Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-10-24
24.10.2020
С. Бунтман
―
Добрый день. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. И мы сегодня будем в эфире с этой программой один час. А в 13 часов будет обзор нового «Дилетанта» - 96 страниц.
А. Венедиктов
―
Я еще буду один час – в 22. С Эдвардом Станиславовичем Радзинским. «Смерть Сталина» - мы сегодня с ним по вашим просьбам пишем днем и вечером поставим запись в эфир. Он возвращается к нам после 7 марта.
С. Бунтман
―
Там не надо напоминать краткое содержание предыдущих серий. Сразу пойдем в курс дела. Это будет очень интересно. Начнем с вашего вопроса. Понятно, все внимание на Беларусь. Один визит Нарышкина чего стоит.
А. Венедиктов
―
Он чего стоит. Потому что я уже говорил, что как мне представляется, Сергей Нарышкин готовится к следующему скачку в своей карьере. И этот скачок может быть и наверное будет связан прежде всего с международной деятельностью, либо председатель Совета Федерации, либо министр иностранных дел. И такой сложный партнер как Александр Лукашенко, в общем, приблизительно понятно, о чем идет речь. На встрече Путин-Лукашенко, Путину было сказано, что на конституционную реформу и новые выборы мы предлагаем полтора года. Понятно, что Александр Григорьевич пытается всячески затянуть этот сюжет. Потому что даже с новой Конституцией и новыми выборами риски для него для сохранения его власти как первого лица – конечно возрастают. И, конечно, он этого не хочет. Я думаю, что Сергей Евгеньевич поехал не сам по себе, естественно. А поехал как политический посол Путина. Лукашенко прекрасно знает, насколько Нарышкин близок к Путину. Из одной конторы можно сказать. И я думаю, что Сергей Евгеньевич подталкивал Александра Григорьевича Лукашенко к выполнению тех обещаний или обязательств, которые Лукашенко от имени Беларуси взял на себя именно. Конституционная реформа, парламентские новые выборы, затем выборы президента без Лукашенко. Но для парламентских выборов нужны партии. Не существует практически партии Лукашенко. Политической партии. Лукашенко он сторонник такого, как я правильно думаю, потому что я думаю только правильно в этом отношении – он сторонник такого корпоративного государства. Зачем партии. Есть профсоюзы, есть комсомол.
С. Бунтман
―
Союз писателей.
А. Венедиктов
―
Есть трудовые коллективы. А парламентские выборы требуют партий политических. В любом случае. Поэтому если мы увидим в ближайшее время, что политические партии начнут возникать, я имею в виду в поддержку Лукашенко, естественно. Ну и необязательно в поддержку. То мы поймем, что вот это движение в сторону новых выборов в парламент, парламентской республики в конечном итоге – это то, с чем возможно приехал Сергей Нарышкин. Конечно, не обсуждать Майка и не помню уже кого.
С. Бунтман
―
Ника.
А. Венедиктов
―
Да. Ну мы же серьезные люди. И они серьезные люди.
С. Бунтман
―
Какой ник у Майка.
А. Венедиктов
―
Какой майк у Ника я бы сказал. И, конечно, это тоже не может не учитывать ни обобщенный Запад, США, Европа. И ни протест. Особенно с учетом того, что некоторые 5 уже или 6, половина можно сказать членов оппозиции или политических заключенных, с которыми встречался Лукашенко, с 12 людьми, 5 или 6 уже в разном виде на свободе или под домашним арестом. И хочу сразу сказать, что в понедельник ждем интервью Светланы Тихановской. Во всяком случае, мы перенесли, то есть она перенесла с четверга на понедельник. И, конечно, по вашим просьбам мы это сделаем. Но ситуация турбулентная. И я бы согласился опять с Владимиром Пастуховым о том, что революция – это всегда некая экзальтация. Сам факт. Экзальтация, видимо, спала, видимо, пришло время делать следующий шаг протестному движению. Я не знаю, какой. Потому что шаги бывают разными. Мы видели подобные шаги в Испании после смерти Франко. Мы видели подобные шаги в 1989 году в Польше во время «Солидарности» и коммунистического правительства. Но видели и в Румынии. И в Киргизии. Поэтому развилка вот она, она понятна.
А.Венедиктов: Сергей Нарышкин готовится к скачку в своей карьере. И он может быть связан с международной деятельностью
С. Бунтман
―
Да, в прошлое воскресенье были определенные двусторонние столкновения, не только жестокость полиции, милиции и всевозможных остальных. Было жесткое сопротивление.
А. Венедиктов
―
Это не новость для меня, Сережа. Это вопрос радикализации…
С. Бунтман
―
Это констатация.
А. Венедиктов
―
Знаешь, чем слушатели «Эхо Москвы» интересны - их уже ничего не удивляет. И это никого не удивишь. Но тоже давайте не преувеличивать, посмотри, что будет завтра. И посмотрим, как сработает ультиматум Тихановской Светланы. Насколько ей удастся вывести людей на забастовки в первую очередь. У нее главное – забастовки тема. И я не готов предугадывать и гадать. Все зависит опять от этой экзальтации, которую я не наблюдаю.
С. Бунтман
―
Вопрос: кто следил за встречей Помпео с министром иностранных дел Армении?
А. Венедиктов
―
Ну что такое следил? Я следил в вашем вопросе? Для меня новация переговоров в Вашингтоне состоит из двух сторон. Первая – это корысть администрации Трампа, до выборов осталось 10 дней, нужно внешнеполитические успехи демонстрировать Трампу. И заключение разных соглашений между Израилем и тремя арабскими странами уже Судан сейчас добавился. Это, конечно, будет записано и разыграно в плюс. И конечно есть Трампу и его администрации удастся чего-то добиться за 10 дней в остановке военных действий в Карабахе – так скажем.
С. Бунтман
―
Остановка.
А. Венедиктов
―
Да. Даже на эти 10 дней. До выборов. Это будет большой успех. Поэтому администрация Трампа инвестировала себя в посредничество в этом конфликте. Это первая история. Вторая история, которая мне кажется сущностной. Эта не сущностная. А сущностная история то, что на переговорах, на официальных переговорах между ними, а я напомню вам, что сопредседателем Минской группы является США, Франция, Россия и что представители Франции и России тоже сейчас в Вашингтоне. Они тоже сейчас в Вашингтоне и участвуют в этих переговорах. Напрямую. То есть, не встречаясь с Помпео, но получая информацию и корректируя свои позиции. Так вот, прозвучало уже в переговорном процессе слово «миротворцы». То есть это что? Это разделение третьей силы или четвертой – воюющих. Еще раз, речь идет об остановке военных действий. Военные действия продолжаются. Мы представляем, но точно не знаем их объемов, результатов. Но введение разделительных и наземных отрядов, скажем так, я не знаю, ОБСЕ или ООН или Франция, США, Россия. Никто не знает. Но это возможно только при согласии всех сторон. Тем не менее, эта тема очень остро звучала в переговорах и разговорах. И сразу скажу, что никто из трех сторон: США, Азербайджан, Армения не сказали «нет». И это новация. Поэтому давайте мы будем осторожно приглядываться к тому, что происходит, естественно, в первую очередь на Южном Кавказе. Но и к тем усилиям дипломатов, которые по разным причинам, по разным мотивам, но пытаются остановить хотя бы военные действия сначала. Чтобы выйти из окопов и сесть за столы. И вот здесь я бы остановился. Потому что переговоры продолжаются.
С. Бунтман
―
Переговоры продолжаются в разных видах и война тоже продолжается. Так что единственная констатация, которую можно сейчас с уверенностью сделать. Далее идем. Здесь забавнейший вопрос, я не такой наблюдательный, я вообще не наблюдал. Но вот Марина задает вопрос: почему у Михалкова во время онлайн созвона с Путиным увеличилось количество икон на стене ровно в два раза.
А. Венедиктов
―
Это даже меня не хватало на это наблюдение. Я не знаю, может что-то техническое. На самом деле история для меня с Михалковым – она история трагическая. Сереж. Вот у нас в журнале «Дилетант» есть рубрика: кумир или супостат. И в эту рубрику часто попадают люди, которые начинали как любимцы общества, своей страны. А заканчивали тем, что даже при уходе их проклинали. В этом последнем номере, в котором царевич Алексей, у нас про Петена. Победитель, любимец армии, народа. И вот на этой своей славе любимца народа он… и отдал страну Гитлеру. Постепенно, сначала разделив ее, а потом и отдал. Введя нацистские законы даже на той территории, в которой он был формально…
С. Бунтман
―
Еще пририсовав некоторые вещи. Имеются рукописи.
А.Венедиктов: Я испытываю жалость к себе в первую очередь. Как к потребителю продукта Михалкова
А. Венедиктов
―
Да. И вот такие люди, у меня всегда такое чувство неудобства. Когда я думаю про Михалкова – я про него думаю, я вспоминаю, как смотрел его фильмы. Вернее не так. Как я пересматривал его фильмы, по сколько раз я смотрел «Свой среди чужих», «Неоконченную пьесу», «Рабу любви».
С. Бунтман
―
«Свой среди чужих» мы целыми сутками цитировали. В нашей компании.
А. Венедиктов
―
Великий. «Я шагаю по Москве». Великий. И вот это вот перерождение, если угодно, я знаешь, о ком недавно подумал? О Хуане Карлосе. Испанском короле. Вот молодой красавец, обеспечивший демократический переход от диктаторской Испании к демократическому обществу, человек, остановивший путч, не побоявшийся, оторванный от семьи. А сейчас семья с ним не хочет иметь дело. Коррупционер, обманщик и лжец. И вот две картинки у меня. И вот с Никитой Михалковым у меня та же история. Таких людей много. Крашенинников, например.
С. Бунтман
―
У меня по этому поводу вопрос. Но ведь это один и тот же человек.
А. Венедиктов
―
Да. Так и Петен – один и тот же человек.
С. Бунтман
―
А почему нельзя воспринимать всю жизнь человека, даже если она не кончилась еще и там могут быть разные вещи. Действительно как сложность, это ведь жизнь очень сложная.
А. Венедиктов
―
Я так и воспринимаю.
С. Бунтман
―
И при этом нельзя говорить ретроспективно, что Михалков, например, плохой актер или снимал ерунду.
А. Венедиктов
―
Нельзя говорить. Для тех, кто так не считает, нельзя говорить. Если кто-то считает…
С. Бунтман
―
Мне всегда была отвратительна эта советская и вообще тоталитарная система, когда для тебя он теперь стал враг. И то, что, например, Н. И. Бухарин был порочен…
А. Венедиктов
―
С колыбели. Так вопрос не стоит.
С. Бунтман
―
С зачатия своего.
А. Венедиктов
―
Именно поэтому я испытываю такую жалость к себе в первую очередь. Как к потребителю продукта Михалкова. Я потреблял великолепной продукт, а сейчас не потребляю, потому что он говно. Не Михалков – говно, а продукт – говно.
С. Бунтман
―
Ну так есть старые продукты.
А. Венедиктов
―
А я про что-то другое говорю? Извини меня, люди подводят какие-то итоги. Юбилеи являются всегда некой точкой, когда идет ретроспективное вспоминание и когда Михалков повторяет Путину впрямую, глядя ему в глаза: я искренне вам говорю, искренне, я вам без лести предан. Он чего, его троллит? Он уже это говорил в 2005 году. Ему же. Или он троллит вас? Памятую о том, что это герб Аракчеева был.
С. Бунтман
―
Девиз.
А. Венедиктов
―
Да. Без лести предан. Это он смеется над Путиным или над нами или над собой? Или он серьезно будет без лести предан.
С. Бунтман
―
А может, не помнит, что это говорил.
А. Венедиктов
―
Не дай мне бог сойти с ума, нет, лучше посох иль сума.
С. Бунтман
―
Вся ненависть или любовь – это все чепуха и не добавляет, сложность человека надо воспринимать всю. Я вам скажу, что в этом году несколько месяцев назад Н. С. Михалков, просто человеческая от него нужна была помощь. Вот так по щелчку, без напоминания. Людям, которых он мог забыть 524 раза. И это никакой не пиар, это абсолютная тайна. Вот так по щелчку помог, когда от него было надо. За что ему огромное спасибо. Вот так.
А. Венедиктов
―
Я испытываю к себе в отношении Михалкова жалость, я повторяю.
С. Бунтман
―
Так что здесь обобщения пошли. Ребята, вы можете заниматься этим сколько угодно в чатах, фейсбуке. Это любимая часть социального пространства, вообще жизни нынешней. Глубоко мне отвратительные, например. Другая вещь. Сразу перескочим. Это статистика по смертности. Так как у нас новый виток или на какой стадии я не знаю. И новый виток ковида. И очень важно было получить цифры по смертности.
А.Венедиктов: Мы видим рост смертности, избыточной смертности. В связи с ковидом. На 17%
А. Венедиктов
―
По Москве я имею в виду. Я повторял и говорю вам всем и вы со мной согласились, социологи со мной согласились. Главный показатель – это избыточная смертность. Потому что одно дело, когда человек впрямую умер от ковида. Другое дело, когда ковид осложнил болезни, в третьем случае, когда врачи были заняты ковидом и не пришли на помощь человеку с другими болезнями. А можно еще говорить о том, что потом выяснялось, что ковид его ослабил. Поэтому избыточная смертность – это смертность за месяц. По сравнению с последними 8 годами. В данном случае вчера вечером получили мы смертность в Москве избыточную за сентябрь. Она составляет от среднего за 8 лет – 17,5 процентов. Это больше, чем в августе и июле. В июле было 13, в августе было 16. Но 60 было в мае. То есть мы видим рост смертности, избыточной смертности. В связи с ковидом. На 17%. Но это одна шестая. Это много. Я думаю, октябрь еще не закончился, в октябре такая же будет. Я так считаю. Ежедневно. Но все-таки лучше получать официальные цифры. Но, судя по всему, это мы вышли в Москве на новое плато.
С. Бунтман
―
Все-таки на плато.
А. Венедиктов
―
Кажется. Тем не менее, еще пока количество госпитализированных больше, чем количество выписанных. То есть фонд коечный до последнего дня, до четверга точно сокращался. Он есть и он в большом запасе. Сокращение есть. Но, судя по тому, что не растет резко количество выявленных заболевших и резко не растет количество госпитализированных в Москве, уже несколько дней. Кажется, что те меры, которые были приняты и плюс, наверное, прежде всего, все-таки осторожное наше с вами поведение. Могу сам говорить о том, что люди в общественных помещениях в масках, я в книжный хожу, в лифты хожу, в администрации разные хожу. Там 95% не знаю, как транспорт, но официальные цифры общественного транспорта наземного тоже под 90 или за 90%. Я говорю сейчас про маски, а не про перчатки. Ответственное поведение. И все это вместе остановило как бы, судя по тому, что вчера мэр сказал Собянин, что новых ограничений не предвидится. Это Москва. Что в Подмосковье. Город открытый. Что в Подмосковье, где в отличие от Москвы закрыли ночные заведения, это же не потому что там мэр или губернатор хочет покуражиться. Это довольно большой удар по бизнесу и области и по налогам его области. Москва уже за этот год в минусе на 800 млрд. Так на секундочку. Если я правильно помню цифру. Подмосковье тоже. Поэтому это от безнадеги закрывают. Там, где толпа сбитая. Но Москва вроде остановила. Вроде, будем надеяться. Через неделю посмотрим.
С. Бунтман
―
Алексей Виндер спрашивает в чате: что скажете про высказывание демографа Ракши о том, что официальная смертность занижена в три раза.
А. Венедиктов
―
А вы невнимательно читаете. Если мы с вами говорим об одной и той же цитате. То цитата о том, что официальная смертность от ковида, написал Алексей Ракша, в сентябре 563, если мне не изменяет память. Мы же вам говорим про избыточную смертность. Я вам говорю про всю смертность, которую не скрыть, потому что отдельно ведется статистика в ЗАГС, отдельно ведется статистика, извините, в крематориях и на кладбищах. И эти цифры друг друга верифицируют.
С. Бунтман
―
Напоминаю, в самом начале пандемии мы говорили, что очень важно проверить вот эту официально зафиксированную смертность. Неважно, по каким причинам и сравнить ее со смертностью в тот же период в другие годы.
А. Венедиктов
―
Не от ковида. А вообще.
С. Бунтман
―
Вообще. То есть избыточная смертность может определяться многими причинами. Но здесь это и показатель еще эпидемии.
А. Венедиктов
―
Конечно.
С. Бунтман
―
И один из самых грамотных показателей.
А. Венедиктов
―
Конечно. На это сейчас перешли все страны про избыточную смертность я имею в виду. Она может как-то запаздывать. Потому что понятно, что цифры идут не сразу и не быстро. Но в конечном итоге скрыть смертность, помните историю с Дагестаном – не смогли же. Хотели, но не смогли. Это практически невозможно. В массовом порядке.
С. Бунтман
―
Здесь Галина Шувалова отмечает, что в Москве медицина работает. Что здесь делать с «парализованными» регионами, где «скорая» неделю не может приехать. И до врачей не дозвониться.
А. Венедиктов
―
Там нужно проводить, извините меня за грубость те же реформы, которая поводила Москва со «скорой». И здесь дело не в деньгах. Например, видно, в Москве есть нормативы приезда «скорой» по минутам. А поскольку стоят GPS, если нормативы нарушаются, то каждый раз это такой тяжелый контроль, рассматривается, почему «скорая» приехала не в 14 минут, как положено, а 18. И что случилось, где вас на дороге удержали. Например, то, что ввели нормативы, то, что в Москве они есть и они под контролем – это важно.
А.Венедиктов: Получить разрешение на прилет самолета так, как оно было получено – было невозможно без Путина
С. Бунтман
―
Мы продолжим наблюдать еще в течение 25 минут. Начнем через 5 минут.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. И есть два платных вопроса. От надежды Максимовой за 500. Есть возможность учесть влияние на увеличение смертности того, что повышается возраст населения? Сейчас увеличивается и в ближайшие 20 лет будет увеличиваться доля страты 70+. Может быть с этим связано еще?
А. Венедиктов
―
Со всем связано. Но это же не так быстро идет. А в прошлом году было так, а в этом так. Вы абсолютно правы, тем не менее, конечно же, избыточная смертность напрямую связана в первую очередь с эпидемией. Я когда вместе с демографами изучал вопрос, то август 2010 года – избыточная смертность была рекордная. Она была напрямую связана с пожарами под Москвой, с тем, что люди задыхались. Очень много факторов, конечно, вы правы в долгосрочный период. Но так быстро рост не идет. Тем не менее, 17% по-моему это много. 17,5%.
С. Бунтман
―
Еще вопрос такой обобщающий от того же самого Буксира как всегда за бешеные деньги. Он его снял, но я задам.
А. Венедиктов
―
Ха.
С. Бунтман
―
Обиделся, да. Так вот, вопрос был: можно ли сказать, что Россия лучше справляется с эпидемией, чем другие европейские страны.
А. Венедиктов
―
Думаю, что надо решить по какому параметру Потому что если вы посмотрите по избыточной смертности – то нет. И потом что такое Россия. Москва – это одно, как нам тут рассказывают. Свердловская область или Ростовская или Карачаево-Черкесия – это совсем другое. Москва справляется неплохо. Это все отмечают. В том числе ВОЗ. Те предохранители, которые были встроены весной, некоторые из них были признаны излишними. Чересчур. Те предохранители, которые встроены осенью - в основном считаются умеренными. ВОЗ. И эффективными. Как там Владимир Владимирович сказал: нам шашечки или ехать. Нам ехать. Поэтому я бы не сказал, что мы справляемся лучше, где-то, наверное, лучше, много лучше, а где-то просто нет информации. Как Нигерия справляется или Танзания, мы не знаем. Как Китай справляется. Мы тоже не знаем на самом деле. Там нет больных. Ну, мы не знаем, есть ли там больные. Скажем так. Мы не знаем, что с ними… Но мы видим, что граница России с Китаем закрыта со стороны Китая, потому что они боятся, что именно россияне привезут к ним эту заразу. А не наоборот. Откуда зараза и пошла. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, он действительно философско-обобщающий, мне кажется, что если мы говорим об эффективности мер, которые приводят к спаданию той или иной волны, то Москва – вполне. Наверное, можно было бы и лучше, и эффективнее. Но много можно было и хуже и позже и не так. Я имею в виду сейчас соседнюю историю. Поэтому смотрите на свою территорию, где вы живете.
С. Бунтман
―
Теперь про то, что сказал Путин. Если про шашечки это все говорят. Он сказал несколько слов, которые он не говорил до этого. Во-первых, он расколдовал имя Навальный.
А. Венедиктов
―
Он не сказал Навальный. Он сказал: жена этого гражданина или фигурант, по-моему. Но это какая-то…
С. Бунтман
―
Это все фигня. Пускай не расколдовывает, потому что в нем частичка Навального, все читали Гарри Поттера. Крестраж. Но он сказал, даже ты задавал вопрос, удивило или нет, что это он сказал Генпрокуратуре, что надо его отпустить.
А.Венедиктов: Эвакуация Навального – разрешение Путина
А. Венедиктов
―
Наши слушатели все это знают и в голосовании 12% удивило, что Путин дал команду Генпрокуратуре. 56 – не удивило и 31 ответили: а это важно? Послушайте, Путин сказал правду. Именно он сопровождал всю историю с Навальным, его решение. И даже не столько, сколько выпустили, если вы посмотрите то, о чем мы с вами говорили в августе тогда, 22-23-24-25-26-го – я же вам подробно рассказывал, что получить разрешение на прилет этого самолета так, как оно было получено – было невозможно без Путина. Вот невозможно. Во-первых, потому что стояли ограничения по пандемии. Во-вторых, потому что это иностранный самолет, он должен получить пролетные документы вне графика рейсов. В-третьих, потому что он летит над Уралом, над извините меня, оборонными городами. Если вы посмотрите, как он летел. Это особый порядок разрешения. Итак, смотрите, что происходит. В течение трех часов с момента запроса, федеральная пограничная служба, ФСБ, министерство иностранных дел дает разрешение иностранному самолету прилететь в Россию. Так бывает без президента? Еще раз: трех часов. Вы когда-нибудь пытались получить полетные документы? Ну, слушайте, это для слушателей «Эхо Москвы», для 12 это неожиданность. Подождите, это же очевидно, ну конечно это очевидно. Это любой наблюдающий человек это увидит. Про вылет. Очевидно, что эвакуация Алексея Навального тоже должна была получить обратный пролет самолета. И эвакуация Навального – разрешение Путина. Ну кому это не очевидно было до вчерашнего дня – те просто, как бы их оскорбить – не наблюдательны. Ну, ребята, это даже я не понимаю, о чем мы говорим. В августе мы все про это сказали. И вы все это слышали. Конечно, очевидно.
С. Бунтман
―
Тогда пять тысяч вопросов: а почему Песков говорил противоположное?
А. Венедиктов
―
А Песков отвечал, я проверил, он отвечал на вопрос: это врачи не отпускают или Путин. Там же должно было быть формально две инстанции. С точки зрения Кремля. Первая инстанция – врачи - транспортабельность так называемая. Одна инстанция. Вторая – это правоохранительные органы, которые считали, что Навальный ограничен, Навальный считает, что он не ограничен в пересечении границы, а правоохранительные органы, прокуратура, Следственный комитет считали, что он ограничен в пересечении границы. Они так считали. И Песков говорил, я ему звонил, он говорит: «Ну, я же про врачей говорил». За врачей мы точно не можем решать. А, конечно, силовые структуры подчинены президенту. Лукавство? – конечно. Ну конечно. А вас это удивляет? А чего все так возбудились-то на это. Мы точно знаем, у вас даже не должно быть никаких сомнений, что и прилет самолета санитарного немецкого, и отлет самолета был согласован с Путиным Владимиром Владимировичем. И было от него, внимание – получено разрешение, что бы он ни говорил.
С. Бунтман
―
Веру Ветчинину удивляет не то, что он отпустил, а то, что отпустил.
А. Венедиктов
―
Эта история для конспирологических версий. Я ими не занимаюсь. Я изучаю факты и заявления. Конспирологическими версиями не занимаюсь. Вот факты говорят, что Путин интегрирован был в эти решения абсолютно точно. У нас в России по-другому не бывает. Не бывает. Те, кто знает, как принимаются подобные решения, они точно знают, что когда ФПС, ФСБ и МИД принимают одинаковое решение – за этим решением стоит кивок президента. Нет других вариантов. И то же самое отлет самолета. Нет других вариантов. Он бы не взлетел. Если бы не было разрешения.
А.Венедиктов: Почему ни одежда, ни видеофайлы не возвращены Навальному. Что прячут правоохранительные органы?
С. Бунтман
―
Это факт. Остальное психоложество.
А. Венедиктов
―
Психологию тоже могут изучать люди, которые считают, что они компетентны в этом. Политические же всяческие заявления разных политиков на Первом канале, в Интернете, они политические заявления. Это политическая борьба. Тут чего мы не понимаем.
С. Бунтман
―
На этой неделе ты говорил о своей твердой убежденности в том, что Навальный был отравлен «Новичком».
А. Венедиктов
―
Я не так говорил. Извини.
С. Бунтман
―
Что он был отравлен.
А. Венедиктов
―
Отравлен боевым отравляющим веществом.
С. Бунтман
―
И что это не могло быть без участия государственных структур.
А. Венедиктов
―
Да, и я продолжаю об этом думать. Не то что верить. Потому что есть факты. Давайте себе представим, что это не так. Давайте представим, что Навальный отравлен боевым отравляющим веществом и в этом нет участия государственных структур. Жулики какие-то. На секунду от обратного, от противного. Станем адвокатами дьявола. Мы знаем, что была доследственная проверка. В результате доследственной проверки правоохранительных органов РФ, транспортной прокуратуры города Томска была изъята одежда Навального, в которой он был привезен в больницу. Она передана, она у них на руках. Файлы с видеонаблюдением коридора гостиницы и входа в гостиницу, где Навальный жил. Где могло произойти отравление. Они находятся у правоохранительных органов. Теперь внимание – доследственная проверка закончилась. Почему ни одежда, ни видеофайлы не возвращены хозяину. Что прячут государственные правоохранительные органы?
С. Бунтман
―
Может для следствия берегут.
А. Венедиктов
―
Так нет следствия. Всё кончилось. Отказы. До свидания, Вася. Почему Вася.
С. Бунтман
―
Я не знаю.
А.Венедиктов: 99% уверенность, что Навальный отравлен боевым веществом и к этому причастны государственные органы
А. Венедиктов
―
Ну, Вася. Депутаты, по-моему, петербургского ЗАГСа направляли запрос в Следственный комитет Западно-Сибирской, как-то они делятся. Им сказали, что нет оснований для возбуждения дела. Но направили запрос в эту транспортную прокуратуру. МВДшную. Нет следствия. Ну, верните. Вы с одной только причиной можете сохранять это у себя – чтобы спрятать следы других государственных органов. Братьев своих. Кузенов или как они там называются. Соседей. Это называется в посольствах. Ну и все. И с того момента, как государство отказывается проводить я даже не скажу возбуждение уголовного дела, я уже им плешь проел с этим возбуждением уголовного дела. Проводить расследование этого случая. Человеку стало плохо в самолете, самолет посадили, нанесен ущерб компании. По идее компания должна подать, расследовать, почему посадили самолет, почему нанесен ущерб. Пассажиры, летевшие в этом самолете. Расследование проведите, почему человеку стало плохо. Неа. И тогда вопрос: что прячут одни государственные органы от других государственных органов. На этом и зиждется моя уверенность. Не открывают расследование, я не говорю даже уголовное дело. Не проводят расследование, прячут одежду, в которой пострадавший был и прячут видеофайлы. Не отдают назад… Ребята, а у вас объяснения какие-то есть по этому поводу? Я не буду даже говорить о том, что пять лабораторий, три лаборатории нам известны, и две ОЗХО. Которые расследовали. Из двух разных стран. То есть пять лабораторий. Нашли следы компонентов, которые могли быть вызваны такими веществами как «Новичок». Еще один вопрос, откуда моя уверенность. В России есть две лаборатории, которые аккредитованы ОЗХО. Которые обладают подобной же аппаратурой, какой обладает лаборатория Бундесвера, французская лаборатория, шведы. Вопрос: им направляли? И когда мои знакомые говорят, а откуда ты знаешь, что им не направляли. Говорю: а чего они молчат тогда. Не нашли. Или нашли? А если не нашли, то им скажут их собратья по ОЗХО, ребята, пришлите нам биологические анализы Навального. Да у нас три ведра его крови, пота и мочи. Вы чего. В Омске. Чего присылать-то. Не понимаю. Поэтому моя уверенность, нет, я сказал, возможно, что появятся какие-то новости, которые скорректируют мою точку зрения. На сегодняшний день 99% уверенность в том, что Навальный отравлен боевым отравляющим веществом и то, что к этому имеют причастность государственные органы. Всё. И не переубедите меня. А те, кто в это не верят – полуслепые либо лжецы. Я не знаю, чего докладывают Путину. Я ничего не докладываю Путину. Но я точно знаю, что то, что я сейчас перечислял – это факты. Можно с ними не соглашаться, можно сказать: это факты, мы их не видим. Ну не видьте.
С. Бунтман
―
Ты допускаешь, что Путин давным-давно знает о том, кто это сделал?
А. Венедиктов
―
Мне кажется, что ему это не интересно.
С. Бунтман
―
А вот это уже любопытно. Почему ему не интересно?
А. Венедиктов
―
Потому что для него Навальный – мелкий жулик, мелкий мошенник, жулик, краснобай и баламут.
С. Бунтман
―
Тогда я возвращаюсь к другому валику шарманки нашей обычной. А не волнует, что кто-то там даже против мелкого жулика использует боевые отравляющие вещества. На территории, подведомственного ему государства
А. Венедиктов
―
Сереж, я вот точно не Песков. Думаю, что как всегда было сказано, в чем там дело. Проведите проверку. Все доложили, что ничего не было.
С. Бунтман
―
Ну не было и не было.
А. Венедиктов
―
Мелкий жулик, сам съел плохо сваренное я не знаю, что. Уверен абсолютно, что так и докладывали. Все равно ответственность Путина Владимира Владимировича. Потому что если он договорился, говорю мягко, с прокуратурой о том, чтобы выпустили самолет, договорился с ФСБ, с МИДом чтобы пустили самолет, он вполне мог договориться с прокуратурой, чтобы открыли уголовное дело. Извините меня. Он этого не делает. Ну не делает. Потому что мелкий жулик. Потому что для него Навальный – мелкий жулик. А сейчас по этому мелкому жулику к нему обращается мировое сообщество, вводятся санкции, звонила Меркель, президент Финляндии, разговаривал Макрон.
А.Венедиктов: Война на Кавказе очень волнует Путина. Ты бессилен, у тебя под боком горит, а ты не можешь загасить
С. Бунтман
―
А это раздражает?
А. Венедиктов
―
Это безумно раздражает. И я думаю, что даже тут есть точное непонимание. Слушайте, вы чего? У нас тут ракеты средней дальности. У нас война на Кавказе.
С. Бунтман
―
А война на Кавказе очень волнует?
А. Венедиктов
―
Волнует, волнует. Потому что бессилие, когда ты бессилен, у тебя под боком горит, а ты не можешь загасить. Конечно, волнует. Очень волнует. Просто решения не видит. И у меня тут под боком, у нас тут с вами, уважаемая Меркель, Макрон, Беларусь здесь. У нас там сейчас выборы в Америке, эти выходят из этого договора, из этого. Да вы что. Это было все на Скрипалях. Просто тогда не было эпидемии, я встречался со многими людьми, которые это обсуждали. В том числе и с ним. Я знал о реакции. Я сейчас просто эту реакцию скрипалёвскую перевожу на нынешнюю.
С. Бунтман
―
Но как говорил его тезка: Марьиванна, мне бы ваши проблемы.
А. Венедиктов
―
Да. А чего вы все-то. А, химическое оружие. А вот это надо проверить. А чего тут проверять, понятно же, еще раз повторяю, когда пять лабораторий в пяти странах, специально аккредитованных при ОЗХО, находят следы применения боевого отравляющего вещества. Забеспокойся хотя бы. Я тебе скажу больше: сделай вид, что забеспокоился. Даже вид не делает. Почему? Да нет там ничего, все придумали. Вы чего, это все русофобия.
С. Бунтман
―
И вообще западные политики делают вид…
А. Венедиктов
―
А на самом деле они такие же. Это я слышал давно от него и не только от него. А от людей вокруг него, что все лицемеры, он же так сказал, что мы не вмешиваемся, а чего они вмешиваются. Мы бы вмешались, и было бы по-другому. То же самое. Поэтому у меня нет сомнения о применении против Алексея Навального, сейчас не говорю о трактовках, применении против Алексея Навального на территории Сибирского округа некого боевого отравляющего вещества, похоже, входящего в семейство «Новичков». Я напомню, что есть «Новичок», который находится в запрещенном списке и там есть цифры. 230-232-224 – разные модификации. А есть «Новичок», который не находится. Потому что его никогда не применяли. Вот как он туда попадет, если его никогда не применяли, про него никто не знал. 242. И эти «Новички» были внесены в список ОЗХО только в 19-м году после истории со Скрипалями. Причем Россия голосовала за. Это же химическое отравляющее боевое вещество. Его разработка, применение и так далее – нарушение конвенции. А 242-й – не нарушение конвенции, потому что его нет в списке. Про него никто не знал. А расследование о том, что в России идет над этим работа – да, идет. И кстати когда Путин говорит, что в других странах идет – да, ровно в той лаборатории Бундесвера тоже идет работа. Только какая? Вот эти лаборатории они созданы и в России тоже для возможного противодействия боевого отравляющего химического оружия, биологического, химического и прочего и там отрабатываются контрмеры. В тех лабораториях. И в наших тоже. Но при этом для того, чтобы отрабатывать, нужно еще иметь ампулу. Чего отрабатывать. Против чего контрмеры. Поэтому тут люди ученые все понимают, что несколько ампул всегда найдется.
С. Бунтман
―
А что Америка, Трамп…
А. Венедиктов
―
Трамп, не до того ему. У него тяжелая ситуация, потому что осталось 10 дней. Есть одна интересная цифра. Около 40 миллионов избирателей уже проголосовало. Считается, что в основном проголосовали избиратели демократической партии. Правда, Трамп сам сегодня досрочно будет голосовать. Пенс вчера проголосовал. Трамп будет во Флориде голосовать. Сейчас могу напутать цифры. Но в 16-м году досрочно во Флориде, спорный штат такой, колеблющийся. Проголосовало 16 тысяч человек. А сейчас, по-моему. 180 тысяч. В 10 раз больше. Трамп, конечно беспокоится. И конечно я повторяю, за 10 дней, за две недели до выборов моя ставка 7 к 3 - побеждает Байден. Там есть гораздо более невидная история это борьба за сенат. Потому что сейчас сенат под контролем республиканцев. Но сейчас поровну. Сенат избирается тоже 3 ноября. Демократы могут взять контроль над сенатом. При этом проиграв выборы Трампу. И у Трампа будут связаны руки, потому что сенат обладает огромной силой.
С. Бунтман
―
Но ты хочешь, чтобы было наоборот.
А. Венедиктов
―
Я хочу, чтобы было наоборот. Для нормального человека разделение властей, когда конгресс находится под одной партией, а президент с его огромными полномочиям – под другой, всегда в политике важен компромисс. Когда в политике есть компромисс, я уже на Россию – все институты власти, включая Конституционный суд теперь – они все будут иметь лицо Владимира Владимировича. То есть, когда нет оппонентов – нет обсуждения. Когда нет обсуждения и нет компромиссов – возрастает угроза ошибки.
А.Венедиктов: Демократы могут взять контроль над сенатом, проиграв выборы Трампу. И у Трампа будут связаны руки
С. Бунтман
―
Почему Трамп не республиканец на твой взгляд?
А. Венедиктов
―
Потому что его взгляды весьма частично являются республиканскими. Во всяком случае, во внешней политике республиканцы всегда исповедовали, что США – это лидер свободного мира. А Трамп – изоляционист.
С. Бунтман
―
Кто для тебя из не совсем древних исторических президентов республиканцев настоящий республиканец?
А. Венедиктов
―
Рейган. И Буш старший, кстати.
С. Бунтман
―
Понятно. Хорошо. Я вам напоминаю, что сегодня мы работали только час. В этой программе «Будем наблюдать». Что в 22 часа продолжение, у нас будет большой перерыв. С Эдвардом Радзинским. Сейчас будет запись очень скоро и в 22 часа выйдет продолжение о последних и уже за последними днями Сталина. И часами. Через 10-12 минут мы вас познакомим с новым номером «Дилетанта» и это номер – «Дело царевича Алексея». Там много есть всяких других вещей. И я вам напомню о системе, по которой мы еще и предлагаем вам получить как приз за покупку «Дилетанта» в магазине «Москва» любой из наших районов. Так что встретимся, друзья, через 10-11 минут.
А. Венедиктов
―
До свидания.