Без посредников - 2013-06-01

А. ВЕНЕДИКТОВ: 18 часов 10 минут в Москве, еще добрый вечер, Алексей Венедиктов у микрофона. Наталья Ивановна Басовская приболела, и поэтому сегодня я веду «Без посредников». Мне просто показалось, что накопились вопросы, которые к концу сезона можно уже обсудить. Сезон у нас заканчивается, как вы знаете, в середине июня, я имею в виду, вот годовой, и начинается 22 августа, когда новые передачи появятся и так далее.

Меня несколько человек спросило про арест легендарного… действительно сегодня был арестован легендарный мэр Махачкалы в Дагестане Саид Амиров, мэр с 98-го года, кстати, так на секундочку. Я думаю, что в следующем часе Юлия Латынина про это может рассказать гораздо более подробно, чем я. Это личность действительно легендарная, и он обвинен в убийстве сегодня или в пособничестве к убийству сегодня. Чтобы вы понимали, к его дому перекрыла все дороги тяжелая бронетехника, его арестовали и увезли на военном самолете. Видимо, боялись, что будут отбивать. Вот эту историю, конечно, в новостном режиме мы будем следить, но и, конечно, Юлия Латынина, которая Дагестан знает неплохо, она, наверное, расскажет чуть подробнее, наверное. Я прошу прощения, она сегодня живьем у нас или она записалась? Живьем будет, да? Вот мы ее и спросим. Извините. Вот. Поэтому сразу по этому вопросу «Эхо Москвы» не оставит вас в безызвестности.

Теперь такая большая или не большая для вас радостная новость. Она заключается в том, что в передачу через неделю, в «Цену победы», возвращается Виталий Дымарский, и мы возвращаем тему Вторая мировая война, Великая Отечественная война, в частности. Там я наполучал массу писем и на меня было оказано серьезное давление кровавым режимом, который, оказывается, весь, как подорванный, слушал Дымарского, его программу «Цена победы». При этом представители кровавого режима, они реально говорили: «Мы и Соколова хотим слушать, ты уж придумай что-нибудь, нам про революцию, гражданскую и Первую мировую тоже интересно». Поэтому мое решение будет такое: с середины июня, значит, Виталий Дымарский, вот 15 июня первая передача, он возвращается в «Цену победы», мы возвращаем «Цену победы» про Великую Отечественную, Вторую мировую войну. Михаил Соколов, на лето он будет… кстати, он вернулся на «Радио Свобода», если вы хотите знать. Он на лето… приостанавливаем проект. Он уезжает, там, приезжает. И где-то с нового сезона – я вам назвал уже число, 22 августа – мы запустим с ним тоже часовую передачу в приблизительно соотносимое время, которая называется «Цена революции» и которая включать будет в себя Первую мировую, революцию и гражданскую войну. То есть, таким образом, мне удается сохранить и передачу Михаила Соколова, и, значит, как говорит кровавый режим, нахлобучить Дымарского. Я его и нахлобучил, вот. И я очень благодарен Виталию, что он согласился вернуться в эту передачу, которая когда-то запускалась с ним и Захаровым на один год. И вот это продолжается уже долго и будет продолжаться еще, я очень рад. Это такая радостная новость для всех. Я думаю, что важная.

Еще мне Алексей из Ганновера просит сделать цикл программ о завоевании Россией Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии, о ситуации в этих регионах во время Первой мировой, гражданской, Великой Отечественной. Я думаю, что об этом можно поговорить в программе «Не так» Сергея Бунтмана, чтобы не заводить отдельный цикл. Я передам ему, Алексей, безусловно, считаю это правильным. Ну, и, конечно, тут же прыгну в сторону журнала «Дилетант», что, наверное, тоже там нужно про это писать, я согласен.

Дальше мне пишет Илья из Ярославля, наш очень внимательный слушатель. Как у вас там, Илья, высохло все или вы по-прежнему рыбами плаваете? Я надеюсь, что… там, по-моему, жертв нет, но неприятно, конечно, вот, что затопило. Надеюсь, что все хорошо. Он мне пишет… он меня упрекает. Он пишет: «Вы часто говорите о том, что вы журналист, когда вас упрекают в том, что вы общаетесь с людьми, когда инициировали, допустим, закон Димы Яковлева, он же «людоедский», но когда вас начинают упрекать как журналиста, вы говорите, что вы менеджер, организатор и руководитель радиостанции, должны делать рейтинг. Поясните пожалуйста, в чем, на ваш взгляд, разница между журналистом и менеджером и как вы себя позиционируете в первую очередь». Ну, наверное, про меня здесь малоинтересно. Ну, в подходе я вам скажу так. Когда вы говорите «металлург», вы можете иметь в виду человека, который стоит у мартена, и можете иметь в виду директора металлургического завода. Понятно, что это разные работы. И когда-то металлург мог быть… когда-то директор мог быть человеком, стоящим у мартена, и наоборот, и так бывает. Но это просто разная работа и разные функции. Мне здесь довольно-таки легко. Вот сейчас я журналист, я сижу перед вами в роли журналиста и рассказываю о своих журналистских историях. Когда я, там, условно говоря, беру у кого-то интервью – сейчас расскажу замечательную историю вам – я тоже журналист. А когда я в составе клуба главных редакторов встречаюсь, там, с разными людьми, принимающими решения, я менеджер, который учитывает то, что они говорят, для того чтобы правильно менеджировать свою организацию – в данном случае это радио «Эхо Москвы». Для меня нет в данном случае никаких сложностей. Вот такую линию проводить – это такой, знаете ли, примитивный – извините, без обид – взгляд на вещи.

Теперь про интересную историю. Про коммуникации. Значит, месяц тому назад меня позвали в Калининград на такой форум, балтийский форум, где будет 11 министров иностранных дел, чтобы я слетал с Сергеем Лавровым. Ну, там, интересно, а может, не интересно. Ну, вот просто в поездке у Лаврова стоит в графике, и мне было предложено, если я хочу. Говорит: «Давно не был в Калининграде, полетели, и все». Ну, я, естественно, только ради этого я не стал на это соглашаться, я сразу придумал себе работу. Завтра я лечу с группой сотрудников «Эхо Москвы» в Калининград, где у нас будут встречи, интервью и губернатора, и мэра, и встреча со студентами, и с преподавателями. Ну, как обычно я езжу. Вот.

Но при этом, значит, сижу я опять в Твиттере, никого не трогаю, вот, и вдруг обнаруживаю, что в Твиттере есть аккаунт министра иностранных дел Латвии. Я ему пишу: «Ваше высокопревосходительство, - я знаю, что он будет в Калининграде, - возможно ли от вас получить интервью на русском языке, когда вы будете в Калининграде?» Потом нахожу… оказалось, аккаунт есть и у министра иностранных дел Литвы. Пишу то же самое: «Ваше высокопревосходительство, - или, там, «Экселенц», как обращаются по-ихнему, - возможно ли получить от вас интервью, в Калининграде когда вы будете, на русском языке?» Дальше начинается охотничий азарт. Ищу аккаунт министра иностранных дел Эстонии. Не нахожу, его в Твиттере нет. значит, говорю, там, своим девочкам-продюссерам, говорю: «Кто из вас фейсбучный?» А я не фейсбучный. Там, они: «Мы!» Я говорю: «Узнайте, есть ли у министра иностранный дел Эстонии аккаунт в Фейсбуке». Там, через полчаса: «Нашли». Я говорю: «Напишите ему фразу: «Ваше высокопревосходительство, не согласитесь ли вы дать интервью на русском языке радиостанции «Эхо Москвы» по время вашего пребывания в Калининграде?»

В течение двух суток я получил три «Да» от министров. Но после чего началась такая рутинная работа, надо писать в МИДы их, да, согласовывать время. Это тяжело, они приезжают практически на сутки, там, нужно вписываться. Там, что-то совпадает, поэтому со мной еще поедут два журналиста, Алексей Соломин и Ольга Журавлева, чтобы подстраховывать, если в одно и то же время будет. Но я просто вам рассказываю, что, во-первых, это важная история коммуникации. Если раньше нужно было писать огромные письма, звонить… Вот человек в Твиттере, вот он сам ведет. Это было воскресенье. Поскольку человек пишет, я понимаю, что он сам ведет, а не секретариат, да? И это удача. Потом мне говорят: да нет, на русском им не положено… Все трое согласились. И вот на двоих у нас уже есть время.

Поэтому я вас прошу, наших слушателей, если у вас есть вопросы к министру иностранных дел Латвии или к министру иностранных дел Литвы, поскольку я уезжаю завтра… сейчас на сайте уже опубликованы вот эти плашки «Задать вопрос». Задавайте вопросы, подкидывайте мне темы. Нет, ну, я, конечно, могу и без вас, но вы же обижаетесь. А подсказать тему, которую я, так сказать, могу не поймать, не догнать, как бывало часто, вы можете. Поэтому, вот такая история, вот так работает «Эхо Москвы». Так простенько и со вкусом, я бы сказал. Поэтому…

Вот я выступал как кто: как главный редактор, или как журналист, или как просто человек, который там сидел? Это Илье из Ярославля я отвечаю. Да кто его знает. Вот такая история.

Про курение на «Эхо» я уже сказал. У нас задолго до закона были ограничены зоны курения, именно исходя из того, что есть люди, которые не любят, когда курят, многие бросили курить. И поэтому мы договорились консенсусно, без приказа, у нас нет приказа, который ограничивает зоны. Но люди знают, что вот в этом месте курить можно, а в этом – нельзя. Что на своем рабочем месте курить нельзя, потому что рядом… у нас же такие комнаты, да, сидят люди, которые не обязательно курят. Что курить перед компьютерами нельзя, потому что компьютер выходит из строя, я вычту из зарплаты. Поэтому на самом деле для нас это не проблема. Конечно, проблема, еще раз повторяю, для меня ровно в том… соглашаясь с принципом, что государство должно защищать людей и их здоровье, я не согласен с теми такими скоростными методами, понимая все про конвенцию, про все, которое было. Поэтому я надеюсь, что сотрудники, они как бы поймут. Может быть, возникнут какие-нибудь дополнительные ограничения.

«Перестанет ли тормозить когда-нибудь ваш сайт?» - спрашивает Анмих62. я вот надеюсь, что летом я когда-нибудь уйду в отпуск, все-таки будет хоть первое лето, когда я уйду в отпуск, то Виталий Рувинский, наш шеф-редактор новый сайта, он придет в «Без посредников», с вами о сайте поговорит. Но на самом деле мы под атакой с 8 мая до сих пор, поэтому… мы отбиваем ее. Как вы видите, вы можете зайти – спасибо нашим коллегам, которые нам помогли. Ну, тем не менее.

Вот давайте я посмотрю, что вы мне там, значит, пишете. Я имею в виду, смсками и так далее. Татьяна пишет: «А передача «Разбор полета» все чаще идет в записи, обидно». Татьяна, это ведь… она идет в записи только потому, что те люди, которые пишутся, они не могут прийти в понедельник в 21». Ну, вот я открою сейчас государственную тайну. Вчера записали президента Ингушетии Евкурова. Ну, не может он в понедельник прийти в 21, ну, не может, у него график другой. В «Разбор полета», я имею в виду. А завтра, если все получиться – тьфу-тьфу-тьфу, постучим по дереву… а, у меня голова, вот по голове постучим деревянной – вот, завтра к нам придет сюда конгрессмен из США Дана Рорарбахер. Это уникальный человек совершенно. Именно в «Разбор полета» писаться. Он не может в понедельник в 21.

Этот человек, который… во-первых, он член комиссии по расследованию бостонского вот этого дела – раз. Во-вторых, он председатель подкомитета по розыску людей, которые пропали во время Вьетнамской войны, американцев – два. И в-третьих, он был спичрайтером президента Рейгана. Именно он, конгрессмен, тогда не конгрессмен, а молодой Дана Рорарбахер, он придумал эту фразу и вставил ее в речь Рейгана, «империя зла» про Советский Союз. Он автор, придет автор. И, конечно, или вы придете к нам в понедельник в 21, Татьяна, или мы вас не возьмем никогда. Ну, вы понимаете, да? Ну, не может он, улетает. Поэтому, конечно, они идут в записи. Но я думаю, что это не сильно отражается.

Я тоже предпочитаю живые передачи. Для меня любая записанная передача – это некое напряжение. Вот приказ, который у нас висит, который есть все-таки, приказ, он заключает в следующем: что любая запись передачи согласовывается с главным редактором, то есть я должен давать разрешение на запись. Потому что, как правило, все в прямом эфире. Вот повторы – это другое дело, а вот запись – я лично даю разрешение. Даже если я в отъезде, мне должны написать, послать смску, позвонить, отправить по электронной почте. Без моего разрешения… мне должны объяснить, почему запись должна быть. Поэтому… вот такая история, Татьяна. Хотя, конечно, я с вами согласен, вы должны радоваться в прямом эфире.

«Алексей Алексеевич, когда прекратится реклама газеты «Комсомольская правда» и Скойбеды на вашей радиостанции?» С сегодняшнего дня, Костя, прекратилась, должна была прекратиться. Вот так.

Игорь Ефимович возвращает меня к теме: «Очень понравилось интервью с Ковальчуком, потрясающе раскрылся, не ожидал, респект». Ну, там, конечно, еще наш инфореферент постарался, наша новенькая девочка, которая так, видимо, по наивности записала интервью. Это был такой… так записала интервью, такая смесь наивности и крика души. Мне тоже очень понравилось, согласился.

Дальше. «Правда ли, что курильщики теперь не смогут приближаться к Онищенко ближе чем на 15 метров? Бунтманы, например». Значит, мы будем действовать строго в соответствии с законом. Я не знал, что Геннадия Григорьевича Онищенко объявили аэропортом. Может, я что-то пропустил, Леня? Я не знал.

Так… «Спасибо за новую программу «Московские новости». Да пожалуйста. Да, я хочу сказать, что Марина Королева… вот у нас вечная проблема заключается в том, что, конечно, новости Москвы реально растворяются в таких, федеральных новостях, правда. И поэтому сделали отдельный специальный выпуск.

Алексей из Волгограда спрашивает: «Когда вы планируете в Волгоград приехать?» Вы знаете, не знаю. У меня на осень стоит Казань. Я подумаю, что, может быть, может быть, имеет смысл приехать и в Волгоград, да? Из Казани туда поехать и так далее. Вот, пошли дальше.

Вот когда мне пишут: «Алексей Алексеевич, вы понимаете, что RTVi после продажи его Гусинским откажется вскоре от программы «Особое мнение»? Виталий из Санкт-Петербурга», Виталий, я-то эту программу буду производить все равно, и слушатели «Эха» будут ее слушать все равно. Мы готовы хоть «Первому каналу», хоть «ВГТРК» продавать наш продукт, нам это все равно, хоть китайскому русскоязычному ченнелу, да? Мы их производим все равно, мы не делаем это для них. У нас единственная программа, которая, наоборот, делалась для нас – это была программа «Грани недели» Володи Кара-Мурзы. Но даже уйдя с RTVi, мы сохранили эту программу, да? И она будет выходить. Поэтому, это проблемы в данном случае скорее ваши, а не мои.

Так, Сергей из Тюмени спрашивает, что я буду делать, когда придут с обыском. Ну, придут и придут, господи. А когда к вам придут с обыском, тогда что будет, а, Сергей из Тюмени?

Так. Ольга пишет про Михаила Соколова. Ну, и хорошо. «А будет ли «Эхо Москвы» освещать саммит с Екатеринбурге?» - спрашивает Дмитрий. Ну, там есть «Эхо Екатеринбурга», они будут пересылать нам материалы. Будет, будет, будет.

Илья из Тулы приветствует возвращение «Цены победы», в прежнем формате осталось много неразобранных. Да.

Пригласили Михаила Сергеевича, но он прибаливает тоже. Я думаю, что вы это знаете, поэтому… как сможет, там и придет.

Нет, Иван, я не в Контакте. Имею в виду, я не использую социальную сеть ВКонтакте, меня нет нигде, меня реального нет нигде, кроме Твиттера. В Твиттере я веду сам, чтобы не было у вас никаких сомнений. Иногда отвечаю, многих баню. Мне хамства хватает в смсках, чтобы я еще в Твиттере позволял получать. Это сразу баню – и до свидания. Не баню, в смысле, а отправляю в игнор. Они-то пишут, только я не читаю.

Так, дальше. У меня тут что-то зависает. Почему выложенные программы?.. Я не знаю, почему выложенные программы, я скажу об этом Рувинскому, вы можете присылать и так далее.

«А когда мы услышим передачу Кара-Мурзы?» Как всегда, она никуда не двинулась, Людмила. Что у вас тут странное?

Так. «Не давите так на Рыжкова». Почему? Я на всех давлю. Вот мне сегодня после, значит, того, как у нас товарищ генерал-полковник тут зажигал, начальник ГУКа, мне было сказано, что зачем так давили? Генерал-полковника давить – это смешно.

Так. «Не разобраны файлы «Цены победы». Ну, посмотрим. Я попрошу Виталия посмотреть, на самом деле что там с файлами «Цены победы». Я думаю, что какой-то технический сбой. Посмотрим.

Так, так. «В Ярославле солнце палит», - нам пишет Илья. В Ярославле я был, но пока… не стоит пока.

Про Гуриева я отвечал. «Спасибо за Эвелину». Пожалуйста. «Спросите министров, откуда они ведут…» А, ну, ребят, вы можете там, на сайт мне писать про министров. Конечно, про угрозы я спрошу, но, пожалуйста, если можно, на сайт зайдите, найдите «Задать вопрос министру иностранных дел Латвии и министру иностранных дел Литвы». Эстонии еще нет, потому что время не согласовано, но я думаю, мы сегодня повесим даже без времени.

Вот, дальше, пошли дальше. Сегодня 2 интервью… так, ну, хорошо. Передачу по психологии я не знаю, как делать.

Давран пишет: «Как вы думаете, сейчас кто-нибудь помнит того, что деды мигрантов погибли, сражаясь за Москву и за Ленинград?» Я помню. Вы помните. Это правда.

Так. «Побуждайте молодежь…» Я ничего свою молодежь побуждать не буду. Мне другого дела больше нет, как побуждать свою молодежь.

Завтра будет «Типичный случай», завтра будет повтор одних из первых программ, да, действительно, потому что Журавлева едет, на ней как раз вот, по-моему, кто-то из министров, там у нас идет совпадение по времени.

Так. «Вы не могли бы взять интервью у Михаила Ковальчука?» Я давно предлагал Михаилу Валентиновичу прийти и интервью дать, но вот он как-то вот сильно не может. Ну, заставить… будет безработным – сам придет, скажем так.

Делать приложение, не делать приложение… Сейчас будут новости. Что-то у меня подвисает компьютер. Видимо, много вы пишете. Там, тянет «Утренний разворот», не тянет «Утренний разворот»… я-то вижу, как люди слушают, Елена, поэтому давайте я буду решать, кто тянет, а кто не тянет. Вы можете высказывать свою точку зрения, она на меня никак не повлияет.

И последний вопрос перед новостями: «Почему в новостях «Эха» превалируют сюжеты со смертями и криминалом? Других новостей нет?» Виктор, на «Шансоне» все отлично. На «Шансон».

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: 18:35 в Москве, у микрофона Алексей Венедиктов, это передача «Без посредников». Сейчас, пока вы набрасываете мне вопросы (+7-985-790-45-45, не забывайте подписываться, я анонимные читать не буду), я отвечу на то, что пришло в интернет. Пришлось из двух передач собирать, потому что вы писали и в «Перехват» про радио, и сюда, и тут все перемешано. Ну, сейчас я разобрался за время новостей и рекламы, сейчас попробую в режиме блиц ответить.

Мне... значит, видимо, я пропустил, в Твиттере мне пишет Борис Берхин о том, что они могут нам помочь со сбором сведений, которые… кстати, теперь, статистика засекречена по усыновленным уже американцами, вернее, начавшим процесс усыновления, но остановленным. Я, безусловно, напишу письмо со своего мэйла, и готов получать от вас информацию по судьбе этих детей, Борис, это безусловно.

Вот человек с ником Крап57 пишет: «Последнее время все чаще стал слушать другое радио и меньше «Эхо». Почему?» Ну, потому что таков ваш душевный настрой. И это очень хорошо, что у вас есть выбор между «Эхо» и другими радиостанциями. Собственно, мы за это и бьемся, мы бьемся за то, чтобы была конкуренция, за то, чтобы были разные продукты, разные взгляды, мы их пытаемся отражать на своей радиостанции. Так что, вперед и выше.

Кстати, тут же сразу: «Алексей, поднадоело ваше «Эхо» с «Особым мнением». Да и не слушайте, господи боже мой. Проблема-то в чем? Я не вижу проблемы. Зачем мне это писать? Ну, поднадоело – ну, вот поверните рукоятку. Я вообще не понимаю, что за проблема.

«На сайте «Эхо» проводилось голосование «Исторические лица» - где можно посмотреть результат?» - спрашивает Радиослушатель (это ник такой). Результат будет в июле, потому что голосование проводилось для спецномера журнала «Дилетант». И мы в июле в журнале «Дилетант», и одновременно на сайте, и одновременно в эфире опубликуем эти данные. Поэтому пока посмотреть нельзя, это будет где-нибудь числа 21-го июля. Хотя результаты уже есть, и они достаточно любопытные.

Еще пишет Ммдд: «Через два года с небольшим будет отмечаться круглый юбилей Magna Carta. Великая хартия оказала большое значение. Будете ли представлять серию передач?» Ну, серию не серию, но, конечно, хорошо бы нам не забыть про это. Думаю, что что-нибудь мы сделаем к юбилею Великой хартии вольностей.

Пишет Ванзее42 (понимаем): «Если это не противоречит редакционной политике «Эха», пригласите, пожалуйста, на интервью Дмитрия Сергеевича Пескова и Владимира Ивановича Маркина». Я думаю, что «Разбор полетов» - это их самое место, это вот туда их надо позвать. Хотя мы готовы их принять в любом другом формате, о чем я Дмитрию Сергеевичу и Владимиру Ивановичу неоднократно говорил. Владимир Иванович у нас часто бывает в эфире по разным проблемам, как раз вот в серию… там, либо в программу «Без дураков» к Корзуну, либо программу «Разбор полетов» к Тане Фельгенгауэр и Ире Воробьевой, либо, ну, можно, наверное, в «Точку» к Плющеву, наверное.

Так, дальше. Это я уже отвечал в прошлой передаче.

«Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с «Russia Today» и Ларри Кингом. Читал твиты, читал ответ. Оони действительно заполучили…» Насколько я понимаю… я не видел контракта, и Маргарита этот контракт, говорит, что он конфиденциальный. Поэтому по тем отрывкам, что есть, я понял следующее: «Russia Today», «Russia Today» (Америка) предоставляют студию для съемок некой программы Ларри Кинга, его интервью, и получает эксклюзивное право, или не эксклюзивное право, на ретрансляцию этой программы, которая принадлежит не «Russia Today», а принадлежит Ларри Кингу и его партнеру Карлосу Слим, бразильскому миллиардеру, и студии, там… как-то она называется, что-то… ну, какое-то телевидение, не помню. Канал принадлежит Ларри Кингу, вот Карлосу Слиму. Вот. Не знаю, может ли там Бразилия, скажем, Америка, другие каналы, Италия, там, не знаю, Белоруссия, Украина покупать этот продукт – я не знаю. На этот вопрос у меня ответа нет. Но, конечно, исходя из того, что я знаю и понимаю, Ларри Кинг не работает на «Russia Today», он делает продукт, который покупает «Russia Today», при этом «Russia Today» участвует в создании этого продукта, как я понимаю на сегодняшний день, путем предоставления студии. Может быть, за аренду студии, не знаю. Это вопрос к Маргарите, я думаю.

Но очевидно, что, собственно говоря… ну, представьте себе, что я бы стал покупать аудиоверсию я не знаю чего. Ну, программы «Познер», предположим. Я бы его, там, покупал у фирмы, если бы это было не противоречило ничему, которая принадлежит Познеру или не принадлежит Познеру, в которой Познер… не у «Первого канала», а у Познера. Но это бы совершенно не значило, что Познер работает на «Эхо Москвы». Или я бы, там, стал покупать, я не знаю, там, шоу, там, какое-нибудь американское. Я бы покупал его у правообладателя. Это не значит, что люди, которые ведут шоу, принадлежали бы «Эхо Москвы» и работали бы на «Эхо Москвы», я мог бы им что-то диктовать. Вот, по-моему, в этом суть этой проблемы.

Но я считаю на самом деле, что Маргарита, она выразилась неаккуратно, я ей это сказал. И была понята неправильно. Ну, и, соответственно… когда мы понимаемся неправильно, значит, мы тут же огребаем, понимаете? И я вот вижу по тем же самым вопросам, которые здесь идут мне, что люди меня тоже понимают неправильно многие и говорят, там, какие-то там вещи, которые на «Эхе» никогда не были. Они, видимо, слушают какое-то другое радио. Поэтому, что тут? Надо понимать правильно.

Так, что у нас еще здесь есть интересного? Клинч. Да, это проблема. Я абсолютно согласен, мне пишет тут и слушатель а33317, и Март… нет, не Март, кто-то еще мне пишет. Владимир из Пензы мне пишет: «Даешь «Клинч»!» Ну, обсуждаем мы внутри, как бы его сделать. Ну, вот плохо он получается. И это признают и те, кто его вел, это признает и Сережа Бунтман, и Таня Фельгенгауэр. Вот есть ощущение плохого продукта, некачественного, у ведущих, то есть у людей, которые делают. Что я могу поделать с этим ощущением? Да ничего. И я думаю над тем… в новом сезоне, да, после августа, я думаю о том, что… я найду место, вместо чего-нибудь. Но кто и как, как технически уменьшить вот это чувство неудовлетворенности, какими приемами, прибамбасами, как объяснить гостям, что они должны вести клинч, должен ли клинч быть театральным, имея в виду, там, с плесканием, или содержательным? А если содержательным, кто его слушать будет? Потому что по радио умные вещи не слушают долго. Просто, ну, в одно ухо влетает, в другое – вылетает. Есть такие, знаете, радийные правила. Вот. По телевидению, там можно хоть в малиновом пиджаке прийти, а здесь как-то вот не получается. Есть проблема. Я согласен с теми, кто считает, что это недостаток «Эха» существенный. Беру на себя признание того, что это так. Ну, вот подумаю.

Вы знаете, я изучаю зарубежный радийный опыт вот на предмет изучения клинчей. Если вы можете мне подсказать ссылочку на какой-нибудь радио-сайт, где есть подобная передача, я бы с удовольствием нашел. Я не нахожу подобных радиопередач ни на американском радио, ни на французском радио, ни на любимых бельгийских радиостанциях, которых множество и которые более свободны по форматам. Может быть, есть на итальянском. Но если вы найдете подобную передачу, не поленитесь, пришлите мне ссылочку, я посмотрю, может, что-нибудь подскажете. Потому что, может быть, это системная проблема – а чего биться над системной проблемой? Я же не изобрету квадратное колесо. Вообще хорошо бы изобрести квадратное колесо, только оно будет неэффективным.

Дальше мне Светлана под ником Линес, наверное, считает омерзительным, что, там, наши читатели, слушатели смаковали фотографию Путина (ботинки «прощай, молодость»). «Как вы считаете?» Я не знаю, о чем вы говорите. Я считаю, что политическая борьба заключается в другом, но при этом, если ты человек публичный, на мой взгляд, ты должен быть готов, что будут насмехаться или надсмехаться над тем, что людям кажется смешным. Надсмехаться, там, над прической, - говорю я и подмигиваю, - надсмехаться над клетчатыми рубашками, над потертыми джинсами, над сандалиями, над неправильными галстуками. Ну, вот это часть профессии, поэтому… Журналисты это могут делать, политические противники – мне кажется, это мелко. Политические противники должны дискутировать по теме политического выбора и политического действия, да? То есть, то, что человек говорит, и то, что он делает. А не по поводу ботинок. Ну, можно смеяться над белыми штанами, значит, первого вице-премьера Немцова, когда он встречал Алиева, но это могут делать, там, журналюги, которые не являются его противниками. А его политические противники – ну, это как-то можно, но, наверное, вторично и мелковато, в свое время.

Дыбенко, господин Дыбенко пишет мне: «Алексей Алексеевич, последнее время много разговоров о нетрадиционных сексуальных ориентациях. Я как-то ни разу не слышал вашего отношения к этому вопросу. Как вы относитесь к этим самым нетрадиционным?» Вы знаете, я как-то никак не отношусь. Я, честно говоря, среди своего как бы окружения большого не делю людей по сексуальным ориентациям. Там, среди своих, там, сотрудников – вообще меня это не волнует, я не веду учет. Среди, там, моих друзей – то же самое. Там, я даже как-то с трудом даже понимаю, на что я должен ответить. Понимаете, для меня этой проблемы нет. Мне кажется, что эту проблему поднимают те, у кого какие-то сексуальные проблемы в жизни. Поскольку у меня этих проблем как-то пока, слава тебе господи, не замечается, эти вопросы вообще меня не волнуют, кто что-то делает так или не так. Вот правда, не волнует. Что-то вы меня даже в тупик поставили вопросом. Политические я готов разговаривать и оценивать, но вот в бытовой жизни… да я как-то вот… да и какая разница, собственно, вот для меня? Если у меня с этим человеком нет этих сексуальных отношений, меня это не касается. Меня не касаются сексуальные отношения других людей, вот лично меня. Понимаете? Не интересно, наверное. Не, ну, конечно, мне интересно, там, если спросить, там, типа: «А как ты относишься к законам, запретам, которые тебя затрагивают?» Но это политическая история и профессиональная, но никак не личная. Поэтому… у меня просто с этим нет проблем, честно говоря, я повторяю. Мне кажется, что этот вопрос муссируют люди, у которых какие-то проблемы, мне так кажется. Поэтому что его поднимать? Политически – да. Сущностно я вообще не вижу. Поэтому вот мой ответ был бы вам такой.

Пригласить в «Особое мнение» Кудрина. Ну, понятно, что можем. «Почему стоит верить рейтингам про радиостанции с неизменным лидером (в смысле, «Эхо Москвы») и не верить рейтингам про лидерство Путина?» Вопрос веры, уважаемый м3, вообще не нуждается в доказательствах. Вы можете верить, что Земля плоская, что она стоит на трех китах или на трех слонах, что вас вообще не существует. Вернее, что вы существуете, а мир – вообще это ваша придумка. Слово «верить» не нуждается в доказательствах, поэтому ваш вопрос абсолютно для меня бессмысленен.

А, вот, вот, замечательная история. Это по поводу аберрации слуха. «Алексей Алексеевич, почему убрали с «Эхо Москвы» передачу с уважаемой и любимой многими нами Евгенией Марковной Альбац? Екатерина Васильевна из города Архангельск». Уважаемая Екатерина Васильевна, любимая Екатерина Васильевна, никто Альбац не уберет. Найдите мне такого человека, который может убрать Альбац, и мы ему поставим памятник на Красной площади, ровно напротив Минина и Пожарского. Но поскольку такого человека нет – ну, с «Эхо Москвы», я имею в виду – то памятник нам не грозит. Значит, Евгения Альбац не является сотрудником «Эхо Москвы». Евгения Альбац приходит на «Эхо Москвы», когда она физически может: когда она в Москве, например. Когда она в командировке или у нее другие дела, она не приходит на «Эхо Москвы». Поэтому программу Евгении Альбац может убрать только Евгения Альбац. И до тех пор, пока у «Эхо Москвы» есть с ней вот эти отношения (она является гостем эфира в «Особом мнении» и ведущим программы «Полный Альбац»), они сохраняются. Я вот не знаю, будет она послезавтра или нет. Она позвонит завтра после сдачи номера и скажет: «Ты знаешь, я улетаю». Скажет продюсерам, даже не мне. Имеет на это право. Не сотрудник. Поэтому, уважаемая Екатерина Васильевна, дорогая моя, мы все вместе с вами ждем Евгению Альбац, честное слово.

Так, Мария пишет: «Мой пост был отклонен, а как действовать дальше, к сожалению, не совсем ясно». В смысле, на сайте. Ну, я думаю, что вам стоит написать мне и прислать свой пост – я действительно арбитр, это редко бывает, но я арбитр в этих вопросах – на мою почту, вы ее знаете: aav@echo.msk.ru. Присылайте пост, и я задам вопрос шефу-редактору. Если не забуду, сейчас задам. Но так, в общем, не мой вопрос, честно говоря. Не знаю, почему он отклонен был. Вообще сайт «Эхо Москвы» - это отдельное медиа, чтобы вы понимали, отдельное.

Так, значит. «Почему в последнее время, - спрашивает Таня, - темы геев слишком много в информпространстве?» Замечу я, уважаемая Таня, что эту тему создают не геи. Я уже сказал, я считаю, что люди, которые психологически от них зависимы. Вот я уверен, что те депутаты, которые борются с ними, они психологически от них зависимы. Это моя точка зрения, мое мнение, мое оценочное суждение. Поэтому они это создают, эту проблему.

Экскурсии по радиостанции для слушателей – нет, конечно, невозможно. Это маленькая радиостанция, и я против.

Так, хвалят Оксану Чиж, ругают Оксану Чиж. Про Андроид ничего не знаю. «Как вы восприняли откровение господина Алексеева по поводу ориентации третьих лиц?» Я думаю, что господин Алексеев не может знать про эту ориентацию, я думаю, что во многом это его фантазии. Но это его трудности, это не мои трудности. Ну, сказал гость – что я могу сделать? Вот гость так решил, гость так сказал – ну, бывает.

Так. «Дайте высказаться, - так, понятно, - Лариной». Так. Эд спрашивает из Казани: «А усыновление детей в гомосемьях?» Я не вижу никаких причин, никакой разницы. Во многих странах это есть. Для меня этого вопроса нет, понимаете? Вот вопроса просто нет. Почему вас это волнует? Если вы каким-то образом к этому причастны, я понимаю, почему вас это волнует. Для меня вопроса нет, еще раз повторяю, в этом. Ну, да, странновато, что папа-мама… вообще политкорректность, я имею в виду, что когда стали писать, в какой-то стране Евросоюза стали писать не «папа и мама», а «родитель 1, родитель 2» - ну, по-моему, это вообще… а 1 - это какого пола, да? Что такое 1? Любой или по алфавиту что ли? Ну, это мне кажется странным, я в этом смысле человек очень консервативный. Ну, в принципе, слушайте, лишь бы дети были счастливы, лишь бы дети усыновленные были счастливы. Мы знаем массу детей… сколько в прошлом году вернуло детей в детдома, усыновленные в России? Ольга Голодец мне говорила. Две тысячи! Вот эти дети, которых взяли родители, замечу я, не гомосемьи, как вы пишете, Эд, а семьи двуполые, да? И вернули их. Это не гарантия того, что дети с ними будут счастливы, обращаю на это внимание. Мы все время приходим с какой-то другой стороны, со стороны государства. Давайте со стороны детей смотреть.

«Будет ли перемена в списке авторских программ?» Ну, вот я вам сказал, Серж, про Дымарского. Пока нет. Я начну работать над сеткой, вот когда я вернусь с форума из Санкт-Петербурга и из Кирова. То есть, где-то 1 июля я, наверное, сяду, у меня две недели, как всегда… 1-й день июля – это новая сетка. Все в отпусках, никто не морочит голову, сидишь, складываешь. Я очень люблю, это как Лего, это как, знаете, складываешь сетку – такое удовольствие, так, чтобы все было разнообразненько, очень хорошо.

В Минск – пока нет, не собираюсь. Дальше. Ну, у вас своя, Максим, точка зрения на ЕГЭ, своя точка зрения, у меня – своя. Давайте, вот я вам свою точку зрения сказал, вашу точку зрения я слышу.

Так. Я не смотрю практически телевизор, политические вещи, да. «Посмотрите «Голос Америки», у них клинчи были по внутренней политике США и по внешней». Не было, нету. Пришлите ссылочку. Нет, смотрел.

Так. «Карлос Слим – мексиканский миллиардер». Спасибо большое, Ирина Зурабова. Да, Карлос Слим – мексиканский миллиардер.

«Почему ушел Саша Белановский?» Саша Белановский взял на полгода таймаут. Вот он не ушел, он взял отпуск за свой счет. Он будет продолжать работать, как я понимаю, на журнал «Дилетант». Он пошел, видимо, встряхнуться. Как-то так бывает. Молодой еще, высокий.

Так. «Венедиктов Алексей, держите, пожалуйста, Альбац в руках». Я не буду никого держать в руках, Инна. Вы держите себя на кнопке приемника. Если вам чего-то не нравится – поворот влево, поворот вправо. Еще раз повторяю, вам ничего не надо делать, вам не надо для этого переезжать в другой город, просто пошли туда, куда захотели.

Так. «Очень прошу журналиста Соломина не перебивать гениального Ясина». Значит, если журналист Соломин не будет перебивать гениального Ясина, журналист Соломин будет уволен». Потому что а что ему тогда делать? Зачем он мне тогда нужен?

Так. «Зачем нужна программа «Кейс»?» - спрашивают. Затем, что ее слушают не меньше людей, чем «Особое мнение». Вот вы удивительные люди. «Зачем, - спрашивают вегетарианцы, - зачем нужно мясо в универмаге?» Затем, что его едят другие люди. Вот и вся история.

«Что происходит с сайтом «Дилетанта»?» Я над ним думаю. Так. Да. «А если сводить в клинче не участников конфликта, а журналистов «Эха», стоящих на разных сторонах конфликта?» Павел, это хорошее предложение, но не во всех… то есть, ну, понимаете, свести, там, меня с Бунтманом, наверное, можно. Свести, там, Осина с Дурново, наверное, можно. А свести меня, там, я не знаю, с кем-то из корреспондентов – наверное, это было бы нечестно, скажем так, да?

Бастрыкина я уже позвал. Значит, Яков пишет мне: «Ваше отношение к интервью Михаила Ковальчука? Человек искренне считает себя гением». Ну, вот Михаил Ковальчук считает себя гением; Павел Гусев в эфире нашем сказал, что он бессмертный; я считаю, что я лучший. Ну, вы, наверное, Яков, тоже в чем-то лучший. Ну, относитесь к этому… к нам всем с долей иронии.

Так. «Сетевизор – враги». Понятно. Они враги, да. А, меня спрашивают по поводу того, что там кто-то был назван гомосексуалистом. Да нет, конечно. Ну, люди посмеялись, и все, ничего подобного.

Так. «Спасибо вам за радио». Пожалуйста вам за радио. Так, что еще тут? А, тут повторы, повторы. Виртуальную экскурсию по радио – а его делали, Алекс, его делали, но в Сетевизоре его делал тогда еще, по-моему, Володя Роменский делал такую экскурсию. Ну, может быть, сделать сетевизорную экскурсию виртуальную, может быть, может быть, может быть.

Значит, интересно мне тут пишут: реклама – вот они мошенники. Эта реклама… мы даем только рекламу, сертифицированную государством. Вы можете говорить, что они мошенники, вы можете говорить, что они не существуют. Вся реклама, которая идет на «Эхо Москвы», она сертифицирована государством, она лицензирована. Поэтому туда.

«Почему вы главу ФСКН не спросили о пищевом маке?» Потому что, если вы слушали интервью, это тема о другом. Можно спрашивать о чем угодно, можно сделать отдельное интервью. Но интервью живет своей жизнью, поэтому вы извините, тут очень хорошо.

«Можно ли реанимировать программу «Кухонные тайны»?» Наверное, можно. Или нельзя. «Убрали в четверг «Спортивный канал», в самый еврокубковый день. Вернете?» Ну, вот «Каналом» не знаю, но что-то с этим надо делать, Рав, вы правы.

Ну, вот пошли любители. Почему так мало Лариной? Почему так мало Варфоломеева? Почему так мало Кобаладзе? Почему так мало?.. Слушайте, ну, у меня 24 часа 7 дней в неделю, больше не будет. 144 часов. Ну, прекратите. Ну, чего вы, ей богу, глумитесь? Вот. Всегда, когда что-то ставишь, тут убираешь.

Так. «Дайте премию Тарасенковой, которая взяла гениальное интервью у Ковальчука, зачетно», - пишет Марк. Дал, вы будете смеяться. Знаете, такую премию в виде Щелкунчика. У меня есть такие фигурки, привезенные мной из Дюссельдорфа. Вот они премия. Вот ровно сегодня, как только я ее увидел, я подошел и сказал, что вот это премия за интервью Михаила Ковальчука тебе вот так. Дал, Марк, вы абсолютно правы, оно ей не просто было дано, оно еще и было правильно взято.

Что у нас еще? «В 14-м году двухсотлетие со дня рождения Лермонтова». Ну, мы не Датское радио, Марин. Может, что-то будет. Ну, «Ну и денек», может, какая-то передача, может, чего-нибудь. Я не знаю.

Очень смешно мне прислали: «Почему вы думаете, что Михаил Валентинович Ковальчук наивный? Это далеко не так». И подпись: Юрий Валентинович. Я так не думаю, я так не думаю, Юрий Валентинович, что вы с Михаилом Валентиновичем наивные. Вот я чего не думаю, так это вот это. да?

Ну, что у меня еще? Наверное, у меня осталось… 18:59. А, да, я еще раз прошу, те, кто хочет, значит, на сайте можно задать вопросы министру иностранных дел Латвии. Не путайте. Там у нас был смешной вопрос первый министру иностранных дел Латвии такой: «В Таллинне бальзам, в Риге шпроты. А что у вас?». Потом: «Ой, извините, перепутал министра». Вот, Не путайте министров. Сейчас мы, наверное, повесим собирать вопросы для министра иностранных дел Эстонии, у которого, напомню, будем 5-6-го числа брать интервью. Вот. И я думаю, что потом мы возьмем интервью в российском Министерстве иностранных дел об отношениях с такими разными странами Балтии. Главное, мне там не перепутать вот министров. Ладно вы здесь, а я там, уже когда буду передвигаться по Калининградской области, там, со скоростью… как бы спросить у Михаила Валентиновича Ковальчука, света или звука? Вот с какой-нибудь скоростью, со скоростью кристалла. Вот, значит, я тогда вам все и расскажу. Так что, ждите эти интервью.

И почему Оксану Чиж не ставят на вечерние? Ставим-ставим, ставим-ставим.

Все, я пошел, я вам надоел, я пойду. Буду читать, смотреть сериалы. У меня недосмотрены еще «Игра престолов» и «Спартак», а я тут с вами это самое… к Латыниной я пошел. Все, пока.