Без посредников - 2013-05-11

А. ВЕНЕДИКТОВ: 18 часов уже 11 минут в Москве. Алексей Венедиктов у микрофона. Наталья Ивановна слегка приболела – пожелаем ей выздоровления. И надеюсь, что в следующую субботу уже у нас 18 мая мы с ней продолжим наши «Все таки». На самом деле сейчас я буду с вами в «Без посредников». Не на все вопросы в прошлый раз мне удалось ответить, попытаюсь ответить и на этот раз на то, что вы тут мне наприсылали. Там около 150 вопросов – конечно, на все не отвечу, тем не менее. Напомню, что вы можете задавать мне также вопросы по смс. Напомню номер для смс: +7-985-970-45-45. Не забывайте подписываться. Кроме того, аккаунт @vyzvon, безусловно, через Твиттер вы можете присылать, тоже не забывайте подписываться. Ну, и через интернет.

Начну с того, что вот просто сегодня как-то так… с днем рождения хочу поздравить массу знакомых людей. Во-первых, день рождения сегодня у заммэра, бывшего генерального директора «Российской газеты» Александра Горбенко. Ну, всем известна наша история с вискарем. Грубо говоря, собутыльник. Поэтому вот я думаю, что сейчас он это дело продолжает, а я вот тут с вами, водичку попиваю. Так что, с днем рождения.

Сегодня день рождения также у Юлия Дубова. Напомню вам, что он был генеральным директором «Логоваза» в 92 – 99-м году. Соратник Бориса Березовского, ныне проживает в эмиграции в Лондоне. И Юлию привет.

Сегодня у великого человека еще день рождения – Максуд Ибрагимбеков, совершенно замечательный, там, да, сценарист, режиссер, председатель Пен-клуба Азербайджана. Максуд, если вы нас слышите, с днем рождения и здоровья.

Сегодня день рождения у Владимира Колокольцева, нынешнего министра внутренних дел. Должен сказать, что очень позитивно работал с ним, когда он был начальником ГУВД Москвы, а я – членом Общественного совета при ГУВД Москвы. Думаю, что и дальше продолжим работу, несмотря на все наши различные взгляды на различные проблемы.

Константин Меладзе… Генри Резник сегодня родился, хочу пожелать ему здоровья. Он тоже прибаливал, если честно говоря, вот беспокоимся за него. Надеемся скоро увидеть его и услышать его по радио в добром здравии. С днем рождения.

Юрий Семин, заслуженный тренер России по футболу. Сегодня все про хоккей, про хоккей, я все про футбол. С днем рождения Юрия Семина.

И Олег Николаевич Сосковец, если вы помните, кто еще такой. Я знаю, что он слушает. Олег Николаевич, с днем рождения. Это вот такая история.

На очень такой мелкий вопрос отвечу: «Почему на сайте не выкладывается распечатка программы «Эхонет» 4 апреля?» Сегодня-завтра выложится. Была у нас техническая проблема с «Эхонетом», с файлами в том виде, в каком они записывались. Поэтому. Решим, повторяю, сегодня-завтра, то есть на этой неделе, все долги выполним.

Теперь... было много вопросов, я себе поотмечал. Ну, например, меня спрашивают про то, как на «Эхе» готовятся к интервью. На «Эхе» по-разному готовятся к интервью. Но на самом деле это очень сложная, на мой взгляд, работа, действительно она очень сложная. Потому что когда либо к тебе приходит человек, с которым ты уже 140 раз сделал интервью, либо к тебе приходит человек, который очень влиятельный, принимающий решения, надо готовиться довольно сложно. И я считаю, что 90% успеха интервью… успех – это когда твое интервью цитируется другими коллегами в других изданиях, пересказывается, обрастает легендами, я вам могу сказать. 90% успеха – это подготовка. Понятно, что у каждого свои рецепты, но мне представляется, что, во-первых, абсолютно необходимо иметь такой профайл, психологический портрет вашего героя, у которого вы берете интервью. Именно психологический, не содержательный, не контентный. Во всяком случае, я представляю, контент собрать легко, а вот получить психологическую историю трудно. Поэтому, если вы делаете хорошее интервью, вы общаетесь с людьми, которые знают этого человека, знаю его интересы, знают его больные точки, имею в виду, в публичной деятельности. Это первый круг подготовки.

Безусловно, второй круг подготовки – это общение с людьми, которые – так брифинги – которые будут иметь отношение к тому, что происходит вокруг. Ну, например, когда мы готовились к интервью, когда я готовился к интервью… потому что у меня нет никакой команды, которая, там, подбирает мне материалы, там, приносит мне какие-то досье. Я вообще считаю, что правильнее всего готовиться самому. И, более того, я все пишу ручкой. Не набираю на компьютере, а пишу ручкой, чтобы у меня вот эта мнемоническая память, память, да, она вот… Я рекомендую своим молодым коллегам вот, чтобы она оставалась. Ручкой пишу вопросы, ручкой пишу какие-то факты. И когда мы готовились к интервью, я готовился, с президентом Олландом, то благодаря моим коллегам, которые освободили меня от всех технических, там, проблем, которые возникали в связи с тем, что мы выходили из резиденции, из отеля – еще раз спасибо «Ритц-Карлтону», его управляющим, которые позволили нам это сделать безошибочно и без потерь – я переговорил с тремя людьми, которые имели отношение к переговорам. Я переговорил с Дмитрием Песковым, пресс-секретарем президента, я переговорил с Дмитрием Рогозиным, вице-премьером по вооружениям, и я переговорил с Сергеем Лавровым, министром иностранных дел, по поводу того, какие досье, какие вопросы лежат на столе у Путина к Олланду. Кроме того, я почитал французскую прессу, что они писали, и журналисты, работающие в пуле Олланда, в частности, журналист RFI Елена Серветтаз рассказала, что с той стороны на досье. Я с ними поработал перед интервью и, в общем, я представлял себе тот набор вопросов и тот набор серых тем, которые могут возникнуть. Ну, вот интервью очень хорошо процитировалось, я должен сказать, что мне это понравилось. Вот.

А что касается, скажем, других механизмов, ну, вот раскрою вам государственный секрет. Нам должен был дать интервью госсекретарь Керри, после переговоров с Путиным и с Лавровым он должен был утром прийти к нам на следующий день, 8 мая – не пришел. Ну, вы знаете, что переговоры затянулись, там, до 2 ночи, я имею в виду, ужин там поздний. В общем, не пришел, короче говоря. Но при этом я готовился. И вот вы берете как бы… понятно, что на пресс-конференции, на переговорах будет подниматься набор тем. Повторять этот набор тем для слушателей, которые могли увидеть это, там, по «Первому каналу», по второму каналу, услышать у нас, мне представляется неразумным. Поэтому каждая тема, которая поднималась, она должна быть перевернута по-новому, да? Ну, там, условно, было очевидно, что поднималась тема Акта Магнитского, Путину, во всяком случае, да? Или, там, НКО. Значит, как поставить вопрос, чтобы, значит, Керри ответил по-новому. Вот, собственно говоря, в этом была работа. Тут даже ни с кем говорить на надо было, потому что тема российско-американских отношений приблизительно понятна. Но весь вопрос – как задать вопрос, да? В какой аспект включить. Ну, это такая интересная творческая работа, и, в общем, мне она нравится. Я должен сказать, что я очень благодарен тем людям, которые меня брифингуют и здесь, и за рубежом, с тем чтобы вот в публичной сфере делать правильные вопросы задавать.

Поэтому, методики у всех разные. Я знаю, как готовятся другие. Мы знаем, там, Владимир Познер неоднократно рассказывал, как он готовится к интервью. У него команда, которая готовит досье. Это его стиль, это не мой стиль. Ну, и так далее. В общем, с интервью дело обстоит следующим образом. Вот я надеюсь, что мне удастся где-нибудь еще в мае сделать несколько, там, хороших интервью. Вот я уже начал готовиться. Поэтому… я слежу за теми персонажами, которые могут появиться у нас в эфире, да? Я слежу за их последними… ну, еще раз повторяю, там нет никаких секретов, просто надо добросовестно готовиться. Причем это не гарантия удачи, но это значительная возможность гарантии удачи. Поэтому, я смотрю, как вот делают интервью. Почему мне так вот как бы близка программа «Перехват» сейчас? Потому что она вот как кросс-фаер, как перекрестный допрос по теме решения, она, конечно, сейчас ближе всего подходит к моему пониманию правильности ведения интервью.

Но это работа, еще раз повторяю. Это так вот сесть к микрофону и бла-бла-бла… там, бывают такие случаи, когда вдруг кто-то заболел, нужно кого-то заменить, но на самом деле, в общем… если мы говорим об интервью, а не о трех вопросах, там, стоя у микрофона. Мы говорим об интервью, да? Так что, отвечая, Алексей, на ваш вопрос, я бы… вот не знаю, удовлетворил я вас или нет. Думаю, что нет, но, там, особых секретов, конечно, не бывает.

Задает мне вопрос Эдуард: «Возможно ли возобновление выхода на вашей станции передачи (раньше на радио «Свобода») «Время политики» с Михаилом Соколовым. Не думаю, Эдуард. Михаил Соколов, как вы знаете, у нас ведет программу «Цена победы». Я очень доволен этой программой, она расширила, значит, наши горизонты на первую империалистическую, Первую мировую, гражданскую войну, Октябрьскую революцию. Поэтому я думаю, что Миша Соколов у нас вот будет вот это вести.

«Можно ли, - Марат спрашивает, - получить интервью у Суркова?» Это вопрос к Суркову. Я направил ему на его мобильный предложение, вот. Ну, ждем ответа. Вы же знаете, что, опять возвращаясь к интервью, вы же понимаете, что интервью – это всегда желание двух сторон. Вот у меня есть подозрение, что Керри не пришел к нам не только потому, что был поздний вечер и у него, там, jet lag наступил, да, от перемены часовых поясов, а потому, что он приблизительно понимал, что после того, как они говорили в основном о Сирии и они не говорили о гуманитарных отношениях, что здесь в основном вопросы будут о гуманитарных отношениях. О Сирии он все сказал. Я думаю, что я бы поставил его в неудобное положение. Думаю, что это тоже присутствовало в решении тех людей, которые определяли, будет ли Керри давать интервью или нет. Тем более, что интервью не было обещано, то есть не было обязательств. Значит, эти обязательства, они не возникают вот так, чтобы вы понимали. В любой момент, когда приезжает высокий иностранный гость, они могут быть отменены. Поэтому, в общем, ну, я пожал плечами: ну, не сможет и не сможет – ну, что сделаешь? Ну, подготовился. Ну, бумаги отложил в сторону. В следующий раз.

Поэтому Сурков, возвращаясь к вопросу о Суркове… ну, конечно, вот да, и правильно говорил вчера Пархоменко. Там, я надеюсь, что он будет сидеть за этим столом и отвечать на вопросы. Могу даже пригласить Сергея Пархоменко брать интервью у Владислава Юрьевича Суркова. Сомневаюсь, что такой формат их обоих удовлетворит. Вот. Ну, и сам готов взять интервью. Мне совершенно вот в этом смысле как бы все равно.

Еще вопрос. Пока я иду по вопросам, которые пришли по интернету. Сейчас 18:22 в Москве. Будут ли полностью выложены архивы передач «Говорим по-русски», «Без дураков?» Да, будут, будут выложены, отвечаю Зебре. Просто руки не доходят. Ребят, вы тоже поймите, не все сразу так и получается.

Теперь… Ильяс нам пишет: «Что будет с передачей «Грани недели»?» Передача «Грани недели» - это единственная передача Владимира Кара-Мурзы, которая выходила по пятницам, которая делалась каналом «RTVi» для «Эхо Москвы». Все остальные передачи мы делали для канала «RTVi». Значит, Владимир Кара-Мурза останется в эфире «Эхо Москвы» с собственной передачей. Какой формат будет, я думаю, что где-нибудь до до до до до начала июня, до ухода, там, Володи в отпуск где-нибудь, мы сохраним прежний формат только в радиоэфире, а дальше мы с ним как-то подумаем, как улучшить это, с учетом того, что телевидения уже нет. Почему «RTVi» отказывается от тесного сотрудничества с «Эхо Москвы» - это вопрос к «RTVi», к руководству «RTVi». Наверное, они нашли замещение лучше. Это их право. Мы делаем товар и его предлагаем.

Вот. Что еще? Дальше политические вопросы. Я напомню, что эта программа, «Без посредников», касается политики работы радиостанции, а не политические вопросы. Там, отношение к тому, к сему, к пятому, десятому – я думаю, что это не вопрос этой программы. Вот попаду в «Особое мнение», тогда и по политике.

Значит, меня спрашивают… тут спросил якобы ехидно некий: «За чей счет вы путешествуете по миру в президентском пуле журналистов?» За ваш, за ваш, за ваш, кто вопрошает, то есть за счет радиостанции. Правда, бывают случаи, когда летаю самолетами вот «России», авиакомпании «Россия», которые, там… скажем, с Лавровым вчера в Варшаву я летел на министерском самолете, как и весь пул, и вернулся на нем. Мы улетели утром, прилетели вечером. Если бы я полетел рейсовым самолетом, я бы никуда не попал, потому что вы выпрыгиваете, прыгаете в кортеж, доезжаете, через пять минут начинаются переговоры, да? Потом, соответственно, вы обратно спешите и так далее. Хотя, вот когда мы сейчас ездили с Путиным в Германию и в Голландию, я летел своим, своим самолетом, рейсовым, естественно. В Германию своим. Перелет Ганновер-Амстердам – свой, за свой, в смысле, за ваши деньги, и из Амстердама обратно. Обычная командировка. То есть, там это было не очень обязательно, хотя чуть-чуть было не опоздали в Амстердаме на все мероприятия из-за того, что, там, не очень удобно был стыкован рейс.

Понимаете, в принципе, мы знаем, что, скажем, американские журналисты в пуле президента, они путешествуют на самолетах передовых так называемых президента, но при этом платят, за перелет в том числе. Мы же, российские журналисты президентского пула, если они летят вот передовым, они за самолет не платят, но они платят за все остальное. Они платят за гостиницу, они платят за еду, их не содержит Администрация Президента. То есть, перелет. Это связано и с безопасностью, и с удобством. Ну, в принципе, я думаю, что вот и другие журналисты, которые, скажем, с Лавровым летают… я тоже, собственно, с Лавровым несколько раз летал в этом году, мы тоже там… за гостиницу – мы, за еду – мы. Вот самолет, когда ты в пуле министра, ты не платишь, это правда. Я думаю, что в нынешней истории такая позиция вполне возможна. Хотя, я повторяю, я предпочитаю, если нет обязательств, лететь на день раньше, да, там. Ну, возникают сложности с подходом, с получением, там, бирок, с проходом и так далее. Поэтому, это вопрос общественного блага, что называется. Так что, за ваш счет, за счет рекламы «Эхо Москвы» командировки, как и положено. Так что, платите больше. Вот. Это я отвечаю на ваш вопрос.

И буду продолжать это делать. Вот в этом месяце… на сегодняшний день у меня, значит… ну, я вот как бы между двумя полетами: вчера вернулся из Варшавы – там был очень интересный разговор с Лавровым, сейчас расскажу, для чего летаю, собственно – и завтра улетаю в Саратов вечером, и два дня буду в Саратове. Я сейчас, как вы знаете, езжу по стране там, где у нас есть, или там, где у нас могут быть наши партнеры эховские, ну, и по разным другим историям. Как-нибудь потом расскажу. И, видимо… вот мы когда летели назад вчера в самолете Лаврова, выяснилось, что вот 5-6 июня в Калининграде будет такой саммит министров иностранных дел Балтийского региона, по всем проблемам Балтии. На мой взгляд, это очень интересно, и вообще Калининградская область интересна. Вообще Калининградская область, она находится в зоне моего внимания. Вы знаете, недавно был губернатор здесь у нас Цуканов, который позвал меня в Калининград. Я не был в Калининграде вообще. Нет, был, вру. Я был в Калининграде, будучи студентом. То есть, считайте, это в каком-то промежутке 73 – 78-й год. Вот с тех пор я не был в Калининграде. Значит, я в Калининграде не был, там, 40, ну, 35 лет как минимум. Значит, вот я решил полететь туда. Видимо, полечу до саммита, 3-4 июня. Естественно, рейсовым, чтобы вы успокоились. А может, проеду через Литву, посмотрю, как это интересно происходит. Вот. И 3 – 4-го по своей обычной программе, а 5 – 6-го на саммите. Наверное, вернусь с Лавровым.

И вот про историю, зачем летаю. Значит, какие-то вещи иногда возникают. Вот в самолете на обратном пути, значит, министр, как правило, выходит к журналистам, которые с ним летают, к пулу, и рассказывает какие-то нюансы. Там, слушаешь, там, напитываешься, что называется тонкостями разговоров. Ничего секретного, но для понимания, вот как я говорю, для мотивации. Причем всем журналистам, не отдельно, там, зазывает кого-то. Вот. Значит, я, там, слушал его, слушал, а потом… я накануне отлета что-то перечитывал мемуары генерала Гелена, командующего Восточной разведкой, соответственно, ФГР в свое время, основателя вот этой разведки. И у него я прочитал буквально накануне отлета, что он был абсолютно уверен, что Мартин Борман был агентом Советского Союза в гитлеровской верхушке. Гелен это пишет в своих мемуарах, что: «Да, я получил информацию, в 59-м году мы получили доказательства, что Мартин Борман – агент советской разведки». И вот мы стоим там уже, в самолете. Летит, а мы стоим. И там, значит, все спрашивают: там, Сирия, там, Польша, все. Пауза возникла… поскольку Германия была, был министр иностранных дел Германии на этой встрече, я говорю: «Сергей Викторович, а вот у тебя нет никаких?.. Вот Гелен, да?.. У тебя нет никаких сведений, что Гелен был агентом советской разведки?» И тут он… у него загорелся глаз, он говорит: «Слушай, я когда пришел министром, я первым делом спросил в нашем архиве несколько досье (архиве МИДа), в том числе про Бормана». Так вот, я тебе говорю, что в архиве МИДа мы ничего не нашли, что доказывало бы, что Борман был агентом советской разведки. Не знаю, что написал Гелен, но должен тебе сказать, что если бы Борман был агентом советской разведки – это великая победа советской разведки». На этом мы и чокнулись. Новости на «Эхе».

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: 18:35 в Москве, это программа «Без посредников», Алексей Венедиктов. +7-985-970-45-45, не забывайте подписываться. Лана мне пишет: «Какой вы наивный». Вот меня по-разному называли, но вот чтобы наивным, Лана – это просто, вы знаете, такой бальзам на душу, почувствовал себя просто молодым. «Сведения об особых лицах не остаются в архивах». Остаются, Лана. Вы понимаете, я тут еще, между делом, член Общественного совета при Российском государственном архиве социально-политической истории, бывшем архиве Маркса – Энгельса – Ленина. Остаются, Лана. Но вот то, что министр наивный, может быть, у нас такой – это правда. Вот.

Так, что еще? «Чиж – хорошая девушка». Это я понимаю. Так. Дальше у нас про Питер: «Не считаете ли вы, что стоит обновить как-то «Кейс»?» Не считаю. «Кейс» - очень удачная программа. У Рувинского будет «Без посредников»?» - спрашивает Андрей. Вы знаете, Андрей, будет, когда он войдет немножко побольше в дело, особенно… вы же задаете вопросы в основном про техническую часть, а Виталик отвечает за контент. Я думаю, что будет такая «Без посредников». Я соберу там основную команду интернета, да? Но, в принципе, мне кажется, что об интернете надо задавать вопросы в интернете и там же получать ответы. Может быть, надо заставить Виталия Рувинского, ныне шеф-редактора нашего сайта, отвечать, вам сделать ленту, как имел Андрей Ходорченков.

«Будет ли презентация «Дилетанта» в театре Гоголя в этом месяце?» Не только будет, мы очень надеемся, что мы там с вами не только презентуем новый номер журнала «Дилентант» в 20-х числах мая, но мы туда затаскиваем директора Эрмитажа Пиотровского и еще несколько человек для обсуждения в вашем присутствии, с вами вместе проблемы музея импрессионистов, возможно. Мы хотим вот каждый месяц, когда мы представляем новый журнал «Дилетант», делать такое, ну, квазиисторичееское представление вместе с вами, чтобы вы имели возможность высказаться, а не только послушать. Так что, спасибо театру Гоголя. Мы над этим сейчас работаем.

Денис спрашивает: «Вы будете обсуждать в Саратове вопрос о продаже «Эхо Москвы» в Саратове Аркадию Евстафьеву?» Я буду встречаться с акционерами «Эхо Москвы в Саратове» и выслушаю их планы. На самом деле нам все равно, кто является владельцами «Эхо», партнеров «Эхо». То есть, не все равно, но на самом деле все равно. Мы здесь не можем ставить и не будем ставить никаких условий, выдвигать никаких требований. Если спросят про соображения, когда мы получим, выскажем. Но нам самое главное, чтобы наши партнеры были для своих акционеров прибыльны, так же, как «Эхо» прибыльно для своих акционеров. Поэтому вот этот пункт в повестке дня. Это правильный вопрос, Денис. Этот пункт в повестке дня должен быть встроен акционерами «Эхо Москвы» в Саратове, а не как не эхомосковскими. Вот у нас есть партнер, и я вот буквально только до отъезда узнал, что у него акционеры вот такие и такие. Я не вхожу в э то, вот просто не вхожу в это. Зачем? Если люди соблюдают наши контракты, наши договоры, транслируют наше вещание в тех отрезках эфира, в которых берут на себя обязательства, ну, вот тогда и хорошо. Но я думаю, что тема, конечно, будет поднята, но, повторяю, не мной. Да хоть Суркову.

Так. «Варфоломеева совсем в эфире… жалко. Елена, Нюрнберг». Отправлю к вам в Нюрнберг. «На вашем пути нет Вологды?» Пока нет на моем пути. Вот в июне есть, соответственно, возник Калининград, возник, ну, Петербург, понятно, там форум. Где-то в сентябре Казань. А что там возникнет посредине… Я уже объяснял: мне интересно встречаться со студентами, а у них каникулы, поэтому я даже не знаю, смогу ли я в Калининграде уже встретиться. Про Омск ничего не знаю.

Маша (Париж) пишет: «Вам не кажется, что вы перехваливаете Воробьеву и Фельгенгауэр? Они, по-моему, уже немного зазвездились». Нет, во-первых, я люблю перехваливать. Во-вторых, и хорошо, что зазвездились. Знаете ли, скромность в эфире – это плохое качество, просто плохое, непрофессиональное. Ну, посмотрите, там, на Познера – скромный человек? Нет. На меня – нет. На Собчаак – нет. На Канделаки – нет. Какие же мы скромные? Я думаю, что все в порядке. Маша, они не зазвездились на самом деле. Да там и негде, это же работа, это пахать. Понимаете, в чем дело?

Так, очень много вопросов по политике, не буду, ребят, ну, не буду я сейчас отвечать ни про левых, там, ни про правых. «С министрами выпиваете? Вообще пьют министры?» Вы знаете, Сергей, они, как все люди: кто пьет, кто не пьет. Когда они пьют, я выпиваю. Когда они не пьют, я не выпиваю. А чего такого? Это же люди.

Так. Так, это старый вопрос, сейчас я верну на начало вопросов, одну секундочку. В смысле, на последний. Меня спрашивают про французский фильм. «Профессиональный риск» с Брелем, Жак Брель играл главную роль учителя. Фильм, о котором вы меня спрашиваете – «Профессиональный риск».

Так. «Закрыты ли двери «Эхо» Жириновскому?» Нет. «В Вятку собираетесь?» Ну, может быть, летом как ра. Я уже был в Вятке у студентов, здесь можно и съездить. Так. «Будет ли Ливанов в мае?» Ливанов скорее всего будет в мае, причем он будет... предварительно я договорился, абсолютно предварительная договоренность. Это как раз «Разбор полета», 20 мая. Ну, приблизительно, если в его график впишется. В общем, мы с ним, в принципе, договорились. 19 мая будет замминистра Игорь Реморенко в «Родительском собрании» говорить о том, какие проблемы и какие новации с ЕГЭ. ЕГЭ начинается. Будет у Ксении Лариной. То, что будет, вот такая история.

Так. Приложение для Андроида – ничего не могу сказать. Лана мне продолжает писать: «Как-нибудь еще придет время, пообщаемся, ох будете удивлены!» Меня удивить, Лана, трудно, но пообщаемся. Я вижу ваш телефон. Я вам смсочку сброшу, пообщаемся. Почему бы не пообщаться?

Так. Голливудские звезды. Нет, вы знаете, Денис, это правда, мы упускаем много интервью, но для них «Эхо Москвы», для голливудских звезд – это немножко другая история. Я вам расскажу историю. Была у нас одна голливудская звезда, реально звезда, реально первой величины. Дальше требования: белый диван (это в гостевой на «Эхе»), платяной шкаф с зеркалом, значит, ну, вот и далее. Слушайте, ну, у них есть вот такие правила, ну, ничем не могу пронять.

«Очень нравится программа «Фискал». Нет ли мысли о похожих программах про науку?» Есть мысли, людей нет. Мысли есть, людей нет.

Так. Трансляция «Эхо» в Омске – ничего про это не знаю. Так, ну, здесь, наверное, все. Нет, я не курю. Что еще? «Почему у вас эфиры ведут не журналисты?» Потому что я так решил. Еще раз напомню, что тот журналист – кому я поручил эфир, дорогой Александр из Питера. Поручу вам – вы будете журналистом. Не поручу – не будете.

Так, так, что еще? «Сева Бойко молодец». «Министр Онищенко выступает на «Эхе» чаще, чем все остальные члены правительства вместе взятые». Ну, мы договорились… Мы считаем, что такой человек, как Онищенко, очень важен, потому что это вопрос нашего потребления. И раз в месяц, ну да, раз в месяц он у Ирины Воробьевой приходит по темам месяца. По-моему, это вполне нормально.

Так, про региональное вещание я сказал. Про Максима Соколова, в смысле, наверное, не Максима Соколова, а Михаила Соколова: будет вести «Цену победу». Это я Сергею Преснякову отвечаю. Значит, Субатка пишет: «На «Эхе Москвы» опубликован пост, подписано: Ольга Бычкова, журналист «Эхо Москвы». Это мнение редакции или личная позиция журналиста «Эхо Москвы»?» Значит, отвечаю вам. Просто я отвечал много раз на эту тему, но у нас много, видимо, новых слушателей, отвечу еще раз. От имени «Эхо Москвы» может говорить, в соответствии с уставом, высказывать позицию «Эхо Москвы», только ее главный редактор. Первая позиция, то есть я. И вторая позиция: только тогда, когда я об этом официально объявляю, что вот это позиция редакции. Последний раз позицию редакции я высказывал – чтобы вы понимали, там, как часто это бывает – 14 февраля 2012-го года, 14 месяцев тому назад, по поводу смены Совета директоров «Эхо Москвы». Все, что даже сейчас я говорю, или когда я выступаю в «Особом мнении», или когда я пишу блог, или когда я разговариваю с тем или иным министром, или когда я вступаю в тот или иной общественный совет, общественную организацию при том или ином представителе кровавого режима – это мое личное движение, которое ни коим образом не ангажирует «Эхо Москвы», ни коим образом, вот я вам сейчас говорю, это не позиция «Эхо Москвы», это моя. Вот то, что я говорю – это моя личная позиция. Поэтому Ольга Бычкова, Сергей Бунтман, Сева Бойко, Татьяна Фельгенгауэр, они высказывают, когда они, там, в блогах где-то или в «Особом мнении», свою личную точку зрения. Запомните это. Поэтому…

Мнения редакции по политическим вопросам не существует и не может существовать. Так же, как не может существовать мнения редакции по поводу, там, выборов президента или поддержки той или иной кандидатуры или той или иной партии. В редакции работают разные люди, они граждане России и они имеют разные точки зрения. Поэтому никакого мнения редакции по политическим вопросам быть не может.

Где может быть? По защите профессии, я имею в виду, в поддержку журналистов. Может быть, безусловно. Это первое, может быть, и самое главное, по поводу чего вот я могу от имени редакции высказываться. По законам, которые касаются нашей профессиональной деятельности. Условно говоря, если принимается закон, ограничивающий нашу профессиональную деятельность, я могу выступить от имени редакции, и это будет мнение редакции. Больше никто. Или человек, меня заменяющий, если я в командировке, он тогда тоже говорит от мнения редакции, он, конечно, ее со мной согласует. Поэтому вы сталкиваетесь с разными точками зрения журналистов «Эха Москвы» на разные проблемы.

Так, по «Цене победы» я ответил, просто тут вопросы повторяются. Андрей из Уфы пишет: «Иногда вы просто меня бесите». Андрей из Уфы, сейчас я вас еще взбешу: лбл-бл-бл-бл. Беситесь. Ничем не могу помочь, Андрей, беситесь.

«Где вы потеряли Кобаладзе?» Нигде. Юрий Георгиевич на праздники отъехал и так далее. Я напомню, что Юрий Кобаладзе – в прямом смысле слова не сотрудник «Эха Москвы», а гость. Хотя мы говорим и гордимся тем, что генерал Кобаладзе, да – наш сотрудник, но все-таки он гость, и поэтому он может приходить в те передачи, когда он может, когда он в Москве.

Так, ну давайте мы про глупости не будем. Так, вот Фурсенко, историк науки – не знаю, может быть, не сталкивался, чтобы Андрей был, Андрей Александрович, историком науки, но история… я понимаю, о чем вы говорите. Вы хотите «Фискал» по неким историям. Это правильная мысль, но вот найти такого, как Починок – это сложная проблема.

Так. «В Дубне не слышно». Что я могу сделать? Ничего не понимаю… а другой говорит: «Я бы без вас всех вместе помер бы от тоски». Помирать не надо, Андрей. Это тот же Андрей, видимо, из Уфы. Вот приеду в Уфу, тогда вы там свистните мне, придем, там, примем что-нибудь.

«Как рейтинги в «Утреннем развороте»?» Ребят, давайте подписываться. Значит, вот… черт, не взял бумагу, но я помню наизусть. Значит, по Gallup, по TNS Gallup. Это у нас март-апрель, два месяца суммарно. Значит, «Эхо Москвы» среди всех московских радиостанций в Москве, повторяю (потому что она из Gallup целиком считает Москву), мы на первом месте в 7 утра, в 8 утра, 9 утра, 10 утра. Вот это «Разворот», это будни, да, естественно. Это вот пришло сегодня просто, и как бы… Значит, 7, 8, 9, 10 утра. И начиная с 17-ти до нуля мы на первом месте по TNS Gallup. Вот почасовое, да? 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 0 – это мы на первом месте. Значит, мы с 11 до 17, ну, до часа, с 16-ти до 17-ти, мы там болтаемся по разным позициям. По-моему, самая низкая по марту-апрелю у нас позиция в 13 – по-моему, 10-е место из 54-х. Тоже неплохо. Вот. Ну, вот. Так что, «Утренний разворот», он вполне. Ну, все можно совершенствовать, да? И мы будем это совершенствовать. И придумаем.

Альтпропро пишет, его интересуют мои деньги. «Правильно ли, если собственник платит зарплату сам себе? Вы являетесь акционером «Эха». Как от дохода «Эха» зависит ваша зарплата? Цифры меня не интересуют». Отвечу. Значит, заработную плату главному редактору, генеральному директору устанавливает Совет директоров «Эха Москвы». Я уже не являюсь членом Совета директоров, себе не устанавливаю. В прошлый раз, когда устанавливали, я на этом Совете директоров не присутствовал. Это первое. Ну, а кто должен главному редактору устанавливать зарплату, да? Вот в медиа. Конечно, собственники.

Могу вам сказать, что когда в 2008-м году начался кризис и у «Эха» упали доходы, вот, то главный редактор, генеральный директор обратились в Совет директоров с просьбой уменьшить зарплаты журналистам «Эха Москвы» от 1 до 12 процентов. У нас были сокращены зарплаты, потому что, ну, был рекламный кризис, а мы живем, повторяю, только на деньги, которые мы зарабатываем. Мы не берем кредиты и деньги от своих акционеров, ни от Газпрома, ни от меня. Вот. А генеральный директор и главный редактор, их зарплаты были сокращены на 34%. Вплоть до 2012 года, когда мы восстановили зарплаты как журналистам (некоторым повысили), так и нам наши старые зарплаты. Это мы обратились в Совет директоров, Совет директоров принял такое решение. Мы показали доходы, мы показали, что в 11-м году мы заработали приличные деньги. В 12-м году – вот мы сейчас в июне будем отчитываться – мы заработали приличные деньги. В 13-м году мы зарабатываем деньги, доходы больше, чем расходы. Вы же видите, появляются новые люди, появляются новые программы, появляется новая аппаратура. Так что, зарплату мне устанавливает Совет директоров, где большинство у «Газпром-Медиа». Это право собственника. Ответил, Альтпропро? Ответил, видимо.

Теперь история про новости и про ошибки. «Кейс» на первом месте, Дмитрий, на первом, на первом в своем…

Так, про новости. Мне говорят: «У вас бывают ошибки?» Ну, конечно, у нас бывают ошибки в новостях, у нас даже бывают серьезные ошибки в планировании. Вот могу вам сказать, что нас тут несколько человек упрекнуло в том, что вот 9 мая у нас главной новостью не был парад вечером. Да, главной новостью у нас был вот взрыв в Белой Калитве, где вот подозревали, что там химическое заражение. Это правда. Да, это был выбор наших информационников. Потому что, собственно говоря, ну, парад как парад – это не новость. То есть, описание парада у нас было, в каждых новостях было, но это не новость. Если бы ничего другого не было, наверное, это был бы вот парад. Потому что на самом деле ведь это все сравнение, что имеет общественно важное звучание, с точки зрения выпускающего новостника. Их у меня 10, и они меняются. И определяет в основном, в основном, кроме планерок, определяет новостник. Естественно, там, 9 мая я приехал когда уже? И уехал, кстати, меня не было, я приехал к 6-ти, как раз уже новости пошли.

Вот. Поэтому, у нас бывают ошибки. Я вам скажу, что вот у нас была, недавно тоже мы на планерке с моим участием определили, что главная новость, помните, вот на совещании у Путина была, да? Совещание Путина было, по-моему, да, что пенсионный возраст не будет подниматься. Мы оставили это главной новостью дня, а на самом деле потом мы обсуждали и решили, что, конечно, мы лопухнулись, потому что найденный в Иркутске самолет (под Иркутском) – это была более важная новость, ну, как нам казалось, потому что достаточно сказать вот позицию Путина, а не развивать эту новость. Так вот мы и примеряемся. Вот сидит сейчас там Сева Бойко, да? Вот сейчас мы обсуждали, буквально час тому назад, два часа тому назад, что делать первой новостью. Пакистан? Ну, не Пакистан, ну, не Пакистан. Убийство вот это гомофобное? Ну, вот как-то тоже вот… Хотя это тоже могло претендовать на первую новость. Там, Израиль, в смысле, визит Нетаньяху, Сирия, С-300, там – ну, это могло быть. Ну, вот Сева сам решил, что делать первой новостью. Да? То есть, варианты были. Возможно, вы не согласны с его решением. Ну, вы не согласны с его решением, да. Это все, что я вам могу по этому поводу ответить.

Ну, и вот меня тут спрашивают, каким образом вот эта новость про взрыв в Белом доме 23 апреля прошла у нас в эфир. Очень просто. Вот у нас идут ленты информационных агентств. И вот агентство «ИТАР-ТАСС» в 21:09 23 апреля, да, 23-го, передает (я вам читаю полностью то, что возникает на глазах ведущего): «Срочно: в Белом доме прогремело 2 взрыва, Обама ранен». Это было 23 апреля. Вот в 21:09. Значит, новости только что закончились. Что он должен делать? Да? Мы должны это давать или нет? Это «ТАСС», и это без ссылки. Если бы была ссылка, мы бы по ссылке, может быть, пошли бы и проверили. А здесь вот, знаете, все: новость началась, новость закрылась. И только через 4 минуты агентство «ИТАР-ТАСС» передает: «Вашингтон: в Белом доме сегодня прогремели 2 взрыва, - это в 21:13 было, - президент США Барак Обама ранен. Об этом сообщило агентство «Associated Press» на своей странице в социальной сети». И тут мы уже понимаем, что… мы знаем, что агентство «Associated Press» сначала публикует это на ленту, на свой сайт, а потом только дает в Твиттер, в соцсеть. И мы смотрим: а на сайте-то нет. Поэтому мне было быстрее добежать, я добежал и прочитал опровержение, потому что в 21:20, то есть через 11 минут, тот же самый «ТАСС» сообщает: «Страница «Associated Press» была взломана хакерами. Распространенные от имени агентства сообщения о взрыве в Белом доме и ранении Обамы не соответствуют действительности. Такое объявление распространило «France-Presse». Вот как случилось. И то, и другое, и третье, собственно, было в эфире. Вы должны понимать, что на самом деле… да, я знаю, что несколько еще радиостанций сообщило. Но вот когда вот так дается, знаете, срочно, бум, без ссылки, без всего – значит, это сообщает… ну, не может журналист соврать, в эту ленту не войдешь. Вот такая история.

Что еще? Да, это правда, мы круче всех. Да. Значит, «Тема «Фискала» интересная, но Починка не могу слушать и 5-ти минут». Ну, и не слушайте. Ну, не слушайте. Кто вас привязывает к «Эху»? Вот странные люди.

Так. «От учителя до главреда – это везение или ум?» И то, и другое, и можно без хлеба. А красота какая, Костя, еще, не забывайте.

Так. «На «Эхе» и на «Дожде» все произносят Белая КалИтва ударение, хотя в Википедии и в Ростове все называют ее Белая КалитвА». Ну, спасибо, Артем, мы сейчас как-то… Ну, я думаю, что надо просто… у нас же были оттуда жители, надо посмотреть, как они называют свое место. Я уточню. Сейчас я выйду из эфира через 4 минуты и я обращу на это внимание.

Так, дальше, «Разве не вы определяете редакционную политику станции?» Я только что вам объяснил, что я определяю редакционную политику станции, Алексей, но я не определяю каждый выпуск новостей. Редакционная политика – это не новости, и не гости, и не программы, это все вместе, в том числе и GR, то есть это отношения с людьми, принимающими решения.

Так, Светлана: «Не нравится «Эхо Петербурга». Ну и не слушайте. Вот, опять: хотите – не хотите, да?

Вот Елена пишет: «Будет ли отдельная передача для подростков 12 – 14 лет?» Вы знаете, Елена, вот мой подросток, ему 12 лет, он что-то слушает. Да? А разве, там, программа «Говорим по-русски» - это не для подростков? А разве программа «Книжное казино» не для подростков. А разве программа «Все так», «Не так» и «Хоть бы так», которая будет, не для подростков? А разве «Спортивный канал» не для подростков? Да любая программа «Эха Москвы» для подростков. Вопрос – какой подросток, насколько он готов слушать. Нет, отдельных программ не будет.

«Как вы терпите Ганапольского?» Я его не терплю, Алексей. Ненавижу просто. Не терплю Ганапольского, если в этом ваш вопрос. Ну, и что? Мало ли чего я не терплю.

Меня тут спрашивали, хотел бы ли я пригласить кого-нибудь на «Эхо» из других радиостанций. Вы знаете, ну, у меня все часы заняты. Как вы видите, все часы ведутся. Даже главному редактору собственной передачи не хватает. Я либо на заменах, либо на «48 минутах» с Гусманом и Асадовой, либо, значите, на «Все таке» с Натальей Ивановной Басовской. У меня нет своей передачи. Оцените. Поэтому, в общем, как-то лучшие кадры здесь, да, а если кто приходит, становится еще лучше. Поэтому, ну, мы не отказываемся ни от чего, да?

Еще вопрос задает слушатель. По-моему, я отвечал в прошлый раз, но отвечу. «Скажите, будет ли в каком-нибудь виде продолжаться программа отца Максима Козлова? Очень доходчиво рассказывает христианские истины. И будут ли реализованы программы о других вероисповеданиях?» Да, это мой косяк. Я действительно очень был доволен, что нам удалось с отцом Максимом Козловым договориться и вот он вел вот уже 2 цикла, 2 проекта. Я упустил, что он закончил этот цикл, потому что они годовые. Значит, я думаю, что, когда у меня будет чуть больше времени (я надеюсь, это будет в июле), я смогу с ним… встретиться я могу и сейчас, но вот запуститься я смогу с ним с нового сезона. Мы придумаем цикл, есть у меня такая идея. И, конечно, то, что я запустил, отсутствие вот в таком виде программ образовательных о других вероисповеданиях, прежде всего, конечно, о мусульманах, об Исламе, о иудаизме, о буддизме, о тех религиях, которые считаются по закону (но это не обязательно только про них) – это мой косяк. Значит, я вот потрачу часть лета на то, чтобы найти людей, которые могли бы так же интересно и доходчиво рассказывать про традиции, про религии, про священные книги, про обычаи вот этих, может быть, иных религий. Не исключаю всякое там конфуцианство и прочее. И мы, безусловно, с отцом Максимом Козловым вернемся в эту студию уже в сентябре. Сейчас просто уже не придумаешь, да и конец сезона.

Я благодарю всех, кто был со мной. Оставляю вас в жарких объятиях Всеволода Бойко, который оказался саратовским и завтра со мной тоже летит в Саратов. А саратовским я говорю: я буду на «Эхо Саратова» и, естественно, буду в эфире «Эха Саратова». А сейчас вы слушаете новости в исполнении саратовских выходцев.