Без посредников - 2021-08-10
10.08.2021
И. Воробьева
―
20.08 в Москве. Всем здравствуйте. Это программа «Без посредников». И как всегда я посредник между вами и главным редактором «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым.
А. Венедиктов
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
По следам вчерашнего эфира пишут: это что, был последний эфир Кашина на «Эхе»?
А. Венедиктов
―
Кашин ушел по его просьбе на две недели в отпуск. Его программа, которую он ведет с Лизой Лазерсон «Атака с флангов» переходит на более удобное время. На 20 часов. Того же четверга. И с этой недели. Но вместо Олега, который находится в отпуске, две недели вместе с Лизой будет Юлия Латынина. Они будут кусаться. Такие неудобные обе. Они же неудобные. Неудобные – могу раздельно. Это будет в этот четверг уже, посмотрим, как получится. А потом Олег вернется и с Лизой мы договорились, что я его нанимаю. Его и Лизу. В качестве соведущих программы, потому что там остается Макс Курников. Очень трудно, когда там человек, быть соведущим. Там видно будет. Но на год, на сезон до следующего лета – да, будет Олег. И кстати он будет появляться иногда, как и появлялся в программе «Особое мнение» или «Персонально ваш».
И. Воробьева
―
То есть и то, и другое сохранится.
А. Венедиктов
―
Да.
И. Воробьева
―
Не многовато для Кашина на радиостанции?
А. Венедиктов
―
Я не думаю, что многовато. У него будет еженедельная вместе с Лизой, Максимом эта программа. И раз в месяц чтобы он отвечал на другие вопросы. На вопросы наших ведущих.
И. Воробьева
―
По поводу не многовато ли людей в эфире. Тут часть людей, которые постоянно появляются в эфире «Эхо Москвы» зарегистрировали в качестве кандидатов.
А. Венедиктов
―
Да.
И. Воробьева
―
Потапенко, Шевченко, Рыжков. И что с ними будет?
А. Венедиктов
―
Все в соответствии с законом.
И. Воробьева
―
То есть не хотите отвечать на вопрос.
А. Венедиктов
―
Я проконсультировался с Эллой Александровной Памфиловой. У Юлия Алексеевича Ермолова, главы МГИК, и мы нашли ход, при котором они могут вести программу. Не нарушая закон.
И. Воробьева
―
То есть они не исчезнут.
А. Венедиктов
―
Они не исчезнут. Я напомню только, что Рыжков баллотируется в Мосгордуму, там другая история. А Потапенко и Шевченко – в ГД. Там несколько другая система. Но они не исчезнут. Это была моя задача – чтобы люди могли вести свои программы.
А.Венедиктов: Расследование в области этики... ну извините, тогда и пишите про это, а не про собственность
И. Воробьева
―
Напомню, что в программе «Без посредников» вы можете задавать вопросы по номеру +7-985-970-45-45. Еще в чате трансляция в Ютубе. На канале «Эхо Москвы». И, пожалуйста, оформите подписочку на канал. 972 тысячи это уже издевательство. Ну сколько не хватает до миллиона. Постарайтесь, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Я уже так: ну будет миллион.
И. Воробьева
―
Меня наоборот бесит. Потому что до миллиона осталось чуть-чуть. Чуточку. И это программа про журналистику, про то, как мы работаем, как работает «Эхо Москвы» и поэтому вопросы предлагаю задавать про это. И конечно про вчерашний эфир с Кашиным. Поскольку касается вас, Алексей Алексеевич, была поднята тема принуждения регистрации на электронное голосование. Вы в Telegram-канале написали сегодня…
А. Венедиктов
―
Давайте, во-первых, абсолютно очевидно, что мы ожидали принуждения. Необязательно к электронному, в 6-7 областях электронное. В остальных 78 не будет принуждения. В Чечне там.
И. Воробьева
―
Там к другому принуждают.
А. Венедиктов
―
Совершенно верно. То есть мы знаем о таких угрозах и таких возможных действиях, особенно, как я написал сегодня: ретивых руководителей. Поэтому электронка, на мой взгляд, дает возможность уклониться от этого. В Москве, во всяком случае, точно. Потому что в Москве есть функция переголосования. Я уже говорил. Но при этом, поскольку к нам поступило несколько жалоб не анонимных. Я анонимные, вот как сообщил источник – это все, если какой-то руководитель реально что-то сотворил – вы мне покажите, я с этим разберусь. Поступило 5-6 жалоб не анонимных. В том числе от депутата Мосгордумы Тимонова Михаила. Одна была. От нескольких кандидатов в МГД и ГД и от двух людей. О принуждении. Я сегодня переговорил с вице-мэром Петром Бирюковым. У которого в подчинении находятся эти службы, от которых поступили основные жалобы. Пять из шести, скажем. Он сегодня собрал совещание всех руководителей. Осуществил как он сказал – надрание. Предупредил, что никакая отчетность непозволительна. То есть там типа уговаривать, соблазнять, сегодня московская торгово-промышленная палата опять объявила о миллионе призов. Тех, кто будут участвовать в электронном голосовании. В том числе машины и квартиры. Правильно, я говорю, вот привлекайте этим. Чего вы. Тем более человек, который записался, во-первых, может отписаться. Как мы знаем. А во-вторых, может переголосовать не так, как вам нужно. И записаться. Это еще не принуждение к определенному голосованию. Мы уже объясняли, что проконтролировать практически невозможно. Потому что можешь сделать у любого человека, вот мы с тобой, например, записались. Ты проголосовала за партию, не знаю какую. И ты мне переслала свой скрин. Там не видно – за кого. Ваш голос учтен. То есть ты поставила галочку. И прислала свой скрин. И я этот скрин своему начальнику отправил. А сам проголосовал за другое. То есть мы технически… Все равно это неправильно. И все равно я благодарен тем, кто нам это сообщил. То же самое я сейчас написал руководителю департамента здравоохранения Алексею Ивановичу Хрипуну, хотя жалоб у меня нет. Прямых. Но там в анонимном пласту, вот здесь в этой поликлинике. Я написал на всякий случай. Что сделал Петр Павлович Бирюков. Будут еще случаи – безусловно. Мы на них будем реагировать. И поскольку первый раз мы просто строго предупреждаем, второй раз будем писать представление мэру. Естественно, я в этом смысле и буду делать его публичным. А дальше пусть занимаются органы, которым положено заниматься этим. Правоохранительные. Но сейчас такая история. Да, это возможно конечно мы знаем таких руководителей. Я подумываю, на «Эхе» не сделать тоже принуждение к миллиону призов.
И. Воробьева
―
Начинается.
А. Венедиктов
―
Хочешь квартиру?
И. Воробьева
―
Хочу.
А. Венедиктов
―
Вот. Вот видите. О, как оно бывает. И машину.
И. Воробьева
―
Если вдруг не дай бог потом я случайно что-то выиграю в миллионе призов…
А. Венедиктов
―
Это будут кранты.
И. Воробьева
―
Мне придется от всего отказываться.
А. Венедиктов
―
Бунтман уже записался. Я тоже записался. Но мне пришел отказ во время теста. То есть меня почему-то нет в базе. Там же еще какая история. К сожалению, базы, это не связано с электронным, базы не совпадают. Базы МВД, ГАС Выборы. Там идут проверки. И поэтому сейчас я написал в техподдержку, и они ищут возможность дать мне возможность проголосовать, найти меня, где я там потерялся. На Конституции во время голосования поправок к Конституции тем, кто хотел записаться, я напомню, проголосовало 997 тысяч, но 89 тысячам, когда они писали заявление, пришел окончательный отказ. Их не нашла система. И они голосовали либо бумагой, либо никак. Вот вам история. Мне интересно, вот они ругают все, как будут голосовать те, кто вынужден был уехать.
И. Воробьева
―
Олег Кашин, например.
А. Венедиктов
―
Он сказал, что не будет голосовать. Но если они призывают к «умному голосованию», вот как будет голосовать Леонид Волков, например. Или Владимир Милов.
И. Воробьева
―
А нельзя пойти в какое-нибудь посольство?
А. Венедиктов
―
Они в розыске. Они заходят на территорию РФ, так я им даю возможность электронно проголосовать. Если вы в Москве прописаны, конечно. Я не отвечаю за другие регионы.
И. Воробьева
―
То есть все ради этого.
А. Венедиктов
―
Только ради этого. Так мне сказали: ты хочешь навальнистов притащить. Мне это сказали впрямую, в лицо. На очень высоком этаже. Молодежь и навальнисты. А поскольку молодежь – навальнисты, мне просто сказали, что на твое электронное голосование должны прийти навальнисты. Тогда это еще не было в эмиграции.
И. Воробьева
―
Но теперь мы хотя бы знаем, ради чего это все. Алексей Алексеевич, на шаг назад. То есть когда вы не нашли себя в базе избирателей…А. Венедиктов
―
Мне пришел отказ. Технический. Я написал возмущение в техподдержку. И техподдержка с тех пор с Конституции не может понять, как я пропал из некой базы. То есть у меня есть прописка, я есть в МВД. Но у меня нет ГАС Выборов.
И. Воробьева
―
Классная история.
А.Венедиктов: РСПП отзывает иск в суд против «Эха Москвы». Мы вполне удовлетворены этим
А. Венедиктов
―
А с учетом того, что я не голосовал 20 лет…
И. Воробьева
―
Если бы не кое-кто, то и в этот раз бы не стали.
А. Венедиктов
―
25 лет, то может быть они решили, что я вообще уже бесплотная тень.
И. Воробьева
―
Так и есть. Вы сами виноваты.
А. Венедиктов
―
И меня вычеркнули, ну не ходит, и не ходит. Умер-шмумер.
И. Воробьева
―
Чего его включать в списки каждый раз, чернила тратить.
А. Венедиктов
―
Где-нибудь в управах. Так что я советую даже тем, кто не хочет голосовать электронно, попробуйте подать, проверьте себя в списках таким образом. Просто попробуйте. А потом отзовите.
И. Воробьева
―
А если не нашли, то куда-то обратиться можно.
А. Венедиктов
―
Да, в техподдержку. Они связываются с ЦИК, потому что база ГАС Выборы это ЦИКовская. И ЦИК начинает с МВД чего-то делать. Вот сижу, жду. И, кстати, по поводу Госуслуг, в Москве легче через сайт Мос.ру. Через Госуслуги Сережа Бунтман не смог. Сейчас на сентябрь. А через Мос.ру в одну секунду. Просто в Москве чуть раньше отработанная вещь.
И. Воробьева
―
И в Мос.ру, наверное, меньше пользователей, чем в Госуслугах.
А. Венедиктов
―
Может быть, в любом случае сайт летает. И по поводу других регионов, наверное, в четверг может быть придет зам. министра цифрового развития я надеюсь, если он сможет. Олег Качанов. Я ему оставил два места. Либо Интернет «СлухайЭхо» в 13, либо 22 часа. И расскажет, как это все устроено. Такой полу-Туз я бы сказал. Надо все показывать. Сами решайте. Самое главное – не делайте как я. А то вам откажет система.
И. Воробьева
―
Тут еще спрашивают, чем закончилась ваша битва за видеонаблюдение.
А. Венедиктов
―
Моя битва за видеонаблюдение закончилась вот чем. Она закончилась. Мы договорились с мэрией Москвы, мы будем снимать другое, более огромное, я бы сказал, помещение для штаба. Где мы установим еще дополнительно 240 рабочих мест. Куда будет доступ прямой трансляции и каждый кандидат одномандатник, каждый сможет туда посадить на все время голосования и подсчета голосов своих наблюдателей. Если захочет. И вот эти 60 часов голосования плюс сколько нужно на подсчет голосов, каждый кандидат одномандатник, потому что партия – понятно, они у себя могут смотреть. Помимо того, что у нас обычно штаб смотрит и никакие там не 20 экранов, а все 3600 участков. Каждый может смотреть. Собственно говоря, я это обговаривал и с Эллой Александровной, не противоречит ли. Нет, не противоречит. И я это обговаривал с руководством Москвы, чтобы тянули, сейчас к этому зданию тянут провода. Потому что надо устанавливать стабильную штуку.
И. Воробьева
―
А тут мы, точнее я, конечно, пропустила время, когда надо было прерваться на полминуты. Поэтому прервемся сейчас.
А. Венедиктов
―
Прервемся.РЕКЛАМА
И. Воробьева
―
Продолжается программа «Без посредников». Что там за история с аккаунтом Лии Ахеджаковой в твиттере, - спрашивает Илья.
А. Венедиктов
―
Лии Ахеджаковой нет в твиттере. Возьмите ручку, карандаш и запишите. Ее в твиттере нет. Она не ведет. Был создан фейк-аккаунт специально, под ее именем. С которого льется всякая грязь разным людям. И которую активно обсуждают некоторые федеральные пропагандисты. Включая Соловьева. И у меня есть подозрение, мое мнение, что может быть именно эти люди и способствовали, причастны к созданию этого аккаунта. Создают аккаунт, чтобы потом наброситься на Лию. Это мне кажется, очень вероятно, потому что таким опытным людям проверить, это настоящий аккаунт или нет – плюнуть раз. Даже не раз, а полраза. И не может человек, который профессионально работает в информации, вот он может купиться раз, два. Я пару раз за всю историю твиттера покупался, но немедленно меня ставили на место, тут же люди приходят и говорят: ты чего, парень, это же фейк. Так не бывает, чтобы три дня подряд это было. Поэтому еще раз передайте любимым и знакомым, Лия Ахеджакова не имеет аккаунта в твиттере вообще. Это диверсия.
И. Воробьева
―
Тогда давайте поговорим в общем об этом. Как вообще в этом ориентироваться. Когда вдруг появляется Telegram-канал с именем известного человека.
А. Венедиктов
―
Во-первых, я с именем известного человека лично я проверяю.
И. Воробьева
―
У него.
А. Венедиктов
―
Более того, я тебе скажу страшную вещь. Мне несколько раз звонили люди: «Вас беспокоит приемная директора». Я говорю: «Секундочку. Скажите, что я занят». Я имею в виду у меня референтам звонят. Потому что телефон на звонки не работает, у меня только либо ты присылаешь сообщения, либо через референтуру. Я звоню человеку, который знает телефон приемной директора, и говорю: «Дорогой друг, мне тут звонят от директора, не мог бы ты узнать у директора, ищет ли он меня». Директор школы, наверное, как спросили бы. Будем считать, что директор школы. Проверяется. Если человек мне говорит, что да, тебя ищет человек – я тогда перезваниваю. Но пранкеры, они такие. Они не только в соцсетях. В соцсетях я проверяюсь таким образом, потому что это так же как на «Эхе» вдруг появляется аккаунт президента Макрона. И ты проверяешь. Ты пишешь пресс-секретарю в Елисейский дворец. Неважно, официально. Не могли бы вы подтвердить, чтобы мы могли цитировать. И отвечают, ни разу отказа не было. Появляется твиттер, я знаю, помощника такого-то министра. Я звоню в приемную министра. Даже если министр этого не знает. Вы знаете, появился твиттер помощника, не могли бы вы проверить и подтвердить. Это профессиональная работа для меня важная, чтобы не налажать. Но и то можно налажать. Но просто надо проверять. Эта информационная гигиена, как сейчас говорят. Я советую всем. В твиттере есть так называемая синяя галочка – это подтвержденный аккаунт. Известного человека. В первом приближении ориентируйтесь на нее.
А.Венедиктов: Я вообще считаю, что мерзкие шутки и отсутствие вкуса не ведут человека в тюрьму
И. Воробьева
―
Мы так очень смешно подтверждали аккаунт Екатерины Шульман в Клабхаусе, когда внезапно появилась Екатерина Шульман, ее добавили в спикеры. И в это время я написала Екатерине, спросила. Она сказала, что нет, конечно, это не я. Я с замиранием сердца стала ждать, когда же этот аккаунт включит микрофон и начнет что-нибудь говорить.
А. Венедиктов
―
Осторожнее. Создают аккаунты даже организаций. Мы с этим сталкиваемся. В информационной службе. Понимаете, это как сеть, вот ячейки маленькие, но все равно что-то может иногда проскочить. Чтобы вы понимали. Да, уберечься на сто процентов невозможно. Но мы делаем все, чтобы минимизировать риски. У Лии Ахеджаковой твиттера нет. Сегодня мы еще раз это проверили. И после этого выдали новость.
И. Воробьева
―
Когда люди три дня подряд начинают ссылаться на этот твиттер, это выглядит странно.
А. Венедиктов
―
Это выглядит подозрительно. Хотя, как говорит Сергей Евгеньевич Нарышкин, директор, руководитель: мы знаем часть правды, но не всю.
И. Воробьева
―
Тут спрашивают, будет ли передача памяти Ковалева.
А. Венедиктов
―
Я думаю, что будет не одна передача. Но в четверг вечером я отдаю «Тузы» под повтор «Разбор полета» с Сергеем Адамовичем Ковалевым. Это вообще надо делать программу и может быть мы поговорим с Бунтманом в «Будем наблюдать», потому что стали расходиться фейки о нем. Некоторым событиям в Чечне. Я был свидетель живой и могу свидетельствовать, некоторые вещи могу объяснить и описать. Там, где прямая неправда, понятно, почему она неправда и откуда эта неправда. И источники известны. Давайте я хорошо подготовлюсь к «Будем наблюдать» и Сергей мне задаст вопрос. И я попрошу его. Я часть немножко скажу. Помимо этого, я отдаю «Тузы» под повтор программы с Таней Фельгенгауэр и Ириной Воробьевой, которая повторялась днем. Но она очень хорошая. Сергей Адамович такой, какой он есть. Уже в десятых годах, по-моему, 14-й год, уже когда основная боевая часть жизни прошла. И будет Нателла делать передачу, они дружили на самом деле. А я о своих воспоминаниях, давайте на субботу ее отброшу. На второй час, например.
И. Воробьева
―
Еще про работу радиостанции Евгений: вернется ли Алиса Ганиева.
А. Венедиктов
―
Алиса занимается другими проектами. Она сама сказала, что все, хватит, и грубо говоря, она взяла тайм-аут. Я бы хотел ее сохранить в каких-то программах. Если она вернется, она вернется не в эту программу и наверное не сможет каждую неделю. У нее сейчас большая другая образовательная программа. Если она захочет, придет, расскажет мне. Не уполномочен про это вам говорить. Но при этом мне очень жалко программу «Страсти», но я понимаю, что любая программа могла исчерпана быть и может быть сделать что-то более я бы сказал эротичное, блудливое.
И. Воробьева
―
Я только хотела спросить, что у меня такое за спиной на экране.
А. Венедиктов
―
Нашли дивную книгу «Блудливое средневековье». Это есть группа авторов, которые пишут про средневековье. Она дивная. Это повседневная семейная сексуальная жизнь в средние века. Как к тому относились или нет. И мы ее вам предлагаем. Если вы видите на экране, если не видите я назову, как надо зайти на новостях. На наш Шоп.Дилетант.Медиа. Приложили два средневековых наших журнала про эпидемию, про чуму и про Иерусалим наш. Вообще эту серию в частности «Блудливое средневековье» вообще бытовое, я сейчас буду искать и предлагать эти книги. Это безумно интересно. Это повседневная жизнь людей, которые жили совсем по-другому и то, что сейчас кажется нормальным, тогда было совсем не нормальным. Начиная от одежды, мы сейчас думаем над историей костюма, над передачкой такой. Я думаю над этим. Нашел авторов. Это не знаю, как по радио говорить об истории костюма. В «Дилетанте» точно сделаем. И в Ютубе. Но на самом деле что, почему так себя вели, откуда это к нам пришло. И как к этому относились люди. Вот это было стыдно, это было не стыдно, так было невозможно, а так возможно. И книга «Блудливое средневековье» - у меня их 26 всего. Это, конечно, хорошая книга, хорошая литература и хороший подарок хотел сказать юным девушкам…
И. Воробьева
―
Ой, Алексей Алексеевич, осторожнее, пожалуйста.
А. Венедиктов
―
Семейный хороший подарок. После новостей.
И. Воробьева
―
Да, мы чуть-чуть поговорим про всякое блудливое, но, правда, не средневековье. После новостей и рекламы программа продолжится.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
20.33 в Москве. Так, давайте про работу радиостанции. Первое, после 21 часа программа «Статус-плюс», где будет профессор Лондонской школы экономики и политических наук Владислав Зубок. И первый генеральный прокурор России – о, боже мой, - в 1991-93 годах, заслуженный юрист России Валентин Степанков.
А. Венедиктов
―
Валентин Степанков возглавлял следственную группу по делу ГКЧП и допрашивал ГКЧПистов. Поэтому у нас в эфире прямом живьем здесь.
А.Венедиктов: Я профессионал в области создания информационной истории. И это ценится и понимается
И. Воробьева
―
Дико круто. А как дела у радиостанции, смотрю я на рейтинги.
А. Венедиктов
―
Неплохо. Мы, правда, как всегда летом пропустили вперед еще одну музыкальную радиостанцию. Так бывает. Мы сейчас вылетели из тройки. Впереди Авторадио, Европа-плюс, Ретро-ФМ. Ну мы на достойном четвертом месте. У нас по-прежнему в Москве больше миллиона аудитории ежедневной. И тогда понятно, почему пыхтит мерзкая карлица и пукает. Потому что, во-первых, радиостанция «Вести» на 8-м месте в Москве. А, во-вторых, в каждом часе утреннего Разворота летом 8-9-10, где работают наши, мы опережаем на 6 пунктов Соловьева. Ну конечно обижен. Бедный маленький кукусик. Толстенький маленький кукусик обижен, плюется. Говном… Дерьмом. Ну понятно, бывает обидно. Люди обижаются, они по-разному реагируют. Им же надо как-то своих конкурентов… Это цифры. Тут ничего не сделаешь. Было время, он выигрывал. Было. Мы не оскорбляли, мы придумывали, как опередить «Вести». Мы их опередили на 4 позиции. Это правда.
И. Воробьева
―
Да, когда в Ютубе проседает, можно пожаловаться в Роскомнадзор. А когда люди…
А. Венедиктов
―
А по радио это так не работает. Люди слушают.
И. Воробьева
―
Мы проанонсировали программу. Про Олимпиаду давайте поговорим. Там как минимум два скандала было. Первый – конечно, Тимановская, которая решила сбежать.
А. Венедиктов
―
Я в спорте мало чего понимаю. Я даже в биатлоне мало чего понимаю. Хотя меня тут позвал в Казань министр спорта Матыцин, там будет конференция, как делать популярным спорт. Мне все равно, чем торговать. Я могу торговать экономикой, могу торговать культурой, погодой. Я профессионал в области создания информационной истории. И это ценится и понимается. И я готовлюсь. Мы видим, как Губерниев, например, биатлон тащил на своих плечах, когда биатлон был не очень популярный. Так вот Тимановская. Президент Лукашенко, я же не про спорт. Президент Лукашенко, выступая на этой своей 8-часовой встрече, сказал, что Тимановская в рейтинге мировом занимает 36-е место. «Меня МОК заставил ее отправить. Кто она такая. Вообще никто». Я привык проверять даже за президентами, вы уж меня извините. Уж за своим президентом своей страны проверяю. Чего же не проверить за Байденом или Лукашенко. Александр Григорьевич ошибся немного, она занимает 37-е место. Я сейчас покажу с сайта международной федерации легкой атлетики. Ведет рейтинги. На 1 июля занимала 37-е место. Это правда. Но вот беда, Александр Григорьевич. Как же вы так лопухнулись. Дело в том, что когда шел отбор на Олимпиаду, она в чемпионате Белоруссии, которой вы руководили, заняла первое место на 100 метров бег. И первое место на 200 метров. Квалифицировавшись на олимпийские игры. Так не бывает. МОК вас попросил. Он вас нагнул что ли? То есть Лукашенко сказал полправды, она действительно 36-37-я, но не сказал вторую часть правды, что она квалифицировалась и что она в Белоруссии первая. И поэтому поехала на Олимпиаду. Поэтому когда вы работаете с информацией, мало говорить, вот он сказал правду, но неполная правда дает искаженную картину. Вот история с Тимановской.
И. Воробьева
―
Ладно. А как реагировать на скандал, который связан с нами. Я имею в виду историю с девочками гимнастками, которые… Ну действительно есть факт, кто-то уронил ленту, выиграла и так далее.
А. Венедиктов
―
Все расскажу. Во-первых, я очень хорошо понимаю реакцию проигравшей. В данном случае это не Дина. Кстати Дина Аверина, это тоже факт, призвала прекратить травлю золотой медалистки. Вот это я понимаю. Сегодня ты золотая медаль, завтра она. Потом снова ты. Это все понятно. Реакция тренеров при всем, издержки в словах я тоже понимаю. Так обидно бывает, когда у тебя что-то бывает, правда, не публично, а некоторые публично. Хочется материться, вот правда. И весь мир виноват, только не ты. Тоже так бывает. Но отвечу я диванным критикам. Естественно я в этом ничего не понимаю. Я послушал, что говорит Алина Кабаева, что говорит Утяшева, почитал, что говорят израильские тренеры. Почитал, что пишет Спортс.ру, которому я доверяю. Всегда в этом деле они мои консультанты бесплатные. Три года тому назад на чемпионате мира в Болгарии была ровно зеркальная история. Опять две первых, была та же Дина Аверина и та же, не могу запомнить ее имя. Хочется назвать ее Линор. Линой Ашрам. И Дина Аверина уронила ленту. Таким образом. Потеряла предмет. И получила золото, а Линой получила серебро. Это просто зеркалка 18-й год. Зеркальная история. В 19-м году, по-моему, Европа. Дина Аверина уронила булаву и получила золото. Потому что и я начал думать, что за черт, непонятно, как же так. Я посмотрел новые правила. Я очень занудный человек, вы меня извините. Все знают, что я люблю ковыряться. И в новых правилах 17-го года, в которых участвовала Ирина Винер-Усманова, великая женщина. Ну просто вот. В этих правилах сказано, что если человек теряет предмет, а до него надо делать, не делать шаги, упал у тебя - снимается полбалла. Если надо сделать один-два шага – снимется 0,7 балла. Это записано в правилах, это математика. И ей сняли 0,7. Но разрыв был таков, и она выиграла, я имею в виду Дина, естественно, ленту. Но там было 4 раунда с разными предметами. Из них два выиграла Линой, один вничью и четвертый последний выиграла Дина. Но разрыв был такой, что уже перед 4-м понимали: практически невозможно отыграться. Тем не менее, если бы ей пришлось сделать 4 шага – она бы ёк. Так что ей сняли эти 0,7 по максимуму. И я только могу пожелать Дине выиграть в следующий и чемпионат мира и олимпийские игры. Подробно на Спортс.ру разбор технический 0,3-0,5. Но роняние предмета это фигня.
И. Воробьева
―
Тут нам пишут: зачем вы это все обсуждаете.
А. Венедиктов
―
Потому что это обсуждается всеми. Мы обсуждаем то, что обсуждается. Мы обсуждаем и разбираемся, где люди правы, где не правы. Где люди не знают, где знают. Это то же самое, что обсуждать, почему нефть подорожала. А зачем вы это обсуждаете. Или выборы. А зачем вы это обсуждаете. Во-первых, потому что мы так хотим. А, во-вторых, потому что идут вопросы.
И. Воробьева
―
И я сегодня, простите, только сегодня узнала, кто такой был Хованский. Только сегодня.
А. Венедиктов
―
А я вчера.
И. Воробьева
―
И только сегодня поискала, за что его посадили.
А. Венедиктов
―
Я вообще считаю, что мерзкие шутки и отсутствие вкуса не ведут человека в тюрьму. Никто не сажает ведущего Первого канала, который называет людей психопатами. И обвиняет их в том всех ЛГБТ, что нужны врачи. Никто них не сажает. Хотя это даже не шутка. Это оскорбление. Но никто не сажает, потому что он не призывает никого изгонять, убивать.
А.Венедиктов: Лии Ахеджаковой нет в твиттере. Возьмите ручку, карандаш и запишите. Ее в твиттере нет
И. Воробьева
―
А мне кажется, сейчас вы путаете двух блогеров.
А. Венедиктов
―
Нет, нет. Я ничего не путаю. Я готовлюсь к эфиру. Я ничего не путаю.
И. Воробьева
―
Хорошо. Ладно.
А. Венедиктов
―
Поэтому если словесно люди не призывают убивать, к физическому насилию, их за мерзкие шутки сажать нельзя.
И. Воробьева
―
Дело в том, что вчера посадили другого блогера на 10 суток за шутку. Хованского сегодня…
А. Венедиктов
―
За песню. Это не призыв, неважно. Это может быть дурной вкус. Это может быть глупость. За это можно штрафовать. Сажать нельзя. За слово сажать нельзя, если слово не ведет к прямой, если нет прямого призыва к насилию. И я всегда за свободу слова. И здесь меня просто не свернуть с этой истории.
И. Воробьева
―
Как с Трампом была история. За слова, которые не привели. Или привели.
А. Венедиктов
―
Он не призывал штурмовать.
И. Воробьева
―
Но призывал пойти.
А. Венедиктов
―
Но не призывал штурмовать. Призывал пойти. Мало ли кто кого призывает пойти.
И. Воробьева
―
Давайте продолжим о том, как работать с теми или иными новостными поводами. Мы через Telegram-каналы узнали, что Любовь Соболь покинула Россию. И тут же у всех возникло множество вопросов.
А. Венедиктов
―
У меня нет вопросов. Я прекрасно понимаю, что с одной стороны ей создали давление, это видно было. Ну хронологию посмотрите. А с другой стороны ей открыли дверь. Потому что власть нацелена на выдавливание. Мы это видим. Они что, не могли Жданова арестовать, Кашина арестовать.
И. Воробьева
―
То есть не дать им уехать.
А. Венедиктов
―
Закрыть здесь и дальше давить.
И. Воробьева
―
Пивоварову же не дали уехать.
А. Венедиктов
―
Ну, кому-то нет, а в общем да. То есть задача видимо, общая – максимально выдавить людей. А я еще раз повторю, что при всех моих несогласиях с Любой Соболь и здесь они были публичные, я считаю, что она очень быстро начинала вырастать в политика. Не в партийного бюрократа, не в сектантку истерическую визжащую, а в политика. И это конечно с моей точки зрения потеря для страны. Когда людей политиков не революционеров – политиков выдавливают туда с надеждой, что там они сгниют. Я не думаю, что они там сгниют. Современный мир, он прозрачный и конечно, если уж Герцен мог вести с помощью колокола и разбудить кого там. Ленина. Или кого он там разбудил. То там люди тоже могут сейчас при современных коммуникациях наоборот вести гораздо более радикальную, потому что здесь нужно общаться с избирателями, нести ответственность за свои слова. А там не нужно. Поэтому я очень сожалею, но я прекрасно понимаю ее выбор. Она когда была здесь, она туманно мне описывала, в каком она выборе. Поэтому я понимаю. На это накладывается довольно непростая семейная история, которую я не буду обсуждать. Которая повлияла на ее решение. Поэтому ну да, мы не будем ей отказывать в эфире. Чтобы было понятно. Это неважно, если мы можем вывести посла нашего из Вашингтона, мы можем вывести Любовь Соболь, где она окажется. Если ей будет что сказать. Если она захочет – мы готовы.
И. Воробьева
―
Несколько вопросов по работе радиостанции. Аркадий пишет: очень понравились сжатые утренние повторы. Когда часть повторяют. Очень удобно тем, кто не успел послушать вечером. Не отменяйте.
А. Венедиктов
―
Отменю. Потому что может быть передвину на шесть. Посмотрю, что у меня там в шесть стоит. Но с 23-го августа как я и обещал, не вижу никаких оснований это единственный час, который мы проигрываем из утреннего Разворота Вестям на два пункта. Остальные выигрываем на шесть. В каждом часе. С мая по июль. Мы будем начинать утренний Разворот с 7 утра и с 23-го заступает Таня с Сашей парой. Я с ними это согласовал. Но я с вами согласен, что это довольно большое качество работы. Это повторы. Я буду над этим думать. Все-таки оригинальный контент лучше, чем повторы. Хотя не всегда.
И. Воробьева
―
Павел пишет: Алексей Алексеевич, вы обещали узнать насчет непривитых несовершеннолетних, которые планируют поступать в вузы…
А. Венедиктов
―
Все узнал. Ха. Ку-ку. Кстати, вам привет от министра Фалькова. Слушателям «Эхо Москвы» я в ту же самую субботу, как только я вышел, я написал ему, мы с ним в мессенджерах сидим, дружим. Он взял паузу до вечера. И ночью мне дал ответ. Я его опубликовал. Но, видимо, до вас, Павел, не дошло. Но это ваши вопросы, когда вы грамотно их формулируете. Несовершеннолетние избавлены от вакцинации. Поэтому никаких препятствий ни один вуз не может для них поставить. Это мне написал министр Фальков. Если вы обратили внимание, сейчас про студентов очень много идет. Так это мы. То есть вы. Это вы сдетонировали.
А.Венедиктов: Мы будем снимать другое, огромное помещение для штаба. Где установим еще дополнительно 240 рабочих мест
И. Воробьева
―
В новостях идут какие-то объяснения.
А. Венедиктов
―
Да. Так что еще раз, у меня сейчас с собой нет мобильного. Но это у меня в Telegram-канале можете посмотреть, на сайте «Эхо Москвы» можете посмотреть. Это было в новостях «Эха». Министр Фальков это было в агентстве ИТАР-ТАСС, заявил «Эхо Москвы», а на самом деле слушателям «Эхо Москвы» за правильно заданный вопрос, что несовершеннолетние студенты избавлены от вакцинации в соответствии с решением Роспотребнадзора. Как спросили – так и получил ответ в тот же день, спасибо Валерию Николаевичу за отзывчивость.
И. Воробьева
―
Спрашивает Эльдар: Алексей Алексеевич, вы сказали, что ведущие программы «Особое мнение» меняются по дням недели, чтобы беседовать с разными гостями. Почему это не срабатывает, например, Крючков уже сколько-то времени ведет эту программу по понедельникам.
А. Венедиктов
―
Вот я его поставил по понедельникам. Он будет вести по понедельникам. Там гости меняются. Там другая история. У нас в четверг и во вторник гости не меняются. Поэтому надо менять ведущих. А там гости меняются. Вот вся история. Неважно вот это, важно, чтобы пары были все время разные.
И. Воробьева
―
Еще благодарят за то, что Развороты с 7 утра.
А. Венедиктов
―
Пожалуйста, вставайте раньше.
И. Воробьева
―
А нам ведущим некоторым, хотя я когда заменяла, было с 8 спасибо большое.
А. Венедиктов
―
Сразу хочу сказать, на следующей неделе, поскольку болеет Алексей Нарышкин, вместо него к Маше Майерс выйдет Леша Соломин.
И. Воробьева
―
О!.
А. Венедиктов
―
Последняя неделя с 8-ми.
И. Воробьева
―
Точно, летом же с 8-ми. Потом все, потом с 7-ми. Никаких тебе отгулов. Александр пишет: отличная новая передача с Кобаладзе. Спасибо, не хуже Акунина.
А. Венедиктов
―
Да, сейчас Юрий Георгиевич придет и мы с ним подумаем перед его «Кейсом», каким образом нам ее превратить в постоянно действующую.
И. Воробьева
―
Хороший эксперимент вышел.
А. Венедиктов
―
Для этого надо и с директором поговорить. Чтобы получить доступ в архивы.
И. Воробьева
―
Чем закончилась история с РСПП, если закончилась.
А. Венедиктов
―
Она закончилась. РСПП отзывает иск в суд против «Эхо Москвы». Мы вполне удовлетворены этим. Когда на нас подали в суд, хотя у нас в прямом эфире наш гость Сергей Пархоменко что-то сказал. Даже не буду сейчас, хотя я его поддерживаю в том, что «Последний адрес» это большая история и не понял, что там уперлось РСПП, неважно. Но это он сказал. В суд подали на «Эхо Москвы», а не на Пархоменко. Мы направили письмо всем членам бюро РСПП – 31 человек. Количество миллиардов долларов я даже боюсь сказать, сколько. Сказали, что мы готовы даже проиграть вам. Но только вы будьте уверены, что поименно. Я знаю, что там абсолютное большинство членов бюро РСПП просто не знали этой истории. Решение было принято отозвать. Иск отозван. Я их благодарю за это. И Шохина благодарю Александра Николаевича. И членов бюро РСПП.
И. Воробьева
―
Мало спортивных новостей, - пишет Аркадий.
А. Венедиктов
―
Достаточно.
И. Воробьева
―
Всегда все мало.
А. Венедиктов
―
Мало Воробьевой, мало Венедиктова, мало Фельгенгауэр. Всегда все в меру хорошо.
И. Воробьева
―
Спрашивают, кто вместо Журавлевой будет в ночных эфирах. Она в отпуске.
А. Венедиктов
―
Дело не в том, что она в отпуске, а дело в том, что она попросила меня снять ее с ночных эфиров. Вообще. Она не вернется в ночные эфиры. И я думаю над этим. У меня нет пока ответа.
И. Воробьева
―
Передачу о религиях сделайте.
А. Венедиктов
―
Нет, не нужно. Я не понимаю, что такое передача о религиях.
И. Воробьева
―
Спрашивают про Воробьеву. Можно я задам вопрос.
А.Венедиктов: Они в розыске - так я им даю возможность электронно проголосовать
А. Венедиктов
―
Задай. Рискни.
И. Воробьева
―
Виктор спрашивает: почему вы позволили Воробьевой еще и в «Новой газете» работать. Не ревнуете ли?
А. Венедиктов
―
Я многим журналистам позволяю сейчас работать. Объясню, почему. Журналисты «Эхо Москвы» - высокопрофессиональные журналисты. Они задают планку в тех изданиях, куда приходят и поднимают общий уровень журналистики, чего, в общем, не хватает. Поэтому я приветствую, если это не мешает основной работе, а это не мешает основной работе Ирины, если мы говорим про Ирину. То я только могу приветствовать. Нам важно, чтобы те принципы, которые существуют на «Эхо Москвы», распространялись, чтобы мы заражали другие медиа этими принципами. Мы ими гордимся.
И. Воробьева
―
Какие-то новые программы в новом сезоне, спрашивают про сентябрь уже.
А. Венедиктов
―
Я говорил уже, вы их все знаете. И «Атака с флангов» и «Эпизод». Мы все тестируем. И «Кембриджская пятерка». Не готов пока вот так. То, что вы слышите то и есть.
И. Воробьева
―
Я хотела бы обратить внимание всех, что это не эфир, где задают вопросы по всем темам и прошу Венедиктова прокомментировать. Мы говорим про работу радиостанции. Пожалуйста, я тоже очень хочу поговорить про пожары в Якутии, но это не тот эфир, в котором я бы стала задавать этот вопрос.
А. Венедиктов
―
Сегодня очень интересно губернатор Камчатки Владимир Солодов, который раньше работал в правительстве Якутии, буквально несколько слов сказал, почему с его точки зрения это происходит. Он сказал, совершенно Макбет какой-то, лес отступает на север, - сказал он. И я понял, что про это надо говорить в более широком масштабе. Что действительно грядет климатическая история. Я подумаю, кого позвать.
И. Воробьева
―
Я с большим удовольствием помогу.
А. Венедиктов
―
Это совершенно неожиданно, говорили про Камчатку. И вдруг затронули, вспомнили, что Владимир работал, по-моему, председателем правительства в Якутии.
И. Воробьева
―
Алексей Алексеевич, есть ощущение, что вы сдерживаете белорусскую повестку в эфире «Эха».
А. Венедиктов
―
Я не сдерживаю, потому что я не имею к повестке «Эха» вообще никакого отношения. Потому что новости идут мимо меня. Эфиры с гостями. То есть ведущие задают вопросы мимо меня. Я отвечаю на те вопросы, которые вы задаете и когда в «Будем наблюдать» задаете вопросы про Белоруссию – я отвечаю. Когда не задаете – я не отвечаю. У меня нет инструмента сдерживать повестки. Я не могу сказать: так, с этого момента про Люксембург ни слова. Это просто не может быть, потому что оно не существует. У меня нет такой возможности закрыть какую-то тему или ограничить ее на «Эхо Москвы». У меня есть вопросы, когда возникают какие-то фейковые новости, предположим, или полуфейковые новости. Но вот сегодня было расследование, я даже не хочу его называть, крупного чиновника. Которые начали медиа радостно. И там собственность за границей, а иноагент все равно…
И. Воробьева
―
А я смотрела это расследование.
А. Венедиктов
―
Да. И вот я всегда читаю. Приходит ко мне главный редактор сайта, говорит, чего-то там. Я говорю, что прочитаю. Я читаю, читаю и по-моему в третьем абзаце с конца в середине я нахожу фразу: впрочем никакой закон не нарушен, это вопросы только этические. Э, ребята, э.
И. Воробьева
―
Ну…
А. Венедиктов
―
Нет. Э! Про этику давайте мы про этику, так про этику. Тогда не про собственность. Тогда расскажите мне про взрослых детей. Тогда напомните, что этот человек работал директором «Норникеля» по финансам долго, он миллиардер…
И. Воробьева
―
Почему вы не называете этого человека. Туман наводите.
А. Венедиктов
―
Я не называю этого человека, тогда я должен буду назвать тех людей, которые сделали некачественное расследование.
И. Воробьева
―
Так нет, Алексей Алексеевич, давайте назовем. Так нельзя. Это «Важные истории» выложили.
А. Венедиктов
―
Это Игорь Комаров, который сейчас полпред, а до этого был руководителем Роскосмоса. А до этого был в бизнесе зам. генерального «Норникеля», уже был миллиардером. Потом директором АвтоВАЗа вообще-то. И они говорят, да, собственность, ой там. Впрочем, закон ни один не нарушен.
И. Воробьева
―
Да и они после этого говорят, что речь не идет о том, что законно или незаконно…
А.Венедиктов: Электронное голосование, на мой взгляд, дает возможность уклониться от принуждения
А. Венедиктов
―
Они решили этикой учить.
И. Воробьева
―
Да, а про то, что иностранный агент это лицемерие просто власти.
А. Венедиктов
―
Это тогда не расследование, потому что расследование в области этики ну меня извините, тогда и пишите про это, а не про собственность. Вы меня извините, сегодня губернатор Нью-Йорка подал в отставку.
И. Воробьева
―
Забыли.
А. Венедиктов
―
Не забыли, успею. Или харассмент, харассмент там. Неэтично себя вел. Ничего подобного. Генеральный прокурор штата провел расследование. Кстати, у Куомо, чтобы ты понимала, в прошлом в мае было 80% доверия в Нью-Йорке. Генеральный прокурор штата, назначен специальный прокурор, назначена прокуратура расследования. 168 листов, 179 опрошенных свидетелей. Мы не можем возбудить уголовное дело, но рекомендуем подать в отставку. И президент Байден говорит: в отставку. И он уходит в отставку. Вот тогда можно про это говорить, А не так: а, впрочем, знаете ли, ничего не нарушил.
И. Воробьева
―
Не понравился Алексею Венедиктову ваш выпуск.
А. Венедиктов
―
Не понравилось.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Это была программа «Без посредников». Алексей Венедиктов, Ирина Воробьева. Пока.