Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2020-04-25
С. Бунтман
―
Добрый день всем! Действительно, понаблюдаем в течение двух часов. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Все здесь. Всем добрый день. Чат работает у нас, Ютюб с Яндексом – тоже. СМСки приходят. +7 985 970 45 45. – «Куда спрятали Алексея Осина?». Мы его не прячем. Он работает интенсивно. И как вы могли заметить, не только в своем любимом спорте. Очень интенсивно и хорошо, на мой взгляд, работает. Кстати, о работе.Сразу хочу вам объявить, что будут два очень интересных «Живых гвоздя» в «Утреннем развороте» на той неделе, которую ведут у нас Ирина Баблоян и Максим Курников. Понедельник. Запишите здесь где-нибудь у себя. После 10 утра в «Утреннем развороте» Алексей Навальный. И во вторник после 9:30 в «Утреннем развороте» Леонид Парфенов. Так что вот запишите себе. Мы, конечно, вам напомним. Но так уже чтобы было все ясно. Начнем с коронавируса и с пропусков, с системы, которая у нас есть. Со среды действует новая система. Какие у тебя наблюдения?
А. Венедиктов
―
Наблюдение любопытное заключается в том, что история с пропусками переходит в юридическую плоскость. Группа москвичей, как я понимаю, подала в суд на мэра Москвы о том, что эта система ограничений свободы передвижения незаконна. Сегодня мэрия ответила. Мне очень нравится, что все это переходит в юридическую плоскость. Мне очень нравится, что в любом случае и оспаривание (или подтверждение) правильности этой системы с точки зрения юридической будет происходит публично, состязательно в судах. Это правильно. Это правильное решение подать в суды и правильное решение отвечать через суды, а не через ОМОН.Я должен сказать, что наша страна отнюдь не единственная в этом. Во многих странах подаются иски по поводу действий властей – в Европе, в Соединенных Штатах Америки, в Австрии, в Чехии. Собственно говоря, то, что Чехия как бы открывает границы – я говорю пока аккуратно – это результат судебного рассмотрения.
С. Бунтман
―
Потому что Земан хотел на год закрыть.
А. Венедиктов
―
Это акт судебного рассмотрения. Гражданин, житель Праги, подал в суд на власти своей страны. Я еще не видел переведенные дела. И суд признал его правоту. Я, просто, хочу обратить внимание, что цивилизованно, однако. При этом, если говорить об этом движении, оно будет длинное, долгое, стороны будут оспаривать разные, позиции юридические разные. Мы видели, как председатель Европейского суда по правам человека в самом начале апреля говорил о возможности властей вводить такие ограничения, если объявлена эпидемия. И не только в соответствии со внутренним законом, но с международными конвенциями каким-то.То есть, на самом деле, это такие хорошие юридические кейсы. Я просто прошу вас, я знаю, что вы иногда пропускаете, но вот по четвергам в 16 Калой Ахильгов и Алексей Кузнецов эти кейсы разбирают. Мне кажется, что это очень интересно, важно и познавательно.
А.Венедиктов: Люди должны знать, что оружие сдерживания – это вот надо кряхтя получить пропуск
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
И конечно, если вы не согласны, надо оспаривать через суд без всякого сомнения.
С. Бунтман
―
Ну вот Ирина считает, что в Москве невозможно оспорить действия власти.
А. Венедиктов
―
Ну и пусть Ирина сидит по своему пропуску.
С. Бунтман
―
Пропуск, кстати говоря, сразу ответим Георгию. – «Уважаемые ведущие, не могу получить однозначного ответа на вопрос, может ли пенсионер поехать на один день на дачу на личном транспорте или на общественном».
А. Венедиктов
―
Значит, смотрите, после того вопроса, который вы задали нам на прошлой неделе, мы в своей семье провели эксперимент. Мой сын сумел заказать пропуск разовый на этот же день и на через два дня нашей бабушке. Можно. То есть мы это сделали. Это можно. Собственно говоря, вы нам поставили вопрос. Мы на этот вопрос сначала получили теоретический ответ от мэрии, что да. А потом получили практический ответ от моей семьи, что да. У нас получилось получить оба пропуска. Оба пропуска, потому что один был на сегодня, а другой был на через два дня.
С. Бунтман
―
Здесь спрашивают в чате: «Вы получили пропуск или вам не надо?».
А. Венедиктов
―
Я получил пропуск.
С. Бунтман
―
Да. Мы все получили пропуск.
А. Венедиктов
―
Я получил пропуск. В принципе, сначала было не надо, потому что журналистское удостоверение давало такое право. Но потом с изменением с 22-го апреля и журналистам нужен был цифровой пропуск. И вот эта история про 22-е апреля, про очередное изменение указа мэра от 5-го марта, там как раз вот те люди, которым не нужны были пропуски, они были приравнены к тем, кому нужны пропуски. И мы все на «Эхо Москвы», как зайчики, кто работает и приезжает, мы получали пропуска таким же самым образом, как и вы это получаете. Так что мы в этом смысле никакие не элитные люди.И вот за время с 22-го я был практически, кроме четверга, каждый день на работе. Меня один раз остановили, попросили. Я спокойно предъявил. Полицейский посмотрел, набрал, сказал: «Счастливой дороги».
С. Бунтман
―
Он набрал по коду или по номеру?
А. Венедиктов
―
По коду. Машина-то не моя.
С. Бунтман
―
Ну понятно.
А. Венедиктов
―
Нет, он у меня спросил. Он посмотрел у водителя пропуск, а потом сказал: «У пассажира есть пропуск?». Я показал.
С. Бунтман
―
Рабочий пропуск, да.
А. Венедиктов
―
Да. То есть понятно, что система будет еще, наверное, давать сбои какие-то. Но мы не видим массовых сбоев после истории с метро. Массовых сбоев. Они возникали, но их довольно быстро ликвидировали. Конечно, после того как будет снят карантин, очень важно, чтобы эти пропуска не оставались. И здесь это просто принципиально важно.Ну вот я хотел рассказать одну историю, которая, мне кажется, очень важная для понимания. Когда Собянин предложил, чтобы пропуска были в других регионах Российской Федерации… Знаете, как люди читают только заголовки и не понимают, что дальше. Я всегда говорю своим: «Спросите зачем, почему, какая мотивация». А мотивация у него была такая, если дальше посмотреть. Я взял стенограмму. Многие субъекты Федерации, районы, в том числе, кстати, Москва с областью, стали воздвигать заграждения, чтобы люди из одних регионов не попадали в другие регионы. И, собственно, сквозной пропуск заключался в том, что можно миновать эти заграждения.
А.Венедиктов: Вы долбили посредством нас. И это правильно. Мы ваш инструмент
Вот для этого. Чтобы не только из Московской области можно было приехать в Москву. Чтобы в Москву можно было приехать из Тульской области, из Калужской области. Причем первые они захотели. Из любой другой области. Да, на автомобиле. В этом идея.
Но поскольку базовая история заключается в том, что по-прежнему у нас значительный рост заболеваний, и то, что мы называем карантином, они называют самоизоляцией – но мы же не будем здесь выпендриваться – это надо сохранять, то тогда все равно нужно иметь некое оружие сдерживания. Не обязательно оно применяется. Но люди должны знать, что оружие сдерживания – это вот надо кряхтя получить пропуск.
Самое интересное, что в Москве 1 900 000 владельцев автомобилей получили пропуск, так на секунду. Ну почти 2 млн. И кстати, если вы посмотрели, то машин на улицах сократилось в 2 раза всего. 24-го апреля 19-го года было 2 440 000 автомобилей личных на улице, а вчера было – 1 130 000. Ну, в 2 раза. Просто цифры. И дело не в том, что автомобили. Я тоже узнал, говорю: «А что вы привязались к автомобилям?». Как раз автомобиль – наиболее безопасное место, если исходить из того, что социальная дистанция. Знаешь, какой ответ? – «Но они же куда-то едут. Они куда-то кому-то везут».
С. Бунтман
―
И там будут нарушать социальную дистанцию.
А. Венедиктов
―
Да. И конечно же, история бесконечных разговоров про опыт Киева и Харькова, где закрыто метро. В метро у нас на этой неделе в среднем было 800 000 поездок. Ну, считайте. Можно сказать, 400 000 человек, если туда-обратно. Или 800 000 людей уникальных, я не помню. В 3 раза сократилось, короче. Вот такая история.Если считать, что социальная дистанция – это единственно признанная почти всеми, кроме Швеции, оружие для замедления эпидемии для нахождения вакцины, для неперегрузки коечного фонда (извините меня за этот канцеляризм; просто, когда много разговариваешь с людьми, их язык прилипает, их интонации), то тогда надо какое-то время еще. Хотя я устал, честно тебе скажу, от этого карантина чрезвычайно. Но это при том, что я хожу на работу.
С. Бунтман
―
Как говорит мой внук: «О чем конкретно ты устал?».
А. Венедиктов
―
Не знаю. Опять это, наверное, психологическая история, что каждый раз, чтобы выйти, нужно проверить: телефон взял, где пропуск? Ну вот это, кажется, пустяки. Это не пустяки. То есть ты как бы не свободен. Ты должен дополнительно себя ограждать. Ну и конечно, встречи с людьми – с друзьями, особенно с врагами – они все отложены или дистанционно. Что называется, ни в морду плюнуть, ни в ухо дать. Только дистанционно.Поэтому каждая встреча когда происходит, она, конечно, повышает уровень угрозы, потому что неизвестно, с кем твой визави общался. С другой стороны, просто праздник, честно говоря. Вот просто праздник. Уже расходиться не хочется, на самом деле, даже когда пришел по делу. Поэтому я устал. Но если смотреть на кривую, очевидно, что его придется продлевать.
С. Бунтман
―
Какова кривая сейчас? Какова динамика? Здесь была тихая паника в чате, что нам не сообщают за прошлые сутки.
А. Венедиктов
―
Секундочку. Сейчас наизусть, конечно, не вспомню, но кривая по-прежнему плохая. Имею в виду вновь заболевших, вновь выявленных в Москве и в стране. Ну чтоб понимали. Там есть другая опасность для тех, кто смотрит за кривыми. Мы все понимаем ограниченность статистики. Мы сейчас не будем выяснять, кто куда в карман что закладывает, какие цифры прячут. Но я вам вот приведу пример Нью-Йорка, сравню, а потом вернусь к России.А.Венедиктов: Не будет никакой новой мифологии. В свое время как отменили 7-е ноября, так и отменят 3-е сентября
Если человек умер от остановки сердца, но вскрытие показало, что у него корона, он записывается в список умерших от короны. Потому что они считают, что корона является триггером многих болезней. Если человек умер в Нью-Йорке от того, что у него оторвался тромб, а при вскрытии выяснилось, что у него корона, его записывают как жертву коронавируса, потому что коронавирус действует на тромбоз. И так далее. У нас наоборот. Не только у нас, в Германии наоборот, у нас наоборот. То есть это вопрос статистики. Но, в любом случае, вчерашний день сравнивается с завтрашним днем по одинаковой методике. И с позавчерашним. Поэтому кривая пока дуга.
В чем новация? Если до прошлой недели… Это совсем не радость, чтоб вы понимали. Если до прошлой недели Москва показывала 60-65% от всех заболевших ежедневно, то есть 2/3, то на этой неделе она показывает половину. Иными словами, регионы поднимаются. Это, конечно, можно связывать с тем, что стали тестировать меньше – и об этом Собянин говорил – по причине нехватки пластика. Но тем не менее, рост регионов выше, чем в Москве. И это очень опасно, потому что все-таки в Москве при наличии и коечного фонда, и врачей, и медицинских институтов все-таки качество медицинского наблюдения и лечения выше.
И это означает, что туда волна еще не пришла. Говорят, 2-3 недели туда в регионы в некоторые. Поэтому то, что некоторые регионы – это их право – снимают, рискуя (ну это их, собственно говоря, риски), но это мне кажется сильно правильным, когда следишь по общей статистике. А по регионам, может, там ничего и нет.
Ребят, а вы сколько тестировали? Мне интересно, Калининградская область сколько тестировала? Она снимает с 29-го числа практически весь карантин. Сколько? Сколько у вас тестов было? Сколько вы знаете, что у вас люди являются носителями, инфицированными, подтвержденными? То есть они могут перезаражать. Это же очаговая история. Сереж, я посмотрел внимательным образом, где происходят заболевания – очагами. Это не вот так вот. Вот предприятия, дома для престарелых, больницы, естественно, особенно в самом начале. В основном…
С. Бунтман
―
В основном это очаги какого-то замкнутого пространства, а не разрозненно.
А. Венедиктов
―
Не случайно, да. Поэтому говорю по Москве и по стране. Вот тут, мне кажется, радоваться рано. Хотя дуга загибается слегка. У нас на сайте – посмотрите, пожалуйста, – сегодня Борис Жуйков опубликовал неплохое исследование по разным странам. Блог Борис Жуйков. Посмотрите. Там с графиками. Это серьезные графики. Там видно, что немножко дуга загибается, но мы все равно идем по итальянскому сценарию. Не в смысле погибших, а в смысле инфицированных. Погибших у нас пока много меньше. Но это, может быть, чудеса статистики.
С. Бунтман
―
Беларусь. Здесь много спрашивают про Беларусь.
А. Венедиктов
―
А мы не знаем, что в Беларуси. А вот если честно, мы не знаем, что в Беларуси. Беларусь считает так же, как Швеция. Я внимательно слушаю и читаю, что говорит президент Беларуси Александр Лукашенко. Он говорит 2 дня назад: «У нас не умер никто от коронавируса. У нас от других болезней. А коронавирус является только сопутствующим». Ну вот это как считать. Поэтому мы находимся в зоне шторма, и мы не знаем, чем этот шторм закончится в каждой стране.Сегодня я в своем Телеграм-канале перепостил большое интервью автора так называемого «шведского чуда», который объясняет, почему не надо было вводить карантин. А потом посмотрел цифры Швеции. Да, относительно немного. Но погибших больше, чем выздоровевших на вчера. Так на секунду. Там, по-моему, 1500 погибших и 500 выздоровевших. Там не просто. Вы смотрите сами. Я думаю, что вы сами вполне можете сделать выводы. Но нет правильного ответа. И власть, принимая те или иные решения, берет на себя ответственность за то, что она выбрала наиболее эффективный способ справиться с эпидемией. А какой из них наиболее эффективный непонятно.
Но для меня, если говорить обо мне, по моим наблюдениям, все-таки социальное дистанцирование – я очень много читаю – эффективно. Я не могу говорить, такое лекарство, не такое лекарство. Вот социальное дистанцирование эффективно. Уровень жесткости, уровень дистанцированности – это обсуждать. Но в нашей стране не привыкли обсуждать, в нашей стране привыкли принимать решения, а потом обсуждать, – я имею в виду не только власти, – безапелляционно выносить. У меня много вопросов.
Ну вот я приведу вам пример. Позавчера Собянин, давая интервью, говорил о том, что против того, чтобы выпускать детишек, которые сидят взаперти и сходят с ума, потому что они будут бегать, заражать всех, потом бабушку дома и так далее. Резон есть. Но тогда другой вопрос. Сергей Семенович, а почему не выпустить колясочников? Имею в виду детей, которые находятся в колясках с мамашками? Но опять-таки между мамашками должно быть социальное дистанцирование. Ну как и любая на улице группа.
С. Бунтман
―
Это элементарно.
А. Венедиктов
―
Но с колясками-то можно. Дети там не бегают, не прыгают. Например, задуматься об этом. Или, например, спортивный утренний бег, о чем говорил Алексей Немерюк, то, что обсуждается. Вот этот спорт утренний. Ну, скажем, кто-то мне говорил, в какой-то стране – по-моему, в Австрии – открыли парки, но бегать только по часовой стрелке и по одному, не группами. Попробовать.Потому что, на самом деле, тяжело сидеть людям, которые вели активный образ жизни, и не выходить. Вот по таким мелочам, мне кажется, можно вести дискуссию и как-то разжимать вот эти тиски карантина, не подвергая сомнению необходимость этого социального дистанцирования. Я тщательное избегаю слова «самоизоляция», как видишь.
С. Бунтман
―
Да. – «Пропуск в Москве очень легко получить через сайт. Потому не вижу препятствий ввести пропуска во всех регионах».
А. Венедиктов
―
Нет, смотрите, это же решение регионов. Мы знаем, что хотели сначала в Свердловской области ввести пропуска на майские, а потом губернатор отказался. Не все готовы. Система новая. И как любая новая система сбоит. Вот вы знаете, и у нас сбоят всякие Зумы, Скайпы и так далее на «Эхе» на удаленке. Но Москва в этом смысле все-таки более готова, чем другие регионы. Я имею в виду базу. Поэтому губернаторы боятся, что эта вся система просто даст сбой. Хорошо там за спиной Москвы прятаться и получить от Москвы. Но не получается. Нужно иметь технологическую базу.А.Венедиктов: Очень важно критиковать действия властей, находя в них косяки, которые необходимо исправить
Нужно иметь вменяемого начальника полиции, извините. Потому что, я напоминаю вам, полиция подчинена Москве, имею в виду федералам, а не губернатору. И это факт. Это с приходом Путина было сразу. Это довольно сложная история, на самом деле. И, в принципе, легче запереть и не выпускать. Но город встанет и город рухнет. Москва 15-миллионная (12 млн + 3 млн приезжающих). Она рухнет. Находить золотую середину удается не сразу. И очень важно критиковать действия властей, находя в них косяки, которые необходимо исправить.
С. Бунтман
―
Скажи, пожалуйста, что, на твой взгляд, можно было бы открыть в ближайшее время?
А. Венедиктов
―
Ну вот я сказал про коляски.
С. Бунтман
―
Это гуляние, да.
А. Венедиктов
―
Я сказал про спортивный бег. Это открыть, Сережа. Вот слово «открыть» ты абсолютно правильно выбрал. Ну, например, я бы сказал – это мне несвойственно, но вы сейчас все удивитесь – я бы сказал, парикмахерские. При этом нужно выставить некую так же, как в других странах, где они открылись, некую процедуру. Ну, например, кресла должны стоять 2 метра. Одновременно в парикмахерской может находиться то-то и то-то, на входе должны стоят, вот как рамки эти, ультрафиолеты, после каждого идет дезинфекция. Вот если владельцы парикмахерских на это согласны, например, или салонов вот этих, то есть небольших по размерам, но с правом входа.Но я вот дискутировал по поводу «Макдональдса». Я говорю: «Смотрите, у вас МакАвто работает. То есть если ты подъезжаешь на автомашине, ты можешь купить».
С. Бунтман
―
А МакАвто работает?
А. Венедиктов
―
А МакАвто работает.
С. Бунтман
―
Работает, да?
А. Венедиктов
―
У меня сын пользуется. Вон Илья пользуется. И я говорю: «Ребят, а нельзя ли окошечко на улицу и там просто очередь и начертить там вот эти?». Они говорят: «Слушай, мы замерили. Ты себе не представляешь, какие будут очереди. Ну мы не сохраним. Мы их на улице вот в такой очереди вне контакта не удержим». Я говорю: «Это понятно. Как сделать?». Надо думать. Надо придумывать. Сделать загородки, как в театре что ли? Ну, я не знаю. Но это просто ресурс большой.
С. Бунтман
―
Мне кажется, что открыть… Ну, в супермаркетах как-то делается сейчас.
А. Венедиктов
―
Там большие площади.
С. Бунтман
―
Большие площади. Или когда есть большие площади, или же когда совсем небольшие магазины.
А. Венедиктов
―
Да. Но очередь на улице, Сережа.
С. Бунтман
―
Смотри, я вчера участвовал в такой очереди. Потому что место, где достаточно много разнотипных магазинов…
А. Венедиктов
―
Где в Москве?
С. Бунтман
―
Я говорю, в области я участвовал.
А. Венедиктов
―
А, извини.
С. Бунтман
―
Смотри, много разнотипных магазинов.
А. Венедиктов
―
Это вопрос технологический.
С. Бунтман
―
Пускают 1 или 2 человека, в зависимости от очереди.
А. Венедиктов
―
Нет, пускают внутрь. А я тебе говорю – очередь.
С. Бунтман
―
Небольшая очередь стоит.
А. Венедиктов
―
Где ты в Москве небольшую очередь? Даже в книжный будет большая.
С. Бунтман
―
Значит надо открыть много. У нас есть много маленьких точек. Давайте сейчас прервемся и через несколько минут продолжим.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Что в Москве с окончанием учебного года? Здесь Юлия спрашивает про начальную школу. ВПР писать будут 4-е классы?
А. Венедиктов
―
Не знаю, будут ли они писать. Вообще, я думаю, что все решения будут приняты после праздников. Но я думаю, что все понимают, что дети учились не в полную силу, скажем мягко. И это не их вина. Поэтому не беспокойтесь за 4-е классы. Я думаю, беспокоиться не стоит. Беспокоиться стоит 9-м и 11-м классам, там где есть государственная аттестация. Дело в том, что сейчас по Федеральному закону, формы, сроки и методы аттестации устанавливает Федерация.Если говорить о 9-х классах, о ГИА, то история заключается в том, что часть детей уходит в колледж, а часть детей уходит в 10-е классы. Причем в разных регионах пропорции разные. Скажем, в Москве на протяжении последних 3-х лет 77% переводилось в 10-е и 23% уходило в колледжи.
Мне представляется, что экзамены ГИА сейчас, хотя и было объявлено министром, что будет два всего экзамена – Русский и Математика, то есть не по желанию, не по выбору (казалось бы, наоборот надо), но мне кажется, надо понимать, что дети не готовились к ГИА основная масса. Не могли готовиться по разным причинам. У каждого свои.
А.Венедиктов: Это лакейство, жополизство. Но у нас очень многие любят лизать задницы
Поэтому идея заключается в том, чтобы Федерация передала на уровень региона решение по 9-м классам на этот год о формах и методах аттестации. И вот если она передаст, то тогда в Москве будет по-своему, когда посчитают, посмотрят, в Дагестане – по-своему, на Дальнем Востоке – по-своему. Я думаю, после праздников мы вернемся к этой истории. И я нахожусь в дискуссиях по этому поводу и с московским правительством, и с федеральным правительством. Мне, просто, кажется, что здесь надо детям помочь. Они оказались в этой ситуации похуже, чем малый и средний бизнес, я бы сказал.
Что касается 11-го класса. Даже представить себе не могу, как из этого вывернуться так, чтобы сохранить. То есть предложение, чтобы всех зачислить, а потом отчислять, оно было, конечно, полемическим. Но, главное, после этого нашего с вами разговора началась дискуссия в федеральном правительстве. Те, кто послушал, вдруг поняли почему-то, что это проблема.
С. Бунтман
―
Ну, увидели. Отлично.
А. Венедиктов
―
Но не забывайте, что там есть интересы и школ, и субъектов, и университетов, которые имеют свои предложения. Но сейчас всем не до того, что неправильно. Опять же после 10-го мая, я думаю, что мы ускорим дискуссию публичную по этому вопросу. И самое главное, чтобы не пострадали дети. Я думаю, что ничего страшного, если пострадают школы и университеты. Ну, в том смысле, в каком они пострадают от неточного набора.Дети попали в ту же ситуацию (или в худшую еще ситуацию), в какую попал, повторяю, бизнес и остальные, и пенсионеры. Поэтому сейчас если можно облегчить задачу детям, я бы не стал ждать праздников. Ну и не жду их. В смысле с 1-го по 10-е мая. Но я продолжаю этим заниматься.
С. Бунтман
―
Но каким-то образом это надо решить в течение месяца.
А. Венедиктов
―
Сереж, решает Федерация.
С. Бунтман
―
Я понимаю, что Федерация.
А. Венедиктов
―
Каким-то образом надо решить. Да?
С. Бунтман
―
Да. Потому что потом будет поздно решать что-то. Абсолютно уверен. Слушай, здесь несколько вопросов, которые здесь накопились за эту неделю. Это Закон о полиции, о котором очень много везде пишут и говорят, с расширением прав полицейских и так далее, и тому подобное. Уже не перечислишь даже всех пунктов, о которых пишут.
А. Венедиктов
―
Я этот закон не видел. Я понимаю, что это проект, который делается внутри силовых структур. Это их хотелки. И как я понимаю, он еще не начал даже проходить апробацию в правительстве и в администрации президента. Поэтому хотелось бы документы видел, я как Шульман вам скажу. Потому что у всех свои хотелки. Очень много вообще всяких хотелок, потому что шторм и каждый пытается под этот шторм усилить свое влияние, свои полномочия, свой бизнес. И поэтому обсуждать просто хотелки…Конечно, говорить об этом надо «ой, какой кошмар». Но если говорить о законе, то закона нет. Закона нет и нет площадки для его обсуждения. Я думаю, что Екатерина Шульман лучше меня в этом – в смысле, в законодательной истории – понимает. Она понимает. Когда возникнет документ, тогда и возникнет документ.
С. Бунтман
―
А пока всё хотелки и разговоры.
А. Венедиктов
―
Но надо про них говорить.
С. Бунтман
―
Естественно. Только надо знать, о чем мы говорим, о какой информации. Теперь другое – Главный храм Министерства обороны в «Патриоте» с мозаикой Клуб одиноких сердец полковника Путина. Там все персонажи, которых, наверное, потом надо будет соскребать.
А. Венедиктов
―
Ну, я думаю, что мозаика когда-нибудь осыпется. Зачем создавать историю? Зачем такое лизоблюдство бесконечное? Ну хорошо, даже если не говорить в историческом плане, это же храм, это не музей. Вообще, мы знаем, что когда делались храмы, те люди, которые расписывали храмы, как они их расписывали или украшали и в Древней Руси, и затем вот Храм Христа Спасителя, посвященный войне 1812-го года, что-то я там не помню портрета государя императора на Храм Христа Спасителя, хотя это памятник войны. Или в Исаакиевском Соборе что-то я не помню.Это безобразие. Это лакейство, жополизство. Но у нас очень многие любят лизать задницы. Представители власти уже нечувствительны к тому, как им лижут. Пройдет время, и будут говорить: «Это кто, дяденька?». – «Это, сынок, Володин». – «Кто?! Где?! Что?! О чем?!». Ну фу. Это фу.
Я вам говорил о том, что Русская православная церковь постепенно стала после ухода патриарха Алексия отделом администрации президента Российской Федерации. Ну, если портреты президента там всюду вывешивают, отчего же на стенке его не накарябать, не выложить из мозаики? Слушайте, стыдно должно быть. А там же еще, если я правильно помню, портрет Сталина большой.
С. Бунтман
―
Да, да.
А. Венедиктов
―
А не хотите рядом с ним портреты тех священников, которые у нас тут были…?
С. Бунтман
―
А это в другом храме, Алеша.
А. Венедиктов
―
Нет, в этом же.
С. Бунтман
―
Здесь Сталин, а там будут убиенные Сталиным.
А. Венедиктов
―
Да, да. Не, ну можно и здесь же. Он же богоборец был известный. Нормально. Стыдно.
С. Бунтман
―
Он вернул патриаршество в Россию.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Стыдно. Он убивал. По его приказу убивали священников только за то, что они были священниками. Не потому, что они шпионили в пользу Польши и Японии. Не потому, что они призывали народ к восстанию или прятать драгоценности. Потому что они были священниками. Ну, съездите на Бутовский полигон, посмотрите. Знаете, в храме изображение Сатаны может быть только в одном виде – поверженный.
С. Бунтман
―
Ну да. Там, где Страшный суд, где грешники варятся. Вот там очень хорошо бы товарищ Сталин, кстати говоря, фигурировал в этом котле со смолой. Очень было бы здорово. Слушай, скажи, я сразу вспомнил, но это Беларусь, правда, вот эту жуть кошмарную, которую я прочитал у тебя в Телеграм-канале про монастырь. Это просто вообще. Если вы не читали, то почитайте, если вы не знаете эту историю.А.Венедиктов: Каждая встреча повышает уровень угрозы, потому что неизвестно, с кем твой визави общался
А. Венедиктов
―
Да. Там так же, как в России бывает. Просто запретили людям говорить, что они заболели. Это был монастырь. Кстати, после публикации туда пустили врачей к монашенкам. А так всё, помирайте там. Но это монастырь Русской православной церкви.
С. Бунтман
―
Это Русской православной церкви, да.
А. Венедиктов
―
Это Русской православной церкви. На территории Беларуси, но Русской православной церкви. Это очаг был, да. И просто безумно жалко этих монашек, которые принимали этот, как им объяснили, мученический венец, не сообщая никому, что они заболели. Ну кошмар просто. Просто кошмар.
С. Бунтман
―
Да. И там еще абсолютно бесноватый настоятель.
А. Венедиктов
―
Бывает.
С. Бунтман
―
Харизматически бесноватый настоятель. Не забудьте, что мы сегодня еще ко всему, и, может быть, в следующем часе это будет в первую очередь, мы отвечаем на ваши вопросы.
А. Венедиктов
―
Если будет много лайков. А если не будет много, мы будем петь, молчать.
С. Бунтман
―
Петь?
А. Венедиктов
―
Петь – я имею в виду, что мы что-нибудь поставим, какую-нибудь песенку.
С. Бунтман
―
Да. Я должен объявить, что петь и не молчать при этом мы будем с вами в 15 часов, когда обзор состоится нового «Дилетанта». Он состоит у нас из двух частей. И я уже говорил об этом. И 75 вопросов, которые, кстати, многие из них вы можете перезадавать. И мы с вами выясним, где ответы на них находятся, в какой части журнала. Еще 15 главнейших битв Второй мировой войны. Вторая мировая война. Все-таки перенесли на 3-е сентября и президент подписал. Да, если я не ошибаюсь?
А. Венедиктов
―
Ты не ошибаешься. А ты знаешь, что он перенес-то?
С. Бунтман
―
Что?
А. Венедиктов
―
Вот что он перенес?
С. Бунтман
―
День окончания Второй мировой войны.
А. Венедиктов
―
Не день окончания, а окончание Второй мировой войны.
С. Бунтман
―
Окончание.
А. Венедиктов
―
Не прошло и 75 лет, как установлено новое окончание Второй мировой войны. Во-первых, это несмешно. С таким же успехом можно было перенести полет Гагарина на 14-е число, когда он вернулся в Москву. Чего нет? 14-е апреля. Никто не объявлял День космонавтики на следующий день после полета Гагарина. Никто. Это фальсификация истории. Попадает под закон о фальсификации истории. 3-го сентября не заканчивалась Вторая мировая война. Она закончилась 2-го сентября. Не, когда праздновать – это другое дело. Но день окончания войны – это 2-е сентября.И можно хоть указами, хоть законами, хоть поправками в Конституцию, хоть апелляцией не знаю к кому, но она закончилась 2-го сентября. И с этим ничего не сделаешь. Дата зафиксирована подписью советского генерала на акте капитуляции Японии. Это раз.
Второе. Еще раз повторю, 3-е сентября – это День солидарности с жертвами террора, связанный с трагическими событиями в Беслане. И понятно, что в этот день, когда (и если) будет парад, то понятно, что информационно парад закроет траурный день памяти жертв Беслана. И это сделано сознательно, специально. Я очень хорошо знаю Сергея Кириенко, чтобы он это пропустил случайно, мимо. Это позорище, подлость. Некоторые, кто не поняли – значит глупцы. Кто – подлецы, а кто – глупцы. Это второе. И это важно. Это просто нужно понимать.
Не будет никакой новой мифологии. В свое время как отменили 7-е ноября, так и отменят 3-е сентября, без всякого на то сомнения. Но пока этот позор придется пережить. Да, сенатор от Северной Осетии проголосовал против. Это правда. Фадзаев. Но вот когда мне говорят: «Владикавказ. Смотрите, какие…», я говорю: «А где были депутаты от Северной Осетии, когда Государственная Дума голосовала перенос на 3-е сентября?». Их там 5 человек, если мне не изменяет память. Они честно голосовали перенос праздника на День Беслана. А теперь они приходят туда во Владикавказ и рассказывают, какие они замечательные. Ну, я думаю, что это дело осетин, кого избирать в парламент. Но это тоже должны знать. Просто должны знать.
С. Бунтман
―
Вот Саша спрашивает: «Так значит мы теперь будем и 9-е мая праздновать и какое-то там сентября?».
А. Венедиктов
―
На самом деле, можно было праздновать и 9-е мая, и 2-е сентября как день окончания Второй мировой войны, чудовищной войны, унесшей 50 млн жизней. Да, но надо праздновать в даты, в которые оно случилось. Но если вам перенесут празднование Нового Года на 3-е января? Ну вот. Саш, ну… Ну честно слово, стыдная и позорная история. Поэтому я считаю, в отличие от Николая Карловича Сванидзе, что это сделано для того, чтобы траур, темный день, связанный… Да, в Беслане в этот день освободили заложников. Но в этот же день погибло 186 человек.
С. Бунтман
―
Именно в этот день.
А. Венедиктов
―
Именно в этот день. И для жителей Беслана это, конечно, страшная дата. И солидарности ради не надо было этого делать. Нет никакого разумного объяснения. Никакого. Не придумывайте там, что когда-то Президиум Верховного Совета принял решение. Президиум Верховного Совета принимал решение о 7-м ноября, красный день календаря. Отменили как миленькие, ничего страшного. Вы все решения Президиума Верховного Совета СССР исполняете? Все? Ну тогда, может, про передачу Крыма вспомним?
С. Бунтман
―
Вот здесь замечательно написали про передачу Крыма. Здесь написали, что Поклонская протестует. «Участники Крымской весны не относятся к святым», - Наталья Поклонская выступила против размещения в храме Вооруженных сил мозаики о присоединении Крыма.
А. Венедиктов
―
Ну правильно. Ну они не святые. Ну правильно. И это при том, что это «крымская» мозаика. Эта мозаика называется «Крым наш». Слушайте, опять же, ну пусть потомки судят. Но и современники имеют право говорить свою точку зрения.А.Венедиктов: Ты как бы не свободен. Ты должен дополнительно себя ограждать
С. Бунтман
―
Как-то перепутали храм со станцией метро, возможно, образца тысяча девятьсот пятьдесят какого-нибудь года.
А. Венедиктов
―
А это нормально, Сережа, потому что все эти свечкодержатели – они же не верующие. Они же стоят и крестятся не потому, что они верующие, а потому, что это модно. И когда вот это строится, это еще раз доказательство того, что речь идет не о вере, а о выпендрёже. Ну вот это не храм, а станция метро, совершенно верно. Хочешь, я поговорю с Ликсутовым. Давай туда метро протянем и там будет прям выход.
С. Бунтман
―
12 эскалаторов должно быть. Сейчас я пишу статью о стадионе имени Сталина.
А. Венедиктов
―
И один будет ломаться.
С. Бунтман
―
Да, обязательно. 12 эскалаторов на 200 тысяч.
А. Венедиктов
―
Но неизвестно, какой будет ломаться.
С. Бунтман
―
Это да. И там люди уже постфактум будут рассчитывать алгоритм поломки эскалатора.
А. Венедиктов
―
Позорище.
С. Бунтман
―
Еще одна вещь. Мне написали замечание, что патриаршество у нас восстановил не Сталин, а Ленин. И не тот, и не другой. Сталин тыканием пальца выбрал нового патриарха.
А. Венедиктов
―
Не, патриаршество у нас – 17-й год.
С. Бунтман
―
Да. И никакой не Ленин, а Собор.
А. Венедиктов
―
Временное правительство.
С. Бунтман
―
Собор. Собор сам восстановил.
А. Венедиктов
―
Но время Временного правительства, по-моему.
С. Бунтман
―
Ну да. Уже немножко советская власть была. Он до 18-го года. После того, как разогнали этот Собор. Это другое. Это для исторических программ. Но не Ленин, и не Сталин. А Сталин просто воспользовался. В 43-м воспользовался в своих целях, изнасиловав церковь с помощью им назначенного патриарха. Вот, друзья. – «Кирилл уже переносил Татьянин день». Ну ладною дело даже не в этом. Здесь есть соображение, мало ли что с чем совпадает.
А. Венедиктов
―
Мало.
С. Бунтман
―
Ну вот, например, 9-е мая, когда в 2002-м году случился теракт кошмарный в Каспийске во время парада.
А. Венедиктов
―
Так это же то, что случилось позже.
С. Бунтман
―
Потом, позже. Потому что 9-е мая как было…
А. Венедиктов
―
Сереж, извини. Вы, наверное, не в курсе, что в праздниках дат до недавнего времени стояло 2-е сентября – это День воинской славы. В законе Российской Федерации день окончания Второй мировой войны стоял 2-го сентября. Его сегодня или вчера, когда Путин подписал, перенесли со 2-го на 3-е. Это не новый праздник, это не новый День воинской славы. Его просто передвинули на день.
С. Бунтман
―
Это перенос. И уже через много лет после того, как это отмечалось как День памяти жертв террора. Вот так вот. Когда уже здесь была дата важнейшая.
А. Венедиктов
―
Поэтому не надо придуриваться.
С. Бунтман:
―
«Про МИД уже говорили или я что-то пропустил?».
А. Венедиктов
―
А что говорить про МИД?
С. Бунтман
―
Про возвращение.
А. Венедиктов
―
Сегодня, по-моему, чуть ли не 7 самолетов возвращается. Мы продолжим этот разговор. Я хочу сказать, что у нас есть конкретные просьбы, жалобы, претензии из ЮАР, из Мальдив, из Индии. И мы продолжим передавать эту информацию, как и должна делать пресса, в данном случае в Министерство иностранных дел, а ни в какой не в Минкомсвязи. И мы будем спрашивать у Министерства иностранных дел в лице Марии Захаровой, как решаются те или иные проблемы. Это есть задача прессы. Мы ее будем исполнять вне зависимости от того, чего вы хотите, чтоб мы кого звали, или не хотите, кого мы звали.Люди, которые обладают информацией и влиянием на решения, будут зваться сюда, чтобы они говорили напрямую, а не в пересказе, извините, меня или гостей «Особого мнения» и часто фантазий публицистов. Публицисты имеют право на публицистику. Но есть люди, которые обладают цифрами, датами, мотивацией. И наша задача – доводить до вас их цифры, их даты, их мотивации, безусловно, ставя под сомнение все, что мы имеем право ставить под сомнение.
А мы имеем право все ставить под сомнение. В этом работа прессы. Поэтому мы там долбили с этими перелетами. И не только МИД, а и Минтранс, и Минсвязь. Мы медиа, я имею в виду. Вы долбили посредством нас. И это правильно. Мы ваш инструмент. И это правильно. И нам от этого нисколько не стыдно и не позорно. И мы видим, как со скрипом движется. Ну правда движется. Ну тяжело, да. Но движется. Ну вот вам история с регионами.
С. Бунтман
―
Да, вот про регионы спрашивают.
А. Венедиктов
―
Да, ну вот так вот. Да, вот принято было Постановление Правительства о том, чтобы – опять-таки вот карантин-карантин – люди прилетали только в тот регион или в соседний регион, где есть аэропорт, естественно, международный, а не летели транзитом через Москву, через Петербург или через что, высаживаясь, общаясь с другими пассажирами других рейсов и так далее. И логистически эта задача сейчас завязана в первую очередь на готовность регионов принять. Потому что есть регионы, которые когда принимают самолет, они этих людей не сажают на карантин, они их отправляют по домам. И несколько вспышек было уже.А.Венедиктов: Люди, которые обладают информацией и влиянием на решения, будут зваться сюда
Люди-то прилетают из не совсем благополучных стран. Поэтому вопрос регионам. Вот человек прилетает… Ну как в Израиле. Даже гражданин Израиля, прилетающий в Израиль, он садится на карантин 2-недельный. Отели забраны, сняты, куплены. Он садится на карантин. Он не домой едет, потому что он может заразить домашних. Он садится на карантин. Вот то, что у нас называется обсервации. У региона есть обсервации? У Липецкой области есть обсервации? Готовы они принять или не готовы? – «Мы не готовы принять». И тогда что? И тогда как? И тогда куда? 30 тысяч. 30 тысяч, ребята.
С. Бунтман
―
30 тысяч.
А. Венедиктов
―
В карантине скученном незнакомые люди. То есть это действительно логистическая задача. Ну вчера 7 самолетов из 7 стран, по-моему, прилетело. Сейчас не вспомню все, но вот главное напомню, что до недавнего времени главное направление было – Таиланд. Сложная страна. Там же надо собрать людей.Там была история фантастическая, где губернатор одного из островов, не помню в какой стране, объявил локдаун. То есть туристы этот остров покинуть не могут. А там нет аэродрома. Забрать нельзя никого. Они не могут попасть в тот город в этой стране, куда садятся международные рейсы. И как их? Спецназ посылать? Вот чего? И в каждой стране свои прибамбасы. Вот Саудовская Аравия. Действительно – после того, как Захарова мне сказала, я проверил – местные власти не выпускали никого очень долго. И там действительно сидело 70 человек российских пилигримов… Забыл слово. Которые к святым местам туда…
С. Бунтман
―
Паломники.
А. Венедиктов
―
Паломников. Пилигримов, паломников. И не могли вылететь. Самолет стоял 17 часов. Экипаж ждал, потому что власти не выпускали. Вот эти 70 человек из Саудовской Аравии выпустили. Но включился уже не только министр иностранных дел, могу сказать, чтобы выпустили. И так далее. И в каждой стране свои прибамбасы, и в каждом регионе свои прибамбасы. То есть это не просто загрузили.Я говорю: «Давай военно-транспортную авиацию загрузим. Что, мы не вывезем?». – «Вывезем. Куда? Вот он прилетел. Куда? Вот он летит. На Мальдивах – 300 человек. Берем 2 самолета по 150, загружаем их всех. Они все из России. Привозим. Садятся в Москве. Куда их? Еще 300 коек где-то?» Ну построй Москва 30 тысяч еще.
С. Бунтман
―
Закрытые гостиницы.
А. Венедиктов
―
Открой.
С. Бунтман
―
Вот открыть надо.
А. Венедиктов
―
Да, Сережа, это так легко. Ну что ты говоришь, надо открыть. На Луну надо слетать. Надо, конечно.
С. Бунтман
―
Но бывало же. И на Луну летали. Ладно. Мы продолжим через 10-11 минут и будем ориентироваться очень во многом на ваши вопросы.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Основываемся на ваших вопросах. Но еще и недобранных темах. Среди недобранных тем - проблема «Ведомостей».
А. Венедиктов
―
Да. Проблема сложная. Заключающаяся в том, что это столкновение между взглядами нового собственника, возможного нового собственника и существующих журналистов. Мы это проходили неоднократно. История заключается в том, что если вы собственник, вы можете продать свою собственность, что собственно и было сделано. Другой человек может ее купить. И соответственно поступить со своей собственностью в рамках закона так, как он поступает. С «Ведомостями» история вот какая. Она заключается в том, что нынешний и.о. главного редактора был назначен бывшим главным редактором Ильей Булавиновым своим заместителем. И после того как Булавинов ушел, он стал и.о. То есть собственность еще не перешла. И новый и.о. главного редактора уже стал. И он сказал, что да, я хочу переделать газету. Я хочу, чтобы она была более такая, более сякая. Более разэтакая. То есть другую. Надо было услышать тогда. Другую. И вот он начал это делать. Журналисты сопротивляются. Потому что это место их работы, место их жизни. Все это отвратительно. Но если мы это поместим в общеполитический контекст, то это абсолютная калька с того, что было с НТВ. В 2000-2001 году. Изменение редакционной политики с изменением собственника. Поэтому «Ведомости» – это газета, которую я читаю, материалы я читаю. И мне было бы обидно лишиться своего ежедневного чтения. Притом, что естественно, там есть материалы, которые у меня как профессионала вызывают вопросы. Всегда. Но это у любого медиа. Я думаю, у них тоже есть такие вопросы у коллег из «Ведомостей» к «Эху». Или у слушателей к «Эху» есть вопросы. Но это нормально. Сделка не закончена. Собственник новый еще не появился. А старый совет директоров, который назначает главного редактора, который по закону, Сережа, напомню, отвечает за редакционную политику и вправе принимать любые решения. Главный редактор вправе снять любой материал, любого журналиста и так далее. Это по закону, он отвечает по закону о СМИ. Единственный, кстати. Поэтому смена собственника еще не произошла, я знаю, что идут активнейшие консультации. А теперь поместим это в политический контекст. Давайте назовем вещи своими именами. Я думаю, что за покупкой «Ведомостей» у Демьяна Кудрявцева и его партнеров стоит Игорь Иванович Сечин. Естественно, для того чтобы купить такую газету как «Ведомости», для того чтобы перенести «Ведомости» из одного собственника в другой или как было с «Коммерсантом», нужно согласие Путина Владимира Владимировича. Если процесс пошел, значит, был заход Владимира Владимировича и, скорее всего, (это мои домыслы) – Путин кивнул и сказал: делайте. Поэтому чтобы отменить эту сделку – нужно снова зайти.
С. Бунтман
―
Чтобы он кивнул в другую сторону.
А. Венедиктов
―
Поэтому даже те, вот вчера Ксения Собчак говорила, что предлагалось и действительно предлагалось разного рода, скажем, более либеральным людям по взглядам, чем Игорь Иванович Сечин купить «Ведомости», потому что они продаются. Несколько лет находятся на продаже. Выставлены на продажу. Почему никто не покупал. Прохоров, Фридман, Греф.
С. Бунтман
―
Кивка нет.
А. Венедиктов
―
Кивка нет – конечно. Потому что если ты зайдешь, я знаю, как это бывает. Ну скажет: а ты мне гарантируешь. А что гарантировать? Ну, гарантируешь ты мне или нет. Понимаешь, да. Поэтому никто не хочет гарантировать, никто не хочет работать со свободными журналистами. Как нам объяснял Михаил Юрьевич Лесин. Неуправляемыми, неподконтрольными. Хрен знает что у вас в эфире, он же нам это говорил. Вернее, вам. Что вы там несете в своем эфире. А я, председатель совета директоров, председатель акционеров не могу контролировать. Поэтому, скорее всего, это мое предположение, оценочное суждение, - Игорю Ивановичу кивнули. Михаил Леонтьев рекомендовал Андрея Шмарова на пост и.о. главного редактора. И Юрия Кацмана, кстати. И вот оно так случилось. Это печаль, что вновь пришедший менеджмент не учитывает бренд, вес этой газеты, существующий по сию пору. Поэтому хотя как главный редактор у меня к журналистам классовая ненависть, как ты понимаешь, к вам ко всем. Ну просто классовая ненависть. Я очень хорошо их понимаю. Но сделать здесь, кому главное сделать. Первый вопрос – это вопрос собственника. Если сделка сорвется, предположим, и те, кто захотел стать новыми владельцами или представляли владельца - Константин Зятьков, сын бывшего главного редактора «Аргументов и фактов» Николая Зятькова. И Алексей Голубович, который когда-то работал в ЮКОСе, а потом свидетельствовал против акционеров ЮКОСа на суде. Если они сорвутся, то собственность остается, как я понимаю, все не так просто, но собственность остается в руках старых владельцев. Я не знаю, есть ли там какие-то деньги, которые надо выплатить за сорванную сделку. Но если у собственников есть деньги платить зарплату, там же еще что – на газете долги. Их надо обслуживать. Тогда они будут продолжать. Если захотят кому-то продать – я думаю, придется идти к Владимиру Владимировичу. А Владимиру Владимировичу не до того. И это риск. И если не сорвется, но будет заменен и.о. главного редактора, если новые владельцы сообразят, что эта история такая – тогда и… Вообще надо смотреть на продукт. Не на имена, на продукт. Устраивает ли вас газета, устраивает ли вас медиа большей частью, естественно, все не может устраивать. Цвет не может устраивать, например, чьи-то статьи могут не устраивать. Надо смотреть на продукты. И тогда какая разница, кто собственник. Печально все это на самом деле.
С. Бунтман
―
Да уж. Следующий вопрос, который был. И достаточно много раз. Мало новостей из Крыма. Про все регионы есть.
А. Венедиктов
―
Я не руковожу информационной службой «Эхо Москвы». Я не знаю, что там происходит.
С. Бунтман
―
Я предлагаю читать Александра Горного. У него очень интересные блоги из Крыма. Именно блоги карантина в Крыму. Что там происходит.
А. Венедиктов
―
Почему не спрашиваете, почему так мало новостей из Хабаровского края.
С. Бунтман
―
Говорят по сравнению с другими регионами мало.
А. Венедиктов
―
Сегодня было две новости. Одна – то, что вчера в Крыму 10 зараженных новых. И вторая новость – то, что на постройке военного госпиталя в Севастополе возник очаг. Заразился военный строитель, они жили в казарме. В хостеле 60 человек. Сейчас они на карантине. А это стройка как раз инфекционного центра. Ну вот, новость из Крыма.
С. Бунтман
―
Вот Валерий Яков нам пишет: «Четыре года назад под людей Игоря Ивановича ушли “Новые известия” и газеты больше нет».
А. Венедиктов
―
Да, Валера. Может так случиться. Это очень печально. Но здесь история заключается в том, что собственник продает. Первый вопрос к собственнику. Который продает. Предположим, у него нет денег. Но это его собственность. Вот этот стакан – его собственность. Он решил ее продать. Предположим, у него больше нет денег, чтобы обслуживать долг. Ладно, газета самоокупаемая… Он продает. Ну, собственно говоря, это то, о чем презрительно Путин сказал – торгаши. Ну вот продает. Чтобы вернуть какие-то свои деньги. И уйти с позиции.А.Венедиктов: Полемизировать с куском дерьма не о чем
С. Бунтман
―
Понятно. Все пишут, что нет от оперштаба статистики за вчерашний день.
А. Венедиктов
―
Я просто здесь с вами сижу, как только появится, сегодня суббота. Статистика вот эта 41 погибший в Москве это московский оперштаб.
С. Бунтман
―
Я думаю, да.
А. Венедиктов
―
Я когда выйду, я посмотрю. Информационная служба следит. Если была бы статистика, они конечно дали. Но я попробую связаться, выйдя. Сейчас Депздрав Москвы опубликовал на сайте релиз, там сказано, что в Москве есть 16 тысяч коек под коронавирус, именно под коронавирус. И будет их скоро 20. Но их может не хватить. То есть сейчас все есть. И если мне не изменяет память, 40% коек еще добавлено для других болезней. Я боюсь соврать, как только у меня будет…
С. Бунтман
―
Уже вышло.
А. Венедиктов
―
Вышло, спасибо большое. Видите, мы пока тут сидим, мы не держим перед глазами. Что неправильно, наверное.
С. Бунтман
―
И уже стали приводить.
А. Венедиктов
―
Сейчас информационная служба. А я когда выйду, я в своих Telegram-каналах, сайтах, твитерах все размещу.
С. Бунтман
―
Еще был один вопрос про реорганизацию МГУ. Что это, зачем это. К месту ли, ко времени ли.
А. Венедиктов
―
Это не ко времени, но это к месту, конечно. Реорганизация МГУ – там 40 факультетов. Это старая история, по-моему, еще когда Андрей Фурсенко был министр, мы с ним про это говорили. Устройте как ВШЭ по организации. То есть из 40 факультетов сделать 14 школ научных, объединить их таким образом. И там внутри уже делать большой упор на научную работу. Потому что вы помните, что университеты в России это, прежде всего, учебные заведения. А университеты во всем мире, первая сотня - научные. Не только учебные, но и научные. И вот это давно Андрей Фурсенко еще министром был второй срок Путина, по-моему, 2005-07 год, он про это говорил. Но не ко времени совершенно. Я говорю вам, сейчас под шумок можно сделать все популярное и все не популярное. Все популярные реформы и не популярные реформы. Когда все начинают с того, что не пришла статистика по коронавирусу, - в этот момент можно все сделать. Любая даже самая позитивная реформа, она под шумок, естественно, к сожалению, может принести больше негатива. Не знаю. Не готов, по сути, говорить. Но по форме – да, действительно обсуждается. В прошлом году в январе, если мне не изменяет память, ректор МГУ Садовничий докладывал Путину об этой реформе. Это не новость никакая. И Путин кивнул. Тогда, видимо, год готовили. Готовились сейчас. Ну, коронавирус. Ну не к месту. Там можно потерять многое. Но в принципе направление правильное.
С. Бунтман
―
Статистика. Вот все приводят: 5966 новых случаев в России. 2612 – в Москве.
А. Венедиктов
―
Половина. Меньше половины. 45%.
С. Бунтман
―
Дальше.
А. Венедиктов
―
Что я вам говорил. Не зная ее.
С. Бунтман
―
«Как вы относитесь к полемике между Уткиным и Соловьевым?»
А. Венедиктов
―
Я к ней не отношусь. В вашем вопросе я на стороне Уткина. Совершенно одуревший от своей ложной значимости Соловьев. Кусок дерьма. Ну, полемизировать с куском дерьма мне кажется не совсем правильно. Можно обозначить свое отношение к куску дерьма как куску дерьма, но полемизировать с ним не о чем. Ровно потому что он кусок дерьма. Горка, кучка. Один Соловьев – кучка. Но то, что несет Соловьев надо вообще спросить, он в Комо в Италии, в провинции Комо, может быть, врачи освободились от коронавируса. Психиатры какие-нибудь, занялись бы своим пациентом, подопечным.
С. Бунтман
―
Надо спросить, открыли ли кабинеты.
А. Венедиктов
―
Я думаю, что надо зайти на сайт провинции Комо и посмотреть какие-нибудь психиатрические лечебницы.
С. Бунтман
―
Там серьезно все очень. Дальше. «Поручение к силовым ведомствам ускорить закупку транспортных средств – подготовка к неприятным временам или что это такое?»А.Венедиктов: Карантин не закончится одномоментно. Он будет сниматься постепенно
А. Венедиктов
―
Я думаю, что это давно было запланировано. Но там есть еще одна история. Я прочитал внимательно стенограмму встречи Путина с лидерами автомобильной промышленности. И они говорили, что если у них падение в среднем январь-март на 15%, то апрель уже 90. И они говорят: слушайте, давайте госзаказ передвинем на сейчас. А госзаказ у нас кто получил. Бюджетные средства в основном – силовые. Машины «Урал» делает, КАМАЗ, АвтоВАЗ. Они наверняка это делают. Поэтому это скорее экономическая история для поддержки автомобильной промышленности. Я сегодня утром читал стенограмму, сами можете ее прочитать. Зайдите на сайт Кремлин.ру и прочитайте встречу с президентом. Она полностью, там не было закрытой части. Они все говорили, давайте. А госзаказы это медицина, это «скорые помощи» и реанимобили. И это полиция, Росгвардия, министерство обороны. Ребята, сейчас встанет вся цепочка. То есть там такой вопль руководителей, там был и АвтоВАЗ, и КАМАЗ и Урал, и кто-то еще. Почитайте сами. Очень познавательно. Как устроена наша промышленность.
С. Бунтман
―
Про Крым одно у меня замечание. То, что вы говорите. «Горный недавно страдал на сайте ”Эха” по поводу лимонов по 350 рублей в Крыму. В Сосновом бору - 349 и никто про это не страдает». Не сравнивайте разные регионы. И что 350 для Крыма это для Соснового бора 349 – абсолютно не равные цены.
А. Венедиктов
―
Зарплаты посмотрите.
С. Бунтман
―
Вот я про то и говорю. Лайки ставят.
А. Венедиктов
―
Лайки – это хорошо.
С. Бунтман
―
Пошли лайки. Мы сейчас прервемся на несколько минут. И потом продолжим программу «Будем наблюдать». Хочу сразу объявить, что в 15 часов будет передача «Вот так» - 96 страниц, 75 вопросов, 15 битв. Все про Вторую мировую войну.
А. Венедиктов
―
Журналы в доставкой продаются и интернет-магазинах. С доставкой «Лабиринт», сайт магазина Москва, сайт магазина Библио-глобус, сайт магазина Московский дом книги на Арбате и Лабиринт.ру по всей России. То есть можно, вот этот номер свежий он уже он продается. Покупайте, чтобы мы выпустили следующий номер, который будет посвящен истории эпидемий.
С. Бунтман - О
―
о. Через несколько секунд – новости, через несколько минут будем наблюдать снова.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Здесь поступают ваши вопросы. «Не продлили срок действия билета на 60 поездок, записанного на Тройку». Ну как-то продлевают. Тройки нормально продлевают. Я знаю по собственному семейному примеру.
А. Венедиктов
―
Еще раз сделайте и всё.
С. Бунтман
―
Да. Потому что сбои бывают. Кстати говоря: за пять часов, что же мне в 7 часов утра надо в 2 часа ночи делать. Не совсем так. Можно накануне сделать.
А. Венедиктов
―
Нет. Если sms, то два часа ночи. А если вы берете разовый по Мос.ру – то за 48 часов можете взять.
С. Бунтман
―
Да, совершенно определенный день и время. Это уже пробовали.
А. Венедиктов
―
Отработали.
С. Бунтман
―
И успешно делали. Вот бесплатные проезды не работают. Для категорий…
А. Венедиктов
―
Вообще отменены были. Для школьников, для студентов, для пенсионеров. Карты заблокированы. Ровно первым вариантом указа мэра Москвы для сдерживания. Было первое мероприятие, которое было. Напомню, что в Москве миллион 800 тысяч людей 65-плюс. Вот заблокировано. Это правда.
С. Бунтман
―
Так что теперь можно, но за деньги. Потрясающе, замечательно, вопросы из Стэнфорда. «Как вы расцениваете шансы Байдена на президентство?» У тебя хватает времени на это смотреть?
А. Венедиктов
―
У меня хватает времени на это смотреть. Кажется, что Байден предложит быть вице-президентом Мишель Обаме.
С. Бунтман
―
Это может быть?
А. Венедиктов
―
Да, может быть. Дело в том, что одним из таких инвестигаторов этой идеи является Тони Блинкен, который был зам. госсекретаря, а сейчас он советник Байдена по внешней политике. Я с ним встречался, когда был в Штатах. Это действительно был глава Госдепа, скажем так. При Обаме. И как мне рассказывали, это была его идея, с которой он носился. Он носился вообще с идеей, что Мишель должна идти от демократической партии. Но это считалось тогда, в общем, истеблишмент как-то он к Обаме как-то… А тут Байден, Мишель. Я считаю, что эта пара может выиграть, мы же не знаем, по каким параметрам будут проводиться выборы. Сейчас очень многие обсуждают вопрос, что выборы в основном по почте будут проводиться. Голосование по почте в ноябре в США. Выборы президента. Поэтому если бы выборы были вчера или завтра, то пара Байден-Мишель Обама имела бы 10% преимущества в целом, я не готов говорить по штатам. Над Трамп-Спенсер. Это факт. А дальше будем смотреть. Мы же не знаем правил. Если останется карантин, как с выборами. У нас был на прошлой неделе Майкл Макфол, игрок команды Байдена. Он не активный игрок команды. Но он его поддерживает и общается со всеми людьми там. И вот они тоже задают вопрос: а как будут выборы. Так что потерпите.А.Венедиктов: За покупкой «Ведомостей» у Демьяна Кудрявцева и его партнеров стоит Игорь Иванович Сечин
С. Бунтман
―
Перефразируя несколько вопросов Дмитрия Лацио. Про продолжение встреч Венедиктова и Радзинского. «А может быть стоит Радзинского записать дистанционно?»
А. Венедиктов
―
Может быть, когда он будет готов. Когда Эдуард Станиславович будет готов, мы попробуем это сделать. Но я могу сказать, что он большой актер, ему нужна публика.
С. Бунтман
―
Даже в лице одного человека.
А. Венедиктов
―
Если он скажет «готов» - значит готов. Даже вопросов нет.
С. Бунтман
―
Хорошо. Дальше. Привет из «Гельвеции». «Дилетант» разлетается как горячие пирожки.
А. Венедиктов
―
Номер очень удачный. Я хочу сказать, что двойной номер. Это приложение - 15 главных битв Второй мировой войны. Тут мы сделали обратную обложку. Здесь так, а здесь так. И это такой номер я бы сказал коллекционный. Вот он реально коллекционный. Вот так сделаны все 15. Атака на Перл-Харбор, например. А дальше Ржевская битва, естественно. Поэтому мне кажется, что это очень удачная история. Но опять-таки, это же бизнес, ребята. Будет раскуплен номер - будет выпущен следующий. Про эпидемии. А потом про половцев и печенегов. Так планируем, во всяком случае. Члены нашей редколлегии В. Путин предложил нам тему. То есть мир предложил нам тему. И В. Путин предложил нам тему. И мы, конечно, это сделаем. Такой номер готовили про Хрущева.
С. Бунтман
―
Сделаем.
А. Венедиктов
―
Ну если заработаем, извините. Так что, извините, это как с «Ведомостями».
С. Бунтман
―
Дальше. «Был ли Соловьев на твоей памяти, - Факундо Мачадо спрашивает, - адекватным человеком»?
А. Венедиктов
―
Был.
С. Бунтман
―
Да и на моей был.
А. Венедиктов
―
Правда, помню плохо, но был.
С. Бунтман
―
Я почему-то помню достаточно хорошо, как мы достаточно долго шли по Поварской и разговаривали после похорон Артема Боровика.
А. Венедиктов
―
Когда был Ленин маленький с кудрявой головой – тоже бегал в валенках по горке ледяной.
С. Бунтман
―
Да. Едем дальше. Тут еще говорят, что в Санкт-Петербурге «Дилетант» и в киоске даже называют адрес.
А. Венедиктов
―
В киоске там, где работают киоски и где обычно покупали, там есть. Они поступили. Просто книжные магазины закрыты и поэтому они через Интернет. С доставкой это делают. А в киосках он есть. Где киоски открыты. Спрашивайте в киосках. И удачный номер, я так боялся за него, потому что 75 вопросов мы отбирали из порядка 5 тысяч что ли. И столько жалко было вопросов, ну просто не влезло. И это повторяю, абсолютно ваши вопросы. Уникальный номер, согласились. Как раз к 75-летию.
С. Бунтман
―
Да, сегодня будет обзор еще. Джон Доу, понятно, что никому неизвестный человек: «Старики умрут без лекарств, которые сейчас невозможно выписать, так как для 65-плюс отменили возможность записаться к врачу. Лекарство можно получить только там, где выписано…»
А. Венедиктов
―
Только ради бога не придумывайте ничего. Если вы хотите, чтобы мы уточнили, я сейчас себе помечу. Давайте, у нас есть возможности все уточнить. Но то, что вы говорите – не так. Точно не так. Потому что у меня дома два родственника 65-плюс, да и я близко. И мы лекарства тоже получаем. Вы не пугайте и не придумывайте. Давайте лучше не от журналистов вы это узнаете, а от людей, которые за это отвечают. Это не так. Ну просто не так. Сложнее стало? – сложнее. Безусловно. Потому что, по-моему, 40% медицинского персонала брошены в Москве на коронавирус. То есть просто количество людей, которые работают на других болезнях, включая, их уменьшилось. Количество клиник уменьшилось. Они есть. Места есть. Но уменьшилось в два раза, считай.
С. Бунтман
―
Да. Что значит попробуйте, еще как попробовать. «Пожалуйста, поделитесь опытом. «Тройку 60 поездок продлевают, только если в апреле ездил не больше 6-ти поездок».
А. Венедиктов
―
Сереж, я не готов на это. Глупости уже надоели.
С. Бунтман
―
Это жизненная ситуация.
А. Венедиктов
―
Это жизненная ситуация, опишите ее нормально. Когда, что чего, когда. Потом начинаешь выяснять: а, я не посмотрел. Мы сколько таких ситуаций разбирали. Я не хочу на это тратить эфир, извини, ради Бога.А.Венедиктов: Мой прогноз – продление
С. Бунтман
―
Здесь есть прекрасное совершенно предложение. Как мне кажется. Которое мы постоянно выполняем. Говорят, зовите больше, зовите часто, как только можно людей, которые могут ясно, технологично ответить на вопросы.
А. Венедиктов
―
По поводу лекарств 65-плюс выписанных, рецептов я себе пометил. Есть еще две темы, которые мы не поднимали пока. Есть некий набор мер помощи отдельно бизнесу, отдельно людям. Я хочу позвать на следующей неделе, я пытаюсь договориться, чтобы пришли люди, которые отдельно расскажут, на что каждый гражданин имеет право. Гражданин. То есть отдельно взятая личность, человек. В Москве или не в Москве. Неважно. И что имеет бизнес. Это надо разделить. Потому что это все размазано, разбросано. А я имею на это право, не имею. Поэтому мы будем этих людей звать. Даже если вы будете писать о том, зачем вы их позвали. Вам не надо, другим – надо.
С. Бунтман
―
В Санкт-Петербурге в «Лабиринте» нет нового выпуска пока. Ну значит, будет.
А. Венедиктов
―
В киосках есть, а в «Лабиринте» нет? Я имел в виду Лабиринт.ру как интернет-магазин. Что значит нет нового выпуска. А я даже не знаю, он работает или нет.
С. Бунтман
―
Я тоже не уверен. Серж спрашивает: «Как соотносится щедрый подарок патриархом для Италии медикаментов и то, что РПЦ обратилось к государству с требованием помочь с оплатой по ЖКХ. Так как сейчас они платят с пожертвований».
А. Венедиктов
―
Ну, жизнь вообще сложная штука. Одной рукой дарят, другой рукой просят. Вы же все знаете. К чему ваш пафос и вопрос. Все это слышно и видно. Церковь в Баре, там где Святой Николай она находится, по-моему, в юрисдикции РПЦ.
С. Бунтман
―
Нет, там есть подворье. Не совсем юрисдикция.
А. Венедиктов
―
Я в этих юридических не понимаю. В общем, туда несколько раз президент ездил. Там мощи и это считается как-то под крылом патриарха. Ну вот, помогает.
С. Бунтман
―
Но Серж поставил правильный вопрос. Во всяком случае, он не имеет ответа. Но как вопрос, который можно задавать самому себе – это абсолютно правильно. Конкретные вопросы: мы будем ли звать и в каких количествах, а кого можно позвать с медицинскими и фармацевтическими вопросами про нашу любимую аптеку за углом.
А. Венедиктов
―
Что такое фармацевтическими вопросами?
С. Бунтман
―
С выписанными лекарствами, которые ты…
А. Венедиктов
―
Я знаю, кого позвать. У меня есть, у меня в Общественной палате Москвы есть человек, недавно туда назначенный и избранный, который является владельцем сети аптек. Вот он уже был у нас, мы его и позовем. Как это взаимодействует сейчас. Ну конечно, позовем. Найдем, кого позвать. Есть Департамент здравоохранения. Есть департамент социальный. Выясним. Я не знаю, я не могу сказать, как это в Благовещенске, скажем.
С. Бунтман
―
Мы сможем про Москву сделать. Здесь спрашивают, прошел слух, что губернатор Воробьев Московской области обратился к вооруженным силам за помощью.
А. Венедиктов
―
Никакого слуха. Это официальное обращение губернатора Воробьева. Потому что в области там, где не проходила оптимизация медицинская, там койки в таком состоянии и вообще больницы, которые строились в 20-е годы. А некоторые еще усадьбы те. И он обратился за помощью к военным медикам, к Шойгу. Чтобы тот помог со строительством, развертыванием инфекционных центров с помощью военных строителей. Да. Никакого не слуха. Обратился. Правильно сделал. И правильно сделал. Если не хватает коек в инфекционном секторе, надо же вспомнить, что должны оставаться койки и под другие болезни. То, о чем нас спрашивали. Да, есть военные строители, которым сейчас строить, наверное, особо нечего. Вот я вам про Севастополь только что рассказывал. Там идет строительство мощного инфекционного центра. Ну вот и Воробьев. Там рост очень большой. Я, кстати, посмотрел на сегодняшний день Москва – 2600 вновь заболевших. Не госпитализированных, а заболевших. В области не вспомню. Посмотрим. Посмотрите сами, наверняка у вас есть или прошу наших слушателей написать. Найти, посмотреть, что в области сегодня. Прибавка.
С. Бунтман
―
Понятно. «Когда будут пропускать для переболевших?» – спрашивает Павел.
А. Венедиктов
―
Я думаю, когда врач установит, что вы отсидели на карантине, и у вас не осталось болезни – вы попадаете в базу.
С. Бунтман
―
Как обстоят дела еще с тестами на антитела.
А. Венедиктов
―
Вы слышали мэра, что тесты делаются. Но их количество сокращается. Потому что нет расходного материала, так называемого пластика. И количество тестов в Москве, вообще тестов в Москве сократилось. Тесты есть, но история заключается в том, что иностранные партнеры говорят, что нет гарантии вторичного заражения. Что антитела есть и заражение тоже есть. Поэтому не абсолютизировать. Но вот сейчас то, что нужен пластик и сейчас идет закупка пластика, так же как закупка новых коек, между прочим, по всей стране. Которые нужны в Москве. Это правда, это я знаю. А пластик закупается за рубежом. Никто не знал, что нужно столько пипеток. Не пипетки, чтобы вы понимали. Мэр сказал «пипетки». Но у нас в эфире его поправил Северинов Константин. Это такие наконечники пластиковые. Без которых не работает даже ИВЛ. То есть даже техника не работает. Просто такое количество расхода как в эпидемию никто не ожидал. Ни здесь, ни там, ни у нас. Просто таких запасов пипеток, то, что названо, это на самом деле пластик так называемый. И нехватка пластика стала одной из главных проблем во всем мире. Как раньше перехватывали маски, сейчас перехватывают пластик.
С. Бунтман - «65
―
плюс получил лекарства, ждал, правда, 8 дней. Работает телефон на Мос.ру».
А. Венедиктов
―
Спасибо большое. Тем не менее, мы все равно позовем. Вот коммуникация. Один человек говорит, что невозможно, а другой говорит, что получил. Значит, возможно. Давайте мы все-таки эту коммуникацию сделаем. Это правильно.
С. Бунтман
―
Анна отмечает парадокс, что для пенсионеров моложе 65 лет проезд по Москве и области по-прежнему бесплатный. Как интересно.
А. Венедиктов
―
Не знаю. Для меня не бесплатный. Я пенсионер моложе 65 лет. По-моему, все соцкарты заблокированы. Я думаю, что Анна фантазирует.А.Венедиктов: Путин кивнул и сказал: делайте
С. Бунтман
―
У тебя есть она?
А. Венедиктов
―
Есть.
С. Бунтман
―
У меня нет.
А. Венедиктов
―
Молодой еще.
С. Бунтман
―
Ну да. Плюс 605 в Московской области. Вчера было плюс 611 заболевших. То есть прибавляется по 600. О, замечательно: отдам в хорошие руки комплект «Огонек» 1988-90 годы. Как памяти перестройки. Замечательно.
А. Венедиктов
―
У меня руки хорошие, но он у меня есть.
С. Бунтман
―
Понятно. У тебя вообще какого-нибудь «Огонька» нет?
А. Венедиктов
―
Какого-нибудь нет. 1979-го.
С. Бунтман
―
«Алексей, - пишет Роман Камаев, - привет из 875-й школы».
А. Венедиктов
―
Привет 875-я школе.
С. Бунтман
―
Чудесный вопрос: легко ли совмещать бизнес «Дилетанта» и бизнес главного редактора?
А. Венедиктов
―
У главного редактора нет бизнеса. Главный редактор – это расходная часть бюджета.
С. Бунтман
―
Бизнес как дело.
А. Венедиктов
―
Это такое новое дело для меня было, когда оно возникло. И я все-таки даже не главный редактор «Дилетанта», если вы подумаете об этом хорошо. Я - издатель. А вот для главного редактора «Эхо Москвы» - ну, главный редактор – расходная часть бюджета, как редакция. Рекламная служба, скажем, доходная часть бюджета. Поэтому это разные бизнесы. Разные дела. Но интересно, и то и другое. Смею вас уверить. Очень разные.
С. Бунтман
―
Замечательный вопрос задают. «Где можно узнать, в какой из регионов России можно свободно ездить на автомобиле?»
А. Венедиктов
―
Нигде. Это нужно просто, если вам нужен конкретный регион, условно какая-нибудь Калининградская область, вы изучаете этот вопрос через сайт губернатора области, который вводит ограничения или выводит ограничения. Если вы едете через другие регионы…
С. Бунтман
―
То выясняйте их тоже.
А. Венедиктов
―
Я понимаю, что это было главной мотивацией Собянина про сквозной пропуск цифровой через все регионы. Имеешь и едешь.
С. Бунтман
―
Здесь почему-то очень много вопросов про журнал «Русский репортер».
А. Венедиктов
―
Ничего не могу сказать. Могу только сказать, что видимо, у издателя кончились деньги. Рекламный рынок газетный и бумажный упал. Планировали, что он упал на 80 что ли процентов. И те журналы, газеты, которые дышали на ладан и которым не помогало государство, не муниципальные, не городские, они сейчас будут закрываться в массе. Если государство не поможет.
С. Бунтман
―
Наталья Кучина хочет стать соучредителем «Дилетанта». В Санкт-Петербурге. Из Санкт-Петербурга она. Вы хотите вложиться в «Дилетант»?
А. Венедиктов
―
Если вы хотите вложиться, то позвоните Дымарскому. Это обсуждается. Нам сейчас любые инвесторы…
С. Бунтман
―
Хотел сказать «зайдите», но сейчас нельзя.
А. Венедиктов
―
Нам любые инвесторы сейчас в пользу. Потому что распространение встало, не потому что журнал стал хуже.
С. Бунтман
―
«Можно ли 65-плюс посетить сбербанк за пенсией?» Мы же говорили.
А. Венедиктов
―
Можно. Более того, специально Греф опять же по вашим просьбам, переданным через нас, через меня, они сначала закрыли отделения, а потом открыли. Берете разовый пропуск и посещаете.
С. Бунтман
―
И банк это, по-моему, один из основных…
А. Венедиктов
―
Они открыли отделения.
С. Бунтман
―
Одна из основных причин.
А. Венедиктов
―
Тоже ваша заслуга и заслуга «Эха», чтобы были открыты эти отделения.
С. Бунтман
―
Я здесь вижу несколько ситуаций. В общем, скажу. Медицинских ситуаций. Которые действительно с анализами, которые надо предъявлять и которые невозможно предъявить. Это очень интересная ситуация. И тяжелая. Когда мы устроим горячую линию с тем, кто сможет на это ответить.
А. Венедиктов
―
Я понял. Это медицинские истории вне коронавируса. Я попробую найти помимо аптек кого-нибудь, кто мог бы про это рассказать, как это происходит.
С. Бунтман
―
Да. Или когда, например, в медицинских учреждениях связывают разрешение ваших проблем с коронавирусом и что становится коллапсом.
А. Венедиктов
―
Там коллапс и есть. Потому что любой пациент, который придет в медицинское учреждение, он может быть носителем коронавируса и переносчиком. И с этим тоже связана история, что людей просят переждать. Во всем мире, кстати. Если можно переждать. Не ходить в медицинские учреждения, потому что это и есть точка, очаги, там возникающие.
С. Бунтман
―
В других банках, Надежда нам написала, что звонили из Газпромбанка сказали, что они работают.
А. Венедиктов
―
Надо узнавать по каждому банку. Госбанки – да. А если вы в частном банке – надо туда звонить.
С. Бунтман
―
Будут ли в гостях люди, отвечающие за мигрантов в Москве и что вообще происходит с легальными и нелегальными…
А. Венедиктов
―
Да, мы договорились. В принципе, да.
С. Бунтман
―
Ваш прогноз продления режима самоизоляции?
А. Венедиктов
―
Продление. Мой прогноз – продление. Где-нибудь во вторник-среду президент выступит. Это имеется в виду общероссийский. Те самые нерабочие дни. Я думаю, что во вторник-среду президент выступит с этим, с продлением. В Москве продлят точно. Вы же видите уровень. 2600 новых выявленных. Это притом что количество тестов уменьшилось. Ну вот. И притом что нужны дополнительные койки. Мой прогноз – продление и мой прогноз продление, еще раз, карантин не закончится одномоментно. Он будет сниматься постепенно. Давайте слово «карантин» использовать, чтобы понимать друг друга. И не будет так, что сегодня карантин, завтра не карантин. Так не будет. Поэтому все слухи о том, что в администрации президента заявили, источники, что в середине июня закончится. Этого не может быть. Потому что, во-первых, в какой территории. Во-вторых, не администрации президента это решать. И, в-третьих, мы не знаем, как будет развиваться эпидемия. Как будет идти кривая. И они не знают. Поэтому это все надувание щек.
С. Бунтман
―
Интересно, все-таки как тебе кажется, принятие решения переноса именно решений в области изоляции, карантинов и так далее. В регионы. Опрос среди тебя, пока кажется более эффективным, скорее эффективным или скорее неэффективным.
А. Венедиктов
―
Это, конечно, более эффективно. Потому что в каждом регионе есть свои особенности. В том числе медицинские. Но это и более опасно, потому что тогда, если один регион на карантине, а соседний регион снял, вопрос передвижения между регионами встает. Логистический. У нас карантин. А у нас нет. А мы от вас закрываемся тогда. Вот что может произойти. И здесь, конечно, общие параметры обязательные должны быть федеральные. Но правильно было отдавать все в регионы. Не все, но правильно было отдавать формы и сроки в регионы. Но это повлечет за собой последствия. Рисковые. Это тоже надо иметь в виду.
С. Бунтман
―
Дорогие друзья, мы подытоживаем и говорим, что на общие вопросы, на которые ответ известен и на которые можно ответить, сегодня было отвечено. Вопросы, которые не имеют пока конкретного ответа, они зафиксированы. И переданы будут, как мы это делаем все последнее время. Да и вообще всегда это делаем. Переданы кому следует. И тем, кто может ответить. Мы понаблюдали. Спасибо всем большое. Я приглашаю на обзор номера «Дилетанта» в 15 часов 5 минут. Спасибо, у меня есть. Но лишний не помешает. Всего вам доброго.