Без посредников - 2021-06-17
17.06.2021
А.Плющев
―
Добрый вечер, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», у микрофона Александр Плющев. Это программа «Без посредников», где главный редактор Эха Москвы Алексей Венедиктов…
А.Венедиктов
―
Добрый вечер.
А.Плющев
―
… отвечает на ваши вопросы, ну и мои тоже, о радиостанции и о журналистике в целом. Точнее сказать, о журналистике в целом и о работе радиостанции в частности. Ну давайте начнём вот с чего, что я объявлю SMS +7 985 970 45 45, туда же заточены Telegram, Viber, Whatsapp, и, собственно, через web-форму на сайте «Эха Москвы» можно задавать вопросы. Я чуть-чуть их поаккумулирую, подсоберу и, может быть, во второй части побольше задам – а в этой о журналистике немного поговорим и вопросы, которые пришли на сайт «Эха Москвы» и мне чуть-чуть в Twitter тоже пришло. Значит, пресс-конференция интервью Путина, и вот есть вопрос от одного из наших постоянных пользователей сайта: «Как опытный журналист и интервьюер, расскажите, можно ли Путина, образно выражаясь, вопросом загнать в угол? Что вам понравилось и что не понравилось в интервью, данное Президентом России телеканалу NBC?»
А.Венедиктов
―
Два разных вопроса. С трудом представляю, как можно Путина загнать в угол, он, как говорила моя бабушка, «наблатыкался» за эти 20 с лишним лет. Его первые интервью посмотрите в 2000 или 99 Свете Сорокиной, мне интервью здесь, на Эхе, 97-й год.
А.Плющев
―
Когда он не был премьером.
А.Венедиктов
―
Да, естественно. Мы говорим о Путине. Он очень сильно знает, чего он хочет в результате интервью. Интервью для него – это инструмент, который он решает, когда давать, кому давать, для чего давать, что там должно быть, он рулит в этом. Как любой президент, собственно говоря. И загнать его в угол – честно говоря, с трудом представляю, с трудом. Если на вопрос «Вы убийца?», на прямой вопрос он отвечает – у него есть ответ, который есть. Он же мог ответить просто «Нет» - и всё, и тема исчерпана. На самом деле, политики, которые часто дают интервью – это же тренировка, как мускулы – и рассчитывают они не на то, как журналист воспримет ответ, а как его аудитория, его избиратели, электорат или его переговорщики на него ответят. Мне кажется, Путин в этом смысле, я уже говорил неоднократно, он тефлоновый, плюс у него очень хорошее владение материалом – имею в виду, хорошая память. Мне переговорщики, которые с ним вели переговоры, против него или в его делегации, говорят, что он фантастически помнит детали. Он не помнит всё, он может перепутать, но вот деталь – а раз деталь, это правда. Вот факт, да? Количество газа, проходящего по трубопроводу «Северный поток» за единицу времени. 23,76526 – и ёлки-палки, что называется. А теперь что касается Кира Симмонса, он замечательно провёл интервью. Я, честно говоря, внимательно его пересмотрел, перечитал, естественно. Надо помнить о том, что, когда журналист берёт интервью, он, в том числе, включает в свой расчёт свою аудиторию. Он тоже понимает, кто его слушает, кто его будет, для чего его будут смотреть. И вот история на примере этого интервью, которое не поняли в России, и поэтому все начали: «Зачем он это сделал, это он подбросил им мячик». Это когда в числе погибших противников Путина он назвал Михаила Лесина. «И как же так, он, это совсем другое». Нет, для Америки это не совсем другое. Для американской аудитории и во многом для политического истеблишмента Америки Лесин – это человек, который пытался, как помощник президента Путина, который уехал, оставил страну, захотел получить американское гражданство и сотрудничал, естественно, по этому поводу с правоохранительными органами, знал много госсекретов, и в конспирологическом сознании был убить таким же образом, чтобы не раскрывать свои секреты. Поэтому для американца политического истеблишмента, для американца, Кира Симмонса, который крутится в мире этой элиты, это абсолютно нормальный вопрос. Просто надо понимать, что, когда иностранцы задают вопрос, он говорит: «а, а, ничего не понимаю». Они понимают свою адиуторию и делают это не для вас, а для своей аудитории.
А.Плющев
―
Я как-то пропустил. Просто я за Лесиным, по понытным причинам, следил тоже, что он пытался получить американское гражданство.
А.Венедиктов
―
Он уехал совсем.
А.Венедиктов: За то, что говорит гость, отвечает гость. Журналист может задать любой вопрос
А.Плющев
―
То есть, это установленный публичный факт?
А.Венедиктов
―
Это факт, о котором пишет американская пресса. Следовательно, американские читатели об этом знают, и это подозревают.
А.Плющев
―
Хорошо, значит, это что вам понравилось в интервью. Вопрос-то был – что вам понравилось и что не понравилось?
А.Венедиктов
―
Мне ничего не «не понравилось», потому что я понимал цели и задачи интервью и считаю, что Кир Симмонс очень чётко, жёстко, не преклоняя колен, что бывает иногда у иностранных журналистов тоже, не только у наших, достигал своей цели. Поэтому мне понравилась его целеустремлённость.
А.Плющев
―
Соответственно, давайте поговорим ещё про Дмитрия Пескова, который сегодня, во-первых, выступил у нас утром, во-вторых, он повторялся в 18:30, и есть у нас на сайте, можно его пересмотреть утреннее интервью
А.Венедиктов
―
Перечитать.
А.Плющев
―
Даже не знаю, что тут и спросить - в том смысле, разве что ещё не ясно с Дмитрием Сергеевичем? Но нет.
А.Венедиктов
―
А это было интервью не про Дмитрия Сергеевича. Очень важно было получить интервью члена делегации, который сидел на переговорах и излагал то, что он видел и слышал собственными ушами и собственными глазами. Кого-то из членов делегации. Уверяю вас, Дмитрий Сергеевич был не первым членом делегации, к которому мы обратились.
А.Плющев
―
То есть, он это не как пресс-секретарь говорил?
А.Венедиктов
―
Нет, и в этом главное. И когда мы готовили с ребятами это интервью, а мы понимаем, что Дмитрий Сергеевич человек очень увёртливый, назовём это так, в силу своей профессии – обратите внимание на те темы, которых ни президент Путин, ни президент Байден не касались в своих пресс-конференциях или касались слегка. Поскольку Дмитрий Сергеевич сидел там во время переговоров – он большой член делегации, да. Вот например, тема Белоруссии. Они не коснулись – ни Байден, ни Путин, а ребята спросили, он ответил, и все агентства немедленно стали цитировать. То есть, в данном случае мы имеем дело не с пресс-секретарём, а с ньюсмейкером. Надо понимать, что когда человек приходит к вам в эфир и садится, вы хотите от него эфир как от президента или как программу «Изнанка» о его профессии или «Разбор полётов» о его биографии? Это разное, и очень удачное интервью с точки зрения цитирования, потому что 241 цитата Пескова в трёх русских агентствах, 119 упоминаний «Эха Москвы» - это один из показателей вот такого интервью, когда участник события, когда ты берёшь интервью у участника событий, у свидетеля, не у того, кто пересказывает. Кстати, госпожа Псаки, пресс-секретарь Байдена, которую Путин назвал молодой и красивой, которая всё путает – да, но она не была членом делегации, она уже по рассказам потом может что-то комментировать. Она не сидела на переговорах, в отличие от Пескова. Песков, когда две темы, мне кажется, очень важных ребята затронули – про Афганистан, про вывод американских войск, и про Иран – он сказал: «Я не буду про это рассказывать». То есть, настолько тонкое и, видимо, военное – они касались этой темы там, он при этом присутствовал, но эта тема закрыта. Мне кажется, нашим слушателям важно понимать, как идут разговоры, переговоры между высшими лицами государства – не в пересказе, а участник, сидел там, через одного человека от Путина. Это была цель, я не скрою, я попросил и посла нашего Антонова, который там тоже сидел, прийти и рассказать, но у него нет времени – он улетает уже на следующей неделе в Вашингтон. Ещё попросил одного члена делегации, он мне не ответил, чтобы посмотреть, как это всё идёт. Я считаю, что наши слушатели не только оценку должны получать – пресс-секретарь даёт оценку, - а от члена делегации слышать, как всё… Что обсуждалось, что не обсуждалось, в каком аспекте это обсуждалось и так далее. И конечно, я бы с удовольствием взял интервью у члена американской делегации, но с этим пока сложновато.
А.Плющев
―
Есть определённые трудности, да. Мы с вами не поговорили про пресс-конференцию Путина и про пресс-конференцию Байдена.
А.Венедиктов
―
Ну на пресс-конференции Путина часовой семь вопросов задали представители западных медиа. Западных – это неправильное слово, но тем не менее. Представители США, Канады и ЕС, они задавали свободно вопросы. Ещё раз можно убедиться, что Путин тефлоновый, никто никакие вопросы там не раздаёт. Задавали там вопросы, три вопроса задали там про Навального, про оппозицию, из семи – и он отвечал. Что я могу сказать? Были вещи, которые, как бы, меня не удивляли – выстроенность западного финансирования оппозиции и вовлечение несовершеннолетних, там по ФБК, которые признаны признаны не помню чем экстремистами…
А.Плющев
―
Всем – и тем, и другим.
А.Венедиктов
―
Иностранными и экстремистами.
А.Плющев
―
Коктейли ещё были.
А.Венедиктов
―
Да, коктейли – не сталкивался, но то, что это было, уже в марте, когда мы встречались с президентом, он это уже говорил, поэтому ожидаемо. Может, более подробно - он там некоторые сюжеты повторил, которые говорил Байдену – по поводу Капитолия, «а вам мы ответим, у вас 30 человек сидит за вторжение в Капитолий, что ж вы нам-то предъявляете?» Он это говорил несколько раз. Что касается Байдена – он был крайне аккуратен и осторожен, там журналисты его атаковали не меньше, чем Путина, те же самые американские. Это стилистика американской журналистики, они точно понимают, что президент уйдёт, а их редакции останутся – поэтому они ни в коем случае не подбрасывают ему мячики, и даже заставили его, когда собрался уходить: «Эй, подождите» - и он вынужден был вернуться, и более того, в аэропорту он снова подошёл к своему пулу, потому что они стали ему кричать. Повторяю, это, как правильно сказал Путин, «стиль», потому что они чего-то недополучили. Мне это нравится, журналисты работают в интересах своей аудитории, они должны добывать, в данном случае, мнение президента для своей аудитории, а не обслуживать президента. Мне кажется, это правильно.
А.Венедиктов: В больницах кончаются койки, но крематории работают 24/7, без остановки, и ваше дело – выбирать
А.Плющев
―
На рекламу сейчас прервёмся. Напомню только, что SMS +7 985 970 45 45, там Telegram, Viber, Whatsapp заведены. Ваши вопросы Алексею Венедиктову, их мы зададим после 20:30.РЕКЛАМА
А.Плющев
―
Мы продолжаем с Алексеем Венедиктовым программу «Без посредников». Ваши вопросы +7 985 970 45 45, чуть-чуть попозже часть из них я задам. Сейчас ещё по нашим, по журналистским делам. Вопрос, опять же, от нашего постоянного посетителя сайта: «Как вы думаете, почему Кремль так ополчился на «Дождь»? Неужуле всё из-за того опроса про блокаду Ленинграда?
А.Венедиктов
―
Да ну бросьте, всё уже забыли, кроме нас с Дымарским. Конечно же, нет – конечно же, то, как и сколько «Дождь» показывал массовые протесты, которые было принято решение подавить – да, это правда причина того, что ополчился на дождь. При этом заметьте, что, собственно говоря, ничего не произошло, кроме того, что «Дождь» отлучили от президентского пула. Ни тебе уголовных дел, не хочу накаркать, ни тебе призывов к мятежам, а вполне могли бы. Ни тебе иностранного агента, нежелательной организации… Надо ещё раз сказать, мы видим, как после 14-го года, после Украины у нас сворачивается возможность неподконтрольным СМИ работать. Принимаются законы, такие специально, как бы сказать, такие раздутые, куда можно подвести любое медиа. Можно Первый канал подвести и «Russia Today» подвести, и «Эхо Москвы» подвести, и «Дождь» подвести. И это всё лежит и ждёт своего часа.
А.Плющев
―
Можем назвать, кого подвезут, а кого нет!
А.Венедиктов
―
Ты знаешь, по-разному бывает, но, в принципе, да. В принципе, понятно – я сказал неподконтрольные в редакционной политике Кремлю или власти канала, программа платформы, канала и так далее. Слушайте, там Twitter замедляет, Youtube угрожают, а вы хотите, чтобы вот пропустили там «Новую газету», «Эхо Москвы» или «Дождь». Но при этом, зная там некие формальные позиции, со мной тоже разговаривали по поводу того, что «смотри, не смей организовывать массовые протесты», - ну, собственно, Эхо. Я говорю: «Я даже не понимаю, как это организовывать» - говорю я. Это было ещё до протеста. «Вы чё имеете в виду?» - «Мы имеем в виду, что медиа там, освещаете, не надо» - я говорю: «Ещё раз, я не понимаю, чего вы от меня хотите, Эхо ничего не организовывает. То есть, корреспонденты ходят, освещают – и они будут ходить и освещать мероприятия, которые не зарегистрированы, не подтверждены. Это работа журналиста, общественно важная» - «Ну хорошо, но ты нас понял» - «Я вас понял». Мы не знаем, мы не умеем ничего организовывать, естественно, мы дезорганизованы. То есть, этот разговор был ещё до, он был ещё в прошлом году, и поэтому я понимал, что это одна из ловушек, в которую могут попасть разного рода неподконтрольные медиа. Но мы ничего особенного и не делали, собственно, да, поэтому в данном случае, видимо, на уровне Администрации президента было сочтено, что «Дождь» является в своей политике перед массовыми митингами организаторами, что, на мой взгляд, неправильно. Дмитрий Сергеевич сказал: «Посмотрите четыре дня». Я полистал, в общем, я конкретно вот, с точки зрения профессиональной, никакой организации протестов у «Дождя» не нашёл. Может, они нашли, а я не нашёл.
А.Плющев
―
Давайте я поиграю в адвоката дьявола…
А.Венедиктов
―
прокурора
А.Плющев
―
… да, или прокурора дьявола, как хотите. Помните, кейс Рыжкова?
А.Венедиктов
―
Да, конечно.
А.Плющев
―
Когда Владимир Рыжков репостнул, он не добавлял от себя ни слова, новость «Эха Москвы», которая говорила о том, что тогда-то, это об акции, предстоит акция. Рыжкова кем сочли?
А.Венедиктов
―
Организатором.
А.Плющев
―
Организатором.
А.Венедиктов
―
Причём решением суда. Да, совершенно справедливо, это совершенно та же самая история. Поэтому «Дождь» ещё не сочли, пока к «Дождю» поступили «лайт», я считаю. Хотя это несправедливо, мы по этому поводу дискутируем и обменялись своим несогласием с тем же названным Дмитрием Песковым. У него свой взгляд, у меня свой взгляд. И публично, вы знаете, мы обменялись, и непублично мы обменялись. Я ему своё заявление по «Дождю» отправил на полчаса раньше, чем его опубликовал. Он выразил несогласие, значит, я считаю, что я прав – что «Дождь» совершенно напрасно обвинён в том, в чём обвинён, потому что на самом деле это шаг к уголовному преследованию, чтобы было понятно. Рыжков получил свой приговор.
А.Плющев
―
Административный.
А.Венедиктов: «Медиазона» их сильно раздражает, потому что это крайне профессиональное медиа
А.Венедиктов
―
Да, административный. Получил свой приговор, свой штраф. Ну вот история такая. Новая реальность, в которой мы живём после 14-го года, потому что до 14-го года даже представить себе, что за это какое-то последует, даже «ну не надо» - невозможно. Но, может быть, я что-то пропустил. Я говорю: «Ну пришлите мне кадр, где там…» ну это как с призывом несовершеннолетних. На вопрос один из соратников Навального сказал: «А чё нет-то?» - и вот это единственное, что есть в деле.
А.Плющев
―
На вопрос «можно ли совершеннолетним участвовать?» он сказал: «Почему нет?» - вот это вот?
А.Венедиктов
―
Да. И это вовлечение, это статья уголовная – вовлечение несовершеннолетних. И это приписывается «Дождю», потому что «Дождь» это транслировал. Я сейчас копаюсь во всех этих делах. Мне говорят: «Ты наивный». Я не наивный. Я не наивный, я очень хорошо понимаю, как это происходит.
А.Плющев
―
Вы говорите, что это путь к уголовному преследованию. С другой стороны, вы говорите, да, «лайт». Это конец истории или не конец?
А.Венедиктов
―
Это начало истории.
А.Плющев
―
И что должен делать «Дождь», можно ли вообще что-то сделать, чтобы как-то обезопаситься.
А.Венедиктов
―
Не знаю. В том-то всё и дело, что сейчас многие решения принимаются вне-юридически, непонятно как. Непонятно кем и непонятно как. И когда начинаешь говорить: «Это не мы» - «Что значит, это не вы? От вашего имени, вот о своей репутации-то подумайте». Это доклад службы, соответственно, президент верит докладам, дальше принимается решение. Какая-нибудь резолюция – «в архив», типа там «в дело», Бортникову – «рассмотреть». Всяко бывает. Можно и без резолюции, можно и так сказать. Это тренд, он очевиден. И «Медиазона», история, которая происходит сейчас – та же самая история. Там же понятно, что всё будет под копирку.
А.Плющев
―
С «Медиазоной» будет развитие?
А.Венедиктов
―
Да. А какие у нас факты, свидетельствующие о том, что развития не будет? У нас есть. СК этим занимается. Это не просто некое письмо, донос (очень люблю доносчиков, им прилетит назад), но это уже приняло к делу СК, уже присвоило номер. Конечно, будет развитие. Если у бумаги есть номер…
А.Плющев
―
Вы же понимаете, что я понимаю под развитием. Признают их иноагентом или нет?
А.Венедиктов
―
Ну я не знаю, в каком это виде. Их можно признать иноагентом, нежелательной организацией, экстремистской организацией, а может быть, они нарушили какую-то там бухгалтерскую ведомость, что-то ещё? «Медиазона» сильно раздражает, потому что это крайне профессиональное медиа, которое касается именно судебных расследований и исследований, поэтому она раздражает – кого-то за дело, я даже представляю кого, власть. Каких-то людей во власти конкретных, и вот давайте им покажем пальчиком, погрозим.
А.Плющев
―
Сейчас пара минут коммерции, можно так сказать, shop.diletant.media. У нас есть магазин.
А.Венедиктов
―
Смотрите. 80-летие начала Великой Отечественной, мы договорились с издательством, оно даст возможность книги, которые трудно найти – мы находим сейчас книги по 41-му году. Алексей Исаев «Катастрофа 41-го» и Владимир Бешанов «Танковый погром 1941 года» вместе, у нас осталось 75 экземпляров, потому что мы выставили 100, пока мы разговаривали, улетело 25. Вы можете зайти на shop.diletant.media, потому что неизвестно, можно ли будет в связи с новым законом эти книги потом в магазинах покупать? Мы не знаем.
А.Плющев
―
Про этот новый закон ещё поговорим. Не все вопросы успели решить в первой половине, но ваши вопросы мы всё равно зададим+7 985 970 45 45 – это номер для SMS, Viber, Whatsapp, и Telegram, есть у нас и web-форма на нашем сайте. Заходите и задавайте вопросы Алексею Венедиктову. А пока идут новости, зайдите на shop.diletant.media. Я, кстати, удивился, что там нет книги – в прошлый раз была книга Марка Солонина.
А.Венедиктов
―
Раскупили.
А.Плющев
―
Да. У нас сегодня Марк Солонин, а книжку раскупили. У них будут дебаты на тему «Гибель самолёта президента Польши» с польскими экспертами.НОВОСТИ
А.Плющев
―
Это программа «Без посредников», Алексей Венедиктов. Я посредник в программе «Без посредников», всё нормально. На Youtube-канале Эха транслируется тоже наша программа. Вот ещё один вопрос, который, так сказать, из обязательной программы. Затронули немного, когда говорили про книжки из shop.diletant.media, закон о демонстрации нацистских преступников. Этот нам оставила в наследство Госдума – она ушла уже, седьмая, и успела в предпоследний день работы…
А.Венедиктов
―
Пока юристы изучают, он опять написан так, непонятным образом, как будто Государственная Дума ставит под сомнение, каждый из депутатов, проголосовавших за закон, ставит под сомнение победу Советского союза в Великой Отечественной войне, и хотят закрепить это законом. Это просто с людьми должна разбираться прокуратура, вот с ними. Вот они ставят под сомнение.
А.Плющев
―
Расшифруйте.
А.Венедиктов
―
А что тут расшифровать? Ну что, фильм «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма показывать не будем.
А.Плющев
―
Но там есть оговорка, если создаёт негативный образ.
А.Венедиктов: Это работа журналиста, общественно важная» - «Ну хорошо, но ты нас понял» - «Я вас понял»
А.Венедиктов
―
А это кто у нас решает? Понимаешь, да? Как это «создаёт негативный образ»? Как это изображение запрещать? Как вы это видите? Вот у нас была история со свастикой, и в конечном итоге закон был скорректирован, что художественные и исторические произведения не попадают под этот закон. То же самое можно было сделать и здесь – не сделали же. Не сделали. Значит, те художественные и исторические произведения, которые могут показаться подозрительными – будут попадать.
А.Плющев
―
«17 мгновений весны», там хроники полно.
А.Венедиктов
―
И мы знаем, что там Мюллер, персонаж.
А.Плющев
―
Ну это же персонаж.
А.Венедиктов
―
Ну что персонаж, он исторический персонаж.
А.Плющев
―
Там не изображение.
А.Венедиктов
―
Портрет Гитлера на стене.
А.Плющев
―
За Мюллером да, за Борманом да, а, так сказать, сам по себе Броневой не пойдёт. Короче говоря, неясно.
А.Венедиктов
―
Неясно. Я тебе говорю, законы специально принимаются таким раздутым образом, чтобы их можно было применять подо что угодно.
А.Плющев
―
Теперь к вопросам наших слушателей и зрителей. Напомню, что в чате, Венедиктов очень переживал насчёт чата, что я не сказал.
А.Венедиктов
―
Я думал, может, у нас не работает.
А.Плющев
―
Работает-работает, ещё как. Значит, если будут вопросы здесь, если я их выну, успею – то обязательно задам. Вот вопрос с сайта, до программы поступил – для меня тоже новый здесь. Вы говорили, что направили запрос на интервью с Алексеем Навальным. Как слушатель «Эха», он пишет, я обратился во ФСИН с просьбой удовлетворить данный запрос, раз канал RT пускали в колонию. Мне пришёл ответ, что ФСИН на запрос «Эха» ответило в установленном порядке. Какой ответ получило «Эхо», и если отказ, будете ли обжаловать в судебном порядке, как делала «Новая» с отказом в интервью с экс-мэром Ярославля Урлашовым?
А.Венедиктов
―
Смотрите, мы подаём этот запрос вместе с «Новой». Над этим работают юристы «Новой». Отвечу вам так: нам важно получить это интервью, а не словить хайп на судебном процессе. Вот мы не оставляем стараний, скажем так.
А.Плющев
―
Так отказ-то был?
А.Венедиктов
―
Мы не оставляем стараний.
А.Плющев
―
Венедиктов загадочный сегодня. Ну вот, как отвечено, так отвечено.
А.Венедиктов
―
Мы хотим получить это интервью.
А.Плющев
―
Окей. Понятно. Значит, вопрос, который поступил мне через Twitter. «Хочется понять, существует ли цензура на «Эхе», насколько вам можно доверять?» Ну и, это не просто такой общий вопрос. В частности, сказано: «Вот сегодня был Шендерович на «Эхе». Из его интервью в наших соцсетях, как я понял вопрос, в Twitter, в Telegram, появилось далеко не всё». Я бы переформатировал вопрос: почему в соцсетях «Эха» появляется не всё, каким образом это отбирается?
А.Венедиктов
―
В Twitter сколько знаков?
А.Плющев
―
280.
А.Венедиктов
―
Сколько интервью Шендеровича?
А.Плющев
―
Оу.
А.Венедиктов
―
Полностью интервью наших гостей – что Пескова, что Шендеровича, нам всё равно, что Шевченко, появляются на нашем сайте. Соцсети не являются медиа, и там идут наиболее яркие куски, решение о которых принимают нанятые люди под называнием SMM-щики. И всё. Конечно, не полностью. Полностью – это эфир, это Youtube, это сайт. Это – медиа.
А.Плющев
―
Ещё один вопрос вам по поводу передач. Евгений спрашивает: «Я думаю, многим было бы интересно узнать, как именно в разные века и при разных правителях работали механизмы, заставлявшие исчезать людей, неугодных власти. Можно ли сделать цикл передач на эту тему? Спасибо, Евгений».
А.Венедиктов: Байден был крайне аккуратен и осторожен, там журналисты его атаковали не меньше, чем Путина
А.Венедиктов
―
Я подумаю. Я не очень представляю, что такое цикл передач на эту тему. Но давайте я подумаю над тем, что вы спросили. Можно сделать и про яды отдельно – известно, травили сильно в Средние века и особенно сильно травили в эпоху Возрождения. Ну и в Риме, как мы знаем, травили тоже. Можно всё, что называется.
А.Плющев
―
Вопрос, на который я попрошу, по возможности, дать ответ и мне тоже. Елена Никонова спрашивает: «Почему журналисты «Эха» участвуют в истерии по прививкам? «Спутник» уже не работает, все про это пишут, в результате этой истерии больных 60+ заставляют прививаться». Почему журналисты участвуют в этой истерии?
А.Венедиктов
―
Журналисты имеют право высказывать свою точку зрения на любое событие, которое происходит, когда они являются ведущими, а не новостниками. Поэтому я не регулирую это, если журналист считает, что он рассказывает о том, что он прививался – значит, он прививался. Никакой истерии на «Эхе» я не вижу. А «все пишут» - это кто, все? «Все пишут», слово «все» - это кто, Елена? Вот вы сказали «Все пишут». «Все» - это кто? Все пишут разное, а ваше дело – выбирать. С одной стороны, вы видите, в больницах кончаются койки, но крематории работают 24/7, без остановки, и ваше дело – выбирать. Поэтому, что касается 60+ - как можно заставить человека на пенсии привиться, расскажите мне? Вот у меня тесть и тёща, они за 80, они живут с нами. Кто их может заставить привиться? Скажите мне.
А.Плющев
―
Я просто помню историю, когда им отключали карту транспортную.
А.Венедиктов
―
Да, их родственники, значит, могут оплатить им проезд на транспорте, если считают это правильным и принципиальным, чтобы не чипировались. Ваше право - принимать решение за себя. Право присутствующего здесь Александра Плющева – принимать его решение за себя.
А.Плющев
―
Я хочу пару слов буквально добавить насчёт «Спутник» уже не работает, все про это пишут». И первая, и вторая часть этого предложения – враньё. Во-первых, «все про это пишут» - мне просто не попадалось на глаза, а если не попадалось, значит, не все. «Спутник» уже не работает» - это тоже неправда. Другое дело, что к вакцинам, особенно которые у нас в стране и особенно две как раз вами не упомянутые вакцины, к ним есть вопросы, и мы их задаём. И мы считаем, что это важная вещь – в том числе и про…
А.Венедиктов
―
По прививкам, давайте по цифрам, чтобы не писать слово «все». Денис Проценко, «Коммунарка», врач «Коммунарки» опубликовал следующие цифры: с конца декабря госпитализировано было в «Коммунарку» 23 тысячи человек. У 136 человек были вакцины – либо первой, либо двумя. У 69 одной. То есть, это 0.6% вакцинированных попали в больницу. Чтобы вы понимали
А.Плющев
―
Я бы при всём уважении к Денису Проценко…
А.Венедиктов
―
Кто-то может оспорить эти цифры?
А.Плющев
―
Нет, эти цифры никто не может оспорить – но в «Коммунарку», как известно, попадают наиболее тяжёлые.
А.Венедиктов
―
Да, значит, как-то «Спутник»…
А.Плющев
―
Да, это свидетельствует.
А.Венедиктов
―
Свидетельствует о том, что она смягчает.
А.Плющев
―
В целом о том, возросла ли заболеваемость тех, кто привит, наоборот, может быть, снизилась – это не говорят. Надо бы всю статистику, но нам её всю, к сожалению, не говорит.
А.Венедиктов
―
Можно попросить по смертности. Я думаю, это может убедить Елену в том, что крематории работают в Москве и хорошо справляются со своей работой. Сегодня, вчера снова количество погибших от ковида – за 70. Это тех, кто в прямую от ковида, что называется. Если мы перенесём это на избыточную смертность, мы это умножаем на коэффициент 2,2 и поймём, что сегодня – вчера – избыточная смертность, скорее всего, составила – избыточная смертность, больше, чем обычно, на 16 июня, составила только в Москве 220 человек.
А.Плющев
―
Я добавлю, 2,2 – это личный коэффициент Венедиктова, который он выявил для подсчёта, не рассказывал просто, поскольку вы не в курсе, почему он на 2,2 умножает. Значит, Ярослав спрашивает: «Государство не только давит на СМИ, но и уничтожает их – Vtimes, например. Но потребители не исчезают. По вашим оценкам, растёт ли спрос на независимые медиа, или он стабилен, и читатели и слушатели, зрители просто переключаются на другие СМИ, в том числе подконтрольные государству?».
А.Венедиктов
―
Я думаю, что это не так, что люди сейчас могут выбирать, особенно образованное городское население, которое привыкло получать информацию из разных источников. Мы видим, что, я же говорил, особенно на встрече с Марией Захаровой на завтраке – мне выгодно, что радио «Свобода»* выгнали из России. Ну «Эху» выгодно уничтожение конкурентов, вот ещё бы BBC, и совсем хорошо. Но при этом особого роста мы не видим, мы просто видим, что люди начинают искать это в зонах Интернета, в зонах соцсетей, поэтому я вас уверяю, что те люди, которые хотят иметь неподконтрольную информацию для принятия решений – они её найдут. Но с большим трудом.
А.Плющев
―
Ещё вопрос, я сейчас SMS читаю, потом посмотрю, что в чате. Вот, к прививкам возвращается Ева: «Алексей Алексеевич, вам 65+, вы прививку себе поставили? Если нет, когда планируете?»
А.Венедиктов: Ещё раз можно убедиться, что Путин тефлоновый, никто никакие вопросы там не раздаёт
А.Венедиктов
―
Я её поставил первую в это воскресенье. Я понимал, что идёт волна, но у меня другие проблемы со здоровьем, и мой врач вот эти полгода искал коридор. Человек, который меня оперирует, искал коридор между наркозом…
А.Плющев
―
Стартовое окно у космонавтов бывает.
А.Венедиктов
―
Да, он нашёл этот коридор, там ещё через три недели вторая, и там ещё месяц. Спокойно пошёл в ГУМ, безо всякой рекламы, привился.
А.Плющев
―
Вы в ГУМе делали?
А.Венедиктов
―
Да, я взял жену. Жена, вернее, взяла меня, потому что я так тоже немножко ещё мандражировал, потому что читал тоже про последствия. И пошёл в ГУМ, потому что мне мороженое обещали, я корыстный. Я получил мороженое, меня привили.
А.Плющев
―
И Лена тоже сделала?
А.Венедиктов
―
Лена тоже сделала, но у Лены немного оставалось антител – они вступили, видимо, с прививкой, её так потрясло две ночи.
А.Плющев
―
Да это и без антител бывает.
А.Венедиктов
―
А у меня только если нажать – чувствую. А так – вот он я перед вами.
А.Плющев
―
Слушайте, это отлично. Я думал, чего Венедиктов-то не делает прививку?
А.Венедиктов
―
У меня медицинские проблемы, наверное, как у многих – нужно выбирать коридор.
А.Плющев
―
Когда под контролем врачей, это вообще замечательно, если есть такая возможность.
А.Венедиктов
―
Я советов спрашивал только у врачей – что я буду спрашивать там, слушателей что ли?
А.Плющев
―
Так, поехали дальше. Я думаю, ещё будет про вакцинацию. Это сегодня одна из магистральных тем, очевидно. Ярослав спрашивает: «25 мая в «#СлухайЭхо» Владимир Легойда сказал, что готов уточнить у партиарха Кирилла, возможно ли его интервью «Эху». Владимир Романович не сообщал о результате?
А.Венедиктов
―
Я, во-первых, в первый раз слышу, потому что «#СлухайЭхо» - это программа, которая не идёт на радио, она идёт только в Youtube, естественно, нет никаких расшифровок. Я уточню у Владимира Романовича и мы, конечно, с удовольствием с патриархом сделаем интервью. Кстати, хочу сразу проанонсировать, у нас такой прорыв завтра будет в «#СлухайЭхо», придёт руководитель РосПриродНадзора российского, то есть, все эти разливы нефти, все вот эти вещи. Светлана Радионова. Она придёт сюда, вот сюда. Она привитая, и она будет отвечать на вопросы коллег из Youtube, слушателей, зрителей из Youtube с 13 до 14. И у нас следующий стоит министр спорта Матыцин. Мы начали приглашать людей на отдельный продукт туда. Мы не знали про это, спасибо, Ярослав, я уточню у Владимира Романовича.
А.Плющев
―
Видите, что-то и вы узнаёте из этого. «Почему журналистов из России не было или не пригласили на пресс-конференции у Байдена?» - спрашивает Юрий Привет. Я видел, что вроде бы по этому поводу Маргарита Симоньян по этому поводу очень…
А.Венедиктов
―
Это та же самая история- почему Путин не дал интервью российской прессе, а дал интервью Киру Симмонсу? Президент выбирает. В данном случае Путин, а в том случае – Байден.
А.Плющев
―
Почему Путин выбрал?
А.Венедиктов
―
Ему нужно было дать посыл на ту аудиторию. Он понимает, что NBC – не просто массовый канал, это канал, который смотрит весь политический истеблишмент Америки. Он понимал, что в российском его все увидят, и то же самое Байден – ему нужно было подать Америке сигнал, своим избирателям рассказать, как он общался с Путиным. Он это и сделал. Он, в первую очередь, позвал американских и не позвал российских. Это то же самое – они выбирают сами, кого звать на свои пресс-конференции, кого звать в свои пулы, и так далее, потому что это инструмент власти. Интервью или пресс-конференция – это инструмент власти, который направлен на вас или не на вас. Вот Байдену было всё равно, видимо, что российское общество про это думает. Ему надо консолидировать западное общество, американское общество – и он выбрал такой инструмент. И Путин выбрал такой инструмент.
А.Плющев
―
Просят прокомментировать ограничение VPN-сервисов от РосКомНадзора. Я вам обещаю, что в программе «Точка» в воскресенье в 21 час обязательно будет этот комментарий – одна из центральных тем будет. А вот и вопрос из чата, пожалуйста, Максим Родионов возвращает нас к вакцинации, ещё пул вопросов по вакцинации: «Главный санитарный врач может обязать привить всех сотрудников медиа?»
А.Венедиктов
―
Нет, но есть постановление правительства 99-го года, где написано, что правительство может определить категории граждан, которые профессионально должны получить прививки, или они не будут заниматься этой профессией какое-то время. И там перечислено, кого можно внести. По медиа – нет, потому что мы не являемся такой профессией, где мы общаемся с огромным количеством неустановленного числа людей. Мы с меньшим числом общаемся. Поэтому всё может быть, но нет – думаю, что нет. Тут каждый главный редактор по-своему решает эту проблему.
А.Венедиктов: Путин очень сильно знает, чего он хочет в результате интервью
А.Плющев
―
Внезапный вопрос: «Кобаладзе сегодня намекнул на передачу про разведку. Будет?» - спрашивает Ольга.
А.Венедиктов
―
Смотрите. Ровно через неделю в четверг в 20 часов я отдам «Без посредников», мы сядем с Юрием Кобаладзе, было очень много вопросов про разведку…
А.Плющев
―
То есть, это разовая какая-то акция?
А.Венедиктов
―
Мы посмотрим, как пойдёт. Но сначала это будет про разведку и Кобаладзе, потому что он, например, был очень близок – практически душеприказчик вдовы Филби, которая недавно ушла. Он очень дружил с этой семьёй, он шпионил в Лондоне, он вам расскажет, ответ ровно через неделю. Он ко мне подошёл после «#СлухайЭхо», я сказал: «Ну давай я отдам «Без посредников», если людей это интересует больше – будет это».
А.Плющев
―
Микки-маус, у него такой конкретный вопрос: «Несколько дней назад сделал предзаказ книги про шпионов на diletant.shop. Книга ушла, на сайте пишется «нет в наличии». Как можно было бы приобрести книгу?»
А.Венедиктов
―
Если вы сделали заказ…
А.Плющев
―
Она дойдёт.
А.Венедиктов
―
Она идёт, да, там почта – ну это у нас действительно сейчас, про шпионов, я пытаюсь с издательствами сейчас для вас достать, про войну, начало войны особенно, пока эти книги можно. Мы же не простые книги доставляем, которые не так легко достать. Но если вы сделали заказ, если вы его оплатили – книга ушла.
А.Плющев
―
Надеюсь, что получит всё-таки.
А.Венедиктов
―
У нас очень редко когда пропадает, мы следим за этим.
А.Плющев
―
Игорь Федотенков из чата задаёт вопрос: «Не планируете ли транслировать «Эхо» через приложения SmartTV, такие как Vinterra, LineTV и другие?
А.Венедиктов
―
Просто не могу ответить на этот вопрос.
А.Плющев
―
Понятно. На самом деле, это всё тот же Интернет, только в разных его проявлениях. Тут спрашивают у вас: «Какой вакциной сделали прививку, уважаемый Алексей Алексеевич?»
А.Венедиктов
―
Ну я пришёл, у меня спросили в ГУМе: «Спутник или …» - не помню, в общем, две мне предложили. Я сказал: «Спутник», мне было очевидно, я говорил с врачами московскими, говорят, что в Москве сейчас наиболее, с учётом ситуации, говорил и в четверг, и в пятницу, и в субботу. Врачи уже знали, что идёт волна, мне сказали: «Делай «Спутник», не заморачивайся». Я и не заморочился.
А.Плющев
―
Я как человек, много времени посвятивший всему этому, скажу – это было правильное решение. Как мне кажется. Dmitriy from Kirov спрашивает: «В чём смысл, - уже был такой вопрос в прошлой передаче, которую я вёл «Без посредников», но люди продолжают задавать вопрос, - в чём смысл урезать утренний разворот на час в летнее время, чтобы туда кусочки повторов разных пихать?»
А.Венедиктов
―
Да, чтобы туда писать кусочки разных повторов, могу вам сказать, что это очень востребованный продукт. А всё остальное – дождитесь 22 августа, и мы вернёмся.
А.Плющев
―
Я ждал этой фразы, на самом деле.
А.Венедиктов
―
Да, я понимаю. Я тебе её дал.
А.Плющев
―
Значит, тут ещё вопрос, секунду. «Если вдруг «Без посредников» в последний раз – есть ли особенности журналистики в условиях усиления репрессий, когда, например, ответ на вопрос может привести гостя к штрафу или даже за решётку? С одной стороны, вы убеждены, что журналист должен делать свою работу, не думая о последствиях. С другой – в вопросе об интервью с заключёнными говорили, что их должны делать люди, знающие специфику, так как для интервьюируемого могут быть последствия».
А.Венедиктов
―
Смотрите. Вот не согласен совсем. За то, что говорит гость, отвечает гость. Журналист может задать любой вопрос. «Вы убийца?» - это вопрос. Последствия могут быть? «Расскажите, что вы решили с американцами про Афганистан» - «Не расскажу». Есть такая возможность, человек всегда может ответить или не ответить. Давайте мы не будем принижать гостей. Журналисты должны в интересах слушателей, общества задавать вопросы. Сам по себе вопрос – тоже информация. Но в чём вы правы: в связи с принятием новых законов, ну да, журналисты должны помнить, видите, мы говорим о том, что это иностранный агент, этот экстремистский – мы продолжаем говорить такие вещи, закон нас обязывает. Поэтому работа стала сложнее. У нас за прошлый год четыре административки, когда не были те или иные люди, те или иные организации названы – мы штрафы будем платить. Мы идём в суд, конечно, но «Эхо» штрафы будет платить. Журналист «Эха» в вопросе или представлении не назвал. Стало сложнее, новости стали сложнее, мы должны утяжелять их, помнить об этом.
А.Плющев
―
Хотел спросить у вас – вы считаете эти словесные конструкции – иноагент, экстремисты, считаете ли вы это проявлением цензуры?
А.Венедиктов
―
Ну да, я, собственно, вот про это и говорил. Это не просто вот упоминание маленькой строчкой, ссылка. Я говорю, я строю фразу для того, чтобы достичь какой-то цели, рассказать про что-то – и внутри я должен вставить чужую тяжеловесную конструкцию, которая разрушает эту фразу и разрушает этот текст. Это, конечно, цензура, это вмешательство в контекст, вмешательство в текст даже – то есть, вмешательство в произведение, которое я создаю. Безусловно.
А.Плющев
―
Один из пользователей чата уже пару раз написал, что нам запретили произносить названия других вакцин, поэтому мы произносим только «Спутник», это большой бизнес. Нет, они называются «ЭпиВакКорона» и «КовиВак», это если вас интересуют отечественные. И есть ещё масса зарубежных вакцин – если вас интересуют, могу тоже перечислить, если мне было бы не жалко совсем времени. «Кстати, в моём вопросе «VTimes» не обозначили иноагентом», - напоминает Ярослав, - да, «VTimes» - иноагент, это правда.
А.Венедиктов: С трудом представляю, как можно Путина загнать в угол - как говорила моя бабушка, «наблатыкался» за 20 лет
А.Венедиктов
―
Так считает российское государство.
А.Плющев
―
Так просто написал Ярослав и поставил звёздочку, там сноска была. Теперь ужасно внимательным надо быть, невероятно.
А.Венедиктов
―
Да, это усложняет работу, про это надо про это думать вместо того, чтобы думать, как сформулировать вопрос гостю.
А.Плющев
―
так, и ещё напоследок, буквально: это мне замечание. Александр же пишет: «Александр не передал поклон от Максима Шевченко Алексею Алексеевичу». В конце передачи, мы беседовали и он просил передать вам всяческий поклон.
А.Венедиктов
―
Давай.
А.Плющев
―
Передаю от Максима Шевченко, мы упоминали вас в связи с электронным голосованием. Поскольку ни я, ни Максим Шевченко не согласны с вами по этому вопросу, это нормальная дискуссия.
А.Венедиктов
―
Вы можете не соглашаться с этим вопросом, но оно будет, и я думаю, что в Москве количество людей, которые проголосуют электронно, будет больше половины от пришедших на голосование.
А.Плющев
―
А это уже тема передачи, которая называется «Будем наблюдать». Она по субботам в 12 часов, так что такие вопросы все туда. А сегодня ещё успеете послушать после 21 часа дебаты на тему: «Гибель самолёта президента Польши, кто виноват?» Там польский эксперт Павел Артемович, пилот, и Марк Цишевский, полковник ВВС Польши в отставке, ну и естественно, ваш любимый Марк Солонин, историк, авиационный инженер.
А.Венедиктов
―
При этом, я хочу сказать, что у Дымарского два часа, и если спорящие согласятся продлиться…
А.Плющев
―
Продлевать будете?
А.Венедиктов
―
Да, Дымарский может продлить дискуссию.
* российские власти считают иноагентом