Без посредников - 2021-10-07
Л.Аникина
―
22 часа, 5 минут в Москве. В студии – Лиза Аникина. Это программа «Без посредников». Алексей Алексеевич Венедиктов, главный редактор радиостанции. Добрый вечер!
А.Венедиктов
―
Добрый вечер.
Л.Аникина
―
Первый вопрос: «Почему нет «Агентов»?»
А.Венедиктов
―
Юрий Кобаладзе в отъезде. Естественно, вы же не подумаете, что я могу без генерала проводить эту программу. Тем более, что мы сейчас готовимся с ним к «Дилетантским чтениям» по «Кембриджской пятерке». И хочу радостно обрадовать людей, если нас слушают и смотрят из Екатеринбурга – помашите дяде ручкой или напишите в чате или в СМС – мы в субботу, 23-го, по-моему, в Ельцин Центре с Юрием Кобаладзе будем представлять «Кембриджскую пятерку» на «Дилетантских чтениях». На сайте Ельцин Центрауже есть билеты
. Вперед!
А программа «Агенты» будет выходить. И мы думали, что Юрий Георгиевич успеет вернуться – не смог. Мы достали для вас книгу Бена Макинтайра, о которой говорил Юра Кобаладзе, «Шпион и предатель». Собственно, на нашем shop.diletant.media
Я надеюсь, что через две недели будут либо «Агенты», либо программа «Юрики», Юрий Кобаладзе и Юрий Рост – о своих друзьях-товарищах. Вот они договорятся и будет это, собственно, такое место, которое еще бултыхается у нас по программной сетке. Напомню: shop.diletant.media
Л.Аникина
―
А я напомню, что писать нам можно на +7 985 970 45 45. И, конечно, чат YouTube. За всем слежу, все смотрю. Вопросов очень много, в том числе, по предыдущему эфиру. Спрашивают, было ли действительно в Москве еврейское гетто?
А.Венедиктов
―
На самом деле, конечно, это надо изучать. Но я думаю, что в таком историческом слове и обыденном слове гетто не было. Все-таки гетто – это особая огороженная отгороженная территория с определенным способом управления. Но было некое место, куда приезжали, как вы знаете, в столицах иудеям жить запрещалось (потому что в Российской империи речь шла о вероисповедании, а не о национальности), только определенным… там купцам первой гильдии можно. Но здесь можно сделать передачу, кому запрещено было куда приезжать. Было время, когда полякам было запрещено приезжать. И были кварталы, где действительно они могли останавливаться у родственников, у знакомых, у единоверцев. Такие места были в разные времена разные. Но назвать это гетто я бы не взялся.
Л.Аникина
―
Вот опять же по поводу предыдущего эфира спрашивают, что там все-таки с выплатами от Германии?
А.Венедиктов
―
Ну смотрите, если начать в этом ковыряться и копаться, что я люблю делать, как вы знаете, мелочиться и занудствовать – все знают, что я как главный редактор большой зануда (главное, чтобы запятые стояли правильно) – то история такая. В США есть организация, которая называется «Комиссия по восстановлению ценностей еврейского народа». Это американские евреи создали комиссию. И она торгуется с правительством Германии. Именно торгуется, заставляя правительство Германии выплачивать компенсации именно людям, которые себя аутентифицируют как евреи в разных странах после войны. Она прижимает правительство Германии, угрожает многомиллиардными исками. И последнее это было, соответственно, американская комиссия договорилась и подписала соглашение с правительством Германии, что евреям, пережившим войну в Румынии, во Франции на определенных территориях и в Советском Союзе в осажденном Ленинграде правительство Германии будет выплачивать пенсию-компенсацию в том размере, какой есть – там, по-моему, 365 евро ежемесячная. В России это 6500 человек. То есть это американская общественная организация, проведя переговоры с Германским правительством, подписала с ним такое соглашение. Прижала его, я бы сказал так. Так что все немножко неточно. Это не правительство Германии сделало добровольно. Под угрозой больших многомиллиардных исков.
Л.Аникина
―
Немного от истории хочу отойти. Кирилл Фадеев спрашивает в чате YouTube: «Алексей Алексеевич, примите ли вы предложение Брюхановой о дебатах?».
А.Венедиктов
―
Поскольку и она, и другие направили свои жалобы в суд, дебатировать они будут в судах с теми, на кого они подали в суд.
А.Венедиктов: Чем больше будут кричать, вопить и лгать - тем больше шансов, что электронное голосование будет применено
Л.Аникина
―
Дмитрий спрашивает: «Алексей Алексеевич, какая ситуация с недопущением корреспондентов «Эхо Москвы» в Санкт-Петербурге в заксобрание Санкт-Петербурга?».
А.Венедиктов
―
Мы еще не знаем. Я завтра еду в Санкт-Петербург, проведу там переговоры. Господин Макаров лично председатель заксобрания, который запретил приход корреспондентов «Эхо Москвы», как вы знаете, переехал в Москву. И будет новый председатель закса. Я думаю, что мы этот вопрос решим. Там была личная заруба, как я понимаю, Вячеслава Макарова против «Эха Санкт-Петербурга». А «Эхо Санкт-Петербурга» стало самой большой, первой разговорной станцией в этом году в Санкт-Петербурге. Я думаю, новому составу Питерского закса было бы правильно и интересно, чтобы корреспонденты самой влиятельной радиостанции в Санкт-Петербурге разговорной, повторяю, впрямую видели, что происходит.
Л.Аникина
―
Тамара Ашурова просит прокомментировать вас пытки в Саратове.
А.Венедиктов
―
Я не могу комментировать пытки. Пытки – это отвратительно. И люди, которые ими занимались, должны пойти под суд. Что тут комментировать? Мы всячески распространяем эту информацию, тем более что, как мы видим, она проверенная. Мы подталкивали власти к очень быстрому решению. Мы задавали публично вопросы и пресс-секретарю президента. Это был наш вопрос, в том числе, Максима Курникова. И наше дело – это гласность. Наше дело – это публичная позиция. И по Саратову, да. Но наверное, впереди еще много работы. Мы будем всячески освещать эту историю с тем, чтобы люди, совершившие преступление, понесли наказание. Поэтому это очевидно. Дважды два – четыре. Волга впадает в Каспийское море.
Л.Аникина
―
Насколько вероятно, что действительно эти люди понесут наказание?
А.Венедиктов
―
Лиза, ты же знаешь, я не люблю гадать. Эти люди – какие? Кто непосредственно пытал? Кто непосредственно давал указание? Кому отдавали флешки? Там же, оказывается, история не просто в том, что они садисты. А в том, что от них требовали отчета их начальники. Это же военная структура, ну или полувоенная. И люди еще помимо того, что они это делали, судя по кадрам, с садистическим удовольствием, они еще отчитывались за это. А эти люди должны нести наказание? А какое наказание? По какой статье? Должны. И поэтому мы внимательно сейчас следим, кто эти люди, какое наказание они несут.
Л.Аникина
―
Вопросы по электронному голосованию, их много. Илья из Ярославля спрашивает…
А.Венедиктов
―
Не надоело, нет?
Л.Аникина
―
Мне кажется, нет. Они еще долго будут продолжать. «Как отразилось на рейтингах радиостанции неоднозначная история с электронным голосованием? На ваш взгляд, как влияют (повлияли) на большую политику расследования и публикации «Панамского досье» и «архива Пандоры»?
А.Венедиктов
―
Подождите, это разные вещи. Мы не внутри досье. Я не понимаю, на какой вопрос отвечать.
Л.Аникина
―
Давайте начнем с первого.
А.Венедиктов
―
Мы еще не получили рейтинги сентябрьские. Но вы прекрасно знаете, что в YouTube от нас отписалось 11 тысяч человек. 3 тысячи уже вернулось или пришли новые и придут новые, потому что мы – это источник информации. Нельзя вести себя как обиженные дети. Детский сад, штаны на лямках, на мой взгляд. Но мы за свободу. Люди имеют право слушать то, что они хотят, смотреть то, что они хотят, уходить тогда, когда они хотят, приходить тогда, когда они хотят. Я за свободу слова.
Л.Аникина
―
Следующий вопрос от того же самого Ильи про «панамское досье», как, наверное, влияют на большую политику подобные расследования и публикации?
А.Венедиктов
―
Я не понимаю слова «большая политика». В России – никак.
Л.Аникина
―
Какая цель ставится и достигнута ли она? Я так понимаю, речь идет о «Панамском досье» и «архиве Пандоры»?
А.Венедиктов
―
Не знаю. Про цель надо спрашивать у тех, кто занимался расследованием.
Л.Аникина
―
Антон спрашивает, почему Владимира Осечкина нет в прямом эфире. Это тот самый, кто возглавляет Gulagu.net, который занимается публикацией видео с фиксацией пыток.
А.Венедиктов
―
Потому что Владимир Осечкин был в прямом эфире сегодня утром в течение получаса. Вот как я могу отвечать на такие вопросы? Вы могли спросить, был ли Владимир Осечкин, но вы спрашиваете, почему его нет. Ну так он был в прямом эфире полчаса у Александра Плющева и Татьяны Фельгенгауэр. Вот как я должен после этого реагировать на подобные вопросы?
Л.Аникина
―
Еще подобный вопрос. Ярослав спрашивает: «Приглашали ли в эфир адвокатов калининградских врачей Елены Белой и Элины Сушкевич о проблемах с судом по делу об убийстве младенца?»
А.Венедиктов
―
Не в курсе, не помню. Вот этого я не помню. Но я себе помечу.
Л.Аникина
―
Вот спрашивают, можно ли позвать в эфир?
А.Венедиктов
―
Это было, когда был первый суд. Я помню, что это было. Сейчас не помню, не сталкивался в эфире. Но я не слушаю весь эфир подряд. Не знаю. Задам вопрос продюсерам. Считаю, что было бы правильно пригласить. Это очень громкая прецедентная история, которую, мне кажется, нужно освещать. Тут я согласился.
Л.Аникина
―
Светлана из Бат-Яма (Израиль) просит позвать в «Тузы» Лилию Шевцову.
А.Венедиктов: Если вы призываете к силовым структурам нанести удар по свободе слова – призывайте в другом месте
А.Венедиктов
―
Я бы с удовольствием, скажу я аккуратно. Сегодня, к сожалению, не смог Михаил Касьянов в «Тузах» быть. Это действительно тузы, люди занятые, люди в дороге. Но мы это сделаем. Я Лилию Федоровну попрошу. И Михаил Михайлович обещался придти. Так что давайте ваши идеи.
Л.Аникина
―
Ярослав на сайте спрашивает: «Вы говорили, что являетесь сторонником расширения применения электронного голосования. Планируете ли его введение на выборах главного редактора радиостанции?».
А.Венедиктов
―
Хорошая идея. Я не вижу никаких причин отказывать тем журналистам, которые не могут находиться в день голосования в момент эфира. Наверное, это надо использовать. Не вижу никаких противоречий. У нас очень много журналистов, как вы знаете, в штате, которые имеют право голоса на выборах, которые находятся за границей, например, и в других городах. Хорошая идея, спасибо. Но до этого еще надо дожить. 24-й год. У нас в Владимиром Владимировичем одновременно истекают истекают сроки пребывания.
Л.Аникина
―
Все мы знаем, какие выборы важнее.
А.Венедиктов
―
Для каждого свои.
Л.Аникина
―
«Алексей Алексеевич, спрашивает «Жить здорово» в YouTube: «Будет ли программа «Агенты» о Юрии Ивановиче Дроздове?»
А.Венедиктов
―
Да, будет. Юрий Георгиевич, хотя он старше меня и по возрасту, и по опыту, и по званию, сказал бы я – вот сейчас начнется – я его Юрой называю, но Юрий Георгиевич говорит, что нужно делать о Дроздове. Говорю, что да, конечно. Определяет, о ком делать, конечно, Юрий Кобаладзе, а не я. Я в данном случае такой… на этой программе «Агенты» – Лиза Аникин. Сижу и слежу, что вы пишите, и задаю какие-то вопросы, которые мне непонятны.
Л.Аникина
―
Ничего себе синонимы! Спасибо, Алексей Алексеевич…
А.Венедиктов
―
Пожалуйста, нам не жалко.
Л.Аникина
―
Кот-космонавт спрашивает: «Купил на «Дилетанте» две книги «Пост» с автографом автора. Вместо автографа от руки в книге открытки, на которых автограф напечатан. Почему не от руки?»
А.Венедиктов
―
Да. Потому что нет Глуховского в Москве. Он вчера снова прислал нам вот открытки – с уважением. Все абсолютно верно. Один раз он был в Москве и подписал сотню книг, которая ушла. Потом он уехал, сейчас его нет в Москве. Но мы хотим, чтобы он хоть что-то оставил, чтобы это было для вас. Поэтому он прислал новые свои записки и эти… И через, неделю, я думаю, мы снова вам предложим. Это все правда.
Л.Аникина
―
Георгий Кухаркин интересуется, как вы проводите свой досуг.
А.Венедиктов
―
У меня нет досуга. Я, конечно, мог бы пошутить, сказать, что изучаю электронное голосование, но это неправда. На самом деле я читаю и смотрю сериалы. Не только сериалы – и кино. Я читаю книги бумажные, которые я покупаю. Кстати говоря, Бена Макинтайра я, собственно говоря, тоже купил. И смотрю всякие кино, сериалы, что мне рекомендуют мои друзья в первую очередь, потому что поток такой, что ты просто в нем тонешь. Выхода, я имею в виду выходы и книг, и сериалов, и фильмов. Ну вот я так провожу свой досуг. Если это можно назвать досугом.А вообще, я люблю встречаться с людьми и с ними общаться неформально. Но ковид ко многому обязывает. Все мои основные друзья, они, как это сказать… возрастные и тоже себя берегут, поэтому личных встреч меньше. Но вот я поеду завтра в Петербург, я увижусь с Александром Невзоровым, я увижусь с Борисом Пиотровским, сыном Михаила Борисовича. Я увижусь с Виталием Дымарским, еще с кем-то. Вот как-то так. Поеду в Екатеринбург, когда с Юрием Георгиевичем, увижусь там и с Женей Ройзманом. Ну вот так вот. Это тоже досуг на самом деле.
Л.Аникина
―
Я напомню, что можно писать не только в чат YouTube, можно писать сообщения на номер +7 985 970 45 45. И еще вопрос, в том числе, с сайта. Жалуются. Пользуется Иван Чай приложением «Эхо Москвы» на телефоне и говорит, что неудобно, для обновления главной страницы нужно каждый раз останавливать приложение и снова запускать. Можно ли как-то изменить приложение?
А.Венедиктов
―
Я, честно говоря, совсем даже здесь не алё, но передам Виталию Рувинскому. Вообще такие вещи лучше… вот в «ДайДудя», когда приходит Виталий Рувинский, главный редактор сайта или Алексей Соломин, которые за все эти электронные игрушки внутри «Эха» отвечают, я им доверяю, и им жаловаться туда. Потому что я половину слов не понимаю. Я не пользуюсь приложением, хотя должен бы был. Я в основном смотрю через сайт. Мне кажется, важнее, потому что он более отражает радио, чем другие наши сервисы.
Л.Аникина
―
Спрашивают, все ли в порядке с программой «Стрелок», будет ли она еще в эфире?
А.Венедиктов
―
Пока приостановлена. С ней все в порядке, она приостановлена.
Л.Аникина
―
С чем это связано?
А.Венедиктов: Представляя себе Владимира Путина - он бы предпочел соблазнить Лукашенко, чем сломать
А.Венедиктов
―
С моим решением.
Л.Аникина
―
В «Будем наблюдать» вы сказали, что хотите Мурашко, но он не соглашается. Возможно ли пригласить Скворцову?
А.Венедиктов
―
Возможно пригласить. Можно и Мурашко, и Скворцову. Но ведь весь вопрос в том, что у них разделенные функции, я имею в виду Вероники Скворцовой, которая сейчас возглавляет ФМБА агентство. И звать бывшего министра, чтобы говорить про сегодняшнего министра, наверное, можно, но вряд ли стоит. Я все-таки рассчитываю, что господин Мурашко придет к нам. Тут, понимаете, опять – а чего вы от него хотите? Вы его видите каждый день на телевизоре, что называется. Тут же важно получить какие-то то сущностные вопросы новые, которые он там не говорит. Именно министр. А не почему там в Липецке чего-то там не так. Он скажет: «Я узнаю», и возьмет тайм-аут, и будет прав. Ну кому это?..Но его надо звать, конечно. Мы будем добиваться этого.
Л.Аникина
―
Владимир Черепанов в YouTube спрашивает: «Алексей Алексеевич, вы говорите, что примерно понимаете Владимира Путина…»
А.Венедиктов
―
Примерно. Тут главное слово «примерно», а не Путин.
Л.Аникина
―
Если вы смотрели интервью Пугачева Гордону, насколько ваше понимание Владимира Путина коррелирует с тем, что сказал Пугачев?
А.Венедиктов
―
Господин Пугачев, наверное, я не могу говорить по фактам, я же не был ничему свидетель, у каждого свой Путин. У меня свое представление о Путине. Я хочу сказать, что я ним как бы плотно начал общаться, когда он все-таки был уже в Москве. Сегодня на нашем сайтевоспоминание зятя Ельцина
, и он как раз там говорит о Пугачеве, о том, что Пугачев выдумщик – говорит зять Ельцина, в семью не входил…. Поэтому такая хлестаковщина, на мой взгляд. Я наблюдаю, я очень внимательно, занудливо наблюдаю за президентом Путиным, действительно, уже 23 года, наверное. И он меня ни разу не разочаровал в то смысле, что он меня, наверное, удивил раза два за все время, то есть «не может быть, это не Путин». А так я приблизительно не удивляюсь тому, если я правильно понимаю, что он делает и для чего он делает. У меня все равно к нему есть один вопрос, на который у меня нет ответа. Но этот вопрос надо задавать не в компании главных редакторов, а один на один.
Л.Аникина
―
Вопрос от Павла Черенкова: «Не планируете ли вы пригласить на «Эхо Москвы» Сергея Собянина»?
А.Венедиктов
―
Я могу пригласить… Я все планирую. Я планирую пригласить Сергея Собянина и Джо Байдена, и Владимира Путина… Что тут планировать. Но на самом деле это же всегда зависит от них. У них всегда своя медиаповестка. Они понимают, куда они придут, какая повестка и уровень перебивания какой будет и выбирают, куда идти. Планирую, да, пригласить Сергея Собянина. Планирует ли он придти на «Эхо Москвы»?Ну вот Макинтайр у нас закончился весь. Спасибо, набор продан весь. Ну и правильно сделали, кто купили. Мы постараемся достать еще. Замечательная книга. Я ее прочитал. Она действительно замечательная. Мы попробуем еще.
Сейчас я поставил еще замечательную книгу: Лев Данилкин «Ленин». Я показывал ее, по-моему, в «ДайДудя». Вот то, что до революции это уникально, что Лев написал, уникально. После революции более-менее известно. Поэтому на shop.diletant.media
Л.Аникина
―
Чем вас удивил Путин вот те несколько раз?
А.Венедиктов
―
Донбассом. В моем представлении, возможно, он же человек, на мой взгляд, который очень взвешивает свои… Его трудно представить, что он принимает какое-то решение в гневе или под влиянием сильной эмоции. Он человек эмоциональный, он человек тонкокожий, насколько я знаю, с обостренным чувством, если его оскорбляют или то, что он считает, что его оскорбляют. Это мы все такие, чего тут нового. Нот вот я думаю, что ему очевидно, что история с Донбассом – это такая ловушка, ошибка.Я не видел, чтобы Путин влезал в такую субстанцию вот так глубоко по шею. То есть я понимал, как он понимает и продолжаю понимать: там один народ… вы сами знаете. Эта статья про Украину. Тем не менее он все считал, он точно понимал, когда была история с Крымом, что Крым он возьмет легко. Это был нулевой риск, как он понимал в тот момент. Опять же это не мое, это его. А даже был разговор, я, по-моему, рассказывал, в 8-м году про Крым. Мы были вдвоем, и он говорит: «Ну ты понимаешь, что Крым по справедливости российский – это по-моему, после Грузии, Осетии, Абхазии – Но не воевать же с Украиной из-за Крыма», – вот дословно. Это был 8-й год, сентябрь, оно даже дату посмотреть, когда он собирал нас.
И когда я пришел сюда, я своих собрал, сказал: «Ребята, вот если, не дай бог чего-нибудь – будет Крым». «Да ладно тебе» – говорили мне – Вот Горбачев говорил – Крым, Ельцин говорил – Крым. Путин говорил…». Но вот оно когда стало не военным путем, и вот он ввязался в эту донбасскую авантюру, а он человек не авантюрный, не рисковый, это вам не Михаил Саакашвили и не Трамп. Поэтому это меня удивило.
А.Венедиктов: Мне много раз за последний год передавали неудовольствие Лукашенко позицией «Эха Москвы» и лично мной
Л.Аникина
―
Уже несколько человек спросили в чате, поздравили ли вы Путина с днем рождения?
А.Венедиктов
―
Нет, я не поздравлял. Я поздравляю людей тогда, когда я знаю, что мое поздравление, во-первых, до них доходит, во-вторых, им не неприятно.
Л.Аникина
―
Вопрос от Кобры-мобры: «Что вы думаете об интервью Нарышкина с Фишманом?»
А.Венедиктов
―
Я не видел, я не читал. А что там случилось? Я посмотрю. Я вообще как главный редактор публично не оцениваю интервью своих сотрудников. Если что-то мне кажется неправильным по разным причинам, я решаю эти вопросы в своих кабинетах, которых у меня нет. В своем кабинете. Но я не смотрел и не читал интервью. Но не было интервью Нарышкина с Фишманом. Там было, если я правильно помню сетку, «Персонально ваш», там был Сергей Александрович Бунтман и Алексей Нарышкин и Фишман. Там было три человека. Поэтому такого интервью не было. Но если вас что-то забеспокоило, я посмотрю расшифровку.
Л.Аникина
―
Народный сомелье интересуется, когда можно будет в Минске услышать «Дилетантские чтения»?
А.Венедиктов
―
О, это сложно. Мне много раз за последний год передавали неудовольствие президента Лукашенко позицией «Эха Москвы» по ситуации в Беларуси, Минске и лично мной. Ну и я же не пять копеек, чтобы всем нравиться. Я считаю, что в нашем споре исторически прав я, а не президент Лукашенко, поэтому ну, Александр Григорьевич, может быть, когда-нибудь поймет мою правоту. Но пока мне не рекомендуют мои минские друзья приезжать в Минск, я бы сказал так. Поэтому, может быть, надо подумать о дилетантских чтениях для белорусов, например. У нас же был номер, посвященный Великому княжеству Литовскому. И просто сделать и зарегистрироваться там только белорусам. Но вопрос, не придет ли к ним спецслужба, что они зарегистрировались на эти… Я не сторонник подводить слушателей под монастырь и кидать их в топку.
Л.Аникина
―
Это программа «Без посредников» с Алексеем Венедиктовым. В студии еще Лиза Аникина. Мы уйдем на новости и через пару минут вернемся.НОВОСТИ
Л.Аникина
―
Продолжаем программу «Без посредников». Алексей Венедиктов и Лиза Аникина. Ваши вопросы пишите на: +7 985 970 45 45. Конечно, чат YouTube. Я за ним внимательно слежу. Игорь Иванов спрашивает, в какой роли Владимир Рыжков останется на «Эхе»?
А.Венедиктов
―
Я думаю, что надо Владимиру оставлять исторические передачи, «Цену победы» в первую очередь. Он сейчас стал избранным депутатом Мосгордумы. Я думаю, что когда все у них устаканится, он уже будет политиком как бы. Не будучи членом партии, он вошел во фракцию «Яблоко». Он голосует ровно так, как голосует фракция «Яблоко». Часто против фракции «Единая Россия», это факт, можно посмотреть. Когда его обвиняли, что он административный кандидат. Ну вот он голосует против предложений «Единой России» в Мосгордуме с фракцией «Яблоко». Это, конечно, наносит ограничения. Я думаю, что такие передачи, как исторические, за ним надо оставить. Политические – нет.
Л.Аникина
―
Вопрос от Андрея Васильева: «Насколько вероятно объединение с Беларусью в ближайшее время?»
А.Венедиктов
―
Я не знаю. Вы видите, история с нашим коллегой Геннадием Можейко, корреспондентом «Комсомольской правды», газетой очень лояльной президенту Путину и лояльной президенту Лукашенко показывает, что президент Лукашенко может еще что-то диктовать Путину. А для Путина Лукашенко и Беларусь – это ценный актив к 24-му году. И поэтому за этим надо следить. Движение хаотичные и разнонаправленные. Понятно, что у России ресурс больше. Но опять-таки, представляя себе Владимира Путина, он бы предпочел соблазнить Лукашенко, чем сломать.
Л.Аникина
―
Как раз по поводу Лукашенко вас спрашивал Денис: «При встрече с Лукашенко, пожмете ли вы ему руку?»
А.Венедиктов
―
Да, наверное.
Л.Аникина
―
А Путину?
А.Венедиктов
―
Да, конечно.
Л.Аникина
―
Вопрос по поводу «Дилетанта»: Как можно отследить отправку журналов в Израиль? Оформлена подписка на год, а получено только 3 журнала. Переписка с представителями редакции результатов не принесла.
А.Венедиктов
―
Напишите, пожалуйста, сегодня представителям редакции письмо. Я не знаю, куда вы их пишите. Я возьму на контроль. Я понимаю, что в условиях эпидемии у нас и самолеты не летают, почтовые грузы не ходят. Но напишите еще раз, или напишите на почту «Эха». Я попрошу референтов положить мне на стол, я возьму на контроль.
Л.Аникина
―
Спрашивают сразу несколько человек в YouTube, почему несмотря не обещание Путина расследовать убийство Политковской и найти виновных, так и ничего не было сделано?
А.Венедиктов: Путин говорит: «Ты понимаешь, что Крым по справедливости российский. Но не воевать же с Украиной»
А.Венедиктов
―
Почему следствие не сделало, я сегодня говорил «Дождю»*. Мне кажется, что просто следователи выбрали свою возможность и достигли той стеклянной крыши, до которой они могли дойти. А дальше их цепочка была оборвана, и там ничего нет. И я буду подозревать, что эта цепочка идет к более высокопоставленным лицам, чем те, которые упоминались в убийстве Политковской. Дальше следователям дали по рукам, как это бывает в нашей стране. Это мои подозрения. Но с другой стороны, соответственно, отвечая на вопрос «Эха» – ведь вопросы – это наш инструмент, наше оружие – пресс-секретарь президента Песков – а я вам напомню, что он не от себя говорит, он говорит от президента, так к нему надо относиться, когда он дает брифинги – сказал о том, что если есть возможность, надо продлить сроки. Закончились 15 лет. И я думаю, что они будут продлены. Я думаю, мы это узнаем скоро.Завтра в пятницу в 19 придет Муратов, главный редактор. Мы сегодня с ним встречались. Я был на дне памяти Анны Политковской, я был сегодня в «Новой газете» естественным образом (где же мне еще быть). И он вам расскажет. Наша задача все равно… «не отнимайте ладони от лба, не оставляйте стараний, маэстро» – то, что я сказал сегодня Диме и то, что Муратов сказал мне. Мы будем сбивать этот публичный вопрос и на встречах, в том числе, с президентом.
Л.Аникина
―
Вопрос от Дениса Коркина: «Связано ли исчезновение дьякона Кураева с «Эха» с возбуждением Евгении Марковны по поводу анекдота, рассказанного дьяконом на «Дожде»?
А.Венедиктов
―
Честно говоря, не знаю опять ни про какие анекдоты. И решение о неприглашении кого-то принципиально, конечно, это мое решение. Но у уважаемого господина Кураева очень плохой интернет. Он может приходить, когда он может приходить, он должен приходить только в студию. У него есть ограничения. Ну невозможно слушать. Мы сейчас пытаемся решить вопрос с интернетом с Александром Андреевичем Прохановым, у которого тоже плохой интернет, и я настаиваю, чтобы он приходил в студию. Но он приболел. Мы понимаем, что эпидемия – она заставляет людей на удаленке… Но мы не можем рисковать эфиром, потому что продукт для вас становится… плохой. А я даже не знаю ничего про Евгению Марковну. И я вас уверяю, что ни один журналист «Эха Москвы» – а Евгения Марковна автор приходящий, она не журналист «Эха Москвы» – не может принять решение за главного редактора кому-то закрыть вход в редакцию. Здесь это невозможно.
Л.Аникина
―
Кстати, о кадровых решениях. Кобра-мобра спрашивает, можете ли откровенно сказать…
А.Венедиктов
―
Откровенно – нет.
Л.Аникина
―
Хорошо, можете ли вы наполовину откровенно сказать…
А.Венедиктов
―
Для Кобры или для мобры?..
Л.Аникина
―
Для дефиса, который посредине: «Приходится ли вам идти на компромиссы в кадровой или программной политике ради сохранения «Эха»?
А.Венедиктов
―
Нет. Не упомню таких случаев. Какие могут быть кадровые?.. Я вам рассказывал уже, когда пришел новый председатель Совета директоров Михаил Лесин, на первой же нашей встрече с ним, приглашенный на обед, он первую фразу сказал так: «Ты увольняешь Шендеровича, Альбац, Латынину и Пархоменко». Это первая встреча, первая фраза. Я сказал: «Миша, знаешь, аптека – угол…». И дальше у нас начался длинный и бурный роман, который длился несколько месяцев. Закончилась вся эта история казусом Плющева и уходом Михаила Юрьевича Лесина. Нет, не приходится идти на такие жертвы.
Л.Аникина
―
Почему Красовского больше нет на «Эхе»?
А.Венедиктов
―
Потому что Антон Красовский вышел из стадии, с моей точки зрения, журналистов и стал доносчиком, требуя от властей запретить то или иное журналистское произведение. Понимаете, да? Вот когда журналист требует запретить что-то журналистское от властей, он перестает быть журналистом. Что же его звать на эту тему тогда? Притом, что Антон очень талантливый человек, тем не менее. И я объяснил свою позицию публично и не публично и Маргарите Симоньян, которая автор Russia Today. Вот у меня есть такая грань. Если вы призываете к силовым структурам нанести удар по свободе слова – ну призывайте это где-нибудь в другом месте. А у него есть это место, есть своя большая аудитория. Ну вот пусть там и будет.
Л.Аникина
―
Игорь Иванов интересуется, не нужно ни внести в устав «Эха» ограничение по двум срокам для главного редактора?
А.Венедиктов
―
Это дело журналистов. Пусть попробуют.
Л.Аникина
―
Потрясающий тон, мне нравится. Пригласите ли вы Альбац в «Слухай Эхо»?
А.Венедиктов
―
Да, в «Слухай Эхо», конечно, почему нет? И более того, если мне не изменяет память, она в следующую пятницу в 19. В «Слухай Эхо» нет никаких ограничений. Все ограничения по Евгении Альбац, которые есть на «Эхе», я имею в виду картинку, это ограничения, введенные Евгенией Альбац, а не главным редактором «Эха», потому что я к ней с большим уважением.
Л.Аникина
―
Интересуются вашим мнением по поводу инсайдов от Соловья. Не считаете ли вы их выдумкой?
А.Венедиктов
―
Во-первых, что такое выдумка? В данном случае у меня нет подтверждения. Вот есть зоны, где я как бы должен знать то, что он говорит и то, что я могу проверить. Я как бы знаю и проверяю, что-то подтверждается, что-то не подтверждается. А есть зоны, где я не могу проверить, как с банкиром Пугачевым. Я не могу проверить. У меня нет таких инсайдов, таких источников. Поэтому я вот фантазиями не занимаюсь. Когда у меня предположение, я говорю: у меня предположение. Когда я знаю – я знаю.
Л.Аникина
―
Спрашивает по поводу Соловья (другой человек)…
А.Венедиктов: Трудно представить, что Путин принимает какое-то решение в гневе или под влиянием сильной эмоции
А.Венедиктов
―
Но Соловей тот же самый.
Л.Аникина
―
Да, Соловей тот же самый. «Соловей предупреждал об испытаниях отключения россиян от глобальной сети этой осенью. Может, и к остальным прогнозам стоит прислушаться?» Я полагаю речь идет о сбоях в Фейсбуке…
А.Венедиктов
―
Мне кажется, это не россиян отключали, а весь мир. Ну прислушивайтесь. Для этого Валерий Дмитриевич приходит в эфир, и ваше право к нему прислушиваться или не прислушиваться, как право к любому гостю прислушиваться или не прислушиваться. Как и право ко мне прислушиваться или не прислушиваться. Это зона свободы. «Эхо» – это зона свободы к прислушиванию.
Л.Аникина
―
Лидия спрашивает: «Как можно вводить электронное голосование, если, например, мой аккаунт как раз после голосования оказался взломан и полностью обнулен?»
А.Венедиктов
―
Ну как можно держать деньги в банке, когда в банке взломаны их какие-то списки держателей и публикуются? Как можно ездить на автомобиле? Он же попадают в ДТП. Как можно летать на самолетах, если они падают? Мир хрупок, это правда. И это зона риска вашего. Вы можете не использовать электронное голосование. Я надеюсь, что закон будет продлен. Я сейчас скажу по этому поводу пару слов. И вы выберете голосование старым добрым образом, традиционным, бумажным. Уверен, что оно не будет сфальсифицировано.Вот Сергей Шпилькин считает, что 30% бюллетеней было сфальсифицировано. А меня обвиняют в том, что электронное голосование на 10% было сфальсифицировано. Слушайте, я уменьшил индекс фальсификации в три раза. А спасибо? Это шутка. Но это ваш выбор. Не держите деньги в банке, держите деньги под подушкой. Где гарантия, что из подушки их не украдут? Ну ей богу, действительно…
Л.Аникина
―
А вы сами каким деньгам больше доверяете, бумажным или электронным?
А.Венедиктов
―
У меня все: треть, треть и треть, как положено. Например, у меня чудовищно долго идет, когда телефон надо прикладывать и платить. Я боюсь, что в этот момент тут что-то проскочит. Да, вот этим я не пользуюсь. А карточкой я пользуюсь, конечно. У меня в двух российских банках счета, и там приличные суммы денег, и я ими пользуюсь. У меня пока ничего не случилось. Но я прекрасно понимаю, что может случиться. Ну да, это мои риски. И я смотрю, какие банки более защищены, какие банки страхуют. Ну вот такая жизнь. И дорогу я перехожу только по переходу и только на зеленый свет. Хотя риски, что тебя собьют, тоже есть, но они уменьшаются. Вопрос уменьшения рисков.Возвращаясь к электронному голосованию, проинформирую вас, что электронное голосование проводилось по закону, который назывался «Об эксперименте в городе Москве». Это был федеральный закон, его принимала Государственная дума, а не Мосгордума. И он истекает в декабре. И соответственно, московский закон, который шел в развитие, он тоже истекает в декабре. И чтобы в следующем году на муниципальных выборах использовать электронное голосование, соответственно, нужно принимать… я не знаю, нужно ли принимать новый федеральный закон, я не уверен, но точно нужно будет принимать новый московский и, по-моему, федеральный тоже нужно будет принимать.
И сейчас как раз в основном история находится в судах. Мы сейчас посмотрим. Там 37 исков от Компартии и примкнувших к ним сателлитов. Мы посмотрим эти заключения судов. Напомним, что это они подали в суд. И затем та группа, которую организовывает Григорий Мельконьянц – абсолютно автономная группа, не отчитывающаяся ни перед кем, в том числе ни предо мной, хотя я его назначил – она вынесет… Система будет такая: они вынесут свои предложения по наличию электронного голосования, запрету электронного голосования в Москве, вынесут на мою комиссию, где я председатель в Общественной плате Москвы, которая тоже заканчивает свою работу уже в марте.
И мы после этого рассмотрим этот доклад и внесем свои предложения, внесем их мэру, в Мосгордуму, в Центральную избирательную комиссию и депутатам от Москвы в Государственную думу. Таким образом. Поэтому чем больше будут люди кричать, визжать, вопить и лгать – тем больше шансов, что электронное голосование будет применено.
Потому что если вы кричите, вопите и лжете, это значит, у вас ничего больше нет. И если у вас ничего больше нет – значит все так и будет. Вот так будет с электронным голосованием. Но тем не менее, закон, его срок истекает в декабре. Если не будет принят новый закон, то электронного голосования не будет.
Вот сегодня уже Фадеев сказал, что СПЧ поддерживает ЦИК в том, что электронное голосование должно быть, но только на федеральной платформе. Там, где нет переголосования, там, где закрытый блокчейн, там, где нет никакой технической группы, которая ничего не расследует. Ну доигрались. То есть оно будет, но будет в том виде. Ну хорошо, доигрались.
Л.Аникина
―
Вопрос от Стаса Путильцева: «Кто будет постоянным ведущим ночного эфира с субботы на воскресенье?»
А.Венедиктов
―
Алексей Кузнецов.
Л.Аникина
―
Еще вопрос: «Какова вероятность, что Кадыров примет участие в программе «Тузы»?
А.Венедиктов
―
Вопрос к Кадырову. Я бы с удовольствием с ним здесь поговорил.
Л.Аникина
―
Как хищно звучит. Спрашивает Екатерина Островская: «Что вы думаете насчет предположений Соловья о преждевременном уходе Путина с поста президента из-за тяжелой болезни?»
А.Венедиктов: У меня к Путину есть один вопрос, на который у меня нет ответа. Но этот вопрос надо задавать один на один
А.Венедиктов
―
Я не думаю, что это связано с тяжелой болезнью. Если будет преждевременный уход, это будет абсолютно точный расчет. Это уход на позицию, которая сохраняет для Путина место первого лица в государстве. Поэтому я думаю, под это мы увидим изменение некой системы управления до того, как он уйдет. Про болезнь ничего не знаю. Иногда вижу график, он совершенно сумасшедший. И даже встречи, которые записаны, так называемые консервы, они многочасовые. То есть сидит и часами ведет переговоры, разговаривает, принимает, часами буквально. Это график приема. Поэтому не могу подтвердить, у меня нет такой информации.
Л.Аникина
―
Какова будет ваша реакция, если премию мира дадут Навальному?
А.Венедиктов
―
Я буду аплодировать. Я скажу так: своим поведением в узилище, в застенках он ее заслужил. Вот спроси меня, если бы премию Навальному дали год назад до отравления – не за страдание, не за отравление – я бы сказал: «Ну понятно, политическая история. Что такое?» Сейчас его поведение в застенках – еще раз повторю, что на мой взгляд, он осужден несправедливо, посажен несправедливо, нечестно, как хотите называйте – он ведет себя абсолютно мужественно.И эта премия, с моей точки зрения… во всяком случае, она больше ему подходит, чем премия Обаме, который ничего не успел сделать, а ему уже дали премию, напомню вам. Вообще ничего еще не успел сделать. Вообще ничего. Алексей заслужил, на мой взгляд, эту премию. Я надеюсь, что она еще будет некой точкой защиты его судьбы в том же узилище. Так что я это поддержал безо всяких оговорок, я бы сказал. И мне тут говорили: «Он же тебя гнобит…». Не имеет никакого значения для меня. Вот он заслужил.
Л.Аникина
―
Если не вашу личную позицию, а прогноз все-таки, кому премия мира достанется? Ее завтра вручат.
А.Венедиктов
―
Я не знаю, как они принимают, исходя из чего они принимают. Вот они сегодня наградили Нобелевской премией по литературе человека, о котором я не слышал. Я все-таки слежу за книжными новинками. По каким-то другим параметрам, причинам. Конечно, я прочитаю что-нибудь этого писателя из Танзании. Но я не знаю, думаю, что она будет скорее политической. То есть это может быть Black Lives Matter, скорее всего. Навальный, Тихановская может быть. Еще кто-то там. Ну там много кандидатов. Не могу ничего предсказать.
Л.Аникина
―
Кадровый дефицит, – спрашивает Михаил Осипов – на станции существует?
А.Венедиктов
―
Ничего себе дефицит. У нас на две вакансии в информационной службе 872 заявления. И вот из этих 872 мой несчастный первый зам Владимир Варфоломеев должен отобрать две. Я сказал: Ну ладно, отбирай троих! Вот мы взяли девушку, ее зовут Валерия. И вот Володя предложил мне, я согласился. И еще одного-двух он должен взять.
Л.Аникина
―
Валерия Павлюк, кстати, из нашего саратовского филиала.
А.Венедиктов
―
Да? Это история в том, что «Эхо Москвы» на самом деле очень децентрализованная. Естественно, я авторитарный руководитель, я очень авторитарный руководитель, но я очень много зон отдал. То есть я как бы за ними смотрю, но я не принимаю по ним решений, или вернее принимаю решения, когда нужен арбитраж. Я отдал своим заместителям. Заместители – люди разные.Ну например, опять же по электронному голосованию Владимир Варфоломеев резко со мной был не согласен, резко меня критиковал и публично, и не публично. Это его право. А Сергей Бунтман, как вы знаете, он голосовал электронно и продолжает считать, что это правильно. Это «Эхо Москвы», детка. «Детка» – это я слушателям, а не тебе. Ты сотрудница. Это зона, где есть у людей ответственность за то, что я им перепоручил. Я не влезаю не только что в кадровые мелочи. Я даже в кадровые вопросы – вот, скажем, служба информации – я, конечно, принимаю окончательное решение. Но вот мне приводят человека. Я две минуты с ним говорю, если у меня возникают сомнения, я их высказываю. Но у меня такого не было, чтобы Володя мне привел кого-то… Он уже принял решение рекомендовать, чтобы у меня было сомнение в том, что Володя неправильно делает. Или по звукорежиссерам – Сергей Бунтман. Или по ведущим тоже. Я считаю, что такая децентрализация очень правильная. Ну чего я буду лезть в компетенцию, которая не присуща? Вот и все.
Л.Аникина
―
Уже несколько вопросов было на протяжении эфира по поводу дебатов. Почему их нет на «Эхе»?
А.Венедиктов
―
Люди разучились вести дебаты. Это очень сложная история. Вы же видите, какие дебаты на телевизоре. Вот те самые люди, которые как бы ведут дебаты – вот это устраивать на «Эхе» я категорически против. Мы это обсуждали с Таней Фельгенгауэр, когда, собственно, «Клинч» был отменен, потому что не получается. Сущностные дебаты – это люди должны быть хорошо подготовлены с аргументами. А разговор: «Вы врете!» – «Нет, это вы все врете!» – это не для аудитории «Эхо Москвы». Вам нужен цирк? Включайте телевизор.
Л.Аникина
―
Спрашивает Павел Кузнецов: «Почему в эфире нет Дугина?»
А.Венедиктов
―
Господин Дугин в 8-м году провел митинг на площади Маяковского: «Закрыть «Эхо Москвы». Я ему и закрыл. Поэтому проведет на Маяковке, на Триумфальной митинг: «Откройте «Эхо Москвы»!» – я ему открою. Вы понимаете, в чем дело, оттого, что я терпеливый, не значит, что я… слабый. Очень многие люди воспринимают терпеливость… вспомним Стругацких из «Попытки к бегству»: «Люди вежливость воспринимают как слабость. На них надо орать». Вот не дождутся. Я человек терпеливый, вежливый в разговоре с нюсьмейкерами, журналистами и сотрудниками, со слушателями. Но не надо меня считать слабым. Просто не надо. Это ошибка. И то, что «Эхо» в таком виде существует – это следствие того, что я могу не оборачиваться, потому что я знаю, что журналисты, которые могут со мной не соглашаться и публично не соглашаются, они профессионалы. И моя задача, собственно, быть человеком, который дает им эту возможность, крышей быть, короче.
А.Венедиктов: Путин меня, наверное, удивил раза два за все время, то есть «не может быть, это не Путин»
Вот господин Дугин своими такими словами как бы оскорбил «Эхо Москвы». Ну я ему закрыл его. Ну так и будет. Пока не проведет митинг на Триумфальной обратный, с обратным знаком.
Л.Аникина
―
Очень жалеют, что нет больше Ольги Журавлевой в ночных эфирах…
А.Венедиктов
―
Это ее решение.
Л.Аникина
―
Спрашивают, нельзя ли сделать подобные эфиры, но днем, чтобы она могла их вести.
А.Венедиктов
―
Закрыть какие-то передачи? Кого-то уволить? Добавить два часа? Вы мне расскажите, как это сделать. Олю Журавлеву мы чаше применяем в нашем интернет-портале «Слухай Эхо».
Л.Аникина
―
Если хотите слушать Олю Журавлеву, в 13 часов в «Слухай «Эхо» она бывает.Вопрос по поводу электронного голосования. Пишет Игорь Иванов: «Раньше вы говорили, что считаете несовместимым со своей ролью журналиста и главного редактора участие в выборах. А теперь голосуете и рассказываете, за кого. И плюс еще ваша работа…».
А.Венедиктов
―
Ну это уже повтор вопроса. Я повторяю, как случилось, что я был вынужден голосовать. Потому что меня поймали Воробьева и Гуриев, но я сразу сказал, что я сразу скажу, за кого я буду голосовать. Вот как только я принял решение. Как только я проголосую – я скажу. Абсолютно честен перед вами. Но это оказалось очень полезным, потому что я проголосовал электронно и поэтому могу уже как избиратель говорить, а не только как наблюдатель. Я совершенно не собираюсь ограничивать себя ни в чем, что мне не запрещено уставом «Эхо Москвы».
Л.Аникина
―
Вопрос от Мас-мас…
А.Венедиктов
―
Что-то у тебя какие-то слушатели с какими-то экзотическими…
Л.Аникина
―
Не я придумываю эти имена. Мне бы фантазии не хватило. «Как вы считаете, кто в большем отчаянии, что не получается найти адекватного преемника: сам президент или его окружение?»
А.Венедиктов
―
Президент точно не в отчаянии. А окружение в данном случае пассивно. Потому что первое слово будет за президентом.
Л.Аникина
―
А есть ли преемник, на ваш взгляд?
А.Венедиктов
―
Еще нет.
Л.Аникина
―
А как вообще его можно найти?
А.Венедиктов
―
Это дело президента. Что, я ему преемника буду искать, что ли? Пусть ищет.
Л.Аникина
―
«Вы сказали, что в интервью с Пугачевым много пересказов личных разговоров, описания личностей, – это вопрос от Егора Харченко – насколько правдоподобными эти пересказы звучали для вас? Вы ведь знаете много из описанных личностей».
А.Венедиктов: Пытки – это отвратительно. И люди, которые ими занимались, должны пойти под суд. Что тут комментировать?
А.Венедиктов
―
Там, где я знаю, там у меня большие сомнения. Но я большую часть не знаю. Тут надо признавать, что я большую часть не знаю. Я, конечно, будучи журналистом президентского пула в те годы, временами ходил, встречался и так далее. Но поверьте мне, такой экзотики там не было. На самом деле все это было уныло бюрократически.
Л.Аникина
―
Вопрос от Федора Перетятко: «Как задать вопрос о новой ошибке экспертам, исследующим электронное голосование?»
А.Венедиктов
―
В каком смысле, как задать вопрос? Я не очень понимаю. Существует техническая группа, которая изучает эту историю. Публикуйтесь, они все мониторят. Еще раз: эта техническая группа, она не зависит от меня. Я не занимаюсь этим. Моя позиция известна. Я человек субъективный. Я уже для себя понял. Поэтому я не влезаю в их работу. Я им не звоню, они передо мной не отчитываются. Вот, собственно, все, что я могу вам сказать. Эти люди присутствуют все в Фейсбуке. Находите их в Фейсбуке, там есть Евгений Федин, который от Компартии, там есть Артем Костырко, там есть Григорий Мельконьянц. Заходите и ищите. Я ничего не пишу, ничего от них не хочу. Они продолжают работать, и я не хочу на них влиять.
Л.Аникина
―
Спасибо огромное! Это был Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». С вами была Лиза Аникина. Спасибо, всего доброго.
* российские власти считают иностранным агентом