Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-11-07
С. Бунтман
―
Добрый день. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Мы всегда начинаем после новостей. Я понимаю ваше нетерпение, дорогие друзья, в чате, которое проявляется. Но мы всегда начинаем после новостей и рекламы.
А. Венедиктов
―
У них Альцгеймер. Не путать с Паркинсоном.
С. Бунтман
―
О, Господи. Когда я буду путать Паркинсон с Альцгеймером…
А. Венедиктов
―
Ты помнишь этот анекдот? Что вы предпочитаете: Паркинсон или Альцгеймер. Я, конечно, предпочитаю Паркинсон, потому что лучше выплеснуть половину из стакана, чем забыть, что он у тебя вообще в руках.
С. Бунтман
―
Это правильно. Наша программа, мы обо всем вокруг Навального поговорим в 12.35. У нас будет обязательно и про коронавирус, подсчет излишних заболевших. Все, что вы сейчас спрашиваете. Это будет в следующем часе непременнейшим образом. Также о дистанционном обучении. Выяснение вопроса с лингвистическим родным моим университетом. Который провел тут Алексей Алексеевич с вашей помощью. Мы еще через час примерно похвастаемся выходящим нашим историческим комиксом. А пока мы начнем с дрессированных «слонов», «ослов» и подсчета их поголовья в США.
А. Венедиктов
―
Помнишь, я говорил уже, по-моему, год, что если бы мне предложили поставить деньги, я бы поставил на Байдена. И, собственно, и поставил их на Байдена. Небольшую сумму. И говорил о том, что отношение Байдена к Трампу, шанса я ставлю как 7 к 3. Я продолжаю ставить на Байдена 7 к 3. И думаю, что в течение 48 часов мы будем иметь предварительный результат, уже такой с подведением итогов комиссиями штатов, где Байден будет провозглашен победителем. Гораздо более интересная история разворачивается вокруг сената. Известно, я всегда был сторонником или поклонником республиканцев. Для меня Рейганы, Эйзенхауэры, Буши гораздо интереснее, чем Картеры.
С. Бунтман
―
Буши какие?
А. Венедиктов
―
Оба Буша. Они республиканцы. Интереснее, чем Обама, Клинтон или Картер.
С. Бунтман
―
Рузвельт.
А. Венедиктов
―
Так надо вспомнить, что Линкольн тоже республиканец. Почему все считали, что он демократ.
С. Бунтман
―
Трумэн. Которого очень любят – демократ.
А. Венедиктов
―
Это твои трумэновские дела. Мои дела – генерал Эйзенхауэр. Ну неважно. И очень важно мне кажется, что если президент представляет одну партию, то сенат представляет другую. Поэтому все крики о том, что Байден левый, Камала Харрис левая, вообще ни в одном глазу. Посмотрите ее позицию по поводу полицейских. Когда она была прокурором Калифорнии.
С. Бунтман
―
Она очень суровый прокурор.
А. Венедиктов
―
Она поддерживала полицию всегда. Стояла за расширении функций. Посмотрите, это есть даже в Википедии. Те, кто верит в Википедию. Ну неважно. Важно то, что сейчас складывается в сенате. В сенате сейчас 48 на 48. И еще два сенатора, сейчас будут подсчитаны голоса, они будут республиканцами. Один из Аляски, там 60 на 30, будет 49-й республиканец. И один в Северной Каролине. Он будет 50-й республиканец. Он уже лидирует, просто еще не подсчитано. А два сенатора, два оставшихся места из Джорджии, которая считает еще президентские выборы. И у них там 48 на 49. У Джорджии своя Конституция, как в любом штате. Поэтому там будет второй тур. И будет на первой неделе января. То есть будет понятно, удержали ли республиканцы сенат, только в январе. На первой неделе. Потому что если они проигрывают демократам 50 на 50, председатель сената – вице-президент. То есть Камала Харрис. А если они выигрывают, даже одно место – у них 51 на 49, что было бы хорошо. Поэтому в Джорджии я буду болеть за республиканцев. Это очень интересная история вокруг сената происходит. Что касается подсчетов, например, позавчера я все утро переписывался с Эллой Памфиловой. По поводу как раз особенностей американских выборов, американских подсчетов. И все время приходится напоминать, что есть 50 разных штатов, в которых 50 разных правил. И голосование, и подсчеты. Поэтому когда тебе суют под нос то Мичиган, то Флориду, то Орегон - надо понимать, что это просто разные страны. С разными системами. И надо изучать эти страны, исходя из той системы, которая там есть. Например, в некоторых штатах по закону почтовые отправления считаются до тех, кто проголосовал очно. А в других штатах, в частности в Пенсильвании, Неваде, Аризоне почтовые отправления считаются по закону после того. И вот где раньше начинать.
С. Бунтман
―
Но при этом товарищ Трамп именно в Пенсильвании предлагал блокировать почтовые…
А. Венедиктов
―
Не блокировать. Там все сложнее. Это все-таки юридическая материя. Но закон Пенсильвании разрешает голосовать позже. И разрешает считать те голоса, которые поступили через 3 дня после 3 ноября, то есть почтовые отправления, которые пришли до 6-го. Поэтому еще 160 тысяч голосов в Пенсильвании будут считаться. На самом деле мы сейчас вступаем в сферу юридическую. Я, например, полностью за пересчет голосов в тех штатах, во-первых, где это по закону в частности в Джорджии, сначала посчитайте, а потом пересчитайте. Я обратил бы внимание и ваше, и свое на одну тонкость, о которой мы дискутировали с Эллой Александровной. Пока она ждала встречи с Путиным. Смотри, голосование по почте означает, что избиратель отказывается от анонимности. Потому что на каждом бюллетене, вернее в конверте, в котором лежит его бюллетень, естественно, его имя, адрес и так далее. То есть в принципе можно установить из этих 64 миллионов, которые добровольно отказались от анонимности голосования. От тайны голосования. Добровольно. 64 миллиона. Из 150-160 миллионов. То есть 40%. Обратите на это внимание. Как современная история и то, что мы считаем священной коровой демократии – тайна голоса – она давно в штатах отсутствует. Потому что на прошлых выборах 33 миллиона проголосовали по почте. То есть не анонимно. Вообще с Пенсильванией интересная история. Например, Трамп 4 года назад выиграл Пенсильванию, голосовало 6 миллионов, их разделило 44 тысячи всего. И никто не требовал пересчета. Никто не признавал выборы. Клинтон не признавала выборы. Сейчас в Пенсильвании до окончательного подсчета в 160 тысяч, проголосовало 6 миллионов 600 тысяч и разделяет уже в пользу Байдена – 29 тысяч голосов. Приблизительно столько же. Мы понимаем, что нервная почва Трампа связана с тем, что как только он лишается президентского иммунитета - ему вставят за все. За налоги, за вранье. За коронавирус. По некоторым позициям за налоги ему всучены иски. И он бьется не только за свой пост, но и за свою юридическую безопасность. Потому что иммунитет закончится. Просто надо понимать.
С. Бунтман
―
Здесь развернулась дискуссия об анонимности, не анонимности.
А. Венедиктов
―
Ну вот они приняли такой закон. Еще раз я хотел обратить внимание, вы можете дискутировать сколько угодно, но 64 миллиона добровольно отказались от анонимности. Еще раз. У них был выбор. И это люди, избиратели, вы, добровольно отказались от анонимности. Дискуссия в этом смысле о чем она? О том, что избиратель имеет право отказаться от анонимности.
А.Венедиктов: У Сергея Нарышкина идея звучит о том, что это сакральная жертва и западники отравили
С. Бунтман
―
Здесь нам пишут: в почтовом отправлении конверт в конверте.
А. Венедиктов
―
И вот его имя, фамилия, его открывает волонтер. Он открывает, он знает…
С. Бунтман
―
Таким образом проверяется легитимность голосования.
А. Венедиктов
―
Да, конечно. Он отказался от анонимности.
С. Бунтман
―
Все равно кто-то видит.
А. Венедиктов
―
Волонтер. Но еще есть одна точка, а вы помните, что в Америке люди записываются избирателями за ту или иную партию. Они тоже отказываются от анонимности. Они когда голосуют праймериз – я избиратель демократической партии, я иду на праймериз. Так что, ребята, не придумывайте. Это большая проблема. Так же как в электронном голосовании. Будем наблюдать. Мы наблюдатели.
С. Бунтман
―
Ну да. Алексей, я с вами согласен. Что проблема с анонимностью вообще, если ты уверен, а это нужно для сохранения прав избирателей, там, где они могут подвергаться насилию, всевозможным влияниям.
А. Венедиктов
―
Сейчас избиратели Трампа говорят, что они подвергаются влияниям и насилию. Но анонимность все равно отсутствует. То есть, есть возможность проголосовать по почте и это значит не анонимно. Но это же сам решил человек.
С. Бунтман
―
Тетя Соломина спрашивает: не Трамп ли убил Кеннеди. Нет. Это не он. Кстати, спрашивают тебя про демократов. А кто для тебя лучше из демократов? Ты говорил о лучших республиканцах, твоих любимых. Вот лучший из президентов демократов.
А. Венедиктов
―
Лучший из президентов демократов это тот президент демократ, который не успел себя проявить - Кеннеди. Он же мифологический. В этом вся история. Что следствие президентства Кеннеди мы не видим. Он ушел очень рано. Слишком рано, я бы сказал. А лучший республиканец и то, что не хватает нашей стране – это Рейган. Как ни странно это звучит.
С. Бунтман
―
Все вы республиканцы такие.
А. Венедиктов
―
Да, Трамп не республиканец. Он кстати перебежчик из избирателей демократической партии.
А.Венедиктов: Дистанционное обучение вызывает массу нареканий. Но какой выбор?
С. Бунтман
―
Кстати говоря, повлияет трамповская риторика, манера поведения, диалога с обществом и не диалога с обществом. Вот, например, сейчас приходит Байден, что вероятное всего. Повлияет ли на его манеру ведения дел.
А. Венедиктов
―
Нет, на Байдена - нет. Но надо понять, что эти выборы показывают, что Трамп – это не ошибка и не сбой системы. Это очень важно. Просто другая система. Например, я приведу такую цифру, что Трамп, если мне не изменяет память, получил на 9 миллионов голосов больше, чем 4 года назад. Обратите на это внимание. То есть почти 70 миллионов американцев, а на прошлых выборах – 62-63 – проголосовало за Трампа. Это люди, которым импонирует, в том числе не только политика, но и стиль Трампа. Давайте так честно скажем. Этот стиль благодаря соцсетям, по этому поводу я обращу ваше внимание на интервью, которое нам дал Александр Баунов, что это вторая революция информационная. После первой, после того как грамотность стала всеобщей. Была первая революция. А теперь любой человек становится публикатором. И ему не нужны посредники в лице профессионалов. Скажем так. Этот стиль, мы его видим в российской политике. Мы его видим во французской политике. Мы его видим в итальянской политике. Мы его видим. Поэтому это не ошибка системы, это теперь часть системы. И поэтому я хочу сказать, отвечая на ваш вопрос, что, конечно, это повлияет на следующее поколение политиков. А что, из демократов эта четверка волков, банда четырех, Окасио-Кортес и так далее, по-другому разговаривают что ли?
С. Бунтман
―
Я про это говорил.
А. Венедиктов
―
Ну конечно не Трамп. Человек 47 лет в сенате. И вице-президент.
С. Бунтман
―
Не Байден.
А. Венедиктов
―
Да. А человек с другой стилистикой. Трамп говорит: я победил. Байден говорит: еще рано объявлять о нашей победе, давайте дождемся подсчета. Другая стилистика. Он из прошлого. Он человек из прошлого. Его время прошло. Но 74 миллионов американцев проголосовали за Байдена. Значит эта политика и эта стилистика тоже востребованы. Это будет война политик и стилистик. Не только в Америке, не столько в Америке. А что, нашим избирателям нравится, когда политический противник другого называет уродом или негодяем, подлецом. Это политическое обвинение?
С. Бунтман
―
Но оно нравится.
А. Венедиктов
―
Конечно. Поэтому даже стилистика Трампа не является причиной, чтобы за него не голосовать. Потому что люди эту стилистику употребляют в повседневной жизни, в непубличной сфере. А теперь и в публичной благодаря соцсетям. Это правда. Так что готовимся жить в чудесном мире.
С. Бунтман
―
Не ахти выбор, - пишут у нас.
А. Венедиктов
―
Это не наш выбор. Нам чего. Ну какой выбор, какой случился – такой и выбор. Знаете, это они пусть решают. Тем не менее, ахти, не ахти, у одного 70 миллионов, у другого – 74 миллиона. На секундочку. Ахти, не ахти. Но это их решение. Это их решение на праймериз, на голосование. Я вообще смотрю за сенаторами просто как скамейка запасных. Там есть очень интересные люди. Но делать для вас передачу о сенаторе из Миннесоты, я думаю вряд ли вам будет интересно. Хотя может быть самых ярких, я поговорю с Михаилом Гусманом и Мариной Максимовой, может быть «49» мы покажем новые звезды. Но они содержательные люди. Вот Митт Ромни, например, республиканец, очень содержательный человек. Популист, они все популисты. Но это люди с пониманием, с программой. И каждый из них желает сделать своей стране хорошо, как он это понимает. Не задумываясь о последствиях очень часто.
С. Бунтман
―
Владимир говорит: будет интересно, делайте про новых сенаторов.
А.Венедиктов: Можно делать и раскраски исторические. Но мы не знаем, как это работает на рынке
А. Венедиктов
―
Возможно. Будет интересно, может, мы это сделаем в Ютубе для тех, кто интересуется. Не по радио я имею в виду. А для тех, кто по радио заинтересуется, он возьмет потом аудиофайл.
С. Бунтман
―
Каким образом: Байден или Трамп – отразится на жизни в Воронеже. Можно я отвечу. Никаким.
А. Венедиктов
―
Так же как пИсали в подъездах сначала Обама, потом Трамп. Так и Байден будет. В ваших подъездах.
С. Бунтман
―
Никаким. Как и все остальные новости кроме новостей в Воронеже.
А. Венедиктов
―
Мне очень понравилось, не вспомню, кто автор, но сказал: вот смотри, если победит Трамп, то Тесла выпустит 500 тысяч автомобилей. А вот если победит Байден – то Тесла выпустит 500 тысяч автомобилей.
С. Бунтман
―
Да ты что.
А. Венедиктов
―
Хорошая история.
С. Бунтман
―
Ну да. Но это принципиальная разница я бы сказал. В том, что говорит Тесла. Ну что, давайте, друзья, здесь пришел совершенно изумительный по своей красоте вопрос. За 899 рублей.
А. Венедиктов
―
О!
С. Бунтман
―
От (неразборчиво) маленького Дельгадо. Почему Попова не обяжет всех носить медицинские респираторы ФПП 3 класса вместо масок. Маски не защищают от вируса.
А. Венедиктов
―
Отвечу. Это вопрос финансирования. Производства и финансирования. Кто будет финансировать раздачу этих масок. Кто будет производить их, чтобы обеспечить 146 миллионов населения. Я думаю, что если бы они возникали из воздуха, наверное, могла бы и обеспечить.
С. Бунтман
―
Давай сейчас скажем несколько слов о заболеваемости. У нас будет целая тема.
А. Венедиктов
―
Сегодня в России выявлено 20 тысяч. Более 20 тысяч. Смертность за 350 - 364. В Москве более 5 с половиной тысяч выявлено. В общем, идет рост. Это даже по официальной цифре. Исходя из того, что некоторые регионы известно как занижают. Более того, на этой неделе очень пока аккуратно, с подмигиваниями и, прикрывая ладошкой рот, во всяком случае, мои знакомые эпидемиологи, которые этим занимаются, начали мне говорить: третья волна в марте. Я говорю: подождите, у нас вторая только. «Третья волна в марте, Леша». То есть на самом деле никто ничего не победил. Это эпидемия. Это пандемия. И мы учимся за словами разных ньюсмейкеров, не только начальников, но и медицинских работников, скажем так, врачей в первую очередь, видеть, насколько эта волна выше. Например, главврач Коммунарки, 40-й больницы Денис Проценко так очень аккуратно сказал, что больница полна. Она не была полна в первую волну. И напомню, что сейчас я думаю, что многие знают, госпитализируют людей с тяжелым. Потому что тяжелых много. Мы видим, на ИВЛ сейчас в Москве 360 с чем-то. Людей. А ИВЛ это такая, последнее прибежище. И вот, например, Коммунарка, которая была специально развернута с дополнительными койками, специализированными койками, она заполнена. И могу сказать, что госпитализация в Коммунарку проводится только, когда койка освобождается. Либо человек выздоровел, либо ушел в мир иной. То же самое касается, если вы посмотрите работы кладбищ и крематориев. Извините. Ну просто есть данные, ЗАГСов, где фиксируются смерти. Мы еще не получили избыточные смерти по октябрю, но мы понимаем, что она будет больше, чем в сентябре. В ноябре, судя по всему, будет больше, чем в октябре. В Москве, во всяком случае. Не готов говорить за Россию. Не могу перепроверять, в Москве могу. Через разные источники. Поэтому история в том, что надо иметь в виду, что смертность выше – ковид, не ковид. Прекратите глупости. Давайте это запишем за ковидом, а это не запишем за ковидом. Мы имеем избыточную смертность, которая без ковида не была бы таковой. Это могут быть последствия ковида, может быть последствия того, что клиники перепрофилируются. Пока в Москве нет, но возможно будут. Неоказание медицинской помощи своевременно, потому что «скорые» свозят больных с ковидом по специальной процедуре. Это все можно записать за ковидом, а можно записать не за ковидом. Поэтому сумма избыточной смертности по согласию всех демографов, уже всех стран – это самый объективный показатель, который существует. Поэтому меньше фантазий, больше доверия демографам.
А.Венедиктов: Я думаю, что пропаганда разного уровня – это часть собственного мнения
С. Бунтман
―
Мне кажется очень интересный вопрос задает Артур в sms: а сколько в мирное время, то есть доэпидемиологическое в прошлом году на ИВЛ было.
А. Венедиктов
―
Копейки. Артур, вообще копейки.
С. Бунтман
―
Потому что это применяется во многих других случаях.
А. Венедиктов
―
Копейки были. Я могу поинтересоваться. Давайте я попробую к следующей неделе к следующему «Будем наблюдать» или «Дай Дудя», нет, поскольку sms. Это по радио. Я напомню, что sms могут присылать все, кто слушает +7-985-970-45-45. Не забывайте подписываться. И к следующей неделе, Сереж, напомнишь, мне нужно будет узнать, сколько было на ИВЛ в Москве, во всяком случае. Во всяком случае, в Москве я такие цифры получу. А может быть и раньше. Тогда напишу либо в Telegram-канале своем, в котором я иногда новости пишу эксклюзивные. Возможно блог напишу. Спасибо, Артур, очень правильный вопрос. Он содержательный.
С. Бунтман
―
Про Мураховского мы поговорим. Точно так же как поговорим про Алексея Навального. Обязательно будет это после новостей.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Несколько объявлений для начала в виде интермедии. Сегодня в 17 часов будет программа с Михаилом Жванецким, которого мы все здесь, я не побоюсь этого слова - оплакиваем.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Говорят, что который раз не обозначается район, который будет у нас в программах на сайте и мобильном приложении. Это абсолютно неправильно. Сегодня будет Зеленоград. Все его пять районов. Сегодня очень насыщенная передача. Все пять районов Зеленограда. Их вообще там 23. Алексей Трушин, изучайте матчасть. Это округ, там 5 районов, а 23 - квартала. Не надо мне рассказывать. Агрессивно сказал. Спрашивают, почему мы не в новой модной студии со многими камерами.
А. Венедиктов
―
Ребята, ну едут камеры через океан в эту студию. Она тоже будет модной и новой. Но когда двое ведущих, как правило, нам все равно в какой студии.
С. Бунтман
―
Потому что скромность украшает человека.
А. Венедиктов
―
Украшивает.
С. Бунтман
―
Да. Ладно. Давайте обратимся и к Навальному, и к Мураховскому.
А. Венедиктов
―
Маловата награда за то, что сделал Александр Мураховский. Вернее не сделал, а за то, как он выступал. Я бы сказал. Я бы его министром сразу здравоохранения РФ. Потому что назначить министром здравоохранения Омской области сейчас во время коронавируса, где ситуация… Предыдущий министр был снят за что? – за невозможность приезда «скорых». То есть на руки получает тяжелую область с тяжелыми проблемами. Неблагодарная работа. В РФ министр здравоохранения ни за что не отвечает. Вот туда бы его. На самом деле мы же понимаем, что это назначение – это плата за его выступления по поводу Алексея Навального. Я повторяю, не по поводу его работы как врача. По поводу выступления. У меня тут вчера была маленькая дискуссия с разного рода людьми, когда я вечером встречался. Я говорю: «Ну как это выглядит». Назначение Мураховского. Они говорят: «А ты что, он, наверное, назначен за то, что в его больнице спасли Навального. Это благодарность за спасение Навального». То есть Навальный должен быть ему признателен за это и одобрить это назначение. Я говорю: «Вы в себе?» Они говорят: «Ну так же тоже можно трактовать, это же вопрос трактовки, за что человек повышен». Мы все понимаем, наверное, что это лицемерие. И он, конечно, повышен, в том числе за ту абсолютно не медицинскую, не врачебную, я бы сказал позорную позицию, которую он публично занимал. Я не знаю, какой он врач. Не знаю, какой организатор. Потому что быть министром здравоохранения Омской области требует сейчас больших организационных возможностей. Способностей. Но его выступление позорное как врача, когда он приводит разные диагнозы. То у него сахар вверх пошел, то сахар вниз пошел у Навального. Панкреатит какой-то. Еще раз напомню, про панкреатит, правда, это говорит МВД. А не врачи. Извините. Возник вдруг панкреатит. Я еще раз напомню, что в медицинских бумагах, не заявлениях, а бумагах уже после того, как Алексей Навальный был эвакуирован в Германию, диагноз - «кома неясного генеза». Не панкреатит, не сахар. Не перелом ступни. Не мигрень. Кома неясного генеза. Это все, что было в бумагах как итог. Поэтому возникновение новых диагнозов уже после того как больной пациент три месяца не находится у них, через 3 месяца после того как пациент отправлен был в другую клинику, кажется подозрительной. Еще раз повторю, это не Мураховский. Это МВД, ссылка на врачей. Вообще очень интересный релиз МВД. Там ссылки на врачей в основном. МВД заявляет, что Юлия Навальная заявила врачам, что это возможно из-за диеты Навального. Во-первых, для тех, кто знает Юлю, я думаю, что это невозможно. Заявление такое невозможно. Потом это же из третьих рук. Каким врачам. Кому. Мураховскому? Кому заявила. Откуда она знает. Юля, что врач? Даже если бы предположить бы, Юля прилетела вечером того дня, когда врачи уже вовсю лечили Алексея. Они уже знали, что там, вернее они могли не понимать, но уж точно, если бы это был вопрос диеты, они бы сразу это определили. Поэтому чушь и ерунда. О чем, собственно, Юля и говорит. Чушь и ерунда. Ей приписывают слова, которые она не говорила. На что рассчитывают, ну на зрителей государственных СМИ. Это чушь и ерунда. Вот представьте себе, что это не Алексей Навальный, а ваш близкий. С таким же диагнозом, посаженный в самолет, «скорая помощь», кома. И вы приходите в больницу: знаете, в последнее время у него диета. Слушайте, вы чего. Вы себе это вообще представляете. Для себя, неважно, любите вы Навального, не любите Навального. Бред. Поэтому эти заявления, да, еще было заявление МИДа, в котором содержались фактические ошибки. Что-то МИД у нас в последнее время лажает. Я надеюсь, что в понедельник у нас в программе «Особое мнение» в 19 будет Мария Захарова. Я вчера с ней встречался. И как мы уговорились. И Маша Майерс, я не знаю, как она задаст вопрос по поводу того, что же вы лажаете в заявлениях. Потому что не было ограничений на выезд у Алексея. А в заявлении МИДа просто сказано, что у него был запрет на выезд в связи с возбужденным уголовным делом. Не было. Мы провели это. Мы про это рассказывали. Не было ограничения. Было требование следователя о подписке о невыезде. Алексей подписку не дал. Других мер пресечения не было. Ну вот нет. Или опять же обращают внимание на неисполнение Германией конвенции 59-го года о помощи в каких делах, Сережа? В уголовных. А у нас что, уголовное дело? У нас нет уголовного дела в стране, поэтому какую помощь вы хотите по какому делу. По какой конвенции. Может, какая еще конвенция есть. Но точно не эта. Почитайте ее. Так что и тут налажали. Все это выстрелило одновременно. МВД, МИД, служба внешней разведки, хотел сказать Алексей Нарышкин. Сергей Нарышкин. Такое ощущение, что провели совещание и зачем-то решили еще раз объяснить, что мы не можем ничего объяснить. У Алексея, да что же такое… У Сергея Евгеньевича Нарышкина…
С. Бунтман
―
Чат влияет.
А.Венедиктов: Голосование по почте означает, что избиратель отказывается от анонимности
А. Венедиктов
―
Я его не вижу.
С. Бунтман
―
Вообще чат.
А. Венедиктов
―
Да я его не читаю. У Сергея Евгеньевича Нарышкина идея звучит о том, что это сакральная жертва и западники отравили. А в МВД как отравили? – панкреатит.
С. Бунтман
―
Отравили панкреатитом.
А. Венедиктов
―
Да. Поэтому подвожу краткие итоги. Меня часто спрашивают: а ты уверен, что его отравили? Я говорю: да, это было отравление сознательное, внешнее. И вчерашние заявления ничего в этом не изменили. Есть еще один сюжет, который выяснился в решении суда по делу, там все обратили внимание, что Навальный не называется. Да ерунда все это. А не ерунда то, что, оказывается, опять возбуждена доследственная проверка.
С. Бунтман
―
Еще одна.
А. Венедиктов
―
Да, она идет. И это установил суд. И вот она идет и идет. А поэтому одежда Алексея Навального, которая была на нем в момент отравления и которая была, естественно, снята с него в больнице и передана в прокуратуру транспортную – она не возвращается. Объясняют, почему не возвращается – потому что идет доследственная проверка. Это решение суда. Это не фантазии какие-то, что она идет, не идет.
С. Бунтман
―
А интересно, по законодательству доследственной проверки есть какие-нибудь сроки.
А. Венедиктов
―
А я тебе расскажу, как это происходит. Во-первых, забудь слово «законодательство». Ты все-таки находишься на «Эхо Москвы», Сережа. И работаешь на ней, а не на каком-то большом федеральном канале.
С. Бунтман
―
Ну ты прямо как главный тренер Черчесов, запрещаешь слова.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Усталость – не надо говорить.
А. Венедиктов
―
Не надо говорить «законодательство».
С. Бунтман
―
Неправильное слово.
А. Венедиктов
―
Там все очень просто. Следователь прокуратуры госпожа Пиняйлова, если мне не изменяет память, она объявляет доследственную проверку законченной отказом в возбуждении уголовного дела. И ее начальник, опять не помню фамилию, по-моему, господин (неразборчиво) отменяет ее решение. И начинается новая доследственная проверка. Для возбуждения уголовного дела или невозбуждения уголовного дела. Потом она снова отвечает отказом, ее начальник отменяет отказ. И продолжается следственная проверка. Сколько хочешь. Вот тебе ответ на законодательство. Тем не менее, доследственная проверка идет. Ну хорошо, идет и идет.
С. Бунтман
―
Рупрехт говорит, в следующий раз радикулит подмешают.
А. Венедиктов
―
Да, перелом стопы.
С. Бунтман
―
Что угодно.
А. Венедиктов
―
Слушайте. Еще раз повторяю, все вчерашние заявления и указивки ничуть не изменили, скажем, моего отношения, человек, который смотрит на детали. Я смотрю на детали. Я вижу как неуверенно, как я бы сказал взбалмошно, с разными фиоритурами ведет себя российская власть в разных своих проявлениях. Что в больницах, что в МВД, что в СВР, что в МИДе. Ну слушайте. Ну если у вас там все чистенько и гладенько, вы бы так себя и вели. Ну так и хорошо. Но нет.
С. Бунтман
―
Про одежду мне кажется вы правильно здесь вспоминаете Орхана Джемаля, про то, что произошло в ЦАР.
А. Венедиктов
―
Но напомню, что одежду Орхана Джемаля сожгли. По решению следствия. Можно же и одежду Навального сжечь. Чего это они там ее хранят-то. Проверка еще идет. Хотя и следствие по делу Джемаля идет. Но одежду сожгли. От улик избавляются. Ну да. Но верно. Но правда.
С. Бунтман
―
Да, если будут еще вопросы уточняющие, то у нас с вами еще целый час. Когда на ваших вопросах в основном, на вопросах по делу будет строиться передача «Будем наблюдать». Давай вернемся к ковиду. Дистанционному обучению.
А.Венедиктов: Избиратели Трампа говорят, что они подвергаются влияниям и насилию. Но анонимность все равно отсутствует
А. Венедиктов
―
Ну да. Я знаю, что оно вызывает массу нареканий. И я как учитель эти нарекания во многом разделяю. Но какой выбор? Между домашним обучением и ростом заболеваемости пожилых родственников. Грубо говоря, между дистанционным обучением и кладбищем для пожилых родственников. Есть цифры, они не публиковались до сих пор. Я вам расскажу про них. Специально к этой передаче попросил их прислать. До введения дистанционного обучения в сентябре. Когда начался рост, доля школьников всех с 1 по 11 класс заболевших была 19%. После того через две недели после того, как было введено дистанционное обучение - доля школьников сократилась до 11%. Это первая история. Не в два раза, тем не менее, на 80%. Не на 80, ну да. Не в два раза, меньше, чем в два раза. Это показатель, на который нам надо ориентироваться. Старшие школьники, их около полумиллиона в Москве. Это очень активная социальная группа. Уже доказано всеми, что именно в активных социальных группах, активных социальных движениях возникает и быстро передается вирус. Они не только в классах встречаются. И история заключается в том, что в Москве, во всяком случае, точки заражения это были и переносы, как раз учебные заведения, это общественный транспорт в первую очередь и это клубные мероприятия, где невозможно сохранить социальную дистанцию, грубо говоря. И выбор был вот такой. В момент пика снять дистанционное обучение и создать еще одну социальную группу, которая является очень активной или сохранить со всеми плюсами и минусами дистанционное обучение, но попытаться уменьшить возможность заражения еще раз повторяю, людей, которые в зоне риска. Цифры показывают, что когда они на дистанционном обучении старшеклассники, с 6 по 11 – эти цифры не растут так быстро, как минимум. А среди этой группы падают.
С. Бунтман
―
Но малышня тоже ведь разносит.
А. Венедиктов
―
Малышня тоже разносит. Но это и есть компромисс. Потому что с малышней надо сидеть дома. Там же есть последствия. Со старшеклассниками можно дома не сидеть. То есть ты всегда ищешь между плохим и очень плохим. Тут нет разговора: вот это хорошо, вот это плохо. Так не бывает в условиях эпидемии. И, учитывая опыт весеннего локдауна, московские власти они не пошли на полный локдаун. Но мы видим, что в иных областях я надеюсь, что на этой неделе у нас будет губернатор Московской области Андрей Воробьев, он расскажет, почему он выбрал те или иные позиции. Но в Москве не пошли на полный локдаун нигде. Не закрыли бизнесы, ограничили. Я вчера впервые пошел по QR-коду. Я зашел в ресторан, мне сказали: вы знаете, у нас необязательно, в ресторанах необязательно, но если вы хотите попробовать, вот у нас аппарат. Я взял телефон, применил QR-код. Чего это, как меня унизило. По желанию. В ресторанах – по желанию. Но легче закрыть, понимаете. Закрыть и опечатать. Потому что QR-код это сложно, это введение, это что-то не работает, вызывает дополнительную критику. Закрыл и все, и гуляй, Вася. И многие пошли по этому пути. Я вижу, как такие дебаты идут во Франции, Сереж. Где закрыли сейчас не только книжные магазины, но и в крупных торговых центрах книжные отделы. И это огромный бизнес во Франции – книги, огромный бизнес. Это оборот, по-моему, 390 млрд. евро. Или миллионов. Чего-то я загнал. Но он огромный бизнес и владельцы книжных магазинов, они бунтуют. Реально бунтуют. Но отвечают не владельцы книжных лавок – отвечает правительство. И за эпидемиологию. Я считаю, что Трамп потерпел поражение в связи со своей безответственной позицией, начиная с января прошлого, по коронавирусу.
С. Бунтман
―
Ярослав спрашивает: если вам придет sms, что в ресторане с вами был заболевший, что будете делать?
А. Венедиктов
―
Я думаю, что я пойду сдавать тест. Если придет sms.
С. Бунтман
―
Придет и надо сдать.
А. Венедиктов
―
Я знаю, что до 20% тестов неверны. Это официально объявлено. Но, наверное, так. Это будет мой выбор. Меня же никто заставить не может. И эта история с QR-кодом про это. Я думаю, что было бы ответственно с учетом того, что я общаюсь со значительным количеством народа. Даже небольшим, в семье, здесь. Я пойду сдавать тест.
С. Бунтман
―
Ну все правильно.
А. Венедиктов
―
Такой у меня выбор. Личный.
С. Бунтман
―
Почему так много говорили о самолечении.
А.Венедиктов: Трамп – это не ошибка и не сбой системы. Просто другая система
А. Венедиктов
―
Ну потому что люди не хотят и понятно, почему обращаться к врачам. Потому что, во-первых, начало эпидемии показало, что врачи к эпидемии не готовы. Система не готова. Очень много сбоев в системе. Часто приезжают поздно, ставят неточные диагнозы. Такое тоже есть. Меньше, чем весной, но есть. И поэтому люди предпочитают, зная, что там если температура и надо сбить парацетамолом. Это один из моих приятелей мне вчера рассказывал. На прошлой неделе у него заболела мама 70-летняя. А буквально за три дня до этого семья собиралась и он видит, что его брат великовозрастный как-то вяло сидит. И он спрашивает у жены брата, что чего он такой у тебя. Это просто было такое семейное сборище. Говорят, там у него третий день 38, парацетамолом сбили к нашему семейному празднику. Говорит: ты больной, идиот? Через три дня мама заболела. Ковид. Вот это самолечение. Понимаешь. То есть изначально поставь себе диагноз – тогда не выходи. А самолечение – просто сбил и пошел. Вот у нас, когда в субботу у двоих выявились контакты, мы их отправили же. У них ни температуры, ни потери обоняния. Ничего. Но мы их отправили. Отсидите, сделайте тесты, тогда вернетесь. Вы контактные лица. Ну это и есть самолечение. В этом смысле, в широком смысле.
С. Бунтман
―
Самолечение как противоположность самодисциплине.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
В этом смысле.
А. Венедиктов
―
Большая проблема. Мы все не любим врачей, боимся врачей.
С. Бунтман
―
Если у меня вдруг насморк, то я свои обычные капли против насморка принимаю, это не то самолечение.
А. Венедиктов
―
Ну есть же потеря обоняния, вкуса, держится температура. Есть показатели. Это такие сигналы нехорошие. Какие еще болезни вызывают у нас потерю обоняния и вкуса. Поэтому в данном случае, когда говорили о самолечении, то есть что имелось в виду – что люди лечились сами до тех пор пока ни дошли до тяжелой стадии. Вот что имел в виду Собянин. Я говорю только про Москву, ребят.
С. Бунтман
―
Варя говорит: никому до нас нет дела. А вам до себя есть дело?
А. Венедиктов
―
Да, это самое главное.
С. Бунтман
―
Варя, это самое главное.
А. Венедиктов
―
Вы окружены, Варя, плохими равнодушными людьми. А теперь подумайте – почему. Вы их так выбирали?
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, про приказ в лингвистическом университете.
А. Венедиктов
―
Спасибо большое, мне прислали приказ. Я просил. Мне говорили о том, что вот есть приказ об обязательном вакцинировании от гриппа в МГЛУ – Государственном лингвистическом университете. Сотрудников и студентов. Я просил прислать мне приказ. И мне прислали, огромное спасибо нашим слушателям, которые это исполнили. Я прочитал его внимательно. Из этого делаем вывода два. Первый вывод – обязательность вакцинирования относится к преподавателям и сотрудникам. Имея в виду последствия. По приказу. Если сотрудник не вакцинируется – наступают некие последствия. Вплоть до отстранения. Не наступают в соответствии с приказом последствия для студентов. Отчисление – это ваши придумки. Но я на следующей неделе собираюсь встретиться с министром высшего образования, мы договорились о встрече. Я возьму с собой этот приказ. Поскольку Министерство высшего образования говорило о необязательности, добровольности вакцинирования. Давайте внесем уточнения, когда я переговорю с министром с вашего позволения. Что имелось в виду. Но на сегодняшний день тот приказ, который у меня лежит подписанный ректором МГЛУ – он да, касается и студентов, и преподавателей, но для преподавателей наступают санкции за невакцинирование. А о санкциях студентов в приказе ни слова. Я его прочитал.
С. Бунтман
―
Но сотрудники это важно.
А. Венедиктов
―
Это вопрос контракта и закона, Сереж. Я не готов сейчас обсуждать, законный он или нет, в отношении отчисления студентов он точно был бы незаконен. Но этого нет. В отношении сотрудников – надо посмотреть закон о вакцинации. Существует ли закон об эпидемиологической чего-то. Имеет ли право руководитель «Эхо Москвы» обязать сотрудников вакцинироваться. И в случае отказа отстранить их от работы. Я не знаю, я хочу посмотреть приказ. Не приказ, а закон.
С. Бунтман
―
Да. А вот про приказ упоминали в прошлой передаче МГТУ…
А. Венедиктов
―
А мне не прислали.
А.Венедиктов: Если бы мне предложили поставить деньги, я бы поставил на Байдена. И, собственно, поставил небольшую сумму
С. Бунтман
―
Пришлите.
А. Венедиктов
―
Вот говорили про МГЛУ – мне прислали приказ. В приказе МГЛУ – вот то, что я вам рассказал. Потому что бывает, что кажется, интерпретируется, я повторяю, я встречусь, надеюсь, с министром встреча произойдет и мы с ним поговорим о подходах и о законности таких приказов.
С. Бунтман
―
Друзья, у нас с вами еще будет час. Не час, сразу скажу, что как всегда у нас 10 минут программа «Эха», потом идет реклама, а потом мы начинаем. Начнем немножко раньше, чтобы вы посмотрели…
А. Венедиктов
―
Начнем, как начнем.
С. Бунтман
―
Начнем, как начнем. Но смотрите, пожалуйста, внимательно. Пожалуйста…
А. Венедиктов
―
И ответим на ваши вопросы. Я напомню, что у нас есть пейджер +7-985-970-45-45.
С. Бунтман
―
Пейджер.
А. Венедиктов
―
Но не забывайте подписываться. Сергей Александрович, как и я не любит отвечать на анонимные сообщения. И есть чат Ютуба, конечно.
С. Бунтман
―
Хорошо. Чат Ютуба. Все средства в вашем распоряжении. Пожалуйста, поехали.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. И будем основывать очень много на ваших вопросах. Сейчас на Ютюбе посмотрели ролик у нас.
А. Венедиктов
―
Да. Ну и по радио скажем. Вы видите и на нашем экране. Действительно, вчера впервые издательство «Дилетант» отправило в типографию первый том книги. Это не первая книга, которую мы издавали. Мы издавали книгу «Цена победы», да?
С. Бунтман
―
Ну да. Про процессы издавали.
А.Венедиктов: Зеленский решил показать, кто в доме хозяин. Очень важно, что в Украине разделение властей существовало
А. Венедиктов
―
По процессам. Это исторические комиксы, графический роман, который мы делаем. И с 1 декабря он будет в продаже в Москве в книжном магазине «Москва». Месяц они будут иметь эксклюзив. И в Петербурге это магазин «Подписное издание». Ну и, естественно, в отеле «Гельвеция». Мы установили единую цену – 999 рублей. Немножко в убыток, скажем честно. И пересылка по России – 350 рублей. Будет единая цена. Это раз.Теперь хочу сказать, что мы начинаем всякие интересные штуки. У нас в магазине «Москва» на Тверской улице сделана огромная витрина по этому комиксу. И мы договорились, что если вы сделаете селфи или фотографию на фоне этой витрины до 20 ноября, то первые 30 человек (или лучшие 30 человек), покупая уже после 1 декабря комикс, получат оригинал эскиза. Это оригинальные эскизы, которые нам вчера привез художник.
С. Бунтман
―
Алексей Никаноров.
А. Венедиктов
―
Да, Алексей Никаноров. Карандашные эскизы. Для этого надо, проходя по Тверской, сделать и разместить в Инстаграме своем себя любимого на фоне этой витрины с хэштегом #спастицесаревича в одно слова. И тогда лучшие 30 получат 30 вот таких вот замечательных эскизов дополнительно к комиксу, который вы купите.Более того, уже с сегодняшнего дня, а сейчас в Ютюбе под нашей передачей можно кликнуть и отложить себе комикс. Вы не тратите на это ни копейки. И до 21 декабря он будет вас ждать, потому что мы не знаем, как будут его раскупать. Или сразу оплатить и купить и с 1 декабря получить. Можно сейчас прямо зайти под наш экран ютюбный на канал «Эхо Москвы». Да, вот сейчас ютюбные видят на экране – Ленин, Коба и Троцкий пилят бревно.
С. Бунтман
―
Да. Это эскизы.
А. Венедиктов
―
Это эскизы.
С. Бунтман
―
Это очень ценные карандашные подлинные эскизы к графическому роману.
А. Венедиктов
―
И уникальные рисунки. Они уникальные. Каждый эскиз один.
С. Бунтман
―
Ну конечно. Он в карандаше делается.
А. Венедиктов
―
В карандаше делается, да. Так что имейте в виду. Вот сейчас мы видим императора. Но для тех, кто слушает радио, это то же самое, это не связано никак, не только для зрителей Ютюба, сразу хочу сказать.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Но если вы зайдете в Ютюб-канале под наше… Мы на это сделаем ссылку и на сайте «Дилетанта». Мы вот первый раз делаем комикс. Вчера мы встречались с художником. Мы будем делать том «Спасти царевича Дмитрия из Углича» еще, и через год он появится. На это требуется год. И еще будет два тома: «Спасти принцев из Тауэра» и «Спасти Жанну Д’Арк». Мы сейчас объявили тендер художников, потому что этот художник, который сделал «Цесаревича Алексея», он будет делать «Царевича Дмитрия». А еще два комикса – мы будем искать художников тендером. Следите за нашими объявлениями.Но, в любом случае, вот я про витрину, я про селфи просто говорю. У нас была большая удача, когда, помните, многие ходили в Третьяковку на выставку Верещагина, и Третьяковка разрешила сделать селфи на фоне картине Верещагина. И мы там призы вручали. Вот здесь призы будут. Если вы покупаете комикс, то ему вкладывается один уникальный отдельный эскиз, который сделал художник, которые вчера привез. Вот они у меня здесь есть.
А.Венедиктов: Президентские республики: в США президент уходит в частное лицо, а во Франции становится членом КС
Сейчас я покажу уже на экран. Если можно, на экран, Слава, сделай мне. Вот это Черчилль, который является одним из героев, как вы знаете. Вот такой уникальный у нас рисунок. Один из эскизов – это молодой Черчилль, который принимал участие, по нашей версии, в попытке спасения Романовых. Был военно-морским министром в комиксе.
С. Бунтман
―
Да. Максим Кирсанов спрашивает: «Кто был историческим редактором графического романа?»
А. Венедиктов
―
Алексей Дурново.
С. Бунтман
―
У нас там часть же есть историческая.
А. Венедиктов
―
Есть историческая часть, да. Совершенно верно. Я не понял сначала. Прошу прощения. У нас комикс 64 страницы. Еще 16 страниц исторической части. Это Алексей Кузнецов делал. В частности, опубликованы документы о том, как разрушали дом Ипатьева. Документы, факсимиле с подписью Андропова. Вчера Алексей Никаноров: «А Андропов здесь причем?» А при том, что документ за его подписью – донесение, записка в Политбюро.Там же о самозванцах. Вы даже не представляете себе, что, оказывается, еще в 70-е годы прошлого столетия в Советском Союзе жил человек, выдававший себя за царевича Алексея. Жил формально в Средней Азии. И там про это. Про Анастасию вы знаете и так. Про основных героев, карта последнего путешествия Романовых, семьи царя. Да, будет историческая часть еще, которая для тех, кто незнаком. Помощь. Плюс Тобольская тетрадь, которую делал Алексей Соломин. Вообще, супервайзером всего проекта является Алексей Соломин.
С. Бунтман
―
Уже здесь пошли споры. – «Комикс с лицами злодеев у большевиков и святых у Романовых. Может, не надо такого откровенного Марвела?»
А. Венедиктов
―
Не очень понимаю. А фильмы? Это же искусство. И если у вас будет комикс, вы поймете, что это искусство. Не только в истории, но в жизни действуют и злодеи, и герои. И, кстати, одна из любимых ваших рубрик в журнале «Дилетант» – это «Герой или супостат».
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Помните, мы говорили Петена на прошлой программе, начинавший как национальный герой и закончил как злодей. И таких людей очень много, на самом деле. А некоторые считают злодеями одних… Вот спросите Геннадия Андреевича – сегодня 7 ноября – кто был злодей, а кто был супостат в этой истории – Николай или Ленин? Простенький вопрос. А у нас он есть. И Николай и Ленин… Сейчас еще покажу. Вот у нас есть Ленин в комиксе и Николай. Вот видите, да?
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Это эскизы, конечно, уникальные я вам показываю.
С. Бунтман:
―
«А с какого возраста можно читать? Детям можно дарить?» Ну конечно.
А. Венедиктов
―
Да. Там специально Алексей Дурново как главный редактор или автор текста сказал: «Никаких кровавых сцен, никаких ужасов. Историческое приключение, в широком смысле слова. Авантюра».
С. Бунтман
―
А уже Алексей Дурново, как вы знаете по книгам, он состоявшийся автор исторических приключений, кстати говоря. И книжки у него про это есть. Дальше. Это не раскраски.
А. Венедиктов
―
Раскраски… Это хорошая идея сделать раскраски. Слушайте, давайте так. Это дорогое удовольствие для нас. На самом деле, нам распространители говорили, что надо ставить цену 1200-1300. Мы поставили 999. Повторяю, это не коммерчески, это себе в убыток. Это, кстати, на доход от журнала «Дилетант» за 19-й год, чтоб вы понимали, откуда деньги. Просто я их инвестировал опять в этот новый проект. Но раскраски… Мы не знаем рынка. Мы не знаем, купят, не купят. Поэтому маленький тираж.
С. Бунтман
―
Это особое. Это совсем другое.
А. Венедиктов
―
Не, не, не. Надо понимать, это можно делать и раскраски исторические. Но мы не знаем, как это работает на рынке. Все-таки деньги хотелось бы как минимум не терять, не то что зарабатывать.
С. Бунтман
―
Евгений Белинский спрашивает: «Будет ли пересылка в Беларусь?»
А. Венедиктов
―
Да. Если есть международная доставка в Беларусь, то и будет пересылка в Беларусь, безусловно.
С. Бунтман:
―
«Не будут пускать в Беларусь умные графические романы, которые уехали оттуда. Вот их не будут назад пускать».
А. Венедиктов
―
Не готов.
С. Бунтман
―
Это цитата из Лукашенко про тех умников, которые уехали. – «Не очень поняла, как заказать».
А.Венедиктов: Лукашенко диктатор, но и популист. Не только дубинкой, но и подкормить людей – метро, электроэнергия
А. Венедиктов
―
Вы можете зайти под нашу картинку вот сейчас, если вы в Ютюбе, из Ютюба вопроса. Под нашим экраном есть ссылка купить (это если оплатить) или отложить (это если не платить), чтобы мы знали. И там вам пришлют QR-код или пароль, или что-нибудь еще. Есть ссылки на сайте магазина «Москва», если вы в Москве, и «Подписных изданий», если вы в Петербурге. Я ж не знаю, откуда вы говорите.Если вы не в Москве и не в Петербурге, но хотите заказать интернет-магазином, то да. Более того, где-то с 25 ноября заработает интернет-магазин «Дилетанта». Можно будет там заказать. Но цена будет одинаковая. Мы специально это сделали для того, чтобы не бороться друг с другом, а чтоб вы знали заранее, на что отложить деньги.
С. Бунтман
―
Слушай, со мной чуть плохо не случилось, когда здесь историческое замечание сделал Ёж с калашом. – «Александр – это греческое имя и его приняли только после Петра I».
А. Венедиктов
―
Великий князь Александр Михайлович Тверской, Александр Невский.
С. Бунтман
―
Александр Ярославич.
А. Венедиктов
―
Я вас умаляю. Ну, бывает такой запуп. Ничего страшного.
С. Бунтман
―
Хорошо. Вопрос за 2000 рублей: «У какого процента людей в России вообще существует истинное собственное мнение, а не основанное на пропаганде разного уровня?»
А.Венедиктов: Защищая свой пост, Трамп защищает семью. Я считаю, что иски будут. А результат – суд. Никогда не знаешь
А. Венедиктов
―
Я не знаю. Я думаю, что пропаганда разного уровня – это часть собственного мнения. Вы же вырабатываете собственное мнение, не просто придумывая его в безвоздушном пространстве, а вы опираетесь на убедительные для вас мнения уважаемых вами людей, аргументы, наборы. Чем больше у вас источников формирования вашего мнения, тем лучше. Поэтому я, честно говоря, даже затрудняюсь и за 2000, и за 20 000, и даже за 200 000, и даже долларов ответить правильно на этот вопрос. Но я вам могу сказать, что, не будучи специалистом…Скажем, если мы вернемся, например, к комиксу, когда меня отговаривали, я встретился в нескольких городах с директорами книжных магазинов. И у меня не было мнения, делать это или не делать. У меня не было мнения по поводу художника. Понимаете, да? Я человек, который в новой для себя сфере (издательской) свое мнение и в конечном итоге решение (инвестирование денег) направил после разговора с людьми, которых я уважаю и которые успешны в своей области. И так я составил собственное мнение. Я не могу сказать, что я за кем-то последовал.
С. Бунтман
―
Ну вот я тоже когда хочу или какую-нибудь услугу получить, или что-нибудь еще, или что-нибудь заказать, я лезу в интернет, где все ведут среди меня пропаганду.
А. Венедиктов
―
Да, пропаганду.
С. Бунтман
―
Каждый сайт ведет, каждая школа, в которой я хотел занятия или что-нибудь, любой магазин моделей. На этой основе.
А. Венедиктов
―
Я просто хочу вам сказать, что вот это, если новая сфера. А если старая… Ну вот опять возьмем про Навального. Я читаю все. Я читаю и все то, что кажется странным, и что кажется не странным. И если у меня что-то странное со стороны Алексея Навального и его команды, я так же сомневаюсь. Мне до сих пор непонятна история с бутылками, с бутылкой, с бутылочками. И она мне непонятна. Но я продолжаю выяснять, потому что у меня нет ответа. Если меня это интересует, я продолжаю выяснять.И врачи меня консультировали. И помните, я рассказывал вам про скорую помощь. Я вам говорил с самого начала, что скорая помощь в Омске не колола ему атропин, а вы меня высмеивали. А потом это подтвердилось. Потому что я разговаривал с разными скорыми, какие их протоколы. То есть я свое мнение складываю из разговоров, из пропаганды, как правильно сказал Бунтман, которую вокруг меня все ведут. Поэтому когда я говорю «будем наблюдать», я и говорю о том, что это наблюдение, наблюдательность, если угодно – эта история очень важная, на мой взгляд. И ее нужно в себе развивать и видеть детали.
Меня очень долго в Фейсбуке моем уверяли. Нашелся человек, который говорил, что Юля Навальная увезла одежду, вот смотрите Киры Ярмыш. И я полез смотреть. И разобрался. Юля Навальная увезла чемодан, в котором были вещи Алексея, но одежду сняли в больнице и передали в МВД. Никуда она не увозила. А меня сначала это смутило. Это же вопрос, как понять. Это же я для себя, не для вас. Что ж я себя буду обманывать? Это зачем себя обманывать?
С. Бунтман
―
Вот Влад поддался пропаганде тут же.
А. Венедиктов
―
Так.
С. Бунтман
―
Не имея собственного мнения никакого.
А. Венедиктов
―
Так.
С. Бунтман
―
Оформил предзаказ. И еще говорит «спасибо».
А. Венедиктов
―
Не, Влад, спасибо. Я могу вам сказать, тираж действительно очень небольшой. Потому что, повторяю, чего я хочу. Я хочу выпустить 4 тома. На первые 2 тома у меня есть деньги. Просто на 2-й уже отложены. Это если не продать ни одного номера. Все деньги, которые мы получим от продажи, они уйдут в инвестирование остальных томов. Это не доходное предприятие. Очень дорогое.Я понимаю, сейчас денег у людей мало. И поэтому мы как раз установили единую цену – 999 рублей (на 200-300 рублей меньше, чем нам советовали). И поэтому установили единую цену для двух магазинов по посылке по России. Может быть, какие-то пересылки еще дешевле будут. Но вот 350 – это хоть в Московскую область, хоть во Владивосток, хоть в Калининград. Чтобы вы знали ваши расходы. Для нас это такой подарок сам себе, что называется. Влад, спасибо большое. Вы заложили камешек во 2-й том «Спасти принцев из Тауэра» с Ричардом III.
С. Бунтман
―
Я благодарю Леона Дмитриева за неоднократную 1000 рублей. Вот и все, что я могу сказать по поводу его вопроса.
А. Венедиктов
―
Спасибо большое. Мы их пустим на благое дело.
С. Бунтман
―
А вот Виталию Олейникову я уже отвечал. А вот Максим Смирнов за 4690…
А. Венедиктов
―
Ого!
С. Бунтман
―
Ну, вопрос он задает, на который, в принципе, уже ты отвечал.
А. Венедиктов
―
Не, ответим.
С. Бунтман:
―
«Как вы оцениваете перспективу уголовного преследования Трампа в случае его…». Простите, Максим, у вас чудесная опечатка. Можно я ее прочту? – «…в случае его бухода с поста президента?»
А. Венедиктов
―
Смотрите, то, что он делал во время своего президентства, попадает под неприкосновенность во многом. Но американские юристы русскоязычные, с которыми я говорил, они говорят о том, что он чрезвычайно боится расследований налоговых своих историй, о которых он с гордостью заявлял, что он их не платил или обманывал. И во-вторых, там очень серьезная история, связанная с его семьей. Есть действия его зятя Кушнера, который является государственным чиновником, советником президента сейчас. И к нему есть вопросы у правоохранительных органов по поводу его сделок или сделок его компаний в то время, когда она был государственным чиновником. И поэтому, защищая свой пост, Трамп защищает семью. Я считаю, что иски будут. А результат – суд. Никогда не знаешь.
С. Бунтман
―
У нас есть еще сюжетик небольшой об иммунитете президентов. Но это после новостей.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Друзья, продолжаем отвечать на ваши вопросы. И сейчас будет неприкосновенность президентов. Но я все-таки хочу Леону Дмитриеву ответить, чтоб он больше не тратил деньги.
А. Венедиктов
―
Ну пусть тратит.
С. Бунтман
―
Бессмысленно. И не обижался.
А. Венедиктов
―
Как бессмысленно? Деньги идут нам.
С. Бунтман
―
Да. И не обижался. Дело в том, что он задает автомобильный вопрос про эксплуатацию автомобилей с армянской регистрацией и так далее.
А. Венедиктов
―
Я ничего не могу сказать. Даже не знаю.
С. Бунтман
―
Я скажу. Если вы говорите, что вы никак не можете добиться Сергея Асланяна…
А. Венедиктов
―
Задай ему вопрос.
С. Бунтман
―
Я Асланяну напишу, чтоб он вам ответил. Так что вы слушайте в одной из передач понедельник, четверг с 14 до 15.
А. Венедиктов
―
Ничего не знаю про это.
С. Бунтман
―
Я совершенно ничего не знаю.
А. Венедиктов
―
Сергею, конечно, надо задать вопрос.
С. Бунтман
―
Сложно это было. Сереже надо задать вопрос. Хорошо. Дальше. Неприкосновенность президентов.
А. Венедиктов
―
Послушайте, неприкосновенность – это очень важная вещь. Она возникла в Древнем Риме. Во время исполнения своих обязанностей довольно трудно было привлечь магистрата. Можно было. Ну или в крайнем случае можно было ему отрубить голову во время проскрипции.Но история в том, что тот проект закона, который внесен этими каками, ну Клишас, Крашенинников (я их называю «каки»), он…
С. Бунтман
―
Не обижаются?
А. Венедиктов
―
Обижаются. Значит не надо вносить такие законы. Тогда и обижаться не надо будет. Он вот о чем. Президент получает неприкосновенность и за те дела, которые он делал после того, как он перестал быть президентом, и за те дела, которые он делал до того. Вот может выясниться, что до того Дмитрий Анатольевич Медведев, работая в «Илим Палпе», он, я не знаю, совершил наезд в пьяном виде. Может такое быть? Мальчишкой, студентом. Может такое быть?
С. Бунтман
―
Может быть.
А. Венедиктов
―
Все может быть, да? И вот сейчас, будучи бывшим президентом, это попадает под неприкосновенность. Почему? Или, перестав быть президентом, президент Российской Федерации бывший опять-таки совершит налоговое преступление, предположим, уже будучи частным лицом или членом Совета Федерации, но не президентом. Почему он выводится из-под действия юридической? Да хоть убийство по неосторожности. Это лизоблюдский, лицемерный, тошнотворный закон, который прикрывают словами «а на Западе тоже так». Не так.Вот сейчас выясняется, – была полная неприкосновенность у французских президентов, президентская Пятая республика, – что президент Саркози, возможно, воспользовался деньгами Каддафи для переизбрания. Это же будучи президентом. И идет следствие. Он вызывается на допрос как бывший президент. И сейчас ему вменили уже очень тяжелую статью – организация преступной группы, ОПГ. Он совершил преступление, не связанное с исполнением президентских обязанностей.
То есть решение президента, даже если он дает приказ об убийстве политического противника (этот указ физический), он может попасть под… Ну помните, агент 007 с правом на убийство. Он может попасть под неприкосновенность премьер-министра, королевы или кого-то с агентами 007. Но если ты не президент уже, то есть ты действуешь не в интересах государства, как ты понимаешь… И напомню, что Нюрнбергский трибунал судил руководителей государства за то, что они сделали, будучи руководителями государства. Да, это делали страны-победительницы. Но есть Гаага.
Вот, кстати, очень интересная история на днях произошла с президентом Косово. Президент Косово… Кстати, Косово. Иногда пишут «непризнанная республика Косово». Она не признана Российской Федерацией.
С. Бунтман
―
Она частично признанная.
А. Венедиктов
―
Но 100 стран, половина стран ее признали. Но частично признанная, совершенно верно. Половина стран, входящих в ООН, ее признали. Так вот президент Косово июне месяце Хаким Тачи заявил, что если в Гаагском трибунале международном ему предъявят обвинение, он уйдет с поста президента. За что обвинение? До того, как он стал президентом, он был одним из основателей и руководителей Армии освобождения Косово, которая, по мнению прокуроров Гаагского трибунала – скорее всего, это так и есть – совершала военные преступления. Он обвинен в организации системы торговли человеческими органами, наркотрафика, военных преступлений, расстрелов гражданского населения.На этой неделе Гаагский трибунал, международный трибунал, утвердил обвинение прокуратуры. То есть не принял решение, что он виновен, а он как бы принял запрос прокуратуры на это. Хаким Тачи ушел в отставку с поста президента Косово, приехал в Гаагу и, насколько я понимаю, вчера-сегодня был там арестован, задержан решением трибунала. Это как раз будучи президентом у него была неприкасаемость. Но его подозревают в действиях, совершенных до того, как он стал президентом. И никакой неприкасаемости с точки зрения международного права…
С. Бунтман
―
Неприкосновенности, ну да.
А. Венедиктов
―
Неприкосновенности, неприкасаемости, непогрешимости.
С. Бунтман
―
Да. «Неприкосновенность – это неподсудность?», - задает вопрос Екатерина.
А. Венедиктов
―
Это освобождение от судебного преследования.
С. Бунтман
―
Вот Александр Уточкин за 400 рублей задает вопрос: «Система буквально бетонируется. Согласны ли вы с этим?»
А. Венедиктов
―
Слово «бетонируется» – это же литературное слово. Но я согласен с вашим посылом, конечно. Даже если бы заплатили 4 рубля, я бы с вами согласился.
С. Бунтман
―
Но там есть продолжение. – «В стране 7 миллионов силовиков плюс пара миллионов социально близких». И прочее-прочее.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Не, я согласен. Смотрите, мы смотрим на те решения, которые принимает власть. Власть усиливает цензуру, власть усиливает силовую составляющую, президент Путин усиливается… Давайте не будем… Как Волан-де-Морт, не произносим. Или как Навального. Усиливает силовую составляющую. Это правда. И это означает, что люди, которые принимают эти решения, понимают, что система дребезжит. Когда мы усиливаемся? Когда дребезжит. Мы, может быть, не видим, как она дребезжит, если вычесть публицистические истории.Но я вам скажу, что я с большим вниманием отнесся к тому, что президент уволил двух первых людей из Росгвардии – начальника штаба и первого заместителя, по-моему, главы Росгвардии. Мы не понимаем почему. Но он их уволил. Просто уволил и все. Не переместил, как обычно, полпредом, губернатором. Причем люди именно боевые. Генерал Ченчик воевал на Кавказе. То есть чего-то там происходит. Может, ничего не происходит. Может, ни о чем не говорит. Но я слежу за этим.
С. Бунтман
―
Мари Салют здесь философически замечает: «Больнее падать на бетон».
А. Венедиктов
―
Молодец.
С. Бунтман
―
Это замечательно.
А. Венедиктов
―
Да, молодец.
С. Бунтман
―
Вот хорошее замечание такое здесь есть. Сейчас я просто своими словами расскажу. Имеет смысл принимать такой закон, когда ты уверен, что твой преемник – свой человек, и этот закон не отменит по-быстрому.
А. Венедиктов
―
Ну что я буду входить в соображения? Я думаю, что это во многом публицистическая история, во многом лизоблюдская история. Я абсолютно уверен, что Путин не говорит «а примите закон, который мне даст освобождение от всего и вся». Это пришли лизоблюды: «А чем еще потрафить президента?» Это же может оскорбить президента? Не может оскорбить президента. А вот еще вам пуговку на обшлаг это называется. Такая система порождает лизоблюдов. Я очень хорошо знаю, как некоторые докладывают не потому, что они боятся разозлить, а для того, чтобы сделать приятно.
С. Бунтман
―
Антон Шурыгин спрашивает: «Вопрос по поводу пожизненного сенаторства Путина в России. Это возможность дальнейшего косвенного управления?»
А. Венедиктов
―
Слушайте, это неважно. У него есть должность, она называется «Путин». Мы видели это на примере Дэн Сяопина. Я бы сказал, что скорее руководитель какого-то Совета безопасности, Госсовета, еще чего-то. Нет. Это нормально, когда бывший президент… Вот во Франции бывшие президенты становятся членами Конституционного совета. Это нормально. У людей огромный опыт именно в этой области – в законодательной, в конституционной. Мне кажется, если не привязывать к этому всего остального, это было бы нормально. Куда уйти бывшему президенту? В Америке этого нет.
С. Бунтман
―
Как-то разбираются эти ребята-то.
А. Венедиктов
―
В разных странах по-разному. Если мы берем президентские республики Францию и США, в США президент уходит в частное лицо, а во Франции становится членом КС. Есть варианты.
С. Бунтман
―
Членом Конституционного совета.
А. Венедиктов
―
Конституционного совета, да. Во Франции нет Конституционного суда, есть Конституционный совет. То есть это не юридическая позиция. Просто на это обрати внимание. Я не вижу в этом ничего. И в пожизненном членстве в Совете Федерации я не вижу ничего плохого. У нас пока один бывший президент – это Медведев. Вот немного будет бывших президентов. Поэтому они не определят деятельность Совета Федерации, если относиться к этому серьезно.
С. Бунтман
―
Что, опять на Медведеве, как на кролике?
А. Венедиктов
―
Конечно. Сережа, это нормально абсолютно. Ну а как? Конечно.
С. Бунтман
―
Иди на кошках потренируйся, да?
А. Венедиктов
―
Да. Кошечках.
С. Бунтман
―
На кошечках. Ярослав спрашивает: «Не подставляют ли таким образом президента? Не будет ли он снова хромой уткой?» Мол, собирается уходить.
А. Венедиктов
―
Я думаю, что Владимир Владимирович хорошо научился доказывать, что он не хромая утка.
С. Бунтман
―
И не утка.
А. Венедиктов
―
И не утка, и не хромая. Но любой лизоблюд подставляет президента, потому что он пытается ему угодить, а не принести пользу государству, даже президенту в его понимании. Любой лизоблюд искажает информацию, которая поступает. Поэтому лизоблюдские законы: весь народ, как один, хочет, чтобы… Вот это лизоблюдство. Кончится это плохо.
С. Бунтман
―
У Артема Тётенькина вот такой совершенно очень интересный: «Мог бы Конституционный суд признать запрет публично высказывать особое мнение судьям неконституционным?»
А. Венедиктов
―
Мог. Но не публично.
С. Бунтман
―
Мог бы, конечно. Ну да. Еще здесь есть кое-какие вопросы из интернета. Ирина Юдина спрашивает: «Будет ли рубль падать теперь бесконечно?»
А. Венедиктов
―
Я не знаю.
С. Бунтман
―
Это никто не знает. А вот еще. Гузель Енина спрашивает: «Все-таки, если резюмировать, какие шаги может предпринять Трамп, чтобы остаться у власти?»
А.Венедиктов: Я бы сделал Александра Мураховского министром сразу здравоохранения РФ
А. Венедиктов
―
Во-первых, конечно, юридические шаги. Можно всячески затягивать эту историю. Но как это толкуется с тем, что 20 января должна перейти, по Конституции – это и есть юридический запуп. Во-вторых, он может призвать свои сторонников выйти на улицы и затем ввести чрезвычайно положение, национальную гвардию в отдельных местах в республиканских штатах, где его поддержат губернаторы. Возможно, поддержат губернаторы.Сегодня появились уже смешные всякие вещи, что если Трамп откажется выйти из Белого дома, Секретная служба 20 января его вынесет на руках, если будет признано, что он проиграл выборы. Признано Верховным судом, признано обществом и так далее.
С. Бунтман
―
Там кто-то как-то красиво сказал: «С ним поступят, как с любым старикашкой, который бродит по Белому дому».
А. Венедиктов
―
Старикашкой, бродящим по Белому дому. Да, да, да. Было такое.
С. Бунтман:
―
«А чем закончилось противостояние КС Украины и Зеленского?»
А. Венедиктов
―
Ничем еще. Все продолжается. Тоже юридический спор идет. Но, безусловно, мне кажется, что всегда институт важнее, чем необходимость продавливания того или иного закона антикоррупционного. Я думаю, что Зеленский решил показать, кто в доме хозяин. Очень важно, что в Украине разделение властей существовало. И даже если КС не прав, Конституционный суд вынес неправовое решение, тем не менее он его вынес.
С. Бунтман
―
Здесь предложение от Ярослава у нас за 100 рублей: «Для тех, кто не в Ютюбе, информацию о комиксе, о графическом романе, конкурсе и ссылку на предзаказ, может, опубликовать в Телеграм-канале?»
А. Венедиктов
―
Сделаем. Сегодня всё сделаем. И в Телеграм-канале, и на сайте. Будем делать. Я понимаю, что это может вызвать интерес у совершенно разных людей. И мой интерес как раз в том, чтобы проект продолжался, а не остановился.
С. Бунтман
―
А можно пришпилить там наверху. Там все можно. Уже несколько человек здесь сказали, что заказали себе графический роман.
А. Венедиктов
―
Хорошо. Значит, заказ работает.
С. Бунтман
―
Значит, работает. И за что я обожаю, еще раз говорю, за что я точно люблю чат и его модераторов – за то, что сразу присылают ссылки друг другу.
А. Венедиктов
―
Что заказали через СМС, кстати, а не чат.
С. Бунтман
―
Да, через СМС нам сказали. Отчитались, да.
А. Венедиктов
―
То есть радиослушатели, а не зрители. Видите, не обязательно даже показывать. Хотя мы, конечно, покажем. Но это сделали радиослушатели.
С. Бунтман:
―
«Пользователи соцсетей массово сообщают, что в Великобританию перестали пускать с туристическими визами».
А. Венедиктов
―
Это мы проверим, конечно.
С. Бунтман
―
Да, обязательно. – «Прокуратура Верховного суда Испании будет заниматься новым расследованием, связанным с Хуаном Карлосом».
А. Венедиктов
―
Да, возможно. Пусть занимается. Там история в том, что то, что инкриминируется Хуан Карлосу сейчас, если я правильно помню, он уже покинул пост короля к этому времени.
С. Бунтман
―
Да. Личность короля неприкосновенна. Спасибо за цитату.
А. Венедиктов
―
Но он уже не был королем в этот момент.
С. Бунтман
―
И он не подлежит ответственности. Однако, расходы по картам с 16-го по 18-й год, когда он уже…
А. Венедиктов
―
Ну вот. Да. Спасибо за уточнение. Это полезно всегда.
С. Бунтман:
―
«Теоретически пожизненные сенаторы бывшие президенты Путин и Навальный будут обречены ходить годами в один зал заседаний».
А. Венедиктов
―
Мы живем в одной стране.
С. Бунтман
―
Такова спортивно-политическая жизнь, что бывшие противники, и в той же Франции, когда все были живы, когда они грызлись друг с другом, они были в одном Конституционном совете.
А. Венедиктов
―
То же самое Жискар д'Эстен с другими.
С. Бунтман
―
Да. Те, кто не умер в должности или сразу после нее.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Дальше. – «Оплатила на сайте магазина “Москва” две книги». Анна Круглова шикует у нас. Очень хорошо.
А. Венедиктов
―
Анна Круглова. Две книги. Это интересно. Я подумаю про эскиз для вас, Анна.
С. Бунтман
―
Санкции против Лукашенко, которые вроде бы уже приняты.
А. Венедиктов
―
Ну ребят, ну что вы от меня хотите? Ну приняты санкции против Лукашенко. Я вам говорю, что мне кажется, что Александр Лукашенко эту историю выруливает на какой-то обозримый период. Он выруливает эту историю. Он довольно гибко сталкивает всех со всеми, высказывает ото всех, кого-то выпускает, кого-то где-то, наоборот, зажимает, одновременно открывает метро, что правда очень важно в Минске (огромный город по протяженности), сегодня поехал на открытие атомной электростанции.Вот благодаря этой электростанции – я не сторонник атомной энергии, тем не менее есть факт – вообще у Беларуси заканчивается период необходимости в альтернативном топливе. Эта АЭС закрывает ее потребности. То есть он популист. Он не только диктатор, но он и популист диктатор. Он понимает, не только дубинкой, но и подкормить тех людей – метро, электроэнергия дешевая. Вчера объявил о повышении, если не изменяет память, пенсий. Мы всё это наблюдаем.
Но при этом очень важно, что протесты продолжаются и заставляют его делать такие шаги. И конечно, очень важно, чтобы были выпущены все, кто является политическими заключенными, и прекратить насилие со стороны власти. Для меня это очевидно. Переговорный конституционный процесс может идти только когда сидят равные партнеры, а не когда половина партнеров твоих в тюрьме.
С. Бунтман
―
Да. Восьмой раз я сказал «ну да»? Тут есть дама в чате, которая считает, сколько раз я сказал «ну да».
А. Венедиктов
―
Шендерович больше говорит на единицу времени «да».
С. Бунтман
―
Больше?! Шендерович больше меня?!
А. Венедиктов
―
Да. Пусть дама считает. На это у нас дама есть.
С. Бунтман
―
Шендерович больше? Всё, сейчас скажу быстренько еще 124 раза. Спасибо. Несколько человек здесь предупредили, что 2000 лайков у трансляции.
А. Венедиктов
―
Удвоили.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Спасибо. Для нас это важно. Это продвигает нашу передачу, естественно. Чем больше лайков, тем больше людей смотрит, грубо говоря.
С. Бунтман
―
Обязательно найдется в хорошем смысле, в моем, демократическом, ослик Иа-Иа, который обязательно скажет: «А у порнофильмов все равно больше».
А. Венедиктов
―
Вы просто не знаете, что такое настоящее порно.
С. Бунтман
―
Да?
А. Венедиктов
―
Да. Вот некоторое порно мы наблюдаем в политической жизни.
С. Бунтман
―
А это самое страшное порно, без секса которое.
А. Венедиктов
―
Да, да, да.
С. Бунтман
―
Это самое страшное – политическое. Весь телевизор этим наполнен.
А. Венедиктов
―
Не говори.
С. Бунтман
―
Друзья, я хочу сказать вот что. Еще напомнить хочу. Хочу сказать, что в 17 часов будет программа – и это будет повторение программы – с Михаилом Жванецким.
А. Венедиктов
―
Я хочу про Жванецкого сказать, что он был нашим другом, приходил на все наши праздники и разговаривал с нами неформально. Это, я думаю, слушатели «Эха Москвы» знают. У меня была с ним история. Мы неформально общались непублично. Он меня как-то зазвал на свой концерт. Я, вообще, не большой любитель хождения на концерты. Но был его юбилейный концерт. Это было 6 лет назад, ему было 80. Потом все закончилось. Мы потом пошли. Он познакомил меня с женой и сыном. Мы посидели.И он говорит: «Я смотрел во время концерта только на тебя». Я говорю так испуганно: «Почему, Михаил Михайлович?» Сереж, ты знаешь, я очень смешлив. Поэтому по каждой его реплике я бился головой о кресло предыдущего ряда. Он говорит: «Ты очень смешно бился головой. Я между репликами думал: он сломает это кресло?» Потому что дама, которая сидела передо мной, она все время оборачивалась, естественно. Он говорит: «Это меня сильно воодушевляло». У меня память о Михаиле Михайловиче очень светлая. Я очень грущу. Но я знал, что он болеет. И мы общались. И, в общем… Ну вот и в общем.
Поэтому сегодня в 17, действительно, мы повторяем его интервью, которое он дал Ире Воробьевой, по-моему, потому что это время Иры Воробьевой.
Я бы еще добавил про другое, что в 22 часа у нас абсолютно исключительное, эксклюзивное интервью Анатолия Чубайса про Виктора Черномырдина в рамках нашего проекта про Виктора Черномырдина. У нас Анатолий Чубайс рассказывает, как он работал с Черномырдиным. И это феерично. Послушайте меня, это феерично. Пожалуйста, если вы не сможете послушать, потом прочитайте на сайте, посмотрите там где-нибудь в Ютюбе или где еще. Это совершенно феерично.
А впереди у нас, мы надеемся, в этом проекте будет кто-то из бывших президентов Украины – либо Ющенко, либо Кучма. Будет, я надеюсь, Владимир Гусинский. И будет полностью запись его переговоров с Басаевым со стороны Черномырдина. Нам семья передала все 22 минуты его разговора про Будённовск. Это тоже будет в рамках этого проекта по субботам в 22. Поэтому это такой проект. Но сегодня в 22 – Чубайс о Черномырдине.
С. Бунтман
―
Я хочу сказать, что через час у нас программа, которая посвящена всем 5 районам округа Зеленоград. Вообще всему городу Зеленоград она будет посвящена. А что касается Раменок, вы немножко неправильно меня поняли в прошлый раз. Сегодня будет спецвопрос по недавно вышедшему журналу «Раменки». Спецвопрос.
А. Венедиктов
―
И победитель…
С. Бунтман
―
Да, и победитель получит 5 на выбор, какие хочет, из 64, которые мы сделали.
А. Венедиктов
―
Электронно.
С. Бунтман
―
Да, PDF.
А. Венедиктов
―
PDF.
С. Бунтман
―
PDF. Сейчас изучайте сразу список вышедших. И вот победитель, тот, кто первый заметит ошибку на экране в Ютюбе и пришлет нам СМСку. Я это все буду объяснять и повторять несколько раз.
А. Венедиктов
―
Я все время говорю, давайте будем специально сажать ошибку. Но это происходит неспециально.
С. Бунтман
―
Это неспециально.
А. Венедиктов
―
Я могу вам сказать, что у нас в комиксе, вчера Соломин вычитывал, Сереж… Все уже вычитали по 100 раз. И почему-то к Распутину там обращаются 4 раза «Григорий Ефремович».
С. Бунтман
―
Григорий Ефимович.
А. Венедиктов
―
Вот почему, никто не понимает. И Леша Соломин меня в последнюю секунду ухватил за хвост, и он сказал: «Я помню, что он не Ефремович. Но ведь не Николаевич же он». «Нет», - сказали мы. По поводу ошибок. Бывает. Вы нас извиняйте.
С. Бунтман
―
Бывает, да. Я против нарочных ошибок.
А. Венедиктов
―
Зачем нужны нарочные, когда их…
С. Бунтман
―
Когда я вчера поймал Михаила Исаевича Солженицына…
А. Венедиктов
―
Исаевича?
С. Бунтман
―
Исаевича, но Михаила.
А. Венедиктов
―
Можно было назвать Исаевичем, и не было бы ошибки.
С. Бунтман
―
Просто Исаевич, да.
А. Венедиктов
―
Так что вы не очень сердитесь. Но когда вы нам показываете на ошибку добродушно, доброжелательно, мы вам очень признательны.
С. Бунтман
―
В Ленинградском университете имени Жданова на вопрос: «Как отчество Григория Романова, первого секретаря Ленинградского обкома?», студент имел неосторожность сказать: «Ефимович». Вот так вот.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Всё, друзья мои, я прощаюсь.
А. Венедиктов
―
Хорошо, что не Исаевич.