Без посредников - 2019-10-17

А.Венедиктов

Для новых слушателей, которых много, я хочу сразу сказать, что программа «Без посредников» – это программа о радиостанции «Эхо Москвы». Здесь я не отвечаю на общеполитические вопросы, не комментирую их… про брексит, мрексит, шрексит и пиксексит – это всё будет в субботу с 12 до 14 в программе «Будем наблюдать». Сережи Бунтмана не будет, со мной будет Ирина Воробьева вести эту программу. Поэтому эти вопросы – туда. А, может быть, даже начнете задавать их либо через сайт, либо я читаю Twitter. Там. где это есть, я обозначаю. Это программа об «Эхо Москвы».

Сначала несколько новостей про «Эхо Москвы», потом переходим… я вижу, тут сразу: есть вопросы: «Может сразу в аптеку зайти?» В аптеку, дорогие христовы коммунисты, заходить надо до передачи. А то я вас посылаю, и вы бежите в нее и не слушаете… А вы должны волидольчик и чего-нибудь еще – и слушать. Самое главное – не уходите. Поэтому всё будет хорошо.

Всем здравствуйте!

Про «Эхо Москвы». На этой неделе произошло замечательное событие: пришли рейтинги слушаемости в Москве. Оно, действительно, замечательное, потому что есть два измерения. Вот сейчас для тех, кому интересно, расскажу.

Есть так называемый daily Reach, когда у вас есть накопленная аудитория, когда в течение дня слушает столько-то. И здесь в июле – сентябре, в течение 3 месяцев в среднем «Эхо Москвы», пропустив вперед «Авторадио» и «Европу Плюс» взяла бронзу. А 5 лет назад мы были на 7-й позиции. В прошлом году мы были на 5-й позиции.

Вот мы, благодаря вам, потому что это вы, мы значит – опа! – и на 3-ю позицию встали – бронза. Конечно, нам до «Авторадио» и «Европа Плюс» в Москве далеко по накопленной… Но, тем не менее, вас больше миллиона каждый день в Москве, не считая Московскую область… То есть вас (не нас) больше миллиона, с чем я вас и поздравляю. Это, конечно, для нас радостное событие.

Вторая часть, второе измерение, если вам интересно, – это так называемая аудитория четверти часа. Только в среднем – сколько человек слушает в течение дня каждые 15 минут. И вот тут мы взяли золото. Мы на первом месте. Каждую четверть часа – вот я с вами поговорил 15 минут – нас слушает 124 тысячи человек только в Москве. Золото, ребята, это золото!

Более того, по этому измерению в будние дни – вот сейчас только сделал – мы выигрываем у всех радиостанций, с 8 утра до 00. Каждый час. 8, 9, 10, 11, 12… И проигрываем «Вестям» только с 7 утра 0,8%. Цели определены. За работу товарищи! Это вам спасибо! Это вы нас слушаете. Любите вы нас, не любите. Вы нас слушаете и слушаете в разные часы.

В следующий раз расскажу про субботу и про воскресенье.

Привет из Витебска», – Сергей Белоус. Пошла Беларусь. Про Беларусь тоже расскажу. Мы, в принципе, договорились с президентом Лукашенко, что на последней неделе ноября, на первой неделе декабря он даст «Эху Москвы» большое интервью. Уникально. То есть один журналист – один президент. Вы, понимаете, что занятость президента и соображения президента бывают разные, поэтому держим пальцы.

Конечно, я буду собирать ваши вопросы до того. И здесь очень важно понимать, что здесь будут вопросы и белорусской нашей аудитории. (И из Минска привет!) И, конечно, российская аудитория.

А.Венедиктов: Журналисты "Эха" интересны тем, что они по своим взглядам сложные люди, их взгляды сложные, а не линейные

Вообще, всё, что происходит вокруг России и Беларуси – это не тема нынешней передачи. Но чтобы вы понимали, как я начал готовиться. Когда мне было сказано, что «парень, президент сказал – да». Мы же давно просили, правильно?

Я поехал в Минск. Я отчитывался уже. Я встретился с министром иностранных дел. Я встретился с нашим послом в Минске. Здесь я разговаривал с нашим министром экономики.

И сегодня я пообедал с Сергеем Викторовичем Лавровым и спрашивал его про нынешнюю ситуацию, как всё это движется. Вот так надо готовиться к передаче, если такая возможность есть. Надо получать разные мнения, и, таким образом, до вас доносить некие объемные… Потому что ясно, что разные толкования, разные мнения, разные вопросы. И мне понятно стало частью, что спрашивать у президента. Это просто часть подготовки. Так надо всегда.

Кстати, меня тут спрашивали про Татарстан, про интервью. Смотрите, когда я поехал в Казань… Привет, Казань! Есть тут из Казани кто-нибудь? Привет из Гродно, Беларусь. Белорусские наши слушатели, я вас обожаю. Евгений Шар: «Венедиктов деспот на «Эхе»?» Не де́спот, а деспо́т. Правильное ударение деспо́т.

Так вот я съездил в Татарстан. Я договаривался тогда встретиться с президентом Рустамом Миннихановым: просто поговорить. Конечно, важно делать интервью, но важно иногда и просто поговорить, чтобы понять, не чтобы знать, а чтобы понять. И могу сказать, что наше интервью было у нас, как вы знаете…

Батька удивляет, конечно. Батька еще раз удивит всех

Так вот, я сделал интервью с мэром Казани про город. Вы знаете, у нас есть передача, которая то возникает, то затухает. Я даже не знаю, как ёё построить. Называется «Город за спиной», когда мы делаем интервью с мэрами, где те же проблемы, что и в Москве. Мне кажется, что это интересно.

Казань слушает. Алле! Рашид Ильясов, привет! Спасибо, что слушаете.

Вот дубина какая-то…: «Да что же вы так любите власть?» Почему «любите»? Мы вам рассказываем о тех решения, которые власть принимает или будет принимать. Мы вам рассказываем, а не им рассказываем. Что же за болван такой прилетел?

Зеленского?.. Эх, я направил предложение. Давайте я чуть позже. Я сейчас все-таки договорю.

И была история, я договорился, что я пойду и встречусь с первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым. Я его очень уважаю. Знаю, от чего он, собственно, можно сказать, спас республику в 90-е. В общем, было непросто. С одной стороны, было движение «Иттифак», с другой стороны был федеральный центр, который видел тогда в Татарстане если не вторую Чечню, то вторую Кабардино-Балкарию точно.

Я к нему приехал. А мы знаем, что Минтимер Шаймиев занимается тем, что строит, восстанавливает, реконструирует старые города, Свияжск, например, храмы строит, мечети строит. Я пришел к нему просто посидеть. И он мне начал рассказывать.

Я понял, насколько это интересно. Я говорю: «Можно я буду записывать?» Он говорит: «Ты же не хотел у меня брать интервью». Я говорю: «Я не хотел?» Он посмотрел, говорит: «Да, что-то в тебе татарское есть». Я тут же микрофон… Знаете, не успел… раз! – в сумку микрофон. Поэтому записал большой рассказ Шаймиева про историю, реставрацию, реконструкцию. Послезавтра, в субботу в 15 часов в программе «Всё так» рассказ, я бы сказал… Ну, мы там немножко собачились, конечно, ну, как обычно… Но вот сделал. Случай. Случайность.

«Привет из Энгельса». Кстати, привет, злобный Пикач!

Так вот я говорил вам про рейтинги. И я вижу как растут рейтинги. Что такое рейтинги? Это слушатели на самом деле. Мы с вами должны понимать: это слушатели, это вы. Поэтому давайте не будем обижаться на слова.

«Прекратите психологический террор «Как я заработал первый рубль». Андрей Чудинов, как вы заработали свой первый рубль? Если у вас психологический террор, у вас есть кнопка, называется «Откл». Отключаете и увеличиваете рейтинг «Авторадио», например.

Ребята, я пока пропустил, что вы мне тут написали. Я пока рассказываю, что у нас есть. А потом я начну смотреть ваши вопросы. Вы пока их накручивайте. Может, референты меня слышат, распечатают то, что мимо меня пролетело, потому что оно пролетело.

Что интересного. Я решил грохнуть 16 часов дневной «Разворот», который был такой… там плохие рейтинги были, и бывали хорошие программы, но все-таки радио – это такая сериальная история. И когда у меня стали накапливаться передачи, которые мне казались сущностными, мне некуда их было ставить. Мне нужно было что-то снимать. Я не хотел ничего снимать.

Я считаю, что одна из удач этого года – это «Изнанка» Алексея Нарышкина в 16 часов в понедельник я её поставил, а уже в пятницу стояла «На пальцах» Ирины Воробьевой – по новости науки. Тоже, кстати, первое место – положила все музыкальные. Казалось бы, кому это? Не-не…

А затем, соответственно, на празднике «Эха» пересекся с Дмитрием Потапенко и говорю ему: «Дима, я понимаю, что ты работаешь на другой радиостанции…». Он говорит: «Я не могу вечером. Вот правда, Алексеевич… Я вернусь на «Эхо», но не могу вечером». Ну, хорошо, почесал в затылке. Вторник, 16 – Дмитрий Потапенко.

С другой стороны, очень быстро рейтинг, то есть слушаемость набрала передача с Калоем Ахильговым и Алексеем Кузнецовым «Быль о правах». Юридическая консультация, можно сказать. Кто не слушал, посмотрите, пожалуйста, в четверг в 16. Кто не попадает, – есть всё на сайте, можно слушать. Всё в подкастах, всё в текстах. Там важно еще вопросы задавать, конечно, если вы в прямом эфире.

И вот у меня пока среда, в 16 стоит.

Меня спрашивают здесь… Данте пишет: «Себя не похвалишь, некто не похвалит». Видите ли, во тот миллион москвичей, которые слушают – больше миллиона – они и похвалили уже. Я вам рассказываю, как есть. Ну, бывает. Бывает.

А.Венедиктов: Сейчас визг ценится высоко. Сейчас такие слова как «тварь», «гнусь» не требуют доказательств, к сожалению

«Давай Потапенко!» Даю Потапенко – вторник с 16 до 17.

Пикуленко – был вопрос. Пикуленко Саша связан контрактом, как вы знаете, с другой радиостанцией. То есть я держу ему место. И сразу хочу вам сказать, что это место – пятница, 14. То есть у нас Сергей Асланян с понедельника по четверг – 14. И вот это вот 14 – держу. Если Саше удастся договориться с другой радиостанцией, что оставаясь там, он может прийти к нам… Мне же абсолютно все равно. Я могу представлять его как ведущего той радиостанции. Вот поверьте мне, потому что я работаю на вас, вот на вас. И мне важно, чтобы у вас был Пикуленко. В этом работа главного редактора. Если он сможет договориться, значит, он придет и встанет вести передачу. Если он не сможет договориться, подождем еще.

Слушайте, мы терпеливы. Вон Майерс по коридору ходит. Когда ушла – когда пришла. Вон Женя Бунтман по коридору ходит. Когда ушел – когда пришел. Вы чего? Вы терпеливы и это важно, что вы ждете. И я всегда говорю журналистам, которые ушли…

Армо-армо: «Хватит оскорблять людей» и подпись: «Хамло». Я знаю, что вы хамло, Армо. Но, что делать? Вот вы хамло.

Так… Да Потапенко не надо менять ничего. Она уже пошла, понимаете? Она пошла.

…пишет: «Ой, не успела включить – кто-то глупым оказался. Из миллиона москвичей и еще приблизительно 3 миллиона из других мест, всего 4 – всегда найдутся дурачки. Они же первые начинают писать, вы же понимаете, да? Они же несчастные люди, им не с кем поговорить. Поэтому чего, мы относимся к этому равнодушно, я бы сказал.

Теперь есть еще история. У нас на «Эхе» пришло много молодежи. Пришла ко мне сладкая парочка одна – Сергей и Лиза, говорят: «Хотим делать про ужасы». Я думаю: Ну, вот ребята хотят делать про ужасы. Они сами не понимают, что все «Эхо» – это ужас, их жизнь. Они попали. Я говорю: «Ну, делайте про ужасы». Вот мы сегодня встречались, еще будем встречаться. Саморекламу делают, чего-то еще делают…

Спасибо большое, Егор. Мне несут пропущенные мной… Ребята, ничего никуда не денется.

И я еще не знаю, но я думаю, в следующий вторник, вернее в ночь со вторника на среду – мы договорились с Олей Журавлевой, что она отдаст один час – с нуля до часу выйдет передача пробная, и вы будете её оценивать для меня – их, эту молодежь нашу. Чего их в ужасы тянет? Жить бы да радоваться.

Будет называться «13-й час». Лиза и Сергей. Я послушал отбивки… В общем, бойтесь… Все, кто бойтесь…

Как поддержать? Послушать, а потом мне написать. Что, ужас – первый секс? Ну, это они вам расскажут сами. Я не знаю. Ну, Так спрашивают. Я же ничего не готов… Значит, еще раз, друзьям мои… «Тактичность так и прет», – пишет Данте. Болван. Вот Данте, вы болван. Почему я должен быть тактичен с болванами? Болван должен знать, что он болван, понимаете? Он болван и всё. Что делать? Таким родились. Это к маме с папой.

«…Ведущим обращаться к гостям по имени-отчеству». Мы этот вопрос обсуждали, про имя, отчество. Обращение к гостям определяется ведущим и гостем. Понимаете, да? Вот гости и ведущий договариваются. Слушайте, я уже дедушка и пенсионер, я всем могу говорить «ты» и говорить: «Серега» – Лаврову. Нет. Вот если Сергей Лавров приходит, я говорю: «Как мы с тобой в эфире?» – предположим. Ну, на вы, наверное, я точно, Сергей Викторович или Сергей.

Вот это предмет разговора и договора. И каждый раз, когда вы слышите то, что вам кажется панибратством или фамильярностью – это элемент договоренностей. Поэтому ничего я просить своих ведущих не буду, кроме одного: пожалуйста, договаривайтесь. Это очень важная история. Ведущие все разные. Такие, например, пары как Плющев и Фельгенгауэр – утренние я имею в виду – совсем другая, когда на том же месте стоит Курников и Баблоян или Майерс и Наки, и у них разное отношение с «живыми гвоздями».

Ну, слушайте, не хочу унифицировать, не хочу диктовать. Ну, давайте к Любовь Соболь обращаться: Любовь… я даже не знаю ее отчества… Семеновна, не знаю.

Это хороший вопрос на самом деле. Мне не нравится, когда начинают уменьшительно обращаться: Люба… вот это неправильно. Любовь – пожалуйста. Но это на самом деле довольно сложные вещи. Вы правы в том, что это такая стилистка радио. Вот на разных радиостанциях разная стилистка. Вот уменьшительно, даже если бы мы договорились с тем же Лавровым по имени и на ты, я бы не называл его Сережа, я бы говорил Сергей, грубо говоря.

Смешная была история. Мне тут пишут про Беларусь опять. Каким образом там… В Перми сидим. У меня звонок по телефону. А у меня когда неизвестные номера, я просто их не беру. Отдаю помощнику или пишу: «Не могу говорить». Не беру и всё. Отдаю. Она говорит: «Да, здравствуйте. Да, Владимир Владимирович, он свободен…». Понимаете, что не Познер, вижу, что не московский номер… Нет, это был Владимир Владимирович Макей, министр иностранных дел Беларуси. И вот после этого поехал в Беларусь как раз договариваться.

«Приходил ли вам какой-нибудь ответ на запрос для интервью с Владимиром Зеленским?» Нет, не приходил, Стас. Ничего, мы опять направим. Я понимаю, что сейчас происходит у Зеленского. Я понимаю, что сейчас дать интервью российскому медиа – это политический выбор. Это отдельно. А потом отдельное еще – какому медиа? Мы не самое главное медиа, я думаю, в понимании его команды. Ну и что? Наше дело – запросить.

Вон мы с Александром Григорьевичем 2 года назад договорились, в принципе. Вот подошло время, когда у президента оказалось желание и окно, оно так и случилось.

«Алексей Алексеевич, почему президенты и мэры вам тыкают?» Да и…хотят и тыкают. Слушайте, я вообще не обижаюсь. Я настолько велик, что можно говорить… «Ну, ты камень, парень!» Ну, я камень, да. Ну, ты гора, парень! Как там… Куинбус Флестрин – если кто Гулливера читал. Да, я Куинбус Флестрин.

А.Венедиктов: На какой еще радиостанции позволено журналистом разносить в пух и прах позицию главного редактора?

Вот, скажем, как раз это с Михаилом Сергеевичем Горбачевым обсуждали – он всем ты говорил. Он говорит: «Ты знаешь, у нас в политбюро было, если «ты» – это высокий уровень доверия. Такая стилистика. Ну, хорошо. Слушайте, ей богу… Я вообще человек не обидчивый в этом смысле. Нет, я злопамятный, но не обидчивый. Разницу чувствуете?

«Почему не приглашаете Познера?» Зовем Познера, он приходит, когда может.

«Татарстан. С кем выпивали? Честно» Я всегда честно выпиваю. Вот когда я выпиваю, я всегда честно. Ну как, я же сказал, с кем: президент, Шаймиев, коллеги журналисты из разных изданий. Блогеры из разных изданий.

«Почему так мало Ольги Бычковой в эфире». Вы знаете, мало или много… Тут же важно качество. Можно каждый день поставить по сто часов – человек умрет. Мне кажется, что у меня журналисты, они бриллиантовые. Их загонять не надо. То есть, скажем, сначала загнать, чтобы проверить уровень давления, чтобы понять, что человек выдерживает, а затем уже раздавать… Знаете, кто-то сильней в интервью, кто-то сильней в парном интервью. А кто-то сильнее в ведении. И это только опытом…

Моя работа как главного редактора и моих заместителей – вот где человек сильнее, туда и ставить. Знаете, как я своему сыну говорил, когда он еще в школе учился: «Мне не нужны все пятерки. Ты не можешь быть всюду первым, и главное – не нужно быть всюду первым. Вот у тебя 5 с минусом, условно, по биологии. Вот сделай мне 5 с плюсом. А если у тебя по истории 4 с минусом, ну, пусть будет 4 с минусом. Усиливая там, где ты силен. Такая жизнь».

И вот я как главный редактор могу сказать, что когда я перемещаю журналистов – а вы всё это видите, мы же публичная компания, вы же видите, когда журналист приходит, уходит, когда ставится – вы понимаете, что я ищу. Вот у меня есть люди, которые обижаются – журналисты – что я их не ставлю на «Особое мнение»….

Хороший вопрос: «Грузинское или абхазское вино?» Я вино по национальностям не различаю. Я по вкусу.

И это значит, что я чего-то, какую-то грань увидел… Могу ошибиться. Обижаются. Некоторые обижаются, что я не ставлю их на утренний «Разворот». А я не вижу потенциала, но вижу зато силу в интервью. Это серьезно, поэтому я долго отвечаю на вопрос про Ольгу Бычкову.

Вот вам, пожалуйста, только что написал Пархоменко мне, что он не может в пятницу, что он в какой-то местности… Я сказал: В Гранд-Каньоне, что ли? Без интернета. Ольге завтра на «Суть событий» надо подобрать… Вот смотрите, есть Ольга, она приходит – вот этого. Продюсер говорит: «Давайте вместо Пархома вот этого». Я говорю: «Нет-нет, Ольге будет с ним скучно. Ищите там… Это тоже такая, ювелирная работа. А вы думаете, главный редактор сел, пофигурял, выпил с президентами или там съел чего-нибудь?

«Где теперь первые сотрудники радио?»

Вот Бунтман дома. Корзун в ВШЭ. Сергей Игнатов на работе… И всё.

«Почему так мало Пашиной?» Я слышал, вы спрашивали про Пашину. Оксана решила поискать себя в другой профессии. Но просила оставить ее в «Говорим по-русски». Ну, хорошо. Мы понимаем, что профессия радио-журналиста – это не последняя тчока, где кто-то захочет решить… Как вчера Плющев сказал… Его спросили на «Дай Дудя»: кем вы себя видите после «Эха»? Он ответил: «Трупом». Вот это Плющев. А Оксана Пашина хочет себя видеть кем-то другим. Но при этом ее место «Говорим по-русски» остается. Когда она может, приходит. Она, по-моему, ведет замечательно. И надо дать людям возможность двигаться.

Вот пишут мне: «Ольга Журавлева лучшая». Ну, Венедиктов – гений, – я уже понял, не надо повторяться.

Программа «Ведьмы». Куда она пропала?» Наверное, закончилась или я её снял. Я не помню, честно говоря.

«Главное – не звать депутатов». Нет, вы абсолютно неправы». Вот у меня тут сегодня писали: «А вот этот закон – что это значит?» Я не знаю, это надо спросить у тех, кто этот закон принимает. Слушайте, «главное не звать депутатов» – это не к медиа. Это или к партийному какому-нибудь медиа… Мы не партийное медиа…

Еще раз тем, кто подключился только что: ребята, это программа про радио «Эхо Москвы» и про главного редактора рассказывать, как делается программа. Поэтому вот сейчас начнутся новости, я посмотрю, что я тут пропустил.

«Довольны ли проектом «На пальцах»?» Да, доволен. «Как вам Коняев и Воробьева?» Простой ответ: пока они работаю, я доволен. Если я буду недоволен, вы об этом узнаете, когда на этом месте возникнет другая программа.

В Москве 21 час, почти 30 минут. Послушаем, чего там происходит-то.

НОВОСТИ

А.Венедиктов

А.Венедиктов: Плющева спросили: кем вы себя видите после «Эха»? Он ответил: «Трупом»

«А Шаргунов, – Анна спрашивает, – сам ушел или его ушли?» Понимаете, он стал депутатом и очень обидно. Когда Марков был депутатом, мы его не звали. Вот он ушел – мы стали звать. В программе «Особое мнение»… Или вы имеете в виду в программе «Страсти»? Сам ушел. Сам. «Программа «Страсти». Курников, Алиса – они вам помогут». Нет, Аня, мне Сергей как гость, даже как ведущий эфира нравится. Ну, вот он так решил.

Меня тут спрашивают про круглый стол, про электронное голосование. Это сильно не относится к работе радиостанции. Я вам скажу только вот что. У меня есть моя позиция по электронному голосованию. У многих наших журналистов – совсем другая. Вот где еще, на какой радиостанции позволено журналистом разносить в пух и прах позицию главного редактора? Вот что важно, а не то, как я отношусь или Плющев относится, или Майкл Наки относится. Вот что важно для вас вот в этой программе, вы должны понять.

Так… «этого надо… этого не надо». Можно, я буду решать, кого надо, кого не надо. Вот смотрите, надо вам слушать того, кого вы хотите. Не хотите, не слушайте. Прервитесь на часик, выпейте чаю, сходите в аптеку опять же – вот тут мне подсказывают правильно. Мне кажется, что это было бы правильно.

Видел ли я пародию в шоу Comedy Club на «Эхо Москвы»? Видел. Ну, посмеялись мы, ну хорошо. Сегодня я в своем Инстаграме только-только, час назад опубликовал фотографию этого актера, который меня изображал, где он делает селфи сам с собой или я выглядываю из телефона… Слушайте, я вот так руками… Мы тогда со Шнуром сидели, и, наверное, кто следит, видели, пытались изобразить, как он изображал, как он делал руками. Я не могу, у меня вот так суставы не работают, они так не поднимаются. Это же тренироваться надо. Посмеялись…

Мы, кстати, когда был прием «Эхо Москвы», хотели их позвать, чтоб он стоял на дверях и всех встречал вместо меня, но у них была репетиция, у ребят, к сожалению. Я отношусь к этому философски.

Мне тут пишут: «Сейчас лекарства на дом можно заказывать». Дорого, дорогая. Нет, кому надо, пусть ходят. И потом, это же прогулка.

Тут народ пишет: плохая пародия… хорошая пародия… Да бог с ним, люди посмеялись и ладно. И продвинули «Эхо». Там, по-моему типа 3 миллиона просмотров. Посмотрите, кто может – киньте мне.

Половозрелый муравей: «Чего вы реально боитесь или опасаетесь сейчас?» Слушайте, я смерти боюсь, боли боюсь. Но это было и в 5 лет. Нет, новых страхов не прибавилось. Если в этом ваш вопрос. Ну, болезни близких, ухода близких… Мы все этого боимся. Но сказать, что страхи какие-то на 30-м году «Эха Москвы» и своем I’m Sixty-Four что называется… Вы, меня, конечно, извините, какие могут быть новые страхи. Я даже не знаю, даже представить себе не могу.

«У Пашиной в Фейсбуке местом работы указан Русфонд, благотворительный фонд помощи тяжело больным детям». Спасибо большое, Юля из Минска. Да, я не знал, что она это указала. Она меня не уполномочила говорить, но раз она это указала, значит, вот я и озвучиваю.

Тут меня спрашивали про мои отношения с политиками. Вы знаете, у нас было на свадьбе Ксении Собчак, где я был приглашенным гостем, не только я, правда, – у нас там было столкновение с Владиславом Сурковым. Так бывает, вообще, когда у вас есть личное понимание, мы там повздорили, я бы сказал… И меня вот спросили: «Как ты относишься?..» – весь день сегодня спрашивают про путинизм – вот это всё. Я долго думал, как бы вам объяснить. И я нашел из «Голого короля», из спектакля там, где Владислав Юрьевич Сурков объясняется с его величеством Владимиром Владимировичем Путиным. Давайте мы это послушаем:

– Ваше величество!..

– М-да…

– Вы знаете, что я старик честный, старик прямой. Я говорю правду в глаза, даже если она… неприятна.

– Ну да…

– Знаете, ваше величество, стоял тут всё время, видел, как вы, грубо говоря, встаете, слышал, как вы, откровенно говоря, смеетесь и так далее. Позвольте вам сказать правду, ваше величество?

– Ну, говори.

– Позвольте вам сказать прямо, грубо, по-стариковски. Вы великий человек, государь!

– Ну…

– Да нет, ваше величество, меня себя не перебороть. Я еще раз повторю, простите мне мою разнузданность, но вы ваше величество… великан, светило!..

– Да ладно…

– Ух, король! Ух, умница!

– Иди сюда! Дай, я тебя поцелую. И никогда не бойся мне говорить правду прямо в глаза. Я ведь не такой король, как другие, я люблю правду, даже если она неприятная. Командуй к одеванью с шоколадом, честный старик!

А.Венедиктов

«Была бы интересна передача, где проходят визиты первых лиц». Не вижу, чем она интересна. Мне всегда интересно, чем эти визиты заканчиваются. Собственно говоря, я стараюсь смотреть таким образом.

Ничего не слышно было? Это значит, ваш приемник плохо работает. Народ пишет – слышно. И знать надо. Вообще-то могли и наизусть знать эту классику, между прочим, а то вам как-то всё нехорошо…

А.Венедиктов: Почему я должен быть тактичен с болванами? Болван должен знать, что он болван

«Эти боятся общения живом эфире…». Нет, ребята, послушайте меня, пожалуйста. Я получил несколько вопросов, почему меньше стали принимать вопросы. Да потому что вопросы дурацкие. Вы вот сейчас пишите. На каждые 7 вопросов из 10 хочу ответить. Но я вам хочу сказать, что в «Особое мнение», в «Персонально ваш» в «Будем наблюдать» вот мы садимся с Сергеем, когда готовимся к «Будем наблюдать», чтобы темы посмотреть, и приходят вопросы типа… «Что вы думаете про закон такой-то, в первом чтении принятый?» Я про него не слышал. «А вы правда знаете, что там… Лукашенко – женщина?» Слушайте, вы больные? – люди, которые задают вопросы. Не надо выпендриваться. Вот я вижу: сегодня идут абсолютно хорошие вопросы.

Вот вопрос Алексея Михалко: «Когда снова будете в Питере?» Могу сказать точно: не позже 15 ноября. Там у вас пойдет культурный форум. И мы там с Павлом Гусевым из «МК» и с Михаилом Гусманом из ТАСС будем вести такое мероприятие, строем встречаться по поводу фейк-ньюсов и так далее. в 12 часов в Домжуре 15 ноября. Я задержусь на 16. Вот, пожалуйста, могу ответить.

Моя ближайшая поездка в Коми, город Сыктывкар. Я там 1-го числа буду на «Дилетантских чтениях» и буду читать им про Полтаву. Первый раз мы туда едем. Я вообще первый раз туда еду. Просто пришел мой зам Курников…

Скидываются мне на вискарь из Беларуси… Ребята, на что-нибудь другое. С вискарем у меня проблем нет.

Первый раз буду в городе и буду встречаться там со студентами, как всегда, стараться послушать их…

«Пенсионный возраст повысили законно?» Да, пенсионный возраст повысили законно. Был принят закон, он был подписан президентом. В Конституционном суде или в Верховном суде его не отбили. Значит, законно.

Поэтому на самом деле очень важно, мне кажется, извините ради бога, ездить. И «Дилетантские чтения» – это же историческая передача. Вполне связана с нашей программой. Они дают возможность рассказывать людям в разных городах и понимать их вопросы… То есть у вас есть глянцевый журнал, но вот как бы обратная связь… Интересная история, у нас в Питере же или в Москве (не могу вспомнить) следующий номер, который выйдет 22-го – коль зашел вопрос – он будет про пакт Молотова – Риббентропа. Я сегодня показывал кое-кому кое-какие странички из журнала – там такой визг поднялся. Ну, поднялся.

А вот следующий номер после пакта, который выйдет 22 ноября, будет – инквизиция, истории инквизиции. И «Дилетантские чтения» для вас будет читать Илья Новиков, известный адвокат. Вот он все хорошо про пытки знает.

И, конечно, будет передача здесь про инквизицию.

Ксения Ларина. Меня тут спрашивали. Она приезжает во второй половине ноября и будет здесь вести в прямом эфире…

Доллар пришел. Можно и доллар, спасибо. Привет из Полтавы. Отлично! Кстати, про Полтаву очень интересно, расскажу страшную историю. Знаете, сколько на полтавском поле было шведских пушек? Вот на поле? 30. А сколько было у русской армии на полтавском поле пушек? 330. Вы когда-нибудь думали про это?

Вот мы, готовя номер, столкнулись… А в деле было задействовано 4 шведских и 300 русских пушек. Почему, я буду рассказывать на чтении. Нам кажется, что это безумно интересно.

«Таких каналов как «Эхо» должно быть несколько. Организуйте. Сейчас же это можно. Вот вы сейчас можете организовать свой канал, любой из вас. И звать тех людей, которые вам интересны. Вот просто берите и говорите, что хотите, и зовите, кого хотите. И вы увидите, будут вас слушать. Вы увидите, сколько людей к вам будет заходить и вас слушать. Да, сейчас визг ценится высоко. Сейчас такие слова как «тварь», «гнусь» не требуют доказательств, к сожалению. Да, ну, значит, вы наберете больше, чем «Эхо Москвы». А мы на «Эхе», во всяком случае, журналисты «Эха» такие штуки – визги… не переходят на визг. А когда переходят – так бывает, и я бывает…– окорачиваю. У нас стилистика другая.

Дальше мне пишут: «Развернулась дискуссия вокруг Майкла». Я могу сказать, что возьми любого журналиста «Эха» и я вам устрою дискуссию, потому что фан-клубы – это нормально. Можно дискуссию вокруг Бунтмана, вокруг меня как журналиста… Я беру самых старых, скажем так. Вокруг молодых… Всё можно. И у вас появятся сторонники и противники: вы выбирайте то, что вам кажется… не то, что вам кажется комфортным для вас… Многие очень ищут информацию, журналистов – человеческая психика, мы её изучали – тех, которые совпадают с их взглядами. Правда. И очень раздражаются, когда какой-нибудь Майкл Наки, от которого ждут, что он будет такой… либертарианец-навальнист вдруг начинает критиковать. Люди выходят из зоны комфорта: «А-а, изменщик!» И начинают мне про это писать. Дурацкая история на самом деле.

Потому что журналисты «Эха Москвы» как раз интересны тем, что они по своим взглядам сложные люди и их взгляды сложные, а не линейные. И они не политики, потому что политик бьется за голоса, а журналисты «Эха Москвы» не бьются за рейтинги. Я вам скажу страшную вещь: не зависит ни их зарплата, ни их занятость от рейтинга. Я никому рейтинги не говорю. Они приходят: «А какие у меня рейтинги?» Тогда я говорю. А я им не говорю, потому что они должны понимать, что главный редактор ориентируется на программы, а не на журналиста в этом смысле, если говорить не только о рейтингах… Но и рейтингах тоже.

А.Венедиктов: Каждую четверть часа нас слушает 124 тысячи человек только в Москве. Золото, ребята, это золото!

Ну, вот есть странные истории. Я вам скажу, как появились эти детские программы. Чего-то у нас там утро субботы-воскресенья проседало. Чего-то мы сидели… Сейчас – на первом. Еще раз: сейчас мы – на первом. Сейчас все музыкалки – сзади. «Детские площадки» с папашами Бунтманом и Гульком – на первом, «Открывашка» – на первом. Я просто еще субботу-воскресенье не досматривал. Но начал смотреть утро.

Место 12-е было. И вообще, утро субботы, воскресенья… Всем спать… Пришел Сережа Бунтман, говорит: «Слушай, я хочу вот это вот…». Я говорю: «Серега, ты не сбрендил? У тебя там – слева «Футбольный клуб», справа «Особое мнение». Вообще, отвечает за все программы. Сергей мой первый зам по программам. Программный директор. «Под тобой звукорежиссеры, под тобой продюсеры, программисты. Делать нечего – приезжать утром в субботу, воскресенье? И вкладываться на «Эхо»? Ну, ни хрена…». Он говорит: «Я хочу».

Я подумал: «Ну, дырка – дырка. Хочешь заткнуть собой дырку? Одобряем. То есть не одобряем, но уважаем. Ну, и закрой». Мне легче согласиться, чем с ним по этому поводу спорить. Прошло три года. Первое! Огромное число слушателей. Вот так возникает иногда… Вот главный редактор может прощелкать клювом. Я вполне себе допускаю, что я могу прощелкать клювом. Вот так Сережа меня убедил. Но чем? Своей работой.

Конечно, было смешно. …тут недавно тоже бухал с одним вице-премьером. Я, естественно, ля-ля-тру-ля-ля. Я говорю: «Что слушаешь на «Эхо»?» Он говорит: «Ну, чего слушаю. У меня мал мала меньше. «Детские площадки» Я говорю: «И всё?» Он говорите: «Не-не-не, в машине… Но вот «Детские площадки» – рота, подъем!» потому что продукт-с. Хотя, я повторяю, это не мое, но вот Сережа и Лёва, они устроили.

Дальше. «Музейные палаты». Я думаю, ну хорошо «Музейные платы». Ну, Ксения Басилашвили. Изыск? Изыск. Первое место. Ну ладно «Человек из телевизора» – первое место, боевые наши девки. Вот вам программа «Ведьмы». «Человек из телевизора» – это просто модифицированная программа «Ведьмы». Вот они ведьмы. Мы «Музейные палаты»? Первое место!» Утро просто помню сейчас. Ну, откуда, чего, почему? Мы же радио политическое, аналитическое, понимаешь! Нет. Первое место.

И вот эта история, мне кажется, главное. Знаете, почему? Потому что это для вас. Это же вы потребляете. Да, мы делаем, но вы либо потребляете, либо нет, либо смотрите, либо нет. И когда там появляется табличка… Я вам сейчас покажу, как она выглядит для ютюбных… Чтобы вы понимали, что несчастных главный редактор, ломая глаза… Каждый день, каждый час каждая радиостанция. Главная работа.

Вы думаете, моя работа что – бухать? Бухать – это не работа, это счастье. А вот сидишь с этой хренью, ломаешь глаза и говоришь: «Опять, негодяи, фломастеры уперли! Где цветные?» И вот сегодня пришел – опять нет фломастеров. Вот мне нужно размечать красным, зеленым и синим – нет фломастеров. Вот где работа.

«Ночью хорошие программы, а я сплю, обидно». Дорогая Марина, вы же можете это всё в подкасте, это же всё есть на сайте. Ну, скачайте себе. У нас замечательное приложение, поставьте себе. Я с вами абсолютно согласен.

Лайки ставим Венедиктову. Правильно.

«Корона поправьте – съехала». Это точно, спасибо большое! Спасибо, Руслан. А завидовать дурно. Как говорила моя подруга из РИА «Новостей» принадлежащая к роду испанских грандов Кристина… сейчас вспомню, там семь имен там было… Она продолжает там работать. Говорила: «Зависть, Алексей, – бесовское чувство». Понятно?

«Бухать вредно». Ну, жить вредно. Чего? Бухать вредно, жить вредно, да.

Давайте посмотрим, что принесли референты. Я даже не помню программу «Всё сложно». Нет, пока я не добился того, чего хотел, скажем так.

«Что должен сделать Владимир Зеленский, чтобы войти в учебники истории?»

Сложный вопрос, честно говоря. Дать интервью «Эху Москвы». И мы сделаем такое интервью, что он точно войдет в учебники истории. Неизвестно, с каким знаком, но, тем не менее, куда-нибудь войдет.

Алексей Голубев… Алексей… мы сейчас его используем, и ему очень нравится – он ездит, снимает. YouTube же работает. Он снимает… вот после Беларуси как раз меня попросил Дмитрий Мезенцев открытие памятника Пушкину… Там всё не так однозначно в Бресте оказалось, там были люди, которые были против. Вы зайдите на YouTube, посмотрите. Там всего 11 минут всего репортаж. Он такой ровненький, но там люди, которые: «Как можно выступать против Пушкина?» Вот так. Другая страна с другой культурой. Вот так.

«Написать другой учебник с другой историей». Вы знаете, Иван, когда я был в Киеве недавно, я зашел в дом Булгакова, музей на Андреевский спуск. И мне сказали, что 21 ноября – киевляне, вы меня слышите? – куда бы сходить Зеленскому, подскажите ему – в этом музее будет развернута выставка, посвященная пьесе Булгакова «Бег». Помните фильм «Бег»? Я попросил – я просто не смогу, у меня такой график тупой в ноябре – я попросил Сергея Бунтмана и Виталия Дымарского туда съездить. И мы, как вы догадываетесь, сделаем номер в декабре «Булгаков как историк». Почему я вспомнил Иван? Потому что Булгаков писал учебник. Он начал писать… Был объявлен конкурс в 34-м году товарищем Сталиным, Кировым (не помню, кто еще трое были) на школьный учебник истории. И Булгаков решил, поскольку денег не было или было мало, решил принять участие в написании. И сохранились заметки, наброски.

А.Венедиктов: То есть вас (не нас) больше миллиона, с чем я вас и поздравляю. Это, конечно, для нас радостное событие

И мы сделаем журнал, который выйдет 22 декабря, ну, если опять кто-нибудь какую-нибудь политику не скажет… Вот «Булгаков как историк». И «Мастер и Маргарита»: Москва 30-х, и учебник истории, и «Батум» и «Бег». Но я сейчас к киевлянам обращаюсь и говорю, что, ребята, 21 ноября на Андреевском спуске в доме-музее Булгакова…Оказывается, президент Зеленский там не было никогда. Неправильно.

«Как складывается судьба Тони Самсоновой?» Ну, она складывается, как я понимаю, вне «Эха», скажу я честно. Огорчен? Да. Но вы знаете, я человек, который сидит на бережку и ждет, когда к берегу приплывут люди, которые удирают отовсюду на «Эхо», Возвращаются. Уверен, что так и будет.

«Вы лучшие». Да, это правда.

«Как будете усиливать час с 7 до 8?» Ну, привет, ребята. Расскажу тайну. Одно время вдруг там, на вечера нас стало поджимать радио «Звезда». Что за черт, – думаем, – ну ладно, музыкалки… И выяснилось, что у них литературные чтения. Я говорю: Ребята, давайте сделаем то, что ни у кого нет. И вот сейчас замечательно Сережа Бунтман читает «Подвиги бригадира Жерара». 7 минут с 7 до 7.07. И я же вижу, как там растет интерес. И я просто напомню, что тот самый Конан Дойл это всё написал. Обращаю ваше внимание на это. Там очень хорошо. Там просто замечательно. Так что всем рекомендую.

«Было бы интересно, если ведущие озвучили какой-нибудь классный радио-спектакль. Ну, у нас же есть. У нас есть «Хоббиты», в частности. Мы остановили запись «Гадких лебедей» по Стругацким, потому что Матвей в Украине. Но я надеюсь, что мы когда-нибудь его допишем.

А-а, Пьер молодец! «Фломастер – за углом!» Сейчас выйду… Прощаюсь с вами. Мы с вами увидимся, услышимся в 12 часов. 2 часа «Будем наблюдать». Там про политику.