Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2019-05-11
С. Бунтман
―
Добрый день всем. Сергей Бунтман. Александр Смирнов – звукорежиссер. Алексей Венедиктов здесь.
А. Венедиктов
―
Добрый день.
С. Бунтман
―
Но прежде чем наблюдать, скажу, как пройдут эти передачи. И потом еще для одного сообщения предоставлю слово. Сейчас мы на разнообразные темы поговорим, конечно, с вашим участием тоже. И чат работает, и sms. А во втором часе, так как у нас в этот раз два часа будет программа, будут ваши искрометные вопросы разбираться. И ответы на них и про мир, и про политику, и про государственную службу. И про радиостанцию. Такой будет у нас сегодня план. Но вначале надо сделать несколько исправлений. По нашим предыдущим выступлениям.
А. Венедиктов
―
По следам наших выступлений. История номер один. Нас очень внимательно слушают в Белоруссии и в том числе высокопоставленные слушатели. Они попросили меня внести несколько пояснений относительно истории с Андреем Втюриным, бывшим главой, давайте не забывать про это – службы безопасности президента Лукашенко. По поводу его ареста. Уточнение. Уточнение номер один.А.Венедиктов: За Андреем Втюриным следили почти два года
За Андреем Втюриным следили почти два года. Потому что когда его обвинили в том, что он берет взятки, президент Лукашенко сказал, что только с поличным. Вот не поверю ничему, не верю, вот если с поличным, только за руку. Тогда да. И то есть за ним начали следить еще до приезда туда, его вести, как говорят, до приезда туда Михаила Бабича, посла. Это раз. Вторая история. Сейчас есть признание его, покаялся. Повинился. И третья история, просто фактология. И третья история, о чем здесь не говорится. Вместе с ним задержано еще 3 человека - российские граждане. Взяткодатели. Но про них почему-то российское посольство не интересуется. Видимо, потому что Михаил Бабич уехал, там больше никого нет. Хотя там есть. Поэтому хорошо бы, чтобы российское посольство заинтересовалось судьбой российских граждан. Именно по делу Втюрина. Это первое. Вторая история, тоже нас слушают внимательно в Киеве и на Украине или в Украине, как хотите. Я сравнивал российско-украинские пенсии, имея в виду средние. А сказал минимальные. Когда я говорил о раздаче паспортов, я говорил о том, что президент Путин сказал, что пусть они украинскую пенсию получают, я сказал, что украинская пенсия в 2,5 раза меньше, чем российская. И поскольку я сказал минимальная – значит, нужно взять минимальные цифры. Минимальная пенсия на Украине или в Украине на 1 января 2019 года составляет 1497 гривен. Это минимальная пенсия не работающему пенсионеру. Это 3666 рублей. Запомнили. 3666 – очень легко. В России минимальная пенсия неработающим пенсионерам зависит от региона, скажем, самая большая в Чукотском регионе, тоже на 1 января 2019 года – 19 тысяч рублей. Самая маленькая – в Тамбовской области – 7 тысяч 811 рублей.
С. Бунтман
―
Минимальная.
А.Венедиктов: Хорошо бы, российское посольство заинтересовалось судьбой российских граждан. Именно по делу Втюрина
А. Венедиктов
―
Минимальная неработающим пенсионерам. Минимальная. Таким образом, в любом случае минимальная пенсия в России в 2,13 раза больше, чем в Украине, на Украине. Поэтому соотношение остается то же и смысла это не меняет. Тем не менее, уточнение по цифрам я хотел сделать, я их и сделал.
С. Бунтман
―
Алексей Венедиктов. А теперь о гибели Сережи Доренко.
А. Венедиктов
―
Я думаю, я говорил с врачами, действительно разрыв аорты. Практически спасти было невозможно. Он ехал на мотоцикле. Без нарушений. …Предоставили мне, большое им спасибо запись этой истории. Мы видим, что он ехал без превышения скорости. Умер почти мгновенно. Практически спасти было невозможно. Счет шел на десятки секунд. Скорая приехала быстро, но трагическая смерть. Но она естественная. Никаких других посторонних элементов, извините, вскрытие не показало. И завтра мы будем прощаться с Сергеем Доренко. В 11 часов. На Троекурове.
С. Бунтман
―
Да. Дико жалко. Про самолет. Трагедия, которая не должна забыться. Ни за всеми праздниками и другими событиями.
А. Венедиктов
―
Там есть несколько слоев, и на самом деле кое на что мы получили ответы. Кое на что мы ответы не получили. Например, стала известна расшифровка переговоров пилота с диспетчером. На посадке. И к своему изумлению я обнаружил, что пилот говорит, что самолет садится по компьютеру. То есть не в ручном управлении. Да, я сажусь по ILS. Говорит он. И это немножко меняет всю картину. Потому что это означает, что там и связь была, плохая, но была. Резервная. И компьютер работал. По которому садился с полными баками пилот. Дальше мне рассказывали о том, что один из пилотов не хотел уходить из кабины, чувствуя свою ответственность. Второй пилот или первый, кто-то из них вбежал наверх по трапу, когда пассажиры высадились и вытащил бесчувственного его. Он не хотел уходить. Вроде так. В любом случае он оставался в кабине пилота. Там много деталей. Но давайте мы разложим все-таки еще раз историю. История номер один – конструкция самолета. И мы видим, что очень тихо и спокойно и негласно Аэрофлот отменяет полеты на Суперджете. По разным причинам. Во-первых, потому что люди сдают билеты. Во-вторых, потому что как мне сказали, экипажи поставили вопрос. Экипажи не готовы лететь. Не только пилоты, но и стюарды. Бортпроводники некоторые. Ну и, в-третьих, сам Аэрофлот, история такая, что большая часть Суперджетов стоит на приколе, потому что невозможно ремонтировать. Нет запчастей, в связи с санкциями этот проект встал. Это вопрос о самолете. Это вопрос о конструктивных недостатках, если они есть самолета. И необходимой ремонтной базы, естественно, или проверочной базы, которая должна быть и которой, судя по всему, нет. Это первая часть Марлезонского балета. Вторая часть Марлезонского балета – безусловно, ответственность… То есть ответственность – первая часть, ОКБ Сухого и объединенной авиастроительной корпорации. Которая должна принимать решения, выпускать этот самолет или нет. Вторая часть ответственности – ответственность Аэрофлота. В смысле экипажей. Какова ответственность пилотов, которые приняли решение после отключения, как мы сейчас знаем, связи, возвращаться с полными баками. Не сбрасывать горючее. Идти на посадку только с одного разворота. Один раз они не смогли, второй раз.А.Венедиктов: Большая часть Суперджетов стоит на приколе, потому что невозможно ремонтировать. Нет запчастей
Вопрос – могли ли они сбрасывать это горючее, покружив еще 40 минут. Если все работало, кроме связи. Это вопрос, который должна изучить комиссия. Тем более что черные ящики расшифровываются. И истории с черными ящиками мы не знаем. Переговоры мы знаем, но, к сожалению, те переговоры, которые опубликованы между пилотами и диспетчерами, не привязаны во времени. Я уже говорил о том, что существует не голосовое, а такое цифровое напоминание об опасности. Есть три сигнала, из них два было подано. Один раз был подан сигнал 7600 – это означало потерю связи. Но затем связь частично, как мы понимаем заработала. Потому что мы слышим переговоры. За 4 минуты до посадки был дан сигнал 7700 – это самый сигнал в том смысле - нештатная ситуация на борту. Это может быть все, что угодно. Это может быть пожар, это может быть наводнение, это может быть с пассажиром что-то, с пилотом что-то. Это такой сигнал, что нужна спасательная техника на полосе. Скажем так. За 4 минуты до посадки. После чего диспетчер должен был, обязан был поднимать службы. «Скорые» и пожарные. Отправлять их на полосу. Пожарные прибыли через минуту 40 после остановки самолета. Не посадки, а остановки самолета. Он еще рулил. То есть на самом деле это сигнал был дан позже, и пеной не была полоса залита. Это отдельная история, есть история экипажа. Пилотов точнее.
А.Венедиктов: Я сажусь по ILS. Говорит он. И это немножко меняет всю картину. Это означает, что там связь была
С. Бунтман
―
Он загорелся, когда сел. Когда ехал.
А. Венедиктов
―
Пожарные по идее, если есть сигнал 7700 – пожарные не только от пожара, пожарные от растаскивания. Это МЧС. Напомню, это МЧС.
С. Бунтман
―
Пожарные – это и спасение…
А. Венедиктов
―
Спасение в первую очередь. Это вторая история. Или третья история, как хотите. На это пока нет ответов. И именно Госкомиссия должна распределить ответственность. Что называется. Между ОАК и Аэрофлотом. И имея в виду внутричеловеческий фактор. Собственно говоря, остается ждать, еще страшная история заключается в том, что температура была такая, что из 41 погибшего опознать можно только троих. Все остальное спеклось. Поэтому нужна генетическая экспертиза, которая займет от 2 до 3 недель. Родственники приезжают, им мэрия Москвы выделила гостиницу. Развернула там штаб, психологов и так далее. И вот они будут ждать опознания. Ничего нельзя сделать, пока формально не опознан погибший. Кто-то успел, кто-то не успел. И я еще раз обращу ваше внимание, есть впечатления людей, которые спаслись. Их ощущения. Ни один из них не говорит, что проход был забит. Что нельзя было эвакуироваться. История с тем, что вторая дверь налево, направо была сразу открыта, налево заклинило. Вопрос: почему. Ее пришлось выбивать двум пассажирам и стюардессе. Чтобы второй трап ушел туда. Это все вопросы.
А.Венедиктов: Температура была такая, что из 41 погибшего опознать можно только троих
С. Бунтман
―
Все передние.
А. Венедиктов
―
Задние - сразу все оплавилось. Там весь алюминий выгорел. Вы видели.
С. Бунтман
―
Пока он ехал, там ветер такой. Все назад. Все пламя.
А. Венедиктов
―
Напомню, что бензобаки в крыльях и поэтому, конечно назад. Но, скорее всего, при такой истории спастись было невозможно. Задним я имею в виду с 11-12 ряда. Только случаем. Рассказывает один из пассажиров, что пассажир с 12-го спасся. Еще самолет рулил, он вскочил и побежал по проходу. Без вещей. И тем самым спасся. Самолет еще не остановился. Видимо, опытный пассажир был. Вот так по самолету. Надо ждать и затем анализировать. Все равно надо анализировать всю информацию, которая приходит. Потому что на самом деле вопрос: является ли конструкция и материалы, используемые при самолете, одной из причин того, что значительная часть пассажиров не могла спастись. Это оплавление дверей. Дверь, которую впереди заклинило почему. Как это стойки пробили баки, а где извините меня, пожарный, там же всюду стоят такие огнетушители. В двигателях стоят огнетушители. Что там не так короче. Или цепь таких чудовищных случайностей.
С. Бунтман
―
С масками там тоже.
А. Венедиктов
―
Подтверждается, 3-4 маски выкинулось.
С. Бунтман
―
А полноразмерные, которые должны быть, их просто не нашли.
А. Венедиктов
―
Сереж, вот пассажиры, которые в стрессе, они могут, чего они хотят. Это надо исследовать. Понимаешь.
С. Бунтман
―
Вот я поэтому спрашиваю, подтвердилось или нет.
А. Венедиктов
―
Нет пока ничего. Я сказал только то, что подтвердилось.
С. Бунтман
―
Да. Был очень толковый и спокойный разбор сразу почти от Алексея Пивоварова, который очень много работал…
А. Венедиктов
―
У него еще не вся информация.
С. Бунтман
―
Я бы ориентировался просто в том, что надо понять, сколько данных есть и только из них делать какие-то построения свои. Когда появляются новые данные, они или подтверждают или обогащают или опровергают что-то. В общем, такие подходы я бы сказал, что импонируют в этой истории. Я напоминаю, что чат работает. Очень много можно рассуждать. Но вот именно так, приходят новые подтвержденные данные - делаем следующие выводы. Не приходят – не делаем.
А.Венедиктов: Именно Госкомиссия должна распределить ответственность. Что называется. Между ОАК и Аэрофлотом
А. Венедиктов
―
Остаемся на прежних.
С. Бунтман
―
«Почему хвост, видя в окнах пожар, не побежали вперед?» - Евгения.
А. Венедиктов
―
Я думаю, Евгения, когда вы окажетесь в такой ситуации, вы теперь знаете, что надо побежать вперед. Когда самолет садится и прыгает, садится и прыгает, там встать невозможно.
С. Бунтман
―
Там абсолютно.
А. Венедиктов
―
Почему погибшие не побежали вперед. Вообще идиотский вопрос.
С. Бунтман
―
Я очень благодарен тем, кто и комментировал толково, у нас на сайте и других сайтах я видел, когда абсолютно ясно комментировали люди, которые сажали в таких ситуациях самолеты разных классов. Включая военные. И когда абсолютно четко, ясно объясняли, почему то, что называется «козлил» самолет, почему прыгал. Как это бывает. Они просто переводят это все на себя и это очень правильно. Те, кто профессионально переводят на себя, как это бывает. Что там могло быть. А не сразу: эх, или самолет дерьмовый или пилот ничего не стоит. Или аэропорт. Все в совокупности. И все надо анализировать мне кажется именно по секундам, как и было важно.
А.Венедиктов: Мы видим, что очень тихо и спокойно и негласно Аэрофлот отменяет полеты на Суперджете
А. Венедиктов
―
Только не привязано по времени.
С. Бунтман
―
Именно. Да, Владимир. «Сколько человек было спасено именно благодаря действиям пожарных?»
А. Венедиктов
―
Пожарные приехали, судя по переговорам пожарных, они приехали как раз, когда закончилась высадка спасенных. Может быть 1-2. Но действия пожарных опоздали. Я хочу обратить ваше внимание. Другой вопрос, они опоздали, потому что это было воскресенье и конец праздников. Им поздно передали приказ. Или они уже не могли зайти туда. Этого мы не знаем. Но, насколько я понимаю, когда МЧС приехала, там высаживались последние люди по трапу. Из тех, кто успел спастись. Все-таки это стюардессы. Две. Которые были впереди. Они открыли дверь, они выполнили инструкции. Никаких подвигов, они выполнили инструкции. Но в данном случае это экипаж, часть экипажа. Из того, что я знаю сегодня.
С. Бунтман
―
Да, из того, что известно сегодня. «В каком проценте…» Ну откуда мы знаем, в каком проценте может возникнуть пожар. Мы должны точно понять, что там произошло.
А. Венедиктов
―
Мне совершенно неинтересен процент, мы разбираем конкретный случай и конкретную ответственность. Понимаете? В каком проценте. Если полные баки, если самолет такой модели, если стойка шасси подламывается и пробивает топливный бак. Там много всего, чего случилось. Поэтому проценты, каждая катастрофа, на мой взгляд, то, что мне объясняют, во всяком случае, летчики, она абсолютно индивидуальна.
С. Бунтман
―
ну, конечно. Вот когда нам Юрий тут пишет, как-то упал ТУ-22 на брюхо на взлетно-посадочной, вытекло 16 тонн керосина, но такого пожара не было. Значит, не воспламенился, значит он уже остановился. А тут еще как встречный ветер, когда ты не загасил, как он все тащит назад. Мы же это даже на простых видео видели. Как весь огонь потащило назад. И вот поэтому сзади был такой ад. Так что я думаю, что самое разумное сейчас, абсолютно не забывая катастрофу…
А. Венедиктов
―
Что не забывая. Мы уже забыли самолет, который упал в Сочи, где была доктор Лиза и ансамбль Александрова. Обращаю ваше внимание, полтора, два года тому назад уже было сказано, что все ясно. Генералом Шойгу. И чего ясно? И где решения? Должны были в марте опубликовать. И где? И что? Это же он упал не там, где идут военные действия.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Напоминаю просто. Я знаю, кто слушает и я напоминаю. Одному слушателю. Обещал, что в марте будет расследование. Где? Результаты. Где? Чего опять непонятно.
С. Бунтман
―
Сейчас у нас май. Напомню я. Сегодня 11 мая. И мы с вами продолжим через несколько минут.НОВОСТИ
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Да, вы соображения свои и сведения про катастрофу даете. И то, что бак лопнул. Я хочу общую картину видеть. Очень хочу. 9 мая. Там ничего особенного, но настаивал на своем Владимир Путин. На фальсификации всеми остальными. На единственной величайшей неповторимой роли России только в этой войне.
А. Венедиктов
―
Ничего нового.
С. Бунтман
―
Абсолютно ничего нового. Но с упорством…
А. Венедиктов
―
А почему он должен изменить свою точку зрения?
С. Бунтман
―
У него поводов нет.
А. Венедиктов
―
Я же говорил, я считаю, что он черпает свою легитимизацию именно в войне. В победе. Собственно говоря, он не может черпать свою легитимизацию в космосе, в полете Гагарина. Потому что ни он, ни его семья никак в этом не участвовали. А его отец воевал. Мама была в блокадном Ленинграде. И поэтому его легитимизация, она там. Что касается фальсификаций, искажения, я вам расскажу сейчас про одно замечательное искажение. Замечательное в смысле – незамеченное нами. Вы, наверное, слышали о том, что под Севастополем был поврежден мемориал памяти участников Великой Отечественной войны. Разбиты доски, об этом все каналы говорили и показывали. Буквально накануне 9 мая. И уголовное дело, я думал, где это под Севастополем. Кто под Севастополем. Что, какие-нибудь эти самые украинские водолазы диверсанты. Вот кто под Севастополем. Почему памятник осквернен. Потому что СМИ с государственным участием про это не сообщали. Мне стало интересно, что это за памятник и почему он осквернен. И тут совсем все становится плохо. Я думаю, что Владимиру Владимировичу, надеюсь, доложат эту историю более подробно. Про фальсификации. История вот в чем. Этот памятник стоял там с 60-х годов, на этом памятнике было 7 фамилий. Но дело в том, что из этого села ушли и не вернулось 64 человека. А памятник семерым. А теперь угадайте, почему. С одного раза.
С. Бунтман
―
Татары.
А.Венедиктов: Вот эта плита была расколота. Вот что такое фальсификация
А. Венедиктов
―
Конечно. Этот памятник в этом селе Орловка, которая раньше называлась Мамашай. Ушло на войну и погибло 64 человека. Из них 57 – крымские татары. 6 мая этого года к этому памятнику, который был поставлен в 60-е годы, где было 7 фамилий, добавлена была плита с именами 57 крымских татар, которые ушли и не вернулись. Ушли на фронт, советских граждан и советские воины, погибли и не вернулись. Именно эта плита с именами крымских татар была расколота и была попытка уничтожить. Вот что такое настоящая информация. Вот что такое полная информация. И это проблема не в памятнике Великой Отечественной войны. А в отношении к истории с крымскими татарами. Ну и, конечно, к Великой Отечественной войне. Этот памятник не трогали более полувека. Когда там было семь фамилий и все фамилии были не татарские. Как только в 2019 году появляется 57 фамилий, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, еще раз, не просто исчезнувших, те самые герои, о которых говорил Владимир Владимирович. Вот эта плита была расколота. Вот что такое фальсификация, Сережа. Вот что такое искажение, Сережа. Это памятник героям Великой Отечественной войны. Это раз. Вторая история. В 1995 году в 8-м номере журнала «Государство и право» генерал-полковник юстиции Муранов опубликовал статью, которая называлась очень скучно – «Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны». Ни о чем. Ну деятельность органов военной юстиции – обращаю внимание. Если в этой статье покопаться, как сделала «Новая газета» в своем последнем номере, то обнаружено, что именно военными трибуналами было осуждено 2,5 миллиона человек в ходе Великой Отечественной войны. Смертный приговор был вынесен более чем четверти миллиона – 284 тысячи. Приведен в исполнение, то есть расстреляно было 157 тысяч человек. Это 10 дивизий. Еще раз, это военные трибуналы. И это, не считая судов общей юрисдикции, не считая СМЕРШ, не считая расстрела заградительных отрядов. Это приговоры, приведенные в исполнение. 10 дивизий было расстреляно. Мы про это чего-то знали? Нет. А теперь самое интересное. А по годам. Можно было бы подумать, что…
С. Бунтман
―
Что 41-й.
А. Венедиктов
―
Ничего подобного. Больше всего, больше половины – 43-й год - 727 тысяч. И в 44-м – полмиллиона. Больше. И в 45-м неполном – 357 тысяч. А теперь внимание, в 41-м за полгода – 216 тысяч. В 41-м страшном – 216 тысяч расстреляно военнослужащих по приговору военных же трибуналов. А в 45-м победном – 357. На 50% больше. Военными трибуналами военнослужащих. Эти цифры нуждаются, безусловно, в изучении. Тем не менее, вот вам вопрос. А чего такое-то.
А.Венедиктов:Ну, покажите, чего там Черчилль искажает в своих мемуарах
С. Бунтман
―
Андрей пишет: наверное, правильно расстреляли.
А. Венедиктов
―
Не знаю. Наверное. Андрей. Дело же не в этом, что правильно. А дело в том, что – сколько. А сколько солдат вермахта было расстреляно за эти 4 года по приговору военных трибуналов. Знаете, Андрей? 7800 за все годы. 7 тысяч 811 – что-то такое. Например. Тоже воевали так. На всех фронтах что называется. Что случилось? Это что, столько у нас дезертиров. Мародеров? Еще раз – 10 дивизий.
С. Бунтман
―
Здесь говорят, что с 41-го года три армии получается.
А. Венедиктов
―
Дивизия – 12 тысяч человек. Включая обслугу. Да, наверное. Послушайте, это просто чтобы знать. Давайте это знать. Это вы можете говорить правильно, кто-то говорит неправильно. Знать это надо.
С. Бунтман
―
Замечательно. Анна: «Так там полгода в 41-м, а в 45-м – за год». В 45-м вы знаете, когда война-то кончилась?
А. Венедиктов
―
Вы, Анна, чего-то, с математикой у вас в школе что было?
С. Бунтман
―
31 декабря кончилась война?
А. Венедиктов
―
Лишь бы оправдать любое. Не то, чтобы найти объяснение. Я же говорю о чем. О знании. Хотя, конечно, что там у Софокла: нет ничего тяжелее знания. Ужаснее знания. В «Царе Эдипе»: нет ничего ужаснее правдивого знания. Я согласен. Но это к вопросу, я поддерживаю Владимира Владимировича Путина по поводу знания, знание должно быть не только точным, но и полным. И когда ты узнаешь то, что ты никогда не знал, вот я, извини меня, занимался историей. Вот это мне в голову просто не приходило. История с памятником под Севастополем накануне 9 мая - в голову не могло прийти. Очень надо быть внимательным к деталям. Понимаете. Потому что есть вандалы, которые пиво распивают на Вечном огне. И нас это возмущает. А это что?
С. Бунтман
―
Ну да. «В Санкт-Петербурге забили мешками с мусором ДОТ времен войны. При уборке железнодорожных путей…»
А. Венедиктов
―
Мы помним, как в Волгограде сад матерей, автомобильную стоянку или парковочную, где вдовы погибших около Мамаева кургана высаживали. Поэтому…
С. Бунтман
―
Говорят, что не те деревья, да уже с ними плохо.
А. Венедиктов
―
Поэтому стоянка. Или все-таки другие деревья надо было посадить. Может быть не те деревья. Может быть с ними плохо. Но при этом, когда мы говорим об отношении к ветеранам Великой Отечественной войны, к памяти, ну чего лицемерить-то. Вот вы говорите, что там пытаются исказить. Ну, покажите, чего там Черчилль искажает в своих мемуарах.
С. Бунтман
―
Кстати, я 148-й год, что я слышу выступление Владимира Владимировича 9 мая, покажите мне, где искажения. Покажите.
А. Венедиктов
―
Мы поддерживаем Партии реванша националистического в Германии. Мы их поддерживаем. Их поддерживает российское государство. Это те самые, которые наследники…
С. Бунтман
―
Это альтернатива.
А. Венедиктов
―
«Альтернатива для Германии». Так и называется эта партия. Да. Альтернативой для Германии является националистический курс. Тот самый, который привел к катастрофе в 40-е годы, ко Второй мировой войне.
С. Бунтман
―
Именно такое, если брать по пунктам, первое - ксенофобия, второе – национализм, третье и так далее. Там все отлично.
А. Венедиктов
―
Мы это поддерживаем. А вот эти истории, кстати, помнишь, была замечательная комиссия, во главе ее был Сергей Нарышкин по фальсификации истории.
С. Бунтман
―
Да, а где она? Есть, нет?
А. Венедиктов
―
Закрылась тихо и спокойно. В 2015 году. Распустилась. Нечего было работать, я посмотрел все стенограммы заседания. Не о чем было работать. Надо там с фактами, туда же историки вошли. Там же надо с фактами было. И любой случай искажения или, во всяком случае, интерпретации вызывает немедленное публичное обсуждение. Не скажу осуждения - обсуждения. И должно вызывать, давайте по конкретным случаям, а не вообще. Вот вам конкретный случай. Скажите, что это из-за истории с крымскими татарами. Так и скажите, чего вы стесняетесь.
С. Бунтман
―
При этом…
А. Венедиктов
―
Советские воины.
С. Бунтман
―
Другой рукой или другой частью рта говорится о реабилитации крымских татар, о всевозможных льготах крымским татарам.
А. Венедиктов
―
Я про это и говорю. Что эта история очень много имитационная. Если говорить о парадной части. Она имитационная. Потому что на самом деле, если возвращаться к «Бессмертному полку». Я считаю, что это великая инициатива, которая была вот таким образом воплощена, она мне все время, когда сейчас обсуждают, я все время вспоминаю мой разговор с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым на другую тему. Когда я жаловался ему, что вот там партийные босы получают все собрания сочинений, а нам, собирателям книг хороших ничего не остается. Он говорит: «Алексей, спокойно. Они умрут, эти книги поступят на рынок». Вот то, что многие люди, дети несут портреты именно своих дедов, прадедов, уже прапрадедов и наверняка в семье об этом разговор – вот это останется. И когда схлынет вот эта волна бюрократическая, останется память о своей семье как участнице войны. А не о каком-то государстве. Понимаешь? О своей семье. Потому что государство в данном случае вело войну и разную, если вы посмотрите и разными способами. А вот конкретно твой прапрадед, твоя прабабка, я же помню, когда я пришел учителем в школу, это был 1978 год. И когда на рассказах по истории СССР я давал задание детям знать, как их деды воевали. И было несколько сложных моментов, когда у кого-то не воевали, у кого-то были в эвакуации на Урале. Я говорил, ничего, отлично, рассказывай. А детям-то четвероклассникам было как. И они также в класс приносили фотографии. Приносили письма. И я много уроков потратил на то, чтобы каждый ребенок в 4-м классе рассказал, как его семья и война. И это осталось у них в головах. Я же недавно встречался. Это было до всякого «Бессмертного полка». И это очень важно то, что инициатива «Бессмертного полка» повернула эту историю к семье. Повернула. Ну а дальше вот, безусловно, бюрократы пытаются поставить галочку себе.
А.Венедиктов:Очень важно то, что инициатива «Бессмертного полка» повернула эту историю к семье
С. Бунтман
―
Можно я Ларисе отвечу. «А в СССР Мамаев курган был самый ухоженный, святое место». Значит, я вам скажу одну вещь сейчас. Про это. Когда ставили Родину-мать, она оказалась ниже, чем Статуя Свободы. Тогда, чтобы она оказалась выше, братские могилы, которые находились там, их закопали со всеми плитами и всеми вещами и нарастили курган. Чтобы она оказалась выше Статуи Свободы. Вот что я вам скажу, дорогие друзья мои.
А. Венедиктов
―
Лариса про это не знает.
С. Бунтман
―
А когда в конце 50-х годов было упорядочение территории, разравнивали и просто бульдозерами захапывали тех, кого не похоронили.
А. Венедиктов
―
Я могу вам сказать, что в советское время, когда город Москва разрастался, очень многие воинские кладбища выкапывали или закапывали. В Москве. Просто я сейчас с этим столкнулся.
С. Бунтман
―
Что-то переносили, а очень многое – нет.
А. Венедиктов
―
Что-то переносили, а многое – нет. Поэтому вы просто не в курсе, вот для того мы и сидим, чтобы вам это рассказывать. Про то я и говорю, знание оно всегда тяжелое. Знание истины оно часто раздражает, Лариса. Ну, теперь будете жить с этим знанием про Мамаев курган.
С. Бунтман
―
Когда я буду слушать или скорее читать в воспоминаниях современников то, что будет сказано на параде 9 мая, в 149-й раз я все-таки хочу список литературы, которую бы я с удовольствием перечитал и поплевал бы на эту фальсификацию наглую, которой предается там кто-то где-то за рубежом. Очень бы хотел я почитать. Но нельзя же так. Может, не доживу.
А.Венедиктов
―
Комиссию распустили, Сереж. Некому сказать.
С. Бунтман
―
Вообще распустились. Скажи мне, пожалуйста, про распустились. Там был удивительный диалог насчет…
А.Венедиктов
―
Там – где, прости?
С. Бунтман
―
У них в верхах. Это заседание правительство было. Пакет Яровой.
А.Венедиктов
―
Нет, не заседание правительства.
С. Бунтман
―
Ты напечатал в своем Telegram…
А.Венедиктов
―
Это такой, как бы сказать, госсовет практически. Это был совет по нацпроектам. И там все как-то гладенько поначалу было. А затем выступил вице-премьер Юрий Борисов. Который курирует соответственно ВПК. И он сказал о том, что есть силы, которые тормозят вход российской техники для пакета Яровой.
С. Бунтман
―
Скупают китайщину.
А.Венедиктов
―
Практически сказал: для того чтобы скупать китайскую. Ну, ребята, это на уровне… Если уж вице-премьер это говорит вслух, не стесняясь президенту. Ремарка. Президент побагровел. Как мне сказали. Да, ну чего тут.
С. Бунтман
―
Да. Замечательно. Сколько, чего и куда уйдет. Скажи мне про международную политику. Будет встреча Путина с Помпео.
А. Венедиктов
―
Да. В графике у Помпео стоит. В Сочи. Помпео приедет в Москву завтра, возложит венок к Могиле Неизвестного Солдата, насколько я знаю. Встретится с американским бизнесом, не знаю, встретится он с Калви или Калви нельзя. Он под домашним арестом. Встретится с американским бизнесом.
С. Бунтман
―
Браслет снимут.
А. Венедиктов
―
Не знаю, не уверен. И затем полетит в Сочи, где будет встреча с Лавровым. И с Путиным. И одновременно с этим в Сочи прилетает министр иностранных дел Китая. Речь идет, конечно, в первую очередь о Корее. Дело в том, что будет «двадцатка» в Японии. И там пытаются собрать, как я понимаю, минисаммит по Корее. Соответственно США, Япония, Южная Корея, Китай, Россия. Потому что, ну вот потому что потому. Там будет Трамп. И там будет Путин. Чтобы было понятно.
С. Бунтман
―
То, о чем говорили в прошлый раз.
А. Венедиктов
―
Я думаю, что туда движется. Позовут ли они товарища Кима, я не знаю. Но вот что еще интересно. Не знаю, обратили вы внимание или нет, что Путина позвали на инаугурацию нового японского императора до «двадцатки». Сейчас. Получил приглашение. Ответа я пока не знаю. Я выйду и попытаюсь понять. Но это такая… история.
С. Бунтман
―
А мы смотрели, проверяли на инаугурации Акихито, чтобы не удаляться к Хирохито…
А. Венедиктов
―
Это кто же там должен быть…
С. Бунтман
―
Акихито, кто-то от Советского Союза. Никого не было.
А. Венедиктов
―
Председатель Верховного совета в лучшем случае…
С. Бунтман
―
Все-таки 1989 год.
А. Венедиктов
―
Не ездил Горбачев сто пудов. Точно не ездил.
С. Бунтман
―
Ну да. «Последний день Помпео». Ну зачем вы так.
А. Венедиктов
―
Смешно. Знаете, тут на встрече Лаврова и Помпео, в Финляндии только что была, журналист CNN спросил: «Господин Лавров, а это какой у вас уже госсекретарь». На что Лавров сказал: «Я сбился со счету». Разговор в кулуарах. Ну да, у нас уже и президент, Владимир Владимирович пришел при Клинтоне. Не надо забывать. Уже сменилось Буш, Обама…
С. Бунтман
―
Когда уже уткой хромал Клинтон.
А. Венедиктов
―
Какая разница. Он был президентом.
С. Бунтман
―
Еще президентом.
А. Венедиктов
―
Поэтому да, последний день Помпео. Может быть. Трамп он такой у нас пацан. Может разъяриться и отправить Помпео туда же, куда отправил предыдущего. Что за проблема. Ну и что. И что нам это дает.
С. Бунтман
―
«Уважаемый господин ведущий, вы ошибаетесь насчет Родины-матери. До головы 85 метров, а Статуя Свободы – 45, так что там рыть, а не наращивать». Олег из Москвы. Это то, что мне показывали…
А.Венедиктов
―
Наращивали, Олег. Из Москвы. Это известная история.
С. Бунтман
―
Это известная история. То, что мне показывали в городе Волгограде.
А. Венедиктов
―
Там срывали, утрамбовывали. Заливали бетоном. Почитайте про это место, Олег. Вам будет полезно.
С. Бунтман
―
А 45 метров Статуя Свободы. А какой у нее постамент.
А. Венедиктов
―
Сереж, я тебя умоляю. Человек живет в Википедии очевидно.
С. Бунтман
―
Не морочьте мне голову. Если бы хоть в Википедии жил бы.
А. Венедиктов
―
Хорошо.
С. Бунтман
―
Будет интронизация Нарухито. Ну да. Будет, конечно.
А.Венедиктов: Стало очевидно, что если праймериз пойдут как пойдут, то Байден уделает всех
А. Венедиктов
―
Не на инаугурацию, конечно, интронизацию президента Путина пригласили.
С. Бунтман
―
Ну да. Еще два слова мы скажем. Об истории американского приезда, не приезда.
А. Венедиктов
―
Не приезда. Джулиани не приезжает. Но там история очень простая. Стало очевидно, что это внутриполитическая американская история. Стало очевидно, что если праймериз пойдут как пойдут, то Байден уделает всех. От демократов я имею в виду. И это признал Трамп. И забеспокоился. И поэтому, поскольку там не только Россия, но и Украина как бы помогала Хиллари, Демократической партии, туда-сюда. То сначала отправил Джулиани искать компромат на Байдена на Украине. А потом видимо, чего-то случилось и Джулиани принял решение не ездить. Американская пресса пишет о том, что не видит там оснований. Они хотели, чтобы новая команда Зеленского покопала бы, как Порошенко помогал Хиллари. И тем самым дискредитировать Байдена. Вот как хитро все. Левой рукой за правое ухо что называется. Они так решили. Ну, хорошо. Так решили, и вот тогда не едет Джулиани. Видимо, ничего не накопали.
С. Бунтман
―
Последнее, здесь замечательная совершенно была цитата. Кто не помнит прошедшую войну, готовит войну следующую. Насколько я понимаю, это из Виктора Астафьева.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Абсолютно верно как мне кажется. Готовьте ваши вопросы, накидывайте. Только не очень интенсивно в чат. Потому что у меня может уйти все за бортик верхний. И на ваши вопросы будут ответы в следующем часе. Который мы проведем вместе и будем наблюдать.
С. Бунтман
―
Ну что ж, мы продолжаем. Вопросы свои задавайте в чате, пожалуйста: +7 985 970 45 45. «Сколько денег потратили на разгон облаков, а погода была плохая. Опять украли?»
А. Венедиктов
―
Не знаю. Потратили ли, украли ли. Не очень понимаю. Вот когда мы говорим, что деньги потратили, надо же понимать, что их же не сожгли. Значит, эти деньги, предположим, кто получил? Летчики получили, кстати, которые вылетали. Закупили реагенты. Заводы какие-то получили. Это деньги в оборот вошли. Поэтому вот слово «потратили». На концерты потратили, на ярмарки потратили, на избирательную кампанию потратили. Эти деньги не сжигаются в топке паровоза. Они входят на рынок и начинают оборачиваться, вообще-то.
С. Бунтман
―
Да. Мне очень понравился тамразовский анекдот старый, который мне рассказал. Человек смотрит на радугу и говорит: «Вот на это у них деньги есть». Очень хороший, да.
А. Венедиктов
―
То есть, понимаешь, если б разогнали, все были бы недовольны, что деньги потратили. Не разогнали. Ударила гроза и даже самолеты…
С. Бунтман
―
Ну что, не могли разогнать что ли? Вот праздник людям устроить…
А. Венедиктов
―
Надо так: «Хватит бурчать!».
С. Бунтман
―
Вот из-за этого была гроза 8-но числа. А 9-го вечером была гроза.
А. Венедиктов
―
Да, да, да.
С. Бунтман
―
А еще было.
А. Венедиктов
―
А еще у нас автомобили ездят и воздух загрязняют. Закрыть Москву для автомобилей вообще. И будем дышать как в национальном парке.
С. Бунтман
―
Алеш, а мне не нравится то, что ты говоришь.
А. Венедиктов
―
Это же вот следствие.
С. Бунтман
―
Ты подаешь идеи. «Объявите рейтинг радиостанций Москвы», - Петр.
А. Венедиктов
―
Рейтинг радиостанций Москвы в апреле: мы – на 4-м, впереди три музыкалки.
С. Бунтман
―
Из разговорных мы первые.
А. Венедиктов
―
Из разговорных мы первые, да. Из разговорных мы, конечно же, первые, да.
С. Бунтман
―
Вадим из Петербурга спрашивает: «Алексей Алексеевич, что произошло с анонсированным эфиром Саакашвили? Может, звонок из Администрации?».
А. Венедиктов
―
Чей? Американской ему?
С. Бунтман
―
Нет, Президента.
А. Венедиктов
―
Он отказался в последний момент. Не смог. Так, кстати, бывает очень часто, когда люди не могут приехать, не могут выйти в эфир. По-моему, там ребята объясняли. Его держали вплоть до… Сейчас я вам скажу, до чего. В 13 часов по Москве, в 12-47 был звонок от него, что, к сожалению, он не может выйти к вам (не к нам, к вам) на связь. Ну, мы договорились на следующий раз.
С. Бунтман
―
В следующий раз будет.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Вопрос еще о том, что сказал Глазьев про заселение евреями Донбасса.
А. Венедиктов
―
Хорошая идея, однако. Весь мир заселить евреями. Скажите, ничего?
С. Бунтман
―
Ты знаешь, Алеша, они итак заселили весь мир уже.
А. Венедиктов
―
Серьезно, да?
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
А, ну тогда какая разница…
С. Бунтман
―
Ты просто не знаешь.
А. Венедиктов
―
Зеленскими и Гройсманами. Может, он имел в виду вот это?
С. Бунтман
―
Может быть. Да.
А. Венедиктов
―
Ну слушайте, ну что тут обсуждать? Ну вот вы уме это обсуждать?
С. Бунтман
―
Это кто, Ронинсон говорил: «А вы не знаете, так молчите»? На суде, да, над Деточкиным?
А. Венедиктов
―
Да, да, да.
С. Бунтман
―
«А вы не знаете, так молчите».
А. Венедиктов
―
Ронинсон, да.
С. Бунтман
―
Я бы хотел, чтоб ты сказал. Там некоторые есть движения с московскими выборами, к которым почему-то наши слушатели привыкли относиться через губу.
А. Венедиктов
―
Ну что через губу? Такая полемика вокруг письма Навального Нюте Федермессер. Я, кстати, хочу Нюту поздравить – у нее сегодня день рождения – и пожелать ей быть такой, какая она есть. Не надо, Нюта, изменяться вообще. Вы идеальны. История по выборам в Москве. Я всегда стараюсь быть очень аккуратным, потому что я в очередной раз возглавлю штаб наблюдателей, наверное, и мне здесь нужно быть равноудаленным от комментирования технологий разных партий политических. Но поскольку это стало предметов общественной дискуссии, хочу сказать несколько слов про некоторые тактики.История номер 1 заключается в том, что действительно «Единая Россия» решила спрятаться за спины самовыдвиженцев. Это правда. А что это вас удивляет? А что у нас президент шел разве не как самовыдвиженец? Нынешний президент я имею в виду. А нынешний мэр Москвы тоже шел как самовыдвиженец. Что вы так все всполошились? Это тактика политической силы определенной. Кстати, у нас и некоторые партии своих кандидатов выдвигают тоже как самовыдвиженцев. Это вопрос тактики. Главное, что вы это знаете. Что тут полошиться?
Значит, они будут собирать подписи, что довольно непросто. Да, конечно, им помогут, безусловно, их политические партии собирать им подписи. Я имею в виду «Единую Россию». Но все-таки легче было идти от партии, чем собирать эти подписи. Не дай бог не совпадут! Это вы должны знать. Да, это тактика политической партии. Она это и не скрывает. Поэтому вот это «ах, ах, ах». Собянин не «ах, ах, ах»? Путин не «ах, ах, ах»? А кандидаты «ах, ах, ах»? Ну прекратите, слушайте. Не надо быть смешными. При этом надо говорить, что этот кандидат поддерживается этой партией. Да? Ну да, пусть. Поэтому смешно.
А.Венедиктов: Всегда стараюсь быть очень аккуратным, потому что я в очередной раз возглавлю штаб наблюдателей
Боюсь, что у нас и Митрохин пойдет как самовыдвиженец, если его «Яблоко» не выдвинет. Ну и что? Мы все знаем, что Митрохин – член Федерального совета партии.
Вторая история связана с так называемым 43-м округом, где разгорелась нешуточная борьба НРЗБ письмо Алексея Навального Нюте Федермессер с такой настоятельной просьбой уйти оттуда. Ну, давайте вспомним, что это действительно округ, где оппоненты мэра могут победить (по социологии). И на прошлых выборах, напомню, в этом округе победил представитель России с 28% голосов. На втором месте (от «Гражданской инициативы» шел) Ярмольник - 27% и «Яблоко» - 11%.
Там действительно такой расклад, где правящая партия получила (ее кандидат) 28%, дает шансы на победу в этом округе представителям оппонентом мэра. Еще раз, не буду говорить, от какой партии, потому что неизвестно, у кого больше шансов.
Там есть несколько фактов. И я должен с сожалением отметить, что невнимательность к фактам часто приводит к неправильности выводов. В частности, Сергея Пархоменко, который вчера говорил о том, что мэрия бегает с Нютой Федермессер за Любовью Соболь. И в каком бы округе Любовь Соболь, как я понимаю, не выставилась, с точки зрения Пархоменко, мэрия туда вставит Нюту.
Это неправда. По фактам. А факты здесь таковы, что первым в этом округе выдвинулся Сергей Митрохин, который там пойдет. Он этот округ окучивал давно. Правда в том, что Любовь Соболь на прошлых выборах пыталась выдвинуться в другом округе. И это тоже правда, если кто забыл.
Но самая главная правда, на мой взгляд, факт, который всеми игнорируется, теми, кто читает моралите, заключается в следующем. Во-первых, Нюта Федермессер еще не выдвинулась ни в каком округе и не заявляла никакой округ. И тогда вопрос: а откуда Навальный знает, что она собирается выдвинуться в 43-м? А я вам скажу откуда. Она это сама сказала Любови Соболь, а теперь внимание, за 2 дня до того, как Любовь Соболь решила выдвинуться в 43-м.
Еще раз услышьте, пожалуйста, меня. Это сегодня Нюта не выдержав написала. За 2 дня до выдвижения Соболь в 43-м округе…до объявления, выдвижения нет еще… Нюта Федермессер как с подругой поделилась о том, что она собирается в этом округе выдвинуться. Именно в этом 43-м. И через 2 дня Любовь Соболь в этом округе выдвигается. Ну вот таков порядок. Можем спорить о том, кто как поступил. Но факт есть факт. Или Нюта нам лжет и тогда Сергей Пархоменко прав. У меня нет никаких оснований подозревать ее во лжи. Тем более, что она еще нигде не выдвинулась.
А я думаю, что это только начало кампании. Мне понятно, почему так действует Навальный. И с политической точки зрения он действует абсолютно правильно. Он продолжает выжигать конкурентов. И первые конкуренты против тех, кого он выдвигает – своих 5 кандидатов, это люди с того же фланга, это люди с репутацией. Это правильно. Если ты хочешь продвинуть своих, то сначала обеспечь их представительство, а потом уже жги «Единую Россию». Но сначала выжечь тех, кто близок по взглядам. Это с точки зрения тактики считаю абсолютно верно.
Но факты говорят о другом. О том, что Люба Соболь выдвигается в округе после того, через 2 дня, как ей Нюта сказала, что она собирается там идти. Это факт. Его можно принимать, его можно не принимать, но он факт. Или Нюта нам лжет в свой день рождения. Вот какая история.
А.Венедиктов: Нюта Федермессер еще не выдвинулась ни в каком округе и не заявляла никакой округ
С. Бунтман
―
Вот Юлия не понимает, в чем тут интрига.
А. Венедиктов
―
Интрига в том (и в чем прав Навальный), что присутствие в одном округе Нюты, Митрохина и Любы Соболь приведет к тому, что эти голоса будут разорваны. Хотя очевидно, что представители власти кого-то туда выдвинут. Интрига в этом. Интрига в математике. И эта интрига существует. И еще неизвестно, если они идут в одном округе, кто из них победит. В случае отсутствия Нюты, у Соболь или у Митрохина, мы не знаем, есть шанс стать депутатом Мосгордумы. А в случае присутствия Нюты, скорее всего, социология показывает, что в этом округе скорее Нюта победит.
С. Бунтман
―
«А почему Нюта не отвечает Навальному? Ответить нечего?», - спрашивает Вадим из Петербурга.
А. Венедиктов
―
Она ответила, Вадим. Вы просто пропустили это. Она сказала, что за 2 дня до выдвижения Любови Соболь она сказала, Нюта, Любови Соболь, что идет по этому округу. Вот и весь ответ. А на что еще отвечать? У нас-то было впечатление, что Нюта бегает за Соболь. Оказывается, наоборот. Это факт. Любим мы кого-то, не любим мы кого-то. Существует факт. И этот факт вот такой.И поэтому я, собственно, возражаю Сергею Пархоменко, когда он говорил о том, что мэрия с Нютой бегает за Соболь. Нет. Нет. Это не так. И даже не мэрия не так, это по отношению к Нюте не так. Мэрия, может быть, и рада. Мэрия играет свою игру. И как субъект политический «Единая Россия» и мэр хотят победить в округах и должны сеять раздор. Они и сеют раздор. И, судя по всему, делают это умело.
История же не в этом. Я тут вот в споре между Шендеровичем и Пархоменко на стороне в этом вопросе на стороне Шендеровича. Вот почитайте его в Фейсбуке. Там все написано.
С. Бунтман
―
Хорошо. «Будем наблюдать». Алексей Венедиктов.
А. Венедиктов
―
Мы будем наблюдать. Независимо от того, кто в какой. Я думаю, что это не конец истории. Я думаю, что по 43-му округу он нас еще много чем удивит, если честно. Вообще много чем удивит. И не только по 43-му. Вообще, эти выборы будут очень крутыми. Но, правда, надо понять, как люди соберут подписи и как их зарегистрируют. Но они будут очень острыми. И я с большим вниманием, честно говоря, смотрю на левый фронт, потому что левая риторика сейчас очень популярна даже в Москве.И если вернуться к Москве, то давайте вспомним, сколько Собянин получил на выборах мэра. Он получил полтора миллиона голосов. Вот это такой мощный сюжет, который не надо забывать. Его надо разложить по каждому округу, каким образом эти полтора миллиона голосов будут мобилизованы партией власти и сколько нужно набрать в каждом округе, чтобы это оппоненты… Я думаю, что в основном это будут левые оппоненты, на самом деле. Мне так кажется, имеют преимущество сейчас оппоненты с левой риторикой: скорее Удальцов и Зюганов младший, нежели Гудков и Жданов. Скажем так. Вот на сегодняшний день я вижу такую в Москве социологию. Москва левеет.
С. Бунтман
―
Да. «А кто такая Нюта Федермессер? А кто она вообще в жизни?»
А. Венедиктов
―
А вы наберите.
С. Бунтман
―
Да. В общем-то, это спокойно можно сделать.
А. Венедиктов
―
Я думаю, что Нюта Федермессер сделала в тысячу раз больше, чем каждый из нас, для тех людей, которые мучаются от боли. В тысячу раз больше. Нам и не снилось сделать столько для нашей страны, сколько сделала Нюта Федермессер. Но это не значит, что все должны броситься ей помогать. Это значит, что с ней надо вести себя достойно.
С. Бунтман
―
«То что Соболь объявила о своем выдвижении через 2 дня после разговора с Нютой не значит, что она решила идти по 43-му округу после разговора с Нютой»
А. Венедиктов
―
Да, не значит. Но это ваша фантазия. А я про факты. Иначе, она знала, что Нюта собирается там идти. И это не Нюта возникла после, понимаете. То есть говорить о том, что Нюта пришла туда, чтобы помешать Соболь, неверно. Вот и все. Вот, что неверно. Просто это надо понимать. А интерпретировать – это ваша задача. Но вы должны это знать.Это так же, как вы не знали, сколько людей расстреляно по приговору трибунала в Великой Отечественной войне. Может, их всех правильно расстреляли, они все были дизертирами. Ничего себе, сколько дезертиров было. Но вы должны это знать. Когда думаете о Великой Отечественной войне или когда принимаете решение как и за кого голосовать, вы должны это знать. И вот это вам факт, что такой разговор был. И это значит, что Навальный и Соболь знали перед выдвижением официальным Соболь, что Нюта собирается идти по этому округу. Точка.
С. Бунтман
―
А скажи мне, пожалуйста, нельзя просто идти на выборы со своей программой, а не просто заниматься локтетолканием всех остальных?
А. Венедиктов
―
Но каждый же идет со своей программой. И я думаю, что когда начнется кампания, а она начнется где-то 5-6 июня, мы все это услышим. Люди будут собирать подписи под кого-то. Но, в принципе, конечно, в эпоху цифровую люди очень сильно реагируют на символы. И в данном случае для Любы Соболь ее символ – это Навальный. И можно сказать: «Я от Навального», а Навальный может сказать: «Я поддерживаю Любу Соболь». И это уже хорошо для кандидата. Или Жданов, или кто-то еще. Иван Жданов. В 8-м округе он, по-моему, идет.
С. Бунтман
―
Сергей из Екатеринбурга: «Может, пропустил. На федеральном “Эхе” обсуждалось спорное строительство новой церкви в Екатеринбурге?». Обсуждалось.
А. Венедиктов
―
Ну, обсуждалось, да. Давайте я вам скажу так. Любое строительство спорное. Вот оно любое спорное. Вот совсем любое. Я недавно Сергею рассказывал. Внутри одного квартала жители квартала спорили, что нужно больше: машинные места или зеленые насаждения.
С. Бунтман
―
Мы говорили об этом.
А. Венедиктов
―
Да. Я говорю, любое строительство спорное, понимаете. И есть всегда часть людей, которые вот этого хотят. И есть часть людей, которые хотят там другого. И надо учиться находить компромиссы. В том числе в Екатеринбурге. И аргументы, кстати.
С. Бунтман
―
Спрашивают: «Алексей, а вы бы за кого проголосовали, за Нюту или за Соболь?».
А. Венедиктов
―
Я не голосую с момента избрания меня главным редактором в 98-м году именно для того, чтобы не отвечать на такие вопросы. Хотите мою общую точку зрения? Скажу. Я считаю полезным, чтобы в Мосгордуме были представлены разные взгляды на развитие города. Я и считал бы полезным, чтобы в Мосгордуме был бы и Митрохин, и Любовь Соболь, и Нюта Федермессер.
С. Бунтман
―
Это было бы здорово.
А. Венедиктов
―
Они все по своему направлению. Я считал бы это полезным для города.
С. Бунтман
―
Да.
А.Венедиктов: Я считал бы полезным, чтобы в Мосгордуме был бы и Митрохин, и Любовь Соболь, и Нюта Федермессер
А. Венедиктов
―
Я ответил на ваш вопрос.
С. Бунтман
―
Мы это на муниципальных еще увидели, как полезны разные подходы.
А. Венедиктов
―
Потому что это обсуждение.
С. Бунтман
―
Ну естественно.
А. Венедиктов
―
Потому что когда у тебя одним цветом окрашен парламент, неважно, городской он, у тебя нет площадки для дискуссий. У тебя все переходит в митинги. Люди разучиваются, не научиваются, извините, разговаривать перед принятием решений. История же в этом, что Московская городская Дума, любой парламент (федеральный, екатеринбургский), он должен представлять разные интересы, потому что в городе…только что мы говорили про машинные места…у людей разные интересы.Поэтому где партия зеленых настоящая, экологическая? Не просто так сейчас в западных крупных городах зеленые набирают. Не просто так. Но есть люди, которым своя машина удобная важнее, чем экология. И они тоже ваши соседи. А где вы с ними будете разговаривать? Размахивая руками в вашем дворе? С криком, воплем и плакатами? И городской парламент – это очень важная история для обсуждения решений.
И я помню, как в свое время президент наш, Путин Владимир Владимирович, говорил о том, что как тяжело раньше проталкивались бюджеты, решения, ратификации. Потому что у «Единой России» не было большинства. Если вы забыли, в 99-м году у нее не было большинства на выборах в Парламент. И приходилось искать компромисс. А сейчас: опа – любой закон проходит на ура. Правильный закон и неправильный. Как легко все проходит! Вот в этом история. Поэтому очень важно, чтоб там были, извините меня, и представители «Единой России», у которых свое видение на город. А как иначе?
Но вот если говорим о 43-м, хорошо бы по разным округам этих леди и джентльменов каким-то образом развести.
С. Бунтман
―
Да. Как здесь написали, что мало округов что-ли.
А. Венедиктов
―
45.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Но я вам могу сказать, что оппонирующие мэрии округа, я думаю, что их максимально сейчас 10 из 45. Конечно же, хорошо бы, чтобы силы садились и договаривались. Это и есть умное голосование. Не вот это, а вот то. Чтобы каким-то образом поддержать. Но понятно, что здесь играют и другие личные пристрастия лидеров. Сейчас я представил письмо, которое Григорий Явлинский напишет Навальному по поводу Митрохина типа тому, что Навальный написал Нюте. «Вот Митрохин этот округ окучивает давным-давно. Зачем же вы туда эту самую вашу Любовь Соболь? Неужели она не может уйти в соседний?» Ну и так далее.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Такое же письмо.
С. Бунтман
―
Сергей спрашивает Булавский: «Не ударит ли решение Морского трибунала по керченскому инциденту и его последующее невыполнение Россией по нашим сырьевым платформенным проектам? И не добыть, не вывезти и так далее».
А. Венедиктов
―
Подождите, если будет решение…еще неизвестно, когда оно будет; я имею в виду сущностное решение, а не по обеспечительным мерам (оно будет 25-го)…и Россия его не выполнит, ну, в системе международного права предусмотрены санкции Морского права. Тут я просто не специалист. Но такое может быть, Сергей, как вы предполагаете. Но до этого еще несколько лет минимум, зная, как действуют трибуналы международные. Даже если все будет, как вы сказали. А это необязательно будет именно таким вот образом.
С. Бунтман
―
«Давно не слышно Тони Самсоновой. Что случилось?», - Людмила Петровна спрашивает.
А. Венедиктов
―
Тоня Самсонова ушла работать в «Яндекс» руководителем направления. Ничего не случилось. Тоня Самсонова, нам корреспондент в Лондоне, уехала из Лондона, живет в Москве и работает в «Яндексе». Она сделала блистательную карьеру.
С. Бунтман
―
Ну да. Очень хорошо. И, на самом деле, я, например, очень рад, что она пошла бодро. Мне жалко ее сообщений. Но я рад, что она пошла вперед. Здорово.
А. Венедиктов
―
Ну радуйся.
С. Бунтман
―
Ну да. Я всегда радуюсь, когда у кого-то что-то получается. Вот пока не знаю, получится или нет, но очень желаю, чтобы получилось. Пусть получится. Ну а если нет, то всегда можно по-другому как-то. У нас, например, поработать. Здесь спрашивают, у нас в архиве доступны передачи с Сергеем Доренко? Многое доступно. Все доступно.
А. Венедиктов
―
Наберите на сайте слово «Доренко» и дальше… Каждая передача в звуке.
С. Бунтман
―
Да. Кстати говоря, мы давали здесь фрагменты и «Разворотов» утренних с Сергеем Доренко.
А. Венедиктов
―
Они есть на сайте. Смотрите.
С. Бунтман
―
Да. Так что, все. Прощание будет завтра на Троекуровском. Прощание с Сергеем Доренко. Мы сейчас прервемся. А вы копите вопросы и выдавайте их, пожалуйста.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Ну что же, мы идем дальше. Вот у Петра соображение здесь по выборам вообще: «Инвалиды и неходячие должны голосовать по почте, а урны на дом отменить». Вы почте очень доверяете? Это как по почте?
А. Венедиктов
―
Ну, по почте, можно и по почте. Смотрите, я уже говорил о том, что вот эти изменения, кто должен голосовать на региональных выборах… Очень правильно говорить: кто и как. Это вот после выборов в Мосгордуму. Нельзя обсуждать это перед, нельзя это менять. А иногородние? Вот 100 тысяч иногородних студентов, Сереж. Они не могут и не будут голосовать на этих выборах. Но если у них документ, что они 5 лет учатся в Москве…Ведь важно, какие у них власти городские. Это требует обсуждений и консенсуса всех. А вот военные, которые на год приезжают, они имеют право. Ну, имеют не приписку, есть у них временное проживание. Имеют право. Их немного, но тем не менее. А почему? Они же на год. То есть вот это все нуждается в обсуждении. Сразу, я думаю, после выборов в Мосгордуму об этом нужно говорить.
И, конечно, посмотрим, каков будет результат электронного голосования, если будет принят закон и возможность в трех округах выбрать между бумажным. Посмотрим, сколько людей, которые дома (те самые, о которых вы говорили), захотят попробовать проголосовать электронно. Может быть, вот это путь. Может, получится. А, может, не получится. Ну, почта. Тут есть предложение вообще не давать им голосовать. Кто на участок не пришел…
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Предложения разные. Опыт во многих странах абсолютно разный.
С. Бунтман
―
Ну да. «В Штатах давно голосуют по почте». Ну, голосуют по почте. Но почта другая.
А. Венедиктов
―
Давно голосуют. А в Штатах на выборах, я говорил, вот этих впервые голосовали на платформе блокчейн электронно. Только-только начали на выборах 18-го года. Это не значит, что это не будет расширяться. Все голосуют по-разному. Но самое главное, что правила должны приниматься и обсуждаться публично. Будут противники, будут сторонники. Это нормально.
С. Бунтман
―
Алексей Смарт пишет: «Нашел факт про расстрелы. А если были приговоры и за жестокость к местному населению?». Это к вопросу про расстрелы.
А. Венедиктов
―
Может быть, да.
С. Бунтман
―
«А у фашистов таких приговоров за Хатынь точно не было. Гореть вам в аду»
А. Венедиктов
―
А вы представляете, тогда получается какая жестокость? Я еще раз вам напомню, 45-й год – 357 тысяч. А в 44-м, если учесть, что мы летом перешли границу, 543 тысячи. Это что-то как-то вы Советскую армию совсем не уважаете, «гореть вам в аду».
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Ну да. Понимаете, да? Вы абсолютно правы в постановке вопроса. И хорошо бы, чтобы кто-то сел, во-первых, разложил по каждому делу. Например, был приговор. Я его помню. Человека приговорили и, слава богу, отправили в штрафбат. Он сказал, что «мессер» у них крутой, имея в виду сильный самолет. Антисоветская агитация и пропаганда. Штрафбат. Сорвали погоны, отправили. Могли и расстрелять.
С. Бунтман
―
Вы знаете, пересмотрите, у нас была про это подробнейшая передача с Олегом Будницким «Дилетант». Посмотрите. Сейчас как раз занимается историей.
А.Венедиктов: При советской власти историки тоже были разные
А. Венедиктов
―
Все равно много. 10 дивизий – это много.
С. Бунтман
―
Называлась «Репрессии во время войны, которые не ослабевали».
А. Венедиктов
―
Еще раз, смотрите, Олег, это не СМЕРШ, не заградотряды. Это военные трибуналы. То есть остались все бумаги. Остались все бумаги.
С. Бунтман
―
Лика волнуется за дочку, которая учится на историка, по поводу места работы в дальнейшем: «Небось еще хуже, чем с психо».
А. Венедиктов
―
Это я даже не понимаю. Знаете, ничего, при советской власти историки тоже были разные.
С. Бунтман
―
Да, во-первых. А во-вторых, я абсолютно уверен, что надо получать образование хорошее.
А. Венедиктов
―
Смотря где учитесь.
С. Бунтман
―
А не говорить сразу про работу, начиная примерно с детского сада. Прежде всего надо получить очень хорошее базовое образование и высшее в том числе. Далее. Спрашивают у нас: «Будет ли когда-нибудь Нарышкин в “ДайДудя”?».
А. Венедиктов
―
Будет, наверное.
С. Бунтман
―
Наверное, будет. Конечно. Кто вас интересует именно из наших, я думаю, что периодически все как-то в «ДайДудя» выходят. Ну, нормально все это. «Когда мед будут в “Пятерочке” настоящий продавать? Здоровье нации». Гениально. «Про животное масло у вас не было?» Вот про все остальное уже было, дорогие друзья.О чем мы здесь говорим? Когда вы отрицаете выборы как таковые, мне кажется, что можно здесь растерять всякую сноровку вообще.
А. Венедиктов
―
Слушайте, ну и ради бога. Послушайте, это же ваше право, а не обязанность. Мы же говорим сейчас для тех, кто это право может использовать. А те, кто, как я, не используют это право, те не используют. Кто ж вас заставляет? Принуждает-то кто? Есть люди, которые идут на выборы. Есть люди, которые не идут на выборы. Я, вообще, думаю, что явка будет 25%.Это означает, что те политические силы, которые мобилизуют своих сторонников в Москве внутри этих, скажем, 20% с чем-то, те и выиграют. Это же вопрос мобилизации. Мобилизует мэрия – тогда сторонники мэра победят. Мобилизует оппозиция (левая, правая, центристская) – значит, они получат свои кресла, что называется.
Ну вот я вам говорю, что в таком серьезном розыгрыше, на мой взгляд, на сегодня, за полгода до выборов, 10 кресел. То есть там в розыгрыше 45 кресел, но в 35 просто на каждых выборах преимущество правящей партии очень велико было. Правящей партии, мэра, президента – все одно. Хотя кто его знает, что изменилось за этот год от выборов мэра и президента. Ну, от выборов мэра – за год, а от президента – полтора будет.
Но социология и опросы показывают вот это. Поэтому сидите дома. Сидите дома. Нет вопросов. А давай спросим у наших слушателей, кто собирается идти на выборы в Мосгордуму. Кто в принципе собирается. Думает, что пойдет сегодня. Было бы хорошо просто понять нашу аудиторию, кто слушает сейчас.
С. Бунтман
―
Да. И вот я сейчас как раз и запущу вам такое голосование.
А. Венедиктов
―
Просто интересно. Для справочки.
С. Бунтман
―
Да. Вы сейчас решили, что пойдете…
А. Венедиктов
―
Скорее, пойдете.
С. Бунтман
―
Скорее, пойдете, да. Ну, мало ли что там. Тогда вы звоните: 101 20 11. Код: 495. Если вы, скорее, не пойдете на голосование, на выборы в Мосгордуму: 101 20 22. Код: 495. Голосование пошло уже.Итак, если вы сейчас уже решили, что, скорее всего, пойдете на голосование: 101 20 11. Если вы уже сейчас решили, что, скорее всего, не пойдете на голосование: 101 20 22. В любую сторону, понятно, вы можете двигаться за оставшееся время.
А. Венедиктов
―
Это вас не обязывает никак.
С. Бунтман
―
Да, абсолютно. Мы, конечно, переписываем все ваши имена и телефоны, но это вас ничем не обязывает.
А. Венедиктов
―
Это верно.
С. Бунтман
―
Да. «Нет ничего практичнее хорошего физмат образования. Интегралы брать разучились – самолет падают», - Сергей пишет. Хорошее образование замечательно всякое. Мне всегда очень нравилось, что и у нас работают очень много и всегда работали с нежурналистским образованием. И физики с математиками были, и геологи, и нефтяники были…
А. Венедиктов
―
И кулинарный техникум.
С. Бунтман
―
И кулинарный техникум у нас. Любые были. Причем, при обмене сведениями из разных наук… Какие у нас Землер вещи выдает свои!
А. Венедиктов
―
У меня вот Лена, которая «Во саду ли, в огороде», она закончила ВМК (вычислительная математика и кибернетика МГУ).
С. Бунтман
―
Кстати говоря, да.
А. Венедиктов
―
Так на секундочку. Все хорошо. Поэтому и семья крепкая! Все просчитано.
С. Бунтман
―
Да. «У нас весь район, каждый столб, каждая остановка была увешана листовками провластного кандидата. Остальные сдирали, воровали из ящиков. Административный ресурс» А вот как с этим бороться, кстати говоря?
А. Венедиктов
―
А не надо с этим никак бороться. Ваша задача сейчас – задача кандидата – довести о том, что он баллотируется, его взгляды до слушателя. Кто-то – листовками, кто-то – через интернет. Сейчас другая история. Сейчас надо подумать, каким образом дойти до избирателя и его мобилизовать. Это значит, что если вы изначально проиграли танковое сражение, поднимайтесь в воздух.
С. Бунтман
―
Я делаю очень простое. Вот ты не голосуешь. Я периодически голосую. Вот когда ко мне приходит такой стих. Что я сделал, например, на муниципальных. Я совершенно не мог запомнить. И листовки никакие не работают, и срывали, и так далее. Как только я залез на сайт, я выяснил, какие меня кандидаты интересуют. Помнишь, там по несколько человек было в каждом бюллетене?
А. Венедиктов
―
Да, конечно.
С. Бунтман
―
Их надо было запомнить для меня. Я себе забил в телефон в заметки, пришел, перед участком посмотрел в заметки себе, отметил те фамилии, которые…
А. Венедиктов
―
Не надо считать московских избирателей за дебилов.
С. Бунтман
―
Вообще, я вам скажу, что эта заборная агитация, конечно, действует, но она не главная. Она уже давно не главная. Уже Трамп по Твиттеру выиграл.
А. Венедиктов
―
Да, Трамп по Твиттеру выиграл. Не по телевизору.
С. Бунтман
―
А вы говорите.
А. Венедиктов
―
Что у нас там? На кого мы работаем?
С. Бунтман
―
Кто еще с тобой работает, да?
А. Венедиктов
―
Да, да, да.
С. Бунтман
―
Мы работаем вот так. Я могу завершить голосование, потому что уже показатель есть. Очень большой. Тут полтысячи проголосовало. Нормально. 86,6% собираются идти на голосование и 13,4% не собираются.
А. Венедиктов
―
Ну, поэтому мы работаем сейчас, извините, на 86.
С. Бунтман
―
Сейчас скажут: «А какой процент у вас прописанных в Москве, которые вас слушают?». Это абсолютно никого не интересует. Мы же не выдаем свои голосования за строгие социологические исследования.
А. Венедиктов
―
Ну вот, собственно говоря, поэтому мы на эти темы и разговариваем. Потому что они интересуют наших слушателей.
А.Венедиктов: Выборы-то, скорее всего, будут конкурентными. Но ваше дело – выбирать
С. Бунтман
―
Да. «На муниципальных выборах Гудков подсказал». Совершенно верно!
А. Венедиктов
―
Так так и надо.
С. Бунтман
―
Это был абсолютно правильный ход, когда подсказали всем.
А. Венедиктов
―
Здесь Навальный подскажет, здесь Собянин подскажет, здесь – Жириновский, здесь – Явлинский, здесь – Зюганов.
С. Бунтман
―
Здесь – Митрохин сам за себя. И так далее.
А. Венедиктов
―
Конечно. Просто уши прочистите. Глазки промыть. И вся история. И я еще раз повторяю, выборы-то, скорее всего, будут конкурентными. Но ваше дело – выбирать.
С. Бунтман
―
«Моим родителям за 80, - здесь пишут. Запомнить трудно. Тоже срисовали с сайта фамилию приличного кандидата, который им нравился. Из оппозиции в данном случае. Но тот, который нравился».
А. Венедиктов
―
Вообще не вижу проблемы. В 21-м веке способ агитации… Действительно, Дональд Трамп показал, как выигрываются выборы, обходя традиционные СМИ.
С. Бунтман
―
Мне кажется, постоянно это уходит. Уходит традиционная реклама. Борьба за телевидение все еще идет. Но все равно вот социальные СМИ уже работают, по нашим временам, на полную катушку. Что будет завтра никому неизвестно.
А. Венедиктов
―
По Москве работают.
С. Бунтман
―
Нет, я говорю, в мире работают.
А. Венедиктов
―
Я по крупному городу.
С. Бунтман
―
Да, по крупному городу.
А. Венедиктов
―
У нас проникновение домашнего интернета в Москве – 78%.
С. Бунтман
―
Это в Москве, да.
А. Венедиктов
―
Я про Москву сейчас. В крупных городах.
С. Бунтман
―
Ну вот смотрите. Вы говорит: «Ваши москвабадские штучки нас не интересуют». Очень хорошо! Когда будет в Екатеринобаде, когда будет еще в каком-нибудь Петербургобаде…
А. Венедиктов
―
В Петербурге будут выборы сейчас. Вас это не интересует?
С. Бунтман
―
Да, между прочим.
А. Венедиктов
―
Губернатора и муниципальные. Та же самая история.
С. Бунтман
―
Да. Вот когда все это будет, ведь здесь же очень важно перенимать некоторые вещи и каждый пользоваться.
А. Венедиктов
―
Вот еще раз. В 13-м году мы в Москве отменили досрочку, досрочное голосование, которое было полем для подозрений, скажем так. Конституционный суд досрочку вернул. Потом Государственная Дума пошла по пути Москвы и для всех отменила досрочку практически. То есть дала возможность регионам отменять досрочку. Открепительные – та же самая история – нету. Вот нету. Это все за 5 лет было сделано сначала в Москве.Не потому что я москвич, а потому что действительно мы проверяем. Да, мы торим лыжню. Да, мы идем впереди и показываем. И, кстати, я напомню, что именно требования Болотной были по открепительным и по досрочке. Где основные были элементы фальсификации? Набили видеокамерами – 100%. Набили наблюдателями каждый участок – 100%.
Сейчас Общественная палата – 100% (там 99,7%, если мне не изменяет память). Выстроили наблюдение вплоть до СИЗО. Сейчас другие регионы начинают это перенимать.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Ну вот, собственно, история в этом. Поэтому наш Москвабад, как вы говорите, он все-таки… Одним глазом-то присматривайтесь к нашему опыту. Присматривайтесь.
С. Бунтман
―
Ну вот Ольга, например, ставит вот такую проблему: «В нашем родном Краснознаменске больше половины жителей – военнослужащие по контракту и по призыву и поэтому всегда побеждают провластные кандидаты. А как с этим бороться?».
А. Венедиктов
―
Что значит как с этим бороться? Сделайте такого кандидата, который был бы… Значит, я вам сказать, героя Советского Союза туда кандидатом. Летчика-космонавта туда кандидатом. Надо же знать соцдем так называемый (социологические, демографические истории). И это же не просто там провластный кандидат. Наверняка бывший военный. Афганцы побеждают, понимаете. Руслан Аушев.То есть, на самом деле, это же наука. Выборы – это наука. Вот Сергей знает, я с 73-го года занимался выборами во Франции.
С. Бунтман
―
У тебя диплом был. Мы за этим следили тогда, когда ты его писал.
А. Венедиктов
―
Да. Каким образом в округах подыскивают кандидата? Изучают, кто живет, какие интересы. Вот здесь нужен эколог, а вот здесь, наоборот, нужен строитель. Понимаешь, да? И так далее. Вот же история. Это первое, что должны делать. И все равно у нас партии совсем распустились в этом смысле: наблюдателей не направляют, кандидатов подбирают в нужные участки.
А.Венедиктов: В Москве нет военных закрытых участков. В Москве даже грушники приходят голосовать на общий участок
Это же наука, что в этом участке – такой, а в этом… Вокруг 43-го борьба ровно потому, что партии знают социально-демографический профиль аудитории, что там могут победить оппоненты. И поэтому все кинулись туда. Вот там, где военные, надо искать, соответственно, героя.
С. Бунтман
―
Вот смотрите, Ольга, а вы вернитесь на 30 лет назад… И, кстати, очень интересно посмотреть, как во всех вот этих военных наших поселениях подмосковных голосовали и на Съезд, и на Верховный совет, когда чуть-чуть приоткрылось. Помнишь, мы наблюдали выборы 90-го года, вот когда уже российский был. Как интересно все происходило!
А. Венедиктов
―
Кстати, хочу напомнить, что мы еще сделали в Москве. Мы отменили закрытые участки. В Москве нет военных закрытых участков. В Москве даже грушники приходят голосовать на общий участок. И офицеры Генштаба. Это я к Ольге, к ее участкам. Ну вот, собственно говоря, вот так. Шаг за шагом. Волшебной палочки нет. Шаг за шагом. Консенсусно отменили.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Голосовали в Мосгордуме, в Мосизбиркоме. Поддержали в мэрии, поддержали все политические партии. Я прекрасно помню это обсуждение по закрытым участкам. Очень тяжелое обсуждение. Сидел военком, который говорил, что это невозможно, потому что нужно, чтобы они приезжали не общегородские, а они – секретка. Мы говорили: «Хорошо, на этих участках мы камеры отвернем». Не, камеры мы отвернем, а там же наблюдатели.Я говорю: «Хорошо, наблюдатели на этих участках будут с допуском». Мы нашли наблюдателей. И каждой партии сказали: «Вот участок такой-то такой-то, туда нужен наблюдатель, у которого есть допуск, потому что это секретные люди».
С. Бунтман
―
Понятно.
А. Венедиктов
―
И они набрали. Слушайте, это решаемые вопросы.
С. Бунтман
―
Ольга очень точно ситуацию описала, когда существует вот такое огромное компактное проживание военнослужащих.
А. Венедиктов
―
Знаешь сколько вот этих прикрепленных с временным проживанием военных в Москве?
С. Бунтман
―
Сколько?
А. Венедиктов
―
Сейчас государственную тайну расскажу. Знаешь сколько?
С. Бунтман
―
Тихо ты мне скажи, чтобы никто не слышал.
А. Венедиктов
―
Ты знаешь сколько в Москве избирателей?
С. Бунтман
―
Сколько?
А. Венедиктов
―
7 миллионов 100 тысяч.
С. Бунтман
―
Так.
А. Венедиктов
―
Сколько военных вот этих прикрепленных, имеющих право голосовать?
С. Бунтман
―
Ну.
А. Венедиктов
―
29 тысяч.
С. Бунтман
―
29 тысяч.
А. Венедиктов
―
29 тысяч. А приходят 21-22 тысячи. Послушайте меня, их мобилизует на голосование власть. Почему вы своих сторонников не мобилизуете? Вот их – 29 тысяч, а тут – 7 миллионов. Ну, слушайте, это же вот это вот все. Как говорит Григорий Алексеевич Явлинский: «Ну все же понятно».
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Ну все же понятно. Ну все понятно.
С. Бунтман
―
Вот Анна из Якутии задает хороший вопрос: «Почему «провластный» и «плохой» у вас синонимы?».
А.Венедиктов: Cреди провластных, так называемых, я вижу крайне приличных и профессиональных людей
А. Венедиктов
―
Чисто политологически. Я говорю – «оппоненты мэрии». Причем от левых до правых, от либералов до сталинистов. Это оппоненты. Я просто их называю в общем. И провластные – это вот провластные. Ну они провластные. Почему плохой? Я говорю, что провластные и оппоненты. Я как раз очень точен в выражении. И могу вам сказать, что и среди провластных, так называемых, я вижу крайне приличных и профессиональных людей. И среди оппонентов в том числе вижу крайне непорядочных и лгущих в том числе своим потенциальным избирателям людей.
С. Бунтман
―
Ты понимаешь, Алеш, для меня нездоровье ситуации как раз в том и состоит, что очень часто мы смотрим на принадлежность кандидата какую-то…
А. Венедиктов
―
Это тоже важно.
С. Бунтман
―
Да, это важно. Это правильно, да. Но вот такая настойчивая несменяемость ведет к тому: ну хоть кто-то, лишь бы хоть, я не знаю, завертелось бы что-нибудь.
А. Венедиктов
―
Ну да. И что? Еще раз повторяю. Смотри, даже на выборах Собянин против Навального, если говорить серьезно, какая была явка?
С. Бунтман
―
Я не помню.
А. Венедиктов
―
32. А 68 наплевать. Вот уже, казалось бы, конкурентные совсем. Вот совсем конкурентные. И это после Болотной, 13-й год. Вот после того, как Навального выпустили. Его взяли, выпустили. То есть все подожжено, все так хорошо. Вот 32%, по-моему, явка. Ну и вы помните расклад: 27 на 51. Но это была мобилизация. А сейчас и дальше все меньше, меньше, меньше. Вот сейчас будет, я тебе говорю, мне кажется, что за 25% не зайдет, а то и меньше. Но мне так кажется. То есть четверть москвичей придет голосовать. Если власть мобилизует, ну она мобилизует.
С. Бунтман
―
Власть мобилизует. Надо, мне кажется, беречь себе неискаженное сознание. То есть можно отделываться такими мемами, знаете, как этими самыми счастье в китайском печенье. Вот все одно и то же. «Важно, как посчитают. Все равно не посчитают хорошо».
А. Венедиктов
―
У нас 86% на 14%.
С. Бунтман
―
Вот.
А.Венедиктов: У нас аудитория «Эха Москвы» соображающая
А. Венедиктов
―
У нас аудитория «Эха Москвы» соображающая (86%).
С. Бунтман
―
Но 14% очень громко защищают свою явку.
А. Венедиктов
―
Имеют право. Мы за свободу слова.
С. Бунтман
―
Абсолютно. Ладно. Хорошо. За свободу слова. И поэтому мы прекращаем дозволенные речи. Дорогие друзья, спасибо большое! Потому что у нас сейчас некоторых передач, пока праздничные недели, нет, вот поэтому мы два часа наблюдаем с вами. Сейчас у нас будет программа «Вот так». В 21 будет повтор первого часа.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Кто там что-то недослышал. Кстати, по вопросам видно, что что-то недослышали. И вот в 21 час можно будет послушать. И «Живая парковка» будет с Михаилом Горбачевым. Будем, увы, про аварии говорить. Это очень важные вещи. И наши с вами ощущения и наши предупреждения всем нам про аварии, они тоже, мне кажется, важны. Это будет в 16 часов.