Без посредников - 2020-11-12
И.Воробьева
―
20 часов и 7 минут в столице. Всем здравствуйте! Это программа «Без посредников» с главным редактором «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым. Меня зовут Ирина Воробьева. Алексей Алексеевич, добрый вечер!
А.Венедиктов
―
Добрый вечер!
И.Воробьева
―
Без посредников, с посредником…, – пишет нам Алексей – до конца часа…». Зато ваши вопросы я собираю в том же чате, в котором я их собираю – в чате трансляции на YouTube-канале «Эхо Москвы». С использованием моего ника у вас будет больше шансов, что я этот вопрос увижу. Но, тем не менее, задавайте все вопросы, которые у вас есть, про журналистику в целом, про работу журналистов и про работу радиостанции. Всё это обсудим сейчас, а политику оставим на субботу.
А.Венедиктов
―
На субботу. Я не буду отвечать на вопросы по политике. Не в этой программе.
И.Воробьева
―
Имейте в виду, это не я злая, это Венедиктов злой.
А.Венедиктов
―
Я не злой. Я как раз большой сторонник журналистики, соблюдения формата. И когда я это перенес в свой Фейсбук, там народ стал обижаться. Я говорю, вот у меня завтра интервью с министром иностранных дел Литвы, что правда. Завтра, действительно, в 2 часа. Задавайте вопросы. Люди задают вопросы.Потом приходят люди, говорят: «Вот какой смысл вам задавать вопросы?..» И начинается дискуссия. Я буду банить и выкидывать так же, как я здесь это делаю. Потому что или вы задавайте вопросы или сидите и слушайте, или не слушайте. Есть порядок, правила. В шахматы играют по шахматным правилам. Хотите в домино – будет время для домино. Хотите в Чапаева – будет время про Чапаева. А это шахматы.
И.Воробьева
―
Хорошо. Раз уж вы про Фейсбук заговорили, там же вы собирали вопросы для губернатора Московской области Алексея Воробьева, который вот приходил…
А.Венедиктов
―
Да. 500.
И.Воробьева
―
И вот эти вопросы из Фейсбука вы передали губернатору.
А.Венедиктов
―
Я передал Воробьеву. И Воробьев сказал, что он будет отвечать по мере получения для себя ответов на эти вопросы. Мы их будем располагать на сайте и будем об этом предупреждать. Вы сможете его ответы на те конкретные вопросы, которые вы задавали, получить. Удовлетворят они вас, не удовлетворят – это не важно. Журналист – посредник. Берет, передает то, что ответил губернатор, в частности.
И.Воробьева
―
«А зачем вообще нужно было это интервью с Воробьевым?» – спрашивает Леонид.
А.Венедиктов
―
Ну, я увидел, сколько отзвуков на него, значит, людям важно было понять, услышать ответы, как он борется с ковидом, как будет справлять Новый года. Вы считаете, что это не важно знать? Я считаю, что важно знать для жителей, как люди ездят сюда на работу, как ездят туда отдыхать; надо ли объединять, надо ли ставить шлагбаумы между областью и городом. Как это, зачем интервью? Для тех, кому оно нужно, оно нужно. Если не нужно интервью, откуда 500 вопросов?
И.Воробьева
―
А что с вами там случилось такое, Алексей Алексеевич, когда вы про мусор-то заговорили?
А.Венедиктов
―
Он меня поймал, потому что 8 лет назад… Надо лучше готовиться на самом деле, потому что подготовка к интервью – надо всегда, как на новенького, нельзя полагаться на свою память и на свой опыт. Потому что я-то думал, что я его поймаю на помойках, на мусоре, потому что 8 лет назад я его просто к стене и размазал. Интервью, когда он был еще и.о., он не было готов. А тут он начинает отвечать.Я потом проверил, что проблема мусорных полигонов, она уже на стадии окончательного решения. Построены заводы, разобраны… начинается рекультивация. У меня был выстрел «в молоко», потому что я не проверил свою память. Это неправильная подготовка была.
И.Воробьева
―
В общем, поймал вас.
А.Венедиктов
―
Не то что поймал. Он же не знал, что я буду про это его спрашивать. Но он предполагал, наверное.
А.Венедиктов: Я потом читаю всю критику. Я могу сказать, что 90% критики – как будто слушаете другое радио
И.Воробьева
―
Я думаю, да. Его спрашивают довольно часто, мне кажется. Это такая… слышишь: Московская область и сразу – оп! – мусор, помойки…
А.Венедиктов
―
Да, мусор, помойки, Путин ругается, кулаком по столику. Я всё это помнил и, более того, я был на той встрече, где Путин говорил про помойки в Подмосковье с главными редакторами. Это было лет 7 назад. И у меня, естественно, это осталось. Я решил: ну-ка я его здесь сейчас… Не проверил. Неправильно это, нехорошо.
И.Воробьева
―
Я напомню нашим слушателям и зрителям, что вы можете задавать вопросы главному редактору «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову с использованием чата трансляции в YouTube на канале «Эхо Москвы». Кстати, еще трансляция идет на Яндекс.Эфире, а еще можете задавать вопросы с помощью обычного номера: +7 985 970 45 45. Напомню, не про политику – про журналистику и работу радиостанции.Вот про работу журналистов в условиях конфликта. Сейчас мы наблюдали довольно длительный конфликт в Нагорном Карабахе и развязку. Как здесь не насовершать ошибок?
А.Венедиктов
―
Здесь невозможно не насовершать ошибок. Здесь придется признать, что мы готовы были к ошибкам, когда началась военная фаза конфликта. Я несколько раз собирал своих заместителей, мы как раз это обсуждали, как минимизировать ошибки, если ошибка сказана, как ее исправлять, как извиняться.И надо отдать должное, что мы подготовились хорошо. Мы очень четко на этот раз, на мой взгляд, – журналисты «Эха Москвы» – отработали. Но есть вещи, которые невозможно отработать.
Вот пожалуйте пример. Сегодня утром посол Азербайджана Полад Бюльбюль-оглы обратился ко всем в своем аккаунте с просьбой не называть Степанакерт, а говорить Ханкенди. Нет такого города Степанакерт. Ханкенди. И, естественно, на планерке с легким изумлением задан был мне вопрос: Чего делать? Я говорю: До моего приказа называем Степанакерт. Хотя «Эхо», как любое СМИ, не определяет, кто избран президентом и как называть город, как писать Таллинн: с двумя «н» или с одним «н».
Но в данном случае, мы понимаем, что наша аудитория, когда ты говоришь – Степанакерт, она понимает, о чем речь, а Ханкенди – она не может понимать, о чем речь. Поэтому опять-таки, в информационной службе – мы говорим про информационную службу; когда ведущий, журналист, обозреватель – по-разному… Так же, как мы всегда говорили – Карабах в информационной службе, никогда не говорили Арцах – непонятно. И эта позиция, она довольно сложная. Потому что, естественно, мы вызываем гневные отповеди то тех, то других: «Нет, вы должны говорить Арцах…», «Нет, вы должны говорить Ханкенди…».
Нет, давайте, что должны говорить, буду решать я в этом смысле. Даже если я решу неправильно, вы будете иметь единообразную позицию. Нельзя, чтобы один информационник говорил одно, другой – другое. На одном радио. Это невозможно.
Поэтому вот тебе пример, как не впасть. Когда там шли данные о погибших, об отбитых или не отбитых селениях или захваченных, или отступлениях, мы всегда ссылались на источник, всегда пытались найти второй источник, второе мнение. Баку заявляет – Ереван опровергает. Ереван заявляет – Баку опровергает.
Вот мы старались это сделать. Но избежать ошибок нельзя, и за все ошибки, которые были, которые мы даже не поймали, хотя мы очень внимательно за этим следили, Володя Варфоломеев в первую очередь, мой зам по информации. Я сейчас приношу ошибки, даже если не знаю, за что. Они могли быть, и они будут. Речь идет, повторяю, об информации, а не о мнении. Мнения бывают разные.
И.Воробьева
―
А вот что касается мнений, тут тоже…
А.Венедиктов
―
А что тут тоже? У нас все гости на своих местах задолго до конфликта. У нас всегда приходил Шевченко, у нас всегда приходил Шендерович по четвергам в одно и то же время. У них разные точки зрения. Ну, вот они и есть разные – разные точки зрения. Вот и всё. Если говорит о гостях.
И.Воробьева
―
Тут, кстати, много вопросов про Юлию Латынину, про ее позицию по всем вопросам…
А.Венедиктов
―
Юля Латынина имеет позицию по всем вопросам так же, как по всем вопросам имеет позиции Сергей Пархоменко, которые не совпадают с Юлией Латыниной. Они выходят с разрывом меньше чем 24 час. Ну и да, вот Юлина позиция. Вы же знаете, что это ее позиция. Вот Сережина позиция. Вы же знаете, что это его позиция. Не знаю, как отвечаю на это даже. Вот вам нравятся люди с позицией или вам нужны люди без позиции? Ну тогда вы не туда пришли.
И.Воробьева
―
Хорошо. А если мы возьмем еще одну огромную тему, о которой мы тоже очень много сообщали – это выборы в США, американский президента… Нас периодически обвиняли в том, что мы то тропим за Трампа, то в том, что мы топим Трампа. И так далее.
А.Венедиктов
―
Мы не топим за Трампа, не топим Трапа. У Юлии Латыниной, как вы знаете, мощная протрамповская позиция, так же, как у наших авторов – Андрея Мовчана, например, если уж смотреть тексты. У Сергея Пархоменко прямо обратная позиция. Да, разные точки зрения. Что вы хотите? Америка раскололась 77 на 72 миллиона. Чего вы хотите, чтобы радиостанция, отсюда глядя, издалека, не имела разных точек зрения? Имеет.Но в новостях мы давали все новости и ссылались и на Байдена, и на Трампа, и на избирательную комиссию такую, сякую, республиканцев, демократов, на Путина, на Макрона. Путин, который не поздравил, Макрон, который поздравил. Ну слушайте, что мы еще можем сделать? А вы сами для себя решайте.
А.Венедиктов: Моя задача – сохранить радиостанция для вас дееспособной, поэтому не удивляйтесь, когда возникают замены
И.Воробьева
―
Кстати, про американские выборы. Как вы относитесь к тому, что СМИ там объявляют президентом?
А.Венедиктов
―
Ну это было всегда – ну, всегда – на моей памяти. И когда 4 года назад те же самые СМИ, те же самые CNN, который поддерживал демократов и Fox, который поддерживал в основном республиканцев, объявили буквально на следующий день, что Трамп победил, его и президент Путин через 2 часа поздравил, имея только сообщение СМИ. И Дума, стоя, аплодировала российская, имея только сообщение СМИ. Такая традиция.Но на самом деле, если быть чистенькими, журналисты знают, что на самом деле выбирают президента не всенародным голосованием, а выборщики, и поэтому выбора президента состоятся 14 декабря. Это мы тоже говорим. Но при этом мы не можем не сказать, что Николас Мадуро поздравляет Трампа. Ну это же новость, когда президент Венесуэлы поздравляет Трампа. Или генсек НАТО или генсека ООН… Какого Трампа? Байдена! А нам какая разница? Поздравили бы они Трампа, мы бы сказали: «Они поздравляют Трампа». Факт есть факт.
И.Воробьева
―
Еще раз напоминаю нашим слушателям, что это программа «Без посредников». А программа «Будем наблюдать» остается в субботу, как всегда. Имейте в виду, есть такая разница. Мы сейчас прервемся буквально на полминутки.РЕКЛАМА
И.Воробьева
―
20 часов, 18 минут в Москве. Продолжается программа «Без посредников». Как тут верно Буксир в чате задает вопрос за 450 рублей: «Если «Без посредников», то это про радио, а не про политику?» Да, это про работу журналистов и работу радиостанции – я вот так вам скажу.
А.Венедиктов
―
Про политику с Сергеем Бунтманом с 12 до 14 в субботу.
И.Воробьева
―
Как обычно. Всё в этом смысле у нас работает и выходит тогда, когда надо. Давайте еще немного про американские выборы…
А.Венедиктов
―
Ира, можно я сделаю объявление? Я вспомнил. Поскольку у нас министр иностранных дел Литвы будет завтра в 14, то у нас «Персонально ваш» с Евгением Чичваркиным будет в 15. Сдвинулось на час. Всё.
И.Воробьева
―
Давайте вернемся к американским выборам. Мы все видели, как, по-моему, 5 телеканалов, довольно крупных американских взяли и прервали выступление Трампа, сопроводив своими комментариями. Но даже не в комментариях дело. Они просто прервали и всё. А он еще был и до сих пор еще есть действующий президент.
А.Венедиктов
―
С моей точки зрения, если вы начали транслировать, то должны транслировать до конца. Это неправильное решение. А вдруг он в конце объявит войну Зимбабве, а вы прервали? Например. Этого делать нельзя, на мой взгляд. Я бы дал досмотреть.Да, даже если он говорил прямую неправду. У вас сидят в студии люди, сидят журналисты, приглашенные эксперты и гости. И вот фактчекинг проведите того, что сказал Трамп. Я, конечно, не учу американские каналы. Это их редакционная политика. Но на «Эхе» было бы ровно так: сначала высказаться – потом фактчекинг.
И.Воробьева
―
И это касается только президента или вообще любое выступление?
А.Венедиктов
―
Президента – особенно важно. Потому что, повторяю, он в конце программы может объявить о своей отставке, расстреле своего госсекретаря, не важно. Он может построить речь, мы не знаем, как и в конце – бабах!Что касается других. Ну бывают скучные вещи… Бывает тоже: мы начинаем транслировать чью-то пресс-конференцию – мы перестали это делать – министра экономики... Ну, всё уже понятно, мы видим, как уходит аудитория. Ну, это можно.
Но все равно они же прервали не просто так, они прервали из-за того, что он врал, как они объясняют. Ребята, разберитесь потом, что он врал. Ну хорошо, реплику пошлите там, эмодзи чтобы по экрану поплыли…
И.Воробьева
―
А было, кстати...
А.Венедиктов
―
Да? Но люди хотят слушать. Они слушают почему-то президента Трампа. Во-первых, за него проголосовало хошь не хошь – 72 миллиона человек уже, посчитано. Да, это меньше, чем за Байдена, разрыв сейчас 5 миллионов. Если вы не уважаете президента, что вполне нормально, отнеситесь с вниманием к 72 миллионам, которые за него проголосовали, дайте им дослушать. Ну, на мой взгляд.
И.Воробьева
―
Остаемся все еще в иностранных СМИ пока что. Просто по ним столько всяких событий. В наших тоже, разумеется. Тут я коплю вопросы. Вы не переживайте. Я вопросы вижу, особенно те, которые отмечены моим ником или каким-то донатом в чате, поэтому не переживайте, всё вижу.Так вот про журналиста американского журнала New Yorker Джеффри Тубина. Его уволили в результате. Уволили его за то, что он занимался мастурбацией во время проходившей онлайн встречи в Zoom. Вот как вы считаете, с ним справедливо поступили?
А.Венедиктов: Я говорю: Предложи. Если она так хочет наехать на главного редактора. Я не могу сказать нет – это же позор
А.Венедиктов
―
Ну, ты знаешь, когда что-нибудь происходит в каком-нибудь СМИ, особенно репутационном, я всегда себя ставлю на место главного редактора-решалы. Потому что в таком случае представим себе, что это происходит у нас…
И.Воробьева
―
Давайте представим. У нас Zoom встречи рабочие.
А.Венедиктов
―
У нас Zoom встречи. Я не очень понимаю, честно говоря, когда у тебя человек 10, 20… 5, 7… И очевидно, что он это делал не для того, чтобы бросить вызов, а не отключил. Но кто-нибудь скажите: «Эй, парень! Отключи камеру. Мы сейчас видим, что ты делаешь». Все друзья, сегодня товарищи, все работали вместе. Он там 27 лет работал. 27 лет! «Эхо» существует 30. Другое дело, если бы это человек делал специально, но тогда для этого не нужен Zoom, по коридорам можно пройти. Ты понимаешь, да?Поэтому меня удивляет позиция людей, которые находились в конференции и не сказали ему: «Эй, парень, что ты делаешь?» А, во-вторых, есть еще позиция людей, которые это слили в общий интернет. Вот что надо расследовать. Любое внутреннее совещание – делал ты, не делал, не важно – любое внутреннее обсуждение должно оставаться внутри. И это есть правило.
Наши редакционные планерки – только я могу о них рассказывать, грубо говоря, в публичном поле, как я рассказал вам сегодня про Степанакерт. Никто больше не может. Кто-то это нарушил. Зачем? Подсидеть? Чтобы что? Ты работаешь в этом издании. Ты его опозорил. Это вторая тема. И я бы сказал искать, кто это слил.
И третье: я бы, конечно, того бы не уволил, а уволил того, кто это слила, потому что нарушение внутренних правил: не выносить такие моменты вперед. Поэтому я, честно говоря, поражен, что New Yorker… Самое главное, что это же не… Есть такая газета французская Ле Круа («Крест»). Ее издают люди глубоко католические, глубоко верующие. И я понимаю, когда такие люди, когда внутри что-то происходит, они бы тихо уволили, без всего, я тебя уверяю, но это просто они такие. Это против всего. А New Yorker – журнал либеральный, всегда топивший, извините меня, за свободу нравов, за новое – за аборты, за браки геев… Он свободный журнал. И вот такая хрень.
Ну, я, честно говоря, в расстройстве. Я говорю, сделал бы это Fox даже, консервативный журнал, за семейные ценности – еще бы понял. Здесь не понимаю. И уж точно я бы этого не сделал, могу вам сказать. Я сказал, что бы я сделал.
И.Воробьева
―
Кроме того, если я правильно понимаю, человек не нарушил никакой журналистской этики.
А.Венедиктов
―
Они чего-то написали сегодня, я смотрел. Но я по-английски же не алё, как говорит Васильев. Поэтому я точность не понимаю: «нарушение канонов поведения». Я не знаю, какие там каноны поведения. Там, наверное, есть каноны, что вы не должны подставлять свою редакцию. Так подставил тот, кто слил, а не он, вообще-то.
И.Воробьева
―
Да, они какое-то очень странное сообщение написали, что «издание относится серьезно к подобным ситуациям, стремиться создать среду, где каждый чувствует себя уважаемым и соблюдает стандарты поведения».
А.Венедиктов
―
Я ответил всё.
И.Воробьева
―
Это вопрос не про журналиста, поскольку Дмитрий Дзюба не журналист. Но видео, которое – взломали его телефон – и распространили, – тут вопрос про журналистов, то есть про издание, которые начали это распространять.
А.Венедиктов
―
Нет, тут не вопрос про журналистов. Не согласен. Есть разные издания с разной политикой. Есть издания, которые нарушают частную жизнь и на Западе тоже и идут на штрафы большие. Есть такие издания, которые охотятся за принцами, принцессами, проигрывают суды, платят. Но за это имеют огромную аудиторию. Это вот редакционная политика, но ты готов идти на нарушение закона и так далее. Но опять надо искать взломщика. У вас к этому парню – чего?
И.Воробьева
―
К Дзюбе?
А.Венедиктов
―
Да.
И.Воробьева
―
Ничего.
А.Венедиктов
―
Ничего. И поэтому когда лицемерно: «Мы уберем его из команды» или что-то там было… «Отнимем капитанскую повязку…». Еще леденца не дадим. Десерт не получишь.Ну стыдная история. Я вообще не понимаю. Вообще команда должна точно защитить частную жизнь. В следующий раз покажут, как они в баре – вспомним это – что-нибудь там сделали… напились и безобразничают. В публичном месте. Но может быть, какая-нибудь обиженная женщина будет сливать то, что вы делали не в публичном месте.
То, что команда не заступилась, это неправильно. Команда – она должна быть командой.
И.Воробьева
―
В обоих случаях команда должна быть командой. О’кей.
А.Венедиктов
―
Да.
И.Воробьева
―
Вопросы с сайта, которые оставляли заранее. Вот тут спрашивают: «Вы года полтора назад говорили, что планируете звать Татьяну Становую в эфир…».
А.Венедиктов
―
Марию Становую. Но не важно.
И.Воробьева
―
«…несмотря на ее работу во Франции. Сейчас всё на удаленке».
А.Венедиктов
―
Не-не, смотрите, мы говорили. Она сказала, что она лучше будет писать, чем говорить. Вот ей тяжеловато. Вот мы так и договорились. Блоги на сайте.
А.Венедиктов: Меня удивляет позиция тех, кто находились в конференции и не сказали ему: Эй, парень, что ты делаешь?
И.Воробьева
―
Нас тут спрашивают про двойное интервью с Марией Захаровой, почему их было два?
А.Венедиктов
―
Потому что, Марию Захарову, грубо говоря, позвали на интервью в «Особое мнение», естественно, шел Карабах… ну, международное… МИД… И, насколько я понимаю – я не узнавал – она до эфира разговаривала с ведущей Машей Майерс о том, что вот Венедиктов объявил в субботу, что МИД налажал в заявлении по Навальному, и она готовится ответить. И Карабах съел всё время. И она не успела, она сказала: «Вы обещали, что вы дадите ответить вашему главному редактору, что ́то не МИД налажал, а Венедиктов налажал».Маша вышла из эфира, подошла к нам. Я сидел у себя. И говорит: «Вот чего делать?» «Есть завтра время?» – спросил я. Говорят: «Вот в 11 часов есть 20 минут». Я говорю: «Ну, предложи. Если она может, если она так хочет наехать на главного редактора…». Я же не могу сказать нет – это же позор. Испугался. Пусть она скажет, как я налажал, а я в субботу отвечу. Я так и отвечу в субботу.
Были взяты обязательства, что ей дадут время, а ей не хватило времени на эту тему, потому что Карабах съел всё и это правильно, что Маша ее таскала по Карабаху, а не по Венедиктову. Карабах важнее. Но в результате у Марии Владимировны Захаровой была пачка документов, которые она не успела озвучить. Ну, хорошо, мы дали еще время. Мы не могли ей дать следующий час, понятно, но мы дали ей еще время. Нормально.
И.Воробьева
―
То есть в субботу будет еще…
А.Венедиктов
―
Я сейчас разбираюсь и работаю с юристами-международниками по документам Марии Владимировны Захаровой. Правда, ее шеф нам подкинул сегодня другие разные версии. Но там тоже и отвечу, хотя я уже блог написал про это. Меня не устает поражать… Да, я дружу с Сергеем Викторовичем Лавровым. Да, я в приятельских отношениях с Марией Владимировной Захаровой. Но когда они лажают, с моей точки зрения, я говорю, что они лажают. И это меня не останавливает никак.
И.Воробьева
―
То есть правильно я понимаю, что вы продолжаете утверждать, что они налажали?
А.Венедиктов
―
На сегодняшний день то, что мне говорят юристы – да, я считаю, что то заявление МИДа, которое было сделано – это лажа. Может быть, я извинюсь в субботу, если мои юристы меня ткнут мордой: «Вот тут она права, тут мы недосмотрели». Посмотрим. Я всегда доверяю – я же дилетант – своим юристам.
И.Воробьева
―
В общем, все подробности в субботу в 12 часов в программе «Будем наблюдать». И об этом тоже речь пойдет. Мы сейчас прервемся на краткие новости и небольшую рекламу, потом вернемся в программу «Без посредников» с Алексеем Венедиктовым.НОВОСТИ
И.Воробьева
―
20 часов, 34 минуты в Москве. Продолжается программа «Без посредников». Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». Меня зовут Ирина Воробьева. Напомню, что в этом эфире я задаю вопросы про работу радиостанции и про журналистику в целом. Про политику и все вот эти вещи, пожалуйста, приходите в субботу в программу «Будем наблюдать». Извините, что не беру эти вопросы сейчас в программу.Много вопросов про одних и тех же людей, но, тем не менее, я не могу их не задавать. Про Егора Жукова.
А.Венедиктов
―
Егор Жуков является журналистом «Эхо Москвы». Егор Жуков ушел в отпуск. Он мне сказал: «Я должен перепридумать, что я делаю. Вот он будет перепридумывать столько, сколько надо. Его время 16 часов, среда – за ним. Когда он приходит, это его время. Когда он не приходит, мы ставим либо замену, либо повтор.
И.Воробьева
―
То есть пока остается всё на своих местах.
А.Венедиктов
―
Он журналист «Эхо Москвы».
И.Воробьева
―
Про Ксению Ларину и Карину Орлову очень много спрашивают, вернутся ли они когда-нибудь?
А.Венедиктов
―
А зачем? Карина у меня корреспондент в Вашингтоне. Вы что, хотите, чтобы она был корреспондентом в Мосгордуме, что ли?
И.Воробьева
―
Согласитесь, она прекрасна, очень ярка была в этих выборах.
А.Венедиктов
―
Ксения оттуда ведет замечательно. Я теперь вообще не понимаю территориальной этой истории. Ну, Карину я просто не пущу сюда. А Ксения – как она решит.
И.Воробьева
―
А Евгения Марковна Альбац?
А.Венедиктов
―
А Евгения Марковна Альбац, если я правильно помню, с января должна быть здесь.
И.Воробьева
―
Насколько я помню, да.
А.Венедиктов
―
Она там читает лекции, она там работает. Ей интересно. Тоже замечательный был ее «Полный Альбац». Масса деталей, о которых я даже не подозревал. Поэтому чего? Какая вам разница? Оттуда ведет, отсюда ведет – вам-то какая разница?
И.Воробьева
―
Насколько я понимаю – может быть, разницы нету – в некоторых случаях жалуются на отсутствие чата, потому что программа в записи, а хочется…
А.Венедиктов
―
Где?
А.Венедиктов: А вдруг он в конце объявит войну Зимбабве, а вы прервали? Этого делать нельзя. Я бы дал досмотреть
И.Воробьева
―
Ну вот у Ксении Лариной.
А.Венедиктов
―
Во-первых, обратите внимание, что мы убрали запись у Латыниной последнее время и поэтому чат работает – и чат, и эсэмэски. Она может ими пользоваться, если хочет. Да, качество проиграло, потому что можно было переписать. Но нам важнее прямой эфир.Я сейчас нахожусь и с Ксенией, и с Виталием Дымарским, который в Питере, в разговоре о то, что надо уменьшать количество записанных программ. Мы будем их уменьшать. Я тоже считаю, что записанные программы – это должен быть исключительный случай. Мы пытаемся решить этот вопрос и решаем. Но кстати, Ксения пользуется Фейсбуком, поэтому у нее там интерактив ого-го какой. Пишите ей в Фейсбук.
И.Воробьева
―
По пьесам и по радиоспектаклям: «Будут ли новые? Вернется ли Бунтман к чтению пьес?» – это Дмитрий спрашивает.
А.Венедиктов
―
Дмитрий, мы считаем, что когда закончиться этот Бен Ганн, «Остров сокровищ» – это повтор, – Сергей начинает, как я понимаю, со следующей недели записывать «Алые паруса» Грина. И мы с ним еще говорим дальше. Пока так.
И.Воробьева
―
Вот Дмитрий, я на всякий случай вам озвучу, хочет послушать «Белую болезнь» Чапека.
А.Венедиктов
―
Я думаю, Сергей Александрович слышит. Давайте остановимся на «Алых парусах».
И.Воробьева
―
Много вопросов, они, в принципе, об одном и том же: как с ковидом на радиостанции, много ли сотрудников переболело, болеет.
А.Венедиктов
―
Смотрите, с ковидом на радиостанции так же, как в Москве. У нас же как, у человека 37,2 – его немедленно отправляют со смены на тест. Если у него два отрицательных теста и проходит всё, температура, его возвращают. У нас много людей так было отправлено. У некоторых был положительный тест, но, слава богу, без госпитализации. Некоторых вообще не пускают на станцию. Мы их всех помним и любим, и они хотят ротации. Но ротация – это тоже приход, это принос.Моя задача – сохранить радиостанция для вас дееспособной, поэтому не удивляйтесь, когда возникают какие-то замены. Вот завтра, например, вместо Лизы Аникиным с Чичваркиным будет вести Леша Нарышкин. Она засопливилась, и Владимир Варфоломеев ее в соответствии с моей инструкцией погнал сидеть дома.
Желаем всем выздоровления, возвращения, но мы вас бержем и их бережем.
И.Воробьева
―
Тут спрашивает Буксир уже второй раз – я правда не знаю ответ на этот вопрос, – помогает ли радиостанция с выплатой штрафов сотрудникам за одиночные пикеты? Мне кажется, у нас не было штрафов.
А.Венедиктов
―
Нет, у нас были штрафы у Тани и у Саши, но Таня и Саша тогда ходили, как частные лица. Если они будут оштрафованы как журналисты притом, что редакция их послала, то, конечно.
И.Воробьева
―
Потому что второй раз, когда они выходили как журналисты, там штрафов не было, насколько я помню. Их отпустили и извинились даже.
А.Венедиктов
―
Да, это верно, это правда, в какой-то мере. Но в любом случае штрафа не было. Если журналист при исполнении служебных обязанностей попадает на штраф, естественно, редакция принимает в этом участие.
И.Воробьева
―
Ольга спрашивает: «Рекламу озвучивает редакция своими силами или вам приносят готовую озвучку?»
А.Венедиктов
―
И так, и так.
И.Воробьева
―
Много спрашивают опять про отбивки, еще что-нибудь… У нас появился только Шнур, пишут нам.
А.Венедиктов
―
Что я должен ответить на это? Мало Шнура? Буду с ним разговаривать – пусть больше записывает.
И.Воробьева
―
Мне кажется, что речь про другое, Алексей Алексеевич. Шнура много.
А.Венедиктов
―
Шнура мало. У него отбивка к двум программам. Мало Шнура.
И.Воробьева
―
Ну, не знаю. Спорить, конечно, не могу…
А.Венедиктов
―
На это есть главный редактор.
А.Венедиктов: Америка раскололась 77 на 72 млн. Хотите, чтобы радиостанция, отсюда глядя, не имела разных точек зрения?
И.Воробьева
―
На это есть главный редактор, а мне-то, конечно, хотелось бы…. Ну, ладно.Еще раз напомню, в трансляции в YouTube всё работает, чат работает. Можете использовать мой ник, донаты чтобы я увидела какие-то ваши вопросы. Потому что мне, например, не очень комфортно задавать вопросы про программу «На пальцах», потому что я ее виду.
А.Венедиктов
―
Я отвечу. Подожди секундочку, это не твои вопросы. Программа «На пальцах» в октябре месяце вышла на первое место в своем слоте. То есть в 23 часа во вторник среди 54 радиостанций она занимает первое место. просто надо было набраться терпения, пока она встала. Терпения как главного редактора, у меня хватает. Поэтому я доволен.
И.Воробьева
―
Вообще, Алексей Алексеевич, надо сказать, что это просто момент, когда мое самолюбие должно тут в воздухе витать…
А.Венедиктов
―
Не самолюбие, а эго.
И.Воробьева
―
Эго, да. Потому что и «На пальцах», и «Неудобные» тоже рванули вверх. Мне, конечно, это очень приятно.
А.Венедиктов
―
И то, и другое верно, и та и другая – первое место.
И.Воробьева
―
Много беспокойство высказывают слушатели по поводу Юрия Кобаладзе. Вот Марк пишет: «Вчера увидел и услышал Кобаладзе и успокоился, что все с ним хорошо. Все переживали…».
А.Венедиктов
―
Он выздоравливает. У него идет дело на поправку. Он стал читать эротические романы, которые я ему присылаю, и сразу как-то взбодрился.
И.Воробьева
―
Вы, понимаете, что вы сейчас сказали, Алексей Алексеевич?
А.Венедиктов
―
Правду. Как всегда, я говорю правду.
И.Воробьева
―
Что Кобаладзе, во-первых, читает эротические романы, во-вторых – это то, что вы ему прислали. Как бы…
А.Венедиктов
―
Ну, он меня попросил: «Пришли мне эротические и исторические». Что было, то и прислал. Нашел историко-эротический.
И.Воробьева
―
Я как раз хотела спросить, есть ли такие.
А.Венедиктов
―
Да. «Волчий зал». Пожалуйста, покупайте и… Историко-эротический роман.
И.Воробьева
―
Буксир спрашивает…
А.Венедиктов
―
Он постоянный…
И.Воробьева
―
Буксир много донатит. Спасибо еще раз большое. И, кстати, картиночка, которая в большой студии сейчас есть, очень красивая – это вот как раз благодаря вам. «Было ли вам когда-нибудь страшно от того, что вы узнали случайно какую-либо информацию и не знали, что делать?»
А.Венедиктов
―
Страшную информацию узнал… Нет, не было. Я могу сказать… можно сказать страшно, когда я, помните, в мае месяце я первый опубликовал данные про избыточную смертность. Ну сказать, что страшно, я как бы э-э… Но когда я там… получил, я спросил: Сколько? Вот мне стало не по себе. Так бывает. Страшно – я не помню.
И.Воробьева
―
А так, чтобы вы не знали, что с ней делать: публиковать – не публиковать?
А.Венедиктов
―
Я всегда знаю, публиковать или не публиковать. Если она не подтвержденная – не публиковать. Надо подтверждать. Особенно информацию, которая касается всех. Но иногда бывают случаи, когда я на редакционный совет выношу вопрос. Но меня мои заместители тут же спрашивают: «А где ты взял? И есть ли подтверждение?» Там я не скрываю. Я могу скрыть, но там я им говорю: «Вот я взял здесь. Я говорить этого не могу, естественно, но если вы считаете, что это достойно того, то вперед. Если нет, давайте еще рыть». Так бывает, но редко.
И.Воробьева
―
Вопросы тоже часто приходят по поводу разных городов. Вот сейчас про Нижний Новгород Алик спрашивает.
А.Венедиктов
―
А что про Нижний Новгород?
И.Воробьева
―
Возможно, чтобы «Эхо Москвы» было в Нижнем Новгороде? Причина, почему нет станции.
А.Венедиктов
―
Потому что нам нужны партнеры, которые не побоятся транслировать «Эхо Москвы». Вот у нас улетел Благовещенск, как вы знаете. И хочу вас обрадовать: с 25 ноября, через неделю он вернется. Мы вернемся в Благовещенск.Это вопрос исключительно партнеров. Вот в Калининградской области появился город Янтарный. Партнер нашелся, сказал: «Я готов вас ретранслировать». Ну, давайте заключать договор и ретранслируйте. Чего нам?
И.Воробьева
―
То есть в Янтарном в Калининградской области будет «Эхо Москвы»?
А.Венедиктов
―
Да, должно быть.
И.Воробьева
―
Класс! Янтарный. «Эхо Москвы». Ой, слушайте… Но там не будет редакции, да?
А.Венедиктов: Вам нравятся люди с позицией или вам нужны люди без позиции? Ну тогда вы не туда пришли
А.Венедиктов
―
Он может создать редакцию. Мы тогда говорим, как в Петербурге, какие часы гони забирают себе, какие часы они не могут забирать себе, это федеральной вещание. У нас было несколько претендентов из разных городов, которые приходили, говорили: «Нам нужно 3 часа в день всего». Я говорю: «Какие?» Они говорят: «Ну вот мы хотим забрать час, где у вас там Шендерович вещает, то есть перекрыть своим материалом. Там, где Альбац вещает». Я говорю: «Ребята, найдите себе музыкальную радиостанцию и делайте чего хотите.
И.Воробьева
―
Кстати, про Питерское «Эхо». Что происходит?
А.Венедиктов
―
Выдвинут один кандидат – Валерий Нечай на главного редактора. Закончился порядок выдвижения, поэтому будет единым кандидатом. Если в понедельник он возьмет 10 голосов из 19, большинство, я в понедельник должен получить представление на него как главный редактор всех «Эх», как главный редактор ЗАО «Эхо Москвы». Я в понедельник представлю эту же кандидатуру генеральному директору «Эхо Санкт-Петербурга», которая в понедельник же его и назначит. У нас такая договоренность с генеральным.Если же он не наберет 10 голосов, тогда он же как зам главного будет исполнять обязанности главного редактора до новых выборов, которые я назначу через две недели.
И.Воробьева
―
Что будет с программами Виталия Дымарского?
А.Венедиктов
―
Где?
И.Воробьева
―
Здесь.
А.Венедиктов
―
Здесь программы Виталия Дымарского останутся все, кроме «Все так плюс», которая заканчивается 1 января. Это не связано ни с Дымарским, ни с Кузахметовым. И у него будут еще программы. Мы сейчас находимся в дискуссии, какие программы он один будет вести. Где он один, у него нет. Ему нужна своя программа, я так считаю. Сделаем ему свою программу.
И.Воробьева
―
Много критикуют разных сотрудников.
А.Венедиктов
―
Ну, и пусть критикуют. Мы привыкшие за 30 лет.
И.Воробьева
―
Воробьеву, Нарышкина, Фельгенгауэр, Орлову, Сорокину с Кобаладзе…
А.Венедиктов
―
Отвратительно, что критикуют. Ребята, ну критикуйте. Ну, чего? Ну, критикуйте. А похвалить нельзя кого-нибудь?
И.Воробьева
―
Тут хвалят.
А.Венедиктов
―
Их же причем.
И.Воробьева
―
Да. Меня одновременно и хвалят, и ругают.
А.Венедиктов
―
Я как главный редактор это хорошо знаю. Ребята, пожалуйста, я не обижаюсь на это. Я потом читаю всю критику. Я могу сказать, что 90% критики – как будто слушаете другое радио. Есть серьезные замечания. Я, поверьте, с ведущими работаю. Ира знает.
И.Воробьева
―
Это правда.
А.Венедиктов
―
А то ведете себя как Трамп: «Всё фальсификация! Он сегодня сказал: много миллионов голосов система «Доминион» перебросила от Трампа к Байдену. Это безобразие! А в Пенсильвании 221 тысяча голосов…». А доказательства в суде. Ну давайте.
И.Воробьева
―
Кстати, про американские выборы тут тоже много спрашивали. Считаете ли вы, что в американских СМИ было много фейков?
А.Венедиктов
―
Да.
И.Воробьева
―
Было много фейков?
А.Венедиктов
―
Основное – в Твиттере Трампа, если это американские СМИ. Это же потом проверяется. У них очень много разных СМИ, они все друг за другом ходят и перепроверяют, чтобы уличить друг друга в неточности, понизить репутацию, повысить свою. Считается нормальным. Конкуренция – нормально. И я за этим слежу внимательно. Да, бывали фейки. Там ошибались, торопились, потом исправлялись. Чем хороши американские СМИ в целом: исправляются, извиняются. Поэтому надо учиться и уметь. Извиняются и исправляются, а публиковать фейк. Извините, мы ошиблись. Бывает.
И.Воробьева
―
Давайте еще про СМИ, то не про американские, а про СМИ великой… как там? – прекрасной России будущего.
А.Венедиктов
―
У тебя неуместная ирония, я бы сказал.
А.Венедиктов: На планерке задан был вопрос: Чего делать? Я говорю: До моего приказа называем Степанакерт
И.Воробьева
―
Я совершенно не иронизировала, я просто ошиблась.
А.Венедиктов
―
Нет, ты надсмехаешься!
И.Воробьева
―
Над кем?
А.Венедиктов
―
Над теми, кто придумал этот термин.
И.Воробьева
―
Прекрасная Россия будущего?
А.Венедиктов
―
Ты каждое слово с большой буквы произнесла.
И.Воробьева
―
Да, Прекрасная Россия Будущего.
А.Венедиктов
―
Отвратительная. Вот за это Воробьеву можете и… Мне лайк поставьте, что я ее остановил. Дизлайк не надо.
И.Воробьева
―
Короче сегодня Леонид Волков, видимо, по следам фильма, который был у Любовь Соболь по поводу СМИ, он сегодня выложил буквально недавно целое видео, где сказал, что не должно быть в будущем в России…
А.Венедиктов
―
Прекрасной…
И.Воробьева
―
А вот теперь, Алексей Алексеевич, вы язвите.
А.Венедиктов
―
Я одно слово сказал. Но я язвлю над тобой, замечу я.
И.Воробьева
―
Я знаю. Короче, он сказал, что не должно быть государственных СМИ и не должно быть олигархических СМИ.
А.Венедиктов
―
Совершенно всё неправильно. Это мои дискуссии с Алексеем Навальным – теперь понятно, кто его на это дело толкает. Это профессиональное заявление политика – это такой трампизм. Вот он имитирует Трампа, который сегодня же заявил: «Я создам свое СМИ против СМИ Мердока, «Фокса», я разорю его. Я создам свое онлайн СМИ. У меня нет денег, дайте мне денег. Но я создам свое СМИ…». Это вот про это.Смотрите, дело же не в олигархических и не в государственных СМИ, совсем нет. Люди, которые этим занимаются, знают, что дело в монополии. Если владелец один – и не важно, это государство, частное лицо или корпорация – если основные СМИ в руках одного владельца – вот это очень плохо.
Я рекомендую посмотреть на историю CNN, которая принадлежала Тернеру, олигарху, потом оно ушло, потом оно ушло в Warner Bros, потом в AT&T, огромную телефонную компанию. И на протяжении многих лет американское законодательство разрывало это AT&T само по себе, потому что там много – HBO… Не должно быть. Вот есть Мердок с Fox, есть AT&T Warner Bros, CNN. Есть NBC свои владельцы. Там нет государственных СМИ, это правда. Но в Англии есть ВВС общественное, но есть Sky, и они конкурируют. Не должно быть монополии, в одних руках.
В чем проблема России? Основные телевизионные каналы либо государственные, либо управляются государством. Это правда монополия. Там была гениальная история. Волков в этом ролике сказал: «Ну да, Путин отобрал у Березовского и Гусинского телевидение, чтобы была монополия – всё правильно говорил – Но в прекрасной России будущего не будет олигархического телевидения. Конечно, мы не вернем ни Гусинскому, ни Березовскому…». Я говорю: Нормально! Вор у вора дубинку украл.
Вопрос не в этом. Вопрос в том, что когда идут выборы, я понимаю, то разные медиа должны поддерживать – они ничего не должны, но могут поддерживать – разных кандидатов, исходя из интересов, во-первых, журналисткой правды. Но владельцы тоже никуда денутся, это тоже правда. Мердок – спросите, почитайте про Мердока, можно про него сделать передачу, – как он интересы своего бизнеса, прежде всего, своей прессы…
Я помню, была история в Англии, в Британии газеты Мердока…. Выборы, лейбористы против консерваторов. И он лоббировал, чтобы тарифы на бумагу были типа на 2 пенса… спустились. И Блэр, лидер лейбористов ему обещал. И тут все медиа Мердока как по команде (точно по команде) – бум! – и поддерживали лейбористов. И Тони Блэр выиграл. Консерваторы проиграли. Но там есть и другие интересанты.
И.Воробьева
―
За бумагу просто?
А.Венедиктов
―
За свой бизнес, конечно. Кого поддержать? Тех, кто твой бизнес не убьет. Могут ли шахтеры поддерживать кандидата, который скажет: «Мы закроем ваши шахты»? Или они будут поддерживать тех, кто говорит: «Я буду инвестировать ваши шахты».
И.Воробьева
―
Но шахтеры и журналисты – это разные вещи.
А.Венедиктов
―
Нет, я говорю, это была профессиональная история. Ты поддерживаешь мой бизнес, он из-за тебя не закроется – я, конечно, за тебя проголосую. Так устроена демократия.
А.Венедиктов: Придется признать, что мы готовы были к ошибкам, когда началась военная фаза конфликта
И.Воробьева
―
Но редакция не имеет права поддерживать кандидата только потому, что…
А.Венедиктов
―
Имеет. А кто спрашивает, почему Washington Post всю дорогу до Трампа поддерживал республиканцев в редакционных колонках, а The New York Times – демократов?
И.Воробьева
―
А нам так можно, Алексей Алексеевич?
А.Венедиктов
―
Нет, нам нельзя.
И.Воробьева
―
А вот почему?
А.Венедиктов
―
Потому что у нас такой устав.
И.Воробьева
―
То есть у нас в уставе написано, что мы не имеем права поддерживать кандидатов?
А.Венедиктов
―
Да.
И.Воробьева
―
Правда, что ли?
А.Венедиктов
―
Да. В Хартии, которая является частью устава.
И.Воробьева
―
Которую я должна была читать, когда пришла на «Эхо».
А.Венедиктов
―
На самом деле имеется в виду, что журналистам… Я же разрешил, когда были выборы, один раз каждому журналисту сказать о своих предпочтениях в эфире. Но редакция… Заметь, я никогда не говорю, кого я поддерживаю. Вот я главный редактор, я говорю от имени редакции. У меня есть свои предпочтения. Мне кажется, это правильней.И когда я вижу редакционную колонку той же The New York Times что все за Хиллари Клинтон – ну, меня коробит. «Эхо» никогда так не делало. И даже в 96-м году, когда Зюганов там… «Эхо» попало в доклад ОБСЕ, что это было единственное медиа – кстати, к тому времени уже у Гусинского был пакет, и НТВ, Малашенко, все как один поддерживали Ельцина, а мы пытались соблюсти баланс. И мы попали в доклад ОБСЕ, что, несмотря на то, что один из наших лидеров был членом штаба Ельцина – Малашенко, – «Эхо» держалось, как могло. Хотя Зюганов обещал, когда придет, всех разогнать – нас.
И вот с какой стати его журналисты должны были поддерживать – чтобы он потом их разогнал? Но мы, тем не менее, держались. У нас такое. У каждой редакции есть свои правила.
Вот как мы про Дзюбу говорили. Есть те, которые вот это могут, другие не могут. Пусть будут разные. Смысл в том, чтобы не было монополии даже на мораль.
И.Воробьева
―
А вот то, что Волков потом еще говорит, что общество придумало систему сдержек и противовесов и контроль над СМИ. Вообще, со стороны общества контроль над СМИ возможен?
А.Венедиктов
―
Смотря как. Есть ведь законы. Но все-таки поправка в Штатах, она перебивает все законы. Но при этом что такое «общество придумало контроль над СМИ? Придумали политики контроль над СМИ. Какое общество? Общество голосует рейтингом, например. Рекламодатели идут часто за рейтингом, а часто – за репутацией.Была история, когда первая волна пришла, вдруг у нас образовалось несколько новых рекламодателей, которых не было до этого, небольших. Я говорю: «Ребята, а вы…». Говорят: Мы хотим. Мы никогда не давали вам рекламы. Считаем, что ваша аудитория наш бизнес не очень… Но мы хотим, чтобы «Эхо» сохранилось». Вот и всё.
И.Воробьева
―
Ого!
А.Венедиктов
―
И они пришли за репутацией, а не за рейтингом, что важно. А есть люди, которые приходят и говорят: «Какой у вас сейчас самый слушаемый? – смотрят рейтинг. – Вот сюда, сюда рекламу…». И у меня самые слушаемые набиваются рекламой. Так же, как на YouTube. Вот так регулируется.Но какие-то законы, действительно, существуют. Но они во всех странах существуют. Есть оспаривание чести и достоинства, есть ошибки медиа, которые приводят к трагическим последствиям. Это должно решаться в судах на основе законов, когда все могут высказаться и, действительно, равно. Но, это, к сожалению, не про нас.
И.Воробьева
―
Если вдруг отнимут все частоты, возможно ли «Эхо» только в YouTube или на интернет-площадках?
А.Венедиктов
―
Ну, наверное. Если имеется в виду создание передач… Смотрите, превращение «Эха» в стримы… Самое трудное – делать новости. Требует огромных вложений. Потому что, извини меня, я сел перед микрофоном где-нибудь в кафе и провел «Без посредников». Мы с тобой сели и то же самое. Но новости делать – это большие затраты. Я думаю, мы все здесь потеряем. А что должны отнять частоты? Наоборот, мы будем бороться за частоты.
И.Воробьева
―
Нет, мы, конечно, будем бороться, просто в случае, если… скажем так.
А.Венедиктов
―
Не готов, и мы к этому не готовимся.
И.Воробьева
―
Это, конечно, очень хорошо. Я очень рада. И еще одно маленькое уточнение, что реклама в YouTube, она ютьюбовская, она не наша.
А.Венедиктов
―
Она ютьюбовская реклама. Как раз значит, YouTube считает, что это хороший продукт.
А.Венедиктов: У меня был выстрел "в молоко", потому что я не проверил свою память. Это неправильная подготовка была
И.Воробьева
―
Поэтому набивает рекламу.
А.Венедиктов
―
Поэтому набивает рекламу, извините, ради бога.
И.Воробьева
―
Да, это не мы, это YouTube.
А.Венедиктов
―
И мы это поддерживаем.
И.Воробьева
―
Все, кто пишет в комментариях, что у нас много рекламы, я вам просто советую купить себе премиум аккаунт и наслаждаться любым видео без рекламы.Спасибо большое! Это была программа «Без посредников» с Алексеем Венедиктовым. Напомню, что далее в эфире после 21 часа – программа «Грани недели» на тему: «Правосудие или индульгенция?» С Владимиром Кара-Мурзой. После 22 часов программа с Сергеем Бунтманом «Дилетанты». Тема: «Эдуард Стрельцов. История и кино». А в 23 часа – Максим Курников и Алиса Ганиева с программой «Страсти».