Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2019-02-02
С. Бунтман
―
Добрый день всем! Алексей Венедиктов здесь. Алеш, добрый день!
А. Венедиктов
―
Добрый день!
С. Бунтман
―
Сергей Бунтман. Александр Смирнов, звукорежиссер. Ютюб транслирует, как вы знаете, и чат работает, задавайте в чате. +7 985 970 45 45 – это СМСки. Продолжаете тут вы СМСками спорить, правильный или неправильный дальнобойщик был у Нарышкина. Хорошая передача!
А. Венедиктов
―
Изнанка, да.
С. Бунтман
―
Хорошая-хорошая. Изнанка. Ну, а начнем мы не с изнанки. Начнем мы с дизентерии, начнем мы с инфекции в детских садах. У тебя была переписка, которая отображена Телеграм-канале твоем.
А. Венедиктов
―
Ну и на нашем сайте.
С. Бунтман
―
Да. И на сайте, естественно, да. Что это показало? Какие у тебя выводы?
А. Венедиктов
―
Ну, смотрите. Во-первых, для наблюдательных людей, история с дизентерией в Москве в детских садах, со вспышкой дизентерии. И она не была новой. Я посмотрел, что было на нашем сайте. И впервые мы заговорили 26-го декабря об этой истории в новостях. И впервые 30-го декабря уже московская прокуратура начала проверять. Я нашим по нашим. Роспотребнадзор подтвердил случай заражения дизентерией – это у нас 30-е декабря. 31-го декабря Дмитрий Гудков на этот счет опубликовал блог на сайте «Эха Москвы». 16-го января Сергей Митрохин – «Шигеллез от Пригожина». Уже подвязывает Пригожина. Блог на сайте «Эха Москвы». Вот, собственно говоря, никто… А?
С. Бунтман
―
Хронология, да?
А. Венедиктов
―
Да, хронология была. И, собственно говоря, поскольку события продолжали развиваться, и оставалась неясность, я действительно не от имени «Эха Москвы», потому что понимал, что по закону 30 дней могут отвечать, поскольку температура поднималась в прямом смысле в прямом смысле в информационном поле, я как председатель Комиссии Общественной палаты Москвы по гражданскому обществу воспользовался таким бланком…
С. Бунтман
―
А тут другой регламент ответа, да?
А. Венедиктов
―
Да, тут другой регламент ответа – по Закону об Общественной палате. И мне очень быстро, в течение нескольких дней (2 дня, по-моему) ответил московский Роспотребнадзор. На сайте вывешено все. Хоть какие-то на что-то есть ответы. Не все там удовлетворительно. Возможно, придется продолжить переписку в понедельник. Тут меня так заочно консультирует врач в Фейсбуке, как мне пересылают, Андрей Волна, который очень грамотно формулирует вопросы. Я вот так не могу сформулировать, меня можно облапошить. Это же понятно. Я не внутри системы вот этой.
С. Бунтман
―
А если облапошить, значит уйти и ответить не на то.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Ну, вот он сам написал, что на часть вопросов ответы получены, а на часть – нет. Сейчас посмотрю, как будет доформулировано, и отправлю туда. Это первая часть. И в данном случае есть вопрос: вы на стороне Собянина или на стороне Навального? Обратите внимание, как сразу наши слушатели переводят в политическую – и вполне закономерно – плоскость. Потому что помимо истории с дизентерией, есть еще история политической борьбы.Я на стороне мам в этой истории. Я скажу вам честно, мамы могут истерить, обязаны истерить, обязаны поднимать общественное мнение, обязаны обращаться. Обязаны – в смысле имеют право полностью. Даже с преувеличениями и искажениями, потому что это здоровье их детей.
С. Бунтман
―
Им можно.
А. Венедиктов
―
Им можно. В данном случае я за их преувеличения и искажения. Это первая часть истории. И вот у нас тоже на сайте в обсуждении этих старых блогов (митрохинским 16-го января, гудковским 31-го декабря) на эту тему мамы пишут: «Нам все равно, кто поставляет эту пищу. Главное, чтобы дети были здоровы». Вот это их позиция. Но дальше здесь появляется фигура Пригожина – Распутина современности – который владеет компаниями, создавшими и так далее.Я обратил внимание, как это затронуло Липецк еще в конце декабря. Суд остановил то самое липецкое производство творожка. Суд в Липецке. И до сих пор не работает эта линия. И вообще остановлено все предприятие. Называется оно – «Чаплыгин молоко». Я не хочу входить в эти тонкости. Мы все опубликуем. Радио «Свобода», наши коллеги, тоже сделали большое расследование на эту тему. Вмешался и. о. липецкого губернатора, который стал защищать свое предприятие. В интервью агентству «ТАСС» Артамонов (по-моему, Артамонов фамилия) сказал, что «нет, мы проверили служащих несколько раз этого предприятия, там нет…».
Ты представляешь уровень мы вывели на какой! Поэтому эта история важна с точки зрения, безусловно, безопасности и здоровья детей. И здесь ничего еще на закончено. Мы знаем, как медленно идут прокурорские проверки и проверки Роспотребнадзора. И пусть идут, а мы будем спрашивать о результатах. Эта штука от нас никуда не денется. И мы будем за ней наблюдать.
Спасибо ФБК, который еще раз поднял этот вопрос, потому что все затихло. Может, расследование идет. Ну вот я обнаружил, что суд остановил линию в Липецке. Вот какая-то такая история. Очень болезненная, потому что дело касается детей. А что касается политической борьбы…ну что вы хотите? Это правильно. У нас любой промах Навального будет мочиться его политическими противниками. Любой промах Собянина, Правительства Москвы, Путина – неважно – будет мочиться их политическими противниками. Такова политическая публичная жизнь. Ничего удивительного, оскорбительного в этом нет.
С. Бунтман
―
Более того, она такой должна быть.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
И она должна быть, чтобы было столько же прав у Собянина, сколько у Навального…
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
…Во взаимной ловле и выбирании слабины, вот так скажем.
А. Венедиктов
―
Да. Ну, я думаю, что после этой истории наверняка выйдет еще какое-нибудь распоряжение, которое усилит надзор за качеством…санитарной безопасностью, скажем так, детей в школах и в детских садах. Отдельно вопрос о выигранном конкурсе пригожинских компаний. Хорошо, если бы они были не пригожинские, а негожинские, это можно было бы спустить что ли? Вот такую историю можно было спустить? Нельзя было спустить.И владельцы липецкого вот этого «Чаплыгин молоко» должны быть названы пофамильно. И коллеги, по-моему, из «РБК» дозвонились владельцу предприятия. Есть интервью на «РБК». Может, мы попросим разрешение тоже на сайт поставить. То есть это такая комплексная история. Ее нельзя упрощать. Но, сначала – здоровье детей, сначала – безопасность детей, а потом – все остальное.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Я просто хочу сказать, что разговор о том, что об этом только сейчас стало известно – это неправда.
С. Бунтман
―
Не, не, не.
А. Венедиктов
―
Еще раз повторю, и московская прокуратура 30-го декабря по этому поводу давала ответ, и Роспотребнадзор давал ответ, который, может, не удовлетворяет и не удовлетворяет, это правда, полностью не удовлетворяет – тогда. Сейчас – более широкий ответ. Будет еще вопрос – будет еще шире ответ. Такая история.
С. Бунтман
―
Так. Алексей Венедиктов. «Будем наблюдать». Теперь мы переселяемся в российский народ и Сенат. И там будем об аресте сенатора Арашукова.
А. Венедиктов
―
Чего ты хочешь у меня об аресте?
С. Бунтман
―
Сам процесс красочно был описан.
А. Венедиктов
―
Да. Знаете, на самом деле, история семейства Арашуковых еще нуждается в большой эпопее от Дюма-отца и, может быть, даже сына тоже. Потому что, что вы знали о сенаторе Арашукове или об этом семействе до этого ареста? Ничего.
С. Бунтман
―
Мы – мало.
А. Венедиктов
―
Ничего. Да он вообще не попадал ни в какие. Сейчас вот погуглишь – и ничего. Ну, там какие-то истории, какие-то фотографии, но практически… Только те, кто занимался не просто Северным Кавказом, а Карачаево-Черкессией конкретно, и то шепотом упоминали эту фамилию. В предст…нет, не в представлении… В моем знании в основе истории этого ареста стоит ни Рамзан Кадыров, ни Алексей Миллер, хотя они называют, что поссорился с Кадыровым, поссорился с Миллером.Это Миллер поссорился с Кадыровым из-за газа в Чечне, а Арашуковы пали жертвой борьбы – это все конспирология. На самом деле, в центре расследования деятельности вот этого клана стоит совсем другой человек – стоит Александр Анатольевич Матовников.
С. Бунтман
―
Объясни.
А. Венедиктов
―
Это полпред Президента в Северо-Кавказском округе, который сменил Олега Белавенцева. Генерал-лейтенант, бывший командующий войсками специального назначения, сменивший Алексея Дюмина в Министерстве обороны на посту войск специального назначения, которые входили в систему Генштаба и Главного разведывательного управления, связаны очень сильно. Человек, получивший Героя России за Сирию в 17-м году.А.Венедиктов: Трамп оказался честным парнем
И после этого в середине 18-го года, в июле прошлого года, меньше года назад, был назначен полпредом на Северном Кавказе. Сначала – с целью подкрепить Васильева, который занимался Дагестаном (и продолжает заниматься Дагестаном) и борьбой с коррупцией, а сейчас занялся Карачаево-Черкессией. В моем представлении, первый доклад, который был сделан, был сделан не директором ФСБ Бортниковым, а Александром Матовниковым. Вот это такое разрушение сложившейся клановости в Карачаево-Черкессии, безусловно, коррупционной. Мы видели, что этот парень в 18 лет стал депутатом.
Причем там длинная история – сами найдите и почитайте или мы ее найдем и выложим. Там выборы признали несостоявшимися специально, чтобы он достиг 18 лет между выборами. И его избрали со счетом, по-моему, 96% при 96 пришедших. Ну, как обычно. 18-летний парень. Ну и вот. И при этом, как водится, большой благотворитель. Его отец награжден двумя орденами Русской православной церкви. И есть фотография, где патриарх Кирилл вручает ему орден Даниила Московского. За что? За строительство храмов – за внесение, за благотворительность. Это отец, который тоже арестован.
С. Бунтман
―
Отец.
А. Венедиктов
―
Вообще, уже арестованы 7 человек.
С. Бунтман
―
Вот ты знаешь, строил и строил. Ну и хорошо. Получил орден за то, что строил. Почему сейчас считают, что орден – это неправильно было? Считается самой патриархией – снимает с сайта, говорит, что неправильно.
А. Венедиктов
―
Нет, ордена никто отнимать не будет. После этого шума, уже сказали, все правильно. Бог с ней с патриархией. История в том, что это клановая система. Мы видим, как она делила федеральные ресурсы – газ.
С. Бунтман
―
Вечный газ.
А. Венедиктов
―
Да. И я уж не говорю об убийствах, которые случились в 10-м году. И, кстати, политический противник этого клана – Дерев, бывший сенатор от Карачаево-Черкессии – он под замком тоже. Это ж не первый сенатор Карачаево-Черкессии под замком. Но он обвинен в мошенничестве, он сейчас под домашним арестом вроде. В общем, эта история такая, знаешь, привычная… А что удивительного, да?И вдруг приходит Матовников…приходит Москва, которая вдруг…которую эти, видимо, связи до этого устраивали абсолютно, этот клан устраивал абсолютно. Очевидно же, иначе этот человек не стал бы сенатором, а его отец не занимал бы в газпромовских структурах такой высокий пост и вообще такие высокие посты. И сейчас повторяю, уже 7-й человек, по-моему, арестован по этому делу большой. А кто его назначал? А кто давал рекомендации? И, ау, где была Администрация Президента, когда его назначали? Ау, где было кадровое управление Администрации Президента?
Потому что я знаю, как назначают на госдолжности (ну, пропускают). Там сидят люди-выходцы из спецслужб. Шерстят все, все обвинения. Даже любое подозрение – тебя отводят от рекомендации. Там не просто подозрение – было обвинение в убийстве. В общем, эта история довольно такая многослойная. Но, возвращаясь к самому началу, вас что-то в этом удивляет?
С. Бунтман
―
Удивляет вот что. Не удивляет, а вот задается вопросом. Например, Дима Берк задается вопросом: «Убили карачаровцев аж в 2010-м году. Что так долго расследовали все это? Или не расследовали?».
А. Венедиктов
―
Нет, дело в том, что идет расследование, есть потерпевшие члены семьи, есть потерпевшие члены клана. А местные региональные силовые структуры, которые расследуют это дело (или расследовали это дело), они, естественно, были связаны с этим семейством. Ну вот естественно. Слово «связаны» кодифицируйте, Дим, как хотите. И только когда удалось забрать, опять-таки, благодаря Матовникову это дело в Центральный аппарат в Москву, дело пошло. Так бывает.
С. Бунтман
―
Тогда вопрос: «Что за феномен Матовникова?».
А. Венедиктов
―
Ну, он же не первый. Напомню вам про Васильева и Дагестан.
С. Бунтман
―
Вот, Васильев, Дагестан – да, мы это уже здесь знаем.
А. Венедиктов
―
То есть мы видим, что на Северный Кавказ… Собственно говоря, история ведь история. Путин по своим взглядам отнюдь не является сторонником федерального государства. Путин – юнионист. Он считает, что федерализм России опасен. Имеется в виду федерализм в той форме, в какой есть. И напомню, как только он пришел, он стал забирать полномочия в центр. И история с отменой выборов губернаторов, и история с тем, что в Совет Федерации не выбирают территории…
С. Бунтман
―
История 2004-го года, да?
А. Венедиктов
―
Да. Это отражение его видения. Ничего нового. И он поставил под контроль всех, кроме лидеров Северного Кавказа и немного – Поволжья. Не смог. Понимал, что эти солидные кланы с огромными деньгами, извини меня, с исламской поддержкой из-за рубежа…может быть повторение Второй Чечни, Третьей Чечни. Кстати, хотел бы вам напомнить, кто забыл, что взрывы домов в 99-м году, вот те, кто были осуждены (вот конкретные исполнители осуждены), ни одного чеченца – все карачаевцы.
С. Бунтман
―
Там карачаевцы, да. Обвиняемые из Карачаево-Черкессии.
А. Венедиктов
―
Конечно. Поэтому он не трогал вот эти сложившиеся, потому что там шла война на Кавказе, потому что на Кавказе все было ненадежно. Видимо, сейчас изменилась ситуация в том, что он уверился в том, что Кадыров – его опора, оплот там, что там создана отдельная войсковая структура, которая не даст разгореться сепаратизму и войне в Чечне и рядом. И он начал назначать туда белых генералов (ну, русских генералов, Ермоловых). Васильев, который пошел в Дагестан.Смотри, сколько сменилось дагестанских руководителей. Вот Васильев. Потом пришел Матовников. Там же все были люди штатские – Хлопонин был… Ну, Олег Белавенцев такой относительно штатский, но штатский. И вот к тебе приходит человек, еще раз, который возглавлял отдел…нет, войска специального назначения; созданный буквально вот-вот специальных операций. То есть надо понимать, как он может выстраивать. С боевым опытом сирийским. И появился инструмент.
Почему раньше не было? Не было инструмента. Почему сейчас? Появился инструмент, появились люди, появились возможности. Поэтому можно этих северо-кавказских князьков-то и подвинуть некоторых, как случилось в Дагестане, и как, наверное, сейчас случится в Карачаево-Черкессии.
А.Венедиктов: Не надо никаких переговоров. В условиях Андропова были переговоры
С. Бунтман
―
Значит получается, что по ощущениям Кремля время пришло.
А. Венедиктов
―
Да. Я не думаю, что это по ощущениям. В понимании Путина – по знаниям. Я бы уточнил. Ну и, потом, надо отметить, что там, наверное, возникли еще какие-то вещи, которые пока мы не знаем, потому что дело только разворачивается. Я напомню про братьев Магомедовых, которые…да? Не будем забывать про это.То есть и финансовая опора, и финансовая подпорка бывших богатых людей на Северном Кавказе…конечно, не сказать, что Потанину и Дерипаске не снилось, но относительно бедного Кавказа очень богатых людей…которые: а) покупают влияние; б) имеют традиционное влияние за собой, семьи и кланы. Это, видимо, стало какой-то опасной точкой. Может быть, там еще что-то есть, чего мы не видим.
Потому что я понимаю, как Путину трудно было решиться на то, чтобы раскачать лодку. Понятно, что борьба с тем или иным кланом – это некая возможность там раскачать лодку. Поэтому я бы рассматривал это дело не отдельно, как дело этого сенатора, а в гораздо более широком контексте.
С. Бунтман
―
Алексей Венедиктов. Мы продолжим через 5 с небольшим. НОВОСТИ/РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
И мы продолжаем. Алексей Венедиктов здесь. И давайте мы посмотрим на несколько еще вопросов. Вы здесь спрашиваете: «А что насчет ЦАРа? Поматросили и бросили?». Нет, не поматросили и бросили. И конкретный вопрос, ответила ли тебе прокуратура?
А. Венедиктов
―
Нет. Но у нее еще есть время на ответ. Напомню, что мой запрос в Генеральную прокуратуру заключается в том, Генеральный прокурор Центральноафриканской Республики, который, по расследованию, побывал в России в сентябре, через месяц после убийства журналистов, были ли у него контакты или встречи с представителями Генеральной прокуратуры – раз, и является ли надзор за расследованием Следственного комитета персональным надзором Генерального прокурора Чайки по делу об убийстве наших журналистов в ЦАР – два. У них есть еще время. Нет нарушения сроков.
С. Бунтман
―
Ну да. А тут – ты не на бланке том писал, ты писал от «Эха Москвы».
А. Венедиктов
―
Какая связь между Генеральной прокуратурой и Московской палатой?
С. Бунтман
―
Никакой. Абсолютно. Поэтому я говорю, что у них еще есть время. Тем временем, здесь выяснились еще детали кое-какие про господина Захарова.
А. Венедиктов
―
Я ничего не могу комментировать по этому поводу.
С. Бунтман
―
Ничего, да?
А. Венедиктов
―
Нет.
С. Бунтман
―
Хорошо. Значит, не комментировать, а будем наблюдать.
А. Венедиктов
―
Я просто не знаю ничего пока.
С. Бунтман
―
Ну понятно! Будем наблюдать.
А. Венедиктов
―
Не оставим. Не волнуйтесь.
С. Бунтман
―
Нет, никто этого не оставит. Так же, как и здесь. Вы спрашиваете, как можно помочь ребятам из «Нового величия». Как? Не ослаблять внимание. Не ослаблять внимание ни на секунду. Вот и все. Я бы хотел… Вот, опять же, старая тема. Но на этот раз насчет MH17.
А. Венедиктов
―
Ну, вот это то же самое. Говорят, вот вы забыли. Ничего мы не забыли. Насчет MH17. В январе несколько стран создали специальный фонд (денежный фонд), где есть деньги, из которых будет оплачиваться, скажем, работа адвокатов и обеспечение процесса. Потому что, как я понимаю, следствие уже заканчивается. И после этого мы нашли адвоката родственников, который будет представлять их. Это частные иски. Это иски компенсации. Это не иски о поиске виновного, это иски о компенсации. Это другой процесс.Этот человек – Джерри Скиннер. Он представлял родственников, погибших над Локерби, вот того самого самолета, который взорвали ливийские спецслужбы. Именно он участвовал в переговорах с руководством Ливийской Республики и с Каддафи. Именно он убедил их как адвокат семьи жертв о необходимости досудебного соглашения. Сейчас, то есть не сейчас, а 3 года назад его наняли несколько родственников погибших в катастрофе MH17. Сейчас к этому присоединился 291 человек. И сейчас сформулирован иск и отправлены документы им в Европейский суд по правам человека.
И он дал нам большое интервью, которое сейчас на сайте «Эхо Москвы». Поэтому никто ничего не забывает. Посмотрите в интервью, там он еще раз подчеркивает… Во-первых, что интересно, там он говорит: «Я сторонник досудебного соглашения. Я сторонник досудебного соглашения. Я сторонник того, чтобы семьи получили компенсацию. А поиски виновного – это не мой вопрос. Но, поскольку я называю ответственных, иск идет в адрес Российской Федерации и Путина, лично Владимира Путина». Это первая история. И вторая история. Он рассказывает о том, как Соединенные Штаты Америки, власти США мешают ему, не хотят этого.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Не делятся ничем. Ну, почитайте сами. Послушайте. Есть подкаст. Это Карина Орлова, наш корреспондент в США, нашла его, связалась с ним, взяла у него интервью, 40 минут. Вот мы не опускаем руки. Мы продолжаем освещать. Мы не забываем. Хотя в современном мире очень много уходит в песок. Это правда, ребят. Так бывает. Но вы нам не даете забыть.
С. Бунтман
―
И правильно делаете. Напоминайте.
А. Венедиктов
―
И, кстати, по поводу Ту-154.
С. Бунтман
―
Да!
А. Венедиктов
―
Буквально вчера дочь одного из погибших музыкантов выиграла иск против Министерства обороны в Кемерово, причем она проиграла это в Кемеровском городском суде, если я правильно помню (тоже о компенсации), а Кемеровский областной суд (или Верховный суд чего-то там), то есть следующая инстанция отменила решение предыдущего суда и Министерство обороны сделала ответственным, но в размере 150 тысяч рублей. Потому что он просила 700, но женщина взрослая, замужем и так далее. Суд учел.Тем не менее Министерство обороны не виновное, но ответственное, понимаешь. Это другая история. Это ровно по Ту-154. Вчера был первый иск выигранный, денежный против Минобороны. Я не злорадствую совсем. Я просто считаю, что досудебное соглашение лучше, чем судебное, как и Скиннер, понимаешь.
С. Бунтман
―
А в случае компенсации.
А. Венедиктов
―
В случае компенсации.
С. Бунтман
―
Людям надо компенсировать. А вот потом…А.Венедиктов: Мамы могут истерить, обязаны истерить, поднимать общественное мнение
А. Венедиктов
―
Потери кормильцев, моральный… Кстати, ей компенсировали знаешь, что? Ей компенсировали не потерю кормильца, потому что она совершеннолетняя, замужняя и так далее.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
А моральный ущерб.
С. Бунтман
―
Моральный ущерб.
А. Венедиктов
―
И ей отказал суд в иске к Ансамблю Александрова, что они не виноваты, что рухнул самолет.
С. Бунтман
―
Ну, они-то да.
А. Венедиктов
―
Но это юридическое. Поэтому, когда мы говорим про юридические решения – вот это вчера. Вот вам еще, пожалуйста. Вы забыли Ту-154, а нам родственники напоминают. Это же та же история, что с дизентерией. Понимаешь, родственники, матери, они напоминают, они не дают нам забыть. Мы бы, конечно, только о погоде хотели говорить.
С. Бунтман
―
Так. Еще тут одна вещь, которую тоже не забываем. Это Венесуэла незабываемая. И вот история с золотом.
А. Венедиктов
―
Да нет никакой истории с золотом!
С. Бунтман
―
А вот что? Вот скажи, а почему шум?
А. Венедиктов
―
А вот ничего! А вот поставь себя…
С. Бунтман
―
Куда меня поставить? На место Мадуро я не хочу!
А. Венедиктов
―
Нет, на место Мадуро.
С. Бунтман
―
Ладно. Хорошо.
А. Венедиктов
―
Вот смотри, у тебя арестованы счета…
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Ты должен платить и за импорт, и своим платить, и армии платить. У тебя нет денег. Но твой золотой запас лежит у тебя и в других странах. Ты что будешь делать? Ну, продавать.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Тебе нужна валюта, кэш. Поэтому в чем вопрос? Конечно продавать.
С. Бунтман
―
Я Мадуро. Я продам ценности.
А. Венедиктов
―
Ценности, да. В стране денег нет. Вся эта история – это про деньги. В стране денег нет, но в разных странах, в 7 или 8 странах, лежат куски золота Мадуро, золотого запаса Венесуэлы. Лежат ли они в России? Центральный банк говорит: «Нет». А самолет летит, да. Да? Ну, с точки зрения Мадуро все правильно. В чем проблема? Или вы говорите, это золото Мадуро – и тогда он имеет право забрать у нас и продать хоть в Дубае, хоть где. Или вы говорит, как Английский банк, это золото не Мадуро, это золото Венесуэлы, поэтому выдавать не буду. Как должен себя вести Центральный банк?
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Ну да. Вот и все. Это такая маленькая история внутри всего. Вот вообще маленькая. Вот ни о чем.
С. Бунтман
―
Да. Ну, вы правы, конечно. Я бы мог в кино играть даже Николаса Мадуро.
А. Венедиктов
―
Легко. Будут еще фильмы.
С. Бунтман
―
Да-да, очень хорошо. Слушайте, обязательно давайте-ка мы поговорим про договоры, про приостановку договора о РСМД.
А. Венедиктов
―
Да. Ну, эта же история вообще смешная, если бы не была трагичная. Знаете ли вы, когда первый раз именно президент Путин поставил под сомнение договор этот самый, который мы сегодня приостановили вслед за американцами? Не прошло и двух месяцев с момента его инаугурации в 2000-м году, как молодой президент Путин заявил буквально следующее: «Если американцы выйдут из противоракетной обороны, мы поставим под вопрос наше участие в РСМД».Американцы вышли в первом году, президент Буш. Ничего. Дальше происходит седьмой год. И министр обороны наш, Сергей Борисович Иванов, громко говорит, что Договор о ракетах средней и меньшей дальности – это реликт Холодной войны и он абсолютно неэффективен. И я могу даже процитировать. Он говорит: «Договор более не является эффективным, так как появились десятки государств, которые имеют такие ракеты», - Сергей Борисович Иванов.
Одновременно в седьмом году президент Путин говорит: «Как же так, у Китая есть такие… Это угроза. А мы не можем развивать. Только мы и Штаты ограничены. Либо этот Договор неэффективен, - повторяет он за Ивановым (или Иванов за ним), либо давай сюда Китай». Слышите президента Трампа через 10 лет? А это был Путин в 7-м году. И то же самое говорит начальник Генерального штаба господин Балуевский.
Дальше лучше. В июне 13-го года Путин на встрече с представителями ВПК назвал решение отказаться от ракет по меньшей мере спорным. Нормально, да? А вот в декабре 18-го года, 2 месяца тому назад, Владимир Владимирович, выступая на расширенной коллегии Минобороны сказал, что «этот Договор означает, что ликвидировались ракеты наземного базирования, у Советского Союза не было других, поэтому с точки зрения Советского Союза это было одностороннее разоружение. И мне непонятно, зачем руководство Советского Союза пошло на это». Ну так слава богу! То, за что 17 лет Владимир Владимирович и его команда выступали, свершилось.
С. Бунтман
―
А почему ж такой сейчас ажиотаж?
А. Венедиктов
―
А вот потому что… Понятно, что… Да, и еще важная история, Сереж. Разговор о Договоре… Вы, ребята, невнимательно читали предвыборную программу кандидата Трампа, который в своих предвыборных выступлениях (и даже до предвыборных выступлений) говорил о вредности для Америки и этого Договора. Почему? «Да Китай, елки-палки!», - говорил он. – «Да Китай же! А мы как его? А он как же? Да Китай же! У них же есть, а мы не можем. Что же, мы не можем, русские не могут, а эти могут?».У него же главный бзик-то – Китай. Что справедливо, в общем. И он это говорил. И про СНВ он говорил: «Этот Договор крайне вредный. Вот я когда приду, я продлевать СНВ не буду». Слушайте, ничего нового. Просто внимательно надо было читать в 14-м – 15-м году то, что говорил кандидат Трамп. Он выполняет свои предвыборные обещания. Чего для вас удивительного? Что Лавров удивляется?
С. Бунтман
―
Некогда читать было. Был просто восторг.
А. Венедиктов
―
Некогда читать. Твиты читали.
С. Бунтман
―
Боление. Твиты, да. И боление за то, что Трамп победил эту негодяйку Хиллари.
А. Венедиктов
―
Более того, теперь про нарушение Договора.А.Венедиктов: В центре расследования деятельности этого клана стоит Александр Анатольевич Матовников
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Совсем смешно. Вот для дебилов, как говорит наш друг Сергей Викторович Лавров.
С. Бунтман
―
Вау.
А. Венедиктов
―
Значит, в июле 14-года Барак Обама, президент США, направил письмо президенту Путину о том, что Россия нарушает, с точки зрения американцев, этот договор. Еще раз, в июне 14-го. Это же не просто разговоры. Это был официальный документ. Хотя и закрытый, но официальный документ. А-я-яй. Сегодня Сергей Викторович Лавров говорит: «А американцы нарушают этот Договор с 99-го года!».А где ж ты был-то? Что ты молчал-то? Что ты молчал-то 18-19 лет (20 уже скоро будет)? Если они нарушали этот Договор с 99-го, что ж мы не били во все колокола? Сколько уж президентов-то сменилось? От Клинтона, между прочим, уже, через Бушей, понимаешь, до Трампа. Вы чего? Вы как? До Обамы – 4 президента американских, 4 Администрации. Между прочим, в каждой Администрации был свой взгляд на Договор.
Поэтому сказать «американцы» - это непонятно. Это понятно может быть бабе Мане, которая смотри «Первый канал». А вот конкретно эта Администрация. Какая ее позиция? И вот вся история. Ну, вышли – и славненько. Ну, усилилась возможность ядерной войны. Ну и ладно!
С. Бунтман
―
Еще один висяк наш.
А. Венедиктов
―
Все было ожиданно, ребят. Вот ничего неожиданного. Просто внимательно читаем. Лень читать программы. А он, Трамп, оказался честным парнем. – «Я сказал, что это вредно для Америки. Я не буду думать: вредно для России, полезно для России. Пусть русский президент думает. Я сказал – и вот я сделал».А сегодня было еще интересно. Сегодня Путин говорит: «И больше не начинать новые переговоры о сокращении. Запрещаю». Путин запретил Лаврову и Шойгу инициировать, как он сказал, новые переговоры. Ну, блеск. Ну ладно. Ну, что тогда? Ну, тогда все отдаем телевизору. Не надо никаких переговоров. В условиях Андропова были переговоры, в условиях Холодной войны…
С. Бунтман
―
И в этих условиях будут переговоры. Наверняка. Это все шум. Нет?
А. Венедиктов
―
Ты лучше знаешь.
С. Бунтман
―
Ааа.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Хорошо. Я отметил. Поставил галочку. Слушайте, где сейчас тот самый аргентинский кокаин? Никто не знает?
А. Венедиктов
―
Ну, у нас новый кокаин – в Кабо-Верде. Русские моряки под панамским флагом.
С. Бунтман
―
Город Зеленомыск, да?
А. Венедиктов
―
Под панамским флагом российский экипаж сейчас арестован. Сегодня должно быть заседание суда. Сережа, 9,5 тонн кокаина. Это вам не 389 килограммов. Какой аргентинский? Это на одну понюшку, я бы сказал.
С. Бунтман
―
Слушай, действительно.
А. Венедиктов
―
Это почти полтора миллиарда долларов цена на рынке. Полтора миллиарда долларов, 890 миллионов евро – посчитали досужие ребята. Ну, зачем же самолетом, когда можно панамским вездеходом? Случайно таможенники с собачками обнаружили. Там нет других. А знаешь, что случилось? Умер член экипажа, и они вынуждены были зайти в порт. Они не должны были туда заходить.Ну и таможенники, как положено. Они-то думали, что Кабо-Верде – это какие-то дикари, что они там могут… А там уже давно американское оборудование стоит. Только не говорите, то подкинули 9,5 тонн. Проходил мимо, знаете, как пакетик.
С. Бунтман
―
Подкинули – это хорошо, да. Приехала фура.
А. Венедиктов
―
А нет других объяснений. Как они сейчас будут объяснять такую перевозку? Что они рис что ли брали на борт? Откуда, из Панамы? Откуда они этот рис везли и куда? Интересно ж.
С. Бунтман
―
«Офигеть», - пишет Винер Штерн.
А. Венедиктов
―
Да. Вот я офигеваю.
С. Бунтман:
―
«Разве его возят в таких количествах?». Вот возят.
А. Венедиктов
―
Так нет, а норма прибыли какая? Вы послушайте. Вы себе представьте. Мы же делали, помню, передачу (еще, по-моему, Виктор Иванов был главой ФСКН) вот как выращивается, каким путем возится, где перекрывают, как растет цена – прямо инструкция была. Я сейчас боюсь уже, иначе получится, что я нарушаю что-нибудь. Как перевозить кокаин? Ну, либо на самолете официальном для российских делегаций, либо на корабле под панамским флагом. Ну, могли еще на каком-нибудь «Адмирале», нашем броненосце каком-нибудь перевезти. Тоже ничего было бы. Но делиться пришлось бы.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Ну, фантастика, Сереж, в общем. Мир замечательный.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Мы живем в очень странном мире, господа. В очень странном мире. Но что же делать, мы в таком мире и живем. Слушай, скажи, пожалуйста. Здесь еще несколько вопросов было от слушателей текущих. Вопрос такой: «Как ты относишься к предложению Федотова объявить 21-й год годом Сахарова и ходатайствовать перед Юнеско?».
А. Венедиктов
―
Можно объявлять годом Сахарова. А в чем проблема?
С. Бунтман
―
Мне кажется, ни в чем не проблема. Но это здорово. – «Только на Кабо-Верде, а Кабе-Верде!». И не Кабе-Верде, а Кабу-Верде. Вам Валиулин скажет, Юрий. Годом Сахарова. Ну да. Ну, нормально. Только как-то поделать бы то, что Сахаров предлагал, вообще-то. Было бы очень неплохо. В этот год. А хоть и в другой. Изумительно концептуальный вопрос: «Почему принимаются законы, исключительно которые ухудшают положение граждан?».
А. Венедиктов
―
Вы избрали такую Государственную Думу. Вот какую Государственную Думу избрали, такая и принимает законы. Это к Шульман.
С. Бунтман
―
Да, дорогие друзья, так все и получается. Слушай, здесь спрашивают: «Когда у нас выборы главного редактора и будешь ли выставляться?».
А. Венедиктов
―
Ну, выборы главного редактора у нас в конце марта. Ну, где-то в марте я буду выставляться. Только не я выставляюсь. Вообще-то, по Уставу выставляют другие.
С. Бунтман
―
Да.А.Венедиктов: Он уверился в том, что Кадыров – его опора
А. Венедиктов
―
Вот найдутся 5 человек, которые меня выдвинут, я отказываться не буду. Я бы сказал так. Скажу-ка я так лицемерненько.
С. Бунтман
―
Лицемерненько.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Ну а как полагается перед…
А. Венедиктов
―
Перед выборами.
С. Бунтман
―
Перед выборами, как надо. Хотя ты только что говорил, что Трамп – самый честный политик.
А. Венедиктов
―
Ну да. Ну, я же тебе не Трамп. Я более хитрый, да.
С. Бунтман
―
Слушай, здесь появилась еще одна стена. И совершенно поразительная. Мы о Трампе как-то упомянули. Вот не стена с Мексикой, а, получается, стена между Северной Ирландией и Ирландией.
А. Венедиктов
―
Это сложно. Это для отдельной передачи.
С. Бунтман
―
Ой какой офигительный совершенно! Надо сделать отдельную передачу, потому что это явное последствие Брексита и всех этих дел.
А. Венедиктов
―
Явное последствие Ирландского восстания, я бы сказал. Того, да. Но это отдельная передача. Сереж, там очень много юридических… Это, на что напоролась Британия.
С. Бунтман
―
Конечно!
А. Венедиктов
―
И почему она не может выйти
С. Бунтман
―
Конечно!
А. Венедиктов
―
На что напоролся Евросоюз, который не может ее выпустить. Да, это очень интересная тема.
С. Бунтман
―
Еще Ренат спрашивает у нас. Ты задавал вопросы, но не в таком письменном виде, во всякие организации, а задавал публично вопросы по Магнитогорску. «Вы получили ответы внутренне, для себя или вообще на свои вопросы по Магнитогорску?»
А. Венедиктов
―
Частично получили. Опубликовали. Частично нам ответили, что пока идет следствие, в соответствии с законом, статьей такой-то не могут публиковать. Но мы продолжаем задавать вопросы. Слушайте, все, что мы получаем, мы публикуем. Ничего от вас не скрываем. И это знают те люди, которые отвечают нам. И я уже говорил, когда я направлял запрос в одну организацию, у меня спросили: «Леша, а зачем публиковать-то вопросы?». Я говорю: «Подождите, а как я буду публиковать ответы без моих вопросов? И люди должны сами увидеть, на что вы ответили, на что вы не ответили».
С. Бунтман
―
Это система советской печати: «Нам поступили ответы».
А. Венедиктов
―
Да. На какие-то вопросы.
С. Бунтман
―
На какие-то совершенно никому непонятные вопросы. Как мы отвечаем на какую-нибудь публикацию «Нью-Йорк Таймс», которую никто из нас не знает.
А. Венедиктов
―
По дизентерии почему не опубликовали мой запрос? Потому что он был из одной строчки, что в средствах массовой информации…поскольку я писал не от СМИ, а от общественной структуры – средствах массовой информации. Я же хорошо владею бюрократическим языком, общаясь с ними, и знаю, на какие кнопки нажимать, чтобы добиться максимального результата. «В средствах массовой информации появилась информация о вспышке дизентерии в декабре этого года. Что вы можете ответить по этому поводу?» Я предоставил... Теперь надо конкретизировать.
С. Бунтман
―
Тут Александр пишет, что панамский флаг ничего не значит; большинство кораблей в мире регистрируется в Панаме.
А. Венедиктов
―
И что?
С. Бунтман
―
Совершенно верно.
А. Венедиктов
―
И что?
С. Бунтман
―
Мы о том и говорим. Панамский флаг – это не значит, что панамский пароход. Вот и все. Под панамским флагом любой дурак ходит, кстати говоря. Там действительно налоги ниже.
А. Венедиктов
―
Мы говорим про кокаин.
С. Бунтман
―
Мы говорим про кокаин. И говорим про команду. И так далее.
А. Венедиктов
―
Да. И 11 российских граждан в тюрьме.
С. Бунтман
―
В том-то все и дело. Слушайте, нет, вы не понимаете системы. Мы поближе к делу вам ее объясним. Ни с каким «Газпромом» согласовать выдвижение кандидатуры Венедиктова или кого угодно…
А. Венедиктов
―
Только с ЦРУ.
С. Бунтман
―
Нельзя. С ЦРУ?
А. Венедиктов
―
Конечно.
С. Бунтман
―
С Лэнгли.
А. Венедиктов
―
Конечно. Только с Лэнгли.
С. Бунтман
―
А раньше не было, по-моему.
А. Венедиктов
―
Не, раньше был Моссад.
С. Бунтман
―
Раньше был Моссад. Теперь только Лэнгли, да?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
А, ну нормально.
А. Венедиктов
―
Причем согласовывают, еще раз, те люди, которые выдвигают. Вот если ты будешь меня выдвигать, это ты будешь с ними разговаривать.
С. Бунтман
―
Это я с ними буду.
А. Венедиктов
―
Да. А не я.
С. Бунтман
―
Ну, понятно.
А. Венедиктов
―
Я предпочитаю не знать, с кем ты согласовываешь, и с кем вы согласовываете мое выдвижение. А аптека за углом по-прежнему отлично работает.
С. Бунтман
―
«А что, наши моряки не могли сказать таможенникам кабовердианским, что они везут кокаин в Россию для уничтожения?»
А. Венедиктов
―
А мы не знаем, чего они сказали. Подождите еще! Все еще только начинается.
С. Бунтман
―
Да, эта история только начинается, действительно. «У меня складывается впечатление, - пишет Гоша у нас, - что всем незаконным бизнесам у нас в стране занимаются высшие органы власти»
А. Венедиктов
―
Какой вы, Гоша, трепетный, а! Какой вы проницательный, а!
С. Бунтман
―
Я бы сказал, впечатлительный.
А. Венедиктов
―
Впечатлительный, да. Я слово искал. Впечатлительный какой вы, Гоша!
С. Бунтман
―
Замечательно. «А если засыпать сантиметровым слоем кокаина дорогу от Кремля?» Это в стиле, вообще…
А. Венедиктов
―
Ну это… Да, да, да.
С. Бунтман
―
«То до куда хватит?»
А. Венедиктов
―
Ну, 9,5 тонн. Это расчеты сделайте.
С. Бунтман
―
Вот посчитайте.
А. Венедиктов
―
Потому что вот аргентинские 389 килограмм – ну, если только до Государственной Думы. Еле-еле.
С. Бунтман
―
От Кремля? Или от Смоленской?
А. Венедиктов
―
От Кремля? Почему? А они хотят от Смоленской?
С. Бунтман
―
Нет, они – от Кремля хотят.
А. Венедиктов
―
Ну, от Спасской, да? Вот через всю Красную площадь. Затем – Манежка, Моховая. Ну, вот как раз.
С. Бунтман
―
Тут Константин Гвоздев спрашивает: «Насчет ЦРУ это шутка или всерьез?». Конечно всерьез!
А. Венедиктов
―
Слушайте, я не знаю.
С. Бунтман
―
Это не та передача, чтоб шутить.
А. Венедиктов
―
Нет, я же объект действия. Это они согласовывают. Я же не субъект этого действия. Нет, ну, есть отдел, конечно. Думаю, что есть отдел, который отдельно курирует «Эхо Москвы».
С. Бунтман
―
Департамент «Эха Москвы».
А. Венедиктов
―
Департамент «Эха Москвы», да. На 5-м этаже Лэнгли.
С. Бунтман
―
И оперативники Департамента «Эха Москвы».
А. Венедиктов
―
Старший аналитики и младшие оперативники.
С. Бунтман
―
Совершенно верно. Алексей Венедиктов. Мы обо всем подумаем, понаблюдаем и через неделю встретимся. Всего доброго!