Без посредников - 2010-06-13

К.ЛАРИНА: 12 часов 15 минут, программа «Без посредников», объявленная заранее, состоится прямо сейчас и не только по радио, но и по нашему сайту – у нас идет прямая трансляция нашего разговора с Алексеем Венедиктовым, он здесь в студии, вы можете в этом убедиться, если настроитесь на наш сайт и прямо посмотрите ему в глаза. Приветствую вас, Алексей Алексеевич Венедиктов, здравствуйте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Конечно же, мы сегодня посвятим, наверное, большую часть нашей программы событиям на Триумфальной площади, прошлым, грядущим или несостоявшимся, или никогда уже больше которые там не состоятся. Поскольку, напомню, предложение Алексея Венедиктова, которое он озвучил сначала на Общественном Совете при МВД, а затем здесь в эфире радиостанции «Эхо Москвы», закрыть Триумфальную площадь для всяческих акций со всех сторон хотя бы, как я поняла, на год, да, Леш?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я сказал: «Хоть на 6 месяцев, хоть на год».

К.ЛАРИНА: Да. Вызвало бурную реакцию со стороны всех участников этого процесса – как со стороны оппозиции, как со стороны сторонников Стратегии-31, так и со стороны тех, кто там собирается как мы предполагаем, по распоряжению Кремля, то есть прокремлевские движения, нашисты тоже сильно возмутились этому предложению.

Мало этого, на нашем сайте Алексей Венедиктов опубликовал и мнение Людмилы Михайловны Алексеевой, которая, во-первых, - я беру уже распечатку этого текста – утверждает, Алексей, что не совсем то ты говорил на Общественном Совете, несколько переиначил свои слова. «И если бы он сказал на Совете то, что сказал на «Эхе Москвы», - цитирую я Алексееву, - я бы уже тогда на Совете сказала ему, что я не могу расценивать его действия иначе, чем выполнение деликатного «поручения» из Кремля или из ФСБ». Ну вот, я думаю, это самое главное обвинение в сотрудничестве со спецслужбами, поэтому прошу его для начала прокомментировать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, давай прокомментируем следующее. Я с большим уважением отношусь к Людмиле Михайловне Алексеевой и продолжаю относиться к ней с большим уважением. И считаю, что она своей жизнью и своей деятельностью заслужила право на все, даже на несправедливое отношение и несправедливость по отношению ко мне. Поэтому я не буду полемизировать по этому вопросу с Людмилой Алексеевой, только напомню ей, что ее очень часто обвиняли в том, что именно она является агентом ЦРУ, Мосада, Госдепа и так далее. И вместо того, чтобы обсуждать предложение, переносить на личности и обвинять в агентуре, там, или в чем-то еще (это то, что делало КГБ в отношении нее), ну, вот, она повторила эту историю. Но имеет на это право, я бы сказал. Естественно, нет, естественно, я не выполняю деликатного «поручения» - у меня достаточно своей головы на плечах. Вот и все.

К.ЛАРИНА: А почему, как ты думаешь, твое предложение не было зафиксировано в протоколах и нигде в отчетах о заседании Общественного Совета оно не фигурирует?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это вообще интересная история. Там шло довольно бурное обсуждение разных аспектов этой истории, начиная от сломанной руки коллеги из Газеты.Ру, и заканчивая, что делать дальше. И очень много звучало разных предложений и претензий друг к другу, между прочим, - у членов Совета разные точки зрения на этот вопрос. Кроме того, там было руководство московской милиции, которое свое высказывало. И не все предложения, в том числе и предложения Людмилы Алексеевой туда не вошли. И мое предложение. Оно не голосовалось, оно не разбиралось, оно не обсуждалось. Я его сказал, причем, действительно, я сказал его в гораздо более широкой истории. Я сказал, что на первый мой взгляд известно, что Стратегия-31 и оппозиция права – и я повторил это в эфире «Эха Москвы», не вижу никакой разницы. Ее требования манифестировать на Триумфальной площади абсолютно законно, а запрет абсолютно незаконен – я это тоже там сказал. И повторил. Я считаю, я единственный, кто это сказал на Совете, что это не правовая коллизия, а политическая коллизия. И что политики, принимающие решения, сидят не в мэрии, а в Кремле – я это тоже сказал там и здесь говорю. И я сказал, что с моей точки зрения они не уступят. Это моя точка зрения: они не уступят. Ну и чего дальше? Значит, понятно, что лидеры Стратегии-31 – это политическое движение – они решают свои задачи. Они могут выходить. Пусть выходят. Это их право. Ну чего? Я это сказал. Я говорю, я считаю, что и оппозиция, и власть упрямятся, они должны сделать шаг назад, с моей точки зрения, чтобы в центре Москвы не возникали массовые беспорядки. Я это сказал там и повторил здесь. Поэтому, сказал я, этот вопрос надо решать: или кто-то уступит, или они сядут и сами договорятся, как развести эту историю, или, в крайнем случае, надо закрыть площадь Маяковского. Вот что я сказал и вот, что я повторил.

Если ты возьмешь «Разворот», который я 8-го провел, я все это повторил. Я не знаю, чего там еще не услышали. То есть, действительно, я радикализировал свою позицию, вызвал бурное обсуждение. И я готов это повторить еще и еще раз.

К.ЛАРИНА: Как я понимаю, основные претензии к тебе, ну, не то, что претензии, а недовольство высказанным тобой предложением заключается в том, что ты, по сути, бросаешь такой спасательный круг представителям власти. Потому что, понятное дело, что в этом противостоянии все равно нарушается закон со стороны власти – это понятно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это непонятно.

К.ЛАРИНА: Ну, сколько раз мы будем говорить о том, что это уведомительный характер у нас и прочее-прочее?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это непонятно. Послушай меня, послушай меня...

К.ЛАРИНА: Ты им позволяешь нарушить закон.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, нет, нет, нет, все не так. Вот, я привез сейчас интервью мэра Риги, где я его спросил: «Если у вас 2 организации подают заявку в одно и то же место в Риге (в Евросоюзе), кому вы отдаете предпочтение?» Он говорит: «Мы пытаемся развести их по времени. И если не получается, мы пытаемся развести их по месту. Если не получается, преимущество имеет тот, кто первый подал заявку». У нас Триумфальная площадь не закрыта – у нас каждый месяц 31 числа или через месяц там кто-то манифестирует сейчас. Но вся история в том, что право имеют только прокремлевские движения. Моя задача – сказать: «Ребята, у нас по Конституции все равны. Либо всем можно, либо всем нельзя. Сейчас мы имеем ситуацию неравенства».

К.ЛАРИНА: Я еще раз хочу понять. В рамках вообще действующего законодательства насколько это правовое твое предложение?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, никакого правового нет.

К.ЛАРИНА: На что там ссылаться?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, секундочку. Во-первых, я не юрист. Во-вторых, я еще раз повторяю, эта ситуация не находится в правовом поле, она находится в политическом поле. Это разные вещи, да? Под правовое подогнать можно все, что угодно. Послушайте, Красная площадь закрыта для митингов. Почему никто не возмущается нарушением Конституции? Почему не требует Красную площадь Стратегия-31? Она закрыта для митингов. Незаконно федеральным законом, кстати, между прочим. Или это законно и Стратегия-31 признает, что Красная площадь закрыта для митингов законно, то есть она признает прецедент: можно закрывать некие места, площади в центре Москвы – не рядом с больницей, там нет больницы и там точно дачники не ездят, только некоторые дачники ездят по Красной площади иногда, когда закрыты Боровицкие ворота. Так вот, надо признать: или она может закрываться, какая-то площадь в центре Москвы для митингов, или она не может. Если может Красная, может и любая другая, по закону.

К.ЛАРИНА: Ну, не хочется опять идти по кругу, тем более, что опять у нас разговор в итоге опять сейчас сойдет в то же самое русло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Меня не интересует юридическая история. Я бы предпочел, чтобы они договаривались всегда. Даже во времена жесткого противостояния Франко в Испании, переход Польши от социализма к свободе садились вокруг круглого стола, оппозиция антикоммунистическая и коммунистическая, палачи и жертвы, франкисты и коммунисты и договаривались об этом переходе. Понимаешь? Договаривались. Конечно, предпочтительнее это без всяких запретов. Ну, так, садитесь. Людмила Михайловна – член Президентского Совета. Людмила Михайловна – член Общественного Совета при ГУВД так же, как и я. Ну, так, садитесь и договаривайтесь. Чего вы этого не делаете тогда?

К.ЛАРИНА: Подожди. Ну, ты прекрасно понимаешь, что здесь договариваться невозможно по той простой причине, что люди, с которыми ты будешь пытаться договориться, ну, не ты в данном случае, а представители оппозиции.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не пытаюсь ни с кем договориться, да.

К.ЛАРИНА: Они все равно получат тот же самый ответ, который у нас существует в рамках закона. То есть, поймите, эти люди, там не знаю, нашисты – они подали первыми, мы им дали право, потому что они первые.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Правильно! Ксюша, правильно. Именно поэтому...

К.ЛАРИНА: Все! Разговор окончен. Это же вопрос контекста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Именно поэтому я и говорю, что это не юридическая проблема, а политическая. Когда договаривались во время круглых столов в Испании и в Польше, в том числе о проведении митингов, между прочим, если кто-то не знает. То договаривались политически. Мало ли какие законы действовали. История, повторяю, для меня политическая. Но все равно мы, наблюдатели, журналисты в этом смысле все равно будем освещать. Будет это проходить на Триумфальной площади, «Эхо Москвы» будет освещать это в полном объеме.

К.ЛАРИНА: Мне больше понравилось твое предложение в прямом эфире показывать каналу ТВЦ.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

К.ЛАРИНА: Вот это было бы гораздо важнее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

К.ЛАРИНА: Значит, я хочу передать слово нашим слушателям, потому что вопросов огромное количество как и оскорблений. Алексей очень такой, мазохистического склада человек, поэтому очень любит. (смеется) Но тем не менее. Вот, вопрос от нашего слушателя из Москвы: «Я не согласен с вашей позицией по Стратегии-31, но уважаю ваше мнение. Хотелось спросить не совсем об этом, не о причинах, а о последствиях. Не кажется ли вам (хотя, этот оборот не принимает Алексей Венедиктов в качестве вопроса, я его снимаю) – с вашим предложением вы фактически стали некоей политической фигурой, неким, может, даже фактором в борьбе оппозиции и власти. Вы, ведь, журналист, а не политик?» - спрашивает слушатель.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечаю. Во-первых, наплевать. Что касается моей репутации, я, действительно, не политик, не собираюсь никуда баллотироваться и не собираюсь идти куда-то во власть или в оппозицию. В известном смысле слова, журналисты – наблюдатели. Поэтому вас должна интересовать, на мой взгляд, не моя репутация, а репутация «Эха Москвы». Вот, если «Эхо Москвы» как радиостанция перестала бы освещать эти митинги, перестала посылать бы журналистов или освещала их как освещают иные каналы – не будем делать им здесь рекламу, - то тогда вы могли бы сказать: «Да, Венедиктов скурвился. Да, он изменил редакционную позицию». Нет, редакционная позиция «Эха Москвы» не меняется.

Кстати, по товарищам. Тут замечательные коллеги с «Вести FM», радостно потирая руки, сказали: «Ну, наконец-то «Эхо Москвы» потеряло хоть одного слушателя – Алексееву». Буквально в обзоре блогов было так сказано. Ну, чего добились? Значит, «Эхо Москвы» не будет менять – и это я вам говорю как главный редактор – свою редакционную политику, которая очень часто не совпадает с личным мнением главного редактора, как вы знаете. Более того, на «Эхе Москвы» есть разные журналисты, которые в личном качестве участвуют в Стратегии-31 и ходят туда, и будут ходить, если они сочтут нужным – никаких запретов не будет. Я еще раз повторяю, я очень четко разделяю свою позицию как член Общественного Совета при ГУВД или, там, при Федеральной службе по борьбе с оборотом наркотиков, и редакционную политику. Вы же увидите, меняется она или нет. Это же не спрячешь. Вы же слушаете «Эхо». Это же не спрячешь. И именно когда я вернулся через 4 дня и увидел эту бурю – да, это я принял решение, что блог Людмилы Алексеевой встал на первую страницу, потому что это общественно-важная история. Хотя, там меня буквально обвиняют в том, что я там обвинял деликатное «поручение», чего, естественно, не было. Тем не менее, вот эту неправду я поставил на первую страницу сайта. Это в духе редакционной политики «Эха Москвы».

К.ЛАРИНА: Ну, тут неправда. Это ее мнение. Ты же любишь на этом настаивать? Это ее мнение.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это ее мнение, поэтому и поставил, да. Да-да, это ее мнение. И она имеет на это право. И еще раз повторю, она имеет право даже на несправедливость по отношению ко мне.

К.ЛАРИНА: То есть ты не будешь ее заносить в черный список, чтобы она не появлялась в качестве гостя на радиостанции «Эхо Москвы»?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне улыбнуться как? Иронически или саркастически?

К.ЛАРИНА: А Тоню Самсонову ты уволишь за эфир, который она с тобой провела?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я уже забыл про это. Спасибо, что напомнила.

К.ЛАРИНА: «Алексей Алексеевич, как вы вообще относитесь к идее посредничества между оппозицией и властью? Понятно, что и та, и другая чем дальше, тем меньше хотят вести диалог – это, на мой взгляд, глубоко порочная ситуация. Есть ли выход?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, это не дело журналистов, посредничество.

К.ЛАРИНА: Кстати! Ты обрати внимание, вот, как раз точно определили твою функцию в данном случае: ты оказался посредником между оппозицией и властью. Тут-то ты не будешь спорить?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не буду спорить. Я генерирую как гражданин свое мнение. И любой гражданин может стать посредником в этом смысле между властью и оппозицией. Извини меня, пожалуйста, любой избиратель, голосуя, становится посредником, если он голосует за оппозицию или за власть.

К.ЛАРИНА: Но не любой избиратель является членом Общественного Совета при МВД.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно, совершенно верно. Но я хочу сказать, что любой Общественный Совет, если он функционирует, еще раз напомню, куда, в частности, ходят такие известные люди как Валерий Викторович Борщов, известный правозащитник. Я уже говорил про Людмилу Михайловну, да? Собственно, Общественные Советы при государственных органах – это и есть посреднические органы между обществом и властью, которые рекомендуют власти какие-то вещи. Вот, есть решение Общественного Совета при ГУВД, где нет моего предложения, прочитайте его. Оно рекомендует, да? Собственно, для этого они и создаются. Ну а как иначе? Правильно.

К.ЛАРИНА: «Что нового предполагается Кремлем для борьбы с Конституцией и оппозицией?» - спрашивают у информированного главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова. Кстати, и опять же, я читала разные мнения по поводу твоего предложения, в том числе и на сайтах либеральной направленности. И практически все – и те, кто спорит с тобой, и те, кто поддерживают тебя, они все равно говорят о том, что Алексей Венедиктов просто так говорить не будет и человек очень информированный.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не буду. И внесу ясность по поводу деликатного «поручения», по поводу того приватного разговора, который у меня был с Людмилой Алексеевой. Он был у меня в январе. Действительно, в январе-месяце в очередной раз, будучи в Кремле, я разговаривал с человеком, скажем, принимающим решения, в том числе человеком, принимающим решения, о ситуации, сложившейся со Стратегией-31. Этот человек мне внятно и четко сказал: «Вот, пусть они один раз проведут в другом месте, а потом мы им разрешим на Триумфальной площади. Это вопрос принципа».

К.ЛАРИНА: 16-го разрешат проводить митинг.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Секундочку. Подожди-подожди, это было в январе. Я сказал: «Это что? Официальная твоя позиция?» Он сказал: «Да, это моя позиция, такая официальная». Я его спросил: «Могу я твою позицию донести до организаторов?» (потому что этот разговор был приватный). Он сказал: «В приватном смысле можешь». Я пришел к Людмиле Михайловне, сказал: «Вот, есть позиция в Кремле. Я вам докладываю, один раз там – другой там». Она сказала: «Нам это не годится». И это все. Никакого поручения не было. Это была моя инициатива. Более того, я спросил у человека в Кремле, могу ли я это говорить? И более того, я ему не отзвонил и потом не дал ответа – в этом не было моей функции. Я просто рассказал Людмиле Михайловне о том разговоре по поводу Стратегии-31, который имел место быть в Кремле с одним из людей, принимающих решение по этому поводу.

К.ЛАРИНА: Ведение приватных разговоров с представителями власти, с представителями Кремля...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это моя работа. Это моя работа.

К.ЛАРИНА: ...многими может интерпретироваться как сотрудничество с этой властью.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, безусловно. Это работа.

К.ЛАРИНА: Тоже их право.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это работа журналиста – ведение таких разговоров. Более того, вчера на приеме, например, по поводу Киргизии я провел разговоры, не знаю, с четырьмя людьми, которые принимают решение, помогать Киргизии или нет.

К.ЛАРИНА: Это не прием по поводу Киргизии, чтобы вы понимали. Это был прием по поводу праздника.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. И поэтому «Эхо Москвы» первое сообщило о том, что военные не будут направлены в Киргизию, из базы Манас наши десантники не выйдут. Это моя работа и я ее буду делать так, как считаю правильным.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Ну что? Продолжаем программу «Без посредников». Я тут не посредник, не бойтесь – я тут чуть-чуть. На самом деле, телефон обязательно включим, тут народ требует телефон, чтобы никаких посредников не было – передача же так называется. Конечно же, все, обязательно. Сама люблю. Но тем не менее, еще пара вопросов по той же теме, а потом, я думаю, что мы не будем, как бы, замыкаться – если народ захочет на другую тему чего-то спросить, можно же ему позволить, Алексей?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как угодно, как угодно.

К.ЛАРИНА: Вопрос опять же про Алексееву. Спрашивает наша слушательница из Сан-Франциско: «А почему вы не согласовали заранее с Людмилой Алексеевой свое предложение?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что я свои предложения не согласовываю ни с ФСБ, ни с Людмилой Алексеевой, ни с Аль-Каидой, ни с Путиным, ни с Медведевым. Потому что это мои предложения и мое мнение, которое я высказываю сам. А почему, собственно, Людмила Алексеева не согласовала со мной свои предложения, да? Ну, это бред. Люди, которые, кстати, находятся в Общественном Совете ГУВД – это все люди самостоятельные. Там абсолютное большинство, на мой взгляд, - люди с самостоятельной позицией, и именно поэтому было такое бурное обсуждение, где потерялось мое предложение. И почему коллеги его слили – замечу, не я его слил – именно то, что не вошло, это я не знаю. Потому что я уже комментировал, когда это появилось на лентах. Поэтому не собираюсь ни с кем согласовывать. Вот, я его согласовываю с вами и публично, грубо говоря.

К.ЛАРИНА: Ну, еще один вопрос. Тоже эту тему поднимали, но, тем не менее, может быть, я... Лично я, вот, на этот вопрос так пока ответа и не получила. Понимаю прекрасно последствия такого предложения, если, допустим, оно будет реализовано.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты имеешь в виду какое из них?

К.ЛАРИНА: Твое-твое, закрыть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть окончательно?

К.ЛАРИНА: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мое предложение состоит из многих. Мое – радикальное предложение.

К.ЛАРИНА: Да, твое радикальное – закрыть на какое-то время Триумфальную как точку протеста, да? Ты уверен? Где такая гарантия, что другую точку не постигнет та же участь через неделю уже?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет никакой гарантии.

К.ЛАРИНА: Ну что? Не разгоняли на Пушкинской? Разгоняли, еще как. Да и на Болотной разгоняли, и на Чистых прудах разгоняли.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А потом перестали разгонять. На Чистых прудах не разгоняют.

К.ЛАРИНА: Ну как? Переходы закрывали, железные заслоны ставили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, секундочку. Это разные вещи. Не разгоняют на Чистых прудах.

К.ЛАРИНА: На Пушкинской разгоняли.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Уже не разгоняют на Пушкинской, и последний митинг, извини, Несогласных на Пушкинской не разгоняли. Уже не разгоняют на Дворцовой, на Сенатской, если говорить о Петербурге. Но никаких гарантий, конечно, нет. В данном случае вся история заключается... Что смешного в этой истории? Во-первых, коалиция против. Наконец-то нашли угрозу демократии – это я. Понимаешь? Одну и ту же позицию занимает Стратегия-31 (понятно почему) – нет, будем там. Такую же позицию занимает «Россия молодая», прокремлевская, господин Мищенко хорошо нам известный. А понятно почему: потому что мое предложение их лишает права иметь преимущество перед оппозицией, да? Такую же позицию занял бывший префект, как я понимаю, Центрального округа господин Музыкантский, который уполномоченный теперь мэрии, да? Ну, хорошо, ребят, ну, не принимайте. Чего бултыхаетесь-то, да? Ну, придумайте другую вещь, потому что любые граждане, любые общественные организации имеют право, раз это разрешено законом, манифестовать на Триумфальной площади. Отлично. Какой регламент? А регламент – кто первый подал заявку. Вот и получайте.

К.ЛАРИНА: Но тогда это будет вечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, значит, будет вечно. На самом деле, те, кто там предлагает как Лимонов продолжать выходить и выходить, они считают, что власть поумнеет и уступит. То есть они к власти относятся лучше, чем я, который считает, что власть не поумнеет и не уступит. Я-то считаю, что она не уступит – она не поумнеет. По уму, конечно, она должна была уступить, естественно. И об этом главные редактора говорили с президентом 4 февраля, между прочим. И я в том числе. Не уступают. Я к власти отношусь, получается, хуже, чем Лимонов: я ее считаю глупее, упрямее, жестче. Ну, так вот получилось. Вот это и смешно, на самом деле.

К.ЛАРИНА: Я тут обещала Венедиктову, что я не буду его защищать. Но, тем не менее, мне кажется, что в этом есть даже некая последовательность, даже в таких радикальных заявлениях, вот, твоего поведения, Алексея как журналиста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Журналист обязан провоцировать общественное обсуждение.

К.ЛАРИНА: Это понятно, я имею в виду несколько другое – что ты, все-таки, стараешься лишний раз подтвердить, что ты не принадлежишь ни к какому политическому лагерю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я не принадлежу.

К.ЛАРИНА: Что ты стараешься оставаться, что называется, над схваткой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хотя, мои симпатии, лично мои симпатии в этой истории и право, безусловно, на стороне Стратегии-31. И я пытаюсь сделать так, как мне кажется, чтобы Стратегия-31 могла высказываться в центре Москвы на центральной площади и под охраной милиции, а не против милиции, да? Чтобы никакие провокаторы, как это случилось во время последних митингов, туда не заходили и не бросали туда дымовые шашки или начинали бить. Я пытаюсь сделать так, чтобы центр Москвы был открыт для Стратегии-31. Как я понимаю. Может быть, я ошибаюсь. Кто может лучше – делайте лучше.

К.ЛАРИНА: А возможно сегодня в современной России, в нынешней политической ситуации, которая сложилась в нашей стране, будучи лицом публичным, будучи руководителем крупнейшей радиостанции общественно-политической, оставаться над схваткой?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Профессионально приходится это делать. Но это не просто, это вопрос профессии – я даже тут не хочу ничего обсуждать.

К.ЛАРИНА: А я не знаю таких людей кроме тебя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да брось ты!

К.ЛАРИНА: Ну, назови мне еще таких людей?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не знаю – я про себя и про свою станцию.

К.ЛАРИНА: Каждый делает свой выбор. Сергей Доренко делает свой выбор. А! Я нашла такого человека, кстати. Твой защитник Владимир Рудольфович Соловьев, который проповедует именно эти же идеи, что нужно оставаться над схваткой и пытается нас в этом убедить. Но мы-то знаем, что это не так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как над схваткой? Он же проводил митинги прокремлевские.

К.ЛАРИНА: Да. Он проводит губернаторские выборы, он проводит прокремлевские митинги.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, подожди-подожди, он проводил митинги «Единой России».

К.ЛАРИНА: Да, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я же не говорю о том, что надо говорить. Я говорю о том, что надо делать. Вот, совершенно очевидно, что когда там мой заместитель идет как он и ходит на Стратегию-31 как частное лицо, он снимает бейджик журналиста. Но одновременно с этим идет журналист «Эха Москвы», который все это освещает и говорит то, что он видит, а не то, что говорит ему главный редактор, потому что главный редактор этого не видит, да?

К.ЛАРИНА: Нет, это понятно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну а так чего тогда?

К.ЛАРИНА: Что касается «на выходе», тут вопросов нет вообще.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, а чего тогда? Людей должна волновать позиция радиостанции, освещает ли она полно, освещает ли она честно. А не позиция главного редактора, заявленная вне эфира.

К.ЛАРИНА: Телефон 363-36-59. Вам слово, дорогие товарищи-слушатели. Пожалуйста, ваши вопросы Алексею Венедиктову. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: В эфире, нет?

К.ЛАРИНА: Да, вы в эфире прямом.

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей со Ставрополя. Вопрос по поводу Киргизии. У нас приятель узбек, их сейчас порядка 300-400 человек держит оборону. И можете прямо с ним связаться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю, я получил вашу записку, я уже передал. Если вы мне написали в виде вопроса, Алексей, мы уже передали в информационную службу – я знаю, что они там держат оборону. Это там страшная история просто. Нам плевать, потому что мы далеко, Киргизия – это где, и давайте ее путать с Таджикистаном – я имею в виду в массе. А на самом деле, там происходит страшная гуманитарная трагедия.

К.ЛАРИНА: Война.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Гражданская. Огромное число неустановленных вооруженных людей, в том числе со скрытыми лицами, занимаются прямым бандитизмом и грабежом. И мы сейчас опираемся на жителей, на звонки жителей, которые нам идут – мы в Бишкеке вещаем, спасибо, что вы передали, Алексей, телефон вашего товарища из города Ош. Я думаю, что уже созвонились, я думаю, что вы услышите, что там происходит еще. Мы тоже там над схваткой – мы там никого не поддерживаем кроме тех людей, которых убивают и грабят. Кроме беженцев мы никого, никакую политическую силу там не поддерживаем. Просто чтобы вы понимали, «Эхо Москвы» не поддерживает.

К.ЛАРИНА: А, кстати, российская власть там поддерживает какую-нибудь политическую силу?

А.ВЕНЕДИКТОВ: По-моему, нет. Из вчерашних моих, по-моему, еще непонятно. По-моему. Но это моя конструкция.

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вадим, политаналитик. Ну, во-первых, Алексей Алексеевич, я хочу вас поддержать и я вас воспринимаю как агрессивного агента здравого смысла по этому вопросу. Теперь для некоторых радиослушателей, которые не совсем понимают этот вопрос.

К.ЛАРИНА: Простите, пожалуйста, вы кто? Политаналитик?

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да.

К.ЛАРИНА: А где вы анализируете политически?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, в данном случае сейчас на «Эхе Москвы».

К.ЛАРИНА: Спасибо, у нас своих достаточно. (смеется) Можно я так отвечу?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, спасибо, что вы меня поддержали. Никакой агрессивности я в себе не вижу.

К.ЛАРИНА: Здравого смысла.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А. И здравого смысла не вижу.

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Слышим. Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы знаете, это Тамбов. Я хочу сказать большое спасибо Алексею Алексеевичу за передачи с Натальей Ивановной Басовской. Блестящие просветительские передачи. Всего доброго.

К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот видишь? А у меня, на самом деле...

К.ЛАРИНА: Это всегда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ты знаешь, меня все время там обвиняют, что я там заполняю собой эфир. У меня 2 передачи и нет ни одной индивидуальной. У меня одна передача с Наргиз Асадовой «48 минут», и другая передача с Натальей Басовской «Все так». Вот, все, больше у меня...

К.ЛАРИНА: Поэтому ты решил вбросить такую провокацию, чтобы вокруг тебя все время вились журналисты.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вспомните обо мне, да-да-да. (все смеются) Спасибо, я Наталье Ивановне передам.

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Алло, говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Яна, я рада вас слышать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, Яна.

СЛУШАТЕЛЬ: Я, конечно, очень опечалена событиями в Киргизии, реально опечалена, поскольку я – бакинская армянка и мы пережили эти страшные, совершенно страшные дни. Сейчас я сижу в своей квартире, смотрю на это не просто с волнением, а с ужасом. Ну, это ладно. Вот, по поводу беспристрастности позвольте мне быть откровенной с вами.

К.ЛАРИНА: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Так вот. Могила моего отца закатана в городе Баку асфальтом. Ни кем иным как Ильхамом Алиевым, с которым вы вели душещипательную беседу, делали ему комплименты. И это мне показалось верхом цинизма. Простите меня при всем к вам уважении.

К.ЛАРИНА: Понял. Спасибо вам за звонок и за откровенность.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я отвечу. Я что-то там насчет комплиментов не очень помню, но я вам могу сказать, что господин Алиев удержал свою страну во время кризиса, его политика не привела к обеднению граждан. Это раз. Во-вторых, я не виноват, что господин Саркисян, президент Армении бегает от «Эха Москвы», не принимает никого из наших журналистов. Я пару раз был в Ереване, когда было согласовано интервью и хотел бы знать, чем мог бы похвастаться господин Саркисян, и там просидел зря, прождал это. Единственный президент, который сначала соглашался, я приезжал и затем несколько раз отказывался. И в Москву когда он приезжает – отказывается. Поэтому давайте обратим это на тех президентов, которые дают мне интервью. Любой политик, включая господина Алиева Ильхама, делает много разного, но я сомневаюсь, что он принимал участие в гибели вашего отца, потому что он тогда не был президентом. Давайте скажем честно.

К.ЛАРИНА: Алексей, еще вопрос по митингам, но по таким, странным совершенно. Странная история, наверняка ты в курсе, просто хотелось тоже услышать твой комментарий. По поводу фактически разгона даже не митинга, а какой-то такой акции в день рождения Пушкина 6 числа. Около памятника Пушкину собрались люди и читали стихи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего не знаю.

К.ЛАРИНА: Так вот, милиция их просто грубым образом оттуда выгнала.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не знаю ничего.

К.ЛАРИНА: Не так, конечно, руки не заламывали. Но грубейшим образом посылая и отталкивая, это просто был такой разгон несанкционированного митинга. Потому что как я поняла (я прочитала об этом на новостных лентах), они что инкриминировали? «Это несанкционированное, вам никто не разрешал». То есть, в принципе, это же не политическая акция.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Послушай, у нас нет ни в Конституции, ни в законе понятия санкционированного митинга. Митинг не санкционирован.

К.ЛАРИНА: То есть их научили это произносить, эти слова.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Но я про это не знал. Вот это должно в том числе стать... А почему никто не поднял этот вопрос на Общественном Совете? Я один такой мог не знать?

К.ЛАРИНА: 6-го числа это было.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Общественный Совет был 8-го. Еще раз повторяю, я один такой что ли, кто ничего про это не знал? Не знаю.

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день.

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, Алексей Алексеевич, можно ли сделать передачу или, там, какое-то включение небольшое по поводу оплаты коммунальных услуг? Вот, я не далее как позавчера была...

К.ЛАРИНА: Давайте мы сейчас... Да, спасибо вам большое, подробности мы опустим. Но мне кажется, что у нас когда есть информационный повод, у нас много на эту тему программ.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, у нас надо делать передачу не об оплате коммунальных услуг, а программу про почту. Я поймал главное слово. Конечно, надо звать людей. Я услышал, в чем проблема, я понял.

К.ЛАРИНА: Да, слушаем вас. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я могу вопрос задать?

К.ЛАРИНА: Да конечно!

СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас задавать?

К.ЛАРИНА: Да прямо. Вы в эфире уже. Говорите.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я Алексею Алексеевичу хочу задать вопрос, я – Олег из Подмосковья.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Олег.

СЛУШАТЕЛЬ: Могу ли я на радиостанции рассказать правду? Дело в том, что я по сфальсифицированному уголовному делу отсидел 3 и 8 – к 4-м годам был осужден, отсидел 3 и 8.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, Олег. Сбросьте, пожалуйста. У вас есть мобильный телефон?

СЛУШАТЕЛЬ: Есть, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сбросьте, пожалуйста, смску «Это я Олег», и все, вам перезвонят.

К.ЛАРИНА: Да. Чтобы мы не в эфире это все рассказывали, чтобы это рассказали нашим корреспондентам.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Потому что надо проверять же все.

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Алло-алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, вас слушают.

К.ЛАРИНА: Это мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я уже однажды звонил, Алексей Алексеевич. Вопрос мой, может быть, несколько странен.

К.ЛАРИНА: Ну, давайте уже, задавайте его.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы бы не хотели бы послушать тех людей, которые вам иногда звонили на радио и кричали «Я с вами не согласен! Я вас вообще не уважаю!» Вот, как-то так.

К.ЛАРИНА: А зачем? Они же это кричат и так в эфире. Зачем их еще звать сюда?

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, в чем дело? Наверное, это какая-то категория граждан, которой хотелось бы высказаться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не согласен.

К.ЛАРИНА: Так, они ж высказываются.

СЛУШАТЕЛЬ: Таким образом, видимо... Ну, я понимаю, но каким-то образом дать им возможность.

К.ЛАРИНА: Ну, ребят, ну, послушайте. Я, честно говоря, я, конечно, не главный редактор, но у нас, все-таки, радиостанция – это средство массовой информации, а не радиоузел на вокзале. Вот, на вокзале можно зайти в будку и сказать «Я хочу высказаться». Помните, у нас была передача «Глас народа»? Или как? «Рубка гласности».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну а кто мешает сейчас людям позвонить и сказать, что «я с вами не согласен» не вообще, а, вот, по поводу Триумфальной. «Я с вами не согласен». Вот, Яна со мной не согласна была по поводу Ильхама Алиева. Хотя я никакие там высказывания не упомню у себя по поводу Ильхама Алиева, но, тем не менее, Яна со мной не согласна. А я с вами вообще не согласен.

К.ЛАРИНА: У нас «Народ против», кстати, программа. Там как раз принимают участие все такие люди.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я сам принимал там участие, и против меня были люди в прямом эфире. Я не вижу в этом проблему, просто люди должны быть не просто несогласными, а иметь содержательную позицию, как, вот, имела сейчас Яна с претензией, как имеют люди по Триумфальной площади.

К.ЛАРИНА: Скажи, пожалуйста, а ты что, обязан предоставлять слово любому из слушателей радиостанции «Эхо Москвы» для того, чтобы у него была возможность получить свои 15 минут славы? Где-нибудь записано это в каком-нибудь уставе, в законе о СМИ?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас тебе скажут про Конституцию, другую статью – о свободе слова.

К.ЛАРИНА: Просто удивительно. Удивительно. Алло, здравствуйте. Алло? На митинг, пожалуйста. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день. Меня зовут Константин, я из Москвы.

К.ЛАРИНА: Да, Константин.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, у меня такой вопрос. Ну, во-первых, мои слова благодарности – я слушаю радио с 1991 года ваше. И, скажем так, со многим, может, и не согласен, но профессионально вы – одна из лучших радиостанций России.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Константин.

СЛУШАТЕЛЬ: И второй вопрос. Очень бы хотелось бы услышать исторические программы, ну, исторические «Клинчи», допустим, Солодин – Мельчухов, там не знаю, Резун – Жуков.

К.ЛАРИНА: А они ж бывают у нас в «Цена победы»?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, я отвечу. Я понял, Константин, я вам отвечу. Совершенно невозможно это сделать по радио, объясню почему. Ну, мы пытались это сделать – вы можете найти это в интернете. Но люди друг друга не слышат. И когда мы выбирали позицию, там, по, скажем, войне, по «Цене победы», мы решили каждому из них давать их эфир. Не «Клинчи» устраивать. Вы можете сравнить 2 эфира, понимаете? Потому что в эфире это – ну как? Ну, вот: «Это фальшивый документ» - «Нет, это не фальшивый документ» - «А видите, здесь в углу цифра «1-3»?» - «Да это не «1-3», а это «1-Б». Ну, это невозможно, понимаете? В эфире это невозможно. Может, это где-то возможно в письменном виде, круглый стол, там, в газете разворот, где можно вернуться глазами, понять, о чем идет речь. Лучше пусть они выступают со своими концепциями, но раздельно. Вот эти дебаты по поводу истории, там, по поводу документов – они по эфиру совершенно, поверьте мне, невозможны. Их очень трудно уловить просто потому, что документ – это бумага, ее не покажешь.

К.ЛАРИНА: Давайте еще звонок. Пожалуйста. Алло, здравствуйте. Алло? Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вадим из Санкт-Петербурга.

К.ЛАРИНА: Да, Вадим.

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей Алексеевич, я хотел сказать по поводу Стратегии-31. Я, к сожалению, в Москве не был, у нас динамика такая. Я хожу каждый раз, мне очень интересно это дело. Каждый раз увеличение людей в 3 раза. Началось со 100 человек, сейчас уже дошло до 1,5 тысяч. Я имею в виду отдельные дворцы у площади и Гостиный двор. Я к тому, что если это продлится дальше, то еще 2 марша и после этого власть уже просто физически не сможет разгонять. То есть у них просто не хватит ОМОНа.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вам лучше знать, но как раз мне кажется, что у вас в Петербурге, Вадим, и здесь вы лукавите, Стратегия-31 заключается в следующем. Может, вы не знаете, а я вам прочитаю. Это Лимонов: «Обозначить горячую точку в городе, куда мы вызываем граждан отстаивать свои права. Одна дата, один час, одна площадь и одна цель». Поэтому вы говорите «Гостиный двор» и «Дворцовая площадь», вы лукавите. Значит, для Стратегии-31 это только Дворцовая площадь в Петербурге. Последний раз, когда там был Борис Немцов 31 мая, они не только там провели митинг. Там было 500 человек, и это мнение тех людей, которые там были, не милиции, которые мало того, что они там провели свободно, их не разгоняли, тот самый неразрешенный митинг, а только уведомив. Они еще прошли Александровским садом и провели еще митинг на Сенатской. И опять их никто не разгонял. Давайте посмотрим, через 2 случая 31 июля и 31 августа, если им никто не будет мешать собираться на Дворцовой площади, сколько будет приходить человек? И за что? За свободу митингов? Так вот же она, свобода. Вот же она! Вам разрешили, вам не разогнали. Чего? Давайте с другими уж требованиями. Поэтому вы сейчас начинаете собирать все митинги в один – и Гостиный двор, и Дворцовую площадь – а это противоречит Стратегии-31. Видите, я Стратегию-31 лучше знаю, чем вы.

К.ЛАРИНА: Но подожди. А у Стратегии-31, в принципе, есть какой-то запланированный положительный финал? Она чем должна увенчаться по идее организаторов?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, смотри, Лимонов пишет: «Граждане, приучившись к площади свободы (Триумфальной), будут в дальнейшем знать, куда являться в случае крупных политических ЧП».

К.ЛАРИНА: Прекрасно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, иными словами, после взрыва в метро, например, крупное политическое ЧП.

К.ЛАРИНА: На Триумфальную.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На Триумфальную. Смысл в этом. Нет, она очень остроумная и, на самом деле, она имеет право на существование. Более того, я ее всячески одобряю. За исключением того, что надо стартовать, понимаешь, с тем, чтобы можно было силы тратить не на борьбу с милицией, а на провозглашение политических лозунгов для политической партии. А силы уходят.

К.ЛАРИНА: Ну, смотри. Перестанут разгонять когда, допустим, сделают Стратегию-31, дадут возможность выступить со своими лозунгами за свободу 31-й статьи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вот, они дали в Питере.

К.ЛАРИНА: Они выступили. Хорошо, выступили в Москве, предположим, 31 июля, их никто не трогал, они все сказали. И дальше они, как мне кажется, они, по идее, следуя их логике, должны выходить уже с конкретными лозунгами политическими, которые они дальше будут...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно, совершенно верно. А сейчас у них один лозунг – «31-я статья и борьба с милицией».

К.ЛАРИНА: Я хочу сказать вот что, Алексей Венедиктов. Я, вот, до начала программы, я не знала, на какой стороне я в оценке твоего предложения нахожусь, поддерживаю я его или нет. И я тебе скажу вот что. Я, все-таки, считаю, что нужно действовать по принципу Лимонова. Тогда в этом будет смысл.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Действуй.

К.ЛАРИНА: «Действуй». И сказал, кстати, Музыкантский, вот, завершая нашу сегодняшнюю программу, о том, что по его наблюдениям каждый раз присоединяется большее количество людей к 31-му числу, и этого уже никто не будет отрицать. И что самая главная перспектива печальная для власти – что кончится это все, действительно... Пока что только шутят по поводу Тяньаньмэнь, но все к этому идет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Про Киргизию не забудь. Потому что в массовых мероприятиях обязательно появятся провокаторы. И если ты посмотришь пленки – не оперативные, а пленки, снимающиеся журналистами разными – мы видим, что и среди тех, кто приходит, всегда десяток провокаторов. Причем, не специально засланных провокаторов, а всегда найдется десяток людей, которые все равно будут нарушать закон. Которые будут плевать в милиционера, который стоит в оцеплении, например. Мы же знаем таких людей, да? Мы помним эти 300-тысячные митинги в Москве, и тогда жалко, что Музыкантский про это подробно не рассказал. А на самом деле, главная задача организаторов на этих митингах 1989-1990 года было предотвратить провокации в отношении милиции. Потому что одна провокация, один ударенный милиционер, один сломанный нос – и все поехало-покатилось. И их задача была, и они держали. Я прекрасно помню, вот, депутаты, тот же Саша Музыкантский, депутаты Московской Городской Думы и, там, Галина Старовойтова – они стояли цепью, лицом к митингующим. Не к милиционерам. Они защищали милицию, потому что всегда есть группа молодых, да просто хулиганистых, которые не понимают последствий. Поэтому и важно, чтобы эти митинги проходили... Да пусть на Триумфальной, я еще раз повторяю. Но для этого нужно снять там кремлевские молодежные организации. Снимите. Попробуйте. Или вы хотите, чтобы 5 тысяч человек пошло на 5 тысяч человек? Ведь, стратегия создания вот этих комсомольцев в свое время была какая и почему? Не милицию бросать на оппозицию, а таких же граждан. А можно еще граждан в погонах.

К.ЛАРИНА: То есть провоцировать столкновения?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. И это было сознательное создание этих организаций.

К.ЛАРИНА: Кстати, они этого не скрывали! Мы же, я помню, инструктаж проводили вполне в открытую на Селигере.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я по открытым источникам это говорю, ничего дополнительного. Ну вот, сейчас это стратегия власти. Благодаря и власти, и тем, кто упирается, начинает претворяться в жизнь. Возможно и через Киргизию завоевание демократии, хотя я в это очень не верю. Возможно. Я напомню, что во время 300-тысячных митингов ни одной битой морды, ни одной порванной рубашки у милиционера. Да? Хотя, сначала задерживали. Там были депутаты, которых задерживали 7 раз. Депутаты, да? Потом мирно пришли к тому, договорились, кстати, власть в лице Горбачева и московская оппозиция договорились о проведении митингов на Пушкинской, кстати. На Пушкинской.

К.ЛАРИНА: Сначала в Лужниках проводили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сначала в Лужниках, потом на Пушкинской. Потому что символом, скажем, демократии в России могут являться 2 площади – Красная, на мой взгляд, и Пушкинская. Если вы хотите сделать новый символ, 3-й символ демократии, свободы Триумфальную площадь – да пожалуйста, да на здоровье. Но чтобы это не было... Тяньаньмэнь не является символом демократии. Тяньаньмэнь является символом репрессий. Это очень важно. И уже, между прочим, пошло 20 лет после Тяньаньмэня. 21 год прошел. И чего? И ничего. Ну, конечно, у нас вся жизнь впереди.

К.ЛАРИНА: Вчера был грандиозный митинг-концерт на Красной площади, посвященный празднику «День России», на который согнали, конечно же, огромное количество детей из разных регионов под знаменами «Молодой гвардии», Наших и «Единой России».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Им можно, им можно.

К.ЛАРИНА: При этом я обратила внимание, какое количество было милиции на этом концерте, когда там всю эту толпу разрезали по секторам практически. И стояло оцепление милицейское такими стрелами и так, и сяк, и наперекосяк. Выступали самые разные артисты, и в том числе группа «Чайф». Я хочу просто этим закончить. Что не все так однозначно – можно повернуть ситуацию так, как это выгодно. Поскольку группа «Чайф» исполнила одну из своих песен, и в конце вдруг запела припев: «Оранжевое небо, оранжевое солнце».

А.ВЕНЕДИКТОВ: (смеется) Молодцы, ребята.

К.ЛАРИНА: «Оранжевая мама, оранжевый верблюд».

А.ВЕНЕДИКТОВ: И толпа подхватила...

К.ЛАРИНА: И толпа подхватила. И чем не Майдан? Спасибо. Алексей Венедиктов, программа «Без посредников».