Без посредников - 2010-09-12

А.ВЕНЕДИКТОВ: 18 часов и 11 минут в Москве, всем добрый день. У микрофона Алексей Венедиктов.

Так случилось, что Елена Афанасьева сегодня не смогла прийти, и я вам рассказывал, что передачи «Без посредников» на «Эхе» уже не существует, но тогда, когда возникают какие-то замены, скажем так, когда кто-то не может по какой-то причине выйти и эту передачу невозможно заменить, то я, когда у меня есть время, безусловно, тоже сажусь и начинаю отвечать на ваши вопросы. У нас есть связь: +7 985 970 4545 – это телефон для посылки смс. Плюс – можно через интернет, конечно, тоже посылать. Не забывайте подписываться. У нас идет видеотрансляция на сайте, можно зайти с нашего сайта, можно зайти с RuTube, и вы сможете тогда не только слышать, но и видеть. У нас будет телефон – 363 36 59, и у нас были вопросы, больше ста, которые пришли по интернету. Но я напомню, что, в общем, эта передача не о политике, хотя, конечно, кое-какие вещи находятся на грани между работой радиостанции и политическими современными вопросами, поэтому я буду их касаться, так, вбок, хотя бы слегка, и на них отвечать. Всю политику мы обсуждали вчера в «Перехвате», когда я заменял Матвея, а Лев Гулько заменял Сережу Бунтмана. Поэтому вот такая история.

Первая тема связана с несколькими новыми передачами – как я на это смотрю. С теми передачами, с которыми начался новый сезон. Это, конечно, «Бунт хорьков» Матвея Ганапольского и Татьяны Фельгенгауэр. Это «Городские партизаны» Тони Самсоновой и Александра Плющева. Это Алексей Осин и Ирина Воробьева по пятницам, которые ведут утренний «Разворот». И Владимир Варфоломеев и Алина Гребнева. Пока все это происходит две недели через две недели, Таня и Матвей две недели работают с понедельника по четверг, потом меняются на Тоню и Сашу – соответственно, то же самое пятничные истории. Ну, пока мне все это нравится. Я понимаю, что нет предела совершенству. Меня тут спрашивают, почему Матвей там говорит разные слова. Он их цитирует. Это же цитата – мы же не можем резать цитату. Как говорить без цитат? Никак. Здесь все, мне кажется, позитивно. Две новые передачки вечерние – это «Обложка», которую ведет Ольга Бычкова, и «Обложка-2», которую ведет Тихон Дзядко. Мне кажется, что они очень неплохо выстраиваются. Это «Обложки» еженедельных журналов российских по понедельникам и иностранных по пятницам с Тихоном Дзядко. Мне кажется, что это такая интересная история, и она очень бурно развивается, хотя прошло всего две передачи, но было бы, конечно, хорошо, если бы вы свое мнение по этому поводу тоже высказывали. Но желательно через смс или по телефону. Программа «Типичный случай», которая только что прошла, мне кажется, вполне удачна. И, хотя есть некоторые нарекания о том, что случаи нетипичные, но это только связано с тем, что, как мне представляется, человек, не сталкивающийся с этими проблемами, которые поднимает Ольга Журавлева, он, естественно, считает, что этого не существует. Это существует. И мы видим историю, как это бурно обсуждается. Что очень хорошо делает Ольга – она за два дня до программы на тему «Типичного случая» вешает блог на сайте «Эха Москвы», и сейчас он висит, и мы видим, как идет бурное обсуждение. Обсуждение бывает разное, конечно. Там появляются истории. Вот сегодня как раз после передачи мы говорили с Ольгой, что , обратила бы она внимание именно на эти истории, не просто ругань, так или нет, а вот человек рассказывает – я, у меня, и вот это, мне кажется, очень правильно. И вот эти двести или сколько там комментариев, 20 000 заходов на этот блог, который за два дня собрал 20 000 заходов, не блог, а текст, грубо говоря, где вы могли высказать по проблеме свои соображения, мне представляется крайне удачной формой. Здесь передача «Типичный случай», мне кажется, стоит на своем месте. Это вполне замечательно. Вот первый кусок.

Второй кусок на грани «Эха Москвы» и не «Эха Москвы». Спрашивают про «Поединок», программу Владимира Соловьева. Там очень смешно. Два автора «Эха Москвы», Венедиктов и Проханов, и ведущий блога, в том числе на сайте «Эха Москвы», Владимир Соловьев, были в «Поединке». Смешно. Ну, это так, такие шуточки. Там много вопросов. Суммарно: как вы попали и как вы расцениваете свое поражение? Вы знаете, ведь важна цель, которую ты ставишь. Те люди, которые внимательно это смотрели и видели, самое главное, мои споры с секундантами, которые говорили о том – и Юра Кобаладзе, и Витя Ерофеев, - что – мочи-мочи. У меня была другая цель. И я ее достиг. Вот смотрите, десять на канале «Россия» или, как он назывался, РТР либеральные взгляды не присутствовали вообще. Вот вообще. Нет, экономические присутствовали, а на общество не присутствовали. То есть десять лет эта аудитория либо считала, что они не существуют, либо считала людей, которые приходят туда, клоунами. И вот в первой же передаче эти взгляды набирают 29%. Предположим, что так оно и было. Это ведь не канал «Эхо Москвы» и не RTVi. Это канал «Россия» на всю Россию. Кто скажет, что либеральные взгляды в стране маргинальны? Кто скажет, что апелляция к свободе отдельного человека маргинальна? Да, конечно, 30 – не 50, 29 – не 47. И, тем не менее, не 2%, и не 3, и не 5. Понятно, что это не социологически выверенный опрос. Тем не менее, соотношение. Первый раз. И это замечательно. А если вы внимательно слушали мою дискуссию с секундантами, то я говорил – ребята, мы стартуем из положения снизу один к четырем. Я был абсолютно уверен, что больше 20% нам не набрать. Нет, 30 почти, 29,5. Более того я скажу – если вы следили потом за голосованием, там с самого начала, с самой первой секунды, когда появилось первое голосование, соотношение было такое же практически – 70 на 30, и оно продержалось всю дорогу. Это значит, что никакие споры, никакие аргументы… Да, передача была, в том числе и с моей стороны, базарной. Собой я как раз не очень доволен, мог бы и по-другому. Но моя задача была – выступить в роли термометра, а не в роли, скажем, лекарства, которое впрыскивается и меняет ситуацию, сбивает температуру или, наоборот, повышает ее. Нет, в роли термометра. Замерить ситуацию. И вот с самого начала, что бы мы ни говорили в этой программе, какие бы аргументы мы ни использовали, что бы ни делали секунданты, 30 на 70. Ну, там, наверное, какое-то колебание было – плюс 2-3%, но это в рамках ошибки. Вот вся история. Поэтому я вполне удовлетворен тем, что мне удалось выступить на канале «Россия» впервые за десять лет. Я надеюсь, что теперь и людям другим, которые имеют подобные взгляды на свободы, на роль народа, роль отдельного человека, каждого отдельного человека, мне кажется, что теперь им дорога будет открыта на государственные каналы. Все, хватит, десять лет посидели – ничего хорошего из этого не вышло. Вот это вопрос, касающийся программы.

Теперь господин Енисеев, физик, пишет мне: «Будет ли в новой версии сайта предусмотрено объединение пользователей в сообщества по типу ЖЖ?» Я уже говорил, по-моему, что мы будем делать в новой версии сайта – я не знаю, когда она появится, потому что календарь я буду утверждать где-нибудь в начале октября, имеется в виду, календарь строения сайта нового – так вот, появятся личные страницы, где вы сможете, участники, зарегистрированные на сайте, естественно, обмениваясь специальными штучками (не знаю, как они называются), создавать свои мини-ЖЖ-сообщества. Мы не строим социальную сеть, не будем строить социальную сеть. Зачем? Есть много социальных сетей. Это не наш вопрос. Но то, что будет возможно по интересам объединяться зарегистрированным пользователям и там устраивать свои мини-сообщества, я так понимаю, что это заложено. Мне кажется, что это чрезвычайно важно.

Еще раз хочу ответить – тут было много вопросов, почему не было Проханова 1-го, Млечина и так далее. Напомню вам, что это гости радиостанции «Эха Москвы». И если они отсутствуют, те, кто постоянные авторы, значит, это они не смогли в данный конкретный случай – болели, уехали, праздник был какой-то семейный или не семейный. Те люди, о которых я вам говорил, это их постоянное место, и если их нет в этот день, это их решение, а не решение «Эха Москвы». Вот это, собственно говоря, объединяющий такой вопрос.

Дмитрий спрашивает: «Как по вашему, заведет ли когда-нибудь кто-либо из высших лиц государства личный блог на «Эхе», как, скажем, в ЖЖ или Твиттере?» Ну вот смотрите. Сложный вопрос, на самом деле. То есть мы предлагаем всем – пожалуйста. От Владимира Владимировича и Дмитрия Анатольевича до Барака Обамы и Ким Чен Ира. На самом деле, что происходит? Известные люди, которые пытаются завести блог на «Эхе Москвы», люди, обличенные властью, люди, которые привыкли к уважению, заводят блог и затем получают, а мы же не модерируем это, огромную порцию в том числе немотивированной ругани и оскорблений, я еще раз подчеркну – есть мотивированная ругань, оскорбления не бывают мотивированными, а есть немотивированная, - и они уходят с сайта. Они не привыкли так, чтобы вот ни о чем, на это жалко времени. И это делают, к сожалению, разные вы, которые вместо того, чтобы спорить с клиентом по существу, вы начинаете – «А ты кто такой? Пошел отсюда! Ты путинский или медведевский холуй» и так далее. Нет темы для дискуссий – тогда не заходите. Поэтому мы не будем вводить премодерацию для вас, но мы вынуждены развести руками, и мы говорим – ребят, либо вы терпите, а почему они должны это терпеть? И, в общем, бывает, что и правы, на самом деле. Просто некоторые случаи мне известны, я не буду просто сейчас пересказывать их в эфире, но некоторые люди, принимающие решения, перестали писать блоги ровно поэтому. Не потому что там их критикуют или ругают, а потому что там их оскорбляют и ругают немотивированно. Ну, значит, не будет этих блогов. Я здесь ничем помочь не могу. Я им это все объясняю.

Роман из Нью-Йорка, США, пишет: «Могли бы вы сделать интервью с французским законодателем или представителем МВД Франции с разъяснениями их законов о митинге и их правоприменение? Колокольцев делал ссылки на Code Penal». Да, действительно, на Code Penal, и действительно, это статья 493-я. Вообще, про это надо делать. У нас есть ответы посольства Голландии на запрос, Италии, Испании, Южной Кореи. Можно про это делать. Но, на самом деле, еще раз повторю, Роман: этот вопрос в Москве не юридический, этот вопрос в Москве политический, и решаться он должен на политическом уровне. А с учетом той истории, которая развивается вокруг мэра Москвы Юрия Лужкова, я серьезно могу говорить о том, что, видимо, 31 октября Юрию Михайловичу и Елене Николаевне нужно будет идти на Триумфальную площадь с протестами, присоединиться, так сказать, к митингу, который не будет согласован уже, потому что и Юрию Михайловичу не дозволено нарушать закон о собраниях, митингах и демонстрациях, в том числе московский. Это, конечно, шутка, но такая, правильная, я бы сказал. Бывают неправильные шутки, а бывают правильные шутки.

Программист Александр из Кирова гениальный вопрос задает: «Алексей Алексеевич, когда «Эхо» будет вещать в Кирове?» Уже. Включите.

Пошли дальше. Я пока иду по сообщениям, присланным мне по интернету. Наверное, можно посмотреть, давайте я посмотрю немножко смс для развлечения. Но здесь в смс мне шлют либо без подписи, либо по политике, и поэтому, конечно, мне придется тянуть время и говорить «э-э», потому что длинные вопросы. Так, «Как вы попали на ТВ?» - говорит Коля. А попал я на ТВ замечательным образом. Мне позвонил Владимир Соловьев и сказал: «Вот такой «Поединок» - вот хочу вас позвать». Я ему сказал: «Владимир, вы сначала сходите к Олегу Борисовичу Добродееву, поскольку я точно знал, что я в «черном списке», и мои коллеги даже с канала «Культура» не могли меня позвать в эфир, и они мне говорили: «Честно, мы ходили, но нам говорили – нельзя Венедиктову». Даже на канал «Культура», касаясь социальных передач. А он говорит: «А в чем дело?» Я говорю: «Знаете, у меня с Олегом Борисовичем не политические, а стилистические разногласия (что правда) еще со времен нашей совместной работе в «Медиамосте». То есть политические тоже есть, но вообще разногласия у нас эстетические и стилистические. «Сходите, узнайте – могу или не могу. И как будете резать. Потому что, может, и я тогда не решусь». Мне звонили потом продюсеры программы и сказали: «Нет, Олег Борисович совершенно не возражает. Мы, конечно, готовы, и резать вас, только если за время выбьетесь». Ну, судя по всему, все обязательства, которые были взяты, соблюдены. Я не вижу никаких причин, по которым, если меня еще раз позовут туда, не пойти, скажем так. У меня сложилось впечатление – может, у вас оно другое, - что Владимир Рудольфович мне даже подыгрывал в ведении, как бы поддерживал меня больше, чем Проханова, что, может быть, неправильно, но поскольку я давно не был в телевидении, я это с благодарностью от него принимаю. Или это мое неправильное ощущение.

Дальше. «Точка» была в записи. Бывают программы в записи. Про 11-е сентября я уже говорил. Про Мациха – я пока не вижу, что я могу сделать с Леонидом Мацихом, хотя мне программа, которая делалась Леонидом и Наргиз, нравилась. «Почему не слышно Анны Казаковой? Фархат». Анна Казакова перешла работать на другую радиостанцию.

Молодцы не молодцы. Коля про книгу с Басовской. Ну а чего? Она есть, она продается во всех магазинах, по-моему. И она даже допечатывается. Стас пишет: «Уберите Барщевского – он всех раздражает». Я бы, Стас, с вашей точки зрения не стал бы говорить за всех, во-первых. И, судя по количеству слушающих, это не так. Во-вторых, я радуюсь, когда журналисты или гости раздражают аудиторию, потому что если не раздражают, то аудитория слушать не будет. Поэтому, мне кажется, что это важно.

«Дозвониться невозможно». Что я могу сделать? Длинные не могу читать, потому что иначе буду говорить «э-э-э». «Сайт Эха уже две недели не загружается в Голландии». Слушайте, это я не знаю ничего про Голландию, почему там не загружается сайт «Эха». Мне казалось всегда, что интернет глобален. У меня он только что загружался.

Дальше начинают критиковать одного-другого. Это очень хорошо, что вы критикуете одного, другого и слушаете, и так далее. «Русский бомбардир». Я пока прочитал одну программу, вторую слушал. Не готов пока сказать еще. Потому что пока по двум программам не поймал концепции. Симпатично, но непонятно, я бы сказал так. Кстати, по поводу того… Мне тут бизнесмен Малкович из Санкт-Петербурга пишет: «Как вы считаете, возможно ли появление Путина на передаче «Особое мнение»? Вы делали хоть когда-нибудь подобные предложения?» Ну, про «Особое мнение», конечно, нет, появление его, мне кажется, невозможно. Подобные предложения я ему делал, а сейчас я конструирую одно предложение по поводу интервью, президенту и премьеру. Мне кажется… Не буду пока его продавать, но мне кажется, оно может их заинтересовать. Мне просто думается, что такого еще не было, и такого подхода еще не было в интервью, небольшом или большом. Посмотрим, как получится. Я собираюсь на следующей неделе, кому из них получится, передать это предложение, и дальше из этого может возникнуть совсем иная программа. Ну и, наконец, в этой части до новостей последнее. Вот Странички, строитель из России, пишет: «Почему на вашем радио нет Новодворской? Это несправедливо. Радио превращается в какое-то Канделаки-Собчак-шоу. Верните Валерию Ильиничну в эфиры. Пожалуйста. Олег». Уважаемый Олег, ничего личного. Мне всегда кажется, что огромное число наших слушателей слышит только то, что хочет. Вот я специально по вашему вопросу взял за 10-й год эфиры Валерии Ильиничны, вы сами это можете сделать по нашему сайту. Итак, Ксения Собчак – один раз, Тина Канделаки – два раза, итого три. Валерия Ильинична – десять раз. Ваш пост свидетельствует о том, что вы больше запоминаете Ксению Собчак и Тину Канделаки и меньше Валерию Ильиничну. Как я, главный редактор, должен сделать свой вывод? Новости.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: 18:35 в Москве, это передача «Без посредников». Я заменяю Лену Афанасьеву, которая сегодня не смогла прийти. Напоминаю, что у нас с вами связь по телефону +7 985 970 4545. И у меня есть еще масса вопросов, которые пришли по интернету до начала передачи. Если останется время на телефон. Начали и здесь и там критиковать то Ганапольского, то Латынину, то Журавлеву, то Бычкову. Ребята, мне очень нравится, что вы неравнодушны к ним. И в этом есть задача. Вы не должны быть равнодушны. Что-то не устраивает – либо вы будете слушать это так, как это считает нужным сделать журналист, либо вы его слушать не будете. И это ваш выбор. Напомню, у нас идет видеотрансляция. Это ваш выбор, и здесь я ничего сделать не могу. Я не буду корректировать стилистику ведущих, которая на сегодняшний день, мне представляется, весьма разнообразна и, значит, правильна.

Из Сан-Франциско Белик спрашивает: «Очень рассчитываю на правдивую передачу о 90-х годах, которую Вы обещали». Я не обещал правдивой передачи. Я обещал передачу. Потому что все равно все в истории спорно, а о ближайшей истории, которую мы с вами проживали, у всех остались личные, весьма индивидуальные, впечатления. Это полностью отражает мое понимание, что у каждого своя правда. Поэтому передача носит условное название «Лихие 90-е, или Время надежд». Для кого-то они «лихие», для кого-то они «время надежд», для кого-то и то и другое, но в разной пропорции. И мы будем стараться максимально эту пропорцию представлять. Но в любом случае, я вам хочу сказать, «Эхо» приняло решение в связи с 20-летием наградить, отметить, назовем это так, создать премию, которая называется «Информационный лидер года». Я уже об этом говорил, но пока умалчивал. Мы достаточно долго спорили по каждому году. То есть мы решили наградить 20 человек, о которых в тот или иной год мы очень много говорили. В независимости от того, какую роль они сыграли, некоторые еще не доиграли своей роли, скажем. И, скажем, информационный лидер 90-го года – это, конечно, президент СССР Михаил Горбачев. И мы будем вручать этот знак, который сделан был, кстати, Зурабом Церетели, такая штука – жалко, я не могу ее показать, но я вам в следующий раз, может быть, ее покажу. 91-й год – это, конечно, Борис Николаевич Ельцин. И знак будет принимать Наина Иосифовна Ельцина. 92-й год, например, это Егор Гайдар, и я надеюсь, что Маша Гайдар и ее братья, Петр и Павел, придут и получат у нас этот знак. Условно говоря. 94-й год – это Солженицын, это возвращение Солженицына. И Наталья Дмитриевна придет и получит этот знак. 95-й – это Черномырдин, и понятно, почему – Буденновск. 99-й – это Евгений Максимович Примаков, и понятно, почему. 2000-й – это Владимир Путин, и понятно, почему. 2003-й – это Михаил Ходорковский. Вот видите, 2000-й – Путин, 2003-й – Ходорковский, и мама Михаила Борисовича, надеюсь, придет и получит этот знак. 2006-й год – это Анна Политковская. 2007-й год – это патриарх ушедший, Алексий II, за объединение церквей и за Бутово. Мы посмотрели и обнаружили, что 2007-й год – это все. 2008-й год – это, конечно, Медведев. 2009-й год – мы выяснили, что больше всего мы говорили о военной реформе. Мы старались, чтобы не повторяться. Это был Анатолий Сердюков. И два информационных лидера, вернее, просто лидера десятилетия, двух десятилетий… это наши долги, я бы сказал, это Жорес Алферов, Нобелевский лауреат, и Виталий Гинзбург, Нобелевский лауреат. И мы будем вручать Жоресу Алферову лично и семье Виталия Лазаревича вот эти наши. Это такие долги, мы раздаем долги. И с этого года мы начнем вручать один этот приз, премию, как хотите, «Информационный лидер», от «Эха Москвы». Это премия «Эха». И, конечно, есть люди, которые уже ушли, к сожалению, и когда мы вдруг начали составлять этот список, мы поняли, что значительная часть людей уже не с нами, то есть мы опоздали. И это наша вина. Но мы будем говорить об этих людях. И в программе о 90-х мы обязательно каждому из них будем посвящать программу. Каждому. Это наш долг в обоих смыслах этого слова. Это долг, потому что о них надо говорить. И это долг, потому что о них надо было говорить раньше, о многих, когда они были живы. Вот такая история. Мы на этой неделе будем вручать эти премии, памятные знаки. А передача – вот мы сейчас определяем темы совместно с газетой «Известия» и РИА Новостями. Когда закончится тема «Осторожно, история», мы перейдем к 90-м и будем вместе это делать. Мне кажется, это чрезвычайно интересный проект. Я надеюсь, что он получится. Вот так бы я ответил на ваш вопрос.

Далее. Спрашивают, опять-таки, вокруг Барщевского, по Баркову и Александриной. Читаем ли мы комментарии. Поймите, Андрей из Красногорска, ведь сайт «Эха Москвы» открытый, и я точно знаю, что очень многие потом, те, кто дает нам интервью или приходит в «Особое мнение», читают комментарии. К сожалению, возвращаюсь к своей мысли о том, что очень часто комментарии несодержательные. И наше разделение на сине- и краснорамочников оправдано. Потому что, если вы возьмете содержательную часть, то большая часть, к сожалению, идет от зарегистрированных пользователей, от членов клуба, но их, конечно, меньше, чем остальных, естественно, мало людей регистрируется, я их тоже понимаю – у меня совершенно нет никаких сомнений по поводу того, что мы будем двигаться в эту сторону, но вот, возвращаясь к комментариям и Баркову и Александриной погибшей, Андрей, мне кажется, повторяю, вот мы опубликовали материалы следственного дела – если у вас к этому есть вопросы, будьте любезны, пишите их, потому что, конечно, мы будем к этому возвращаться и на Общественном совете при ГУВД, о чем я и говорил вчера.

Мне пишет безработный из России: «На «Радио России» посетовали, что главный редактор «Эха Москвы» по каким-то причинам не смог принять участие в программе «Эфир нашего отечества», хотя заинтересованность была. Если честно, то почему?» Если честно, то не звали. Я не знаю, с кем они говорили и кого они считают главным редактором «Эха». Может быть, у главного редактора «Эха» есть какой-то двойник, тень. Я про это ничего не знаю. То есть тень, конечно, вот она тут есть, но я про это, честно, ничего не знаю. Если бы это вписывалось в мой график, эта передача, то я бы пошел. Меня звали, действительно, давно, замечательный журналист, господин Азарх, тогда я не смог, после этого меня не звали. Но действительно, график очень плотный. Я с трудом до эфира добираюсь, тут надо просто понимать.

Дальше. Опять, возвращаясь к вам, уважаемые мои слушатели, вот все-таки такая странность. Особенно те, кто пользуется интернетом. Бузенвал, пенсионер из Москвы, пишет: «Уважаемый Алексей Алексеевич, надо бы пожестче следить за стилем. Вот самый свежий пример. На протяжении двух недель ЭМ детально (на мой взгляд, чересчур, но это дело вкуса, а не стиля) знакомило с результатами турнира US-Open. И вот сегодня утром, после финала с участием Веры Звонаревой - тишина». Я, естественно, на это возмутился. Но возмутился не нашими слушателями, а своей командой и решил проверить – что, действительно мы не говорили о том, что в финале было со Звонаревой? Не сейчас, а утром. И смотрю – в 6:30, как только пришла информация, в выпуске было, в 9:30 было, в 10:30 было, в 12:30, в 14:30. Это избирательный слух, или вы просто эти новости не слушали. Можно пропустить новости, но все-таки прежде чем такие инвективы писать и обижать, нет, не меня, а мою информационную службу, потому что если бы это было так, вы были бы правы, вы возьмите и в поиске сайта наберите «Звонарева», как сделал я. Наши новости – это то, что в эфире. Новостная лента – это эфирная лента. И у вас выпадает просто сразу время, когда эти новости выходили в эфир, когда они были отдиктованы нашим информационникам. Поэтому мне представляется, что это неправильный подход, особенно у тех, у кого есть интернет, как у вас. Если бы у вас не было интернета, вы, наверное, могли бы это делать.

На вопрос Угрюма Бурчеева, управление: «Как вы относитесь к "акции памяти" жертв Беслана в рязанской школе?» я уже говорил. Первое: я ее не видел, это вопрос стилистики. Второе: по подходу я ее поддерживаю. Я считаю, что это правильное направление, которое сделал директор школы. Сам факт его. Еще раз повторяю, я почитал много разных мнений, в том числе и родителей этих детей, кстати, я не нашел неудовольствия родителей, я нашел спасибо родителей директору школы, в том числе и пятиклассников, и первоклассников. Я считаю, что это правильно. Вы знаете, вот сейчас мы все с вами видели, как по телеканалам показывают 11-е сентября – по американским телеканалам, по европейским телеканалам. Как вспоминают люди там, в Нью-Йорке, в США, в той стране, где это случилось. Несмотря на то, что дата совсем не круглая, девять лет, как выходит президент, как выходят послы в каждой стране, как проводятся поминальные молитвы, как люди на улицах, они не подвозятся организованно автобусами, как идет минута молчания, в Чикаго или во Орландо. Я не понимаю, почему у нас по Беслану так. Я просто не понимаю. И только директор этой школы, замечу я, не 1-го сентября, насколько я понял, а 3-го сентября, а 3-е сентября у нас Днем борьбы с террором назначен государством, вот так вспомнила. Многие считают, что неуклюже. Не разделяю эту точку зрения, но понимаю, что вы можете так считать. Тем не менее, почему наши политические лидеры – и президент, и премьер, и главы партий, и главы Федерального собрания… ну хорошо, не обязательно ездить каждый год в Беслан, но 3-го числа, в День борьбы с террором, это не только Беслан, конечно, просто 3-е – потому что Беслан, и жертвы метро, и жертвы Владикавказского рынка, но эта дата выбрана в связи с Бесланом, ну почему? Ну я не понимаю этого. И когда директор этой школы рязанской что-то делают, на нее начинают набрасываться. Кстати, еще раз повторяю, я, как вы знаете, сторонник свободы слова – имеют права, не оскорбляя, и там много таких вещей, это сущностный спор. Дети, когда им надо плакать, когда им не надо плакать, что можно смотреть, что нельзя смотреть. Содержательная вещь. И пусть будут эти споры. И хорошо, что они начались. Но травить-то не надо. Травить не надо. Вот, я вам ответил.

Туся, преподаватель из Бишкека, Киргизия: «Передачи "Дорогой наш Н.С." больше не будет?» Нет, мы два этих исторических проекта пока – «Дорогой наш Никита Сергеевич» и «Именем Сталина» - приостановили, потому что в «Дорогой наш Никита Сергеевич темы поисчерпались, если честно, а «Именем Сталина» - в данном случае нужен передых, потому что тоже пошли одни и те же гости, одни и те же люди. Надо еще раз посмотреть, какие аспекты мы не затронули. Как-то повернуть эту передачу. Сразу повернуть не удалось. Я сказал – ничего страшного, мы берем перерыв на год, Нателле отдал передачу «Народ против», а на это место вернул Кара-Мурзу. Действительно, приостановил.

Дальше. «Будет ли «Дорогой Леонид Ильич»?» Пока нет. Инженер из Бишкека – спасибо, что вы нас смотрите, слушаете и читаете: «Пригласите Стругацкого на какую-нибудь передачу, хотя бы на «Особое мнение». К сожалению, Борис Натанович прибаливает. Мы с удовольствием, я вас уверяю. Как только – я надеюсь, скоро – его здоровье восстановится, безусловно, мы сделаем. Хоть на «Особое мнение», хоть не на «Особое мнение». Как только он сможет нас принять, немедленно мы поедем в Питер и будем делать столько, сколько надо. Как только, так сразу. Вы понимаете, все-таки это удивительная история. Вот я сегодня был на записи программы Виктора Ерофеева «Апокриф» на канале «Культура», где мы говорили про термин «совесть нации», очень интересно, по-моему, там получилось и забавно. С Хуциевым мы сидели, разговаривали. Ну это ладно – когда выйдет, тогда выйдет. И вот когда меня спросили, какую вы сейчас можете порекомендовать книгу, которая эти вопросы поднимает, про совесть и так далее, я сказал, что «Гадкие лебеди» Стругацких. Я рекомендую всем, кто еще не читал. Это сложная книга. Это не книга-экшн. В отличие от, может быть, «Трудно быть богом». Надеюсь, скоро фильм Германа выйдет, и мы с большим удовольствием его посмотрим. Я видел кусочки – это кино, это настоящее кино. На мой взгляд. По кусочкам, во всяком случае. Ну вот. И я назвал книгу «Гадкие лебеди». Она сложная, не всем вам доступная. Я повторяю – мы получили право на создание радиоспектакля. Я уже полгода не могу первую главу доделать, потому что нечего вычеркивать. Вот рекомендую вам. Поэтому с Борисом Натановичем с большим удовольствием… Недавно Виталий Дымарский сделал с ним интервью, на сайте найдите, почитайте – очень интересно.

Пошли дальше. ДТП по Ленинскому. Ну если вы можете сделать хороший длинный разбор для меня, я говорю инженеру из Санкт-Петербурга, по ДТП на Ленинском, куда отправить данные… это не вопросы, вопросы уже к следственному делу. На мой электронный адрес, он известен – aav@echo.msk.ru. И последний вопрос, который я возьму из интернета. Это «сделайте кнопочку, чтобы обеспечить возможность рекомендовать статью на сайте владельцам акаунтов в Гугл, Твиттер, ЖЖ», Евгению Плиткину говорю, спортсмену. Это будет в новом сайте, безусловно. А может быть, и в старом сайте. Я вам к концу сентября скажу, когда я сделаю календарь продвижения. Я думаю, что вы абсолютно правы. Я попытаюсь это сделать.

Тут начал народ смотреть. Тут начал народ смотреть, что не собираюсь ли я пригласить президента и премьера в «Клинч». Послушайте, я не занимаюсь неэффективными проектами. Я занимаюсь эффективными проектами. Или тем, что, я считаю, может быть эффективно. Алекс спрашивает: «Можно ли отнести «Эхо» к тем СМИ, которые вбивают клин между президентом и премьером? 80% комментариев о Путине негативны». Вы знаете, я, честно говоря, удивляюсь самой постановке вопросы. Журналисты, преходящие, непреходящие, «Эха Москвы», то есть штатные, имеют право на те комментарии, которые они дают. Вот вопрос «С приходом Медведева комментарии про Путина стали более негативные или менее негативные?» Противопоставляется премьер президенту или не противопоставляется? И слово «клин» я вообще не понимаю в данном случае. Мы выполняем профессионально свою работу, а вы в этом можете видеть хоть клин, хоть не клин. Это совершенно ваша история.

«Финал Звонаревой анонсировался уже после проигрыша». Что такое «анонсировался после проигрыша»? Я вам назвал цифру: 6:30 – результаты. Рита пишет: «О Звонаревой не только говорили, но было ее выступление». Ну, каждый слышит то, что слушает. «Не кажется ли вам странным, - пишет Анатолий, - что радиостанция и главный редактор принимает поздравления и награды от президента и одновременно находится в «черном списке» на каком-то телеканале?» Ну, не кажется. Ну, такая вот у нас страна. Я к этому отношусь философски. Так, дальше. Нет, я не буду сейчас не буду ничего переносить. «Слышится шуршание бумаги». Ну конечно, бумаги. Как вы думаете, ваши 100 вопросов я должен на экране выводить? Тогда будет одно «э-э», «б-э». Тут я хоть иногда отвечаю. Доступ к видео, продвижение программы о Хрущеве. Я уже ответил. В Чувашии ловим. Конституционность обсудите. «Возьмете ли меня в корреспонденты через пару лет? Очень хочется. Маша». Старайтесь, Маша!

Премия имени Андрея Черкизова. Это внутренняя премия у нас. Пошли дальше. «Латынина сообщала…» - это к Латыниной. Ребят, ну вот вы, опять-таки. «Вы не правы – если раздражает ведущий, значит, не слушают». Я, может быть, не прав, но я прав. А теперь телефонные звонки. Сейчас попробуем что-нибудь послушать. Я даже не вижу, в каком виде у меня тут телефонные звонки. Пока набирайте – 363 36 59. Я их тут не вижу. Это не здесь. А вот они, наверное, здесь. Давайте послушаем. Алло, здравствуйте, вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Алексей Алексеевич, здравствуйте. Меня зовут Валентина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Валентина.

СЛУШАТЕЛЬ: Я по поводу той проблемы, которая возникла у нас, у москвичей, 9 сентября в связи с праздником Ураза-Байрам, - Проспект Мира и все ближайшие станции были закрыты, и мы не могли проехать на работу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю, Валентина. Но что вы хотите от радио? Мы это освещали.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы освещали? Значит, я пропустила, Алексей Алексеевич. Потому что…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно, Валентина, извините. Мы освещали. Более того, насколько я понимаю, у нас в гостях был глава Мосгордумы Владимир Платонов, которому Марина Королева задавала эти вопросы. Более того, на сайте у нас фоторепортаж об этом и, соответственно, обсуждение. И, безусловно, мимо такого события, когда 55 тысяч человек, это подсчеты нашего ГУВД, то есть милицейские подсчеты, действительно, были перекрыты улицы, действительно, верующие мусульмане на улицах, на трамвайных путях, и люди не могли проехать. Это дело городских властей – организовать таким образом, чтобы не испытывали неудобства не только молящиеся, но и не молящиеся. И, конечно, мы это будем обсуждать и с городскими властями. Мы, безусловно, это освещали. И уж я сразу следующий вопрос поймаю – так же, как мы освещали историю с возможным строительством мечети в Текстильщиках. Ну, здесь, во всяком случае, по тому, что я видел, слышал и читал, и тому, что рассказывали мне корреспонденты и что рассказывали они в эфире, дело в том, что жители выступают не против строительства мечети, а против любого строительства. Потому что это единственный зеленый участок в Текстильщиках. Кругом школы, кругом детские сады, это место, где можно гулять с домашними питомцами, как интеллигентно называют домашних животных мои корреспонденты. Это важная история. И здесь скорее более однозначна моя личная позиция в поддержку тех людей, которые выступали против любого строительства там. Они сначала хотели там построить православный храм – отказали именно поэтому, потому что там и коммуникации, и единственные зеленые насаждения. Теперь, значит, согласовывается мечеть. Можно построить там железобетонный или винокуренный завод. Вот граждане, как я понимаю, москвичи, а вышли граждане, то есть люди, которые заботятся о своем государстве и о своих семьях и своих детях, они требуют запретить там любое строительство. Мне кажется, это очень цивилизованная история. И, конечно, нужно проводить мини-референдум, было бы желательно. Не по мечети, не надо вот этих столкновений, а по любому строительству – храма, мечети, завода, еще одного или двух домов. Вопрос об уничтожении этих зеленых насаждений вот в этих Текстильщиках. Так что я, Валентина, вам ответил сразу – мы это освещали, эти вещи освещаем и будем освещать. Еще один телефонный звонок. У нас две минуты. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Федя, я хочу по вопросу…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно, по этому вопросу я не отвечаю. Вы хотите по политике. Я на эту тему, с вашего позволения, не буду сегодня разговаривать. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Это Сергей из Барнаула. А вот в программе Ашота Насибова, по-моему, «Послезавтра», был приглашен как-то представитель такой религии, синто, синтоисты. Вот нельзя ли продолжить эту традицию и рассказать о других конфессиях?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему вы задаете этот вопрос мне, Сергей из Барнаула? Разве главный редактор определяет содержание авторских программ? Нет. Поэтому я вам ответить не могу, можно или нельзя. Кроме того, Сергей, программа «Послезавтра» закрыта. Вы это прекрасно знаете. И на ее месте возникла программа «Открытия, находки, изобретения». Поэтому думаю, что в рамках этой программы, уже закрытой… Хороший вопрос задает человек, да? Он задает вопрос про закрытую программу, нельзя ли в рамках этой программы, и задает этот вопрос мне. Еще раз – главный редактор не является руководителем каждой отдельной программы. Мне это неинтересно. Мне это скучно. Мне гораздо интереснее делать совершенно другие и новые проекты. Ну и последний вопрос, который мне здесь пришел: «Пойдет ли «Послужной список» по второму кругу?» Игорь, если я правильно понимаю ваш вопрос, будет ли добор профессий. Мы посмотрим список, и если мы что-то интересное пропустили в вашем вопросе, он пойдет по второму кругу. И последнее – про Лужкова. Я задержусь, вылечу на 10 секунд. «Позовите Лужкова в «Особое мнение», - господин Антонов. Я вам хочу сказать, что господин Лужков сказал мне четко и ясно, когда я взял Доренко: «Я к тебе никогда не приду. За то, что ты взял Доренко. Никогда!» Я помню, где это было сказано. Это было сказано в День Победы, на Красной площади. Мы сидели рядом на трибунах. И я ему сказал: «Доренко выкинули с черной меткой не за то, что он говорил против вас, а за то, что он говорил по подлодке «Курск», и поэтому, извините, в этом случае я не могу с вами согласиться». И поэтому мы, конечно, готовы предоставить время, сколько ему надо, мэру Москвы, Юрию Лужкову, но я вам процитировал мэра Москвы. И до встречи.