Без посредников - 2021-05-20
М.Майерс
―
21 час и 4 минуты. Здравствуйте! Это программа «Без посредников». Алексей Венедиктов, главный редактор, как обычно. А посредник тут Маша Майерс.
А.Венедиктов
―
Да, мы тут поменяли из-за того, что Александр Ширвиндт был в «Тузах». И спасибо всем, кто писал. Я пользовался, что редко бывает. Потому что что в чате, что в СМС идут малопонятные мне дискуссии и дебаты, для ́эфира не работающие. А здесь работали. Я обязательно передам Александру Анатольевичу. Там были всякие пожелания ему здоровья, творческих лет. Я думаю, ему это было приятно. И спасибо за поддержку. Потому что звук, конечно, был, хочу извиниться, не очень хороший. Но в данном случае важнее, что он решился выйти для вас – и вы его услышали.
М.Майерс
―
Давайте начнем. У нас есть для этого чат в YouTube. У нас есть СМС: +7 985 970 45 45. Все возможные мессенджеры. И у нас есть сайт «Эхо Москвы», куда вы тоже пишите ваши вопросы.У меня задание от редакции. Мне вручили торжественно бумагу и сказали, что Венедиктов должен отчитаться и рассказать городам и весям о том, что будет происходить с «Дилетантскими чтениями» в Санкт-Петербурге, что будет происходить в Екатеринбурге, и что будет происходить в Самаре.
А.Венедиктов
―
На следующей неделе в гостинице «Гельвеция» Дмитрий Быков в следующий четверг. Сейчас прямо там Екатерина Шульман выступает, раздает автографы. В следующий четверг – Дмитрий Быков. Билеты на сайте «Гельвеция».В Самару, по-моему, едет Володя Рыжков с чтением о Сахарове и бомбе. Это 11 июня. Там ссылка на трансляцию, билеты.
В Екатеринбурге 30 мая я со своим вечным Павлом I, вариант номер 4. Естественно, я не повторяю лекцию. Это перенесенная из-за моей болезни тогда лекция в Ельцин Центре. Там тоже, по-моему, есть 3-4 билета. Это у них узнавайте.
Это «Дилетантские чтения». Это удивительное наблюдение, что значительное число людей, которых я вижу… знаешь, чем отличаются доковидные и послековидные встречи? Две трети молодежи до 30. Это совершенно потрясло меня в Самаре…
М.Майерс
―
Стало.
А.Венедиктов
―
Приходить.
М.Майерс
―
А раньше было иначе?
А.Венедиктов
―
А раньше было меньше. Раньше приходили люди в основном в возрасте, научные работники, пенсионеров было много. Это же образовательные программы, просвещение не запрещенное. А сейчас приходят много молодых. В Москве, кстати, что у нас был в Театре школы современной пьесы. Две трети молодых. Посмотрим.
М.Майерс
―
А как вы это объясняете?
А.Венедиктов
―
Вообще не объясняю. Кто пришел, тот пришел. Я не занимаюсь дискриминацией. Люди нам пишут: «Я вас слушаю 20 лет, поэтому задавайте мои вопросы». Нет, ваши вопросы будут задаваться те, которые интересные вне зависимости от возраста, расы, слушания «Эха Москвы» или других вещей. Я против дискриминации по каким бы то ни было параметрам. Просто я для себя отмечаю, что это любопытно.
А.Венедиктов: «Эхо Москвы» славится не оболочкой, а содержанием. Мы торгуем смыслами, а не оболочками
Более того, могу тебе сказать, что когда я сейчас посмотрел рейтинги радиостанции уже и когда мы действительно в первый раз в трехмесячном шаге заняли первое место в Москве, взяли золото. Первый раз за 20 лет моего главного редакторства, опередив таких гигантов, как «Авторадио», «Европа плюс»…
М.Майерс
―
Музыкальные радиостанции.
А.Венедиктов
―
Остальные… Мы давно первые в разговорном. Но мы видим рывки утреннего «Разворота», рывки дневного «Разворота». Я вижу рывки вечерние 22 часов. Я же смотрю каждый час. Я могу сказать нашим слушателям, что вас стало сильно больше. Ну, может быть, не сильно больше, но вас стало в Москве каждый день больше миллиона человек, которые слушают ту или иную передачу на «Эхе Москвы». Это, конечно, воодушевляет наших журналистов. Хотя это формальная история. Ну, первое место, с небольшим отрывом сзади идет «Европа плюс». Все равно золота медаль, она одна. И конечно это важно. Потому что это вы слушаете, это не наши медали. Я бы сказал, это наши ленточки. А медали – это вот вас посчитали, и вас – миллион. Опаньки! Только в Москве.
М.Майерс
―
Я просто рискну предположить, что вы не были бы главным редактором в том смысле, что если бы вы не ориентировались и на качественные показатели. А вы говорите, что не существует здесь дискриминации. Но, наверное, лекция для про Павла для 50+ и лекция про Павла для 30- может качественно быть изменены.
А.Венедиктов
―
Я же не знаю, кто придет. Если ты идешь на лекцию в институт. Ты понимаешь, это как школьный учитель, это же была дивная история, когда ты Сталинградскую битву рассказывал в 4 классе, а в следующем часе – в 10-м классе. Были рассказы по СССР для 4 класса. У тебя четвероклашки. Потом ты идешь в 10 и ту же Сталинградскую битву ты должен рассказать 10-классникам. К этом надо быть готовым. Это просто выбор языка. Но ты знаешь, что здесь у тебя четвероклассники, а здесь у тебя 10-классники. А когда приходишь в Петербурге и говоришь о Павле I, а встает человек, который говорит: «А вы знаете, я музейный работник в Павловске… Сейчас я вам расскажу, чем прусская армия отличалась от российской». Welcome. Действительно, эта женщина знала больше, чем я, даже вопросов нет. Я думаю, что это было безумно интересно.Это то же самое, что в эфире. Вот мне там пишут: «Почему Ширвиндт в «Тузах»? Ну потому что я так решил, это моя программа. В моей жизни Ширвиндт – туз. Если в вашей жизни он валет, ну не слушайте. Это у меня единственный рецепт: ну не слушайте. Это моя программа. И в моей жизни Александр Ширвиндт, Борис Акунин – я хочу поздравить Григория, ему 65 лет. Отличные у нас были «Тузы». Я понимаю, что у каждого свои тузы. Но это моя программа.
М.Майерс
―
Вот вас спрашивают: «Нюта Федермессер – туз?» Ярослав спрашивает.
А.Венедиктов
―
Туз. Очень много людей… Знаете, чем хорошо «Эхо»? Оно реально образованщина. Вот если бы я не работал на «Эхе», я бы много чего в жизни не знал. Потому что ты общаешься помимо сотрудников с огромным количеством людей, которых в обычной жизни ты видишь только по телевизору. А здесь ты с ними общаешься, ты с ними в коридоре общаешься. Ты уточняешь.
М.Майерс
―
Еще иногда потрогать можно, если живьем потрогать, если живьем приходят.
А.Венедиктов
―
Это ваши девчоночьи штуки – потрогать… за фижмы. Не-не. Мне интересно… В моей жизни были эпизод… на меня потратил Егор Гайдар, будучи вице-премьером тогда, объяснявший мне свою программу. У меня в голове ничего не укладывалось, ну правда. Он раскладывал, раскладывал… А я советский человек. Для меня частная собственность – это что-то… это эксплуатация. А я не люблю, я советский комсомолец, школьный учитель. Эксплуатация – это плохо. И вот он мне очень долго…. Где я могу еще это?
М.Майерс
―
Это правда. Елизавета, Санкт-Петербург: «Когда планируете эфир с авиационным экспертом Марком Солониным по теме катастрофы польского самолета?»
А.Венедиктов
―
Он был. Он был ровно неделю назад. Зайдите на наш сайт в YouTube. В 22 часа в прошлый четверг.
М.Майерс
―
А будет еще? Это какая-то серийная история?
А.Венедиктов
―
Почему серийная история? У нас есть другая точка зрения, польская. И Оля Бычкова должна записать польского, по-моему, полковника, который занимался расследованием, и мы представим вам, естественно, вторую точку зрения. А дальше, как пойдет.
М.Майерс
―
Дмитрий спрашивает, планируется ли интервью с послом Польши? Раз уж на эту тему накопилось много вопросов.
А.Венедиктов
―
Знаете, это смешная история. Мы готовы всегда как, чего и почему с послами, чтобы представлять точку зрения другого государства тоже. Например, история с послом Польши была такая. Он новенький, он вчера вручал верительные грамоты Путину. Вот до вручения верительных грамот он сказал: «Не приду». То есть он посол, но не посол. А теперь он посол, и он придет.Более того, я тебе могу сказать, вот у нас в «Слухай «Эхо» был посол Латвии. Был посол Литвы. Я сегодня сделал предложение послу Великобритании. Ей передадут. Она русскоязычная. Она говорит по-русски. Я думал сделать по-английски, попробовать. И сегодня к ней зашли. Может отказаться. Так, чтобы она отвечала без посредников. «Слухай «Эхо» – это без посредников. Сидит и читает вопросы в YouTube. Мы объявим, если она согласится – посол Великобритании придет, будет сама читать. Сама за все отвечаешь. Читаешь вопрос – и сама рассказываешь.
А.Венедиктов: Можно не любить Пескова, Захарову, весь мир, но вот этот поступок – это правильный поступок
М.Майерс
―
«Алексей Алексеевич, а можно ли на время «Евро» сделать небольшой евроканал, например, с Василием Уткиным? Было бы здорово.
А.Венедиктов
―
Я передам Сереже Бунтману. Все-таки у меня есть зам. Вы знаете. я к спорту отношусь… внимательно. Поэтому Сергей решает, насколько это возможно. Есть же авторские права. Мы же не можем транслировать, например. Ни в YouTube не можем, ничего. Мы не можем в прямом эфире даже комментировать, а может быть, можем, я не знаю. Я переговорю с Сергеем. Ничего не обещаю, кроме как переговорить с Сергеем, задать вопрос, насколько это, во-первых, разумно, потому что это требует снятия других передач вообще-то, а, во-вторых – законно.Но я спрошу у него, и он у нас на директорате, на редколлегии расскажет.
М.Майерс
―
Только не спрашивайте у него, насколько это интересно.
А.Венедиктов
―
У нас миллион зрителей в Москве в сутки. У нас максимальные прослушивания передачи – это 19 часов не превышает 270 тысяч в Москве, если мне не изменяет память. То есть четверть. Зрители, слушатели, они размазаны по передачам. И в этом, собственно, идея «Эха Москвы» как огромного универсама, что каждому… кому-то интересен «Евро», наверное, мы посмотрим, скольким людям, спросим. Подумаем, как это сделать, чтобы вам было интересно слушать или участвовать. И если мы увидим, что значительное количество людей это интересует, мы, конечно, сделаем и пойдем на поводу у слушателей и зрителей YouTube, безусловно, и пользователей соцсетей. Мы работаем на вас. Мы не работаем на дядю, как бы он не назывался, на корпорацию, на акционерное общество. В смысле редакционной политики, я всегда говорю, мы расходная часть бюджета, мы работаем на слушателя.
М.Майерс
―
Товарищи слушатели, поскольку мы «Без посредников» здесь работаем на вас, то, пожалуйста: +7 985 970 45 45. Есть еще чат в YouTube.– «Как вы смотрите на Виктора Ерофеева? Он для вас туз?»
А.Венедиктов
―
Да, я думаю, что Виктор – туз, потому что он для меня первый человек в своей области. Кто такой туз? Это первый человек в своем сегменте, первый, важный, главный. Для меня, тот, кого я знаю. Поэтому Виктор Ерофеев – туз.
М.Майерс
―
Вчера Никитина обещали в «Тузах».
А.Венедиктов
―
Я тупой, это сертифицировано, как известно, президентом Российской Федерации благодаря Алексею Соломину. Что, забыла, что ли?
М.Майерс
―
Забыла.
А.Венедиктов
―
Там была история. Алексей Соломин пошел на пресс-конференцию к Путину. Он первый раз пошел. Я сказал: всё, я больше не хожу. Я не могу сидеть три часа, задавать один вопрос, а то и не задавать вообще. Давай он пойдет. Поднял его до зама. Надо же надуваться. Пойдет зам. И мы с ним договорились. Я его спросил: «Твой вопрос какой?» Он мне сказал на планерке: «Я хочу про убийство Немцова». Я говорю: «Хор». Он спрашивает: «А если до меня спросят про Немцова?» Я ему говорю: «Ну скажи, что ты не очень понятливый, не понял – уточняешь».И собрались у меня в кабинете. Это в интернете можете найти. Народ смотрит, как Лешечки премьера. Надо сказать, я ему говорил, что у Владимира Владимировича очень тяжелый взгляд. Я говорю: «Смотри ему в переносицу. Не смотри ему в глаза – отвернешься. Смотри в переносицу, не отводи глаза». Есть такая история. Этому меня и Ширвиндт учил. Это сцена. Там телекамеры. И вот встает наш Леша. Сейчас он… А действительно, до него этот вопрос задала, по-моему, Екатерина Винокурова про Немцова. Он чего-то ответил такое: «Следствие идет…» как обычно. И Леша говорит: «Алексей Соломин, «Эхо Москвы» Камера показывает Путина, и Путин так начинает вглядываться, потому что он знает только меня… Какая-то подстава. Ага, что-то здесь засада, видимо.
Соломин говорит: «Вот вы отвечали про Бориса Немцова. Вы извините, пожалуйста, я не понял». Опять показывают Путина. Он понимает, что засада – ну, видно. Соломин пугается, потому что пауза. Он говорит: «Ну, я туповатый». Зал молчит. Ну, мертвый зал. 400 журналистов. Мертвый зал. Опять на Путина. Путин вглядывается. То есть ему журналист: «Я туповатый». И Соломин от отчаяния говорит: «Я туповатый, ну как наш главный редактор, вы же знаете». Путин говорит: «Ну, бывает, бывает». И дальше он про Немцова 15 минут…
Так что я сертифицировано туповатый в этом смысле. Поэтому это очень полезно иногда бывает. И поэтому тузы… Я вот в этих областях туповатый реально. И могу сыграть туповатого. Но бывает… Что я там с Гуриевым по экономике буду? Или с Ширвиндтом по лицедейству соревноваться? Какой бы я не был лицедей, Александр Анатольевич меня переплюнет и перебьет мизинцем, я бы сказал. А для меня они тузы.
М.Майерс
―
Вот вопрос. По лицедейству Ширвиндт вас переплюнет, но вы его понимаете. Проблема в разговоре с экономистами заключается в том, что начинают использовать терминологию или какие-то слова законы, которые не непонятны…
А.Венедиктов
―
Маша, история не в том, чтобы я понимал. Чтобы я понимал, для этого есть кабинет, мое бюро. В кабинете есть бутылка и не одна вискаря или там чай, как бывает. И в кабинете мне могут объяснять, как Гайдар мне объяснял.Когда мы сидим в студии, моя задача – по последнему верблюду, чтобы не средний человек понимал, а последний верблюд понимал, что говорит гость. Поэтому я должен быть тупой, как последний слушатель «Эхо Москвы» в этом вопросе. Да, это игра, профессиональная игра, конечно, но не всегда получается.
М.Майерс
―
Говорю как журналист, у которого нет кабинета с вискарем.
А.Венедиктов
―
Читай больше, это помогает.
М.Майерс
―
Да, я читаю чат, например, на YouTube. «Алексей Алексеевич, планируется ли переводить в YouTube видеозаписи, которые показывал Сетевизор? Очень хочется увидеть несколько старых программ. Рувинский мой вопрос игнорирует».
А.Венедиктов
―
Значит, нет ответа. У меня тоже нет ответа. Это вопрос авторских прав, в том числе, YouTube, в том числе, Сетевизора.
М.Майерс
―
По сотрудникам давайте пробежимся в режиме блиц. Где Лиза? Когда выйдет Нино? Где лена Ляховская, когда ее ждать?
А.Венедиктов
―
Лиза за стенкой, по-моему, сейчас.
А.Венедиктов: То, что сделал Зеленский с этими каналами - это то, что делает Лукашенко с теми
М.Майерс
―
В хорошем смысле.
А.Венедиктов
―
За стенкой работает. Она сегодня была в эфире уже в «Персонально ваш».
М.Майерс
―
Вы все пропустили
А.Венедиктов
―
Нино в отпуске все лето. Как она написала, я подписал.Лена выйдет в соответствии с законодательством – Ляховская. И Нино, и Лиза и Лена – в штате радиостанции «Эхо Москвы». Никто не уволился.
М.Майерс
―
Алексей Алексеевич, какая статистика вакцинирования работников «Эха»?
А.Венедиктов
―
Отвечу: не знаю. Но знаю, что периодически то один, то другой в эфире говорит, что вакцинировался. Я даже не знаю, кто переболел, если честно, не держу в голове. На «Эхе», вообще, в этом смысле очень либертарианские порядки. Например, когда человеку надо уйти в отпуск, он подходит к главному редактору, говорит: «Мне нужно 3 дня». Ну, иди. Не нужно приносить бумажки, справки. То же самое вакцинирование. Как я узнаю, что вакцинируется? Как я узнал, что вакцинировался Саша Плющев – из эфира. Как я узнал, что вакцинировался Сережа Бунтман. Он заболел после первой вакцины на два дня. Он позвонил, сказал: «Я не могу выйти, замените меня». Я узнаю вот так. Я не веду статистики.Я тут с изумлением узнавал, что у меня, по-моему, человек 6, я знаю точно, они не из Москвы. Вот люди нанимались, я не спрашиваю откуда – из Липецка, из Благовещенска, не знаю. Мне это зачем? Я создаю продукт или создаю пространство, чтобы эти люди создавали продукт для вас. Вот мне это зачем? Мне это не надо совсем.
М.Майерс
―
Спрашивают вас, когда Мирошников будет в «Слушай «Эхо», и требуют Цискаридзе в «Тузы». Почему не приглашаем такого интересного гостя?
А.Венедиктов
―
Не знаю.
М.Майерс
―
Мирошников тут у нас на новостях. Наверное, придет.
А.Венедиктов
―
Вообще, смотрите, внутренних сотрудников в «Слухай «Эхо» – это расставляет Леша Соломин. Он отвечает за этот проект. А я занимаюсь приглашением внешних гостей в «Слухай «Эхо» – вот послов, еще кого-то пытаюсь. Поэтому я правда не знаю, я думаю, что Соломин слушает. Я думаю, все слушают «Без посредников». И он примет к сведению.
М.Майерс
―
Вопрос про Егора Жукова, раз уж мы про сотрудников. Ильмар из Нью-Йорка, соскучился, видимо.
А.Венедиктов
―
Смотрите еще раз. Егор Жуков. У него контракт с «Эхом». Тому… месяцев назад он пришел, сказал: «Я хочу взять тайм-аут. Я истончился на этой программе». Я говорю: «Хорошо Егор. Мы тебя ждем». И на этом мы закончили разговор. Еще, конечно, несколько раз разговаривались, встречались. Я ему напоминал и сейчас напоминаю в эфире, что мы рады всегда, и, может быть, придумаем другую программу. Когда человек захочет – его место его ждет. Другого ничего я вам сказать не могу.Это не только к Егору Жукову. То же самое с Нино. Понимаете, вот она пришла и сказала: «Мне нужно все лето». Я говорю: «Хорошо». Я не спрашиваю, почему. Хорошо, отпускаю.
М.Майерс
―
Нас спрашивают, когда будет миллион подписчиков на YouTube? Как мы планируем отмечать это событие?
А.Венедиктов
―
Выпьем, бухнем.
М.Майерс
―
Сейчас 896 тысяч. Вы подписывайтесь активней, мы вам расскажем, может быть, сольем в сеть какие-нибудь фотки, компрометирующие сотрудников радиостанции. Это мы можем.
А.Венедиктов
―
Что-нибудь устроим, конечно. Миллион, конечно, круто. Я вот сейчас договаривался на интервью с нашим послом по ядерной сделке, постпредом в Вене. Михаил Ульянов его зовут. И мне его помощник говорит: «А в YouTube выйдет?» Я говорю: «Выйдет». – «А сколько у вас подписчиков»? Я говорю: 896 тысяч. «Ой!» – сказал он. Я ему прислал ссылку. Это много. Хочу сразу сказать, спасибо Маше Захаровой, что она скоммуницировала нас в один день. Завтра запишу Михаила Ивановича Ульянова. Как раз вот иранская сделка идет. Как она продвинулась. То есть мы вместе с американцами продвинулись. И завтра запишу, послезавтра поставим, что называется. Это очень круто. Будет, может быть, не очень ярко. Дипломаты, вы же знаете, такие. Но очень круто.
М.Майерс
―
И очень информативно, как правило. Михаил спрашивает, какая ваша роль… ну, я отвечу – роль главного редактора.
А.Венедиктов
―
Где, в чем?
М.Майерс
―
Появление новой программы Ирины Прохоровой.
А.Венедиктов: Если у вас нет аргументов, а вы только по внешнему виду гостя или просто хамите – до свидания!
А.Венедиктов
―
Я уговаривал Ирину Дмитриевну. Я в какой-то момент почувствовал некую дырку, как, мне кажется, какая будет программа, потому что будет вторая еще завтра. Надо 5 программ посмотреть, чтобы что-то начать слушать мне как главному редактору. Когда я слышал Ирину Дмитриевну, в «Особом мнении», я понимал, что она другая, иная, инопланетная. И в этом смысле у меня была дыра в пятницу, где шли повторы моих «Тузов». Казалось бы, сиди и держись за них. И я ее уговаривал. Она взяла тайм-аут. Я ей звонил. Она не упиралась. Мы с ней обсуждали программу. И вот моя роль была в вербовке. Вот одна из ролей главного редактора – это вербовать. Иногда получается, иногда не получается. Иногда отложенные решения у людей бывают.Одна из работ главного редактора – вербовать людей на программы, которые иногда я придумываю, иногда кто-то приходит. И так далее. Вот такая моя роль. Продолжаю вербовать, это отнимает у меня львиную долю времени за пределами «Эха». Не на программы, а гостей, например. Вот я рассказал: сегодня переговоры с помощником британского посла. Это я. Вот вчера встретился, пересекся с министром образования Сергеем Кравцовым, и мы договорились, что он даст интервью на Питерском форуме мне, большое, основательное. Это моя работа. Я мог сам не брать интервью, но я должен договориться, чтобы дал интервью «Эху Москвы».
М.Майерс
―
Сергей спрашивает, когда Артемий Троицкий будет на «Эхе»?
А.Венедиктов
―
Не знаю. Я гостями, с которыми налажена связь, я, честно говоря, не занимаюсь. Мое дело – новые связи. Вот вы спросили про Глеба Никитина, губернатора Нижегородского. Мне безумно интересно. Питерский пацан, потом московский студент, технократ, безусловно, и вдруг он попадает в это губернаторское месиво, где нужно отвечать за канализацию, в том числе, не только за политику, за заготовки древесные. И мне безумно интересен этот типаж. В следующий четверг я жду Глеба Никитина, губернатора Нижегородского. Может переехать. Это от него зависит, и я могу заболеть. И я могу уехать. Здесь все может быть, но мы планируемся. Это тоже моя работа. Я сам перетвитываюсь. Программа «Тузы» вообще моя программа, поэтому я сам себе ищу друзей. Хотя Александра Ширвиндта нашли продюсеры. Это правда.
М.Майерс
―
«А можно хотя бы на летнее время воскресить ваши радиоспектакли? Сергей Александрович сказал, что это трудоемко?» Из Калужской области спрашивают.
А.Венедиктов
―
Воскресить старые спектакли, по-моему, можно, если у нас не истекли права. На летнее время я на час сокращу утренний «Разворот», он будет начинаться с 8.
М.Майерс
―
Это трагедия, Алексей Алексеевич.
А.Венедиктов
―
Я понимаю. Ну, может быть, ставить туда спектакли с 7 до 8? Я не знаю. Я еще не знаю. Сейчас этот слушатель, Сергей из Калужской области, Он дал мне идею: может быть, с 7 до 8 ставить спектакль. Если можно, это «Хоббиты», Сережины чтения. Это до 22 августа. Но это, кстати, и по просьбе ведущих, хочу сказать сразу, потому что ну, устали. Потому что 4 часа утром.
М.Майерс
―
Я воздержалась, Алексей Алексеевич. Я сейчас буду все наши 385 тем упихивать в 4 часа. Как маленькая дамская сумочка.
А.Венедиктов
―
Давай мы новости послушаем и вернемся в студию.НОВОСТИ
М.Майерс
―
Продолжаем. 21 час, 33 минуты. Алексей Венедиктов в программе «Без посредников». А я помогаю. Меня зовут Маша Майерс. Я должна представляться? Должна.Давайте разберемся с политиками/журналистами «Эхо Москвы». Вот у нас сегодня была история с Максимом Шевченко. Я традиционно представила его журналистом в «Особом мнении». Он говорит: «Я не журналист, я политик». Потом я сказала: «Журналист и политик». Он сказал: «Нет, я политик и журналист». Здесь некоторая казуистика, это те законодательные ограничения, которые на нас накладывает…
А.Венедиктов
―
Никаких законодательных ограничений нет, но когда начнется предвыборная кампания... У меня уже 3 человека постоянные авторы и один из них штатный сотрудник «Эха Москвы» собираются баллотироваться. Это Максим Шевченко, который наш постоянный гость и автор. Это Дима Потапенко, и это Владимир Рыжков, который штатный сотрудник. У него трудовая книжка лежит здесь. Ведущий программ «Эхо Москвы», или, как написали, ведущий программист «Эхо Москвы».Мы с юристами сейчас общаемся на эту тему, потому что когда начнется кампания, понятно, что она наложит некоторые ограничения на участие кандидатов в эфирах, даже профессиональных. И мне нужно понять, каким образом и как, и главное, «Эхо» не очень-то подзалетит, но и могут снять за определенные эфиры, за неучтенную рекламу. Их могут снять. Поэтому я не хочу подставлять никого. Нужно понять, что с этим делать. Подумаем. Я сегодня с Максимом говорил, описал ему проблему. Диме Потапенко говорил, описал проблему. С Володей еще не говорил, но с ним легче, потому что он ведет неполитическую передачу «Цена победы», Может быть, здесь всё оставлю. Но звать его в «Особое мнение», «Персонально ваш» уже проблематично.
Вот чем главный редактор занимается. Это я Константину. Вот он занимается, в том числе и думаю, а если Шевченко, мне скажут, на политические нельзя звать, только за деньги фонда. У меня возникает дыра. Она возникает на 3 месяца, на все лето, с 19 июня, по 19 сентября, на 90 дней. 12 недель. Какого хрена постоянные авторы у меня исчезают? Надо чего-то выкручиваться. Мы будем думать.
М.Майерс
―
Прекрасный вопрос от Дмитрия: «Алексей Алексеевич, будут ли новые передачи?»
А.Венедиктов
―
Где?
А.Венедиктов: Новая передача, которую я очень мучительно готовлю - о жизни слабовидящих в Российской Федерации
М.Майерс
―
На «Эхе Москвы».
А.Венедиктов
―
Вот у вас передача Ирины Прохоровой. Это новая передача, практически ее еще не было, это была только вводная. Завтра она будет в первый раз завтра в 14. Это же новая передача.Вторая передача, которую я очень мучительно готовлю, это передача о жизни слабовидящих в Российской Федерации. Кстати. Сейчас я вернусь к ней. Вчера я был на заседании Центральной избирательной комиссии, там выступал. И электронного голосование, я не буду сейчас в это входить, но дело в том, что а для слабовидящих-то что делать? Была поставлена задача. Мы сидели там с Эллой Александровной Памфиловой, замминистра «цифры» Олегом Качановым и Артемом Костырко, вам хорошо известным. И мы договорились, была поставлена задача, чтобы слабовидящие могли участвовать, если они захотят в электронном голосовании.
И это, собственно, тоже часть программы. И многие мне пишут, давайте так… Понимаете, в чем дело, это передача не для слабовидящих. Радио вообще для слабовидящих. Вообще все радио для всех слабовидящих. Это передача о том, как эти люди живут и должны жить, как люди, которые не слабовидящие среди нас и вместе с нами. Вот я ее пока придумываю. Вот вам еще одна программа, о которой я думаю, пока не могу придумать.
Вот вам вышла программа по вторникам «Иосиф и его байки». Вот вам новая программа. Сейчас я хожу – это уже, по-моему, пятый год, если не соврать – никак не могу придумать программу про сериалы. Потому что это показывать – а прав нет. А как по радио покажешь? Я же не для YouTube ее делаю, вернее, не только для YouTube. И вот я хожу и мучаюсь. Я говорил с Антоном Долиным, когда он еще не ушел, вернее, когда он еще не отказался работать на «Эхе», как это сделать именно отдельно, одну по кино, одну по сериалам. Пока не придумал. И думаю дальше. Отвечая, Ирина, на ваш вопрос, и продолжаю думать дальше.
М.Майерс
―
Я увидела вопрос, возвращаюсь к нему по поводу постоянной программы в целом о людях с инвалидностью по самым разным причинам.
А.Венедиктов
―
Вообще ничего не бывает. Радиопрограмма это не вообще. Программа очень конкретная. Вопрос, на кого она направлена. Вот программа для слабовидящих направлена на всех. Так же, как программа «Неудобные», я уже рассказывал, я горжусь этой программой, которая возникла достаточно случайно. И она была поставлена на время 23 часа, ни о чем.
М.Майерс
―
Задвинули, короче.
А.Венедиктов
―
Не задвинули. Все равно она входила, по-моему, в пятнашку радиостанций в этом часе, а сейчас первое место – так, на секунду. Значит, попали. И попали ведущие программы, а не я, потому что я был абсолютно уверен, что она будет собирать клубную часть. Просто девчонки. Ирина Воробьева в первую очередь, но и Маргарита и все остальные. Они правильно поняли, что радио – это для всех, радио – это средство массовой информации. Оно для любого прохожего, который случайно включил случайную передачу. И когда мы говорим про программу о слабовидящих, она вот такая должна быть. Такая же.
М.Майерс
―
Смешной вопрос. Алик Зотов спрашивает: «Проверяется ли хоть иногда информация от Валерия Соловья?»
А.Венедиктов
―
Нет. Потому что Валерий Соловей не работает в информационной службе «Эхо Москвы». Он вообще не работает на «Эхо Москвы». Наши гости приходят. И моя установка для ведущих – Маша не даст соврать (или даст соврать) – это сомневаться в том, когда они что-то говорят. Но у наших гостей могут быть какие информационные источники, которых нет, но сомневаться, быть скептичным – это правильно, это нормально. Я очень рад, что наши слушатели скептичны и по отношению к журналистам «Эха», и к нашим гостям. И это правильно.Но сразу еще хочу сказать и людям, которые пишут эсэмэски, которые пишут в чате: как только идет оскорбление гостя, я прошу модераторов банить просто сразу. Если у вас нет аргументов, а вы только по внешнему виду гостя или просто хамите – до свидания! Идите на другой ресурс.
М.Майерс
―
Тут есть вопросы по вашему интервью с Дмитрием Гордоном. Это было два дня назад. «Персонально ваш», вы говорили с Дмитрием Гордоном о вражеских каналах.
А.Венедиктов
―
Это он говорил о вражеских телеканалах
М.Майерс
―
Настаивая на том, что Украина находится в таком положении, что она имеет право закрывать те телеканалы, которые считает вражескими. И вы в этом смысле с ним не согласились. Но то, что было в эфире на самом деле небольшой фрагмент, несколько минут, но у этого есть какое-то продолжение?
А.Венедиктов
―
Нет, продолжения никакого нет. Я просто знаю, что это бурно обсуждается на украинских сайтах. История вот в чем. В 93-м году во время мятежа 27 сентября Ельцин подписал приказ о закрытии газеты «Завтра» или она называлась «День». От этих газет, так называемых «патриотических», реакционных газет, которые требовали расправиться, в том числе, с журналистами «Эхо Москвы». А это был бунт, мятеж, с оружием. Угроза жизни прямая была. У нас тут баррикады строили у радиостанции, чтобы защищать «Эхо Москвы». чтобы вы понимали, что это все не шуточки. У нас снайперы тут сидели.
М.Майерс
―
Это здесь уже было?
А.Венедиктов: Я даже не знаю, кто из сотрудников "Эха" переболел, если честно
А.Венедиктов
―
Нет, это было там. А снайперы сидели на Новом Арбате. А мы же ездили к Белому дому, я вообще туда ходил как на работу, то есть на работу. И тогда Корзун собрал нас с Бунтманом. Был я, кто-то еще. И сказал: «Пишем письмо, что это незаконно, что президент Ельцин своим указом закрыл коммунистические, красно-коричневые, фашистские газеты. Это незаконно. Если они чего-то нарушают, извольте в суд, где они могут защититься, объясниться. Есть закон». А это реально гражданская война. У нас тут с оружием ходили люди, реально стреляли. Мы подписали семеро. Я повез это письмо Полторанину, министру информации Ельцина. Он прочитал, покрыл меня матом. «Вы охренели! Президент вас защищает, а вы!» Я сказал: «Михаил Никифорович, мы просим наше письмо передать Борису Николаевичу. Мы считаем, что закрытие СМИ вот так – это открывает дорогу произволу». В общем, какие-то слова говорил. Но надо отдать должное Борису Николаевичу, что через неделю этот указ был отменен. Не наша заслуга. Но это наше отношение, которое не изменилось.Если ваши телеканалы в вашей стране, не важно где, так же, как Твиттер в Америке, так же, как Трамп, вернее, в Америке, нарушили закон, судебная процедура, где представлены две стороны, где есть адвокаты, которые могут защищать и доказывать правоту этих каналов… То, что сделал Зеленский с этими каналами - это то, что делает Лукашенко с теми и обвиняет ровно в том, что это вражеские каналы, только Зеленский говорит про русские, а Лукашенко говорит про западные. Это то же самое. И с этой позиции меня не свернуть. Вот просто не свернуть.
И поэтому Украина ли, Беларусь ли, США ли, Франция ли… Вот сегодня, кстати, Конституционный суд Франции загробил знаменитую 24 статью, которая была принята после «желтых жилетов», где журналисты в этой 24-й статье попадали, потому что это раскрытие анонимности полицейских – вот эта история. Споры были огромные. Парламент принял этот закон, делавший ответственными людей, которые раскрывали эти истории. Сегодня Конституционный суд отлично это забанил. Это был суд, на котором выступали представители гражданского общества, и судьи посчитали, что это чрезмерно. Эта статья пошла в закон. Сейчас как-то будут ее обратно.
Вы меня с этого не сдвинете никогда, ни в какой стране. Если я за то же самое критикую Путина, за то, что правительство Путина вытворяет с «Медузой», между прочим, которая наш конкурент, с «Радио Свободой», «Свободной Европой» – все они признаны властью иностранными агентами, которые наши конкуренты… Мне выгодно, чтобы всех закрыли, осталось одно радио. И я при этом говорю: «Это незаконно, это неправильно, это неконституционно. Должен быть суд, который докажет, что да, «Медуза» – иностранный агент». Но нет же суда. покажите всё, раскройте все.
До сих пор «Медуза» не знает, какой страны она агент. Как такое можно?
М.Майерс
―
Они вообще не СМИ. VTimes*, они вообще не СМИ.
А.Венедиктов
―
Если вы хотите что-то закрыть… я против внесудебных процедур. Я против отсутствия состязательности. Я понимаю, когда есть обеспечительные меры, когда терроризм. Я это понимаю. Но здесь ничего такого нет.И в Украине, где такие каналы работали давно, такого не было, чтобы немедленно закрыть в одночасье. А потом выясняется, что даже та процедура тоже была нарушена. Поэтому поскольку мы говорили про Украину – про Украину. Извините, когда говорил здесь с Гуриевым про Трампа, по-моему, я таким же образом наехал на Твиттер. У меня подход один. Я туповатый.
Что для России, что для Америки, что для Украины – состязательность процесса должна быть. Гласность и состязательность. Люди должны иметь возможность попытаться оправдаться и в глазах своих жителей, и в глазах власти, и в глазах своих юридических правоохранительных структур.
Поэтому не сдвинете с этого места никогда, просто никогда
М.Майерс
―
Кстати, по поводу «Медузы» кейс с тем, что было, издание выяснило, назвало имя доносчика.
А.Венедиктов
―
Какая разница? Это понятно, что это был вызвон человека и сказали: «Пиши!» Ну выяснило, ну назвала. На самом деле понятно, что по «Медузе» решение принимали не на основании этого доноса. Более того, я вам скажу, ведь сегодня опять Мария Захарова сказала: «Для нас ничего не изменилось Для нас это медиа. Они будут звонить, мы будем брать трубку. Мы будем давать им комментарии». Вот эту позицию я уважаю. Публично сказала: «МИД будет продолжать работать с «Медузой» как с аккредитованными СМИ. Она аккредитована при МИД и у нее бюро. Глава бюро – Таня Лысова, была, бывший главный редактор «Ведомостей». Это позиция. Поддерживаю. Я понимаю, насколько непросто это было. Враг народа же «Медуза». Вот МИД занял такую позицию.
М.Майерс
―
Насколько я понимаю, Дмитрий Песков тоже продолжает отвечать на вопросы «Медузы».
А.Венедиктов
―
И Дмитрий Песков то же самое говорит и то же самое делает. И каждый отдельный кейс, случай, нуждается в таком разборе. И вы должны знать. Можно не любить Пескова, можно не любить Захарову, можно не любить весь мир, но вот этот поступок – это правильный поступок.
М.Майерс
―
А есть ли у вас какой-то инсайд, которым вы можете поделиться по уходу Андрея Шмарова с поста главного редактора «Ведомостей»?
А.Венедиктов
―
Ничего нет, и честно говоря, мало интересуюсь.
М.Майерс
―
«Алексей Алексеевич, продажа вашего комикса «Цесаревич Алексей» оправдали ли ваши ожидания? В России же комиксы не особо популярны».
А.Венедиктов
―
Они непопулярны в том виде, классическом французском. Но мы видим, что комикс «Майор Громов» популярен.
А.Венедиктов: Моя задача – чтобы не средний человек понимал, а последний верблюд понимал, что говорит гость
М.Майерс
―
О да!
А.Венедиктов
―
Про ожидания я вам сейчас скажу, отвечу, отчитаюсь. Во-первых, когда мы запустили комикс, у меня люди, которые занимаются распространением и продажами, мне говорили: «Мы продадим 2-2,5 тысячи экземпляров, и у нас дефицит будет минус 2 миллиона». Мы продали 5 тысяч уже из 7, у нас все меньше и меньше… И мы уже в плюсе. А доказательства тому – у меня в работе 7 комиксов. И я понял, что это успех. И я сейчас заложил… я повторяю, это на мои деньги, это мой бизнес, это правда, мои риски – я заложил 7 комиксов. Надеюсь, в декабре уже выйдет «Спасти принца из Тауэра», «Спасти Жанну д’Арк», «Спасти генерала Колчака», может быть. Будем дальше смотреть.Там не важно, какой выйдет. Сейчас художники работают, они дивные люди… А вот «Спасти царевича Дмитрия». Они так дивно работают. Я такое удовольствие получаю, просто удовольствие. Поэтому те, кто хочет собрать… сейчас скажут – реклама. Да, реклама. Во-первых, в Питере он еще есть в «Подписных изданиях» в магазине, в «Буквоеде», и в «Гельвеции». Там была смешная история с «Подписными изданиями» – это крупный питерский магазин. Я могу об этом долго говорить. Это крутой проект. Они поначалу взяли 15 экземпляров. Сказали: «Мы больше не продадим». Они на сегодняшний день продали 454 – так, на секунду. Это как я. Могло пойти, могло не пойти.
В Москве понятно, что это есть в магазине «Москва», «Дом книги». Есть интернет – shop.diletant.media. Там тоже у нас порядка 120 комиксов осталось. Мы все раздали. В загашнике нет ничего.
М.Майерс
―
Будет или уже была, упоминавшаяся пару месяцев назад амнистия всех забаненных с сайта? И если да, вернут ли мне доступ к моему блогу? Плач Ярославны.
А.Венедиктов
―
Послушайте. Я сайтом не занимаюсь в этом вопросе. У нас есть главный редактор сайта. Я не могу вам обещать амнистию сайта или чего-то. Я могу сказать, что я могу попросить, я попросил Виталия Рувинского. Дальше его право. Можете не верить, это «Эхо Москвы» в этом смысле очень децентрализованная история. я не лезу в компетенцию своих заместителей и не позволяю лезть в свою компетенцию, как вы знаете по истории с Лесиным и Плющевым. Даже сопредседателю Совета директоров – Лесину тогда, – не позволяю. Это важная история для понимания, как функционирует.Если я буду влезать в работу звукорежиссера, журналистов, заместителей, зачем они нужны? Или я доверяю людям и они делают. Если они чего-то ломают, я, конечно, влезаю, а так, если оно все идет, чего я буду влезать. Поэтому – к Рувинскому.
М.Майерс
―
Ярослав: «Удалось ли пригласить на интервью Максима Ликсутова, как обещали в субботу? Будем наблюдать».
А.Венедиктов
―
Ярослав, от того, что вы каждую неделю задаете мне этот вопрос, это лишь свидетельство вашей одержимости, не более чем.
М.Майерс
―
Максимом Ликсутовым. Чем же он вас так, интересно, привлекает?Илья из Ярославля спрашивает: «Смотрели ли вы фильмы «Редакции»? Про «Курск», взрывы домов? Считаете ли вы, чего там больше, вопросов или ответов?»
А.Венедиктов
―
Я не смотрел. Поэтому не могу ответить.
М.Майерс
―
«Нет ли ощущения большого пробела в картине мира от «Эха» в отсутствии Михаила Веллера? Вопрос только про ощущения».
А.Венедиктов
―
Нет. Вы знаете, Федор. Нет, это ваши ощущения. Более того, я не слежу за тем, что Михаил Иосифович, у которого день рождения, я его поздравляю – 73 года. Я не слежу за его деятельностью. Я знаю, что у него есть YouTube-канал. Вы там можете его смотреть. Не обязательно для этого на «Эхе». Так что, считайте, я сделал рекламу. Но я считаю его поведение абсолютно неприличным в эфире «Эха», в том самом. И извинения перед вами, слушателями, перед Ольгой Бычковой и передо мной – он не хочет. Не хочет – пусть в своем YouTube-канале сидит. Пусть хоть миллионы собирает. Мне все равно.
М.Майерс
―
Поехали дальше. Светлану Алексиевич спрашивают. Опять же про тузы, по-прежнему, предлагают варианты – туз ли она для вас.
А.Венедиктов
―
Да, конечно.
М.Майерс
―
Когда следует ожидать комикс про Марию-Антуанетту?
А.Венедиктов: В 22
―
м году. Там дивная история. У нас там дивный художник.
М.Майерс
―
А это так закладывается на годы?
А.Венедиктов
―
Это фантастика. Художники рисуют полный комикс – это, по-моему, 64 страницы – от 8 месяцев до полутора лет. В среднем – год. Поэтому мы наметили это, и, может быть, через год только появиться. Для меня это тоже было изумлением, честно говоря. Но у нас, я скажу, штучные художники, которые с компьютером могут лабать. Мы это все видим по зарубежным комиксам и так далее. У нас люди вручную работают.
А.Венедиктов: В смысле редакционной политики, я всегда говорю, мы расходная часть бюджета, мы работаем на слушателя
Я столкнулся с этой индустрией. Вот художник, который рисует, пишет мне: «Я не уверен в тумбочке XVIII века, которая у Княжны Таракановой…». Я: «Так, гуглим тумобчки XVIII века в Италии в Неаполе. Ну, вот человек не уверен. Я очень люблю такую работу.
М.Майерс
―
Нам из Беларуси пишут: «Добрый вечер! Мы в Беларуси считаем правильным, что закрыли три канала Медведчука. Большинство считают, что вели антиукраинскую политику».
А.Венедиктов
―
Александр Григорьевич… Потому что когда «мы в Беларуси считаем правильным…». Ну вот так же и у вас закрывают, потому что Лукашенко считает, что у вас в Беларуси какие-то каналы, сайты ведут антибелорусскую политику. А Путин считает, что какие-то каналы ведут в России антирусскую политику. Чего тут правильного-то? Мало ли что президенты считают?
М.Майерс
―
Просят вас уже комикс про Наполеона.
А.Венедиктов
―
Пока нет такого. Но мы будем «Дилетант» выпускать. 200 лет со смерти Наполеона там скромно прошло. «Наполеон на Эльбе» выйдет номер летом. Сейчас выйдет номер в понедельник «История ленд-лиза» и Нижнего Новгорода. Там две темы. История смуты и нижегородской ярмарки. И там же история ленд-лиза.Потом у нас будет Тарас Бульба. А потом у нас будет «Наполеон на Эльбе»…. «На Святой Елене», прошу прощения.
М.Майерс
―
Тут вопрос по поводу того, какой большой десант «Эха Москвы» высадится на форуме в Петербурге и будет ли кому работать в утреннем «Развороте».
А.Венедиктов
―
Все расписано. Во время форума неделя с 31 мая, которая будет уже с 8 утра, и до пятницы – это будут работать Таня и Саша.
М.Майерс
―
А все остальные поедут в Санкт-Петербург.
А.Венедиктов
―
У меня все Безбородки, как говорил Павел. Когда Павла спросили, когда умер Безбородко, канцлер, он самый близкий человек. И один из послов, по-моему, саксонский сказал: «Ваше величество, вы, наверное, грустите, ушел ваш большой помощник, советник Безбородко». Павел сказал: «У меня все Безбородки». Все работают.
М.Майерс
―
Сильно ли повлияет на работу «Эхо Москвы» ужесточение по правилам цитирования других СМИ?
А.Венедиктов
―
Пока работают юристы. Пока не вижу, если строго идти по закону, трактовать закон с юридической точки зрения, для «Эха Москвы» угрозы нет. Мы всегда ссылаемся. Там, где СМИ – ссылаемся на СМИ, там где люди – ссылаемся на людей. Там где не СМИ, говорим, что это ссылка не на СМИ. Я не вижу, чтобы что-то изменилось. Мы обратились к юристам акционеров, там получше, к другим. Потому что для всего холдинга надо понять. Посмотрим.
М.Майерс
―
Игорь пишет, тут предложения: «Прошу сделать передачу наподобие той, что была у Севы Новгородцева на Русской службе ВВС.
А.Венедиктов
―
Не буду делать.
М.Майерс
―
Это не про музыку. Это про формат. Приглашайте гостя, выставляйте бутылку хорошего вина и целый час беседуете под плеск напитка.
А.Венедиктов
―
У нас запрещено, извините, пожалуйста. Можно поставить бутылку вина, а можно посадить девушку в мини-юбке на стол. Это не формат совсем. Это такая оболочка. А «Эхо Москвы» славится не оболочкой, а содержанием. Мы по смыслам работаем, мы торгуем смыслами, а не оболочками. А устроить такие же крики, как на 1-м, 2-м канале с поливанием, плеванием – это большого ума не надо. Это не для нашей аудитории. Нашей аудитории нужны смыслы, нужны вопросы, а не ответы. Нашей аудитории нужна постановка проблемы, а не ее решения. Потому что каждый видит свои пути решения. Поэтому бутылка вина в этом не поможет и даже девушка в мини-юбке не поможет. И юноша.
М.Майерс
―
И еще был вопрос. Что вы имели в виду, просил прокомментировать наш слушатель ваш пост в Телеграм-канале о Чубайсе и встречах с журналистами.
А.Венедиктов: Вас стало в Москве каждый день больше миллиона человек, которые слушают передачи на «Эхе Москвы»
А.Венедиктов
―
Это была история, когда я говорил в интервью, что первый, кто стал встречаться с главными редакторами и ориентировать их, был глава администрации Анатолий Чубайс.
М.Майерс
―
А в чем был упрек ему?
А.Венедиктов
―
А упрек был в том, что я после первой встречи сказал, что извините, Анатолий Борисович, я в своей профессии понимаю лучше, чем вы, если у вас есть какие-то идеи и вопросы, то мой телефон известен вашей канцелярии. И он, видимо, обиделся и сказал: «Ну что, тебе за это что-то было?» Я говорю: «Нет, ничего не было». Было обидно ему. Он-то ради хорошего. А тут Венедиктов один понял. Все поняли, а Венедиктов не понял и не ходил ни разу.Потому что я туповат. И я с 96-го года не хожу на эти встречу. Ну, потому что не зовут и не зовут. Они меня передают как горячую картошку: «Пошел отсюда!» Вот я и пошел.
М.Майерс
―
Это была программа «Без посредников». И Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» А сейчас новости.
* российские власти считают иностранным агентом