Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-06-20
С. Бунтман
―
Добрый день всем. Сергей Бунтман здесь в студии. Алексей Венедиктов у себя дома. Алексей Алексеевич, добрый день.
А. Венедиктов
―
Добрый день.
С. Бунтман
―
Я мечусь между вами с Путиным сейчас. Куда смотреть и на кого ориентироваться? Давайте будем ориентироваться еще ко всему прочему на вопросы. Пришли очень хорошие вопросы в интернете – целых 5 штук. И все как на подбор. Я жду вопросов от чата. И очень важный вопрос был в СМСках. Но мы этот вопрос затронем, когда перейдем к проблемам и перспективам электронного голосования, например.Я сейчас начну с двух таких вопросов актуальных финансово-административных. Артур Григорьев спрашивает: «За что вы конкретно получили такой штраф по интервью Соловья?».
А. Венедиктов
―
Мы получили этот штраф по интервью Соловья, когда приглашенный в «Особое мнение» в феврале месяце Валерий Соловей высказал свое мнение о том, что количество заболевших (или погибших, уже не помню) от коронавируса не совпадает с официальной статистикой. Напомню, это был еще конец февраля – начало марта, то есть еще никто ничего не знал.По закону о фейках, нашему сайту предписали снять расшифровку с эфира под угрозой заблокировать весь сайт на неопределенное время. Мы выразили протест, но сняли. Генпрокуратура пошла в суд. Вот суд докатился в июне. И акционерное общество «Эхо Москвы» оштрафовано на 200 тысяч, а главный редактор сайта Виталий Рувинский оштрафован на 60 тысяч. Мы будем оспаривать, безусловно, это решение, когда получим на руки мотивировочную часть судебного решения. Пока не получили. И вот эти 10 дней положенные на оспаривание в Пресненском суде начнутся с того момента, когда мы получим на руки решение. Все там банально, тускло и очевидно.
С. Бунтман
―
Понятно. Вопрос личный. Почему ты дома? Здесь все говорят: «Что случилось? Что стряслось?».
А. Венедиктов
―
Я, честно говоря, когда планировал, я вдруг понял, что у нас центр перекроют под репетицию Парада. И Новый Арбат, и переулки новоарбатские попадают в эту зону, вторую часть, когда техника уходит. А она сейчас уходит, собственно.
С. Бунтман
―
Уже ушла. Только что помыли все.
А. Венедиктов
―
Тем не менее, я мог не успеть.
С. Бунтман
―
Конечно.
А. Венедиктов
―
И поэтому я принял решение выйти из дома, а не из машины, по Скайпу. Вот я и вышел, чтобы не срывать передачу.
С. Бунтман
―
Так что это все решили. – «Неужели Венедиктов живет в обычном человеческом доме и даже с низкими потолками?». Потолки не низкие.
А. Венедиктов
―
Потолки не низкие, да. Это так камера стоит. Чтобы был не виден тот бардак, который у меня с книгами творится, я специально задрал камеру наверх. У меня очень много книг лежит в моей комнате на полу стопками, комиксов. Поэтому чтобы вам не создавать ощущение неуюта. Ну ничего, я вам создам уют.
С. Бунтман
―
Книги лежали даже на кровати и под кроватью, да?
А. Венедиктов
―
Ну, сейчас нет.
С. Бунтман
―
Это мы знаем, да. Второй вопрос, который тут задают такой важный. Вот Михаил Вайсберг задает вопрос: «Прокомментируйте разблокировку Телеграма. Почему было принято такое решение?».А.Венедиктов: Для Путина проиграть Москву – это серьезная история
А. Венедиктов
―
Почему было принято такое решение, я точно не знаю. Но очевидно было, что блокировка не зашла, и Российская Федерация в этом смысле выглядела достаточно смешно. Это первое.
И второе. Если верить тому, что говорит Роскомнадзор, хотя ключи шифровальные, которые требовала Федеральная служба безопасности, Телеграмом не были отданы, это публично заявлено и одной стороной, и другой, но в вопросах конкретных террористических расследований руководители Телеграма сотрудничали. И вот этот минимум и дал возможность разблокировать Телеграм. Но я сужу, повторяю, по открытым источникам. Я еще не говорил ни с руководством Роскомнадзора, ни с Павлом Дуровым.
С. Бунтман
―
Вопрос важный, который здесь задали, по голосованию, по московским делам. Вы уж извините. Кстати, в Новой Зеландии, если говорить не о московских делах, вот моя любимица Светлана Дэвис не может проголосовать, их гонят всех в столицу, и голосование только один день в зарубежных посольствах российских за рубежом. Вот это что-то тут не то, мне так кажется.
А. Венедиктов
―
Я не знаю.
С. Бунтман
―
А вот про Москву здесь нам Вероника пишет: «Четвертый день не могу зайти в личный кабинет на mos.ru большую часть времени. Чудом смогла зайти в какой-то момент и проголосовать, - судя по всему, тест. – Писала в техподдержку. Ответили, что сведения о трудностях переданы. А потом объявили, что сбоев не было». Вот много ли, по твоим сведениям, сталкивается с техническими и с другими проблемами сейчас при тестах и при подаче заявлений?
А. Венедиктов
―
Не, я не понимаю. Тут много разных вопросов все-таки. Уточни. При подаче, при тестах, при голосовании…
С. Бунтман
―
Значит, смотри, продолжается еще подача заявлений. Давай с самого начала. При подаче заявлений.
А. Венедиктов
―
Продолжается подача заявлений. Еще раз напомню, что если говорить об электронном голосовании, то подача заявлений проходит следующую историю. Вы можете подать его через mos.ru или Госуслуги. Госуслуги – это федеральный сайт, mos.ru – это московский сайт. До 21-го, то есть до середины завтрашнего дня, если мне не изменяет память, до 2 часов, можно подать заявление на электронное голосование. Вчера было пересечено суммарно количество в 1 млн москвичей – это те, кто подали. Нижегородцы могут подать через только сайт Госуслуги.После чего это заявление отправляется на проверку через ЦИК в разные федеральные базы. Ваши личные (персональные) данные проверяются Пенсионным фондом, налоговой, МВД, еще какими-то, после чего те, кто акцептируются, возвращаются через ЦИК сюда. Я напомню, что голосование по поправкам в Конституцию проводит Центральная избирательная комиссия. И тогда дается как бы акцептация. После 21-го будет еще идти проверка этих заявлений до 24-го. А те, у кого не совпадают какие-то данные по каким-то причинам, им идет отказ.
Я говорил 2 дня тому назад, что 44 тысячи несовпадений данных было отправлено назад. Там бывают ошибки в написании фамилии, даты. Вот у Евгении Альбац, например, была история, которой я вручную занимался, что номер ее СНИЛСа был прикреплен к другому аккаунту. То есть человек, который заполнял, он ошибся в одной цифре и превратил свой СНИЛС в ее СНИЛС. И система отправила вон. Когда выявили эту ошибку, она была поправлена – и вся история. То есть связались с тем человеком, поправили. В этом время его заявление проходило проверку. То есть два СНИЛСа совпали на один.
Поэтому еще идет. Но я еще раз повторю, что проверка идет через федеральные списки на службы, и затем они возвращаются через ЦИК к вам. И таких много. Я думаю, что 10-15% содержат неточности. Мы, кстати, вспомним, что когда во время выборов в Мосгордуму подписи сдавали, – помните эту знаменитую МВДшную историю, – там довольно значительное количество базы МВД не совпадало с паспортными данными (то одна буква, то там написано Анна-Мария через дефис, а надо писать отдельно).
Любое несовпадение, поскольку автоматическая проверка, приводит к отказу. Отказ в регистрации голосования электронного означает только одно – вы сможете проголосовать бумажно, вас не лишают права голоса. Вот вся история. Но это к сожалению. Еще раз повторяю, к сожалению, это федеральная история. Москва просто гибче и быстрее работает – ну, меньше народу и меньше без. Но, тем не менее, вот так. 10-15% нуждается в перепроверке.
С. Бунтман
―
Здесь спрашивают, еще принимают сегодня заявления на голосование удаленное?
А. Венедиктов
―
Заявления – да. Но создание новых кабинетов с 5 июня… То есть можно создать кабинет, но по нему заявление не пройдет. Это было решение ЦИКа от 4 июня. Новые кабинеты с 5 июня создаются, но не принимаются. Если у вас кабинет был создан до 5 июня, то можно подать и сегодня. Повторяю, до завтра до 14.А.Венедиктов: В Москве нет ни одного случая отказа в наблюдении
С. Бунтман
―
Андрей спрашивает в чате про электронное голосование и его защищенность: «Его организаторам важно, чтобы никто не взломал снаружи. А можно ли настроить или подправить результаты голосования изнутри системы без взлома?».
А. Венедиктов
―
Андрей, смотрите, уже приходили разработчики. Я лишь повторю то, что говорят разработчики: взломать систему можно, заменить внутри системы нельзя. Вот так говорят разработчики.Мы знаем, что вчера закончилось тестовое электронное голосование. Были очень слабенькие, сразу скажу, попытки проникнуть. Не удалось. Ну вот я вам расскажу страшную историю. Голосование шло и в Нижнем Новгороде. И там разрыв голосов – 49 из почти 11 тысяч. 49 человек определили победителя, решение о победителе.
Я когда позвонил губернатору Нижнего Новгорода Глебу Никитину и говорю: «Вы знаете, у вас там 10 797 проголосовали и 49 разделяет». У него был вопрос: куда прежде всего вкладывать деньги – в придомовые территории или в общественные? И общественные победили с 49 голосами (это 0,4%). И он сказал: «Те, кто не пошли, вот же они могли решить. Это 49 всего голосов». Вот как получилось, так получилось.
В Москве вчерашний результат. Как я говорил, газоны против асфальта. Победили сторонники газонов. Тоже не большой разрыв – на 6 тысяч. Но проголосовало 77 тысяч. То есть 8%. 54% на 46%.
С. Бунтман
―
Все-таки это точно – 54% на 46%? Потому что здесь спрашивают нас в чате: «Где точно можно посмотреть?».
А. Венедиктов
―
54% на 46%. Когда на экране возникли цифры, когда были соединены ключи, напомню, что этот самый ключ шифровальный был разделен на 5 частей. Вот они соединились, 7 минут на всю обработку, и в присутствии огромного числа журналистов и камер цифры всплыли на экране – 54% на 46%. Победили сторонники газонов.
С. Бунтман
―
Вот скажи, пожалуйста, 8%, ты сказал, проголосовало из тех, кто записался, да?
А. Венедиктов
―
Нет. 77 тысяч из миллиона. В Москве – 7,5%, а в Нижнем – 12%, по-моему.
С. Бунтман
―
Ну вот 7% с небольшим в Москве. Как ты рассчитываешь, вот в электронном голосовании, ты говорил, по общей явке будет 30% и меньше примерно, да?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
А по электронному, как ты считаешь? Записалось много. Все-таки миллион – это много.
А. Венедиктов
―
Да, мы пересекли миллион. И еще полтора дня. Но это заявления. Если 10% откажут, это будет меньше. Или 15%. Мы не знаем, сколько откажут. Смотри, я не могу так делить. Во-первых, первый раз мы голосуем всем городом. Но показывает предыдущая практика, что те, кто сделал запись, они голосуют более активно. Я могу сказать, что на тестах перед голосованием в Мосгордуму у нас явка была 44,7% на трех округах. А на самим голосованиях в гордуму у нас явка была 97% от тех, кто получил право голосовать. Но там было всего 10 тысяч человек, в 100 раз меньше.Ничего не могу сказать. Все это происходит первый раз. Я считаю общие избиратели, общее настроение. Поэтому повторю еще раз, что я думаю, что вокруг 2,5 млн москвичей будет голосовать так или сяк.
С. Бунтман
―
Герман Петров спрашивает: «Будет ли видеонаблюдение в Петербурге?».
А. Венедиктов
―
Не знаю. Не занимаюсь Петербургом. Смотрите, видеонаблюдение – штука достаточно дорогая. Это же контракт с «Ростелекомом» и так далее. 7 дней вести видеонаблюдение – на это только Москва могла раскошелиться и, по-моему, Казань еще. Тем более, что у нас и ночью будет видеонаблюдение, направленное на урны и так далее. 7/24 – многовато. Поэтому в этот раз, если говорить о стране, то видеонаблюдение, наверное, будет сокращено. И это еще одна история, почему наблюдение за голосованием бумажным ослаблено. И я об этом неоднократно говорил.И позавчера, встречаясь с Эллой Александровной Памфиловой, то же самое повторил. Речь идет и о длительности, речь идет и о эпидемических историях, речь идет о том, что наблюдатели только от Общественной палаты. И даже будь у вас там 3 наблюдателя на участок, у вас все равно 7 дней в неделю и 7 ночей – они не выдержат, это невозможно. Поэтому эта система неправильная, сомнительная, недоверительная.
С. Бунтман
―
Ну здесь очень много вопросов, которые повторяются. Ты знаешь, повторяется вопрос: защищена ли система от неконтролируемого доступа и так далее?
А. Венедиктов
―
Послушайте, давайте так, ее пытались взломать на выборах в Мосгордуму. Было 3 очень серьезных атаки и 58 не очень серьезных атак. Ее не взломали. Ну вот как сказать? Она защищена. Ваша машина защищена от угона? Самолеты защищены от угона? Поезда защищены от угона? Я не знаю. Надо все время совершенствовать защиту, это правда. Но на сегодняшний день мы знаем только одно – ни взлома, ни вброса не было, в смысле замены голосов. Вот этого не было. Что вам могу сказать? Могу повторить, что эта история – эксперимент. Если вы хотите идти голосовать и этой системе в Москве и в Нижнем не доверяете, идите ножками.А.Венедиктов: Это база легитимности России как великой державы
С. Бунтман
―
Виктор спрашивает: «Какие бы ты порекомендовал средства общественного контроля электронного голосования? Есть ли они?».
А. Венедиктов
―
Смотри, они есть. Это система новая по сравнению с тем, что было в Мосгордуму. Есть техническая группа. Мы предложили всем политическим партиям направить туда технических специалистов. Туда пришли ребята из «World of Tanks», туда пришли разного рода программисты. И вот таким образом через технические службы, делегированные политическими силами, можно контролировать. Потому что ты там не будешь раскладывать все, публиковать все коды, чтобы их можно было взломать, и так далее.Поэтому я могу рекомендовать только консенсусный подход к этой истории. Говорить: «А, нет, мы не будем. Это все ерунда», – значит контролировать будут другие. И, собственно говоря, наш призыв был ко всем политическим не партиям, а силам, я подчеркну, с самого начала: «Направляйте людей, политически ангажированных специалистов». И кстати, должен сказать, что поскольку не взломали те 2 млн рублей, которые были объявлены в виде награды за взлом, они не присуждаются. Не взломали на тесте.
Но, естественно, я тут переговорил с моими друзьями, которые собрали второй миллион. И мы решили вот что. Мы 1 100 000 из 2 000 000 отдадим в техническую группу, с тем чтобы техническая группа решила, кто из тех посторонних людей, не разработчики, вот как раз те, кто внес наибольший вклад в совершенствование системы, и вот этот 1 100 000 мы отдадим, пусть там они его поделят, кто находил слабости, уязвимости, предлагал более прозрачные решения, более надежные решения. Мы в этом ничего не понимаем, мои друзья тоже, и я в этом ничего не понимаю. Вот этот 1 100 000 уйдет им.
900 000 опять же я решил, уйдет журналистам, которые больше всего писали об электронном голосовании и которые таким же самым образом, указывая на слабости системы, на возможности системы, 3 группы журналистов получат по 300 000 рублей. Вот я решил распорядиться собранными деньгами таким образом. Решение по журналистам будет принимать руководство штаба вместе со мной. То есть руководство штаба будет мне рекомендовать. Поскольку деньги мои (вот это точно мои деньги), я сам их распределю. Но рекомендации мне даст руководство штаба по наблюдению, которое мониторило журналистские материалы.
Поскольку это не было объявлено заранее, никто не упрекнет тех журналистов, что они работали за деньги. Это подарок.
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, история про расследование «Дождя»…
А. Венедиктов
―
Она идет. Я знаю, что «Дождь» и журналисты сотрудничают с МВД, с ГУВД, передали все данные. Идет расследование. Там же две точки, которые меня интересуют как инвестигатора этого расследования, то есть человека, который просил заниматься этим очень активно. Это не только те люди, которые пытались дать эти симки совершенно бессмысленно, потому что, повторяю, кабинеты были с 4 июня закрыты. Но это и те люди, которые слили им базы. Это нарушение закона о персональных данных. И это тоже вторая уголовка.И поэтому, грубо говоря, я думаю, что мы будем иметь ответы на эти вопросы, потому что журналисты «Дождя» передали все записи, как и положено по закону об оперативно-розыскной деятельности, и фотографии, и записи, и базы, и так далее. Я думаю, что это правильно. Ну, идет расследование. Я не лезу внутрь расследования. Никто не ставит в известность.
С. Бунтман
―
А они могут их привлечь и пытаются ли их привлечь за распространение фейков?
А. Венедиктов
―
Кого?
С. Бунтман
―
Журналистов «Дождя»?
А. Венедиктов
―
Им не предъявлено ничего.
С. Бунтман
―
Не предъявлено.
А. Венедиктов
―
Во всяком случае, мы за этим следим. У штаба по этому поводу четкая позиция. Журналисты «Дождя» сделали замечательную работу, выявив мошеннические схемы, мошенников, которые пытались скомпрометировать электронное голосование. По-моему, это заслуживает скорее премии, чем предъявления обвинений.
С. Бунтман
―
Самое главное знать, все ли так думают.
А. Венедиктов
―
Насколько я знаю на сегодняшний день, так думают все. На вчерашний день.
С. Бунтман
―
Хороший день вчерашний тогда, я должен сказать. Герман Петров просит задать вопрос, вот очень интересная вещь: «Будет ли в Москве приглашение жителей того или иного дома для голосования в определенное время, чтобы избежать скоплений в участках?».
А. Венедиктов
―
Не слышал про это ничего.
С. Бунтман
―
А любопытная идея-то, кстати говоря.
А. Венедиктов
―
Ну, я не знаю. Я думаю, что голосование – дело добровольное. И когда могу и хочу, тогда иду.
С. Бунтман
―
Ну понятно. При всех нормальных голосованиях есть один день, когда все голосуют.
А. Венедиктов
―
А сейчас есть семь.А.Венедиктов: Разумных предложений нет, потому что само голосование является неразумным
С. Бунтман
―
Вообще думают ли о том, чтобы как-то избежать каких-то скоплений? Есть ли разумные предложения по этому поводу? Потому что это очень опасно.
А. Венедиктов
―
Разумных предложений нет, потому что само голосование является неразумным, с моей точки зрения. Как ты хочешь разумные предложения по неразумному голосованию? Разумные предложения для меня в данной ситуации… Я хотел бы напомнить тебе, Сережа, что я вышел из штаба и из руководства штаба, и не являюсь членом штаба ровно по этой причине. Я занимаюсь только электронкой. Вот разумное поведение в предложенных обстоятельствах, с моей точки зрения, – это была электронка. Оно разумно в предложенных обстоятельствах. Но обстоятельства таковы, что ходить ногами…Ну вот я тебе говорю, вот если у нас, предположим, 80% будет акцептировано электронки и 80% придет, это придет на электронке 650 тысяч человек. Это значит 2 млн, по моим прикидкам, придет ножками. Ну вот тебе вся история – 1 к 3.
С. Бунтман
―
Последнее, буквально на секунду. Скажи, пожалуйста, голосовательные балаганы в Москве будут или не будут?
А. Венедиктов
―
Не будет. Ты имеешь в виду шапито?
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Не будет. Это было предложение Общественной палаты, которое поддержал МГИК.
С. Бунтман
―
Хорошо. Алексей Венедиктов. «Будем наблюдать». И вернемся мы через несколько минут.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
У меня есть несколько ответов на вопросы. Алексей Венедиктов не приехал, потому что боялся застрять среди танков. И был абсолютно прав. В этом случае надежнее вести… Спрашивают, почему я тут? Мне-то было легче. Я ехал рано утром и по Новому Арбату просвистал достаточно быстро. Успел до. Еще один ответ у меня есть, Алеша. Мы продолжаем, ведь это правда, ежедневно называть статистику по коронавирусу – по заболевшим, по умершим. И все это продолжаем мы делать. Пока эти данные будут такие, а они будут еще долго, не собираемся этого ослаблять.Очень много о нюансах голосования здесь вопросов и в чате тоже. «А можно ли, подав заявление на электронное, пойти и проголосовать на участке?»
А. Венедиктов
―
Да. Но только 1 числа. Если вы подали электронное, вы убираетесь из списков. Это как раз та работа, которая будет проходить 22-го, 23-го и 24-го. Вас не будет в списках на вашем участке в реестре. Но если вы не проголосовали электронно до конца 30-го числа, вы приходите на свой участок, они проверяют, что вы не проголосовали, и дают вам возможность, если вы не проголосовали с 25-го по 30-е, проголосовать бумажно 1-го.
С. Бунтман
―
Кир, вы знаете, конечно, это было бы шикарно въехать на «Эхо» на танке. Но это сложно готовиться к этому. Мы идем по вопросам дальше. Если будут какие-то важные нюансы по голосованию вот этому про Конституцию и про электронную его часть, тогда пожалуйста. У нас тем более целый час будет ответы на ваши вопросы в основном.Вопрос такой у нас. Марина спрашивает: «Почему Лукашенко ломает через колено всех оппозиционеров?». И не собираешься ли ты взять у него снова интервью?
А. Венедиктов
―
Я готов всегда взять интервью у любого главы государства, естественно, включая Беларусь. Но почему он ломает понятно. Потому что он почувствовал угрозу. И потому что, как я понимаю, он считает, что эта угроза искусственная. Может быть, ошибочно, может быть, нет, но он считает, что за этими кандидатами стоит Москва, которая хочет его ослабить. То есть, грубо говоря, стоит Восток (не Запад, но Восток).Мы считает, что за оппонентами стоит Запад (мы в смысле Путин), а он считает, что стоит Восток. Но это такой же взгляд на проблему, как и у нашего президента. Поэтому он и ломает как иностранных агентов, собственно говоря. Грубо говоря, для понимания. Я не вижу особой разницы в его поведении и в поведении наших властей в этом смысле. Может быть, наши власти более наблатыкались и просто снимают. Помимо того, что на улицы вышла молодежь, ну чем это сильно отличается от того, что было в августе прошлого года перед выборами в Мосгордуму? Картинки можно попутать легко, на мой взгляд. Флаги только разные.
Поэтому таким образом, как я понимаю, защищается от Владимира Владимировича. А то – дети неразумные, которые вышли поддержать иностранных агентов. Шпана, короче. В моем представлении, он думает так.
С. Бунтман
―
Ну понятно. Вопрос, который здесь задавался, самый, я бы сказал, лаконичный вопрос здесь задал Чатланин с каким-то цифровым ником: «Статья Путина по истории – это что?». Это самый лаконичный вопрос.
А. Венедиктов
―
Статья Путина по истории – это не про вчера, а про сегодня. Это самое главное. И вот за эту фразу я хочу много-много лайков. Не забудьте, пожалуйста. Потому что всем там разбирают исторические аспекты. И, собственно говоря, может, и мы подвинем на то, чтобы разобрать на сайте историческую часть этой статьи. Там есть много всякого рода допущений, я бы сказал.
С. Бунтман
―
Ты мягок.
А. Венедиктов
―
Я мягок, потому что я люблю говорить с цифрами и с фактами. А это требует бумаги. Ну, сайта, в любом случае, а не устного разговора.Но я вам приведу только один пример, на который пока никто не обратил внимание. Когда Путин про инкорпорирование Балтийских стран говорит, он говорит о том, что в соответствии с международным правом они там вошли в состав. Нет. Потому что на выборы в эти вновь избранные Сеймы, которые приняли решение о вступлении в Советский Союз, были допущены только кандидаты коммунистов и их союзников. Я вам приведу пример, что, по-моему, в Латвии из 80 кандидатов (там были округа), которые были сторонниками независимости, 76 не были допущены до выборов. И потом вот этот Сейм избранный он и входит в Советский Союз. То есть вот вам фактура.
А.Венедиктов: Мы не видим никакого криминала в колонках Светланы Прокопьевой
Это про Крым. Еще раз, вот это все, вот эта часть про инкорпорацию (мне слово дивно понравилось) – это про Крым, это про сегодня. Это никак не про вчера и не про позавчера. Это про сегодняшнюю Россию и про право России быть в пятерке стран, определяющих настоящее и будущее, а не прошлое мира. Вот что такое эта статья. Это заявка про сегодня на завтра. Это первая история, которую я хотел сказать.
И, конечно, разбирать исторически… Вот это все я, извините меня, в институте в 73-м – 78-м году изучал эту концепцию. И преподавал ее, кстати, осознавая все ее, назовем так, изъяны. И я говорил о том, что были пакты. И мои ученики помнят. И что были секретные протоколы, но их опубликовали американцы, а наши утверждают, что у нас нет. Теперь есть. Это историческая часть. Ее можно и нужно разбирать. Но мы здесь не в программы «Дилетанты», поэтому я это проскачу.
Вторая история, мне кажется, очень важная. Я о ней писал. Но она почему-то ушла у меня тоже куда-то туда. Значит, эта статья отражает искренний и честный взгляд Путина. Никакие не спичрайтеры, никакие не Мединские. А если Мединские, то это совпадение.
Он правил абсолютно точно, могу вам сказать, ручкой эту статью. Я слышу интонацию, потому что на эти темы было несколько разговоров на встречах. Это его интонация, это его полемические приемы, которые есть, я их просто вижу. Поэтому не надо это списывать на какого-то робота, машинку или просто текст из школьного учебника 75-го года. Конечно, это текст школьного учебника 75-го года.
Но еще раз повторю, что текст школьного учебника – это база для того, чтобы сегодняшний день объяснить. Инкорпорация Крыма «в соответствии с международным правом» – беру в кавычки для особо умных и внимательных – объясняется инкорпорацией Балтийских республик. При этом так мимоходом подчеркивается, что да, мы осудили Молотова-Риббентропа и Верховный совет Советского Союза, мы преемники. Он это подтверждает в этой статье. Но главное, повторяю, здесь другое.
Ну и конечно следствие этой статьи будет понятно какое. Единственный человек, который говорит о том, что эта статья не только публицистическая, но и научная – это, вы будете смеяться, президент Академии наук России.
С. Бунтман
―
Да, да, да, да, да.
А. Венедиктов
―
Да. Никто из историков, даже те, которые хвалят статью, все понимают ее публицистическую роль. Но я тут посмотрел, Александр Михайлович Сергеев, академик, президент Академии наук, он же физик. И знаешь, какая у него была специализация? Нелинейная динамика оптических систем. Вот у него что-то случилось с оптической системой.
С. Бунтман
―
Что-то нелинейное.
А. Венедиктов
―
Динамика явно нелинейная у него образовалась, когда он назвал эту статью научной. Я, на самом деле, ждал гораздо большего, – имею в виду историческую часть. Я ждал, что действительно в архивах, к которым президент имеет доступ, что-то будет такое… И дождался важной цифры – Ржевской битвы. Впервые названа, действительно, цифра. У нас все время преуменьшали значение потерь Ржевской битвы. Вообще кто знает про Ржевскую битву? В школьных учебниках не было. В учебниках литературы было: «Я убит под Ржевом».Вот сейчас 30 июня откроется замечательный, я считаю, памятник, потому что это проигранная битва, которая шла 1,5 года. 1 355 000 невозвратных потерь – эту цифру никогда не называли. Это цена того, что мы стояли; не шли вперед, а стояли. И это совершенно другой размер 42-го – 43-го года. Уже после битвы под Москвой. Знаешь, что в советской истории сначала был декабрь 41-го – битва под Москвой, а потом сразу ноябрь 42-го – Сталинградская битва. А что было между? Вообще ничего не было. Там Харьков. А что Харьков? Ну, Харьков. Северный Кавказ.
Это важный элемент. Но это все. Там нет ничего, введенного в новый научный оборот. Поэтому Александру Михайловичу Сергееву надо свою нелинейную динамику оптических систем привести в порядок. Это не научная работа. Это чистой воды публицистика. И я бы даже сказал, уважаемый Александр Михайлович, это манифест.
С. Бунтман
―
Конечно манифест.
А. Венедиктов
―
Манифест, оправдывающий или, вернее, подчеркивающий место России в 21-м веке. Ни в каком не 20-м – в 21-м.
С. Бунтман
―
Да. И Мрачная Анка у меня тут в чате пишет: «Это не только про сегодня, это про завтра».
А. Венедиктов
―
Ну да, да. Это манифест на будущее, я согласен с Анкой. Она вообще всегда очень внимательный наблюдатель эфиров. Да, я согласен, это про завтра, потому что сегодня – это база для завтра. Это еще раз подтверждает мою версию (теперь это уже не версия), что свою легитимность президент Путин черпает отнюдь не в голосованиях по поправкам в Конституцию, а в Победе 1945-го года.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Это база легитимности. Это база легитимности России как великой державы. Ну вот, собственно, что такое статья. Я думаю, Сереж, что мы историческую часть статьи, конечно же, разберем, потому что там есть банальные исторические вещи. Ну да, Версаль. Ну да, Мюнхен. Это все правильно.
С. Бунтман
―
Нет, но там под столом много чего происходит. Там выставляет он карты, но под столом он заменяет, он полколоды выбрасывает вниз.
А. Венедиктов
―
Вот это историческая история. Пусть это делают историки. Я сразу хочу объявить, что в программе «Разбор полета» послезавтра у нас будет новый посол Литвы. И уж конечно же, я думаю, что Марина Максимова и, по-моему, Максим Курников, который заменит Стаса Крючкова, который в отпуске, они по статье зададут ему вопросы.Но повторю еще раз, это про сегодня и, как правильно говорит моя соавтор Анка, про завтра.
С. Бунтман
―
Да, это про сегодня и про завтра. Но с опорой на такую шулерскую абсолютно игру с документами и со многими вещами. Слушай, скажи мне, пожалуйста, мне показалось? Я прочитал с начала до конца, с конца до начала – там проблема Финляндии и Финской войны вообще никак, вообще Финляндия не упомянута, вообще.
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
А из пунктов секретного протокола только кусочек второго пункта там про линию.
А. Венедиктов
―
Ну протокол опубликован. Ну Сереж, ну чего сейчас? Опубликован протокол.
С. Бунтман
―
Мне принесли их архива все, и там я нашел…
А. Венедиктов
―
Ну смотри, есть такие мелочи. Он говорит: «Только 17 сентября 39-го года…». Кстати, важно: он говорит о Договоре о дружбе с гитлеровской Германией 28-го.А.Венедиктов: Избиение команды молодежки вызывает эстетически нехорошие чувства, тошниловку
С. Бунтман: 28
―
го, да.
А. Венедиктов
―
У нас обычно забывают, а он про это говорит. Но он говорит, что 17 сентября, только когда уже правительство бежало, только тогда Советская армия вступила. И это правда. Но опять не вся правда, потому что Директива о вступлении Красной армии была подписана 9 сентября Ворошиловым.
С. Бунтман
―
Это во-первых, да.
А. Венедиктов
―
А переговоры Молотова с послом Шуленбургом – «Когда? – Да вот мы готовимся. – Когда? – Да вот мы готовимся» – шли с самого начала. Мы все это опубликуем. Просто это нужно публиковать еще раз для всех.
С. Бунтман
―
Ну да. И Варшава еще не пала 17-го числа. И то, что он говорит, наши оттягивали, если ему принесли весь свод архива с 1-го по 17-е число, то он тогда не мог не прочитать, почему оттягивали и что там писал Молотов и все остальные. Он не мог не прочитать. Это шулерство. Это передергивание для того, чтобы в сегодняшний и завтрашний день посмотреть с некоторой уверенностью. Вот и все. Там, конечно, передергивания страшные просто есть, но очень показательные.Тут тоже архивные документы секретные принесли наши слушатели.
А. Венедиктов
―
Какие?
С. Бунтман
―
Секретный снимок, что ты разговариваешь с Памфиловой по Скайпу, и это не в эфире.
А. Венедиктов
―
Нет, я разговаривал с Памфиловой на этой неделе два раза: один раз – по Скайпу, другой раз – у нее в кабинете. Этот секретный снимок был опубликован мною в моем Инстаграме.
С. Бунтман
―
Надо же. Скажи мне, пожалуйста, позиция ЦИКа и по Москве, и по электронке, и по всему она какая, по-твоему? Какой ее характер сущностный и эмоциональный?
А. Венедиктов
―
Я не понял вопрос. Она публичная. Я с этой позицией и с теми протоколами, которые выработал ЦИК, не согласен, о чем я и говорил Памфиловой Элле Александровне на протяжении уже нескольких месяцев. Те конструкции, которые предложил ЦИК по наблюдению, по голосованию, неделе и так далее, и так далее, я считаю неправильными и уменьшающими возможность наблюдения, а не улучшающими. Ну вот я все это говорил.Но, естественно, при этом в условиях арьергардных боев, которые там я веду, и штаб ведет, мы пытаемся выцыганить у ЦИКа возможность минимизации манипулирования хотя бы в электронном голосовании, скажу тебе так. Ну, собственно говоря, позиция ЦИКа по шатрам, тентам и так далее – возможность такая была предусмотрена. И мы знаем, что в Подмосковье это будет на придомовых территориях, - об этом губернатор заявил. В данном случае Москва приняла другое решение, и ЦИК в этом нас поддержал.
С. Бунтман
―
Поддержал?
А. Венедиктов
―
Конечно. Еще раз, это голосование проводит ЦИК. Это федеральное голосование. Это не московское, не подмосковное. И надо понимать, что все вот эти истории, все эти протоколы, все эти правила… Скажем, по наблюдателям, когда вчера, собственно, по моей просьбе было заявлено ЦИКом о том, что там, где продолжается набор наблюдателей… А то некоторые региональные Общественные палаты взяли наблюдателей «Единой России» и закрыли наблюдение. И вчера ЦИК сделал заявление – и Майя Гришина, и Николай Булаев, и Элла Александровна в первую очередь – о том, что нет, надо открывать и продолжать набирать наблюдателей, и они будут рассматривать все случаи отказа.А.Венедиктов: Важно, что «да» победило «нет» во всех субъектных городах
Вот в Москве нет ни одного случая отказа в наблюдении. Люди с улицы, люди из «Голоса», люди от партий – мы всем даем бейджики наблюдателей Общественной палаты. Еще раз, ни одного отказа на вчерашний день – я на сегодня не знаю – не было. У нас уже 14 тысяч человек пришло. Ни одного отказа не было. В этом ЦИК поддержал.
Поэтому я вам просто рассказываю, как это происходит. Но общая ситуация, конечно, плохая. И я, собственно, не стесняюсь и это говорю и в эфире, и в глаза Элле Александровне, и в переписке с ней. Я говорю ей то, что говорю вам. Всегда. Может быть, в другой тональности (более грубой).
С. Бунтман
―
Понятно. Вопрос еще такой. Людмила Сизова спрашивает. У нас будут вопросы в следующем часе в основном ваши – в чате, в котором вы задаете, или СМСками. «Как вы думаете, - спрашивает Людмила Сизова про интересную коллизию, - надо было чеченцам во Франции производить разборки или дождать правосудия?». Это события в Дижоне, насколько я понимаю.
А. Венедиктов
―
Да, я читал очень много про события в Дижоне. И в этом смысле то, что говорит Рамзан Кадыров в фактологической части – это правда. Это было столкновение не первый раз между наркодилерами из Магриба (из Северной Африки) и в данном случае с небольшой частью – в Дижоне их немного – чеченской общины. Там действительно был избит 16-летний подросток.И действительно, община чеченцев во Франции – это эмигранты. Они в основном не граждане Франции. Это видно по социальным сетям. Они собрались, приехали и устроили месть. Но при этом это сопровождалось массовыми беспорядками. Имею в виду, что бились витрины, переворачивались машины и сжигались, то есть все признаки массовых беспорядков, по закону, они были.
Да, полиция, действительно, как ей и положено, занималась протоколами, бумажками, опросами. И с точки зрения общины чеченской, не искала тех, и даже чеченцы дижонские обвиняли полицию в том, что они плохие полицейские, грязные полицейские на содержании у наркоторговцев. И они приехали вершить суд. Вот такая картинка.
Ну, опять-таки, с учетом, что французская полиция сейчас, особенно выйдя из эпидемии, попала в историю расистских мятежей, они во Франции тоже есть… Я имею массовых беспорядков. Я не имею в виду мирных демонстраций.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
И сейчас она как бы в взнервленном состоянии мочит всех налево и направо. И министр ее защищает. Я каждый день читаю французские газеты, естественно – Le Figaro, Liberation, Le Mond. И в этом смысле история вот такая. Она вот такая история. Чеченцы там, повторяю, политэмигранты, они сейчас под высылкой многие, потому что они все выявлены, у них там нет гражданства, еще раз повторю, в отличие от жителей Магриба, которые из бывших колоний французских – Алжир, Марокко (в основном Марокко). Марокко испанское, но это не имеет никакого значения в данном случае.Поэтому я слежу за этой ситуацией. Если будет что-то совсем интересное, я тоже буду рассказывать.
С. Бунтман
―
Еще тогда вопрос под занавес о поправках. Николай Гурин спрашивает: «Прокомментируйте, пожалуйста, новый порядок формирования Совета Федерации. Что это за пожизненные сенаторы? Кто это придумал? Что за Рим такой?».
А. Венедиктов
―
Это я придумал. Про Рим – это очень правильная история. Еще раз повторю, что мне представляется, что новый постпоправочный режим, скажем так, когда Конституция поправится, это будет такой цезаризм или принципат Августа. И мы конечно в «Дилетанте» про это напишем.
С. Бунтман
―
О, да. Обязательно.
А. Венедиктов
―
Со всеми признаками принципата Августа. Поэтому что это за Рим такой… На самом деле, это было до поправок в Конституцию. Это по закону, если мне не изменяет память, уже принятому где-то год-полтора тому назад, президент имел право назначить, по-моему, тогда 10 сенаторов почетных своим указом. Сейчас это просто заносится в Конституцию, с тем чтобы вновь пришедший президент так легко бы не отменил это, скажем так.Поэтому ничего удивительного нет. Если вы опять-таки внимательно присмотритесь к Октавиану нашему Августу (ну, Гай Юлий Цезарь в меньшей степени – у него времени было мало), вы увидите, как все республиканские институты соблюдены, а просто все республиканские права ушли одному человеку, соединились в одном человеке. Вот так оно и у нас. И это не называлось монархией, это называлось восстановленной республикой (res publica restituta). Так что это Рим, совершенно верно. Наш слушатель молодец, очень точно определил. Это Рим после гражданской войны.
С. Бунтман
―
Я сразу глаз положил на этот вопрос, который был здесь, потому что он очень соответствует и поддерживает наши планы издательские и исследовательские. Хорошо. Друзья мои, давайте мы прервемся. А чем вам не нравятся дижонские чеченцы? Что, дижонской может быть только горчица, по-вашему, Сережа Новиков? Дорогие друзья, давайте мы передохнем минут 10-11 и потом, пожалуйста, вопрос свои.
А. Венедиктов
―
И пока лайки ставим. Белки, стрелки, лайки.
С. Бунтман
―
Лайки и кусайки. Хорошо. Мы сейчас прервемся и через 11-12 минут мы встретимся.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. В студии Сергей Бунтман. Алексей Венедиктов не поехал, чтобы не попасть под танк. И вы правы, в чате он не настоящий в Ютубе. Потому что он без клетчатой рубашки. Не надо, уже поздно, все уже теперь уже разоблачение произошло.
А. Венедиктов
―
Сереж, это было так. Раз…
С. Бунтман
―
Да, Фантомас. Сначала прочитаю донаты. Михаил Лазаренко тысячу рублей платит, чтобы сказать спасибо «Эхо Москвы» и лично Венедиктову и привет из Уфы передает.
А. Венедиктов - Я 30
―
го числа буду в Уфе. На один день я приеду.
С. Бунтман
―
Еще один был донат. Очень важный вопрос задавали. О том, что из НИИ вызывают из отпуска людей даже за 80 которым.
А. Венедиктов
―
Какое НИИ?
С. Бунтман
―
Напишите, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Знаете, сколько в Москве НИИ?
С. Бунтман
―
Много.
А. Венедиктов
―
Что такое вызвать из отпуска. Это все оставляет следы. Это приказ, оплата. Это же просто заявление, оно в нуле. Если есть приказ на вызов из отпуска какого-то НИИ – напишите. Я передам в штаб, они проверят. Вадим Ковалев этим занимается. С утра до вечера ездит по разным предприятиям, в которых приходят сигналы о том, что где-то чего-то принуждают. Встречается с руководством, привлекает префектов. Напишите. В НИИ. В НИИ чего?
С. Бунтман
―
Только я бы предложил это сделать в sms. Если вы не хотите, чтобы другие видели, какое НИИ. Если вам все равно – в чате я тоже замечу. Почему обозначен срок окончания президентства вообще как 36-й год? Путинского президентства.
А. Венедиктов
―
Я не вникал в эти узоры. Но речь идет об обнулении сроков. Обнуление сроков, то есть сроки считаются сначала, два срока по 6 лет. Поэтому 24 плюс 12 – получается 36. Как меня в школе учили в первом классе.А.Венедиктов: Все разговоры о явке, на мой взгляд, не очень осмысленны
С. Бунтман
―
Получается, что сроки обнуляются только до новой Конституции. А потом два срока и все. Про подряд там уехало. Но мы же можем, что угодно увидеть. Мы же видим, как это делается. Вот так просто. Изменяется.
А. Венедиктов
―
Да не вот так просто, Сереж. Рейтинги довольно любопытные. Интересный рейтинг ФОМ, он очень интересный, потому что ФОМ работает с Путиным, с Кремлем с 1999 года. С 1999 года именно ФОМ помимо закрытых опросов ФАПСИ тогда, потом ФСО давались заказы на изучение общественного мнения, в 1999 году, когда Путин, когда… партия «Единство», потом соответственно в 2000, когда шел первый раз в президенты. И это довольно внимательная социологическая служба. Так вот, вышел опрос первой половины июня. Там, по-моему, с 12 по 14 июня проходил опрос. О доверии Путину. И вот доверие Путину – 58%. Это абсолютно совпадает, если вы помните, с доверием Путину по опросу ФБК Навального. 57%. И когда я говорил, что это похоже на правду.Вот теперь мы имеем нелояльный Путину социологический ФБК 57 о доверии Путину и лояльный – 58. И в это можно поверить. Где-то было 61, я помню, ну вот в этом промежутке. Это далеко не 75 и не 85. И о недоверии, скорее доверяют 58, а вот скорее не доверяют – 32. То есть разница – один и семь. Обращаю внимание. И вот так, Сережа, я предположу, что в нескольких может быть даже субъектовых городах, там, где не будет массового вброса бюллетеней и фальсификаций, «нет» может победить «да». Мы видели это на выборах в 18-м году губернаторских. Где, несмотря на поддержку Путина губернатора Хакасии, он просто приезжал туда. Губернатор проиграл. Мы видели Хабаровский край при поддержке «Единой России» - губернатор проиграл. Кандидат. Поэтому с учетом того, что повторюсь, коммунисты как организационная сила выступили против поправок и призвали голосовать «нет», в разных регионах по-разному надо признать. Тем не менее, это в некоторых субъектовых городах, то есть столицах, возможно победы нет. Там, где будет мобилизация на «нет». Там, где будет мобилизация на «да» - там да. Там, где мобилизация на «нет» - там нет. Поэтому это вот так не получается. Вот так это было бы, если бы Путин не пошел на это всенародное голосование. А прошел бы ГД, Советом Федерации, законодательными собраниями и Конституционным судом. И на этом бы остановился. Тогда с тобой согласен. А народ, он осторожен. Скажем так. Поэтому это такие рисковые истории с этим голосованием. Конституционным. Я так не отношусь легко, и я думаю, что вот эти 60 на 40 или 57 на 43 - для Москвы реальная история. Для Путина проиграть Москву – это серьезная история. И даже выиграть до 60 – да, это такая история. Если Москва 60 на 40 – это сильно неприятно для Кремля. Надо признать.
С. Бунтман
―
Вразброд я вопросы задаю. «Голосование с 25 июня по 1 июля выпадает на отпуск. Вызывают работать на участок, я член УИК. Кто будет компенсировать отпуск?» – спрашивает Иван.
А. Венедиктов
―
Иван, я задавал этот вопрос Элле Александровне Памфиловой. Я не знаю, как по закону, но неделя на УИКе - это оплачиваемая работа, как мне сказали. Меня заверили, что это оплачиваемая работа. Но вы же можете отказаться.
С. Бунтман
―
Ирина пишет, что она член УИК с правом решающего голоса. «Очень волнует надомное голосование. Как будут голосовать на дому пожилые люди, у которых информация о поправках только из телевизора. Да еще соцработники промоют мозги, расскажут про бесплатные завтраки и ничего про вечного Путина». Ирина говорит.
А. Венедиктов
―
Это ваши соседи, Ирина. В Москве 162 тысячи одиноких лежащих людей. В Москве надомное голосование во время президентских выборов было 187 тысяч. Во время мэрских выборов было чего-то чуть больше 100 тысяч. Все политические силы забывают об этих людях и вспоминают о них только в момент голосования. И эти люди остаются одинокими, с соцработниками. Лишить их избирательного права вы предлагаете? Потому что они не обладают всей полнотой информации. Вы что предлагаете членам УИКа с решающим голосом? У меня были дебаты точно так же, как вы с руководством Коммунистической партии года 4 назад. Я говорю: «Ребята, а где ваши волонтеры, которые бы за ними ухаживали». За ними ухаживает власть. Мэрия. Соцработники. И вы вспоминаете только когда голосовать. Ну вот вы пожинаете то, что вы делаете. Где внуки их. Где их дети. Они одинокие не потому что они одинокие, а потому что их никто не навещает. Никто может быть и не звонит. Помнишь, была история: приведи бабушку на участок. Лозунг во время каких-то выборов.
С. Бунтман
―
Было такое дело.
А. Венедиктов
―
В Белоруссии было: спрячь паспорт бабушки. Поэтому это реальность, и я понимаю, только не надо так опять так презрительно о них говорить. Люди пожилые и беспомощные физически, это не значит, что они беспомощны ментально и интеллектуально. Вы, пожалуйста, так не думайте. Мы знаем, вот на нескольких участках, где основное население было пожилое, в Москве такие же есть, старые дома. Там отнюдь Путин не побеждал. Это люди многие с очень высоким чувством собственного достоинства. Не надо превращать их в безмозглых марионеток. Это не так. Но то, что, безусловно, они получают сведения кто-то по телевизору, а кто-то по радио «Эхо Москвы», Ирина. Между прочим. У нас большой слот пожилых одиноких людей. Это программа «Один» показывает. Они слушают не только Первый канал. Смотрят. Они слушают «Эхо Москвы». Надо создавать альтернативные источники информации. Доводить.
С. Бунтман
―
Раиса Бочкарева спрашивает: «Что там случилось на суде с псковской журналистской Прокопьевой?»
А. Венедиктов
―
Я не знаю, что там случилось на суде с псковской журналистской Прокопьевой. Я знаю, что у меня запросили позицию коллеги из Знак.ком «Эха Москвы», наша позиция известна. Она на сайте. Я запросил стенограмму судебных выступлений. Когда у меня будет стенограмма – я смогу об этом сказать. Но позиция «Эхо Москвы» по Светлане Прокопьевой абсолютно однозначная. Я ее повторю. Мы не видим никакого криминала в ее колонках. Никакого поощрения, или восхваления, или оправдания терроризма. Считаем это дело с политическим привкусом. Поддерживаем Светлану во всем том, за что она выступает, за свободу слова в первую очередь. И наблюдаем за этим процессом.
С. Бунтман
―
Вопрос, вернее вопрос риторический. «А кто же будет голосовать против, если все сторонники Навального будут сидеть дома и бояться вируса?»
А. Венедиктов
―
Это не так. Все опросы, которые мы видим, которые проводим и которые мы получаем, удивительным образом совпадают. Противники, скажем так, активные противники поправок бьются в Москве на две части. Две трети идут голосовать «нет», одна треть - активно бойкотировать. Я повторяю, это те, кто заявил, что они активные противники поправок. Пока это так. Еще неделя.
С. Бунтман
―
Понятно. Интересно пишут здесь. “Мне 65+, меня замучили предложением проголосовать дома. Когда говорю, что пойду сама сказать «нет» и все. Начинают отговаривать”. Но, судя по всему, Ирина их посылает.А.Венедиктов: Это цена того, что мы стояли; не шли вперед, а стояли
А. Венедиктов
―
Ну, молодец, Ирина. Я же говорю, это люди с высоким уровнем собственного достоинства. Мне вообще это презрительное отношение: бюджетники, пенсионеры. Вы все будете пенсионерами. Прекратите вот так через губу говорить о них как о стаде. Это просто нечестно. Ну и глупо. Скажем так.
С. Бунтман
―
Здесь был вопрос. Это была просто ошибка, недоразумение. Мне никто не отказывал в моем заявлении. Это не мне, это нашим друзьям. Я писал о том, что у нас есть друзья, которые получали отказ и по каким-то причинам.
А. Венедиктов
―
У нас начальник штаба по наблюдению за выборами, бывший зам. министра связи Илья Массух получил отказ. У него чего-то там не так. Я же объяснял, как это происходит. Я вам называл, что десятки тысяч людей получают отказы. И это не лишает их права голосовать ногами. Я имею в виду бюллетени.
С. Бунтман
―
Да, совершенно верно. На предложение: ну топай своими ногами и заражайся на участке – нет, я хитрый. Я буду голосовать электронно, и я уже прошел и тестовое голосование. Кстати, я победил. Я… всех коллег автомобилистов и победил в этом голосовании. Ну хоть раз можно победить в том, что я голосую. А, нет, почему. Все в порядке. В Мосгордуму прошел мой кандидат по району.
А. Венедиктов
―
Коммунист?
С. Бунтман
―
Фашист! Ну. Прошел «яблочник». Все нормально. Как в «Бане» Маяковского: итальянец, фашист.
А. Венедиктов
―
Да, я ровно про это.
С. Бунтман
―
«Военные на параде в масках – странно и эпично смотрится».
А. Венедиктов
―
Вот эпично – это хорошо. Останется в анналах.
С. Бунтман
―
Да, много чего останется в анналах. Это важная новость, хотя и связана со спортом. Я просто не знаю, в курсе ли ты. Все истории с Сочи и Ростовом-на-Дону.
А. Венедиктов
―
В курсе.
С. Бунтман
―
Тогда скажи, как ты рассматриваешь эту историю.
А. Венедиктов
―
Не знаю, что делать. Не знаю, как комментировать. Потому что с одной стороны избиение команды молодежки, оно, конечно, вызывает эстетически нехорошие чувства, тошниловку. А с другой стороны, чего в поддавки играть с молодежью?
С. Бунтман
―
Нет, уже когда стали играть, ты прав, уже надо играть по-серьезному.
А. Венедиктов
―
Вот когда вышли на поле. Надо забивать. А те храбро защищались. Очень хороший урок. Но сама организация этого матча мне явно кажется сомнительной. Это по каким таким протоколам, когда у вас команда сидит на самоизоляции, в соответствии с указами президента, замечу я. Это я бы сказал, товарищи Ротенберги, которые владельцы команды, чего-то они президента не послушались. Нехорошо, неправильно. Доложат же. Донесут.
С. Бунтман
―
Они хотят расследования, почему у них карантин. Не нарушили ли они самоизоляцию. Не надо ли их штрафовать или что-нибудь еще…
А. Венедиктов
―
Любое расследование только можно приветствовать.
С. Бунтман
―
Только потом. Потому что здесь они, конечно, Сочи поступило очень странно. Тем более что им в декабре дали возможность перенести матч при шести случаях ангины. Это очень интересная история. Моральная оценка - тут другое. Я думаю, что будет об этом разговор послезавтра обязательно в «Футбольном клубе». Это одна из самых главных новостей, которые сейчас есть. “Мне 84 - голосую «нет»”. Алла.
А. Венедиктов
―
Ну вот кто ее может заставить нашу Аллу, нашу слушательницу Аллу, понимаете, проголосовать «да» или не прийти, если она решила голосовать «нет». Поэтому прекратите брюзжать по поводу людей 65+ пенсионеров и бюджетников. Прекратите. Это стыдно.
С. Бунтман
―
Спрашивает Наталья из Санкт-Петербурга, вопрос достаточно очевидный: «Известно ли, какой вопрос или вопросы будут заданы на голосовании?»
А. Венедиктов
―
Я даже не понимаю, о чем вопрос.
С. Бунтман
―
Как сформулировало.
А. Венедиктов
―
Одобряете ли вы поправки к Конституции. Да/нет. Известно, бюллетень утвержден и опубликован.
С. Бунтман
―
Мы сейчас прервемся. Послушаем новости, а потом пойдем дальше.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Продолжаем. Сергей Бунтман в студии. Алексей Венедиктов не приехал по случаю перекрытий в Москве. Сквозь которые надо было пробираться. Вопрос от Евгения: «Зеленский и кофе – что это. Как он мог попить кофе, если все закрыто на карантин. Кто и как открыл, кто налил? Его накажут. А кафе?» Зеленский идет в суд у нас.
А. Венедиктов
―
Да, но сейчас как раз Верховный суд Украины обсуждает, является ли президентский иммунитет защитой Зеленского вот в этой истории. В этом мелком правонарушении. Но то, кто открыл и те, кто с ним был – они такого иммунитета не имеют. С удовольствием будем следить за этим делом. Программа «Кейс» будет этим заниматься.
С. Бунтман
―
Но сам Зеленский вроде бы сказал, что он готов заплатить, понести наказание.
А. Венедиктов
―
О юридической истории или позиции Зеленского. Я не готов выступать его пресс-секретарем. У него есть пресс-секретарь.А.Венедиктов: Статья Путина по истории – это не про вчера, а про сегодня
С. Бунтман
―
Я понимаю. Но это важная все-таки штука…
А. Венедиктов
―
Да неважная эта штука совсем.
С. Бунтман
―
«Что теперь будет? В ЕСПЧ путь закрыт?»
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Не будет. Ты замолчал, я думал у нас скайп завис.
А. Венедиктов
―
Я ответил.
С. Бунтман
―
«Как исключается при надомном голосовании такое незатейливое средство как применение ручек с исчезающими чернилами?»
А. Венедиктов
―
Можно мы это оставим для тех, кто не принял таблетку утром.
С. Бунтман
―
Или для 5G.
А. Венедиктов
―
Своей ручкой пишите, если у вас такая конспирология. Дома найдется ручка? Вот держите ее в руках. У меня есть ручка, я Бунтману не доверил, я своей ручкой на удалении все записываю.
С. Бунтман
―
Ну понятно. Ну и молодец. А я пишу карандашом исключительно.
А. Венедиктов
―
Потому что ты чипирован, а я нет.
С. Бунтман
―
Да, конечно. И поэтому я своим чипом буду голосовать электронно. Скажу свое электронно-чипированное «нет». Кстати, на участок вы можете совершенно спокойно со своей ручкой прийти.
А. Венедиктов
―
Конечно. Так я про это и говорю. Если у вас есть подозрения, лучше эти подозрения, чтобы не воплотились – идите со своей ручкой.
С. Бунтман
―
Еще есть несколько вопросов. Спасибо вам, что Алексей Алексеевич «гуд мен», почему он во множественном только числе. Мы говорили про ситуацию в Белоруссии. И предвыборную ситуацию. Как все-таки по прогнозам твоим, Лукашенко удержит власть?
А. Венедиктов
―
Да. Это скайп не завис. Я ответил.
С. Бунтман
―
Ты ответил. Хорошо. Как ты думаешь, состоятся ли какие-то предметные переговоры во время приезда на той неделе Лукашенко на парад?
А. Венедиктов
―
Абсолютно точно состоятся. Потому что разговоры по телефону были, и они были достаточно напряженными. Несчастный Лавров был делегирован из Белграда сразу в Минск. Для подготовки этого разговора. И конечно, теперь в этой истории формально юридически замешана любимая компания президента Путина «Газпром». Которая владеет «Газпром-банком». Вокруг которого все это происходит. Конечно, будут переговоры. Они будут серьезными и не формальными.
С. Бунтман
―
Да. Дорогие друзья, у меня ко всем большая просьба. Научитесь, пожалуйста, внимательно слушать и внимательно читать. И вот когда я слушал, сейчас объяснял Дмитрий Быков в четверг в «Одине» вот эти интерпретации его слов, сказал: иногда хочу закрыть программу, потому что совершенно не понимаю, как можно слышать и не слушать. Как можно совершенно переворачивать то, что ты сказал или написал. Он отвечал после того, как появилось в каком-то Telegram-канале, что Быков собирается уходить.
А. Венедиктов
―
Дмитрий Быков никуда с «Эха» не уходит.
С. Бунтман
―
Вот и все. «Где будет прятаться Александр Лукашенко, если вдруг его свергнут?»
А. Венедиктов
―
В Крыму.
С. Бунтман
―
А не очень относится…
А. Венедиктов
―
У него там резиденция.
С. Бунтман
―
Здесь много пишут про…
А. Венедиктов
―
Это была шутка.
С. Бунтман
―
Это была шутка! Но надо же объяснять…А.Венедиктов: Ни взлома, ни вброса не было, в смысле замены голосов
А. Венедиктов
―
Сарказм.
С. Бунтман
―
Сейчас я попрошу Славу дать бегущую строку, когда шутка бывает, чтобы в Ютубе была бегущая строка. «Что Путин будет делать со своим рейтингом. В следующем году большие выборы, а падение рейтинга…» Нет, Слава, вот это была шутка. Слава, дорогой. Прибежал уже пускать бегущую строку. Ну так вот, потому что приближаются выборы, а падением рейтинга должно озаботить, наверное.
А. Венедиктов
―
Я не шаман, который бьет в бубен. И когда меня спрашивают: что будет, что будет. Ничего не будет, кроме дождя и грозы. Поэтому на глупости не отвечаю.
С. Бунтман
―
Смогут ли голосовать за поправки или против жители Донецкой и Луганской областей? Имеющие паспорта граждан РФ, но не зарегистрированные в РФ.
А. Венедиктов
―
Насколько я помню, у них образовывается участок специальный для голосования не на территории Украины. То есть не в Донецкой и Луганской областях. А на территории России. В Ростовской области. Там будет участок и граждане РФ по паспортам РФ, должны приехать на этот участок в Ростовскую область и там голосовать. Насколько я помню. Я другой информации не имею. Но попробую уточнить.
С. Бунтман
―
Здесь не понимающие шуток пишут, что у Лукашенко резиденция в Сочи.
А. Венедиктов
―
Есть такая. Я сказал: сарказм.
С. Бунтман
―
Да. Сарказм не запомнится слово, а остальное запомнится. Правильно, а что на той стороне, у тебя Дед Мороз или водяной знак Деда Мороза.
А. Венедиктов
―
Водяной знак.
С. Бунтман
―
Зачем нужно голосование - вопрос постоянно идущий, если уже продается Конституция поправленная.
А. Венедиктов
―
Мало ли чего продается. У нас продаются подложные мемуары Гитлера. Тоже продаются. Это же не значит, что они настоящие.
С. Бунтман
―
А ты вспомни, пожалуйста, про константиновский рубль. С императором Константином. Он не был императором. Но рубль был. Вы еще координаты дайте цифровые про резиденцию Лукашенко. Все понятно. Опять возникает вопрос, будут ли добиваться явки.
А. Венедиктов
―
На мой взгляд, нет. И на мое знание – нет. Может быть, у кого-то из наших слушателей более глубинные знания. Я же не конструкцию вам излагаю, а свое знание. Результат разговора. Важно, чтобы «да» с отрывом победило «нет». Всё. Важно, что «да» победило «нет» во всех субъектных городах. Важно, чтобы «да» победило в тех регионах, где Путин проиграл выборы губернаторов в 18-м году. В 4-х регионах. Важно, чтобы «да» победило. Три человека пришло, два - да, один против – 66%. И после 1 июля будет 2 июля. 2-го июля останется одна цифра неявки. Никто не вспомнит, какая была явка на выборах президента два года назад или на выборах президента 8 лет назад. Все помнят, что он победил. 58%, 75%. И так далее. Поэтому все разговоры о явке, на мой взгляд, не очень осмысленны. Явка не требуется по закону и важно, чтобы «да» победило «нет». Если бы вообще пришло в Москве 30 тысяч человек из 7,5 миллионов и все бы сказали «да», это была бы явка сами понимаете какая. Полпроцента. Но при этом 100% и в Москве явка победила бы. Вот это цифра, которая останется в истории. И это всё.
С. Бунтман
―
Поясни, пожалуйста, почему ты назвал статью Путина честной?
А. Венедиктов
―
Потому что он честно так думает. Он действительно так думает. Может быть он чего-то там действительно, как Сережа говорит под столом… Но я знаю, что люди очень часто и у наших слушателей это очень хорошо видно, отбирают только те факты, в которые они верят изначально. И я думаю, что то же самое произошло с Путиным. Он так учился и это его базовое знание наложилось на тот интерес России, который он видит сейчас. То есть не противоречит. Вот что я хочу сказать. Поэтому да, есть шулерство, но оно в его понимании минимальное. Ну не упомянул, это не ложится в концепцию. Ну не упомянул. Ну и что. Ну, вот это же было вот так. И я еще раз повторю, я разговаривал, беседовал с ним на темы вместе с другими коллегами главными редакторами, по-моему, раза три точно за последние 5 лет. Эта тема всплывала. И он все время говорил с убежденностью и огнем во взоре. Это его видение. Он написал сам то, что он считает нужным. То, во что он верит. Поэтому я называю эту статью честной. Потому что он ее честно написал, во что он верит. Он ее не сфабриковал под конъюнктурную задачу. Я знаю, когда он признавал, эта статья в польской газете в 2009 году, когда он признавал…
С. Бунтман
―
Газета «Выборча»,
А. Венедиктов
―
Да, про Молотова-Риббентропа, он через себя переступал. Его корежило. Это не ложилось в тот мир… Разве у вас так не бывает, когда вы узнаете какой-то факт, который противоречит вашей картине мира абсолютно. И вы пытаетесь этот факт как-то объяснить или забыть. Или забыть или объяснить. Вы не меняете картину своего мира. Вы пытаетесь как в деле Дрейфуса: а, он знает иностранные языки – он шпион. А, нет, он не знает иностранные языки, - он ловко притворяется. Вот же история в чем. И я употребил слово «честный», по отношению к автору она честная. И он автор. Я просто понимаю, как он правил, я довольно часто видел, как ему приносят какие-то заготовки. Там ручкой ковыряет и появляется устная интонация, свойственная этому человеку. Вот она появилась. Для меня, я кусками ее слышу. Небольшими, но слышу. Поэтому авторство его.
С. Бунтман
―
Но это политическое мышление и политическая статья. А ни в коем случае не научная.
А. Венедиктов
―
Нет, это вообще не обсуждается. Про научную же сказал только один человек. Хочешь поспорить с Александром Сергеевым, главой РАН. Спорь с ним, со мной спорить на эту тему не надо. Конечно, это чистой воды публицистика. Политическая.
С. Бунтман
―
Поэтому она допускает вот такого рода честность.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Такого рода честность по отношению к собственным убеждениям.
А. Венедиктов
―
Конечно. Это его убеждения. В этом смысле – честная. Если он завтра напишет, что все наоборот. Это будет нечестно. Потому что он так не думает. Но если он напишет для того, чтобы облобызаться с Макроном и Джонсоном, что, ребята, мы вот. Это будет нечестно. Если он завтра напишет, что союзники, а слово «союзники» в науке означают Британскую империю, США и конечно же Советский Союз. Советский Союз употреблял слово «союзники» без себя. Надо вот это понять. Это в науке. В научных трудах говорят: Советский Союз и союзники. А у них в научных трудах – союзники. Включая в себя, естественно, по умолчанию Советский Союз. Ну и там, конечно, в статье интересны эти 7%…А.Венедиктов: Взломать систему можно, заменить внутри системы нельзя. Вот так говорят разработчики
С. Бунтман
―
Да. Это очень интересно.
А. Венедиктов
―
А, между прочим, Николай Вознесенский, глава Госплана после войны писал 4%. Мы видим удвоение уже. На самом деле, если мы начнем понимать, что поставляли и каким образом по лендлизу, то мы там обнаружим, например, треть, я не знал никогда. Треть взрывчатки всей. Вот если взять производство Советского Союза за время войны и лендлиз – треть или четверть, не помню. Точно больше 20%. Всей взрывчатки это лендлиз. Например. Но всего в объеме вполне допускаю 7%. Или 4.
С. Бунтман
―
Если считать еще палки от швабры, объем производства. Все в это включать, абсолютно всю продукцию Советского Союза. То там может быть и 7, может быть и 4.
А. Венедиктов
―
По книге Вознесенского как историческому источнику, председателя Госплана по время войны, - 4. Пересмотр, можно сказать.
С. Бунтман
―
Замечательные вы для себя открытия делаете. «Ну, если он так действительно считает – то мы приплыли». Мы давно уже приплыли.
А. Венедиктов
―
Извините, при отплытии мы знали, что он так считает. У меня был в свое время разговор с М.С. Горбачевым, который все это знал про Секретные протоколы. Папку эту читал. На конверте стоит роспись Болдина, тогда главы секретариата. Но при этом не признавал наличие Секретных протоколов. И про Катынь он все знал в секретной папке. И вот эта история была нечестная в этом смысле. Потому что человек знал, но говорил другое. Или вернее не говорил. А вот Владимир Владимирович в этом поступил честно. Секретные протоколы – да, но не только. И, может быть, какие-то были секретные соглашения между Англией и Германией.
С. Бунтман
―
А остальным остается верить на слово.
А. Венедиктов
―
Это называется по-русски – инсинуация. Поэтому это не научная статья, уважаемый Александр Михайлович Сергеев, президент наш любимый нашей любимой Петровской академии наук. Это называется инсинуации. Если бы у вас в ваших работах, посвященных нелинейной динамике оптических систем была бы инсинуация – посмотрел бы я на вас как на президента.
С. Бунтман
―
Даже если бы вы в это верили.
А. Венедиктов
―
Не путайте. Это не вопрос веры.
С. Бунтман
―
Замечательно. «Неважно, что Путин не историк. Он президент. Ему виднее». Алиса, я понял вас. Эта статья не имела бы никакого значения, ты согласен, Алеш? - если бы там не стояла подпись Путина.
А. Венедиктов
―
Конечно. Не Путина, а президента Путина.
С. Бунтман
―
Президент РФ.
А. Венедиктов
―
…когда Владимир Владимирович уйдет в отставку. Алиса. То есть только его должность определяет ценность статьи, значит вы со мной тогда, Алиса, согласны, умница какая, что эта статья носит абсолютно публицистический, политический характер. Нацеленный на сегодняшний день и не имеющий никакого отношения к истории и не попадающий в века. Алиса молодец.
С. Бунтман
―
Будет то же самое, что с марксизмом и вопросами языкознания.
А. Венедиктов
―
Типа да.
С. Бунтман
―
Таких 13 на дюжину статей в интернете. Но она интересна, только что он имеет в виду, и к чему он сейчас написал. И начали с того, друзья мои, что это не про 39-й год. Это про другое. Так. Историк, подводник и так далее. Здесь с криками: Венедиктов назвал Алису любимой женой. Цитата из «Белого солнца пустыни». Назначил. Тогда надо говорить не «назвал», а «назначил». Как «Малая земля». Да, именно.
А. Венедиктов
―
А, может, его теперь в академию примут.
С. Бунтман
―
Это, кстати говоря, одна из чудесных совершенно ошибок и чудесного понтярства, которое, на мой взгляд, Путин еще не совершал.
А. Венедиктов
―
Ну пора.
С. Бунтман
―
Пора?
А. Венедиктов
―
Ну если президент академии говорит, что это научная статья. Но только по секции физики, если можно.
С. Бунтман
―
Там неудобно будет. Там будут физики голосовать.
А. Венедиктов
―
Да. Ну, пусть будет неудобно.
С. Бунтман
―
А физики люди такие, я имею в виду не президенты академии наук, физики такие интересные. Так. «Но совершенно невозможно сделать надомное голосование с наблюдателями».
А. Венедиктов
―
Было возможно. У нас это было в Москве возможно. А теперь в эпоху пандемии и эпидемии это невозможно, согласен. Но мы надомное голосование привели в чувство уже в 14-м году, по-моему. В 13-м у нас были большие проблемы, в 14-м в Москве привели в чувство. Сейчас невозможно, да. Поэтому я и топлю за электронку.
С. Бунтман
―
Пауль Зиберт из Екатеринбурга, мы вас знаем хорошо. Настоящая фамилия Кузнецов. «У Вознесенского 4% от общего объема, а у Путина – 7 от военного». Так что они не противоречат друг другу».
А. Венедиктов
―
Противоречат, противоречат.
С. Бунтман
―
Не про это. Алеш, мы еще придерживаемся необходимости поговорить все-таки об исторических аспектах и документальных этой замечательной статьи.
А. Венедиктов
―
Я же сказал, есть программа «Дилетант». Есть исторические программы. Просто в политической программе я говорю о политическом аспекте. Извините, ради Бога. А то я готов… диссертацию у Сергеева по физике. Давай поговорим про Александра Михайловича Сергеева. Позовем физика. Ну, ребята. Есть места, где можно говорить об исторических аспектах. Аудитория, которую интересуют исторические аспекты.
С. Бунтман
―
Алексей Алексеевич, это я здесь закреплял материал, потому что далеко не все…
А. Венедиктов
―
Закрепление – это последняя часть урока. Мы знаем. Самая эффективная.
С. Бунтман
―
Алексей Алексеевич, мне это тоже преподавали. Как вы понимаете.
А. Венедиктов
―
Я знаю.
С. Бунтман
―
Потому что далеко не все сначала…
А. Венедиктов
―
Нет, все правильно. Будем, безусловно, обсуждать и напомню еще раз, что у нас литовский посол в 22 часа или в 23 часа, не помню, в понедельник. В 22.
С. Бунтман
―
Про рейдер я знаю. И будем говорить в исторических передачах, что немецкий рейдер замаскированный ходил по Севморпути и как говорят все фальсификаторы истории: таких примеров чертова куча. «Я сделал сканы печатных агитационных материалов, которыми забиты почтовые ящики. Там большими яркими буквами: за, да. Законны ли такие материалы?»
А. Венедиктов
―
Да. Опять говорил с Памфиловой. Задал ей прямой вопрос. Два раза. Один раз в присутствии других главных редакторов. В другой раз один на один. И получил следующее объяснение. Отдельным законом о голосовании по поправкам в Конституцию агитация не регулируется. Первая часть. И поэтому все, что не запрещено, все разрешено. Более того, на мой прямой вопрос: а что вы будете делать 1 июля с агитацией или exit poll как один коллега спросил, получили точно такой же ответ. Не регулируется законом. Все, что не запрещено – все разрешено. Поэтому ящики забиты без нарушения закона.
С. Бунтман
―
Хорошо. Замечательно. По секции историческая физика. В академии наук. Спасибо, Стас из Видного. Потихоньку мы будем завершать. Мы продолжаем программу, можно объявление сделаю маленькое. Мы продолжаем программу «Мой район». Сегодня я хотел вам сказать, что во время программы, которая посвящена аж трем районам: Чертаново Северное, Южное и Центральное. Мы будем разыгрывать с вами набор pdf этих именно трех журналов. Чертаново Северное, Южное и Центральное. Так что сегодня многие люди, кто правильно ответит – получат эти журналы. Я просто похвастался. Агитировать против запрещают.
А. Венедиктов
―
Ничего подобного. То же самое. Нет запрета на агитацию против. Кто-то оштрафован? Кто-то арестован? Какие-то сайты забиты в Интернете? О чем вы.
С. Бунтман
―
Конечно, мы это не видим. Это разница в масштабах, возможностях, административном ресурсе.
А. Венедиктов
―
Но весь Интернет забит против.
С. Бунтман
―
Интернет – да.
А. Венедиктов
―
Кому-то что-то прилетело?
С. Бунтман
―
Так что если мы видим билборды и ящики, а почему, кстати говоря, у меня вопрос такой встречный. Обычно вы выкидываете или как приличные люди сдаете в макулатуру кучами то, что вам попадает в почтовые ящики из рекламных проспектов. А чего это не идет в помойку и так вас волнует. Всё. Алексей Алексеевич, не попадайте под танки. Вы правильно сделали.
А. Венедиктов
―
У меня свои танки во время электронного голосования.
С. Бунтман
―
Хорошо. Друзья, всего вам доброго. Я вам назначаю встречу в 15.05 в программе «Мой район».