Без посредников - 2010-02-21

А.ВЕНЕДИКТОВ: 14 часов и 21 минута в Москве... Ой, что я говорю? 17 часов – это у меня закрылись часы – 17 часов 14 минут и 32 секунды в Москве, а я почему-то минуты за часы принял, у микрофона Алексей Венедиктов. Это программа «Без посредников». Напоминаю, пока здесь не вышла другая программа, программа «Наше все» будет выходить в рамках программы «Все так» Сергея Бунтмана, а Евгений Киселев, напомню я вам, не сможет, поскольку он занят на работе в Киеве, на Украине, он не сможет, к сожалению, пока вести. Сможет так сможет.

Итак, программа «Без посредников», в этой программе я отвечаю на ваши вопросы, У меня есть порядка 170 вопросов по интернету, соответственно, несколько я выберу. Далее, +7 985 970-45-45 – это телефон для тех, кто хочет послать SMS и задать вопрос мне. Еще, конечно, будут телефонные звонки 363-36-59. Безусловно, работает у нас и видеотрансляция, но не в чате – в чате меня нет. Поэтому задавайте свои вопросы смсками +7 985 970-45-45 до новостей, во всяком случае, я включать телефон не буду. А сейчас давайте перейдем к интернету.

Ну, естественно, продолжаются споры, кому слово давать, кому не давать, должен ли журналист давать слово тому кому, или не должен никому. Ну, на самом деле, конечно, это все вкусовщина. Безусловно, существуют разные подходы к тому, кому давать слово, кому не давать слово. В основном, спор идет вокруг, соответственно, истории с журналистом Никоновым и вокруг непришедшего к нам Халеда Машаля. Кому давать, кому не давать – еще раз повторю для всех, это вкусовщина и здесь нет общей позиции. Я могу вам сказать, что почему-то никого из вас не возмутило, что Халед Машаль дал интервью газете «Время новостей», газете «Коммерсантъ», но возмутило «Эхо Москвы».

Почему-то, наоборот, что касается журналиста Никонова, то здесь шла, конечно, не о личности журналиста Никонова, о проблеме, которую он поднял и в такой форме только он поднял. Идет обсуждение права журналиста на провокацию. Я считаю, что журналист имеет право на провокацию – не только я так считаю, так считает и Европейский суд по правам человека, в нескольких своих делах записав это. Вопрос меры вкуса? Ну, у всех разные меры, разный вкус. Не надо подделываться под мой вкус, но и я не буду подделываться под ваш вкус – на том и разойдемся. Я по этому поводу уже высказывал, не буду дальше занимать время наше, этой передачи.

Яна говорит: «Скажите, пожалуйста, в передачах, где разыгрываются призы, преимущество тоже имеют привилегированные слушатели?» Нет, Яна, мы не знаем. Телефон у нас не высвечивается он, привилегированный – не привилегированный. Я думаю, что многие слушатели, которые выигрывают призы и первый раз, они вообще нигде не зарегистрированы. Поэтому, я думаю, что это в вас какая-то обида говорит.

«Завтра у всех выходной, вы будете вещать по понедельнику. Почему не меняете сетку?» Потому что это мое решение не менять сетку. Потому что в соответствии с законами РФ главный редактор принимает решение по передачам.

«Есть ли новости в процессе «Внук Сталина против «Эха»? Давно нет информации». Ну, процесс стоит, по сути, на 3-е марта. Мы сейчас еще добираем документы. Процесс мы будем освещать, Евгений из Самары, вы не волнуйтесь, вы будете знать все в любом случае. Вы будете знать и течение процесса, и приговор, который будет вынесен.

Так, дальше что у нас тут? Ну, нас сравнивают с другой радиостанцией. Дорогой Эдуард, в Москве 54 радиостанции. В каждую минуту по каждому журналисту вы можете выбрать ту радиостанцию или ту передачу, которая вам кажется более отвечает вашему настрою, интересу, интеллектуальному уровню. Огромная конкуренция в Москве. Вы что, хотите, чтобы была одна радиостанция? Слава богу, этого уже не будет. Поэтому выбирайте, будьте спокойней, не надо так нервничать. Эдуард, я имею в виду, чей телефон заканчивается на 27.

Из Москвы меня спрашивают: «Не могли бы вы сказать, почему на вашем радио бывают президенты, премьеры, впрочем, других стран, а не слышно голоса мэра Москвы? Он не хочет или вы не зовете?» Он не хочет. Мы зовем.

Строитель из Москвы говорит: «Вы, правда, не платите Радзиховскому? Замучил он уже плакаться». Ну, он вас замучил, то причем здесь я? Я, действительно, считаю, что мы гостям – а Леонид Радзиховский как и другие коллеги в «Особом мнении» являются гостями – мы им не платим. Это правда, это так. И, по-моему, за 12 лет, пока я главный редактор, и до этого еще 10 лет, еще Сергей Корзун принимал решения, мы гостям не платим. Иногда мы оплачиваем им билеты, когда они приезжают из других городов. Иногда мы оплачиваем такси, чтобы они приехали, когда наша собственная машина в разгоне. Но это все. Так что пусть плачется.

Врач из Казани мне пишет: «Не планируете в рамках передачи «Осторожно, история» поднять тему образования, существования и падения Казанского ханства?» Ну, в рамках «Осторожно, история», наверное, нет. Кстати, сейчас вышла книга – вот, я ее буквально вчера купил – называется «Ордынские цари». Это биография ордынских ханов, начиная с Берке. Очень интересная, Почекаев, по-моему, автор, посмотрите. Но при этом в программе «Осторожно, история» у нас там стоит в разделе «Татаро-монгольское иго», вопросительный знак. Мы это будем делать и, конечно, мы будем говорить и в других проектах о том, как образовалась наша страна, ныне называемая Российская Федерация. И, конечно, мы затронем тему и Казанского ханства, безусловно. Поэтому не сомневайтесь в этом.

Инженер из Москвы пишет: «Давеча, кажется, вы сказали, что вам нравится, когда журналисты раздражают слушателей». Мне не просто нравится, я считаю, что это профессиональная обязанность журналиста, который выступает со своим мнением, еще раз подчеркну. Не который там читает новости, не который ведет передачу – который выступает со своим мнением, либо является стороной в обсуждении, или делает реплику. Должен, безусловно, раздражать слушателей. Дальше меня спрашивают: «А нравится ли вам, когда не по этой причине выключают радио?» Да. Те слушатели, которые хотят, чтобы все было гладко и легко, такие слушатели нам, действительно, не нужны. Ну, правда, они сами выбирают, уходить им с радиостанции, не уходить им с радиостанции. Но это означает, что когда такие слушатели уходят с волны, это означает, что качество слушателей общее повышается. Поэтому мне это нравится. А вопросы рейтинга и дохода – это же мои вопросы, а не ваши вопросы. Поэтому по этому поводу можете не беспокоиться – там все в порядке.

Так. «Не кажется ли вам, - пишет инженер из Пензы, - что некоторые сотрудники «Эха Москвы» злоупотребляют правом журналиста на провокацию и пользуются этим не для привлечения внимания общества к важной проблеме, а чтобы привлечь внимание к своей личности?» Не сталкивался с этим. Потом, личность журналиста совершенно неотъемлема от того, что он делает, его нельзя оторвать. Где заканчивается интерес личности и начинается интерес общества, я, честно говоря, уважаемый Юрий, видимо, инженер из Пензы, не знаю.

Так. Дальше мне пишет из Электростали Грингюрза, зеленая змеюка, я так понимаю: «В погоне за рейтингом не забывайте о том, что вас слушают, в основном, нормальные люди». Конечно. Именно они и составляют наш рейтинг. А что вы вкладываете в ваше понятие, уважаемая слушательница, «нормальные»? Одного роста? Одних вкусов? Одних политических взглядов? Я не считаю, что это нормальная ситуация, хотя, каждый человек по отдельности должен быть индивидуален, да? Но выравнивание какое-то мне кажется сомнительным.

Так, дальше мне опять пишут про Халеда Машаля. Вот, студент из Москвы пишет: «Можно ли наладить работу голосования в горячих эфирах?» Ну, вот, смотрите. У нас постоянно зависает «Клинч», как только включается голосование. Понятно, что голосование будет идти 2 минуты. И когда люди начинают звонить сразу, то это все зависает. Ну, можно как-то растянуться на минуты? Техника такая. Голосование идет, как вы понимаете, через интернет-систему. Ну, зависает, значит, много голосуют. Ну, я просто напомню вам, что у нас замечательным образом идет голосование на сайте, а сайт вообще открыт и для тех, кто слушал передачу, и для тех, кто не слушал передачу. Мне кажется, что это все достаточно интересно.

Теперь меня спрашивают про Олимпиаду, смотрю ли я и доволен ли я, как освещается это на «Эхе»? На «Эхе» это освещается абсолютно замечательно. Хочу сказать спасибо всем, во-первых, слушателям, которые принимают участие в эфире. Конечно, своим журналистам и гостям, которые приходят, потому что... Ну, вот, у нас идет, на мой взгляд, самый серьезный – я, правда, не все слушал, наверное, на радио «Спорт» это и гораздо более серьезней, я не знаю – но у нас идет абсолютно серьезный профессиональный разговор. Неспешный, по горячим следам, стилистически выверенный. И даже когда журналисты, как всегда бывает, в этом нет ничего удивительного, высказывают свою точку зрения, которая раздражает, я считаю, что это позитивно. Мы неоднократно с Лешей Осиным спорим и в коридоре, и в моем кабинете. При этом отмечу, что Леша Осин имеет право и обязанность высказывать свою точку зрения, и Костя Похмелов, и Наташа Калугина, естественно, по поводу тех или иных событий. Что касается гостей, то в программе мы не ограничиваемся, безусловно, только программой «Ванкувер-2010». Но и, вот, завтра в «Своими глазами» у нас будет Антон Сихарулидзе, олимпийский чемпион по фигурному катанию, будем разбираться в этой истории, связанной не с Плющенко, а вокруг Плющенко. Не все так однозначно, как хотелось бы некоторым. Вообще, однозначность в человеческой жизни – это такая плоскость, в которую я не верю. Я сам болельщик, я болел за Плющенко. При этом не переношу визга в этом смысле, потому что надо разбираться в том, что происходит и что произошло. И когда он же, Женя Плющенко, Евгений Плющенко говорит «Вот, эта система сделана под американцев, судейство». Я хотел бы ему напомнить, что он золотую медаль в Турине получил именно в этой системе, в которой он получил серебряную. И там был наш судья, и мы его обязательно позовем, когда он вернется, судья российский, я имею в виду. Это неправда, это не так. И кроме того, если вы знаете правила... Слушайте, если вы знаете правила судейства, если вы знаете правила, по которым играют в шахматы – все-таки, не готовитесь в шашки играть, а в шахматы – мне кажется, вот так было бы правильней.

Вот, Кирилл из Петербурга пишет: «Спасибо большое Михаилу Барщевскому за программу «Dura Lex». Слушая, понимаешь сущность первых лиц государства». Для этого программа и сделана. Так. Что здесь? Реорганизация, Разворот. Ильхам, понял ваше замечание, вы правы. Сергей из Челябинска: «Мне не прислали книгу». Пришлите мне, какую книгу. Вот, смской присылайте. После передачи референты смотрят все рекламации, которые поступили, и потом вам перезванивают и разбираются.

Так. Олимпиада опять, Николай. Ну, давайте завершим эту тему. Я смотрю с удовольствием. Я считаю, что там очень много российских спортсменов, которые там бьются. Вот, как вчера Легков, например, Илья. Это порой стоит медали, как он бился за лыжню, и просто с огромным уважением отношусь к тому, что он делал. И я считаю, что 4-е место... Хотелось бы медаль, но 4-е место – это не мусор, это только те люди, которые с презрением относятся к тому труду, который вкладывают спортсмены в эти минуты, секунды и часы. Могут сказать «А, это все 4-е место – ерунда». Это неправильно: тяжелейшая борьба с величайшими лыжниками. Поэтому с таким презрением относиться к нашим спортсменам, которые там остановились в одном шаге от пьедестала – а таких очень много – ну, значит, следующий шаг надо делать. Надо ездить на чемпионаты мира, например, на чемпионаты Европы, на кубки, да? Надо все время набирать мускулы, что называется, и умение. Смотрю с удовольствием, сегодня буду смотреть биатлон. В биатлоне мужском болею за наших, в женском болею за Кузьмину Анастасию. И буду болеть за нее и дальше.

Так. Что еще? «Намекните, пожалуйста, вашему специальному гостю, – пишет слушатель, – в «48 минутах», чтобы он не перебивал даму». Это неправильно. Радийные передачи не являются монологами каждого из присутствующих здесь журналистов. Будет перебивать. Не будет перебивать – выгоню, специального гостя в том числе.

Так, дальше опять обсуждается Никонов – не интересно. Что? «Почему не было «Хранителя снов»?» Потому что человек в отпуске. Шендерович в отпуске. Да, мы договорились – спасибо, Имхотеп нам пишет, оттуда видимо, совсем уже оттуда – с Натальей Ивановной договорились, что мы немножко больше Азии будем уделять время в сезоне. Кстати, хотел принести извинения – просто плохо себя почувствовал и, вот, попросил Сережу Бунтмана заменить меня на программе «Все так» с Натальей Ивановной Басовской.

«Сакен Аймурзаев навсегда в Киеве?» Нет, не навсегда. Так, дальше что еще? «Не хватает хорошего портретного интервью». Ну, их много интервью сейчас, на самом деле. Вообще, портретные интервью – для меня эта вещь такая, сомнительная, сказал бы я, пропустил бы я так. Что еще? Новые голоса в очередь на «Эхо». «Почему нельзя ввести круглосуточную видеотрансляцию?» Ну, вот, пойдет записанная передача, Лея из Санкт-Петербурга. Вам это зачем? Кому это интересно? По-моему, никому.

«Надо расширить программу «Кейс» и по времени, и по смыслу. Айдар из Казани». Ой, Айдар. Вся наша жизнь – кейс на кейсе и кейсом погоняет. Вы слушаете программу «Без посредников», у микрофона Алексей Венедиктов, присылайте свои вопросы на SMS +7 985 970-45-45. Не забывайте подписываться. Идет видеотрансляция. Я не буду ее выключать во время эфира, может быть, даже посмотрю, что там пишется. Ну а пока новости.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это программа «Без посредников», Алексей Венедиктов у микрофона, еще несколько вопросов из интернета. Например, спрашивают из Екатеринбурга меня: «Вы пользовались torrents.ru?» Я не пользовался, то есть пару раз пользовался, но вообще, если серьезно, во-первых, сегодня программа «Точка» будет посвящена событиям вокруг Торрентса. А во-вторых, на мой взгляд, нельзя бороться с новыми явлениями, возникшими в том числе и внутри интернета или из-за интернета способами, которые были до интернета. То есть нельзя бороться с проблемами и с вызовами XXI века способами XX века. И мне кажется, что закрытие тех или иных сайтов, или просто повторение про авторское право такое – хотя, я не пользуюсь пиратскими дисками, но при этом я понимаю, что простой запрет проблемы не решит, просто общество по-другому все это воспринимает. Здесь нужно думать над другой, боле гибкой системой – какой, я предложить не смогу, но я думаю, что мы будем организовывать дискуссию у нас на радио «Эхо Москвы» по авторскому праву, по интеллектуальной собственности, каким образом, там, с одной стороны, надо бороться с воровством и с пиратством, с другой стороны, надо понимать, что, скажем, тот же Torrents.ru, на мой взгляд, файловая система обмена, где я могу поменяться, там, с Матвеем Ганапольским своими файлами. Не знаю, мне не кажется это убедительным – действия по закрытию, по тупым и прямым штрафам. Не кажется. Не вижу в этом возможности глобального решения.

Так. «Нет идеи сделать «Эхо Киева»?» Идеи-то есть, а сделать-то как? Да. Лена из Тирасполя слушает «Без посредников». Лена, привет. Очень хорошо. Так, дальше пишут «Никонов не интересен, Никонов интересен». Ну, все, закончили эту тему.

Зинаида Прокофьевна, дорогая, наконец-то, господи! Я уже думал, что вы в Тирасполь уехали. Ну, я рассчитываю в биатлоне на медали, но при этом хотел бы – я уже сказал – чтобы Анастасия Кузьмина взяла бы какую-нибудь медаль. Хоть какую бы медаль – мне очень нравится, как она работает.

Вот Анна пишет: «Чем больше дрязг на радио, тем больше вы заработаете». Ну, Анна, в известном смысле это правда. Только эти дрязги, на самом деле, происходят у вас, с вами. Раз вы это слушаете, значит, это вас касается, значит, это вас задевает, значит, эта проблема существует. В этом смысле, конечно, вы правы, я разделяю эту точку зрения.

Людмила из Москвы пишет: «Почему вы так неуважительно разговариваете со своими слушателями? Вот, вы отвечаете «Я – главный редактор, я так хочу. А если вам что-то не нравится, слушайте другие передачи». Ну, конечно, Людмила. В соответствии с законом РФ, не вы, радиослушательница отвечаете перед законом за то, что происходит на радио, а я, главный редактор. Поэтому я и решаю. А как иначе? А если вам не нравится, вы слушаете другое радио – я вас вежливо отправляю по адресу. Ну, если вам не нравится, я же не могу вас привязать к радиоприемнику, что ж тут неуважительного-то? Я произвожу продукт, компания «Эхо Москвы» производит продукт. Вам этот продукт не нравится. Рядом еще 53 магазина. Я вам говорю, вот, послушайте хлеб там, мясо там, овощи там. А мы торгуем конфетами. Вы, извините, вы входите ко мне в магазин, говорите «Мясо давай!» Нет. Никакого неуважения нет, я вам говорю адрес. Мясо там, радио «Шансон» там, радио России там, радио Спорт там, Вести FM там, Русская служба новостей там. Что здесь неуважительного, Людмила? По-моему, ваш вопрос совершенно неуважительный к работе моих журналистов – вот, мне кажется, в этом проблема.

«Эхо Москвы» в Самаре. Вот, меня спрашивают «Где Константин из Щелково?» Я еще и за каждого слушателя буду отвечать. Там же, где Людмила, я так думаю, скоро будет. Так. Давайте телефончик мы послушаем, а то, действительно, что-то я монологом. 363-36-59 – напомню, это телефон прямого эфира. Алло, здравствуйте, алло, вы в прямом эфире, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Это Артур из Текстильщиков. У меня такое к вам предложение: сделать цикл программ о Брежневе и его эпохе, тоже, как дополнение к программе о Хрущеве и Сталине. Очень интересная эпоха была, неоднозначная.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это верно. Спасибо большое. Но у нас, как бы, есть 2 исторические программы на эту тему – «Именем Сталина» и «Дорогой наш Никита Сергеевич». И больше там, наверное, новых исторических программ я открывать сейчас не буду. А, вот, когда одна истечет, тогда вполне возможно и о Гражданской войне у нас есть идея делать программу, так же, как «Цена победы», но не рядом, а вместо – не вместо, а после, «Цена победы» остается, хочу сразу сказать. И когда истечет, там, «Именем Сталина» или «Дорогой наш Никита Сергеевич», я вполне, «Дорогой наш Леонид Ильич» – вполне вижу эту программу. Но не сразу – просто мы не можем превратиться только в образовательное радио.

Алло, здравствуйте, алло, вы в прямом эфире, как вас зовут? Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Николай Семенович из Подмосковья.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Николай Семенович.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел узнать адрес «Эха Москвы».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Москва, Новый Арбат, дом 11.

СЛУШАТЕЛЬ: А ближайшее метро?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Арбатская.

СЛУШАТЕЛЬ: Все, спасибо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Пожалуйста, Николай Семенович. Ну, раз Новый Арбат, значит, и метро Арбатская. Ну, хотя, Николай Семенович из Подмосковья, поэтому с удовольствием отвечу на его вопрос. 363-36-59. Разные вопросы, разные люди, но люди задают вопросы спокойно, с уважением и получают ответы спокойно и с уважением. Алло, здравствуйте, алло. Вы в прямом эфире. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей Алексеевич, меня зовут (НЕРАЗБОРЧИВО). Вот, вашу программу, ваше радио я слушаю все время и с удовольствием. Можно ли на вашем радио послушать, например, передачи про Казанских, Татарских ханов?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я же рассказывал только что про это, отвечал на вопрос. Значит, я думаю, что это очень интересная история и мы будем про это рассказывать. Ну, вот, ровно вчера купил книжку «Ордынские цари». Я думаю, что, во-первых... Знаете, какая проблема? Я вам скажу честно. Вот, в программе «Все так» мы с Натальей Ивановной говорим об иностранных деятелях – это наш выбор. Называть золотоордынских ханов в прямом иностранными я бы не стал – это были цари, внутрь империи которых, внутрь Золотой Орды входила и, собственно говоря, Московская Русь. Поэтому они не иностранные. Я попрошу Сергея Александровича Бунтмана, который очень увлекся программой «Наше все-2», причем, может, ордынские ханы – это тоже наше все, посмотреть. Кроме того, безусловно, мы будем делать передачу в рамках «Осторожно, история» - у нас там есть тема «Татаро-монгольское иго» с вопросительным знаком. Так что мы это делать будем, это часть нашей истории, это часть нашей страны. Непростой истории непростой страны. И народов у нас много, которые там и воевали, и входили, и выходили отсюда. Поэтому, конечно, мы будем это делать. Просто мы не будем делать отдельную передачу или цикл передач об этом. Хотя, вот, я начал читать, я уже говорил про ордынских царей с хана Берке. Мне кажется, это очень интересно. Но, опять-таки, мой интерес это не значит ваш интерес.

Алло, здравствуйте, алло, вы в прямом эфире. Алло? Это был 982-35-52, это такой телефончик у него, а код 927. Так, ну, чтобы человек не чувствовал себя, что он может себе позволить лишнее. Алло, здравствуйте, алло, вы в прямом эфире?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Александр, Москва.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Александр.

СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, почему «Эхо» никак не отреагировало на кончину писателя Владимира Карпова?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это? Я по своему радио это узнал. Как это?

СЛУШАТЕЛЬ: Я не слышал даже просто информации.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не-не, я услышал это в новостях. Я не знаю, что вы имеете в виду «отреагировало». Я, конечно, проверю. Но я это слышал в новостях «Эха».

СЛУШАТЕЛЬ: Не говорю даже о том, что именно даже в новостях этого не было.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, послушайте, это вы должны сказать, что вы не слышали это в новостях, потому что я это слышал в новостях. Но, на самом деле, я, конечно, проверю – этого быть не может, потому что информационная служба «Эха Москвы» работает не просто хорошо, а очень хорошо. Я повторяю, я слушаю только свое радио, новости, имею в виду «Эхо Москвы», и я об этом узнал из этих новостей, это факт. Что касается всего остального, я проверю. Честно говоря, я не готов ответить – мне это кажется сомнительным. Не знаю. Если это так, то это неправильно. Но, повторяю, в новостях это было.

Так, посмотрим дальше. Значит, убрать того, прижать того. Так. «Не надо прижимать «Эхо Москвы». Махачкала. Ребята – молодцы». Спасибо.

Так. «Выиграл приз» – я уже вам сказал. «Правда ли, что Петровской и Лариной больше не будет?» Будет. А почему не будет? Я как главный редактор про это ничего не знаю. Уже про Шендеровича отвечал 10 раз. «Расскажите, пожалуйста, про это, про то». «Цена Победы».

«Почему скрывается нынешнее место пребывания Ганапольского?» А почему, собственно говоря, вас это должно интересовать? Скажите мне, пожалуйста, почему вы считаете, что личная жизнь журналистов, работающих на «Эхе Москвы» вас должна интересовать? Я этого не понимаю. Вы, пожалуйста, их позиции обсуждайте, а не их личную жизнь.

«Когда выйдет Басилашвили?» Я думаю, Ксения выйдет, когда ребенок чуть подрастет, скажем так. «Почему в Питере перекрывают?..» Я не знаю, почему в Питере перекрывают. Ребят, вы не задавайте мне вопрос «Почему?» Я уже объяснял все по поводу регионального вещания.

Так. «Откройте цикл программ про войну 1812 года». Ну, я думаю, что в 2012 году мы какой-нибудь проект сделаем – не цикл программ. Ну, может быть, и цикл программ. Но я думаю, что, конечно, и 200-летие войны 1812 года, и 400-летие династии Романовых – это информационный повод для исторических наших передач. Но тоже насыщать только историческими или сугубо историческими передачами мне это не кажется правильным.

Так. «Почему меняются ведущие у Радзиховского?» А почему они не должны меняться, Михаил? «Почему так мало коммунистов в эфире «Эха»?» Интересно. «Очень хочется у вас услышать Соловьева». Услышите. «Спасибо за эфир». Пожалуйста. «Что делать, если не доходит выигранный приз?» Писать мне рекламацию. Если у вас есть интернет, вы пишете рекламацию на мою ленту ААВ. Если у вас нет интернета, но вижу, вы посылаете SMS, вы можете сейчас послать со своим телефоном, что вы не получили. Референты вам перезвонят обязательно.

363-36-59, продолжаем разговор. Алло, здравствуйте, алло, вы в прямом эфире. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Павел, Саратов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Павел из Саратова. Я слушаю вас, Павел?

СЛУШАТЕЛЬ: Такой вопрос. Слушал, как вы рассказывали о планах создать передачу по фальсификациям в истории. Вот, момент: а археологические фальсификации могут войти в этот цикл?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Это, конечно, все очень интересно, спасибо большое, Павел. Но, вот, мы выбрали 52 истории и 52 недели. Конечно, археологические фальсификации – это тоже интересно. И вообще, скажу вам честно, что когда мы начинали делать проект – сначала мы вообще календарь, как вы знаете, собирались сделать и его сделали. И мы с коллегами из РИА «Новостей» и «Известий» вдруг обнаружили, что мы можем делать на каждый день, 365. Но нам нужно было 52, мы отказались от самых известных фальсификаций. Скажем, мы отказались практически от всех зарубежных фальсификаций. Мы отказались от процесса Жанны д’Арк и процесса тамплиеров, мы отказались от масонских процессов. Ну, потому что не влезает ничего. Я всегда спрашиваю: «Вместо чего? Вот, вместо какой другой передачи? Одна передача уходит, другая передача приходит».

«Будет ли освещаться паралимпиада?» - спрашивает Тихон. Тихон, вот, завтра, в понедельник в 23 часа у нас, если мне не изменяет память, будет председатель Паралимпийского комитета российского. Конечно, мы будем освещать и паралимпиаду, и, вот, начинаем с интервью большого в прямом эфире председателя Паралимпийского комитета российского, будем это делать безусловно.

Так. Что еще? «Как авторизоваться на видеоралли?» Это я не знаю. Честно говоря, не знаю просто. «Будет ли вещание?» «Времени больше (НЕРАЗБОРЧИВО)» Значит, меньше газет что ли? Интересно. «Когда выложат в интернете запись сегодняшней программы «Точка»? Когда она идет на Алтае? Уже час ночи». Александр, ну, это выложит Саша Плющев. Как только оно закончится, так оно и выложится.

Нормальный вопрос: «Про Немцова ответьте». Что? Можно так задавать вопрос, Андрей из Томска? Что «про Немцова ответьте»? Что вам ответить? Немцов Борис Ефимович. Ответил, считайте. Я не могу отвечать так на вопросы. 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Алло, здравствуйте, вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Арсен Хамбазаров.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Арсен.

СЛУШАТЕЛЬ: Это очень приятно и неожиданно услышать вас, потому что я сегодня вас услышал внове, что называется. Это было очень интересно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что такое «внове»? Вы меня не пугайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, мне всегда была интересна передача ваша и мы ее часто слушаем. Нельзя сказать, что очень давно. И тем не менее, вот так, в прямом эфире я слышу вас в достаточно таком, как бы, плотном информационном, так сказать, процессе и это очень хорошо. Приятно услышать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, давайте вопрос, да.

СЛУШАТЕЛЬ: И, все-таки, да. Может быть, это прозвучит как вопрос, но он, может быть, несколько неожиданен. Дело в том, что растет программа, ну, по сути, модернизации, или такой, ну, как бы, прорыв. Она внутри себя содержит набор идей, которые могут оказаться прорывными с точки зрения развития страны, с точки зрения мобилизации.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

СЛУШАТЕЛЬ: И, вот, получается, в общем, я сам первый раз взял на себя такую, ну, как бы, инициативу сделать звонок на радио. Потому что когда-то это было, но было занято и никогда руки не доходили. И, вот, я сделал этот звонок, я хочу предложить развить эту медийную ситуацию. То есть, по большому счету, мне очень интересно общаться с вами и в то же время мне очень важна аудитория. Тема моего разговора может прозвучать так: «Воссоздание индустрии гостеприимства России на основе индустрии творчества».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это как-то очень общо, согласитесь, Арсен?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, да. Ну, то есть, по сути, это создание центра искусств, центра образования, центра, ну, по сути, синтеза, может быть, духовной культуры, синтеза эстетики.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я понял, Арсен. Ну, я записал ваш телефон, себе выписал его. Ну, пока все, что я слышу, это достаточно общо, честно говоря. Потому что мы следим за новыми идеями, безусловно, как и все профессиональные журналисты, в том числе и модернизации, и развития нашей с вами страны. Но при этом мы же с вами знаем – только не обижайтесь – что любая идея должна пройти стадию оформления или, вернее, чтобы было понятно, о чем я говорю, вот, на моем примере. Ко мне очень часто приходят мои журналисты, журналисты «Эха Москвы», не только журналисты «Эха Москвы» с разными проектами. И все правильно, и все слова замечательные. И как только начинаешь конкретно задавать вопросы, на какую аудиторию рассчитываешь, какие будут формы, а почему это слизано с программы, которую ведет Марина Королева, а что ты нового даешь, начинается история работы. Именно с этого начинается работа. Работа начинается с вопроса – не с ответа, не с предложения, а с вопроса. Потому что когда ты смотришь заявки, ты видишь там, если ты профессионал, ты видишь там слабые места сразу, ты видишь там желание творить, но не видишь умения это делать в первом приближении. Поэтому я бы не стал так сразу говорить «Я знаю как». Это редко бывает, когда люди знают, как сразу. Хотя, бывает. Поэтому мне представляется, что новый проект радио ли, в стране ли, в мире ли – это, все-таки, штучная история.

Мы с вами знаем, создателей новых направлений – единицы. Просто единицы. И мы с вами знаем очень много людей, которые думают, что они – создатели, но они – имитаторы, они вторичны. А иногда это люди, которые, вот, знаете, совсем безобидно: вот, приходят люди, которым это интересно, но ты понимаешь, что это не будет интересно публике, слушателям. Они могут прийти на другую радиостанцию, на другой канал. Где-то их берут, где-то они проваливаются. И задача как раз главного редактора заключается в том, чтобы попытаться отсеять те проекты, которые с его, с моей точки зрения не функциональны.

Понимаете, вот, приходят люди и говорят – старая история, я думаю, что вы про нее знаете – говорят: «Давайте сделаем программу о театре». Я говорю: «Как? Что вы имеете в виду?» - «Вот, выходит масса премьер». Я говорю: «Как вы хотите обсуждать премьеры по радио, если люди еще не видели этого? Вот, как можно говорить о спектакле, который люди не видели? Как можно говорить о книге, которую люди не читали, или о фильме, который не видели?» - «Ну, давайте, там пройдет месяц, и мы поговорим». Я говорю: «Хорошо. Сколько людей посмотрело этот спектакль. О чем вы будете говорить? О художественной задумке, воплотилась, не воплотилась? Мне не кажется это интересным». Вот. Поэтому мне представляется, что сказать о театре, первый ответ: «Конечно, надо делать – у нас нет программы о театре». Вот, я опять с Сашей Минкиным обсуждаю. У него были совершенно фантастические, интересные программы. Можно сказать, что о театре, но не о театре – о драматургии, я бы сказал. Я, вот, сейчас все думаю, как бы... Говорю откровенно, думаю, как бы Сашу, все-таки, запихнуть с этим в эфир «Эха Москвы», куда бы запихнуть, как бы запихнуть. Но это не о театре, понимаете? Это о нас с вами. И вообще надо делать передачи о нас с вами. И когда мы делаем передачи об истории, по информационным проблемам – мы делаем о нас с вами, а не о театре вообще.

Дальше. Получаю очень много хороших слов. «Спасибо за передачу «Братья». Да. Ну, это, вот, пример такой, качественной передачи. Она клубная, она стоит поздно ночью, она стоит после нуля часов, где не требуется собирать массу народа, а где люди приходят и в свое удовольствие, как в клубе общаются. Поэтому мне просто представляется, что новая передача должна быть более конкретная. Это, все-таки, история такая, сложная, я бы сказал, гораздо более сложная, чем вы думаете.

Борис из Перми говорит: «Варфоломеев – единственный из ведущих, пытается навязывать свое мнение». Ну, вот, у него такой стиль ведения. У всех ведущих, если с вами согласиться – я с вами не согласен, но я считаю, что на «Эхе» должны быть разные стили ведения. И очень хорошо Володя ведет. Мне нравится, как ведет.

«Уберите из эфира Уткина!» - пишет Сергей из Перми. «Дайте больше времени Уткину!» - пишет Елена. Ну, вот, и чего? И дальше что? Вот, спасибо вам. Я думаю, что те, кому не нравится тот или иной журналист, еще раз, та или иная передача, они могут в этот момент выбрать одну из 53-х других. Это нормально. Послушайте, мы к этому стремились. Я всегда говорил и продолжаю говорить, что мы – сторонники конкуренции. И если по какому-то параметру какие-то передачи или журналисты не устраивают вас на нашей радиостанции, на иной радиостанции, слушайте, прекратите ныть, перейдите на это время на другую радиостанцию. Неужели, среди оставшихся 53-х нет ничего, что бы вы могли послушать? Неужели, этого нет? Если нет, слушайте нас. Значит, не так уж и опасно слушать «Эхо Москвы».

Так. Вот это я не понимаю слово: «Как вы относитесь к Какбыстан»? Леонид... Не понимаю. Значит, «Венедиктов, не умеете воспринимать критику. Злитесь и проигрываете». Во-первых, Юлия, я выигрываю. Во-вторых, я не злюсь, а насмехаюсь. Знаете, как сказал Янукович? «Как вы относитесь к критике?» - спросили у Виктора Януковича. «С юмором», - сказал он. И я с юмором. Я умею воспринимать критику. Но это же не критика «Уберите того, уберите сего». Какая же это критика, Юля? Может, вы другое слово подразумеваете, да? Подо что-то. Думаю, что нет.

«Вообще нет гостей, философов, истинных историков. Закир». Истинные историки – это кто? Истинные историки? Некоторые Фоменко считают истинным историком. Что такое «истинный»? Как это кодифицировать? Так. Мария пишет: «Расстроила передача «Атомный проект», интервью с бывшим главой Минатома». Великолепная передача! Мне звонила масса людей, которые сейчас занимаются атомным проектом, просто с огромной благодарностью по этому поводу. Но вам не понравилось. Так, это хорошо. Если передача вызывает разные точки зрения – вот это хорошо. Если она вызывает одинаковую точку зрения, тут надо подумать, почему это так получилось и что мы сделали не так.

«Алексей Алексеевич, перечитываете ли вы что-нибудь из отечественной и зарубежной классики?» Ну, опять слово «классика» как кодифицировать? Понимаете, Стругацкий – это классика? Наверное, уже классика. Последнее, что меня заставил Минкин перечитать, - «Вишневый сад», как ни странно это звучит. Он написал огромную статью, посвященную исследованию «Вишневого сада». Саша Минкин. И я, вот, буквально неделю назад перечитывал «Вишневый сад», находя там совершенно новые, подсказанные мне Минкиным разные штуки-дрюки.

«Будете вещать на английском?» Не будем. Эмиль пишет: «Мне не нравится антиисламская, антииранская риторика Радзиховского». Ну, вы знаете, ну, а кому-то не нравится, там, происламская, проиранская риторика Шевченко. Разное все, Эмиль, дорогой. Разное все. «Эхо Москвы» – это все разное. Вот, очень многие хотят видеть «Эхо Москвы» как однотипную радиостанцию, чтобы были одни и те же гости, чтобы были одни и те же мнения. Вот, какая-то дорогая Людмила пишет: «Варфоломеев – потрясающий журналист». Я сам трясусь. Он так потрясает, что я иногда слушаю и трясусь. Это правда.

«Спасибо, дорогое «Эхо»!» – говорит Рита. Да, пожалуйста, Рита! «Есть ли такие журналисты, которые по своему профессионализму перерастают уровень «Эха» и уходят?» - спрашивает Ильдар. Я бы сказал иначе, Ильдар: люди не уровень «Эха» перерастают, они административный уровень перерастают. Уходят – такие журналисты есть и будут. А я с вами прощаюсь и не ухожу.