Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-11-21
С. Бунтман
―
Добрый день. 12.07. Все по плану, по расписанию. Я нетерпеливо как всегда предупреждаю. Напоминаю, новости, потом реклама, потом начинается передача. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Илья Крылов – звукорежиссер. Транслирует и Ютуб, я Яндекс-эфир. Есть чат, есть sms.
А. Венедиктов
―
Все-таки не все помнят про sms.
С. Бунтман
―
+7-985-970-45-45.
А. Венедиктов
―
И не забывайте подписываться.
С. Бунтман
―
Это непременно. Давайте мы начнем с ситуации, у нас будет и традиционное отравление Навального в 12.35, и поговорим о Нюрнберге. О Южном Кавказе и России.
А. Венедиктов
―
Иноагенты не забудем.
С. Бунтман
―
Так что следите внимательно за расписанием нашей внутри программы. Начнем с ковида и с ситуации. Тем более есть должок. Аппараты ИВЛ, какими пользовались до пандемии в сравнении с нынешними.
А. Венедиктов
―
Действительно вы задавали вопрос. Я связался с вице-мэром Москвы. Госпожой Раковой. Она предоставила мне статистику. Аппараты ИВЛ были двух типов. Были и есть стационарные в больницах и были, как они из называют – транспортные. Это в «скорую помощь». Давайте про больницы сначала. До начала пандемии в московских больницах было 3200, я округляю, 3217, аппаратов ИВЛ. В ходе пандемии было закуплено стационарных еще 3900. Сейчас стационарных аппаратов в Москве 6100. Сегодня на ИВЛ находится 419 человек. Итак, у нас в Москве 6100 в клиниках аппаратов ИВЛ, из них 419 сейчас находятся пациенты. Есть так называемые транспортные. И тогда суммарно было до пандемии – 5217, сейчас – 8246. Есть еще в операционных аппараты, связанные с наркозом. НДА называются. Их еще несколько сотен. То есть можно сказать, что московские клиники укомплектованы с излишком. Когда говорят, куда пошли деньги из бюджета медицинского – вот сюда. Поэтому наличие аппаратов ИВЛ не является пока для нас проблемой. Но мы видим, как растет заболеваемость. Сейчас за 7 тысяч впервые выявленных. И сегодня за полторы госпитализировано. Я уже не смотрю, сколько выявлено. Потому что, ну это тоже я смотрю, не буду врать, но выявлено – это такая вещь, ну выявлено бессимптомно. Тесты. А вот госпитализация – это показатель. Я смотрю две вещи: госпитализацию. Сегодня за полторы тысячи. Впервые. 1517, по-моему, и на ИВЛ, теперь это крайняя мера, вы, наверное, слышали интервью врача-реаниматолога у нас, которое было, ночью человек позвонил в «Один» Алексею Нарышкину.
С. Бунтман
―
Мы повторяли.
А. Венедиктов
―
Так вот 419 пациентов. Ну и ждем избыточную смертность. То есть не спадает. И хотя, конечно же, в Москве, во всяком случае, медицинский персонал был готов к тому, что медицинское управление для того, чтобы направлять потоки больных, тем не менее, все равно пока высоко. Тем более в первую волну не было дня, чтобы в Санкт-Петербурге у наших друзей было бы больше тысячи выявленных. Такого не было. Сегодня – 2500. В Санкт-Петербурге. Я посмотрел. В регионах хреново. Но там еще хреново, потому что там забираются койки. В Москве еще как минимум четверть коек свободна. Я имею в виду койки дополнительные развернутые, койки ковидные с подключением кислорода, с возможностью подкатить КТ или что-то еще. Аппаратуру. То есть койки специализированные. Не рваные раскладушки. В регионах другая история. В разных регионах по-разному, но другая история. И обращу ваше внимание, что сегодня мы знаем, что в Армению выехала большая правительственная делегация. Я посмотрел на ее состав. И дело не в Лаврове и Шойгу, а дело в том, что там Попова Роспотребнадзор и Мурашко – министр здравоохранения, видимо, будет помощь оказываться по линии борьбы с ковидом. Это говорит о том, что на самом деле и рядом с нами тоже бушует. Поэтому по-прежнему считаю, что в Москве мэр слишком либеральничает. Но пока, во всяком случае, такого локдауна нет.
С. Бунтман
―
«Как понять, - пишет Ольга Дмитриевна, - слова Собянина о стабильности при такой статистике». И динамике – я бы добавил.
А. Венедиктов
―
Я понимаю. Я могу лишь трактовать. Разговаривая с людьми из мэрии, что речь шла о том, что они уже представляют, как купировать. Они еще не купировали. Но они представляют «дорожную карту». Как я понял мэра, еще какое-то время будет расти, но уже не взрывным характером. Согласитесь 6900 и 7100 – это не 6 и 7. Эта дельта. Конечно, он неудачно выразился. Нет никакой стабильности. И я знаю, что все внимательно там смотрят на прежде всего резерв коек. Кстати, есть проблемы частные, но в Москве решили проблемы с нехваткой медицинского персонала, среднего медицинского персонала. Они тоже болеют. И надо все время, научились защищать врачей. Выплаты. Но одна из тем, кроме коек, я просто говорю узкие места – это медицинский персонал.А.Венедиктов: Мы продолжаем находиться в состоянии вооруженного конфликта
С. Бунтман
―
Зачем говорить об ИВЛ? Потому что нас спрашивали.
А. Венедиктов
―
Я отвечаю на вопрос.
С. Бунтман
―
Получается более 7 тысяч.
А. Венедиктов
―
7127, по-моему. Давайте смотреть на число госпитализированных. Сейчас просто более внимательно, чем на число выявленных. Потому что число выявленных может быть связано с распространением тестов. Больше тестов – больше выявленных. А вот госпитализация – это другая история. И ИВЛ, конечно.
С. Бунтман
―
Еще был вопрос, который надо было задать и обсудить с министром…
А. Венедиктов
―
Науки и высшего образования.
С. Бунтман
―
Это вопрос с общежитиями и их закрытием.
А. Венедиктов
―
Да, то, что касается соответственно вузов, подчиненных министерству науки. У нас муниципальные вузы, подчиненные субъектам федерации. Не подчиненные, а где учредители субъекты федерации. Есть ведомственные вузы. Министерство обороны, Министерство сельского хозяйства. Есть вузы, подчиненные Министерству науки. Где учредителем является какое-нибудь федеральное государство. Так вот, то, что касается вузов, я запросил Валерия Николаевича Фалькова, он жестко сказал и потом повторил это публично. На вопрос слушателей «Эхо Москвы», опять вам спасибо. Никто не имеет права выгонять студентов из общежития. Студенты сами должны принимать решения о том, остаются они в общежитии или уезжают домой. Никакие административные закрытия общежития с выгоном студентов. Если локдаун, то общежитие закроется. Но либо внутри со студентами, эта история про это. Поэтому есть все права у студентов оспаривать на горячую линию министерства приказы коменданта общежития о том, что вы все уезжаете домой. Это незаконно. Но это касается федеральных вузов.
С. Бунтман
―
А сколько в день по статистике вообще людей умирает?
А. Венедиктов
―
Я за ноябрь еще не видел, естественно. У нас же месячный шаг. Октябрь Москву не помню. Сейчас просто не вспомню. Но в Москве в обычное время, давайте я скажу немножко цинично, я помню, что ежемесячно в Москве до эпидемии уходило около 10 тысяч человек. От 9 до 10 тысяч человек. Делим на 30 – получаем соответственно 300. И затем в пиках, если мне не изменяет память, в пиках эпидемии уходило какой-то месяц 13-14 тысяч человек. То есть так можно считать. Соответственно 400-500. Это в пиках было. Давайте подождем октября. Я запрошу еще раз октябрь Москву. И тогда вам скажу.
С. Бунтман
―
Будет ли пересчет платы за обучение? Дистанционное.
А. Венедиктов
―
Понял ваш вопрос. Позиции министерства еще нет. Министра. Но я знаю, что петиция МГУшная уже есть. Студенты требуют снизить оплату, поскольку дистанционное. У меня нет точки зрения, я над этим не думал. Я подумаю. И попробую получить информацию. Но я знаю, что руководство МГУ считает, что поскольку обучение идет все равно, неважно, дистанционное оно или очное. Преподаватели также заняты. За здание надо также платить, если оно арендованное. Насколько я знаю, это позиции пока несовместимые. Руководство вузов настаивает, что раз есть обучение платное, то оно должно быть. Часть студентов настаивает, чтобы оно было снижено, потому что оно дистанционное. Я думаю, что это тема для обсуждения, для дискуссии. С точки зрения справедливости. Своей точки зрения не имею. Но дискуссия идет, я знаю, петиция есть.
С. Бунтман
―
Сергей из Москвы спрашивает: почему никто не оглашает статистику умерших по возрастам.
А. Венедиктов
―
Это неправда, Сергей. Я могу, наверное, запросить. Она не скрытая. Посмотрите на сайте Росстата. Росстат оглашает, если я правильно помню. Но я помню в одном из месяцев, когда я получил полную справку. Все было по возрастам. И даже по полу.
С. Бунтман
―
Я понимаю, это имелось в виду. Муниципальных вузов в России нет, есть региональные. Муниципальные это местное самоуправление.
А. Венедиктов
―
Я имел в виду Москва. И то и другое.
С. Бунтман
―
Это совпадает в данном случае. «Про обучение надо смотреть договоры со студентами». Спасибо, Буксир. Все правильно. 449 рублей не потрачены зря. Сразу Буксир спрашивает, я не понял вообще, Буксир, вы хотели наш графический роман «Спасти царевича Алексея» с автографом. А не журнал. Я не знаю, будет. И почему все время об этом спрашивали. Сказали, что будет.
А. Венедиктов
―
Кстати, очень интересно. Продолжают у нас в Москве, в частности в магазине «Москва» принимать заказы. У нас суммарно из тиража 7 тысяч, сегодня 20-е…
С. Бунтман - 21
―
е.А.Венедиктов: В регионах хреново. Но там еще хреново, потому что там забираются койки
А. Венедиктов
―
За 10 дней до того как журнал поступит в продажу, уже 15% тиража выкуплено. 1008 заказов суммарно по Москве и Санкт-Петербургу. В магазинах. Но я был тут в магазине «Москва» и обнаружил интересную штуку, связанную с ковидом. В магазине «Москва» москвичи заказали на понедельник или вторник, не помню, когда был. Было порядка 400 заказов. Все остальное – из других городов. Включая Калифорнию, Баден-Баден, Воронеж. Область много. Там понятно почтой. Но что интересно. Из этих 424 заказов – 127, то есть треть доставка курьером. Внутри Москвы. Люди не хотят ехать. Люди не рискуют ехать и, не экономя деньги, потому что доставка внутри Москвы курьером она чего-то стоит. 100-200 рублей. Они готовы переплатить 20%, книга стоит 999 рублей, а можно заказать курьером внутри города. Удивительная история. Это ковид. Обсуждали, раньше если все заказывали – то приезжали. Забирают. Теперь нет. Более того, они сделали услугу, что если ты заказываешь свыше 3 тысяч рублей, книги. Комикс, плюс еще какие-то книги – доставка внутри Москвы бесплатная. Это ковид. Понимаешь. Который подтолкнул развитие такой службы. Треть, ребята, треть. Было на вторник треть. Поэтому если внутри Москвы вы не хотите ехать, заказывайте и больше книг. Закажите три экземпляра журнала «Дилетант», дарите их и вам доставка будет внутри Москвы бесплатная.
С. Бунтман
―
Спрашивают, как в Новосибирске приобрести «Дилетант» про Великое княжество Литовское.
А. Венедиктов
―
По-моему, мы там торгуем. Абсолютно обычная история. Или вы заказываете это через книжный магазин, через Лабиринт.ру, либо, по-моему, в Новосибирске вы узнайте, они у вас в киосках продаются. Мы поставляем. Выйдет 23-го числа номер, посвященный Великому княжеству Литовскому. Естественно, включая часть Беларуси.
С. Бунтман
―
Здесь спрашивают: это про Беларусь. Это и про Литву, и про Беларусь. И про Россию. И так далее.
А. Венедиктов
―
Это очень интересно. Эта дистанционная история, вызванная ковидом. И продолжают люди заказывать домой, то есть до этого какой-нибудь Макдоналдс доставлял, а сейчас доставка даже из крупных ресторанов. Люди берегутся, не идут ножками. Заказывают, им привозят курьеры. И на примере нашего комикса, причем всюду. Ладно бы по стране, понятно, пока ты довезешь до Благовещенска или Владивостока. Откуда у нас тоже есть заказы. Но нет, заказывают внутри города. Это тоже следствие ковида. Это тоже рабочие места, между прочим. Потому что я говорил в этом фильме, что мой ребенок ночью Яндекс-доставка…
С. Бунтман
―
Спрашивают: а в Беларусь можно заказать?
А. Венедиктов
―
Да. И там есть заказы из Беларуси.
С. Бунтман
―
В Новосибирске даже в Ашане продают журнал.
А. Венедиктов
―
Спасибо большое. Значит, он появится у вас на неделе следующей.
С. Бунтман
―
Да, он должен в понедельник выйти.
А. Венедиктов
―
Это очень интересно, как наш обычный маленький бизнес журнально-книжный или едовой, как он развился в ковид. Такой толчок дала эта эпидемия. И она же никуда не денется. Самое интересное. Что никуда не денется. Оно останется. И летом, когда был снят локдаун, мне директора книжных говорят, что по-прежнему, хотя упало, даже внутри города, что меня поразило, заказывают курьерской доставкой. Поэтому они пошли на то, что если у тебя стоимость такая-то, то мы тогда вообще бесплатно доставляем. Зайдите на сайт, магазин «Москва». В Санкт-Петербурге, меня спрашивали. Смешная была история. Можно продам. В данном случае комикс как термометр. У нас подписное издание заказало 30 экз. всего. На продажу. У них уже 123 заказа. На секунду. Буквоед – почему Буквоед, он, правда, позже будет продавать. Потому что Буквоед есть не только в центре, но и в районах, на окраинах. Мы еще даже не объявили, что они собирают заказы – у них 110. Это не к комиксу, это к разговору о том, как нашу жизнь постепенно меняет эпидемия. И рабочие места. Имейте в виду, что какие-то рабочие места пропадут. И пропали в ходе эпидемии, пропадут и после эпидемии. Но будут развиваться другие рабочие места. Это как Амазон, посмотрите, как он устроен. Сколько работало людей, рассылка, доставка. И вот туда надо присматриваться. Обращаюсь к молодым людям, а это должна быть высокотехнологичная история. С нашим Амазоном я имею в виду. С доставкой. Посмотрите, стартовая история любопытная. Это же и вопрос коммуникаций. И вопрос передвижения. Кстати, сразу скажу, что 2-го декабря Максим Ликсутов будет у нас в прямом эфире в 20 часов. Как раз они предлагают новую электронную цифровую историю, о которой мы вам расскажем. Новое приложение по передвижению по городу, совмещенной пешком, транспорт. Вместе с Яндексом.
С. Бунтман
―
Можно я про старое приложение. Про старую карту. Вот человек москвич, но живет в Зеленограде. Так что его транспорт это электричка. Его надо к врачу. Электрички не разблокированы. На картах.
А. Венедиктов
―
Давай я уточню.
С. Бунтман
―
Спасибо и тем, кто спрашивает и тем, кто напоминает.
А. Венедиктов
―
Вы когда спрашиваете, мы берем неделю, я связываюсь с людьми, принимающими решения. И вот как по ИВЛ или где вице-мэр отвечала, с министром высшего образования. Здесь я тоже спрошу. Как быть. Ну давайте так сделаем. Чтобы не я отвечал, а люди отвечали. Которые за это отвечают. Извините за тавтологию. Как говорит Владимир Владимирович. Так что с ковидом по-прежнему, я должен еще сказать одно наблюдение. Я эту неделю достаточно часто по работе бывал в разных местах, в разных лифтах я бы сказал. Сто процентов в масках. В лифтах. Я вам могу сказать, что месяц назад - практически никто.
С. Бунтман
―
Андрей пишет: «Весной власть хоть как-то пыталась поддержать население, выплаты на детей, обнуление налогов для компаний с пострадавших отраслей и так далее. Но сейчас все молчат, неужели помощь весной была только из-за грядущего голосования или еще не вечер и Путин объявит о помощи в декабре».А.Венедиктов: Никто не имеет права выгонять студентов из общежития
А. Венедиктов
―
Во-первых, насколько я знаю, налоговая, я сейчас не готов отвечать конкретно, давайте опять уточню, что осталось. И в Москве остались льготы по аренде. Там продлено все. По льготам в Москве. Не помню, не буду врать. Что касается помощи, я хочу напомнить, что это сделали все страны. В США был весной огромный пакет более чем в триллион, по-моему. А сейчас ничего. Речь идет о льготах, я попробую узнать.
С. Бунтман
―
Хорошо, мы сейчас прервемся и через 5 минут продолжим.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Да, пожалуйста. Журналы с автографами. Буксир, не надо меня доставать. Я злой очень. Уже сказали, да, только надо понять, как передать. Что нельзя, нельзя, подарить… Не надо нас шантажировать. Больше не буду упоминать, если еще раз скажете. Будут вам журналы. Пожалуйста. Так, отравляем Навального.
А. Венедиктов
―
После прошлой передачи, где мы разбирали все документы, был такой бурный всплеск моих собутыльников кремлевских по поводу того, чего я там наговорил. И я продолжу тогда. Серия-2. А вы пока лайки ставьте. История была в том, одной из моих сентенций было то, а чего не отдали в российские лаборатории, которые аккредитованы при ОЗХО.
С. Бунтман
―
Ты это настойчиво повторял.
А. Венедиктов
―
Я продолжаю повторять. На вопрос: а зачем. Там же были другие лаборатории. Да, вы отдавали в другие лаборатории. Врачи. Давайте посмотрим еще раз, я напомню, я уже говорил, в какие лаборатории отдавали. Прежде всего, Омск. Омская лаборатория судебной медицины. У них стоит спектрометр. Под названием «Кристалл». Это российский спектрометр для определения разного рокад веществ. Его разрешающая способность – одна атомная единица массы. Запишем себе. «Кристалл». Омск. Единица. Естественно, разрешающая способность такая. Сравним со второй лабораторией, куда отдавали. Это московская лаборатория Склифосовского. Там стоит американский спектрометр за большие деньги. Называется он Agilent Technologies, спектрометр, у него атомная единица массы – пять сотых. А та единица. В «Кристалле» скорее всего один, а в Склифосовского – ноль пять, то есть пять сотых атомная единица массы. А вот в бундесверской лаборатории стоит спектрометр стоимостью 2,5 миллиона долларов, у них одна тысячная разрешающая способность атомная единица массы. В 50 раз чувствительнее, чем в Склифосовского. И в тысячу раз чувствительнее, чем в Омске. Ну вот, когда говорят, что там не нашли, там не нашли, а там нашли. У нас чего, нет таких лабораторий. Мне говорят: ну где же такие. Я говорю: есть.Если вы не знаете, я вам сейчас расскажу. У нас есть две лаборатории, которые аккредитованы при ОЗХО. Хочу сказать, что для того чтобы быть аккредитованными при ОЗХО, нужно было выполнять задания. По заданию ОЗХО. Чтобы получить право. Таких лабораторий, последний раз, когда ОЗХО объявило о конкурсе, назовем это так. Приняло участие российских 26 лабораторий. В тендере или конкурсе, чтобы быть аккредитованными при ОЗХО. Из них на сегодняшний день, насколько я знаю, две лаборатории выполнили все квалификационные задания. А их было около 10. То есть такая была ступенчатая вещь. Одна из этих лабораторий – та самая знаменитая лаборатория, которая называется при Государственном научно-исследовательском институте органической химии и технологии. Это ГосНИИОХТ, о котором я неоднократно говорил. Оно здесь недалеко, друзья мои.
С. Бунтман
―
А это не тайна, не посадят нас?
А. Венедиктов
―
Это же официально, ФГУП, он в реестре и в кадастре. Пожалуйста, шоссе Энтузиастов, туда, пожалуйста. Дом не буду называть, чтобы не посадили. Шоссе Энтузиастов в Москве, даже назову вам почтовый индекс – 111024. Это у нас государственный научный центр РФ. Федерального унитарного предприятия Государственный научно-исследовательский институт органической химии и технологии. Оттуда мы ничего не знаем. Почему мы туда не отправили, например? А если отправили, то где результат. Это раз. И есть второй институт, который выиграл этот конкурс. Он называется НИИ гигиены профпатологии и экологии человека. Она выиграла в 19-м году, получила право квалификационного теста, прошла, справиться с заданиями. И идентифицировала все добавленные вещества, выполнила все строгие требования и продлила статус лаборатории, аккредитованной ОЗХО. Это вот эта лаборатория. Она называется тоже ФГУП – Федеральное государственное унитарное предприятие. НИИ ГПЭЧ ФМБА России. Адрес, пожалуйста, Ленинградская область, Всеволожский район. Станция Капитолово. Корпус не назову. Есть телефон. Если хотите – отправьте туда.
С. Бунтман
―
Татьяна, зачем вы номер дома опубликовали. Но это ваша проблема.
А. Венедиктов
―
Ну возьмите, найдите. Они, кстати, имеют официальные сайты в Интернете. Там есть все, включая телефон и факс. Кроме того, существует лаборатория химико-аналитического анализа и контроля 27-го научного центра Министерства обороны. Которая единственная в России имеет международную аккредитацию по анализу экологических и медицинских проб и техническое соглашение с ОЗХО. На право участия в международном расследовании фактов применения химического оружия. То есть все такие лаборатории существуют, обращайтесь к ним. Пошлите туда. Пусть они дадут ответ. А почему они не дают ответы. Почему все время Омск дает ответ со своим «Кристаллом».
С. Бунтман
―
«Почему их не исключат за молчание», - спрашивают у нас.
А. Венедиктов
―
Кого?
С. Бунтман
―
Лаборатории эти.
А. Венедиктов
―
А вы, наверное, прослушали в новостях, вот это ГосНИИОХТ попало под санкции ЕС. Обращаю ваше внимание на это. То есть на самом деле ну хорошо, давайте себе представим, что мы посылаем одежду Навального, кровь Навального, пот Навального в лабораторию ФМБА. Федеральной медико-биологической службы. И оттуда дают некий ответ, зная, что там приблизительно такая же технология, спектрометры, которые соответствуют ОЗХО как в Бундесвере. И они говорят: мы ничего не нашли. И вот тогда сравниваются анализы лабораторий, которые все аккредитованы при ОЗХО и все имеют квалификационные свидетельства. Но они же этого не говорят.
С. Бунтман
―
Нет.А.Венедиктов: Возбудите дело против Меркель. Чего вы
А. Венедиктов
―
И два вопроса. Послали? Или нет. Если нет, то почему. Если да, то какой результат именно у них, а не в омской судебной медицины с их «Кристаллом-1». Например. То есть на самом деле лукавства много. И замечу я, что в последних своих выступлениях на этой неделе у нас МИД уже как-то жалуется скорее, уже не ссылается на конвенцию, просто говорит, что ну чего они нам не дают. А им говорят: да у вас литр крови Навального. Да хоть выпейте его. Это вы должны нам давать. Это не мы должны. Это вы нам должны давать. Это ваш гражданин на вашей территории проходил обследование. И вот спектрометр с таким-то разрешением. Лаборатория с таким-то разрешением показала результат. А у вас с каким разрешением. Вот я вам сказал, с каким разрешением. Поэтому эта история все продолжается. Но мы видели, что на этой неделе Федеральная служба безопасности отказалась расследовать историю применения химоружия по запросу ФБК. Правда, давайте тоже не лукавить, почему отказалась. В этот момент, говорит ФСБ, другое подразделение, то есть другой орган ведет следствие. Мы следствие не дублируем. Но мы знаем, доследственная проверка, транспортной прокуратурой МВД продолжается. Это еще одно подтверждение. Я думаю, что это такой любопытнейший факт, мы за этим будем наблюдать внимательнейшим образом. И докладывать вам. Когда что-то станет известно. На сегодняшний день ничего, противоречащего тому, что я сказал на прошлой неделе – нет.
С. Бунтман
―
Повтори, что сказал на прошлой неделе.
А. Венедиктов
―
Конвенция об оказании помощи по уголовному праву неприменима в этих отношениях, потому что нет никакого уголовного дела. Потому что называется Конвенция о помощи в уголовных делах. Уголовное дело не возбуждено. Возбудите дело против Меркель. Чего вы. И вот вам уголовное дело. Вы же утверждаете, что, скорее всего, как утверждает МИД, отравили либо в немецком самолете, либо в «Шарите». Ну простите, если в немецком самолете, который летел над территорией России, наша юрисдикция. Наш гражданин, наше воздушное пространство, еще две гражданочки, как мне сказали, рядом с ним. Мария Певчих и Юлия Навальная. Возбуждайте уголовное дело. Да хоть против Юлии Навальной. Что она отравила. Ну возбудите. Знаете, почему не возбуждают?
С. Бунтман
―
Вот я хотел спросить.
А. Венедиктов
―
Отвечу. А мне объяснили. Если будет возбуждено уголовное дело хоть по факту, хоть против Юлии Навальной, хоть против гражданки Меркель, тогда другая пострадавшая сторона получит доступ ко всем материалам в соответствии с УПК. Понимаешь? А нет уголовного дела – нет доступа. Где одежда Навального? Нет.
С. Бунтман
―
Тогда скажи, пожалуйста, в чем состоит стратегия на твой взгляд.
А. Венедиктов
―
Нет стратегии. Стратегия состоит в том, что не надо никакой стратегии. Будем отвечать по мере проблемы.
С. Бунтман
―
Пока…
А. Венедиктов
―
Пока петух тот самый, стая жареных петухов не налетит, царь Додон и не клюнет. Ой, Додон, что я такое сказал. Про Молдову.
С. Бунтман
―
Скажи два слова про Молдову.
А. Венедиктов
―
Мы закончили. Нет вопросов больше по Навальному?
С. Бунтман
―
Нет пока.
А. Венедиктов
―
Отлично. Про Молдову. Ну что же. Во-первых, надо отметить, что в свое время РФ принудила президента Додона сделать премьер-министром Майю Санду. Я просто напомню. Приезжал лично тогда вице-премьер Козак, ныне зам. главы администрации. Меморандум Козака все помнят. Он занимался Молдовой. И заставил их создать общее руководство. Которое продержалось очень недолго. Как мы знаем. Поэтому Майя Санду имеет прямой контакт с зам. главой администрации Дмитрием Козаком. Предположу, что и мобильный тоже есть у одного и другого. И в этом смысле она не является большой неожиданностью для РФ. Второе. Отмечу огромную роль диаспоры, которая сыграла на этих выборах. Вообще все уже подзабыли, Украина, Украина. Что Молдова была первая страна, которой ЕС дал безвизовый режим. Первая страна. И огромное число молдаван работает на территории ЕС. Именно работает. Сотни тысяч молдаван. В России проголосовало 13 тысяч.
С. Бунтман
―
То есть они голосовали и в Италии, Румынии.
А. Венедиктов
―
В России проголосовало, по-моему, 13 тысяч молдаван. При этом что интересно. Молдаване, голосовавшие в России, 75% - Додон, 25% - Санду. Диаспора в Западной Европе: 75% - Санду. В России 13 тысяч, а там боюсь соврать, по-моему, 250 тысяч. Проголосовало. Очереди стояли. Бюллетени кончились. Беларусь не напоминает? Бюллетени кончились. Еще раз, там по закону на каждый участок зарубежный можно привозить не более 5 тысяч бюллетеней. Они кончились. На многих участках. Это важная история. И она как раз, Майя Санду поддерживает этот безвизовый режим всячески. Конечно, она не является такой как бы сказать, грубо говоря, пророссийским политиком. Она ориентирована на интеграцию с Западной Европой. На тесные связи с Румынией. На безвизовый режим. На вывод российских войск из Приднестровья. Но, как мне говорили те, кто с ней контактировал, она вменяемый, упертый, но вменяемый политик. Она не будет делать резких движений. И обращаю ваше внимание, что на постсоветском пространстве за исключением балтийских республик такой мирный переход власти, Додон признал, поздравил, предоставил ей охрану. Хотя подает в суд. Это нормально – подавать в суд. И Трампу нормально подавать в суд. И Додону нормально. Он хочет оспорить зарубежное голосование, которое отрыв сделало очень большим. Она и так выигрывала. Но отрыв там, когда еще не были подсчитаны зарубежные участки, там было 51 на 49. Закончилось все 57 на 43. Поэтому нас ожидают тяжелые переговоры с Молдовой. Я думаю. Тем не менее, такой не уличный переход власти, абсолютно цивилизованный. Европейский. С минимальным количеством фальсификаций делает Майю Санду для Путина вполне приемлемым… Я бы еще добавил, что Молдова все-таки она парламентская республика. А не президентская. Президент там более декоративная фигура. Как немецкий президент приблизительно. Но в период кризисов, президент Додон в частности играл значительную роль по урегулированию кризиса. Это очень важно. Молдова из внутренних кризисов еще не вышла. У Майи Санду нет большинства в парламенте. Хотя ее премьер-министр поздравил. И она хочет провести досрочные выборы, но нет никакой уверенности, что ее партия победит. Потому что на предыдущих выборах, это у нас был 19-й год, соответственно на три части разделился парламент, грубо говоря, это сторонники Додона, Майи Санду и олигарха Плахотнюка, который уехал из Молдовы. Против него возбуждено уголовное дело и розыск его в России. Его выслали США, сейчас он видимо, в Турции. Но треть депутатов все равно его. И там сложная обстановка. В том числе и для России. Посмотрим, будем наблюдать. И в Молдову тоже можно выписывать журналы и комиксы.А.Венедиктов: В Москве мэр слишком либеральничает
С. Бунтман
―
Возникнет ли снова проблема Приднестровья?
А. Венедиктов
―
Да, конечно. Потому что предыдущие и правительство и президент, они как бы статус-кво поддерживали. Майя Санду уже в первом интервью заявила о том, что она хочет, чтобы русские миротворцы ушли из Приднестровья.
С. Бунтман
―
Георгий Магрелишвили нам напоминает, что в Украине в 19-м году тоже власть перешла абсолютно мирным путем.
А. Венедиктов
―
Да, но мы уже находились в состоянии войны с ней. Поэтому я так не считаю. Мы продолжаем находиться в состоянии вооруженного конфликта. Поэтому ваше наблюдение…
С. Бунтман
―
Теперь другой переход власти. Спрашивают про Грузию. Что можно сказать сейчас.
А. Венедиктов
―
Грузия заявила о том, что грузинская оппозиция будет бойкотировать второй тур выборов.
С. Бунтман
―
Пока так. После второго тура посмотрим.
А. Венедиктов
―
Она будет бойкотировать.
С. Бунтман
―
Посмотрим, чем это кончится. Нет, Макаров, дорогой товарищ, не только у вас в Беларуси цепляются за власть.
А. Венедиктов
―
На Трампа-то посмотрите.
С. Бунтман
―
По Беларуси два слова в конце этого часа.
А. Венедиктов
―
Ну, на самом деле продолжается ненасильственный протест. И ужесточается с одной стороны политика президента Лукашенко по отношению к протестующим. Дворы, квартиры. По-прежнему сидят политические заключенные. Сидит наш коллега из МБХ-медиа Роман… Российский гражданин. Российское посольство и консульство этим занимается. Но пока не может его вытянуть. Что очень странно. Потому что российское посольство в Минске, посол Мезенцев вытянули в свое время всех российских граждан и всех журналистов российских. Здесь пока не удается вытянуть его. Это с одной стороны. И мы видим, что протест становится если не больше, то шире. Я бы так сказал. Разные страты начинают принимать участие. Пенсионеры – это очень важно в Минске. Но мы видели, что и Лукашенко заявил о том, что требует на следующей неделе зачистить Минск, чтобы прекратить все выступления против. Погиб человек. Его провожало около 5 тысяч белорусов. Жителей Минска. Его мемориал народный был разрушен по приказу Лукашенко. По личному приказу. Более того, там совсем история, Лукашенко обвинил этого человека Романа в том, что он был пьян. Врач, который его освидетельствовал, привезли в больницу и опубликовала его вдова документ. Он есть. Что у него алкоголя ноль. В крови. После этого этот врач был уволен. И возбуждено дело за разглашение врачебной тайны. Так что понятно. Здесь все очень по-жесткому. С другой стороны Лукашенко как минимум имитирует создание конституционного всебелорусского совещания по изменению Конституции. Уже понятно, что это движение будет в сторону парламента. Оно должно пройти в январе или начале феврале. Насколько я понимаю. И, насколько я понимаю, российские власти, находящиеся в контакте с Лукашенко, на этом настаивают и туда едет Лавров. 25-26-го. Как личный представитель президента Путина.
С. Бунтман
―
Врача уже арестовали и провели обыск в квартире.
А. Венедиктов
―
Ну вот. Я не видел…
С. Бунтман
―
Несколько человек написали.
А. Венедиктов
―
Я не видел. Поэтому я говорю, это меня не удивляет. Ну вот за разглашение врачебной тайны. Врачебной тайной является то, что президент солгал. Лукашенко. Алкоголя в крови не было.
С. Бунтман
―
Татьяна, это хорошее уточнение. Что Роман не был женат. Осталась мать.
А. Венедиктов
―
Мать опубликовала.
С. Бунтман
―
Да, это уточнение правильное. Но это сути дела не меняет. К величайшему сожалению. А Лукашенко будут судить за разглашение судебной тайны? Он первый заявил, что тот был пьян.
А. Венедиктов
―
А кто его будет судить?
С. Бунтман
―
А судьи кто.
А. Венедиктов
―
Посмотрите, может быть, в следующем часе мы поговорим об этом. На сайте «Эхо Москвы» мы опубликовали. Спасибо германскому посольству. Речь президента ФРГ господина Штайнмайера к 75-летию Нюрнберга. И в этой речи он, кстати, подчеркивая историческое значение Нюрнберга совсем противоположное, чем Путин, и в следующем часе про это скажу. Он говорит про суд над руководителями государства в современных условиях.А.Венедиктов: Врачебной тайной является то, что президент солгал
С. Бунтман
―
Мы поговорим о Нюрнберге чуть позже. А я сейчас я наконец-то задам Алексея вопрос из Минска. Которого очень интересует, узнал ли ты на слитой пленке голос Эйсмонт.
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
А ты слушал?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Но не узнал.
А. Венедиктов
―
Я отвечаю на тот вопрос, который ты мне задаешь. Я этого голоса не узнал. И я не могу сертифицировать, что это голос пресс-секретаря Александра Лукашенко Натальи Эйсмонт. Я с ней много раз говорил, в том числе по телефону. Я его не узнал.
С. Бунтман
―
Не дал мне Венедиктов сделать следственный фокус. Изменить вопрос и дождаться ответа. Значит хороший следственный фокус. Не дал. Ответил на ваш вопрос. Алексей Венедиктов. Здесь нас спрашивают, такое внимание к нашему частому гостю Дмитрию Глуховскому. После ситуации с Диктантом возникло. Посмотрите внимательно, я не могу сказать, с какой периодичностью, я очень часто слышу в «Особом мнении» Дмитрия Глуховского.
А. Венедиктов
―
Да, на прошлой или позапрошлой неделе был. А в чем проблема?
С. Бунтман
―
Нет, спрашивают, насколько часто. И есть ли у него фиксированное время. Фиксированного нет, а так он появляется достаточно часто.
А. Венедиктов
―
И не только в программе «Особое мнение». Он появлялся и у Ксении Лариной, Виталия Дымарского в «2020», и еще где-то. Он появляется, он один из наших всегда желанных гостей. Дмитрий – человек очень содержательный. Что касается «Тотального диктанта», это уже скорее признак распада тех, кто принимал такое решение. И как личного, так и институционального. Ну просто совсем. Посмотрите, это очень долго и хорошо комментировал Дмитрий Быков в программе «Один». И расшифровка на сайте. И он как раз про Глуховского и про Тотальный диктант.
С. Бунтман
―
Я сегодня утром переслушал. Это изумительно было. Мы с вами, внимание всем нетерпеливым. Мы встретимся в 11-12 минут второго. А потом вы еще переспрашиваете, чего это мы повторяем по несколько раз.
А. Венедиктов
―
А я напомню, что я сейчас пойду, посмотрю, сколько же вы лайков нам поставили. И, исходя из этого, буду отвечать.
С. Бунтман
―
За тышу.
А. Венедиктов
―
За тышу. Тогда и смотреть не буду. Хорошо.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Продолжаем. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман здесь. Задавайте вопросы. И на них удобно отвечать в этом часе. Есть, конечно, темы. Уточнение по врачу. Да, действительно, его задержали.
А. Венедиктов
―
Да. Он не назван. Его имени нет. Но это сведения из Генеральной прокуратуры Беларуси. Он задержан. Реально ему вменяется в обязанность как раз разглашение врачебной тайны. Это есть такая статья в Уголовном кодексе Беларуси (часть 3 чего-то там). Распространение недостоверной информации. Да, это правда, он арестован (или задержан, как написано в УПК Беларуси).
С. Бунтман
―
Скакнем внутрь России. Здесь был вопрос про твой опрос. У тебя был опрос в Телеграм-канале. Это что, теперь «умное голосование» будет сплошь коммунистическим?
А. Венедиктов
―
Это же вопрос к Алексею Анатольевичу и точно не ко мне. Если исходить из того, что «умное голосование» поддерживает второго за единороссом кандидата, то второй партией сейчас в Москве является Коммунистическая партия. Так было на выборах в Мосгордуму, так, наверное, будет и на выборах в Государственную думу. Во всяком случае, мы видим такой глобальный альянс, скажем, ФБК (в отсутствие Навального) и коммунистами. И я не удивлюсь, если в каких-то округах ФБК будет сниматься в пользу коммунистов, а коммунисты – в пользу ФБК. Я не удивлюсь. И вы не удивляйтесь. А дальше – ваш выбор, как голосовать.
С. Бунтман
―
Здесь был частый вопрос про ФБК. Что, действительно закрываются некоторые отделения?
А. Венедиктов
―
Это я точно не знаю. Я не слежу за этим. Извините ради бога. Но, конечно, у ФБК две трудности сейчас: одна трудность – это физическое отсутствие лидера – Алексея, который являлся не просто лидером, он мотором являлся всей этой истории и является, давайте скажем честно; а второе – это, конечно, то, что власть прессует по финансированию и не только по финансированию, особенно в регионах, и физически прессует, и задерживает. Видимо, такой процесс где-то идет. Но это надо уточнить у ФБК.Я совершенно не готов сказать, какие штабы закрываются или открываются, так же как я не слежу за штабами региональными «Единой России» или КПРФ, или «Яблока». Я так не слежу. Но если из-за давления на активистов или отсутствия финансирования, информационная служба вам дает про это знать.
С. Бунтман
―
Артур спрашивает: «А разве разглашение врачебной тайны относится к умершим?»
А. Венедиктов
―
Я не знаю, Артур. Надо смотреть. Наверное, относится. Надо смотреть закон. Я не знаю законы Беларуси.
С. Бунтман
―
Да. Здесь скорбно пишет человек, что для того, чтобы ФБК сниматься, надо еще, чтоб их зарегистрировали.
А. Венедиктов
―
Надо, чтобы всех зарегистрировали. Моя позиция как руководителя штаба наблюдателей по выборам, как вы знаете, была известна. Я вам напомню, что представители нашего штаба в комиссии Мосизбиркома, когда шла регистрация на выборах в Мосгордуму, голосовали за регистрацию и Соболь, и всех из ФБК. И Володя Рыжков голосовал за, и Ольга Кириллова голосовала за. Остались в меньшинстве. Но позиция понятная – надо максимально регистрировать.Но при этом надо собирать подписи или идти от какой-то партии, которая имеет право на выдвижение. Очевидно, так. Это не значит, что их зарегистрируют. Но позиция штаба такая. И представители штаба по наблюдению московской Общественной палаты, которых я делегирую… Я знаю, что председатель Мосгоризбиркома господин Ярмолов сказал: «Да, мы опять примем в эту группу рабочую ваших представителей».
Это означает, что наши представители будут свободно анализировать, как они анализировали, сбор подписей и голосовать так, как они считают правильным. Правильным они считали прошлым летом голосовать за регистрацию. По-моему, там Соболь и Жданов были. Я не помню, честно говоря, кто второй. Но вот они голосовали за. Так и будет, если будут собраны подписи. Это непростое дело – собирать подписи, на самом деле. Надо правильно это организовать, правильно верифицировать. Вот такая история.
С. Бунтман
―
Анка пессимистичная: «Если выберут всех коммунистов, они тут же перекрасятся в едросов».
А. Венедиктов
―
Знаете, моя личная точка зрения, которая не имеет отношения к позиции «Эха Москвы», у которого нет позиции, заключается в том, что в любом случае с людьми, которые стоят под портретом Сталина и гордятся тем, что они относятся к партии Сталина, голосовать нельзя, кто бы их ни поддерживал – Путин, Трамп, Навальный. За них голосовать нельзя, за сталинистов голосовать нельзя, «умное» это голосование или не «умное». Это ваш выбор. Мне легко говорить – я не голосую.
С. Бунтман
―
«СМИ в последнее время говорят о провале пенсионной реформы. Каково ваше мнение?», - спрашивает Дмитрий за 400 рублей.А.Венедиктов: Это победа Путина. Я считаю, что он встал ногой туда, где не стоял
А. Венедиктов
―
Я не знаю, Дмитрий, какие СМИ говорят и в чем заключается провал. Это уже на моей памяти пенсионная реформа какая… Поскольку я пенсионер, я уже смиренно получаю свою пенсию и помалкиваю. Но о провале я ничего не слышал. Так же, как и о достижениях.
С. Бунтман
―
«Почему во время встречи в Армении, - пишет Альтаир, - с российской делегацией был только армянский флаг? Это что за неуважение?»
А. Венедиктов
―
Я не видел, и я не знаю.
С. Бунтман
―
Я видел. Там был действительно армянский флаг. Я не знаю статус встречи. Я видел Пашиняна и Шойгу.
А. Венедиктов
―
Совершенно мне все равно, какие флаги где стоят. Могли вообще без флагов встречаться.
С. Бунтман
―
Расскажи о ситуации в отношении культурных ценностей и памятников.
А. Венедиктов
―
Да, это очень важная история. Католикос направил письмо Путину, что очень правильно с просьбой оказать содействие, поскольку там российские миротворцы, для охраны исторических и культурных ценностей и святынь армянского народа, которые переходят на территории, часть которых остается под контролем миротворцев и, видимо, самоуправления карабахских территорий, скажем так. И другая часть находится на территории, которые переходят под контроль азербайджанских комендатур, азербайджанской власти.И Католикос направил письмо напрямую Путину. Путин его акцептировал. Мы знаем, что принято решение взять под охрану какие-то памятники исторические и культурные. И я знаю, что Путин об этом говорил с Алиевым на эту тему. Но история в кодификации. История в том, что, во-первых, нужен список этих памятников для президента. Во-вторых, мандат миротворцев может не распространяться на ту территорию, где находятся эти памятники – туда дальше в Агдамском районе, в Лачинском. Ну вот в районах, которые, в соответствии с заявлением, переходят под контроль азербайджанской военной администрации.
Поэтому это отдельный вопрос. И я думаю, он сегодня обсуждается, потому что туда, насколько я знаю, включился генсек ООН и ЮНЕСКО. Напрямую были разговоры на эту тему с Алиевым – некий контроль за состоянием историко-культурных памятников и российский военный, и инспекторский юнесковский, даже если памятники не находятся в кадастре ЮНЕСКО.
Это очень важный аспект карабахской проблемы, карабахского урегулирования. И очень хорошо, на мой взгляд, что несмотря на то, что мандат миротворцев ограничен территориально, Путин принял решение участия российских миротворцев в этом процессе. Но, еще раз повторяю, нужен кадастр. И этот кадастр этих памятников конкретно должен быть у российского президента, потому что они будут находиться, повторяю, и на той территории, которая находится под контролем вернувшейся азербайджанской администрации, а не только внутри кольца миротворцев.
Это дополнительное соглашение. Это надо понимать. Я, правда, не знаю кто, из тех, кто там, но я надеюсь, что Лавров на эту тему сегодня будет разговаривать с Пашиняном, а потом, соответственно, с коллегами из Азербайджана.
С. Бунтман
―
«75 лет вчера исполнилось Нюрнбергскому процессу», - напоминает нам Магрид. Но мы помним и как раз хотели поговорить об этом.
А. Венедиктов
―
Вы знаете, когда я говорю, что наблюдайте за тем, что и как говорит Путин… И вот поэтому, собственно говоря, у нас на картинке «Будем наблюдать» Путин, который вас многих раздражает. Я говорю это не просто так. Вот очень интересно сравнить отношение к Нюрнбергскому процессу Путина и президента Германии Штайнмайера.Еще раз напомню, что и путинское послание Штайнмайеру на нашем сайте. Вы можете посмотреть. Что говорит Путин? Для Путина Нюрнбергский процесс – это историческое событие (имею в виду событие – случившееся в истории), которое должно привести к наказанию тех, кто не согласен с решением Нюрнбергского трибунала.
Вот я не согласен. Я, например, не согласен со многими оправданиями, которые вынес Нюрнбергский трибунал, например. Вот я не согласен. Я согласен с четырьмя прокурорами (советским, французским, английским и американским), за которыми суд не последовал. И что теперь? Можно подробней об этом говорить в какой-нибудь исторической передаче. И для Путина вот эта история является инструментарием, я бы сказал так.
Что интересного сказал Штайнмайер? На нашем сайте можете полностью прочитать.
А.Венедиктов: Граница была дырявая. Сейчас границу закрыли. А две трети все равно идет?
Обратите на это внимание. Так трактует немецкий президент – я специально говорю «немецкий», вы поняли (могу сказать «германский») – решение суда. Никакой иммунитет, основанный не только на внутреннем, но даже на международном праве, после решения Нюрнберга никак не защищает членов правительств и правительственных чиновников и никак не оправдывает тех, кто отдает и выполняет преступные приказы. Вот подход немцев к Нюрнбергу. Вообще, очень большая речь. Прочитайте, пожалуйста.
Поэтому когда наш президент говорит: «Давайте открывать архивы», я говорю: «Давайте открывать. Что ж вы закрываете?».
С. Бунтман
―
Он говорит, что надо открывать?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Это он кому говорит?
А. Венедиктов
―
Как кому? В микрофон.
С. Бунтман
―
А, микрофону говорит, да?
А. Венедиктов
―
Да. Он говорит: «Надо открывать архивы». Да, надо открывать архивы. Но я вам могу сказать, что даже приказы верховного главнокомандующего Сталина, председателя ГКО, далеко не все рассекречены. Не рассекречена полностью переписка Сталина и Черчилля со стороны Сталина, то есть то, что лежит в советских архивах. Можно, конечно, говорить: «Англичане не все открывают, французы не все…». Да, но мы живем в России. И наш президент говорит: «Надо открывать архивы». Ну? Например, мы ничего не знаем из архивов Главного артиллерийского управления. Мы мало знаем в архивах о тех бумагах, которые весной-летом 41-го… Мы знаем отдельные куски. Подготовка к войне, грубо говоря – мало чего про это знаем, на самом деле.И самое главное. Вот президент когда это говорит… Ну так все в ваших руках, Владимир Владимирович. А Владимир Владимирович продлил… Если мне не изменяет память, межведомственная комиссия по охране государственных секретов в прошлом году приняла решение о продлении засекречивания архивов Государственного архива Российской Федерации, в том числе касающихся войны. Я сейчас даже не говорю про НКВД, я говорю про высших государственных деятелей. Их архивы времен войны. Чего там прятать? Они засекречены. Свыше 700 тысяч документов, если мне не изменяет память.
И межведомственная комиссия продлила, а Путин, соответственно, продлил в соответствии с рекомендациями межведомственной комиссии до 2040 года. Ну как вам это? То есть до 40-го – по-моему, архивы НКВД, а до 35-го – архивы Министерства обороны. Ну как вам это? Ну о чем вы тогда говорите?
С. Бунтман
―
А вот о чем?
А. Венедиктов
―
Потому что для него это борьба с инакомыслием. Для него это борьба с сегодняшним днем. А что было тогда, мы до конца и не знаем.Вот я напомню, кстати, про Нюрнбергский процесс, Сереж. Напомню о том, что 21 ноября 45-го года была комиссия, которая решением Политбюро была создана. А эта самая комиссия о подготовке к Нюрнбергскому процессу собралась 26 ноября 45-го года, через 5 дней. Слушали тему о перечне вопросов, подлежащих устранению на судебном заседании. Это документ. Во главе был Вышинский, назначенный Политбюро. Документ. И там есть такое решение: «Утвердить представленный товарищем Вышинским перечень вопросов, которые являются недопустимыми, - внимание, - для обсуждения в суде».
Это Фонд Р-7445, опись 2, документ 391, листы 43-44, подлинник. В Фонде. Государственный архив Российской Федерации. Вот он рассекречен. И что же недопустимо обсуждать? Я вам скажу. У нас есть еще минута. Советско-германский пакт о ненападении. Это записано. Или вопросы, внимание, «имеющие к нему какое-либо отношение».
Посещение Молотовым Берлина, посещение Риббентропом Москвы. Советско-Прибалтийские Республики. Так и написано: советско-прибалтийские республики – недопустимо обсуждение. Советско-германское соглашение об обмене немецкого населения Литвы, Латвии и Эстонии. Интересно, да? Балканский вопрос. Советско-польские отношения (вопросы Западной Украины). Недопустимы для обсуждения. Еще раз, не для принятия решений – для обсуждения. О чем вы говорите? И это официальный документ комиссии от 26 ноября 45-го года.
И мы видим, как прокурор Руденко бился за то, чтобы ни Катынь там не обсуждалась, ни советско-германский пакт, ни протоколы. Все есть в стенограммах. Только одна проблема – в Советской Союзе и в Российской Федерации полная стенограмма Нюрнбергского суда не издана. В Германии издана, на английском языке издана, а в Советском Союзе и в России не издана. Мы не можем с ними познакомиться. Может, начнем с издания?
С. Бунтман
―
Ау. Перерыв на новости.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Артем Шершнев пишет за 100 рублей: «Алексей Алексеевич, у вас есть издательский опыт. Может, объявите сбор денег на перевод и издание Нюрнберга?»
А. Венедиктов
―
Хорошая идея.
С. Бунтман
―
Полный. Не тот 8-томник.А.Венедиктов: Молдова из внутренних кризисов еще не вышла
te class="tw">А.Венедиктов:
А. Венедиктов
―
Я думаю, что столько денег мы не соберем. Но, вообще, идея богатая. Про издательский опыт. Я уже говорил, что в следующем номере «Дилетанта» мы в срочном порядке помещаем письмо помощника президента господина Мединского, который написал нам. Почему нам? А куда еще писать? Ясно, что в «Дилетант». И на «Эхе», естественно, мы развернем дискуссию, мы ж не будем ждать месяц. Опубликуем письмо его по поводу в том числе отношения к истории и преподавания истории в школе. Мы его опубликуем как раз в том самом номере «Дилетанта», который посвящен у нас Великому княжеству Литовскому, который выйдет 22-го числа.
И я попросил своих знакомых учителей истории, если они готовы, конечно, писать, ознакомиться с этой статьей Владимира Ростиславовича и отвечать или дискутировать, или в студии. Мы пригласили Владимира Ростиславовича Мединского в эфир на следующей неделе, естественно. Бунтману я его не отдам в «96 страниц». Я хочу, чтобы с утра в «Утреннем развороте». И они согласились, если помощник президента согласится выйти, начать дискуссию. Дискуссия всегда полезна. Вот в этом номере, который выйдет с обложкой, вот будет эта история.
И еще я хочу ответить на один вопрос. Потом мы вернемся отвечать на вопросы чата и СМСок +7 985 970 45 45. Сегодня, кстати, очень много хороших, да, Сереж, СМСок?
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Я хочу объяснить, что такое эскизы. Это сейчас, к сожалению, будет только для Ютюб. Ребят, ну вы там зайдите на Ютюб, посмотрите на Ютюб-канале. Запомните, когда это будет. Это подлинные эскизы, которые делались к нашему комиксу. Они уникальные. Сейчас вы их видите на экране. Каждый из них уникален, потому что это художник карандашом его рисовал.И те люди, которые в Москве перед витриной магазина «Москва» снимутся и поставят хэштег #спастицесаревича, они получат дополнительно уникальный эскиз. Если кто-то в Инстаграме из вас есть, зайдите просто в Инстаграм, наберите хэштег #спастицесаревича – вы увидите уже несколько очень хороших, замечательных снимков. И вот такие вот уникальные эскизы, которые нам предоставил художник, которые вы сейчас видите на экране…
С. Бунтман
―
Да, замечательный карандаш.
А. Венедиктов
―
Да. Понимаете, они уникальные. Это не копии, это подлинники.
С. Бунтман
―
Мы у него почти что из печки вытащили. Кстати, 29-го у нас будет в «Книжном казино».
А. Венедиктов
―
В «Книжном казино». И мы разыграем несколько эскизов с его подписью. Я просто хочу обратить на это внимание. И это не только для тех, кто в Ютюбе, конечно. Ну просто в Ютюбе видно, ребят. Я на сайте, думаю, помещу несколько эскизов и напишу блог про это, и вы посмотрите. А так, как всегда, на сайте магазина «Москва», «Подписных изданий» и «Буквоеда» можете заказывать комикс себе.
С. Бунтман:
―
«Фамилию художника можно назвать?» Можно. Алексей Никаноров.
А. Венедиктов
―
Алексей Никаноров, конечно же. На обложке он есть. Ну, хорошо. Это я просто ответил по поводу Беларуси, письма Мединского. И мы подискутируем по истории.Я говорил про Нюрнбергский процесс. Вот мне кажется, что отношение не просто как к историческому событию. Потому что можно любое событие объявить священным, сакральным. Повторяю, я не согласен с тем, что на Нюрнбергском процессе не обсуждался пакт Молотова-Риббентропа. Я не согласен с тем, что на Нюрнбергском процессе не обсуждался мюнхенский сговор. Я хочу сказать, что и у англичан было такое, был такой же список, без всякого сомнения. Я вам рассказываю про документ, который я видел.
И это было соглашение между, внимание, прокурорами, представляющими государство. Вот 4 прокурора. Они договорились. Вот у нас это была комиссия Политбюро. Там, наверное, правительство. Там уже не Черчилль был, Иден, наверное. Но неважно. Американцы тоже. У них тоже шкелеты в шкафу. Да и французы со своим Петеном.
Но, еще раз подчеркну, я с этим не согласен в Нюрнбергском процессе. И давайте это вытащим тогда в обычных судах. Ну, ладно. Ну, хорошо. Все, эту тему я…
С. Бунтман
―
Ну да, все. Ну да, замечательно. В цифровом – может быть. Вы знаете, ничего не проблема. И перевод – не проблема. Идея хорошая. Просто надо додумать и обдумать. Если гора не идет к Магомету…А.Венедиктов: Не только ЦРУ и Навальный наблюдают за Путиным. Мы тоже
А. Венедиктов
―
Я бы сказал, посчитать.
С. Бунтман
―
Да, совершенно верно.
А. Венедиктов
―
Может быть, вы правы. Я просто не готов вот так сразу «а!». В цифровом, конечно. На бумаге это будет сложно.
С. Бунтман
―
Я даже знаю, кто может перевести непереведенное.
А. Венедиктов
―
Ты знаешь, сколько там томов перевести непереведенное? Ты не представляешь, сколько там томов.
С. Бунтман
―
Кто может организовать это я даже знаю. Понимаете, мы печатной продукцией уже автоматически начинаем сразу думать и сразу считать. Вон бумажка есть у Венедиктова там.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Так, вперед. Да, еще есть контрабанда наркотиков.
А. Венедиктов
―
Ну это гениальная фраза. Я говорю, наблюдаем за Владимиром Владимировичем внимательнейшим образом. Не только ЦРУ и Навальный наблюдают за Путиным. Мы тоже. И мы. Смотрите, он сказал, что после того, как закрыли границу, сократилась на треть контрабанда наркотиков. Что он сказал? Он сказал: «Так, у нас была дырявая граница. Мои погранцы и мои таможенники пропускали десятки тонн наркотиков». Могу вам сказать, что за, по-моему, 18-й или 19-й год было изъято, если мне не изменяет память, 13 или 14 тонн наркотиков.Значит, граница была дырявая. Сейчас границу закрыли. А две трети все равно идет? Хороший вопрос. Вот одна фраза президента: «Границу закрыли – на треть сократилась контрабанда». Значит, таможенники и погранцы, алло, ребята, это про вас сказал президент. Это, значит, вот какая ситуация.
Поэтому очень важно внимательно всегда наблюдать за тем, что он говорит. Открывается проблема. Разверзлась проблема. Очень круто, на самом деле. Эта фраза стоит многого и долгого, я бы сказал. Видите, одна фраза. Мимоходом сказал: «Закрыли границу – на треть сократилась контрабанда». На две трети – нет. Это президент сказал, это не я сказал. Представляешь, какие выводы можно сделать? Вот так.
С. Бунтман
―
Да, это любопытно очень.
А. Венедиктов
―
Наблюдайте.
С. Бунтман
―
Да. И внимательно слушайте, потому что это всегда очень здорово, когда говорят одно, а получается-то… Интересно. «Какие темы табу на “Эхе”?» Это в связи с Нюрнбергом. Есть у нас табуированные темы для обсуждения на «Эхе»?
А. Венедиктов
―
В соответствии с законом. Мы действуем только в соответствии с законом. Законы публичны. Читайте.
С. Бунтман
―
Я бы еще сказал, что мы не любим обсуждать физические достоинства, а также смеяться над фамилиями, и личную жизнь обсуждать.
А. Венедиктов
―
Если она не влияет на политическую.
С. Бунтман
―
Да, если она не влияет на политическую. «Есть ли у Трампа шансы?»
А. Венедиктов
―
Они очень мизерные. Они мизерные, потому что, если мне не изменяет, сколько прошло из 9 процессов, он выиграл 1, когда в Пенсильвании затормозил в одном округе досчет. 8 он проиграл. Он пригласил в Белый дом руководителей Сената и Палаты представителей Мичигана, с тем чтобы они не сертифицировали результаты выборов в Мичигане. Это представители Республиканской партии. Они вышли и сказали: «Мы не видим никаких законных оснований не сертифицировать результаты в Мичигане».То есть он пытается сейчас давить, возможно, на руководителей законодательных органов в тех штатах, – а там всюду республиканцы, – с тем чтобы они сделали свой список выборщиков (не тот, который по результатам формальным голосования, а свой), провели через свои законодательные собрания, где большинство у республиканцев, и послали других выборщиков на 14 декабря. То есть он пытается решить этот вопрос не юридическим (потому что он проигрывает), а политическим путем. Но вот на сегодняшний день Мичиган ему отказал в этом. Посмотрим. Поэтому я считаю, что его шансы мизерные.
С. Бунтман
―
Тут пишут: «А у Трампа есть Верховный суд».
А. Венедиктов
―
Нет у Трампа Верховного суда. Это у США есть Верховный суд.
С. Бунтман
―
Когда мы следили за назначением новых судей, это же не значит, что будут выполнять трамповские…А.Венедиктов: Я не согласен с тем, что на Нюрнбергском процессе не обсуждался пакт Молотова-Риббентропа
А. Венедиктов
―
Это глупая советская, российская история. Потому что судья, который отверг его иски в Джорджии сейчас, был назначен Трампом (представлен Трампом и акцептирован республиканским же Сенатом). Он отверг 3 иска Трампа, все. Не надо представлять себе, что если он его назначил, то он его чиновник. Это неправда. Кто-то – может быть. Но это неправда.
С. Бунтман
―
Артур пишет: «Позавчера выиграл еще один суд в Пенсильвании, где суд постановил отсеять часть бюллетеней, поступивших с ошибками».
А. Венедиктов
―
Я про него и говорил. Не с ошибками, а без штемпеля. Да, он выиграл суд. Вот этот суд я имел в виду. А какие другие суды он выиграл? Я про Пенсильванию и сказал.
С. Бунтман
―
«Если выборщики могут не выражать волю избирателей, какова цена голосования?»
А. Венедиктов
―
Цена та, которую платит народ за нее. Выборщики могут… И мы с вами знаем, что на последних выборах, на выборах 4 года назад, по-моему, 10 или 8 выборщиков не отражали волю избирателей. В каждом штате, свой закон. Есть законы, которые требуют от выборщика выражать волю избирателей. Есть законы, которые говорят, что да, надо выражать, но если нет, то штраф 1 доллар или 100 долларов. И так далее. Это 50 государств с разными законами. Такие законы в каждом штате.
С. Бунтман
―
Сергею Михайловичу я предлагаю внимательно слушать с самого начала. Тогда у него не будет вопросов о том, почему мы не говорим о проблемах России. Сергей Михайлович, пожалуйста, прокрутите назад. А то вы приходите прям в пальто с улицы и сразу кричите. Ну зачем же так делать? «Давно не было Соловья на “Эхо”. Когда планируется и планируется ли вообще теперь?», - спрашивает с некоторым вожделением, по-моему, Марк.
А. Венедиктов
―
Я сейчас не могу сказать, когда он был последний раз. Этим занимаются продюсеры и ведущие. Спрашиваете ли вы, запрет ли на Соловья на «Эхо»? Нет. Спрашиваете ли вы, будет ли Соловей? Да. Все.
С. Бунтман
―
Алексей пишет из Москвы: «Ушел Виктюк, ушел Бархин. Узнал об уходе Бархина из вашего Телеграма».
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман:
―
«Скажите, пожалуйста, о вашем видении роли этих людей». Я не знал про Бархина, Алеш. Только сейчас.
А. Венедиктов
―
Я вот написал. И у нас в новостях это было.
С. Бунтман
―
Но я пропустил.
А. Венедиктов
―
И сегодня Ларина с Петровской про это говорили. Ушел Сергей Михайлович Бархин, да. Смотрите, роль большая. Они вносили атмосферу. Виктюк, Бархин, Жванецкий, Армен Борисович создавали неповторимую атмосферу нашей с вами жизни. И она не вычисляется математически. Вот был и нет. Вот мне Жванецкого не хватает в повседневной жизни. Вот я знал до последнего времени, что я мог ему позвонить и выяснить, почему мы с ним перестали пить. Ну просто иметь такую возможность. Может, я и не позвонил бы никогда. Вот этого не хватает. Но это те, кто знает лично. А те, кто не знает лично, они просто создавали атмосферу. Я не знаю, как объяснить.А для кого-то это были неприемлемые враги народа. И уверяю вас, в 37-м году пошли бы за Бабелем и Мандельштамом. Даже вопроса нет. И Кольцовым.
С. Бунтман
―
Да. Нет, просто я хорошо знал Сергея Михайловича. Дружили. Просто такое неожиданное. Я не смотрел. Вот надо смотреть новости. Да. Дальше. Вот здесь пишет замечательно одна дама про расчет. Так вот а что курьер? Курьер – это недорого. Он примерно столько стоит, сколько приехать туда и обратно.
А. Венедиктов
―
Я вам могу сказать, что в Москве вот такая курьерская доставка одной книги… Вот наш комикс стоит 999, а стоимость доставки – 200 рублей. Это 20% повышение. Но люди на это идут. Главное, чтобы не контачить, не ехать в магазин. Понимаете, да. Для этого заказываете через сайт, выбираете способ доставки или так называемый самовывоз, когда сами приезжаете, либо заказываете курьера и оплачиваете по-другому. Все. Вот курьер. Если у вас есть эти 200 рублей, значит хорошо, заказывайте. Я считаю, что это полезная история.
С. Бунтман
―
А вот у Максима Смирнова есть 4690 рублей.
А. Венедиктов
―
Так.
С. Бунтман
―
И он их потратил на то, чтобы спросить: «Как считаете, следующее обострение отношений Россия – Запад будет в Приднестровье?»
А. Венедиктов
―
Нет. Думаю, что нет. То есть смотрите, если говорить про такие небольшие точки… Я просто напомню вам, что у Приднестровья с Россией нет границы. Я напомню вам, что Приднестровье граничит с Украиной и Молдовой. Это раз. Во-вторых, надо сказать, что – знаете, мало кто на это обратил внимание – после того, как Евросоюз предоставил Молдове безвизовый режим, до 60% жителей Приднестровья взяли молдавский паспорт. Понимаете, надо создавать экономическую историю, интересы.И в этом смысле как раз Дмитрий Николаевич Козак, которого я очень уважаю за то, что он делал на направлении Молдовы, он как раз шел и вел российскую политику как раз не к резкому противостоянию, а к нахождению каких-то общих интересов. Да, и это для того, чтобы сохранить Россию в качестве партнера Молдовы, а не Приднестровья. Это очень такой любопытный был момент. Его пропустили все, потому что у нас все Украина была. А в этот момент как раз Козак занимался этой историей. И это очень любопытно, что здесь интересы России, возможно, больше совпадают с интересами Молдовы.
Поэтому я не считаю, что это Молдова. Я думаю, что по-прежнему в центре будет находиться Украина. Возможно, Беларусь. Но, скорее всего, Украина. Думаю, что самая болезненная и застарелая язва для этих отношений – это Украина. И даже я вот тут не согласен с Андреем Илларионовым, который очень популярный написал блог на «Эхе Москвы» про Карабах, почему Путин там…10 поражений Путина.
А я считаю, что это победа Путина. Я считаю, что он встал ногой туда, где не стоял. И с точки зрения его видения и видения путинской России (именно России как наследника Империи) вот эта политика Путина, помимо того, что остановлена война (мы это сейчас в голове держим), но в интересах путинской России было встать туда вооруженной ногой. Она встала. Вот пока в Приднестровье это не просматривается. Я бы вот так сказал.
С. Бунтман
―
Илья Иткин, который здесь оскоромился у нас и заказал первый в своей жизни комикс, как он пишет. Вот падение Ильи Иткина.А.Венедиктов: Когда наш президент говорит: «Давайте открывать архивы», я говорю: «Давайте. Что ж вы закрываете?»
А. Венедиктов
―
Вы знаете, Илья, я вам могу сказать, что очень большое количество людей и известных, и неизвестных мне с ужасом говорили: «Это что, я теперь вынужден читать твои комиксы?» Я говорю: «Да!» Помните тот же самый Владимир Мединский сказал, что комикс – это для каких-то таких… Он не сказал «отребья», какая-то такая штука. А вы возьмите и посмотрите. И я Мединскому сказал: «А ты подожди. Ты купи его и посмотри». Не буду дарить принципиально. Вот принципиально не подарю.
С. Бунтман
―
И селфи на фоне витрины.
А. Венедиктов
―
Да, или селфи на фоне витрины.
С. Бунтман
―
Там ему недалеко идти, кстати.
А. Венедиктов
―
Да, совсем близко. Я просто хочу сказать, что когда вы его прочитаете, мы обязательно устроим с вами конференцию о том, что – зашло, что – не зашло. Потому что впереди у меня 4 тома. Я повторяю еще раз для вас всех, для меня этот проект некоммерческий, я на нем не зарабатываю. Я почему прошу и купить – чтобы выпустить еще 3 тома и потом поговорить о том, может это в России являться элементом культуры? Подтолкнуть других издателей, которые есть в России, но они влачат, в общем, такое существование не очень яркое. Они презираемы вот такими, как Мединский.
С. Бунтман
―
Да. Я хотел успеть задать вопрос Ильи Иткина.
А. Венедиктов
―
Да, давай.
С. Бунтман
―
Потому что я здесь много от него самого читал. Спрашивает он вот что: «Почему Соловьев так обиделся за тренды в Ютюбе?»
А. Венедиктов
―
Я не знаю. Во-первых, вы должны понимать, что хороший Ютюб-канал приносит деньги. Самое болезненное место, на мой взгляд, Владимира Рудольфовича Соловьева – это его карман. Можно бить по голове… Не нужно только. Но можно бить по голове – ничего не будет, а вот по карману – он завизжит. Так что мое предположение, мнение является то, что он потерял в доходах. Вот и все. Потому что рекламодатель приходит на…А.Венедиктов: 2 декабря Максим Ликсутов будет у нас в прямом эфире в 20 часов
С. Бунтман
―
А как законопроект по этому поводу?
А. Венедиктов
―
Ну, законопроект… Ну, посмотрим. Слушайте, я глупости обсуждать, честно слово… Ну, законопроект. Ну, посмотрим. Он запрещали тоже Телеграм. Ну, посмотрим.
С. Бунтман
―
Я хочу законопроект, который бы запрещал именно у меня воровать деньги из бумажника. Отличный.
А. Венедиктов
―
Обратись в МВД или в ФСБ.
С. Бунтман
―
Хорошо.
А. Венедиктов
―
Соловьев же обратился в Роскомнадзор, как я понимаю. Или Роскомнадзор побежал впереди паровоза.
С. Бунтман
―
Да. Леон Дмитриев, я очень рад. Вот когда круглый стол этот состоится в Общественной палате Российской Федерации по вопрос армянского учета автомобилей…
А. Венедиктов
―
Продолжаем? Слушай, мне что, Асланяну приказать ответить что ли? Я не понимаю, почему мы должны каждую субботу этим заниматься?
С. Бунтман
―
Нет, пройдет круглый стол, я ему говорю, и вот тогда…
А. Венедиктов
―
Какой круглый стол?
С. Бунтман
―
Ну по этому поводу в Общественной палате пройдет круглый стол.
А. Венедиктов
―
А что, назначен?
С. Бунтман
―
Назначен.
А. Венедиктов
―
А, ну хорошо. Мы освятим.
С. Бунтман
―
Мы освятим.
А. Венедиктов
―
Я просто не знал. Мы освятим.
С. Бунтман
―
Да, да, да.
А. Венедиктов
―
Почему-то мы каждую субботу эту тему поднимаем.
С. Бунтман
―
Ну да. Так, дальше. Ну, блокировалка не отросла – это, в общем-то, получается, это точно совершенно, Борис Джонс. Это вы правда.
А. Венедиктов
―
Смешно.
С. Бунтман
―
Она у них маленькая… Ну ладно, я не буду говорить дальше. Дальше мы с вами. Про недвижимость в Италии это вы сами говорите. Это мы не будем дальше обсуждать. Аня пишет: «Почему же? Я читаю “Мемориал”, что архивы закрывают» Это Аня все удивляется призывам Владимира Владимировича Путина.
А. Венедиктов
―
Потому что слова не соответствуют делам.
С. Бунтман
―
Ну да. Ну что ж, дорогие друзья, сейчас мы потихоньку… – «Кайзер Вильгельм виноват, что не спас царскую семью». А Георг V не виноват что ли?
А. Венедиктов
―
У нас как раз в комиксе, который вы все уже купили, надеюсь, как раз там есть и Георг, и молодой Черчилль (ну, министр Черчилль), и делегация, которая просит спасти царскую семью.
С. Бунтман
―
Александр Лебедев спрашивает, знаешь ли ты про «Русский комикс», который, как он считает, от «Черной сотни»?
А. Венедиктов
―
Да, знаю. Неинтересно.
С. Бунтман
―
Во всяком случае, это интересно как исторический факт.
А. Венедиктов
―
Как факт – да. Но он как комикс, мне кажется, неинтересен.
С. Бунтман
―
Он достаточно примитивно сделан. Но это как исторический факт очень интересно про русскую эмиграцию.
А. Венедиктов
―
Да, да. Я его знаю. Я как любой коллекционер собираю что-то, а что-то не собираю. Вот это я не собираю.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Потому что мне важно качество художника. В комиксе все-таки текст очень важен. Алексей Дурново его делает. Вот художник замечательный. Я добавлю, в этом комиксе нашем есть еще исторические страницы. Потому что комикс – это все-таки художественное произведение, с моей точки зрения. Ну, наш, во всяком случае, комикс «Спасти цесаревича Алексея». И там есть страницы, например, про самозванцев. Про некоторых вы знаете (Анастасия), а про некоторых вы не знаете, которые в Советском Союзе были и жили до 70-х годов.Там есть записка Андропова, которую мы опубликовали, в Политбюро о сносе Ипатьевского дома. Там есть последние фотографии, которые… Вы знаете, царская семья под арестом в Тобольске увлекалась фотографией. Делать было нечего реально. Они от скуки реально начали заниматься фотографией. Вот фотографии, принадлежащие руке царя, императрицы, дочерей, великих княжон, мы тоже там публикуем. Там, на самом деле, есть что посмотреть.
С. Бунтман
―
Да. Вот там Дурново и есть. Сидит и пишет.
А. Венедиктов
―
Сидит и пишет.
С. Бунтман
―
Сидит, запершись, пишет, как доносить на того. Я только одну вещь вспомню. У нам на «Эхо» все порывался сын Алексея Николаевича.
А. Венедиктов
―
Какого Алексея Николаевича?
С. Бунтман
―
Романова.
А. Венедиктов
―
Да?
С. Бунтман
―
Угу.
А. Венедиктов
―
А я не помню.
С. Бунтман
―
И все мучал Анатолия Суреновича Агамирова ныне покойного и говорил: «Я наследник русского престола».
А. Венедиктов
―
Бывает.
С. Бунтман
―
Анатолий Суренович уже не знал, куда от него деваться.
А. Венедиктов
―
Ну, надо было звать и поговорить.