пришла информация про «Он вам не Димон». Ему отдают какие-то люди. Наводят. Не отдают, наводят. Есть желающие побороться друг с другом внутри Кремля. Они в черный ящик Навального тоже сбрасывают информацию. Вопрос не в том, кто сбросил, а честна она или нечестна. Можно сказать, что это измена. А публикация персональных данных, пожалуйста, я могу предъявить ему публикацию персональных данных.
С. Бунтман
―
Дживисей считает, что дело Сафронова это разборки между ГРУ и ФСБ.
А. Венедиктов
―
Ему виднее. Вы с какой стороны. У меня другая концепция. Кстати, о ней спросили Путина уже за рамками пресс-конференции. Я думаю, что это попытка взять под контроль финансовые потоки Роскосмоса. Потому что недаром Путину говорили, видимо, следователи докладывали, что он работал на Рогозина, когда Рогозин был в правительстве. Нет, он не работал на Рогозина. Нет входа, нет пропусков никаких Не фиксированы его связи. Ну и так далее. Нет, не работал. Но Путину это доложили. Путин два раза это повторил. Значит надо снести Рогозина не потому что Рогозин хороший или плохой, а потому что там огромные финансовые потоки. И поставить своего человека. Это моя версия на сегодняшний день. Я просто другого объяснения, потому что я согласен с Путиным, который говорит: ну какая чушь собачья, какой заговор против Сафронова. Это кто. Ну прав с точки зрения…
С. Бунтман
―
Сафронова.
А. Венедиктов
―
Да, с точки зрения власти это кто. Какой заговор ФСБ против Сафронова. Ну может быть какая-то месть, потому что Иван действительно занимался этим, но я считаю, что, скорее всего, поскольку постоянно возникает Роскосмос, который не должен возникать. Его нет в этом деле. Это 17-й год. Сафронов пришел в Роскосмос в 19-м году. Это просто «too match» что называется. Я думаю, что это так. Но я могу ошибаться. Я же не все знаю, огромная часть засекречена. Я только по открытым источникам. И по беседам с людьми, не владеющими государственной тайной, сразу скажу.
С. Бунтман
―
Друзья мои в чате, объясняю по-простому, примитивно. Речь идет не о том, что действительно Навальный мог кому-то передать изменческие сведения, а что ему могут «пришить».
А. Венедиктов
―
Да, я рассказываю матрицу. Речь идет о том, что и Сафронову пришивают. У него не было доступа к гостайне. И Роскосмос ему пришивает, и правительство пришивает. Мы говорим о том, как казус Сафронова можно применить на Навального или на вас.А.Венедиктов: Честь и достоинство РСПП защищаем на самом деле мы. А не они
С. Бунтман
―
Валерий Караваев спрашивает: почему за Навальным присматривают медики и химики.
А. Венедиктов
―
Это интересная история и вопрос, а почему они не присматривали за ним в 18-м или 19-м году. Это хороший вопрос. По каждому человеку, насколько они сейчас работают в ФСБ. Вот где они физически сейчас числятся. В каких институтах. Эти 8 человек. Вот такой таблички еще нет, ее, наверное, надо сделать. Вот сейчас. Не кому они звонили, а вот сейчас они кто. Кто они на рынке. Они сотрудники? Да, они бывшие сотрудники. Но они сотрудники сейчас? Это хороший вопрос. А кто присматривал за Навальным в 18-м и 19-м году? Где та группа, которая присматривала. Хороший вопрос.
С. Бунтман
―
Сергей из Санкт-Петербурга…
А. Венедиктов
―
Это sms, да.
С. Бунтман
―
Да, про заказчиков Немцова ответ будет: ЦРУ. Вы готовы поспорить, поставить бутылку.
А. Венедиктов
―
Нет, конечно. Есть же установленные судом на сегодняшний день, для меня была история, повторяю, удивительная, что по Старовойтовой Галине Васильевне еще будет суд. И к нему привлекают, как мне говорят Кумарина. История в том, что установлен организатор этот шофер. Руслан. И киллеры. Может быть это не все организаторы и не все киллеры, скажем. Но они установлены. Если ЦРУ нанял шофера и бывших бойцов отряда «Восток» - это интересно. А если ЦРУ наняло людей, близких к Рамзану Кадырову, я имею в виду Геремеева, которого ищут, который в розыске – это тоже интересно. Что же получается? Что вокруг Рамзана Ахматовича агенты ЦРУ? Чеченского происхождения. Так что насчет ЦРУ я бы не торопился бы называть их заказчиками.
С. Бунтман
―
Глубоко проникший, так же вы друзья проникаете глубоко в суть…
А. Венедиктов
―
Лайки ставим.
С. Бунтман
―
Лайков уже за полторы тысячи. Друзья, через 12 минут встречаемся.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. И в этом часе мы будем отвечать на те вопросы, которые вы набрасываете нам, как мячи из теннисной машины. Ну, может быть, не в таком темпе. Кстати, в набрасывание мячей и ответы на них. Расписание, пожалуйста, Алеша, «СлухайЭхо» на следующую неделю.
А. Венедиктов
―
Напомню, что «СлухайЭхо» – это программа «Сотрудники», но в интернете. Ну, как правило. В понедельник у нас Сергей Бунтман в 13 часов.
С. Бунтман
―
Кто? Я?
А. Венедиктов
―
Ты. С 13 до 14. Вторник пока у нас свободен. Среда – у нас я в «ДайДудя». В четверг у нас Сакен Аймурзаев из Киева. И в пятницу у нас Юрий Кобаладзе из Москвы.
С. Бунтман
―
Великолепно. Я имею в виду Сакен и Юрий Кобаладзе.
А. Венедиктов
―
Но мы тоже ничего.
С. Бунтман
―
Значит, мы с вами встречаемся в понедельник, друзья, в 13 часов. Так что готовьте свои мячи бейсбольные. Дальше мы идем. Про вакцину. – «Вы собираетесь прививаться или поступите, как Путин?»
А. Венедиктов: Я
―
как Путин.
С. Бунтман
―
Про прививку наших сотрудников.
А. Венедиктов
―
Абсолютно добровольная история будет и остается добровольной историей. Считаю это правильным подходом. Ну да, у нас как минимум три журналиста, которые эфирные, привились. И у нас же некоторые журналисты эфирные болеют. Поэтому я считаю, что это право журналиста, право сотрудника принимать то или иное решение.
С. Бунтман
―
Мне технология у Плющева очень понравилась. Я подробно читал, что он пишет. Технология абсолютно журналистская к этому. Он проконсультировался с врачами, выяснил с одной стороны, выяснил с другой и принял решение для себя.
А. Венедиктов
―
И Алексей Нарышкин, и третий журналист, который аноним, тоже это делали.
С. Бунтман
―
Но Нарышкин, по вашему представлению, должен был откусить шприц у врача вместе с рукой, да?
А. Венедиктов
―
Он так и сделал.
С. Бунтман
―
Я не дочитал, значит.
А. Венедиктов
―
Ну да.
С. Бунтман
―
Хорошо. А Ира долго и ловко искать врачей в разных поликлиниках и лесах, как старый поисковик.А.Венедиктов: Я бы зятя Путина на работу бы взял. Для GR
А. Венедиктов
―
Не знаю, о ком ты говоришь, и о чем ты говоришь.
С. Бунтман
―
Хорошо. Ладно. Давайте-ка, друзья, мы с вами снова. – «Прививка – норм. Но после бахвальства пропагандистов – нет».
А. Венедиктов
―
Это правда. Но вы же думаете о своем здоровье и о здоровье своей семьи, а не о том, как показать фигу пропагандисту или президенту. Вот возвращаясь к моей позиции в истории все эпидемии. С самого начала надо думать о здоровье своих близких в первую очередь и своего окружения во вторую очередь. Только потом – о пропагандистах. Поэтому не аргумент для меня.
С. Бунтман
―
Дальше. – «В Израиле пишут, что Навальный – антисемит. Что вы об этом можете сказать?»
А. Венедиктов
―
Не знаю. Я не сталкивался с его антисемитскими высказываниями или действиями. А что такое «в Израиле пишут»? Кто пишет? Сколько пишет? Факты приводят? Что такое «пишут»? Говорят, что черт с рогами он и Путин. Говорят, что Путин и Навальный – одно и то же лицо. Ну слушайте, что глупостями заниматься?
С. Бунтман:
―
«Как вы относитесь к Караулову?»
А. Венедиктов
―
Никак не отношусь. Считаю его человеком, который не заслуживает внимания «Эха Москвы». Но, безусловно, когда с ним что-то случится, мы будем это публиковать.
С. Бунтман
―
Далее. Я иду дальше и читаю вот отсюда. – «Ни после отравления Навального, ни после расследования о многочисленных покушениях почему на улицы не вышли миллионы сторонников Навального?»
А. Венедиктов
―
Не знаю.
С. Бунтман:
―
«14 млн просмотров в Ютюб. Почему эти миллионы не на улицах и площадях?»
А. Венедиктов
―
Не знаю. Думаю, что эпидемия привела к общеполитической депрессии. И лишь только когда будут выборы и какие-то там явные несправедливости на этих выборах, это снова поднимет уличную активность. Мы это видим по Хабаровску или по Минску. Мой анализ заключается в том, что именно вот эта история, а также принятие поправок в Конституцию, то есть поражение тех, кто выступал за «нет» или за бойкот, привела к такой депрессии политически активных граждан России.
С. Бунтман
―
Ярослав пишет: «Прокомментируйте, пожалуйста, изменение порядка помилования».
А. Венедиктов
―
Я ничего про это не знаю. Какое изменение порядка помилования?
С. Бунтман
―
Что, еще какое-то было изменение?
А. Венедиктов
―
Ты меня спрашиваешь? Ты Ярослава спроси.
С. Бунтман
―
Я не знаю. Если не знаем, значит, этого практически не знаем. Сколько в мире вакцинировано от коронавируса?
А. Венедиктов
―
Мало еще.
С. Бунтман
―
Сообщают, что Китай уже вакцинировал 650 тысяч.
А. Венедиктов
―
Что такое 650 тысяч для Китая? Это все равно как 65 тысяч в Москве. Поэтому это небольшая история. Но мы видим, что закупают уже и Британия, – то, что мы видим по открытым источникам, – и Штаты, и Израиль десятки миллионов, сотни миллионов доз. В основном вакцинирование пойдет в конце декабря, январь, февраль.
С. Бунтман
―
Ответь на мой вопрос, пожалуйста. Что за история с МИДом и иконой?
А. Венедиктов
―
Это странная история. Я не успел ее поймать. Сегодня в Министерстве иностранных дел… Я, естественно, успел поймать, но не понял. Лавров был сейчас в Боснии. Напомню, что Босния – это очень сложное государственное образование. Там есть Республика Сербская внутри Боснии и Герцеговины. И будучи в Боснии, ему подарили православную икону. По идее, служба протокола и служба безопасности, безусловно, и посольства нашего и МИДа должны были выяснить происхождение подарка. Видимо, чего-то не до конца.Сейчас он был там. Он ее привез. И начался скандал. Потому что вот эта икона подаренная – у нее странная история интерполовская. И МИД абсолютно правильно делает – возвращает сейчас (и заявил об этом публично) этот подарок Лаврову, эту икону дарителям и проверяет по линии Интерпола путь этой иконы. Видимо, кто-то предъявил на нее права. Но я пока подробностей не знаю. Посмотрим. Если найдем подробности, на сайте опубликуем, в эфире расскажем.
С. Бунтман
―
Вот интересно, перед таким дарением они обязаны провенанс давать?
А. Венедиктов
―
Да. Так я говорил, что там должны были проверять посольство и протокол. Эта история такая редкая и поэтому странная.
С. Бунтман
―
Здесь спрашивают про высказывание Никонова насчет территории Казахстана.
А. Венедиктов
―
Во-первых, я не дорос до того, чтобы комментировать Никонова. Путина – пожалуйста, Трампа – пожалуйста, Навального – пожалуйста. Но Никонова я точно комментировать не буду.
С. Бунтман
―
Но это вызвало реакцию.А.Венедиктов: Государственная власть Российской Федерации покрывала допинговые нарушения
А. Венедиктов
―
Да, реакцию. Я знаю, я следил. Привыкли болтать невесть что. Но ведь Никонов – это не Никонов, это не некий человек с фамилией Никонов. Никонов – во-первых, депутат Государственной думы; во-вторых, функционер правящей партии и председатель комитета Государственной думы от правящей партии; и в-третьих, внук Молотова, который своим пактом с Риббентропом – понятно, что это Сталин и Гитлер, но тем не менее – занимались переделом территории. Поэтому это вызвало тройную болезненную реакцию. Но, вообще, привыкли болтать, не проверяя. Вот так же, как нам иногда пишут: а вот такое случилось, а вот пишут. Вот привыкли болтать безответственно. Ну и получили.
МИД наш тоже завибрировал в бешенстве от того, что Никонов туда пошел в эту зону. Ну, хорошо. Дали б по языку хорошо. Наши и дали.
С. Бунтман
―
Если бы у тебя был «Пфайзер», ты бы привился?
А. Венедиктов
―
Я, честно говоря, не знаю, какие позиции. Я знаю, что «Пфайзер» испытывался на людях 65+. Поэтому да. Я также знаю, что «Спутник» не испытывался на 65+. Поэтому нет. Там все очень просто. Ты доверяешь испытанному лекарству, вакцине, противоядию на твоей группе или нет. Но плюс еще ко всему всякая хроника – диабет, гипертония и так далее. Нам надо выяснить.Да, я бы привился. Я считаю, что надо прививаться той вакциной, которая испытывалась и получила позитивный результат на тех группах, к которой вы принадлежите. Поэтому не рекомендую вслед за Путиным прививаться 65+ и гипертоникам, диабетикам и прочее-прочее. Они просто не испытывали. Она не испытывалась на это. И неизвестно, к чему это может привести.
Как я понимаю, судя по тому, что сегодня вторую вакцину одобрили США, то теперь можно выбирать в США между «Пфайзером» и «Модерной», то есть двумя вакцинами. Она испытывалась на этих группах. И поэтому первые прививки «Пфайзер» в Великобритании были 90-летней женщине. Эта группа прошла испытания. Поэтому у меня, как и у вас должен быть, абсолютно рациональный подход. Это мое здоровье, а не здоровье или приоритет страны. Это здоровье мое, моих близких и так далее. Поэтому да, если, как нас уверяют, «Пфайзер» прошел, и мы не имеем побочных эффектов, да, привился бы.
С. Бунтман
―
Вопрос от Ольги Коваль в интернете: «Соединенные Штаты решили закрыть Генконсульство во Владивостоке, в Екатеринбурге. Приостановить работу. Остается только Москва. Будут ли ответные санкции?»
А. Венедиктов
―
Ну откуда я знаю? Я же не человек по фамилии Марий Захаров. И это не санкции, на самом деле. Тут непонятно. Может быть, это ответные санкции. Я бы обратил ваше внимание на другое. Сегодня госсекретарь Трампа Помпео назвал Россию страной в списке врагов США. Вот эта борьба за Администрацию Трампа, которая считает Россию врагами США, выходит из всех договоров по контролю за оружием, вводит бесконечные санкции. Я, вообще, эту борьбу понимаю следующим образом. Поскольку Трамп создает проблемы для внутриполитической американской политики, поэтому мы его и поддерживаем. Пусть они там друг на друга наскакивают.Но параллельно Трамп и его команда по поводу России занимает абсолютно недружественную позицию, совершенно недружественную позицию. «Северный поток-2» туда же. Поэтому это недальновидная – я говорю о российской политике – политика, на мой взгляд, реагирующая на какие-то заявления, шаги, а не выстраивание в долгосрочку, как это делалось при Горбачеве и Ельцине.
С. Бунтман
―
Замечательно. «Гай Марий Захаров» здесь написал Евгений из Пензы.
А. Венедиктов
―
Гай Марий Захаров. Я передам.
С. Бунтман
―
Здесь странный был вопрос: «Почему никто не говорит о противопоказаниях аллергиках?»
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Нет, говорят. Вы когда заполняете анкету – посмотрите у Плющева или у Нарышкина – там вот какие у вас аллергики. И решение принимается, когда у вас…
С. Бунтман
―
Например, Саша писал, что ему форменный допрос очень подробный устроили про все аллергии.
А. Венедиктов
―
Я сказал, да. Я анкету видел.
С. Бунтман
―
Да. Хорошо. – «Запрет посещать Путину Олимпиады и Чемпионаты мира прокомментируйте».
А. Венедиктов
―
А что комментировать? Очевидно, что государственная власть Российской Федерации покрывала допинговые нарушения. В результате Cпортивный арбитражный суд (CAS) принял решение, что власть в целом ответственна за допинговую программу Российской Федерации. Еще раз подчеркну, ответственна. И поэтому это вопрос не только Путину, но официальным лицам, государственным чиновникам – запрет на посещение. Но при этом есть исключение: в случае если они приглашены главой государства, где проходит Олимпиада, тогда можно посещать. То есть там такое гибкое решение.Но ответка понятная. Ответственность за допинговую программу этим решением суда возложена на власти Российской Федерации, в том числе, безусловно, на Владимира Путина. Это справедливо, с моей точки зрения, потому что мы видели, особенно поначалу, хотя сначала, действительно, тут соглашусь с Григорием Юдиным, который был у нас в эфире, Путин довольно жестко и радикально высказывался по допингу и так далее. Но в ходе расследования выяснилось, что участие Федеральной службы безопасности в допинговой программе на Олимпиаде и снятие Гануса с поста Русады – это тоже власти делают. В конечном итоге за все отвечает президент. Поэтому ожидаемая история, конечно же, без сомнений.
С. Бунтман
―
Лайки пересекли рубеж – не знаю, насколько психологический – в 2300.
А. Венедиктов
―
Это рекорд. Мы идем на рекорд. В течение прямого эфира.
С. Бунтман
―
Здесь был давно достаточно вопрос, относящийся к пресс-конференции Путина: Путин о Донбассе.
А. Венедиктов
―
Ничего нового не сказал. Он сказал, что мы будем поддерживать Донбасс. И тут же внес поправку, что гуманитарными, экономическими способами и так далее. Мы видим, что ничего не движется, несмотря на назначение Дмитрия Козака регулятором отношений с Донбассом. Я по-прежнему уверен, что главной задачей внешней политики Путина на европейском треке является снятие санкций за Донбасс, секторальных так называемых санкций. Не персональных, а секторальных. За Крым были в основном персональные. Поэтому, собственно говоря, я ожидал, что будет некое продвижение. Но продвижение не происходит.Я думаю, что это было обострение в связи с Белоруссией, когда стали говорить, что Белоруссия – это второй Донбасс. И одно время Путин демонстративно говорил: «Нет-нет, мы в Белоруссию ничего не вводим, никак не помогаем, кроме денег», и так далее. Но вот вчерашнее заключение соглашения между Росгвардией и МВД Белоруссии о возможности работы, оказании помощи на той или иной территории, наоборот, делает донбасский сценарий для Белоруссии более реальным. И поэтому санкции будут сохраняться. Тогда и в Донбассе мы будем активно действовать. По-моему, это некая очевидная история.
А.Венедиктов: Они в черный ящик Навального тоже сбрасывают информацию
Но это, конечно, поражение Дмитрия Козака, который, в отличие от Приднестровья, не смог найти таких технологических ходов совместно с Евросоюзом и США, что он сделал в Приднестровье. Напомню, что именно Дмитрий Козак вместе с послами США и ЕС там в Кишиневе привел к власти правительство Санду, которая избрана президентом. Кстати, у нее завтра инаугурация.
На Украине это не удалось. Наверное, по внутриукраинским причинам. Я думаю, что разговор гораздо тоньше, чем вопрос границы / не границы. Зная Дмитрия Козака, я отношусь к его талантам с уважением, даже когда не согласен с ним. Но к его таланам переговорщика я отношусь с большим уважением. Но пока они не дали результата. Пока мое уважение на крыле, что называется.
С. Бунтман
―
«Приднестровье только начинается», - Артур считает.
А. Венедиктов
―
Артур, Приднестровье началось давно. И вы правы в том, что оно ничем не закончилось. Я имею в виду урегулирование внутриполитического кризиса в Молдове 2 года назад. Возможны еще кризисы и еще кризисы. Я просто говорю о том, как на коротком плече совместно Россия, ЕС и США создали схему, при которой политический кризис этой бывшей республики Советского Союза был разрулен. И от России был Дмитрий Козак. Вот все что я сказал.
С. Бунтман
―
У нас с вами останется еще 25 минут после того, как пройдут новости и реклама.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Поехали дальше. Кстати, насчет Шнура. Вопрос Шнура на пресс-конференции. Многие спрашивают, как ты относишься к нему?
А. Венедиктов
―
Я бы задал другой вопрос. На самом деле, мы с ним переписывались, когда он сидел в зале, до того, до начала пресс-конференции. Он действительно молодой журналист. Это надо знать Путина. Вот так же, как я Леше Соломину объяснял, как надо задавать вопрос на пресс-конференции Путина, знать, как он уходит от вопросов. Я ему говорю: «Ты что хочешь – чтобы вопрос прозвучал или чтобы ответ прозвучал?» Это разные задачи.Я ему сказал: «Спроси его, почему он выступил с инициативой присоединения Карабаха к Российской Федерации и тем самым взять под защиту?» Он мне там пишет вот то слово, которое нельзя произносить. Я говорю: «Ну спроси его! Спроси. Выведи на тему Россия в Карабахе таким образом». А то, что он задал…
С. Бунтман
―
Напомни, что он задал-то?
А. Венедиктов
―
Он сказал: «Я не буду задавать вопрос про Навального, потому что другие коллеги зададут». То есть назвал фамилию Навального первым.
С. Бунтман
―
Хорошо.
А. Венедиктов
―
Хорошо. Он спросил: «Почему русские хакеры не поддерживали в этот раз Трампа?» И для Путина это было совершенно… Он ответил ему довольно жестко. Я ему так и написал, что будет. А во-вторых, он спросил (это как раз мы с ним консультировались): какую работу, если Трамп приедет в Россию, он готов ему предоставить? Сформулированный вопрос. Он хороший вопрос в обсуждении, вот между нами с подхихикиваниями, но Путин в этом вопросе подхихикивания не принимает. Его нужно было очень жестко спросить: «Если Трамп попросит убежище, вы дадите ему убежище, как Сноудену?» Мой совет был. Он спросил по-другому.Это просто незнание, как на пресс-конференции… Он всегда с другой стороны пресс-конференции. Но тем не менее темы затронутые мне понравились. Темы правильные.
С. Бунтман
―
А где будет работать, кстати говоря, Трамп?
А. Венедиктов
―
Хороший вопрос. Надо было у Путина спросить.
С. Бунтман
―
Но не у нас, а вообще. Где он будет работать?
А. Венедиктов
―
Он будет готовиться к выборам 24-го года. Он будет подминать под себя Республиканскую партию или, вернее, те ее остатки разумные, которые не являются заложниками его. Он будет создавать политическую структуру к выборам 24-го года или, вернее, к выборам 22-го года (к промежуточным выборам), для того чтобы взять под контроль Палату представителей. Я так думаю. Кстати, он должен был сегодня подписать список на помилование. И мне сказали так аккуратно американцы: «Не исключено, что в этом списке Сноуден и Ассанж».
С. Бунтман
―
Тут говорят, что указ путинский был 14 декабря про помилование.
А. Венедиктов
―
Не знаю. Я не могу комментировать то, что я не видел
С. Бунтман
―
Так что посмотрим.
А. Венедиктов
―
Посмотрим.А.Венедиктов: Если, как нас уверяют, «Пфайзер» прошел, и мы не имеем побочных эффектов, да, привился бы
С. Бунтман
―
Если там что-то есть, можно будет прокомментировать. Димавинт обращается к нам, как к сенаторам римским patres conscripti: «Отцы “Эха Москвы”, лучше скажите, каким образом я могу купить хотя бы старый номерок “Дилетанта”? Можно сделать так, чтобы по почте пришёл журнальчик?»
А. Венедиктов
―
Да. Смотрите, мы сейчас закладываем все это в наш магазин. Мы создали интернет-магазин shop.diletant.media. Есть старые номера. 16-го года уже нет вообще. Есть старые номера 17-го, 18-го, 19-го. Что-то есть в книжном магазине «Москва». Вы можете купить. Но мы вот сейчас закладываем это в shop.diletant.media. Мы на коленках это развернули к продаже комикса. Поэтому это, может быть, еще не хорошо. Но когда мы 17-й год там расположим (последний, который у нас есть), я вам объявлю. Это правильное замечанием. Который можно будет получить по почте, верно. Так и сделаем.
С. Бунтман
―
Да. Спасибо Юле из Минска, которая сразу, даже до ответа стала переадресовывать слушателя на shop.diletant.media.
А. Венедиктов
―
Да, там есть. Но там нет совсем старых. Там сейчас комикс и последние номера. И 22-го числа появится наш новогодний номер «Мушкетеры». А, по «Эху». У нас изменения в программе «Дилетант». Для тех, кто не знает. У нас программа «Дилетант» с четверга с 22 как раз на последней неделе декабря переезжает на субботу на 18 часов. И там поочередно месяц-месяц будут вести Евгений Бунтман и Виталий Дымарский.И вот номер про мушкетеров, который в магазинах появится 22-го числа, он будет как раз представлен Сергеем в «96 страницах» как раз в четверг в 22. И он ляжет – я отвечаю на вопрос – в shop наш. И там будет даже сделана некая акция. Он такой новогодний хороший номер. Так что можно будет получить в любом городе не только Москвы, но и мира через наш shop.diletant.media. И сейчас можно получить какие-то номера.
Но вот литовский номер у нас там сейчас отсутствует, потому что он пользуется каким-то безумным спросом, последний номер. И мы теперь ждем возврата из других медиа через 2 месяца. Тогда мы его туда опять выложим. Вот такое отвлечение. Но самое главное – это переезд программ. Поэтому я про «Эхо» это и говорю в связи с переездом программ.
Кстати, я все-таки хотел бы поблагодарить людей из чата и СМС, но в основном из чата, за помощь в интервью с главой «СИБУРа» Дмитрием Коновым.
С. Бунтман
―
Вот! Это целый блок вопросов, да, про это интервью.
А. Венедиктов
―
Мне написало огромное число неожиданно журналистов, которые специализируются в экономической области, которые говорят: «А мы “Эхо” никогда не слушали». С огромной благодарностью за это интервью. Многое для них стало ясно: много стало ясно в позиции «СИБУРа», много стало ясно в перспективах «СИБУРа» и много стало ясно в так называемым пакете Шамалова, который оказался не совсем пакетом Шамалова, как выяснилось в ходе этого интервью. Имею в виду, что не один Шамалов получил подобный пакет.Это не про это, а про то, что я опирался на вопросы, которые задавали в Фейсбуке, в интернете и в чате во время, которые корректировали мои вопросы. Я должен сказать, я давно такого удовольствия от работы с чатом не получал, потому что огромное число людей, вот буквально, ну вы видели, задавали более конкретные вопросы. Посмотрите расшифровку. Я ссылаюсь на вопросы, которые приходили во время эфира в чате. Он был в прямом эфире только в Ютюбе, поэтому СМС не было. Но вот в чате задавали вопросы. И мы видим по ссылкам в специализированных изданиях. Очень интересно.
Более того, я задал вопросы от расследователей по пакету Шамалова (от «Важных историй»), которые мне в чате их писали. И они потом мне написали: «Спасибо, Алексей Алексеевич, что задали вопросы наши». То есть те вопросы, которые вы задали. Конечно, я не специалист. И конечно, мне можно было бы навешать лапшу на уши, если б меня не консультировали такие люди, как Мовчан, например, или те же «Важные истории», или «РБК», или коллеги из нефтегаза. Поэтому очень сильная помощь со стороны внешних сил. Хотелось бы всегда в интервью получать не крики и вопли, и сопли, а конкретные вопросы.
С. Бунтман
―
Криков достаточно.
А. Венедиктов
―
Не интересуют крики каких-то людей, которым важно, чтобы я кричал.
С. Бунтман
―
Уточняют: «А про налоги Шамалова вы спросили?»
А. Венедиктов
―
Смотрите, как была история. Она очень интересная. Он говорит: «Я не хочу говорить про Шамалова в эфире. Но я получил такой же пакет». «И вот моя история с подобным пакетом», - говорил Конов. И там он рассказывал, где он платил налоги. Расшифровочку. То есть он говорит не про Шамалова, но мы понимаем, что поскольку на таких же условиях пакет получили 6 менеджеров (не все зятья) и они оказались в одинаковой ситуации, то он рассказывал про свою историю. Вы можете имплицировать на Шамалова.Вот, собственно говоря, я задал этот вопрос. Вы можете посмотреть. Но как он ответил, вас устраивает или нет – это другой вопрос. Коллег, которые на этом специализируются, видимо, устраивает. И мне это важнее, извините. Так что спасибо еще раз чату и, сразу скажу, СМС. Потому что когда идет интервью, и вы со знанием дела задаете вопросы там, где журналист менее компетентен, чем вы – это очень важная поддержка. Что, собственно, мне и хотелось бы от чата и от СМС, и от тех, кто задает вопросы в интернете, безусловно.
С. Бунтман
―
Уважаемый кожаный чулок спрашивает: «А вы верите президенту “СИБУРа”?»
А. Венедиктов
―
В чем?А.Венедиктов: Эпидемия привела к общеполитической депрессии
С. Бунтман
―
Ну вот в том, что он рассказывает об этой системе.
А. Венедиктов
―
Что? Я проверил. У меня есть фамилии всех шестерых, чтоб вы понимали. И я поговорил, что называется. Естественно, перепроверил. То, что эта программа касалась 6 человек (такая же, как у Шамалова) – да, это правда. Более того, скажу вам страшную историю. Я проверил заявил президента «СИБУРа» о том, остался ли этот пакет у Шамалова сейчас после того, как он перестал быть предполагаемым зятем. Да, он в реестре с этим количеством акций (3,9). У него остался этот пакет. Да, это правда. В чем верите? Вот есть конкретный вопрос.
С. Бунтман
―
Спрашивают, документы есть о том, что все получили такие пакеты?
А. Венедиктов
―
Да, есть. Это программа 10-го года, когда он еще не был…как бы это сказать…даже намека на зятя не было. И там была совсем другая девушка. Я бы сказал так. Давайте так скажу. Я бы зятя Путина на работу бы взял. Для GR. И если бы у меня были деньги, платил бы ему огромные деньги. Это же известная история, как людей, у которых… Я его спросил об этом. Он, правда, ушел, Конов. Но я-то как руководитель предприятия… Слушайте, у меня работала внучка Ельцина здесь под другой фамилией. Сереж, если ты помнишь.
С. Бунтман
―
Я помню это.
А. Венедиктов
―
Она хорошо работала, на самом деле. У меня возник дополнительный контакт с семьей Ельцина из-за этого. У меня работала дочка вице-премьера Немцова здесь – Жанна Немцова. И я прекрасно помню, когда нужно было звонить записывать комментарий какого-то министра, мы просили Жанну. Она звонила и говорила: «Это Жанна Немцова. Нет, папы рядом со мнjй нет. А вы не могли бы ответить на вопрос». А папа – вице-премьер.Да, это ровно такая история. И да, когда я нанимаю человека, я имею в виду в том числе… У меня таких людей не много, но если б я был большим начальником, да, я бы платил ему большие деньги за его возможности коммуницировать с людьми, принимающими решения. Да, это так. И я в этом ничего не вижу.
Опять повторю, тот пакет, который был ему отдан в рамках этой программы 10-го – 13-го года, он у него сейчас остался. А он уже не зять. Более того, надо иметь известную смелость, для того чтобы бросить дочь президента. Ну давайте так, предполагаемую дочь президента.
С. Бунтман
―
Здесь просят прокомментировать ставшее известным отстранение Павла Лобкова от эфира.
А. Венедиктов
―
Вы знаете, мы сейчас пытаемся получить… Это написал сам Павел Лобков. Мы с уважением относимся к внутренним разным редакциям. Мы знаем, что когда у нас кто-то ухолит или отстраняют… Я не помню, кого я тут отстранял, кроме тебя.
С. Бунтман
―
Я помню.
А. Венедиктов
―
А я не помню.
С. Бунтман
―
Нет, я других не помню, себя помню.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Мы понимаем, что мы публичная компания, что наши люди в публичной поляне. И поэтому понимаем риски этих историй. И когда сотрудник, один из главных ведущих компании, пишет, что его отстранили от эфира, мы задаем вопросы. Пока ответа от компании «Дождь» у нас нет, за что, почему. Мало ли за что, почему. Ну хорошо, подтвердите отстранение. Он сам это написал. Мы же про это. Если б не написал, мы бы и не полезли в это.Но вы бы спросили: «Почему человек не ведет передачу?» Вы же все время меня спрашиваете: «А где Бунтман? А где Варфоломеев? А что, Ларина уволилась?» Вы же сами спрашиваете. И вы имеете право на этот вопрос и, главное, на ответ. И я вам отвечаю строго в той плоскости, в какой я как главный редактор за это отвечаю: «Да, этот человек в отпуске. Вернется. Да, он мне написал заявление об увольнении. Или не написал заявление об увольнении. Но он же может его отозвать». Я ровно так и отвечаю. И всегда так отвечал.
У меня нет данных. И отвечать, почему Лобков отстранен от эфира, если это правда он написал, должен Тихон Дзядко, а не я. Давайте на «Дождь» звоните, выясняйте. Что нам-то? Мы задали вопрос, но мы не получили ответа.
С. Бунтман
―
Базиль, меня не за «Зенит» отстраняли. Ну что вы. За «Зенит» вообще никто…
А. Венедиктов
―
Не был отстранен.
С. Бунтман
―
Да. Я сам сказал вам. Я извинился тогда и сказал, что не буду вести «Футбольный клуб».А.Венедиктов: Либо Путин путает, либо Путина путают
А. Венедиктов
―
Это за уход с эфира в прямом эфире из-за гостя. Правильно я помню?
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Ну да. Если какой-то журналист оставляет гостя в студии любой и говорит: «Я не буду с тобой говорить», и уходит, как я его могу наказать? Ушел сам, что называется. Мы так с Сергеем тогда и договорились.
С. Бунтман
―
Было такое.
А. Венедиктов
―
Бывает.
С. Бунтман
―
Но я про бдым не очень жалею, но это было непрофессионально.
А. Венедиктов
―
Вот мы об этом, да.
С. Бунтман:
―
«Прокомментируйте, пожалуйста, высказывание Помпео».
А. Венедиктов
―
Я его назвал. А что его комментировать? Я вам говорил, что политика Администрации Трампа, вот если забыть про заявление… Вот в области разоружения очень чувствительна для России всегда была тема, потому что американцы покруче – по возможностям, по бюджету. Она заключалась в том, чтобы разрушить то, что создали Рейган, Буш с Горбачевым. Она была абсолютно антироссийской, русофобской.
С. Бунтман
―
Тут в 50 раз разосланном сообщении спрашивают: «А кто опубликовал это высказывание Помпео из иностранных средств массовой информации?»
А. Венедиктов
―
Слушайте, вы о чем сейчас? Если я помню, он перечислял в ответе в Сенате. Это его речуга. Найдите на сайте Сената, где он перечисляет врагов. Там Помпео об этом говорит. Вам senate.gov годится?
С. Бунтман
―
Только я могу тебе кивнуть, потому что для меня это годится.
А. Венедиктов
―
Кто из иностранных… Китайская «Синьхуа» вас устроит?
С. Бунтман
―
Ну вот Юля из Минска в поте лица здесь делает часть нашей работы. Спасибо, Юля, большое. И объясняет, кто когда из ведущих был недавно. И сразу отсекает эти вопросы, которые говорят: а где тот, где другой?
А. Венедиктов
―
Ну да.
С. Бунтман
―
Да. И повторяет то, что ты отвечал про Егора Жукова.
А. Венедиктов
―
Я еще раз повторю. Егор Жуков пришел ко мне и сказал: «Я должен переосмыслить свою работу на “Эхо”. Формат тот, который вы мне предложили, исчерпал себя. Когда я приду к какой-то мысли, я к вам приду и скажу». Я говорю: «Хорошо. Я жду». Все. Я жду. Я это отвечаю все время. И когда меня спрашивают 10-й раз: «Где Егор Жуков?», я говорю: «Дома». И это правда чистая.
С. Бунтман
―
Лидия Леонтьева спрашивает: «Чем сын Байдена хуже Шамалова?»
А. Венедиктов
―
Я не готов отвечать.
С. Бунтман
―
Вот ты в таком ракурсе думал об этом?
А. Венедиктов
―
Байден не говорит по-русски. В смысле нанять его… Вот я бы, конечно, предложил Кириллу Шамалову вести программу экономическую на «Эхе» раньше, до того. Байден всегда будет сыном. Я бы ему предложил вести тоже чего-нибудь. Но он, к сожалению, по-русски не говорит. Еще раз. Все говорили, что никаких законов Российской Федерации нарушено не было в истории с этим пакетом.Я считаю, что, безусловно, Шамалов тем, что он был предполагаемым зятем президента в то время, на него, конечно, руководство «СИБУРа» имело виды. Безусловно и без всякого сомнения. Это они могут отрицать. Имело виды. Но то, что экономически он получал пакет, ровно как и 6 других людей, которые не были зятьями ни непредполагаемыми, ни предполагаемыми. И Конов смешно ответил: «Мы тут обсудили и решили, что наши домашние дела как-то не очень». Я ему задал этот вопрос. Это тоже факт. И то, что у него этот пакет остался – это тоже факт. Давайте говорить о том, что это тоже факт. И никуда не денешься.
Более того, мне, помните, говорили: «Он купил пакет у Тимченко, потому что у Тимченко санкции. Чтобы не подставлять “СИБУР” под санкции, Тимченко сбросил ему пакет. Он держатель пакета Тимченко». Можно я скажу одну страшную вещь?
С. Бунтман
―
Скажи.
А. Венедиктов
―
Тимченко до сих пор имеет 17%-й пакет, потому что Шамалов купил часть его пакета, а потом этот пакет перепродал Михельсону. Но тот пакет, который он получил в ходе опциона, остался у него, что доказывает, что это опционный пакет. Он продал 17% и оставил себе вот эти 3,8%. Вот! И это вам объяснит любой человек. Значит, на этих опционных пакетах что-то есть. Ребят, немножко вглядывайтесь. Хотя бы открывайте сайт «СИБУРа». Я, кстати, посоветовал Дмитрию Владимировичу Конову проверить, есть ли на сайте «СИБУРа» эта акционерная программа от 10-го года, и если ее нет, разместить ее там.Да, мы, конечно, спросим у основного владельца, Леонида Михельсона, про эту программу, которую, по словам Конова, он и предложил. Он предложил 20 людям: либо выплаты, либо этот опцион. Из них, как я понимаю, 14 выбрали выплаты и 6 выбрали опцион. Поэтому чуть внимательнее готовиться надо.
С. Бунтман
―
Уже уехало давно то место, где Ярослав просил тебя порадовать более чем 3000 лайков.
А. Венедиктов
―
Спасибо. Это рекорд для этой программы.
С. Бунтман
―
На день рождения, небось.
А. Венедиктов
―
На день рождения, да. Спасибо большое.
С. Бунтман
―
Мог бы вести передачу «Как стать миллионером?».
А. Венедиктов
―
Да, конечно.
С. Бунтман
―
Да, совершенно.
А. Венедиктов
―
Он реально был миллионером. У Шамалова важнее папа, чем бывшая жена. Тем более мы знаем, с какой девушкой сейчас Шамалов. Об этом тоже можно написать целую поэму. Там папа действительно член кооператива «Озеро», это правда. Шамалов в 2008 году стал вице-президентом «СИБУРа», по-моему. Он уже был сыном человека, который близок к Путину. Чтоб вы просто понимали. Еще до всякой истории любви, что называется.
С. Бунтман
―
Как бы было легче жить, если б было более-менее прозрачно.
А. Венедиктов
―
Подожди.
С. Бунтман
―
Ну вот сказать: это то-то, это моя дочь, а это дочкин хахаль.
А. Венедиктов
―
Это про дочь президента. Это ты опять нас вводишь к Мазарин: почему Миттеран никогда не говорил «это моя дочь». Давайте все-таки оставим эту историю как семейную.
С. Бунтман
―
Нет, я про его реальных дочерей от законного брака.
А. Венедиктов
―
Так я про дочь. Ну и что? Слушай, я вот точно не в это влезаю, а я хочу влезть в другое. Если это влияет на политику – это да, если это не влияет на политику – это нет, для меня это необязательно.А.Венедиктов: Самое важное – что Навального ведут, за Навальным следят, за ним присматривают – раз
Про прозрачность. Тут после пресс-конференции Путина попытались взломать – взломали, как я понимаю – у некоторых журналистов «Важных историй» их ящики почтовые. Просто взломали. И мне говорят: «Что это? Что это?» Я говорю: «Ребят, публикация про Шамалова в “Важных историях” была на основе его взломанного почтового ящика».
Это взламывали не журналисты «Важных историй». Журналисты «Важных историй» были публикаторами. Взламывали, видимо, другие хакеры давно. Ну, был взломан ящик Шамалова. Но если взломан ящик Шамалова, то значит, что будут взломаны и все другие ящики. И мы, журналисты, должны свои ящики, при всей моей солидарности с журналистами по защите, мы должны понимать, что это другой мир. Это опять обращаю вас к расследованию «Daily Storm» о том, как торгуют списками взлома, слива, пробивки на черном рынке. Да. Это вот насчет прозрачности и ясности. Твой призыв к прозрачности и ясности начнется с того, что взломают твой и мой ящик.
С. Бунтман
―
Да ради бога.
А. Венедиктов
―
Вот. Поэтому мы ведем себя так. Мы не занимаемся расследованиями. «Эхо Москвы» не занимается расследованиями, журналисты «Эха Москвы» не занимаются расследованиями. Мы занимаемся исследованием. Это разные вещи. Чтобы наши ящики, даже личные, они, конечно, не так защищены, как ящики ФСБ или Шамалова и так далее, они были взломаны. И мы к этому готовы. Потому что такой мир, такие возможности у людей, которые хотят дискредитировать журналистов. Ну и чего?Все равно они молодцы, что это опубликовали, и это стало темой разговора о людях, близких к президенту, о кооперативе «Озеро», об истории молодых менеджеров, которые связаны так или иначе с семьей президента. Важная история. И они молодцы. Но они рисковали. И вот их ящики. Были попытки взлома.
С. Бунтман
―
Уже приближаемся к закруглению нашего эфира. И вспомним, спасибо опять же, Юля, что Алекс Кобзар прислал нам бешеные деньги с просьбой передать привет Сарасоте, Флорида, Соединенные Штаты Америки.
А. Венедиктов
―
А где там во Флориде Сарасота?
С. Бунтман
―
Я знаю? Надо карту посмотреть.
А. Венедиктов
―
Надо карту посмотреть. Мы передаем привет Флориде. И даже без денег бы передали. Спасибо тем не менее большое. Чем тратить просто так деньги, лучше купите наш комикс через интернет-магазин. И заодно получите во Флориде. Вы будете, может быть… Уже не единственным. У нас уже есть люди во Флориде, которые купили комикс и получили его. Так что вперед. Спасибо вам большое тем не менее за внимание к нашей радиостанции.
С. Бунтман
―
Друзья мои, про восьмое измерение, о котором вы меня спрашиваете, а также еще собираюсь ли я идти в народ, я вам с удовольствием отвечу в 13 часов в понедельник в программе «СлухайЭхо».
А. Венедиктов
―
В программе «СлухайЭхо».
С. Бунтман
―
А пока же я вас приглашаю в 15:05 на программу о Таганском удивительном районе.