Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2018-03-31
С.Бунтман
―
Мы начинаем нашу передачу. Сергей Бунтман, Алексей Венедиктов, Александр Смирнов – звукорежиссер. Алеша, добрый день!
А.Венедиктов
―
День добрый.
С.Бунтман
―
Обо всем поговорим сегодня, о самом главном. И начнем мы с Кемерово.
А.Венедиктов
―
В Кемерово, как вы знаете, идет расследование. Сегодня еще двое были задержаны. И пока идет некий процесс, трудно что-то сказать. Но, мне кажется, что нам нужно понять несколько вещей. Вот если наблюдать за всем этим внимательно и пристально, то начинаешь понимать, что есть несколько кейсов, которые информационно надо рассматривать отдельно.И первая и главная развилка – это два разных кейса: а) почему пожар? – это одна развилка. Представим себе, что пожар был, но не было погибших. Все равно надо расследовать.
С.Бунтман
―
Конечно.
А.Венедиктов
―
Почему случился пожар? Пожары случаются каждый день. Значит, нужно понять, почему. И второе: почему столько погибших? А это другая история и другие виноватые. Вот это первая развилка. Для себя это надо понять.Вторая развилка заключается в том, что три проблемы, на мой взгляд, существуют. Во-первых, надо вычленить непосредственно виновных, тех, кого называют стрелочниками. Я категорически против того, чтобы про них забыли. Говорят там: «Стрелочников задерживают…». И стрелочников тоже надо задерживать. Вспомним рассказ Чехова «Злоумышленник». Гайку там мужик свинтил, в результате - крушение.
С.Бунтман
―
Помнишь, катастрофа в метро? Там классическая была стрелка и работа на стрелке.
А.Венедиктов
―
Да. И пусть стрелочники таким же образом… То есть это непосредственно виноватые в том, что случилась: а) катастрофа, пожар и б) столько людей, детей погибло. Это раз.Вторая группа: это ответственные. Я терминологически это разделил: есть виноватые, а есть ответственные, то есть те люди, которые непосредственно сегодня, во время катастрофы, во время трагедии не принимали участие в неспасении или плохом спасении детей, но действия или бездействие которых привело к тому, что это случилось. Причем эти ответственные делятся на две части: это люди, которые не так организовали это всё и политически ответственные люди, которые назначали на посты людей, которые подмахивали бумаги по безопасности и так далее.
То есть в данном случае это не только не виноватые, но ответственные, а это: безусловно, владелец, это, безусловно, начальник ЧС по Кемеровской области, это, безусловно, губернатор, это, безусловно, предыдущие мэры, которые давали команду подписывать эти заключения. То есть это люди, хотите сказать – политически ответственные, хотите сказать как-то по-другому, но это вот ответственные.
И есть третья группа, на мой взгляд, очень важная – те, которые спровоцировали сбой системы. Сбой системы заключается, в частности, в противоречии между двумя инструкциями - инструкцией МЧС держать эвакуационные двери открытыми; инструкцией ФСБ: держать эвакуационные двери запертыми. Соответственно, очевидно, что те, кто принимал эти инструкции, они должны были немедленно сесть и выработать совместную инструкцию, как поступать в школах, детских садах, в этих центрах, в кинотеатрах, в библиотеках, в театрах, потому что, когда ты директор подобного заведения, у тебя есть инструкции МЧС, есть инструкция ФСБ. Какое решение ты примешь? Я думаю, ФСБ. Все понимают тяжесть истории.
Более того, когда проходят пожарные проверки, они анонсируются заранее, и директора, скажем, открывают эти двери. Мы проверяли это по Москве. Потом, когда проверки заканчиваются, они закрывают в соответствии с инструкциями ФСБ. То есть когда идет проверка МЧС, двери открываются, а когда идет проверка ФСБ, двери закрываются. Вот кто здесь виноват? То есть это третья история: сбой всей системы.
Поэтому в этом смысле я считаю, что на время следствия должны быть отстранены и начальник ЧС по Кемерово и губернатор, мэр новый, и госстройнадзор, безусловно. Сегодня арестован бывший начальник госстройнадзора по Кемеровской области, отстранен. Те люди, которые могут уничтожить документы. Некоторые не могут найти, между прочим - вот эти 100 следователей, о которых говорил Путин - документы не могут найти. А почему? Не могут и всё. И Бастрыкин сегодня там. То есть, на самом деле, помимо трагедии это такая история об ответственности и вине, которую надо разбирать. И, конечно, каждая проблема имеет свою фамилию.
А.Венедиктов: Говорят там: «Стрелочников задерживают…». И стрелочников тоже надо задерживать
С.Бунтман
―
Я сегодня смотрел видео одной из камер. И там сказано было про 100 следователей, что со всех камер данные обрабатывал один человек – один человек.
А.Венедиктов
―
Этот человек, который там работал или не работал? Который заинтересован в том, чтобы была правда или не заинтересован в том, чтобы была правда?
С.Бунтман
―
Нет, это от следствия работал один человек.
А.Венедиктов
―
От следствия - это, может быть, и местное следствие, Сергей. Поэтому как раз то, что там работает центральный аппарат, это важно. Потому что, безусловно, местные могут стараться, если у них есть хвосты, это скрыть.И эта чудовищная трагедия да, она связана, как Путин сказал, с разгильдяйством, но и не только. Там есть системный сбой, который я привел и не один наверняка. Я не верю, что такой самострой может быть в центре Кемерово, где любой бизнес находится под контролем у кемеровского губернатора. Это известная история. Это же не сарай, не халупа. Это огромное предприятие, связанное с еще большим предприятием. Я имею в виду, с кондитерским комбинатом в Кемерове.
И это не могло пройти мимо канцелярии губернатора, это не могло пройти в свое время мимо канцелярии мэра, это не могло пройти мимо канцелярии местного МЧС, прокуратуры, кстати, которая обязана надзор была осуществлять. То есть, на самом деле, будем надеяться, что следствие будет ковыряться во всех этих вопросах, ну, и, конечно, президенту будут докладывать.
А если говорить о расследовании, том, мне кажется, очень важно понимать, что есть разные уровни вины, ответственности, включая политическую ответственность президента, который не снял Тулеева и понятно, почему. Насколько мне известно, 8 месяцев назад Аман Тулеев подал заявление об отставке. И это связано в первую очередь, а, может быть, не в первую очередь, с его здоровьем. У него была операция в Германии, его не было полгода в Кемерове. И это связано с тем, что два года назад все его заместители были отстранены. Часть из них была арестована. Там огромная коррупционная история.
И в связи с этим мы видим, что те люди, которые сейчас упоминаются, показываются по телевидению – и первый вице-губернатор Чернов, который подал заявление об отставке еще в феврале, потому что в Анжеро-Суджинске, где он был мэром, где следствие, в том числе, по его действиям; и вице-губернатор Цивилев, тот самый, который становился на колени, который был назначен только 2 марта, еще месяц не проработал - партнер Геннадия Тимченко по угольной промышленности, - который должен был, как я понимаю, возглавить после ухода Тулеева Кемеровскую область, Кузбасс – вот эти все люди, они на новенького, вот эти вице-губернаторы.
И, конечно, симптоматично то, что Тулеев уволил единственного вице-губернатора, который был одновременно главой его секретариата, которые отвечал за внутреннюю политику. То есть он уволил его не за пожар… Не тех людей, которые, в принципе, курируют это направление - строительство, МЧС, - а тех, кто курирует отсутствие митингов, тех, кто курирует политическую обстановку. То есть наказаны пока два чиновника: начальник управления внутренней политики и вице-губернатор второй, которые отвечали именно за спокойствие в Кузбассе. Они с этим не справились. Вот с пожаром, видимо, справились, а вот со спокойствием, с митингами, видимо, не справились.
То есть там, очевидно, что если так всё будет продолжаться, новой трагедии не избежать.
С.Бунтман
―
Еще один вопрос здесь, еще одна характеристика. В отличие даже от Беслана, Норд-Оста, других катастроф, какое-то необычайное сладостное море лизоблюдства, которое сейчас есть и по отношению к президенту и от Мизулиной и от какой-то малоизвестной девушки, которая пишет в Фейсбуках свои произведения.
А.Венедиктов
―
Ну, лизоблюдство существует, а что?
С.Бунтман
―
Нет, градус лизоблюдства на твой взгляд повысился?
А.Венедиктов
―
Градус лизоблюдства – это когда все понимают, как устроена Кузбасская область и голосуют 85 процентами за Тулеева – вот эти самые люди, которые стояли на митинги, вот онип голосовали за Тулеева. Путин – это там наверху, а это здесь. Вы видите, что происходит на земле. Вы видите самострой, вы же всё это видите, этот бизнес.Что касается по отношению к Путину – ну что? – да, ́это давно есть.
С.Бунтман
―
Это фонтан сейчас просто такой.
А.Венедиктов
―
Нет, Сергей, на фоне трагедии это видно. То есть видно как бы несоответствие случившегося с длинными слюнявыми языками, которые пытаются лизать. А вообще, эти длинные слюнявые языки, они и до этого существовали и публично существовали. Только не на фоне трагедии, поэтому не так заметно. Поэтому это так привычно и банально, что если вы посмотрите совещания при президенте, которые происходят, на моем любимом сайте kremlin.ru, где стенограммы, там, извини меня, люди уже всегда говорят: «И как вы верно заметили 147 лет тому назад…». Это вы сейчас видите Тулеева. А вы посмотрите, что на любом совещании у президента делается! Обязательно надо сказать: «И как вы верно указали когда-то, Владимир Владимирович…». Это всё уже есть. Трагедия выявила…
С.Бунтман
―
Да, конечно, что на фоне трагедии эти языки уже не убираются. Они настолько длинны и слюнявы, что они не могут убраться даже немножко на фоне трагедии, когда совершенно неуместно даже для их процветания и бюрократической задницы.
А.Венедиктов
―
Не только бюрократической. Вот ты говоришь про людей, которые пишут в Фейсбуке. Почему бюрократической?
С.Бунтман
―
Ну, это юные друзья бюрократов…
А.Венедиктов
―
Я знаю, про какую девушку ты говоришь. По имени Ника, по-моему.
С.Бунтман
―
Да, да.
А.Венедиктов
―
Я посмотрел: она учится в президентской академии – чего тут?
А.Венедиктов: Помимо трагедии это история об ответственности и вине, которую надо разбирать
С.Бунтман
―
Там учатся разные ребята.
А.Венедиктов
―
Там, главное, теперь стипендию повысят. Заметили, наверное.
С.Бунтман
―
Да, очень хорошо. «Стихотворное произведение Марии Захаровой». Вы знаете, не читал.
А.Венедиктов
―
Я не читал.
С.Бунтман
―
У меня аллергия на поэзию.
А.Венедиктов
―
А что не поэзия, то проза. Я тоже больше прозу люблю. Я люблю больше прозу Марии Захаровой.
С.Бунтман
―
Проза Марии Захаровой была совершенно выдающаяся все это время.Сейчас, раз вы про прозу Захаровой: дело Скрипаля, дипломатический скандал, зеркальные и не зеркальные меры.
А.Венедиктов
―
Я пообщался на этой неделе – я обещал – с нашими дипломатами и не с нашими дипломатами. Что такое высылка дипломатов? И почему очень многие: «Да, это ерунда какая-то! Подумаешь. Выслали – поставят». Значит, высылка дипломатов – чрезвычайно болезненная мера. Я говорю про высылку российских дипломатов. Во-первых, надо понимать, что это не берется алфавитный список посольств, и там с А до Д высылаются дипломаты.
С.Бунтман
―
Или каждый десятый.
А.Венедиктов
―
Да, или децимация, совершенно верно. Высылаются дипломаты, которые либо в открытую являются резидентами или связными, либо подозреваются в том, что они являются резидентами или связными. То есть, которые находятся на связи с нашими разведчиками, с нашей сетью, с нашими агентами российскими и так далее.Понятно, что во многом разведывательная работа, она выстроена на отношениях между куратором, которые сидит в посольстве в виде третьего секретаря по культуре и спорту и сетью агентов – тремя, пятью… - с которыми он общается, которые ему доверяют. Вырвав это звено, даже если присылается новый, то чтобы заслуживать доверие агента, который завербован или который просто сотрудничает из чувства признательности, например, - это время.
Еще раз: когда отбираются дипломаты для высылки, в том числе, естественно и здесь, в Москве, иностранные, это те люди, которые либо подозреваются, либо реально являются открытыми связными или кураторами разведывательных сетей. Это довольно болезненная история для разведки в первую очередь. Почему-то об этом не говорится, а именно это является центральным.
Когда там посол Хантсман говорит о шпионах или кто-то говорит о третьих секретарях посольств, надо просто понимать, что во многом контрразведывательные службы так же, как и российская, хочу сказать, она не просто так высылает 5-х, 7-х, 49-х секретарей посольства – она выбирает людей, которые находятся под подозрением, что они находятся на связи с разведчиками в стране пребывания.
Поэтому это достаточно болезненная история. И в общем, можно, конечно, над ней хохотать непонимающим людям. Это, конечно их право, а слушателям «Эха Москвы» надо понимать, что происходит. В этой связи это решение болезненное, безусловно. Особенно то, что касается в первую очередь Великобритании, США, Германии и Франции.
Теперь что касается того, что Юлия Скрипаль пришла в чувство. Значит, смотрите, я не знаю, что она может поведать Скотланд-Ярду. Единственный вопрос, в публичной сфере который существует, это эти знаменитые четыре часа, когда Юля и ее отец Сергей Скрипаль вышли из дома и пропали с радаров, что называется, то есть их телефоны - я думаю, все понимают, как телефоны функционируют – их телефоны исчезли на четыре часа, то есть ни одна вышка не брала ничего. То есть, значит, не айфоны, а, соответственно, другие, и там были вынуты батарейки. Из айфона нельзя же вынуть батарейку.
Но история заключается в том, что если внимательно, наблюдательно читать всё, что по этому поводу написано, я бы обратил внимание, что если в Кемерове работает 100 следователей, то в Скотланд-Ярде 150 над этим делом, и что уже отсмотрено 5 тысяч часов видеонаблюдения. Напомню, что в английской практике камеру всюду в местах общего пользования. И я думаю, что как раз передвижение Скрипалей утром – они как раз ищут их по камерам. Вышли – попали в зону, потом смотрят, где они появились, вот в Солсбери (не самый большой город, конечно).
Не знаю, нашли или нет. Но эти 5 тысяч часов, они меня, конечно, привели в состояние понимания, я бы сказал, того, что следствие пытается установить, встречались ли они с кем-нибудь. И история с дверной ручкой… Мы не знаем, была ли их дверь под камерами, дверь в дом Скрипалей я имею в виду, но улица-то точно была. И это видно по фотографиям.
Поэтому, я думаю, что как раз вопрос Юле Скрипаль следствие будет задавать, что это за четыре часа и с кем это контакты. Обнаружилась еще одна история: обнаружилась женщина, которая была подругой Сергея Скрипаля, возможно, его возлюбленная, которая не хотела светиться - Скотланд-Ярд его нашел, - которая общалась с ним в Великобритании. И англичане, они же такие, очень, как сказать… внимательно-медлительные.
В сравнении с делом Литвиненко… Мы помним, что суд или судебное заседание, когда факты были обнародованы, кроме тех, которые Тереза Мэй запретила обнародовать как министр внутренних дел – секретно. Через 10 лет, в 16-м году.
Поэтому мне представляется, что Кремль, Министерство иностранных дел отнеслось недостаточно серьезно к делу Скрипалей так же, как к началу истории с допингом: Какая-то ерунда, какие-то коробочки из-под мочи. Да ладно, наш друг Бах… Мы его бабах… И просто это развивалось. Очень скрупулезно следственные органы разных стран подключались к этой истории.
И я думаю, что здесь тоже начались сначала хамство, троллинг и насмешки в первую очередь… А для британских спецслужб это не насмешки. Это химическая атака на их территории. И это не важно, кто - Россия, американцы, марсиане – они расследуют химическую атаку. Это расследуют не политики, а расследует Скотланд-Ярд, который шаг за шагом, сантиметр за сантиметром, дверная ручка за дверной ручкой, 5 тысяч часов, 150 следователей, которые уныло, я бы сказал, медленно, я бы сказал, продолжают это расследование.
Поэтому то, что сегодня сказал наш посол в США Антонов, что Россия готова сотрудничать с Великобританией и США, я надеюсь, что серьезные уже слова, это не троллинг: «Ха-ха-ха, Достоевский…» Может быть, они в Кремле осознали это ,и будет иметь какое-нибудь реальное продолжение это сотрудничество.
С.Бунтман
―
Мы продолжим через пять минут, и будут другие темы, в том числе, выступление Пескова в Высшей школе экономики.НОВОСТИ
С.Бунтман
―
Давайте продолжим. Алексей Венедиктов. Выступление Дмитрия Пескова на ток-шоу в Высшей школе экономики, на факультете, в том числе, журналистики. Там было два, на мой взгляд, заявления. Одно совершенно, на мой взгляд, омерзительное, насчет харассмента. И другое, для меня очень странное - сдача твоих разговоров с Песковым о Навальном.
А.Венедиктов
―
Там было три сюжета. Я начну с третьего. Третий сюжет – это статус этой истории. Я, естественно, сразу после того, как я вечером увидел: там посыпались разные в соцсетях сообщения, записи и так далее, я немедленно написал Пескову в Телеграме (это реклама) о том, каков был статус этого мероприятия, и он сразу мне накануне вечером – в четверг, по-моему, это было – сразу сказал, что не было никакой договоренности. Он подразумевал, что это в закрытом режиме общения, как он сказал. Но, видимо, организаторы подозревали другое, но договоренностей никаких не было.
А.Венедиктов: Одной из задач Навального на этих выборах было – уничтожить вокруг себя
С.Бунтман
―
Не было…
А.Венедиктов
―
Никаких не было. И поэтому первое: студенты были абсолютно вправе. Это уже мой вывод из этого разговора, поскольку им не было сообщено о параметрах этой встречи. Они были вполне вправе излагать, записывать, распространять и так далее. И никаких претензий к ребятам быть не может. В конце программы Песков спросил: «Я надеюсь, что это off the record?» - зал. Ответа никакого не было. Некоторые вообще, наверное, не знают, что это такое.
С.Бунтман
―
Это первое. А второе?..
А.Венедиктов
―
А, во-вторых, они не принимают решение. Но им не сообщили, и они это выкладывали. А что касается решения руководства факультета журналистики, как я понимаю, Андрея Быстрицкого, то оно заключается в изъятии записи по просьбе пресс-секретаря президента. Это неправомерное действо. То есть это его, конечно, право изымать все, включая стулья на факультете - и пусть стоят, - включая, видимо, закрытие этого ток-шоу возможного. Но, безусловно, раз не было договоренностей, так надо тогда отвечать – нет на просьбы.У нас случались такие случаи, Сережа, когда у нас люди записывали интервью, потом звонили: «Нет-нет..». Нет-нет, после того, как оно записалось и журналист от вас вышел, это интервью становится собственностью «Эха Москвы». И всё.
С.Бунтман
―
А что за история, что вообще запись не велась?
А.Венедиктов
―
Нет, запись велась. Там было пять камер. И она велась. Она где-то лежит, может быть, а, может быть, стерли.
С.Бунтман
―
Если стерли, то это очень наивно.
А.Венедиктов
―
Да, это очень наивно. И я должен сказать спасибо этим студентам. Они абсолютно профессионально задавали вопросы. Они абсолютно непрофессионально их не добивали, но мне легко говорить, сидючи здесь, потому что вся встреча была час. Я прочитал стенограмму, естественно. Но ребята поднимали все вопросы, которые с Песковым обычно профессиональные журналисты, к сожалению, не поднимают. И это огромный плюс в пользу этих ребят.
С.Бунтман
―
Эти ребята спрашивали все очень по делу, каждый вопрос. Теперь по сути. Про проституток и так далее.
А.Венедиктов
―
Про проституток и так далее. Я опять-таки, не скрою, после того, как я это всё прочитал, я вступил посредством Телеграма с Песковым в дискуссию. Моя позиция по этому поводу понятна и неизменна.
С.Бунтман
―
А раньше он по этому поводу ничего не говорил?
А.Венедиктов
―
Раньше он говорил, что это не вопрос Кремля.
С.Бунтман
―
Я имею в виду лично.
А.Венедиктов
―
Нет, не говорил. Я надеюсь все-таки, как бывает в дискуссиях с людьми, с которыми дискутируешь, когда мы встретимся не по Телеграму и не по телефону, я его попытаюсь убедить в том, что он неправ. Надеюсь, что на нашей очной встрече… то есть не надеюсь, а знаю: у нас будет э тот разговор, потому что мы оба остались, как я понимаю, не очень удовлетворенные нашими разборками с ним по этому делу.Но вот ровно в тот момент, как я прочитал, в тот же момент я написал. Он неправ, я считаю. Эта позиция, она мне хорошо известна. Она широко распространена. Я тебе могу сказать, что когда отсюда глядишь только на Америку, тоже начинаешь думать, что это кампания, тоже начинаешь думать: «Что же вы молчали?» Тоже начинаешь думать: «Вы заработали на этом Вайнштейне десятки и сотни миллионов долларов – и вдруг через 25 лет как оно покатилось!» Это совсем не отменяет того, что Вайнштейн – свинья, и то, что эти люди носили в себе, раз они это помнят, многие годы.
Это не похоже на нашу историю совсем. И я объяснил ему историю с Фейсбуком Слуцкого, которую он не знал, когда стали глумить, после чего, собственно, барышни начали называть свои имена. До этого было анонимно.
С.Бунтман
―
Об этом кричали просто на каждому углу.
А.Венедиктов
―
Значит, не знал, как написал. Значит, еще раз будем говорить. Здесь мы не согласны с ним и довольно бурно дискутируем. И будем продолжать бурно дискутировать. Я попытаюсь ему объяснить. Хотя еще раз повторю: я не с одним им встречался по теме того… в отношении Америки, что «каким им не стыдно, это кампания, они на нем заработали, а теперь говорят…» и так далее - с огромным количеством людей, уверяю тебя. То есть это такая распространенная точка зрения, но она не имеет отношения к тому, что делал Слуцкий, и я попытаюсь это доказать ему, а, может быть, и Татьяне Навке.
С.Бунтман
―
А если не докажешь?
А.Венедиктов
―
Значит, не докажу. Но для того и существует общение с людьми, чтобы доказывать свою точку зрения. Во всяком случае, я точно поколеблю его уверенность, в этом я уверен.
С.Бунтман
―
Ну что ж, можно надеяться. А вот второе: слив Пескова про Венедиктова.
А.Венедиктов
―
Я не нахожу никакого слива. Это слив, знаете, для кого? Это для тех, кто не слушает «Эхо Москвы». А для тех, кто слушает «Эхо Москвы» - это для вас – ничего нового вам не стало известно. Я, действительно, встречаюсь и разговариваю с разными людьми - и с правительственными чиновниками, в частности с Димой Песковым и с послами, и с лидерами оппозиции. Когда мне задают вопрос: «А как ты думаешь, что такое Володин?» - я высказываю свою точку зрения политически, не лично. «А что такое Путин?»
С.Бунтман
―
«Что такое Путин?» - есть вопрос?
А.Венедиктов
―
Ну а как? Посмотрите, у Дудя – сплошной Путин. 5 миллионов уже посмотрело. Спасибо вам большое. Пересек 5 миллионов. Там в основном меня спрашивали мою оценку. И я делаю это публично и делаю это публично на радио. Я вам напомню, что ровно неделю тому назад здесь до всякого Пескова, я вам говорил, что, с моей точки зрения, одной из задач Навального на этих выборах было – уничтожить вокруг себя, сжечь и показать ничтожность других лидеров оппозиции. Это и есть политическое эго, о котором я говорил, надо сказать, два года назад с Дмитрием. Этот разговор про Навального был, наверное, после выборов мэра.
А.Венедиктов: Я не дружу с Навальным. Это безусловно
И я продолжал и продолжаю встречаться и говорить с разными людьми, когда меня спрашиваю, и я вам говорю, когда вы меня спрашиваете: «А что вы думаете про Володина? А что вы думаете про Слуцкого? А что вы думаете про Навального? А что вы думаете про Собчак? – про их политическое поведение» - именно политическое поведение, - я называю. Да, абсолютно. И в этом смысле Песков не исказил то, что я сказал. Это был, наверное, 14-й год, 15, может быть. Я сказал, что политическое эго навального весьма уязвимо, он будет стараться строить свою кампанию, - сказал я в конце 14-го года, - как вождь, вождистски. Так же, как строит ее Явлинский, так же, как строит ее Жириновский, так же, как строит ее Путин. В России это вождистская… Помнишь эту историю: «фюрерская партия», когда я сказал про Явлинского?
С.Бунтман
―
Там был большой НРЗБ.
А.Венедиктов
―
Та же самая история. Поэтому я абсолютно как бы сертифицирую: а) то, что я со всеми людьми разговариваю, в том числе, и вот здесь вот… Почему я вспомнил Володина – потому что мы с Навальным про него разговаривали. Он меня спросил, я ему ответил таким же самым образом. И Песков ничего не исказил в этой истории. И действительно, мое мнение для многих является как бы, видимо, важным. Я теперь еще, оказывается, не только знатный путиновед, но и теперь еще и навальновед. Конечно, Дмитрий преувеличил, сказал, что я дружу с Навальным. Я не дружу с Навальным. Это, безусловно. Мы с ним не большие друзья. Но мы с ним общаемся. Он мне интересен. Я его уважаю. Я уважаю то, что он делает. Я не всегда с ним согласен, но это нормально. И чего?Поэтому я не вижу здесь никаких проблем, для себя во всяком случае. И и дальше буду это делать и вам буду говорить. И те слушатели «Эха Москвы», которые слушали все мои выступления по поводу, в том числе, позиции Алексея Навального, они ничего нового не услышали. Они просто получили сертификацию совсем неожиданно от Пескова, от пресс-секретаря президент. Ну да, и что? У меня нет для вас – как ты сказал? – у меня нет для вас двух речей…
С.Бунтман
―
Двух текстов.
А.Венедиктов
―
У меня для вас нет двух текстов. Я вас уверяю, то, что я говорю вам, то я говорю, когда встречаюсь, Путину, Навальному, послу США Хантсману. Одинаково всё, понимаете? И когда мне что-то не нравится – вы знаете мои отношения с Борей Немцовым – когда мне что-то не нравилось, я говорил публично и говорил ему. Я ему говорил. И я им тоже говорю, когда мне не нравится. И когда Песков про Слуцкого, про эту историю, - я ему говорил, и он обиделся. Да, ну что ж теперь? Ну, обиделся. Но я же правду сказал.
С.Бунтман
―
Так что это очень хорошо. Знаешь, а то по маразму забудешь, какой текст где… Это путь наименьшего сопротивления. Я, например, этого придерживаюсь всегда.Здесь, во-первых, про Магомедова. Давай сейчас в таком экспрессе…
А.Венедиктов
―
Смотрите, я не знаю все… Я знаю, что на каждого человека, который участвует в строительстве – Новороссийский порт, например – там всегда можно найти преступления, нарушения и посадить, тем более, что это еще и в 90-е годы начиналось. Я ничего не знаю по поводу кейса. Но что я знаю точно? Проблемы у Магомедова с точки зрения закона начались, когда он стал поддерживать дагестанских дальнобойщиков. Я, собственно, тогда с ним и познакомился впервые. Вот помните, когда основную массу дальнобойщиков против «Платона», когда они прикрывали…
С.Бунтман
―
Да-да, было такое.
А.Венедиктов
―
Это вот «Анти-Платон». У него начались политические проблемы, и ему говорили: «Ты чего делаешь, парень? У тебя, что всё в порядке в твоей кампании, что ты их поддерживаешь?» Это были проблемы, и я про них знаю.История номер два. Магомедов – один из… если я скажу слово «спонсор», это неправильное слово – один из тех, кто составляет внутри олигархата базу Дмитрия Анатольевича Медведева через Аркадия Дворковича. Магомедовы и Билаловы, они поддерживали президента Медведева, они были сторонниками, в принципе, того, чтобы он шел на второй срок. Хотя политически Магомедов этим не занимался. Но, тем не менее, всем было известно, что их преференции лежали в области Медведева, его и Билалова. Ну, вы знаете историю с Билаловым перед Олимпиадой, когда он был вынужден бежать, распродать здесь всё и так далее.
И вот сейчас, я думаю, что атака такая публичная На Зию Магомедова, помимо того, что там может быть, конечно, и вывод денег и криминал – наши олигархи не самые чистые, - помимо этого, еще раз подчеркну, он медведевский олигарх. Это может быть подготовка к транзиту и дальнейшее ослабление Медведева. Вокруг него программа ничего не осталось: ни политиков – смотри: Сурков, Приходько (Суркова нет, Приходько скомпрометирован), Ни крупных бизнесменов, таких, которые только с ним – смотри: Билаловы, Усманов перешел обратно…
С.Бунтман
―
Думаешь, это НРЗБ кампания?
А.Венедиктов
―
Я думаю, что те, кто делает эту кампанию, имеет в виду и этот аспект, я бы сказал так. И когда в пятницу вечером приглашают на беседу, на опрос, а потом задерживают сначала на 48 часов, а теперь требуют вообще арестовать, – пятница вечер – это же не случайно. Это же никогда не случайно.
С.Бунтман
―
Это любимое время.
А.Венедиктов
―
Любимое время для всех, кто хочет чуть-чуть подвинуть закон. Поэтому вот политический аспект атаки на Магомедовых – я обращаю внимание, что там его брат задействован в этом деле – мне очевиден. Мне так кажется, это мое независимое суждение.
С.Бунтман
―
Еще одно. Чуть не забыли. Про Лесина новые…
А.Венедиктов
―
Подожди, мы говорили про Лесина… BuzzFeed… Я повторяю то, что я говорил. Я считаю, что его смерть была насильственной. У меня нет никакой информации о том, что она была не случайно. То есть она могла быть случайно насильственной и не случайно насильственной. BuzzFeed утверждает, что у Лесина номер был оплачен Министерством юстиции США, то есть ФБР. Ребята, ну, покажите счет. Мы слышим эти уверения, мы не видим никаких доказательств.
А.Венедиктов: Проблемы у Магомедова начались, когда он стал поддерживать дагестанских дальнобойщиков
В этом смысле я продолжаю наблюдать. Я рад – «рад» плохое слово, - я рад, что доказано, с моей точки зрения, хотя криминальная полиция Вашингтона продолжает твердить, что «не-не-не, это он упал» - что доказано, что его смерть была насильственная. Это шаг вперед.
Но вообще, эти расследования – я сразу же вспоминаю Англию – они важны, потому что, когда мы вспоминаем Березовского, говорим: «Вот самоубийство Березовского…», - дело английским коронером не закрыто, услышьте меня: не закрыто, следствие идет. Поэтому говорить о том, а что Березовский?.. А вот такое медлительное английское правосудие, но как показывает история с Луговым и Ковтуном по делу Литвиненко, медлительно, но верно. Медленно мелят мельницы богов, но они мелят и мелят в муку.
С.Бунтман
―
Ну, а пока российский МИД говорит: «Что ж вы, сволочи, не сберегли нашего Березовского, Литвиненко и так далее?..».
А.Венедиктов
―
А Троцкого? Мексика не сберегла нашего…
С.Бунтман
―
Да. Вчера Сережа Пархоменко целый список давал. Что ж не сберегли ни Троцкого, ни далее – Генерала Миллера и так далее, Георгия Маркова, я уж не говорю…
А.Венедиктов
―
Будем наблюдать, безусловно, за делом Лесина.
С.Бунтман
―
Теперь, пожалуйста, с Ассанжем…
А.Венедиктов
―
Ассандж дал большое интервью итальянской газете Repubblica. Поскольку я внимательно слежу… я же поддерживал то, что делал Ассандж, имею в виду публикацию документов, которые нарушали законы разных стран. И я поддерживал, что делал Сноуден. Я не имею в виду его предательство, а я имею в виду его публикацию про собственное правительство. И Ассанж дал интервью Repubblica. Они спросили его по поводу, в том числе, о деле Скрипаля. Он сказал: «Я согласен с Терезой Мэй, что основной след ведет в Россию». И добавил: «У них были средства, у них был мотив». Вот вам Ассанж, который сидит в посольстве Эквадора.
С.Бунтман
―
А первое заявление Ассанжа, после чего ему интернет обрубили.
А.Венедиктов
―
Я не помню.
С.Бунтман
―
Ему обрубили. Он говорит: «Слишком быстрый…» и так далее… Но это интервью Repubblica
А.Венедиктов
―
Да, газета Repubblica итальянская. Найдите ее и прочитайте.
С.Бунтман
―
И переведите, если она не переведена. Теперь я бы хотел… вот МН17, Ту-154 – всё время люди спрашивают нас во всех чатах и прочих сетях.
А.Венедиктов
―
В марте в 20-х числах, уже сейчас… 19-го, 20-го марта… Скорей всего, судебный процесс над виновными в крушении самолета «Боинга» будет идти в окружном суде в Гааге. Это указано в материалах, которые только что направлены министром юстиции Нидерландов правительству на рассмотрение. То есть они нашли юрисдикцию. Оно будет вестись на английском языке.Министр юстиции предлагает допустить возможность видеоконференции: допрос свидетелей и обвиняемых… Это же всё бюрократическая процедура, судебная история, которая затем не должна быть опровергнута защитой, - вот мы читаем, - если не будет возможности доставить в Гаагу. Сейчас идет эта бюрократическая процедура, составляются списка обвиняемых. И прокуратура Гааги нашла юрисдикцию. Не будет никакого международного суда ООН. Но что очень важно в этих бумагах мелькнуло: США готовы предоставить снимки из космоса в судебном заседании.
С.Бунтман
―
Опа!
А.Венедиктов
―
Да. Как я говорю: неспешно, медленно мелят мельницы… И, собственно, вот история. Мы ничего не видим про Ту-154 в отличии от МН17, которая ползет медленно. Мы про расследование Ту-154 последний раз… это была утечка материалов комиссии… И было это уже… совсем давно. Несколько месяцев назад. Но мы держим руку на пульсе и будем вам сообщать об этом.
С.Бунтман
―
Еще одна история и, наверное, последняя. Про Russia Today про RT.
А.Венедиктов
―
Знаешь, это моя любимая история. Я сейчас рассказываю студентам, что такое настоящая fake news. Настоящая fake news – это неполная новость. Вот была такая новость, если ты помнишь, о том, что Украина вводит против россиян биометрические… только с биометрическими паспортами – против россиян. Абсолютно русофобская мера. И это всё правда, кроме одного: Украина вообще вводит биометрические паспорта: плюс еще 79 стран. То есть Россия, дальше – запятая и так далее… Вот полная новость, она такая. Это не против России. Просто есть у Украины отношения со странами, в том числе, безвизовые, и там нужны биометрические паспорта. Для всех стран – не против России – вводится эта история Украиной. Вот, что такое fake news.И вот fake news – о запрете Russia Today в Вашингтоне на двух платформах из кабельных сетей. Это тоже всё правда, всё дословно правда, кроме того, что кроме Russia Today из эфира, из кабеля, эфира в Вашингтоне пропадают France -24, японская NHK, Deutsche Welle, Аль-Джазира, турецкие компании, люксембургская какая-то и так далее. Теперь – почему? Потому что вот эти две компании, с которой у Russia Today и у этих был договор. Они прекращают свое существование и передают… собственно, из эфира – в цифру, я бы сказал так, и из кабеля в цифру. То есть они прекращают свое существование, они прекращают лицензии. Об этом все компании были уведомлены в декабре, и с 1 апреля все эти компании на этих носителях прекращают вещание в Вашингтоне и его окрестностях. При этом есть другие компании, у которых с Russia Today и с этим компаниями есть соглашения и они остаются. То есть это не связано никак с иноагентами, русофобией и так далее.
По своим двум главным союзникам Франции и Германии - France -24, , Deutsche Welle – тоже.
А.Венедиктов: Настоящая fake news – это неполная новость
С.Бунтман
―
Как написала Симоньян, «как бы то ни было, в Вашингтоне нас не будет».
А.Венедиктов
―
Будет, но это не важно. Не будет в кабелях и не будет на этих двух платформах. Но как бы там ни было, это, конечно, история такая… Только вам сообщили об этом в декабре, и вы могли в декабре заключать другие контракты. Я имею в виду наших коллег из France -24, , Deutsche Welle. Вот эта история, Сережа – да, всё правильно, но не полно – и становится неправильным.
С.Бунтман
―
НРЗБ называется мезинформация по-научному.
А.Венедиктов
―
Как?
С.Бунтман
―
Мезинформация.
А.Венедиктов
―
Какое умное слово.
С.Бунтман
―
Mesinformation, как нас учили когда-то. Есть дезинформация, а есть мезинформация.
А.Венедиктов
―
Это я тоже специально уточнял. Я даже связывался с руководством этих платформ на всякий случай: вдруг врут? Они мне дали перечисление этих компаний. Я зашел на их сайт, я посмотрел. Это всё проверяется, не знаю… ну, полчаса.
С.Бунтман
―
Да, если хотите знать, как это делается, почитайте самую последнюю книжку Умберто Эко «Номер ноль». Вот там про это… просто вся технология. И приложите как сеточку на то, что вы читаете, и на что указывал Алексей Венедиктов сейчас.
А.Венедиктов
―
Я хочу поздравить наших коллег из «Новой газеты». Им исполнилось 25 лет. Для нас они маленькие, конечно…
С.Бунтман
―
Ну, они всегда…
А.Венедиктов
―
Они всегда… да, да, отстают… Когда нам было – три, им было – один. Когда мы пошли в школу – им было четыре. Так что я поздравляю!
С.Бунтман
―
Поздравляем с удовольствием, ребята.Алексей Венедиктов и наша программа каждую субботу в 13 часов и 10 минут.