Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-08-08
С. Бунтман
―
Гениально. 13:13:13 сейчас. Кругом 13. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Сергей Кузнецов – звукорежиссер. Слева от меня – чат, справа от меня – СМСки.
А. Венедиктов
―
Особенно по радио это важно.
С. Бунтман
―
Следите за руками те, кто смотрит нас в Ютюбе или в Яндекс.Эфире. Внимательно, я надеюсь, вы все слушали совершенно феерическое, на мой взгляд, интервью Александра Лукашенко Дмитрию Гордону. Все-таки один – совершенно феерический рассказчик, а другой – замечательный интервьюер. Ну вот такой пункт. Специально даже у меня есть расшифровка.Вот здесь рассказывалась история. «Алексей Венедиктов, - говорит Гордон, на тебя стуча, - сказал мне прямо в интервью, что Путин когда в очередной раз…вы сказали: “Ты знаешь, я готов стать вице-президентом объединенного государства. А ты президентом. На год. А следующий год я президент, ты вице-президент”». Но это абсолютно отрицает. «Леша экстравагантный», - говорит Лукашенко. Кто здесь врет?
А. Венедиктов
―
Ну какой я экстравагантный?
С. Бунтман
―
Ну а какой же еще?
А. Венедиктов
―
Я очень скучный и консервативный.
С. Бунтман
―
Да ладно.
А. Венедиктов
―
И очень точный. Во-первых, не в Сочи, а в Шанхае. Во-вторых, очевидно, что эта конструкция Лукашенко была в виде троллинга Путина. Он абсолютно прав, что он никогда бы на это не пошел.
С. Бунтман
―
Он говорит: «Никогда бы не поверил».
А. Венедиктов
―
Вот! И он дальше говорит: «Даже если бы он согласился, - говорит Лукашенко, - я никогда бы не поверил». Поэтому берем в контексте. Поскольку мне это рассказал один член российской делегации и один член белорусской делегации не за одним обедом, думаю, что в том контексте, очевидно, это вызвало, безусловно, негативную реакцию Путина. Это не произошло, как вы видите. Такого предложения не было сделано. Путин понял, что Лукашенко его троллит. И вот всё. Поэтому никакой экстравагантности. Всё очень уныло, я бы сказал, и понятно, и консервативно. Но это же очевидно для тех, кто слушал полностью эту историю. Ну что он должен был ответить? Нет, это правда что ли? Ну, ребят.
С. Бунтман
―
Конечно. Здесь если внимательно слушать и читать, действительно, здесь «не поверил»... Тут очень много он вам…
А. Венедиктов
―
Проговорок.
С. Бунтман
―
Хитрый Александр Григорьевич Лукашенко очень много для всех, кто слушает и смотрит, расставляет значков.
А. Венедиктов
―
Посмотрите у нас полный текст этого интервью с разрешения Дмитрий Гордона. Полный текст – если читать – у нас на сайте «Эха Москвы». А если смотреть – в Ютюбе на канале «В гостях у Гордона». Там уже 2 300 000 просмотров за 2 дня.
С. Бунтман
―
У нас спрашивает в чате Владимир Беркович, если я не ошибаюсь, будут ли у нас оттуда репортажи завтра из Минска?
А. Венедиктов
―
Первое. «Эхо Москвы» не получило аккредитацию белорусского МИДа. Понятно почему. Мне дали понять: «Ну мы же знаем, как твои корреспонденты там будут работать». То есть мои корреспонденты работали бы так, как обычно – что видят, о том рассказали бы. Поэтому это не надо. Мы запросили аккредитацию. Не получили. Я принял решение, посоветовавшись с Володей Варфоломеевым, главой информационной службы, не посылать туда корреспондентов. Можно было послать ради хайпа. Их бы так же, как корреспондентов «Настоящего времени» приняли бы и так же бы выслали. То есть упоминание «Эха» было бы, хайп был бы, а смысла никакого. Это раз.Во-вторых, мы, безусловно, будем выводить оттуда представителей разных изданий. Попытаемся, чтобы это была объемная картинка. В 20 часов завтра у нас будет информационный канал, который будут вести Алексей Соломин, Алексей Нарышкин и Лиза Аникина. И мы будем вам сообщать, что там происходит после закрытия участков. Если там начнутся какие-то события или будет поступать какая-то информация, мы этот канал просто распространим дальше, короче говоря. Если ничего не будет, значит не будет.
А.Венедиктов: Путин понял, что Лукашенко его троллит
Поэтому вы не волнуйтесь, мы вас поставим в известность о том, что там происходит, без всякого сомнения. Здесь за нами не заржавеет. Есть способы, есть люди, есть возможности, есть люди в штабе Лукашенко, есть люди в штабах кандидатов, есть люди, которые на улице. Много кто есть. Есть юристы. Мы это сделаем, чтоб вы не сомневались. Но корреспондентов просто ради хайпа без аккредитации для работы я туда не послал. Потому что был бы только хайп – вот выслали корреспондентов «Эха Москвы», потому что они не получили аккредитацию МИДа. Для красоты что ли?
С. Бунтман
―
У меня такое ощущение, что некоторые слушатели и зрители считают, что хайп – это такой еще один незарегистрированный кандидат в Беларуси.
А. Венедиктов
―
Мы на него не работаем.
С. Бунтман
―
Мы на хайпа не работаем.
А. Венедиктов
―
Ни на Хайды, ни на Джекиллей, ни на кого.
С. Бунтман
―
Ни на каких кандидатов мы не работаем. Наймите стрингеров, говорят.
А. Венедиктов
―
Мы разберемся. Вы не волнуйтесь. Потому что главная задача – чтобы вы получили полную информацию. А наймем мы стрингеров, соблазним мы стрингеров, определим мы стрингеров – это уже технологическая задача, которую радиостанция всегда выполняет.
С. Бунтман
―
Вячеслав Рябков за 40 рублей спрашивает: «Какова вероятность Майдана в Беларуси?».
А. Венедиктов
―
Я думаю, большая. Вот меня тут спросили несколько раз и во время «Без посредников», удивлен ли я тем, что происходит в Беларуси? Я сказал бы слово не «удивлен», я сказал бы слово «потрясен». Я не удивлен, потому что когда я был в Беларуси не последний раз, когда я брал интервью у Лукашенко, а летом, я же встречался и с Лукашенко, и со многими оппонентами Лукашенко, естественно.Знаете, что важно? Две новации, что я уже почувствовал летом. Первое – что часть элиты, – не военной (с военными не встречался), – которая была с Лукашенко с самого начала, начинает задаваться вопросом. И, собственно говоря, и оба главных кандидата – и господин Цепкало, с которым я не смог встретиться, его не было в стране… У нас стояла встреча, но мы по графику не попали. Я запросил встречу. Он согласился. Но он не был в стране. И господин Бабарико. Они все из команды Лукашенко.
С. Бунтман
―
Более того, тот же самый Цепкало был одним из ближайших советников Лукашенко на первых его выборах.
А. Венедиктов
―
Да. Из команды Лукашенко. Это первое было ощущение, что команда не монолитная и там идут дискуссии, что делать. И вторая была в том, что люди готовы к улице, молодежь в первую очередь. Поэтому сама по себе улица не удивила. Не удивил отход части команды и то, что она выставляет свои кандидатуры на выборах. Но объемы улицы удивили. Все-таки таких объемов особенно не в Минске…В Минске, вообще, Лукашенко всегда получал меньше, чем в провинции. Даже есть замер. Сегодня досрочное голосование опубликовал ЦИК Беларуси. Мы сейчас не будем говорить о цифрах конкретных, мы о соотношении. В Гомельской области 42% проголосовало досрочно, а в Минске – 26%. То есть вот чтоб вы понимали. Мы можем сказать о том, что поддержка Лукашенко почти в 2 раза меньше в Минске, чем в Гомеле.
И когда кандидаты или кандидат, или объединенный штаб организовывал митинги в провинции – вот это меня изумило совсем. Люди приходили. Они прекрасно знали, что они приходят под камеры Комитета государственной безопасности Беларуси или МВД, знали, что их фиксируют. В этом смысле КГБ Беларуси айтишно хорошо развито, чтоб вы не сомневались. И тем не менее, они выходили. Это не Минск. Я не про Минск. Минск не удивил. Удивил вот Гомель, удивили маленькие городки. Ну вот ответил бы я так на вопрос – что меня поразило?
С. Бунтман
―
Я должен сказать, что многие из вас отмечают некий шум, который накладывается у нас. Этого в студии и в нашем эфир-контроле нет. То есть это где-то, как говорили раньше комментаторы, за пределами нашей Родины. То есть это где-то на линии там накладывается. Может быть, другой какой-то канал.
А. Венедиктов
―
В наушниках, в контроле нет.
С. Бунтман
―
У нас ничего этого…
А. Венедиктов
―
Может, мы кондиционер выключим все-таки? Может, он создает какой-то…
С. Бунтман
―
Шум толпы?
А. Венедиктов
―
Шум толпы.
С. Бунтман
―
Ну давайте попробуем. Скажите, если что-то изменится. Про Хабаровск. В Хабаровске все стихает, как говорят официальные власти?
А. Венедиктов
―
Ну нет. Стихает, не стихает, но там кристаллизуется уже политическая оппозиция. На мой взгляд, хотя это, может быть, сверху не очень видно, она радикализуется с точки зрения колонии империи. Вот я бы обратил внимание наших слушателей на то, что сказал Владимир Пастухов. Я про это, честно говоря, не думал.
А.Венедиктов: КГБ Беларуси айтишно хорошо развито, чтоб вы не сомневались
Он говорил, в чем разница между выходом на улицы в Москве в прошлом году и в Хабаровске этим летом. В Москве выходили оппоненты Путина, вот эти 14%, которые против Путина (ну, в стране), а в Хабаровске выходил электорат Путина в широком смысле этого слова. Потому что мы понимаем, что там и ЛДПР, и КПРФ, и «Справедливая Россия» – это все части путинской бюрократии. Мы это понимаем. И вот то, что там вышел электорат Путина с определенными требованиями, прежде всего о несправедливости, напоминает Болотную – украли наш голос, украли наш выбор. Соответственно, это никуда не делось.
Но, с другой стороны, вот опять сегодня – вы найдите и посмотрите – «Злой дальневосточник» блогер (Каян), который был депутатом, он был у нас в эфире, он тоже опять в своем блоге устанавливает камеру на верхушке – и идет вся масса людей. Если раньше эта масса, эта колонна проходила за 17 минут, за 15 минут, сейчас она проходит за 10 минут. Это я просто сегодня посмотрел. Сегодня началось в 19:23, закончилось в 12:33. Я имею в виду проход с этой точки высшей.
Поэтому я думаю, что лозунги будут у выходящих более радикализироваться в отношении Путина и становиться более антипутинскими у этой части. Что касается неловких шагов назначенного Дегтярева (или дурацких). Вот история с бизнес-перелетами – я в ней разобрался. Действительно, 7 августа в своем Инстаграме утром по Москве он сказал: «Хочу спросить у хабаровчан, а если чиновник из Москвы привозит массу миллиардов для области, при каких условиях может летать бизнес-классом? Прошу отвечать в комментариях только хабаровчан». Ну там ему насыпали. Там 2500 комментариев было, я посмотрел.
Но в этот же день на портале появляется проект распоряжения, где предусматривается возможность перелета бизнесом. К вечеру 7 августа по Москве он уже выходит и говорит, что это фейк-ньюс. Это не фейк-ньюс. Это было ваше предложение, Михаил Владимирович, которое было оформлено вашими подчиненными в виде проекта, видимо. И когда вы увидели, что у вас происходит там в комментариях, вы объявили это фейк-ньюс. Это не фейк-ньюс. Вы протестировали и получили негативный тест.
С. Бунтман
―
Это неверный ход.
А. Венедиктов
―
Абсолютно неверный ход. И это может свидетельствовать о том, что ему сказали: «Ты годик посиди, погрей кресло. Все равно тебе там не быть». Потом придет какой-нибудь хороший. Сейчас будет плохой Миша, а придет какой-нибудь хороший Миша или Вася местный и изберется в августе 21-го года, еще поддержанный Фургалом.Кстати, сегодня – опять вчера, сегодня – вот эта замечательная член Совета Федерации, назначенная Фургалом, сенатор Грешнякова, которая поддерживает Фургала, встречалась с демонстрантами. Ее спросили, как она к Дегтяреву? Она говорит: «Это мой товарищ по партии. Я обязательно с ним встречусь». Так, на секундочку. Хотя она довольно жестко на заседании Совета Федерации высказывалась по поводу ареста Фургала. Это важная история. Так что там не все так просто.
Я думаю, что там сейчас протест расщепляется на федеральную часть не очень значительную и местную очень значительная, которая вот перелеты, «верните нам наш голос», «судите Фургала там» – это другая часть. Я думаю, что в этом и была установка Кремля – ждать, пока они там расщепятся. И сегодня сенатор, когда ей задал вопрос представитель Штаба Навального и представился, она сказала: «Вы хотите меня спровоцировать? Я не буду отвечать на ваши вопросы». Он ее спросил про Путина, про недоверие. То есть надо ж понимать, что это все вещи там не монолитные. И конечно власть играет на раскол протестного движения в Хабаровске.
С. Бунтман
―
Удается?
А. Венедиктов
―
Да. История же в том, что у них, естественно, разные интересы у разных групп там. Вот повторяю, 13-го сентября там будут выборы. Надо будет внимательно смотреть за выборами, кто там победит, с какими лозунгами и так далее. В Хабаровском крае, я имею в виду. Посмотрим. Вот.
С. Бунтман
―
Шум не у нас и не кондиционер. Вот и все. После того, как выключили кондиционер, шум только в Ютюбе. В радиоэфире, мне пишут, все хорошо.
А. Венедиктов
―
Спасибо.
С. Бунтман
―
Про вакцину спрашивают очень много. Очень много спрашивают про попытку тебя вакцинировать.
А. Венедиктов
―
Да никакую не попытку. Это не было даже предложением. Это мои друзья, которые кто-то вакцинировался, кто-то нет, спросили меня: «А не хочешь ли ты, дорогой товарищ, попробовать на себе экспериментальные вакцины прямо сейчас?» Я сказал: «Спасибо, не надо». И все. И они от меня отвяли. Мне не предлагал Институт Гамалеи, мне не предлагали медики. Мне не предлагали. Но есть энное количество людей, известных людей, которые вакцинировались, еще раз, экспериментально. Вакцина еще не получила разрешения. И это подчеркивалось. – «Не хочешь ли рискнуть?» – «Нет, не хочу. Спасибо». «Спасибо вам за все» это называется. Вот вся история.А вакцина – штука такая серьезная. Мне в мои 64 быть подопытным кроликом… У меня не самое блистательное здоровье, чтобы носить в себе еще вакцину.
С. Бунтман
―
Конный памятник по этому поводу тебя не устраивает?
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Мы продолжим через 3-4 минуты. Сейчас – новости.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Сегодня 8 августа. Прошло 12 лет, да?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Спрашивают, не пересмотрели ли мы свое отношение к этому инциденту? Не признали ли мы вину Грузии и Саакашвили в развязывании этой войны?
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Ответ дан. Так что, пожалуйста, Александр, вы ответ получили. Далее. Я хотел бы задать вопрос. Здесь многие задают вопрос. Версия от «Комсомольской правды» о «вагнеровцах».
А. Венедиктов
―
Изначально признаем, что история очень мутная. Я имею в виду, не только «Комсомольской правды», а вся история с «вагнеровцами». Но в той версии, которую опубликовала «Комсомолка», как всегда, искусно намешано то, что может быть, и то, быть не может. На самом деле, я думаю, что эта версия устроит всех, потому что это дает возможность России свалить все на Украину, потому что это дает возможность руководству Беларуси вывернуться из этой истории после выборов и отдать их в Россию, и потому что это Украине дает возможность сказать: «Какая у нас великая СБУ, которая переиграла и ФСБ, и КГБ, и всех остальных». И венесуэльскую разведку, видимо. Все остальное – внутри.Слушайте, если вы хотите разбирать… Там, по-моему, у нас разбирал это подробно и Левиев, и Пархоменко. Ну, трудно поверить. Там, действительно, некоторые точки вызывают усмешку. Ну, например, почему там командир группы (или координатор группы) уже в санатории, в этой «Белорусочке», дает команду в чате: «Всем сжечь билеты в урне на улице»? Еще столба? Еще сигнал? Почему не порвать и не выкинуть? Тем более, что есть в электронной системе эти билеты компании.
Или почему девушка из белорусского аэропорта говорит о том, что 33 человека не явились на рейс, а нам говорят, что билеты были аннулированы? Но если эта девушка, сотрудница аэропорта, белорусская, значит тогда надо говорить о том, что СБУ и КГБ Беларуси делали эту ловушку, а не только СБУ. Ну, слушайте…
Я задавал вопрос, но мне никто не ответил. Если вы купили билеты за кэш, вы как их аннулируете? Как вы собираетесь аннулировать? Бунтман купил билеты за кэш во Львове. Я хочу аннулировать этот билет. Как я буду его аннулировать? Что мне ответят? Куда мне писать? Во Львов? Ехать во Львов? И так далее.
Есть масса вещей, которые не кажутся правдоподобными. Но эта конструкция устроит всех, кроме нас с вами. Поэтому я бы это пропустил, забыл и пошел дальше.
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, про платформу «Голоса».
А. Венедиктов
―
Это не российский «Голос», это однофамилец. Было такое предложение у оппозиции, чтобы человек фотографировал свой бюллетень и затем со своего личного мобильного присылал в базу, как он проголосовал. Таким образом, люди, с одной стороны, могли бы вести альтернативный подсчет.
А.Венедиктов: Мы можем сказать о том, что поддержка Лукашенко почти в 2 раза меньше в Минске, чем в Гомеле
Ну вот есть там, я не знаю, участковая избирательная комиссия №92 в городе Гомеле. Вот все противники Лукашенко фотографировали бы на участке заполненный бюллетень, что они голосуют против Лукашенко за Тихановскую, неважно. Фотографируют, присылают – и, таким образом, у штаба есть понятие, что на УИКе №92 в городе Гомеле 1122 человека проголосовали не за Лукашенко. И если там будет меньше, тогда ребята, вот у нас есть. Ну как «Избиратель». Это отказ от тайны голосования, безусловно. Но это добровольная вещь, идентифицируемая, потому что понятно, с какого мобильника это идет.
Собственно, вот это и подверглось запрету и резкой критике белорусского руководства, ЦИКа, Лукашенко самого вчера, что это удар по тайне голосования. То есть юридически это действительно отказ от тайны голосования, но отказ конкретного каждого избирателя, который со своего мобильника, то есть со своего IP, пересылает в штаб свой голос сертифицированный.
С. Бунтман
―
Чем завтра-послезавтра дело кончится? Какими цифрами, как ты думаешь?
А. Венедиктов
―
Слушай, в интернете расходится, что есть инструкция – 68% за Лукашенко. Я, честно говоря, думаю, что цифры будут выше. Но какое это имеет значение? Если нет наблюдения, если нет международного наблюдения, в отличие от Москвы, скажем, если нет видео, если нет наблюдателей, если нет журналистов, какая разница?
С. Бунтман
―
Ну да. Здесь замечательное совершенно было предположение: «А не участвовали ли летчик Волошин в десантировании “вагнеровцев”?»
А. Венедиктов
―
Он должен был их перевозить, а диспетчер Карлос – сидеть на башне. Он переместился из Киева в Минск.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Или в Стамбул.
С. Бунтман
―
Что известно про 1 сентября? Как будут работать школы и вузы?
А. Венедиктов
―
Ничего неизвестно. Ну вот, например, вчера-позавчера во Франции вышла инструкция специальная санитарная для школ французских. Например, чтоб вам было интересно, все дети средней школы должны быть в масках. Учителя должны быть в масках, если нет дистанции. То есть когда стоит за кафедрой учитель, он может быть не в маске, но маска должна быть на столе. Вплоть до этого. Хотя все французские школы откроются 1 сентября.Я не знаю. Идут дискуссии. Но пока все открывается 1 сентября, насколько я знаю. Но дискуссии идут. И я в них принимаю участие, скажем так.
С. Бунтман
―
Понятно. Здесь вы говорите, а вузы сами решают. Вот то, что ты говорил в прошлый раз, когда я упомянул вузы.
А. Венедиктов
―
Нет, вузы не сами решают.
С. Бунтман
―
Почему?
А. Венедиктов
―
Там тоже будет инструкция Роспотребнадзора, которая будет давать коридор решения. Но внутри коридора решения будут принимать… Ну смотрите, это же еще каждый регион со своим вузом со своей эпидемиологической обстановкой – в Краснодаре она одна, в Москве она другая. У региона есть право вузам региональным ввести некие ограничения. Вот в этом смысле сами решают.
С. Бунтман
―
Например, петербургское отделение Вышки начинает год онлайн, удаленно.
А. Венедиктов
―
Сейчас. Но они могут перерешить. У них есть такое право.
С. Бунтман
―
Да, они могут перерешить. Но вот они решили, что 1 сентября – онлайн. А там – посмотрим, это называется.
А. Венедиктов
―
Они могут перерешить сегодня или завтра. У них такое право. Я просто про право говорю.
С. Бунтман
―
Да, абсолютно. Право есть. Скажи, пожалуйста, про право и про обязанности со смертностью от коронавируса, с динамикой и про маски.
А. Венедиктов
―
Динамика плохая в том, что в Москве ее нет. То есть она вот как и есть там 650-700 выявленных каждый день и от 12 до 15 смертей впрямую от коронавируса.Что касается смертности. Я говорил и повторюсь, что моя позиция – это смотреть превышение смертности над 5 последними годами за этот месяц. За июнь месяц превышение по стране (у меня нет по Москве данных) – +25000 больше умерло, чем в предыдущие годы. +25000 – это 13%. Вот смертность – +13%. Это и те, кто от коронавируса, и те, которые были ослаблены коронавирусом, и те, которые были ослаблены изоляцией. Ну, в общем, это превышение. Мне кажется, что вот это контрольная цифра должна быть. Вот 13% по стране превышение смертности от, по-моему, 5 предыдущих июней. Это точно.
А диагноз, ты же знаешь, что все считают по-разному: Росстат считает так, Оперштаб считает этак, эти считают только тяжелые случаи, эти считают только смертность впрямую, эти считают смертность, где было осложнение, а не ослабление организма. Я в эти игры играть не хочу. Вот есть превышение смертности по предыдущим годам. Мне кажется, что оно критично. Критично в смысле это число, которое понятное – 13%
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, вот то, что и во второй список Россия не вошла – это объективная действительность или происки?
А.Венедиктов: Лозунги будут у выходящих более радикализироваться в отношении Путина
А. Венедиктов
―
Нет, это объективная действительность. Потому что это же опять вопрос доверия к статистике. Если мы видим, что доверия нет, то страны перестраховываются. Вот и все. Все эти скандалы, особенно в начале, со статистикой, особенно с российской, где регионы скрывали (история с Дагестаном, с Карачаево-Черкесией, например, со Свердловской областью), за этим же следят. Это же они своих граждан ограждают от возможных переносчиков.Подождите, у нас сейчас еще люди с Юга начнут возвращаться в крупные города, потому что народ (2 млн) хлынул в Краснодарский край и в Крым. И мы видим, что там совсем не все в порядке. И сейчас люди будут возвращаться в крупные города промышленные, северные, в столицы. И что они туда принесут, это большой вопрос. Поэтому надо считать правильно.
С. Бунтман
―
Не может так быть, что люди больше умирали из-за, как иногда пишут коронаистерии, из-за того, что другие болезни были оставлены без внимания?
А. Венедиктов
―
Нет, можно разложить это. Может быть, нет никакой коронаистерии, потому что даже дополнительные тысячи больных, которые умерли впрямую от коронавируса – это все равно превышение. Но, конечно, средства, я имею в виду койки, не безграничны и людей, конечно, это приводило к тому, что люди умирали раньше срока. Это правда. Но чисел я вам сказать не могу и относительно чисел, вызванных короной, то есть и от короны, и ослабленных, и НРЗБ, это меньшее значение, насколько я знаю по весне. По лету не знаю еще.
С. Бунтман
―
Андрей Пономарев спрашивает за 100 рублей: «С другими странами сравнивали избыточную смертность?»
А. Венедиктов
―
Да. У меня сейчас нет под рукой цифр, но приблизительно Британия – 17%. У меня июня нет просто, там весна есть. Но поскольку сейчас там где-то опять волны, трудно сравнивать. Но вот это двузначное число, если брать целиком по стране – где-то 15%. Да, где-то так. Не беру Швецию и Беларусь – просто не помню. Июня нет. Но я попробую найти. Или вы попробуйте найти. Там «Financial Times» периодически публикует вот это превышение по странам и по городам, кстати. Можете посмотреть. В Нью-Йорке больше, чем в Москве и в России. Это точно.
С. Бунтман
―
Я задам такой вбок вопрос, который задают здесь у нас в интернете: «Приходилось ли вам за годы главредства, то есть 22 года, на “Эхе” менять свою редакционную политику или корректировать работу своих ведущих под напором со стороны власть имущих или иных лиц? Вы уже говорили, что, по-вашему, должен делать и чего не должен делать журналист. Есть ли для вас эталонный профессионал в журналистской братии, на кого можно было бы равняться?»
А. Венедиктов
―
Корректировать редакционную политику… Смотрите, вся редакционная политика является публичной на «Эхе». Вы всё видите и можете сравнивать. Поэтому делай меньше новостей, не зови тех гостей – да нет. Внешне, конечно, есть давление. Но есть и ваше давление, на самом деле. Я корректирую редакционную политику вместе со штабом, редакционным советом, опираясь на то, что происходит за окном, а не на мнение каких-то людей.Я уже рассказывал, что самой большой коррекцией был отказ от информационной радиостанции, где новости были каждые 15 минут, в пользу радиостанции, где мнения превалируют – вот эти «Особое мнение», «Персонально ваш». Это большие программы. Была большая коррекция, когда мы решили выходные дни отдать образовательным программам. Запрета на кого-то звать в гости от властей нет. Все решения принимаются мной.
И вы знаете, что когда пришел новый председатель совета директоров Михаил Юрьевич Лесин покойный – я же вам рассказывал – он сказал, что есть требование, чтоб ты убрал Альбац, Шендеровича, Латынину и Пархоменко. Ну и где? Ну и что? Да нет. Я скорее чутко прислушиваюсь к общей конъюнктуре.
Эталонной журналистики нет. Это настолько разнообразная история редакционных политик. Она и должна быть разнообразной. И пусть там у телеканала «Дождь» будет своя редакционная политика, у «Эха Москвы» будет своя редакционная политика, у агентства ИТАР-ТАСС своя редакционная политика, а «Интерфакса» своя редакционная политика. Они же все публичные. И вы можете выбирать. Это же для вас. Вот вы и выбирайте. Вы говорите: «Ой, как плохо», сколько меня долбали за то, что у нас постоянным гостем был Шевченко. Вы долбали. Максим Шевченко. Что, додолбались?
А.Венедиктов: Власть играет на раскол протестного движения в Хабаровске
С. Бунтман
―
Нет.
А. Венедиктов
―
Сколько меня долбали другие, что у нас постоянным гостем является Шендерович в тот же четверг… Додолбались? Нет. Ну все же видно, слушайте. Что я вам буду пересказывать то, что вы каждый день видите? А дальше ваши фантазии о том, что у этого слишком много эфира, у этого слишком мало эфира, дайте больше. Редакционная политика «Эха Москвы» в вашем вопросе идеальная по отношению к другим. Идеальная.
С. Бунтман
―
С С спрашивает, веришь ли ты в селитру? Это про бейрутский взрыв.
А. Венедиктов
―
Слушайте, вера не нуждается в доказательствах. Я верю в Макаронного Монстра, скорее всего. Но пока все, что мы про это знаем, пока все, что дают ливанские средства массовой информации франкоязычные, которые я читаю… Вот сейчас там был президент Макрон и встречался в том числе с руководством спецслужб ливанских. В этом смысле да, пока версией наиболее интересной и наиболее правдоподобной является взрыв селитры.Кстати, такая же история была в 1987 году, когда французский корабль взорвался в Соединенных Штатах Америки у берегов одного из городов. Найдите, пожалуйста. Тоже была селитра. Тоже были заговорщицкие вещи. Но тем не менее, были суды. Суды это разбирали. Компенсации выплачивали на основе разбора.
На сегодняшний день мне кажется, что версия селитры и вот этого всеобщего бардака – она 90% вероятности. Все остальное придумано из головы. Я видел там фотошопные снимки, как летит ракета. Очевидно, что это были фотошопные. Они разбирались в интернете. Очень много фотошопа. Поэтому пока селитра. В вашем вопросе – верю. Хотя это не вопрос веры.
С. Бунтман
―
Очередное ли доказательство того, что Эрдоган стремится к гегемонии на Ближнем и Среднем Востоке, его заявление сейчас – берет все Турция на себя, помочь Ливану, восстановить Ливан и так далее?
А. Венедиктов
―
А мне не нужно очередное доказательство. Это очевидно.
С. Бунтман
―
Это аксиома, да?
А. Венедиктов
―
Это аксиома, что Турция и Иран борются за Ближний и Средний Восток, чтобы быть региональным лидером. Что там шах, что здесь султан – это не важно, какой строй. Да, очевидно совершенно. И Эрдоган сейчас является одним из, действительно, лидеров. У Турции есть на это деньги. И Турция будет это делать. Ливан, Ливия, Сирия – Турция везде.
С. Бунтман
―
Вот Никита Алексеев нам напоминает, что были такие случаи. В 1918 году Галифакс разнесло тоже из-за корабля.
А. Венедиктов
―
Может быть, я это имел в виду. Не-не, это было начало века. Никита, спасибо большое. Да, Галифакс. Я имел в виду Галифакс. Посмотрите – взрыв, Галифакс, селитра. Наберите это.
С. Бунтман
―
Да, скорее всего.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Спасибо большое. На 70 лет ошибся. Так бывает.
С. Бунтман
―
Там 2300 тонн пикриновой кислоты. Все это очень и очень опасно. Ну вот молодец Мария Волчанская, что тоже верит в Макаронного Монстра.
А. Венедиктов
―
Ну, мы, верующие в Макаронного Монстра, совершенно скептически…
С. Бунтман
―
Тогда и объясните другим, потому что много вопросов, кто это?
А. Венедиктов
―
Это Макаронный Монстр.
С. Бунтман
―
Да. Замечательные совершенно вещи здесь. Есть ли планы…
А. Венедиктов
―
А есть ли лайки, хочется спросить? Планы есть. А почему я должен их разоблачать?
С. Бунтман
―
Есть ли планы опубликовать исходный код системы электронного голосования?
А. Венедиктов
―
Очень легко.
С. Бунтман
―
Хотя бы ее критических элементов шифрования, механизмов подсчета голосов.
А. Венедиктов
―
Во-первых, такая возможность есть, и она публиковалась, я вам напомню. А во-вторых, ровно позавчера я встречался с лидерами всех фракций в Московской городской думы от «Единой России» и КПРФ до «Яблока» и «Справедливой России», а также были представители ЛДПР. Я сказал: «Слушайте, если вы примите решение – это политическое, техническое решение есть – политическое решение, что мы публикуем код, и тогда каждый избиратель сможет проверить, как учтен его голос». Для этого же код нужен, правильно? Это решение не техническое. Оно у нас есть. И мы его публиковали на тестах. Его потом републиковала «Медуза», взяв у нас, и републиковал «Голос» с инструкцией, как проверить свой голос.Но это должно быть политическое консенсусное решение всех партий. Потому что это нарушение тайны голосования. Потому что если ты публикуешь код, тебе потом скажут, они нам и говорили на тестах: «А, вы публикуете код, чтоб работодатель мог потребовать, чтобы этот код соединился с личным кодом, и тогда работодатель проверит, как голосуют электронно его». – «Хорошо, - сказали мы, - мы не будем публиковать этот код». Не опубликовали. Сразу вот такие вопросы.
Итак, технически это вопрос решенный. И если политические партии, которые участвуют в голосовании, придут к консенсусу и скажут: «Да, риски есть. Но мы приняли решение. Вот принимаем закон, позволяющий…». Потому что Федеральный закон гарантии избирательных прав граждан не позволяет это делать. Но если вы примите решение и проведете все это, мы готовы. Но это точно должны решать не инженеры и не я, простите, и не штаб. Это политическое консенсусное решение участников избирательного процесса. Можно так, можно так.
С. Бунтман
―
Понятно.
А. Венедиктов
―
Нам все равно.
С. Бунтман
―
Здесь по другой версии ты имел в виду происшествие Texas City, 47-й год.
А. Венедиктов
―
И Галифакс, и Texas City. Да, у меня слилось в один. Видите, мы с Макаронным Монстром в смысле правильно все говорим. А вот даты наизусть, конечно, я в прямом эфире не помню. Да, Texas City тоже проверьте, 47-й год. Я про это тоже много читал. Совершенно справедливо. Спасибо большое тем, кто нам подсказывает и помогает. Проверьте, набирайте. Гугл помнит все.
С. Бунтман
―
На один вопрос я хочу ответить сам. Здесь спрашивают, была ли в прошлое воскресенье программа «Не так», потому что странные анонсы сегодня. Нет, я вам объясню так. В прошлое воскресенье была последняя записанная из двух отпускная программа, которую волюнтаристические мы поставили с Алексеем Кузнецовым в эфир. А завтра будет передача та, что вы выбрали при голосовании. Завтра все будет.
А.Венедиктов: Турция и Иран борются за Ближний и Средний Восток, чтобы быть региональным лидером
А. Венедиктов
―
Когда у нас снимается программа, мы вам об этом сообщаем.
С. Бунтман
―
Да, да, да.
А. Венедиктов
―
Не надо нервничать.
С. Бунтман
―
Да. Мы даже в начале программы все рассказали.
А. Венедиктов
―
Программа может уйти на дюны, как Шендерович, а потом вернуться.
С. Бунтман
―
Да. Так что мы специально сняли и для Ютюба. И все нормально сделали. Вот «обнуление, нельзя играть с шулерами…».
А. Венедиктов
―
Не играйте.
С. Бунтман:
―
«Нет особого толка от публикации кода. Они могут все заменить у себя все равно».
А. Венедиктов
―
Макаронный Монстр с вами.
С. Бунтман
―
Да. Здесь уже его прославляют.
А. Венедиктов
―
Вот вы идите туда.
С. Бунтман
―
А также Чебурашку и инопланетянина.
А. Венедиктов
―
Вот, вот, вот. Верьте в Чебурашку.
С. Бунтман:
―
«В Одессе тоже, говорят, начались сварочные работы на складе селитры».
А. Венедиктов
―
Как я помню, сейчас во всех портах стали проверять, в том числе и в Одессе, эти грузы, которые долго там стоят. Это правда. Ну, правильно делают. Только поддержать надо.
С. Бунтман
―
И все-таки можно ли вообще исключать возможность запланированной акции в Бейруте?
А. Венедиктов
―
Нет, ну исключать не надо. Но пока нет никаких доказательств того, что это запланированная акция. То есть нет никаких материальных, есть конспирологические теории. Но я повторяю, те доказательства, которые приводят материальные – летящая ракета или вон говорят, птица пролетела – это не птица, на самом деле, а дрон – это все не выдерживает критики, это все разбирается подробно. Я думаю, что спецслужбы Ливана и французов, замечу я… О, счастье колониализма.
С. Бунтман
―
Просто французы чувствуют до сих пор свою ответственность.
А. Венедиктов
―
Да-да. Нет, и Ливан согласился принять помощь. Они это разбирают. Эта же история – не написать в Твиттере или в Фейсбуке, эта история доказательная.
С. Бунтман
―
У меня просто полное ощущение, что Ливан такая уже 50 лет несчастная страна, что все, что бы там ни произошло, кажется военными действиями.
А. Венедиктов
―
Не могу рассуждать, Сереж, без наличия…
С. Бунтман
―
Я про кажется говорю.
А. Венедиктов
―
Ну про кажется – да.
С. Бунтман
―
Первая мысль всегда – то, что кто-нибудь кого-нибудь подвзорвал.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Вот это всегда первая мысль. Спасибо большое. Мы с вами через час с небольшим, наконец, доезжаем до Измайлово, где тоже стадион, как поется в нашей заставке. И будут все три района Измайлово в программе «Мой район».