Без посредников - 2009-04-20

А.ВЕНЕДИКТОВ: 22 часа 11 минут в Москве. Добрый вечер. Пока генеральный директор в Лондоне, главный редактор за пультом. И я буду отвечать сегодня на ваши вопросы. Дело в том, что Ашот Насибов взял кратковременный отпуск, а Наталья Фельгенгауэр сейчас летит в Сочи. Она аккредитована при Избиркоме на выборах мэра Сочи, поэтому всю неделю вы будете слышать ее. И в связи с этим программа сегодня «Назад в будущее» не состоится, и я заполню собой эту паузу – мы давно не встречались. Напомню, что позиция для общения – это, прежде всего, конечно же, телефон московский 363-36-59 – это наш многоканальный телефон и, скорее всего, через 10-15 минут я его включу. Естественно, мне можно задавать вопросы по интернету +7 985 – это код, 970-45-45 – это SMS имеется в виду. Работает и пейджер. Я вижу, посылают и через интернет. Можно зайти на наш сайт, и там просто есть такая точка «Задайте вопрос»- сразу ко мне на экран придет через наш сайт www.echo.msk.ru. Справа вы увидите такое «Задай вопрос любимой радиостанции», и сразу попадаете туда. Ну, и естественно, и SMS – еще раз +7 985 970-45-45. Прежде чем я начну отвечать на ваши вопросы, которые пришли ко мне в интернете, я хочу сказать, что завтра у нас будет программа «Народ против», которую, скорее всего, будет вести Сергей Бунтман. У нас там будет представитель комитета солдатских матерей Валентина Мельникова, и мы поставили вопрос следующим образом – Какая армия нужна России? Я имею в виду, что Валентина Мельникова выступает за профессиональную армию, в то время как многие за призывную. Вот если кто-то хочет поспорить с Валентиной Мельниковой и доказать в эфире, что призывная армия для России – это правильно, то вы можете сейчас присылать заявку на тот же самый SMS, на тот же самый номер, сообщив о себе подробности. Ну, SMS – он высветит, естественно, ваш телефон, но возраст и, если служили, если да, то в каком звании. Поэтому, мне кажется, это было бы важно. А то очень многие там кричат на сайте и визжат, а прийти в студию опасаются слегка. Поэтому я призываю тех, кто хочет возразить Валентине Мельниковой, прислать свою заявку прямо сейчас в течение программы «Без посредников» - те, кто завтра в 20 часов может прийти в студию «Эха Москвы», физически прийти и оппонировать ей в программе «Народ против». России нужна призывная армия – эту позицию защищать. Напомню номер для SMS - +7 985 970-45-45, подпишитесь возраст и в каком звании служили.

И это то объявление, которое я хотел сделать и повторить, теперь я начну отвечать на некоторые ваши вопросы. Я буду отвечать сегодня и по политическим вопросам, и по поводу радиостанции. Сразу хочу сказать, что Леонид Радзиховский взял некую паузу, как я понимаю, в пятницу будет на своем месте. И Сергей Пархоменко, как я понимаю, через неделю будет на своем месте. Во всяком случае, это люди, которые ездят много и имеют право это делать, и их передачи, их места остаются за ними – не вижу предмета для истерики.

Кроме того, я хотел бы ответить Владу, который задает мне вопрос «Есть ли планы сделать постоянные web-трансляции передач?» Нет, таких планов нет. Во-первых, потому, что пока это чрезвычайно грузит наш сайт, и сайт подвисает, если вести все web-трансляции. Во-вторых, должно быть абсолютное согласие тех ведущих и тех гостей, которые приходят – мы же все-таки радио, да? Но там где это будет возможно, как это в программе, скажем, Александра Плющева – там я даю разрешение, при этом обращаю ваше внимание, что это имею в виду программу, когда не перегружен сайт – рано утром или поздно вечером.

Студент из Волгограда Александр у меня спрашивает: «У вас есть передача «Цена победы». Действительно, хорошая передача, правда хотелось бы спросить, будут ли подобные передачи про Афганистан или Чечню, так как хочется узнать правду. Подумайте об этом». Но, послушайте, мы не знаем правду про Столетнюю войну или про высадку норманнов в XI веке в Англии. Так что здесь, как-то, это было бы странно. Я думаю, что что-то можно придумать. Про Чечню – нет, потому что еще слишком близко, и история, все-таки, должна сделать шаг назад и посмотреть, чтобы оценить. Афганистан, наверное, уже можно. Подумаем.

Людмила Титова из Екатеринбурга меня спрашивает: «Как вы думаете, почему на передачу «Полный Альбац» не явилась Элла Панфилова?» Ну, я не думаю, а я знаю. Она очень обиделась на тот комментарий, который сделала относительно ее встречи с президентом Ксения Ларина, после чего отказалась прийти на передачу. Передача все равно прошла. Мне кажется, что в этой истории Элла Александровна не должна быть вне критики, как не должен быть вне критики любой человек. И если у нее есть позиция, она должна ее защищать ровно на тех волнах, на которых ей была, как она считает, нанесена обида.

Из Латвии мне пишут: «Как вам Латвия?» Латвия мне хорошо. Я думаю, что сегодня вы слушали передачу Леонида Млечина и Олега Попцова. Они были у Ольги Бычковой в программе «Своими глазами». Но мне мало что есть добавить к этому, Тем более, что, понимаете, за 2-3 дня, все-таки, командировочные истории – они не дают возможности, если говорить честно, заглянуть в глубину. Но при этом вот то, что ты знаешь, накладывается картинка общения – это тоже очень важно.

Так. Валерий, полковник запаса из Москвы пишет: «В этом году исполняется 70 лет с начала советско-финляндской войны. Как вы думаете о том, чтобы провести на эту тему цикл передач, аналогичный передачам о Великой Отечественной?» Я думаю, абсолютно позитивно и положительно. Разделяю, Валерий, полностью ваше мнение. И более того, думаю, что в рамках «Цены победы» ребята могли бы вернуться к советско-финской войне, несколько передач провести.

Алексей, ученик из Воскресенска мне пишет: «Почему у Латыниной не работает телефон?» Ну, на сегодняшний день это мой запрет, как главного редактора. Мы были свидетелями тому, как телефонные истории буквально ломали передачу. Идет речь об одном, они звонят – либо о другом, совсем не о том, либо с хамством, либо бросают трубку, либо телефон не соединяется – да, в этой передаче так. Значит, я пока запретил Юлии Латыниной – это мое решение – поднимать телефон, пока там все не успокоятся и бригады перестанут работать.

Кстати, по поводу – здесь был такой вопрос у меня, сейчас, одну секундочку. А! Кирилл Сапаров, руководитель из Обнинска говорит: «Вы периодически, когда речь заходит о радиостанции, говорите «Я». Не слышал, чтобы говорили «мы». Ну, там где я принимаю решения, там я говорю «Я» - вот, по поводу телефона только что, Кирилл, от Латыниной – это я принял решение, никаких «мы» быть не может. Это я принимаю решение, ставить или убирать того или иного ведущего, никаких «мы» быть не может – ответственность лежит на мне. Поэтому там, где я принимаю решения, там и говорю «Я», а не перекладываю словами «мы тут посоветовались». Но все равно я решил, все равно и мои ошибки – это мои ошибки, а не ошибки какой-то там радиостанции, да? Мои ошибки. Я несу за это ответственность, поэтому я этого не скрываю. Вы же руководитель, как я понимаю, Кирилл из Обнинска? А вы перекладываете на коллективную ответственность, что ли? На своих подчиненных то, что вы решили? Я считаю, это неправильный способ руководства, неправильная манера руководства. Поэтому я и говорю «Я» - там где я принимаю решения. Никаких решений «мы» здесь не бывает. В рамках своей компетенции, ответственности и в соответствии с Законом о средствах массовой информации, где за вещательную политику, в частности, отвечает главный редактор. Естественно, если я отвечаю – я и принимаю решения. А как иначе? Я не знаю.

Меня спрашивает Владислав из бизнеса из Санкт-Петербурга: «Почему на «Эхе» не появляется Илларионов?» Ну, вы знаете, что он не в России? Когда он приезжает в Москву, он всегда гость на «Эхе», и мы всегда его приглашаем. Никакого запрета, естественно, нет. Та же история с Парфеновым.

«Артемий Троицкий», - спрашивает Александр, учащийся из Москвы». Когда открываются возможности, когда у него есть такая возможность, мы его, безусловно, приглашаем в «Особое мнение».

Сергей, преподаватель из Москвы: «Чувствуется, что ваша радиостанция стремилась объективно освещать события в Кишиневе». Спасибо. «Не могли бы вы организовать подобную встречу с послом Румынии? А то у вас был посол...» Вы знаете, мы зовем его. Мы его зовем и пока не получили позитивного ответа. Естественно, одно из первых соображений – это посол Румынии, безусловно.

Так, я смотрю пока, что у меня здесь еще по радиостанции, по работе «Эхо Москвы». Сергей Карцев, работающий пенсионер из Санкт-Петербурга критикует Юлию Латынину, которая совершила небезосновательный и полностью безнравственный намек на то, что несчастная Ирина Беленькая – проститутка, фраза "стьять на Тверской". Ну, и так далее. «Не считаете ли вы, что теперь доброе имя «Эха Москвы» требует какой-то реакции на этот пассаж Латыниной?» Я по поводу доброго имени и пафоса вообще, уважаемый Сергей – мне это все равно. Но при этом должен сказать, что я внимательно изучил эту ситуацию. Ирина Беленькая в своих интервью французской прессе говорит, что она геолог, что она зарабатывает достаточно денег. Вот я поправляю, видимо, то, что говорит Юлия Латынина, правда, это не знаю, ссылаюсь на французскую прессу. Но вообще эта история с этим ребенком, с этой несчастной 3-летней девочкой Элизой, Лизой – она совершенно уникальная, потому что для тех, кто хотел бы разобраться хотя бы в хронологии событий, они бы поняли, что, в общем, тут нет места для визга. Причем, очень много визга опять, а история технологически очень простая, на самом деле, если брать с самого начала. Мы помним некоторые вещи. Итак, первое – девочка родилась в Москве в 2005-м году, и следовательно по российским законам она получает на автомате российское гражданство. Факт первый. Факт второй. Родители – француз и россиянка – уезжают во Францию, где, во-первых, мама получает, Ирина Беленькая вид на жительство, обращаясь соответственно во французское посольство. Во-вторых, есть обращение обоих родителей с предоставлением французского гражданства этой девочке. Под этим обращением, как я понимаю, стоят подписи отца и матери – такое правило – и она получает это гражданство. Итак, Лиза у нас обладатель не двойного гражданства, которое не признается ни Россией, ни Францией. Девочка, я имею в виду, обладатель двух гражданств: во Франции она признается французской гражданкой, в России она признается российской гражданкой.

Значит, после этого возникает история о разводе – там, во Франции. Это все в открытых источниках, вы все – ну, правда, те, кто владеет французским, могли бы найти, ну и в русском интернете тоже этого много. После этого подается на развод, и Ирина Беленькая получает бумагу о том, что пока идет судебный развод, она не имеет права вывозить ребенка за территорию Франции. Через несколько дней после получения этой бумаги, о чем Ирина сама говорит в интервью «Журналу де Диманш», вот последнем, позавчера опубликованном, она уезжает с этим ребенком, несмотря на запрещение судебных властей Франции. Я напомню: девочка – французская гражданка, по французским законам находящаяся на французской территории. И через Испанию возвращается в Москву – похищение №1. Затем ее отец приезжает в Россию и похищает ребенка, возвращает, вывозит ее через Финляндию, по-моему, через Украину во Францию – похищение №2. Ну, а дальше третья история – похищение №3 – дальше четвертая история, задержание - №4.

Итак, история трагическая в первую очередь для девочки, во вторую – для родителей. Поэтому для тех, кто хочет разобраться в этом действительно, а не просто сделать некоторые заявления, просто так покричать – достаточно было потратить 20 минут времени. Я думаю, что люди, которые нас сейчас слушают, они понимают, да? Здесь нет правды ни у кого. Здесь нет правды ни у кого. Ну, есть там очевидное вранье, скажем, когда Ирина Беленькая сейчас давала интервью, она говорит, что у мужа был пистолет, что это были прохожие, которые ей помогли – начали бить отца, защищать ее от пистолета. Значит, пистолета не было – он где-то должен был быть, французская полиция должна была его обнаружить – его нет. Значит, эти двое прохожих почему-то шли с электрическими дубинками. Я себе представляю законопослушных французских граждан, когда даже, предположим, женщине что-то угрожает, они вытаскивают вдруг припрятанные с собой электрические дубинки и начинают бить этого человека. Затем садятся в машину к этой женщине, которая попросила их о помощи. Уезжают в другой город и там снимается гостиница, которую женщина оплачивает своей кредитной карточкой – что есть в деле. Так что, вот, не надо, что называется.

Эта история трагическая, я повторяю. Я абсолютно согласен, скажем, с Владимиром Лукиным, что абсолютно необходимо, во-первых, заключить двусторонние отношения. Сейчас около 50-ти, 52, по-моему, случая детей распавшихся российско-французских пар. И двусторонние соглашения, решения таких вопросов в случае развода с разным гражданством должны быть урегулированы, безусловно, на межправительственном уровне – ничего не сделаешь. Я бы отметил совершенно позитивную позицию нашего посла в Париже Александра Орлова, который, не чинясь, сел в самолет, полетел на юг Франции, встретился с адвокатом отца и активно занимается урегулированием этой проблемы, тем более, что у Лаврова самого маленькие дети и он прекрасно понимает трагедию родителей. Я думаю, что вот так должен вести себя российский дипломат – урегулируя без шума, без крика, без пыли, без визга эту проблему. Ну, а остальные победу, конечно, запишут на себя – это очевидная история.

Приблизительно такая же проблема связана с маневрами НАТО, которые были в Грузии. Но, опять-таки, те, кто хотел бы разобраться – меня тут спрашивают про это, я отвечу, потом, может быть, перейду, посмотрю смски. Мне тут первый вопрос, который пришел, Скоффилд из Москвы: «Как вы относитесь к учениям НАТО, которые должны пройти в Грузии?» Ну давайте разберемся – для тех, кто хочет разобраться. Итак, первое. Позиция первая. Значит, эти учения проходят в рамках партнерства ради мира, и календарь этих учений объявляется как правило на 2 года вперед. Он был объявлен в том формате, в каком он проходит, в апреле 2008 года – еще до войны. Это первая позиция. То есть это не вдруг, это давно. Позиция №2. Эти учения проходят под эгидой ООН, потому что все партнерство, формат натовской программы «Партнерство ради мира» идет под эгидой Организации Объединенных Наций. Это второе. И Россия – довод последнего дня – не высказывала никаких соображений с апреля 2008-го по март 2009-го по поводу проведения этих маневров. Третье. В этих маневрах участвует... Да, я хочу тут сказать, что такие же маневры сейчас проходят в Азербайджане.

В этих маневрах участвует 1300 военнослужащих из 19 стран. Причем участвуют в этих маневрах – или это даже не маневры, а учения, как в нашем эфире говорил генерал-лейтенант Александр Синайский – напомню, что он являлся секретарем комитета министров обороны СНГ: «Это не маневры, - говорил он, - это учения. Там практически военная составляющая. Это штабные учения». Маловато – и там будет потом кусок до батальона, до 1-го батальона. 1300 военнослужащих.

Я напомню, что в этих маневрах, в этих учениях натовских принимают участие такие страны, которые входят вместе с нами в ОДКБ, как Армения и Казахстан. Принимают такие страны как Азербайджан, Молдова и Сербия – наши друзья все, да? Я бы не стал из этого... Да, вот собственно говоря, сам Синайский говорит: «Это будут методические занятия, методические сборы. Это политический демарш со стороны НАТО. Прямо скажем так: надо к нему относиться спокойно, спокойно принимать. Этот демарш будет реализован». И вот сегодняшнее заявление Дмитрия Рогозина, связанное с тем, что начальник командующих штабов не встретится с натовскими генералами.

Я напомню, и немножко подправлю уважаемого Дмитрия Олеговича, что на самом деле 7 мая в Брюсселе состоится Комитет начальников штабов стран НАТО, куда приглашается Россия. И примет Россия приглашение – не примет Россия приглашение, эта встреча все равно состоится между ними. Ну, не будет России на этой встрече – ну, не надену, батька, шапку, нехай уши мерзнут – на здоровье. Да, и параллельно с этим, то есть когда говорят «не надо проводить маневры», там все самое – будут проводиться наши маневры, наши российские маневры совместно с Абхазией и Южной Осетией. При этом они тоже плановые. Они тоже возникли как плановые маневры в сентябре этого года – их тоже никто не будет отменять. Ну и хорошо, что называется, ну и проводите маневры спокойно. И в связи с этим хотелось бы в конце этой получасовки, а затем перейдем к смсам, видимо, или куда-то дальше, к телефонам, хотелось бы сказать, что вот эта провокация, которую совершили так называемые «Наши» в Грузии. Кстати, а куда делся наш герой Александр Кузнецов? Он должен был в субботу прилететь в Москву, и его должны были встречать десятки там радостных с флагами деятелей молодежного движения «Наши». Куда он делся? Почему ни одно агентство об этом не сообщило? Почему ни один канал об этом не сообщил? Ну, неужели он потерялся по дороге в Киев? Я знаю, что МИД не знал об этой истории. То есть из-за этого парня могла быть втянута новая война, настоящая война. Ну как? Задержали российского гражданина. Да? Там, непонятно, почему МИД про это ничего не знает. Министерство обороны про это ничего не знает. Вот это была провокация. И я думаю, что правильно поступили те российские политики, которые, видимо, объяснили этим товарищам, что не надо с флагами, криками, горнами и прочей ерундой встречать Александра Кузнецова, который рассказал об этой провокации на грузинских каналах, встречать, вот, с песнями и плясками народов СССР – неправильно это. Нам мало 164 гробов, которые пришли оттуда? Да, мало? Еще захочется? Ну, пусть господин Кузнецов, давайте отправим его служить в Осетию – он студент, говорят? Он был в Ираке, был в Косово. Давайте автомат Калашникова – и на передовую. Вот это было бы настоящим служением родине. В Москве 22:30. Сразу после новостей мы с вами перейдем к SMS, потом к телефонам.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: 22 часа 33 минуты. У микрофона Алексей Венедиктов. Мне тут пишут, что по СМИ прошла информация, что ребенок родился во Франции – это неправильно. Девочка родилась здесь. Это все проверяется. Вообще, будьте немножко въедливыми, проверяйте факты, если вам интересно. Если у вас есть доступ к интернету, то, сравнивая разные факты, вы можете получить, все-таки, приближенную историю. Девочка родилась в России – я это проверял, поверьте мне, поэтому я и говорю. А по каким СМИ прошла информация? Это я не знаю.

Меня спрашиваю о программе «Познер против». Ну, вот мы говорили, что будет 4 программы Владимира Владимировича – я сегодня еще раз уточнил после эфира. Действительно, в следующий понедельник Владимир Владимирович проведет программу «Познер против», затем будет перерыв, потому что он уезжает снимать фильм. Значит, как только Владимир Владимирович вернется в Москву, как только у него возникает возможность продолжать этот цикл передач – я имею в виду передачу «Познер против» - она будет появляться в наших эфирах. Пока Владимира Владимировича не будет, там будет идти «Особое мнении», и это место Евгении Альбац, собственно, как мы и договаривались. Она в данном случае будет гостем программы «Полный Альбац», о чем я, собственно, вам и говорил уже. У нас ничего не изменилось – все очень хорошо, что все наши договоренности, собственно, соблюдаются.

Ну, давайте, 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. Как вас звать-величать?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Михаил, Москва.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Михаил.

СЛУШАТЕЛЬ: Я вас где-то год назад все терроризировал вопросами по поводу сайта для КПК.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там чего-то сделано, по-моему.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, отлично сделали – удобно теперь пользоваться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Единственное, вопрос. Нельзя ли рассмотреть? Скажем так, сейчас скажу вопрос. Ну, чтобы можно было задавать вопросы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Через КПК, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да-да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А сейчас нельзя, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, там никак не получается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Михаил. Естественно, ваш вопрос записан. Лучше по сайту задавать мне, все-таки, такие предложения – мне на сайт туда бросать, потому что я сейчас и ответить вам не могу. Но этот вопрос, безусловно, будет поставлен перед нашими разработчиками и, наверное, это логично – мне так кажется, во всяком случае. Алло, здравствуйте. Алло, добрый вечер – вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Сергей, город Люберцы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Сергей.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, подскажите пожалуйста. Вот, очень хорошо...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей, или вы будете говорить, или я вас выключу.

СЛУШАТЕЛЬ: Ребенок, Франция, Россия.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. А в России, ну, будем говорить, десятки тысяч детей без родителей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, и?

СЛУШАТЕЛЬ: Давайте о них будем беспокоиться?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте о всех будем беспокоиться? Давайте будем беспокоиться и об этом ребенке.

СЛУШАТЕЛЬ: И об этом тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отлично. Значит, вот я хочу вам сказать, что на встрече с президентом Светлана Сорокина, кстати, на сайте kremlin.org, по-моему, где президент, есть полная стенограмма встречи Медведева с комиссией Эллы Панфиловой, и там есть кусок, когда Света Сорокина излагает историю про вот этих детей – и давайте о них тоже будем беспокоиться. Но это не значит, что не надо об этой беспокоиться. Беспокоиться вообще надо – я полностью приветствую вашу позицию – и вот новый закон об усыновлении, о патронате и так далее, который идет – он будет полностью освещаться на «Эхо Москвы», абсолютно полностью. И вы абсолютно правы, Сергей, я абсолютно поддерживаю вашу позицию, и мы это будем освещать. Но есть такие вещи... Знаете ли, от того, что их 50 детей только с Франции, которые вырываются родителями – мне кажется, этого нельзя забывать все равно.

А, скажем, совместные браки между российскими гражданами и украинскими. Представьте себе, сколько их? И если это не урегулировано... Просто мы не знаем – это же модельная история на примере этих, как это ни странно звучит для нас с вами, но вот на примере этой истории российские законодатели, российские дипломаты, поскольку мы с вами – граждане России, должны сделать все, чтобы такие истории регулировались с минимальными потерями для детей. Понятно, что для ребенка – это всегда потеря, развод родителей. Но если есть межгосударственные браки. Я напомню: Россия-Белоруссия, Россия-Украина, даже не Россия-Франция, Россия-США – вот эти вещи, они тоже должны быть урегулированы. Их очень много. И эти разные проблемы, но абсолютно с вами согласен, что они должны быть, во всяком случае на «Эхо Москвы», за которое отвечаю я, должны быть освещены. Я попрошу Свету Сорокину, которая была и ставила этот вопрос перед президентом, рассказать об этом в нашем эфире и еще, и еще раз ставить вопрос о порядке усыновления, о наказании тех, кто злоупотребляет усыновлениями как в нашей стране, так и за рубежом, кто усыновляет российских детей, и если он нарушает законы и правила.

Мне кажется, что абсолютно правильно поставили вопрос, но в вашем вопросе мне показалось прозвучало, что давайте этим не заниматься, а этим заниматься. Вот мне кажется, что это важно. 363-36-59 – это телефон прямого эфира. Давайте посмотрим, что еще. А! Удачное время – неудачное время, введите цензуру на «Эхе» и так далее. Не на «Эхе», в смысле, а на сайте «Эха» - там много чего. Ну, в общем, какие-то такие, знаете – на это отвечать достаточно бессмысленно. Давайте телефоны послушаем. Алло, здравствуйте. Алло, добрый вечер, вы в прямом эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый день. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Юрий, чуть громче.

СЛУШАТЕЛЬ: Я звоню из города Рошаль – это Подмосковье.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

СЛУШАТЕЛЬ: У нас вот какая проблема. Местный передатчик Авторадио перебивает вас, и вообще невозможно слушать кроме как интернет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я должен сказать, что мне трудно сказать, что конкретно.

СЛУШАТЕЛЬ: Это город Рошаль, Шатура.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы уже услышали. Шатура. Я попрошу наших техников проверить. Ну, да, наш сигнал не везде хорошо доходит или там нужно что-то каким-то образом антенну вам настроить, или просто мы не добиваем. Не могу сейчас ответить, в прямом эфире вообще ответить на это невозможно. Но я запомнил, спасибо большое. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Алексей Алексеевич?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. Как вас зовут? Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Михаил, Москва.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: На «Эхе Москвы» часто приходится слышать просьбы о помощи детям погибающим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Мы проверяем эту информацию. Мы связываемся и с представителями, и с родителями, и только после этого даем объявления – они бесплатны.

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да. Но очень хотелось бы услышать голоса людей, которые помогают этим людям реально.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо, я понял. Да, наверное. Спасибо большое. Я понял. Я уже понял. Но я просто хочу сказать, что очень много людей – мы когда приняли решение... Вот «мы» - в данном случае и генеральный директор Юрий Федутинов, и я, вот здесь я могу сказать «мы» - приняли решение такие вещи давать, мы обнаружили, что люди стесняются этого, понимаете? Люди хотят, нормальные люди хотят оказывать помощь анонимно. Потому что это не люди, которые, там, бьются за посты депутатов и мэров, там, не знаю чего. Это люди, которые очень часто от своих скромных, а иногда и не скромных средств просто присылают деньги. Мы знаем эту историю. Тут есть такой сложный вопрос, но, наверное, может быть... Я подумаю, как это сделать, потому что это тоже важно и важно это как пример, как мне кажется. Но я попробую. Ничего обещать не могу, но попробую – я понял ваши соображения, скажем так. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей Алексеевич?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, здравствуйте. Как вас зовут? Вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Меня зовут Сергей. Вы знаете что? Я давно очень слушаю вашу радиостанцию, мне очень нравится ваша радиостанция. Но. Такая вещь. В прошлом году я выиграл 4 приза, и ничего не получил.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Значит, вы должны мне сейчас прислать смску, пока я в эфире – вот, пришлите мне, пожалуйста, и я это проверю. Потому что если вы звоните из Москвы, то вам никто ничего не пошлет – вы должны прийти за ним сами. Если вы звоните из другого города – я должен проверить, когда были отправлены призы и мы проследим по почте. Но все рекламации, я просил бы наших уважаемых слушателей, все-таки присылать мне на SMS – я в эфире все равно ничего не решу. Тут же забуду, безусловно, да? Потому что у меня огромное число звонков, у меня заняты все 5 линий и я просто не смогу вам ответить по этому поводу. Поэтому, вот, самый простой путь – это во время «Без посредников» спокойным образом присылать мне рекламации на телефон 363-36-59 – это будет правильно. Какой-то странный телефон – давайте его возьмем. Нет, а он соскочил. А жаль. А был славненький телефон, я бы сказал, с непонятным мне номером и без кода. А жаль. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. Как вас зовут? Вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей. Михаил из Москвы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Михаил.

СЛУШАТЕЛЬ: А можно ли услышать ваше мнение про обвинение нового дела Ходорковского, ну, о его содержании и юридическом качестве?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, конечно, о юридическом качестве я вам ничего не скажу, поскольку я не юрист. Но, вот, во всяком случае то, что говорил прокурор Лахтин – это я вообще не понимаю, даже на уровне бытовом. Наверное, он что-то имел в виду, но как люди сами у себя украли всю нефть – вот «сами у себя», будучи... Ну, представьте себе, вы – владелец квартиры, и вас обвиняют в том, что вы сами у себя украли свою мебель. Вот я этого не понимаю. Вы, значит, сначала эту мебель добыли, купили, а потом вы ее украли. Вот, логика этого подхода удивляет. Я говорил вам изначально, что я считаю, что изначально весь процесс Михаила Ходорковского инсценирован политическим мотивом. И даже те оппоненты, как вы помните, которые меня щуняли во время первого процесса, говорили «Да, он хотел совершить переворот. Да, он покупал депутатов. Вот за это пусть ответит». Ну вот, значит, я прав. Даже если он бы это делал, но все равно политические мотивы. Поэтому мне кажется, что этот процесс политический, и мы, как бы, понимаем те, кто следит за ним пристрастно, в том смысле что внимательно. Поэтому. ну, чего тут комментировать? Чего вы хотите, чтобы я комментировал? Мы увидим решение суда. Алло, здравствуйте. Алло? А! Вот человек положил трубочку – видим. Алло, здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Богомолов Алексей по батюшке Федорович.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Алексей Федорович.

СЛУШАТЕЛЬ: Я очень рад, что дозвонился до вас. Мне хотелось бы предложить для вас новую версию. Вот Саша Минкин – прекрасный человек и пишет письма президенту, а я бы хотел задавать ему постоянно вопросы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кому?

СЛУШАТЕЛЬ: Владимиру Владимировичу, бывшему нашему президенту.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, все-таки бывшему президенту? Ну что ж делать. Владимир Владимирович, наверное, обладает массой времени, чтобы отвечать на наши с вами вопросы.

СЛУШАТЕЛЬ: А вопрос к нему прямой. Он сказал в 2000-м году, что по его мнению демократия – это диктатура закона, а не тех, кто по должности должен закон отстаивать. А за свое двойное президентство создал полную диктатуру беззакония. Так, что он имел в виду, когда он говорил? Хотелось бы понять.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вы знаете что? Задайте ему этот вопрос, я так понимаю, на сайте правительства. Есть возможность задавать вопросы премьеру. Я не люблю риторических вопросов. Вы знаете, у нас сегодня – да простит меня Максим Шевченко – разгорелся такой спор после его передачи, то что я делаю его публичным – я готов с Максимом публично об этом говорить. Состоялся спор по поводу событий в Латвии, да? Вот, истории с негражданами. И каждый раз, когда я говорил, что сейчас там есть 16,5% неграждан из взрослого населения, 16% взрослого населения являются негражданами и это признают там все, эту цифру. Вот я ему говорю: «Знаешь, вот есть такая идея сейчас поправить закон о гражданстве, и многие партии хотят, чтобы люди старшего возраста получили гражданство, не сдавая экзамен» - «А вот почему они в 1991-м году?» Я говорю: «Максим, невозможно жить с вывернутой назад шеей. Вот в 1991 году это случилось. Это может нравиться, это может не нравиться. Под это есть мотивация, под это нет мотивации, но это так. Вот сейчас есть конкретные люди. Вот их столько-то, их там 350 тысяч человек неграждан – не все, которые хотят получить гражданство. Вот что для них сделать? Не для тех, кто в 1991 году был, из них половина уже получила. Вот нельзя все время смотреть назад – нельзя смотреть в 1940-й год, нельзя смотреть в 1653-й год, нельзя смотреть в 1066-й год. Это интересно, это важно, надо понимать, это мотивация. Но это не дает решения. Все время смотрение назад дает мотивацию.

Вот, сейчас посмотрим, что Путин говорил в 2000-м году, а что Медведев говорил в 2008-м «свобода лучше чем не свобода». Но мы с вами начнем трактовать позицию. Демократия, закон – это все кодифицируется в разных голосах и в разных головах по-разному. То, что вы называете демократией, уважаемый Сергей, совершенно не обязательно я называю демократией или Медведев называет демократией такой, или бин Ладен называет демократией, или, там, Ахмадинежад, понимаете? Этот спор о терминах мне не интересен. И вот эти патетические возгласы – что ваш сейчас, что Максима – они мне не интересны. Можно, конечно. Вот, в исторической передаче я готов дискутировать по поводу 1991-го года. Но у нас в данном случае политическая история – вот сейчас это так. Что сделать для того, чтобы это было исправлено сейчас? Нельзя вернуться в 1991-й год. Вспомните Гераклита – нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

Политик не может заниматься неэффективными решениями, да? И, вот, «давайте вернемся в 1991-й год к нулевому варианту» - этого не будет. Ну, не будет почему? Потому что не будет. Но для того, чтобы, скажем, старики, которые ничем не провинились перед Латвийской республикой, не участвовали в репрессиях, не занимались депортациями, не были поставлены в унизительные условия сдачи экзамена по языку и по истории. Слушайте, государство должно быть великодушным, государство должно стремиться, во всяком случае, к справедливости. Если уж мы свое государство критикуем за невеликодушие и за несправедливость, давайте и другим будем об этом говорить. А не говорить, что «Вы в 1991-м году» и так далее. Не интересно, понимаете? И неэффективно. 363-36-59. Алло, здравствуйте. Алло, вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день. Игорь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Игорь. А чего это у вас код такой 964? Это что такое? Вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ: Переславль-Залесский.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ох ты, Боже мой! Откуда ж вы. Да-а. Замечательно.

СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста. Вопрос по поводу передачи Тамразова. Вот, по поводу хулиганов. Какие меры принимаются?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я понимаю ваш вопрос. Меры, в общем, принимаются... Есть несколько мер. Я уже говорил Игорю. Некоторые телефоны, с которых хулиганят, мы себе их помечаем и не снимаем трубки с этих телефонов, а некоторых особо яростных – ну, они передаются в правоохранительные органы. И вы знаете, Игорь, несколько человек исчезло, перестали звонить. Наверное, с ними провели воспитательную работу. Ну, это нарушение закона и чего мы будем заниматься? Нарушителями закона должны заниматься правоохранительные органы, на мой взгляд. Но очень обидно бывает, когда идет передача. Ну, чего звонить? Ну вот, чего вот? Не нравится – выключи. Ну, выключи! Ну? Вот почему там? Есть же масса людей, которым нравится передача Тамразова или Латыниной, которые слушают ее. Ну, нечего вам сказать по сути – нечего! Но есть хулиганы, есть больные. Но это всегда есть. Но их мало, на самом деле. Чтобы вы понимали, их не так много. Их совсем немного, я бы даже сказал. Алло, здравствуйте, алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. Вы в прямом эфире. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Олег.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Олег.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы спросить у вас, вот, по делу Ходорковского.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: То есть я имею в виду. Даются все эти обвинения со стороны прокуратуры, и позиция, то есть выступал Платон Лебедев. И сказал такие слова, то есть он связывает как шизофрению вот это все обвинение. Вот как вы это прокомментируете? Ведь все-таки это должностные, как сказать, лица – Генеральная прокуратура.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я связываю. Я понимаю, с чем это связано. Я напомню, что после 1-го дела государственный обвинитель господин Шохин получил орден. Кстати, орден, который дает ему право на амнистию, да? Представляете себе? Ну, вот. Но я-то вам должен сказать, что, конечно, есть масса людей, которые, во-первых, верят им. А во-вторых, есть масса людей, которые исполняют приказания и за это получают ордена, даже когда это противоречит их пониманию правильности или профессионализма. А некоторые считают, что своим профессионализмом доказать, что белое это черное – это высший профессионализм, и наоборот. Поэтому, ну, что я вам могу сказать? Ну, вот такие люди. Такие люди. Есть люди, которые отказываются исполнять неправедные приказы, есть люди, которые их выполняют – мы с вами это знаем. Кстати, мы с вами это знаем по делу... забыл. Забыл-забыл-забыл-забыл. Дело в Чечне. По делу Ульмана! Ведь посмотрите. Ведь в деле Ульмана – я внимательно читал и стенограммы, вот те, которые были мне доступны, и разговаривал с его адвокатами, и разговаривал там с людьми вокруг. Ведь все, что сделал Ульман, расстреляв вот этого директора школы, этих чеченцев мирных – он выполнил, как он утверждает, выполнил приказ. Шла война, ему приказали, он запросил «Вот такие люди», ему сказали «Уничтожить свидетелей» - и он их уничтожил. Вот в чем дело капитана Ульмана – вот, я просто обращаю внимание. С моей точки зрения, вот в чем дело прокурора Лахтина и Шохина, с моей точки зрения. Это мое мнение. То есть, есть приказ и они как военнослужащие, а прокурор у нас в форме, его выполняют. Вот и вся история. Повторяю, это мое мнение и мое наблюдение – я наблюдатель в этой истории. 363-36-59. Алло, здравствуйте, алло. Вы в прямом эфире. В Москве 22:53. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут (НЕРАЗБОРЧИВО).

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего не слышу, ничего не понимаю.

СЛУШАТЕЛЬ: (НЕРАЗБОРЧИВО).

А.ВЕНЕДИКТОВ: Извините-извините, ради Бога. Или перезвоните, или так не бубните в трубку. Потому что не слышно. И уж если мне ничего не слышно, я представляю, что слышно в приемнике, то есть совсем уже как бы и ничего. Еще один звонок. Я ваш номер запомнил, когда он появится – я его вытащу. Алло, здравствуйте. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день. Меня зовут Владимир, я из Москвы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Следующий вопрос. Вот довольно много звонков у вас по поводу Ходорковского, дела Ходорковского.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 2, 2 звонка – «довольно много», 2. Вы – третий.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, может быть. Ну, по сравнению с остальными. Ну, неважно. В общем, следующий вопрос. В общем, тема, насколько я понимаю, всем интересно. А вот не было бы интересно «Эху Москвы» сделать какую-то передачу, вот, на время процесса Ходорковского, куда приглашать каких-то людей с обеих сторон.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, что я вам скажу? Нам полностью отказывает прокуратура. С обеих сторон вот, да? Адвокаты приходят. Мы вообще во всех процессах в первую очередь, конечно, зовем адвокатов, исходя из презумпции невиновности, которая существует в нашей стране. Но мы зовем прокуроров. Вы знаете, вот замечательная была история по делу Политковской – я поделюсь с вами, как работает «Эхо Москвы». Мы призвали прокуроров по делу Политковской после решения, ну, по обвинению в убийстве вот эти чеченцы, когда их оправдали. Мы их позвали и позвали прокуроров. У меня есть письмо на столе, где написано, что в момент, пока идет кассация, прокуратура считает нецелесообразным, чтобы прокуроры давали интервью. Окей. Через 2 дня их интервью на полосе «Новой газеты» развернутой. И понятно почему. И понятно почему прокурор Шохин ни разу не дал интервью «Эху Москвы» - здесь вопросы задают, здесь нет подставок для микрофона. Здесь если чего не понятно... Мы же не знаем, где правда? Может, там все правда. Так вы нам объясните, как у вас вот это не стыкуется, как у вас вот это не стыкуется. Они не ходят и не дают интервью. Или дают интервью только тем средствам массовой информации, которые, как они понимают, на их стороне, в каждом деле по-своему. Понимаете, да? Поэтому невозможно. Мы готовы, мы открыты. При этом, конечно... Я напомню вам, что у нас во время первого дела Ходорковского выступали публицисты, которые считали необходимым говорить о виновности Ходорковского. И чего? Они разве говорили там об украденных вещах или прочее? Они говорили о политической истории. То, о чем говорим мы. Нет противоречий. Поэтому мы будем освещать корреспондентски эти материалы, у нас корреспонденты будут там на суде и мы вас будем ставить в известность. И вы слышите в нашем эфире и позиции прокуроров, записанные из зала суда. Алло, здравствуйте. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей Алексеевич.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬ: Игорь, из Липецка.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Из Липецка?

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да-да. Вот у нас есть проблемка небольшая с вашим радио. Где-то в течение 2-х - 3-х недель днем и вечером идет какое-то прерывистое вещание, знаете, куски фраз слышно. Вот по другим радиоканалам такого нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вас понял. Спасибо, Игорь. Обращусь к нашим липецким партнерам, попытаюсь понять, что там происходит. Ну, для меня из Липецка – это мне первый звонок, что там что-то не в порядке. Алло, здравствуйте. Алло. Вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Это Владимир, Москва.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Владимир.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня такой вопрос. Вот я много слышал по вашему радио про дело Бахминой. Почему, вот, например? Есть же много других женщин, которые так же рожают в тюрьме как Бахмина там. Есть много таких заключенных как Ходорковский.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне можно задать вам один вопрос? Послушайте меня, Владимир.

СЛУШАТЕЛЬ: Почему вот про них не говорите?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечу. Владимир. Скажите, мне пожалуйста. Назовите мне хоть одну женщину, которая в таком же положении. Фамилию можно? И я займусь.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, не могу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Стоп, нет! Вот! И никто! Вот, правильно: и никто об этом не говорит. Откуда вы хотите? Вы хотите, чтобы мы пошли по ФСИНу? По всем тюрьмам? Вот мы знаем эту историю, она публична и мы ее освещаем. То, что мы знаем и говорим. Вот я вам скажу более интересную вещь, Игорь, очень здорово, что вы позвонили. Я сегодня в «Без посредников» получил письмо от учителя из Санкт-Петербурга Ольги Ефременко, которая пишет «Елена Ермакова, мать 5 детей сейчас на 8-м месяце беременности содержится в СИЗО в крестах. Отказываются переводить в роддом». Вот этой историей мы займемся. Мы не знаем, кто такая Елена Ермакова, мы не знаем, по какой статье она сидит, но вот я это получил. Сейчас я вам даже скажу когда. Это сегодня мне пришло! Это первый раз за все время, когда мне назвали человека. Более того, я вам скажу, Игорь. Вы просто молодец. Можно я вас похвалю? Значит, обратите внимание. Зайдите на сайт президента kremlin.org, где вот эта самая стенограмма совещания. Там Светлана Сорокина, которая ставила вопрос о Бахминой перед президентом, говорила о всех женщинах. Потому что у Медведева есть этот список или он может его потребовать. И, конечно, было бы правильно – это моя позиция – чтобы все женщины, которые беременны или сразу после родового состояния с маленькими детьми, которые не совершили насилия против личности, которые уже по каким-то параметрам... Я напомню: Бахмина отсидела половину. Я просто вам напомню. Условно-досрочное освобождение, да? И за нее выступают сотрудники колонии. Чтобы все эти женщины, которые по параметрам, повторяю, не совершали опасных преступлений, попали под амнистию или, извините, Дмитрий Анатольевич, под помилование. Потому что для того, чтобы помиловать, ничего не надо – хорошая погода, президент берет лист бумаги и пишет помилование. Ничего ему не надо – это конституционное право. И если их там – я сейчас пытаюсь вспомнить сколько всего их там было, где-то порядка 2 тысяч, по-моему – вот подпишите 2 тысячи помилований, но сначала, да? повторяю: некий параметр – не совершила тяжких преступлений, преступлений против личности, беременна или с маленьким ребенком – да помилуйте вы их! Когда я говорю о великодушном государстве, я повторяю, и Игорь ко мне присоединяется, я надеюсь, да? Да помилуйте их, Дмитрий Анатольевич. Помилуйте! Помилуйте их. В чем проблема для вас? Полторы тысячи женщин на свободе с маленькими детьми, опасных преступниц?

В чем проблема нашего государства? Не выдержит наше государство вот этого. Вот, держать там почти миллион в тюрьме – выдержит, а вот помиловать полторы тысячи женщин беременных и с маленькими детьми – не выдержит. Еще раз повторяю: можно ввести дополнительные ограничения про тяжесть преступления и так далее, и так далее.

Поэтому еще раз повторю вам, Игорь, хороший ваш вопрос, что, вот, первое, когда я его начинаю, мне говорят «А почему другие?» Ну, дайте дело. Вот, дело Бахминой нам известно. Дайте дело. Дайте полторы тысячи дел. Не даете? Значит, не знаете. Значит, это все равно, что рассуждать, есть ли жизнь на Марсе. Вот мы займемся, я обещаю Ольге из Санкт-Петербурга, вот этим делом Елены Ермаковой, матери 5 детей на 8-м месяце беременности. Мы просто узнаем, в чем ее обвиняют и почему она сидит? Она уже обвиненная или она под следствием. Но спасибо Ольге, которая это прислала. И, наконец, последний вопрос. Будущий специалист, тоже из Санкт-Петербурга: «Да где же, блин, гадкие лебеди, ну?» Ну, работаем с документами. Трудный текст. Замечательный текст. Боимся его повредить. И всем до свидания.